Несколько цитат

[silent-gluk]

Вот привел мне тут один товарищ несколько цитат из "Классициума":

"Один из немногих переживших песчаную горячку". (с. 441)

"Уже в это время Бродский сформулировал свое знаменитое кредо: "Главное - на Земле" и опубликовал первые статьи, резко осуждающие космическую экспансию человечества и непродуманные контакты с древней марсианской цивилизацией". (с. 466)

"На украшенную цветами трибуну поднялись космонавты: сам капитан Михаил Бабушкин, его первый помощник Николай Гусев, второй помощник Дар Ветер, бортинженер Глеб Бауэр, инженер-исследователь Алексей Быков и судовой врач, которому пришлось исполнять функции экзобиолога, Жорес Андреев". (с. 479)

И вот мы с ним спорим: являются ли эти цитаты явными (в т.ч. и автору) отсылками к Стругацким, или им (авторам) просто вспомнились красивые словосочетания (подобно тому, как Сикорски-Странник не является отсылкой к Сикорски-авиаконструктору, а многочисленные "сталкеры"... "кто такой Профессор и какое отношение он имеет к нашим Хоббитским Играм?").

А вы как думаете?..

@темы: Отсылки, благоустройства, Что сказал @автор, Цитаты

---

Цурэновский сонет Л.Пелевиной

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Любовь ПЕЛЕВИНА

Как лист увядший падает на душу
разлуки боль – страдание и грусть...
живут во мне, испепеляя, пусть!
Природой данный свет им не нарушить.

Прекрасной грусти светлое начало
в душе ранимой сохранит любовь –
от первого тепла воскреснет вновь,
чтоб с чистого листа, начать, сначала.

В страданьях познается жизни суть.
Простая истина – не позабудь
в минуты сладострастного признания.

Пусть боль разлуки предостережет
и от ошибок прошлых сбережет
в преддверьи нового очарования.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Оффлайн-интервью БНС

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/int0166.htm#16

Борис Натанович, какими словарями и энциклопедиями Вы пользовались в своей жизни? Помогали ли Вам с братом словари при написании книг?
Сергей Кириллов <[email protected]>
Москва, Россия - 07/16/12 21:47:51 MSK
       Конечно, пользовались, причем регулярно. Но их было слишком много, чтобы здесь перечислять даже только некоторые. Но вот Википедии у нас не было. А жаль!


Уважаемый Борис Натанович!
       Прежде всего, присоединяюсь к многочисленным пожеланиям Вам здоровья, надеюсь, что эти пожелания сбудутся (в самом деле, нас так много, что количество должно же перейти в качество!).
       Хочу задать Вам два вопроса, первый литературный, второй житейский.
       Первый вопрос касается моего любимого романа ТББ. Когда я, еще в детстве, читал это замечательное произведение, меня сильно сбивала с толку техническая беспомощность пришельцев-землян.
       Я даже не говорю про возможность использования спутников-шпионов и всякого рода подслушивающей и подглядывающей аппаратуры, но элементарно – почему, например, Румата никогда не видел фотографии Будаха? Дон Пашка не мог сфотографировать своим обручем? Разве это возможно – разведчик не знает в лицо человека, которого должен вытащить из тюрьмы? Такое впечатление, что либо Землю постигла какая-то катастрофа и её наблюдатели остались без связи, топлива и запчастей, либо вся помощь местному населению – их личная инициатива, тщательно от Земли скрываемая, причем скрываемая лучше и успешнее, чем от местных. Но что тогда можно сказать о земном разгильдяйстве, да и ведь в тексте ясно сказано, что «на помощь Будаху они имеют право»!
       Что это, условность текста, свойственная жанру, или я неправильно что-то понимаю?
Алексей <[email protected]>
Киев, Украина - 07/16/12 21:48:14 MSK
       Вы, наверное, правы. Но техническая сторона дела мало нас тогда интересовала. Да и не так уж беспомощны наши земляне, если прикинуть. А что касается фотографии Будаха, то так ли уж она была нужна Румате? Ей-богу, он легко мог бы обойтись без нее. И, кстати, обошелся.

Вопрос второй – а верите ли Вы в экстрасенсов? Ведь в Мире Полудня экстрасенсорные способности свойственны каждому землянину...
Алексей <[email protected]>
Киев, Украина - 07/16/12 21:48:25 MSK
       К сожалению, нет, не верю. С середины 50-х я с нетерпением ждал, что вот-вот – и все тайное станет, наконец, явным. Не дождался. Увы.

