АБС-премия

[silent-gluk]

АБС-премия будет по-прежнему вручаться. По крайней мере, в этом году, а там посмотрят.

Ну что ж, это радует!..

И даже объявили финалистов.

Ими стали:

В номинации "Художественная проза":
Быков Д. Икс. — М.: Эксмо, 2012.
Грин Грэй Ф. Кетополис. Книга 1. Киты и броненосцы — М.: Астрель, 2012 г.
Лукин Е. Педагогическая поэма второго порядка // Если. — 2012. — № 7.

В номинации "Критика и публицистика":
Бондаренко С., Курильский В. Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1984 (в двух томах). — Волгоград: ПринТерра-Дизайн, 2012.
Демурова Н. Льюис Кэролл. — М: Молодая гвардия, 2013 (по факту 2012).
Чертанов М. Марк Твен — М: Молодая гвардия, 2012.

Я знаю, за кого буду болеть. А вы?..

@темы: АБС-премия

---

Еще немного старой публицистики

[silent-gluk]

Человек нашей мечты: Круглый стол "Невы" / Участвовали А.Казанцев, В.Немцов, Г.Гор, В.Львов, Г.Мартынов, Е.Брандис, Б.Стругацкий, В.Дмитревский, В.Травинский, Л.Ларионов, В.Зайцев, Д.Брускин, Ю.Ткачев и др. // Нева (Л.). - 1962. - № 4. - С.166-173.


Мы давно хотели собраться, чтобы помечтать о человеке будущего, коммунистического общества..
И вот за "круглым столом" редакции собрались писатели-фантасты, критики, ученые, журналисты и читатели, полюбившие научную фантастику.
Сегодня мы публикуем в сокращенном виде выступления писателей А. П.Казанцева, В.И. Немцова, Г. С. Гора, В. Е. Львова, Г. С. Мартынова, Е. П. Брандиса, Б. Н. Стругацкого, В. И. Дмитревского и журналиста В. М. Травинского и Л. В. Ларионова. Кроме того, в беседе приняли участие доцент Ленинградского университета В. К. Зайцев, инженер Д. М. Брускин, слесарь Ю. А. Ткачев и другие.
В.И.Дмитревский. Товарищи, по поручению редколлегии журнала "Нева" позвольте открыть нашу первую встречу за круглым столом, посвященную теме: "Как изображать человека грядущего?"
Благодарим всех товарищей, откликнувшихся на наш призыв: москвичей Казанцева и Немцова, приехавших по нашей просьбе, чтобы принять участие в разговоре, ленинградцев Гора, Львова, Мартынова, Брандиса, Стругацкого - и выражаем надежду, что встречи такого рода станут традицией нашего журнала.
В "Неве" мы приняли за аксиому то положение, что в наше время научная фантастика не может пребывать в детских штанишках, что научная фантастика не может быть вне русла большой художественной литературы. Мы хотим сегодня поговорить, а если придется, то и поспорить, о том, какими будут люди грядущего, наши дети, внуки и правнуки, те, кто будет жить и работать при коммунизме.


