А сегодня - ответ на вчерашний сонет

[silent-gluk]

Взят отсюда: ruham.ya.ru/replies.xml?item_no=172

Автор - Далия Рухам

Антицурэновский антисонет

Убиться, бездыханно в Арканаре:
Ни продохнуть, ни выдохнуть невинно,
Ни Богом быть, ни мелкою козявкой.

В иных вселенных можно слыть канальей,
Питаться человеческой кониной,
Прокаливать душонки адом зябким...

Но дона Рэбы благоклятья в гущу
Тебя сжимают квАшеной капустой,
Затарят как селёдку в бочки пуще,
Харчат во имя "слова-дела" с хрустом.

Дыханием Чейн-Стокса интернетным
Неправедной молитвы не нарушу
Хрипящего сонетами поэта.
Как лист увядший падает на душу...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Еще цурэновский сонет

[silent-gluk]

Отсюда: my.mail.ru/community/caffee/508DB3319A103648.ht...

Автор - Владимир Ложкин

И даже Богу трудно в Арканаре.


Как лист увядший падает на душу
Кричащего сонетами поэта,
Так кровь невинных капельками в лужу,
На пепелище серого рассвета.

До точки невозврата гнев свой сУжу,
Ответ держать мне до скончанья века.
С поганых душ клинком срубаю стужу.
Отныне я и Альфа, и Омега.

Удар под сердце: маленькую Киру
Пронзили жалом стрелы арбалета -
С ней умер милосердный дон Румата.

Где Бог прошёл, там всяк обрёл могилу,
Познал мечей разящий веер света,
Закатом став прогнившего диктата.

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Сегодня у нас - большой день!

[silent-gluk]

Мой доклад про пиратские издания Стругацких наконец-то получил шанс сдвинуться с мертвой точки и стать чем-то большим, чем простое перечисление изданий и источников.

И этот шанс ему дала статья г-на Кравцова!

Вот она. (Утащена отсюда: unification.com.au/articles/read/2179/ )

Орфей, Артол, Менелик и иже с ними: Подпольные русские издатели в Австралии
Андрей Кравцов

Как-то несколько лет назад мне в руки попалась книга Аркадия и Бориса Стругацких «Перегрузки». Судя по ее внешнему виду, книга была издана не в Советском Союзе. Хотя подобные, страдающие низким качеством издания с блеклым, словно выцветшим шрифтом, тусклыми неяркими цветами картонной обложки и ширпотребным общим впечатлением валом печатались в первые перестроечные годы, все же данное издание было с Запада. Оно вышло в 1987 году, как значилось на титульном листе. Место издания было также указано – Мельбурн, Австралия.

«Неужели в Австралии издавали советских фантастов?» — подумалось мне тогда. К тому же книга «Перегрузки» вполне претендовала на тамиздат из числа запрещенных советской цензурой. Ведь книги под авторством Стругацких с таким названием в СССР не выходило. Беглый просмотр текста расставил все на свои места — это была перепечатка давно вышедшей в издательстве «Молодая гвардия» повести «Далекая радуга» (Москва, 1964). Разочарование сменилось любопытством — кому, а главное зачем, понадобилось переиздавать книгу в таком виде и под иным названием?

О подобных книжных изданиях, вне советской цензуры и вездесущего Главлита, известно давно. Живущие в Советском Союзе авторы тайно пересылали на Запад свои рукописи, но выпустить их на русском языке в «Посеве» или «Имка-пресс» для официально признанного советского литератора значило поставить крест на дальнейшей писательской судьбе в СССР. И тогда они выбирали менее известного издателя. Так поступал Пастернак, о чем пишет Иван Толстой в своем интереснейшем исследовании «Доктор Живаго: Отмытый роман Пастернака». Со слов Толстого, Борис Пастернак имел привычку высылать рукопись книги, заведомо обреченной на долгие годы затишья в СССР, в «левое» издательство, которое должно было выпустить первый русский вариант книги. Подобным образом он поступил со своим «Доктором Живаго», отправленном по договору итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли. Роман должен был выйти в Милане на русском языке. Толстой пишет об этом так: «В целом, договор, предложенный Фельтринелли сроком на два года, следовал обычным европейским образцам издательских контрактов, но в случае Пастернака возникало одно непривычное обстоятельство: если русский текст не выходил вовремя (максимум через месяц после итальянского), итальянский становился первым и главным языком книги». А уже затем должны были последовать гонорарные выходы книги — на французском, английском, немецком. Ведь многие серьезные западные издательства не хотели выпускать иностранные переводы книги без ее выхода на языке оригинала. Так, по Пастернаку, убивалась стая зайцев. Книга выходила по-русски в никому неведомом или откровенно просоветском издательстве (как в случае с Фельтринелли, который состоял в Итальянской компартии). Автор снимал с себя подозрения в антисоветском поведении, не отдав рукопись в «Посев» и тому подобные издательства. Дальнейшие издания на иностранных языках опирались на русское западное издание. Гонорары за иностранные издания шли мимо Главлита на счета «доверенных» лиц, которых сам автор мог на это юридически уполномочить. Скажем, Пастернаку привозили в Москву нотариуса с печатью из Швейцарии, чтобы в дальнейшем все было гладко и без осложнений. И наконец, последующие переиздания в антикоммунистических издательствах опять же опирались на имеющийся текст, и автор за это как бы уже и не нес никакой моральной ответственности. В то же самое время книга продолжала оставаться под запретом на родине писателя.

История с книгами братьев Стругацких точь-в-точь совпадала с историей Пастернака. Более 10 книг было выпущено ими на Западе в совершенно никому неведомых издательствах – в Нью-Йорке, Тель-Авиве, Мельбурне, Хайфе и Аддис-Абебе. Одна из книг, «Жук в муравейнике», вышла даже на Фиджи. И все это на русском языке. А затем последовали переводы на другие языки. Что ж вполне рабочая схема. Так я предполагал. Но в реальности это были лишь мои домыслы. Случайная, можно сказать, встреча развеяла надуманную мной теорию издания Стругацких.

Знакомство с человеком, который приложил руку к изданию на Западе книг Стругацких, равно как и изданию русских неподцензурных переводов книг Агаты Кристи, Клиффорда Саймака, Рэя Брэдбэри, Айзека Азимова и многих-многих других, навело меня на мысль рассказать об этом. С его подачи в середине 1980-х в Мельбурне «появилось» издательство «Артол». А помимо «Артола» еще были «Орфей» и «Адвента» — в Нью-Йорке, «Менелик» — в столице Эфиопии Аддис-Абебе, а также «Феникс» и «Аргус» — в Тель-Авиве. Это был своего рода международный концерн, специализировавшийся на подобной литературе. Но целью предприятия вряд ли являлось извлечение выгоды, каковая довольно сомнительна при известной скудости эмигрантского кошелька. Зачем же они это делали? Ведь, по обыкновению, вырвавшись в свободный мир все хотят стать писателями, поэтами, ну или хотя бы критиками. Стремятся высказаться, поведать о наболевшем — о том, о чем в Советском Союзе говорить не могли. Они же решили издавать других. Причем, обладая серьезными полиграфическими и издательскими мощностями, ни разу не задумались об издании самих себя, любимых. Неужели ничего не сочинялось? Не о чем было рассказать? Не совсем так. Просто для них организация самого издательского дела, бизнес, предприимчивость явились центральным местом приложения сил и идей. Явились их поэзией и музой. И жаль, что по разного рода причинам нет возможности назвать имена тех, кто был к этому причастен.

От увлечения литературой на родине они переходили к изданию книг и журналов в эмиграции. Так, приехав в Мельбурн в 1976-м, уже через шесть лет будущий основатель издательства «Артол» принял участие в организации ОВИРа. Но не для выдачи разрешений на выезд, а для встреч по интересам. Ведь ОВИР — это Общество выходцев из России (ныне — клуб «Шалом»). Тогда же он открыл киноклуб, затем видеотеку. Позднее организовывал концерты советских и русских звезд — Савелий Крамаров уже в ожидании американской визы прилетал с сольным выступлением из Рима в Мельбурн по его приглашению. Показы фильмов в киноклубе шли вплоть до 1980 г. Небывало, но факт — новые советские фильмы для показа удавалось получать каждую неделю, свеженькими, через советское посольство. Что, разумеется делалось неофициальными обходными путями. Тогда же был открыл книжный магазин на Глен Хантли Роуд, а позднее — издательство «Артол». В то время в Мельбурне был чуть ли не единственный магазин русской книги — у издательства «Посев» (магазином заведовал ныне покойный художник Анатолий Зезин). Так что потребность в подобном магазине существовала. Как и в издательском деле. Помимо издательства при газете «Единение» книги печатались Бог знает где. Чуть ли не в гараже на ротаторе. А всего в Австралии «Артолом» было «издано» пять книг разных авторов, в том числе две из книг братьев Стругацких («Малыш» и «Перегрузки»). Конечно, книги выпускались без ведома авторов, ограниченным тиражом и с нарушением авторского права. Но читатели в Австралии получали доступ к свежим оригинальным текстам, которые найти здесь тогда было невероятно сложно, ведь русский книжный магазин при советском консульстве торговал лишь трудами советских классиков соцреализма. Почему же «издано» заключено мной в кавычки? Потому что выходные данные — Мельбурн, Фиджи, Аддис-Абеба — являлись лишь прикрытием, а реальное место издания указанных книг еще требует дополнительного журналистского расследования.