Глубокоуважаемый Борис Натанович! С юности остаюсь Вашим поклонником. Недавно перечитал «Пикник на обочине». И вдруг мне стало понятно, что Ваши идеи востребованы и в наши дни. Например, мысль о том, что мы живем на обочине какой-то космической дороги. В последние годы эти идеи снова стали актуальны. Это связано с ростом технического уровня наблюдений за Солнцем и всей Солнечной системой в целом. Все чаще стали обнаруживаться странные, часто гигантские, объекты около Солнца. Не исключая технические ошибки, все же следует признать, что многие наблюдения вполне реальны. Вразумительного объяснения «официальная наука» не дает. Множатся сообщения о НЛО на Земле. Некоторые наблюдения также не имеют логического обоснования. Можно еще вспомнить многочисленные аномальные зоны на нашей планете... Неожиданный «импульс» размышлениям на эту тему дал знаменитый физик Хоукинг. Несколько лет назад он создал гипотетическую модель способов передвижения развитых цивилизаций в нашей галактике на основе энергии звезд.
       Эти аспекты Вашей идеи в современной трактовке я попытался представить в виде небольшого видео сюжета:
       www.dailymotion.com/video/xqmqov_space-highway-...
       Как Ваше мнение – идеи «Пикника» живут и побеждают?
Алексей Левченко <[email protected]>
Санкт-Петербург, Россия - 07/16/12 21:48:51 MSK
       Идея Земли, как обочины неких звездных дорог, в романе, конечно есть. Но писали мы вовсе не об этом. Мы писали об огромном несоответствии менталитета современного землянина тем представлениям о мире, счастье и смыслах существования, которые предлагает нам наше время. Человек не знает, что НАДО хотеть, человек вообще не понимает ни черта ни в себе, ни в жизни. А космос, пришельцы – это всего лишь антураж. С тем же успехом Зона у нас могла бы быть гиблой территорией, возникшей на месте взрыва гигантского оборонного института.

Доброго часу, Борис Натанович!
       В 1960-м Вы работали в экспедиции АН СССР по поиску места для БТА. Моему отцу довелось участвовать в строительстве как БТА, так и РАТАН-600, а моё счастливое детство прошло фактически под знаком этих аббревиатур да ещё «Дирекция ССНО» (отец так отвечал на телефонные звонки – у нас дома был «особый» номер). И на обоих телескопах бывал неоднократно. У нас говорили «поехал на РАТАН» или «на Башню».
       Вопрос почти бытовой. Сколь я понял, ваша группа работала в Осетии и Кабардино-Балкарии. Но:
       а) бывали ли Вы в месте установки БТА, на горе Пастухова?
Роман Бобков <[email protected]>
Балашиха, Россия - 07/16/12 21:48:56 MSK
       Очень может быть. В тех местах тогда ничего, естественно, не было. Помню, мы как-то ездили в станицу Зеленчукскую, где располагалась братская группа наблюдателей, которым мы желчно завидовали. Во-первых, они жили в домах, а не в палатках, а во-вторых, уже тогда совершенно ясно было, что БТА будут ставить где-то здесь, а то, чем мы занимаемся, мартышкин труд.

б) доводилось ли бывать «на Башне» уже после запуска БТА в работу?
Роман Бобков <[email protected]>
Балашиха, Россия - 07/16/12 21:49:22 MSK
       Нет. К этому времени я уже в Пулкове не работал. А вот жена моя, да, имела удовольствие наблюдать там, – делала снимки шаровых скоплений, но, кажется, неудачно. А на РАТАНе много лет работал мой друг, Александр Копылов. Собственно, он был одним из конструкторов этой махины и даже получил за нее орден Трудового Красного Знамени.

Хммм.
       Пока это писал, сформулировался вопрос литературный. После выхода фильма по «ОО» довелось поучаствовать в одном любопытном обсуждении. Пока спорили, истины не родили, конечно, но мне стало любопытно узнать некоторые детали. А именно.
       Для меня «ОО» – книга о том, как легко и быстро «слетает» с человека воспитание и среда. Максим всего-то за полгода из коммунара XXIII века превратился в нашего современника, причём не идеального, а вполне обычного. Научился убивать без предварительного самовнушения (боевиков Крысолова он бьёт как «голых пятнистых обезьян», а офицеров в Центре при штурме – спокойно, насмерть, как людей; причём, он вполне мог оставить их в живых, всё равно не успели бы отреагировать на прорыв) и посылать на смерть друзей (поставить Зефа в засаду против Странника – тот ещё подарочек Зефу). Идти путём, заставляющим молчать личную совесть, – и не задумываться о тех покойниках, которыми этот путь усеян... или задумываться, но не настолько, чтобы они, покойники, совесть взбудоражили снова.
       Как по мне, главная идея романа – лёгкость одичания. В «ТББ» это заложено, но не развёрнуто, а вот в «ОО» показано, что называется, в полный рост.
       Когда Вы с АН писали книгу, этот подтекст закладывали, или оно получилось самотёком, исходя из логики развития сюжета?
Роман Бобков <[email protected]>
Балашиха, Россия - 07/16/12 21:49:43 MSK
       ТББ – роман именно об этом. ОО – нет. ОО – это (как мы злобно говорили тогда друг другу) «оптимистическая история мальчика-комсомольчика XXII века». У нас только что последовательно отклонили во всех издательствах «Сказку о Тройке» и «Гадких лебедей», и мы по этому поводу, естественно, злобствовали: «Не хотите по-серьезному? Приключеньица вам подавай? Так вот вам приключеньица!» Дураки молодые. И путь Максима у нас был просто очевидный, единственно возможный путь честного справедливого парня, попавшего в обстоятельства, не оставляющие выбора.

