***
Ах, наивные балаганчики,
скоморохи да с белендрясами!
Повзрослели-выросли мальчики,
кто у Ваги, кто бредит рясою.
«Возмущённый народ» разгуливал
по лавчонкам и грабил подданных.
Перестали кормить посулами,
а серьёзным награды розданы.
Что для блага державы надобно –
это азбука непременная.
И сипят «сексоты» с надсадою,
на корню подрезав сомнения.
Не сыскать плясунов с акробатами!
Хоть остались восходы с закатами.
Все экранизации Стругацких — Часть 2
Все экранизации Стругацких, Часть 1
Книги Стругацких — крепкий орешек для киноделов. Обилие смыслов, огромный нравственный заряд, сюжетная и образная многоплановость — всё это приводит к тому, что произведения АБС воплощаются на экране крайне редко. И всё же прецеденты есть — в диапазоне от буквального переноса книг на экран до полного переосмысления. Во второй части статьи рассказывается о фильмах, снятых уже в новейшее время — от начала Перестройки до последних лет.
читать дальше
Все экранизации Стругацких
Книги Стругацких — крепкий орешек для киноделов. Обилие смыслов, огромный нравственный заряд, сюжетная и образная многоплановость — всё это приводит к тому, что произведения АБС воплощаются на экране крайне редко. И всё же прецеденты есть — в диапазоне от буквального переноса книг на экран до полного их переосмысления.
читать дальше
«Как лист увядший…»
Как лист увядший падает на душу,
терзая солнечным воспоминаньем,
так сон и соразмерность лет нарушит
мелькнувшая тоска об утре раннем.
У арканарской тьмы колючий привкус,
в Икающем лесу воняет брагой.
Бунтует кровь, и строчек вечный искус
кричит в Цурэне с ливневой отвагой.
Румата смотрит с жалостью. Страшнее,
чем вид пропойцы, что' бывало, дру'ги?
Заросший лик… чем бронза, зеленее,
шарахаются даже божьи слуги.
Как лист увядший, горестный изгнанник.
По росам утренним бродивший странник…
Я, Цурэн, сказал!..
Как лист увядший падает на душу,
её волнуя ароматным тленом,
так зрелость в мире тающем и бренном
для моря лет напоминает сушу.
Ценю и музу, и стряпуху-клушу,
и наслаждаюсь каждодневным пленом;
надоедят – гоню, наддав коленом,
но равновесье в чувствах не нарушу.
Когда же вижу царственного Пица
и королевский сброд в опочивальне,
то в бешенство впадаю, как расстрига.
О, красные лопочущие лица!
Смиренность хороша в исповедальне,
а мне достаточно для бунта мига.
***
Я прощу тебя, город! Не дрожи, чумовой Арканар.
Распластаюсь крестом – о, не дай совершиться 'сегодня'!
Хочешь серые роты – цепляйся за смрадный угар.
Только Киру верни из убогой твоей преисподней!
Нет, горит не округа, – в растерзанном сердце пожар,
если та'к возжелать – неужто не сбудется милость Господня,
ей не время ещё быть пастушкой небесных отар!
Бродит смерть за окошком – дремучая старая сводня.
Я врага прозевал, и дон Рэба затейливо нижет
из паучьих сплетений свою смертоносную ложь.
И земное теряет Антон от горючей утраты моей!
Солнце с неба обрушу, засыплю лавиной камней!
А стена вырастает, и больше её не пробьёшь,
и всё дальше от Киры, а нужно – ближе и ближе…
***
Дождем поливает Икающий лес,
к нам Пашка бежит с арбалетом.
Такая погода – и летом,
воистину прихоть небес!
Огонь от хлопушки в кустарник залез.
Земля в Арканаре с рассветом –
а тут еще льёт! – не прогрета.
Дон Гуг, уводи под навес!
Дыши полной грудью, так воздух душист.
Румата, ты помнишь, как падает лист
Цурэна смятенной бумаги?
Поэт неказист, он собой невелик,
душою младенец, пусть ликом старик.
Но сколько безумной отваги!
***
Как арканарский небогат язык!
