Любопытно

[silent-gluk]

Вот тут - vk.com/wall-162943785_20323 - можно прослушать песню группы Woodkrief, вдохновленную "Трудно быть богом".

@темы: Аудио, Вторичное творчество, «Трудно быть богом», Песни, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Миоль

Но горы пены не оставят следа

12.

Но горы пены не оставят следа
И смоют откровенья прошлых чувств.

Стакан наполовину станет пуст,
Чтоб наполненья нового отведать,
Пресытившись им через полчаса,
Как лист увядший…
Падает на душу
Холодную – горячая слеза,
Пытаясь растопить седую стужу.
Не удаётся…
Кто-то сглазил что ли,
Захлопнув крышку вековой юдоли?..

Перемешав «сегодня» и «вчера»,
Воркует новый день интеллигентно...
Надежды нет, но тянется зачем-то
Из века в век занятная игра.

13. 04. 2018


Фрагмент венка сонетов по строке Цурэна Правдивого


© Copyright: Миоль, 2018
www.stihi.ru/2018/04/13/410
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118041307117
Отсюда: stihi.ru/2018/04/13/7117

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Слушая поступь памятников (про «Град обреченный»)
04.04.2023 / № 375 / с. 8–9 / Владимир Борисов / Наука и фантастика / No Comments

Можно нарушать любые законы — литературные и реальной жизни, — отказываться от всякой логики и разрушать достоверность, действовать наперекор всему и всем мыслимым-немыслимым предписаниям и правилам, если только в результате достигается главная цель: в читателе вспыхивает готовность к сопереживанию, — и чем сильнее эта готовность, тем бо́льшие нарушения и разрушения позволяется совершать автору.

Борис Стругацкий. Комментарии к пройденному

Владимир Борисов


«Град обрече́нный» стоит особняком в творчестве братьев Стругацких. То есть начиналось всё традиционно: работая над очередной книгой, авторы параллельно обсуждали возможные сюжеты будущих произведений, и 15 марта 1967 года в рабочем дневнике появилась короткая запись, обведенная рамочкой: «Новый Апокалипсис». Сейчас, восстанавливая историю появления романа по крупицам, по отдельным упоминаниям в переписке, записям в дневниках, первым вариантам рукописи, можно заметить, как многое менялось, причем кардинально, как тщательно писатели собирали отдельные эпизоды, биографии героев, обдумывали космографию странного искусственного мира. Но кое-что оставалось: тесная перекличка с жизнью авторов и страны (одно время роман имел название «Мой брат и я», т. е. тогда уже планировалось наделение главного героя чертами собственной биографии), попытки серьезного осмысления грандиозного Эксперимента по созданию нового человека, предпринятого в Советском Союзе, раздумья о том, как жить дальше. Возможно, авторов вдохновлял известный в начале 1960-х фильм «Мой младший брат», а точнее — многажды ругаемый «Звездный билет» Василия Аксёнова, положенный в его основу.

Или, например, такая запись в рабочем дневнике от 19 февраля 1970 года: «Пара: Андрей и Фридрих, оба югенды, оба из рабочих, оба спасают мир. Оба фюрерофилы. Считают себя лютыми врагами друг друга, но в каждом конкретном вопросе оказываются на одной стороне: оба ненавидят Сёму (так первоначально звали Изю Кацмана. — В. Б.), оба презирают Купера, оба считают, что пора, наконец, навести порядок». Прямо скажем, нетривиальная мысль для советского человека того времени.

Но появление по-мёбиусовски замкнутого самого на себя мира Города между зеленовато-голубой бездной бесконечности неба и желтой бесконечности каменной стены в книгах авторов, казалось, ничто не предвещало.

Как непонятно было, откуда взялась, к примеру, регулярная смена профессий в Городе, важнейшая поначалу часть его социального устройства. Уже были написаны, но еще не дошли до советского читателя «Вавилонская лотерея» Хорхе Луиса Борхеса и «Солнечная лотерея» Филипа К. Дика. Откуда же взялся принцип случайности, подстилающий Эксперимент абсурдом?

Хотя кажущемуся абсурду происходящего в романе можно найти аналогии в реальной жизни. Взять, к примеру, регулярную лотерею смены профессий в Городе. Это, между прочим, вполне действенная система в японской производственной схеме, когда человек передвигается в процессе роста не только по вертикали, но и по горизонтали, знакомится с новыми аспектами производства, знает, что если он допустил огрехи, то их обнаружит тот, кто его сменит. А в Советском Союзе всем заправлял административно-хозяйственный персонал, который состоял из партийной номенклатуры. И даже если такой управитель где-то проштрафился и завалил дело, его, как правило, не увольняли, а «перебрасывали» на другую руководящую должность. В результате начальником вычислительного центра мог стать бывший директор парикмахерской, потому что он якобы был знаком с методами управления, а чем управлять — неважно.

Первый подробный план и окончательное название романа (по известной картине Николая Рериха, на которой огромный змей окружает крепость или даже город, картине, которая поражает мрачной красотой и ощущением безнадежности) были приняты в июне 1969 года. На черновике стоят даты: 24 февраля 1970 — 27 мая 1972. За два с лишним года авторы в несколько заходов написали книгу, поставили заключительную точку и непривычно большую папку с текстом поместили в архив. Ибо для них было совершенно ясно, что этот роман не имеет никакой перспективы быть опубликованным.

Здесь, наверное, следует сделать некоторое пояснение для современного читателя. Собственно, что такого крамольного было в романе, что делало его неприемлемым для печати? Времена и мир изменились настолько, что даже те, кто жил в те времена, сейчас с трудом вспоминают и понимают, как мог быть воспринят текст «Града обреченного» тогда.

Например, в романе цитируется песня Александра Галича («Упекли пророка в республику Коми…»). Имя автора песни не упоминается, но сам факт такого цитирования уже был крамолой, потому что песни Галича не печатались, ему запрещали устраивать концерты, его исключили из Союза писателей, из Союза кинематографистов, а вскоре он был вынужден эмигрировать. Короткая цитата, таким образом, становилась спрятанной миной, обнаружение которой могло бы навлечь беды на самих авторов, на редакторов и издательство.

А эволюция главного героя, правоверного комсомольца, ленинца, сталинца, борца за счастье простого народа, который с такой легкостью и непринужденностью превращается в высокопоставленного чиновника, барина, вождя, вершителя человеческих судеб? Как легко и непринужденно он становится соратником нациста-гитлеровца?

А совершенно невыдержанная в идеологических рамках того времени сцена с Великим Стратегом в Красном Здании, беспринципные рассуждения героев о памятниках? А фигура Изи Кацмана, еврея, регулярно побеждающего в идеологических поединках главного героя?..

Наконец, сам воздух романа, его свобода, совершенно недоступная для советской литературы того времени, с сомнениями и рассуждениями о целях Эксперимента, неизбежно вызвавшими бы у читателей ассоциации с великими стройками коммунизма в Советском Союзе.

Всё это, совершенно естественно воспринимаемое сегодня, было для тех времен новым, свежим и совершенно непроходимым в советской печати. При этом следует помнить, что братья Стругацкие вовсе не были явными и активными диссидентами, они не рассматривали роман «Град обреченный» в качестве вызова властям, противостояния существующей системе. Зачем же они потратили несколько лет на работу над заведомо бесперспективным произведением?

В 1992 году питерский критик и литературовед, редактор Самуил Лурье встретился с писателями Александром Житинским и Борисом Стругацким, чтобы поговорить об этом феномене. Тему своей беседы1 он сформулировал так: «Моих собеседников объединяет уникальный опыт, не известный, наверное, ни почти всем писателям прошлого, ни современным писателям, живущим за пределами бывшего Советского Союза, ни абсолютному большинству писателей, живущих в пределах Советского Союза. Есть такое необычайно сильное испытание для литератора, требующее всех его сил, которое называется по-русски „писать в стол“. Это значит — сочинять произведение, не имея никакой надежды на его опубликование, совсем никакой, предполагая, что в своей жизни никогда не увидишь его набранным печатными буквами. Это очень трудно понять постороннему человеку. Это очень трудно понять тому, кто не проделал над собой этот мучительный эксперимент. Вероятно, он мучителен пропорционально дарованию автора, и сила этого мучения возрастает пропорционально важности замысла. Кто бы мы ни были: писатели, простые люди, журналисты, кто угодно, — когда мы представляем себе, что нам нужно потратить несколько лет жизни на работу, результатов которой никто не узнает, на работу, которая нам представляется очень важной, и важной именно для того, чтобы о ней кто-нибудь узнал, мы можем на одно только мгновение войти в этот уникальный страшный опыт. И вот у нас сейчас есть счастливая возможность спросить этих людей, что это значит. Что движет писателем, который пишет книгу, — может быть, свою главную книгу (может быть, каждая книга является для писателя главной) без всякой надежды?»

