А вот это уже забавно...

[silent-gluk]

Одна из знаменитейших статей о творчестве Стругацких. Правда, не исключено, что знаменита она лишь тем, что первая в своем роде.

Голдовский Б. Кое-что о «мальках...» // В мире книг (М.). - 1961. - № 10. - С.41.

...Перед пультом толпилась целая куча явных мальков. Они переругивались, размахивая руками, и отпихивали друг друга... Мальки взревели. Кого-то стащили с кресла и выпихнули прочь. Он был взъерошен и громко кричал:
- Я же говорил!
- Почему ты такой потный? - презрительно спросил его Панин (стр. 93).
- Ну, - сказал Панин, - чтобы в такой обстановке остаться че-ло-ве-ком, надо озвереть.
Он схватил Гургенидзе за шею и согнул его пополам (стр. 106).
- Трепачи, - возразила Гала (стр. 32).
- Не понимаю, как можно так откровенно заботиться только о своем брюхе... (стр. 33).
- Не ори на нее, козел! - гаркнул с другого конца столовой атмосферный физик Потапов (стр. 8).
- Изверг! - воскликнул Дауге.
- Без-здельники, - сказал Быков.
- Это он, - сказал Дауге трагическим голосом. - Посмотри на его лицо, Владимир! Палач!..
- Знаете что, планетологи. - сказал Быков. - Подите вы к черту! (стр. 11).
Это не сценки из быта малолетних правонарушителей. Это описание жизни людей будущего в книге А. Стругацкого и Б. Стругацкого «Путь на Амальтею», изданной «Молодой гвардией» в 1960 году.
Да и внешне все эти скандалисты (простите, люди будущего) малопривлекательны.
«...за столом у вычислителя сидел штурман.., подперев пухлым кулачком двойной подбородок» (стр. 11).
«Отсидел физиономию, - подумал Жилин» (стр. 77).
Прочтешь такое и подумаешь: «Спасибо братьям Стругацким за то, что «ясную» картину будущего нам явили. А то ведь иной чудак живет и не ценит нынешней благодати, в будущее рвется. Сейчас хоть милиционеры есть. А если в будущем начнут хватать за шею, гнуть в дугу, всякими словами обзывать, кому пожалуешься?
И еще спасибо издательству «Молодая гвардия» за то, что столь своевременно останавливает нашу не в меру горячую молодежь на полпути в грядущее, издав книгу Стругацких тиражом в 315000 экземпляров».
Б. ГОЛДОВСКИЙ

@темы: Критика, «Путь на Амальтею»

---

Узкий круг...

[silent-gluk]

Есть такая онлайн-игра - Годвилль. Там встречаются отсылки, в том числе, и к творчеству Стругацких.

Я часть выловила, а потом у меня забрали подопечных, чему я не устаю радоваться.

Но, может, кто-то выловит еще что-то?..

Я нашла вот что:
фотонный отражатель (трофей).
гайку на верёвочке (трофей)
комплект семигранных ключей (-"-)
неоткалиброванный умклайдет (-"-)
Массаракш (монстр) и трофей “игрушечный розовый танк”
пружину от дивана-транслятора (трофей)
банку ведьминого студня (-"-)
Голый Вепрь Ы (монстр)
массаракша (аура)
Ползущий мимо мозговой слизень покосился было на мою голову, но поморщился и быстро просочился в канализацию.
скормить тыловых крыс бойцовым котам (задание)

@темы: Сказку сделать былью

---

Оригинальный взгляд...

[silent-gluk]

Сегодняшний сонет утащен отсюда: stihi.ru/2010/10/31/1250

Автор - Трейсмор Гесс

Как лист увядший падает на душу,
Твои слова упали в тишину.
Ты знал, какая ставка на кону.
Мой взгляд едва ли сделается суше -

Принять тебя? Какого бога ради?
Простить тебя? Ты не был виноват,
Ты просто не был смел.
У школьных парт -
Чернильный цвет исписанной тетради,

И с неба осень падает в аллеи,
И листья писем падают с моста –
Белее сна и седины белее…

Я не скажу, о чем я сожалею,
Ведь правда – безыскусна и проста:
Опали листья.
Дальше – немота.

А оригинально здесь то, что вышеприведенное стихотворение является лишь частью цикла, диалога Северуса Снейпа и Люциуса Малфоя. И вложено в уста Снейпа.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Д. Быков: "Стругацкие. Почему обречен град обреченный" (лекция)

[Либертарный Дракон]

Первая часть


Вторая часть

@темы: «Град обреченный»

---

Что-то давно у нас цурэновских сонетов не было...

[silent-gluk]

Вот, например, утащенный отсюда: www.stihi.ru/2013/10/09/2471

Аркадий Брязгин

Сонет Цурэна

"В Начале было слово..."

Поднявший парус, потеряет сушу…
Земная арифметика проста.
Как лист увядший падает на душу.
Как он бессчётен. Как душа пуста.

Но и в иных пределах всё щемящей,
по осени с годами всё слышней
слова вдогонку жизни уходящей,
и отзвук тайных слёз души о ней.

Во что бы нас судьба ни облачала,
чем бы в пути ни грела нам сердца,
кто облечён на поиски начала,
тот обречён до самого конца.

Надёжен наш ковчег. Простимся, бедный брат,
скользя по морю жизни в океан утрат.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

И опять воскресенье

[silent-gluk]

И опять с нами издание сербско-хорватское.



Это суперобложка.




А это обложка.




Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Выходные данные.


Strugacki A. Puz golac na urvini / Strugacki A., Strugacki B.; Prev. M.Colic. - Beograd: Narodna kniga; Gornji Milanovac: Decje novine, 1988. - 272 s. - (Naucna Fantastika Brace Strugacki. Kniga 2). - ISBN 86-331-0222-6; 86-331-0162-9. - 5000 prim. - Сербскохорв. яз. - Загл. ориг.: Улитка на склоне.

@темы: Картинки, Улитка на склоне, Библиофильское, Библиография, Книги

---

По следам наших выступлений

[silent-gluk]

Как я вчера сказала, я таки написала в компанию "Люксор" с вопросом, как бы попасть на показ сами-знаете-какого фильма.

И мне ответили. Что премьера фильма состоится в Барвихе 20.02 (а что будет 13.02???), и что ближе к делу на сайте - www.luxorfilm.ru/ - будет выложена информация о порядке приобретения билетов и т.д. Пока же на сайте я не могу найти даже упоминаний фильма.

Ну что ж, 20.02 я точно не могу (в этот день у меня будут существенно иные развлечения), и не сказать, что я об этом сожалею. Неизбежное, конечно, неизбежно, но иногда его можно хотя бы оттянуть...

@темы: фильм, Фильмы, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Герман, Ссылки

---

И опять о.

[silent-gluk]

Сегодня впечатлениями о с нами делятся отсюда: www.solidarnost.org/articles/articles_3010.html

Трудно быть зрителем
Долгожданный фильм Алексея Германа вызывает противоречивые чувства
Фото Николая Федорова

Любители отечественной фантастики вообще и творчества братьев Стругацких в частности ждали фильм Алексея Германа “Трудно быть богом” 15 лет. Наконец томительное ожидание завершилось. В середине февраля кинолента появится на экранах страны. Но будет ли рад этому фильму зритель? Корреспондент “Солидарности”, посетивший пресс-показ кинокартины, сильно в том сомневается.

На фото - исполнитель главной роли Леонид Ярмольник и продюсер картины Виктор Извеков не сомневаются в успехе фильма. Однако поклонников первоисточника - книги Аркадия и Бориса Стругацких “Трудно быть богом” - некоторые моменты киноленты могут заставить зажмуриться...



“КАК ВОЛЬНО ДЫШИТСЯ В ВОЗРОЖДЕННОМ АРКАНАРЕ!”

Российским журналистам 22 января представили долгожданный фильм режиссера Алексея Юрьевича Германа “Трудно быть богом”, снятый по одноименной книге братьев Стругацких. Фильм был задуман режиссером еще в 1968 году, однако в силу разных обстоятельств сценарий киноленты надолго лег в архивы. Непосредственно созданием картины Герман занялся только в 1999 году. На съемки и подготовку к прокату ушло около 15 лет. Главную роль в “Трудно быть богом” исполнил актер Леонид Ярмольник (дата пресс-показа как раз пришлась на его шестидесятилетие). Сам режиссер, считавший эту ленту одним из главных своих произведений, совсем немного не дожил до ее выхода на экран. Алексей Герман ушел из жизни в середине февраля прошлого года.

Что же получил зритель в итоге столь долгой и кропотливой работы, которая велась вроде бы с любовью и уважением к первоисточнику? С точки зрения простого обывателя, не привыкшего часто и глубоко задумываться о философии исторических процессов, бренности бытия и прочих материях высшего порядка, фильм получился, мягко говоря, неоднозначным. Черно-белая лента занимает почти три часа экранного времени. Собственно, истории дона Руматы, известной читающей публике, посвящено около часа. Большая же часть фильма - это медленный и тягучий показ представлений режиссера и его команды о жизни в суровых условиях раннего средневековья, их взгляд на реалии и быт того времени. Причем взгляд довольно своеобразный.

Представленный на экране мир вряд ли может вызвать симпатию у массового зрителя. Пожалуй, главной декорацией ленты является грязь, в тех или иных видах постоянно присутствующая на экране. Топкая грязь булькает и чавкает на улицах Арканара (города, в котором происходят события фильма), грязью измазаны все без исключения герои, в грязи и экскрементах буквально тонут показанные в ленте строения - от последней крестьянской лачуги до королевской опочивальни. Означенной природной субстанцией как будто пропитаны и населяющие город люди. Каждые пять минут на экране кого-то оскорбляют, кусают, бьют, насилуют, пытают, убивают или тащат на казнь. Стоит ли говорить, что все эти действия совершаются в извечном пьяном угаре? Судя по фильму, особым смаком среди добрых жителей Арканара считается как следует выпить, измазаться в грязи по самые не балуйся, взять плохо сделанный нож и пойти кого-нибудь прикончить (непременно искупавшись в крови жертвы).

