Финалисты "АБС-премии"-2014

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера svet_smoroda в Финалисты "АБС-премии" - 2014

Фото Никиты Аверина


Голосование членов жюри определило финалистов "АБС-премии" по итогам прошлого года.
Ими стали

В номинации "Художественная проза":
Етоев А. Акуака // Русские дети. – СПб.: Азбука, 2013.
Столяров А. Обратная перспектива. – Иваново: Фаворит, 2013.
Успенский М. Богатыристика Кости Жихарева. – М.: Эксмо, 2013.


В номинации "Критика и публицистика":
Бар-Селла З. Александр Беляев. – М.: Молодая гвардия, 2013.
Бондаренко С., Курильский В. Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1967-1971. – Волгоград: ПринТерра-Дизайн, 2013.
Прашкевич Г. Жюль Верн. – М.: Молодая гвардия, 2013.


Награждение лауреатов и дипломантов традиционно состоится 21 июня в Санкт-Петербурге.

@темы: АБС-премия, Перепост, Ссылки

---

А тем временем...

[silent-gluk]

...сами-понимаете-какой фильм вышел на ДВД и на Блю-рей (чтоб я еще знала, что это такое...).

Желающие могут спрашивать в магазинах.

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман

---

Снова сонет Цурэна

[silent-gluk]

Г.Л.Олди.

СОНЕТ ПАМЯТИ ЦУРЭНА ПРАВДИВОГО
(из сборника «Перекресток» Томаса Биннори, барда-изгнанника)

Как лист увядший падает на душу…
Цурэн Правдивый


Как лист увядший, падает на душу
Моя тоска. Изгнанник, я один.
Ушедших бедствий раб и господин,
Я счастий новых безнадежно трушу.

Судьба брюхата. Срок пришел родин.
Младенец криком мне терзает уши —
Дитя-палач, рок сотрясает сушу,
Смеясь вослед: «Иди, глупец, иди!»

Ну что ж, иду. Я клятвы не нарушу —
Дабы перстами ран не бередить,
Сопьюсь, споюсь, оставлю позади
Друзей, отчизну… Сердце, бейся глуше!

Тоска, увядший лист, чей жребий – тлеть,
Ты рассекаешь душу, словно плеть!

(из романа "Шмагия").

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом»

---

Сегодняшнее воскресенье...

[silent-gluk]

...мы отмечаем рассматриванием сборника.



Суперобложка.




Обложка.




Форзацы.




Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Страница 13 - чтобы было понятно, зачем мы на все это смотрим.




Страница 81 - и еще есть на что посмотреть!




Выходные данные.

Итак, два рассказа.

Strugackij A. Sest zapalek / Strugackij A., Strugackij B.; Prel. J.Piskacek // Povidky z vesmiru. - Praha: Svet sovetu, 1961. - 24.000 ekz. - S.13-32. - Чешск. яз. - Загл. ориг.: Шесть спичек.

Strugackij A. Noc na Marsu / Strugackij A., Strugackij B.; Prel. J.Piskacek // Povidky z vesmiru. - Praha: Svet sovetu, 1961. - 24.000 ekz. - S.81-94. - Чешск. яз. - Загл. ориг.: Ночь на Марсе.

@темы: Картинки, Переводы, Шесть спичек, Библиофильское, Ночь на Марсе, Библиография, Книги

---

Еще сонет Цурэна

[silent-gluk]

Отсюда: www.poezia.ru/article.php?sid=85552

Автор - Дмитрий Ильин (Анин)

Цурэн Правдивый "Как лист увядший падает на душу"
* * *
Как
лист
увядший
падает
на душу?
…и утренняя свежесть
в горле комом,
и осень…
Очень давняя!..
Сквозь ветви
слепит голубизною.
Зябнет сердце.
И бередит прозрачной ясной далью
погожее
щемящее
то
утро,
когда,
вдруг вспыхнув тёплым звонким цветом,
нам
лист
увядший
падает
на
душу.



авт. пер. с ируканского
I-IX.1

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

А вот еще интересный вопрос...

[silent-gluk]

Была ли Конопатая Сколопендра ракопауком?.. Разумным, конечно, но тем не менее...

@темы: «Экспедиция в преисподнюю», Вопросы

---

А кстати!..

[silent-gluk]

Один мой френд как-то опубликовал длинный список того, что было названо в честь героев и явлений Средиземья (типа тихоходки Beorn или жука Macrostyphlus gandalf).

А вот можно ли составить такой список, связанный со Стругацкими?.. Про известный астероид я в курсе, а еще?..

@темы: Сказку сделать былью, Вопросы

---

Сегодня - День военного переводчика

[silent-gluk]

Наверное, этот день тоже заслуживает отмечания в сообществе - вы же помните, кем по первой специальности был АНС...

Кстати, а в каких произведениях это отразилось?.. "Хромая судьба" и "Четвертое царство" - само собой, а еще где, как думаете?..

@темы: А.Стругацкий, Четвертое царство, «Хромая судьба»

---

Сонет Цурэна

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера vasily_sergeev в Сонет Цурэна

Сонет Цурэна

«Румата немного поспорил с ним о достоинствах стихов Цурэна, выслушал интересный комментарий к строчке "Как лист увядший падает на душу...",»
Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть Богом.

В современной России принять считать, что тот не поэт, кто не создал свой вариант "сонета Цурэна". На эту тему проведен ряд конкурсов. Это - не конкурсный сонет, а просто так, баловство, шутка:

Как лист увядший падает на душу
Так свет от свечки падает на дно
Бокала, чьих я зовов не нарушу -
Глотаю ируканское вино.

В бокале пляшут золотые змеи
Я злее становлюсь, сильней, смелее -
Но счастья нет. Уже давным-давно.
И нет ни разу стоящей идеи.

Хочу пить не в печали и тоске,
Чтоб кубок славы - не стакан к обеду!
Хочу упиться вкусом той победы,
Которую предвижу вдалеке...

Но нет! Судьба за мной идет по следу -
Как ируканец с рюмкою в руке.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Еще старая критика

[silent-gluk]

Сытин В. Отражение мечты // Москва (М.). - 1961. - № 5. - С.206-211.

Роман или повесть, сборник рассказов или альманах с подзаголовком «научно-фантастический» или «фантастический» ни одного дня не залеживается на прилавке книжного магазина и не стоит месяцами смирнехонько на полке библиотеки.
Фантастику читают и млад и стар. Это общеизвестно. В чем же дело? Почему существует как непреложный факт очень большой, если не сказать огромный, интерес к научно-фантастическим произведениям не только у детей, но и у их отцов?
Почему нередко даже слабые в художественном отношении повествования зачитываются до дыр и внуками и дедушками?
Можно утверждать, что главнейшая причина интереса нашего читателя к фантастике - это его любознательность и оптимизм, жажда узнавания нового, желание заглянуть в чудесное коммунистическое завтра, любовь к мечте. Кроме того, несомненно, лучшие научно-фантастические произведения дают читателю не только познание каких-либо новых граней мироздания, но и, конечно, эстетическое удовлетворение, так же, как и любые хорошие художественные произведения.
«Фантазия есть качество величайшей ценности»,- отмечал Владимир Ильич Ленин. И это качество, естественно, пробуждают и развивают научно-фантастические произведения. Вспомните свидетельство К. Э. Циолковского, который говорил, что чтение книг Жюля Верна и других авторов, писавших популярно о науке и технике, зародило в его душе стремление к изобретательству, опытничеству, исследованию.


***
ЖАНР ИЛИ ВИД?
Два года назад на первом всероссийском совещании по научно-фантастической и приключенческой литературе на этот вопрос был дан достаточно обоснованный ответ: конечно, это вид литературы, а не жанр. Жанр - понятие родовое. Существует проза, поэзия, драматургия, и в каждом из этих жанров рождаются произведения научно-фантастические или приключенческие...
Казалось бы, ответ на вопрос дан и возвращаться к спору - жанр или не жанр не стоит. К сожалению, в последнее время все чаще и чаще. даже критики, которым-то уж следует разбираться в «тонкостях» больше, чем самим авторам-фантастам или читателям, пользуются неправомерным понятием «жанр» для определения места научно-фантастических книг в ряду другие литературно-художественных произведений.
Вот, к примеру, что пишет, завершая большую статью в «Литературной газете» - «Реализм фантастики», А. Синявский.
«Чтобы этот жанр занял подобающее место, необходимо расширить его права и обязанности. Это значит: смело приравнивать его к самой настоящей, большой литературе и соответственно спрашивать с него без скидок на «нехудожественную» квалификацию».
А. Синявский несомненно прав, когда требует от авторов произведений высокого литературно-художественного качества.
Но, дорогой критик! Ведь о том-то и речь шла в спорах «жанр - не жанр», что, объявляя фантастику самостоятельным жанром да еще расширяя его «права и обязанности» (?), как вы пишете, - невольно и закономерно товарищи выделяли научную фантастику из прозы, из поэзии, из драматургии. А выделяя - естественно и закономерно пытались и критерии для оценки искать «свои», специфические, а не общелитературные. Между тем необходимо анализировать научно-фантастические книги как произведения прозы, поэзии, драматургии. Со всей строгостью и по всем правилам литературно-критического анализа. Без скидок на «специфику» якобы «жанра». Без подхода «на цыпочках», чтобы не спугнуть эту самую фантастику...
Итак - не жанр научная фантастики, а вид художественной литературы. Конечно, если хотят видеть ее именно художественной