Соглашаясь с тем, что такая работа действительно крайне мучительна для автора, потому что потребность в опубликовании — изначальное, аксиоматическое свойство каждого творца, Борис Стругацкий так ответил на этот вопрос: «У меня такое впечатление создается, что писать „в стол“ автора заставляет по сути дела то же внутреннее глубоко сидящее чувство, которое заставляет его писать вообще. Когда я пишу не „в стол“, я думаю: о гонораре, о том, что на гонорар я смогу купить новую мебель, поехать там куда-нибудь, я думаю о славе. Я уверен, что практически всякий писатель думает об этом… Я думаю о том, что я пишу так, как никто до меня не писал, это тоже чрезвычайно важно. Мы все наши вещи писали по этому принципу. Написать так, как до сих пор не писали сами и по возможности — никто до нас. Но если вот всё это отобрать… Поскольку, когда ты пишешь „в стол“, всё это отпадает, всё, за исключением, может быть, мысли о том, что ты пишешь нечто такое, чего не писал раньше. Вот тогда и останется то самое обнаженное, тот проводок, нервик, который и побуждает писателя писать. Вы же не задаете вопрос, почему писатель вообще пишет? Вы, великий литературовед, прекрасно понимаете, что писатель пишет не для того, чтобы получить гонорар, и не для того, чтобы прославиться. Что-то есть внутри. Так вот этот вот червячочек, вот он и заставляет писать, в частности, „в стол“».

Поначалу, работая над романом и имея за плечами опыт трудного прохождения к читателю «Улитки на склоне», «Гадких лебедей», «Сказки о Тройке», авторы хоть и не питали особых надежд на публикацию, однако все-таки рассчитывали, что по окончании работы станут предлагать новый роман редакциям журналов и издательств. Роман сначала прочитают в редакциях, кто-нибудь снимет копии, даст почитать знакомым. И новое произведение начнет жить хоть и не совсем легально, но будет распространяться в самиздате. Но вскоре и этот вариант стал небезопасным. История с романом Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», рукопись которого была изъята в редакции журнала «Знамя» и чуть не исчезла практически (чудом сохранилась одна-единственная копия), послужила Стругацким предупреждением: никому роман не показывать, рукопись из дому не выносить и вообще о ней лучше помалкивать.

А летом 1974 года Бориса Стругацкого вызывали на допросы по делу Михаила Хейфеца, его близкого приятеля и, кстати, главного прототипа Изи Кацмана в романе. Подробно эту процедуру Борис (С. Витицкий) опишет в своем первом сольном романе «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики», где тот же Хейфец выведен под именем Семёна Мирлина. В том же году Михаил Хейфец был осужден по 70-й статье Уголовного кодекса РСФСР («антисоветская агитация и пропаганда») на четыре года лишения свободы и два года ссылки за написание предисловия к самиздатовскому собранию сочинений Иосифа Бродского и за хранение и распространение других самиздатовских изданий.

После этого стало ясно, что и дома хранить рукопись опасно. Борис срочно распечатал единственную копию романа в трех экземплярах, а потом два экземпляра с соблюдением всех мер предосторожности были переданы верным людям — одному москвичу и одному ленинградцу. Эти две копии пролежали в «спецхране» до самого конца 1980-х годов, когда удалось все-таки «Град обреченный» опубликовать.

О чем же получилось это произведение? Борис Стругацкий в «Комментариях к пройденному» отвечал на этот вопрос так: «Главная задача романа не сначала, но постепенно сформировалась у нас таким примерно образом: показать, как под давлением жизненных обстоятельств кардинально меняется мировоззрение молодого человека, как переходит он с позиций твердокаменного фанатика в состояние человека, словно бы повисшего в безвоздушном идеологическом пространстве, без какой-либо опоры под ногами. Жизненный путь, близкий авторам и представлявшийся им не только драматическим, но и поучительным. Как-никак, а целое поколение прошло этим путем за время с 1940 по 1985 год».

В беседе с Самуилом Лурье Борис Стругацкий вспоминал, рассказывая о том, какими были авторы «Града обреченного», когда только начинали писать:

«Это были два типичных героя оруэлловского романа. У которых doublethink — двоемыслие — было отработано идеально. Ибо двоемыслие, как известно, это способность сделать так, чтобы две противоречащие друг другу идеи никогда не встречались в сознании. А мы всю жизнь носили в сознании одновременно тот факт, что органы не ошибаются, и тот факт, что наш дядя, коммунист с дореволюционным стажем, расстрелян в 37-м году, а отец исключен из партии в 37-м году, — тоже большевик с 16-го года. И вот надо было как-то так нести, идти по жизни, чтобы эти две мысли приходили в голову только порознь. Сегодня я думаю о дяде и отце — о том, какие это были хорошие люди. Потом эти мысли куда-то вынимаются и вставляются другие мысли — о том, что КГБ, конечно, не ошибается и если арестовали врачей-вредителей, то, наверное, там что-то было. „Им виднее“. И вот эти два человека, перейдя через ХХ съезд, XXII съезд, встречу Хрущёва с художниками в Манеже, свержение Хрущёва, Чехословакию в 68-м году, наконец, приходят к такому состоянию, когда они видят: социализм — дерьмо, коммунизм — строй очень хороший, но с этими мурлами, с этими жлобами, которые управляют нами и которые непрерывно пополняют себя, свои ряды, с ними ни о каком коммунизме речи быть не может, это ясно совершенно.

Капитализм… В капитализме тоже масса вещей, которые нам отвратительны. Это теория гедонизма, это теория, что жить надо для того, чтобы получать только удовольствие. Для нас, молодых тогда, здоровых людей, эта идея казалась неприятной. Нам казалось (мы же все-таки оставались в глубине души большевиками) — нам казалось, что человек должен жить, сжигая себя, как сердце Данко. Понимаете? То есть создавалась полностью бесперспективная картина. И вот, мы написали роман о том, как человек нашего типа, пройдя через воду, медные трубы, через все общественные формации, повисает в воздухе точно так же, как мы сами повисли в воздухе, потому что мы перестали понимать, к чему должно стремиться человечество. Мы перестали это понимать к середине семидесятых годов. Вот о чем роман. Это реквием по всем социальным утопиям вообще — будь то утопии социалистические, коммунистические, капиталистические — какие угодно. Вот о чем это написано и, как вы, может быть, помните, там мы пытаемся выдвинуть какую-то контр-идею — цель существования человечества, лежащую вне социальных проблем, вне политики, вне социального устройства, вне проблем материального производства, распределения благ и так далее, и так далее. Идею храма культуры. Как бы развивая метафору, что человечество живет, строя храм культуры, как микроскопические ракообразные живут, строя коралловый риф, и не понимая, что они создают».

Жизнь без опоры под ногами в условиях идеологического вакуума для советского человека продолжилась и после 1985 года, продолжается и по сей день. Более того, такое состояние, видимо, вполне универсально, оно может случиться, да и случается время от времени в любой стране. Такое было и в Германии после проигрыша в мировых войнах, было и в социалистических странах после распада Советского Союза; наконец, XXI век с его стремительным технологическим прогрессом ставит перед ошеломленным человечеством задачи, к которым оно совершенно не готово, и некоторая растерянность ощущается как в самых развитых и процветающих странах, так и в тех, где население только начинает вкушать плоды цивилизации.

Путь через огонь, воду и медные трубы Андрея Воронина, alter ego авторов, — это, в сущности, путь по кругам ада действительности любого мыслящего человека второй половины XX века. Когда остались позади страшнейшие войны «кто кого», на повестку дня встал вопрос не движения широчайших народных масс, а вопрос совести одного отдельно взятого человека. Как оказалось, вовсе не вооруженного единственно правильным и верным учением. Не превосходящего пониманием остальные народы. Замешанного не по своей воле в смертельные игры гениев и злодеев. И, однако, способного пройти хотя бы первый круг этого ада.

Ту находку, которую делает герой с подачи его личного Панурга, трудно оценить однозначно.

Идея храма культуры, вложенная в романе в уста Изи Кацмана, скептика и сокрушителя идеалистических истин, с одной стороны, выглядит весьма утопичной, а с другой — насущной и необходимой.