Понятно, что фильм “Трудно быть богом” снят лишь “по мотивам” повести Стругацких. Но настолько отказаться от атмосферы этой книги? От ее духа? Несмотря на все описываемые в повести кошмары и грязь - от прочтения остается очень теплое, даже какое-то ласковое ощущение. Да, там тоже хватает насилия и смертей. Однако весь ужас происходящего доходит до читателя как бы через призму восприятия главного героя, который родился и вырос на благополучной Земле, но прошел спецподготовку для работы в условиях Арканара. В фильме фильтр этого восприятия снят, а количество ужасов приумножено.

“БЛАГОРОДНЫЙ ДОН ПОРАЖЕН В ПЯТКУ”

В другой книге Стругацких - “Обитаемый остров”, где события развиваются в более прогрессивном (с точки зрения технического развития) мире, есть момент, когда по тамошнему телевидению показывают видения безумцев. Мрачные, страшные картины мироздания, рожденные воспаленным воображением несчастных сумасшедших, прямо из их головы транслируются на экран. Сами авторы описывают это следующим образом: “...нечто вроде кинофильма без начала и конца, без определенного сюжета, с бесконечным количеством действующих лиц - довольно жутких лиц, действующих довольно дико с точки зрения любого гуманоида”. Это же определение братьев Стругацких вполне применимо и к поведению персонажей в фильме Алексея Германа. Поражает бессмысленность происходящих на экране действий. Бессмысленно шатаются по Арканару бледные, опухшие, грязные жители города. Бессмысленно воруют кур. Бессмысленно кидаются дерьмом и показывают задницы. Бессмысленно мучают и пытают друг друга.

Интересно, что описанным поведением грешат не только аборигены славного города Арканара, но и прибывшие с передовой планеты Земля наблюдатели, к коим относится главный герой. Так называемые прогрессоры, в задачи которых, по идее, входит постепенное просвещение жителей отсталых планет, доведение до цивилизованного уровня. Не ждите, что такое отношение прогрессоров к местным жителям (да и друг к другу, по сути) будет отражено в фильме.

На пресс-конференции после фильма у Светланы Кармалиты (вдовы Алексея Германа и соавтора сценария к “Трудно быть богом”) хотели уточнить: мол, по слухам, на заре съемок кто-то из команды Германа выдвинул версию, что к моменту происходящих в киноленте действий прогрессоры остались без возможности вернуться на Землю. Светлана Игоревна не смогла вспомнить по этому поводу ничего конкретного. Вместе с тем при просмотре создается впечатление, что земные наблюдатели действительно попали в затруднительную ситуацию и не знают, увидят ли еще Землю. Вместо того чтобы нести застрявшим в раннем средневековье людям свет знаний, подталкивая их на верный путь, земляне потихоньку деградируют до уровня самих аборигенов. Так же напиваются. Так же измазываются в грязи. Так же кидаются дерьмом. Режут носы и уши.

“Я читал ваш со Светой сценарий и вижу, с какими целенаправленными усилиями книга Стругацких освобождалась от шестидесятничества”, - цитирует свой разговор с Алексеем Германом в материале для “Российской газеты” журналист и писатель Петр Вайль. Действительно, “шестидесятничеством” с его идеалами свободы и верой в прекрасное в фильме и не пахнет. Хотя определенно найдутся тонко чувствующие зрители, которые будут уверять своих более приземленных товарищей, что весь фильм - ода свободе, любви и взаимопониманию.

Один совет: если вы не читали книгу Стругацких “Трудно быть богом” - сделать это лучше до просмотра фильма Германа. После просмотра такого желания может и не возникнуть.

“НЕ ВИЖУ, ПОЧЕМУ БЫ БЛАГОРОДНОМУ ДОНУ НЕ ПОСМОТРЕТЬ НА ИРУКАНСКИЕ КОВРЫ”

С точки зрения журналиста, последнюю картину Германа можно отнести к жанру гиперреализма, охарактеризованного философом Жаном Бодрийяром следующим образом: “симуляция чего-то, что никогда в действительности не существовало”. При этом создается парадоксальное впечатление, что фантастическая повесть Стругацких куда более реалистична, чем гиперреалистический фильм, снятый Германом на ее основе.

“Трудно быть богом, но трудно и быть зрителем - в случае этого лютого фильма Германа”, - в первой же фразе посвященного фильму эссе отмечает итальянский писатель Умберто Эко, одним из первых ознакомившийся с этой картиной. Заканчивается написанное Эко эссе тоже любопытно: “В сравнении с Германом фильмы Квентина Тарантино - это Уолт Дисней”.

В ходе пресс-конференции Светлана Кармалита поведала журналистам любопытную историю. Оказывается, когда-то, десятки лет назад, Алексей Герман подумывал снять в примерно таком же ракурсе (гиперреализма и натурализма) “Трех мушкетеров” Александра Дюма.

- Я ему тогда сказала: “Леша, тебя распнут, и я буду первой!” - признается Кармалита.

Но если в таком виде, по мнению Светланы Кармалиты, нельзя было снимать Дюма, то почему так делать фильм по замечательной книге Стругацких - отличная идея?

В то же время нельзя не отметить потрясающую работу операторов и других членов команды Алексея Германа. Снят фильм действительно очень интересно и... по-своему красочно. Очень четкие, яркие (несмотря на то, что кино черно-белое) кадры буквально переполнены действием. За минуту на экране происходит какой-то невероятный шквал жизненных (почему жизненных?) событий. Отдельного комментария стоит озвучивание: невнятные фразы, то и дело бросаемые второстепенными героями, звучат громче вроде бы важных, “событийных” разговоров главного героя. Бормотание нищих, нечеткий ропот стражи чередуются с очень редким закадровым текстом. Текст этот вроде бы пытается объяснить зрителям сюжет, но столь ненавязчиво, что не читавшие книгу люди вряд ли вникнут в суть происходящего. Фоновый гомон заставляет постоянно прислушиваться и всматриваться в показываемый паноптикум, в попытке понять, что той или иной сценой хотел донести режиссер.

- Невероятно глупо и бессмысленно что-либо объяснять, потому что, когда объясняешь, это выглядит каким-то оправданием - а оправдываться не в чем. Германа надо чувствовать и понимать лично. Объяснить его невозможно, - заявил на пресс-конференции Леонид Ярмольник.

Наверное, это действительно так. Есть люди, готовые принимать такой подход к кино, и есть те, кому объясняй не объясняй - не дано прочувствовать то, что хотел выразить автор.

Несмотря на все сказанное в первых двух частях рецензии, автор уверен: фильм найдет своего зрителя. Не как экранизация “Стругацких”, конечно (сама Светлана Кармалита призналась, что считает фильм отдельным художественным произведением), но как своеобразный эксперимент. Как фильм, старающийся выбить зрителя из проторенной колеи потребления привычных голливудских кинолент и, с позволения сказать, “кино” а-ля поздний Михалков. Фильм, заставляющий встряхнуться и чуть шире посмотреть на разнообразие жанров современной российской кинематографии. Автор пойдет и посмотрит фильм еще раз. А может, и два. Попытается пробиться через грязь к сути картины... Вдруг получится?

Спикеры пресс-конференции сообщили, что премьера состоится 4 февраля в “Гоголь-центре” (постоянные читатели “Солидарности” найдут в этом особый символизм). В крупных городах ряд кинотеатров покажет фильм с 14 февраля, в массовый же прокат “Трудно быть богом” поступит 27 февраля.

Обратите внимание на последний абзац. Что я могу сказать? Только повторить вопль Намо: "Как? Опять???"

Но все же я написала. С интересом жду результатов, хотя честно признаюсь: меня устроит любой.

@темы: фильм, Фильмы, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», Экранизации, Герман, Ссылки

---

13 февраля

[silent-gluk]

Как вы, возможно, помните, 13.02 состоится очередной предпремьерный показ "Трудно быть богом".

На этот раз - показ для "подготовленной аудитории в избранных кинотеатрах крупных городов".

Прокатчиком картины стала компания "Люксор", "в продвижении и организации превью-сеансов участвует компания Utopia Pictures".

Alfia Teddy написала в компанию. И получила ответ: "Напишите нам подробности на [email protected], попробуем помочь!"

Так вот, не желают ли храбрые сообщники написать и попробовать пойти?.. Я бы, конечно, и сама пошла, но как раз в это время обещано некоторое безумие на трудовом фронте... Кроме того, без "группы поддержки" я как-то не рискую ползти. Хотя, конечно, надо. Но страшно.

Писать или не писать???

@темы: фильм, Фильмы, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман

---

Иррациональная аналитика

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера p_makarov в Иррациональная аналитика

Это я так по аналогии с "неаналитической стратегией" именую метод, примененный Переслегиным при написании комментариев к "Миру Полудня".
(Ну, прочитал я тут по случаю "Возвращение к звездАм" - вот и решил по результатам записать...)
Столько аргументов придумать в пользу того, что у "Мира Полудня" было "немецкое начало" - и при этом в упор не увидеть то, что давным давно у всех лежит под носом.