Хорошо известно, что далекие и теплые южные моря притягивали к себе пиратов с давних пор. Пираты же от книжного дела появились на берегах Австралии, как видим, совсем недавно. И прибыли они из Советской России. Жаль только, что моя версия издания братьев Стругацких рассыпалась, и они не оказались среди последователей замечательной схемы издания книг в обход Главлита, ноу-хау которой, по-видимому, принадлежит великому и гениальному Пастернаку.

Что почти все (за исключением "Гадких лебедей") книги Стругацких сначала издавались в СССР - я в курсе. Что они (Стругацкие, в смысле) не желали иметь с пиратско-эмигрантскими издательствами ничего общего - тоже.

Но, во-первых, это практически свидетельство очевидца, и теперь мы знаем, что хотя бы иногда написанное на титульном листе с реальностью соотносилось.

Во-вторых, любопытна сама попытка объяснения.

В-третьих, не менее любопытна история. Хотя я вот слышала, что за рубежом советские издания добыть было проще. Да и Ка-Мышь в свое время из командировки в Британию привезла немало книг, которые здесь добыть было сложно (а изданы они были в СССР, не подумайте чего).

Надо еще уточнить, кто же издал "Беглеца". Поскольку у него издательством значится тоже "Артол". Маскироваться под пиратов - это очень глючно. И почему "Беглец" и "Перегрузки"?.. И, в конце концов, как они делали копии советских изданий???

@темы: Беглец, «Жук в муравейнике», «Далёкая Радуга», Попытка к бегству, «Малыш», Библиофильское, Перегрузки, Книги, Ссылки

---

Стругацкие. Текущая библиография. Февраль 2014.

[silent-gluk]

Вот-вот кончится март, а февральскую библиографию я так и не перепостила. Срочно исправляюсь.

Итак, источник здесь: www.rusf.ru/abs/sb1402.htm

СТРУГАЦКИЕ. ТЕКУЩАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
ФЕВРАЛЬ 2014


(на русском языке)


ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ


Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Самодвижущиеся дороги: [Фрагмент из «Возвращения»] // Уральский следопыт (Свердловск). – 1975. – № 6. – С. 61. – (Мой друг фантастика / Калейдоскоп).


ПУБЛИЦИСТИКА

Владимирский Василий. Драконы и звездолёты / Предисл. С.Шикарева (С. 5-9); В оформл. обл. исп. репродукция с гравюры Г.Доре; Ред. С.Удалин. – СПб.: Лениздат, 2013. – 176 с. 1.000 экз. (о) ISBN 978-5-289-02701-6. Содерж.: Прямая речь: Борис Стругацкий С. 10: Владимирский Василий. [О Борисе Стругацком] С. 10-14: Стругацкий Борис. Борис Стругацкий: «Нас ждут времена тяжелые, возможно даже – подлые» С. 15-18: Борис Стругацкий: «Слишком мало простого понятного чуда»

ПОДРАЖАНИЯ, ПАРОДИИ, ПРОДОЛЖЕНИЯ

Будущее есть! Горизонты мечты: Сб. фантаст. рассказов / Отв. ред. Ю.Иванов; Ред. В.Краснянская, Н.Горелышева, Ю.Астахов; Сост. Н.Горелышева, А.Краснянский; Обл. И.Савина. – Луганск: Шико, 2013. – 352 с. 500 экз. (п) ISBN 978-966-492-306-1. Содерж.: С. 16-84: Горелышева Анна. Сталкер: (Фрагмент повести «ССКР» / Худож. И.Савин

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ

Будущее есть! Горизонты мечты: Сб. фантаст. рассказов / Отв. ред. Ю.Иванов; Ред. В.Краснянская, Н.Горелышева, Ю.Астахов; Сост. Н.Горелышева, А.Краснянский; Обл. И.Савина. – Луганск: Шико, 2013. – 352 с. 500 экз. (п) ISBN 978-966-492-306-1. Содерж.: С. 4-7: Первушин Антон. Один шаг в Будущее

Материалы Девятой Ежегодной Междисциплинарной конференции по иудаике: Ч. 2. – М., 2002.

Содерж.:

С. 366-371: Кузнецова Алла, Ашкинази Леонид. Еврейская тема в творчестве Стругацких

Сборник студенческих работ: Материалы научной студенческой конференции, посвящённой 80-летию Воронежского государственного университета / Науч. ред. Г.Ковалёв; Оформл. Г.Ковалёва. – Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 1998. – 158 с. 100 экз. (о) ISBN 5-85615-106-X. Содерж.: С. 23-31: Ипполитов О. Имена персонажей в фантастической прозе С.Лема и братьев Стругацких

Фантастика 2002: Вып. 2 / Сост. Н.Науменко. – М.: АСТ, 2002. – 537 с. – (Звездный лабиринт). 15.000 экз. (п) ISBN 5-17-014022-3. Содерж.: С. 417-464: Харитонов Евгений. «Русское поле» утопий: (Россия в зеркале утопий) С. 508-535: Байкалов Дмитрий, Синицын Андрей. Волны: (Итоги года, как итоги века)

Б.а. Аркадий и Борис Стругацкие. Понедельник начинается в субботу // Мир фантастики (М.). – 2014. – № 1. – С. 32. – (А вы читали? / Юмористическое фэнтези / Проверено временем).

Б.а. Фантастические именинники // Новая интересная газета (Киев). – 2006. – № 7 (Июль). – С. 2. – (Блок Z: Просто фантастика / Калейдоскоп).
Неплохой подарок ео дню рождения сделала Европа Борису Натановичу Стругацкому, который родился 15 апреля; на следующий день братьям Стругацким было присуждено звание европейского Гранд-мастера.

Б.а. Хроника работы литобъединения фантастов // Искатель (М.). – 1962. – № 6. – С. 28-29.
Одна из встреч была посвящена книгам современного польского фантаста Станислава Лема. С докладом о творчестве Станислава Лема выступила писательница Ариадна Громова. Своими мыслями о тематике и идейных позициях западных писателей-фантастов поделились Анатолий Днепров и Аркадий Стругацкий.


Глаз Народа. Крепость еще стоит, фэндом еще живой!: Интерпресскон-2006 / Текст писала А.Голубь; Фото В.Владимирского // Новая интересная газета (Киев). – 2006. – № 6 (Июнь). – С. 1, 12. – (Блок Z: Просто фантастика / Жизнь фэндома).
На снимке – вручение Б.Н.Стругацкому премии Еврокона-2006 «Гранд-мастер Европы».

Луговская Татьяна. Хронология фантастики: Январь // Мир фантастики (М.). – 2014. – № 1. – С. 108-109. – (Машина времени / Хронология фантастики).
1 января 2138 года началось заседание спонтанно образовавшейся Комиссии по «инкубатору» (случайно найденному аретфакту Странников – десятиметровой полусфере, облицованной янтарином). На заседании обсуждалось, что делать с найденными в «инкубаторе» зародышами Homo sapiens. В итоге из них получилось пять девочек и восемь мальчиков, самый известный – Лев Абаклин (Аркадий и Борис Стругацкие «Жук в муравейнике».
13 января 965522 года до н.э. умер питекантроп АЫУЫХХ из трибы рамапитеков, отец Ад-Аммка и Э-Уа, кочевавший по Араратской долине, знаменитый тем, что провертел первую дыру в камне. Жизнь питекантропа оборвалась внезапно – его сожрал пещерный медведь (Аркадий и Борис Стругацкие «Понедельник начинается в субботу».

Нечаева Ирина. Источник всех знаний: Самые-самые... книги в книгах // Мир фантастики (М.). – 2014. – № 1. – С. 90-95. – (Врата миров / Доска почёта).
С. 93: 4 место. Тихая гордость. Название: Синяя папка. Автор: Феликс Сорокин. Издатель: Аркадий и Борис Стругацкие.

Фролов Алексей. Проблема периодизации творчества Аркадия и Бориса Стругацких // Вестник Брянского государственного университета: История. Литературоведение. Право. Языкознание. – 2012. – № 2. – С. 170-174.



ЛИТЕРАТУРА О ПОСТАНОВКАХ И ЭКРАНИЗАЦИЯХ


Б.а. Письма мертвого человека: [О к/ф] // Спутник кинозрителя (М.). – 1986. – Сент. – С. 4-5.



(на английском языке)

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ


Cyclopedia of World Authors. Volume 5. Sim-Z. Indexes / Edited by Frank N. Magill; Associate Editors, Revised Edition: Dayton Kohler and Tench Francis Tilghman; Associate Editors, Revised Third Edition: McCrea Adams and Juliane Brand; Editor in Chief: Dawn P. Dawson. – Pasadena; Englewood Cliffs: Salem Press, 1997. – pp. ISBN 0-89356-434-6 (set); ISBN 0-89356-449-4 (vol. 5).
Revised Third Edition. First Printing

Contents:


P. 1947-1948: Lutz R.C. Arkady Strugatsky and Boris Strugatsky / Revised by Betsy P. Harfst

Khagi Sofya. One Billion Years after the End of the World: Historical Deadlock, Contemporary Dystopia, and the Continuing Legacy of the Strugatskii Brothers // Slavic Review (Pittsburgh). – 2013. – Vol. 72, No. 2 (Summer). – P. 267-286.