Одной из основных проблем прогресса польский писатель и мыслитель Станислав Лем считал тот факт, что наука и технологии разрушают культуру. Причем в этом нет никакого злого умысла, сами по себе наука и технологии ни в чем не виновны. Человек несовершенен как животное. В результате антропогенеза человек лишился наследуемых, заданных эволюционно норм поведения. Рефлексы животных в процессе эволюции настраивались так, чтобы обеспечивать автоматическое равновесие экосферы. А человек, лишившись таких внутренних механизмов, был вынужден создавать свои нормы и законы поведения, которые и являются культурой. Но тут возникла такая ситуация, что культура создавалась при повышении сложности институциональных связей, причем связи эти представляют собой иерархии ценностей с нематериальной, духовной вершиной. Процесс возникновения культуры был долгим, он сопровождался вненаучной мотивацией, которая определялась эмпирически. То есть культура не только предлагает нормы поведения, но при этом поясняет, почему иначе человеку поступать не до́лжно и какова цель предписанного поведения. Однако все эти интерпретации и пояснения оказываются ложными, если их подвергнуть научному исследованию. Поэтому наука, по мере того, как она давала свои пояснения процессам, разоблачала культурные самообманы, но взамен не предлагала никаких ценностей, наука лишь констатировала состояние дел.

Технологии нацелены на достижение узких конкретных целей, но и их локальные и избирательные действия приводят к эрозии культуры, разбирая фундамент институциональных ценностей. В результате мы сейчас пришли к такому положению дел, когда старые культурные ценности успешно разрушены, но взамен никаких новых привлекательных идей, которые позволили бы заменить или создать новую культуру, не получено. Технологии с наукой отобрали у нас много, а взамен дали мало. Это видно по тому, что наша цивилизация всё больше усложняется технологически и одновременно упрощается культурно.

Лем не представил убедительного решения этой насущной проблемы, не наметил и путей ее решения. Он лишь неоднократно предупреждал, что моделирование новой культуры не может быть осуществлено простым перебором уже существующих решений, что вопли футурологов о необходимости «новых идей» являются лишь несбыточными мечтами. Даже если удастся придумать что-то новое, изобрести эту «новую культуру», невозможно будет воплотить ее в жизнь. Поскольку речь идет о создании субинститута некой утраченной веры как совершенно новой ценности, которую человечеству предстоит освоить, так как без поставленных ею целей оно жить не сможет.

Конечно, жизнь как бы спорит с Лемом — довольно много новых культур, как мы видим, приживаются. Толкинисты, БДСМ, джедаи, трекки — это только из более-менее знакомых субкультур. А сколько их еще! И благородные туристы, каэспэшники, тризовцы, и презренные уфологи, спириты, сыроядцы, гомеопаты… Интернет — великий объединитель — поставил генерацию новых субкультур на поток, запечатлел процесс культурной эволюции для будущих поколений. Однако усилил и обнажил серьезнейшую проблему — эрозии критериев. То, что получило название мультикультурализма и толерантности. Механизм слома безусловных табелей о рангах, когда ценности одной ветви человеческой культуры уравниваются с ценностями другой, хотя результативность этих ветвей объективно совершенно разная.

В качестве некой гипотетической лазейки в этом направлении Лем мыслил теорию творчества: «Быть может, создание универсальной теории всевозможных творческих методов убережет будущее от столь дорогостоящих и фатальных ошибок. Такая теория может стать указателем направления культурной стратегии дальнего радиуса, потребность в которой у нас больше, чем превращение звезд в фабрики и машин в мудрецов».

У братьев Стругацких в таком качестве выступает Теория Воспитания. В то же время как художники они могли испытывать на прочность свои и чужие теории их образным воплощением. Результаты этих испытаний — не только в рамках «Града обреченного» — были скорее негативными, оставаясь в рамках научной парадигмы, где эксперимент с отрицательным результатом всё равно результативен. Эксперимент есть Эксперимент.

Мы не знаем, какие жестокие чудеса готовит нам будущее и как будет продолжаться развитие цивилизации в условиях эрозии культуры и размывания этических установок. Мы не знаем, можно ли вообще жить в таких условиях. Слишком многое непонятно: куда заведут нас новые технологии, останется ли человек прежним видом Homo sapiens или неизбежно эволюционирует в новый вид, сколь болезненным будет слом прежних парадигм. Но всё равно хочется верить в будущее и надеяться на лучшее.

Dum spiro spero.

Владимир Борисов

Отсюда: www.trv-science.ru/2023/04/slushaya-postup-pamy...

@темы: «Град обреченный», Улитка на склоне, Сказка о Тройке, Б.Стругацкий, Поиск предназначения, Комментарии к пройденному, С.Витицкий, «Гадкие лебеди», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Вторая часть греческого фильма "За миллиард лет до конца света" (1996). На греческом языке с английскими субтитрами.

Отсюда: dai.ly/x8nj2s7

@темы: «За миллиард лет до конца света», Фильмы, Экранизации, Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Миоль

Напишешь слово на сыром песке...

Как лист увядший падает на душу…
Строка Цурэна



Напишешь слово на сыром песке,
Приходишь ночью для беседы к морю,
Как лист увядший… Силы нет поспорить
С волной озябшей в древнем городке.

Веками разговоры ни о чём:
День завтрашний - счастливей, чем сегодня.
Не сглазить чтобы, плюй через плечо
Или у гроба посиди господня.

Усвоив с детства, сколько дважды два,
Полезно сомневаться иногда
В том, что, казалось бы, давно изведал.

Ко всем вопросам подобрав ответ,
Захочешь на песке оставить след,
Но горы пены не оставят следа.


6 – 8. 2018

www.stihi.ru/2018/04/08/4370


Фрагмент венка сонетов по строке Цурэна Правдивого


© Copyright: Миоль, 2018
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118040902993
Отсюда: stihi.ru/2018/04/09/2993

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Чушики на фоне электронной рулетки

07.03.2023 / № 373 / с. 12 / Владимир Борисов / Наука и фантастика / 5 комментариев

Владимир Борисов

Я вспоминаю эту повесть почти каждый день. Буквально. Когда подхожу к киоску «Роспечати» — а я их миную два-три, куда бы ни отправился. Вспоминаю тот совершенно фантастический эпизод, который вызывал в советское время колики и бешеную ненависть к авторам, которые смогли так смачно вдарить по больному месту. Помните? «Я увидел книги. Здесь были великолепные книги. Был Строгов с такими иллюстрациями, о каких я никогда и не слыхал. Была „Перемена мечты“ с предисловием Сарагона. Был трехтомник Вальтера Минца с перепиской. Был почти весь Фолкнер, „Новая политика“ Вебера, „Полюса благолепия“ Игнатовой, „Неизданный Сянь Ши-куй“, „История фашизма“ в издании „Память человечества“… Были свежие журналы и альманахи, были карманные Лувр, Эрмитаж, Ватикан. Всё было. „И тоже фонит…“ — „Зато растопырочка!“ — „Чушики…“ Я схватил Минца, зажал два тома под мышкой и раскрыл третий. Никогда в жизни не видел полного Минца. Там были даже письма из эмиграции…» Нет, Минца я в киоске пока не видел. Но «Понедельник начинается в субботу»1 покупал. И «Солярис». За смешные деньги. Да, не бесплатно, «в обеспечение личных потребностей». Но очень, очень близко. Даже это они предвидели…

В 1965 году вышла новая книга Стругацких, в которой было две повести: «Попытка к бегству» и «Хищные вещи века». «Попытка к бегству», появившись в 1962 году, буквально на две недели раньше «Одного дня Ивана Денисовича»2, была прорывным произведением в творчестве Стругацких, в советской фантастике и даже — нечувствительно — во всей советской литературе. Формально она повествовала о контакте с отсталой цивилизацией на далекой планете Саула. А неформально это было первое произведение, поднявшее «лагерную тему». Чуткие редакторы издательства «Молодой гвардии» это своевременно уловили и постарались сместить акценты. В то же время «Хищные вещи века» вроде и рассказывали о будущем, но это будущее оказалось весьма странным для традиционной фантастики, в нем не было речи о завоевании космоса, не было многочисленных киберов; единственный робот, который там упоминался, вообще использовался не по назначению… Будущее «Хищных вещей века» было солнечным, разнообразным, изобильным. И совершенно некоммунистическим.

Замысел повести Борис Стругацкий датирует летом 1963 года, когда на отдыхе в Латвии Аркадию с семьей портила жизнь обретавшаяся по соседству компания каких-то наркоманов. Надо заметить, что наркомания в СССР — да и во всем мире — еще представляла собой довольно редкое явление. Однако следы и некоторые идеи повести можно вывести из более раннего замысла, условно называвшегося «Бенни Дуров на планете мещан». Кем был Бенни Дуров и почему он туда попал — история умалчивает, а авторы забыли. Но его нереализовавшиеся похождения совершенно точно дали начало и «Трудно быть богом»3, и — впоследствии — «Обитаемому острову», а в промежутке оказали воздействие на замысел «Хищных вещей века».

Первоначально произведение называлось «Крысы», но уже в октябре 1963-го появляется название, взятое из «Монолога битника» Андрея Вознесенского, опубликованного в его первой подборке стихотворений в журнале «Знамя» в 1961 году. Вероятно, тогда же появился и эпиграф из этого стихотворения, который позже авторы заменили на нынешний, из Экзюпери.