Для такого действия не надо быть специалистом 23-го века по Гиганде. Да даже и обычным реализатором П-абстракций
Достаточно быть всего лишь читателем, чтобы понять, что фраза: "Прежде всего, как могла выиграть Германия, отстающая по своему экономическому потенциалу от Запада, по людским резервам от Советского Союза и вдобавок еще и лишенная флота? Только за счет умелого управления ресурсами и войсками, за счет
Искусства." - это всего лишь наукообразный эвфемизм простой фразы "только Чудом"
И нет никакой необходимости натягивать сову на глобус, пристегивая к нашему славянскому рылу арийское крыльцо.
Тем паче, что в тексте самого "Полудня" прямым текстом указано, что война там шла по тому же сценарию, что и у нас (надо ли приводить ссылку на конкретный рассказ или все сами вспомнят?) Уж во всяком случае ни о каком "мирном договоре 1942 года" и речи быть не может.
Если "немецкий вариант" объясняется "только за счет Искусства" (Чуда то есть) - то какая разница, какой вариант таким образом обосновывать?
Ничуть не менее реалистична альтернатива, что изменение произошло, скажем, в промежуток между 1953-1965 годами.
Каким-то Чудом - то есть через Искусство, конечно! - после смерти Сталина к власти пришли совсем другие люди и устроили совсем другую жизнь (Всяк желающий может вволю пофантазировать - кто это мог быть и что именно могло быть сделано; я в данный момент не склонен отвлекаться)
Но нет - Переслегин так прямо и написал: "Другой вопрос, можно ли было найти решение, более элегантное и, по крайней мере, не требующее наступать на любимые общественные мозоли и «оскорблять память павших»?
Мне это не удалось."
Ну - не удалось и не удалось... Иррациональная аналитика - она такая аналитика...
Между тем - возвращаясь к упомянутому уже ранее "тому, что под носом" - без обиняков укажу на всем известную (я ж говорил)) повесть "Извне". Которую - вот истинное Чудо-то! - реконструкторы "Истории Будущего" даже не удосужились вообще упомянуть, не то, что включить события повести в хронологию той самой "Истории". Нет их там.
Двадцатый съезд там есть, выход в свет романов Ефремова -там есть, программа построения Коммунизма там есть - а вот истории Лозовского - нет как нет! А че ее вспоминть, ага... Там же ничего нет про "немецкое начало" скорее наоборот - майором Кузнецовым упоминаются осенние наступления, что тоже не очень-то соответствует "мирному договору 1942 года" и шраму, полученному от "мессера"
Между тем вот что можно прочесть о данной вещи в Википедии:
"Рассказ «Извне» был опубликован в 1958 году в журнале «Техника — молодёжи» (первая публикация совместно написанного произведения). Впоследствии расширен авторами до объёма повести и в этом виде включен в авторский сборник научно-фантастических рассказов «Шесть спичек», выпущенный в 1960 году издательством Детгиз."
Повесть, специально подчеркну - о контакте с инопланетным разумом. С Пришельцами.
Которые явились на Землю - судя по первой публикации и учитывая время написания - где-то в середине пятидесятых.
Можно смело предположить (основываясь на известном постулате про "реальный и фантастический способы: прилетят инопланетяне и... - в рамках "иррациональной аналитики" такое предположение работает ничуть не хуже "ненецкого начала") что Пришельцы эти были ни кем иным, как любимыми АБСами Странниками, каковые Странники с неведомой нам целью (ну неисповедимы же пути Странников!.. ) совершили прогрессорское воздействие на земную цивилизацию, породив в дальнейшем ту самую альтернативную реальность "Мира Полудня". Причем свое участие в этой трансформации успешно стерли из памяти участников (а таковых участников не требовалось много), в результате чего в истории того периода наличествует информационная лакуна. Или - что Лозовский при возвращении приволок на себе информационную боНбу, поменявшую ход истории... Ну - всякий желающий, опять же, в состоянии додумать и дофантазировать в меру своего желания - чего там было и как, мне отвлекаться не интересно...
Как известно - желающий делать ищет средство - не желающий - повод. "Мне это не удалось", ага... Сапиенти сат, как говорится...

А что? Этот вариант мне нравится больше переслегинского!

@темы: Извне, Шесть спичек, История Мира Полудня, Полдень XXII век, Полдень, XXII век, Перепост, Ссылки

---

Где старая публицистика, там и старая критика.

[silent-gluk]

Днепров А. Научная фантастика для исследования будущего // Молодой коммунист (М.). - 1961. - № 8. - С.112-119.

НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ БУДУЩЕГО
В наши дни научно-фантастическая литература привлекает пристальное внимание читателей и критиков. Наряду с известными советскими писателями-фантастами, такими, как И. Ефремов, А. Казанцев, В. Немцов и другие, появилась целая плеяда молодых авторов, которые преуспевают в этом жанре. Уже знакомы широкому читателю имена Аркадия и Бориса Стругацких, Игоря Забелина, Валентины Журавлевой, Владимира Савченко и многих других.
Успех научно-фантастической литературы в нашей стране не случаен. Партия и правительство оказывают всемерную поддержку науке, и интерес к ней широчайших масс растет с каждым днем. Наука в нашей стране стала поистине всенародной, а ее настоящее и будущее волнуют всех. Из университетских лабораторий, из кабинетов ученых она перенеслась на заводы и фабрики, стала проникать в жизнь и быт людей. Сейчас мы являемся свидетелями того, как проблемы науки выносятся на международные форумы. Народы и правительства озабочены тем, чтобы научные открытия и достижения не были использованы во вред человечеству.


Все это является причиной непрерывно растущей тяги широких читательских масс и особенно молодежи к литературе, в которой в той или иной форме рассказывается о достижениях науки. Первая космическая трасса, проложенная советским летчиком-космонавтом Юрием Гагариным, подвиг космонавта Германа Титова вызвали у нас взрывоподобный интерес ко всему, что пишется о космосе.
Статистика библиотечных читательских формуляров свидетельствует о том, что в последние годы молодежь отдает явное предпочтение книгам научно-фантастического жанра перед книгами приключенческими и детективными. Писателей-фантастов это обстоятельство радует и заставляет более ответственно относиться к делу. Ведь читатель ищет в научно-фантастической литературе ответы на волнующие его вопросы, и поэтому стоит поразмыслить над тем, правильно ли и достаточно ли убедительно наша литература отвечает на эти вопросы. Нет ли в ней чего-нибудь такого, что может ввести читателя в заблуждение, что не соответствует историческим мотивам, обусловившим нарастание интереса к науке и ее развитию. Нет ли в советской фантастике литературы, которая только «прикидывается», будто она научно-фантастическая, а в действительности под этим ярлыком подсовывает читателю псевдонаучные факты и идеи?
Несмотря на то, что сам термин «научно-фантастическая литература», казалось бы, недвусмысленно говорит о том, что вопросы науки в ней должны преобладать, среди критиков и писателей на этот счет пока единого мнения нет. Одни утверждают, что это литература «светлой, ничем не ограниченной мечты». Другие, наоборот, выступают за «научно-дисциплинированную фантастику». Спорят о том, в каких пропорциях в научно-фантастическое произведение должны входить наука и жизнь. Есть писатели (таких, правда, очень мало), которые любой, даже противоречащий научным знаниям вымысел выдают за научную фантастику, а некоторые издательства охотно цепляют ярлык «научно-фантастический рассказ» обыкновенной сказке.
***
Известно, что в западном мире научно-фантастическая литература буквально наполняет книжные полки. Дешевые пестрые выпуски о необыкновенных приключениях в космосе, на других планетах, под водой, под землей и в лабораториях ученых буквально мелькают перед глазами с витрин книжных магазинов и газетных киосков. Казалось бы, «производительности труда» зарубежных фантастов можно позавидовать. Однако при близком знакомстве с этой литературой оказывается, что завидовать-то нечему. За немногим исключением произведений прогрессивных авторов западная научная фантастика антигуманистична и антинаучна, изображает фатальный конфликт между развивающейся наукой и человеком. Где бы ни происходило действие - в космосе, под водой или в любых других необычайных условиях, - везде царят звериные законы капиталистического общества, варварство торжествует над разумом. Глубоко пессимистична, например, фантастика известного американского писателя Рэя Бредбери. Ее лейтмотив- неизбежность термоядерной войны, насилие машины над человеком. В произведениях Бредбери человеческие чувства, даже самые светлые и гуманные, кажутся ничтожными по сравнению с неукротимой фатальной гибелью всего земного под натиском вырвавшихся из-под повиновения технических средств массового уничтожения («4510 по Фаренгейту», «И камни заговорили...», «Идут дожди», «Улыбка» и другие).
Другой американский писатель-фантаст, Гамильтон, по существу, создает сказки, в которых ковры-самолеты заменены ракетопланами, а злые духи, джинны и черти обрели облик «материализующихся идей», фантастических кибернетических машин и пр., - и все это направлено против человека. Действие одного из романов Гамильтона, «Звездные короли», происходит в далеком будущем - человечество достигло совершенства в области науки и техники. Но это не только не мешает, а, наоборот, способствует смертельной, беспощадной борьбе, которую ведут между собой государства, расположенные в различных галактиках... И подобных примеров можно привести великое множество. В этой литературе нет ни «светлой мечты», ни «научно-дисциплинированной фантастики».
Даже беглое знакомство с литературой наших писателей показывает, насколько она отличается от фантастики Запада. Светлая, жизнеутверждающая идеология общества, уверенно идущего к коммунизму, находит яркое отражение в научно-фантастических произведениях советских авторов. Отрадно отметить, что произведения советских научных фантастов служат делу коммунистического строительства. И будь то книга о далеком будущем нашей Земли или рассказ о завтрашнем дне, в ней мы находим добрые пожелания читателю смело идти в путь, ибо его ждет захватывающая, счастливая, полная творческого горения жизнь.
Разные авторы достигают своей цели различными средствами. Героика, ставшая будничным делом, преобладает в произведениях братьев Стругацких. Покорители Венеры («Страна багровых туч»), путешественники на спутник Юпитера - Амальтею («Путь на Амальтею») не какие-нибудь «супермены», а обыкновенные советские люди. Они скромны, трудолюбивы, порой просто незаметны, но именно они, любящие ненадуманную, трудовую жизнь, совершают подвиги, которые изумляют читателя.