ОТКУДА ПРИШЛИ ЭТИ КНИГИ?
Некоторые утверждают, что родоначальниками научно-фантастической литературы были великие поэты древней Греции и Рима. В их произведениях, конечно, есть элементы научной фантастики.
И все же, думается, научная фантастика имеет другие корни. Не впадая в «вульгарный социологизм», мы можем, рассматривая литературу как отображение действительности, считать этот вид творчества порождением... капитализма. Да, именно так. Именно в период становления и затем расцвета капитализма, как известно, началось бурное развитие науки и техники. Выходя на авансцену истории, наука и техника должны были неизбежно отразиться, в литературе. В процессе созревания социально-экономических наук, в ходе борьбы буржуазии с феодализмом родились многие литературные произведения, которые имеют все признаки научной фантастики. Я имею в виду так называемые «социальные утопии» Кампанеллы, трактаты Бэкона - в них стареющий строй критиковался с позиций домысливаемого будущего.
В последующие эпохи передовые умы своего времени также нередко критиковали капиталистическую действительность с оптимистических позиций будущего прогресса человеческого общества. Вспомните роман Одоевского «4388 год». В нем писатель попытался заглянуть из девятнадцатого века в пятое тысячелетие, закономерно отталкиваясь от тех научно-технических представлений, которые были ему современны.
Прекрасный образец научной фантастики - четвертый сон Веры Павловны в романе Чернышевского «Что делать?».
Но, конечно, наиболее ярким и значительным среди подлинных родоначальников научной фантастики был Жюль Верн. И здесь следует особо отметить, что и Жюль Верн в своих замечательных произведениях пропагандировал, если так можно выразиться, лишь уже известные изобретения и открытия. Принципиально нового, так же, как Одоевский и многие, многие другие, он не предлагал.
Произведения Жюля Верна, Циолковского и многие другие научно-фантастические книги, появившиеся в прошлом веке и в начале века нынешнего, проникнуты оптимизмом авторов, верой в торжество человеческого разума над стихиями природы, а некоторые и верой в торжество социальной справедливости.
Однако было бы неправильным не сказать и о том, что в то же время в литературе появились и научно-фантастические произведения, представляющие будущее человечества далеко не светлым!
Очевидно эти произведения отражали начавшийся кризис капитализма, кризис буржуазной социологии, идеологии и морали. Наиболее ярким представителем такого, скажем условно, направления в научной фантастике был замечательный английский писатель Герберт Уэллс. Его лучшие романы, например «Борьба миров» и «Когда спящий проснется», проникнуты пессимизмом. И не случайно Уэллс, встретившись с Лениным, не понял и не принял «кремлевского мечтателя»! И не случайно в наше время в буржуазной научно-фантастической литературе главенствует, я бы сказал, разнузданная фантастика и почти полный отход от реальности в «сферы» мистики и метафизики. Но об этом несколько дальше...

ПЕРВЫЕ ШАГИ
Сорок три года назад впервые в истории человек пошел вперед не с завязанными глазами, а провидя будущее. Путь ему осветил научный коммунизм, и тогда впервые писатель получил возможность делать смелые попытки проникать в грядущее, основываясь на научной теории марксизма-ленинизма и победоносном практическом опыте социалистической революции. И тогда родились необозримые перспективы для научной фантастики, возможность провидеть будущее на основе законов развития человеческого общества. Конечно, я не думаю утверждать, что писатель должен предвидеть или предсказывать те или иные события, открытия или свершения. Это было бы соскальзыванием в идеализм и мистику.
Итак, с рождением нового мира - социалистического, родилась и новая, советская, научная фантастика.
Уже в первое двадцатилетие после победы Великой Октябрьской социалистической революции появилось несколько ярких научно-фантастических произведений, которые выдержали испытание временем. Я имею в виду прежде всего «Аэлиту» Алексея Толстого и роман Александра Беляева «Человек-амфибия». Затем появились «Гиперболоид инженера Гарина» Толстого и целый ряд романов Беляева. Я не называю произведений других авторов - их было немного. Толстой и Беляев главенствовали в нашей научно-фантастической литературе до сороковых годов. Они сделали в ней первые шаги.
Иное положение сложилось в последнее двадцатилетие. В послевоенные годы у нас появились уже сотни произведений и определилась целая когорта литераторов, настойчиво работающих в области научной фантастики. Этим писателям удалось охватить огромный круг проблем и тем: от социальных до «метагалактических»! Они пронизали свои произведения передовой идеологией советского человека-строителя коммунизма. Их героем, впервые в истории научной фантастики, стал могучий человек-коллективист, созидатель, борец за общее счастье. Конечно, эти качества имеют не все произведения советской научной фантастики, но они ее общий признак. Если же рассматривать произведения в отдельности, то, как и везде, мы столкнемся с достижениями и неудачами.

«ТУМАННОСТЬ АНДРОМЕДЫ»
Несомненно - «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова самое популярное научно-фантастическое произведение послевоенных лет. Во-первых потому, что оно великолепно написано. Перед читателем зримо встают чудесные люди далекого будущего, люди тех времен, когда человечество уже завоевало околосолнечное пространство и смело проникает в межзвездные дали... К иным мирам, лететь до которых нужно годы и годы со скоростью света, совершают путешествия герои романа Ефремова. А свет пролетает до Луны меньше, чем за секунду. Талант писателя как бы приближает к читателю могучее бесклассовое человеческое общество труда и мысли, рисует людей высокой морали будущего и в то же время именно людей, а не каких-то роботообразных существ, как это делают иные зарубежные фантасты. Пожалуй, единственный серьезный упрек, который хочется сделать Ефремову, заключается в следующем. Человеческое общество, домысленное автором «Туманности Андромеды», - это бесклассовое коммунистическое общество. И, казалось бы, люди, живущие в нем, даже через тысячелетия будут помнить тех, кто осветил своим гением начало пути, будут помнить время величайших исторических перемен. А в «Туманности Андромеды» история человечества делится на некие эры в «укрупненном масштабе», и нет упоминания ни о Великой Октябрьской революции, ни о Ленине...
Не соглашаться с автором, не принимать его домыслов - вправе, конечно, каждый читатель. Однако совсем другое дело, если читатель, критикуя произведение научной фантастики, говорит: «Иди до сих - дальше нельзя». Глухим догматизмом веет от таких требований... Думается, если автор стоит на правильной идейной позиции, если он опирается на марксистско-ленинское учение об исторических закономерностях развития человеческого общества, если он материалист-диалектик, то он всегда, в общем, правильно и обязательно оптимистически покажет будущее человечества на любом этапе этого завтра.
Нельзя было упрекать И. Ефремова за «дальность» мечты, как, впрочем, неправомерны упреки, обращенные к иным авторам, якобы опаздывающим со своими «прогнозами», приближающим свои научно-фантастические произведения к современности.
Это тоже принципиальный вопрос, и на нем следует остановиться.
В упомянутой уже статье критика А. Синявского «Реализм фантастики» есть несколько критических строчек в адрес научно-фантастического романа Вл. Немцова «Последний полустанок».
В нем, цитирую Синявского, «рассказывается о фантастической летающей лаборатории «Унион», созданной для изучения космоса. Но герои, испытывающие этот аппарат, сталкиваются при первых же опытах с такими непреодолимыми трудностями, что вынуждены прервать неудачный рейс и в будущем на неопределенное время отказаться от подобного рода мероприятий. Короче говоря, автор-фантаст в некотором роде опоздал: в то время как одна советская ракета успешно достигла Луны, а другая обогнула Луну, появляется книга о неудачном полете поблизости от Луны».
Ну разве можно так «в некотором роде» критиковать произведения научной фантастики, дорогой товарищ Синявский! Ведь элементарные рассуждения должны были бы вам подсказать, что одно дело запуск ракеты с приборами, и совсем другое дело - полет в космос летающей лаборатории с людьми... Такие лаборатории, конечно, полетят и, вероятно скоро. Но и они будут технически проще, чем «Унион» Немцова так же, как первые подводные лодки Фултона и других изобретателей были проще «Наутилуса» Жюля Верна. Что же, по-вашему, и Жюль Верн опоздал, создав свои бессмертные «80 тысяч лье под водой» через полвека, по крайней мере, после изобретения первых подводных лодок?
Другой автор - В. Журавлева на страницах газеты «Литература и жизнь» высказалась о научной фантастике еще определеннее. Она заявила, что приближение действия к современности - порок для произведений этого вида литературы, что настоящими они становятся лишь тогда, когда мысль автора устремляется в беспредельность вселенной.
В. Журавлева поэтому принимает «Туманность Андромеды» и не принимает целый ряд произведений, в которых авторы, не забегая вперед на тысячелетия, пытаются домыслить новые успехи тех или иных научных и технических открытий современности - то есть поступают «по жюль-верновски». Конечно, такая позиция неправильна, мало того - вредна. Вредна потому, что для каждого из нас очень дороги сегодняшние земные дела - строительства коммунизма! И кому же не интересно с помощью писателя заглянуть вперед, хотя бы не на много лет? Помечтать о том, что сам еще, вероятно, увидишь, а уж дети-то увидят наверное! Представить себе космический корабль, который сядет на Луну, или новую необыкновенную машину для необычных опытов с помощью электрических импульсов, подобную, скажем, «Генератору чудес» Юрия Долгушина?
Кстати, позиция авторов этих статей в отношении проблемы «дальности» фантастики и ее «приземления» чрезвычайно сближена с позицией авторов большинства современных научно-фантастических произведений на Западе, которые в своих романах и повестях проповедуют возможно больший отход от современности, от жизни народа, от науки. Для буржуазных писателей это, конечно, закономерно! Применение в литературной практике у нас такого подхода к научной фантастике иной раз приводит к провалам и неудачам. Не так давно В.Журавлева опубликовала рассказ «Поправка на икс». В нем автор, ничтоже сумняшеся, прикрывая основной смысл рассказа научной терминологией, прокламирует не что иное как телепатию! Причем героиня рассказа, оказывается, может легко заменить радиосвязь. И не только передавать свои мысли с корабля на землю, но и установить связь с существами невероятно далекой планеты иной звездной системы... Вот уж поистине - плохо посмотришь, хорошего не увидишь!