Струится воздух в негасимом небе,
блуждают огоньки в сожжённом хлебе,
земля кряхтит от боли, как старик.
Вода омыла выпачканный лик
угодий, башен кособокий гребень;
не пропускает, надоев, как слепень,
дубина-штурмовик (простой мужик).
Приходится рубиться оберучь,
а рядом Пампа, да, барон могуч,
пыхтит и давит серые отряды.
Пейзаж улучшив, тянет отдыхать, –
эсторского потребует опять,
которую бутылку кряду.
Литературовед Илья Кукулин рассказал о том, как авторы «Трудно быть богом» размышляли о тоталитаризме, обществе потребления, кризисе Просвещения и как они разочаровались в прогрессистской утопии.
читать дальше
появилась в 1987-м. Режиссёр Алексей Бородин создал телеверсию спектакля Центрального детского театра. Спектакль шёл на сцене с 1984 года.
Минималистичные декорации не мешают напряжённо следить за происходящим на сцене
Геннадий Комов и Малыш: встреча цивилизаций
Малыш в чешской версии очарователен, но совершенно не выглядит чужаком
Олег Борисов — магистр в прошлом…
…и простой «мэнээс» в настоящем
В новой версии из проверенных звёзд есть только Валерий Гаркалин (Феликс). Для картины, которая на девяносто процентов состоит из актёрской игры, — негусто
Одна из самых запоминающихся деталей в «Трудно быть богом» 1989 года — пепельные гривообразные причёски местной знати
Орёл наш дон Рэба в исполнении Филиппенко выглядит более живым и настоящим, чем Румата, которого сыграл Эдвард Жентара
Румата-Ярмольник как минимум существенно старше своего книжного прототипа. А это значит, что весь образ решён по-другому
Закрытый город в фильме похож на фотолабораторию
Пожалуй, мало кто добровольно согласится отправить детей к таким учителям
Сергей Гармаш — Зеф, Гоша Куценко — Вепрь и Василий Степанов — Каммерер. Инопланетная братва. Сага
Максим Каммерер — Василий Степанов. Пока молчит и смотрит — всё замечательно
Имидж гвардейцев из Страны Отцов делали на основе формы и символики венгерской национал-социалистической партии «Скрещённые стрелы», которая существовала с 1937 по 1945 год
Александр Рувимович Пинский в исполнении Льва Константиновича Дурова
В фильме «Семейные дела Гаюровых» фантастики не было ни на грош — сплошной победивший соцреализм
Диафильм вышел в двух вариантах — цветном и чёрно-белом — и в последующие годы не раз переиздавался
Авангардистская манера рисунка делает «Космических пришельцев» мультфильмом на любителя
Такими видел героев Стругацких Евгений Мигунов. Интересно, какими они получились бы в исполнении Котёночкина или Хитрука?
Инспектор Глебски ещё не знает, что мадам Мозес можно включать и выключать
Кайдановский последовательно сыграл двух персонажей: сперва крутого парня Алана, а потом — безымянного юродивого сталкера. К сожалению, первого мы никогда не увидим
Борис Стругацкий называл Тарковского «простым отечественным гением»
Герои фильма больше всего напоминают троицу запойных алкоголиков
Главная изюминка «Чародеев» — блестящий актёрский ансамбль
В центре новогоднего мюзикла, разумеется, любовная история
В показанной обстановке любые занятия, выходящие за рамки быта, уже кажутся подвигом
Место действия — подвалы исторического музея: никому не нужная свалка культуры
Аркадий и Борис Стругацкие. 1965 год© Фотография из личного архива М. Н. Беркетовой / ТАСС
Поединок. Фотография Всеволода Тарасевича. 1963 год© Мультимедиа-арт-музей
На официальной встрече руководства партии с творческой интеллигенцией в Кремле. 1963 годНикита Хрущев выступает с резкой критикой в адрес поэта Андрея Вознесенского и предлагает ему эмигрировать из страны.© РИА «Новости»
В лаборатории. Фотография Всеволода Тарасевича. 1970 год© Мультимедиа-арт-музей
Атом неисчерпаем. Фотография Всеволода Тарасевича. 1970 год© Мультимедиа-арт-музей