***
Советский читатель предъявляет высокие требования к научно-фантастической литературе. И это неудивительно: культурный уровень читательских масс в Советском Союзе очень высок. Даже в самом «минимальном» варианте у нас в стране научную фантастику читают люди, имеющие среднее образование, знающие математику, физику, химию, биологию и другие науки в объеме программы средней школы. Многие читатели связаны с передовым, технически оснащенным производством, где на практике используются знания основных законов природы. Люди, не имеющие непосредственного отношения к производству, знают основы наук благодаря радио, телевидению, через доклады и лекции. Достижения науки и техники у нас в стране систематически освещаются на страницах широкой печати.
Советский писатель всегда должен иметь в виду грамотного и мыслящего читателя. Научная фантастика, рассчитанная на невежество, в корне чужда советской литературе. Например, можно с уверенностью сказать, что над произведением, в котором ставится под сомнение закон сохранения массы - энергии, будут смеяться миллионы читателей, какие бы остроумные литературные коллизии на основе такого «открытия» ни придумал автор. Советский читатель не потерпит никакого посягательства на то, что ему известно со школьной скамьи и что стало для него делом повседневной практики. Он также не примет «научную» фантастику, которая строит гипотезы на пустом месте, без ссылок на научные достижения сегодняшнего дня.
Другими словами, при создании научно-фантастических произведений необходимо учитывать высокий уровень нашего читателя. Иначе может случиться, что озорные школьники будут снабжать наши книги предупредительным предисловием: «Знающим физику и химию в объеме семи классов читать не рекомендуется...»
К счастью, лишь ничтожно малое число авторов спекулирует на стремлении нашей молодежи узнать как можно больше о науке не из учебников, не из научно-популярных брошюр, а именно из художественных произведений. Советские писатели чувствуют полную ответственность перед читателем за высокое качество научных идей и мыслей, которые составляют основу их произведений.
Очень многих сейчас волнует проблема освоения космоса. Известный роман И. Ефремова, наверное, впервые в убедительной форме показал связь будущей деятельности человечества на Земле с его стремлением в космос. Порой не совсем четкие научные обоснования событий, которые разворачиваются в романе, компенсируются правильной мыслью о том, что человек будущего не вечно останется в своей «колыбели разума». Но писатель не дал конкретных объяснений, для чего космонавтам, исследователям глубин вселенной, нужно навсегда покидать Землю. По-видимому, не одна любознательность будет двигать будущих покорителей вселенной, отправляющихся в экспедиции «в вечность».
Писатели-фантасты младшего поколения ставят перед собой более скромные задачи. Они редко посылают своих героев к далеким туманностям, а, как правило, ограничиваются описанием освоения планет солнечной системы. В упомянутой выше повести А. и Б. Стругацких человек покоряет Венеру для того, чтобы воспользоваться ее огромными запасами урана, необходимого на Земле. В повести в художественной форме о Венере рассказано все, что сейчас известно об этой планете на основе астрофизических исследований, фантазия авторов хорошо уживается с современной наукой.
Герои И. Забелина также осваивают Венеру, как своего рода космическую «целину». Однако писатель показывает Венеру с несколько иной точки зрения («Пояс жизни»). Его Венера - это как бы Земля, перенесенная поближе к Солнцу. Только ряд условных и, кстати, ставших трафаретом декораций напоминает читателю, что действие происходит на другой планете. Но роман И. Забелина привлекает другой особенностью. Он полон интересных и глубоких научных раздумий, в нем много оригинальных мыслей, наблюдений, гипотез, создающих колорит живой мысли, который так любят наши молодые читатели.
Космическая тема в научной фантастике интересна и своевременна. Вполне понятно стремление читателей знать о космосе как можно больше - ведь покорение космоса становится нашей повседневной практикой! И вот здесь возникает опасность измельчить и опошлить тему. Сейчас в космической тематике, как никогда, должны преобладать элементы научной обоснованности, приобретенные многочисленными экспериментами. Думается., заслуживают самой нелицеприятной критики произведения о покорении космического пространства, если б них выдуманы факты и ситуации, вызывающие насмешки знающего читателя и воспитывающие дурной вкус у читателя малосведущего.
В западной литературе космическая тема также доминирует. Но это обусловлено вовсе не какими-то «выдающимися» достижениями Запада в освоении космического пространства. Это всего лишь легкий способ уйти от жестких требований, предъявляемых сегодня к научно-фантастическим произведениям. В космосе-де все возможно, поди проверь-ка! Космическая фантастика Запада использует ситуацию вне Земли только для того, чтобы на неподконтрольных просторах вселенной можно было разворачивать любые, самые бредовые действия - обоснований для этого вовсе не требуется. Единственным аргументом против критики у автора будет неуязвимое «я себе так представляю».
К счастью, такой фантастики в советской литературе мало. Мне кажется, в этой связи стоит вспомнить роман Колпакова «Гриада». Вряд ли в обозримом будущем люди полетят к центру нашей Галактики, и тем более невероятно, что они встретятся там с немыслимыми ситуациями, с которыми встретились герои «Гриады». Ни одно выдвинутое положение автор не доказывает. Более того, в романс нагромождено множество событий, которые, с точки зрения общечеловеческих представлений, кажутся неприемлемыми. Что стоит, например, замораживание любимой девушки на полтора миллиона лет(!), чтобы она имела возможность «дожить» до возвращения своего молодого человека после его путешествия к центру Галактики! Играя на парадоксе времени Эйнштейна, автор возвращает своего героя на Землю нисколько не постаревшим. Приведя в чувство свою замороженную подругу, астронавт счастливо продолжает с ней любовный роман. Роман «Гриада» - типичный образец произведения, где титр «научно-фантастический» используется не по назначению.
К научно-фантастическим произведениям о космосе необходимо предъявлять повышенные требования. Космический бред не может жить бок о бок с изумительной реальностью покорения космического пространства советскими исследователями. О космосе нужно создавать произведения, достойные настоящих и будущих космонавтов. Вспомним, как восхищался Юрий Гагарин научно-фантастическими рассказами К. Э. Циолковского, который силой научного предвидения с ошеломляющей реалистичностью предсказал все особенности полета человека в космическое пространство!
***
Сейчас, как никогда, необходима и «земная» научная фантастика. Эпоха, в которую мы живем, замечательна прежде всего тем, что она проходит под знаменем завоевания все новых и новых высот странами социалистического лагеря. Когда-то социологи западного мира называли фантастической идею о построении коммунизма в нашей стране. Теперь они этого не говорят. Их больше беспокоит вопрос, когда будет построен коммунизм и как это скажется на существовании капиталистического мира.
В исследовательских организациях США, Англии, Франции и других стран Запада экономисты и социологи лихорадочно «прикидывают», как будет развиваться наше общество в ближайшие 20-40 лет. Они напрягают все силы своего воображения, чтобы предвидеть наше будущее и на основе этого подсказать своим хозяевам - капиталистам, что нужно сделать, чтобы их господство удержалось как можно дольше.
Советская «земная» научная фантастика и средствами науки и силой художественного воображения должна предвидеть наше земное будущее, в ярких картинах, художественных образах показать советскому народу, какая будет у нас жизнь, какими будем мы сами. В особенности теперь, когда весь мир узнал о наших грандиозных планах построения коммунизма, запечатленных в проекте новой Программы Коммунистической партии Советского Союза - программы осуществления самой яркой, самой великой мечты человечества. К сожалению, у нас еще очень мало научно-фантастических произведений о нашем будущем. Статьи о будущем, которые появляются в прессе, как правило, рассчитаны на специалистов в области экономики, истории, социологии. А сейчас о коммунизме хочет знать не только каждый человек нашего государства, но и каждый мыслящий житель земного шара. Эта область научно-фантастической литературы пока что самая неразработанная.
Писатели считают, что это очень трудная тема, что значительно легче писать о космосе. Тем более будущее нашей страны должно привлекать литераторов, которые пишут в жанре не фантастической, а научно-фантастической литературы. При разработке этой темы научные взгляды и положения должны иметь главенствующую роль. Если в описании нашего чудесного будущего и возникнут какие-то промахи, они не страшны, так как художественное воображение писателя сможет восполнить их яркими, жизнерадостными догадками.
Из писателей старшего поколения, работающих в жанре «земной» научной фантастики, следует отметить В. Немцова, который от жанра научно-фантастического перешел к публицистике, выступая убежденным глашатаем лучших качеств советского молодого человека, идущего в коммунизм.