А. П. Казанцев. Если не ошибаюсь, Иван Антонович Ефремов прислал спою реплику в письменном виде. Не предоставить ли ему слово первому?
Дмитревский. Да, Иван Антонович собирался участвовать в нашем собеседовании, но по болезни не смог приехать. Оглашаю его письмо:
"Человек в будущем и будущее в человеке - два эти направления размышлений расходятся, разветвляясь в разных произведениях искусства, а не только нашего жанра литературы. Но оба они исходят из одного ствола, и этот-то "ствол" имеет определяющее значение для всего последующего пути. Ввысь, косо, криво или вовсе по земле начнет стремиться создаваемое произведение? Жанр научной фантастики обязывает расти ввысь, к звездам, к будущему миру, в котором человек и мир должны образовать гармоническое целое.
Поэтому вопрос "ствола" наиболее важен для научной фантастики хотя бы до тех пор, пока она составляет особый жанр литературы.
Что же является таким "стволом" для произведений о человеке и высшей форме общества - коммунизме?
Мне кажется, что вопрос о развитии человеческой психики и поиски подлинно современного (и будущего) мироощущения с крепкой закалкой ума и воли - вот "ствол" дальнейшего пути научной фантастики. В самом деле, обращали ли вы внимание, как быстро стареют почти все научно-фантастические произведения? Давно ли с захватывающим интересом мы читали то, что сейчас уже не находит никакого отклика в душе? Гамильтон, Хейнлейн, ван Фогт, наш Беляев - попробуйте перечитать их теперь! Надо сказать прямо, что наша современная фантастика тоже старомодна во многих своих проявлениях и общим своим успехом обязана тому, что читатель не съел еще пуда соли в обращении с нашим жанром и пока больше увлечен внешней стороной, декорациями и театральными эффектами.
В общем, конечно, человек (и писатель и читатель) испытывает головокружение от успехов и перспектив науки, как сокрушительно опасных, так и благотворных. Узкая специализация науки, ее мелкая и сложная ветвистость порождает особую разновидность ученых - фанатиков и догматиков, которые, как все догматики, превыше всего ставят свою собственную линию работ, часто с куриным кругозором. Поэтому для нашей эпохи характерны рождение (и быстрая гибель) множества узких гипотез и теорий, отстаиваемых с тупым упорством, а также стремление некоторых ученых высказываться по общим вопросам широкого плана, не обладая на то никакими серьезными познаниями. Авторитет", который все больше завоевывает наука, в сочетании с развитием невежества среди узких специалистов - плохая штука, и горе ученым, если они подорвут свой авторитет перед обществом, берясь за дело, требующее широчайшего кругозора и энциклопедических познаний.
Второй момент, который надо учесть, - это напряженность современной обстановки на нашей планете. Я имею в виду опасность ядерной войны, безудержную гонку вооружений. Условия жизни в больших городах, отрыв от природы, нервная перегрузка требуют крепкой психики и хорошо сбалансированной нервной системы. И тут плохую услугу оказывают кибернетики (как ученые, так и фантасты), запугивая будущим царством роботов, унижая человека его несовершенством в сравнении с электронными машинами и прокламируя возможность создания столь премудрых творцов и искателей из железа и полупроводников, что перед ними покажутся прахом и тленом усилия человека - их создателя.
Но отстают и певцы космоса. Космические исследования, полеты и переселение на другие миры изображаются как самое важное, самое главное во всем будущем, а все настоящее, да и будущее, якобы призвано служить лишь одной цели, имеет один смысл - космос.
Если любой из этих путей станет самоцелью научно-фантастического произведения, то такое произведение будет невежественным и лживым.
С каждым новым шагом биологических наук, вооруженных теперь тончайшими и точными методами физики и химии и той же электроники, нам становится все более очевидной величайшая сложность устройства человеческого организма. Все яснее становится, что, кроме гигантской сознательной памяти нашего мозга, в организме существует еще подсознательная или, как ее раньше называли, инстинктивная память, буквально через все клеточки нашего тела связывающая нас со всем полумиллиардом лет исторического развития от первых наших морских предков. Эта иногда почти физически ощутимая страшная бездна прошлого трудного и медленного пути в то же время насквозь пронизана миллиардами нитей (физических, химических, электрических, магнитных, оптических и гравитационных ощущений), сплетенных эволюцией в неисчерпаемый клубок нашей психической деятельности, и связывает нас с окружающей природой. Связь эта гораздо более крепка, чем мы пока себе представляем (и это немаловажно для будущих космических проявлений человечества), и она полностью опрокидывает наивные представления кибернетиков о том, что какие-либо машины смогут превзойти нас в творчестве, в покорении природы, в прокладывании новых путей, в созидании прекрасного.
Придайте машине всю неизмеримую сложность наших связей с природой, дайте ей клеточную информацию всей исполинской длительности восхождения от унылого червя до человека - тогда и объявляйте ее равнозначность с человеком!
Сын Земли, полностью погруженный в ее природу, - таков человек, и в этом он диалектически велик и ничтожен. Велик по возможностям и бесконечности своего познания этого, не чужого для него мира, в котором он по существу - микрокосм. Ничтожен по тугим цепям инстинктов и рефлексов, опутывающих его рвущееся к звездам, красоте и радости сознание. Я говорю об инстинктах самосохранения, продолжения рода, охраны потомства, полового отбора и соперничества, голода и эгоизма.
И все же на скелете этих простых инстинктов выросло чудесное здание психики человека-мыслителя, создателя, гуманиста и врача, несмотря на все извилины и трудности жестокого пути.
Итак, вооруженный научным предвидением, социальным опытом и знаниями, человек должен строить и новую психику, идти к новому мироощущению, к жизни сложной, напряженной и, конечно, тоже нелегкой. Однако если нервная организация будет крепкой, тренированной, психика - развитой и закаленной, тогда будет гармония с новыми требованиями, с новым, изменяющимся вокруг нас миром. Человек будет здоров и счастлив, а это уже само по себе - твердый фундамент всех будущих успехов.
