И завершаем триптих...

[silent-gluk]

Утащенный отсюда: slavyanskayalira.blogspot.ru/2015/06/blog-post_...

Автор - Шаронов Владимир Владимирович

III.
О, часто не задумываемся о смерти мы,
Хоть всем и каждому даётся жизнь – в кредит конечно,
И если не расплатимся вдруг в нужный срок, навечно
Отправит Кредитор всех должников во царство Тьмы.

Нас учат без конца, как жить, Великие Умы,
Но их не слушая, живём как бабочки – беспечно.
И молодость у нас не навсегда, и бесконечно
Нельзя зря тратить то, что Богом нам дано взаймы!

Что ж, юность ветрена, порой глупа. Всегда
Всё вечным кажется ей, но придут года,
Когда болезни и нужда за горло душат,

И розовый сменяется на чёрный цвет,
И горький груз воспоминаний прошлых лет,
Как лист увядший падает на душу…

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Картинка с сайта pikabu.ru

[silent-gluk]

Оригинал взят у dakarant в Картинка с сайта pikabu.ru

В этом контексте забавно, что форму российской милиции-полиции поменяли с серой на чёрную.

@темы: Трудно быть богом, Картинки, «Трудно быть богом»

---

Продолжаем триптих.

[silent-gluk]

Сегодня - часть вторая, утащенная все оттуда же: slavyanskayalira.blogspot.ru/2015/06/blog-post_...

Автор - Шаронов Владимир Владимирович

II.
Как лист увядший падает, на душу
Упала меланхолии вуаль,
И слёзы затуманивают даль –
Струятся по щекам потёкшей тушью.

И листья жёлтые летят на тушу
Земли остылой – скрыть её печаль.
Златая осень радует всегда ль? –
Бывают и рыданья до удушья.

И всё же осенью причин страданьям нет:
Грусть – разума болезнь с теченьем лет,
Своё нам сердце надо чаще слушать!

Коль разум с сердцем не в ладах с собой
То и тоска осеннею порой,
Как лист увядший падает на душу…

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Давайте...

[silent-gluk]

...посмотрим на очередной триптих сонетов Цурэна. Сегодня - первая часть.

Утащена отсюда: slavyanskayalira.blogspot.ru/2015/06/blog-post_...

Автор: Шаронов Владимир Владимирович.

I.
Как лист увядший падает на душу,
Как нá сердце слезинки падают дождя,
Подобно упаду и я чуть погодя
В мир тишины. Нисколечко не струшу

И в том безмолвии покой нарушу,
Приличий никаких нисколько не блюдя,
В беззвучье полном среди призраков бродя…
Как утлый чёлн в безбрежье ищет сушу,

Для вдохновенья буду Музу Там искать,
Чтоб и во Тьме мне помогала сочинять.
Поэзией моей наполню мир загробный,

Который столь далёк иль близок от Земли,
Немного чтоб отрады получить могли
Друзья пришедшие туда в свой час прискорбный!

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Фантастические Стругацкие

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы опять обязаны братскому сообществу с мейл.ру.

Фантастические Стругацкие

Варвара Селизарова



Московский район Санкт-Петербурга овеян воспоминаниями о писателях Аркадии и Борисе Стругацких: здесь они жили, их фамилию носит площадь на пересечении Московского проспекта и улицы Фрунзе. Не удивительно, что одна из центральных районных библиотек — Правовой и Экономической информации — в день молодежи, 27 июня, организовала опен-эйр, посвященный творчеству этих двух выдающихся фантастов.



Опен эйр «Миры братьев Стругацких» на Благодатной улице открыла викторина. Любой желающий мог попытать счастье и ответить на вопросы вроде: «В книге «Пикник на обочине» желания исполнял золотой шар. А что исполняло желание в фильме?»; «По мотивам какой книги не было сделано игры?», «Какой болезнью страдает говорящий кот Василий?», «Что такое проклятье Массаракш?». Оказалось, что на опен эйр пришли знатоки творчества Стругацких — неверные ответы прозвучали всего два раза.





Программа мероприятия не ограничилась интеллектуальными заданиями. Перед городской библиотекой выступили музыканты «МПК» Космос, группа «Before». «Вечно молодой коллектив» «NeckroSon» исполнил песни, написанные по мотивам произведений братьев Стругацких.

Одна из песен, как рассказал участник группы Алексей Матвеев, посвящена девушке, «красивой рыжей Кире, в которую был влюблен дон Румата (герой книги «Трудно быть Богом»), и жизнь которой трагически оборвалась», другая — гвардейцу Гаю из «Обитаемого острова».





««Обитаемый остров» — первая книга Стругацких, которую я прочитал, — объяснил Алексей выбор героев для своих песен, — С нее началась моя любовь к их творчеству. Затем я взялся за «Трудно быть Богом». Эти романы произвели на меня самое сильное впечатление».

Сегодня советская фантастика уступила место свежим детективам, биографиям, американским и французским популярным романам — произведения Беляева, Булычева пылятся на полках. Но в день молодежи и год 90-летия со дня рождения Аркадия Натановича стоит вспомнить самых ярких представителей ушедшего жанра.





Стругацкие обратились к важным вопросам XX века: нравственный выбор в условиях чрезвычайных ситуациях, как не озвереть, когда вокруг не остается ничего человеческого. Произведения братьев и сейчас актуальны, современны и проницательно смотрят в будущее. Взять хотя бы «Хищные вещи века»: книга написано в 70-х годах, но в ней описаны рейв-вечеринки 90-х, и даже наше, как отметил Алексей, «слабое, мещанское общество».