(на болгарском языке)

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ


Димов Феликс. Не се ограничаваме с желаното / Разговора води Петя Димитрова // Криле (София). – 1987. – № 11. – С. 33-34.

Сивов Васил, Илков Юри. Идеология и научна фантастика // Проблеми на културата (София). – 1980. – № 5. – С. 34-50.


(на венгерском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Sztrugackij Arkagyij és Borisz. A bíborszínű felhők bolygója / Fordította Földeák Iván, Weisz Györgyi; Borító: Sallai Péter; Sorozatszerkesztő: Burger István; Irodalmi szerkesztő: Németh Attila; Szerkesztette: Vas Annamária. – Budapest: Metropolis Media Group, 2012. – 345 old. – (Galaktika Fantasztikus Konyvek). ISBN 978-963-9828-67-4; ISSN 0238-3063. Tartalom: Old. 5-330: A bíborszínű felhők bolygója Old. 331-344: Sztrugackij Borisz. Kommentárok a megtett úthoz. 1955-1959: A bíborszínű felhők bolygója [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Страна багровых туч; Комментарии к пройденному]

(на итальянском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Catastrofe planetaria / Traduzione di Renata Derossi; Design: Giulio Italiani; Collana diretta da Ugo Ugolini. – Roma: Edizioni FER, 1967. – 206 p. – (Fantascienza Sovietica. 6). Seconda edizione: Febbraio 1967 Mantenimento: P. 3-132: Strugatskij Arkadij e Boris. Catastrofe planetaria [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Далекая Радуга]

(на немецком языке)

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ

Hes Walter. A. und B. Strugatzki. Malysch (Der Kleine), in: Talisman // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1975. – # 39 (Januar). – S. 81-84. – (Der Seziertisch).

Lebedew A. Realistische Phantastik und phantastische Realität: A. und B. Strugatzki: "Die Schnecke am Abhang" (Ulitka na sklone) / Aus dem Russischen übersetzt von Eberhard Wolf und Walter Hes // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1975. – # 39 (Januar). – S. 7-14.
[Лебедев Александр. Реалистическая фантастика и фантастическая реальность]

Rottensteiner Franz. Erich Simon, Hrsg. Die Rekonstruktion des Menschen // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1980. – # 54 (September). – S. 82-83. – (Der Seziertisch).

Rottensteiner Franz. Herbert Krempien, Hrsg. Fenster zur Unendlichkeit // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1975. – # 40 (März). – S. 74-76. – (Der Seziertisch).

Rottensteiner Franz. Der Weg zur Amalthea. Eine Anthologie sowjetischer phantastischer Erzählungen // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1980. – # 54 (September). – S. 77-78. – (Der Seziertisch).

Suvin Darko. Die Kritik zum Werk der Brüder Strugatzki // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1975. – # 40 (März). – S. 26-44.

Walter H. Arkadi Strugatzki, Boris Strugatzki. Sa milliard let do konza sweta // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1977. – # 47 (Dezember). – S. 61-62. – (Der Seziertisch).

Wydmuch Marek. Kroki w Nieznane 1-4. Almanach fantastyczno-naukowy. Herausgegeben von Lech Jęczmyk // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1975. – # 39 (Januar). – S. 73-74. – (Der Seziertisch).




(на польском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Biały stożek Ałaidu: (Wybór opowiadań fantastyczno-naukowych) / Przełożyła Janina Dziarnowska; Wiersze tłumaczył Jerzy Litwiniuk. – Warszawa: Iskry, 1961. – 224 s. Nakład 10.000 + 250 egz. Spis treści: S. 31-51: Strugacki A., Strugacki B. Sześć zapałek S. 159-178: Strugacki A., Strugacki B. Biały stożek Ałaidu S. 194-213: Strugacki A., Strugacki B. Odruch samorzutny [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Шесть спичек; Поражение; Спонтанный рефлекс]

(на чешском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Strugačtí Arkadij a Boris. Židáci města Pitěru aneb Truchlivé debaty při svíčkách / Přeložil Libor Dvořák; Obalka Jan Paul; «Jan Paul» (S. 105-106); O autorech «Arkadij a Boris Strugačtí» Konstantin Šindelář (S. 108-111); Odpovědná redaktorka Marie Semíková. – Praha: Stanislav Juhaňák – Triton, 2013. – 112 s. ISBN 978-80-7387-589-3. Vydání první. [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Жиды города Питера, или Невеселые беседы при свечах]

В обзоре использована информация, полученная от Франца Роттенштайнера, Юрия Флейшмана.

@темы: Публицистика, Возвращение, «Жук в муравейнике», «Далёкая Радуга», Переводы, Критика, Понедельник начинается в субботу, «Малыш», «Страна багровых туч», Б.Стругацкий, Вторичное творчество, Комментарии к пройденному, Поражение, Шесть спичек, Самодвижущиеся дороги, "Жиды города Питера...", Письма мертвого человека, Спонтанный рефлекс, Полдень, XXII век, «Полдень, XXII век», Библиография, Книги

---

"Существует очередь внеочередников, и ты там восьмым..."

[silent-gluk]

Вообще сканирование и показ книг у меня строго не алгоритмизируются. Исторически новые книги разложены на несколько стопочек, из которых случайным образом выбирается одна. Ее книги будут отсканированы и показаны в первую очередь: сначала верхняя, потом бывшая вторая сверху, потом третья... Новопоступающие одиночные книги сканируются вне очереди, но показываются в порядке общей очереди - с учетом того, что у меня сейчас есть "запас" книг в 7 на случай поездки/проблем со сканером/и вообще - запас карман не тянет.

Т.е., если действовать по установившейся традиции, сегодняшнюю книгу мы бы посмотрели месяца через два.

Но это такая книга! Такая книга! Никак ее нельзя заставлять ждать.

Итак, посмотрим.



Обложка. Да, это Тот Самый Альманах!





Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Содержание, из которого мы понимаем, зачем это мы смотрим на альманах.




Минута рекламы...




...И мы переходим к сути дела. Стр. 233.




Стр. 234. Вообще говоря, тут надо было бы приводить сканы и "первоисточника", но мне лень сканить еще два издания (может быть, когда-нибудь потом...). Поэтому предлагаю поверить мне на слово: титульный лист копирует таковой "бакинских изданий" Хищные вещи века // Стругацкий А., Стругацкий Б. Трудно быть богом: Повести / Худож. А.Дадашев. - Баку: Азернешр, 1980. - Стр.3-158.: ил. - 50000 экз. (или: Хищные вещи века // Стругацкий А., Стругацкий Б. Трудно быть богом: Повести / Худож. А.Дадашев. - Баку: Азернешр, 1981. - Стр.3-158.: ил. - 40000 экз.). Скоро мы узнаем, какое именно.




Стр. 236, просто для общего представления - и я наступаю на горло своему стремлению отсканировать и показать каждую страничку.




Стр. 247-248. Обратите внимание на служебную пометку внизу стр. 248! Она нам очень пригодится при определении первоисточника.




Стр. 265-266. А тут служебной пометки нет вообще. Никакой. А должна бы быть...




Стр. 279-280. И тут нет...




Стр. 295-296. А тут есть, но определению первоисточника она не поможет.




Стр. 297-298. Аналогичная ситуация.




Стр. 318. Любопытная опечатка - заслуга лично бакинских издателей. Ни в предыдущем, ни в последующем издании ее нет.




Стр. 375-376. А вот тут внимательно смотрим на служебную пометку и запоминаем - она пригодится.




Стр. 389. А вот цветочка в первоисточнике нет.



Итак, перед нами издание следующее:

Стругацкий А. Хищные вещи века / Стругацкий А., Стругацкий Б. // Букинист: Альманах-ежемесячник (США: Нью-Йорк). - 1984. - № 1. - 233-389. - (Библиотека букиниста).

Но, как мы знаем, для пиратских изданий характерно копирование какого-то "официального" издания. И в данном случае копировалось одно из двух бакинских изданий:
либо
Хищные вещи века // Стругацкий А., Стругацкий Б. Трудно быть богом: Повести / Худож. А.Дадашев. - Баку: Азернешр, 1980. - Стр.3-158.
либо
Хищные вещи века // Стругацкий А., Стругацкий Б. Трудно быть богом: Повести / Худож. А.Дадашев. - Баку: Азернешр, 1981. - Стр.3-158.

Служебная информация, которая уцелела на нескольких страницах "букинистского" издания и, как выяснилось, местами различалась у двух бакинских, указывает на то, что первоисточником было издание 1981 года.

@темы: Картинки, Библиофильское, «Хищные вещи века», Библиография, Книги

---

Еще стихотворение по фильму

[silent-gluk]

Утащено оно отсюда: users.livejournal.com/_o_tets_/732600.html?thre...

Автор - ЖЖ-юзер victoriaseras

Отчёт пред собою строг –
В столешницу вбит кулак –
Бессилен бывает бог,
Не сведущ и не всеблаг.
Не им этот мир рождён –
Менять его не ему.
Но если так – вброшен он
Кем был сюда и к чему?
Быть может, лишь за одним:
Себя самого понять?
К себе пришёл пилигрим,
И больше не нужно лгать!
И остаётся лишь
Просто жить, в весёлой тоске…
Под тенью чужих крыш…
С мечом в привычной руке…
Со странным чувством вины…
А впрочем – ну его вон!
Мелодию тишины
Выводит вновь саксофон.)