Помочь в поисках этих новых путей, нового мироощущения и новых связей - таков, мне кажется, важнейший стимул для фантастики о человеке".
Итак, мы услышали, что думает по данному вопросу автор "Туманности Андромеды". Предоставляю теперь слово Владимиру Евгеньевичу Львову.
В. Е. Львов. Меня тревожат банальные и, по существу, неглубокие приемы изображения людей будущего в некоторых наших научно-фантастических романах. Действуют там порой какие-то восковые манекены, призрачные персонажи, одетые в странные одежды, носящие странные имена... Одни авторы предпочитают нарекать своих героев односложными звуками (к примеру "Ук" или "Ок"), другие пользуются сочетанием звуков шипящих. И все это, по-видимому, должно подчеркивать диковинность и "далекость" эпохи и людей, которые в этих романах изображаются! Но поскольку этот крайне примитивный и, я бы сказал, лубочный прием касается только внешних черт - это еще полбеды. Хуже, когда искажению подвергается внутренний мир людей будущего.
Что граждане высокоразвитого коммунистического общества будут людьми гармоничными и счастливыми, это факт бесспорный. Но, спрашивается, как представляют себе некоторые авторы человеческое счастье при коммунизме? Счастье в их изображении - это полная и безмятежная удовлетворенность, успокоенность. Предполагается, видимо, что раз люди будущего получат "все по потребности", то нечего им и беспокоиться. Лежи на диване, покуривай трубочку, и - несколько часов и день - нажимай на кнопки автоматов!
Есть тут еще одно недоразумение. Стремясь отойти от слащавой сусальности, изображают людей будущего обремененными "пережитками в сознании", оставшимися от прежних формаций. Я понимаю так, что через двадцать лет, когда будут созданы основы коммунизма в нашей стране, какая-то доля "пережитков капитализма", может быть, и останется. Возникнут тогда, может быть, и новые пережитки. Но меня интересует сейчас та зрелая фаза коммунистического общества, когда со всеми и всякими пережитками будет навсегда покончено. Ведь не могут же пережитки оставаться вечно! И, больше того, я глубоко убежден, что еще до конца этого столетия па планете нашей общественный воздух очистится настолько, что любые дисгармонии - будь то в политике, экономике, идеологии или в частной жизни людей - будут выметены железной метлой истории. Так что те уважаемые товарищи фантасты, которые продолжают грузить свой литературный воз "пережитками", заняты, я думаю, бесперспективным делом.
И раз так, тогда опять и опять встает во весь рост большой философский вопрос о судьбах человеческого счастья. Этот вопрос будет решаться людьми будущего на практике, а мы сегодня в литературе можем обсуждать его лишь теоретически. И мы имеем все возможности наметить для него правильное решение. Ведь это решение подсказывается нам марксистско-ленинским учением о природе и обществе.
Ясно, что огромная полнота человеческого счастья при коммунизме несовместима с успокоенностью и удовлетворенностью. Счастье людей при коммунизме будет нерасторжимо связано с борьбой, стремлением вперед, преодолением преград - с большим горением умов и сердец. Только на этой основе общество счастливых сможет непрерывно развиваться, прогрессировать, идти вперед. Вспомним, что враги коммунизма как раз и пытались набросить тень на наш общественный идеал, утверждая, что состояние всеобщего довольства должно будет вызвать загнивание, застой, разложение общества изнутри. Я встречался с такого рода аргументацией, например, у русских реакционных философов - у Шпета, Бердяева, Владимира Соловьева. Мы должны разбить эту клевету на коммунизм. Это очень важно. И это будет иметь большое воспитательное значение для нашего читателя.
И, конечно же, на самом первом мосте для советского писателя, размышляющего о будущем, должны быть мысли Ленина. Я имею в виду, в частности, одно высказывание Владимира Ильича, дошедшее до нас лишь в самое последнее время. Присутствующие читали, вероятно, публикацию старого большевика Драбкиной в газете "Известия" от 22 декабря минувшего года. Там впервые цитируется реплика Ленина, записанная Уэллсом во время знаменитой беседы в Кремле осенью 1920 года. Ленин сказал:
"Если мы сможем установить межпланетные связи, тогда придется пересмотреть все наши философские, социальные и моральные представления". Ведь все человеческие представления, поясняет Ленин, "создавались до сих пор в масштабах одной нашей планеты. Они были основаны на том предположении, что техника, развиваясь, никогда не перейдет земного предела..."
Вот поистине основополагающая, проникнутая величием ленинского гения мысль! И эта мысль имеет прямое отношение к нашим спорам о счастье. Эта мысль говорит нам о том, что душевный мир людей будущего, среди других грандиозных задач, окажется сосредоточенным на борьбе за освоение космоса. То, что вершится нами в этой области сегодня - подвиги Гагарина и Титова, - окажется лишь преддверием к подвигам грядущего. Тут уж будет не до успокоенности, не до лежания на диване! И так вот идеал величайшего человеческого счастья сольется с идеалом вечной борьбы, дерзания, стремления вперед.
Разрешите на этом закончить мое выступление.
Дмитревский. Слово предоставляется товарищу Мартынову.
Г. С. Мартынов. О счастье людей при коммунизме спорить не приходится. Но вы, товарищ Львов, сказали, что пережитки уже не будут существовать. Об этом можно говорить лишь в разрезе очень далекого будущего. Даже Ефремов приписывает пережитки своим героям "Туманности .Андромеды".
И если говорить о более близком времени, то пережитки еще будут давать себя знать. Меня интересует вопрос: как надо изображать людей будущего? Будут ли они похожи на современных нам людей?
Возьму для примера творчество Ефремова и братьев Стругацких.
У Ефремова герои предельно отдалены от нашего времени и от психологии нашего читателя. И читатель их не понимает. Особенно это относится к юным читателям. Они просто не в состоянии разобраться в том, о чем пишет Ефремов...
В. М. Травинский. Об этом нужно спросить у самих юных читателей и послушать, что они скажут!
