Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Михаил Востриков пишет:
Хромые прозревают, слепые начинают ходить, а бессильные перестают материться и становятся богами! А потому, что Добро всегда побеждает Зло! Ну, или почти всегда...
Глубокий ребут романа С.Витицкого "Бессильные мира сего" - второго и последнего в жизни самостоятельного романа Бориса Натановича Стругацкого под этим псевдонимом.
Неутихающий шквал критики этого произведения любимого писателя учтён! Ну, а что мы хотели..., когда брат Аркадий умер, а за окном - депрессивные 90-е, несбывшиеся надежды и полнейшая безнадёга!
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
«Синяя папка». История братьев Стругацких
Meduza
«Синяя папка» — пятый совместный документальный фильм берлинской студии Narra и кооператива независимых журналистов «Берег». Он посвящен братьям Стругацким — культовым советским писателям, которые по-прежнему невероятно популярны и актуальны в России. За книгами Стругацких в СССР выстраивались очереди, журналы с их повестями перепродавали на черном рынке. Братья не были диссидентами: свою писательскую карьеру они начинали убежденными коммунистами; мир будущего, описанный ими, — это мир коммунистической утопии. Тем удивительнее, что вся их творческая биография — это ожесточенная борьба с цензурой. Которую они проиграли.
Роман Штыль-Битыньш, автор фильма о братьях Стругацких: «Аркадий и Борис Стругацкие — важнейшие советские писатели, которые помогли не одному поколению читателей бежать (пусть всего лишь мысленно) от унылого советского настоящего в удивительное будущее. Но главное, их книги не давали забыть о философских вопросах, встающих перед каждым из нас в реальной жизни, — и побуждали искать ответы на них.
Писатели, востребованные полвека назад, в советские времена, нужны и сейчас, их читают, у них множество фанатов. Но если вы захотите посмотреть кино о Стругацких, вы почти ничего не найдете — видеоматериалов о них очень мало. Между тем жизнь Стругацких будто дает ответ на вопрос о том, способен ли взрослый человек меняться, признавать ошибки и становиться лучше.
К сожалению, почти невозможно уместить их жизнь и книги в рамки часового фильма, неизбежны и упрощения, и сокращения. Поэтому эта картина — не байопик. Наше кино рассказывает лишь об одной из сторон жизни Стругацких. Она о борьбе писателей с советской цензурой за свои книги. Иногда эта борьба бывала успешной, иногда приходилось идти на компромиссы, порой они просто отказывались от схватки. Но спустя полвека мы по-прежнем читаем братьев — а значит, они все-таки победили. Победили цензоров. Победили время и пространство».
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Михаил Востриков пишет: "Моя новая книга "Сын василиска" по мотивам крайне неоднозначной повести С.Ярославцева (псевдоним АБС) «Дьявол среди людей», изданной в 1993 г., уже после смерти Аркадия в 1991 году. Ранние варианты названия этой повести: "Человек, которого было опасно обижать", "Имя ему - Кимм", "Охота на василиска", "Несчастный мститель", "Бич Божий!
Мне передалась загадочная способность отца - наносить ущерб злоумышляющим и преступающим. Я - госликвидатор, целитель и адвокат нечисти.
52. Раздается визг тормозов. Саша отскакивает от едва не наехавшего на него автомобиля, перебегает дорогу и направляется к подъезду своего дома. Он открывает дверь ключом и входит в квартиру. - Добро пожа-а-а-ловать домой... - радостно начинает дверь, но голос ее бессильно угасает, переходя в невнятный хрип, и обрывается. - Батарейки сели, - бормочет Саша. Он входит в пыльную комнату. На полу валяются обрывки бумаг, дверцы шкафа распахнуты. Видно, что переезжавшие отсюда Лена и Дубль побросали половину вещей, не нужных им на новом месте. К счастью, сашины говорящие приборы остались на месте, но тон их разговоров разительно изменился. Саша идет в душ, и тот сухо докладывает, что температура воды - тридцать восемь и восемь десятых градуса, напор - восемнадцать гектопаскалей. Саша с грустью понимает, что, за время его отсутствия, рациональный Дубль перенастроил всю аппаратуру, лишив ее способности к живому общению. Телевизор, автоматически включившийся на скучном экономическом канале, бесстрастно сообщает о продолжающемся в Токио форуме, на котором с докладом выступил известный российский бизнесмен Александр Привалов. Саша видит дубля, выступающего на трибуне, Дубля на приеме у императорской семьи, Дубля, которому пожилой самурай с поклоном вручает меч. - Ну, что же, - говорит Саша, - придется подождать его возвращения. То есть...тьфу! Никак не привыкну! Того времени, когда он еще не уехал! Саша смотрит на часы. Календарик показывает 24-е число, затем перещелкивается на 23-е, 22-е, 21-е...