***
Подавляющее большинство произведений советской научно-фантастической литературы воспевают могущество человека. раскрепощенного от пут капитализма. Среди многих книг этого направления мне хочется прежде всего назвать романы Александра Казанцева «Арктический мост» и «Полярная мечта». Оба они посвящены завоеванию Арктики, в обоих действуют смелые, решительные, талантливые люди - изобретатели. Интересна научно-техническая основа этих произведений.
В романе «Арктический мост» строится проездной путь через Полярный океан из СССР в Северную Америку: под водой прокладывается тоннель из труб.
В романе «Полярная мечта» в Полярном океане сооружается способом намораживания гигантский ледяной барьер, который изменяет климат в морях, примыкающих к северному побережью нашей родины, и на самом побережье.

Александру Казанцеву удалось показать могущество науки и техники социалистического общества при решении таких грандиозных задач, которые не по плечу обществу капиталистическому. И что очень важно - Казанцев ставит и решает научные и технические проблемы большого плана на широкой социальной основе. Думается, такой «творческий ключ» наиболее плодотворен.
В несколько ином «творческом ключе», но в том же направлении работает, как я уже сказал, большинство наших научных фантастов: Владимир Немцов, Юрий Долгушин, Леонид Платов, Виктор Сапарин, Юрий Лукин, Георгий Гуревич, братья Стругацкие и А. и Ф. Сафроновы, Георгий Тушкан, Николай Томан и многие другие. Причем можно смело утверждать, что у каждого из них на творческом «счету» есть произведения, которые заслужили любовь читателей, прославляют советских людей-победителей, пропагандируют ту или иную отрасль науки и техники.

КОСМИЧЕСКАЯ ТЕМА
Еще до того, как советские ученые создали первый спутник и успешно запустили его с помощью ракеты, следуя научному предвидению Циолковского, появились научно-фантастические произведения о полетах в космическом пространстве. А в наши дни «космическая тема» стала основной в творчестве большинства писателей-фантастов. Хорошо ли это. или плохо? На этот в общем-то риторический вопрос все же следует ответить. Думается мне, что появление огромного количества произведений, где идет речь о полетах на Луну. Венеру, Марс, к планетам иных солнц и даже в другие галактики, - закономерно. Ведь действительно, шутка ли - человек сделал реальный шаг в космос! Первые советские спутники, победившие земное притяжение, первая искусственная планета «Мечта», созданная руками наших ученых и рабочих, первое благополучное путешествие в заатмосферные дали живых существ, наконец, первый полет в космос советского человека - Юрия Гагарина - несомненно достижения исторические. И, конечно, они обусловили повышенный интерес самых широких слоев читателей к космической теме с одной стороны и возбудили творческую мысль в «космическом направлении» у большинства писателей фантастов. К сожалению, если не считать «Туманности Андромеды» И. Ефремова, особо заметных произведений на «космическую» тему у нас не появилось. Говоря так, я совсем не хочу огульно опорочить и отринуть от внимания читателей целый ряд по-настоящему хороших книг на эту тему, книг, в которых рассказывается о борьбе и победах смелых и умных советских людей, совершавших полеты за пределы Земли. В том числе я не могу считать неудачными ни «Последний полустанок» Вл. Немцова, ни «Лунную дорогу» А. Казанцева. Я лишь отмечаю, что они слабее, чем другие произведения этих же писателей.
В ряду хороших научно-фантастических книг надо назвать прежде всего книги Г. Мартынова «Сестра Земли» и «Каллисто», А. Казанцева «Планета буры», роман А. Стругацкого и Б. Стругацкого «Страна багровых туч», повесть В. Савченко «Черные звезды».
Особенно «повезло» Венере. Как-то на прилавке в книжном магазине одновременно лежало (недолго, конечно!) пять романов и повестей о путешествиях на ближайшую к нам таинственную планету. Причем из этих пяти произведений четыре принадлежали перу советских авторов, одно - талантливому польскому писателю Станиславу Лему.
В связи с тем, что сейчас к планете Венере у всех обостренный интерес - к ней летит советская межпланетная космическая станция, - посмотрим, что представляют собой эти произведения.
Г. Мартынов назвал свою повесть «Сестра Земли». Он рассказывает в ней о смелом путешествии группы наших ученых на Венеру с промежуточной посадкой на астероиде «Арсена». Здесь астронавты находят следы деятельности разумных существ. И на «Сестре Земли» они находят своеобразные мыслящие живые существа, приспосабливающиеся к суровым условиям существования.
Герои романа «Страна багровых туч» А. и Б. Стругацких не находят на Венере высокоорганизованной материи. Там бушуют ужасные ураганы. Там на огромных пространствах раскинулись воды морей, болота, пески. Там есть «урановая Голконда» - гигантское месторождение урановых руд. И лишь странная форма «неорганической жизни» - некая «красная масса» существует на дикой и грозной планете в представлении авторов этого романа. Судя по догадкам ученых - примерно такова, видимо, и есть блистающая на утреннем или вечернем небе красивая «звезда». Такой же мертвой и суровой представляет себе планету Венеру в романе «Астронавты» Станислав Лем.
В повести А. Казанцева «Планета бурь» Венера не мертва, но ее органическая жизнь, по отношению к земной, находится на более низком уровне.
А вот Леонид Оношко в романе «На оранжевой планете» перенес «земную» организацию человеческого общества с небольшими «поправками и дополнениями» в атмосферу Венеры, не стесняя себя поисками правдоподобия и оригинальных решений.
Роман Л. Оношко написан в традициях примитивной приключенческой литературы, крайне слабо. Здесь уместно будет сказать, что интерес к проблеме завоевания космоса вызвал целый ряд поспешно и примитивно «сделанных» конъюнктурных и спекулятивных произведений.
Нет нужды поминать их. Но об одном сказать необходимо. В прошлом году издательство «Молодая гвардия» выпустило отдельной книгой «роман» А. Колпакова «Гриада». В нем речь идет о бесконечных приключениях космонавтов, залетевших непонятно как «к центру галактики» и встречающих там невероятные существа...
Читая «Гриаду», все время ловишь себя на мысли, а не мистификация ли это?
Сомнения не обманули! Недавно в «Комсомольской правде» восьмиклассник Ю. Романов разоблачил Колпакова как плагиатора. Он пишет:
«Глава «Сражение во мраке» в романе Уэллса (имеется в виду «Когда спящий проснется») и глава «Конец Познавателей» у Колпакова - какие это схожие сцены и строки, какие удивительно совпадающие образы, только у Уэллса это интересно, а у Колпакова - читать не хочется!» Затем Романов дает целый ряд сопоставлений, не оставляющих сомнений, что Колпаков многое «содрал» у великого английского писателя и, надо думать, у других авторов тоже!
В случае с «творчеством» Колпакова мы имеем дело не только с уголовщиной и беспардонной халтурой, но и с «воинствующей аполитичностью». Конечно, это совсем не безгрешная, «беспартийная» точка зрения на вещи и события? «Воинствующая аполитичность» очень многих зарубежных авторов на самом деле открывает ворота для проникновения в литературу антинаучных понятий о «классовом мире», «конечности развития» и т. п., а в конечном счете - воинствующему идеализму, мистике и даже фашизму. К сожалению, некоторые советские писатели-фантасты, некритически воспринимая произведения зарубежных буржуазных авторов, и в своих книгах допускают эту самую «воинствующую аполитичность». Здесь я вынужден снова назвать имя В. Журавлевой. Она, несомненно, талантливый литератор. И именно поэтому надо упрекнуть ее. например, за рассказ «Мы уходим к Аэлле», опубликованный в первом номере «Искателя» (приложение к журналу «Вокруг света»). Это рассказ без ясной идеи и мысли, мрачный и путаный...
Определенное влияние произведений буржуазных фантастов чувствуется в книгах Н. Гомолко «За великую трассу», Б. Фрадкина «Дорога к звездам» и особенно Н. Дашкиева «Зубы дракона». В этих произведениях, несмотря на очевидное стремление авторов показать советских людей в борьбе и преодоление трудностей, - довлеет примитивное приключенчество.
Да будут наши советские научные фантасты бдительны!

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ПАМФЛЕТ И ОЧЕРК
Жанр памфлета, конечно же, может вместить в себя фантастику, в том числе и научную.
Джонатан Свифт доказал это блистательно. В наше время советские писатели создали ряд книг, которые являются научно-фантастическими художественными произведениями и в то же время политическими памфлетами... Лучшим из них мне представляется роман Лазаря Лагина «Патент АВ». В нем писатель воюет с попранием человеческих прав в капиталистическом обществе, с проституированием научных достижений во имя наживы и т. д.
Заслужили популярность и два других романа-памфлета этого же писателя: «Остров разочарования» и «Атавиа проксима».
К сожалению, у нас еще мало научно-фантастических произведений, написанных в жанре памфлета. Я могу назвать лишь «Арктанию» Георгия Гребнева и, пожалуй, «Черный смерч» Георгия Тушкана.
Мало у нас появляется научно-фантастических произведений и в жанре очерка. А между тем они в этом жанре вполне правомерны!
В начале тридцатых годов известный писатель-популяризатор М. Ильин создал замечательный, подлинно научно-фантастический очерк «Рассказ о великом плане», о плане пятилетки. Это произведение облетело весь мир!
В те же тридцатые годы ряд журналов, например «Наши достижения», «Техника - молодежи», печатали научно-фантастические очерки, прогнозирующие развитие отдельных изобретений и отраслей техники и науки. В журнале «Техника-молодежи» был даже такой отдел «Окно в будущее». В наше время научно-фантастических очерков печатается меньше. В этом жанре добились успехов Борис Ляпунов, Василий Захарченко, Виктор Сапарин, Евгений Пермяк. А кто еще? Больше мне на память никто не приходит... В чем же дело? Думается, немало виноваты в том, что научно-фантастический очерк у нас сейчас захирел, редакции литературных и научно-популярных журналов презревших в этом отношении горьковскую традицию «Наших достижений». Даже новорожденный «Искатель» не напечатал ни одного очерка, хотя редактирует его автор немалого числа хороших научно-фантастических очерков - В.Сапарин.
Но не только редакции, а и критики-снобы, пытавшиеся звать авторов-фантастов подальше от земных дел, виновны в этом.
Товарищи писатели! Не слушайте призывов этих критиков! И на небе и на земле хватит тем для научно-фантастических произведений в любом жанре... И напишите научно-фантастическую повесть или очерк о будущей Большой Москве для... «Москвы».