Мартынов. Изображать героев будущего так, как это делают Стругацкие, тоже нельзя. Распоряжаясь мощной техникой, эти герои обладают очень отсталым и бедным внутренним миром. Нужна золотая середина. И прежде всего нужно, чтобы герои будущего были нам понятны. Вот в книге Казанцева "Полярная мечта" дело обстоит именно так. Герои Казанцева - близкие нам люди.
Дмитревский. Александр Петрович Казанцев сидит за этим столом. Послушаем его.
Казанцев. Я бы хотел остановиться на таком вопросе. Литература, как известно, не может существовать без конфликта. Но будут ли конфликты между людьми (и в сознании людей) в коммунистическом общество? У нас в Москве делались попытки обсудить этот вопрос. В частности, "Московский комсомолец" и "Известия" провели такие диспуты. Я держусь мнения, что конфликты будут существовать всегда.
Неразделенная любовь, творческая неудача, частный неуспех у людей коммунистического общества - вот примеры ситуаций, при которых возможен конфликт. Или еще. При коммунизме все будут удовлетворены по потребностям. А как насчет отдачи своих способностей? Не будет ли здесь конфликта? Ведь может же быть так, что желание написать книгу, скажем, будет, а таланта нет! Вот вам и конфликт между возможностями и желанием эти возможности реализовать.
Итак, если даже признать, что общие противоречия, характерные для сегодняшнего дня, будут сняты при коммунизме, то не будут сняты частные конфликты людей, и об этом нельзя забывать.
Многое еще нам неясно: при коммунизме будут лентяи или нет? И как будет обстоять дело с такими явлениями, как ревность и различные столкновения и противоречия в области морали? Я думаю, что все это останется...
Львов. Я не согласен с вашей концепцией насчет пережитков в области морали при коммунизме!
Казанцев. Об этом можно спорить. Теперь перехожу к некоторым более общим конфликтам, которые тоже возможны при коммунизме. Техника вырастет настолько, что человеку для того, чтобы удовлетворить свои потребности, нужно будет трудиться сравнительно очень мало времени. Экономисты подсчитали, что если бы все люди трудились одинаково с использованием всех возможностей техники, то уже сегодня было бы достаточно четырехчасового рабочего дня. А в будущем - и того меньше. Так что будет много свободного времени, много досуга. Люди станут отдавать его науке, искусству, творчеству. Это так. И все же останется общественно необходимый и порой однообразный труд. От этого не уйдешь. Ведь легко сказать - вот тебе табло, нажимай на кнопки! А ведь будет и ассенизационное хозяйство и ремонт канализации. На роботов (я имею в виду близкое будущее) надеяться не приходится. Может быть, через тысячу лет этот конфликт и будет снят. Но я говорю о более близкой эпохе. Как ответит общество на это противоречие? Вероятнее всего так же, как оно отвечает сегодня. Трудовые подвиги молодежи стали у нас традицией. Вспомним наших целинников! Или, например, в Москве в учреждениях и на заводах люди добровольно убирают свои рабочие места. Черную работу, на которую раньше приглашали уборщиц, люди принимают на себя. Я представляю себе дело так, что в будущем ученый или художник сочтет своим общественным долгом отдавать систематически по нескольку часов тяжелым формам физического труда. Но, может быть, не все захотят так поступят!.. Вот вам и конфликт.
А как обстоит дело с семьей при коммунизме? Будет она существовать или нет? Точки зрения есть разные. Я, например, не согласен с Ефремовым и его "Туманностью Андромеды". Там говорится, что воспитание молодого поколения - дело общества, и родители будут только время от времени видеться с детьми.
То, что мы сейчас создаем интернаты, - это не от хорошей жизни, а от чрезмерной перегруженности семьи, главным образом женщин.
В. И. Немцов. А пушкинский лицей?
Казанцев. Пушкинский лицей для нас не эталон. Я придерживаюсь такого мнения, что при коммунизме воспитанием детой будет заниматься семья. Ведь умели же делать это привилегированные классы в старом обществе. Аристократы умели воспитывать своих детей в том духе, который им был нужен. Я понимаю, что школы, институты - это все будет и при коммунизме. Но нельзя лишать детей того огромного и благотворного влияния, которое оказывает на них семья.
Я заканчиваю. Мне хочется написать роман о будущем, где бы существовали конфликты, где герои выглядели бы не бесплотными тенями, а реальными людьми завтрашнего дня.
Мартынов. Вы считаете, что при коммунизме останется такой пережиток прошлого, как ревность?
Казанцев. Это не пережиток. Это естественное человеческое чувство. И это тоже пример конфликта, от которого никуда не уйдешь и в будущем.
Е. П. Брандис. Мне кажется, что неудачи многих наших писателей-фантастов коренятся в том, что у них как бы отсутствует ощущение времени: действие переносится куда-то вдаль, а отношение к человеку и сам человек остаются прежними.
Здесь Георгий Сергеевич Мартынов упрекал Ефремова в том, что его герои непонятны, абстрактны. Но ведь следует учитывать точку зрения автора, которая заключается в том, что Ефремов изображает далекое будущее глазами современника той далекой эпохи. Ефремов вполне сознательно как бы приподнял своих героев. Он не придал им бытовых черт, которые мы привыкли видеть у персонажей многих романов. В данном случае позиция Ефремова - правильная, тем более что это первая глубокая попытка изобразить будущий строй и людей будущего со всеми свойственными им конфликтами, как писатель их себе представляет.
Или еще пример. Геннадии Самойлович Гор написал интересную повесть "Докучливый собеседник". Он рассматривает в ней все события как бы через призму движущегося времени. Люди Земли, наши современники, пытаются проникнуть в мысли и чувства космического путешественника, который прибыл к нам с далекой планеты, где установился совершенный общественный строй. Там, на этой планете, наука находится на уровне, которого наша земная культура достигнет через двести - триста лет. И авторская мысль вбирает в себя весь этот поток времени, и это создает очень интересный прием построения научно-фантастической повести.
Возвращаясь к выступлению товарища Мартынова, я должен отвести еще один его упрек по адресу "Туманности Андромеды". Верно, что этот роман труден для детского восприятия. Но кто сказал, что научная фантастика только для детей! Здесь товарищ Львов говорил совершенно правильно, что фантаст может и должен поднимать очень глубокие проблемы. И роман Ефремова - это как раз произведение широкого философского, мировоззренческого плана.