Научно-фантастических произведений о земном «завтра» и «сегодня» у нас явно недостаточно. Как люди получат изобилие энергии, овладев термоядерным синтезом и неисчерпаемыми запасами солнечной энергии? Что сулит человечеству искусственный синтез живой клетки? Каким будет общество сплошной автоматизации производства? Тысячи «земных», «сегодняшних» вопросов ждут ответа средствами научно-фантастической литературы.
* * *
Писательница В. Журавлева написала несколько научно-фантастических рассказов, посвященных проблемам земной науки. Правда, в ее произведениях присутствует немало «элементов космоса», но они выражены, так сказать, с точки зрения земного наблюдателя. Из космоса на Землю прилетел аппарат, управляемый искусственным мозгом. Из космоса на Землю посылаются сигналы в виде последовательности спектральных линий, которые при расшифровке оказываются музыкальным произведением («Звездная соната»). Однако при чтении невольно возникает вопрос: для чего все это?
Научно-фантастические произведения, как и любые другие, должны нести определенную целевую нагрузку. К сожалению, эта нагрузка в произведениях В. Журавлевой ощущается недостаточно ясно. Порой кажется, что автор просто хочет сказать: «Смотрите, какие невероятные события могут происходить!»
Впрочем, научная фантастика ради невероятного может быть оправдана, если в ней есть некоторое позитивное зерно, полезное для читателя. Таким зерном является знание. Можно написать научно-фантастические произведения с единственной целью сообщить читателю определенный объем нетривиальной научной информации. И чем более содержательна и глубока эта информация, чем с большим литературным мастерством она подана, тем больше оправдано появление таких произведений.
В. Журавлева принадлежит к когорте молодых авторов, которые через научно-фантастический сюжет могут довести до читателя научную идею. Однако не всегда эта идея кажется стоящей того, чтобы ради нее писать рассказ. Например, не чувствуется логической (не говоря уже о научной) необходимости посылать в космос при помощи характеристических спектральных линий музыку. Думается, что для мыслящих существ космическое пространство вряд ли сможет быть концертной эстрадой: это слишком суровая арена человеческой деятельности. Также неясно, для чего из космических пространств на Землю летел искусственный мозг, выполнявший функции автоматического регулятора летательного аппарата. Вряд ли покорители космического пространства будут совершать такие эксперименты только для того, чтобы удивить мыслящих существ других планетных миров.
В последнее время в Детгизе изданы повести А. Полищука «Ошибка инженера Алексеева» и М. Ляшенко «Человек-луч». Это «земные» научно-фантастические произведения. К сожалению, ни первую, ни вторую повести нельзя назвать подлинными научно-фантастическими произведениями.
Ученый Алексей Алексеев в лаборатории создает ни мало, ни много, как искусственную галактику - скопление миллиардов микроскопических звезд. Галактика вышла из-под повиновения своего творца и устремилась во вселенную. Вопреки всякой науке эта галактика развивается по своим, никому не ведомым законам. Она растет и неизвестно откуда набирает материальную силу. Ее время течет со скоростью, обратно пропорциональной ее размерам. На планетах, размеры которых сравнимы с размерами электронов, происходит чудовищно убыстренный процесс эволюции, в результате которого там появляются мыслящие субмикроскопические существа, в невиданно короткий срок строящие коммунизм. С улетающей в космос микрогалактики сознательные людишки миниатюрного коммунистического общества шлют на Землю радиограмму с благодарностью за то, что их создали.
В сказке дозволено все, даже вещи, противоречащие здравому смыслу. Другие требования предъявляются к научно-фантастическому произведению. Можно ли создать галактику в лаборатории? Может ли она развиваться вопреки общеизвестным и неоспоримым законам природы? Могут ли существовать разумные существа по размерам меньше размеров самой мелкой атомной частицы - электрона?
Возможно, иной досужий фантаст скажет: «По-моему, да...» Но с таким же успехом любой другой «фантаст», профанирующий на интересах широких читательских кругов к науке, может сказать: «По-моему, закон сохранения материи неверный...»
В формальной логике доказывается теорема: из каждого неверного утверждения следует любое другое неверное. Если дважды два - пять, то существуют ведьмы; если Луна квадратная, то на Земле нет разумных существ. Произведения вроде «Ошибки инженера Алексеева» доказывают именно эту истину. Из научно необоснованной посылки как из рога изобилия последовали многочисленные столь же необоснованные выводы. Сама идея создания лабораторным путем вселенной, населенной разумными существами, нелепа с научной и атеистической точки зрения. Современные попы охотно соглашаются с научной несостоятельностью библии, но зато они энергично выступают за «научную обоснованность» акта творения вселенной богом, который, по их мнению, был весьма образованным ученым и инженером!
Вторая повесть, которой несправедливо присвоен титул «научно-фантастическая», это «Человек-луч» Ляшенко.
Произведение интересно в том отношении, что в нем автор воспользовался научной идеей, которая сама по себе могла бы стать основой для действительно хорошего научно-фантастического произведения. Один из создателей кибернетики, американский математик Н. Винер, в книге «Кибернетика и общество» высказал мысль о возможности передавать по телеграфу или по радио информацию о структуре живого организма. По этой информации принципиально можно на приемной станции «сконструировать» передаваемый объект, причем с тем большей точностью, чем более полная информация о его структуре будет передана и чем меньше будет помех при передаче.
Эта мысль является не чем иным, как логическим продолжением реально существующей идеи передачи изображения по телевидению. Уже существуют цветные телевизионные системы, которые могут передавать изображения любых цветных объектов. Вполне естественно распространить этот принцип и на объемные объекты, в том числе и на человека.
Ляшенко же, видимо, решил, что научно доказано, будто сам объект можно передавать по радио. Он упустил из виду то обстоятельство, что если бы техническими средствами действительно можно было бы осуществлять такую передачу, то это значило бы просто создание двойников передаваемого предмета или организма. Коль скоро научная идея была утеряна, произведение перестало быть научно-фантастическим. Человек-луч - это человек, передаваемый по радио. Где, когда и почему он снова обретает материальную форму, никому не ясно. Известно, что радиоволны, излученные антенной, бесследно рассеиваются в бесконечном пространстве. Объект, обращенный в радиоволны и покинувший антенну, не имеет никаких шансов материализоваться вновь. Но у автора он материализуется. И коль скоро Ляшенко сделал приемлемой для себя эту гипотезу, из нее последовало все что угодно, но только не научная фантастика.
В наше время, как никогда, советскому читателю необходима доброкачественная научная фантастика. Но это не должна быть легковесная литература, которая под маркой научной фантастики способна выдать любой, самый нелепый вымысел. Советский читатель достаточно эрудирован, чтобы разобраться, где автор опирается на науку, а где она отсутствует. От литературы, которая стремится скрыть свою научную беспомощность, грамотные люди откажутся, а доверчивые читатели получат лишь вред: авторитетный титул «научная фантастика» может заставить их поверить в нелепость.
Научно-фантастическая литература в нашей стране должна быть прежде всего, научной. Это вовсе не значит, что фантазия автора будет скована научными законами. Научный фантаст может исследовать пути развития науки силой своего художественного воображения, которое должно быть достаточно сильным, чтобы предвидеть, и достаточно смелым, чтобы перекинуть мост от известного к неизвестному. А какие грандиозные задачи выдвигает жизнь перед нашими писателями-фантастами! Показать развитие науки строящегося коммунистического общества в будущем, рассказать о ее высоких гуманных задачах. Показать науку капиталистического мира, где ее главной функцией является обслуживание военного аппарата и «большого бизнеса». Показать героику современных научных исследований. Сообщить читателю о животрепещущих научных проблемах, ждущих своего разрешения, показать ученых, людей, двигающих вперед советскую науку. Крайне необходимо смелее браться за разработку научно-фантастических тем о будущем коммунистическом обществе.
Писатель-фантаст должен быть хорошо осведомленным в вопросах современной науки. Он не имеет права знать меньше, чем его многомиллионный грамотный читатель. Кроме художественного материала, с еще большей скрупулезностью писатель должен готовить научный материал. тщательно отбирая все новое, малоизвестное, прогрессивное и отбрасывая все общеизвестное, избитое.
В настоящее время создается замечательная школа советской научной фантастики. Она противопоставляет безответственным фантазиям развлекателей капиталистического мира фантастику, неотразимую по своей научной доказательности и привлекательную по своим художественным качествам.
А. ДНЕПРОВ

