Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Лаконичный обзор книги братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу»
Алексей Бокарёв - ПОГОВОРИМ О КНИГАХ
«Понедельник начинается в субботу» — фантастическая юмористическая повесть братьев Стругацких с элементами сказки (как сегодня принято говорить фэнтези). События книги развиваются в мире сходном с нашим за одним исключением в городе Соловец работает институт который изучает магию, но в этом городе это не самое удивительное. Книга наполнена юмором и отсылками к мировой культуре и самое сложное уловить где отсылка к произведениям прошлого, а где идет схожесть с произведениями настоящего.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Дана Сидерос
* * * Как лист увядший падает на душу и всю насквозь проходит без помех, не задевая ничего, не руша структур её прозрачных — глянь на тех, стоящих в недрах серого вагона и пьющих сквозь решетку белый свет. Взгляни на них легко и отрешенно, махни рукой и улыбнись им вслед. Им долго ехать, к краю панорамы, волкам, снегам, не тающим упрямо, и все моменты вспомнить время есть, когда их чьи-то братья, дети, мамы просили быть людьми, смотрели прямо, смиренно называли “Ваша честь”.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Правила жизни Бориса Стругацкого 19.03.2022
В нынешние запредельно кромешные времена эти записки моего отца становятся особо актуальными
Андрей СТРУГАЦКИЙ
Начинать всегда стоит с того, что сеет сомнение.
* * *
У культурных людей гораздо больше оснований напиваться, чем у некультурных. Человек пьет потому, что его желания не соответствуют его возможностям. Он никак не привыкнет к мысли, что жить должно трудно. А хочется — чтоб было просто и легко.
* * *
Мы живем в цивилизации статуса: если ты занимаешь такое-то социальное положение — ты должен жить в таком-то районе, носить такую-то одежду, ходить в такие-то рестораны.
Цивилизация статуса существовала всегда. Подростки моего времени щеголяли в немыслимых клешах, злоупотребляли блатным жаргоном — что тоже говорило об их статусе.
* * *
Сам я вообще-то дикий. На свою свадьбу в ресторан «Метрополь» я пришел в спортивных тапочках, а галстук мне одолжил швейцар в гардеробе. Ненавижу одеваться по форме.
* * *
Общий спад при наличии некоторых исключений — вот самое естественное и обыкновенное состояние искусства, литературы, в любое время и в любой стране.
* * *
Мы с братом писали 40 лет назад:
«Привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов».
Так было — так будет. Это в России — наследственное. Все довольны. Мы умеем изменяться только в силу жестокой необходимости.
* * *
Россия сейчас напоминает Веймарскую Германию конца 1920-х годов. Мы с Алексеем Германом занялись «Трудно быть богом» еще в середине 1960-х — начальство снять фильм не позволило. В 1990-х Герман снова о нем заговорил. Я тогда был уверен, что тема противостояния в России интеллигенции и власти уже не актуальна. Герман смотрел дальше меня и, похоже, оказался прав.
Остается только надеяться, что всякая трагедия истории повторяется в виде фарса. Только фарс — это не обязательно смешно. Это еще и дико.
* * *
Ничто так не взрослит, как предательство.
* * *
XX век для меня — век ослепительных обещаний и кровавых разочарований. Ни панацеи от всех болезней не открыли, ни даже средства от кариеса, не говоря уж о раке. Бедность — не победили. Утопии — не построили. Полет на Марс Королев относил на 1990-е годы — не получилось. Разумной или даже самой примитивной жизни во Вселенной, видимо, нет. На носу — исчерпание запасов углеводородов, тотальный энергетический кризис, возвращение в начало прошлого века. Перефразируя Ильфа: мобильники есть, а счастья нет.
* * *
Мужчина в сорок лет понимает, что жизнь сделана. Или не сделана. В шестьдесят он понимает, что жизнь кончена — остались пустяки.
* * *
Умный, если действительно умен, не знает, что он умный.
* * *
Надо смотреть на все с холодным вниманием. Страна, только-только вынырнувшая из трясины тоталитаризма, снова — и с удовольствием! — погружается в ту же трясину. Что может быть абсурднее, казалось бы? А на самом деле — естественный и закономерный процесс, движение вдоль равнодействующей миллионов воль.
* * *
Будущее мира? Жить станет холоднее, голоднее, несвободнее.
* * *
На самом деле мы c братом никогда не пытались предсказать будущее — мы всего лишь описывали Мир-в-котором-нам-хотелось-бы-жить.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Пикник на обочине (ВТОРОЙ ТИЗЕР)
Геша Шокшоу
В контексте книги сталкер — это человек, который, нарушая запреты, проникает в Зону и выносит из неё различные артефакты, которые впоследствии обычно продаёт и тем самым зарабатывает на жизнь.
Предположительная длительность фильма - 30-40 минут.
