Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Я тут подумала, что файл по ссылке - он сегодня есть, а завтра нет, так что решила перепостить и вторую часть статьи про А.Стругацкого в Канске.
Итак.
В.Колпаков
Аркадий Стругацкий
Постепенно в его жизнь вошла другая женщина. Елена Воскресенская дочь знаменитого китаиста Ильи Михайловича Ошанина. К тому времени она уже была замужем, и не за кем то, за другом Стругацкого еще по институту Дмитрием Воскресенским. Лена и сама училась в ВИИЯ (поступила в 1944) но тогда их отношения с Аркадием далеко не пошли, Лена тогда очень скоро вышла замуж за Дмитрия, к которому со слов Скаландиса «была в меру равнодушна». И успела даже родить дочь. Они приехали в Канск на год позже Аркадия. Нет у того вовсе не было намерений отбить жену у друга. Но куда пойти одинокому офицеру, в чужом городе как не в дом друга. Все складывалось как бы само собой, из долгих разговоров, из каких то неясных движений души. Нет не было того наводнения чувств, что у него было с Инной. Не было тех восторженных речей, бесконечных блужданий под луной. Все было по-другому, как то тихо, почти побудничному, ему подчас казалось что он не любит ее так как того хотелось, но это ни чего не меняло, она приходила к нему сама и оставалась на долгие часы.
Их «разоблачили» в новогоднюю ночь 1952 года. Была дежурка, где прозябал старлей Стругацкий, была Лена, а также забежавший забрать забытые часы некий капитан Деев. Остальное можно только додумывать. А потом уже 17 января 1952 года состоялся офицерский суд чести. Скаландис уточняет:- «говоря по-советски, заседание партийного комитета школы». Криков и резких высказываний было много. - Разжаловать в рядовые! Исключить из славных рядов Ленинского Союза Молодежи! Наложить взыскания! Только лишь пострадавшая сторона, замполит Школы военных переводчиков Дмитрий Воскресенский был не многословен, он никогда никому не рассказывал об этом случае, да и спустя годы, когда его спросили о Стругацком, - что бы он мог о нем рассказать. Он лаконично ответил – Ничего - Но вы, же хорошо знали его? – Да, я слишком хорошо знал его. Решением парткома младшего преподавателя цикла японского языка, исполняющего обязанности секретаря комсомольской организации школы старшего лейтенанта Стругацкого исключили из рядов ВЛКСМ за морально-бытовое разложение. В июне он покинул Канск. Скаландис улыбается – была маленькая месть – несколько пачек дрожжей брошенных в гарнизонный туалет(или городского вокзала) в последний перед отъездом день, но то малое добавит к портрету Стругацкого. Хулиганские замашки в духе известного героя Жерар Филипа у него были в крови. Его новое назначение была Камчатка. Елена Ильинична едет следом за ним. Там они сыграли « свадьбу» в мае 1954, тогда еще в кавычках, прежний муж Лены долго не давал ей развода, надеясь на возобновление их отношений ( несмотря ни на что он продолжал ее любить) Но того не случилось. Окончательно брак Аркадия Стругацкого и Елены Ошаниной был оформлен 22 декабря 1955 года. Иную версию о событиях в Канске выдвигает Юлия Черняховская, политолог, автор книги «Братья Стругацкие. Письма о будущем» вышедшей в 2016 году. «Люди данной профессии (разведчики – В.К.)…, утверждали, что подобная схема могла использоваться как легенда, при переводе человека на то место службы. где он бы сознательно вызвать интерес зарубежной разведки, как «несправедливо пострадавший» и вступить в разведывательную игру с зарубежными спецслужбами. Во всяком случае, перевод офицера разведучилища, блистательно знавшего, среди прочего, японский язык, из центральных районов страны в систему разведки на границу с Японией – никак не мог быть выводом из факта «морального разложения» и наказанием сотрудника спецслужб». Черняховская Ю. «Братья Стругацкие. Письма о будущем» М. 2016 .
Здесь стоит задуматься, из заштатного городишки в глубине страны опального офицера переводят, якобы в наказание, в стратегически важный район Дальнего Востока и позволяют работать, вы только подумайте, с секретными документами, принимать участие в спецоперациях. О которых он мельком упомянет в письме к брату: «Но если бы ты знал, что я здесь видел…ничего, ничего, молчание.» Каково? Факт за фактом автор книги доказывает, что Стругацкий был не только переводчиком, но и офицером разведки. Она приводит многие источники, рассказы сослуживцев Аркадия, замечания исследователей, таких как Д.Володихин и Г. Прашкевич. Если принять эту версию за основную, то можно и усомнится во многом другом; не были ли, некоторые фрагменты из жизни Стругацкого в Канске инсценировкой? Кто знает? Камчатка буквально воскресила Стругацкого, он восторженно сообщает брату: «Вот и нашей семье пришлось забраться в страну чудес и удивительного, ставшего буднями. Ибо Камчатка — это гораздо более странное и интересное, чем Курильские острова и Сахалин, взятые вместе. Здесь медведи бродят в полутора десятках километров от города, в изобилии растут грибы и ягоды, в речках шириной в метр водятся рыбы, не умещающиеся в них поперек; из утреннего тумана вырастают снежные вершины, неделями бушуют катаклизмические ливни, гигантские красные муравьи охотятся за кузнечиками. Есть очень много, что хотелось бы рассказать тебе, но придется отложить до встречи. Пока скажу, что насобачился стрелять из пистолета неплохо, и за тридцать метров противник от меня не уйдет». Там же С. 148-149 Это было начало новой жизни. Многое в тех местах казалось фантастическим, как и многое в жизни братьев Стругацких, особенно Аркадия. Недавно в 2018 году, вышел фантастический роман Дмитрия Троицкого «АРК» коснувшийся биографии Аркадия Стругацкого и времени пребывания на Камчатке. Это не единственный фантастический вариант биографии. В 2015 году мне привелось написать и даже в какой-то мере, показать на канской сцене фантастическую пьесу «Как дела в далеком Арканаре?», с тем же главным героем, Аркадием Стругацким. Такая подача личности великого писателя во многом предопределена, уж больно много странных историй связано с обоими Стругацкими, уж больно они загадочны на фоне вполне предсказуемых литературных событий страны. Литература все больше и больше привлекала Аркадия. До 1955 года Аркадий служил в армии, был переводчиком. В 1955 году оставил воинскую службу, поселился в Москве, работал редактором, пробовал свои силы в литературе, хотя писать рассказы и переводить иностранных авторов начал еще в армии. Первое законченное произведение у него был рассказ «Как погиб Канг» (1946, опубликовано в 2001). Впервые опубликовался в 1956 (повесть "Пепел Бикини", в соавторстве с Львом Петровым). В дальнейшем А. Стругацкий обратился в своем творчестве к фантастике. Почему фантастику? На этот вопрос, заданный на семинаре молодых фантастов в марте 1982 года. Аркадий Стругацкий отвечал так: «Фантастику мы с братом любили читать с детства. И поэтому неизбежно должны были начать работать в фантастике. Но, в общем-то, поначалу была героическая литература, литература героев. О рыцарях без страха и упрека. И без проблем. А? «Страна Багровых туч»? Ну какая там проблема?... Сели полетели. Трудно сказать что-либо о начале нашей деятельности… Первое наше произведение было реакцией на состояние фантастики в нашей стране… Уж очень плохо тогда было… с фантастикой…» * Измерение. Информационно-литературный журнал фантастики Ленинградский Центр творческой молодежи ОК ВЛКСМ и КЛФ «Миф-XX» С 17
Почти все художественные произведения написаны в соавторстве с братом, Борисом Натановичем Стругацким. Борис Натанович родился на восемь лет позже Аркадия 15 апреля 1933 года в Ленинграде. Пережил блокаду. Окончил матмех Ленинградского университета по специальности «зведный-астраном». Аспирантуру проходил в Пулковской обсерватории, работал над проблемой происхождения двойных и кратных звезд. «Собственно, - говорит Борис Стругацкий, - можно утверждать, что событийная часть нашей биографии закончилась в 1956 году… признаюсь я всегда был (и по сей день остаюсь) сознательным и упорным противником всевозможных биографий, анкет, исповедей, письменных признаний и прочих саморазоблачений – как вынужденных, так и добровольных. Я всегда полагал (и полагаю сейчас), что жизнь писателя – это его книги, его статьи, в крайнем случае его публичные выступления; все же прочее: семейные дела, приключения-путешествия, лирические эскапады – все это от лукавого и ни кого не должно касаться, как никого, кроме близких, не касается жизнь любого, наугад взятого частного лица». ( Г. Прашкевич «Красный сфинкс») В 1958 году вышли первые их произведения ("Извне", "Спонтанный рефлекс" и др.), в 1959 - повесть "Страна багровых туч". В эти годы они пишут повесть за повестью, как бы спеша испытать все возможности традиционной научной, прежде чем решительно отступить от традиций. «Полдень, XXII век» и «Далекая Радуга» - завершения этого этапа поиска. Дальше была громкая и заслуженная слава. Повестями Стругацких зачитывалась вся страна. Стругацкие стали лидерами советской фантастики. Любимыми писателями студенчества и интеллигенции, и вообще продвинутой читающей молодежи. А вот в семидесятые известные уже на весь мир фантасты оказались вдруг под запретом, «толстые» журналы один за другим отказывали им в издании. И здесь даже дело не в самих Стругацких. В стране началось очередное «закручивание гаек». Началось все не «ни с того ни с сего». Повлияла политическая ситуация. В 1967 году произошла маленькая Шестидневная война между арабами и Израилем. Несмотря на деятельную поддержку СССР, арабы войну проиграли. В самом же Союзе стали проявляться негативные взгляды в отношении проводимой правительством политике, и что совсем не позволительно, сочувственные высказывания в поддержку израильтян. Началась негласная эпоха государственного антисемитизма. В довершении всего в 1968 году, как результат всех советских усилий, русские танки вошли в Прагу. Это известие напрочь перечеркнуло все демократические завоевание шестидесятых, - мир в шоке, страна кипит. А тут еще на носу столетие со дня рождения вождя мирового пролетариата. Вот тут то и началось. Того посадить, того выслать, третьего в психушку. До того ли здесь, когда идеология трещит по швам? Появилась даже такая грустная писательская шутка « Не понимаю – в каком году мы живем: в 1973 или в 1937?» Но произведения Стругацких, впрочем, и других «неугодных» продолжали приходить к читателям в самиздатовских перепечатках: «Улитка на склоне», «Гадкие лебеди»… Как грибы возникали клубы фанатов Стругацких. Это было трудное десятилетие, Аркадий вновь взялся за переводы, Борис подрабатывал в Пулковской обсерватории. И вот первый после долгих лет сборник «За миллиард лет до конца света» вышедший в 1984 году в издательстве «Советский писатель». Долгожданный прорыв. А в 1989 году общий тираж книг Стругацких уже перевалил за миллион. Читатели с упрямством продолжали, поклонятся, своим любимцам. Стругацкие были признаны «самым известным тандемом мировой фантастики. «Стругацкие укрепили традицию русской литературы. Они из тех, «кто в годы бесправия… напоминали согражданам о неуничтожимости мысли, совести, смеха» А. Стругацкий Б. Стругацкий Собрание сочинений том 1 М. Текст 1991 из предисловия А. Мирера - так уже говорили о них. Первые переводы Аркадия появились почти одновременно с первыми литературными произведениями. Его переводческая деятельность не прекратилась, она как бы отошла в тень. Время от времени появлялись переводы, выполненные им с английского и японского языков. Причем с английского переводилась в основном фантастика – А.Азимов, Э.Нортон, У. Моррисон, К. Эмис, Х. Клемент, с японского произведения «большой литературы», как средневековые, так и 20-го века («Сказание о Ёсицунэ», «Пионовый фонарь», «В стране водяных» и т.д.) Исключение составляет Абэ Кобо. Аркадий Стругацкий являлся составителем некоторых сборников советской фантастики – «31-е июня», «Фантастика», 1965 год вып.2. Редактировал он и книги фантастики «Экипаж «Меконга» Е.Войскунского и И. Лукодьянова, «Шаги в неизвестное» С. Гансовского, сборники «Мир приключений»… Был членом редколлегий различных сборников и периодических изданий: «Мир приключений», «Библиотека современной фантастики», «Знание –сила», с 1985 года – «Уральский следопыт». С Еленой Ильиничной прожили они всю жизнь. Она была ему подспорьем во всем. Говорят что даже свою первую повесть «Страна багровых туч» Стругацкие написали на спор с Еленой Ильиничной. Ей однажды надоело слушать бесконечные разговоры двух братьев по поводу «беззубой отечественной фантастики» - А слабо вам самим написать - в сердцах заявила она. Невольно пришлось задуматься двум задиристым интеллектуалам. В результате родился такой феномен известный сегодня всему миру как братья Стругацкие. Они были вместе, они были неразлучны, вплоть до его кончины 12 октября 1991 года, без десяти два пополудни. 16 октября состоялось прощание с Аркадием Стругацким в крематории Донского монастыря. Славного Донского монастыря украшенного тогда чудом сохранившимися рельефами из Храма Христа Спасителя. И вот последний документ биографии великого писателя: «Настоящим удостоверяется, что 06 декабря 1991 года прах Аркадия Натановича Стругацкого, писателя был принят на борт вертолета МИ-2, бортовой номер 23572, и в 14 часов 14 минут развеян над землей в точке пространства ограниченной 55 градусам и 33 минутами северной широты, 38 градусами 02 минутами 40 секундами восточной долготы. Воля покойного была исполнена в нашем присутствии. Черняков Ю.И. Соминский Ю.З., Мирер А.И., Ткачев М.Н., Гуревич М.А., Пепников Г. И. Борис Вишневский «Аркадий и Борис Стругацкие. Двойная звезда» Санкт-Петербург 2013 С.25 Елена Ильинична пережила его ненамного, ее сердце не выдержало разлуки с любимым человеком и 24 марта 1994 года после инсульта она скончалась. Она подобно мужу завещала не придавать ее тело земле. И ее желание было исполнено. В 1991 году в издательстве «Текст» вышло первое собрание сочинений писателей. Увы, Аркадию Натановичу не привелось увидеть даже первого тома. Помню как в канском магазине «Сигнал» появились белые, чистенькие тома с загадочными инсталляциями на обложке, художника Владимира Любарова. Последние тома собрания до канцев уже не дошли, сказалась, нестабильность перестроечных лет и пришлось изрядно попотеть, чтобы хоть через переписку прибрести все десять томов основного издания и четыре дополнительных, в том числе с именами Ярославцева и Витицкого (псевдонимов писателей). Книги Стругацких стали классикой отечественной мировой фантастики. Наибольшую известность, получили такие произведения, как: "Трудно быть богом", "Улитка на склоне", "Волны гасят ветер", "Жук в муравейнике", "Понедельник начинается в субботу", "Малыш", "Стажеры" и "Далекая Радуга". Вместе с братом, Аркадий стал лауреатом многих российских и зарубежных литературных премий, включая премии "Аэлита" и "Великое Кольцо", премию Жюля Верна (Швеция), приз "За независимость мысли" (Великобритания). Именем братьев Стругацких названа малая планета в астероидном поясе Солнечной системы. Отсюда
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Сегодня - День военного переводчика в России. В честь этого события - статья о жизни А.Н.Стругацкого в Канске.
В. Колпаков Аркадий Стругацкий
… К 90-м годам значимость писательского тандема братьев Стругацких для большинства читателей была поднята на космические высоты, знания о том, что он проживал какое-то время в Канске, были бы существенны… Были какие-то странные слухи, мне даже припомнится один из рассказов о Стругацком пишущим в военном городке, прямо на бочке из-под солярки. Но значимым фактом, то не стало. Может, сыграло свою негативную роль упоминание о Канске в повести «Понедельник начинается в субботу». Там главный герой, развернув газету, читает о «хапугах из Канска». Во всяком случае, один из известнейших журналистов города Вячеслав Самсонов объясняет это так. – Вы об этих писателях не пишите, они не очень корректно отозвались о нашем городе – очень наставительно попросили некие компетентные службы. «Попросили», по тем временам, это было равнозначно приказу. Вот так и вышло, что открытие для жителей сибирского городка было отодвинуто на значительное число лет. Следующую попытку познакомить с фактом, предприняла учительница школы № 5 Н. Б.Самоделкина в 2000 году в издании «Блиц-газета поделилась своим открытием, в надежде, что осчастливит канчан. Но, ни тут то было, - не заметили. Тут как говорит один из моих знакомых, сработал закон триединства «не знают, не интересуются, и не хотят ничего знать» Наталия Борисовна, которой я не поленился позвонить в Красноярск (куда она нынче переехала) вычитала новость из интернета, есть такой сайт «Интервью с Борисом Стругацким». Вот два ответа Бориса Стругацкого которые впечатлили ее: «Борис Натанович, во многих Ваших произведениях упоминается город Канск. Насколько я знаю, в России есть только один город с таким названием – в Красноярском крае. Скажите, что Вас связывает с ним? Уважаемый Борис Натанович.Я уже задавал вопрос о том, что связывает Вас с г. Канском. Но прочитав биографию Аркадия Натановича, узнал ответ на него... Хотелось бы только уточнить, это действительно Канск Красноярского края? Просто я часто бываю там и надеюсь найти людей, знавших Аркадия Натановича... Мне кажется несправедливым, что там нет даже мемориальной таблички в память о нем… Евгений Олейников, Красноярск-26, Россия - 09/15/98 23:40:32 MSK - Действительно, в Канске Красноярского края АНС прослужил довольно долгое время в качестве преподавателя в школе военных переводчиков. Изображенные в романе «Хромая судьба» сцены сожжения императорской библиотеки – это описание реальных событий. «Уважаемый, Борис Натанович. Правда ли, что Вы или Ваш брат – Аркадий Натанович – бывший офицер, служивший в разведывательно-дешифровальной службе? Я, как бывший офицер военной разведки, неоднократно слышал об этом. Но правда это или нет, так и не знаю. Если да, то как этот период вашей жизни отразился на Ваших произведениях? Валерий Черкассы, Украина - 01/25/99 23:30:12 MSK - АН закончил Военный институт иностранных языков по специальности «японский и английский языки». Работал в школе военных переводчиков в Канске, а затем служил в должности дивизионного переводчика (если не ошибаюсь) в Петропавловске-Камчатском. Насколько мне известно, ему приходилось работать на радиоперехвате, а также участвовать в рейдах пограничников, отлавливающих японских рыбаков, нарушителей границы. Впечатления тех лет разбросаны по многим нашим произведениям: «Извне», «Хромая судьба», рассказ «Поражение» и т.п.
