
– Когда Гайдар начал таскать на эти посиделки своего тестя, писателя, Стругацкого, я же видел, как их коробило. Да всех коробило. И меня коробило. Фантаст – на заседании сверхсекретной правительственной комиссии! Анекдот… Что ты пялишься? Не в баню для культуры писателюшку пригласили, а взрослое серьёзное заседание, под стенограмму… Вот Гайдар, да, он серьёзно это рассматривал, помалкивал только. Хитрый он был, умный парень. А Натанович этот, он вроде и фантаст, но в прошлом военный, причём, наш военный, особый… И он умно себя вёл. Произвёл впечатление. Сидел вроде со своей палочкой, а как что ни скажет, так всё в жилу. Это же он посоветовал объявить бессрочный карантин, построить для бедованов лагерь и ни-ни из него никого наружу… А тех, кто уже выехал, к родственникам там, по линии программы переселения – обратно. Невзирая на звания. Там такое началось, что-о ты! Все охренели. Но сколько раз я потом готов был ему свечку поставить за это! Но ведь сначала – как они на него все лаяли… В один голос. Да и я лаял, дурак. Не тридцать седьмой год, мол. Демократия, права человека. Новое мышление. Это же тогда не слова были, вот в чём дело.
– А Мэтлок? Он при этом был?
– А Мэтлок слушал-слушал, дул-дул чай… Или что у него там было в термосе. Кока-кола. Он со своим термосом ходил. И с переводчиком. Говорил по-русски, но не очень.
– И что?
– И говорит: думаю, говорит, мнение Арькьядия Натаньовича есьть отшьень глубокьо продуманьое мнение. И все сразу притихли. Произвело! А ведь жуть что было бы, если бы ни карантин.
И остался в КЗАИ навсегда, ни разу, до самой смерти не выехав на Землю, даже когда у него появлялась возможность, даже когда (всем «барским» кагалом между прочим) трекеры уговаривали его вручить от всех ходил и бедованов Старшему Папе, Аркадию Натановичу Стругацкому знаменитый и уникальный «Шар» на семидесятипятилетние.
Братья насмерть поссорились на прошлый Новый год. Фенимор знал причину, и она была настолько, с его точки зрения, смехотворна, что он всерьёз ожидал настоящего братоубийства. Помириться, поссорившись из-за разночтения в какой-то там книжке братьев Стругацких, невозможно. Нет оснований для примирения.
С.Жарковский. Эта тварь неизвестной природы.