Выкладываю конспект своего доклада на Интерпрессконе-2010.
Позже будет и запись прений по докладу.
Елена Первушина
Мужская и женская логика в повести АБС «Малыш».
читать дальше
I. Вступление. Теория.
1). Кэрол Гиллиган 1982 год. Анализ суждений женщин об абортах. Мужчины нацелены на личный выигрыш (этика справедливости) — женщины на выживание сообщества (этика заботы).
2). Робин Лакофф. 1975 год. Женский язык в патриархальном обществе:
-- Женщины с великолепной легкостью пользуются такими замечательными прилагательными, как, например, дивный, прекрасный, восхитительный.
-- Монолог женщины прерывается постоянными вопросами, цель которых установить согласие собеседника. Не правда ли?
-- Мне кажется, женщины постоянно используют вводные слова, цель которых , возможно, состоит в том чтобы подчеркнуть, что они высказывают частное мнение, которое легко может быть изменено.
-- Не кажется ли вам, что женщины часто заменяют утверждения вопросами?
-- "По всей видимости женщины чаще используют конструкции с оттенком вероятности".
-- Кое-какие женщины часто используют какие-то неопределенные местоимения , чтобы подчеркнуть, что в их высказываниях есть что-то приблизительное и неточное.
-- Простите меня за прямоту, но женщины постоянно извиняются за высказанные мнения.
II. Анализ текста
1.
- Знаешь, - сказала Майка, - предчувствие у меня какое-то дурацкое... Мы стояли возле глайдера, она смотрела себе под ноги и долбила каблуком промерзший песок.
Я не нашелся, что ответить. Предчувствий у меня не было никаких, но мне, в общем, здесь тоже не нравилось.
Уменьшительный суффикс в имени. Кто из них выше статусом? Не сразу догадаешься, что Стась – стажер, а Майка – специалист.
Осуждает сама себя практически сразу за высказанной мыслью: предчувствие у меня какое-то дурацкое...
- Да, - сочувственно произнес он. (Вандерхузе) - Это очень похоже на Землю, но это не Земля. В этом вся беда с землеподобными мирами. Все время чувствуешь себя обманутым. Обворованным чувствуешь себя. Однако и к этому можно привыкнуть, как ты полагаешь, Майка?
Прибегает к прямому внушению «И к этому можно привыкнуть». Проверяет, : «как ты полагаешь, Майка?» Ответить «нет» – признаться в некомпетентности, поставить себя в уязвимое положение. Еще один важный аспект мужских разговоров - построение социальной иерархии в референтной группе.
Майка не ответила. Совсем она что-то загрустила сегодня. Или наоборот - злилась. Но с Майкой это вообще-то бывает, она это любит.
Не пытается поддержать разговор, хотя он для нее важен.
Заявлена как эмоционально неустойчивый подросток.
2.
- Пусто, - сказал Вадик. - Вроде кошмарно большой ванны... Ты этого не поймешь. Нормальный человек такую невероятную ванну представить себе не может. Я здесь заплыл километров на пять, сначала все было хорошо, а потом вдруг как представил себе, что это же не бассейн - океан! И, кроме меня, нет в нем ни единой живой твари... Нет, старик, ты этого не поймешь. Я чуть не потонул.
Четкий образный язык, эмоции описаны через действия (как представил себе... я чуть не потонул).
Рефлексия ГГ: «Некоторое время я сидел просто так - глядел на рабочие экраны и думал о том, что дело, которое мы делаем, это вдвойне хорошее дело: мы не только спасаем пантиан от неминуемой и поголовной гибели, мы еще и эту планету спасаем - от пустоты, от мертвой тишины, от бессмысленности».
Проблема: планета безжизненна — т.е. бессмысленна.
Решение: спасти планету от пустоты.
Оценка: вдвойне хорошее дело.
Майка со стаканчиком в руке бродила по кают-компании. Да, она была значительно спокойнее, чем утром, но все равно чувствовалась в ней какая-то напряженность, натянутость какая-то, и, чтобы помочь ей разрядиться, я спросил:
- Ну, что там с кораблем?