Другое дело, что автору не все там удалось решить, но опыт есть, поле в какой-то мере распахано, и дальше фантастам будет в этом направлении двигаться легче.
Г. С. Гор. Мы собрались для того, чтобы поговорить о том, каким должен быть человек, каким он будет, каким его представляют себе писатели-фантасты, перебрасывая мост из настоящего в будущее.
Вопрос о том, что такое человек, всегда интересовал писателя и художника. Собственно, искусство и литература как раз и возникли для того, чтобы ответить на это. Но никогда вопрос этот не стоял перед литературой так остро и так волнующе, как сегодня. Сейчас яснее, чем когда-либо раньше, мы видим, что человек - существо не только интеллектуальное, но прежде всего моральное, этическое и что никакая думающая машина не заменит человека, живущего общественной жизнью.
Но, к сожалению, в наших научно-фантастических романах и повестях человек часто лишается своей человеческой сложности, душевного богатства и становится объектом действия, точкой, в которой пересекаются сюжетные линии.
Научно-фантастический роман должен приблизиться к опыту реалистической литературы, к опыту Льва Толстого, Чехова, Достоевского, в чьих произведениях живет многосторонний человек. И только тогда фантастический роман перерастет уровень приключенческой литературы для подростков и поднимется до большой литературы.
Дмитревский. Слово предоставляется Владимиру Ивановичу Немцову.
Немцов. Мы, литераторы, самою своею профессией - воспитатели. Об этом я и буду сейчас говорить.
Я столкнулся недавно с таким фактом. Одна весьма уважаемая газета обратилась ко мне с просьбой выступить на ее страницах с серией статей для отдела "В кругу семьи". Тема - моральный кодекс и как воспитывать человека будущего. В чем трудность? Все дело в том, что очень нелегко облечь истины, которые всем хорошо известны, в такую форму, которая доносила бы мысль до сердца. И тут огромную роль может сыграть литература, в частности научно-фантастическая. Ее главная задача - воспитывать молодежь, прививать нравственные принципы жизни.
Возьмем такие азбучные истины морального кодекса, как добросовестный труд. Как воспитать в ребенке не только абстрактное понимание, но и потребность трудиться добросовестно? Вы думаете, это просто?
Вспомните, что в нашей школе существует система отметок. Ученик прогулял (или зачитался научно-фантастической книжкой), и он не может после этого как следует ответить у доски, потому что не выучил урока. И вместо того, чтобы честно сказать, что он к ответу не подготовлен, он начинает как-то выкручиваться, чтобы получить тройку. И после этого он чувствует себя спокойно, и это становится системой. Ведь за это не взыскивают!
Я думаю, что таким путем ребенок, которого не воспитывали в духе абсолютной честности, превращается в конце концов во взрослого очковтирателя.
Надо и об этом как-то суметь сказать в научно-фантастическом романе. Надо писать о честности.
Бережное отношение к социалистическому общественному богатству и его умножению - это тоже тема литературы о будущем. Я не буду приводить десятки примеров, когда за сломанную игрушку родители строго взыскивают с ребенка (а ведь он сломал ее, может быть, просто из любознательности). И те же самые родители порой не поднимают шума из-за того, что подросток вырвал из земли саженцы, испортил телефонный автомат. Надо говорить об этом полным голосом. Это очень важный, может быть даже самый важный с общественной точки зрения вопрос...
Относительно кибернетики был интересный диспут на московском заводе "Динамо". Выступал один молодой парень, очень талантливый инженер-конструктор, ратовал за всяческое превосходство роботов над людьми.
Я разъяснил этому молодому товарищу, что робот всем будет хорош, но лишен небольшого пустяка - нравственных принципов, благородных чувств. Как плохи, что мы так мало прививаем нашей молодежи эти чувства! Во время войны мы воспитывали в людях мужество, смелость. А вот сейчас не научили девушек плакать над стихами - я бы хотел, чтобы они плакали. Девушки учат алгебру, географию, "проходят" (как принято говорить) Пушкина и Лермонтова. А вот мне бы хотелось, чтобы после экзаменов они взяли томик стихов и вдруг у них появились на глазах слезы. Скажут, что это сентиментальность. Ну что ж, сентиментальность бывает разная. Я помню, как в одном письме девушка писала, что хотела бы встретить юношу. "И пусть бы он был немножко рыцарем", - так было написано в этом девичьем письме.
Отлично сказано! Любовь, благородство, рыцарство - все эти качества мы увидим и при коммунизме. Будем же говорить о них полным голосом. И не только здесь, за этим круглым столом, но и на страницах наших произведений.
Б. Н. Стругацкий. Существует превосходная книга "Туманность Андромеды". Там есть люди. Люди эти многим не нравятся, и не только потому, что они совершенно не похожи на тех, что мы видим вокруг нас, но и потому, что они не похожи на тех, кого мы хотели бы увидеть. Мы окружены реальными людьми. Есть плохие, есть хорошие. Есть люди, которых мы называем особенно хорошими, особенно милыми. Мы говорим о них, что они - талантливые и на редкость душевные люди. А в будущем такие люди будут считаться самыми обыкновенными людьми. Полюс талантливости, полюс гениальности переместится гораздо выше. И если взять отрезок времени порядка двухсот - трехсот лет, то масса людей будет состоять из тех, которые сегодня рисуются как исключение из правила.
Вот основная исходная мысль, которой мы руководствуемся и нашей работе. И уже сейчас можно достаточно точно определить характерные черты будущего человека. Первая характерная черта - это огромная любовь к труду. Я знаю таких людей. У меня есть друзья, которые готовы работать днем и ночью. Они получают в труде наслаждение. Поэтому мне странно было слышать разговор о четырехчасовом рабочем дне. Уже сейчас есть люди, которым не хватает суток для творчества.
Теперь дальше. Вторая черта - это жизненная активность и огромный интерес ко всему, что происходит вокруг. Я уверен, что человек будущего не будет лгать. Ложь будет ему органически неприятна.