Уважаемый Борис Натанович. Кажется, Вы писали в интервью, что прогрессорство – это явление неоднозначное, в нём есть и плюсы и минусы. Скажите, что плохого в прогрессорстве? Лично у меня после прочтения «Трудно быть богом» возникает значительная симпатия и к прогрессорству, и к прогрессорам, и непонятно, что в нём может быть плохого.
Григорий Андриенко <[email protected]>
Иваново, Россия - 07/16/12 21:50:06 MSK
       Во-первых, в «Трудно быть богом» нет ни одного прогрессора. До появления самого понятия «прогрессор» там остается еще лет 50, а Антон-Румата, дон Кондор, Пашка – суть «всего лишь» наблюдатели Института экспериментальной истории, задача которых – тщательный сбор информации, а какое-либо вмешательство в арканарские дела для которых строго запрещено, ибо такое вмешательство способно существенно и неуправляемо изменить естественный ход истории. Прежде чем рискнуть на такое вмешательство, то есть начать собственно прогрессорскую деятельность, землянам предстоит еще работать и работать. Они должны с высокой точностью понять и определить законы исторического развития, ибо задача их: «спрямить» чужую историю, сделать ее менее кровавой и жестокой, ускорить переход к Гуманному Миру. Прогрессоры ВСЕГДА гуманны и бескорыстны, это люди, которые хотят уменьшить «количество страдания в мире», люди, сделавшие решение этой задачи целью своего существования. Но как это невероятно сложно и неоднозначно! Сколько вопросов возникает, и ответов на них нет, а может быть, и существовать не может! Обязательно ли избранный «бескровный и гуманный» путь является самым бескровным и гуманным? А может быть, чужой мир, предоставленный сам себе, найдет такие варианты своего развития, которые не приходят голову никакому прогрессору? А вдруг и впрямь верна «страшная гипотеза вариантной истории»: всякий виртуальный ход истории всегда более жесток и кровав, чем реально осуществляющийся? И как эту гипотезу проверить? И что делать, когда и если выясняется вдруг, что «прогрессируемое» человечество, пропустив мимо себя «темные» и «кровавые» века, пропускает одновременно и что-то очень для себя важное? Какой солдат получится из новобранца, избавленного добрым дядей от изнурительных марш-бросков с полной выкладкой? Чемпион, с которого беспощадный тренер семь потов не согнал, ограничившись «волшебным» массажем? Врач, милосердно избавленный от погружения в горнило чужих страданий?.. Насчет врача и новобранца все понятно, потому что проверено тясячелетним опытом. А как проверить «страшную гипотезу»? И как, черт побери, поступать, если прогрессируемые ВСЕ КАК ОДИН против того, чтобы их прогрессировали. Как быть с древними норманнами, идеал жизни которых – вечная беспощадная битва и пиры в Валгалле? Стереть их с лица земли?

Здравствуйте! Борис Натанович, Ваш мир Полудня, как мне кажется, во многом похож на мир будущего И.Ефремова. Как Вы относитесь к его творчеству, считаете ли, что Ваши миры будущего действительно похожи? Или есть какие-то серьезные отличия?
Елена <[email protected]>
Россия - 07/16/12 21:50:33 MSK
       К творчеству Ивана Антоновича отношусь с неизбывным уважением. Он, по сути, как мощный «сухопутный крейсер» проложил путь для современной отечественной фантастики через унылые топи так называемой «фантастики ближнего прицела», – ныне, слава богу, почти забытой, а в сороковых-пятидесятых всеподавляющей и всемогущей. И наш Мир Полудня, безусловно, возник в (самой почтительной!) полемике с потрясшей нас тогда «Туманностью Андромеды». Только Ефремов писал свой роман в манере классической утопии, строил Мир-Каким-Он-Должен-Быть, мы же ставили перед собою совсем другую задачу: показать Мир-в-Котором-Нам-Хотелось-бы-Жить-и-Работать. Все возможные сходства и различия двух этих Миров проистекают из сходств и различий поставленных задач. Например, герои Ефремова – это люди-образцы, люди-эталоны, каких, может быть, никогда и не будет на нашей грешной Земле. А наши герои – это лучшие из людей сегодняшнего дня, наши друзья и знакомые, с которыми мы встречаемся, общаемся, работаем вместе, вместе горюем и вместе радуемся.