(фотографии предоставлены организаторами).

Утащено отсюда: cleverrussia.com/fantasticheskie-strugackie/

@темы: Картинки, Сказку сделать былью, «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Хищные вещи века», Ссылки

---

Ой, очередное воскресенье!

[silent-gluk]

И с нами немецкое издание. Правда, к сожалению, не бухнеровский перевод. С другой стороны, оформлением-то он как раз не особо выделялся...



Это обложка.





Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.



Оборот титульного листа.


Итак, с нами:

Strugazki A. Ein Gott zu sein ist schwer / Strugazki A., Strugazki B.; Aus dem Russ. von A.Specht. - Berlin: Volk und welt, 1975. - 216 S. - Нем. яз. - Загл. ориг.: Трудно быть богом.

Я традиционно могу определить только судьбу имен. Антон, Пашка и Анка так везде и остались (никаких Тошек и т.д., только Анечку в одном месте затранскрибировали - ну, там уж деваться было некуда, разве что опускать весь кусочек), Розенблюм стал Rosenbluem (через умляут), зато Тафната просто затранскрибировали, без изысков (кстати, интересно, имели ли авторы в виду эти изыски типа Toughnut?). Колесо (который Вага) тоже затранскрибировали, а не перевели, в отличие от Позвоночника(который Перта). Отец Кабани - Vater Kabani, а вот отец, скажем, Кин - тот Pater Kin. Аналогично и с Цупиком и Гауком (Pater и Vater соответственно). По этому принципу попробуйте угадать, кто Гур (Pater или Vater). Правда, Арима (Vater) выбивается из, казалось бы, прослеживающейся структуры. Кстати, прозвище Багира "Киссенский" переводчик воспринял, похоже, как фамилию, результатом чего явился Bagir Kissenski.

@темы: Картинки, Переводы, Библиофильское, «Трудно быть богом», Библиография, Книги

---

А вот тут...

[silent-gluk]

... fai.org.ru/forum/topic/37695-polden-oykumenyi/ народ увеселяется.

Сталкиваем мир Ойкумены Олди и мир Полдня Стругацких. По-моему, такого кроссовера еще не было. Оба мира очень красочно и детально проработаны авторами в целом цикле произведений (история, наука, технологии, общество, персонажи), внутренне непротиворечивы, оба на близком технологическом уровне, оба имеют по джокеру в рукаве (людены и антисы).

А если кит на слона налезет, кто кого сборет???

@темы: Вторичное творчество, Ссылки

---

Сегодняшним постом...

[silent-gluk]

...мы опять обязаны братскому сообществу с мейл.ру. my.mail.ru/community/abs/4BAF33B2F7AECEC7.html

Какое-то время назад мы говорили о планируемом одной петербургской библиотекой мероприятии, посвященном творчеству Стругацких. И вот оно состоялось.

27 июня 2015 года Библиотека на Благодатной улице в Санкт-Петербурге провела мероприятие под названием «Миры братьев Стругацких».
Несколько фотографий из группы ВКонтакте.











В конце фестиваля, чтобы почтить память великих писателей, участники высадили цветы в виде букв «А» и «Б» на подготовленные перед входом в библиотеку клумбы.
Пока никаких букв разглядеть нельзя, но через месяц-два они должны стать читаемыми.
Адрес библиотеки: Санкт-Петербург, Благодатная ул., д. 20, Библиотека правовой и экономической информации. Тел. [phone].

@темы: Картинки, Сказку сделать былью, Перепост, Ссылки

---

Сборник, посвященный экранизациям Стругацких

[silent-gluk]

Собственно, сабж.

online.liverpooluniversitypress.co.uk/toc/sfftv...

К сожалению, без оплаты полностью почитать не пускает, а как оплатить (а лучше - как бы добыть бумажный экземпляр) - я не поняла.

Но можно хотя бы позаглядывать.

За информацию спасибо С.Бондаренко!

@темы: Литературоведение, Фильмы, Понедельник начинается в субботу, Машина желаний, «Малыш», «Пикник на обочине», Дни затмения, Вторичное творчество, «Отель "У погибшего альпиниста"», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», Экранизации, Ссылки, Сталкер

---

Ефремов и Стругацкие: о некоторых проблемах в воспитании...

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера anlazz в Ефремов и Стругацкие: о некоторых проблемах в воспитании...

Иногда находишь там, где не ожидаешь… Сравнения «мира Стругацких» с «миром Ивана Ефремова» давно уже навязли в зубах, причем, еще с тех времен, когда авторы этих «миров»  были живы и здоровы,  Сами братья никогда не скрывали, что создавали свой «мир Полдня» в качестве полемики с ефремовской «Туманностью Андромеды». Как сказал об этом сам Борис Стругацкий:

«…наш Мир Полудня, безусловно, возник в (самой почтительной!) полемике с потрясшей нас тогда «Туманностью Андромеды». Только Ефремов писал свой роман в манере классической утопии, строил Мир-Каким-Он-Должен-Быть, мы же ставили перед собою совсем другую задачу: показать Мир-в-Котором-Нам-Хотелось-бы-Жить-и-Работать. Все возможные сходства и различия двух этих Миров проистекают из сходств и различий поставленных задач. Например, герои Ефремова – это люди-образцы, люди-эталоны, каких, может быть, никогда и не будет на нашей грешной Земле. А наши герои – это лучшие из людей сегодняшнего дня, наши друзья и знакомые, с которыми мы встречаемся, общаемся, работаем вместе, вместе горюем и вместе радуемся.…»