@темы: Критика, «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею»

---

И еще старая публицистика

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. Влюбленные в фантастику: [Беседа с корреспондентом АПН В.Петряевской] // Моск. комсомолец. - 1965. - 13 авг.

Двое молодых, веселых, очень милых людей сидят на диване и, улыбаясь, ждут моих вопросов. Аркадий и Борис Стругацкие, известные писатели-фантасты. Их книги любят и с нетерпением ждут, ими восхищаются, о них спорят. С авторами соглашаются или возражают, но ни одну их повесть читатели не оставили без внимания. А сейчас мы сидим в уютной комнате, их рабочем кабинете: большой письменный стол, кресло и, конечно, книги. Книг много, я даже не успела как следует рассмотреть все... Домашняя, очень располагающая обстановка, и сами они такие простые и свойские, что с ними хочется разговаривать сразу, как с друзьями.



Мой первый вопрос журналисты, вероятно, задают всем соавторам со времен Гонкуров: как вы пишете вдвоем?
- Все, кто осмеливается писать вдвоем, втроем и более, прежде всего решают, о чем писать, - отвечает Аркадий. - Затем какое-то время, с позволения читателей, думают, а потом один садится за машинку, другой - в то старое удобное кресло, где сейчас сидите вы. И мысли, которые возникли в подготовительный период, излагаются на бумаге, - улыбаясь заканчивает он.
- То, что Аркадий живет в Москве, а я убежденный ленинградец, серьезных осложнений пока не вызывает, - добавляет Борис.
Борис - астроном, Аркадий - переводчик японской классики. Второй вопрос возникает сам по себе: как они начали писать и почему предпочтение отдали именно фантастике?
- Учителями и "виновниками" стали Уэллс, Алексей Толстой и Беляев, - говорит младший из братьев Борис. - Сначала я был последователем, затем единомышленником и, наконец, соавтором Аркадия. Написали первую повесть - "Страну багровых туч". Ее напечатали, она даже получила премию. Такое одобрение было неожиданным и приятным, и мы написали вторую повесть - "Путь на Амальтею", затем - "Возвращение", "Стажеры", "Попытка к бегству", "Далекую Радугу"... Последняя из опубликованных - "Трудно быть богом". Исполнение получилось, пожалуй, выше замысла. Задумывалась книга как веселый мушкетерский роман, история отважного рыцаря, который спасает от тирана цивилизацию иной планеты. Но в процессе работы, а писали мы примерно год да переписывали раза три, получилось серьезнее и, нам кажется, интереснее.
Нечеловечески трудно быть человеком в том мире, где живет Румата Эсторский, где серость и невежество возведены в культ, а на страже варварства и жестокости стоит вся государственная машина арканарского королевства. Нас интересовало не покорение непохожих миров, а столкновение социальных и моральных критериев в цивилизациях, подобных земной.
Слушая Стругацких, я вспоминаю, какое впечатление на меня и моих друзей произвела эта книга, этот яркий протест против серости, мещанства, стадности, против сил и явлений, порождающих фашизм.
В течение разговора мы не раз еще возвращались к этой повести. Из всего написанного писателям особенно дорога эта книга.
- Мы ждем от вас еще одного традиционного вопроса, - шутит Аркадий. - И поскольку вы его упорно не задаете, ответим заранее. Наши планы весьма скромны. В пятилетнюю программу-минимум входят пока только две повести, пьеса, сборник рассказов-пародий. Но можем вдруг написать роман, и это не исключено.
- И, безусловно, фантастический, - берет слово Борис. - Фантастика такая область литературы, которая не связана никакими канонами, возможности ее безграничны. Мы не придерживаемся мнения тех, кто предпочитает видеть в фантастике только торжество сверхнеобыкновенной техники. Случается, что техническая терминология и непонятность убивают всякую возможность представить события и разобраться в них. Челвеческие чувства задавлены мощью киберов, а сам маленький человек с его одиночеством в этом техническом совершенстве становится жалким и никчемным. Почему-то фантастику принято относить к разряду литературы для детей и юношества. Не станем говорить, что так считают все, но тем, кто хочет видеть в фантастике только занимательный сюжет, мы должны возразить: рассчитываем на читателя взрослого, думающего и серьезного.
Кто-то из древних говорил, что человек это мир. И вот перенести этот мир знаний, убеждений, восприятий в любую среду, ввергнуть в водоворот конфликтов, проследить его реакцию - это ли не задача для фантаста?
Так разговор, спокойно начавшийся, превратился в горячую защиту человеческих возможностей, независимо от эпохи.
- Если хотите, - продолжает Аркадий, - нам самим было интересно, как, скажем, тот же Румата-Антон, синтез человеческих добродетелей, будет вести себя среди варваров Арканара. Он убежденный гуманист. Его принципы требуют безотлагательного вмешательства в события. А он имеет право только смотреть, только наблюдать и не в состоянии применить тысячной доли своих знаний, чтобы не нарушить естественный ход истории.
Борис подходит к полкам, на которых собраны десятки томов научной фантастики. Безошибочно достает одну из книг. И, открыв ее, читает:
- "...Чаша погрузилась в Солнце. Она зачерпнула частицу божественной плоти, каплю крови Вселенной, пламенной мысли, ослепительной мудрости, которая разметала и проложила Млечный Путь..." Это Брэдбери, "Золотые яблоки Солнца". Да возьмите любой его рассказ - это не только фантастика, это поэзия. Брэдбери писатель честный, умный, видящий последствия. Мы считаем, что Ефремова, Брэдбери, Лема можно любить или отвергать, но не уважать их нельзя.
Сочетание необыкновенного, невиданного с физически ощущаемой обыденностью, поражающее своей неожиданностью и в то же время злободневностью проблемы, - вот что имеют предложить на сегодняшний день писатели, воображение которых не ограничивается классической проблематикой.
Стругацкие выбрали для своего творчества форму научной фантастики, увлекательную и перспективную. Писатель силой своего воображения заставляет ожить мечту ученого, а чем глубже проникает наука в тайны мироздания, тем шире горизонты писателя. Поэтому нельзя относиться к фантастике, как к литературе второстепенной. Проблемы ее в наше время не менее значительны, чем у большой классической литературы.

/[Беседу вела] В.Петряевская (АПН)

//Моск. комсомолец. - 1965. - 13 авг. - С. 3.
//Ригас Баллс (Рига). - 1965. - 21 авг. - С. 5.
//Советская молодежь (Рига). - 1965. - 21 авг. - С. 4.
//Смена (Л.). - 1965. - 2 сент. - С. 4. - [Сокр.].
//Вечерний Ленинград. - 1965. - 6 сент. - С. 2. - [Сокр.].
//Копейский рабочий (Копейск, Челяб. обл.). - 1965. - 19 сент. - С. 4.

@темы: Публицистика, Возвращение, «Далёкая Радуга», Попытка к бегству, «Страна багровых туч», «Трудно быть богом», «Полдень, XXII век», «Путь на Амальтею», «Стажёры»

---

И снова воскресенье.

[silent-gluk]

А мы опять практикуемся в _сербско-хорватском_ языке.



Суперобложка.




Это вот обложка.




Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Выходные данные.



Strugacki A. Nastanjeno ostrvo / Strugacki A., Strugacki B.; Prev. M.Colic. - Beograd: Narodna kniga; Gornji Milanovac: Decje Novine, 1988. - 436 s. - 5000 ekz. - (Naucna fantastika brace Strugacki. Knjiga 4). - Сербскохорв. яз. - Загл. ориг.: Обитаемый остров. - ISBN 86-331-0222-6; 86-331-0186-6.

В комменты призываются люди, умеющие по ISBN определять год издания.

@темы: Картинки, Переводы, Библиофильское, «Обитаемый остров», Библиография, Книги

---

«Трудно быть Богом» окунул журналистов в Средневековье

[silent-gluk]

Сегодняшний перепост утащен отсюда: www.kinopoisk.ru/news/2331839/?nobanner=1

«Трудно быть Богом» окунул журналистов в Средневековье

22 января, за месяц до старта фильма в широком прокате, московским журналистам показали последнюю картину Алексея Германа «Трудно быть Богом». После сеанса соавтор сценария Светлана Кармалита и исполнитель главной роли Леонид Ярмольник разъяснили собравшимся некоторые творческие решения режиссера.



Премьера «Трудно быть Богом» состоялась на кинофестивале в Риме в ноябре. Перед началом показа в Москве на сцену поднялась супруга Германа и соавтор сценария Светлана Кармалита. «Картина, которую Леша снимал о любви, во многих публикациях превратилась в картину про место, где грязь, где невозможно жить, где совершенно чудовищное Средневековье, где ты можешь умереть или быть казненным совершенно злодейским способом. Это так долго тянется на экране, что совершенно выматывает зрителя, и кому-то просто становится скучно, потому что на экране вроде бы ничего не происходит. Почему так затянуто начало картины? У некоторого количества зрителей не хватает ни сил, ни желания, ни нервов дождаться, что же будет дальше. Первая половина картины задумывалась именно такой. Это та реальность, тот быт, это условия жизни героя и героев. Это время, когда еще есть что терять», — сказала она. Впрочем, не все смогли увидеть в последующих трех часах любовь, о которой говорила Светлана Игоревна.

Историю создания фильма КиноПоиск вспоминал накануне римской премьеры.

В основе фильма Германа лежит одноименная повесть братьев Стругацких. Дон Румата (Леонид Ярмольник) — землянин, живущий под прикрытием на отдаленной обитаемой планете, жители которой находятся на этапе развития, соответствующем земному позднему Средневековью. Недавно в Арканаре, где живет Румата, начались гонения на умников, просвещенных людей, и он пытается спасти своеобразную интеллектуальную элиту от казней, увозя ее на отдаленные островки за пределами города. Местные считают его сыном языческого бога и побаиваются. Румата обязан не вмешиваться в исторический процесс, однако, когда к власти приходят «черные» (религиозный орден), он не выдерживает.

Как и предупреждала Светлана Кармалита, первые две трети картины зритель вынужден наблюдать жизнь Руматы в средневековом Арканаре, где нужду справляют на улице, а испражнения рекой текут по улицам и присутствуют буквально в каждом кадре. Если в «Волке с Уолл-стрит» подсчитывали количество произнесенных ругательств, то в фильме Германа интереса ради можно сосчитать плевки и сморкания — картина наверняка окажется в рекордсменах. Герман показывает грязь и нечистоты не просто натурально, а гипернатурально. На пресс-конференции после показа Светлана Кармалита вспоминала, что именно с таким натурализмом Герман хотел бы снять «Трех мушкетеров». «Я ему сказала: тебя распнут, и я буду первой», — защитила тогда всенародно любимого Дюма Кармалита.

«Зрителя отучили от нормального кино. Если бы здесь сидел Собянин, вы могли бы задать тот же вопрос: почему столько грязи и нечистот? Потому что человек в этом живет. Герман снял кино натуральное», — сказал Леонид Ярмольник и добавил, что не стоит считать показанное в «Трудно быть Богом» фантастикой, представлением о прошлом или будущем. Это кино о том, что происходит сейчас. Он упомянул события в Киеве, подготовку к Олимпиаде и падение рубля как примеры. «Мир давно сошел с ума. Для того чтобы подумать о детях, о том, что будет завтра, мы обязаны ощущать себя Руматами. Если людей не только с возможностью, но и с желанием что-то изменить станет больше, уже что-то изменится», — сказал актер.

«Я играл Германа. Я вам это говорю абсолютно точно. Я играл его отношение к реальности, к людям, его желание что-то поменять. Может быть, самое большое расстройство состоит в том, что это закончилось. Я бы в этой картине снимался всю жизнь. Тогда я бы мог общаться с Алексеем Юрьевичем всю жизнь», — поделился с журналистами Ярмольник.

Лента «Трудно быть Богом» необычно и абсолютно современно снята. Часть сцен зритель видит с позиции Руматы, так как он, как это было у Стругацких, носит камеру, спрятанную в украшении на голове. «Есть ощущение, что современная камера попала в Средние века», — такие впечатления остались у Ярмольника. Тем, кто повесть подзабыл или вовсе не читал, перед просмотром лучше ознакомиться с первоисточником. Основной сюжет неподготовленному зрителю придется мучительно вылавливать из обрывков фраз и редкого закадрового текста. Впрочем, Леонид Ярмольник уверен, что современная молодежь может считать посыл и без литературной подмоги. Это визуальное поколение, привыкшее к образам на экране, а не в книге.

Вот как объяснила метод Германа Светлана Кармалита: «У Леши такое было: „А сейчас мы начинаем затаптывать сюжет“. На первый план выходила другая линия, а потом третья. А сюжет и то, что понятно зрителю, лишались своего места. Разберись, на что тебе смотреть».