Бортинженер Иван Жилин, хорошо знакомый нам по «Пути на Амальтею» и «Стажерам»4, выступает в новом амплуа: он прибыл в Страну Дураков (так чаще всего обозначают государство, в котором происходит действие «Хищных вещей века») в качестве агента международной организации (Совета Безопасности, но знакомый ли нам орган ООН имеется в виду — открыто для интерпретаций), чтобы понять, каково происхождение и пути распространения нового наркотика. Он высаживается в городе, где когда-то помогал подавлять фашистский мятеж, и начинает выяснять обстановку. По ходу дела он проходит по «двенадцати кругам рая». Потребительского рая, надо заметить. Но ведь это происходит в стране неокапитализма, в эпоху арьергардных боев уходящего строя. В эпоху победного наступления коммунизма, как очень ясно было показано в «Стажерах» — предыдущей книге о Жилине и его товарищах.

Книга была написана вчерне в феврале-марте 1964 года, а превращена в окончательный текст в ноябре. 7 декабря 1964 года последний вариант повести отправился на перепечатку. А потом началось на удивление гладкое до поры прохождение повести в издательстве. Она, правда, отправилась для написания защитного предисловия к Ивану Ефремову. Редакторы чувствовали то, что сформулировал наглядно один из ранних читателей рукописи: «Повесть будет иметь несомненный успех среди лиц, которые ее прочтут… Разумеется — в списках». И хотя Ефремов защитил «Хищные вещи века» как мог, но свои опасения, которые не собирался высказывать открыто, Аркадию изложил.

Авторы не вняли. Хотя и пытались что-то исправить и доработать.

Увы, сработал худший вариант. В июне 1964-го, уже на стадии сверки, цензура задержала книгу. У цензорши возникли сомнения. Аркадий пишет брату: «Сомнений оказалось три, и за каждое хочется стрелять: 1) не может быть богатых стран, где всё есть, и одновременно нищих азиатских стран; 2) этот шпионаж в капиталистической стране — очень отдает привнесением революции на штыках; 3) в этой стране нет ничего, что бы можно было противопоставить разложению (это последнее замечание самое дельное, но это же не дело цензора!)».

Последовали совещания, правки, утряски вопросов. Настолько тяжело это было авторам, что Аркадий писал брату: «У меня уже выработалось к этой повестушке некое брезгливое отношение, слишком уж она захватана грязными руками, и не отмыться ей никогда».

Что же так насторожило цензуру и привело в возбуждение идеологических зубров?

Страна Дураков — явно не социалистическое и не коммунистическое государство. Но и на расхожие штампы тогдашних обличений капитализма описанное в повести совершенно не походит. Там нет угнетаемого рабочего класса (не говоря уж о крестьянах), там вообще жители города не слишком много работают. Зато много деталей, которые выглядят весьма соблазнительно. Нет дефицита какой-либо продукции, наоборот, кое-что вообще раздается бесплатно. Как выразился писатель Владимир Немцов в статье «Для кого пишут фантасты?» (газета «Известия» от 18 января 1966 года): «Вещи оказываются не столько хищными, сколько привлекательными».

И это не осталось незамеченным.

Сначала в «Литературной газете» (от 10 февраля 1966 года) некий М. Федорович, доктор экономических наук, указывает на главные недочеты авторов:

«Действие повести разворачивается в „Стране Дураков“. Но что это за „Страна Дураков“ и какое в ней социальное устройство? На этот вопрос мы в повести находим примерно следующий ответ: „Страна Дураков“ — это страна, достигшая полного материального изобилия. Люди в ней работают всего четыре часа в день, получают всё необходимое по потребности. В свободное время они предаются чувственным удовольствиям, зачастую весьма низменного характера. В результате отсутствия всяких забот и духовных интересов жители „Страны Дураков“ впали в нравственную апатию и стали все поголовно или алкоголиками, или наркоманами, или теми и другими одновременно.

Но какой же все-таки существует социальный строй в „Стране Дураков“? На этот вопрос авторы повести дают только словесный ответ — неокапитализм. Но капитализм, хотя и „нео“, остается капитализмом. А этого-то как раз Стругацкие в повести не показывают. Создается впечатление, что „Страна Дураков“ — это некое бесклассовое общество. И здесь-то заключен главный, принципиальный просчет авторского замысла».

Собственно, наиболее одиозные и ругательные отзывы на повесть (Ю. Котляра в журнале «Октябрь», 1967, № 4; В. Сапарина в журнале «Коммунист», 1967, № 12) в основном сводились к тому же: разве можно описывать капиталистическое общество таким привлекательным? Нет ли в этом отхода от марксистских взглядов? Кто разрешил авторам такое видение?

Скудоумие идеологов начинавшегося застоя (между прочим, главным в шабаше был будущий «прораб перестройки» Александр Яковлев) помешала им заметить, что АБС первыми, откровенно говоря, начали борьбу с консьюмеризмом, который вышел на общественную авансцену как раз тогда, когда по Стругацким били из главного калибра. В том же, что и «Хищные вещи века», 1965 году в Париже вышла повесть, названная короче, чем у Стругацких, — просто «Вещи». Автором ее был Жорж Перек, кстати, тоже фантаст, хотя знаменит и почитаем он стал не поэтому. Повесть получила престижную премию Ренодо и была напечатана в «Иностранной литературе» в 1967-м. Сразу после «фантастического» номера, в котором принимали участие и Стругацкие. И тотчас же в окололитературной прессе началось обличение потребительства. Дело в том, что даже робкие реформы Косыгина, чуть-чуть подвинувшие в производстве интересы отдельного работника во главу угла, дали всплеск интереса к вещам, к материальному благополучию, которого страна людям дать просто не могла.

Видимо, столь «теплый» прием повести критикой, как, впрочем, и настороженное, с постоянным ожиданием оргвыводов общее отношение к творчеству братьев, привели к тому, что она довольно долгое время (пятнадцать лет!) не переиздавалась, и лишь в 1980 году в Баку и в 1983 году в Кишинёве (не в центральных издательствах, не в Москве и не в Ленинграде, следует заметить) «Хищные вещи века» вновь увидели свет. За это время исчезли в библиотеках и истрепались книжки первого издания…

Наверное, нынешним читателям многое в этих придирках покажется странным и непонятным. Да и мир, описанный в повести, не покажется фантастическим, ведь очень многое из него окружает нас, стало обыденным.

Совсем не так «Хищные вещи века» воспринимались в начале 1960-х годов жителями Советского Союза. Еще и двадцати лет не прошло после опустошительной войны, и если в столице, в крупных городах многое было восстановлено, то в провинции, в глуши всё виделось совсем по-другому. Автор этой статьи, тогдашний школьник, живший в сибирском селе, в котором не было асфальтированных улиц, в деревянном доме без кондиционера, холодильника, стиральной машины, телевизора, магнитофона, телефона, без теплого туалета, черт побери, конечно же, читал о роскошной жизни Страны Дураков как о несбыточной мечте.

Любопытно было по прошествии некоторого времени наблюдать вокруг проявления некоторых, поначалу совершенно невероятных признаков этой картины. Вот в нашей деревне вдруг откуда-то взялись так называемые стиляги — молодые люди, выделяющиеся своей одеждой, прической. Да это было почище артиков!

Кстати об артиках. Борис Стругацкий считал, что это сторонники радикальной изоляции от всего естественного, этакие антинатуристы. Вспомните встречу Жилина с артиком. А в наше время это читается как описание вейпера, полученное из вторых рук и с искажениями. Сигналы из будущего часто доходят до их приемников с искажениями…

Вот в студенческом общежитии в фойе проходит танцевальный вечер — с примитивными светоэффектами, но зато с мощными звуковыми колонками. Самая настоящая дрожка — дискотека! А уж когда появилась профессия диск-жокея…

Слег так и не появился, но наркотики (и наркоманы) стали самым обыденным явлением.

Мыльные телевизионные сериалы — о! — первые переводные («Рабыня Изаура», «Богатые тоже плачут», «Санта-Барбара») тут же породили кучу поклонников, жадно припадающих к экранам, для которых пропуск отдельной серии был жизненной трагедией. А ведь впервые их описали именно Стругацкие! Парикмахер, который всю жизнь смотрит свою, парикмахерскую «мыльную оперу»! Чтобы описать такое социальное явление, необходимо было социальное предвидение на порядки выше коллективного разума всевозможных институционализированных «хлопобудов» из всяких «Рэнд Корпорейшн» и Институтов исследования будущего. Впрочем, предшественники у Стругацких были именитые. Еще ждут пришествия телестены и «соседи» Брэдбери. Но социальные сети, насыщенные ИИ-ботами, — шаг в «правильном» направлении.

О ляпнике и пейнтболе даже не говорю.