Оказывает «эмоциональное покровительство, как Вандерхузе - построение социальной иерархии в референтной группе. Не спрашивает: «Что тебя беспокоит?» Выбирает эмоционально-нейтральный вопрос и переносит акцент с собеседника на объект.
Майка сделала хороший глоток, облизала губы и, глядя куда-то мимо меня, произнесла:
- Знаешь, Стась, все это неспроста.
Я подождал продолжения, но она молчала.
- Что - неспроста? - спросил я.
- Все! - Она неопределенно повела рукой со стаканом. - Кастрированный мир. Бледная немочь. Помяни мое слово: и корабль этот здесь разбился не случайно, и нашли мы его не случайно, и вообще вся эта наша затея, весь проект - все провалится на этой планетке! - Она допила вино и поставила стакан на стол. - Элементарные правила безопасности не соблюдаются, большинство работников здесь - мальки вроде тебя, да и меня тоже... и все только потому, что планета биологически пассивна. Да разве в этом дело! Ведь любой человек с элементарным чутьем в первый же час чует здесь неладное. Была здесь жизнь когда-то, а потом вспыхнула звезда - и в один миг все кончилось... Биологически пассивная? Да! Но зато активная некротически. Вот и Панта будет такой через сколько-то там лет. Корявые деревца, чахлая травка, и все вокруг пропитано древними смертями. Запах смерти, понимаешь? Даже хуже того - запах бывшей жизни! Нет, Стась, помяни мое слово, не приживутся здесь пантиане, не узнают они здесь никакой радости. Новый дом для целого человечества? Нет, не новый дом, а старый замок с привидениями...
Майка говорит по сути то же самое, что говорили до этого Вандерхузе, Вадим и Попов, и даже формулирует мысль более четко : «Странно и подозрительно, что при таких отличных условиях для жизни, жизнь здесь не возникла снова. Если экологические ниши не заполняются естественным путем — следовательно существует какое-то искусственное препятствие для их заполнения». Однако из-за того, что она постоянно пересыпает свою речь словами «ощущения, предчувствия, ты не поймешь» она не позволяет собеседнику услышать конструктивное содержание своей речи. (Характерно что ни один из мужчин не извиняется).
Она опять прошлась по кают-компании, остановилась передо мной и продолжала:
- Конечно, с другой стороны, параметры у планеты прекрасные, редкостные. Биологическая активность почти нулевая, атмосфера, гидросфера, климат, термический баланс - все как по заказу для проекта "Ковчег". Но даю тебе голову на отсечение, никто из организаторов этой затеи здесь не был, а если и был кто-нибудь, то чутья у него, нюха на жизнь, что ли, ни на грош не оказалось... Ну понятно, это все старые волки, все в шрамах, все прошли через разнообразные ады... чутье на материальную опасность у них великолепное! Но вот на э_т_о... - Она пощелкала пальцами и даже, бедняжка, сморщилась от бессилия выразить. - А впрочем, откуда я знаю, может быть, кто-нибудь из них и почуял неладное, а как это объяснишь тем, кто здесь не был? Но ты-то меня хоть немножко понимаешь?
Кажется, что женщина действует интуитивно, на самом деле ее логику легко восстановить. Проблема в том, что авторы «проговаривая» обоснования поступков для мужчин не могут сделать то же самое для женщины. Над ними довлеет миф об интуитивности мышления женщин, о т. наз. «женской логике».
Поэтому задавая свой вопрос: «Ты меня понимаешь?» Майка и не надеется получить удовлетворительный ответ.
- Вот видишь, - сказала она, - даже ты не понимаешь. Ну ладно, хватит об этом. - Она села на стол напротив меня и вдруг, ткнув меня пальцем в щеку, засмеялась. - Выговорилась, и как-то легче стало. С Комовым, сам понимаешь, не разговоришься, а к Вандеру лучше с этим не соваться - сгноит в медотсеке...
Т.е. за Вандерхузе «это водится»: доброжелательно ловить человека на выражении эмоций и представлять эмоцинальность как некомпетентность.