Ничего страшного в такой полемике нет, не существует «сферических писателей в вакууме», создающих свои творения вне какого-либо внешнего влияния. И разумеется, нет ничего удивительного в том, что источником вдохновения для Стругацких стала книга, по сути, перевернувшая представления о фантастике в нашей стране. При этом сама манера написания «Туманности Андромеды», резко отличающаяся от всего, что было ранее, просто призывала к спорам, начиная от известных обвинений в «ходульности сюжета и картонности персонажей» и до создания «Полдня XXII века». Все это тоже общеизвестно.

Но именно поэтому сравнение этих «миров» может иметь ценность, отличную от чисто литературной. Дело в том, что писатель, независимо от того, про что он пишет: про жизнь наполеоновской Франции или про путешествия к иным планетам, все равно приносит в создаваемый мир элементы современных ему представлений. Причем – что очень важно – современных не столько времени написания произведения, сколько времени формирования личности автора. Это тоже общеизвестно. Так же известно, что несмотря на то, что и Ефремов, и братья Стругацкие создавали свои произведения в одно и то же время, относились они к различным поколениям. Ефремов – по сути, ровесник Советского Союза (имеется в виду, что переход его в сознательный возраст совпал с установление советской власти). Стругацкие – дети  периода величайшего расцвета СССР. Именно поэтому многие одинаковых, казалось бы, вещи в их произведениях имеют некоторые существенные отличия…

 

Возьмём такую тему, как педагогика. Известно, что утопию Стругацких, во многом, можно назвать утопией педагогической. Вряд ли кто-то из писателей-фантастов, помимо братьев, уделял столь высокое значение этой стороне жизни. Начиная с «Полдня XXII века» и до «Отягощенных злом», братья постоянно возвращаются к теме воспитания, видя в нем тот механизм, который способен превратить современного мещанина в человека коммунистического общества. Можно сказать, что сам коммунизм у Стругацких – не марксистский, а педагогический, с системой школ-интернатов в качестве базисного элемента и Учителем (именно так, с большой буквы) в качестве главного источника изменений.

У Ефремова тут все гораздо скромнее. Саму по себе систему воспитания писатель описывает только в «Туманности Андромеды» в главе «Школа третьего цикла», да и то, большую часть ее посвящает не школе, а описанию иных сторон своего будущего (через читаемые детям лекции). Образа Учителя, сравнимого с подобным образом у Стругацких, Ефремов не дает. Правда, можно сказать, что сама идея общественного воспитания в системе школ-интернатов взята братьями именно из «Туманности Андромеды» - то есть, в основании педагогики Стругацких лежит именно ефремовская модель. Но это далеко неочевидно: не меньшее, а скорее всего, гораздо большее влияние на братьев оказал Киплинг – одной из любимых книг Аркадия Натановича была его книга «Сталки и компания» (откуда и произошло слово «сталкер») о жизни в викторианском английском интернате. Но книга Киплинга была не особенно популярной в СССР – и поэтому про «английские корни» коммунистических интернатов мало кто знал.

Ефремов черпал свои представления из другого источника. У него, подростком прошедшего через Гражданскую войну были иные представления о том, как должен был устроен мир. Именно поэтому, несмотря на кажущееся сходство, при внимательном рассмотрении можно увидеть некое отличие между его педагогикой, и педагогической системой Стругацких. Ефремов в своем довольно скудном описании системы школ довольно значительное место уделяет трудовой деятельности. Вот, например:

«...Pea безмолвно взяла мать за руку. Занятия в каждом цикле школы чередовались с уроками труда. Сейчас был один из любимых уроков Реи – шлифовка оптических стёкол, но что могло быть интереснее и важнее приезда матери?...»

Замечу, что шлифовка оптических стекол – довольно специфический технологический процесс, требующий большого внимания и усидчивости. И уж совсем странно он выглядит в технологически развитом будущем – там, где большую часть физической работы выполняют всевозможные механизмы. Ясно, что это не обучение актуальной технологии, как таковое (для того, чтобы стать  специалистом по оптическим стеклам), а нечто другое. Но стекла – еще ничего. Далее появляется еще более странное:

«…Веда Конг повернула к окаймлённому соснами маленькому заливу, оттуда доносились юношеские голоса, и скоро наткнулась на десяток мальчишек в пластмассовых передниках, усердно обрабатывавших длинный дубовый брус топорами – инструментами, изобретёнными ещё в пещерах каменного века. Юные строители почтительно приветствовали историка и объяснили, что они, в подражание историческим героям, хотят построить судно без помощи автоматических пил и сборочных станков…»

Дети эпохи, когда «космические корабли бороздят просторы вселенной» изучают совершенно уж архаичные вещи – обработку дубового бруса при помощи топора. Зачем - чтобы получить профессию плотника? Причем с непонятным пренебрежением к автоматическим пилам и сборочным станкам – то есть, к «типовым» для описываемого мира технологиям. Самое странное тут то, что постройка древнего корабля подобным образом было архаикой даже для 1950 годов – когда Ефремов писал свой роман. Это удивляет, наверное, не меньше, нежели сама система интернатного образования. И,  разумеется, требует некоего объяснения: зачем Ефремов заставляет школьников будущего работать руками – если существуют сборочные заводы (интересно, что роман написан был еще до того, как робототехника стал господствующим трендом – но писатель уже пишет о полностью автоматизированном производстве). Для того, чтобы объяснить это, сделаю некоторое отступление.