Особо стоит отметить изменения, происходившие с книгами. Почти три десятилетия, до начала 1990-х годов, книги в Советском Союзе находились на особом положении. Если в начале 1960-х годов даже в сельском магазине можно было свободно купить любую художественную новинку, то к началу 1970-х ситуация резко поменялась. Нет, книг по-прежнему выходило много и в магазинах книжные полки не пустовали, но далеко не каждую новинку можно было приобрести! Появился так называемый дефицит — книги отдельных авторов или отдельных направлений, которые продавали «из-под прилавка», только «своим» покупателям, или по разнарядке, в зависимости от должности. «Дефицитом» были книги модных поэтов, некоторых зарубежных авторов, например Хемингуэя или Ремарка. И страшным «дефицитом» стала фантастика. Книги самих братьев Стругацких на полки магазинов не попадали! Ими спекулировали, продавая втридорога на так называемых толкучках, которые были во многих крупных городах. За это наказывали, штрафовали, устраивали милицейские облавы, но «толкучки» оставались единственной возможностью приобрести нужную книгу. И сборник с «Хищными вещами века» был в разделе заоблачного дефицита.

И вот то, что в Городе Дураков можно было свободно (или даже чуть ли не бесплатно!) приобрести редкое издание, довольно долго казалось в Советском Союзе настоящей фантастикой. И только в конце 1980-х годов, когда стали появляться независимые издательства, и в этом направлении стала сбываться эта повесть.

Оглядываясь вокруг, мы вдруг стали ясно понимать и осознавать, что мир привлекательных «хищных вещей» стал реальностью, окружающей действительностью! Мы по инерции еще пугались этого, но при внимательном рассмотрении этот мир потребления, мир капитализма оказался ничуть не хуже мира социализма, тем более, что прежний социализм часто оказывался ненастоящим, лишь на словах якобы нацеленный на заботу о населении, а на деле обычно ограничивался лишь лакировкой действительности.

Это удивило и Бориса Стругацкого, дожившего до новых времен. Он признавался, что, возможно, это наилучший вариант нынешнего состояния общества. Как водится, его тут же обвинили в том, что он отказался от своих идеалов, хотя Борис по-прежнему называл Мир Полудня таким миром, в котором он хотел бы жить. Он просто констатировал факт.

К сожалению, в России этот мир продолжался совсем недолго, и в XXI веке государство начало активно восстанавливать прежнюю действительность, подделывая теперь уже капиталистическое общество. И в первую очередь под раздачу попали нынешние «интели» — те, кто пытался протестовать против ограничения прав и свобод. В соответствии с древнейшим лозунгом «разделяй и властвуй» стало шириться расслоение общества на множество враждебных субкультур по самым различным вопросам: религиозным, идеологическим (при провозглашенном в конституции страны принципе отсутствия государственной или обязательной идеологии), политическим, языковым. Хотя внешне всё казалось пристойным, суды так и не стали независимыми; образование, здравоохранение и наука теряли финансирование; средства массовой информации перешли под полный контроль власти; с самого верха поощрялось развращение населения; ложь захватила экраны телевидения… Постепенно начало забываться и отсутствие цензуры, провозглашенное в Конституции.

Отдельно стоит сказать о предупреждении. Еще Иван Ефремов, изображая свой вариант утопического общества в «Туманности Андромеды» (1957–1958), разбросал по тексту намеки и детали, говорящие внимательному читателю о том, что переход к справедливому и гармоничному общественному устройству вовсе не будет гладким. Проще говоря, то и дело герои «Туманности» натыкаются на реликты недоброго прошлого, вспоминают эпоху жесточайших войн, Эру Разобщенного Мира. Деликатные критики постарались не обращать внимания на то, что по Ефремову путь в коммунизм проходит через горнило по меньшей мере одной ядерной войны. Братья Стругацкие в спорах о будущей книге тоже не оставили эту тему без внимания. «Пек подбил бронетранспортер из „гремучки“». «Нас высаживали ночью, лил дождь, семь тысяч измученных курортников стояли на пирсах, глядя на догорающий лайнер». Когда началась резня в Сумгаите и стрельба в Баку, я вспомнил эти фразы. Братья, обсуждая замысел, ожесточенно спорили о негладком пути к коммунизму. И были ЕДИНСТВЕННЫМИ, кто сказал об этом без обиняков, даже четко обозначив зреющие под корочкой мнимого благополучия советской действительности (ведь речь шла именно о советской действительности, ее бедах и проблемах!) смертельные угрозы.

Звериный оскал (капитализма — конечно же капитализма!) «хищных вещей» не мог не породить своих противников. Жилин прибывает извне, но внутри Страны Дураков есть своя оппозиция, интели. Те, кто любой ценой хочет всколыхнуть болото жизни, где главное — чтобы было весело и не надо думать. Снова братья выступают пророками. Впереди был бурный 1968-й, студенческое движение, левоэкстремистские интеллигентские группировки, в 1970-е перешедшие к прямому террору. Да, «заварушка» интелей выглядит не очень впечатляюще на фоне событий последующих десятилетий. Но братья угадали и цель, и, к сожалению, средства.

Идеи собственно научной фантастики в повести не выбиваются из пестрого и богатого контекста «НФ-оттепели». «Волновую психотехнику» до братьев изобрел Анатолий Днепров («Уравнения Максвелла», 1959). Те же самые идеи непосредственного управления центром удовольствия в человеческом мозгу, что так тревожили Кингсли Эмиса, появились в рассказе «Приговоренный к наслаждению» Михаила Емцева и Еремея Парнова, опубликованном практически одновременно с «Хищными вещами века». Благополучие любой ценой — так можно сформулировать и основную идею «Возвращения со звезд» Станислава Лема — книги, перевод которой знали и авторы, и читатели повести Стругацких, а некоторые вполне серьезно сравнивали эти произведения.

Судьба повести в бесцензурное время тоже была негладкой. Борис Стругацкий вспоминал, как уже в новейшее время, когда из текста были убраны вставки, сделанные под давлением, один из редакторов стал уговаривать автора восстановить эти убранные места. Но писатель категорически отказался сглаживать остроту проблемы.

Парадоксально, но правы были обе стороны конфликта. Прав был безымянный редактор. Братья Стругацкие вошли в мировую культуру такими, какими вошли. С цензурными и редакторскими правками (не всегда шедшими во вред, как бы ни ругались сами авторы), с той точкой зрения, которую они выражали в литературе в начале 1960-х годов. Это их подцензурные тексты создали целые пласты образности, фразеологии и идей, которые стали одной из основ интеллигентской культуры конца XX — начала XXI века. Все отличия, «возвращения к истокам» мало что могли добавить к тому, что уже прозвучало. Ясно же, что выискивать новые смыслы в новых вариантах текстов будет уж очень ограниченный круг читателей.

Но абсолютно прав оказался и Борис Стругацкий. «Хищные вещи века» вовсе не остались фактом литературного процесса 1960-х годов, приснопамятных времен «оттепели». Они оказались востребованы новым временем и новой страной чуть ли не больше, чем при своем возникновении. И в таком качестве возвращение первоначального текста было вполне оправдано. Новое время — новые смыслы. Чем их больше в книге — тем она лучше. Исходя из этих простых соображений, новые читатели повести имеют дополнительные преимущества, знакомясь с авторским вариантом текста. Те оттенки смыслов, что вкладывали братья Стругацкие в этот текст, входят в новое зацепление с новой реальностью Страны Дураков, окружающей нас.

Показательно однако, что вопрос о соотношении старого и нового в тексте возник именно в приложении к «Хищным вещам века». Чем-то повесть отлична от других, какое-то особое место она занимает в сознании прежних читателей. Возможно, потому что уж очень мощным сигналом из будущего она была, очень сильный профетический заряд содержала. Потому и привязанность к каждому слову — неправильному, продиктованному цензором из-за плеча или внутренним цензором, несовременному, — остается для тех, кто прочитал ее в 1965–1966 годах, такой прочной.

Когда думаешь о воспроизведении первоначального текста, еще одно соображение приходит в голову. А надежным ли автором являлся Борис Стругацкий? Не водили ли его рукой соображения, возникшие много позже самой книги? Некоторое подтверждение тому — свидетельство составителей собрания сочинений. Светлана Бондаренко и Вадим Казаков пишут: «В 2011 году БНС согласился изменить свое первоначальное решение в отношении последнего фрагмента (помогли его собственные записные книжки, где антитеза „развлекаться или работать“ датируется началом написания ХВВ, но никак не периодом вынужденной редактуры повести). Так что теперь это тоже часть канонического текста» (речь идет обо окончании разговора Жилина с посетителем кафе-автомата). Пытаясь соответствовать — обычное занятие для писателей-фантастов социалистических стран, см. хотя бы судьбу ранних книг Лема, — они всё равно черпали материал для правки в своих собственных убеждениях, в своих нереализованных мыслях, и упорно вели свою линию. Как бы кому ни хотелось подменить ее линией партии и правительства. Поэтому правки, сделанные когда-то вполне чистосердечно, только для улучшения текста, как тогда это понимали авторы, с годами могли представляться и вынужденными.