Добрый день! Большое спасибо за исчерпывающий ответ на вопрос канского музея, появившийся в августе прошлого года. Новые вопросы появились в связи с книгой Скаландиса. Возможно, вопрос можно было бы адресовать именно автору книги о Стругацких, или к группе Людены. Касается он фрагмента из «канской жизни» АС. В книге Скаландиса появляется девушка Валя (зам. директора музея). Это вызывает сомнение, поскольку музей был слишком мал, и была одна лишь руководящая должность – директор. Да и в письмах АН нет упоминаний о «ВАЛЕ». Дальше – разговоры с Валей. Сведения очень современные (Зазубрин, Гашек, Итин). Их можно датировать годами 80-ми. Раньше этим не занимались. О пребывании в Канске Гашека нет никаких подтверждающих документов, возможно, это легенда. И опять же, книга Итина «Страна Гонгури», которую под великим секретом показывает АН Валя. В современном музее ничто не подтверждает, что такая книга была. Вопрос заключается в следующем – была ли девушка Валя? И не использовал ли Скаландис современный материал так, скажем, чтобы обогатить книгу? Хотелось бы также узнать об отношении БН к сибирской литературе (Итину, Зазубрину).
Владимир Колпаков <[email protected]>
Канск, Россия - 07/16/12 21:50:44 MSK
       Вопрос о девушке Вале следует, наверное, обратить к Антону Скаландису. Я сильно подозреваю, что никакой девушки Вали там не было, но – кто знает?.. К сибирской литературе я отношусь с должным почтением (один Виктор Петрович Астафьев, сам по себе, уже целая литература), но Зазубрина не знаю совсем, а Итина читал, правда, но без какого-либо удовольствия.
       [Ант Скаландис сообщил, что подробности пребывания АНС в Канске он узнал от Мариана Николаевича Ткачёва (1933-2007) – друга Аркадия Натановича. – БВИ.]

«А надеетесь вы, Феликс Александрович, что случится чудо, что вознаградит вас моя машина шестизначным, а то и семизначным числом, словно и впрямь вы заявляете миру некий Новый Апокалипсис, который сам собой прорвется к читателю сквозь все и всяческие препоны...»
       Но ведь шестизначное число – это совсем немного. И вот дальше:
       «может выбросить машина на свои экраны крепенькие и кругленькие 90 тыс., означающие, что Синюю Папочку благополучно приняли, благополучно вставили в план и выскочила она из печатных машин, чтобы осесть на полках районных библиотек рядом с прочей макулатурой».
       Почти 100.000, а это уже шестизначное число. В чем тогда отличие?
Антон <[email protected]>
Россия - 07/16/12 21:50:57 MSK
       90 тыс. – стандартный (тех времен) тираж приключенческого или фантастического романа, а также романа производственного, но одобренного начальством. 100 тыс. и больше – редкость, заполучить такой можно было лишь за особые заслуги: это означало учетверенный гонорар (в отличие от 90 тыс. с их двойным гонораром).

Доброго Вам текущего времени суток, Борис Натанович.
       У меня, так сказать, вопросительное удушье (по аналогии с лингвистическим), ведь в мечтах своих в течении жизни, бывало, беседовал с Вами и даже воображал себя Вашим другом (невзирая на то, что Стругацкие – это не один человек), хотя не было в этом фанатизма. Фанат Стругацких, это оксюморон, как не крути. Не в том месте резонирует. Но если выбирать из вопросов, то один я чаще задаю себе сейчас – как Вы справляетесь с неизбежной усталостью души, когда в ответ на предлагаемые жизнью вопросы чаще думаешь не КАК, а Зачем? Мне только полста, вполне здоров и оптимистичен, но все уже как-то... кряхтя обновляю покровы. Если не затруднит, ответьте по возможности искренне, как сами справляетесь с этим.
сергей <[email protected]>
Новосибирский Академгородок, Россия - 07/16/12 21:51:26 MSK
       Откровенно говоря, у меня просто нет на это времени. Я все время чем-то занят. Но когда болезни одолеют, когда лежишь пластом и ни на что не годен, тут, да, тут Вы правы – подступает к горлу этакая кислятина. Спасения от нее нет. Надо просто набраться терпения и ждать, пока пройдет. Это – проходит. Пока есть ДЕЛО, – проходит обязательно. А если дела под рукой нет, надо его придумать.

Приветствую Вас, уважаемый Борис Натанович!
       Уже несколько лет кряду читаю Ваше офф-лайн интервью, и вот наконец решил задать свой вопрос.
       Моим любимым произведением АБС ещё со школьных лет остаётся «Град обреченный», и я всегда лелеял надежду, что когда-нибудь эту книгу экранизируют, – уж больно хочется увидеть любимых героев, воплощённых на экране! Борис Натанович, предлагали ли Вам когда-нибудь написать сценарий по «Граду...»? Может быть, были какие-нибудь планы у неких режиссёров по экранизации этого произведения и если были, то почему они не воплотились? И если бы сейчас кто-нибудь захотел снять экранизацию, то какие актёры, на Ваш взгляд, лучше всего подошли бы на роль главных героев романа? Я всегда думал, что для роли Изи идеально подходил Роман Трахтенберг, жаль, что он уже умер... А в роли Андрея вижу Алексея Серебрякова.
Михаил <[email protected]>
Волгоград, Россия - 07/16/12 21:51:37 MSK
       Идея экранизации ГО мне и самому представляется привлекательной. Но киношники, видимо, думают иначе. Во всяком случае, ни одного соответствующего предложения я никогда не получал. Что же касается подбора артистов, то тут я совсем пас. Современных не знаю (очень редко смотрю кино последнее время), а любимые мои артисты прошлого сегодня (в лучшем случае) безнадежные старики.