57. Прохожие, столпившиеся вокруг лежащей на асфальте фигуры с изумлением видят, как та поднимается на ноги, отряхивается, с достоинством произносит: - Задание выполнено. После чего растворяется в воздухе.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Лекция «Братья Стругацкие: конец Эпохи»
SchoolmasterTV
Программа «Живое слово» проекта «Уроки русского» Новосибирского областного фонда сохранения и развития русского языка «Родное слово». Открытая лекция «Братья Стругацкие: конец Эпохи». Лектор -- Г.М. Прашкевич, писатель, журналист, заслуженный деятель культуры РФ.
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Израильские Стругацкие
02.06.2023
Борис Стругацкий с внуками Светланой и Борисом - ныне израильтянами. Фото: Светлана Стругацкая с личной страницы сына писателя Андрея в сети Facebook
Сын Бориса Стругацкого: "Отец осудил бы нынешнюю власть"
Фото: личный архив семьи Стругацких
В год 90-летия Бориса Натановича «Собеседник» пообщался с его сыном Андреем, который в прошлом году репатриировался с семьёй в Израиль, где уже живут его дети Светлана и Борис.
В этом году исполнилось бы 90 лет писателю-фантасту Борису Стругацкому, который в соавторстве со своим братом Аркадием создал десятки произведений. По многим романам, повестям и рассказам сняты фильмы. «Собеседник» пообщался с сыном Бориса Натановича Андреем, который в прошлом году репатриировался с семьёй в Израиль, а этой зимой перевез из Питера и кота.
ИЗОЛИРОВАННАЯ КОМНАТА
– Впечатления об отце у меня всегда были весьма уважительные и почтительные, как детские, так и взрослые, – рассуждает Андрей. – С самого раннего детства он был для меня безусловным авторитетом, абсолютно непререкаемым. И слово его было для меня закон. Хотя, чего греха таить, иногда этот закон и нарушался, когда очень хотелось чего-нибудь не очень дозволенного и не поощряемого…
– Когда вы стали осознавать, что папа и ваш дядя – писатели?
– Да вот как-то это осознание пришло постепенно, точной даты не назову. В школе в младших классах на профессии родителей никто особого внимания не обращал: у кого-то папа – инженер, у кого-то – токарь, а у кого-то – писатель, подумаешь! Когда подросли, то одноклассники уже стали интересоваться и даже книжки братьев Стругацких просили дать почитать. Таким макаром, кстати, я умудрился проворонить «Обитаемый остров» с дарственной надписью от папы: дал кому-то почитать – и всё, с концами. К старшим классам, понятное дело, я уже вполне осознавал, кем являются мои папа и дядя. И какое-то время и сам мечтал стать писателем, даже сочинение на эту тему писал, кажется, в девятом классе.
– Да нет, особо не заставлял. Но любовь к чтению прививали мне настойчиво. И папа, и мама, и обе бабушки постоянно что-то мне читали, начиная с самого нежного возраста. С какого-то момента я преодолел природную лень, стал читать сам, и вот тогда меня уже стало не оторвать от этого благородного занятия. До сих пор не представляю себя без книги, невзирая на всяческие соблазны в лице разнообразных интернетов.
– Андрей, а какое из произведений братьев Стругацких вы прочитали первым?
– «Понедельник начинается в субботу», семь лет мне тогда исполнилось. Эту повесть мне начала читать мама, но на странице тридцатой я отобрал у неё книгу и дальше запоем дочитывал уже сам. Впечатления были мощные! Потом были уже «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Трудно быть богом» и далее по списку. Практически все произведения перечитал десятки раз.
– Как Аркадий и Борис Стругацкие реагировали на то, что их произведения экранизировали?
– Положительно. Это же была отчасти и их работа! Другое дело, как они относились к тому, что в результате получалось. Например, «Сталкера» Тарковского они считали фильмом гениальным, хотя режиссёр с них семь потов согнал, требуя все новых и новых вариантов сценария. И только девятый по счету был принят. А, скажем, «Отель «У погибшего альпиниста» они считали крепким середнячком. Ну а фильм «Чародеи» им не слишком понравился. Как и мне, кстати говоря.
– Вообще, как вместе работали братья Стругацкие? Интересно даже в чисто бытовом плане…
– Никаких тайн из метода своей работы они никогда не делали. Сначала каждый из них разрабатывал свой вариант грядущей повести или романа, потом съезжались, разрабатывали уже общий план и начинали писать. Буквально строчку за строчкой, обдумывая каждое слово. И так до самого завершения произведения. А в бытовом плане это никому особо не мешало: ранние повести они писали ещё в квартире своей мамы (моей бабушки Шуры), для этого там была отдельная изолированная комната. Ну а потом стали работать в разных домах творчества – в Гагре, Голицыно под Москвой, а последние пару десятилетий – почти исключительно в Комарово рядом с Питером.
– Насколько я знаю, вам обидно, когда братьев Стругацких называют писателями-фантастами?
– Да! Они были своего рода предсказателями, что ли. Ну, скажем так, отталкивались от дня сегодняшнего, видели некие тенденции и экстраполировали их в будущее. И «предсказания» иногда получались до жути точные, например облучающие башни из «Обитаемого острова» или мир потребления из «Хищных вещей века».