Прошло более полувека. Очень немногие книги переживают такой срок. Довлеет дневи злоба его. Однако нет ничего странного в том, что призрак Страны Дураков вдруг проступает сквозь пестрые кадры рекламы с телеэкрана. Оборачивается хищным оскалом непредставимых античеловеческих сил лжи и безумия, потихоньку подступающих в попытках изменить саму природу человека в угоду его хотениям. «Люди, будьте бдительны!» — когда-то сказали братья Стругацкие, повторяя слова чешского борца против фашизма. Читатели у этой книги будут.

Владимир Борисов

1 Борисов В. Странные лепестки с необозримых материков непознанного // ТрВ-Наука № 370 от 24.01.2023.

2 Про «Один день Ивана Денисовича» см. trv-science.ru/tag/odin-den-ivana-denisovicha/

3 См. Борисов В. Гамлет из Арканара // ТрВ-Наука № 371 от 07.02.2023.

4 trv-science.ru/2023/02/strugackie-i-nauka/

Отсюда: www.trv-science.ru/2023/03/chushiki-na-fone-ele...

@темы: Попытка к бегству, «Путь на Амальтею», «Стажёры», «Хищные вещи века», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

В Сети появился фильм "За миллиард лет до конца света" (который греческий 1996 года).

На греческом языке, что логично, с английскими субтитрами.

Отсюда: dai.ly/x8nj2s6

Первая часть.

@темы: «За миллиард лет до конца света», Фильмы, Экранизации, Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Миоль

Взывающий к звезде, в ночной тоске

Как лист увядший...
Цурэн Правдивый

Ваятель-неудачник



Взывающий к звезде, в ночной тоске,
Ваятель, неудачник от природы,
Решил на поэтические своды
Накинуть немощь, но ушёл в пике.

Как лист увядший, сморщенная плоть
Души его, некчёмностью распятой,
Желает, но не может побороть
Беспомощной беззвучности проклятой.

Споткнувшийся на знаках символизма,
«Хрущёвки» строит в поле футуризма –
Советский праздник в сереньком носке.

Его однообразьем пахнут стены…
Что возведёшь, когда трезвучья немы?
Напишешь слово на сыром песке.


6.03.2018
www.stihi.ru/2018/04/06/4050



Фрагмент венка сонетов по строке Цурэна Правдивого

© Copyright: Миоль, 2018
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118040609231
Отсюда: stihi.ru/2018/04/06/9231

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

В Ростовском клубе "Притяжение" вспомнили две повести братьев Стругацких из начала 70-х - "Малыш" и "Парень из преисподней".
Неоднозначные повести, написанные едва ли не в самый сложный период творчества АБС. Период, когда в прессе была инспирирована кампания против авторов и резко сократились возможности для новых публикаций.
Мнения, как всегда, разделились, но свой кайф участники конференции словили.
Видео для интересующихся.
В заседании принимали участие: Сергей Лифанов, Игорь Ревин, Сергей Фирсов, Владимир Цебенко, Михаил Якубовский

www.youtube.com/watch?v=OcQh_snyBP4



Отсюда: vk.com/wall221772819_3393

@темы: «Малыш», Парень из преисподней, Видео, Ссылки

---

День рождения

[silent-gluk]

Вчера исполнилось бы 60 лет (юбилей...) Павлу Борисовичу Полякову, ЖЖ-юзеру polakow ( polakow.livejournal.com/ ).

02.08.1964-07.06.2017.

Фэн, библиограф, переводчик, член группы "Людены", участник подготовки ПСС Стругацких. "А теперь привыкать надо к слову: "Он был"." Да, был. Не знаю, как насчет КЛФ (меня там нет), но библиография фантастики и группа "Людены" с его уходом точно очень многое потеряли. И - для меня - Интерпресскон.


"Свет погасшей звезды еще тысячу лет
К нам доходит. А что ей, звезде, до людей?
Ты добрей был ее, и теплей, и светлей,
Да и срок невелик - тыщу лет мне не жить,
На мой век тебя хватит - мне по дружбе светить."
К.Симонов.



Помню и буду помнить.

@темы: Даты, Фэндом, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Миоль. Не отыскать их в океане суши
Сонеты Цурэна
Как лист увядший падает на душу…
Строка Цурэна



Не отыскать их в океане суши,-
Друзей, когда-то узнанных тобой…
Как лист увядший, шелестит прибой,
Ты сам себе давно уже не нужен,
Но что-то пишешь суетой сует,
Воспоминаньем отдаваясь неге,
Хранишь в кармане выцветший билет
Туда, где никогда доселе не был.

Усталостью пролистывая ночи,
Боишься, что кукушка напророчит,
Когда судьба висит на волоске
И не напиться вешними дождями…

Останешься проросшими стихами,
Взывающий к звезде в ночной тоске.



16. 04. 2018



Фрагмент венка "Сонетная рапсодия" по строке Цурэна Правдивого

www.stihi.ru/2018/04/17/63

© Copyright: Миоль, 2018
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118041705947
Отсюда: stihi.ru/2018/04/17/5947

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

МИРЫ СТРУГАЦКИХ.ПОЛДЕНЬ, XXII ВЕК.

СОЦИОСОФТ.ТВ

Отсюда: youtu.be/Pztzy02K0q8?si=5vxiiBl-GwlpjONw

@темы: Мир Полудня, «Полдень, XXII век», Полдень XXII век (Возвращение), Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Миоль

Ни рифмы новой, ни созвучья нет

Как лист увядший падает на душу…
Строка Цурэна



Ни рифмы новой, ни созвучья нет…

Как параноик, мучимый кошмаром,
Выходит на арену Клоун старый,
Валяет по привычке сальный бред
И бьётся головой о пустоту,
Как лист увядший, рассыпаясь пылью.

Ему уже давно невмоготу
Примерить на себя квадрат могильный…

Мечтает Рыжий покорить Парнас,
Хотя давно устал его Пегас
И седока совсем не хочет слушать.

Подковы счастья сброшены в пути…
Удастся ли замену им найти?
Не отыскать их в океане суши…


04.03.2018


© Copyright: Миоль, 2018
www.stihi.ru/2018/04/04/545
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118040401803
Отсюда: stihi.ru/2018/04/04/1803

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Литра. Урок №9. Понедельник начинается в субботу. Братья Стругацкие. В гостях - JURTTYŃ BALASY

Stand Up Astana

Братья Стругацкие - "Понедельник начинается в субботу"

Фантастическая юмористическая повесть стала художественной реализацией мечты братьев Стругацкого о возможности современного талантливого человека сосредоточиться на научном творчестве и познании Вселенной. Участники шоу должны отгадать все повороты сюжета произведения, которое стало классической антиутопии.

Учитель: Рустам Абильдин
Гость: Мурат Данияр ‪@jurttynbalasy‬
Ученики: Зарина Байболова, Мадина Байболова, Алексей Луговской

Подписывайтесь на инстаграм учеников:
Зарина Байболова
/ zarina_baibolova
Мадина Байболова
/ baibolova_madina
Алексей Луговской
/ lugovskoj

Stand Up Astana - это сообщество профессиональных комиков, которые шутят на темы, близкие каждому. Здесь есть над чем посмеяться и над чем задуматься! Спасибо, что вы с нами!

Подпишись на наш Instagram:
/ standupastana

а также подпишись на наших комиков:
Айна Мусина
/ ainamussinastandup
Галым Калиакбаров
/ galymkaliakbarov
Джамбул Кульдеев
/ djambatv_life
Слава Клочков
/ slava__klochkov
Нурлан Рахымбаев
/ nurlan.rahymbayev
Асхат Ибитанов
/ askhat_ibitanov

Мы развиваем Stand Up культуру в Казахстане!

Отсюда: youtu.be/-7H9XXhvWrY?si=jlcgZtjsx0v52JWj

@темы: Понедельник начинается в субботу, Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Миоль

Как лист увядший падает на душу

Как лист увядший падает на душу
Попробуй рассказать самой себе
Под вальс-бостон на старенькой трубе,
В осенний дождь танцующий по лужам.

На тихую мелодию рассвета
Переложи историю свою,
И зазвучат переживанья лета
Проникновенным трепетом «люблю…»

Увядший лист – легато-арабеском –
Падёт под ноги на проспекте Невском,
Исполнив свой прощальный пируэт.

Но ты ещё надеешься на чудо,
Хотя и знаешь, что в пустом сосуде
Ни рифмы новой, ни созвучья нет.