ОТСТАВАНИЕ ИЛИ СЕРЬЕЗНЫЕ НЕДОСТАТКИ?
«Наша научная фантастика отстает». Эту фразу можно прочитать в ряде статей и услышать на литературных дискуссиях. Обычно она продолжается так: «...от достижений советской и мировой науки и техники». Верно ли это? Если отвечать на этот вопрос формально, - то верно. Действительно. произведения наших фантастов не отобразили очень многие достижения современной науки и техники и тем более не предвосхитили таковые. Впрочем, если говорить о предвосхищении, то вспомните сказанное выше о Жюле Верне, который по существу ничего не предвосхищал.
И все же я считаю, что упрек в «отставании» нашей научно-фантастической литературы неправомерен.
Во-первых, потому что она по своим идейно-художественным качествам выше буржуазной научно-фантастической литературы. Во-вторых, потому что советские писатели сумели разработать целый ряд прогрессивных и перспективных научно-технических проблем. И, в-третьих, - потому что у нас есть, немного, но есть, выдающиеся научно-фантастические произведения, входящие в золотой фонд самой передовой в мире советской литературы в целом. Однако, считая, что нечего говорить об отставании нашей научной фантастики, я думаю, что нужно и важно больше говорить о ее конкретных серьезных недостатках как идейных, так и особенно художественных.
В этой статье - попытке обзора состояния советской научно-фантастической литературы - конечно, нет возможности проанализировать все ее недостатки.
О некоторых конкретных просчетах отдельных авторов я говорил выше. Сейчас же, в заключение, мне хочется сказать об этих недостатках более обобщенно.
Думается, можно разбить их на три группы.
До сих пор, к сожалению, нашим писателям-фантастам редко удаются характеры героев.
Если опять вспомнить Жюля Верна - сколько на страницах его романов ходит живых, ярко очерченных героев, которые запоминаются читателю на всю жизнь.
Наши фантасты, конечно, тоже пытались создавать запоминающиеся образы. И в той или иной мере это удалось А. Казанцеву (современный «Наполеон» Вельт в романе «Пылающий остров» и инженер-новатор Алексей Карцев в романе «Полярная мечта»); Вл. Немцову (образы хороших ребят, энтузиастов техники, изобретателей Багрецова и Бабкина в романах «Счастливая звезда», «Последний полустанок») и т. д. И все же эти образы не стали в ряд с образами классических литературных произведений вообще.
Существеннейшим недостатком нашей сегодняшней научно-фантастической литературы является, на мой взгляд, также слишком уж примитивный «малохудожественный» язык многих и многих произведений.
Та самая «скидка на жанр», о которой говорилось вначале, принесла большой вред. Замыкаясь «в жанре», сами авторы-фантасты нередко «анализировали» друг друга, обращая главное внимание на игру научно-технической мысли или смелость домыслов и «забывая» о литературных критериях» Лишь в последнее время анализом произведений научной фантастики стали заниматься «независимые» критики. Но и тут не обошлось без издержек - критики иной раз рубят с плеча или тянут авторов не в ту сторону...
Я не буду здесь приводить примеров плохого, тяжелого или, наоборот, слишком «легкого», примитивного языка из тех или иных произведений. К сожалению, такие примеры можно брать со страниц большинства романов и повестей.
Мне хочется сейчас отметить еще одну разновидность плохого языка, также бытующую в иных научно-фантастических произведениях, а именно наукообразность. Вот что можно прочитать в научно-фантастической повести А.Днепрова «Уравнение Максвелла», опубликованной в журнале «Молодая гвардия».
«Вы, друзья, - говорит один из героев, - забываете основные положения нейрокибернетики: в сетях нейтронов, которые существуют в человеческом организме, реализуется огромное количество петель. Двигающиеся по ним импульсы характеризуются специфической частотой и кодом. Стоит попасть в резонанс с частотой этих циркуляций, и контур может возбудиться до невероятного состояния».
Вот так наукообразно, темно, коряво пишут иной раз о науке, о технике, о будущих свершениях... К счастью - не очень часто...
Советские писатели были, есть и будут верными помощниками партии в великом деле воспитания народа в коммунистическом духе. Особое значение и ответственность ложится на писателя сейчас, когда мы уже близко подошли к коммунистическому завтра. Скоро XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза обсудит и примет новую Программу победоносной нашей Партии. Еще яснее станут пути в это завтра.
И, конечно же, все советские писатели и в том числе фантасты, может быть первыми, должны стать пропагандистами и глашатаями славного и могучего движения советского общества к коммунизму.

@темы: Критика, «Страна багровых туч»

---

И опять воскресный пост

[silent-gluk]

Если вы помните, какое-то время назад я делилась с вами радостью по поводу обретения книги, о которой не знал ни один справочник. "Отель "У погибшего альпиниста" в "Библиотеке букиниста", да простится мне паразитная рифма...

Сегодня моя радость стала еще более полной, потому что обнаружились ответы на некоторые вопросы, поставленные тем изданием.

Во-первых, нашелся его источник. Не оригинальное советское издание, в смысле, а то, откуда был взят макет в "Библиотеку букиниста". И изучение этого источника нам расскажет о многом. Впрочем, по порядку.




Это обложка альманаха "Букинист", 1985 год, № 23.




Титульный лист...



...и его оборот.




Оглавление, из которого мы понимаем, зачем это мы разглядываем альманах (хотя, конечно, на него в любом случае посмотреть приятно, голлм).




Реклама.




Страница 424 с уже дважды (по оригиналу и по "Библиотеке букиниста") знакомым нам титульным листом (на всякий случай напоминаю, что источником макета послужило издание "Отеля..." 1983 года).




Страница 425, подтверждающая сказанное.

Страницу 461 с "левым" текстом я не отсканировала, но она тут, как и в "Библиотеке букиниста", на месте. Так, а что это говорит список публикаций в "Букинисте" о книге Дж.Брейна "Путь наверх"?.. Вы будете таки смеяться, но говорит. 1985 год, №№ 21-22... Как бы теперь просмотреть эти номера в поисках одной странички не на своем месте???



Страницы 470-471 со служебными данными оригинала.




И страница 480, на которой силы данного выпуска кончились.




Обложка следующего номера альманаха, уже за 1986 год. № 24 (январь).




Вышеупомянутое содержание выпусков за 1985 год.




Титульный лист.




Реклама.




Оглавление (а хороший альманах, прямо почитать хочется!..)




Планы редакции на 1986 год (обратите внимание!), правда, кажется, не осуществившиеся...




Страница 363.




Страницы 364-365 с аккуратно зачеркнутой служебной информацией оригинала.




Страницы 384-385 с тем же.




Последняя, 480, страница.

Итак, что же мы здесь наблюдаем?..

Стругацкий А. Отель "У погибшего альпиниста" / Стругацкий А., Стругацкий Б. // Букинист (Нью-Йорк). - 1985. - № 23. - С.424-480; 1986. - № 24. - С.363-480.

Макет издания взят отсюда: Стругацкий А. Отель “У погибшего альпиниста”: Науч.-фантаст. повесть / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Худож. М.Лисогорский. - М.: Дет. лит., 1983. - 175 с.: ил. - с небольшими исправлениями в виде зачеркнутой местами служебной информации, замены номеров страниц, разделения на две части (для публикации в двух номерах альманаха) и по ошибке попавшей страницы из другого номера альманаха.

Этот же, уже исправленный, макет был использован при печати следующего издания: Стругацкий А. Отель "У Погибшего Альпиниста" / Стругацкий А., Стругацкий Б. - Нью-Йорк: Bookinist Publishing Corporation, 1985. - (Библиотека Букиниста).

И это ставит под вопрос датировку издания "Библиотеки Букиниста" - второй номер альманаха с повестью-то вышел в 1986 году! (Во всяком случае, он так утверждает). Зато объясняет разделение опубликованной отдельным изданием повести на 2 части.

Напрашивающийся вопрос: откуда были взяты макеты остальных опубликованных в альманахе произведений? - еще ждет своего исследователя. Равно как и вопрос: а что еще издавалось в серии "Библиотека Букиниста"? И не издавались ли там "Хищные вещи века" или, скажем,"Понедельник начинается в субботу"?..

@темы: Картинки, Периодика, Библиофильское, «Отель "У погибшего альпиниста"», Библиография

---

Как я понимаю, одна из программных статей АБС

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. ФАНТАСТИКА - ЛИТЕРАТУРА: [Выступление в дискуссии о фантастике, состоявшейся в январе 1965 года в ленинградском Доме детской книги] // О литературе для детей. Вып. 10. - Л.: Дет. литература, 1965. - С. 131-141.