* * *

Я уже не один раз писал о великом педагоге Антоне Семеновиче Макаренко и о перевороте, который тот произвел в системе воспитания. Его колония, превращающая бывших малолетних (и не очень малолетних) преступников в рабочих, врачей, агрономов, инженеров и т.д., действительно впечатляет. Еще большее удивление вызывает та быстрота, с которой это изменения происходили. «Педагогическая поэма» охватывает путь в 13 лет (с 1920 по 1933 год), но «выпуск» воспитанников в «большую жизнь» - в том числе, на «рабфак» и далее, в вузы - наступил уже в первой половине 1920 годов. За несколько лет воспитанники Макаренко не просто полностью отказались от прежних уголовных норм, но и смогли наверстать свое, близкое к нулю, образование (многие не имели даже начального). Любой, кто имел дело с подростками – даже «нормальными» может сказать, что подобное требует не только крайне высокого уровня мотивации, но и высокого уровня организованности личности – иначе просто невозможно будет «впихнуть» в нее требуемые знания.

А как раз степень организованности бывшего (или действующего) члена уголовного мира всегда близка к нулю. Что же выступало в колонии в качестве столь мобилизующего и организующего начала? Макаренко в «Педагогической поэме» дает на это ответ – труд. Именно трудовая деятельность колонистов стала базисом «макаренковской педагогики», именно вокруг нее выстраивалась вся остальная структура колонистской организации. Данное открытия было спонтанным – изначально о какой-либо особой роли труда никто не задумывался, работа рассматривалась, как необходимость банального выживания колонии в голодные 1920 годы. Но Антон Семенович сумел заметить, что, при определенных условиях, трудовая деятельность становилась не просто привлекательной для воспитанников, но и выступала, как мощное преобразующее начало. И поэтому в своей последующей деятельности Макаренко всегда делал ставку на труд.

Педагог так же сумел понять важнейшую особенность подобнрой трудовой деятельности: труд должен быть как можно менее отчужденным. Колонисты обязаны видеть все этапы производственного процесса, начиная от планирования и заканчивая использованием продуктов производства. Этому правилу Макаренко следовал до конца, в различных условиях стараясь выдерживать полный производственный цикл. Он также понял второе условие: труд должен быть не просто механическим, он должен затрагивать сознание воспитанника – вот почему в условиях крайнего безденежья начала 1920 он нанимает в свою колонию профессионального агронома (Шере), платя ему немалые деньги. И в дальнейшем Макаренко старается держаться как можно более «высокотехнологичного» производства (с поправкой на имеющиеся ресурсы), именно поэтому для колонии имени Дзержинского он «пробивает» довольно сложную, по тем временам продукцию– фотоаппаратов (ФЭД-1).

В общем, Макаренко, сам того не зная, вывел особый закон человеческого мышления: труд, как деятельность по изменению реальности, является базовым свойством разумного существа. Свойства разума – отдельная большая тема, поэтому я тут отмечу только, что человек «настроен» на сознательное преобразование мира в своих интересах. Основная проблема состоит в том, что обыкновенно труд отчужден – то есть превращается в бессмысленную работу «на дядю» - бесконечное закручивание гаек или перебирание бумаг. Обучение в нашем мире так же отдает явной бессмысленностью: ну зачем надо учить тригонометрические функции или спряжения глаголов? Макаренко же, показывая своим воспитанникам весь технологический процесс, давал им понять, что работая – они создают свое будущее. Когда из полуразрушенных строений и заросших бурьянам полей возникала первая колония – бывшие уголовники ощутили себя творцами, демиургами, создающими мир из первозданного хаоса. Антон Семенович дал им такую свободу, такую власть над миром, которую не могли им дать никакие «успехи» в уголовном мире.

Именно поэтому воспитанники макаренковских колоний с легкостью оставляли прежнюю уголовную «псевдосвободу», усваивая важность самоорганизации. Но тот же самый критерий применялся и к обучению – оно рассматривалось, как важная часть трудовой деятельности. И рабфак, и последующий вуз – из бессмысленных ступеней в общественной пирамиде превращались в важную часть этого изменения Вселенной. Колонисты хотели стать инженерами, чтобы строить, стать врачами – чтобы лечить, стать педагогами – чтобы учить. А вовсе не для того, чтобы получать большую зарплату. Именно так, из кажущегося примитивным колонистского труда вырастало желание сознательного изменения мира и труда,  как высшей ценности...

* * *

Разумеется, воспитательная система Ефремова не сводится к воспитательной системе Макаренко. Иван Антонович, конечно, с огромной долей вероятности читал «Педагогическую поэму», «Марш тридцатого года» и «Флаги на башнях». Но еще большее значение имеет то, что сам писатель являлся современником «макаренковского эксперимента». Разумеется, Ефремов не проходил через систему колонистского воспитания, но становление его, как человека, и как ученого происходило в сходных условиях. Бедность 1920 годов в совокупности с особенностями советской жизни неминуемо порождали неизбежность участия подростков в трудовой деятельности, и Иван Антонович не избежал этой участи, будучи вынужденным во время учебы в школе  зарабатывать себе на жизнь. Уникальность Макаренко состоит только в том, что он, наиболее явным образом, выражал ту направленность, что существовала в СССР того времени. Вовлечение огромных масс в систему образования, в том числе и высшего, создавала уникальную ситуацию «трудовой мотивации» (против традиционной «карьерной) получения знаний. Рабочие, крестьяне, вчерашние подростки и бывшие красноармейцы всех «мастей» просто осаждали учебные заведения, видя в обретении знаний ту самую вожделенную свободу. Никогда до этого (да и после) возможность «разумного изменения мира» не казалась столь близкой.