Чуть выше Майка уже «сделала реверанс» в сторону отсутствующего «главы иерархии»:
Я вздрогнул. Она заметила, но поняла неправильно.
- Ты не беспокойся, - сказала она, печально улыбаясь. - Я в полном порядке. Просто пытаюсь выразить свои ощущения и свои предчувствия. Ты меня, я вижу, понять не можешь, но сам посуди, что это за предчувствия, если мне на язык лезут все эти словечки: некротический, привидения...
Тем не менее «контакт» происходит, но сама Майка об этом так и не узнает.
«а я лично вторым планом все время прикидывал, не заняться ли мне прямо сейчас профилактикой всех систем обеспечения безопасности. Правда, системы эти были рассчитаны на опасность биологическую, и невозможно было сказать, годятся ли они против опасности некротической, но при всем при том береженого бог бережет, под лежачий камень вода не течет, и вообще: тише едешь - дальше будешь».
3.
Все эти мысли разом вылетели у меня из головы, едва я увидел лица Майки и Вандерхузе... Майка была бледна прямо-таки до синевы, как будто ей было дурно… Уже Вандерхузе неторопливо вылез из глайдера и подходил ко мне, почему-то грустно кивая, более чем когда-либо похожий на занемогшего пожилого верблюда. А Майка все неподвижно сидела на своем месте, нахохлившись, спрятав подбородок в меховой воротник, и глаза у нее были какие-то стеклянные, а рыжие веснушки казались черными.
Вместо того, сказать: «Вандерхузе был грустным», «Майка была в шоке» -- Стать описывает как они выглядели, как будто он – инопланетянин и не догадывается, какие чувства могут испытывать люди, которые так выглядят.
- Что случилось? - испуганно спросил я.
Вандерхузе остановился передо мной. Голова его задралась, нижняя челюсть выдвинулась. Он взял меня за плечо и легонько потряс. Сердце у меня ушло в пятки, я не знал, что и подумать. Он снова тряхнул меня за плечо и сказал:
- Очень грустная находка, Стась. Мы нашли погибший корабль.
Я судорожно глотнул и спросил:
- Наш?
- Да. Наш.
Майка выползла из глайдера, вяло махнула мне рукой и направилась к кораблю.
Мужчина рассказывает о находке пользуясь языком избегания — устанавливает минимальный эмоциональный раппорт, получает возможность разделить эмоции и получить поддержку. Женщина молчит и замыкается в себе.
Я не стал его дожидаться и пошел к Майке. Майка лежала на койке, подобрав ноги, повернувшись лицом к стене. Эта поза мне сразу кое-что напомнила, и я сказал себе: а ну-ка, поспокойнее, без всяких этих соплей и сопереживаний. Я сел за стол, побарабанил пальцами и осведомился самым деловым тоном:
- Слушай, корабль действительно старый? Вандер говорит, что он разбился несколько лет назад. Это так?
- Так, - не сразу ответила Майка в стену.
Я покосился на нее. Острые кошачьи когти пробороздили по моей душе, но я продолжал все так же деловито:
- Сколько это - много лет? Десять? Двадцать? Чепуха какая-то получается. Планета-то открыта всего два года назад...
Майка не ответила. Я снова побарабанил пальцами и сказал тоном ниже, но все еще по-деловому:
- Хотя, конечно, это могли быть первопроходцы... Какие-нибудь вольные исследователи... Двое их там, как я понял?
Мужчина использует «язык избегания». Женщина протестует, пытается говорить об истинных чувствах, которые испытывают оба.
Тут она вдруг взметнулась над койкой и села лицом ко мне, упершись ладонями в покрывало.
- Двое! - крикнула она. - Да! Двое! Коряга ты бесчувственная! Дубина!
- Подожди, - сказал я ошеломленно. - Что ты...
- Ты зачем сюда пришел? - продолжала она почти шепотом. - Ты к роботам своим иди, с ними вот обсуждай, сколько там лет прошло, какая чепуха получается, почему их там двое, а не трое, не семеро...
- Да подожди, Майка! - сказал я с отчаянием. - Я же совсем не то хотел...