Поиски Наталии Борисовны обрывались. Да то, и понятно, работая в школе, не всегда находишь возможность улучить свободный момент для дел житейских, а не то, что заняться непредсказуемой и неблагодарной исследовательской работой. И тем не менее, она намечает для себя некоторый план действий: Связаться по электронной почте с Анатолием Олейниковым из Красноярска -26, написать письмо Борису Стругацкому, обратиться в военные архивы. Невольно она себе задает вопросы – «Почему в СМИ Канска не попала эта информация если она ровно два года болтается на сайте? ( это только на тот 2000 год- ВК) Почему сам А. Стругацкий за столько лет никак не поддерживал отношений с нашим городом( может у него были тягостные воспоминания, как у Чехова о Сахалине)» И ведь правильно, - были. Стругацковедение имеет солидный стаж. На русском языке в 1996 году вышла книга М.Амусина «Братья Стругацкие: Очерк творчества». На английском: в 1993 – книга Стивена Поттса «Второе нашествие марксиан»: Фантастика Аркадия и Бориса Стругацких», в 1994 – книга Ивонны Хауэлл «Апокалиптический реализм: Научная фантастика Аркадия и Бориса Стругацких», польского исследователя Войцеха Кайтоха «Братья Стругацкие 1993г. (русский перевод Владимира Борисова 2003г.). Но там для биографии не отводилось особого места. Завеса над пребыванием Аркадия Стругацкого в Канске приподнялась чуть в 2004 году, когда вышла книга Бориса Вишневского «Двойная звезда» Увы, информация исчерпывалась достаточно забавным анекдотом, рассказанным в свое время АН: «Аркадий Натанович – дежурный по школе военных переводчиков в Канске. Только что приказом по армии офицерам было велено носить шашки. В обязанности дежурного входило приветствовать при построении школы ее начальника – низенького небольшого роста полковника. И вот утро плац. Через плац неспешным шагом шествует полковник. – Школа смирно! – рявкает длинный как жердь офицер Стругацкий и, согласно уставу, выхватывает шашку из ножен, одновременно делая шаг по направлению к командиру, - шаг, больше похожий на выпад фехтовальщика. Начальство в растерянности пятится, стараясь не попасть под шашку на вымахе. Стругацкий делает еще один широкий шаг вперед – и командир, чтобы не быть зарубленным на месте, делает три мелких шашка назад, почти пускаясь в бегство. Стругацкий в растерянности приостанавливает движение своей шашки, оставляя ее в каком-то незавершенном фехтовальном положении, но по инерции совершает следующий шаг, который оказывается роковым. Пятящийся начальник школы плюхается в пыль плаца. Стругацкий наконец-то спохватывается, вспоминая о своих обязанностях дежурного, и как будто ни чего не произошло, берет шашку к ноге и начинает рапортовать лежащему в пыли полковнику: - Товарищ командир! Канская школа военных переводчиков построена!.. А товарищ командир как то боком поднимается, зло роняет: «Столько-то суток без увольнения!» - и с позором исчезает с плаца. И тут Аркадий Натанович догадывается оглянуться на военных переводчиков у себя за спиной - шеренга в величайшем восторге стоит по стойке «смирно», и кто-то, давясь хохотом, говорит шепотом Стругацкому; - Скомандуй «вольно» идиот!» (Борис Вишневский «Аркадий и Борис Стругацкие «Двойная звезда», Санкт-Петербург, 2013 С.62-63) Вот такой казус. Но нет, этими событиями пребывание Стругацкого в Канске не исчерпывались. И о том мы смогли убедиться не ранее 2008 года, когда вышла книга Анта Скаландиса (А. В. Молчанова) «Братья Стругацкие». Книга о которой мне изначально, поведала музейный библиотекарь Валентина Шафрыгина. И с которой собственно начались исследования. События книги настолько ошеломили меня, что я где-то даже не поверил им, рискнул выйти на сайт и впрямую задать вопрос тогда еще здравствовавшему Борису Натановичу : Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович! Обращаюсь я по нуждам Канского краеведческого музея. В городе задуман литературный музей в доме писателя Зазубрина, в котором планируется разместить материалы о всех литераторах, живших в нашем городе и, конечно, он будет не полон, если не представить здесь полтора года из жизни АН и, естественно, творчество братьев Стругацких. Мы хотели бы обратиться к Вам за помощью в создании музея. А также хотелось узнать Ваше мнение о книге Скаландиса"Братья Стругацкие", насколько она объективна вообще и насколько объективен материал о Канске в частности. хотелось бы также узнать, имело ли влияние на литературное творчество полуторагодичное пребывание АН в Канске. Скаландис вспоминает по этому поводу "зону"в "Пикнике на обочине". Владимир Колпаков Канск, Россия - 08/31/11 13:43:15 MSK И вот ответ Бориса Стругацкого: « Насколько я могу судить, Канск сыграл в жизни АН роль существенную. Во всяком случае, именно здесь судьба (в результате событий почти трагикомических) связала его с его будущей женой, Еленой Ильиничной Воскресенской (Ошаниной), с которой он впоследствии прожил долгую жизнь и на руках которой скончался в 1991 году. Я уже плохо помню детали книги Скаландиса, но, по-моему, она вполне достоверна и в общих своих чертах, и в деталях. Вполне готов рекомендовать Вам автора, как добросовестного исследователя и подлинного знатока биографии АБС». Этот ответ пришедший в Канск на исходе лета 2011 года, окончательно поставил точку над i, во всех наших раздумьях и размышлениях вокруг пребывания в годах 1949 – 1952 одного из величайших писателей современности Аркадия Стругацкого. Разрешились и сомнения в достоверности сведений изложенных в книге Скаландиса(Молчанова) «Братья Стругацкие» . Книгу упрекали во многих грехах, да что с того. Как пишет журналист Владимир Ларионов: « В книге Скаландиса заметно больше внимания уделено подробностям (местами даже скандальным) из жизни старшего брата. Может быть, жизнь АН оказалась более насыщенной событиями и неожиданными поворотами? Эвакуация с отцом по Дороге жизни, работа в Ташле, призыв в армию, учѐба в Военном институте иностранных языков на отделении японского, служба в разведотделе на Камчатке, житейские перипетии, непростые взаимоотношения с женщинами, любовь к выпивке… Или некоторый перекос авторского внимания - результат сдерживающего влияния БН, не позволившего биографу написать о себе ничего "лишнего"? Судить не берусь. Одно знаю точно: для поклонников АБС исследование Скаландиса - увлекательнейшее чтение». *Владимир Ларионов recensent.ru/lartis/755/ Что касается жителей Канска, тех, кто заинтересован изучением исторического прошлого города то эти «перекосы» сыграли добрую службу. Возможно, не нарушь в свое время Скаландис условий поставленных перед ним Борисом Стругацким «не писать ничего лишнего» мы бы до сих пор пребывали в неведении относительно событий 49-52 годов. Начнем с того что Аркадий Стругацкий прибыл в Канск в середине ноября 1949 года. Собственно само распределение произошло 7 сентября того же года, но отъезд откладывался по той причине что выпускник Военного института иностранных языков Красной Армии (ВИИЯКА) женился незадолго перед тем (в августе) на одной из самых завидных невест столицы, дочери ведущего профессора Московского энергетического института Сергея Федоровича Шершова, Инне Шершовой. В декабре 1948 они познакомились на вечере в пединституте где она училась, был бурным роман. Что говорится полный набор влюблѐнных всех времен и народов. В Канск все-таки она не поехала, по настоянию отца и по той простой причине, что нужно было закончить институт. Аркадий отправился к месту службы один. «Наконец я «приблизился к месту моего назначения» - напишет он в письме к брату от 17 ноября 1949 года, - окончательно, сиречь — сижу «дома» и пишу письмо (вообще, писать письма — это не совсем мое назначение, конечно). Последние часы в поезде я провел как на иголках. Немного развлекся: утром в вагон ввалилась вдребезги пьяная личность, громко взывая к какому-то Феде. «Кто это?» — брезгливо спросила дама, моя соседка. «Это наш монтер», — значительно ответил проводник. «А!» — дама понимающе улыбнулась и пошла в уборную. Я тоже. То есть улыбнулся, а не пошел за ней, ты понимаешь. Важный тон проводника и понимающе-разрешающая мина этой дамы несколько времени питали мою мысль: я размышлял, всем ли монтерам на железной дороге разрешается напиваться и орать таким богомерзким басом, но затем отвлекся, будучи поставлен перед необходимостью спешно доесть все, что мне дали в Москве. С этим я справился сравнительно легко. Скоро мы приехали. Новая задача: у меня три места — два увесистых чемодана и постель. Как дотащить это хотя бы до камеры хранения? Я взял постель под мышку (номер уже сам по себе весьма трудный), в ту же руку взял один чемодан, в другую — другой. Соболезнующие руки осторожно спустили меня со ступенек вагона. Я встал, отряхнул со спины снег, поблагодарил, снова взял свои вещи и, слегка придерживая их бедрами ног (не представляю, что, кроме ног, имеет бедра?), пошел через вокзал. Тут вдруг мне явился ангел-хранитель в образе кривого старичка с флюсом и с саночками. Мы подрядились за 25 рублей и добрались до дому. Хозяйки не оказалось дома, и я часок исполнял танец диких вокруг вещей, сваленных во дворе (тебе, возможно, известно, что подобные танцы особенно приятны на морозце свыше 15°). Но все имеет свой happy end: хозяйка вернулась, я попил чаю и сейчас пойду к ребятам». «Неизвестные Стругацкие: Письма рабочие дневники 1942-1962гг.» Сост. Бондаренко С.П. Курильский В. М . М: АСТ; Донецк НКП, 2008 с. 100-101 Что же представлял Канск в ту бытность? «Городишко в трехстах километрах от Красноярска, был конечно, типичной дырой, - читаем мы у Молчанова(Скаландиса), - но секретному объекту ШВП (Школе Военных Переводчиков - В.Б.) придавалось особое значение, МГБ совсем не собиралось поручать абы кому подготовку нелегалов для стран Дальневосточного региона. По некоторым данным готовили там и специалистов для легендарного ГРУ. В общем работа в Канске считалась более чем серьѐзной – другое дело, что жизнь там, особенно у аборигенов, была не просто тоскливой, а по-горьковски, по-достоевски беспросветной – со всеми свинцовыми мерзостями и мармеладовщиной советского разлива, когда уже некуда больше идти» Ант Скаландис «Братья Стругацкие».