Фантастика как явление в литературе существует уже много лет (по крайней мере со времен Ж.Верна), но по сей день не прекращаются споры: зачем она, какими проблемами ей надлежит заниматься и в чем ее суть. На первый взгляд может показаться, что споры эти являются чисто литературоведческими и не могут оказывать существенного влияния ни на работу писателей-фантастов, ни на суждения об этой работе читателей - любителей фантастики; но история, по крайней мере советской фантастики, показывает, что это неверно. И если мы - писатели, практики - принимаемся теоретизировать и намерены сейчас предложить вниманию свой взгляд на фантастику, то происходит это не потому, что нас увлекают литературоведческие проблемы сами по себе. Судьбы фантастики нам дороги, и нам кажется небезопасной та теоретическая путаница, которая имеет место в представлениях многих читателей, редакторов, библиотекарей и педагогов, - путаница, вызванная не только отсутствием общепринятой теории фантастики, но и существованием "имеющих хождение наравне" самостоятельных определений, слишком узких, слишком примитивных, упрощающих представления о фантастике, принижающих требования к ней.


Газетные и журнальные статьи, встречи с читателями самых разных возрастов и профессий, споры с коллегами и беседы с людьми, работа которых связана с изданием и пропагандой фантастики, убедили нас в существовании по крайней мере трех достаточно распространенных взглядов на фантастику, влияние которых на общественное мнение представляется нам небезопасным для развития фантастики.
Когда-нибудь теория вскроет исторические и психологические корни этих взглядов (мы их называем "жесткими") и, может быть, даже покажет неизбежность их появления на определенном этапе развития литературы. Нас же сейчас интересует более всего вопрос: как нейтрализовать действие этих взглядов, как показать их несостоятельность и потенциально неблаговидную роль в развитии фантастики?
Вот эти жесткие взгляды в возможно более сжатой и обнаженной формулировке: 1. ФАНТАСТИКА ЕСТЬ ЛИТЕРАТУРЫ НАУЧНОЙ МЕЧТЫ. Главная ее задача - популяризировать достижения науки, приобщать широкие массы читателей к научно-техническому прогрессу, экстраполировать этот прогресс в увлекательной и общедоступной форме. Это главное; все же прочее в фантастике не существенно и не стоит специального внимания. 2. ФАНТАСТИКА ЕСТЬ ЛИТЕРАТУРА О СВЕТЛОМ БУДУЩЕМ. Главная ее задача - создать зримые картины коммунистического мира, яркие образы людей будущего. Это главное, а все прочее не существенно и не стоит специального внимания. 3. ФАНТАСТИКА ЕСТЬ СПЕЦИФИЧЕСКИ ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Главная ее задача - снабжать духовной пищей многомиллионную армию советских школьников, формировать коммунистическое сознание детей, готовить их к вступлению в большой мир науки. Это главное, а все прочее в фантастике интересно лишь постольку, поскольку может способствовать решению главной задачи.
Очень важно подчеркнуть, что каждое из этих утверждений по сути своей бесспорно. Никакой нормальный человек, обладающий коммунистическим мировоззрением, не станет отрицать необходимость приобщения широких масс к научно-техническому прогрессу, огромной важности создания зримых картин светлого будущего и величайшего значения воспитания подрастающего поколения в духе коммунистической морали.
Вся беда состоит в том, что предлагаемые определения фантастики являются жесткими и каждое из них проникнуто духом нетерпимости. Стремление выделить некое ГЛАВНОЕ направление в фантастике, выделить любой ценой, хотя бы и в ущерб всем прочим направлениям, вопреки богатейшим традициям мировой фантастики, вопреки элементарному требованию, предъявляемому к любому определению, - требованию достаточной общности - вот что делает эти определения неприемлемыми и некорректными.
Пусть фантастика есть действительно по преимуществу литература научной мечты. Слава Ж.Верну, слава А.Беляеву, слава К.Циолковскому-писателю! Воистину слава этим замечательным людям, без сомнения, украсившим мировую фантастику! Но что делать с "Войной с саламандрами" К.Чапека? На какое место в литературе научной мечты может претендовать всемирно известная "Борьба миров" Г.Уэллса? Неужели вся прелесть блестящей "Аэлиты" А.Толстого объясняется тем, что повесть описывает межпланетный перелет ракеты на "ультралиддите"?
Пусть фантастика есть по преимуществу литература о светлом будущем. Да, превосходны "Туманность Андромеды" И.Ефремова и "Звезда КЭЦ" А.Беляева и не лишен больших достоинств утопический роман Г.Уэллса "Люди как боги". Но о каком светлом будущем идет речь в "Гиперболоиде инженера Гарина" А.Толстого? Не придется ли нам зачислить в несущественные и нетипичные для фантастики замечательные произведения Р.Брэдбери? Образцовые по литературным достоинствам памфлеты Л.Лагина? Популярнейшие среди читателей острые сатирические рассказы И.Варшавского?
Утверждение же, что фантастика - это литература для детей, кажется неприемлемым уже хотя бы потому, что всемирно прогремевшая "Туманность Андромеды" вряд ли предназначена для детей. Это произведение сложное, насыщенное информацией, доступное, по сути, только высококвалифицированному читателю.
Да, фантастика оказывается слишком разнообразной, слишком разнотемной, чтобы можно было втиснуть ее в узкие рамки любого из жестких определений. Попытки же выделить некое главное направление в фантастике приводят только к новым абсурдам, ибо отсекают и низводят до несущественные лучшие образцы жанра и "открывают" вдруг неглавного Уэллса, главного и неглавного Ефремова, главного и неглавного Верна. Более того, нетерпимость и узость жестких определений порождают не только классификационную нелепицу. Они ограничивают сферу действия фантастики, возможности изучения и отражения ею мира событий и идей.
Нельзя ограничивать фантастику задачей популяризации науки и изображения научно-технического прогресса. Этого слишком мало. В тени остаются важнейшие проблемы общефилософского характера, социологические аспекты технического прогресса, чисто человеческие его аспекты, наконец.
Мы не можем считать достаточно исчерпанной проблематику СОВРЕМЕННОСТИ, чтобы полностью отдаваться изображению карты грядущего коммунистического мира. Слишком много вопросов ставит еще перед литературой современность, слишком пристально наше внимание к человеку сегодняшнего дня.
Что же касается представлений о фантастике как о сугубо детской литературе, то оно означает несправедливейшее забвение интересов огромного слоя читателей, составляющих творческий пласт государства. Да, школьник - это верный друг фантастики, благодатный и благодарный читатель, ради которого надо и стоит работать. Но не только же ради него! Мы провели маленькую самостоятельную анкетку, спросив 64 человека в диапазоне от 20 до 60 лет, занимающих самое различное служебное положение - от лаборанта до директора научного учреждения. Все опрошенные представляли научно-техническую интеллигенцию: математики, астрономы, биологи, историки, инженеры... Вопрос анкеты формулировался так: "Внимательно ли вы следите за фантастической литературой и что вы ищете в ней?"
Оказалось, что 45% опрошенных регулярно читают фантастику, следят за ее выпуском, ищут ее в магазинах, выпрашивают у знакомых - словом, любят ее. Могут сказать: это ничего не значит, детективы (даже самые дрянные) тоже выпрашивают у знакомых и взахлеб читают в автобусах и метро. Так вот выяснилось, что четверть всех опрошенных (то есть половина любителей фантастики) рассматривает фантастику не как развлекательное чтиво, а как источник эмоций и эстетического наслаждения - то есть относятся к фантастике так же серьезно, как и к остальной прозе. Если распространить результаты анкеты на всю научно-техническую интеллигенцию страны (для этого есть все основания) и если добавить студентов, высококвалифицированных рабочих, инженеров-производственников и передовых колхозников, то мы получим многомиллионную армию читателей. Их меньше, конечно, чем школьников, но их тоже много, и это наиболее серьезные, наиболее требовательные читатели со своей точкой зрения на мир и на литературу. И, конечно, средний уровень их требований значительно выше среднего детского уровня. Их уже, как правило не удовлетворяют Ж.Верн и А.Беляев, хотя они и сохранили об этих писателях самые приятные воспоминания, они тяготеют к таким, как Ефремов, Гор, Брэдбери, Уэллс, Варшавский, - их запросы шире и глубже детских.
Короче говоря, нам представляется совершенно очевидной теоретическая несостоятельность указанных жестких определений. Их узость, ограниченность, дух взаимной нетерпимости, заключенный в них не могут не оттолкнуть любого человека, по-настоящему любящего и знающего фантастику. Тенденция же выделять и культивировать некое главное направление (тематическое или идейное) не может не привести к самым неприятным последствиям.
Во-первых, ограниченность задачи (а всякое жесткое определение есть, по сути, формулировка главной задачи писателя-фантаста) неизбежно порождает однообразие сюжетов и приемов, узость мысли и скудость проблематики. Именно так появляются произведения, осью которых становится фантастическое открытие или машина, повести, в которых человек сведен к схеме, к штампу, и даже творения, в предисловии к которым сообщается что-нибудь, вроде: "Главным достоинством предлагаемой повести является то обстоятельство, что все численные данные относительно взаимного расположения планет получены автором самостоятельно и абсолютно математически точны".
Во-вторых, уже само сознание того, что повесть пишется в "главном русле", способно играть злые шутки и с автором, и с читателем, и с литературой. Конечно, весьма заманчиво отыскать некую стержневую, самую важную, самую главную задачу и работать именно в ее рамках. И начинает казаться тогда, что тебе можно многое простить: ведь ты решаешь ГЛАВНУЮ задачу. Можно не особенно следить за стилем, можно не потеть в поисках единственно верного слова, можно уделять не слишком уж много внимания достоверности образа... Многое можно: ведь ты зато решаешь ГЛАВНУЮ задачу! Именно так появляются зачастую произведения безукоризненно идейные, блистательно популярные и широко доступные и вместе с тем - бледные, пресные, водянистые, начисто лишенные чисто литературных достоинств, а потому не способные по-настоящему увлечь, заинтересовать, взволновать читателя; произведения, общественная ценность которых, несмотря на всю их доступность и идейную выдержанность (и вопреки им), равна нулю...