Вот как в общих чертах я представляю себе человека будущего.
Ю. А. Ткачев. Как вы претворяете это конкретно в ваших произведениях?
Стругацкий. Мы стараемся изображать людей, которых мы видим. С некоторыми из них мне приходилось бывать в экспедициях и работать с ними, служить в армии. Наша мечта - перенести образы лучших людей современности в будущее.
Казанцев. Вы сказали, что трудиться люди захотят чуть ли не по двадцать четыре часа в сутки. А как же с плановым началом? План требует строго определенного рабочего времени в процессе общественного труда.
Стругацкий. Несомненно, что при коммунизме плановость будет на самом первом месте. Но люди будут испытывать наслаждение в творческом труде. Их нельзя будет ограничить и навязать им безделье...
В. М. Травинский. Позвольте выступить мне, как читателю и большому любителю научной фантастики. Мне думается, что наша научно-фантастическая литература страдает боязнью социальных конфликтов. Как правило, в наших романах о будущем, даже довольно близком, существует вполне упорядоченное коммунистическое общество, в котором все налажено, все хорошо, и единственные конфликты, допустимые с точки зрения автора, носят этический характер. Я считаю, что только глубокие общественные конфликты придают любому роману силу и глубину...
Львов. Очень уместное замечание! Общество будущего нельзя изображать в виде некоего хора этаких хорошо спевшихся святых угодников. Там должны быть идейные столкновения больших масс людей по коренным вопросам жизни, труда, творчества. Это все есть, между прочим, в романе Ефремова.
Травинский. Совершенно верно. Я считаю большой заслугой Ефремова то, что он коснулся и этой проблематики. Расхождение мнений, столкновение идей - все это будет в коммунистическом обществе. Люди в этом обществе будут спорить друг с другом. Эти споры не будут перерастать в социальные антагонизмы, какие существуют сегодня. Но мощные столкновения идей и мнений будут двигать прогресс. К сожалению, во многих наших фантастических романах этот социальный фон очень мелок. Мы нуждаемся, стало быть, но просто в научной фантастике, я в фантастике социально-научной. Романы Ефремова пролагают здесь путь, и потому я их горячо приветствую.
Л.В.Ларионов. Я тоже не литератор, а простой читатель. У меня такое предложение: давайте организуем клуб фантастов при журнале, где можно было бы побеседовать, помечтать, поспорить. Посмотрите, сколько интересных тем! Возникает множество вопросов: о счастье, любви, воспитании, борьбе с пережитками. Правильно говорилось о том, что счастье людей в обществе будущего не может рисоваться как некое примитивное, идеально успокоенное существование. Горести и неудачи будут. Но чем выше поднимется общество в своем развитии, том меньше места будет для горестей. Человек будет устранять причины для появления горестей и несчастий. Останется, правда, смерть. Останутся неудачи. Со всем этим человек будет вести борьбу. И, конечно, он победит и болезни и неудачи и отодвинет смерть как можно дальше. Он завоюет себе прекрасную, радостную, творческую жизнь.
Дмитревский. Позвольте мне сделать несколько заключительных замечаний.
Основная задача, которую мы поставили перед собой, - попытаться очертить контуры героя произведений о будущем. Как изображать этого героя? Владимир Иванович Немцов подчеркивает воспитательную функцию научной фантастики. И это совершенно правильно. Но если мы уясним себе, как надо изображать человека будущего, то получим и ответ на вопрос, как воспитывать нашу молодежь сегодня. Ведь изображать-то мы собираемся так, чтобы образами наших героев оказывать наибольшее воспитательное воздействие на читателя.
Должен сказать, что лично мне ближе всего тот взгляд на характер человека будущего, который был изложен здесь Владимиром Евгеньевичем Львовым. Мне очень не хотелось бы, чтобы к образам тех, кто наследует от нас нашу старую, прошедшую через все испытания планету, - чтобы к этим образам был примешан мусор, который загромождает нашу жизнь сегодня. Конечно, так поступая, можно приблизить к нам образы людей будущего. В них будут сохранены наши слабости и недостатки. Но мне представляется, что идти надо не по этому пути.
Напомню, что Маркс охарактеризовал коммунизм как "полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства достигнутого развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному..."
Мне думается, что реализация этого положения была невозможна ни в древней Греции, ни в эпоху феодализма, ни в эру Возрождения. Оно, это положение, будет воплощено в жизнь только при коммунизме. И поэтому я далеко не уверен, правильно ли считать, что в то будущее, фундамент которого мы сейчас строим, придут люди с отживающими чертами наших современников.
Может быть я заблуждаюсь, может быть я нахожусь под властью теоретических абстракций, но мне, как человеку нашего времени, как коммунисту, хотелось бы, чтобы люди будущего были целеустремленными и строгими по отношению к себе и вместе с тем не разобщенными, а объединенными в единой братской семье, чтобы они были носителями большой философской мысли, чтобы они владели гигантскими научными знаниями. Словом, я вижу этих людей такими, какими они - пусть несколько схематично и приблизительно - изображены в ефремовской "Туманности Андромеды".
Не скрою, мне не хотелось бы, чтобы люди будущего, освоившие солнечную систему и ставшие властелинами звездных миров, были отмечены теми бытовыми черточками, которые характерны для некоторых представителей нашей сегодняшней научно-технической молодежи и которыми "украшают" своих героев наши молодые фантасты братья Стругацкие.
Наша научная фантастика - это, прежде всего, литература социальной темы. Сегодня мы уже видим отчетливый облик грядущего. Он определен третьей Программой нашей партии. Контуры основ коммунистического общества очерчиваются ясно. Это общество мы строим. В нем собираемся работать и жить. Для писателей-мечтателей (позвольте так вас назвать) открывается впервые научно обоснованная возможность заглянуть в далекие дали, заглянуть с помощью самой сильной и точной оптики марксистско-ленинского учения. Будем же мечтать! Мечтать сегодня - это значит строить завтра.