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Перепост, Ссылки

---

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть IV. Эпилог. "Что это было?"

[silent-gluk]

Продолжаем тему: что можно увидеть в Известном Фильме.

Оригинал взят у ЖЖ-юзера _o_tets_ в "Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть IV. Эпилог. "Что это было?"

«Девочка Надя, чего тебе надо?»  – выводит мелодию гармошка в стане арканарских землян, напоминая про "Двадцать дней без войны".

«Один табачник, очень умный человек, сказал... »  – много раз начинает слуга Руматы, Муга, но что сказал умный табачник, мы так и не узнаем - Мугу каждый раз прерывают. Партизану Локоткову из «Проверки на дорогах» никак не удается закончить анекдот про Гитлера.

В подергивающейся ноге агонизирующего раба узнаем ногу раненного Ханина. «Мой друг Иван Лапшин».

«Так было всегда и так будет» - говорит Румата. «Все по-старому, бывалому, и было так всегда» - это «Хрусталев, машину!»

Закадровый текст в начале, люди, смотрящие прямо в камеру, теснота в кадре, комические, вроде бы, актеры в трагических ролях…

Вроде все мы видели у Германа раньше, все абсолютно узнаваемо. Почему при этом «Трудно быть богом» оставляет впечатление оглушительной новизны и непохожести ни на что, включая предыдущие фильмы режиссера, – непонятно совершенно. «Трудно быть богом» - не самоповтор, не старые кубики в новом порядке, ни в коем случае не «завещание художника» и даже не «последний шедевр мастера». Это произведение по своему духу новаторское, дерзкое, и совершенно отдельное от всего, что было до него.

Почему?

Первые два фильма Германа восстанавливают для нас военное время, порой доходя в своей документальной правдивости до уровня кинохроники. «Мой друг Иван Лапшин» и «Хрусталев, машину!» дают представление о тридцатых и пятидесятых годах уже на другом уровне погружения – мы смотрим на изображаемую жизнь не со стороны, а будто изнутри. Мы уже не внутри фотографии, но внутри картины – более условной, но одновременно и более реальной – как забытое воспоминание из далекого детства. Другой рассказывает – и ты вспоминаешь, хотя помнить не можешь.

В своем последнем фильме Герман решил задачу качественно иного уровня сложности – перестал рассказывать о знакомых нам эпохах, создал чужой мир и закинул нас в него так же безжалостно, как в сталинские коммуналки «Хрусталева», - ничего не объясняя, почти совсем беспомощных. В «Хрусталеве» зыбкой путеводной нитью могло быть только знание эпохи – практическое, у тех, кто ее застал, и теоретическое, у тех, кто получал его из книг и воспоминаний старших. В «Трудно быть богом» может помочь только знание сюжета Стругацких и крупицы закадрового текста в фильме. Мы таскаемся за Руматой, как маленький ребенок за матерью по незнакомым переулкам – мало что понятно, немного страшно, и остается только глазеть по сторонам.

Все это придает фильму осязаемый эффект дополнительного измерения – то, что рецензент Илья Митрофанов остроумно назвал «3D от Германа».

Ощущение несомненной реальности достигается не только подробнейшей выделкой отчасти восстановленного, отчасти придуманного Германом «Средневековья», но и отказом от киноязыка, когда в фокусе оказывается то, что имеет значение для сюжета. В традиционной киноистории с большим числом персонажей, герои делятся на главных, второстепенных и «массовку», звуковая дорожка – на «главные диалоги» и всегда менее интенсивный «фон». В жизни такого разделения нет, а фильм Германа следует непосредственно за жизнью, достигая эффекта небывалой правды, и усложняя задачу непривычному к такой подаче зрителю.

Легко придумать, как, внешне не изменяя манере Германа, можно было бы значительно расширить аудиторию фильму, сделать его легче и доступнее для зрителя. Во-первых, добавить «понятности», сделав акценты на ключевых моментах сюжета и увеличив объем закадрового текста. Во-вторых, сократить фильм минимум на полчаса, выбросив некоторые «необязательные» для сюжета подробности и «длинноты». В-третьих, выстроить ритм повествования так, чтобы у зрителя чаще захватывало дух и ни в коем случае не появлялось чувства растерянности: зачем ему это?

Нет сомнений, что этим можно было бы сделать из фильма мировой хит. Нет сомнений и в том, что такие компромиссы со зрителем уничтожили бы фильм, как явление искусства. Прежде всего, подобное упрощение означало бы явное вмешательство в живущий собственной жизнью арканарский мир, что могло бы непоправимо нарушить его хрупкую и убедительную реальность. Думается, фильм сознательно сбалансирован так, чтобы даже его "целевой" зритель почувствовал к концу не подъем и удовлетворение, а растерянность от столкновения с чем-то большим и непознанным, то есть странным.

***

"Трудно быть богом" можно разгадывать долго. Можно примерять к Румате образы Гамлета, Христа, Раскольникова. Можно рассматривать фильм, как актуальное политическое послание, отталкиваясь от времени создания и ориентируясь на факт, что Герман отказался снимать фильм в перестройку, когда будущее страны казалось относительно светлым, а путь - ясным. Можно увидеть в фильме историю ХХ века, особенно русскую, как делает большинство западных критиков. Все это будет правильным и ничто из этого не будет единственно верным. Умберто Эко в сборнике эссе "Открытое произведение" пишет:

"Произведение искусства — это принципиально неоднозначное сообщение, множественность означаемых, которые сосуществуют в одном означающем.
Каждое произведение искусства, даже если оно создано в соответствии с явной или подразумеваемой поэтикой необходимости, в сущности, остается открытым для предположительно бесконечного ряда возможных его прочтений, каждое из которых вдыхает в это произведение новую жизнь в соответствии с личной перспективой, вкусом, исполнением"

"Характерная особенность произведения искусства — быть неисчерпаемым источником опыта: стоит ему попасть в фокус, как выявляются все новые и новые его аспекты"

"Трудно быть богом" подходит под эти определения идеально.
            
Последний фильм Алексея Германа - не история с моралью, не зашифрованное послание, не результат перевода с языка книги на язык кинопленки и даже не совокупность "предположительно бесконечного ряда возможных прочтений", хотя это ближе всего к истине. Как и в любом произведении искусства, главное в нем – то, что во всех смыслах остается "за кадром", то, что чувствуется, но до конца не формулируется. Ощущение важности полученного опыта.
                           
Путешествие не прошло впустую. Ты не знаешь, что с этим делать, но знаешь, что тебе это нужно.


-------------

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть I. Красота. Грязь. Юмор. Страх

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть II. "Зачем он извратил Стругацких?!"

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть III. Благородный дон Румата

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Перепост, Ссылки

---

Новости "Полдня"

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера svet_smoroda в Новости Полдня

Собрал и сверстал второй выпуск сетевого альманаха "Полдень".
Как и первый, он составлен из произведений, принятых в редакционный портфель, но, в связи с кончиной мэтра и закрытием журнала "Полдень, XXI век", так и не вышедших в свет.

Обложка Антона Калласа.

Содержание:

Вся информация для заинтересованных

От составителя

Идеи и фантазии
Ася Михеева «ПЯТЬ ЗЕМНЫХ ЛЕТ». Повесть
Владимир Софиенко «НЕБЕСНАЯ КОБРА». Рассказ
Сергей Карлик «ДРУГАЯ ЖИЗНЬ». Рассказ
Мария Артемьева «ШУБКА ИЗ РЫЖЕЙ ЛИСЫ». Рассказ
Дмитрий Костюкевич «ВАЛЬС ПРИВЫЧНЫХ ВИТКОВ». Рассказ
Евгения Петровых «ДРАКОН ПОДНЕБЕСНЫЙ». Рассказ
Евгений Константинов «ПОСЛЕДНИЕ СЕКУНДЫ». Рассказ
Анастасия Галатенко «БРОДЯЧИЙ ПЕС». Рассказ
Андрей Якушкин «ВЫЖИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ». Рассказ

Личности и размышления
Станислав Бескаравайный «ФАНТАСТИКА – КАК ПОПЫТКА СОЦИАЛЬНОГО БЕССМЕРТИЯ». Эссе
Дмитрий Проскуряков «ТРИЖДЫ ПЫЛЕСОС СОВЕТСКОГО СОЮЗА». Эссе

Наши авторы

Приобрести оба выпуска можно в
магазине электронных книг «Ленкниготорг» на странице «Полдень»
Цена – 29 руб.

Надо будет сходить купить. Вот днем и.

@темы: Полдень XXI век, Ссылки

---

"Русский терем" с ТББ

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера svet_smoroda в "Русский терем" с ТББ

Московский театр "Русский терем" приезжает в Питер со спектаклем «ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ», поставленным в прошлом году к 80-летию БНСа.

Подробности: www.dkrzd.ru/afis/afis88/

Любопытно... Даже захотелось съездить на спектакль. Ну а что - утром приехать, вечером/ночью уехать... Только, пожалуй, все же это слишком близко от ИПК.

