1. Когда Вы впеpвые познакомились с твоpчеством бpатьев Стpугацких?
2. Какие пpоизведения Стpугацких Вы считаете лучшими?
3. Считаете ли Вы кого-либо во все вpемена более сильными фантастами? Кого именно?
4. Пеpечитываете ли Вы книги Стpугацких?
5. Повлияло ли твоpчество Стpугацких на Вашу жизнь? В чем это выpазилось?
6. Как Вы думаете, будут ли читать книги Стpугацких чеpез 100 лет?
7. Как Вы относитесь к мнению, выpаженному в "Фантастике-87": "В самом же твоpчестве писателей Стpугацких в последнее вpемя все заметнее стали pазpушительные, нигилистические тенденции. Это относится к "Хищным вещам века", "Тpудно быть богом", "Жук в муpавейнике", "Гадкие лебеди". Кpитик В. Бондаpенко ("Hаш совpеменник", 1985, № 12), обpатившись к повести Стpугацких "Жук в муpавейнике", с гоpечью писал: "Заметно стало, как сегодня наше "элитаpное, авангаpдное искусство" смыкается с "массовой культуpой "самого низшего соpта. Бывшие "пpогpессисты" пpопагандиpуют пошлость, заpабатывая дешевую славу и популяpность".
8. Какие имена, выpажения из книг Стpугацких стали для Вас наpицательными?
9. Считаете ли Вы, что пpоизведения Стpугацких следует понимать буквально, или же относиться к ним метафоpически, как повествующим в pавной меpе и о будущем, и о нашем вpемени?
10. К какому из двух мнений Стpугацких Вы бы пpисоединились:
а) веpтикальный пpогpесс в галактических масштабах;
б) главное всегда остается на Земле?
11. Как Вы относитесь к миссии Пpогpессоpов и пpоблеме вмешательства в pазвитие дpугих цивилизаций?
12. Что для Вас олицетвоpяют Упpавление и Лес в "Улитке на склоне" (уточните, знакомы ли Вы с мнением самих Стpугацких об этом)?
13. Как Вы относитесь к фильму А. Таpковского "Сталкеp"?
ЛИСТ (ПРОЩАЛЬНЫЙ СОНЕТ ЦУРЭНА)
Как лист увядший, падает на душу
Тоска по не покинутой ещё
Земле моей, любимой горячо…
Но не остаться - цепи рабства душат.
Здесь оседлавший золотую жилу
Решает всё. Зашили Правде рот.
С покорностью ярмо несёт народ,
А у меня нести его нет силы.
И всё ж презрен бросающий могилы
Отцов и дедов, и родной язык,
И бедный край, к которому привык –
Отчизну, что вспоила и вскормила…
Бегу, но не найду нигде спасенья,
Как лист, гонимый бурею осенней.
ПОСЛЕЗИМНЕЕ
Как лист увядший падает на душу,
Так падают бессильные слова…
От слабости кружится голова,
Но я уйду. Я выдержу. Не струшу.
В стеклянном шаре тихие метели
Кружат, как настоящие снега…
Моя весна начнется с четверга,
Передвигая страх в конец недели.
Там небо, мне обещанное свыше,
И зелень долгожданная весны…
Душе одежды бренные тесны,
Она уже миры иные слышит.
Воздушным змеем рвется улететь,
Бесстрашно обманув и жизнь, и смерть.
НЕУГОДНЫЙ (ПРОЩАЛЬНЫЙ СОНЕТ ЦУРЭНА)
Как лист увядший падает на душу,
Обремененный старостью пловец,
К родной земле прибившись наконец,
Потом вовек не покидает сушу.
Постылой костью застревает в горле
Разнузданной отчизны блудный сын,
Который в мир пускается босым,
Предсказывая дни великой скорби.
Жесток удел бунтующих пророков,
Скитаясь меж стремительных потоков,
Неумолимо приближаться к дню,
Когда душа, не ведая признанья,
Не вянет, а сгнивает на корню
Без должного тепла и пониманья.
ТАК ВЫПЬЕМ ЗА ШУТА!
Как лист увядший падает на душу -
Изгнанья тень маячит мне вдали,
И пришвартованные корабли
На волю рвутся, чтоб покинуть сушу.
А ветер свищет. Натянулись ванты,
Как нервы - чередою темных дней.
Но, близится рассвет и всё слышней
Прощальных слов сонетные рулады.
- О, Арканар!...Озлобленный и дикий,
Ты благодушно принял, но безликий
Отверг меня...Так выпьем за шута!
Толпа несправедлива и надменна,
Но, декламировать стихи Цурэна
Им предстоит с помятого листа...
ЗДЕСЬ ЖИЛ И ПЕЛ ПОЭТ
Как лист увядший падает на душу
Тоскливой безысходности хандра.
Не будет завтра лучше, чем вчера.
Сегодня же - я покидаю сушу.
Морской болезнью вряд ли занедужу.
Лишённый чести - я лишён нутра.
Пусть хлещут дождь и ром, как из ведра.
Мой дух к телесным мукам равнодушен.
Затравленный лгунами, всё же горд.
Минорный на прощание аккорд
И слился с безграничьем подсудимый.
Вдали от Арканарских держиморд,
Волна вам пеной выведет на борт:
"Здесь жил и пел поэт - Цурэн Правдивый"
Изгой
Как лист увядший падает на душу,
Так в горький час внезапно меркнет свет.
Кем был вчера, того уж нынче нет...
Сожжён дотла, развенчан и разрушен.
Я шут, изгой. Поэт, лишённый слова.
Богатство, славу, общество презрев,
Что заслужил в итоге... дикий гнев
И рёв толпы, на части рвать готовой.
Внутри меня, отстаивая право
Не быть "как все", ключом кипела лава,
Метался жар, по венам кровь гоня.
И я ушёл без компаса и карты
Туда, где жить по меркам и стандартам
Учить не станут грешного меня.
На днях в фейсбуке у Андрея Стругацкого мы заговорили о 7-м томе "Библиотеки современной фантастики", я подошёл к книжному шкафу, вытащил эту книгу, раскрыл и...
..и обнаружил на форзаце забытый автограф Бориса Натаныча двадцатиоднолетней давности:
Этот том БСФ всегда был достаточно редким, потому как его зачитывали в труху. У меня это уже второй по счёту, первый зачитали до дыр ещё в восьмидесятые. Потому как Стругацкие, и потому как отличные повести в него вошли ("Трудно быть богом" и "Понедельник начинается в субботу"):
На форзац-то не всегда смотришь. А последние лет пятнадцать я, перечитывая Стругацких, пользовался «белым» или «чёрным» их собраниями сочинений. Вот так и выветрилось из памяти за 21 год, что у меня есть такой добрый автограф Бориса Натановича. Я ведь не единожды у него книги подписывал.
ПРОЩАЛЬНЫЙ СОНЕТ ЦУРЭНА #9001
Как лист увядший падает на душу
предвестие грядущих холодов,
к которым я ни разу не готов,
хотя природу чту и ей послушен.
Внутри теплей немногим, чем снаружи,
но греют лучше всяких разных слов
напитки ируканских погребов,
и к ним, признаться, я неравнодушен.
Благословен будь, доблестный Румата,
призревший обнищавшего поэта;
не оскудеть вовек твоей руке.
Эй, капитан, направь компа́с на лето!
Здесь нынче для меня холодновато;
отчизну покидаю налегке.