Интересовало журналистов и то, почему кино было решено в монохромной гамме. «Леша считал, что, когда пришел звук в кино, он убил немое кино, которое еще не раскрыло всех своих возможностей, не стало искусством. Когда пришел цвет, он не дал совершенствоваться черно-белому кино. Он считал, что в черно-белом фильме зрителю проще увидеть в своем воображении цветное», — объяснила супруга режиссера.

Выпуск «Трудно быть Богом» в прокат осуществляется при поддержке Фонда кино.

«Было три названия: „История Арканарской резни“, „Что сказал табачник с Табачной улицы“, „Трудно быть Богом“. „История Арканарской резни“ — чудовищное название. Оно было неконкретное, скучное, не соответствовало картине», — рассказала Кармалита, а Леонид Ярмольник уточнил, что десять лет боролся за возвращение фильму названия «Трудно быть Богом». Вся творческая группа ликовала, когда режиссер решил вернуться к нему. «Герман был невероятным собственником. Он искал свое название картины. Я настаивал на „Трудно быть Богом“, потому что это вообще одно из самых гениальных названий в истории», — уточнил исполнитель главной роли.

«Трудно быть Богом» выходит в широкий прокат 27 февраля, однако превью начнутся уже 13 февраля. По словам Сергея Сорочкина, исполнительного директора компании «Люксор Дистрибьюшн», первой фильм увидит подготовленная аудитория в избранных кинотеатрах крупных городов. Картиной уже заинтересовалось около 150 кинотеатров. В продвижении и организации превью-сеансов участвует компания Utopia Pictures. До выхода фильма в ряде городов также пройдут ретроспективы творчества Алексея Германа.

Вот не знаю, то ли плакать, то ли смеяться. Ясно и ежу, что "подготовленной аудиторией" меня ни за что не сочтут и не пригласят (что почему-то очень обидно). Но "очередная премьера" - это же так смешно!

@темы: фильм, Фильмы, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Ссылки

---

Не только Бухнер!

[silent-gluk]

Оказывается, есть и приличные переводы Стругацких.

Так, например, О.Бормашенко (Olena Bormashenko) была награждена за перевод "Пикника на обочине".

Science Fiction & Fantasy Translation Awards
2013
Long Form Honorable Mention
Roadside Picnic by Arkady and Boris Strugatsky
Translated from the Russian by
Olena Bormashenko
Presented by the Association for the Recognition of Excellence in Science Fiction and Fantasy Translation

Правда, я этот перевод пока не видела...

@темы: Переводы, «Пикник на обочине»

---

Любопытно...

[silent-gluk]

www.sternberg-press.com/index.php?pageId=1453&l...

Ekaterina Degot, David Riff (Eds.)
Monday Begins on Saturday

Contributions by Jan Verwoert, Our Literal Speed, Boris Groys, Pavel Pepperstein, Renata Salecl, Benedict Seymour, Konstanze Schmitt, Pelin Tan and Anton Vidokle, Ritwik Ghatak, Aleksandr Rodchenko, Clemens von Wedemeyer, Stephan Dillemuth, Roee Rosen, Christian von Borries, Keti Chukhrov, Josef Dabernig, Olga Chernysheva, Władysław Strzemiński, Carlfriedrich Claus et al.

Monday Begins on Saturday is the title of a fantasy novel from the 1960s about a magical research institute in the Soviet Union, written by Arkady and Boris Strugatsky. It is also the title of the first edition of Bergen Assembly, a new triennial of contemporary art. The project—which takes the form of an exhibition and this book—imagines a contemporary rewriting of the novel as an archipelago of fictitious research institutes. Through an aggregate narrative of essays, works of fiction, artworks, heterogeneous research materials, and curatorial notes, it delves into the idea that contemporary “artistic research” may be the place where the dialectical materialist magic of Monday Begins on Saturday has its afterlife.

Design by textandpictures


August 2013, English
18 x 24 cm, 344 pages, 249 color ills., softcover
ISBN 978-3-943365-74-0
?35.00

"Понедельник начинается в субботу" - заголовок фэнтези-романа 1960-х годов о волшебном советском исследовательском институте, написанного Аркадием и Борисом Стругацкими. Также это заголовок первого издания Бергенской Ассамблеи, нового триеннале современного искусства. Проект - принявший вид выставки и этой книги - представляет современное переписывание романа как архипелага вымышленных исследовательских институтов. Сочетанным нарративом эссе, художественных произведений, произведений искусства, различных исследовательских материалов и редакторских заметок проект показывает, что современное "художественное исследование" может быть тем местом, где диалектическая материалистическая магия "Понедельник начинается в субботу" обретает вторую жизнь.

Простите за кривой перевод...

Это может быть интересно. Кто-нибудь это издание будет добывать?..

@темы: Понедельник начинается в субботу, Вторичное творчество, Книги, Ссылки

---

И опять мы чужие на празднике жизни

[silent-gluk]

Утащено отсюда: echo.msk.ru/news/1242722-echo.html

В Москве состоится премьера последнего фильма Алексея Германа «Трудно быть Богом»
22 января 2014 | 00:10

Картину снимали 15 лет, и закончили уже после смерти режиссера

«Трудно быть Богом» снят по мотивам одноименного научно-фантастического романа братьев Стругацких. Действие разворачивается на планете, отстающей от развития Земли на 8 сотен лет. Ученого дона Румату, которого сыграл Леонид Ярмольник, отправляют туда с исследовательской миссией. И здесь он сталкивается с кровавым Средневековьем. Последняя картина Алексея Германа уже была представлена миру. На примере в Риме ее назвали шедевром. Фильм, пусть и показанный вне конкурса, стал центральным событием Римского кинофестиваля. Рецензию к нему написал Умберто Эко, сравнивший в своем небольшом эссе вселенную Германа со вселенной Тарантино, пишет «Лента.ру». Сегодня картину впервые увидят на большом экране в России. В кинотеатре «35 мм» состоится показ для прессы. Фильм представят вдова режиссера и соавтор картины Светлана Кармалита и исполнитель главной роли Леонид Ярмольник. Они расскажут, как создавалось это кинематографическое полотно, и ответят на вопросы журналистов.
Увидеть фильм «Трудно быть богом» в кинотеатрах зрители смогут в конце феврале.

Собственно, сабж.

@темы: фильм, Фильмы, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Ссылки

---

Кстати о "Жуке в муравейнике"

[silent-gluk]

Точнее говоря, об "операции "Мертвый мир". Тамошних паяцев кто-то из исследователей уже сопоставлял с Пестрым Флейтистом (Гаммельнским Крысоловом) - кажется, Хауэлл сопоставляла, хотя не уверена, что именно она. А ведь в таком аксепте получается, что и упоминание множества крыс укладывается в эту схему: Крысолов переключился на детей, а оставленные в покое крысы... Ну, их и раньше было немало, а стало - еще больше.

А вот как в эту схему втиснуть комаров и змей?.. И лягушек? И, возможно, собак?

@темы: Параллели, Литературоведение, «Жук в муравейнике»

---

Национальная идея в фильме «Трудно быть богом»

[silent-gluk]

Отсюда: www.vedomosti.ru/opinion/news/21446901/otkaz-ot...

Национальная идея в фильме «Трудно быть богом»

Почему русский человек не хочет переустройства жизни по жестким правилам

Олег Хархордин
Vedomosti.ru

17.01.2014

В последнее время все больше людей смогли посмотреть фильм Алексея Германа «Трудно быть богом». Общее впечатление: этот фильм — больше, чем фильм. Попытаюсь объяснить почему.

В данном случае есть три уровня анализа. Во-первых, надо оценить, что хотели сказать авторы книги, легшей в основу сценария (Стругацкие). Во-вторых, надо понять, что хотел Герман, когда начинал и кончал снимать этот рекордно долго делавшийся фильм. В-третьих, важно, что видим в этом фильме мы.



Быть творцом


Если «Понедельник начинается в субботу» стал библией технической интеллигенции, то роман «Трудно быть богом» был ближе лирикам и обществоведам (основной моральный вопрос романа — можно ли вмешиваться в историю другой планеты и менять ее ход, особенно с помощью насилия). Но название отзывалось и в душах технической интеллигенции. Как показало исследование Европейского университета в Санкт-Петербурге (200 глубоких интервью в четырех регионах РФ и за рубежом; профинансировано компанией «Роснано»), постсоветские технопредприниматели до сих пор отличаются от их коллег в Финляндии, Корее, на Тайване тем, что наш технопредприниматель (в хайтек-индустрии) хочет не только и не столько денег заработать, сколько «оставить вмятину во вселенной».

Нам кажется, что стать творцом — понятное и обычное желание. Но это не так! Если учесть, что в XVIII в. слово «творец» применялось только к Богу и поэтам (а прилагательное «творческий» — только к Богу), то желание занять место Творца — уникальное по своей гордыне — и есть, возможно, особенность советской цивилизации. Советскому народу обещали, что теперь мы сами, без Бога, вместе построим рай, переустроим вселенную и у каждого при наличии способностей будет шанс побыть Богом. Фраза «трудно быть богом» говорила о моральной ответственности не только обществоведов, которые могли переделать историю далекой планеты Арканар, но и о моральной ответственности простого советского инженера, который бездумно участвовал в производстве бомб и ракет, но должен был в какой-то момент (как Сахаров) задуматься, на что замахнулся (на место Бога?).

Советское средневековье


Зачем Герман взял именно этот роман для сценария и что он хотел сказать этим фильмом? Конечно, роман Стругацких отождествлял дона Рэбе с Берией (в набросках романа стояло: Рэбия), конечно, в арканарских монахах, убивающих умников, можно было увидеть теократический размах КПСС. Наверное, Герман выбрал этот роман из-за сильных ассоциаций с СССР. Критика отмечала, что новую картину сразу начинали сравнивать с фильмом «Хрусталев, машину!», т. е. со сталинским адом. Картинки разъятой плоти действительно напоминают некоторые сцены из «Хрусталева», а сцена изнасилования главного героя зеками в том фильме — ягодки по сравнению с насилием в новом фильме.