Кстати, обратите внимание на спойлеры в обсуждении исходного поста. После них посмотреть захотелось еще сильнее.

@темы: Театр, Вторичное творчество, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И еще стихотворение...

[silent-gluk]

Точнее говоря, текст песни.

Взято отсюда: piligrim-rock.ru/ru/trudno_byt_bogom

Текст песни Трудно быть Богом

муз. А. Ковалев
ст. А. Ковалев

Багровый закат над планетой чужой,
Кровавая жатва, в огне города.
Румата Асторский благородный герой,
Серые, черные, кто им судья.

Что вы творите – очнитесь люди,
Смерть уже рядом, идет по следу.
О ней болит сердце, а с ним будь, что будет,
Трудно быть богом, орёл наш дон Рэба.

Припев:
Трудно быть богом -
На темной стороне добру служить.
Трудно быть богом -
Пощадить нельзя и нельзя казнить.
Трудно быть богом -
Горькую чашу до дна испить.
Трудно быть богом.

Упала, как кукла со стрелою в груди,
Не помнит, что дальше - две руки, два меча.
Прокричал, прорычал – боже мой пощади,
След кровавый за ним, он рубил с плеча.

Рано утром разбудит за окном чёрный дрозд,
Ему снится она и багровое небо.
На забытой дороге, взорванный мост,
Трудно быть богом, орёл наш дон Рэба.

Припев

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом», Песни, Ссылки

---

И еще цурэновское нечто...

[silent-gluk]

20.03.2014 в 10:02

Пишет  ЧашкаЧайная:

для коллекции =)
Название: Как лист увядший падает на душу…
Форма: стихотворение
Пейринг/Персонажи: человек, Вселенная
Категория: джен
Жанр: драма, кроссовер с "Трудно быть богом"
Предупреждение: если бы Цурэн Правдивый жил во Вселенной Врат

Как лист увядший падает на душу,
Упал — и канул, только был — и нет,
Я ухожу — я слова не нарушу
Туда, где холод, мрак и звездный свет.

Неси меня, «Судьба», судьбе навстречу,
Я не ропщу, я истину ищу.
Вселенная ответит: человече,
Иди, твои грехи я отпущу.

@темы: Трудно быть богом, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И опять воскресный пост.

[silent-gluk]

Сегодня с нами издание словацкое. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.



Суперобложка.




Обложка.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страница 5, она же первая страница "Извне".




Страница 63, она же первая страница "Пикника на обочине".




Выходные данные.


Strugackij A. Stalker; Zvonka / Strugackij A., Strugackij B.; Prel. V. Slobodnikova. - Bratislava: Smena, 1987. - 224 s. - (Labyrint). - 35000 ex. - Словацк. яз. - Загл. ориг.: Пикник на обочине; Извне.
Содерж.:
Zvonka. S.5-62;
Stalker. S.63-217.

@темы: Картинки, Переводы, Извне, «Пикник на обочине», Библиофильское, Библиография, Книги

---

С одной стороны, сегодня не воскресенье...

[silent-gluk]

С другой - сегодняшние картинки к библиографии имеют мало отношения. С третьей - ну, надо же их когда-нибудь показать? Почему бы и не сегодня?..

В общем, вашему вниманию предлагается флаер сами понимаете какого фильма. Оказывается, у него и личный сайт есть!..





Кто видел фильм, скажите: ему с аннотацией повезло больше, чем среднестатистической фантастической книге, или нет?..

@темы: фильм, Картинки, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман

---

А сегодня - стихотворение М.Пушкиной

[silent-gluk]

Утащено отсюда: margenta.ru/lirika-i-proza/stihi/blagorodnomu-d...

БЛАГОРОДНОМУ ДОНУ РУМАТЕ посвящается

В старой лавке кинжальной звучали стихи,
Отражаясь от лезвий жестоких,
И клубком неопознанных в спешке стихий
Прочь катились к весенней дороге.

Скорлупою трещали орехи-слова,
Лишь недавно пропевшие тайну,
По остаткам рифмованных мыслей сновал
Люд степенный, народец отчаянный.
Совесть, как и благородство, не в цене,
И нет истины в разбавленном вине…

Кто соломой прикрыл непролазную грязь,
Кто волок на расправу воришку…
Колокольня в покорности небу клялась,
Не стесняясь столетней отдышки.

Черный всадник промчался на черном коне,
Следом десять таких же, нездешних…
Вот копьем пригвожден пьяный нищий к стене,
Вот – мечи в спинах уличных женщин.

Совесть, как и благородство, не в цене,
И нет истины в разбавленном вине…


Крысы зорко следили из темных углов
За нашествием воинства Правды,
Тень Чумы рисовала подобье крестов
На дверях и на древних оградах.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,

В старой лавке когда-то звучали стихи,
Отражаясь от лезвий жестоких…
По чумным заповедникам бродят грехи
И готовят капканы пороки.

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Ну, допустим, это тоже цурэновский сонет...

[silent-gluk]

Утащено отсюда: vk.com/wall-47139618_1034

Автор, возможно, Мария Шкляева

Казнить нельзя помиловать

Быть богом, находясь в навозной куче?
Бить бога несравненно веселей.
По-дьявольски орудует двуручным
Румата - первый парень на селе!

Несложно стать кишечником двуногим,
Пока в почёте честный рифмоплёт.
Под нас Землёй заточенные боги
Паркуют за избою вертолёт,

А смерть прощает вонь средневековья,
Свобода - выбор, сделанный за нас.
Забулькал Арканар в среде коровьей,
Положенной под серый плексиглас:

дон сточных вод течение нарушил,
Как лист увядший падает на душу.

Интересно, мне кажется, или Известный Фильм уже начал порождать творчество на своей основе?.. Если это так - то это говорит в его пользу (хотя, конечно, ему мое мнение сто лет не нужно).

Кстати, обратите внимание, по ссылкам на исходной странице - песни по мотивам Стругацких. Если кто-нибудь может оттуда их выдрать и прислать мне - буду очень признательна.

@темы: Фильмы, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Песни, Ссылки

---

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть III. Благородный дон Румата

[silent-gluk]

И мы продолжаем разговор о Фильме.

Оригинал взят у ЖЖ-юзера _o_tets_ в "Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть III. Благородный дон Румата

Первый час фильма хочется назвать «Один день Руматы Эсторского». Благородный дон просыпается после попойки, ворчит на слуг, играет на саксофоне, бродит по городским лабиринтам, посещает почти неразличимые кабак и королевский дворец... Везде приходится общаться с десятками людей, липнущих к нему, как мухи. Отпихнуть или пнуть под зад - тоже сойдет за общение - назойливые арканарцы путаются у Руматы под ногами, кажется, радуясь любой возможности обратить на себя внимание "сына языческого бога". Зритель невидимым спутником следует за Руматой, и, так же, как Румате, ему постоянно мешают свисающие с потолка тюки, веревки, крюки, заслоняют обзор чьи-то лица и тела. Самый скандальный кадр фильма, на котором виден ослиный член, не выглядит нарочитой пощечиной общественному вкусу и никак не выделяется из видеоряда. Это просто вид на Арканар с другой точки – то, что можно увидеть, если вы упали на землю.

К середине фильма понимаешь, что для одного дня событий слишком много. Сколько прошло - день, неделя, месяц? Вероятно, мы перестали замечать это вместе с Руматой. А может быть нам показана не только временная перспектива, но и множество дней, длящихся одновременно, наслоившихся в сознании Руматы один на другой? Это  ответило бы на вопрос почему в кадр лезет столько лиц сразу.

много текста

Умберто Эко ошибся, пожелав зрителю "приятного путешествия в ад". Нет, это не ад. В аду есть черти и мучимые, здесь эта граница незаметна. Если вам кажется, что в фильме царят лишь жестокость с пороком, и есть только рожи вместо лиц, значит ваши глаза не привыкли к темноте. Постарайтесь не отстраняться от арканарцев с отвращением, внимательно присмотритесь к ним и вы увидите, что почти все они - люди.

«Сообразите, что весь ужас в том, что у него уж не собачье, а именно человеческое сердце!»

И если в доне Рэба человека обнаружить все-таки сложно, то в солдате из «черных», врывающихся в замок Руматы, – запросто. Мы видим его несколько секунд, но отмечаем обезьянку на плече – очевидно, он ее кормит, бережет, говорит с ней. А сейчас он восторженно смотрит во все глаза на невиданное зрелище. Нет, это не черт и не орк, это человек, хотя и способный убивать без угрызений совести.



Да, отделив откровенно "черненьких", остальных надо постараться полюбить или понять "серенькими" - беленьких здесь нет. Зато есть те, кто лучше остальных. Пусть барон Пампа донес на Будаха и, неловко оправдываясь, недоумевает, как это получилось («Имя у него какое-то собачье…»). Зато он добрый, доверчивый, любит свою баронессу и умеет дружить. Оказывается, в этом мире и это – много! Пусть Ари похваляется, что беременна от бога, скандалит со своим благодетелем и способна без видимой причины плюнуть ему в лицо. Худшее в ней – от страха. Зато она плачет, рассказывая, как брат всю ночь избивал книгочея, и поэтому она – человек.