За много лет своего существования фантастика накопила богатейший опыт, создала завидные традиции. Диапазон тем и сюжетов, поставленных проблем, сконструированных миров, диапазон имен и талантов, литературных манер и авторских склонностей чрезвычайно широк. Верн и Уэллс, Ефремов и Брэдбери, Лем и Шекли, А.Беляев и Гор, Казанцев и Днепров, Немцов и Лагин, Чапек и Азимов, Веркор и Варшавский, А.Толстой и Карсак... Проблематика научно-технического прогресса и социологические его аспекты; философские проблемы самого общего характера; проблемы гносеологии, проблемы места человека во вселенной; антивоенная и антиимпериалистическая тематика; утопические романы и романы-предупреждения... Никакое жесткое определение не способно, конечно, охватить и отразить все это многообразие, и если мы хотим сформулировать достаточно адекватный и корректный взгляд на фантастику как на литературное явление, мы ни на минуту не должны забывать о ее многогранности и разнообразии. Но, кроме того, мы должны иметь в виду еще и следующие обстоятельства.
Во-первых, фантастика никогда не сужалась до одной темы или даже до ограниченной совокупности тем или задач. Фантастика, как и вся литература, объективно полагала своей целью отражение действительности в художественных образах, причем под действительностью следует понимать не только мир вещей и событий, но и мир общественного сознания, мир прошлого и будущего человечества в преломлении творческого восприятия писателя. И это не теоретические соображения - это эмпирический факт, который нетрудно установить, если непредвзято окинуть взором весь пройденный фантастикой путь. Поэтому, формулируя свой взгляд на фантастику, мы исходим из представления о ней, как о части всей литературы, преследующей общелитературные цели, подчиняющейся единым литературным законам. Мы стремимся не столько отграничить фантастику от всей литературы, сколько, найдя ее специфические черты, слить с общим потоком прозы.
Во-вторых (и это тоже эмпирический факт), фантастика уже дала миру образцы, занимающие достойное место в ряду лучших произведений мировой "большой" литературы. "Человек-невидимка" и "Машина времени" Г.Уэллса, "Война с саламандрами" и "РУР" Чапека, "Туманность Андромеды" Ефремова и "451 по Фаренгейту" Брэдбери - это не просто увлекательные, поражающие воображение и возбуждающие мысль произведения, это настоящая литература, без всяких скидок. Литература с большой буквы. Поэтому, формулируя свой взгляд на фантастику, мы должны делать это так, чтобы предъявить к фантастике максимальные требования, чтобы способствовать подъему ее уровня до уровня лучших ее образцов и, следовательно, до уровня большой литературы.
Короче говоря, определение фантастики должно быть достаточно общим, чтобы не остались за бортом самые, может быть, лучшие ее представители, и содержать литературные требования, чтобы специфические свойства фантастики не могли служить оправданием для снижения ее художественного уровня.
Нам представляется, что ФАНТАСТИКА ЕСТЬ ОТРАСЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ, ПОДЧИНЯЮЩАЯСЯ ВСЕМ ЛИТЕРАТУРНЫМ ЗАКОНАМ И ТРЕБОВАНИЯМ, РАССМАТРИВАЮЩАЯ ОБЩИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ (типа: человек и мир, человек и общество и т.д.), НО ХАРАКТЕРИЗУЮЩАЯСЯ СПЕЦИФИЧЕСКИМ ЛИТЕРАТУРЫМ ПРИЕМОМ - ВВЕДЕНИЕМ ЭЛЕМЕНТА НЕОБЫЧАЙНОГО.
Необычайное может принимать в фантастическом произведении самые разнообразные конкретные формы. Это может быть некое научное открытие или изобретение; это может быть перенесение действия в небывалую обстановку (в будущее, на иную планету, в другой физический мир и т.д.); это может быть чисто сказочное допущение и т.д. Необычайное в фантастике может оказаться чистейшим приемом (как в "Человеке-невидимке" и "Яблоке" Уэллса), применяемые для решения задач, не связанных прямо с сущностью необычайного. Необычайное может быть и самоцелью в произведении, как это происходит, скажем, в большинстве романов Ж.Верна. Но необычайное присутствует всегда. Когда необычайное перестает быть необычайным, фантастика перестает быть фантастикой - мы можем наблюдать такой процесс испарения фантастичности из произведений, посвященных научным открытиям, когда открытия эти, благодаря развитию науки и техники, становятся элементами реальной действительности. Необычайное может сделать произведение более фантастичным или менее фантастичным, но само по себе оно не способно сделать его литературно лучше или хуже. Как бы элемент необычайного ни поражал воображение, какой бы свежей или новой ни казалась связанная с ним идея, он не может поднять произведение до уровня большой литературы, если одновременно не выполняются некие более общие литературные требования, если, короче говоря, произведение НЕ БУДЕТ НАПИСАНО ХОРОШО. И именно поэтому не может быть никаких главных и неглавных направлений в фантастике - могут быть только литературно хорошие и литературно плохие произведения.
Мы ни в коей мере не собираемся утверждать, что наш взгляд является абсолютно истинным и представляет собою законченную основу для создания теории фантастики. Нам кажется только, что такой взгляд имеет все преимущества перед любым из жестких определений. Мы уверены, что наше представление о фантастике окажется лишь первым, самым грубым приближением к истине и предвидим массу возражений.
Нам могут сказать, например, что наше определение страдает излишней общностью, что оно определяет в одну рубрику и Уэллса, и Свифта, и Рабле, и даже народные сказки. И мы ответим: да, это так. Это непривычно, это даже шокирует, но по сути в этом нет ничего страшного. Литературоведение - не математика. Видовые определения в нем всегда страдают некоторой расплывчатостью. Кроме того, нам кажется предпочтительнее оставлять в рамках фантастики значительные образцы мировой литературы, нежели отбрасывать их. Пусть лучше Свифт украсит фантастику и станет образцом для фантастов, чем Чапек в угоду жесткому определению будет искусственно исключен из нее и потерян как объект изучения и положительный пример. И, честное слово, полезнее признать фантастическим произведении сказку об Аладдине, чем отказаться от великолепного приема введения в реалистическое произведение сказочного элемента, примененного Уэллсом в "Яблоке" и "Человеке, который мог творить чудеса". Ведь, в конце концов, дело не в том, как классифицировать "Шагреневую кожу" Бальзака а в том, чтобы предоставить в распоряжение фантастики максимально большое разнообразие художественных приемов для постановки и разрешения максимального количества задач и приемов, стоящих перед литературой.
Нас могут спросить также, зачем, собственно, узаконивать прием введения необычайного, зачем говорить о фантастике специально, раз она призвана рассматривать все те же общелитературные проблемы. Этот вопрос есть вопрос о назначении фантастики как рода литературы. Он весьма емок и мог бы составить содержание нескольких статей. Но мы обратим внимание только на одну из задач фантастики, может быть, и не самую важную, но, во всяком случае, своим существованием доказывающую необходимость фантастики как отрасли литературы.
Речь идет о новых общечеловеческих проблемах и задачах литературы. Двадцатый век иногда называют веком разрушенных мифов. С тем же успехом его можно было бы называть веком революций во всех областях человеческой деятельности. Социалистические революции разрушили миф о вечности и незыблемости принципа частной собственности. Антиколониальные революции разрушили миф о вечности колониализма. Революция в физике перевернула наши представления о микро- и макромире, время потеряло атрибут абсолютности, пространство оказалось тесно связанным с распределением вещества, и уже надвигается новая революция, готовая поколебать нашу веру в пространство и время как нечто непрерывное. Развитие кибернетики довершает вторую мировую промышленную революцию, переворачивает прежние, уже устоявшиеся представления о жизни как форме движение материи, о разуме, о месте человека во вселенной. Стремительное развитие генетики порождает фантастические надежды и фантастические опасения. Человек устает удивляться, все труднее становится поразить его воображение. Прогресс столь быстр, что вопросы, еще в начале века казавшиеся праздными и наивными сегодня приобретают чуть ли не утилитарный характер, и, наверное, никогда еще человек так ясно не представлял себе, как много неожиданного может подстерегать его на дорогах, ведущих в будущее.
Литература, если она хочет остаться орудием формирования мировоззрения и мироощущения, обязана если не решать, то, во всяком случае, ставить перед обществом все задачи, ставшие насущными или кажущиеся насущными в перспективе. Таких задач сейчас много, как никогда.
Например, вопрос о контакте человечества с иным разумом. Этим вопросом интересуются сейчас миллионы. И не только потому, что он будоражит фантазию. Вопрос этот перестал быть абстрактным и схоластическим, вопрос стоит на повестке дня, вопрос в принципе решен развитием электроники и радиотехники. Но вопрос этот необычайно сложен, связан с десятком наук от астрономии до социальной психологии, и имеет массу аспектов. Технический аспект достаточно детально изучен, и уже в ближайшие годы ученые смогут сигнализировать в космос о нашем существовании, но... нужен ли нам контакт? Полезен ли он человечеству? Поможет ли он разрешить человечеству его человеческие проблемы или только добавит новые проблемы - совершенно иного масштаба, принципиально иной сложности? "Да, может, но стоит ли?" Отвечать на этот вопрос с бухты-барахты по меньшей мере наивно, необходимо тщательнейшим образом продумать все возможные варианты, чтобы избежать последствий чрезвычайно неожиданного и малоприятного свойства.
Возьмем пример из области социологии. Мир "Туманности Андромеды" прекрасен, но дороги к нему преграждены многими рогатками, и, наверное, самой опасной из таких рогаток является влияние буржуазной идеологии. Совершенно ясно, что одним повышением уровня материального благосостояния невозможно достигнуть истинно светлого будущего. Мы знаем, что в целом ряде капиталистических стран достигнут более высокий, нежели у нас, уровень благосостояния. Но стали ли эти страны ближе к коммунизму, чем мы? Нет, ибо там свирепствует никем не пресекаемое и даже поощряемое мещанство. И если даже каким-то путем удалось бы достигнуть в этих странах общественного владения орудиями и средствами производства, то и тогда осталась бы величайшая из задач - задача восстановления ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО мировоззрения. Эта проблема еще более сложна; она связана, вероятно, с созданием научной коммунистической педагогики, исчерпывающей теории преобразования и совершенствования человеческих душ.
Мы привели только два примера современных проблем, можно было бы привести их значительно больше: от хорошо известной проблемы "человек и машина" до проблемы будущего животных инстинктов в человеке. Проблемы эти различаются по степени их насущности, и, вероятно, по степени их важности, хотя именно об относительной их важности нам особенно трудно судить сейчас, когда мы так далеки от их разрешения. Существенно то, что большая литература крайне редко обращается к ним, оставаясь в рамках классической проблематики. И не важно, собственно, почему это происходит. Важно то, что проблемы сформулированы, что проблемы возникают ежедневно - новые и новые, - что они в значительной степени отражают коренные изменения, происходящие в мире, и есть сейчас только одна отрасль литературы, которая систематически ими интересуется. И эта отрасль - фантастика.