Она закрыла лицо руками и невнятно проговорила:
- У них все кости переломаны... но они еще жили... пытались что-то делать... Слушай, - попросила она, отняв руки от лица, - уйди, пожалуйста. Я скоро выйду. Скоро.
Не получает раппорта и замыкается.
Я осторожно поднялся и вышел. Мне хотелось ее обнять, сказать что-то ласковое, утешительное, но утешать я не умел. В коридоре меня вдруг затрясло. Я остановился и подождал, пока это пройдет. Ну и денек выдался! И ведь никому не расскажешь. Да и не надо, наверное.
Т.е. мужчина на самом деле испытывает те же чувства, но ему кажется немыслимым признаться в этом.
4.
Они обсуждают начавшийся контакт с Малышом.
На этот раз инициатором разговора является Майка – следовательно, он для нее очень важен .
- Тебе его жалко? - спросила вдруг Майка.
- Н-не знаю, - сказал я. - Почему жалко? Я бы сказал - жутко. А жалеть... Почему, собственно, я должен его жалеть? Он бодрый, живой... совсем не жалкий.
- Я не об этом. Не знаю, как это сформулировать... Вот я слушала, и мне тошно делалось, как Комов себя с ним держит. Ведь ему абсолютно наплевать на мальчишку...
Опять сразу же начинает извиняться. Стась извинений не принимает. Логичный и безэмоциональный Комов внушает ему большую уверенность, поэтому Стась предпочитает держаться его.
- Что значит - наплевать? Комову надо установить контакт. Он проводит определенную стратегию... Ты ведь понимаешь, что без Малыша в контакт нам не вступить...
- Понимаю. От этого меня, наверное, и тошнит. Малыш-то ничего не знает об аборигенах... Слепое орудие!
- Ну, не знаю, - сказал я. - По-моему, ты здесь впадаешь в сентиментальность. Он ведь все-таки не человек. Он абориген. Мы налаживаем с ним контакт. Для этого надо преодолеть какие-то препятствия, разгадать какие-то загадки... Трезво надо к этому относиться, по-деловому. Чувства здесь ни при чем. Он ведь к нам тоже, прямо скажем, любви не испытывает. И испытывать не может. В конце концов, что такое контакт? Столкновение двух стратегий.
Отказ от разговора о чувствах. Рационализация. Майка грубо обрывает его в его же стиле: «Суконно ты говоришь. Кибертехник». Однако Стась пока не слишком напуган.: Я не обиделся. Я видел, что Майке нечего возразить по существу.
Поэтому он допускает реальность по крайней мере ее чувств: « и я чувствовал, что ее действительно что-то мучает».
Он начинает сеанс «дружеского внушения» в стиле Вандерхузе:
- Опять у тебя предчувствия, - сказал я. - Но ведь на самом-то деле ты и сама прекрасно понимаешь, что Малыш - это единственная ниточка, которая связывает нас с этими невидимками. Если мы Малышу не понравимся, если мы его не завоюем...
Замечательный выбор слова.
- Вот-вот, - прервала меня Майка. - В том-то и дело. Что бы Комов ни говорил, как бы он ни поступал, сразу чувствуется: его интересует только одно - контакт. Все для великой идеи вертикального прогресса!
Наконец-то Стась задает прямой вопрос:
- А как надо? - спросил я.
Но Майка, получившая болезненный опыт отвечает «в стиле избегания».
Она дернула плечом.
- Не знаю. Может быть, как Яков... Во всяком случае, он - единственный из вас - говорил с Малышом по-человечески.
Стась настаивает.
- Нет, - сказал я. - Здесь дело не в этом. Я догадываюсь, что с тобой происходит. Ты думаешь, что он - человек...
Наконец-то он говорит если не о том, что Майка чувствует, то по крайней мере о том, что она думает.
Но тут же снова срывается на внушение (социальная иерархия! Не смотря на то, что он – стажер, а она -- специалист. Он – мужчина, а она — женщина, поэтому он -- говорит, а она – слушает).
- Ты уже говорил это, - сказала Майка.