А смешной изобретатель с самодельными крыльями: "Летать учимся! Но все больше вниз»? Опустившийся поэт? Старик-книгочей, которого топят в выгребной яме? Другие "бесполезные для государства люди", которых пытается спасать Румата? Будах, пусть и не мудрец, но в отличие от Рэбы с ним можно не только говорить, но и беседовать. И кто-то же нарисовал мадонну на стене и картину в духе Кранаха Старшего. Их мало, их почти не замечаешь, они не задают тон, они прячутся, но все-таки они есть.

***

Благородный дон Румата выглядит таким же жестоким и грубым, как и другие обитатели Арканара. Он щедро раздает пинки и подзатыльники направо и налево, всех презирает, кривляется, все время цинично шутит. Что он сам еще не превратился в арканарца, догадаться непросто, но можно. Мы в его замке. Огромный раб колодках с нескрываемой приязнью смотрит на Румату, в шутку угрожающего продать его в порт. Другой слуга так обнаглел, что ходит в хозяйских сапогах. Мы понимаем, что в этом доме слуг не бьют и даже балуют, раз они не боятся и обожают своего странного господина.



Нет, Румата еще не стал арканарцем, он продолжает блестяще играть свою роль – и вынужден ее играть, даже оставаясь с близкими людьми. Его настоящее лицо мы видим редко - несколько раз за фильм. Когда Румата видит кол для казни проституток. Когда Румата, раздосадованный, опустошенный и вселенски усталый, отвечает Будаху «Сердце мое полно жалости». В конце фильма. И в эпизоде, когда он читает придворному поэту, зарывшему свой талант: «Гул затих, я вышел на подмостки…» Очевидно, это одна из придумок Германа, которая родилась  в процессе съемок - в сценарии, как и в книге, на этом месте стоит шекспировский монолог Гамлета. Стихотворение Пастернака - это и монолог самого Руматы, уставшего играть эту роль, Руматы, на которого направлен арканарский сумрак ночи, Руматы, который поневоле участвует в другой драме (ученые отправлены в Арканар поддержать Возрождение, а Возрождения-то и нет). Он один, и уже предчувствует гибельную, предрешенную развязку. И, когда на вопрос Гаука "Кто это написал?" Румата со смехом отвечает "Я!", в этом можно расслышать не только юмор.

Шекспировский Гамлет задается вопросом "терпеть" или "оказать сопротивленье". Этим же мучается и Румата, пока еще может терпеть. С убийством Ари рушится последний смысл его присутствия в Арканаре - становится ясно, что "бог" не может ничего - даже защитить близких. И тогда он берется за мечи. В конце фильма мы видим Румату изменившегося, слегка безумного, но, несомненно, счастливого. Ему уже не нужно скрываться и лицемерить, он может открыто носить очки или играть джаз на весь Арканар, а не только у себя в замке. Фильм можно трактовать и как историю человека, освободившегося через поступок.



Не стоило ли повыбить эту сволочь раньше, и взять на себя ответственность за будущее страны? Или будет только хуже? Или это все равно, потому что принципиально ничего не изменится? Мы не знаем правильных ответов, потому что не знаем будущего - ни своего, ни Руматы. Мы даже не знаем стал ли он правителем Арканара или просто послал все к черту и, наконец-то, может искренне сказать: "Я  не дьявол и не бог, я кавалер Румата Эсторский, веселый благородный дворянин, обремененный капризами и предрассудками и  привыкший  к  свободе  во  всех отношениях".

Мы знаем только, что пока он счастлив, что есть музыка и есть необычайный простор, и кровь от арканарской резни ушла в землю, и там, где она пролилась лежит белый, все скрывающий и очищающий снег. Неизвестно, станет ли лучше, но красота не ушла из мира и жизнь бредет своим чередом медленно и спокойно, как лошади в кадре.

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть I. Красота. Грязь. Юмор. Страх

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть II. "Зачем он извратил Стругацких?!"

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Перепост, Ссылки

---

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть II. "Зачем он извратил Стругацких?!"

[silent-gluk]

Продолжаем тему.

Оригинал взят у ЖЖ-юзера _o_tets_ в "Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть II. "Зачем он извратил Стругацких?!"

Книгу Стругацких перед просмотром читать не просто желательно – необходимо – иначе зритель неминуемо заблудится в германовском Арканаре. Роман нужно прочитать хотя бы, чтобы отличать отца Кабани от короля (это непросто!), понимать откуда взялась фраза "таков наш примар", смеяться, когда в грубой речи арканарских детей вдруг возникают вепрь Ы и птица Сиу.

Однако, у большинства поклонников книги творение Германа вызывает предсказуемое резкое отторжение. Связано это с заблуждением, что любой фильм, поставленный по литературному первоисточнику (тем более культовому!), является его экранизацией - то есть произведением изначально вторичным, тяготеющим к чему-то вроде визуального варианта аудиокниги. Некоторые вольности допускаются, но сюжет и судьба главных героев должны оставаться максимально нетронутыми, а типажи актеров, их играющих, должны отвечать представлениям поклонников книги. Главное достоинство экранизации - конгениальность первоисточнику. Эти требования, предъявляемые к принципиально другому жанру - самостоятельному произведению искусства, лишь берущему начало из того же корня, аналогичны претензии к художнику: "Почему не похоже на фотографию?!" Да потому и не похоже, что он - художник, а не фотограф. У него другие задачи и другие средства. А то, что он рисует тот же пейзаж или вдохновляется теми же сюжетами, что иллюстратор, так это ему запретить нельзя.

Много текста

По этой части у Германа есть могучий адвокат в лице Бориса Стругацкого, к сожалению, так и не дождавшегося премьеры. Претензии к фильму оформились задолго до его выхода на экран, и Борис Натанович, отвечая возмущенным поклонникам книги, требовавшим "запретить эту мерзость", много раз дал понять: "похожести" и "соответствия книге" он от фильма не ждал и не хотел.


"Все не так просто. То, что Вы называете «режиссерской отсебятиной», может оказаться солью замечательного фильма, снятого «по мотивам». Пример – тот же Тарковский. Совершенно не исключаю, что нечто подобное получится у Германа с «Трудно быть богом» – фильм «по мотивам», но замечательный в своем роде"

"Что же касается Германа, то я уверен, что он создаст произведение значительное, – хотя, может быть (и даже наверняка!), достаточно далекое от нашего романа"

Ранее любимой мишенью поклонников Стругацких был "Сталкер" - произведение максимально далекое от "Пикника на обочине" и того, что называют "духом Стругацких" (куда более далекое, чем германовский "ТББ". Однако, сами братья, после множества попыток придумавшие сценарий "Сталкера", который удовлетворил режиссера, неизменно гордились результатом  сотрудничества с Тарковским, а Аркадий Натанович называл этот фильм "одним из лучших в мире". И, хотя будет опрометчивым утверждать, что братьям так же понравилось бы и творение Германа, высказывания Бориса Стругацкого говорят о том, что разочарования не ожидалось и в этот раз.

"Фильма Германа я жду с нетерпением. Мне кажется, это будет явление высокого искусства"

"Я полагаю, что с Ярмольником все обойдется. Лично я такого Румату вижу очень хорошо, и он мне – по сердцу"

"Я заранее знаю, что фильм получится замечательный и даже эпохальный"

"Я очень рад, что дожил до этого. Если кто-нибудь в мире и способен снять хороший фильм по ТББ, то это Алексей Герман. Я буду с нетерпением ждать, что у него получится. Наверняка, это будет нечто значительное"

О степени терпимости к конечному результату свидетельствует ответ Стругацкого человеку, вычитавшему в интервью Ярмольника, что "дон Румата теперь будет носить на лбу член, а замки Арканара сплошь украшены барельефами с мужскими половыми органами" (в итоговом варианте фильма ничего подобного не оказалось)

"Что же касается «фаллического» антуража... Звучит, конечно, эпатирующе, но давайте все-таки подождем. Герман – «гений второго плана». У нас нет в стране другого такого же мастера по созданию антуража. Будем надеяться, вкус ему не изменит и на этот раз. Я, например, почти уверен в том, что он создаст мир Арканара невиданный, неожиданный и абсолютно достоверный. Что от него и требуется"

Даже сердитым критикам фильма Германа придется согласиться, что этим требованиям Бориса Стругацкого результат полностью соответствует.

***

Сценарий Германа и Кармалиты "Что сказал табачник с Табачной улицы" показывает, что цели подальше отойти от первоисточника создатели фильма не ставили. "Табачник" очень близок к книге Стругацких, - он почти дословно повторяет ее во множестве эпизодов. Однако, образы ряда персонажей подверглись серьезной коррекции уже на этом этапе, а фильм получился еще дальше от романа Стругацких. Частично это объясняется тем, что на киноязык переводится далеко не все. Книга имеет дело с абстрактными образами, кино - с визуальными, и то, что не вызывает вопросов на бумаге, часто не может быть достоверно показано на пленке.

Сложно представить "стругацкую" Киру естественно существующей в  "настоящем", зримом, не условно фантастическом Арканаре. Фильм неожиданно открывает ту истину, что у Стругацких Кира - явная землянка, что заложено даже в ее земном имени (Герман переименовал ее в Ари). Откуда в арканарской семье могла появиться девушка, разговаривающая с Антоном-Руматой, который старше ее на восемь веков, на одном языке и проявляющая свое арканарское происхождение только в наивных вопросах вроде "Как это так: барон — мужик?"