Манера снимать и продолжительность картины должны были, наверное, довести зрителя до чувства тошноты. Постоянно болтающиеся на переднем плане веревки, крюки и дохлые животные ведут к деконцентрации зрения и головной боли. Герман специально держит зрителя три часа в зале и потчует его сценами с испражнениями, хлюпающей грязью и соплями, чтобы он всем телом не захотел быть в этом теократическо-гулаговском мире. Солженицын убеждает читателя «Архипелага ГУЛАГ» не одной историей, а бесконечным повтором сотни кошмарных историй. Так и хочется спросить: зачем еще? Его ответ: чтобы отбить всякое желание простить это.

В фильме хорошо изображено средневековое понимание жизни — например, отсутствие уважительной дистанции при разговоре, насилие и постоянная демонстрация того, что у Михаила Бахтина в знаменитой книге о Рабле называется «телесным низом».

Бахтин писал о том, что вместо замкнутого тела современного человека, ограниченного кожей как границей, в средние века действует «разъятое тело»: внимание обращено к отдельным частям тела и их комбинациям — как это схватывается в грубых фразах вроде «пошел в жопу». Действительно, habeas corpus («имею тело, и потому его не трогайте» — основа Великой хартии вольностей) в то время доступно только немногим аристократам. А обычные средневековые описания происходящего еще не знают доктрины Декарта о том, что за моей кожей в моем теле живет уникальное «я». В средневековой сутолоке, свалке, мельтешении тел отдельные члены одного человека совокупляются с отдельными членами другого человека.

Нынешний научный анализ творчества Бахтина соглашается, однако, что когда этот выдающийся ученый скрылся после лагеря в ссылке в Саранске и там пересидел остаток периода репрессий до возвращения в Москву в 1960-е, он под видом Франции времен Рабле описал жуткую Москву начала 1930-х. В этой Москве он видел, как его друзья-умники были смяты и раздавлены захлестнувшей Москву крестьянской массой. По подсчетам историков, в 1929-1933 гг. более 2 млн крестьян переехали жить в бараки вокруг новых промышленных предприятий Москвы, и сначала резко произошла не индустриализация (как мы привыкли думать), а рурализация, окрестьянивание Москвы. Именно тогда по 200 семей спали в одном бараке, границей между нарами или кроватями служили даже не перегородки, а простыни, а совокупление происходило на слуху, если не на глазах у всех. Матерщина с ее вниманием только к отдельным частям перемешанных тел (а не к целостному и независимому человеку) захлестнула повседневную речь. Разъятое тело взяло верх над чистым, опрятным вежливым телом человека Нового времени. На волну грязи, матерщины, на тела раздавленных и расстрелянных умников-друзей Бахтин смотрел с ужасом, но описать все это мог только аллегорически. Потому он написал про Францию XVI в., а не про СССР.

Получается, что и в этом фильме Герман собирался разобраться с советским прошлым? Может быть. Но ясно, что великие фильмы потому и великие, что живут не только в соответствии с замыслом режиссера и сценариста. Именно когда типов реакций много и они совсем разные, фильм становится культовым.

Современное Средневековье


Что же может в этом фильме так трогать каждого в России, если не эти отсылки к брутальной эпохе, которую породили или пережили наши деды и отцы? Моя гипотеза заключается в следующем: нас задевает то, что фильм прямо указывает на элементы нашей реальности — как 1990-х, так и 2000-х гг. Развал коммунистической идеологии привел к тому, что была выкинута на свалку истории квазитеологическая надстройка коммунистической морали над базовыми моральными интуициями воина или крестьянина. В 1990-е гг. мы во многом оказались в мире средневековья. Бандитские разборки, постоянная угроза насилия — все это современный Кремль не зря приписывает 90-м. Это было. Фильмы «Брат» или «Бумер» схватили ту базовую реальность — в мире, где никто больше не верит в высокие слова, надо быть храбрым, честным с друзьями и помощником им в беде, справедливым в суждениях, если ты лидер или начальник. Но что вообще мы делаем в этой жизни, что строим и зачем это все — на это ответа нет. Потому господствует мораль: «Извини, брательник, я против тебя лично ничего не имею, но замочу тебя, так как такая уж у нас работа (конкуренция, требования дела) — только бизнес».

Храбрость, справедливость, помощь друзьям — эти минимальные требования к морали во времена Аристотеля назывались четырьмя кардинальными добродетелями воина-правителя (четвертой была сдержанность, чтобы не получалось так, что сначала в гневе отрубил голову, а потом уже подумал). Над этими принципами христианство надстроило целый храм более возвышенных добродетелей. А в СССР христианство было заменено на коммунизм с его новыми ценностями.

Во время после перестройки произошла не эволюция, а деволюция этих ценностей — мы скатились до того, что общим знаменателем часто становилась куцая мораль «Брата» или «Бумера», мораль дворовой команды.

Виктор Черкесов не зря писал в известной статье 2007 г. в «Коммерсанте», что «нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев» и сталкивались бы в конкуренции с другими воинами. Такую воинскую мораль можно увидеть и в «Трудно быть богом»: это мораль одного из немногих неотрицательных героев фильма — барона, машущего мечом Руматы и рубящего им стулья. У морали воина есть и жуткие стороны. Мы знаем, что полицейские до сих пор иногда пытают арестованных черенком лопаты — так насиловали зеки героя фильма «Хрусталев». Насилие — оборотная сторона воинской доблести, и потому фильм Германа может быть для кого-то и аллегорией путинской эпохи: когда в застенке гноят Магнитского, бьют по-средневековому так, что задержанный валяется в своих экскрементах.

Но не только в России дело. Многие европейцы, приезжая в РФ, чувствуют себя Руматой. Вмешиваться в эту жизнь, исходя из высших европейских ценностей, значит стать Руматой, а не наблюдателем. Не вмешиваться — значит смотреть, как люди делают ужасные вещи друг с другом. Правильного выхода из этой ситуации для европейца нет, как нет его для Руматы и в книге Стругацких. Но выход есть: правда, это моральная, а не политическая революция, когда человеческое достоинство ставится во главу угла. В принципе, понимание, что «они нас за людей не держат», и двинуло массы на улицы в декабре 2011 г.

Неслучившееся Возрождение


По замыслу Стругацких Румата и другие едут спасать умников в Арканар, так как там возможно свое Возрождение. Потому ростки этого Ренессанса они и забирают из рук воинствующих монахов. Румата, как мы знаем, не сдержавшись после гибели своей девушки, рубит дона Рэбе и его воинство на куски. Что, видимо, означает конец возможности Ренессанса — после такого вмешательства светлое будущее не наступит. Будет что-то другое (как Румата говорит в фильме бунтовщику Арате: «Ну и что будет от твоих революций, когда ты раздашь землю? Кто-то должен ее охранять. Потому придут серые, а потом на смену им черные — и все будет как всегда. Правда, ты попадешь в песню, а это уже немало»). Откуда этот срыв ренессансного проекта в Арканаре самым умным из землян? Ответом является следующий тезис, как ни горько или смешно его слышать. Это и есть суть русской национальной идеи, по крайней мере — по Владимиру Бибихину.

Бибихин в своих последних книгах писал, что всемирно-историческая миссия России — отказ от ренессансного проекта Европы по самоустроению. Идея здесь заключается в том, что западноевропейские попытки устроить все своими руками оставляют в стороне что-то большее — назови это Богом или Миром. И русский человек потому и не хочет переустройства жизни по жестким правилам, что знает и хочет напомнить другим: есть что-то большее в этом мире, чем человек и его проекты. Поэтически в устах Бибихина это звучало, правда, многозначно: «Россия устроить себя не может, устроит всегда не себя, устроит всегда другого». Практически это сводилось к тезисам, которые могли насмешить некоторых: Бибихин писал, что русский крестьянин может трудиться так же хорошо, как и западноевропейский, но не делает этого, так как его (неосознанная, но фундаментальная) задача — срыв попытки все устроить своими руками, срыв ренессансного и нововременного европейского проекта самоустроения человека на земле.

Что важно в фильме, так это отказ Руматы быть Богом. Он показал, что есть что-то большее, что его захлестнуло, когда он пошел в ярости рубить воинство дона Рэбе, и это большее сломало весь четко рассчитанный план землян по медленному втягиванию Арканара в Ренессанс. Что это — большее? Сказать, что в фильме это любовь, было бы банально. Не знаю. Но Румата, захваченный чем-то большим, чем он сам, рушит проект построения лучшего Арканара. Это очень по-русски и совсем не по-советски. Потому фильм будет понятен нынешней российской публике, но, боюсь, не всегда — европейской (и не нашим хайтек-предпринимателям, которые все еще хотят быть богами хотя бы в одном отдельно взятом кусочке реальности).

Автор — ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Любопытная точка зрения... Хотя, напоминаю в очередной раз: _Румата - не Прогрессор!_.

@темы: фильм, Фильмы, Понедельник начинается в субботу, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Ссылки

---

И снова воскресенье!

[silent-gluk]

И сегодня с нами опять эстонское издание. "Обитаемый остров" из этой серии у меня тоже есть. Где-то. Кажется.



Суперобложка.





Обложка.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




И страница 167 с загадочной пометкой.



Strugatski A. Suur ilmitus / Strugatski A., Strugatski B.; Tlk. M.Leemets. - Tallinn: Varrak, [2001]. - 167 s. - ISBN 9985-3-0452-7. - Эст. яз. - Загл. ориг.: Волны гасят ветер.

@темы: «Волны гасят ветер», Картинки, Переводы, Библиофильское, Библиография, Книги