Прежде чем закончить это сообщение, нам хотелось бы лишний раз подчеркнуть, что теоретическая путаница в вопросах фантастики небезопасна. Она может привести к понижению художественного уровня фантастики, к сужению ее возможностей, к безнадежному оскучнению ее, наконец, если теорию и дальше будут пытаться подменить системой жестких определений. Фантастика всегда была многообразной, умной и значительной. Такою она должна оставаться и впредь, потому что перед нею стоит много увлекательнейших проблем, число которых все время возрастает.

@темы: Публицистика

---

И в продолжение вчерашней темы

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера rovenion в Между ролевой игрой и театром

28 и 29 июня в центре Мейерхольда в Москве, рядом с метро "Менделеевская", покажут экспериментальный спектакль "Норманск",
и "Зелёный свитер" взял интервью у одного из его создателей, Флорана.

Зачем идти на "Норманск", к чему себя готовить?

Норманск - это очень необычный современный спектакль. Это еще не ролевая игра, но важный шаг от традиционного театра в нашу сторону. В России это фактически первый спектакль такого уровня интерактивности, а за рубежом это уже не редкость. Самый известный пример - Нью-Йоркская постановка "Sleep No More", куда я тоже очень рекомендую при случае попасть. Что такое интерактивный театр: зритель получает немножко свободы - он уже не привязан к месту с номером, а наоборот ходит и смотрит на действие с разных сторон. Фактически, каждый зритель увидит свою уникальную версию спектакля.



В нашем случае всё здание Центра им. Вс. Мейерхольда станет сценой - миром, в котором разворачивается история, основанная на книге "Гадкие лебеди" А. и Б. Стругацких. Действие начнется сразу от гардероба. Здесь будет и город с жителями (и работающим рестораном), и мокрецы с детьми, и агенты спецслужб, ну и, конечно, известные нам герои этой истории. Большую часть времени зрителям запрещено говорить и вступать в контакт с актерами, они могут только путешествовать по этому миру и смотреть, но будут и исключения (о них я умолчу, чтобы сохранить интригу). Герои же проживают свои истории, путешествуя по разным местам, несколько раз за вечер, с общим финалом в самом конце. Конечно, это не 100% воссоздание книги, есть свои оригинальные заходы.

О прогрессивном современном театре, интерактивных сценах и детях-актёрах

Это определенно не ролевая игра. И настраиваться на игру не нужно, тогда ждет разочарование. Но любители театра, особенно театра современного, думаю, оценят спектакль.

Понравилось ли вам с Сеатой работать с прогрессивными современными режиссерами?

Про современных и прогрессивных точно подмечено. Ключевые авторы спектакля - Юра Квятковский и группа "Цирк Шарля ля Танна" - это новое поколение театральных актеров и режиссеров. Ребята делают очень разные и интересные вещи, в том числе сейчас продвигают формат "квеста", "путешествия" в театральных постановках. Думаю, что нам повезло работать с людьми нашего возраста, людьми в чем-то схожих взглядов.

Как всегда, есть нюансы. Прежде всего, театр - это не ролевая игра, тут очень много принципиальных отличий. Во-первых, театр - это машина по воспроизводству художественного продукта. Спектакль повторяется, тогда как большая часть наших ролевых игр делается для единственного запуска. Это заставляет совсем другие требования выдвигать к участникам, к используемым приемам. Спектакль - это не три дня в мире игры - тут нужны мощные и проверенные ходы. Зрители - это не ролевые игроки, которые заранее понимают, куда и зачем они едут. Наконец, очень интересно видеть, насколько сильнее в театре поставлена работа оформительская, звуко-световая и прочая, как бы у нас сказали, атмосферная. Тут ролевикам есть чему поучиться.

Есть и вещи, которые меня удивили. Раньше я думал, что БЖП - стихия ролевых игр. Выяснилось, что в области профессионального театра могут быть куда более необязательные и нерегулярные подходы к работе. Еще (хотя тут, может быть, специфика "Лестницы в небо" сказывается) меня поразило отсутствие принципиальных фиксирующих и связующих текстов в процессе работы. В чем-то это логично - мы привыкли работать в оффлайне, изредка координируя работу на мастерских сборах, - а тут профессионалы каждый день варятся в теме, большая часть контекста у них в головах. Но для меня такой формат работы очень непривычен и неудобен.

Как вообще готовятся сегодня спектакли? Есть какие-то важные этапы подготовки? Есть ли общие черты с ролевыми играми? Трудно ли без театрального образования?

Трудно да и не правильно говорить об этом вообще, основываясь на отдельно взятом опыте. Кажется, что очень по-разному. Центр им. Вс. Мейерхольда - это не обычный театр. Тут распространены т.н. "резиденции", то есть под разные проекты собираются отдельные группы профессионалов из области театра и не только. Очень интересно работать в одной группе с представителями театра, современного искусства, психологом и архитектором. Опыт потрясающий. Но, я думаю, это довольно редкий для театра формат. Театральное образование можно понимать очень по-разному (ведь в театре куча профессий задействована). Некоторые вещи хорошо было бы проработать поглубже, что-то нам понятно сразу (все-таки родственные жанры). Но, вообще говоря, если заниматься cкрещиванием ролевых игр и театра, поучиться (а прежде всего повариться в этой среде) будет очень полезно. При этом, надо отдать должное, с точки зрения концепций, философии, идей и вообще общекультурного бэкграунда, которые мы вкладываем в игры, ведущие мастера ролевых игр как минимум не уступают театральным деятелям.

Основные этапы работы, в общем-то, нам знакомые. Это долгий трындеж и обкатывание концепции, идеи, картинки, затем переход к продакшену: кастинг, визуальные решения, конкретный сюжет и т.д.

Почему дети и каково с ними работается?

Дети однажды возникли в процессе работы над спектаклем. Мы думали о том, как может выглядеть город будущего, и поняли, что дети - самый лучший и яркий образ, сразу пришла на ум книга Стругацких.

С детьми у нас долгая и сложная история. Сейчас, когда идет стадия активной подготовки, дети отрабатывают уже конкретные актерские приемы, разыгрывают будущие сцены и т.п. Я с самого начала курировал детский проект, мне как педагогу было интересно более содержательно включить их разработку спектакля, чтобы был еще образовательный эффект. Большая часть детей играют в театральных студиях - школьных или более серьезных, - так что процесс подготовки у них не вызывает какого-то удивления. Вообще дети у нас замечательные (кстати, есть и дети ролевиков), думаю, что у них все получится.

И еще. Ты не задавала такой вопрос, а я бы еще сказал где-то два слова о том, какие промежуточные формы между театром и ролевой игрой нас ждут.

Если рассмотреть такую шкалу между ролевой игрой и театром, то "Норманск" будет на ней куда ближе к театру. В свою очередь, на последнем Комконе мы сделали простенькую ролевую игру, совмещенную с интерактивными сценами - то есть попробовали сделать произведение где-то на середине этой шкалы. Опыт этот будем повторять еще и еще в ходе подготовки к игре "1905".

Мне кажется, что у таких промежуточных форматов большое будущее, особенно когда мы говорим о вовлечении неролевой аудитории. Такое постепенное погружение в игру - сперва можно только ходить и смотреть, потом говорить, потом влиять на результат своими поступками - позволит неподготовленному человеку начать действительно играть. Не зависимо от того, как пройдет "Норманск", мы с Сеатой думаем дальше работать в этом направлении.

@темы: Театр, «Гадкие лебеди», Перепост, Ссылки

---

Спектакль по Стругацким

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера droggy в Наш спектакль по Стругацким

Мы с ЖЖ-юзером kliaksa_k почти год работаем в Центре им. Вс. Мейерхольда над созданием спектакля по "Гадким лебедям" Стругацких. Поначалу казалось, что может получиться какой-то синтез ролевой игры и театра, но в итоге выходит что-то куда больше похожее на интерактивный спектакль, чем на ролевую игру. Причина проста: суть ролевых игр пока еще не очень понятна людям из области театра, уж очень этот жанр искусства с полной свободой игрока далек от традиций театра со зрителями.

Тем не менее, получается интересно. Спектакль называется "Норманск", он будет идти только два дня - субботу и воскресенье 28 и 29 июня. Если вы слышали про Sleep No More в Нью-Йорке, то хорошо поймете, что ждет зрителей. На время спектакля все этажи театра станут местом действия, зрители же могут купить билет на определенное время и свободно перемещаться по пространству города, в котором разворачиваются события. При этом зрители практически не могут оказывать влияние на повествование, только выбирать точку зрения. В такой форме будет представлен сюжет книги Стругацких, вас ждут интересные художественные решения, отличные актеры и другие атрибуты современного театра.