Путь в науку самого Ефремова также отличался особенностями, характерными для этого времени. Вместо традиционной «карьерной лестницы» (школа – институт – аспирантура и т.д.) будущий писатель начал работу прямо с практики. Встреча с профессором Сушкиным, навсегда определившая ход жизни будущего писателя, произошла в 1922 году – когда Ефремову было 14 лет. Впервые в экспедицию он отправился в 1925 году – в возрасте 17 лет, на первом курсе обучения. С тех пор вся его научная жизнь оказалась связана с экспедициями. «Практическая наука» оказалась для Ефремова важнее теоретической, хотя именно как теоретик он внес в палеонтологию неоценимый вклад: Ефремовская «Тафономия» стала одним из главных достижений не только советской палеонтологии, но и палеонтологии мировой. Но основывались его теоретические прорывына богатейшем практическом материале. Именно подобное сочетание теории и практики позволило Ефремову стать одним из величайших ученых в отечественной палеонтологии.

Но не только. Во всевозможных экспедициях будущий писатель сталкивался с огромным числом всевозможных ситуаций, оказывался связан большим  числом самых разных людей – от профессоров до охотников и сезонных рабочих, что именно это стало основанием для формирования той самой концепции «научного гуманизма», которая, в свою очередь, стала основанием для будущей «Туманности Андромеды». Но вернемся к системе воспитания. Ефремов, начавший свой научный путь от школьника, интересующегося палеонтологией и прошедший его до всемирно известного ученого, прекрасно помнил, с чего все начиналось. Именно поэтому в своем будущем он, прежде всего, постарался преодолеть тот барьер, который отделяет образование от практики, которой присущ этой деятельности с давних времен. Его стремления преодолеть огромное отчуждение, что существует между школьником и всем остальным миром, неизбежно приводило к включению в систему воспитания трудовой деятельности. Ефремов сделал тот же вывод, что сделал в свое время Макаренко: трудовая деятельность может выступать мощнейшей формой развития организованности у детей и подростков.

Правда, в отличие от советского педагога, Ефремов не имел возможность устраивать в своих школах  «полноценные» производственные комплексы: во первых, потому, что «индустрия будущего» имела намного больший масштаб, нежели в СССР 1920 годов. А во вторых, потому что модель размещения населения по Ефремову полагала сильную зонификацию с разделением жилых и производственных территорий. Именно отсюда, из этой зонификации и возникающей от этого опасности «отрыва» образования от производственной деятельности и идет использование в образовании относительно архаичных технологий. Но одними технологиями дело не ограничивается. Ефремов не может отказаться от раннего включения подрастающих поколений в сферу общественного производства. Он включает их в одну и важнейших частей деятельности будущего: в систему управления биосферой:

«Кто из юношей не рвётся в Дозорную службу – следить за появлением акул в океане, вредоносных насекомых, вампиров и гадов в тропических болотах, болезнетворных микробов в жилых зонах, эпизоотий или лесных пожаров в степной и лесной зонах, выявляя и уничтожая вредную нечисть прошлого Земли, таинственным образом вновь и вновь появлявшуюся из глухих уголков планеты?»

Таким образом, он отказывается от традиционного разделения на «мир детства» и «мир взрослых», существующий в настоящее время и очень  вероятный в «Мире Туманности» из-за сильной зонификации. Не менее важными в этом мире являются т.н. «подвиги Геркулеса», которые молодые люди должны совершить в «конце» своей школьной жизни.

«…подвиги Геркулеса. Так в память прекрасных мифов Древней Эллады назывались трудные дела, выполнявшиеся каждым молодым человеком в конце школьного периода. Если юноша справлялся с подвигами, то считался достойным приступить к высшей ступени образования.»

Правда Ефремов связывает данные «подвиги» с традиционными экзаменами «в конце обучения», но понятно, что «экзаменационность» их весьма условна. «Подвиги Геркулеса» выбираются самостоятельно, и  несут не «проверочную» функции, а скорее, представляют собой обучение самостоятельной организации дел. Вот например:

«– Расчистить и сделать удобным для посещения нижний ярус пещеры Кон-и-Гут в Средней Азии, – начал Тор Ан.
– Провести дорогу к озеру Ментал сквозь острый гребень хребта, – подхватил Дис Кен, – возобновить рощу старых хлебных деревьев в Аргентине, выяснить причины появления больших осьминогов в области недавнего поднятия у Тринидада…
И истребить их!
– Это пять, что же шестое?
Оба юноши слегка замялись.
– У нас обоих определены способности к музыке, – краснея, сказал Дис Кен. – И нам поручено собрать материалы по древним танцам острова Бали, восстановить их – музыкально и хореографически…»

То есть, речь идет о выработки умения к самостоятельной работе (в «Дозорных отрядах» ребята работали под руководством старших). Замечу, что при всей важности поставленных задач, ни одна из них не является критичной для данного мира, что еще раз показывает воспитательный, обучающий характер подвигов.