@темы: «Град обреченный», Б. Стругацкий, «Пикник на обочине», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», Что сказали Стругацкие, Перепост, Ссылки, Интервью

---

Пятый цурэновский сонет Л.Окульской

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Любовь Окульская

5

Как лист увядший падает на душу...
Покаянно коснувшись прежних ран,
Взметнёт всех слов несказанных фонтан,
Срывая плащ с душевных равнодуший...
Нет, не умру теперь я и не струшу!
На то ли жизнь мне Господом дана,
Чтоб в том краю осталась ты одна
На растерзанье праведным кликушам?
Кто не любил? пускай потом смеются.
Удар копья – и разлетятся блюдца
С небесною каёмкой голубой.
Пробили склянки, полночь утверждая.
Ну, вот же они, вот – ворота рая...
Осталось за немногим – сердце в бой!

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Четвертый цурэновский сонет Л.Окульской

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Любовь Окульская

4

«Как лист увядший падает на душу»...
Кому ты посвятил сонет, Цурэн?
Едва коснувшись сумеречных стен
Инстинкт поэта был тобой разбужен.
Былинкой мизерною рушатся века,
Но твой сонет, как прежде, неподсуден.
Он, озаряя миллионы судеб,
Как солнце шлёт привет издалека.
Так что же будоражит наши души?
Нам хочется писать его и слушать.
Не убежишь и не закроешь дверь.
Прощальные слова всегда жестоки.
Утратой кровоточат твои строки.
...Я ж вспоминаю свой букет потерь...

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Леонид Ярмольник: Нам пора искать синоним для слова «п…ц»

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера lartis в Леонид Ярмольник: Нам пора искать синоним для слова «п…ц»

Все говорят, что Леонид Ярмольник очень милый, такой приятный. Но это совершенно не так. Вот приходим мы к нему на интервью в гримерку театра «Современник», где он играет с Гармашом в спектакле «С наступающим!», а люди мы, как известно, большие, крупные. Входит Жарова. «Да вы беременны!» – говорит Ярмольник. Следом входит Быков. «И ты тоже», – говорит он пораженно. Ну ничего, мы тоже сейчас ему что-нибудь скажем.

Сколько быть богом?!

Д.Б. К вопросу о вечной беременности: мы при твоей жизни увидим «Трудно быть богом»?

– Ты-то видел…

– Я видел, и мне кажется, что это лучший фильм Германа. Но надо же и честь знать!

– Насчет «лучший» – тут я все-таки за «Лапшина», но что самый совершенный, где метод доведен до логического предела, – конечно, «История арканарской резни». Последние сведения такие: премьера в конце года. Озвучание закончено, доделываются шумы, сейчас вроде идет запись музыки, как всегда, с чрезвычайной кропотливостью. Есть варианты – показать на будущий год в Канне или Венеции. Если в Канне – думаю, не в конкурсе (к которому надеется успеть с новой картиной Герман-младший, так что конкуренция двух Германов в программе могла бы войти в анналы). А на открытии показать – и им приятно, потому что живая легенда, и нам интересно.

Для конкурса этот фильм реально труден, поскольку даже я, сыгравший главную роль, наизусть знающий первоисточник (я его для аудиокниги начитал), не всегда понимаю, куда герой вот сейчас пошел. Может быть, Венеция демократичней и эстетически радикальней – там прошло бы лучше. Не знаю, Герман непредсказуем. Знаю, что объявленная дата окончания – декабрь. Мне осталось записать одну фразу – финальную, гениальную, придуманную Германом в последний момент. Почти из одних междометий, но в ней – весь смысл. В ней Румата отказывается вернуться на Землю.

В.Ж. Вы продюсер, вроде бы не собираетесь это бросать, – как вам назначение Ивана Демидова куратором кинематографа в Минкульте?

Далее - в Собеседнике.RU

@темы: Фильмы, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Перепост, Ссылки, Интервью

---

Викторина по "Трудно быть богом"

[silent-gluk]

Вот здесь - skarb-papcha.ru/ru/literaturnye-igry/2005-vikto... и skarb-papcha.ru/test-trudno-byt-bogom.html

@темы: благоустройства, «Трудно быть богом», Вопросы, Игры, Ссылки

---

Третий цурэновский сонет Л.Окульской

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Любовь Окульская

3

Как лист увядший падает на душу...
Тоска о прошлом так возьмёт в тиски,
Что все враги становятся близки
И ты не помнишь пораженья, стужу...
Смотреть назад не подобает мужу.
А жизнь нещадно тронула виски...
Любимая... далёкая... прости...
Я чувства нежные не выпускал наружу...
Ни розы алые – сплошной бурьян
Ночами снится мне. И океан
Бурлит и дышит – животворный солод...
Тот шалопай, развратник и смутьян
Сонетами, любовию был пьян.
Он был хорош. А, может, просто – молод?

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И еще цурэновский сонет Л.Окульской

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Любовь Окульская

2

Как лист увядший падает на душу,
Пришлось и мне невольно испытать.
Надежда мне дала былую стать,
Мою свободу, мой покой нарушив.

Но долго ли листочку трепетать,
Вдыхая аромат прекрасной розы?
Я знаю, неуместны здесь прогнозы,
Когда вздымается морская гладь.