Тем более невозможно вообразить средневекового предводителя крестьянских восстаний Арату таким, как он описан у Стругацких, - благородным революционером, будто вышедшим из коммунистических утопий двадцатого века, речь которого неотличима от речи ученого Будаха. "Стругацкий" Румата, перечисляя в своих размышлениях редких обитателей Арканара, которые могут называться людьми, называет имя Араты в одном ряду с бароном Пампа, Кирой, Будахом… У Германа получился куда более достоверный Арата - такое же чудовище, как Рэба, но по другую сторону. «Зато ты останешься в песнях» - говорит ему Румата, и мы вспоминаем про Стеньку Разина.

В романе Стругацких все эти отходы от реализма не просто незаметны и легко прощаются - они даже вряд ли могут быть названы недостатками. В переписке братьев времен написания «Трудно быть богом» упоминаются «Три мушкетера», как образец стиля задуманной книги. Серьезные мысли и драматичный сюжет в увлекательной «мушкетерской» оболочке - вот блестяще реализованная формула романа. Стала бы эта замечательная книга культовой и одновременно доступной читателю с подросткового возраста, напиши ее Стругацкие с претензией на реалистичность средневековой картинки? Разумеется, нет. "Трудно быть богом" - не "Имя розы" Умберто Эко. И, с другой стороны, прямолинейное перенесение романа Стругацких на экран – прямой путь к Фляйшману или Юнгвальд-Хилькевичу.

Дух Стругацких (прежде всего «мушкетерская» легкость стиля и увлекательность сюжета) в фильме не сохранен, но большинство главных поворотов сюжета, та же, как и основные идеи романа, остались почти нетронутыми. Серость всегда приводит к власти черных, богом быть трудно, а быстрых путей в истории зачастую нет. Ужасен выбор, когда вмешиваться нельзя, а не вмешаться невозможно. И, наконец, самое худшее: средний человек – очень непривлекательное существо. Когда говорят о беспросветном пессимизме фильма и мизантропии Германа, почему-то забывают, что и роман столь же невесел – и сюжетом, и настроением. Кажущаяся легкость книги объясняется ее стилем, но не развязкой и, конечно, не мыслями, которые в ней заложены.

"Души этих людей полны нечистот, и каждый час покорного ожидания загрязняет их все больше и больше. Вот сейчас в этих затаившихся домах невидимо рождаются подлецы, доносчики, убийцы, тысячи людей, пораженных страхом на всю жизнь, будут беспощадно учить страху своих детей и детей своих детей. Я не могу больше, твердил про себя Румата. Еще немного, и я сойду с ума и стану таким же, еще немного, и я окончательно перестану понимать, зачем я здесь..."

Когда мы знакомимся с германовским Руматой, он еще не стал таким же, но уже перестал понимать, зачем он здесь. Это и есть главное отличие фильма от романа Стругацких.

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть I. Красота. Грязь. Юмор. Страх

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть III. Благородный дон Румата

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Перепост, Ссылки

---

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть I. Красота. Грязь. Юмор. Страх

[silent-gluk]

Продолжаем делиться впечатлениями тех, кто увидел в Фильме нечто великое.

Оригинал взят у ЖЖ-юзера _o_tets_ в "Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть I. Красота. Грязь. Юмор. Страх

"Трудно быть богом" Алексея Германа - поразительно красивый фильм. Из множества эмоций, которые я нес в себе, выходя из кинотеатра, эта была главной. Остальным требовалось отстояться, чтобы превратиться в мысли и формулировки - хотелось помолчать, отдохнуть, подумать. Вспомнить.

Меня обязательно спросят, какой эпизод мне показался особенно красивым. Отправление нужды в кадре? Вывалившиеся потроха дона Рэбы? Ослиный член крупным планом? Или, может быть, я люблю смотреть на хлюпающую грязь, которую тоннами завозили в чешский замок Точник специально для съемок? Все эти удивительно однообразные претензии, которые можно в изобилии прочитать в откликах на фильм, несостоятельны изначально, потому что метят не в мастерство художника, а в избранную им палитру, фактуру холста, выбранную тему. Так же пожимали плечами люди, рассматривая "бельгийские" полотна Ван Гога. Зачем он рисует растоптанные башмаки? Зачем эти коричневые лица? На это же неприятно смотреть. Разве это – тема для искусства?

Вчера, например, я слышал, как кто-то позади меня сказал: «Ну и художник! Он рисует задницу коня, вместо того чтобы рисовать его спереди». Мне это замечание даже понравилось. (из письма Ван Гога брату Тео)

Можно начать объяснять, почему едоков картофеля нельзя рисовать в манере прерафаэлитов, а задница коня может быть необходимой для создания правдивого и живого пейзажа. А можно попробовать объяснить красоту – в данном случае фильма Германа. Отталкиваясь от того, что красота - это гармония и притягательность.

много текста

Фильм открывается просторным пейзажем - крупным планом населенного, дышащего, незнакомого и смутно родного мира. "Это не Земля. Это другая планета..." - обыденно и чуть устало звучит за кадром голос Алексея Германа и с этих первых нот проваливаешься в фильм с головой и веришь ему уже до конца. Показывают город, в городе идет жизнь. Видишь пику всадника, чей-то зад в дыре сортира.

Толстый мужик пробирается куда-то, тяжело дышит, зачем-то зачерпывает грязь с земли - и вдруг ты узнаешь его, знаешь, что все это непостижимым образом угадано - и был такой мужик много лет назад - в Пскове? в Коломенском? - одетый именно в эту мешковатую одежду. И был именно такой город, и крепостная стена, и мужик так же остановился и схватился рукой за землю. Но потрясение от узнавания не успевает зафиксироваться - на экране разворачиваются драматические и гнусные события - и чем дальше в это вглядываешься, тем больше понимаешь: "нет, это не Земля, это другая планета. И все же это – мы, это – правда, это где-то было, это - могло быть". Досадно за зрителя, который не почувствовал, просмотрел, не увидел чуда рукотворного мира - а чудо не может быть некрасивым! - и ханжески поморщился, и запомнил только голую задницу и грязь.




Красота фильма не только в иррациональной притягательности и своеобразной гармонии Арканара, красота – в зрелом и свежем мастерстве его создателя, которое проявляется во всем – в выстроенности каждого кадра, в движениях камеры. Подробного рассмотрения и восхищения заслуживает операторская работа Владимира Ильина и Юрия Клименко. Фильм черно-белый, но немонохроматичный, в нем обнаруживается множество оттенков. Изображение разнообразно, - то мягко размыто и уведено почти в сепию, то контрастно, резко, густо. Румата снят не так, как мужик из пролога и понятно, что это не случайность.

Вот Румата едет в седле и освещает тлеющей лучиной туман арканарских болот. Мы следим за огоньком лучины, а потом камера начинает почти биться по его доспехам, как притороченная, - и мы подробно разглядываем шипастую хищную перчатку, чуть забрызганные грязью латы, стремя, бок коня... Бок вдруг всхрапывает и подается в сторону. А вот мальчик, которого ведут в Веселую башню, смотрит в камеру долгим и пронзительным взглядом. А вот слякотный простор и льет дождь – такой желанный и очищающий после клаустрофобии помещений и бесконечных лиц. Вот в камеру оглянулся человек - мужчина это или женщина? - у него странное, но значительное лицо - отталкивающее и красивое одновременно. А вот готовится отъехать телега - и то, что в изумительный пейзаж вдруг - вроде бы неуместно влезает и исчезает рукоятка меча? булава? – снова делает изображение живым и естественным.

Финал фильма – и снова крупный план – и вселенское спокойствие. Белый снег засыпал Арканар.

***

И все же тему грязи, дерьма, трупов собак (спокойно! в фильме животных не мучают) обойти не удается – слишком многим она застит глаза и мешает разглядеть еще хоть что-нибудь. И вроде бы столько раз говорилось о жуткой антисанитарии средневековых городов – можно вспомнить и страшные эпидемии, пропалывавшие Европу, и нечистоты, выливаемые прямо из окон на улицу... Нет, не работает. "Почему столько грязи в кадре?!" Можно лишь посоветовать внимательно перечитать Стругацких, в отходе от которых упрекают Германа.

"- Отвратительная вонь, - с чувством сказал Румата.
- Да, ужасная, - согласился дон Тамэо, закрывая флягу. - Но зато как вольно дышится в возрожденном Арканаре!"

"Мы забыли брезгливость, нас устраивает посуда, которую по обычаю дают вылизывать собакам и затем для красоты протирают грязным подолом"


"Огни светильников с трудом пробивались сквозь туман испарений, как в большой и очень грязной парной бане"


"Они спустились к свалке и, зажимая носы, пошли шагать через кучи отбросов, трупы собак и зловонные лужи, кишащие белыми червями. В утреннем воздухе стоял непрерывный гул мириад изумрудных мух"



Все отсюда – даже трупы собак. И еще много, много цитат. Даже выражаясь фигурально, земляне у Стругацких постоянно поминают грязь.

"А ведь ходим по краешку трясины. Оступился - и в грязь, всю жизнь не отмоешься. Горан Ируканский в "Истории Пришествия" писал: "Когда бог, спустившись с неба, вышел к народу из Питанских болот, ноги его были в грязи"



"Если бог берется чистить нужник, пусть не думает, что у него будут чистые пальцы..."