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
«Синяя папка» — фильм о братьях Стругацких. Они писали книги о будущем, в котором хотелось жить Премьера трейлера документального фильма студии Narra и кооператива «Берег»
Берлинская студия Narra и кооператив независимых журналистов «Берег» скоро представят свой пятый документальный фильм — «Синяя папка». Он посвящен главным советским писателям-фантастам, братьям Стругацким, и их отчаянной борьбе с цензурой. Посмотрите трейлер этой картины прямо сейчас — «Берег» публикует его с комментарием автора фильма Романа Штыля-Битыньша.
Роман Штыль-Битыньш, автор фильма о братьях Стругацких Аркадий и Борис Стругацкие — важнейшие советские писателей, которые помогли не одному поколению читателей бежать (пусть всего лишь мысленно) от унылого советского настоящего в удивительное будущее. Но главное, их книги не давали забыть о философских вопросах, встающих перед каждым из нас в реальной жизни, — и побуждали искать ответы на них. Стругацкие — уникальны. В СССР они были очень популярны — их книги невозможно было купить, их «доставали», перепечатывали на пишущих машинках; журналы, которые их публиковали, моментально исчезали из продажи. Сейчас ситуация обратная — в любом книжном лежат их сборники, и это, если честно, удивительно: писатели, востребованные полвека назад, в советские времена, нужны и сейчас, их читают, у них множество фанатов.
Но если вы захотите посмотреть кино о Стругацких, вы почти ничего не найдете— видеоматериалов про них очень мало. Между тем, жизнь Стругацких будто дает ответ на вопрос о том, способен ли взрослый человек меняться, признавать ошибки и становиться лучше.
Сохранилось совсем немного видеоматериалов со Стругацкими: они почти не давали видеоинтервью. И хотя Аркадий иногда появлялся на телевидении, кадров с ним очень мало. Зато остались письма, которые братья писали друг другу на протяжении 40 с лишним лет. В этих письмах они говорят искренне и открыто — и они стали важным источником для нашего фильма.
Как известно, большую часть времени Стругацкие жили в разных городах (Аркадий — в Москве, Борис — в Ленинграде) и редко бывали вместе. При этом существует интересный феномен. Есть ряд свидетельств от разных людей, что братьев видели вместе в определенных местах в определенное время — но достоверно известно, что этого не могло быть. Эти флуктуации пространства и времени стали одним из множества мифов о Стругацких.
К сожалению, почти невозможно уместить их жизнь и книги в рамки часового фильма, неизбежны и упрощения и сокращения. Поэтому эта картина — не байопик. Наше кино рассказывает лишь об одной из сторон жизни Стругацких. Она о борьбе писателей с советской цензурой за свои книги. Иногда эта борьба бывала успешной, иногда приходилось идти на компромиссы, порой они просто отказывались от схватки. Но спустя полвека мы по-прежнем читаем братьев — а значит, они все-таки победили. Победили цензоров. Победили время и пространство.
51. Саша и Дубль стоят на крыше высотного офиса, вознесшегося над огнями ночного города. Эта пара неуловимо напоминает Сатану и возведенного им на вершину горы Христа. - И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, - цитирует Саша и украдкой смотрит на часы. Дубль подтверждает, что этот мир теперь принадлежит им двоим, хотя он их и не достоин. - Откуда такое самомнение? - удивляется Саша. - Мир... принадлежит... Разве в этом состояло твое задание? Дубль возражает, что не сделал ничего такого, чего не было бы в сашиной натуре, ведь он сделан по его образу и подобию. Просто на Сашу действует слишком много сдерживающих факторов, на которые Дубль не обращает внимания. Саша говорит, что страсти кипят в любом человеке, но нельзя давать им волю, если хочешь жить в человеческом обществе. - Именно поэтому я и решил устранить человечество, - просто заявляет Дубль. - Я этого не позволю, - качает головой Саша. - Извини, но ты уже ничего не сможешь сделать. - Сегодня - нет, - соглашается Саша. - А завтрашний день уже не наступит! - смеется дубль. - Но у меня есть день вчерашний! Саша снова смотрит на часы. Идут последние секунды перед полночью. На календарике часов - 25-е число. - Не-ет! - кричит внезапно осознавший опасность дубль. Он протягивает руку, и мы видим, как горизонт начинает дыбиться, словно края огромной чаши, и заворачиваться внутрь, окутываясь багровыми клубами. Слышится нарастающий гул. Но секундная стрелка на часах подходит к 12-ти, и календарик перещелкивается на 24-е число. Гул обрывается.
11 томов, под "рамку", томики толстые, микротираж (и соответствующая стоимость).
Хотя оно и позиционируется как полное, на самом деле оно не оно. Хотя и полнее, чем "сталкеровский" двенадцатитомник (добавлены рассказы, введенные в оборот "Неизвестными Стругацкими").
Но фишка его не в этих рассказах, а в подборках иллюстраций к произведениям - на отдельные вкладки вынесены почти все иллюстрации к определенному произведению, какие удалось найти.