@темы: Публицистика, Критика, Б.Стругацкий

---

БНС: История моего отца

[silent-gluk]

Утащена отсюда: www.snob.ru/profile/5183/blog/18896

История моего отца

В 1937 году наш отец, Натан Залманович Стругацкий, заведовавший тогда отделом культуры Сталинградского горкома, был снят со всех постов и исключен из партии «за утерю политической бдительности, выразившуюся в потакании» (или что-то в этом роде: называл Островского «щенком» в сравнении со Львом Толстым и Достоевским и призывал советских художников учиться у Андрея Рублева). Безусловно, через несколько дней он был бы арестован, но он тут же уехал в Москву добиваться справедливости и восстановления, и про него, как водится, забыли. А вот брат его, Александр Залманович, директор завода (кажется, в Ленинграде), был арестован в том же году, получил по суду десять лет без права переписки, и несчастная жена его еще долго напрасно пыталась отправлять ему в лагерь посылки. Тогда еще не было известно, что «десять лет без права переписки» просто заменяет слово «расстрел».

Мне тогда было четыре года. Аркадию было 12, он, разумеется, тоже ничего не знал. Таких случаев полно было в ту пору по Союзу. Я впервые узнал о гибели дяди и о несчастьях отца много лет спустя, в 1950 году, когда меня, медалиста и отличника, вдруг не приняли на физфак ЛГУ. Тогда мама в отчаянии рассказала мне все: она считала, что мои беды — следствие событий 37-го. Помнится, особенно впечатления на меня эти откровения не произвели. Я был убит своим провалом, и, видимо, работало во мне пресловутое оруэлловское double think, «двоемыслие», когда в одной и той голове живут совершенно противоположные представления: «мои дядя и отец замечательные, безукоризненные люди» и «партия всегда права, а органы не ошибаются». Эти представления существуют ОДНОВРЕМЕННО и не встречаются друг с другом НИКОГДА. По-моему, мы все были такие, вся страна, и в особенности мы, молодые сталинские соколы, способные совершенно серьезно обсуждать вопрос: «Если бы для сохранения здоровья товарища Сталина понадобилось пожертвовать нашим здоровьем, достаточно было бы этого? Или следовало бы все-таки отдать саму жизнь?» Такого народа, по-моему, сегодня не осталось даже в Китае. Разве что в КНДР. Такие дела.

А почему я именно сегодня эту запись перепощиваю? Потому что в 2010 году, 27.05, проект «Сноб» проводил акцию памяти «Люди против Сталина», в рамках которой эта запись и появилась.

@темы: Публицистика, Б.Стругацкий, История, Ссылки

---

И снова библиография

[silent-gluk]

Сегодня мы опять смотрим сразу на два издания.

В тех случаях, когда они чем-то различаются, слева - издание 2011 года, справа - 2013.

Итак.



Обложка.





Вклейка.



Авантитул (так ведь?)




Контртитул (в издании 2011 года почему-то отсутствует).




Титульный лист.






Выходные данные.




Предисловие Б.Н.Стругацкого к Собранию сочинений.




Первая страница предисловия Л.Филиппова к Собранию сочинений. (Что называется, "у редакции есть полный текст", но зачем его здесь приводить? Особенно картинками?)








Шмуцтитулы.








Реклама: "Что будет в Собрании сочинений".



Итак, все вместе это что?