02.03.2018
www.stihi.ru/2018/04/02/12090

Как лист увядший падает на душу * (строка Цурэна)

© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118040300095
Отсюда: stihi.ru/2018/04/03/95

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Годовщина смерти

[silent-gluk]

Вчера была годовщина смерти Виктора Максимовича Курильского (1961.03.14 - 2018.07.27). ЖЖ-юзера perets - perets.livejournal.com/ (почему perets? Он чувствовал какое-то родство с Перецем из "Улитки на склоне"?)

"Виктор Курильский. Великий охотник за скрытыми цитатами и «псевдоквазиями». Исследователь от бога. Безусловно, знает творчество АБС вдоль и поперек в совершенстве и давно уже обогнал самих авторов в этом знании" - Борис Натанович Стругацкий.

"Фэн, фантастиковед, исследователь творчества братьев Стругацких, автор «Комментариев к Мирам братьев Стругацких».

Родился и жил в г. Ильичевск (Одесская область, Украина, ныне Черноморск). Работал в лаборатории химиком в морском порту. В 1991 году присоединился к группе энтузиастов и исследователей творчества братьев Стругацких «Людены», где специализировался на поиске скрытых цитат в текстах Стругацких. Был участником подготовки шеститомника «Неизвестные Стругацкие: письма, рабочие дневники» (2005-2009), четырехтомника «Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники» (2012-2014) и 33-томного «Полного собрания сочинений Стругацких» (с 2017-го)." ( www.fantlab.ru/autor6082 )

И фото оттуда же.



Помним.

И его очень не хватает. И как исследователя - работа над Полным собранием сочинений продолжается (куда ж она денется), но уже _не так_, - и просто как человека...

@темы: Даты, Картинки, Фэндом, Фотографии, Ссылки

---

Годовщина смерти

[silent-gluk]

Девятая годовщина смерти Владимира Львовича Гопмана. 1947.05.31 - 2015.07.27.

Российский критик и литературовед, публицист и переводчик, составитель антологий и сборников. Родился и живет в г. Москве. Окончил романо-германское отделение филологического факультета МГУ. Кандидат филологических наук (1981, диссертация посвящена творчеству английского фантаста Дж. Г. Балларда), доцент (2003). Член общества Г. Дж. Уэллса (Великобритания).

Во время учебы организовал секцию по изучению фантастики при научном студенческом обществе. 1970-1980-е гг. - активный участник движения клубов любителей фантастики. Член Московского КЛФ. В 1988-1991 годах - член Всесоюзного Совета КЛФ. 1979-1991-е гг. - член Московского семинара молодых писателей-фантастов и участник Всесоюзных совещаний молодых писателей-фантастов в Малеевке и Дубултах. В 1986-1993 гг. - неоднократный участник фестивалей фантастики "Аэлита", а также семинаров и конференций КЛФ в Ново-Михайловском и Николаеве ("Соцкон"). В 1988 году участвовал в ежегодной конференции писателей-фантастов в Будапеште, а в 1995-м - в семинаре, посвященном столетию романа Г. Дж. Уэллса "Машина времени" в Лондоне. В 2007 году участвовал в семинаре, который проходил в Лондоне и был посвящен исследованию научных и философских взглядов Г. Дж. Уэллса.

Работал в отраслевом НИИ Министерства нефтяной и хим. промышленности.

1989-1994-е гг. - ответственный редактор издательства "Текст". С 1995 г. на преподавательской работе. Заведовал кафедрой истории зарубежной литературы факультета журналистики Нового гуманитарного университета Натальи Нестеровой. Читал курсы истории зарубежной журналистики, истории литератур Африки, Германии, стран Дальнего Востока, Испании, Португалии, стран Латинской Америки, Италии и стран Северной Европы. Профессор кафедры литературной критики факультета журналистики Российского Государственного Гуманитарного Университета (РГГУ). Читал курсы истории русской литературы и журналистики ХIХ века, истории зарубежной журналистики.

Член общества Г.Дж. Уэллса (Великобритания).

Печатался с 1973 года. В 1973-1979 гг. некоторые работы писал и публиковал в соавторстве с М. Ковальчуком под общим псевдонимом Вл. Гаков. Автор свыше 350 публикаций (литературно-критические работы, посвященные различным проблемам зарубежной литературы, зарубежной и отечественной фантастики, переводы, публицистика). Некоторые работы выходили в Англии, Болгарии, Венгрии, Германии, Израиле, Индии, Канаде, Польше, Румынии, США, Чехословакии и Швеции.

Автор небольшой книжки "Zoo, или Письма не о любви" (1991), в которой представил свою переписку 1986-1987 годов с различным инстанциями по поводу печального состояния советской фантастики.

В. Гопман был очень общительным и открытым человеком, его любили и уважали студенты и коллеги. Имея множество знакомств в своей стране и за рубежом, как с классиками фантастической литературы, так и с обычными любителями жанра, старался поддерживать контакты со всеми. Кроме литературы имел одно трогательное хобби. Его друг Николай Блохин вспоминает: "Он собирал всевозможные изображения львов. У него их сотни. И фотографии, и маленькие фигурки, и паззлы со львами. Возможно, потому, что отчество у него Львович? В любом случае, он весьма уважал этих царственных зверей".

(По материалам: www.rsuh.ru/who_is_who/detail.php?ID=4512 , archivsf.narod.ru/1947/vladimir_gopman/index.ht... , www.fantlab.ru/autor1555 ).



Никогда не умела писать воспоминания. Да и плохо у меня с цельными воспоминаниями. Так, обрывки. Как он мне давал почитать фэнзин "Двести" (был такой когда-то), как рассказал про магазин "Стожары" (и такой тоже был, специализировался на фантастике, фэны там собирались...). Как преподавал у нас страноведение, как я там делал доклад про образ короля Артура в литературе (все-таки В.Л. - человек потрясающей выдержки. Он сумел не только не захихикать, но и не сказать, что это - недопустимый уровень). Как писал мне отзыв на диплом и диссертацию, как успокаивал меня после некоего скандала (хотя я все чаще думаю, что в том случае был прав научрук, да и первому моему побуждению куда правильней было бы последовать еще тогда). Правда, ощущается явная несправедливость: он-то мне дал многое (а мог бы дать гораздо больше, если бы я была умнее), а вот я ему - ничего. И даже результаты мои - не те, которым можно было бы порадоваться. Но спасибо ему за доброту!..



Как мне сказали, он похоронен на Новом Донском кладбище, в колумбарии. Секция 83...

@темы: Даты, Картинки, Фэндом, Фотографии

---

Любопытно

[silent-gluk]

Итак, пока на Седьмом полигоне затишье и рутина, а Алексей Быков ещё даже не начал осваивать «Мальчика», немного обрисуем общую ситуацию на июль 1991 года в «ответвлении пред-Полдня».
Международной обстановки особенно касаться не хочу. Напомню просто, что цикл пред-Полдня состоит не из трех «космических» повестей (+ несколько хронологически дополняющих или переходных к МП рассказов, частично вошедших в повесть ПXXII(В) онаже просто «Возвращение»), а является тетралогией (привычно называемую уже «Быковско-Жилинской тетралогией») и закнчивается ХВВ, где космосом и не пахнет — «Главное на Земле» — решил Жилин еще в 2011 году и ушел сначала в учителя, в широко известный Аньюдинский интернат, затем в интернационалисты-добровольцы, а затем и в подался в писатели и тайные агенты международных спецслужб.
Если коротко, то в ответвлении пред-Полдня на 1991 год в мире существует мощный Союз Совестских Коммунистических Ресубблик, братский Китай, братская же Индия, братские страны Европы и добрососедские остальные страны. Хотя у них там «всё не так однозначно», если вспомнить ХВВ или даже «Стражеров»
Тем не менее…

Тем не менее в этом ответвлении первая в мире высадка на Луну (Николай Тихонович Гер) произошла в 60-м, а в 61-м началось освоение других планет Солнечной системы.
Шестидесятые годы были расцветом импульсных атомных ракет — время Краюхина, Привалова, Соколовского…
Николай Захарович Краюхин стал одним из лидеров не только советской, но и всей тогдашней космонавтики: исследователь двух больших планет, нескольких лун, строитель пяти крупнейших искусственных (ИС) спутников, воспитатель и кумир трех поколений межпланетников. Приемный отец командира «Хиуса-2» Анатолия Ермакова (родной сын Николая Захаровича. Юрий, погиб на ИС «Комсомольская»), водил его в первый рейс конце 1970-х гг. Закончил карьеру космонавта 80-е (медицинский запрет), совершив последний свой рейс на Венеру. К описываемым событиям — заместитель председателя ГК МПС (Государственный комитет Межпланетных сообщений) при Совмине ССКР.