Андрей Стругацкий
Братья Стругацкие
Братья Стругацкие
896 ПРАВОК В «ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ»
– Насколько политические темы увлекали вашего отца? Вспоминаю некоторые его высказывания в интервью, где он критиковал власть…
– Разумеется, братьев Стругацких политика интересовала! И конечно, влияла на их творчество. Ведь дряхлеющий советский режим довольно быстро распознал их как совершенно чужих для себя личностей и постоянно ставил цензурные препоны. Например, «Обитаемый остров» в книжном варианте был допущен к печати лишь после того, как авторы внесли в него аж 896 (!!!) правок, в большинстве своём совершенно идиотских. А потом в течение многих лет у Стругацких не вышло ни одной новой книжки, только редкие журнальные публикации. А, скажем, такие вещи, как «Гадкие лебеди» и «Град обреченный», увидели свет лишь в годы поздней перестройки, хотя написаны были намного раньше. И вот как тут не заинтересуешься политикой?! Кстати говоря, в начале 1990-х, уже после ухода брата, отец провёл огромную работу по приведению всех произведений в первоначальный вид, выкинул из них все цензурные правки, вернул на место фрагменты, которые цензура заставила убрать. И с тех пор все повести и романы публикуются в оригинальном виде.
– Если бы ваш отец Борис Натанович был жив, какую бы позицию он сегодня принял: отмалчиваться или?..
– Конечно, не отмалчивался бы! И совершенно определённо осудил бы действия нынешней власти самым категоричным образом. И это не «я так думаю» и не «я предполагаю» – а совершенно точно ЗНАЮ, что именно так и случилось бы. На двести процентов!
«ЧЕГО ЖЕ ТЫ, БРАТОК, КНИГ НЕ ПИШЕШЬ?»
– Иногда меня спрашивают: отчего же ты, браток, книг-то не пишешь? Типа имея в анамнезе таких знаменитых предков – сам бог велел! Ну, положим, мыслишки написать что-нибудь этакое время от времени у меня проскакивают. Не художественное, разумеется – куда уж нам! – а что-то вроде воспоминаний о рокерско-тусовочно-пивной молодости. Ну или придумать какие-нибудь весёлые байки-раздолбайки, основанные на подобном же материале…
Но, во-первых, заниматься какой-либо упорядоченной творческой деятельностью мне чрезвычайно лениво. Во-вторых, все, что я гипотетически мог бы накалякать, придирчивый читатель неизбежно и неотвратимо станет сравнивать с творчеством знаменитых предков. И со стопроцентной вероятностью это сравнение будет отнюдь не в мою пользу! Тут же начнётся на редкость «дружеская» критика, подколки, подстёбки, издевательства и прочее малоаппетитное бурление какашек. И разумеется, сакраментальная фраза о детях гениев будет звучать из каждого утюга.
Я достаточно спокойно отношусь к подобным вещам, но положа руку на сердце: а оно мне надо? Полагаю, что не очень. Впрочем, буду до конца откровенным: причина, указанная в пункте первом, является конечно же главной и определяющей, и сей факт я честно признаю.
ОТ РЕДАКЦИИ "ИСРАГЕО"
Мы желаем от всей души успешного израильского бытия и Андрею, и его жене Светлане, и дочери Светлане, и сыну Борису, и коту Каляму. Уверены, они сделали правильный выбор. Ну, конечно, придется перетерпеть наши израильские шаравы с хамсинами, так резко контрастирующие с питерскими погодами. Но израильские Стругацкие, уверены, к этому привыкнут. А остальное приложится.
56. В кабинете разгневанный заказчик ругается из-за бракованной куклы с начальником отдела и Кириллом. Появляется Привалов. - Ругаетесь? - говорит он заказчику. - Правильно, я считаю, что ваши требования совершенно справедливы. На мгновение онемевший начальник напускается на него с руганью. Мало того, что он болтался два дня неизвестно где, так теперь еще врывается во время совещания в таком расхристанном виде. - Вы позорите лицо компании! - Я вас надолго не задержу, - говорит Привалов и кладет на стол помятый листок. - Вот заявление об уходе. Счастливо оставаться! - И это все, что вы можете сказать?! - гневно бросает начальник. Вместо ответа Саша берет куклу в розов платьице, и та пропитым басом произносит: - Папаша, огоньку не найдется?
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
АБС-премия приостановлена:
"Дорогие друзья!
В связи с уходом с должности председателя Фонда братьев Стругацких Андрея Стругацкого, а также кончиной ответственного секретаря АБС-премии Николая Романецкого, мною принято решение о приостановке АБС-премии.
Премия была учреждена в 1998 году лично Борисом Натановичем Стругацким. В 2023 году Премия отметила свой 25-летний юбилей. В 2012 году вместе с Борисом Натановичем мы создали Фонд братьев Стругацких, и он назначил меня директором Фонда и председателем АБС-премии.
За время ее существования премия стала не только международной, но и самой престижной премией в области фантастической литературы в стране. Ее финалистами и лауреатами становились многие видные писатели.
Спасибо членам жюри и всем, кто принимал участие в организации и помогал в работе.
Директор Фонда братьев Стругацких, председатель оргкомитета АБС-премии Сергей Арно"