Билеты уже продаются в кассах Центра Мейерхольда или в интернете. Стоимость 700 р не зависимо от времени начала, я советую брать самый ранний билет - больше успеете посмотреть.

Это может быть интересно... Сползать, что ли...

@темы: Театр, «Гадкие лебеди», Перепост, Ссылки

---

И завершение цикла В.Карасева

[silent-gluk]

"При чуме - окуривание дымом икуна болотного"
(Арканар-97)
Каррр!
Засыпает Арканар, тает облачный пожар,
И спускается степенно стая черная на стены -
Каррр!!!
Почернел внезапно мир, воронье спешит на пир,
Лишь по улицам пустым проползает едкий дым -
Каррр!!!
Будь ты молод или стар, обожжет смертельный жар,
То явилась к нам сама господарыня Чума -
Каррр!!!
Для кого судьбы удар, а для стаи божий дар,
Безошибочно свое угадает воронье, -
Каррр!!!
Потушили мы пожар, и забыт уже кошмар,
Но опять на стены птица многомудрая садится -
Каррр!!!
Каррр!!!
Каррр!!!

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

И еще стихотворение В.Карасева

[silent-gluk]

Дурацкая правда

- Легко и сладостно говорить правду в лицо
королю! - сипло проговорил Гур Сочинитель

Тем, кто сверху, вечно сладко; те, что снизу - ни гу-гу.
Все-то шепчутся украдкой, Все-то жизни берегут!
Двери в ад всегда открыты, рисковать ли головой;
Хоть не сытый, да не битый; хоть побитый, да живой!
Говорить возможно много лишь поэтам да шутам.
А иным в петлю дорога, или к пытошным столбам.
По заслугам и награда - что захочешь, выбирай;
Что поэту хуже ада, то для лавочника - рай!
Кинут кости, как собачке, за умение "служить".
А в придачу к тем подачкам - право правду говорить;
Пусть замазывает пятна верноподданная ложь;
Ну а я возьму да брякну. С дурака чего возьмешь!
Если ты не в меру весел, а сказать попроще - шут,
То за правду не повесят - лишь пощечину дадут!
Говорить возможно вволю правду горькую в лицо;
Дураком быть хорошо ли? Только лучше ль подлецом?
Дураком быть хорошо ли? Только лучше ль - мертвецом?

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

Продолжаем цикл В.Карасева

[silent-gluk]

Уж сколько раз твердили миру -
Не обнажай меча в трактире!
И звуки благородной лиры
ушам иного ни к чему,
Коль дудка дерзкая ему
Подходит больше по уму.
Для всех, от мала до велика,
театр "детей святого Мики"!

Тихо в лесу,
Только не спит Ирукан.
В гости пришел к Ирукану Соан,
Вот и не спит Ирукан.
Тихо в лесу,
Кэу баронство спит.
Только медведи наносят визит
В час, когда Кэу спит.
Тихо в лесу,
Спит вечным сном де Ре.
Он похоронен в какой-то дыре,
Вот и молчит де Ре.
Тихо в лесу,
Только не спят жрецы.
Хочется им дождаться Кецы… коца… ткецаль… ацетон… коатль…
в общем, этого…
Вот и не спят жрецы.
Тихо в лесу,
Только не спит Баркан.
Баркану корабль подарил Ирукан,
Чтоб бороздить океан.
Тихо в лесу,
Только не дремлет враг.
Пампы баронство не взять им никак,
Вот и не дремлет враг.
Тихо в лесу,
Только не спит Цурэн.
Нужно писать куплеты для сцен -
Вот и не спит Цурэн.

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

Интерпресскон - не повод пропускать традиционный воскресный пост

[silent-gluk]

Собственно, сабж. И потому с нами сразу два издания. С одним-то все ясно, а вот с другим... Продавец считал его пиратским изданием, хотя оно _ничем_ (за исключением обложки и одного момент в конце, о котором мы поговорим особо) не отличается от первого варианта, "оригинала". Ну, _точно_ о нем можно сказать одно: его прислали мне из Австралии. А что еще о нем можно сказать - мы скоро узнаем.

Да, в тех случаях, когда показываются "парные" картинки, первой идет картинка издания в твердом переплете, если другое не оговорено особо.

Итак...



Это - суперобложка первого издания. Которое в твердом переплете и в суперобложке.




Это - переплет первого издания.




А это - обложка загадочного издания. Как видим, оно в мягкой обложке, и если последняя страница обложки очень похожа - за исключением цены и отсутствующего рисунка в левом верхнем углу - на часть суперобложки, то первая представляет собой контаминацию титульного листа и одного из рисунков в книге, не имея ничего общего ни с суперобложкой, ни с переплетом первого издания.





Авантитулы. Как видим, идентичны.




Контртитулы.




Титульные листы




Обороты титульных листов.




Страница 13 (со служебными пометками). Иногда они помогают различить два издания, но, увы, не в тот раз. Поверьте мне на слово: на остальных страницах служебные пометки тоже идентичны.


Посмотрим теперь иллюстрации.



Страница 21.




Страница 37.




Страница 55.




Страница 73.




Страницы 88-89.




Страница 105.




Страница 123.




Страница 141.




Страница 159.




Страница 177. Узнаете мягкую обложку?..




Страница 195. Финальная иллюстрация перекликается с той, что на титульном листе...




Страница 199, первая страница предисловия.




Страницы 210-211, последние страницы послесловия.

А вот теперь - внимание. Начинается то самое расхождение, о котором я говорила в начале поста.



В "твердопереплетном" варианте за послесловием идет список литературы, а в "мягкообложечном" - оглавление. Это, значит, страница 212.




На стр. 213 в "твердопереплетном" варианте приходится оглавление, а в "мягкообложечном" - выходные данные. Впрочем, идентичные "твердопереплетным".




На стр. 214 в "твердопереплетном" варианте приходятся выходные данные, а в "мягкообложечном" - тот самый потерянный список литературы.




И, наконец, на стр. 215 макеты вновь сходятся - и демонстрируют нам вторую порцию выходных данных.



Итак, что же это с нами?..

С "твердообложечным" вариантом понятно все:

Стругацкий А. Отягощенные Злом, или Сорок лет спустя: Роман / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Послесл. "Скованные одной цепью" С. Переслегина; Худож. Я.Ашмарина. - М.: Прометей, 1989. - 216 с.: ил. - 35000 экз. - (Новая фантастика). - Подп. в печ. 14.03.89. - Заказ 200129.

"Мягкообложечный", судя по его выходным данным, представляет собой ровно то же, но как-то мне сомнительно... Хотя страниц в нем действительно 216. И авторы текста и послесловия, да и художник, те же.

@темы: Картинки, Отягощенные злом, Библиофильское, Библиография, Книги

---

И еще стихотворение В.Карасева

[silent-gluk]

Что - Цурэн? Жалкий подрыватель основ…

Слышал я, как обсуждали цену
За стихи беспутного Цурэна
Два негоцианта в кабаке.
Гнев их полз багрянцем по щеке
От подсчета денег в кошельке
Этого бездельника и мота,
Бабника, пьянчуги, рифмоплета…
Ведь, представьте, наглый обормот
За стишок в карман себе кладет,
Что торговцу даст за пару дней
Тяжкий труд обманывать людей!…
Полно! Не волнуйтесь, торгаши.
Жить поэт приучен на гроши,
И нечасто может от души
Слухи оправдать и погрешить.
Милости придворные нечасты -
Быстро устает шальное счастье;
Чаще весь доход от метких слов -
Лютый гнев напыщенных ослов.
А уж если выпадут излишки…
В рост пускать? Или - гноить в кубышке?
Дни перебираю, словно четки, -
не пришла для скупости пора!
Если уж узоры строчек четких
Сыплются звончее серебра,
Для чего мне звонкая мошна?
Лучше уж, от сердца и до дна,
Чаша неподдельного вина,
И горячий поцелуй красотки
Ночью, до обидного короткой, -
Вот стихам достойная цена!

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

И еще стихотворение В.Карасева

[silent-gluk]

Цурэн

"Румата навсегда запомнил его таким - иссиня-бледным от пьянства, когда, вцепившись тонкими руками в ванты на палубе уходящего корабля, он звонким молодым голосом выкрикивал строчки своего прощального сонета "Как лист увядший падает на душу…"
АБС "ТББ"

Какое мне дело до этой страны,
Где души - замшелы, дороги грязны;
Леса да болота, и просвета нет…
Но здесь я, всего-то, родился на свет…

Какое мне дело до этой страны,
Пропитой без цели, за четверть цены,
Лжи истина гаже засаленных губ.
И кто не продажен - наверное, глуп…

Какое мне дело до этой страны,
Где звон до предела зажатой струны,
Где смерть - в изголовье, но медлит пока;
Где пишется кровью любая строка…

Какое мне дело до этой страны,
Где сердце хмелело от каждой весны,
Наукою горькой расщедрились дни,
Ночные задворки все память хранит…

О, сколько страданий в болоте родном.
Мне сто оправданий найдется потом.
И ветер попутный, и ясный маяк…
Но чувствую смутно - все как-то не так.

Живучий, беспутный цветок пустырей
Зачахнет в уюте, лишившись корней;
В спокойствии скучном тоска о былом
Царапнет мне душу увядшим листом…

Успеть бы проснуться сквозь вязкую тьму,
Успеть бы вернуться к себе самому,
Понять, подытожив сплетение дней,
Что жизни дороже и смерти сильней…

В горячие строчки всю душу вложить.
Чтоб стоило точно - не выжить, а Жить
Понять у предела последней стены -
Какое мне дело до этой страны…
…до нашей страны.

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»