- М.АСТ, 2008.- с.89 Жестко сказано. Но спорить не приходится, из мемуарной прозы В. Ковалева, Капустинского мы можем многое почерпнуть из ушедших времен. Мрачен, неуютен Канск тех лет. В городе хозяйничали многочисленные банды всевозможных криминальных авторитетов Мирончиков, Налимов, Чучь. Утром в бесконечных, голодных очередях за хлебом обсуждалось происшедшее накануне. Кого убили, ограбили, изувечили, подожгли этой ночью - эти разговоры были почти единственным, но ежедневным «развлечением» жителей. Мысли в основном вертелись вокруг насущных нужд, в них не было значимых стремлений, все сводилось к бренной плоти ею же и заканчивалось. Впрочем, справедливости ради нужно заметить в Канске к тому времени был неплохой театр, самом центре в бывшем Общественном собрании, тут же рядом кинотеатр «Кайтым», были клубы, да и центральный парк, отдохнуть было где. Но город ссыльных, многочисленных, зон, лагерей, конечно же имел свою атмосферу которая подавляла все остальное. В городе место куда был распределен Стругацкий называлось Первый военный городок, по военному объект в/ч 74393. Это была обширная территория вдоль реки Кан, обнесенная заграждением иногда дощатым иногда более основательным. Со стороны берега забор был вовсе никаким, и в летние дни курсанты запросто ходили купаться, большими компаниями, зачастую к ним присоединялись местные девицы, которые неравнодушны были к военной форме. Казармы курсантов и дома офицерского состава, частично построенные еще до Первой мировой или во время ее, нет ни как уж не чехословаками (как пишет Скаландис), чехословаки в Первой мировой вскоре стали союзниками из них формировали полки под командованием русских офицеров, а сюда в Канск ссылали тех кому меньше доверяли немцев, австрийцев, мадьяр. Они то и строили эти казармы. Кстати сказать, мастера были отменные. Двухэтажные, со стенами толщиной в пять кирпичей, берегли тепло даже в самую лютую зиму ( морозы тогда случались и ниже пятидесяти). Отопление печи-голландки. В 2019 году снимая канский сюжет для фильма Луизы Тележко «Тоска по пониманию. Братья Стругацкие» встречались с некоторыми из этих печей в квартирах городка. Несмотря, что сделаны массово смотрелись произведением искусства, до того затейливы были их украшения, заслонки, задвижки, дверцы нескольких печных каналов. Для учебных классов было отдельное здание, одноэтажное. И все из доброго, красного, кирпича, сделанного в старину. А еще тут столовая и клуб, спортивный зал, сохранившиеся частично до наших лет. Слева от школы военных переводчиков находилась танкоремонтная мастерская, а справа возвышалась глухая бревенчатая стена едва ли не в десять метров высотою и по углам вышки с вертухаями – сейчас колония для несовершеннолетних преступников. О тех годах вспоминал бывший воспитанник Аркадия Стругацкого, журналист из Москвы Анатолий Капустин : «Я в это время был (с 1948 по 1952 год) курсантом ШВП и имел честь слушать лекции Аркадия Натановича и усердно зубрить японские иероглифы под его строгим руководством. Он был всего немногим старше нас - года на 3-4 - и фактически нашим товарищем и другом. Мы восхищались его эрудицией и глубоким знанием японского и английского языков. По английскому языку он даже "забивал" своего друга, преподавателя английского языка майора Слуцкого! А в японском языке он, ученик академика Н.И. Конрада, тоже "побывавшего" в Канске, выдвинул смешной, но, как оказалось, правильный тезис о том, что все англоговорящие, а русские англоговорящие вдвойне, попадутся в японскую лингвистическую ловушку. Дело в том, что японское shi в английском языке транскрибируется как "ши", а по академику Конраду японское shi по русской транскрипции произносится как "си", а не "ши", а ji как "дзи", а не "джи", тем более что в руском языке после шипящих они произносятся грубее, соответственно как "шы" и "джы". И в самом деле: послушайте, как ныне говорят по радио и телевидению: вместо суси - суши, вместо "Мицубиси" - "Мицубиши", вместо Фудзи - Фуджи, фамилия Хаяси - Хаяши и т.д. "Вот и "ловушка"!" - смеялся Стругацкий. И так, видимо, будут говорить всегда! Шутник и острослов он был непревзойденный. Но на его шутки никого не обижали. Это он однажды назвал нашего милейшего преподавателя артиллерии подполковника Меха "подполковником Пухом". А "Пух", в свою очередь, чуть не довел Стругацкого от смеха до коликов, сделав "серьезное" замечание одному курсанту своим мягким украинским говором, когда тот случайно плюнул из окна второго этажа: "Как это низко - плевать со второго этажа" (низко в смысле неприлично). Капустин А. «Жизнь моя, любовь моя!» // «Над Каном-рекой: литературнокраеведческий альманах,- № 1, Канск 2015,- с. 23 Смех прорывается и в письмах Аркадия к брату: «Хочу поделиться с тобой некоторыми материалами своих наблюдений за местной жизнью. Вот очень любопытный диалог, имевший место на семинаре по английскому языку, на котором я присутствовал наблюдателем. Преподаватель: Расскажите, что вам известно о герундии. Курсант (оторопело смотрит на преподавателя): О герундии? Преподаватель: Да, о герундии. Курсант: Гм. (Набирает в грудь воздуху и молчит.) Преподаватель: Ну, начинайте. Герундий... Курсант (с таким видом, будто поднимается в атаку под пулеметным огнем): Да-да, герундий, значит, это... этот, как его... (слышен шепот подсказки) это особая часть речи в английском языке, которая стоит между существительным и глаголом. Преподаватель: Так. Курсант: Некоторые теоретики считают, что герундий больше существительное, чем глагол. Другие теоретики склоняются к мнению, что это больше глагол, чем существительное. (Пауза.) Можно, хотя, считать, что герундий стоит как раз посередине (испуганно смотрит на преподавателя) между глаголом и существительным. (Молчит.) Преподаватель: Всѐ? Курсант (упавшим голосом): Всѐ. Преподаватель: Мало. Прискорбно. Ну, скажите, сколько форм имеет герундий? Курсант (смело): Шесть. Преподаватель (прикладывает ладонь к уху): Сколько? Курсант (тише): Пять? Преподаватель: Что? Курсант: Четыре, конечно, четыре. Преподаватель: Почему четыре? Курсант: Я хотел сказать — три. Преподаватель: Two! Курсант (обрадованно): Да-да, две. Преподаватель: Нет, это я вам two ставлю. В переводе на русский язык это значит двойка. Курсант (убит). Диалог в лучших традициях Джером Джерома. А вот несколько хохм из «выражений» нашего китайца-разговорника, капитана Ди-Фун-Тана. Он очень плохо знает русский язык, кроме того, часто путается в иероглифике. Показывают ему иероглиф «фынь» (бегемот) и спрашивают, что это такое. Отвечает: «Эта знаешь что? Весна приди, вставай, фыр-фыр-фыр на рака лети. Пытичка такой». Иероглиф (крокодил): «Эта на горе живи». Вопрос: «Так ведь он же в воде живет!» — «Ага, на гора живи, на вода мало-мало ходи, потом опять на гора ходи». Оказывается, он спутал крокодила с ящерицей. Слово «кругозор» объясняет так: «Туда смотри, сюда смотри, везде смотри — всѐ видна»» (13 марта 1950, Канск). Неизвестные Стругацкие Письма рабочие дневники 1942-1962гг. Сост. Бондаренко С.П. Курильский В. М . М: АСТ; Донецк6 НКП, 2008 С. 108-109 Сообщает он и о своих увлечениях: « У меня все благополучно, жизнь полнокровная, но однообразная. Приходится очень много работать, тем не менее, удается урвать время и для своих занятий. Так я окончил и отработал набело перевод японского классика-декадента Арисима Такэо, о котором я тебе, кажется, уже писал — пьеса «Видение старого капитана». Это первая классическая японская вещь, которую я перевел от начала до конца (если не считать одной институтской курсовой работы — фантастическая средневековая новелла «Разврат змеиной натуры» (!), вещь очень пикантная, но, к сожалению, переводил я ее наспех, казенно, лишь бы с рук сбыть, и самое главное — отдельные гм... места пришлось по цензурным соображениям выбросить: средневековые японцы не стеснялись). Пьесу эту переводил я тщательно и лишний раз убедился, какие огромные трудности стоят перед японистом-переводчиком нестандартного текста... Такие выражения, которым нет совершенно эквивалентов в русском языке, сплошь да рядом встречаются там. Далее, медленно, но верно, с упорством, достойным, несомненно, лучшего применения, читаю «Теорию отражения» Тодора Павлова, болгарского философа-марксиста, освещающую ряд любопытных вопросов теории познания. Наконец, главная моя работа — собираю материалы для моих будущих «Очерков по истории японской литературы». «Собираю» — слово, возможно, неподходящее. Лучше сказать — высасываю, высасываю почти из пальца, копаясь в древних фолиантах, японских, английских и русских энциклопедиях, учебниках истории и т. д. Да, лингвисту, особенно японисту, больше чем кому-либо другому, нужна такая добродетель, как терпение. 20 апреля 1950.» «Канск Неизвестные Стругацкие Письма рабочие дневники 1942-1962гг.» Сост. Бондаренко С.П. Курильский В. М . М: АСТ; Донецк НКП, 2008 с. 117-118 Несколько слов о канской жизни: «Пишу тебе это коротенькое письмо в перерыве между занятиями. Устал страшно, ведь фактически после госэкзаменов еще не отдыхал. У меня всѐ в порядке, телеграмму получил, льщу себя надеждой получить плащ до начала дождей. Сейчас небо безоблачно, навозом, молоком, тухлятиной какой-то воняет повсюду. В воскресенье возьму бинокль и пистолет и побреду за город проветриться, поваляюсь на травке, постреляю. Плохо, что в нашем Кане купаться можно только месяц — в августе. Течет он с Саян, вода очень холодная. Последствия наводнения уже ликвидированы, горсовет широко отпускает деньги пострадавшим, и бреши понемногу заделываются. Как оказалось, утонул всего один человек, и тот бухой был». Здесь он размышляет о современной фантастике и приходит к неутешительному выводу: «Очень много я узнал нового по части вооружения. Знаешь, оказалось, что мы в свое время очень бедно фантазировали. То, о чем мы писали в наших фантастических романах, уже устарело и снимается с вооружения. Приеду — расскажу». 19 мая 1950, Канск. Там же С.119-120 И снова набросок канской жизни : «В субботу после занятий меня вызвали в числе других шести офицеров в горсовет «для содействия мероприятиям по благоустройству города». На сей раз «мероприятия» ограничились тем, что нужно было, чтобы миряне, «взяв в руки лопаты, шли в топь», сиречь своими силами отрыли бы вдоль одной из главных улиц канавы для стока грязи и дождевой воды. «Содействие» же по идее должно было выразиться в посильной агитации и, где эта мера воздействия не помогает, в легоньком принуждении. Делалось это примерно так. Мы входим во двор и пулей выскакиваем назад, атакованные огромными «медецинскими» кобелями. Первый входивший и последний выскакивавший, как ты сам понимаешь, занимают самое невыгодное тактическое положение. Впрочем, ущерб в таких случаях выражался обглоданной шинелью или обслюнявленным сапогом. На большее кобели не решаются. Далее мы сердито и требовательно стучим в окна. Хозяин выходит и тупо рассматривает нас из-под ладони, поставленной козырьком. Мы объясняем ему, в чем дело. Он чешется, мнется, затем выдавливает из себя: «Оно отчего ж и не покопать, только пущай соседи сперва покопают, а тогда уж и я посмотрю». Мы повышаем голоса. Хозяин смотрит на кобеля, рвущегося с цепи. Тогда один из нас вкрадчивым голосом спрашивает, не привлекался ли хозяин к уголовной ответственности в свое время и, вообще, что это за манера уклоняться от постановлений Советской власти. Так как в подавляющем большинстве население правобережного Кана уже имело в свое время знакомство с нашими карательными органами и так как насчет Советской власти у всех у них рыльце в пушку — уголовники, дерьмо, ссыльные кулаки, — то хозяин поспешно заявляет, что так вопрос ставить не стоит и что раза два взмахнуть лопатой для него ничего не составит. Сволочье! Воспитывай таких вот мерзавцев. Пришел домой поздно, грязный (дождь превратил город в болото, подземные газы вспучили и разжидили грязь), поел картошки с луком и со сметаной, выпил молока и лег спать. Как там у тебя подготовка к экзаменам? Здесь надеются, что ты не подкачаешь. Не волнуйся, и не паникуй, и не слишком переутомляй себя. Впрочем, ученого учить — только портить. Сам все знаешь. А лето наступило даже в Канске. Вчера даже было немного жарко. Девки и бабы мелькают грязными голыми коленками из-под коротких крайне широких юбок образца Broadway 1924. 4 июня 1950, Канск. Там же С.121-122 Сложно было Аркадию освоится в Канске. Заштатная дыра, с полудикими нравами и это после нескольких лет в столице. Морозы, скука, общаться то почти не с кем, да еще армейская дисциплина, которая Аркадия удручала, да и не нарушить он ее не мог, а потому не единожды получал дисциплинарные взыскания. Тошно было потом. Здешние военные пили втрое больше и чаще чем московские, нет, выпить он и сам был не дурак, но не так же беспросветно по-скотски, до полного одурения. Алкоголь для него подразумевал долгие разговоры,- о людях о жизни, о искусстве, литературе вообще. А тут. Впрочем, было, за что ухватиться даже в таких условиях. Прежде всего великолепная библиотека последнего китайского императора Пу И, вывезенная после войны из Маньчжурии, с книгами на самых разных языках. Что за удивительная была библиотека! Бездарно сожжена на полигоне канского военного городка. С каким содроганием он смотрел на этот вандализм. Несколько экземпляров правда он успел ухватить, но что с того, - пропали при переезде на новое место службы. Была еще фотография, отличный казенный ФЕД – настоящая советская «лейка» со сменной оптикой и хорошая лаборатория, расходные материалы в избытке, при типографии, где он работал и куда зав. фотослужбой полка пускал по знакомству в любое время. Это были такие радости которые оживляли его. Тогда он взволновано сообщал в письмах к брату: « Есть очень неплохие этюды: канская улица, мой дом, я и мой друг около кучи навоза и т. д.» – писал он брату, - «Я уже совсем наловчился и прекрасно освоился с аппаратом. Мне подарили великолепную железную треногу, устойчивую, как Троицкий мост. Автоспуск работает прекрасно». Ант Скаландис «Братья Стругацкие» М.АСТ 2008 с.99 В канский же период проявился у Аркадия интерес к фантастике, запала мысль обратиться к знаменитому Ивану Антоновичу Ефремову – «Насчет письма Ефремову — идейка неплоха. Стоит попробовать — причем пройтись по адресу авторов, пишущих такие произведения-перлы научной фантастики, как «Семь цветов радуги». Да, вышла в свет новая книга: «Королевство кривых зеркал». Найди и напиши, что это за штука. Название заманчивое. Меня почему-то всегда тянуло к фантазированию в области пространственно-временных построений, неэвклидовых геометрий и прочего и т. п. Может быть, эта новая фантастическая повесть имеет что-нибудь общее с такими идейками. Теперь вот что: хочешь писать — брось большие масштабы. Берись за рассказики, новеллы — это труднее, но менее противно (в чернильном смысле). Я написал один рассказик — возился долго с предварительной подготовкой — как оформить сюжет и прочее, — но писать было легко». И снова о литературе: «Роман писать не буду — дешевка, все равно не справимся. Письмо Ефремову — согласен. Подай проект на утверждение. Я дополню и перешлю тебе. Тогда пошлешь». А. Стругацкий письмо 4 августа 1951, Канск « Неизвестные Стругацкие Письма рабочие дневники 1942-1962гг.» Сост. Бондаренко С.П. Курильский В. М . М: АСТ; Донецк6 НКП, 2008, с.139 Письма Борису это главная отдушина для будущего писателя, в это время, в откровенных посланиях он вновь и вновь живописует природу и нравы города: «В Канске страшный холод, терпежу нет. Прямо не знаю что за город. Все ходят чихают и жалуются – жалуются на холод, слякоть, на соседей, на начальство. На подчиненных, на детей и жен. Только на себя никто в слух не жалуется. Боятся бродяги. Заметьте, только что в июле, был разгар лета, на берегах обмелевшего Кана царила «сиеста», и вдруг сразу холод, почти зима. Уж такой резко континентальный климат в Сибири!». Там же С139. Многое не ладилось у Аркадия в Канске. В Москве осталась молодая жена. Осенью 1951- го Инна все же рискнула выбраться к мужу. Объект в/ч 74393, показался ей местом унылым и подозрительным. Мужа она застала на гауптвахте, где он досиживал очередной срок за одну из бесконечных провинностей. Показали комнату Аркадия - ужаснулась «Разве можно это было назвать комнатой – какая-то пристройка со скошенной крышей, скорее собачья будка». К этому можно прибавить, что дом где снимал комнату Стругацкий по адресу: Канск, Кайтымская 88 действительно не обладал особыми изысками, судя по тем фотографиям, что переслали из группы «Людены», ныне занимающийся наследием Стругацких и тех фотографий, что удалось найти в городе. Сейчас дом снесен. А по тем временам это был обычный рубленый домик с двухскатной крышей, тремя окнами выходящими на улицу, со стороны улицы отштукатуренный и покрытый белой краской. Во дворе же имел рубленную пристройку, в которой по всей видимости и прибывал будущий классик и которую посетила Инна. Вернувшийся с гауптвахты Аркадий уже не показался ей похожим на блистательного Жерар Филипа, как ей представлялось в Москве, нет. Здесь он был какой-то другой чужой не ухоженный, схожий с теми людьми, которых она встречала на улицах маленького городка. А тут еще странная пачка фотографий местных девиц, выпавшая из книги. Нет, вовсе не было бурных сцен, не было приступов ревности, не было даже тех нестерпимо мучительных разборок, что не редки в семейных отношениях, нет, внешне все выглядело вполне пристойно, просто пробежал холодок, нарушилось, что-то в их взаимоотношениях, не стало прежнего доверия. Инна уехала. Осталось какая-то недосказанность, чувство отчуждения. Письма продолжали приходить, но прежней теплоты уже не было. Инна оформила развод осенью 1952 года. Размышления в письмах Аркадия печальны: « Здесь нет ни единого яблока или иных фруктов, и все мы вынуждены довольствоваться жалкими огурцами и орехами. Здесь в Канске у нас недостаток хлеба, недостаток мяса, недостаток фруктов, только водка — не вино — только водка. И мы топим в ней наши печали». «Сплю крепко, пью мало..» * Там же С.144 писал Аркадий в письме к брату после отъезда жены, но это было не правда. Он затосковал окончательно: « ситуация здесь, в Канске (я имею в виду как мои личные дела, так и дела служебные), не оставляла мне, черт возьми, ни просвета, ни настроения писать кому-либо, а тебе — особенно, потому что я знаю, что ты, как и я, не любишь сантименты, а если бы я стал писать тебе в то время, мое письмо переполнилось бы всеми видами жалоб, сожалений и так далее и тому подобное. Кроме того, особо не о чем было писать: все в нашей жалкой и несчастной жизни течет скучно и нескончаемо, без заметных изменений и мало что нравится» 1 ноября 1951, Канск. там же С.142 Последнее его письмо из Канска и вовсе полно безысходности: «Что до моей жизни, то она, как обычно, жалка и несчастна, как любит говорить один из моих лучших друзей. Я очень устал и истощен и нет времени на отдых. Я говорю «нет времени на отдых», но это не означает, что я перерабатываю. Действительно, я работаю много, но при сколько-нибудь нормальном положении вещей (в смысле моих семейных отношений, квартиры) я был бы способен наслаждаться всеми удовольствиями свободного времени. Однако нормальных условий существования у меня нет, и я, чтобы избавиться от одиночества, мыслей и так далее, вынужден уходить из дому и отправляться к друзьям и подругам, проводить время самым дурацким образом». 19 мая 1952, Канск Там же С. 146-147 Отсюда
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Славное издательство "Сидорович" вместе с не менее славной, но неизвестной типографией и книжным магазином "Ленкниготорг" выпустило в свет и в продажу 28 том Полного собрания сочинений Стругацких.
Том посвящен 1987-1989 годам, очень толстый (1088 страниц, не считая вкладки, и вес почти 2 кг), а потому дороже - 3.150 рублей плюс доставка.
I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Отягощенные злом, или Сорок лет спустя: роман Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Жук в муравейнике: сценарий ВАРИАНТЫ РУКОПИСЕЙ И ИЗДАНИЙ «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя» «Жук в муравейнике» (сценарий) II. ПУБЛИЦИСТИКА ОПУБЛИКОВАННОЕ 1987 Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Измайлова «Спокойной ночи, или Необыкновенные приключения гидролога Пети Зудикова»] Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к отрывку из ГО] Борис Стругацкий. [Предисловие к повести В. Жилина «День свершений»] Аркадий Стругацкий. «Думать — не развлечение, а обязанность...»: интервью Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Многие из вас спрашивают...: интервью Борис Стругацкий и др. Фантастика — сегодня, завтра...: интервью Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Осторожно войти...: интервью Борис Стругацкий. Вопросы остаются: интервью Аркадий Стругацкий. Каким я его знал: эссе Аркадий Стругацкий и др. Тайна на экране: интервью Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. «Жизнь не уважать нельзя»: интервью Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к сц. «Туча»] Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Кое-что о нуль-литературе: статья Аркадий Стругацкий. «Будем драться!»: интервью Борис Стругацкий. [Предисловие к повести Л. и Е. Лукиных «Вторжение»] Аркадий Стругацкий. «Фантастика здесь ни при чем!»: интервью 1988 Борис Стругацкий. «Фильм, разрушающий каноны...»: высказывание Борис Стругацкий. Что такое фантастика?: статья Аркадий Стругацкий. Писатели-фантасты об эсперанто: опрос Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Что запомнилось особенно?: высказывание Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Три кита: статья Аркадий Стругацкий. Телефонный разговор: высказывание Аркадий и Борис Стругацкие. Слово писателя: статья Борис Стругацкий. [Предисловие к рассказу А. Щеголева «Дождик»] Борис Стругацкий. [Предисловие к рассказам А. Карапетяна, А. Измайлова, А. Столярова] Аркадий Стругацкий. Ни слова о пришельцах: интервью Аркадий Стругацкий. «Заговор-87»: отчет Аркадий Стругацкий. Из области фантастики: интервью Аркадий Стругацкий. Фантастика учит гражданственности...: интервью Аркадий Стругацкий. «Это мой журнал»: интервью Аркадий Стругацкий. «Главное — мысль»: интервью Аркадий Стругацкий. И снова — встреча...: интервью Аркадий Стругацкий. За фантастику действия: высказывание Борис Стругацкий. «Берусь составить библиотеку молодой фантастики»: интервью Борис Стругацкий. По барометру гласности: интервью Борис Стругацкий. Главное — на Земле: интервью Аркадий Стругацкий. Гласность отточит перья: интервью Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Тюрина и А. Щеголева «Клетка для буйных»] Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Между прошлым и будущим: интервью Аркадий Стругацкий. «...и будь здоров!»: статья Борис Стругацкий. О настоящем во имя будущего: интервью Аркадий Стругацкий. «История пришпорена», ей не помешать...: интервью Аркадий Стругацкий. Читал ли Лем Кафку?: интервью 1989 Аркадий Стругацкий. О Нгуен Динь Тхи и его пьесе: предисловие Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Аркадий и Борис Стругацкие представляют книгу Андрея Столярова «Изгнание беса» Борис Стругацкий. Интервью с Борисом Стругацким Аркадий Стругацкий. «За державу обидно...»: интервью Аркадий Стругацкий. «Мы не знаем вещей, ради которых следует отказаться от фантастики»: интервью Борис Стругацкий. «...В душе мы оптимисты»: интервью Борис Стругацкий. Художник невиданных миров: статья Борис Стругацкий и др. О достоинствах и недостатках/: высказывание Борис Стругацкий. Веселые беседы при свечах: интервью Борис Стругацкий. [Об иллюстрациях А. Карапетяна]: высказывание Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Атака против гласности: статья Борис Стругацкий. «Мы не предсказываем будущее...»: интервью Аркадий Стругацкий. «Оптимизм... взамен наград»: интервью Аркадий Стругацкий. Мы никогда не целились...: интервью Борис Стругацкий. «Писать не о том, что у всех на языке...»: интервью Борис Стругацкий. [Предисловие к повести Н. Ютанова «Путь обмана»] Борис Стругацкий. Читать интереснее, чем жить?: интервью Борис Стругацкий и др. Столпы общества о самиздате: опрос Аркадий Стругацкий. О Соцконе, «утках» и перестройке: интервью Борис Стругацкий. «В инопланетян не верю»: интервью Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Прогноз: интервью Борис Стругацкий. [О порядке выступлений от имени Ленинградского семинара фантастов]: высказывание Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. «Это не может быть прощено»: открытое письмо Аркадий Стругацкий. «Лучше всего надеяться на самих себя»: речь Борис Стругацкий. Фрагменты выступления Б. Н. Стругацкого на региональном слете любителей фантастики в Сосновом Бору 15.04.89 Борис Стругацкий. [Предисловие к подборке пародий] Аркадий Стругацкий. [Письмо в редакцию] Аркадий Стругацкий. «Привет всем членам «Гэйма»!»: высказывание ИЗ АРХИВА 1987 Борис Стругацкий. Рецензия на повесть Константина Васильева «Мой друг марсианин Контрабас» Борис Стругацкий. Комментарии к фантастической повести «Улитка на склоне» Аркадий Стругацкий. Открытое письмо в «Литературную газету» Аркадий Стругацкий. К вопросу о том, куда торопилось серебристое «вольво»: открытое письмо Аркадий Стругацкий. Открытое письмо в «Правду» Аркадий Стругацкий. Рецензия на В. Савченко для «Советского писателя» 1988 Борис Стругацкий. Рецензия на сборник Андрея Измайлова «Шапочный разбор» Аркадий Стругацкий. Отрывок письма в «Правду» Аркадий Стругацкий. Открытое письмо Владимиру Щербакову в журнал «В мире книг» Аркадий Стругацкий. Предисловие [к статье В. Савченко] Борис Стругацкий. Ответы А. Левинскому Борис Стругацкий. Ответы Ю. Илкову в журнал ФЭП 1989 Борис Стругацкий. По поводу книги В. Сосноры «Дом дней» Борис Стругацкий. Ответы на анкету японского журнала «Новая японская литература» Борис Стругацкий. О книге П. Григоренко Борис Стругацкий. В печать и в свет!: интервью Борис Стругацкий. Несколько одобрительных слов по поводу новой повести А. Измайлова Борис Стругацкий. Четвертое поколение: предисловие Борис Стругацкий. Стенограмма выступления III. ДНЕВНИКИ. ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1971–1987 Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1987–1991 Аркадий Стругацкий. Дневник, 1987–1990 Аркадий Стругацкий. Дневник, 1978–1987 Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1986–1987 Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1987–1990 Аркадий Стругацкий. Рабочие записи по сценарию «Жук в муравейнике», 1986–1988 Борис Стругацкий. Дневник, 1985–1988 Борис Стругацкий. Дневник, 1987 Борис Стругацкий и др. Дневник поездок, 1987–1989 IV. ПРИЛОЖЕНИЯ Необходимые пояснения Комментарии и примечания Библиография. 1987–1989 гг. Указатель имен Указатель заглавий произведений и их аббревиатур Вклейка с фотографиями и рисунками 16 страниц: 29 фотографий и 1 рисунок
Осталось 5 томов. А потом будут дополнительные. Надеюсь...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ (Аркадий и Борис Стругацкие) ЛитОбзор#51
ЛИТ
ЛитОбзор. 51 выпуск Братья Стругацкие. Пикник на обочине
"Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!" — фраза из, пожалуй, самого популярного романа братьев Стругацких, культовая для нескольких поколений. Вместе с ней в "Пикнике на обочине" родились такие слова, как "сталкер" и "Зона", ставшие общеупотребительными. Рискуя жизнью, сталкеры добывают из Зоны артефакты — не более чем космический мусор, оставленный пришельцами на Земле подобно тому, как после человеческого пикника на обочине дороги остаются пустые бутылки, банки и упаковки. Никому точно не известно, для чего предназначены эти артефакты, порой несущие огромную опасность. Каждый сталкер мечтает дойти до Золотого Шара, который может выполнить самое сокровенное желание. В этом комментированном издании с иллюстрациями мы предлагаем читателю еще раз вместе с Рэдриком Шухартом проделать путь по Зоне к Золотому Шару.
26. Вечером в питерской квартире Привалова раздается звонок. Взволнованная Лена открывает дверь. На пороге стоит угрюмый Саша в деловом костюме. Мы понимаем, что это дубль. - Где ты пропадал?! - набрасывается на него Лена. - Я уже не знала, что думать! - У меня есть задание, и я не могу его обсуждать, - сухо отвечает Дубль, входя в квартиру. - Что, трудно было позвонить?! - негодует Лена. - Не трудно, - заявляет Дубль. - Нецелесообразно. - А обо мне ты подумал?! Я чуть с ума не сошла! Где ты, с кем... - Неустойчивая психика, - констатирует Дубль. - Я тоже не знаю, где ты была и с кем, но с ума не схожу. Лена краснеет. - Что тебе наплели про меня?! Это ложь! - Это не ложь, - спокойно говорит Дубль. - Это информация, которая меня не касается. Лена меняет тактику. Она обнимает Дубля, ерошит ему волосы. - Сашка! Ну, успокойся! И прекрати меня ревновать! Неужели ты веришь сплетням?! - Я не верю сплетням, - отвечает Дубль. - И я совершенно спокоен. - Вот и молодец, - ластится к нему Лена. - Между прочим, на работе тоже за тебя волновались. Никто не знает, куда ты пропал. - Завтра узнают, - многообещающе говорит Дубль. Лена заинтригована. - А тебе, правда, поручили что-то ответственное? - вкрадчиво интересуется она. - Правда. Но мы не будем об этом говорить. - Не хочешь - не говори, - соглашается Лена. - Я и сама вижу, какой ты стал важный. Пожалуй, таким ты мне нравишься больше! Она нежно целует Дубля.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Давно у нас тьмускорпиони не было. Вот недавно я спрашивала про книгу А.Величко "Фагоцит. Покой нам только снится". Вот оттуда и тьмускорпионь.
"– Неужели вы верите, что люди серьезно воспринимают тот цирк, который вы устроили на Луне? – поинтересовался премьер.
– По-моему, это немного неточная постановка вопроса. Какая разница, серьезно или несерьезно? Кто-то так, кто-то этак, и процентное соотношение тех к этим меня как-то не очень волнует. Гораздо важнее, отрицательное это отношение или положительное, и здесь двух мнений быть не может. Когда шли передачи по лунной тематике, улицы пустели, все сидели у телевизоров. Неужели вы думаете, что люди будут смотреть передачу, тема которой им не нравится? А здесь вступает в действие тот факт, что средний человек не любит полутонов. И если какой-то персонаж или явление кажутся ему положительными, то, как правило, целиком. Типичный пример – советское изобретение, торговля с нагрузкой. Хочешь купить постельное белье – бери с ним еще и набор полотенец, которыми не то что вытираться – полы мыть и то плохо, шерсть из них какая-то синтетическая лезет. Один раз, стосковавшись по нормальному белью, потому что старое все в пятнах и в дырах, человек даже обрадуется. Как мы с женой, например. Мол, хрен с ними, с убогими тряпками, приткнем куда-нибудь, не пропадут. Но если потом гражданин СССР придет в книжный, где вместе с новинкой от Стругацких ему всучат какой-нибудь фантастически скучный производственный или шпионский роман, особой радости уже не будет. Когда же в продмаге вместе с пачкой индийского чая ему придется купить вдвое большее количество грязной грузинской соломы, надпись «Чай» на упаковке которой может расцениваться только как издевательство, мысли в адрес партии и правительства будут в основном матерные, даже у женщин и детей."
"– И еще напиши руководство по управлению луноходами. Поделись своим опытом, причем не старайся выдержать официальный стиль. Что-нибудь вроде сочинения на тему «Как мы с “Мальчиками” проводили время сначала в актовом зале, а потом на Луне». Особое внимание обрати на особенности управления в условиях пониженной силы тяжести. И свяжись с Аркадием Стругацким на предмет сценария документально-художественного фильма.
– У всей этой истории еще нет конца.
– Так вы же не с конца начнете писать, а с начала.
– Мы?
– Конечно, братья-то про луноходы почти ничего не знают. Поди плохо будет смотреться в титрах – «авторы сценария А. Стругацкий, Б. Стругацкий и В. Скворцова»? Прямо хоть алфавит по вам изучай."
"– Хм… какой-нибудь общественный консультативно-созерцательный совет… – икнул Брежнев, – в смысле совещательный… а что, не помешает. Небось предложишь туда своего Ефремова?
– А кого же еще? Можно, правда, поговорить со Стругацкими."
"Итак, первый вопрос – что лучше, фильм по книге или книга по фильму? Удачными бывали оба варианта, поэтому можно будет сделать комбинированный. Например, для начала короткая повесть в… наверное, лучше всего в «Юности». Жалко, что Дина Рубина еще слишком молодая и ничего написать не может. Впрочем, даже начав писать, она еще не скоро станет той язвительной матерщинницей, которая давно нравилась Антонову. Этот старый донжуан даже собирался съездить в Израиль, чтобы там с ней познакомиться! До сих пор собирается, но вряд ли поедет, он ведь не только бабник, но еще и лентяй. В общем, надо съездить в редакцию «Юности» и побеседовать с Борисом Полевым.
Потом по мотивам этой повести можно будет снять фильм, а затем уже по его мотивам написать роман. И наконец, финал – многотомная эпопея с подзаголовком «по мотивам реальных событий». Вот только кого бы подписать на такую работу? Повесть-то, наверное, и Стругацкие напишут, предварительный разговор с ними уже был, но вот с автором романа или даже серии таковых пока полная неясность. Ефремов отказался еще до того, как я ему это предложил, а кто там из мастеров остался? Как-то так сразу и не припомнишь.
Впрочем, не только редкая птица долетает до середины Днепра. Редкий план доживает до середины своего выполнения, и высший класс – это все поменять как надо, даже не приступая к реализации. У меня примерно так и получилось. Правда, не в результате моего озарения, а само собой.
Мне позвонил Ефремов.
– На ловца и зверь бежит, – сообщил он. – В данном случае зверь готов написать серию романов про советских роботов в космосе, начиная с Луны и заканчивая, кажется, планетами Сириуса. Зовут его Александр Петрович.
Я начал перебирать в уме всех известных мне писателей по имени Александр. Фадеев давно застрелился, а Иванов – который пародист – писать, кажется, еще не начал. А если и начал, то точно не романы. И он, насколько я помню, не Петрович. Гладков? Он вроде не фантаст, а мемуарист. Опа, кажется, понял!
– Выбегалло забегалло? – цитатой из «Понедельник начинается в субботу» уточнил я.
– Оно самое, только не забегалло, а звонилло. И, кстати, если у вас к Казанцеву отрицательное отношение, то это зря. В прошлом Антонова он был чуть ли не единственным известным писателем, поддержавшим меня во время травли после начала публикации «Часа быка». Ну, а что он Стругацких не любит, так это объяснимо. Вы бы полюбили авторов, ухитрившихся изобразить вас в виде такого героя?"
"Чуть позже я с некоторым сожалением вспомнил еще одно изречение, теперь уже Джонатана Свифта – «На свете нет ничего более постоянного, чем временное». Сожаление же было связано с тем, что название «Общественный консультативный совет при ЦК КПСС» слова «временный» не содержало, и, значит, этот орган мог исчезнуть, выполнив свою функцию, состоящую в генерации предложений по поводу новой программы партии. А мне этого не хотелось.
Председателем упомянутого совета стал Ефремов. Сам он сразу назвал себя «зицпредседателем» и предложил товарищам не стесняться в отстаивании самых сомнительных идей.
– Отвечать все равно буду я, – уточнил Иван Антонович.
– А мы с тобой, Витя, в случае чего поможем, как сможем, – мысленно добавил Антонов. Естественно, я, то есть Скворцов, тоже вошел в этот совет. А вообще он состоял из четырнадцати человек, шестеро из которых были довольно известными. Аркадий Стругацкий, директор института химфизики Семенов, артист Вячеслав Тихонов, введенный в совет по личному пожеланию Брежнева, посмотревшего на планшете «Семнадцать мгновений», и, по протекции Косыгина, его зять Джермен Гвишиани. Ну и мы с Ефремовым. Из оставшихся восьмерых я знал только бывшего своего завлаба. Вообще-то уболтать его было не так просто, но мне это удалось."
"– Ага, а живут при коммунизме пускай в коммуналках, чай, не баре, – встрял Антонов.
– Ну я-то там сколько жил, и неплохо. Не было поводов жаловаться. И вообще, ты слушай, там Аркадий что-то хочет сказать.
– Слово «креатив» имеет латинские корни, но многие посчитают его английским, в этот язык оно пришло куда раньше, чем в русский, – уточнил Стругацкий. – И почему бы нам не назвать кошку кошкой? То есть настоящий социализм – настоящим социализмом. То, что пока он не совсем настоящий, народ и так понимает независимо от наших слов. А слово «креативный» можно будет вводить в обиход постепенно, чтобы потом, со временем, использовать его в определении первой фазы коммунизма.
– Ставлю предложение товарища Стругацкого на голосование. – Ефремов прекратил прения, которым оставалось совсем немного до препирательств. – Так, девять голосов за, четыре против, один воздержался (это был Гвишиани). Принято. Переходим к следующему пункту. Слово для доклада о возможных препятствиях на пути к настоящему социализму предоставляется товарищу Скворцову."
"– У вас, насколько я понял, вообще народ с жиру бесится, так что это не показатель. Прямо какие-то натуральные «хищные вещи века» Стругацких. Неудивительно, что ты оттуда сбежал сюда. Удивительно, что один."
"– Виктор, вас случаем Демичев не покусал? А то как-то довольно похоже.
Такими словами Ефремов прокомментировал черновик моего выступления на съезде, который я ему подсунул на рецензию.
– Нет, это просто реализация моего понятия о диалектике. Любое событие надлежит рассматривать не само по себе, а в комплексе со временем и местом его свершения. Как и эту бумажку. Время – незадолго до полета на Луну, место – трибуна двадцать четвертого съезда. Вы думаете, мне больше заняться нечем, кроме как в поте лица писать всякую хрень, учитывая, что народ ее все равно читать не будет? А делегаты и не такое слышали, у них иммунитет. Леня сказал, что нужно поторчать на трибуне минут пять-шесть, что-то при этом изрекая, но желательно без выпендрежа, тогда есть вероятность, что в ЦК проскочу не только я, но и вы за компанию. Однако вам ничего подобного говорить нельзя, это отрицательно скажется на авторитете в массах.
– А на вашем, значит, не скажется?
– Тоже скажется, но гораздо слабее, ведь все будут иметь в виду, что мне скоро в полет. Ну, а после него можно будет уточнить, что в силу катастрофической нехватки времени я и писал текст, и зачитывал его без привлечения к процессу головного мозга, пользуясь исключительно спинным. От меня такое воспримут с пониманием.
– С Казанцевым и Стругацкими вы тоже собираетесь беседовать в подобном режиме?
– Нет, тут это не пройдет. Вы хоть уточнили, какие напитки предпочитает Александр Петрович по утрам? Встреча-то будет довольно рано. Вдруг он ваш любимый «Аист» на дух не переносит? Как Антонов в молодости.
– Я думал, вы шутите.
– Иван Антонович, какие тут могут быть шутки? То, что напишут эти трое, будут читать, в отличие от материалов съезда. И по-моему, большая разница – писать, вспоминая о божественном вкусе чего-нибудь этакого, или о рвотных позывах, которые удалось погасить только предельным напряжением силы воли.
У меня был план на всякий случай дать перед полетом большое интервью самым популярным писателям-фантастам. Не считая Ефремова, Иван Антонович и без того знал гораздо больше них. А в число этих самых популярных, кроме Стругацких, входил, к нашему с Антоновым удивлению, еще и Казанцев. Ну что ж, заодно, может, он и со Стругацкими помирится. Не оттого, что проникнется их идеями, а просто потому, что увидит, как к ним отношусь я. Сам Скворцов, конструктор лунных роботов, герой, лауреат, космонавт, приятель Брежнева и без пяти минут член ЦК. Благодаря своему выдающемуся чутью не сделать соответствующих выводов Казанцев ну никак не сможет.
Кстати, одно все-таки вызывало у меня беспокойство. Кажется, моя протекция не пошла на пользу братьям. Антонов в свое время читал оба варианта «Обитаемого острова» – и семьдесят первого, и девяносто второго года. Так вот, первый ему понравился хоть и совсем немного, но больше. А тут мы с духовным братом прочли исходный вариант, прошедший в печать почти без правок советской цензуры, и начали чесать в общем затылке. С нашей точки зрения, этот вариант был даже хуже второго. Ну сами посудите – разве это фамилия для Каммерера – Ростиславский? А вместо Сикорски там вообще фигурировал какой-то Павел Григорьевич с фамилий, которая нам даже не запомнилась. И кстати, откуда на Саракше взялись коммунисты и социал-демократы? Да и сам текст даже до второго варианта немного не дотягивал. Тоже шедевр, конечно, но все же не совсем такой.
– Тут, наверное, вот в чем дело, – предположил тогда Антонов. – В моем прошлом они писали, ни на секунду не забывая о грядущей цензуре, и подбирали слова так, чтобы смысл оказался спрятан поглубже. Получается, это полезно. А тут они творили, зная, что в случае чего с Главлитом будет говорить Ефремов, а если этого окажется мало, то и Скворцов. Вот и получились, например, «заключенные» вместо «воспитуемых». Вроде слова похожие, но должной глубины уже нет. Жалко, что им нельзя дать почитать вариант семьдесят первого года.
– А почему? – не понял я тогда. – Скажем, что это мой личный вариант цензуры. Пусть учатся у мастеров, которыми они стали у тебя, а здесь пока немного не дотягивают.
И вот, значит, я распечатал вариант семьдесят первого года. На местном принтере, представляющем собой электрическую печатную машинку с Октябриной при ней – задачей секретарши было вовремя вставлять новые листы.
– Стругацкие решили улучшить «Остров»? – спросила она, передавая мне папку. – По-моему, у них получилось. Не возражаете, если я второй экземпляр оставлю себе? А то когда это еще напечатают, да и, небось, не купить будет первое время. И вообще, вы не знаете, что они сейчас пишут?
– Да как-то не очень. Мы на днях встречаемся, вот тогда и спрошу. Но вам, вы уж извините, скажу, если только братья будут не против."
"– Ну вот, а некоторые еще сомневались, что может дать Луна человечеству. Один только раз туда слетал, и полнейшая позитивная реморализация! Прямо точно по Стругацким. Хорошо, что я на Марс не собираюсь, а то ты бы оттуда вернулся вообще не человеком, а натуральным ангелом небесным без страха и упрека."
"И раз уж в верхах решили расширить «Мечту» до НПО, заниматься она будет не только космосом. В идеале каждая нормальная советская семья должна иметь что-то с шильдиком «Мечта» и радоваться, как оно хорошо сделано, особенно по сравнению со всем остальным. А что хочет иметь каждая семья из предметов роскоши? Телевизор, магнитофон и какое-то средство передвижения. Мотоцикл, например, а те, кто позажиточнее, – и автомобиль. Хорошо, что мода на ковры уже потихоньку сходит, а то ведь я себе даже смутно не представляю процесс художественного вышивания. Кстати, до появления первых, пусть и донельзя убогих восьмибитных персоналок осталось совсем немного, так что и они пусть будут «Мечтами». Ну, а периодически напоминать забывчивым, что «Мечта» – это Скворцов, и они, как Ленин и партия, близнецы-братья, будут Ефремов, Стругацкие, Казанцев, Мартынов, Снегов и прочие, на установление доверительных контактов с которыми я не жалел и не жалею сил. Будь у меня хоть малая толика литературного дарования, ей-богу, сам бы написал что-нибудь этакое, волнующее и захватывающее, но к сожалению, подобным не отмечены ни я, ни Антонов. И значит, нам остается только паразитировать на тех, кто отмечен."
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Чародеи: разбор фильма по ТСС, ч.2.
РуСло
Чародеи - одна из новогодних телесказок Советского Союза, которая до сих пор остаётся с нами. Один из тех фильмов, что находятся вне времени, поскольку это сказка не о чудесах, а о людях и их отношениях. Так было до первой революции, так осталось и после второй. И сегодня, те, кто обитает в недрах корпоративной культуры, узнают в ней себя, своих друзей и коллег.
Нужно только правильно посмотреть - и тогда, возможно, случится маленькое чудо.
Преподаватели Школы складности "Русло", Александр Александрович Алексеев и Дмитрий Леонидович Черняк, в канун Нового, 2023 Года проводят разбор героев фильма с точки зрения Теории социальной специализации.
Подробнее о Школе складности "РуСло" здесь: skladnost.ru
25. Спецназовцы НИИЧАВО торопливо стекаются к старинному особняку, откуда еще совсем недавно Саша выгружал мусор. В комнате, где стоит знакомый диван, они встречают профессора Выбегало. - Я прибыл к вам на подмогу, - поясняет профессор, - и для общего контроля со стороны дирекции. В комнату, одного за другим, под конвоем вводят беглецов, выловленных оперативными группами - упирающегося козла, Аленушку, Хому Брута со связанными руками, Вия с повязкой на глазах, Наину Киевну, голосящую, что уж и в город за покупками съездить нельзя, безобразие! Всех задержанных по очереди подводят к дивану-порталу, и они тотчас исчезают, возвращаясь в Соловец в сопровождении сотрудников НИИЧАВО. Последними в комнате остаются Саша и профессор Выбегалло. Профессор поздравляет Сашу с удачной операцией. - Ты, говорят, Хому с Вием поймал. Герой! Саша вздыхает. Герой-то он, герой, но до конца операции еще далеко, а на работе, оказывается, никто не знает о его командировке. Могут быть неприятности. Правда, работать сотрудником НИИЧАВО ему нравится гораздо больше, чем распевать корпоративные гимны, но все равно так не делается. Надо, хотя бы, уволиться по-человечески. Да и Лена, наверное, волнуется, хоть он с ней теперь и в ссоре... Выбегалло сейчас же заявляет, что проблемы Привалова - пустяк. Он готов помочь. На глазах изумленного Саши профессор создает его двойника - дубля, который должен заменить Привалова на работе и дома в Петербурге. Задание дубля - оформить увольнение с работы, сообщить друзьям, что уезжает далеко и надолго, после чего дематериализоваться. Дубль - точная копия Саши Привалова, только одет он не в форму спецназа, а в деловой костюм и ведет себя угрюмо, молчаливо. Отправив дубля на задание, профессор просит Сашу никому об этом не говорить. В НИИЧАВО многие дублями пользуются, как лишней парой рук, или просто, чтобы в очереди в буфете не стоять, но выпускать их за пределы института не положено, так что Выбегалло помогает Саше в виде исключения, только из дружеских чувств. Саша с благодарностью обещает помалкивать...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Чародеи: разбор фильма по ТСС, ч.1.
РуСло
Чародеи - одна из новогодних телесказок Советского Союза, которая до сих пор остаётся с нами. Один из тех фильмов, что находятся вне времени, поскольку это сказка не о чудесах, а о людях и их отношениях. Так было до первой революции, так осталось и после второй. И сегодня, те, кто обитает в недрах корпоративной культуры, узнают в ней себя, своих друзей и коллег.
Нужно только правильно посмотреть - и тогда, возможно, случится маленькое чудо.
Преподаватели Школы складности "Русло", Александр Александрович Алексеев и Дмитрий Леонидович Черняк, в канун Нового, 2023 Года проводят разбор героев фильма с точки зрения Теории социальной специализации.
Подробнее о Школе складности "РуСло" здесь: skladnost.ru