В общем, можно сказать, что особенность воспитательной системы в мире Ефремова состоит в стремлении преодоления отчуждения и в понимании важности «конкретных дел» в целом, и важности труда в частности. Этим она совпадает с той самой тенденцией в системе советского образования 1920 годов, наивысшим представителем которой является Макаренко.

* * *

Возвращаясь к тому, от чего начали: а как же обстоит дело с подобными вещами у Стругацких? И тут мы можем увидеть, что при всем кажущемся сходстве между педагогикой этих авторов и педагогикой Ефремова, как раз в этом и проявляется отличие. Братья, уделившие столь значительное место своей воспитательной системе, совершенно «выпустили из вида» фактор труда. В «Полдне», в главе об Аньюдинской школе упоминаются уроки труда, но это упоминание эпизодическое - при том, что остальные аспекты показаны более чем подробно. То есть видно, что никакого особого значения трудовая деятельность в «мире Стругацких» не имеет.

Если бы не указанное выше сравнение с «Туманностью Андромеды», то на этот аспект можно было бы не обращать внимание. Ну, не описали авторы трудовую деятельность учащихся – и ладно. В конце-концов, они художественное произведение создают, а не учебник по педагогике. Но в свете сравнения этот локальным момент обретает важное значение: получается, что для братьев трудовая деятельность не несет столь важного смысла, которое она имеет для Ефремова. Интересно, что при всем огромном внимании Стругацких к системе воспитания, к фигуре Учителя, они оставляют основной мотивацией развития как раз «карьерную», (вернее социоролевую, основанную на стремлении к занятию максимально высокого места). Даже в «Полдне», наиболее коммунистическом из произведений, именно путем тонких манипуляций с социальными ролями Учитель «разруливает» критическую ситуацию.

Интересно также, что в «мире Стругацких» нет столь сильного зонирования, как в «мире Ефремова» - у них сохраняется традиционное расселение и даже остались «докоммунистические» города (вроде Ленинграда). Если учесть при этом намного большую мобильность населения (существуют индивидуальные вертолеты и фалеры), то становится понятным, что «ефремовской» изоляции школ в этом мире быть не может. Но вот о включении воспитанников в производственную деятельность у братьев нет и речи. Единственное произведение, в котором раскрыта эта тема – «Отягощенные злом», но в ней говориться о становлении «высокой теории воспитания», да и написано оно тогда, когда сами братья отказались от большинства идей «Полдня». В остальном же Стругацкие сохраняют традиционное представление об изолированном «мире детства».

В общем, это понятно. Братья – «дети» времени наивысшего расцвета Советского Союза. Даже Великая Отечественная война, несмотря на весь свой ужас, не смогла остановить этот взлет: послевоенный период восстановления занял намного меньшее время, нежели аналогичный период после Гражданской войны. К началу 1950 годов страна вышла на ускоренный темп развития, который смог дать через несколько лет интернациональное слово «Спутник», а еще через несколько – подарил нам улыбку Гагарина. Все это давало надежду на то, что страна идет «туда, куда надо», и что выбранный вектор развития верен. При всем оптимизме данной ситуации она имела и отрицательные стороны: слишком большая уверенность в правоте лишает возможности поиск более оптимального варианта. И если в «политической» сфере подобная уверенность исчезла уже после XX съезда, то в ситуации с образование дело было сложнее.

«Советское педагогическое чудо», как можно назвать произошедший в 1920-1930 годах переворот, превративший страну неграмотных в одну из самых образованных государств в мире, имело, помимо явно положительного и отрицательное значение. Существующая «сталинская псевдоклассическая» педагогическая модель была признана лучшей в мире, и об изменении ее не было даже речи - допускались только «косметические» поправки. К сожалению, реальные механизмы «педагогического чуда», лежащие за рамками традиционного «педагогического сообщества» оказались вне изучения. Эта ситуация привела к закреплению «псевдоклассических» заблуждений, и прежде всего, выделения «мира детства» в отдельную, слабо связанную с общей жизнью, сферу. ИМХО, именно с этим и был связан последующий кризис советской педагогики, ставший заметным с 1960 годов. Падающая мотивация к образованию вкупе с нарастающей волной пока еще остающегося в тени мещанства (которое те же Стругацкие хорошо видели, в отличие от большинства советских граждан), увеличение формального значения образования (был бы диплом, а знания не важны), оказывались в явном противоречии с идеей «лучшего из миров».

Поэтому, начиная с 1960 годов, в стране начался поиск выхода из этого кризиса, впрочем, не принесший успехов. Можно увидеть, что идея интернетного воспитания, когда дети под влиянием добрых и умных Учителей получают требующиеся для коммунара качества, была попыткой разрешить этот кризис. Казалось, что единственно верный путь - это  ограничить контакты со стремительно «обмещанивающимся» миром, превратить школы в некие «коммунистические ашрамы». Правда, оставалась одна «маленькая проблема»  - где взять необходимое количество истинных Учителей, пока эти «ашрамы» еще не созданы. Над решением этой проблемы братья бились всю жизнь, но так ее и не решили. Будучи в плену своих представлений о «природной сущности мещанства», Стругацкие не сумели увидеть, что сама постановка вопроса о выходе за пределы этой «сущности» означает немалый антимещанский потенциал общества.

Они искали выход – но не могли понять, что он у них перед глазами, в тех самых механизмах, что позволили Советской стране совершить свой великий рывок. И в этом состоит трагедия Стругацких, не сумевших найти тот самый «путь к Полдню», и поэтому впоследствие отрекшихся от него. И более того, ставших в оппозицию тому, что сами писали - что стоят, например, сказанные Борисом Стругацким слова о «Хищных вещах века» - повести, направленной как раз на борьбу с мещанством: 

«Уже довольно давно, спустя всего полдюжины лет после написания ХВВ, мы поняли, что изобразили отнюдь не самый плохой из возможных миров. Сейчас этот мир представляется мне совершенно реальным нашим будущим (сорок лет спустя), и это обстоятельство меня, пожалуй, не пугает.»

Это поражение Стругацких было поражением всего послевоенного поколения, поколения, умевшего ставить вопросы, но не умевшего находить на них ответы. Поколения высшего взлета, ставшего, однако, началом конца. Что же, развитие всегда диалектично: сила всегда находится рядом со слабостью, а рядом с вершиной всегда существует опасность падения.

Однако за этим падением не следует забывать взлета, совершенного «в предыдущую итерацию» - когда страна из голода и разрухи вышла в развитые державы. Причем, в том числе и в области образования. И в этом смысле «мир Ефемова» - мир, основанный на идеях времени «великого прорыва» представляет для нас огромную ценность. И пусть он гораздо менее близок нам, нежели «мир Полдня», пусть его отделяют от нас столетия непрерывного труда (и нет в нем столь желанного «Нынешнее поколения советских людей будет жить при коммунизме...»), но он означает, что восхождение не прекращается. И более того, что восходение остановить нельзя, даже при очень большом желании. Но это уже - отдельная большая тема...

@темы: Параллели, Отягощенные злом, «Полдень, XXII век», «Хищные вещи века», Перепост, Ссылки

---

Отголоски

[Zev Bellringer]

Про отсылки в книгах Лукьяненко тут уже писали много чего?..
Вдруг наткнулась у него в "Лабиринте отражений" на такой абзац:

"Я вдруг понимаю, что напоминают мне эти девочки.
Какую-то старую фантастическую книжку про весёлых молодых людей, занимающихся любимым делом, днюющих и ночующих на работе, дружелюбных, всегда готовых помочь товарищу, неспособных сказать друг о друге плохое слово…
Это как кривое зеркало. Фальшивое отражение. Зло надело одеяния добра — и, странное дело, они оказались впору!"

Кажется, нет сомнений в том, что это была за книга) Особенно с его любовью "выворачивать" сюжеты Стругацких, а тут об этом практически прямым текстом.

запись создана: 28.06.2015 в 22:30

@темы: Понедельник начинается в субботу

---

Просто мемчик. Листай дальше.

[Zev Bellringer]

@темы: Понедельник начинается в субботу

---

И опять воскресенье...

[silent-gluk]

И сегодня с нами издание польское.



Это обложка.




Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.






Немного рекламы.




И немного выходных данных.


Итак, с нами:

Strugacki A. Koniec eksperymentu "Arka" / Strugacki A., Strugacki B.; Przel. I.Lewandowska; Il. C.Langeveld. - Warszawa: Amber, 2003. - 144 s. - (Mistrzowie SF i fantasy). - ISBN 83-241-0290-6. - Польск. яз. - Загл. ориг.: Малыш.

Что хорошего можно сказать об издании?.. "Плавный переход" названий глав не совсем удалось передать, увы. Стась стал Staszek. А Майка и Вадик остались "как есть". Van der Hoose предлагается к самостоятельному опознанию (и особенно хорошо выглядит при склонении. Van der Hoosego и т.д.).

@темы: Картинки, Переводы, «Малыш», Библиофильское, Библиография, Книги

---

И опять тьмускорпионская новость

[silent-gluk]

Обязаны мы ею, традиционно, polakow'у.

«Ну конечно же! Как же она сама-то не догадалась?! Эдак ведь кто угодно сможет требовать исполнения своих желаний. Просить можно, но не для себя. И не исключено, что исполняются только истинные желания, как у Стругацких в «Пикнике на обочине», – рассуждала Хелит.
– Все гораздо проще, – усмехнулась Читающая, нежно поглаживая полированное дерево планки ремизки.
– Ты мои мысли читаешь? – поразилась девушка.
– Пфуй! Не так это сложно. И… нет! Сюда приходят только с истинными желаниями. Разве ты еще не поняла, как тяжелы условия? Сокровищ у меня не допросишься".
// Астахова Л. Злое счастье. - М.: Эксмо, 2009. - С. 470.

@темы: «Пикник на обочине», Тьмускорпионь

---

У нас давно не было сонетов...

[silent-gluk]

Поэтому вот.

Утащено отсюда: melacholic-mad.diary.ru/p197052164.htm . Но автор - не он, автор - Ю.Сиромолот. Что честно указано.

Как лист увядший, падает на душу
Печаль туманных дальних городов.
Над миром тьма, и свет в ночи потушен
И не собрать мне всех последних слов

В короткое «прощай». Уже готов
Отплыть корабль, и волны шепчут в уши,
Что в море боли обрету я сушу
Надежней самых дальних островов.

Не улыбайся так! Я знаю — больно.
Я сам в разлуке виноват невольно.
Но горького вина по мне не пей.

Мой друг, еще ты смел, силен и молод —
Живи, пока не лег на сердце холод
Иль желтый лист, что камня тяжелей.

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

И еще раз про новые переводы

[silent-gluk]

А вот в этом сборнике - "Red Star Tales", на который собирали деньги вот здесь: www.kickstarter.com/projects/russianlife/red-st... и я уже почти пошла выяснять, как бы туда подкинуть денег, но кажется, уже собрали...

Так вот, в этом сборнике обещали отрывок из "Отягощенных злом" и "Спонтанный рефлекс".

@темы: Переводы, Отягощенные злом, Библиофильское, Спонтанный рефлекс, Книги, Ссылки

---

А знаете ли вы, что...

[silent-gluk]

..вот в этом сборнике -
-
есть перевод "В наше интересное время" и кусочек "Спонтанного рефлекса".

Подробности - вот здесь: store.russianlife.com/chtenia-30-science-fictio...

По-моему, в этом журнале, если я ничего ни с чем не путаю, когда-то был и отрывок из "Улитки на склоне".

@темы: Картинки, Улитка на склоне, Периодика, Библиофильское, В наше интересное время, Спонтанный рефлекс, Ссылки

---

В России появился товарный знак «Стругацкий»

[silent-gluk]

Утащено отсюда: avangard.rosbalt.ru/news/2015/06_June/18/strugS...

Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент) зарегистрировала товарный знак «Стругацкий». Правообладателем бренда стала невестка Бориса Стругацкого Светлана.

Теперь Светлана Стругацкая имеет право на производство и оказание более 400 видов товаров и услуг под именем известных фантастов. Например, организовывать спортивные мероприятия, выпускать печатную продукцию, канцтовары, игрушки, алкоголь или табак. Регистрация бренда действует до 11 октября 2023 года, затем может быть продлена.

По словам сына Бориса Стругацкого Андрея, история с регистрацией началось больше двух лет назад. «Тогда мы подали заявку, так как наши юристы предупредили, что кто-нибудь может воспользоваться именем братьев Стругацких как брендом и заняться коммерческой деятельностью, — рассказал он «Собака.ru». — Бренд зарегистрирован на мою жену Светлану исключительно по причине того, что она является индивидуальным предпринимателем: по закону товарный знак может принадлежать либо фирме, либо ИП, но никак не частному лицу. По факту же бренд будет принадлежать наследникам и их семьям».

Андрей Стругацкий заметил, что поклонникам творчества фантастов не стоит ждать пива «Стругацкое» или сигарет «Дымок братьев Стругацких», их «не предвидится». «Товарный знак был зарегистрирован исключительно в целях предотвращения незаконного использования имени знаменитых фантастов! Хотя, конечно, чем черт не шутит: если вдруг, к примеру, кто-то из друзей решит открыть кафе с интригующим названием «На Стругацком берегу», возможно, мы и поспособствуем», — добавил он.

Ну, вдруг что хорошее из этого и выйдет...

А вообще в Петербурге есть (или, по крайней мере, было) кафе "Боржч".

@темы: Сказку сделать былью, Ссылки

---

Вчера состоялось...

[silent-gluk]

...очередное вручение АБС-премии.

"«АБС-премия» учреждена Санкт-Петербургским «Центром современной литературы и книги» при содействии литературной общественности города. Премия вручается раз в год 21 июня, то есть в день, равноотстоящий от дат рождения каждого из братьев Стругацких. Первое вручение премии состоялось на базе «Центра современной литературы и книги» в 1999 г. Премия вручается по двум номинациям: за лучшее художественное произведение (роман, повесть, рассказ), за лучшее критико-публицистическое произведение о фантастике или на фантастическую тему (статья, рецензия, эссе, книга).".

Победителями оказались М.Успенский ("Алхимистика Кости Жихарева") и С.Бондаренко с В.Курильским ("Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1985-1991").

Поздравляем победителей!

@темы: Письма и дневники, АБС-премия

---

И вновь воскресенье!

[silent-gluk]

Сегодня с нами издание португальское. И подозрительное.



Это обложка.




Перед титульным листом - вот такая вклейка.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Где-то посередине текста - еще одна вклейка. Вот такая.




Страница 119 - с логотипом не то серии, не то издательства.




Реклама.




Еще раз реклама.


Итак, с нами:
Strugatsky A. Ate ao fim do mundo / Strugatsky A., Strugatsky B.; Trad. de A.Pinheiro. - [s.l.]: Publicacoes Europa-America, 1997. - 124 p. - (Livros de Bolso - Serie Ficcao Cientifica). - ISBN 972-1-04358-3. - Порт. яз. - Загл. ориг.: За миллиард лет до конца света.

О переводе внятного сказать ничего не могу - португальского я не знаю совсем. Вроде имена-фамилии опознаваемы, Вайнгартена затранскрибировали как Weingarten (что, как я понимаю, исторически точно), Бобка стал Bobchik везде (видимо, чтобы не заморачиваться), Ирка везде же Irina (подозреваю, что с той же целью).

Перевод подозрителен тем, что в качестве заглавия оригинала указан вариант англоязычных переводов (Definitely Maybe). Подозрения усугубляются и написанием фамилий - авторов (Strugatsky), Вечеровского (Vecherovsky)... Но, с другой стороны, похоже, что заглавие все же ближе к "За миллиард лет до конце света", чем к "Определенно может быть".

@темы: Картинки, «За миллиард лет до конца света», Переводы, Библиофильское, Библиография, Книги