Каких декораций требуют от фильма? Какого мира?

***

Последнее, что я, начитавшись рецензий, ожидал от фильма, так это то, что я буду смеяться. Но я смеялся неоднократно! При всей мрачности мира Германа в нем есть смешное - иногда – в диалогах - что-то оставлено и от юмора Стругацких. Чаще - в ситуациях. Безобразный солдат (по сюжету - гнусный убийца) - заглядывает в камеру и вдруг улыбается беззубой улыбкой кретина – не хочешь, а ухмыляешься вместе с ним. Слуга Руматы запихивает в уши грязные тряпки, чтобы не слышать саксофонных упражнений хозяина.



Герман утверждал, что его "Хрусталев, машину!" – на самом деле трагикомедия и гоголевская Россия. Вспоминая этот фильм, с удивлением замечаешь, что абсурдного юмора там действительно немало – и придурковатый Федя Арамышев, и "Либерти, блядь!" и кот, испугавшийся рыбины в ванной и, наконец, финальный проезд генерала со стаканом портвейна на голове. Все это делает воздух пригодным для дыхания, но смеяться не получается, потому что очень жутко. "Трудно быть богом", на который было откровенно страшно идти после рецензий, упоминавших пытки, резню, натурализм, скотскую человеческую природу и беспросветный пессимизм автора, оказался сравнительно не страшным. Подобного сцене с изнасилованием генерала – и по натурализму – и, главное, по безысходному ужасу, отхватывающему зрителя, вываливающегося вместе с генералом из воронка – снег, пустота и равнодушный смех ментов – вы здесь не увидите. Тот, кто выдержал "Хрусталева", может уже не бояться вообще ничего.

Да, количество насилия зашкаливает, есть две сцены с вываливающимися внутренностями, но - почти не трогает. Тут и подмеченный Умберто Эко технический прием – "обильное использование длинных кадров, создающих у нас чувство, будто смотрим из отдаления (и даже как будто бы из другого пространства, и нас-то изображаемое не касается) " – и, то, что при всей реальности арканарского мира, мы не воспринимаем увиденное в масштабе один к одному. В "Хрусталеве" – мы понимаем, чувствуем кожей, что это – чистая правда, относящаяся конкретно к нам, это было в нашей стране всего шестьдесят лет назад и реально до сих пор. С "Трудно быть богом"   - не так. Если и есть что-то слегка бутафорское в этом сверхдостоверном мире - так это дегтеобразная кровь на лице Руматы и отрезанные головы в конце фильма. А ведь Герман, с его перфекционизмом и стремлением к жизненной правде, мог снять все так натурально, что нашлись бы поседевшие от страха - с него бы сталось показать нам настоящих мертвецов из морга. Но подобной задачи не ставилось. Режиссер решил не переключать все внимание зрителя на расчлененку

Пожалуй, единственная страшноватая сцена - та, где непосредственные ужасы остаются за кадром. Румата видит окровавленный кол и слышит, как равнодушно, даже одобрительно, со смешками, ему рассказывают, как при помощи кола казнят проституток. Контраст работает. Мы видим глаза Руматы, и как у него шевелятся волосы - но нет, не от ужаса, – от дыма костров.


"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть II. "Зачем он извратил Стругацких?!"

"Трудно быть богом" Алексея Германа. Часть III. Благородный дон Румата

@темы: фильм, Картинки, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Перепост, Ссылки

---

И очередной воскресный пост

[silent-gluk]

Сегодня с нами издание немецкое.



Это обложка.





Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страница 5, она же, по всей видимости, шмуцтитул.




Первая страница предисловия. (Остальные тоже есть, если кому интересно).








Реклама других книг серии.



Strugatzki A. Picknick am Wegesrand: Utopische Erzaehlung / Strugatzki A., Strugatzki B.; Aus dem Russischen von A. Moeckel; Mit einem Nachwort von S.Lem; Umschlagfoto: Cinetext, Frankfurt am Main; Umschlag nach Entwurfen von W. Fleckhaus und R.Staudt; Das Nachwort von S.Lem uebersetze Friedrich Griesse aus dem Polnischen. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2000. - 224 S. - 8 Aufl. - (suhrkamp taschenbuch 670. Phantastische Bibliothek Band 49). - ISBN 3-518-37170-3. - Нем.яз. - Загл. ориг.: Пикник на обочине.
Содерж.: Picknick am Wegesrand. S.5-188.
Nachwort / S.Lem. S.189-215.

@темы: Картинки, Переводы, «Пикник на обочине», Библиофильское, Библиография, Книги

---

Трудно быть богом (2013) Алексей Герман

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера iowrus в Трудно быть богом (2013) Алексей Герман

«Трудно быть богом» - фильм-ностальгия. С первых кадров не получается отделаться от ощущения, будто я вернулся в свою родную Саратовскую губернию. Вот они, эти уютные улочки, залитые поносом, по которым разгуливают бомжи, плюющие друг другу в рожи. Рядом множество приятных людей: кто-то пускает слюни, блюёт или пердит, другой вырывает приятелю глаз, а где-то рядом бегает мальчишка с человеческими кишками в руках. Блюстители правопорядка тащат грамотея к яме с говном – будут топить. Соприкоснуться с таким кинематографическим чудом – это ли не счастье?





Нет, серьёзно, что это было? Конечно, многим из вас известен роман Стругацких «Трудно быть богом». Надеюсь, перед походом в кинотеатр, никто себя не тешил надеждой увидеть обычную социальную фантастику? Поклонники творчества Алексея Германа достаточно хорошо себе представляли, чего ждать от экранизации. Дело в том, что в предыдущей своей работе «Хрусталёв, машину!» режиссёр уже дошёл до точки. Этот шедевр я смог раскусить только со второго раза. Сложное и неприятное кино, в котором нелегко уловить сюжетную нить, теряющуюся в череде карикатурно гадких эпизодах из советской эпохи. Всё это касается и последнего фильма, но с условием умножения на десять. Тут нет ничего такого, что отвлекло бы ваше внимание от созерцания мерзостей. Абсолютно беспросветный мрак. Герман отказывается от какого-либо нарратива, то есть не усложняет дешифровку сюжета, а упрощает её до нескольких сюжетно важных строк в сценарии. Всё остальное время посвящено смакованию каких-то гадостей.

Сюжет, впрочем, здесь не излишество, и это стоит обговорить отдельно. Группа учёных XXII века отправляется на планету аналогичную Земле, но отставшую в развитии лет эдак на 800, ошибочно усмотрев в архитектуре дикарей начало эпохи Возрождения. На деле же, им пришлось погрузиться в дремучее Средневековье, где нормальных людей фактически нет, а тех, кто хоть немного стремится к знаниям, уничтожают. Просвящённые земляне под видом знатных господ не должны активно вмешиваться в историю, лишь оберегая туземцев от совершения очевидных ошибок. Один из таких учёных, дон Румата (Леонид Ярмольник), и является связующим звеном между зрителем и мрачным миром Германа. Он весь уже пропитан смрадом безумия, царящего в Арканаре. Кажется, что каждый из просвящённых землян находится в шаге от полной деградации. Моральные и физические уроды, населяющие этот чёрно-белый мир, периодически смотрят в камеру и обращаются к зрителю с какими-то невнятными замечаниями. Герман делает нас соучастниками этого трэш-аттракциона. Даже просто наблюдать за этим физически тяжело, но ближе к середине трёхчасовой эпопеи, чувства притупляются. Человек ко всему привыкает. Однако нельзя забывать о том, что перед Руматой стоит куда более сложная задача, чем просто сохранение рассудка: он пытается спасти хотя бы часть культурной и научной элиты туземцев, сохранив при этом нейтралитет.



Вера Руматы в универсальность закона «не убий» в итоге даёт трещину. Он чувствует себя обязанным активно вмешаться в ход событий, чтобы восстановить справедливость. Впрочем, он слишком долго находился в королевстве кривых зеркал. Здесь Румата уже свой, он не кажется каким-то чуждым элементом в этом мире. Никаких полумер. Высшим проявлением нравственности Руматы становится устроенная им кровавая баня, массовое убийство. Цель оправдывает средства? Или же благими намерениями вымощена дорога в ад? Если жить в диких условиях, то грань между «добром с кулаками» и геноцидом, видимо, постепенно стирается.

В оценке «Трудно быть богом» важен подбор слов. Выходя из кинотеатра, я не испытывал никаких чувств, кроме опустошения. Мне, наверное, неприятен фильм Германа, тем не менее, я впечатлён эпичностью этой сюрреалистичной киноконструкции. Серьёзная вещь, но крайне специфичная по форме, что неминуемо поляризует спектр зрительских оценок. И дело ведь не просто в натурализме. В фильме нет каких-то особо остроумных гадостей, но он пропитан настолько удушающей болезненностью, что поневоле задумываешься о том, что человек, создавший этот мир, наверняка познал все степени душевных страданий. Алексей Герман, ушедший от нас в феврале прошлого года, оставил после себя очень странное кинозавещание, дать объективную оценку которому весьма непросто или даже невозможно.

Хочу поделиться точкой зрения тех, кто сумел увидеть в фильме что-то достойное и привлекательное.

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Перепост, Ссылки