Корабль увозит в дальние края
Не сердце, нет! Увозит он меня.
Молю, хотя бы погляди во след...

Когда-нибудь проснувшись в тишине,
Любимая, ты вспомнишь обо мне.
Ты вспомнишь, но меня здесь больше нет...

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Продолжение темы

[Amberqueen]

Арканару.

Солнце устало светить –
Скрылось за облака;
Сердце устало любить
Неблагодарны века

Лира сейчас не звучит
Видно, устал и поэт
Город дождями умыт
Грязи на нем больше нет

Солнце, когда отдохнет,
Выйдет, лучами маня,
Сердце, что вновь запоет,
К счастью разбудит меня.

@темы: Фанфикшн, «Трудно быть богом»

---

А теперь - цурэновские сонеты Л.Окульской

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Любовь ОКУЛЬСКАЯ

1

Как лист увядший падает на душу,
Безмолвствуя и трепетно дрожа,
Так и любовь моя была на суше
И умирала, словно от ножа.

Благодарю за сладкие мгновенья,
За каждый взгляд ваш тайный на меня,
Но где же взять хоть капельку терпенья,
Как жить вблизи, свою любовь тая.

Нам соловьи не пели на свиданьях.
Не прятала любовные касанья
Садов густых таинственная сень.

Не будет даже горького прощанья...
Одни мечты, одни лишь очертанья
Возьму с собой, уйдя в глухую тень.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И еще цурэновский сонет Т.Ноготковой

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Татьяна Ноготкова

***

Как лист увядший падает на душу...
тоску Вселенной трудно передать,
лишь взрыв сверхновой выплеснет наружу
печаль, что накопилась за года,
за мириады лет, эпох, за вечность,
за время одиночества в пути...
Душа Вселенной так же человечна,
как наша человечья... и летит
листок увядший – душ мятежных лекарь,
куда падёт – пока не знает сам...
Вселенная взывает к человеку,
как мы в тоске взываем к небесам.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Очень впечатлила статья

[Amberqueen]

Аркадий Стругацкий

ТРИ ОТКРЫТИЯ РЮНОСКЭ АКУТАГАВЫ *

* Источник: Акутагава Р. Новеллы. Эссе. Миниатюры. – М.: Худож. литература, 1985. (Первопубликация под заглавием «Три открытия Акутагава Рюноскэ»: Акутагава Р. Новеллы. – М.: Худож. литература, 1974.)

цитата

Вот какой рассказ появился в октябре 1916 года в японском литературном ежемесячнике «Тюо корон».

Профессор Токийского императорского университета, специалист в области колониальной политики, сидел на веранде в плетеном кресле и читал «Заметки о драматургии» знаменитого шведского писателя Стриндберга. Странно было подумать, что всего каких-нибудь пятьдесят лет назад обо всем этом и мечтать не приходилось – ни об императорском университете в Токио, ни о колониальной политике, ни о проблемах европейской драматургии. Прогресс налицо. И особенно заметен прогресс в материальной области. Отгремели пушки отечественных броненосцев в Цусимском проливе; страна покрылась сетью железных дорог; распространяются превентивные средства из рыбьего пузыря... Но вот в области духовной намечается скорее упадок, а профессор лелеял мечту облегчить взаимопонимание между народами Запада и своим народом. Он даже знал, на какой основе должно строиться это взаимопонимание. Бусидо, «путь воина», это специфическое достояние Японии, прославленная система морали и поведения самурайства, сложившаяся шесть веков назад. Конечно, не все в ней годится для целей профессора, но основное – требование жесткой самодисциплины и добродетельной жизни – явно сближает дух бусидо с духом христианства.

Профессор листал Стриндберга и размышлял о судьбах японской культуры, когда ему доложили о приходе посетительницы. В приемной ему представилась почтенная, изящно одетая женщина – мать одного из студентов. Усадив посетительницу за стол и предложив ей чаю, профессор осведомился о здоровье ее сына. К его величайшему смущению, выяснилось, что юноша умер и что гостья пришла передать профессору его последнее «прости». Некоторое время они обменивались малозначительными репликами, причем профессор заметил одно странное обстоятельство: ни на облике, ни на поведении дамы смерть родного сына не отразилась. Глаза ее были сухие. Голос звучал совершенно обыденно. Иногда она даже улыбалась как будто. Профессор поразился, от холодности и спокойствия соотечественницы ему стало не по себе. И тут произошло вот что. Случайно уронив веер, профессор полез за ним под стол и увидел руки гостьи, сложенные у нее на коленях. Эти руки дрожали, и тонкие пальцы изо всех сил мяли и комкали носовой платок, словно стремясь изодрать его в клочья. Да, гостья улыбалась только лицом, всем же существом своим она рыдала.

Проводив гостью, профессор вновь уселся в кресло на веранде и взял Стриндберга. Но ему не читалось. Мысли его были полны героическим поведением этой дамы, и он растроганно и с гордостью думал о том, что дух бусидо, дух жестокой и благородной воинской самодисциплины, поистине вошел в плоть и кровь японского народа. В эту минуту рассеянный взгляд его упал на раскрытую страницу книги.