К концу третьего десятилетия освоения космоса, все объекты в пределах 1,5 млрд. км от Земли были уже хорошо знакомы человечеству. Составлены планетология и планетография Луны, Марса и Меркурия, крупных спутников больших планет и некоторых астероидов.
Наступал новый этап завоевания пространства: время освоения «трудных» больших планет – Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна и Венеры.
Штурман «Хиуса» Михаил Крутиков к середине 70-х уже был участником экспедиций на Луну, Марс, в пояс астероидов (вместе с Богданом Спицыным в 1976 году), в числе первых участвовал в пробных полетах за пояс астероидов.
80-е Богдан Спицын участвовал картографировании Ледяного Плато на Меркурии.
В начале 80-х Александр Лазаревич Семенов первым исследовал луны Урана.
В 88-м китайцы (командир – Лу Ши-эр) открыли Вэйян, крошечную планетку возле Меркурия.
На спутниках Юпитера и Сатурна Калисто и Титане, обнаружена жизнь.
В 86-м году от неизвестной болезни на на Калисто погиб экипаж американского звездолета “Астра-12”. Позже там же, люди столкнулись с животными: Лев Воронов привез с Калисто ящерицу, а биолог Малышев пытался вывезти титанианскую улитку.
А 89-м в Солнечной системе была обнаружена небелковая внесистемная форма жизни.

Семимильными шагами осваивался Марс.
От первой высадки и попытки обосноваться на Марсе Нортона и экспедиции Кривицкого, который сумел продержался три месяца и нашел на воду, до начала полномасштабной колонизации в 81-м прошло всего меньше десяти лет. Идет строительство международного порта-базы “Большой Сырт».
В 81-86-х годах проводятся экспедиционные исследования планеты, в которых участвуют Григорий Дауге и Владимир Юрковский.
На востоке от Сырта найдена нефть.
В 86-м на планете родился Евгений Славин – первый «марсианин».
Активно работают на Марсе первые Следопыты, которые уже установили искусственное происхождение спутников Марса, уже исследуется марсианская жизнь – мимикродоны, перекати-поле, уже случились первые нападения на людей сора-тобу хиру…

Но главной задачей человечества является покорение Венеры.
Толчком к этому послужило открытие в конце 70-х французскими космонавтами (и подтвержденное позже советскими, китайскими и японскими исследователями) области повышенной радиации на Венере суммарной площадью полмиллиона квадратных километров названной «Урановая Голконда», предположительно — следа столкновения с планетой астероида из антивещества. Что предполагало наличие на планете огромных запасов полезных ископаемых, богатых радиоактивными элементами, служивших основой земной энергетики.
За период 71 по 91 годы. было предпринято 8 попыток высадиться на Венере (Абросимов, Нисидзима, Соколовский, Ши Фэнь-ю, Краюхин, Воронин) и предпринять непосредственное исследование Урановой Голконды. Шесть из них не увенчались успехом: Соколовский вице-президент МКК («Международный конгресс космогаторов») (близкий друг А. Ермакова) погиб, Нисидзима (друг Ермакова) вернулся ослепшим калекой, лучший пилот Китая Ши Фэнь-ю (учитель Ермакова) пропал без вести. (А через полтора месяца, уже экспедицией «Хиуса-2», будет подтверждена еще одна гибель — индийца Бидханя Бондепадхая, основателя первой обсерватории на Луне.)
Во время одной из экспедиций к Венере погибла (при невыясненных обстоятельствах) Екатерина Ермакова, его жена.
Сам Ермаков предпринял четыре неудачных попытки высадиться на планете. И только пятая (экспедиция Тахмасиба – Ермакова 90-го года), на специально оборудованной спортивной ракете, оказалась относительно успешной: несмотря на гибель азербайджанского планетолога Тахмасиба Мехти, было полностью подтверждено наличие богатейшего месторождения радиоактивных руд в районе Урановой Голконды.
Однако, МКК призвал временно воздержаться от новых попыток покорения Венеры старыми средствами и учредил премию за разработку нового вида межпланетного транспорта для преодоления венерианской атмосферы. МКК был разработал план изучения Венеры, рассчитанный на пятнадцать лет: постройка нескольких ИС для изучения стратосферы Венеры (в т.ч. двух – АН ССКР), составление карты горных цепей и измерение магнитного поля Венеры.

Ведущую роль в осуществлении этого плана должны были сыграть «Хиусы», новейшие фотонно-ядерные планетолеты.
Начало работ по созданию фотонно-ядерной ракеты в ССКР следует отнести к середине 80-х годов. В основу «проекта «Хиус»» легли разработки Шрайбера, который во второй половине 70-х в Новосибирске выдвинул идею “абсолютного отражателя», воплощение которого в 86-ом году послужило устранением основного препятствия в освоении фотонного принципа. И уже в 89-ом на Седьмом полигоне (испытательном полигоне для отработки новых типов ракет, действующего с 1961 года) прошли испытания первого фотонного беспилотного устройства “Змей Горыныч”, отливка отражателя которого (как и сборка) проводилась на орбитальном заводе спутнике “Вэйдады Ю-и” советскими и китайскими мастерами.
К сожалению, испытание пилотируемого прототипа прошло неудачно, и пилот-испытатель «Хиуса-1» Ашот Петросян погиб вместе с кораблем.
Но в данный момент второй, уже полноценный, фотонный планетолет «Хиус» под командованием Василия Ляхова совершает свой испытательный вокруг Венеры с посещением ИС и Вениты (естественного спутника планеты) и готовится вернуться на Седьмой полигон.
Но это будет уже совсем другая история.


ПС. Дополнение к хронике событий:

1956 г - родился Анатолий Ермаков (СБТ)
1958 г - родился Богдан Спицын (СБТ)
1958 г.- родился Алексей Быков (СБТ, ПНА, Стажеры)
1959 г - 16 сентября. родился Григорий Дауге (СБТ, ПНА, Стажеры)
1974 г. - родилась Вайна Туур, вдова генерал-полковника Туура (ХВВ).
1979 г. - родились Иван Жилин (ПНА, С, ХВВ) и Пек Зенай (ХВВ).
1983 г. - родились Валентин Петров («Частные предположения»), Сергей Кондратьев («Почти такие же», «Перестарок», «Пациенты доктора Протоса», «Самодвижущиеся дороги», «Моби Дик», «Естествознание в мире духов», «Какими вы будете»), Сергей Завьялов, Михаил Малышев («Почти такие же»).
1987 г. - на Тагоре при закладке Третьей Большой Машины обнаружен «саркофаг Странников» - садок с личинками тарогрян (был уничтожен) (ЖВМ)

Отсюда: vk.com/wall13880306_23953

@темы: Даты, «Жук в муравейнике», Моби Дик, «Страна багровых туч», Самодвижущиеся дороги, Частные предположения, Какими вы будете, Естествознание в мире духов, Почти такие же, «Полдень, XXII век», Перестарок, Возвращение (Полдень XXII век), «Путь на Амальтею», Полдень XXII век (Возвращение), «Хищные вещи века», Пациенты доктора Протоса, Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Прототип Мокрецов из книги "Гадкие лебеди" Братьев Стругацких

Психология АБСтругацких

Прототип Мокрецов из произведения Гадкие лебеди Братьев Стругацких .
Вы никогда не задумывались, почему мы, родители, порой так сильно боимся? Того, что наши дети уже умнее нас и того, что они проживут наши жизни ...
А начинался разговор с прототипа Мокрецов.
Сессия о прототипе Мокрецов с О.Мальцевым из Рейнской Экспедиции.

Цель проекта: предоставить участниками и зрителям проекта практические знания о жизни и практические знания о достижении результатов в любой сфере.
“Это способ исследовать память и научиться пользоваться собственной памятью" - О.В.Мальцев
Мальцев Олег Викторович - ученый, академик, член «Украинской Академии наук», кандидат психологических наук, член Американской психологической ассоциации, АПА.

Отсюда: youtu.be/XqHAuIGrVAE?si=654NH4VUCHBCiNiy

@темы: «Гадкие лебеди», Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Миоль

Ещё один исполненный сонет

Ещё один исполненный сонет
Вплетается в историю чужую.
Осенний вечер тени лессирует
И собирает прошлое в букет.

Предзимнее последнее тепло,
Согреть пытаясь, дремлет в клумбах сада.
Кленовым цветом тропки замело
Под тихий блюз ночного листопада.

Мольберт, палитра, синие цветы
Какой-то небывалой красоты…
Удары сердца глуше,
--------------------------глуше,
----------------------------------глуше…

Исписанное жизнью полотно…

Ты видишь в приоткрытое окно,
Как лист увядший падает на душу…


31.03.2018
www.stihi.ru/2018/04/01/97
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118040100938
Отсюда: stihi.ru/2018/04/01/938

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки