Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Елена Картунова

Печальный сонет Цурена. Магистрал

Как лист увядший падает на душу
и льется непорочный лунный свет
с немых высот сквозь холод вечной стужи,
так обречен цурэновый сонет
на таинство скитаний без причала,
неся в себе и горечь, и любовь,
безумия заоблачные дали
и музыку невысказанных слов,

Казалось бы – игра, всё понарошку.
Но незаметно ты в ее плену.
И вот сонетов – полное лукошко,
а новая идея – на кону.

Дорога мысли неисповедима,
но тянет за собой неумолимо.


© Copyright: Елена Картунова, 2018
www.stihi.ru/avtor/rakoskorpion
www.stihi.ru/2018/04/13/5170
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118041307077
Отсюда: stihi.ru/2018/04/13/7077

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

«Мышление — болезнь жизни»
11.12.2012 / № 118 / с. 11 / Илья Мирмов / Память / 9 комментариев

Сложно что—то писать. И были сомнения — нужно ли… На самом деле, лично у меня в душе складывается реквием не по человеку (пусть даже и выдающемуся), а реквием по всей настоящей литературе…

Доисторические писатели

(Великие писатели всегда брюзжат. Это их нормальное состояние, потому что они — это больная совесть общества, о которой само общество, может быть, даже и не подозревает)

Я, кажется, из того последнего по­коления, для которого Аркадий и Бо­рис Стругацкие были «нашим всем». Люди моложе меня лет на 10 (или даже мои ровесники, ВОВРЕМЯ не ознакомившиеся с творчеством бра­тьев Стругацких) уже не понимали, в чем цимес, и нередко просто отка­зывались читать более одного-двух произведений. Дескать, наивно, скуч­но и «ни о чем». А мы-то знали все книги без исключения и наперебой цитировали то «Понедельник начи­нается в субботу», то «Улитку на скло­не», то «Гадких лебедей».

Я был страшно горд своими пе­дагогическими достижениями, когда мой сын (90-го года рождения) с яв­ным удовольствием «проглатывал» все имеющиеся у меня произведе­ния АБС — от «простеньких», вроде бы «Трудно быть богом» и «Отелем у погибшего альпиниста», до наво­роченных «Миллиарда лет до конца света» и «Града обреченного». Бо­лее того, сын сам, без наводящих во­просов, характеризовал прочитан­ное на изысканно-одобрительном молодежном слэнге — короче, типа круто, и он даже не ожидал, что та­кую увлекательную фантастику могут сочинять «доисторические писате­ли». «Не хуже Стивена Кинга» — это в устах моего чада следовало считать наивысшим комплиментом. Так же как у меня книжные полки застав­лены Стругацкими — у него ломятся от Кинга. Но на темы «светлой иде­ологии Мира Полудня» или высоко­го единении душ сын «не парился».

Нечего читать

(Почему мы все—таки и несмотря ни на что, должны идти вперед? А потому, что позади у нас — либо смерть, либо скука, которая тоже есть смерть)

Даже для таких вот юных «цените­лей» братья Стругацкие всего лишь «клевые фантасты, умеющие зажечь». А для нас (или скажем менее катего­рично — для многих из моих ровес­ников) творчество Аркадия и Бориса было… откровением… лучом света в темном царстве. Не знаю… Наверно, просто изменились времена, и сейчас ко всему куда более спокойное отно­шение. Нормально-потребительское. По молодости (как опять же многие из нас) я пытался писать «под Стру­гацких» или какие-либо продолже­ния их невероятных историй. Но мне и в голову не приходило, что такое можно публиковать.

А сейчас в «Ашане» (что харак­терно) на полках с десяток вариан­тов «сиквелов» «Обитаемого остро­ва». Зону из «Пикника на обочине» и вовсе размножили в сотнях направ­лений. Я пытался читать и то, и дру­гое и бросал на втором «шедевре». Какие-то дешевые деревянные ку­клы вместо живых людей. Не пик­ник на обочине, а пьянка под забо­ром… Я уже и не говорю о том, что язык Стругацких вообще мало до­ступен для воспроизведения. Зато как приятен и легок для чтения! АБС всегда помнили о том, что, какая бы серьезнейшая проблема ни обсуж­далась, писать надо ИНТЕРЕСНО.

И так-то, была, наверно, пара-тройка современных литераторов, чьих сочинений я ждал и восприни­мал с низким уровнем критичности. Теперь стало еще на одного меньше. По большому счету, читать нечего. Но я знаю способ. Закончу писать этот текст, пойду к своему книжно­му шкафу и возьму… Ну, например, «Отягощенные злом» — давненько не штудировал. Книги Стругацких можно перечитывать не реже раза в три года. Такое ощущение, что зна­комишься с ними заново.

Два экземпляра газет

(Приходя — не радуйся, уходя — не грусти)

Борис Стругацкий был почетным подписчиком нашей газеты. В пер­вые месяцы существования ТрВ мы довольно самонадеянно включили питерский адрес Бориса Натановича в список бесплатной рассылки, даже не поинтересовавшись, нужно ли это самому «почетному подписчику». Од­нако, судя по нечастым публикациям Стругацкого в ТрВ, Борис Натанович читал нашу газету внимательно. Хва­лил гораздо больше, чем критиковал, и это было настоящим поводом для гордости. По крайней мере для меня…

Мы слали Стругацкому два экзем­пляра. Не знаю уж, зачем. Наверно, думая, что знаменитый писатель вто­рой экземпляр «распространит сре­ди жильцов нашего жэка». Поздрав­ляя «Троицкий вариант» с выходом юбилейного, сотого номера, Борис Натанович со свойственным ему мягким ироничным юмором посе­товал на две газеты, приходящие с рассылкой. Мы сделали «работу над ошибками» — стали слать один эк­земпляр. Предыдущий номер ТрВ ушел в Питер, когда Бориса Ната­новича уже не стало…

Бессильные мира сего

(Это что—то вроде демократических выборов: большинство всегда за сволочь)

Давным-давно, более 15 лет назад, в Троицке по своим политическим делам побывал Егор Гайдар. После основного мероприятия Гайдар дол­го общался с местной прессой, кото­рую представляли редакторы тогда еще городского «Троицкого вари­анта». Беседа получилась очень со­держательной и вообще «за жизнь», а Егор Тимурович показал себя заме­чательным, многоплановым и совсем не «звездным» собеседником. Лично я не удержался и поинтересовался у Гайдара, как он относится к творче­ству своего тестя (Гайдар был женат на дочери Аркадия Стругацкого). До­словно ответа я сейчас не воспроиз­веду, но три идеи звучали примерно следующим образом. Очень харак­терно посмеиваясь, Егор Тимурович сказал, что, относись он плохо к твор­честву Стругацких, вряд ли бы женил­ся на дочери одного из них. С другой стороны, излишний пиетет к знаме­нитому отцу и трепетное отношение к его творчеству поначалу его, Тиму­ра, даже изрядно сковывали в смысле отношений с дочерью. Ну а напосле­док Гайдар сказал: «Мощные мужики, не только писатели, люди большие… Вот им бы страной руководить… Толь­ко им это не надо…».

Делая поправку на определенный романтизм данного высказывания, стоит отметить, что братья Стругацкие и так, без занятия каких-либо офи­циальных постов (будь то в полити­ке, а даже и в своей, литературной области), в каком-то смысле «руко­водили страной». Причем наиболее продвинутой и мыслящей ее частью. Креативным классом, как сказали бы сейчас. Но, как мало кто другой, АБС понимали, что «владеть умами», мо­жет быть, даже проще, чем реально руководить страной. Тем более та­кой, мягко говоря, странной, как наша. Недаром ведь последнее произве­дение Бориса Стругацкого, увидев­шее свет в далеком уже 2003-м, на­зывается «БЕСсильные мира сего».

Илья Мирмов

Цитаты Аркадия и Бориса Стругацких (gtquotes.blogspot.ru).

Отсюда: www.trv-science.ru/2012/12/myshlenie-bolezn-zhi...

@темы: «Град обреченный», «За миллиард лет до конца света», Улитка на склоне, Понедельник начинается в субботу, «Пикник на обочине», Б.Стругацкий, С.Витицкий, Бессильные мира сего, «Отель "У погибшего альпиниста"», «Гадкие лебеди», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», Отягощенные злом или Сорок лет спустя, Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Впечатление от романа Аркадия и Бориса Стругацких "Хромая судьба".

Олег Дорожинский

Отсюда: youtu.be/zoVbIePGziM?si=r2m_MpVpIMjCvZD_

@темы: «Хромая судьба», Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Анатолий Киселёв

Из Венка Цурэну. 16

***


Как лист увядший падает на душу
Уходим - отрешённы и легки...
И знаки недописанной строки
Оставшимся покоя не нарушат.

Но вспомнится: что жили на века,
А песни пели - гимн слагали счастью!
Внезапно налетевшему ненастью
Преградою - взнесённая рука...

А далее: речушки и поля,
Леса грибные, веси, перелески,
В окошечке льняные занавески,
Хвоёй переплетённая земля,

Года, пространства, вехи и межи:
И вот - уже иные рубежи...



© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118032804816
Отсюда: stihi.ru/2018/03/28/4816

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Годовщина смерти

[silent-gluk]

Вот и еще год - уже 33 - прошел, как нет с нами Аркадия Натановича Стругацкого.

1925.08.28-1991.10.12.

Но мы помним и благодарны.

@темы: Даты, А.Стругацкий

---

Любопытно

[silent-gluk]

Самые важные вопросы к братьям Стругацким - Миры Братьев Стругацких - Спецвыпуск

Ищем Выход

Марианна Алфёрова, писатель
Борис Вишневский, политик, общественный деятель, исследователь творчества Братьев Стругацких

Отсюда: youtu.be/6ZWvtO-WmrE?si=HMAMZnVqNdfWjqyN

@темы: Вишневский, Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Анатолий Киселёв

Из Венка Цурэну. 15

***


Как лист увядший падает на душу...
Душа, неужто ноша тяжела?
Вчера надежда в ней ещё жила -
Сегодня ей последний свет потушен...

Листа паденье есть всему предел,
Последней капли в чашу опаданье,
Негромкое, усталое дыханье,
Вершащее чреду ненужных дел...

Падение неспешного листа,
Круженье листьев - это ведь молитва
Тепла и хлада... Ненависть и битва -
Не попросту... Без спроса... Неспроста...

Что мы - листам... что нам листы твердят...
На Душу ниспадает листопад...


© Copyright Улисс ([email protected])
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118032804783
Отсюда: stihi.ru/2018/03/28/4783

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Любопытный лот продают на Мешке - meshok.net/en/item/323037174

"Понедельник начинается в субботу" 1979 года с дарственной надписью А.Стругацкого Исаю Лукодьянову.



Пока 3 ставки и всего 3.570. Впрочем, торги до 25.10, и я с интересом на них смотрю...

@темы: Картинки, А.Стругацкий, Понедельник начинается в субботу, Автографы, Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

"Коммунистическая" утопия братьев Стругацких

Григорий Головчанский

Насколько коммунистической является коммунистическая утопия Стругацких? Мир Полудня: я хочу здесь жить... но тут тоже дует из щелей.

Отсюда: youtu.be/tlpgR2oOIHk?si=4iarUwwObLgo1SEP

@темы: Мир Полудня, Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Анатолий Киселёв

Из Венка Цурэну. 14

***



Как лист увядший, падает на душу
Прощальных слов негромкая печаль...
Я помню - волны бились о причал
И ветер нёс прощальный крик на сушу -

Когда-то... Вслед - надежде?.. тишине?..
Я отплывал к иной, нездешней жизни...
К покою? Нет, скорее - от Отчизны.
Но вот - куда? В каком далёком сне?..

Теперь - иное... Знаешь ли - судьба...
Она нам - не служанка, не раба,
И вряд ли тут хоть кто-нибудь поможет!

Я - ухожу. Прощайте... Не виня...
Ещё, быть может, вспомните меня -
Когда-нибудь. Когда-нибудь, быть может...


© Copyright Улисс ([email protected])
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118032804777
Отсюда: stihi.ru/2018/03/28/4777

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

33 том

[silent-gluk]

После непродолжительного перерыва заработал сайт Ленкниготорга, а там - вышедший некоторое время назад и наконец поступивший в продажу 33 и последний из основных (еще ждем дополнительных) том Полного Собрания Сочинений Стругацких. Правда, посвящен он 2005-2012 годам, так что там только произведения Б.Стругацкого. В роли художественного выступает эссе "Утро одного персонажа", кроме того, присутствует большое количество публицистики и традиционные дневники, комментарии, примечания, библиография, указатели имен и заглавий.

Стоит, увы, 3.200 плюс доставка. Зато в твердом переплете.

Купить можно здесь - lenknigotorg.ru/product/pss_strug_33 , а там видно.

I. Эссе
Борис Стругацкий. Утро одного персонажа: эссе

II. Публицистика
ОПУБЛИКОВАННОЕ
2005
Борис Стругацкий. Вместо предисловия [к книге Ф. Дымова]
Борис Стругацкий. Предисловие [к книге Д. Каралиса]
Борис Стругацкий. Человек с планеты Фантастика: интервью
Борис Стругацкий. Трудно работать одному: интервью
Борис Стругацкий. «Мои марочушечки»: интервью
Борис Стругацкий. Science fiction!: интервью
Борис Стругацкий. «Только к середине 1950-х он взял меня к себе в соавторы»: интервью
Борис Стругацкий. «Нам казалось, мы точно знаем, как надо писать фантастику»: интервью
Борис Стругацкий. Звезда по имени С: интервью
Борис Стругацкий. «В чудеса мы с братом не верили никогда»: интервью
Борис Стругацкий. Каким будет Полдень XXI века?: интервью
Борис Стругацкий и др. Не в этой жизни: интервью
Борис Стругацкий. «Вдруг к власти придут фрейдисты!»: интервью
Борис Стругацкий. Оптимизм по Старджону: статья
Борис Стругацкий. Чародей: интервью
Борис Стругацкий. Ответы на актуальные вопросы СМИ:
2006
Борис Стругацкий. Мир, искаженный чудом: интервью
Борис Стругацкий. [О книге Ильи Герола]
Борис Стругацкий. Беседа главного редактора с Борисом Стругацким
Борис Стругацкий. «Надо заставлять себя писать»: интервью
Борис Стругацкий. [Письмо организаторам конкурса «Галилей»]
Борис Стругацкий. «Оптимизм — в неизбежности будущего»: интервью
Борис Стругацкий. У России есть больше, чем было...: интервью
Борис Стругацкий. Надо бить во все колокола!: интервью
Борис Стругацкий. От человека разумного к человеку воспитанному: интервью
Борис Стругацкий. Кто закручивает гайки?: интервью
Борис Стругацкий. Голливуд уехал на русский пикник: интервью
Борис Стругацкий. Бориса Стругацкого выписали из больницы: интервью
Борис Стругацкий. [О протестных настроениях в обществе]: реплика
Борис Стругацкий. Ответы на актуальные вопросы СМИ
2007
Борис Стругацкий. [О творчестве Я. Дубинянской]
Борис Стругацкий. Место работы: Космос: интервью
Борис Стругацкий. Я всегда голосовал за СПС: интервью
Борис Стругацкий. Самое сложное — начать: интервью
Борис Стругацкий. Между свободой и сытостью — выбираю свободу: интервью
Борис Стругацкий. На одно верное предсказание приходится тысяча неудачных: интервью
Борис Стругацкий. Принципы жизни писателей-фантастов: интервью
Борис Стругацкий. Игры чистого разума: интервью
Борис Стругацкий. Ответы на актуальные вопросы СМИ
2008
Борис Стругацкий. Предисловие к итогам
Борис Стругацкий. 500!: поздравление
Борис Стругацкий. [Об Артуре Кларке]
Борис Стругацкий. Фантастика — грань реального мира: интервью
Борис Стругацкий. «Терпеть не мог школу вообще»: интервью
Борис Стругацкий. «Нам удалось вызвать сопереживание читателя...»: интервью
Борис Стругацкий. Хомо фантастикус: интервью
Борис Стругацкий. Главное — все равно на Земле. Всегда: интервью
Борис Стругацкий. «Все пишут фэнтези, спасу нет»: интервью
Борис Стругацкий. По телевидению не выступаю уже 50 лет: интервью
Борис Стругацкий. «Читаю много, но по обязанности»: интервью
Борис Стругацкий. Не верю в желания: интервью
Борис Стругацкий. «Сценарий «Сталкера» мы переписывали девять раз»: интервью
Борис Стругацкий. А ждали прорыва...: интервью
Борис Стругацкий. Алло...: интервью
Борис Стругацкий. Трудно быть Стругацким: интервью
Борис Стругацкий. [Интервью]
Борис Стругацкий. Понедельник начинается... во вторник: интервью
Борис Стругацкий. «Вера в доказательствах не нуждается»: интервью
Борис Стругацкий. «Я вовсе не любитель играть»: интервью
Борис Стругацкий. [О реформе Академии Наук]: реплика
Борис Стругацкий. Никогда не начинайте с романов: интервью
Борис Стругацкий. Обитаемый остров Бориса Стругацкого: интервью
Борис Стругацкий. «Тоталитарные режимы дьявольски нестабильны»: интервью
Борис Стругацкий. Фантаст в своем отечестве: интервью
Борис Стругацкий. Борис Стругацкий о БАКе и «Далекой Радуге»: реплика
Борис Стругацкий. «Я бы на Марс не полетел»: интервью
Борис Стругацкий. Норильск — это серьезно: интервью
Борис Стругацкий. Патриот не калечит свою совесть: интервью
Борис Стругацкий. Главное решение принимаешь в одиночестве: интервью
Борис Стругацкий. Хеллер писал хреновато, и «Уловка-22» вовсе не великая книга...: реплика
Борис Стругацкий. «В фильме хозяин — режиссер»: интервью
Борис Стругацкий. Юрию Афанасьеву: За существование России я спокоен: время еще не пришло: интервью
Борис Стругацкий. Борис Стругацкий о фильме «Обитаемый остров»: интервью
Борис Стругацкий. Выдумщик, брат выдумщика: интервью
Борис Стругацкий. Ответы на актуальные вопросы СМИ
2009
Борис Стругацкий. Фантасты о мире, прогрессе и обществе: интервью
Борис Стругацкий. Предчувствие Стругацких: интервью
Борис Стругацкий. Империя Неизвестных Отцов: интервью
Борис Стругацкий. Реальность, искаженная чудом: интервью
Борис Стругацкий. «Второй раз смотреть «Обитаемый остров» было даже интереснее»: интервью
Борис Стругацкий. Талант по натуре своей скептичен: интервью
Борис Стругацкий. В чем правда, брат?: интервью
Борис Стругацкий. «Слишком мало простого понятного чуда»: интервью
Борис Стругацкий. Разум и эволюция: интервью
Борис Стругацкий. «Мы сразу поняли: придется выполнять все требования Тарковского»: интервью
Борис Стругацкий. «Высокая система воспитания способна изменить историю»: интервью
Борис Стругацкий. [Об электронных книгах]: статья
Борис Стругацкий. Хорошая фантастика неотделима от хорошей литературы: интервью
Борис Стругацкий. Киты фантастики: интервью
Борис Стругацкий. Брат по разуму: интервью
Борис Стругацкий. «Я уснул, читая “Поттера”»: интервью
Борис Стругацкий. Пять событий недели глазами Бориса Стругацкого: интервью
Борис Стругацкий. «Читатели — большие выдумщики»: интервью
Борис Стругацкий. Плохой пророк: интервью
Борис Стругацкий. Судят не писателя, а жанр политической фантастики: статья
Борис Стругацкий. «Кто придумал название «Сталкер», вспомнить теперь уже невозможно»: интервью
Борис Стругацкий. Конец света до востребования: интервью
Борис Стругацкий. «Чудо в нашем сознании противостоит обыденности»: интервью
Борис Стругацкий. «Фантасты — никудышные пророки»: интервью
Борис Стругацкий. Ответы на актуальные вопросы СМИ
2010
Борис Стругацкий. Предисловие [к комиксу по роману «Обитаемый остров»]
Борис Стругацкий. Вместо предисловия [к книге А. Лукьянова]
Борис Стругацкий. [О Г. Дж. Уэллсе]: статья
Борис Стругацкий. Прогрессор: интервью
Борис Стругацкий. «Новое поколение должно уметь справляться с «волосатой обезьяной», сидящей у всех нас в подсознании»: интервью
Борис Стругацкий. «Ни Тимошенко, ни Янукович меня не вдохновляют»: интервью
Борис Стругацкий. О будущности и суетном: интервью
Борис Стругацкий. «Мировая война Бориса Стругацкого»: интервью
Борис Стругацкий. В реальной жизни героев нет: интервью
Борис Стругацкий. Оставаться антиимперцами...: интервью
Борис Стругацкий. «Наша жизнь — война или ее ожидание»: интервью
Борис Стругацкий. О дивный потребительский мир!: интервью
Борис Стругацкий. Новый «взлет» науки в России неизбежен: интервью
Борис Стругацкий. Наука должна ответить за все: интервью
Борис Стругацкий. Ответы на актуальные вопросы СМИ
2011
Борис Стругацкий. К читателю: предисловие к книге И. Васильева
Борис Стругацкий. [О Пичугине и книге о нем]
Борис Стругацкий. Вступительное слово [к библиографическому указателю произведений Г. Прашкевича]
Борис Стругацкий. [О книге А. Житинского]: предисловие
Борис Стругацкий. Рассказывает писатель: интервью
Борис Стругацкий. Предисловие [к альманаху «Полдень. XXI век»]
Борис Стругацкий. [О Тиме Скоренко]: реплика
Борис Стругацкий. «Если книгу не стоит перечитывать, то ее и читать не стоило»: интервью
Борис Стругацкий. Рекомендации героев номера: список любимых книг
Борис Стругацкий. Генокопия человека высадится на Марсе?: интервью
Борис Стругацкий. «Законы ограничивают не свободу, а волю»: реплика
Борис Стругацкий. «Я вылавливаю слова из памяти»: интервью
Борис Стругацкий. Футурология–2020: интервью
Борис Стругацкий. Судьба художника хранила: статья
Борис Стругацкий. Мы с братом были чем-то вроде химического соединения: интервью
Борис Стругацкий. Воображариум Стругацкого: интервью
Борис Стругацкий. Бог, рок, вкус и еще 33 обстоятельства: интервью
2012
Борис Стругацкий. Предисловие [к книге Л. Гурского]
Борис Стругацкий. [Из отзывов о Портале]
Борис Стругацкий. Что нужно прочесть всем россиянам и конкретно Путину: интервью
Борис Стругацкий. Борис Стругацкий, писатель, 78 лет: интервью
Борис Стругацкий. Стругацкий и его обезьяны: интервью
Борис Стругацкий. «Я привык жить в Мире Вопросов и Ответов»: статья
Борис Стругацкий. Стругацкий пишет в Интернете: интервью
Борис Стругацкий. Народ есть, а общества нет...: интервью
Борис Стругацкий. «Творчество и жизнь без брата — самоистязание и безнадега»: интервью
Борис Стругацкий. Новый курс Путина не спасет от застоя, он только продлит время загнивания: интервью
Борис Стругацкий. «Это наша жизнь уходит огромными кусками»: интервью
Борис Стругацкий. Потревоженные Чудом: интервью
Борис Стругацкий. Читать — это дьявольски интересно: интервью
Борис Стругацкий и др. Как вы реагируете на критику?: реплика
Борис Стругацкий. Закон Халявы: интервью
Борис Стругацкий. «Pussy Riot — не политзаключенные, а заключенные инквизиции»: интервью
Борис Стругацкий. Удачи вам, ребятки!..: интервью
ИЗ АРХИВА
2005
Борис Стругацкий. Интервью П. Лауданьскому
Борис Стругацкий. Интервью австрийскому журналу «Wienzeile»
Борис Стругацкий. Интервью газете «Московский комсомолец»
Борис Стругацкий. Интервью газете «Собеседник»
Борис Стругацкий. Ответы на вопросы польской «Газеты Выборчей»
Борис Стругацкий. Ответ на опрос газеты «Собеседник»
2006
Борис Стругацкий. Интервью румынскому журналу
Борис Стругацкий. Газете «Коммерсантъ» о Станиславе Леме
Борис Стругацкий. Интервью польскому журналу «Europa»
Борис Стругацкий. Спасите наши уши: ответ на вопрос
Борис Стругацкий. Будет ли снимать Голливуд «Пикник на обочине», я не знаю: интервью
Борис Стругацкий. Ответы на вопросы журнала «Esquire»
Борис Стругацкий. Интервью минской газете «Литература и искусство»
2007
Борис Стругацкий. Интервью французскому журналу «Galaxies»
Борис Стругацкий. Интервью журналу «Нескучный сад»
Борис Стругацкий. Интервью чешскому журналу «Hospodářské noviny»
2008
Борис Стругацкий. Интервью журналу «Собака.ру»
Борис Стругацкий. Интервью газете «Аргументы и факты»
Борис Стругацкий. Список фантастики для журнала «Афиша»
Борис Стругацкий. Интервью молодежной газете «Поколение»
Борис Стругацкий. О Станиславе Леме для польского издания
Борис Стругацкий. О книге Андрея Столярова
Борис Стругацкий. Ответы на вопросы газеты «РБК daily»
Борис Стругацкий. Интервью журналу «Український тиждень»
2009
Борис Стругацкий. Интервью газете «Сине Фантом» о кинофильме «Обитаемый остров»
Борис Стругацкий. Ответ на тему номера в газете «Акция»
Борис Стругацкий. Интервью газете «Московская правда»
Борис Стругацкий. Интервью газете «РБК-daily» о книге «Роман Арбитман. Биография второго президента России»
2010
Борис Стругацкий. Интервью газете «Минский вестник»
Борис Стругацкий. В чем причина упадка русского языка и есть ли он вообще?: текст диктанта
Борис Стругацкий. Интервью финской газете «Хельсингин Саномат»
Борис Стругацкий. Клубу любителей фантастики «АБС» г. Пазарджика (Болгария): поздравление
Борис Стругацкий. Интервью французскому журналу «Liberation»
Борис Стругацкий. Интервью журналу «Национальный прогноз»
Борис Стругацкий. Интервью украинской газете «Факты и комментарии»
Борис Стругацкий. Интервью Эрику Симону
2012
Борис Стругацкий. Предисловие [к книге Ю. Шубика]
Борис Стругацкий. Загадочные хитросплетения словесных кружев: реплика
Борис Стругацкий. О форме Земли: статья
Борис Стругацкий. «Нельзя: трусить, лгать и нападать. Нужно: читать, спрашивать и любить близких»: интервью
Борис Стругацкий. Интервью Иоахиму Роттенштайнеру
Борис Стругацкий. Интервью болгарскому журналу «Объекты»

III. Дневники. Записные книжки
Борис Стругацкий. Дневник, 1995–2012
Борис Стругацкий. Сюжеты, 2010
Борис Стругацкий и др. Дневник поездок, 2006

IV. ПРИЛОЖЕНИЯ
Необходимые пояснения
Комментарии и примечания
Библиография. 2005-2012 гг.
Указатель имен
Указатель заглавий произведений и их аббревиатур
Указатель художественных произведений, опубликованных в 1–33 томах
Дополнительные тома и тома-приложения

@темы: Публицистика, Дневники, Собрание сочинений, Б.Стругацкий, Библиофильское, Полное собрание сочинений, Библиография, Утро одного персонажа, Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Мир Полудня братьев Стругацких

Григорий Головчанский

Как построить мир светлого будущего? Эксперимент Стругацких

Отсюда: youtu.be/SND7AhG9KA0?si=ikSfEmOR-zpwtVv5

@темы: Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Анатолий Киселёв

Из Венка Цурэну. 13

Сколько стоишь ты, душа?
Отблеск медного гроша...
Ниру Бобовай




Как лист увядший падает на душу?
Как падает увядший лист - душа,
Что отблеском последнего гроша
Из тёмной бездны вырвалась наружу...

Так ряска на поверхности пруда:
Падения, предательства, потери,
В тот срок, который свыше был отмерен,
Вместились далеко не без труда...

Одни - ушли, другие - далеко...
Теперь расстаться - просто и легко...
Кто нужен мне? И я кому-то - нужен?

Но лист, в круженьи медленном своём
Неспешным догорающий огнём -
По-прежнему, он падает на душу!



© Copyright Улисс ([email protected])
© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118032804646
Отсюда: stihi.ru/2018/03/28/4646

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Сумерки утопии
24.04.2018 / № 252 / с. 1–2 / Антон Первушин / Личность / 9 комментариев

Антон Первушин

Антон Первушин, писатель-фантаст, автор ряда научно-популярных книг и научный журналист, посвятил свою статью другу нашей редакции, не раз присылавшему нам умные и лаконичные комментарии. Его поздравлением открывался 100-й номер газеты в марте 2012 года [1]. В этом году Б. Н. Стругацкий отметил бы свое 85-летие.

Писатель-фантаст Борис Натанович Стругацкий родился 15 апреля 1933 года, поэтому в середине весны принято не только отмечать День космонавтики, но и вспоминать творчество Аркадия и Бориса Стругацких, которое повлияло и продолжает влиять на мировоззрение поколений.

Впрочем, последнее время всё громче звучит нелицеприятная критика в адрес знаменитых фантастов: публицисты и блогеры говорят о «предательстве идеалов», о том, что якобы братья Стругацкие «обманули доверчивых советских людей», создав притягательный утопический образ и отказавшись от него в более поздние годы. Эмпатически понятно, откуда берутся яростные выкрики и бессильная злоба.

В России вступили в непримиримый конфликт две идеологии, которые можно условно назвать «либерально-демократической» и «советско-патриотической», и, конечно, носители любой из них хотели бы видеть Стругацких на своей стороне виртуальных «баррикад», и негативные эмоции возникают в тот момент, когда становится ясно, что в творчестве братьев нет четкого позиционирования в рамках какой-либо идеологии: читая одни тексты, авторов можно принять за убежденных коммунистов, читая другие — за оппозиционеров, критикующих власть и патриотический дискурс.

На самом деле все претензии отпадают, если принять, что у братьев Стругацких была своя собственная виртуальная «баррикада», которая возведена немного в стороне от баталий «либералов» с «охранителями» и имеет больше отношения к философии, чем к политико-идеологическим конструкциям.

Будучи фантастами, Стругацкие оперировали категориями, выходящими за рамки сиюминутности. Используемый антураж, который как иллюстрацию можно увязать с той или иной идеологией (мир победившего коммунизма — в ранних текстах, странные мрачные миры — в поздних), всегда был для них вторичен, причем настолько, что в многочисленных интервью они отказывались комментировать вопросы, связанные с деталями повествований, ссылаясь на «плохую память».

Проблемы, которые Стругацкие обсуждали на протяжении творческого пути, даже сегодня выглядят глобальными и тревожными. Как построить общество, в котором каждый человек получит возможность реализовать свои индивидуальные таланты? Имеет ли моральное право более развитое общество вмешиваться в деятельность менее развитого? Что станет стимулом для дальнейшего развития общества, когда будут удовлетворены основные потребности человека и преодолены межгосударственные противоречия? Есть ли какой-то смысл в существовании общества, кроме удовлетворения потребностей человека?

Год за годом, от текста к тексту братья Стругацкие пытались обозначить хотя бы общие контуры для теоретического решения этих проблем, действуя при этом весьма прагматично: в первую очередь они описали утопический «мир-в-котором-хочется-жить» [2] (так называемый «Мир Полдня» [3]), затем начали искать возможные подходы к нему, одновременно показывая альтернативные варианты разной степени антиутопичности. Главную движущую силу утопии они видели в развитии науки, о чем предельно конкретно высказались в небольшой заметке «От бесконечности тайн к бесконечности знаний» (1961):

«Мы уверены: коммунизм — это не жирный рай проголодавшегося мещанина и не сонно-розовая даль поэтического бездельника, коммунизм — это последняя и вечная битва человечества, битва за знание, битва бесконечно трудная и бесконечно увлекательная. И будущее — это не грандиозная богадельня человечества, удалившегося на пенсию, а миллионы веков разрешения последнего и вечного противоречия между бесконечностью тайн и бесконечностью знания» [4].

Тут, конечно, появляются вопросы. Если расширение знаний является высшим приоритетом, то его нельзя никоим образом ограничивать. Но в таком случае что делать с опасными экспериментами, с технологиями двойного назначения, с космическими полетами, которые без должной организации могут закончиться весьма печально, как, например, показано в повести «Стажеры» (1962) [5]?

В начале творческого пути Стругацкие знали ответ. В архивах братьев обнаружены наброски неопубликованных глав, и одна из них посвящена заседанию Президиума Экономического Совета Мира, который координирует направление путей к «бесконечности знаний» [6]. На заседании обсуждается важный проект — терраформирование Венеры. Но проект столь сложен и ресурсоемок, что ради него членам Президиума приходится закрыть многие научно-технические программы: шахту к центру Земли, изучение дальних планет Солнечной системы, отправку звездолетов и т. п.

Примечательно, что на том же заседании члены Президиума уделили время дискуссии о преступлении химика и «талантливого болвана» Сувайло, который своим экспериментом загрязнил реку азотной кислотой. Выясняется, что за такими экспериментами должны наблюдать Совет Новых Открытий и Исследовательский надзор, которые оправдались тем, что Сувайло обязан был обратиться за разрешением к ним, но не сделал этого.

В результате Президиум ЭСМ постановил на три года лишить незадачливого химика-вредителя права заниматься практическими экспериментами. То есть контроль над «последней и вечной битвой человечества» всё же осуществляется, хотя и очень мягкий: согласитесь, что три года отлучения от практики — не слишком серьезное наказание за отравление целой реки.

Однако вскоре братья Стругацкие разглядели очередную опасность на пути «раскрепощенного» человечества. Произошло это во время работы над первым вариантом повести «Улитка на склоне» (1965), который ныне известен под названием «Беспокойство» [7]. В «Комментариях к пройденному» (1999) Борис Натанович откровенно писал о мировоззренческом переломе, который фантастам пришлось пережить в марте 1965 года, но, главное, он указывает на новую проблематику, повлиявшую на изменение интонации всех последующих текстов:

«Горбовский — наш старый герой, в какой-то степени он — олицетворение человека будущего, воплощение доброты и ума, воплощение интеллигентности в самом высоком смысле этого слова. Он сидит на краю гигантского обрыва, свесив ноги, смотрит на странный лес, который расстилается под ним до самого горизонта и чего-то ждет.

В Мире Полудня давно-давно уже решены все фундаментальные социальные и многие научные проблемы. Разрешена проблема человекоподобного робота-андроида, проблема контакта с другими цивилизациями, проблема воспитания, разумеется. Человек стал беспечен. Он словно бы потерял инстинкт самосохранения. Появился Человек Играющий. <…> Всё необходимое делается автоматически, этим заняты миллиарды умных машин, а миллиарды людей занимаются только тем, чем им нравится заниматься. Как мы сейчас играем в шахматы, в крестики-нолики или в волейбол, так они занимаются наукой, исследованиями, полетами в космос, погружениями в глубины. <…>

Горбовскому страшно. Горбовский подозревает, что добром такая ситуация кончиться не может, что рано или поздно человечество напорется в Космосе на некую скрытую опасность, которую представить себе сейчас даже не может, и тогда человечество ожидает шок, человечество ожидает стыд, поражение, смерти — всё что угодно… И вот Горбовский, со своим сверхъестественным чутьем на необычайное, таскается с планеты на планету и ищет СТРАННОЕ. Что именно — он и сам не знает. Эта дикая и опасная Пандора, которую земляне так весело и в охотку осваивают уже несколько десятков лет, кажется ему средоточием каких-то скрытых угроз, он сам не знает, каких. И он сидит здесь для того, чтобы оказаться на месте в тот момент, когда что-то произойдет. Сидит для того, чтобы помешать людям совершать поступки опрометчивые, торопливые, поймать их, как расшалившихся детей „над пропастью во ржи“…» [8].

Братья Стругацкие начинают подозревать, что для «расшалившегося» человечества контроля со стороны Совета Новых Открытий и Исследовательского надзора будет явно недостаточно. Нужны еще какие-то организации с полномочиями применять в том числе и методы физического воздействия. В утопии появляется СГБ — Совет галактической безопасности.

С его представителем — беспощадным Рудольфом Сикорски — случайно встречается молодой космонавт будущего Максим Каммерер, потерпевший крушение на планете Саракш в романе «Обитаемый остров» (1969–1971) [9]. И этого тоже оказывается мало, ведь опасность для землян таят не только чужие миры, но и передовые научные исследования: в более ранней повести «Далекая Радуга» (1963) [10] братья Стругацкие представили вариант, когда из-за масштабного эксперимента «нуль-физиков» гибнет население целого мира; удается спасти только детей.

В конце концов повзрослевшие фантасты должны были прийти и пришли к неприятному выводу: если прогресс начинает угрожать жизням людей, его нужно искусственно тормозить с применением любых средств, включая ликвидацию носителей потенциальной угрозы. В повести «Жук в муравейнике» (1979–1980) [11] мы видим развитие ситуации, при котором у беспощадного Рудольфа Сикорски не остается другого выхода, кроме как убить человека, считающегося «автоматом» могущественных инопланетян. Позднее Борис Натанович вспоминал с некоторой горечью:

«Мы писали трагическую историю о том, что даже в самом светлом, самом добром и самом справедливом мире появление тайной полиции (любого вида, типа, жанра) неизбежно приводит к тому, что страдают и умирают ни в чем не повинные люди, — какими благородными ни были бы цели этой тайной полиции и какими бы честными, порядочнейшими и благородными сотрудниками ни была эта полиция укомплектована» [12].

Итак, в утопии появляется «тайная полиция» — Комиссия по контролю (или КОМКОН-2), которую возглавляет разведчик-резидент из СГБ с опытом убийства людей. И вполне предсказуемо, что чем дальше, тем больше КОМКОН-2 в силу специфики своей работы вмешивается в дела ученых, включая историков науки, — в той же повести Стругацкие блестяще описали конфликт Сикорски с Айзеком Бромбергом, которого вполне можно назвать представителем «системной оппозиции».

В следующей повести «Волны гасят ветер» (1985–1986) [13] мы наблюдаем, как эта организация разрослась до «галактических» размеров, причем ее кадровый состав пополняется за счет Прогрессоров — специалистов по тайному влиянию на развитие инопланетных рас. Здесь уместно процитировать фрагмент, в котором описывается встреча Максима Каммерера с новым сотрудником Тойво Глумовым:

«По профессии Тойво Глумов был Прогрессором. Специалисты говорили мне, что из него мог бы получиться Прогрессор высочайшего класса, Прогрессор-ас. У него были блестящие данные. Он великолепно владел собой, он обладал исключительным хладнокровием, редкостной быстротой реакции, и он был прирожденным актером и мастером имперсонации. И вот, проработав Прогрессором чуть больше трех лет, он без всяких на то видимых причин подал в отставку и вернулся на Землю. <…>

Он возник передо мною в декабре 94 года, исполненный ледяной готовности вновь и вновь отвечать на вопросы, почему он, такой многообещающий, абсолютно здоровый, всячески поощряемый, бросает вдруг свою работу, своих наставников, своих товарищей, разрушает тщательно разработанные планы, гасит возлагавшиеся на него надежды… Ничего подобного я, разумеется, спрашивать у него не стал. Меня вообще не интересовало, почему он не хочет более быть Прогрессором. Меня интересовало, почему он вдруг захотел стать Контрпрогрессором, если можно так выразиться.

Ответ его запомнился. Он испытывает неприязнь к самой идее Прогрессорства. Если можно, он не станет углубляться в подробности. Просто он, Прогрессор, относится к Прогрессорству отрицательно. И там (он показал большим пальцем через плечо) ему пришла в голову очень тривиальная мысль: пока он, размахивая шпагой, топчется по булыжнику Арканарских площадей, здесь (он показал указательным пальцем себе под ноги) какой-нибудь ловкач в модном радужном плащике и с метавизиркой через плечо прохаживается по площадям Свердловска» [14].

На самом деле, это приговор всей утопии, придуманной Стругацкими, в целом. Мир победившего сциентизма не сумел создать адекватную систему сдержек и противовесов между наукой и интересами общественной безопасности; вместо этого он привлек к контролю над передовыми разработками людей, доказавших свою беспощадность на территории «варварских» планет.

Институт «прогрессорства» в таком случае становится инкубатором для производства вирусов архаики, которые способны погубить здоровый организм цивилизации. И в финале повести «Волны гасят ветер» мы видим промежуточный итог распространения инфекции: Тойво Глумов всерьез предлагает уничтожить ростки нового — люденов, представляющих собой следующий этап в эволюции человека как вида.

Что могло бы служить основой для системы сдержек и противовесов? Братья Стругацкие не дают однозначного ответа, оставив его на усмотрение читателя. Но они же устами персонажа Леонида Андреевича Горбовского, воплощающего «интеллигентность в самом высоком смысле этого слова», предложили нам подумать над категорическим императивом: «Из всех возможных решений выбирай самое доброе. Не самое обещающее, не самое рациональное, не самое прогрессивное и уж, конечно, не самое эффективное — самое доброе!» [15].

Может ли быть доброй наука? Можно ли быть добрым в науке? Нам придется искать ответы самостоятельно — теперь, увы, без братьев Стругацких.

Антон Первушин

Стругацкий Б. Н. Равнение на прогрессоров // ТрВ-Наука, № 100 от 27 марта 2012 года
Словосочетания «Мир-В-Котором-Нам-Хочется-Жить» и «Мир-В-Котором-Я-Хотел-бы-Жить-и-Работать» Б. Н. Стругацкий использовал во множестве интервью, которые давал в период с 1998 по 2012 годы.
Миром Полдня (Полудня) принято называть мир коммунистического будущего, описанный в ряде текстов, которые связаны хронологически: от романа «Страна багровых туч» (1959) через сборник новелл «Полдень, XXII век (Возвращение)» (1960–1963) до повести «Волны гасят ветер» (1986).
Стругацкий А., Стругацкий Б. От бесконечности тайн к бесконечности знаний // Техника — молодежи. 1961.№ 10. С. 6.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Стажеры. М.: Молодая гвардия, 1962.
Глава под названием «Президиум ЭСМ» впервые была опубликована в книге: Неизвестные Стругацкие. От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты / сост. С.Бондаренко. Донецк: Сталкер, 2005. С. 275–287.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Беспокойство // Измерение Ф. 1990. № 3. С. 6–15.
Стругацкий Б. Комментарии к пройденному: «Улитка на склоне» / «Беспокойство» // Если. 1999. № 1–2. С. 270–271.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Обитаемый остров. М.: Детская литература, 1971.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Далекая Радуга // Новая сигнальная. М.: Знание, 1963. С. 50–156.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Жук в муравейнике // Знание — сила. 1979. №№ 9–12. 1980. №№ 1–3, 5–6.
Стругацкий Б. Комментарии к пройденному: «Жук в муравейнике» // Если. 1999. № 3. С. 307.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Волны гасят ветер // Знание — сила. 1985. №№ 6–12. 1986. №№ 1, 3.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Волны гасят ветер // Знание — сила. 1985. № 6. C. 48.
Стругацкий А., Стругацкий Б. Волны гасят ветер // Знание — сила. 1986. № 1. С. 48.


Отсюда: www.trv-science.ru/2018/04/sumerki-utopii/

@темы: «Волны гасят ветер», Беспокойство, «Жук в муравейнике», «Далёкая Радуга», Улитка на склоне, Б.Стругацкий, Комментарии к пройденному, «Обитаемый остров», «Стажёры», Президиум ЭСМ,, Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Поздние Стругацкие. Причём тут "Пиранези"?!

Спокойно, Маша, я Дубровский!

Привет. Спасибо, что смотрите и лайкаете.

Внизу тайм-код с названием упомянутых книг и полезные ссылки.

1. Град обреченный: 1:15
2. Пиранези: 08:15
3. ОЗ или сорок лет спустя: 09:29
4. Трудно быть богом: 15:00

Отсюда: youtube.com/watch?v=jBG1caYMwlk

@темы: «Град обреченный», «Трудно быть богом», Отягощенные злом или Сорок лет спустя, Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Анатолий Киселёв

Из Венка Цурэну. 12

***
Томасу Биннори,
барду-изгнаннику...




Как лист увядший падает на душу
Усталость - одиночества сестра...
Но искрами бессонного костра
Слова, как прежде, просятся наружу.

Я не пророк, особенно с утра,
А слушают охотнее кликушу...
Из всех немногочисленных отдушин
Последняя - на кончике пера.

Пишу, надеясь, что кому-то нужен
Мой стих. Как ситуация стара...
Привычных слов волшебная игра
Сплетается в узор изящных кружев.

...и душу мне врачует красота
Опавшего осеннего листа...


© Copyright Улисс ([email protected])


© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118032804772
Отсюда: stihi.ru/2018/03/28/4772

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Интрига рассказывания: «Волны гасят ветер» Стругацких и «Солярис» Лема
12.07.2016 / № 208 / с. 12–13 / Екатерина Задирко / Книжная полка /

Екатерина Задирко, выпускница Института филологии и истории РГГУ

На первый взгляд сопоставление творчества братьев Стругацких и Станислава Лема может показаться тривиальной задачей. Однако до настоящего времени оно не шло дальше указания на сходство тем и ситуаций и объяснялось влиянием Лема на Стругацких. Так, «Страну багровых туч» сравнивали с «Астронавтами», «Попытку к бегству» — с «Эдемом», «Улитку на склоне» — с «Рукописью, найденной в ванне» и т. п.

Поиск параллелей — дело увлекательное, но им далеко не исчерпывается сравнение. Интересно, что сам Борис Стругацкий неоднократно подчеркивал, что никакого влияния Лем на них с братом не оказывал, а переводы они читали «только месяцы и годы спустя после того, как „соответствующая“ вещь АБС была уже написана и даже напечатана» [1].

В то же время переписка соавторов обнаруживает расхождение с позднейшими воспоминаниями. Из нее видно, что знакомство Стругацких с тем или иным романом Лема зачастую предшествует созданию «параллельного» текста [2].

Но если мы всё же примем свидетельства Б. Стругацкого во внимание и попытаемся обнаружить общность творческих методов писателей, которая лежит глубже простых заимствований, то такая постановка вопроса позволит обратить внимание на два аспекта их произведений. Они, несмотря на свою очевидность, почти не становились предметом исследования: конструктивный (в первую очередь сюжетный) и рецептивный. Как рассказывается та или иная история и как устройство повествования определяет нашу реакцию на нее?

Новый ракурс исследования требует и новой методологии: для того чтобы увидеть эти аспекты во взаимосвязи, мы обратимся к категории интриги, предложенной Полем Рикёром в работе «Время и рассказ». Интрига, по мысли французского философа, «объединяет в целостную и законченную историю разнообразные разрозненные события, схематизируя таким образом… значение, которое приписывается рассказу, взятому как целое» [3].

Она сочетает хронологическое измерение рассказа (последовательность эпизодов) и нехронологическое — временную целостность, способность истории быть понятой целиком. Интрига имеет две существенных характеристики: во-первых, это схематизм, который Рикёр видит в объединении «обстоятельств, характеров, эпизодов, превратностей судьбы, ведущих к развязке» [4], а во-вторых, традиционность, которая означает соотнесенность с жанром или отдельным выдающимся образцом.

В настоящей статье мы бы хотели представить краткое сравнительное описание интриги на примере романов «Волны гасят ветер», который Стругацкие оценивали как итоговый в т. н. цикле Полудня, и «Солярис», который воспринимается самим автором и читателями как наиболее значительный в творчестве Лема.

Роман «Волны гасят ветер» соотносится с жанром полицейского романа: пара «следователей», Максим Каммерер и Тойво Глумов, ищут связь между разными необъяснимыми происшествиями в попытке найти доказательства деятельности сверхцивилизации Странников на Земле.

Тойво, подобно герою-полицейскому, воспринимает расследование как «войну за справедливость» [5], поскольку последовательно отрицает возможность «прогрессирования» других рас, включая свою собственную. В его враждебности к Странникам просматривается сходство с противостоянием между сыщиком и преступником, приобретающим черты сверхчеловека (например, Шерлоком Холмсом и Мориарти), и обнажается мифопоэтический смысл детективного сюжета как борьбы «полярных жизненных позиций, которая восходит к архаическому столкновению Хаоса и Порядка» [6].

В результате постепенного зарождения новой расы внутри человечества это деление проблематизируется, так как Тойво Глумов оказывается одним из люденов, то есть «преступников», за которыми он же и охотился. Опровержение бинарного устройства мира актуально для героев, но не для повествователя и читателя, которому уже в начале косвенно сообщается о той роли, которую Тойво играет в описываемых событиях, соответственно, внимание фокусируется на конфликте его готового мировоззрения со становящимся миром.

Большое Откровение выступает в качестве испытания, которое необратимо меняет Тойво — исходя из этого можно предположить, что в основе его истории лежит лиминальная (от лат. līmen — порог) сюжетная схема, подразумевающая переход героя из одного статуса в другой путем испытания смертью и восходящая к ритуалам инициации [7]. Первой фазой, обособлением, является уход Тойво из прогрессоров и превращение, по выражению Каммерера, в контрпрогрессора, радикальный отказ от прошлого и пламенная приверженность новой идее, которая, однако, почти не находит отклика у других сотрудников КОМКОНа-2, кроме Максима.

Затем следует фаза «искушения», в течение которой Тойво методически прорабатывает ЧП в поисках следов Странников. Сам герой уверен в своей правоте, однако его позиция не выдерживает столкновения с действительностью: свою принадлежность к люденам он переживает как крушение всей системы ценностей. Тойво прямо заявляет Максиму, что «превращение в людена — это… смерть» [8].

Финальную фазу, преображение, можно рассматривать и как гибель, если исходить из человеческой перспективы, и как успех, если смотреть с позиции люденов, заинтересованных в увеличении своего сообщества. Сама перемена нам не показана, между документами до превращения и после — лакуна в несколько месяцев, соответственно, о его причинах можно только гадать.

Сообщенные читателю факты о характере Тойво заставляют сомневаться в том, что его могли принудить или убедить стать люденом, следовательно, его решение — результат свободного выбора. Оказывается, что тайна не только в природе людена, но и человека, однако, в отличие от первой, к пониманию ее можно приблизиться в процессе рассказывания.

Перипетийная схема сюжета, движимая потенциалом человеческой личности и состоящая, по мысли В. Тюпы, в «чередовании… моментов утаивания и узнавания, сокрытия и откровения» [9], в «Волны гасят ветер» обуславливает развернутость первых двух фаз, в то время как в традиционной лиминальной интриге умирание и преображение обычно описаны гораздо более подробно.

Одновременно с псевдополицейским сюжетом в «Волны гасят ветер» актуализируется еще одна повествовательная традиция — исповедальная, так как Максим расщеплен на деятеля и повествователя и способен помыслить не только Другого, но и себя самого в качестве героя.

Роман начинается с фразы, предполагающей дальнейшую ретроспекцию: «Меня зовут Максим Каммерер. Мне восемьдесят девять лет» [10], между тем центральное место в повествовании занимает судьба Тойво, что заставляет относить автобиографический зачин не к Максиму-герою, а к повествователю.

Заинтересованное и непредвзятое рассказывание можно расценивать как поступок, придающий цельный смысл его биографии: «Я сказал. Всё, что мог, и всё, что сумел сказать» [11]. Читателю предоставляется высокая степень свободы в восстановлении фабулы, поскольку большую часть текста составляют разные вставные тексты: рапорты-доклады, записки, письма, а также драматизированные диалоги, в письменной форме передающие фонограммы, — связи между которыми он должен установить самостоятельно. Сходные функции пунктирного воспроизведения детективной схемы мы видим в романе Лема «Солярис», где невозможно установить однозначные приметы того или иного криминального жанра. Крис Кельвин, прибывая на Станцию, сталкивается со странным поведением ее обитателей и узнает о смерти одного из них, доктора Гибаряна, а затем становится свидетелем появления т. н. гостей, существ, копирующих людей.

В начале, до прихода собственного «гостя», Кельвин расспрашивает Снаута и Сарториуса о произошедшем, но это оказывается неэффективным, поскольку факты не складываются в непротиворечивую целостную картину. Сарториус иронически комментирует его действия: «Я думал, что вы следователь или полицейский. <…> Вы допрашиваете меня, будто я по меньшей мере нахожусь под подозрением» [12].

«Полицейское» поведение, так же как в «Волны гасят ветер», полностью девальвируется. Интуиция, а не рациональное мышление становится доминирующим способом ориентации в мире, где привычные объяснительные модели не работают: установление «виновника» и выдвижение относительно правдоподобной гипотезы не дает никакого достоверного знания о намерениях Соляриса.

В финале соприкосновение Кельвина с Океаном происходит вне сознания, и этот опыт не подлежит вербализации и рационализации: «Погруженный в созерцание, окаменевший, я опускался в недосягаемые глубины и, теряя самого себя, сливался с жидким, слепым гигантом. Я прощал ему всё, без малейшего усилия, без слов, без мыслей» [13].

Повествование в «Солярисе» ведется от первого лица, так что знание читателя ограничено кругозором главного героя. Такая структура сосредотачивает интерес на внутренних изменениях Кельвина в результате вмешательства Океана в его сознание и демонстрирует неустранимую замкнутость человека на самом себе. Один из героев, Снаут, прямо говорит об этом: «Мы не ищем никого, кроме человека. Нам не нужны другие миры» [14]. Отношения Кельвина с Хэри представляют проекцию его контакта с Океаном, поэтому перипетии, «приближающие и удаляющие момент проникновения в тайну» [15], лежат одновременно в рассказываемой истории и в процессе ее чтения: первые состоят в сюжетных поворотах истории с Хэри, а вторые — в чередовании рассказа о происходящем на Станции и выдержек из книг и документов, посвященных изучению Соляриса. Они вводят читателя в общее ментальное пространство человечества, столкнувшегося с феноменом разумной планеты.

Станислав Лем отмечал, что в романе «необычайно важной была вся сфера размышлений и познавательно-гносеологических проблем, которая крепко увязывалась с соляристической литературой и самой сущностью соляристики» [16], однако различные гипотезы превращаются в источник художественного интереса только в сопоставлении с личными испытаниями Криса, приходящего в конце к собственному ответу на вопрос о смысле контакта.

Как и в романе Стругацких, непостижимая до конца тайна человеческой личности вскрывается при встрече с необъяснимым вовне: внутренний мир Снаута, Сарториуса и Гибаряна доступны читателю только на основании наблюдений и умозаключений Кельвина.

Это свидетельствует, с одной стороны, о неповторимости присутствия «я» в мире, а с другой — о неизбежности экзистенциального испытания личности. Оно не разворачивается в лиминальный сюжет, вложенный в перипетийный, поскольку повествователь и деятель соединены в одном лице, но постоянно возобновляется и проецируется на дальнейший жизненный путь Кельвина.

Таким образом, повествование в романах Стругацких и Лема включает рудименты детективного жанра как дискредитируемые образцы поведения героя. Кроме того, они выступают как элементы стратегии рассказывания, неадекватной неоднозначности изображенного мира.

Явления действительности, первоначально воспринимаемые как сюжетная загадка, получают статус бытийной тайны, которая становится конститутивным фактором человеческой биографии, придающей, как в случае Тойво Глумова, цельность прошлому или, как в случае Кельвина, определяющей будущее.

Художественное время также неоднородно и требует от нас сотворческих усилий по созданию цельной истории. В романе «Волны гасят ветер» хронология выстраивается с помощью дат, проставленных на документах, и охватывает период с 93 по 126 год, однако Большое Откровение разворачивается в течение 99-102 годов, когда происходит открытие люденов и их отделение от остального человечества.

Более поздние письма Майи Глумовой к Максиму, помеченные 125 и 126 годами предстают как обоснование написания мемуара, в котором создается подлинный образ Тойво-человека, не искаженный домыслами и слухами, а «Меморандум Бромберга» от 3 июня 94 года избирается повествователем как отправная точка рассказа: «С него всё и началось. С него начну и я» [17].

Составная форма мемуара позволяет свести к минимуму протяженность повествуемых промежутков времени между документами, акцентировав внимание на их качественном наполнении. Они представляют собой рассказы о событиях, в которых Максим непосредственно участвовал, или реконструкций, принадлежащих его воображению: они либо создаются непосредственно в процессе рассказывания (как в случае эпизода в Малой Пеше или разговора Тойво и Гриши Серосовина), либо аккумулируют неустановленное множество аналогичных эпизодов (например, разговор Тойво с Асей), что способствует ценностной концентрации биографического времени. Точка же, из которой он повествует, лежит вне времени истории, в ней завершается и большая историческая эпоха, и частная жизнь Тойво.

В романе Лема момент действия также понимается как переломный, поскольку едва ли не все мыслимые подходы к Океану исчерпаны: «Вероятно, мы находимся на поворотном этапе истории, думал я. Решение отступить, отойти могло быть актуальным сейчас или в недалеком будущем. <…> Само существование мыслящего исполина всегда будет волновать человека» [18].

Кельвин вписывает себя как исследователя в историю изучения планеты, сопоставляя ее основные вехи со своей жизнью, так что время рассказа становится этапом поиска ответа на гносеологический и коммуникационный вызов, который Солярис бросает человечеству. Оно располагается между полетом Кельвина, длившимся 16 месяцев, и неизвестным будущим, которое наступит после получения ответа с Земли, и занимает около двух месяцев.

Это время заполнено событиями неравномерно, так как периоды интенсивного размышления над загадкой «существ Ф» сменяются «пустотами»: «А дни тянулись — однообразно, сонно, бесцветно, принося с собой тоскливое отвращение ко всему» [19]. Такая переменчивость ритма напоминает развитие соляристики, в котором за периодами энтузиазма следует разочарование и продолжение научных изысканий по инерции, а последующие открытия невозможно предсказать.

Как видим, в центре повествовательного интереса обоих произведений — человеческая личность, раскрывающаяся в неповторимой ситуации столкновения с «чужим». Интрига выстраивается за счет преобразования известных жанров и повествовательных ходов: нельзя рассказывать о встрече с неизвестным известными способами, следовательно, мы как читатели должны отказаться от вменения истории готовых смыслов. Именно испытание границ человеческой природы и является наиболее существенным пунктом схождения Стругацких и Лема как писателей-фантастов.

1. Стругацкий Б. Н. Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью. М.: ACT, 2009. С. 83.

2. См.: Снигирев А. В. «Астронавты» в «стране багровых туч»: еще раз о проблеме «Стругацкие — Лем» // Уральский филологический вестник. 2015. № 2. С. 175–182. — (Русская литература XX-XXI веков: направления и течения).

3. Рикёр П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М., СПб.: Университетская книга, 1998. С. 8.

4. Там же. С. 84.

5. Кириленко Н. Н., Федунина О. В. Классический детектив и полицейский роман: к проблеме разграничения жанров // Новый филологический вестник. 2010. № 3. Том 14. — Режим доступа: cyberleninka.ru/article/n/klassicheskiy-detekti..., свободный.

6. Тамарченко Н. Д. Детективная проза // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий. М.: Издательство Кулагиной: Intrada, 2008. С. 56.

7. См.: Тэрнер В. Символ и ритуал / сост. и автор предисловия В. А. Бейлис; отв. ред. Е. Мелетинский. М.: Наука, 1983. — (Исследования по фольклору и мифологии Востока); Геннеп А., ван. Обряды перехода: систематическое изучение обрядов / пер. с франц. Ю. Е. Ивановой, А. В. Покровской. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. — (Этнографическая библиотека); Тамарченко Н. Д. Испытания сюжет // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / гл. науч. ред. Н. Д. Тамарченко. М.: Издательство Кулагиной: Intrada, 2008. С. 86.

8. Стругацкий А. Н., Стругацкий Б. Н. Волны гасят ветер / Собр. соч.: в 10 т. М.: Текст, 1993. Т. 10. Жук в муравейнике ; Волны гасят ветер: повести ; Отягощенные злом, или Сорок лет спустя: роман. С. 313.

9. Тюпа В. И. Интрига как нарратологическая универсалия. Универсалии русской литературы. Вып. 5. Воронеж: ИПЦ «Научная книга», 2013. С. 44.

10. Стругацкий А. Н., Стругацкий Б. Н. Указ. соч. С. 176.

11. Там же. С. 316.

12. Лем С. Солярис // Собр. соч.: в 10 т. М.: Текст, 1992. Т. 2. Солярис: роман; Возвращение со звезд: роман. С. 41–42.

13. Там же. С. 181.

14. Там же. С. 66.

15. Тюпа В. И. Введение в сравнительную нарратологию: научно-учебное пособие для самостоятельной исследовательской работы. М.: Intrada, 2016. С. 67.

16. Лем С. Кинематографические разочарования // Так говорил… Лем / С. Лем; пер. с польск. В. Борисова, В. Язневича. М.: Эксмо: АСТ : Хранитель, 2006. С. 181–182.

17. Стругацкий А. Н., Стругацкий Б. Н. Указ. соч. С. 181.

18. Лем С. Солярис. С. 154.

19. Там же. С. 161.

Отсюда: www.trv-science.ru/2016/07/intriga-rasskazyvani...

@темы: «Волны гасят ветер», Б.Стругацкий, off-line интервью, Интервью длиной в годы, Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Дайджест по Стругацким. Что за чем читать.

Спокойно, Маша, я Дубровский!

Рада, что вы смотрите. В описании список упомянутых книг.

Перед вами гид по творчеству братьев Аркадия и Бориса Стругастких.

Список книг:
Предполуденный цикл.
1. Страна багровых туч
2. Путь на Амальтею
3. Стажёры

Полуденный цикл:

Рассказы и повести:
1. Далёкая Радуга
2. За миллиард лет до конца света
3. Попытка к бегству

Трилогия о Максиме Каммерере:
1. Обитаемый остров
2. Жук в муравейнике
3. Волны гасят ветер

Вне циклов:
1. Пикник на обочине
2. Отель "У погибшего альпиниста"
3. Жиды города Питера
4. Пять ложек эликсира

О НИИЧАВО:
1. Понедельник начинается в субботу
2. Сказка о Тройке

Отсюда: youtu.be/LYzLVbgdHJI?si=KYiCuGhKZhBlz2Mc

@темы: «Волны гасят ветер», «Жук в муравейнике», «Далёкая Радуга», «За миллиард лет до конца света», Попытка к бегству, Понедельник начинается в субботу, Сказка о Тройке, «Пикник на обочине», «Страна багровых туч», Пять ложек эликсира, "Жиды города Питера...", «Отель "У погибшего альпиниста"», «Обитаемый остров», «Путь на Амальтею», «Стажёры», Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Анатолий Киселёв

Из Венка Цурэну. 11

***
Как лист увядший падает на душу
Прощальным догорающий огнём,
Как золото осенних лёгких кружев
Стремительно редеет с каждым днём...

Душа и Осень - суть родные сёстры
Не по рожденью, выше - по судьбе,
Вот только, Осень - плачет по себе,
По тёплым ясным дням, по листьям пёстрым,

Душе дано иное - сострадать,
И, мира осознав несовершенство,
Она не ждёт покоя и блаженства,
Не тщится осудить или воздать...

Скорбит душа, вторя сестрице младшей,
Листвою засыпаема увядшей...


© Copyright: Сонеты Цурэна, 2018
Свидетельство о публикации №118032804764
Отсюда: stihi.ru/2018/03/28/4764

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Солярис начинается в субботу, или 45 лет «Пикника на обочине»
20.06.2017 / № 231 / с. 14 / Максим Борисов / Наука и фантастика /

«Вы спросите меня: чем велик человек? — процитировал он. — Что создал вторую природу? Что привел в движение силы, почти космические? Что в ничтожные сроки завладел планетой и прорубил окно во Вселенную? Нет! Тем, что, несмотря на всё это, уцелел и намерен уцелеть и далее».

Братья Стругацкие, Пикник на обочине


Максим Борисов

Безусловно, повесть Стругацких «Пикник на обочине» — самая «эмблемная» и всеми «растасканная» (особенно если исключить поздние, более объемные, «стереоскопичные» и «общелитературные» романы братьев, пришедшие к нам только с перестройкой, и забыть светло любимый всеми «Понедельник начинается в субботу» наряду с приобретающим всё более мазохистское звучание в новых реалиях «Трудно быть богом»). Из «Пикника» посыпались и компьютерные игрушки, и последовавший за ними цикл книг-перепевов, и названия рок-групп, и многочисленные литературные «хождения за опасными артефактами», и теперь вот-вот начнет выходить американский сериал, который ждут кто с нетерпением, кто с содроганием… Это объективно самая переводимая повесть Стругацких и самая привечаемая на Западе.

Рецепт и история написания «Пикника» довольно просты, что, конечно, не лишает замысел элегантности. Самая первая формулировка: «…После посещения пришельцев остатки хлама, брошенного ими, — предмет охоты и поисков, исследований и несчастий…» Как вспоминает сам Борис Стругацкий в «Комментариях к пройденному» [1] , повесть была задумана в феврале 1970 года и написана «в три захода» в январе — ноябре 1971-го, а «почти не изуродованный» ее журнальный вариант без особых проблем пришел к читателям в конце лета 1972-го в ленинградской «Авроре». Исключительные мытарства начались лишь в связи с книжной публикацией, они продолжались восемь лет, но это уже совсем другая история… Не менее драматичной была, кстати, и история «экранизации» «Машины желаний» — «Сталкера» тогда же в 1970-х, но совсем по иным причинам, связанным в первую очередь с творческим видением Андрея Тарковского. Вероятно, оно того стоило (как ни жаль сил и нервов братьев, переписывавших сценарий бесчисленное количество раз). Еще Борис Натанович закономерно гордился введенным (и в том числе с помощью Тарковского, разумеется) в русский язык словом «сталкер» (которое придумалось при написании самой повести далеко не сразу). Чем-то эта гордость сродни похвальбе Достоевского, который утверждал, что ввел в оборот «стушевался», впервые употребив словечко в «Двойнике».

Неясно, опирались ли Стругацкие на «Регистр НФ-идей» Генриха Альтова (составлявшего его начиная с 1964 года [2]), но делали они всё «по науке». Идея быстро минула этап «первоначального контакта» и разрослась до описания целого социума, многие годы живущего в новой реальности, развивающегося вместе с ней (хотя, как это бывает обычно, для 90% человечества новая реальность остается незамеченной). Столь же закономерна и подача всей этой ситуации глазами «обитателей дна», простых парней, непосредственным образом вляпывающихся в неведомое. Еще эффектнее было всё это чуть приправить-приперчить взглядами ученых, полицейских, гангстеров, ооновцев и представителей спецслужб. В результате писатели, конечно, попали в ловушку и столкнулись в конце концов со сверхбдительной советской цензурой и критикой, неприязненно отнесшейся к описанию реалий «некой англоязычной глубинки» из «мира чистогана» (пусть и вполне бичуемого советскими писателями) и к грубой лексике его обитателей (бесконечно вычищавшейся при выходе злополучного сборника «Неназначенные встречи»).

Итак, человечество столкнулось с Неведомым, разверзшимся буквально «на заднем дворе», и испытало закономерный шок. От этого оно, разумеется, не стало лучше, не стало размышлять о вечном и не потянулось к знаниям, напротив, в результате катаклизма наружу полезла вся та мерзость, что только и ждет подходящего часа (Станислав Лем говорил об «усилении крайностей человеческого поведения»). Вместе с тем опасная Зона не была однозначно закрыта и отторгнута, и вот мир всё больше и больше приучается с ней сожительствовать, вбирать места Посещения в себя и пытаясь как-то это всё изучить и использовать, хотя успехи в этом направлении самые мизерные — вот и русский «зашелец» Кирилл, который смотрит на всё исключительно глазами ученого и гуманиста, гибнет еще в первой главе, на чем этот «дискурс» (привычный для более традиционной НФ) почти и обрывается.

Конечно, это вполне себе «пробирающая» констатация принципиальной невозможности понять высший разум, тщеты любых интеллектуальных усилий в этом направлении (где всё ограничивается лишь установлением «самого факта Посещения»), попыток освоить чуждые технологии (несмотря на отдельные продвижения, что тоже вполне закономерно). Всё это гораздо безнадежнее и беспросветнее (а стало быть, еще дистиллированнее и по-своему честнее), чем в написанном десятилетием ранее «Солярисе» Лема. Ведь разумный океан Соляриса по крайней мере обратил свое внимание на человека и пытался его по-своему изучить и протестировать, и «фидбэк» там какой-то наблюдался… «Пикник» в самом польском фантасте (по его признанию) пробуждал что-то вроде зависти, «как если бы я сам должен был его написать» [3].

Разумеется, и «Солярис» не о том, насколько хороши или дурны наши «протоколы для встреч с неведомым», он о том, что мы несем в себе, отправляясь в дальний путь, что хотим найти и хотим ли найти что-либо, кроме самого себя. Точно так же из замечательного антуража «Пикника» не сразу и не вполне ожидаемо вылупляется нечто большее: «Ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать». Научной фантастике претит мистика, но без точно отмеренной ее дозы никак не обойтись. Впрочем, где тут допустимая грань? Оживающие мертвецы-зомби (с яростью выкорчевываемые советскими редакторами), байки о «статистических несообразностях» вокруг беженцев, покидавших свой родной Хармонт… Лем, написавший в 1975 году чудесное эссе, послужившее позднее послесловием к польскому и немецкому изданиям «Пикника» [4], выражает необыкновенный энтузиазм по поводу замысла Стругацких, увлеченно сочиняет свой собственный меморандум на эту тему, но с явным неудовольствием обсуждает «волшебно-сказочную» концовку, оказавшуюся позже столь центральной в «Сталкере» (неудивительно, что рационального Лема не приводил в восторг и фильм Тарковского по его «Солярису»).

Из чисто технического замысла вылупляется несколько инородный для прочих нечеловеческих чудес Зоны и резко «повышающий ставки» Золотой Шар, исполняющий любые желания (что наверняка чувствовали и все советские читатели того времени). Разумеется, точно так же, как мы обречены так никогда и не узнать, какими же были пришельцы «Пикника» (ибо раскрытие этого момента оказалось бы явной пошлостью), мы не узнаем доподлинно, действительно ли Шар исполнял и исполнил желания (тем более ЛЮБЫЕ, что тоже заведомая пошлость), но это и неважно, тут главное понять, как вообще что-то желать и можно ли вообще «разработать алгоритм счастья». Было бы утонченнее предположить, что ни Шар, ни комната ничего на самом деле не исполняют, всё лишь простые совпадения и ироническая насмешка. Собственно в «Пикнике» заветное желание отягощено последней кровавой подлостью, обессмысливающей и компрометирующей порыв, а в «Сталкере» никто, кажется, и не собирался ничего желать (даже «счастья для всех даром»), стремясь лишь поразмышлять о праве на существование в нашем больном мире подобного сверхопасного артефакта. Профессор, который давно не ученый (его просто не интересуют исследования Зоны), типичный «интель» с жесткими рецептами а-ля «Хищные вещи века», и скучающий Писатель, которого, кажется, давно не интересует уже вообще ничего, в конце концов подпадают под обаяние невразумительного Сталкера, ищущего во всем этом тумане и бездушии внечеловеческий этический ориентир и хоть какую-то надежду для всего человечества (заметим, что в самом «Пикнике» практически никакого религиозного осмысления Посещения не происходит вообще, кроме, пожалуй, курьезных усилий Гуталина, скупающего артефакты для последующего возвращения их в Зону).

Вероятно, «Сталкер» в этом смысле органичнее и концентрированнее «Пикника», но, увы, утратил при этом маркировку «социальная фантастика», ограничившись несколькими утрированными фигурами и неизбывной философией…

Максим Борисов
Впервые опубликовано на сайте «Год литературы»
(godliteratury.ru/projects/strugackie-piknik-na-...)

1. biography.wikireading.ru/175632

2. www.altshuller.ru/rtv/sf-register0.asp

3. bvi.rusf.ru/lem/lem_golo.htm

4. fan.lib.ru/a/ashkinazi_l_a/text_2130.shtml

Отсюда: www.trv-science.ru/2017/06/45-let-piknika-na-ob...

@темы: Понедельник начинается в субботу, Машина желаний, «Пикник на обочине», Б.Стругацкий, Комментарии к пройденному, Неназначенные встречи, «Трудно быть богом», «Хищные вещи века», Ссылки, Сталкер