«В пору моей молодости, – писал Стриндберг, – много говорили о носовом платке госпожи Хайберг... Это был прием двойной игры, заключавшийся в том, что, улыбаясь лицом, руками она рвала платок. Теперь мы называем его дурным вкусом...»

Профессор растерялся и оскорбился. Оскорбился не за даму, а за свою взлелеянную простодушную схему, в которую так четко укладывалось это происшествие. И ему в голову не пришло, что героическое поведение гостьи могло объясниться причинами, к которым пресловутые понятия военно-феодальной чести не имеют никакого отношения...

Так примерно выглядит откомментированное содержание одного из ранних рассказов Рюноскэ Акутагавы – «Носовой платок».

Невооруженному глазу заметна брезгливая усмешка автора по поводу мечтаний злополучного профессора сделаться идеологом японской культуры на основе бусидо, этой действительно специфической смеси клановых японских традиций с плохо переваренным конфуцианством. Еще в последние годы XIX века, сразу после окончания японо-китайской войны, заправилы империи недвусмысленно потребовали от отечественной литературы создания так называемых «комэй-сёсэцу» – «светозарных произведений», проникнутых казенным оптимизмом и прославляющих воинственность и великодушие средневекового и современного самурайства. Толпа бездарных полуграмотных писак бросилась заполнять книжные рынки страны бесконечными вариациями на тему о верности сюзерену и о кровавой мести, о вспоротых животах и о срубленных головах, о поединках на мечах и о лихих штыковых атаках, и в унисон им, только не так грубо и не так прямолинейно, заворковали о величии бусидо, о благотворности бусидо, о назревшей необходимости воскрешения бусидо идеологические дилетанты с профессорских кафедр. В далекой Европе гремели пушки и лились реки крови, каблуки японских патрулей стучали по кривым улочкам взятого у немцев Циндао, империя готовилась к большим колониальным захватам. Неудивительно, что в эти дни думающий и широко эрудированный писатель (а Акутагава, как мы увидим, был именно таким) жестоко осмеял мечтательного либерала, усмотревшего духовное сходство между возрождающимся к жизни кодексом профессиональных убийц и плачевно дискредитировавшим себя христианством.

Но давайте проанализируем рассказ более тщательно. Итак, некий профессор, специалист по колониальной политике и приверженец бусидо, читает Стриндберга и предается размышлениям о способах преодоления духовного застоя в своей стране. Затем он беседует с женщиной, недавно потерявшей сына, и случайно обнаруживает, что ее внешнее спокойствие есть только маска, а на самом деле она мучается безутешным горем. Он приходит в восхищение – не столько от героизма гостьи, сколько от полного, как ему представляется, соответствия между ее поведением и бездарной умозрительной идеей. По нашему мнению, если бы речь в рассказе шла только об осмеянии идеологического дилетантизма, этого было бы вполне достаточно. Ну а Стриндберг? Для чего автору понадобилось противопоставлять сценический прием госпожи Хайберг поведению гордой матери? Не зря же он так смело ввел в рассказ элемент случайного совпадения: профессор натыкается на пресловутый абзац из Стриндберга чуть ли не сразу после случая с носовым платком. Видимо, дело обстоит не так просто, и у рассказа есть «второе дно», не столь очевидное, как первое, но наверняка не менее важное.

Действительно, концовка рассказа производит странное впечатление. Читатель далеко не сразу осознает, какая проблема всплывает вдруг из нее. Мономан-профессор смутно ощущает что-то неясное, что грозит разрушить безмятежную гармонию его мира. Пытаясь объяснить себе это ощущение, он готов заподозрить Стриндберга в попытке осмеять бусидо. Он даже готов оправдываться: «Сценический прием... и вопросы повседневной морали, разумеется, вещи разные». И все это мимо цели, но на то он и мономан. Если бы он дал себе труд отвлечься от любимой идеи, он сумел бы понять, что парадокс, с которым столкнул его случай, лежит совсем в другой плоскости понятий и представлений. Он сумел бы увидеть проблему такой, какой поставил ее перед читателем (и перед собой) автор. Проблему соотношения жизни и искусства.

В глазах знатоков театра сценический прием госпожи Хайберг давно уже стал банальностью. Но сотни тысяч, миллионы женщин и до и после госпожи Хайберг при разных обстоятельствах и по разным причинам стискивали зубы, комкали носовые платки, впивались ногтями в ладони, чтобы не вскрикнуть, не разрыдаться, не показать своей боли, и никто никогда не называл это «дурным вкусом». И совершенно не важно, почему они это делали: по врожденной ли гордости или по твердости характера, пусть даже из приверженности кодексу бусидо. В данном случае не в этом дело. Дело в диковинной метаморфозе, которую претерпевает восприятие нами человеческого поведения, когда оно переносится из реальной жизни на сцену, на экран или на страницы книг. Какова психологическая природа этой метаморфозы? В чем секрет адекватного перевода с бесконечно разнообразного языка бесконечно разнообразной жизни на язык искусства?