- Нет, ты дослушай. Тебе все время бросается в глаза человеческое. А ты подойди к этому с другой стороны. Не будем говорить про фантомы, про мимикрию - что у него вообще наше? В какой-то степени общий облик, прямохождение. Ну, голосовые связки... Что еще? У него даже мускулатура не наша, а уж это, казалось бы, прямо из ген... Тебя просто сбивает с толку, что он умеет говорить. Действительно, он великолепно говорит... Но и это ведь, в конце концов, не наше! Никакой человек не способен научиться бегло говорить за четыре часа. И тут дело даже не в запасе слов - надо освоить интонации, фразеологию... Оборотень это, если хочешь знать! А не человек. Мастерская подделка. Подумай только: помнить, что было с тобой в грудном возрасте, а может быть - как знать! - и в утробе матери... Разве это человеческое?.. Вот ты видела когда-нибудь роботов-андроидов? Не видела, конечно, а я видел.
Майка уходит в глухую оборону.
- Ты, кажется, хочешь сказать, что аборигены превратили его в робота?
- Проговорила Майка, криво улыбаясь.
- Да нет же, - сказал я с досадой. - Я только хочу убедить тебя, что все человеческое в нем случайно, это просто свойство исходного материала... И что не нужно разводить вокруг него сантименты. Считай, что ты ведешь переговоры с этими цветными усами...
Стась проговаривается J) Он хочет не выслушать и понять Майку, а убедить в том, что он – прав, а она – не права.
Снова мужчина избегает мысли о том, что перед ним человек, что с ним можно установить связи на эмоциональном уровне. Женщина протестует. Она пытается убедить собеседника, что кем бы ни был Малыш, они остаются людьми и могут вступать в контакт только в этом качестве . Чуть раньше она уже высказывала эту мысль:
«- Не в этом дело. Понимаешь ли ты, в чем состоит главная задача всякого контакта? - спросила она. - Понимаешь ли ты, почему человечество вот уже двести лет стремится к контактам, радуется, когда контакты удаются, горюет, когда ничего не получается?
Я, конечно, понимал.
- Изучение разума, - сказал я. - Исследование высшего продукта развития природы.
- Это, в общем, верно, - сказала Майка, - но это только слова, потому что на самом-то деле нас интересует не проблема разума вообще, а проблема нашего, человеческого разума, иначе говоря, нас прежде всего интересуем мы сами. Мы уже пятьдесят тысяч лет пытаемся понять, что мы такое, но, глядя изнутри, эту задачу не решить, как невозможно поднять себя самого за волосы. Надо посмотреть на себя извне, чужими глазами, совсем чужими...»
Обитатели планеты устанавливали с Малышом контакт посредством эмоций: «Мне было холодно. Я хотел есть. Я так сильно хотел есть и чтобы было тепло, что сделалось так». (Практически так же устанавливают родители контакт с «нормальными» младенцами).
5. После того, как Майка включила кнопку тревоги и прервала контакт, Сатсь разговаривает в ней с позиций силы, как милиционер с преступником. «я спросил, стараясь говорить вежливо, но строго» :Майка принимает этот формат беседы.
- Прежде всего я хотел бы узнать, случайно или нарочно?
- Нарочно. Что дальше?
- Дальше я хотел бы узнать, для чего ты это сделала?
- Я сделала это для того, чтобы раз и навсегда прекратить безобразие. Дальше?
Женщина не верит, что с ее мнением будут считаться и уходит в глухую оборону, хотя сам Стась признает позже: «из нас четверых именно Майка первая поняла, как тяжело Малышу и как он нуждается в помощи»,
- Какое безобразие? О чем ты говоришь?
- Потому что это отвратительно! - сказала Майка с силой. - Потому что это было бесчеловечно. Потому что я не могла сидеть сложа руки и наблюдать, как гнусная комедия превращается в трагедию. - Она отшвырнула книжку. - И нечего сверкать на меня глазами! И нечего за меня заступаться! Ах, как он великодушен! Любимец доктора Мбога! Все равно я уйду. Уйду в школу и буду учить ребят, чтобы они вовремя хватали за руку всех этих фанатиков абстрактных идей и дураков, которые им подпевают!
Майка срывает контакт без предупреждения, т.к. прекрасно знает что если бы она попыталась рассказать о своем видении ситуации ее перестали бы слушать на 2-ой секунде. Спор мужчины с женщиной — спор глухого с немым.
6. Финальный разговор Комова и Горбовского:
- Леонид Андреевич, - произнес Комов жестко. - Давайте говорить прямо. Давайте выскажем вслух то, о чем мы с вами сейчас думаем, и то, чего мы опасаемся больше всего.
Я стремлюсь превратить Малыша в орудие Земли. Для этого я всеми доступными мне средствами и совершено беспощадно, если так можно выразиться, стремлюсь восстановить в нем человека... Я уверен: мы сумеем убедить Малыша, что наши цивилизации - это равные партнеры со своими достоинствами и недостатками, и тогда он, как посредник между нами, сможет всю жизнь черпать и с той, и с другой стороны, не опасаясь ни за тех, ни за других. Он будет горд своим исключительным положением, жизнь его будет радостна и полна... - Комов помолчал. .. - Вот моя точка зрения, Леонид Андреевич.
Он не пытается заставить Горбовского принять свою точку зрения, он вызывает его на поединок как равный – равного.
- Понимаю, - сказал Горбовский. - Знаю ваши идеи, ценю их. Знаю, во имя чего вы предлагаете рискнуть.
Но согласитесь, риск не должен превышать какого-то предела. Поймите, с самого начала я был на вашей стороне. Я знал, что мы рискуем, мне было страшно, но я все думал: а вдруг обойдется? Какие перспективы, какие возможности!.. И еще я все думал, что мы всегда успеем отступить. Мне и в голову не приходило, что мальчик окажется таким коммуникабельным, что дело зайдет так далеко уже через двое суток. - Горбовский сделал паузу. - Геннадий, контакта ведь не будет. Пора бить отбой.
Понимая, что апелляция к авторитету и иерархии нанесет Комову моральную травму, Горбовский разговаривает с ним с позиций уважения, стараясь обосновать свое решение объективными обстоятльствами.
"Странники" считали эту планету запрещенной, иного обьяснения я придумать не могу. Вопрос: почему? В свете того, что мы знаем, ответ может быть только один: они на своем опыте поняли, что местная цивилизация некоммуникабельна, более того - она замкнута, более того - контакт грозит серьезными потрясениями для этой цивилизации. Если бы на моей стороне был только Август-Иоганн-Мария Бадер... Но, насколько я помню, вы всегда с большим уважением отзывались о "странниках",Геннадий.»
Однако оказывается, что его волнует не только душевное состояние Комова:
«Но дело в том, что между нашими двумя цивилизациями, как между молотом и наковальней, оказалась сейчас третья, и за эту третью, Геннадий, за единственного ее представителя, Малыша, мы вот уже несколько суток несем всю полноту ответственности».
Горбовский — андрогин. Он не закрывается от эмоций, но может объяснить их логически. Он понимает «этику справедливости», но руководствуется «этикой заботы».
Кэрол Гиллиган пишет: «Моральный императив, постоянно всплывающий в интервью с женщинами – это обязанность заботится, обязанность распознавать и смягчать реальные и осознаваемые проблемы нашего мира. Для мужчин же нравственный императив проявляется скорее в качестве обязанности уважать права других людей и таким образом оберегать от нарушений право на жизнь и самореализацию».
Это – великолепное описание роли Горбовского в мире АБС.
Возможно, именно попытка «прописать» «женскую логику-интуицию» в Малыше помогла АБС создать образ Горбовского в «Беспокойстве», и проститься с миром «Полюдня», построенным на мужской этике справедливости.
III. Вывод.
Эффективное взаимодействие в будущем (в межзвездных перелетах) невозможно без разрушения гендреных ролей. Потому что нельзя надеяться только на Горбовского.
@темы: «Малыш», Что сказал @автор, Ссылки
)
с элементами социализма («мы славно поработали и славно отдохнем»