Вот в этом, как нам кажется, и состоит глубинная суть, «второе дно» рассказа «Носовой платок». Это и есть главная его проблема, которую не то что решить – просто увидеть не дано профессорам – приверженцам бусидо, и эта проблема всю жизнь терзала странную и мудрую душу японского писателя Рюноскэ Акутагавы, покончившего самоубийством в 1927 году в возрасте тридцати пяти лет.

Отсюда rusf.ru/abs/books/publ13.htm

@темы: Стругацкие, Цитаты

---

А кстати, хороший вопрос.

[silent-gluk]

Вот здесь - echo.msk.ru/polls/905342-echo.html .

Хотели бы вы, чтобы 2013 год объявили годом братьев Стругацких? (в связи с 80-летием Бориса Стругацкого)

@темы: Даты, Б. Стругацкий, благоустройства, Ссылки

---

А как вы думаете...

[silent-gluk]

Стругацкие использовали говорящие фамилии? Если дона Рэбу не считать?..

Конкретно говоря, меня Ермаков интересует. Его фамилия - говорящая или нет?.. Но и другим примерам говорящих фамилий (или хотя бы имен) у Стругацких (if any) буду благодарна.

@темы: «Страна багровых туч», Прообразы, Вопросы, Лингвистическое

---

И еще цурэновский сонет Т.Ноготковой

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Татьяна Ноготкова

Осенний сонет

Как лист увядший падает на душу...
(из наследия Цурэна)

Как лист увядший падает, на душу
ложится грусть прозрачными стихами,
закон гостеприимства не нарушу,
останусь с ней, зазиждется над нами

последний луч, нюансами играя,
сознание так спокойно, гаснуть хочет
в уютной печке пламя, догорает
остаток дня, под покрывалом ночи

спокойна осень, медленные листья
плывут, неспешно землю осыпают,
готовя к непогоде зимней, стужа

придёт, себя рождая, белой кистью
рисует сон картины, наблюдая,
как лист увядший падает на душу...

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И еще цурэновский сонет Т.Ноготковой

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Татьяна Ноготкова

Вечерний осенний сонет

Как лист увядший падает на душу...
(из наследия Цурэна)

Как лист увядший падает на душу,
заканчивая плавный свой полёт
касаньем неизвестности, так кружит
над сердцем чуткий вечер и зовёт
коснуться нереального ночного,
и мягко погрузиться в сладкий сон...
С душой соприкасаясь, осень новый
рождает ритм, и дышат в унисон
душа и ночь, им вместе до рассвета
играть на флейте с нежною луной
ноктюрн осенний. Будет тихо слушать
ночной эфир - в нём много песен спето,
он чутко слышит в тишине земной,
как лист увядший падает на душу...

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И снова цурэновские сонеты. Т.Ноготкова

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son11.htm

Татьяна НОГОТКОВА

Сонет покоя

Как лист увядший падает на душу...
(из наследия Цурэна)

Как лист увядший падает на душу
легко! Поспела осень в отболевшем
спокойном сердце, выплывет наружу
строкой печаль последняя, истлевших
не жалко чувств, спокойно догорают
в камине угли, станет ли теплее,
когда увядший лист в душе сыграет
прощальный вальс взлетевших журавлей и
рассыпет прахом сам себя по ветру,
рисунком жилок отпечатав веру
в покой, который осень не нарушит...

Настойчиво усилив повтореньем
касанье листопада, смотрит время,
как лист увядший падает на душу.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Кусочек истории

[silent-gluk]

Оригинал взят у О.Ладыженского в post

"Трудно быть богом" (спектакль 1989 г.):

http://vk.com/album55440590_160226689

@темы: Фотографии и картинки, Театр, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Любопытная цитата

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера zharkovsky в френд Dickens заслал очень интересное:

Из нового Чайны Мьевилля (Рельсовое море): Sham remembered one such object—or was it three? A Strugatski triskele, the salvor had called it, waving it around to attract interest. Three curved black rods equidistant from each other in a Y-shape. The man had held one, & above it jutted the others, & in the centre, where they should join, was nothing. They did not touch, though they stayed together no matter how you shook them.

Шэм помнил об одном таком объекте - или их было три? Спасатель называл их трикселионами Стругацких, размахивая ими вокруг и привлекая внимание. Три изогнутых черных жезла, находящихся на равном удалении друг от друга в форме буквы Y. Человек держал за один, а над ним выступали два остальных, там же где все три палки должны были соединяться, зияла пустота. Они не соприкасались друг с другом, хотя и оставались вместе, неважно, как сильно их трясли. (Перевод на скорую руку)

И благодарности:

As always, I’m indebted to too many writers & artists to list, but particularly important to this book are Joan Aiken, John Antrobus, the Awdrys Sr. & Jr., Catherine Besterman, Lucy Lane Clifford, Daniel Defoe, F. Tennyson Jesse, Erich Kastner, Ursula le Guin, John Lester, Penelope Lively, Herman Melville, Spike Milligan, Charles Platt, Robert Louis Stevenson & the Strugatsky Brothers.

@темы: Отсылки, Книги, Цитаты