А вот что: Стругацкий А. Собрание сочинений. В 11 т. Т. 1. 1955-1959 гг. / Стругацкий А., Стругацкий Б. - 2-е изд., испр. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 668,[3] с. - Подп. в печ. 19.10.2010. - Заказ 48. - 2.000 экз. - ISBN 978-5-17-070201-5 (Т.1); 978-5-17-065206-8 (ООО "Издательство АСТ"); 978-5-271-33306-4 (Т.1); 978-5-271-32548-9 (ООО "Издательство Астрель"); ISBN 978-985-16-9381-4 (ООО "Харвест"). - (С/с Стругацкие (картинки))

Стругацкий А. Собрание сочинений. В 11 т. Т. 1. 1955-1959 гг. / Стругацкий А., Стругацкий Б. - 2-е изд., испр. - М.: Астрель, 2013. - 668,[4] с. - Подп. в печ. 26.11.2012. - Заказ 3673. - 1.500 экз. - ISBN 978-5-271-33306-4 (Т.1); 978-5-271-32548-9 (ООО "Издательство Астрель"); ISBN 978-985-16-9381-4 (ООО "Харвест"). - (С/с Стругацкие (картинки)).

Содерж:

Предисловие плюс / Б.Стругацкий. С.5-6.
Умный не скажет... / Л.Филиппов. C.7-32.
Страна багровых туч. С.33-332.
Извне: Повесть в трех рассказах. С.333-394.
Спонтанный рефлекс. С.397-416.
Человек из Пасифиды. С.417-444.
Шесть спичек. С.445-464.
Испытание "СКИБР". С.465-483.
Забытый эксперимент. С.484-507.
Частные предположения. С.508-529.
Чрезвычайное происшествие. С.530-546.
Путь на Амальтею. С.547-626.
Из критики тех лет / Г.Горин, Н.Томан, Е.Каплан и др. С.629-637.
Комментарии к пройденному / Б.Стругацкий. С.638-664.

@темы: Фотографии и картинки, Чрезвычайное происшествие, Критика, Извне, «Страна багровых туч», Б.Стругацкий, Человек из Пасифиды, Комментарии к пройденному, Шесть спичек, Библиофильское, Частные предположения, Спонтанный рефлекс, Забытый эксперимент, Испытание "СКИБР", «Путь на Амальтею», Библиография, Книги

---

Три окна

[silent-gluk]

Забавная параллель мне пришла в голову: как дети в "Гадких лебедях" (помните - "Прошу никогда не закрывать окно"), так и Максим на Саракше (по крайней мере, поначалу... потом это просто не упоминается.) все время открывал окно. Открытое окно как символ... свободы, что ли... Внутренней притом.

Тогда с этим перекликается и история открытия окна в "Часе Быка" ("Эвизе стало душно, она подошла к окну и стала возиться с затвором. Широкая рама распахнулась, прохладный, по-особенному пахнущий воздух сада чужой планеты повеял в комнату, и в тот же момент мерзко завыла труба. Со всех сторон побежали люди, светя фонарями и угрожающе поднимая черные воронки своего оружия.")

Или открытое окно как символ молодости?.. Если учесть эпиграф к "Хромой судьбе", которая к "Гадким лебедям" имеет самое непосредственное отношение ("Как пляшет огонек!
Сквозь запертые ставни
Осень рвется в дом.")

@темы: Параллели, «Гадкие лебеди», «Обитаемый остров», «Хромая судьба»

---

Еще немного старой публицистики

[silent-gluk]

А.Стругацкий. "ДВИЖУЩЕЙ СИЛОЙ БУДУЩЕГО ОБЩЕСТВА ЯВИТСЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ДУХОВНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ ЧЕЛОВЕКА": [Фрагмент выступления на встрече писателей-фантастов и ученых "Человек и будущее"] // Техника - молодежи. - 1962. - № 12. - С. 11.


В советской да и в зарубежной фантастике о человеке будущего пишется еще очень мало. Каков будет он, этот человек? Очевидно, он будет лишен таких пережитков прошлого, как приобретательство, эгоизм, зависть. Зато в полной мере откроются его духовные возможности. И в этой связи задачи писателей-фантастов, как ни странно, усложняются. Как, например, показать конфликты между людьми будущего? В какой форме эти конфликты будут проявляться? Видимо, основой их будет та же борьба, но борьба не добра со злом, а... добра против добра.
В этих конфликтах будут сталкиваться два или несколько положительных героев, из которых каждый убежден и прав по-своему и в чистоте стремлений которых никто не сомневается. Они и в ожесточенных столкновениях останутся друзьями, товарищами, братьями по духу. На чьей же стороне будут в таком случае симпатии автора?
Проблема человека большая и сложная, над ней предстоит еще немало потрудиться писателям-фантастам.

@темы: Публицистика, А.Стругацкий, Что сказали Стругацкие

---

К вопросу об исполнении желаний

[silent-gluk]

Когда-то, много лет назад, я читала газету "Китобой Украины" (издававшуюся, как сейчас помню, Антарктической китобойной флотилией). Я там очень хотела найти упоминание Стругацких. Мне казалось, что это будет одна из самых глючных позиций в активно подраставшей в тот момент библиографии.

Увы, не нашла. (И переключилась на чтение как раз доставленного "Железнодорожника Поволжья").

Но шли годы. И был найден архив А.Н.Стругацкого. И выяснилось - судя по найденному там ответу из Главного Управления рыбной промышленности
Азовско-Черноморского бассейна - что в 1965 году он (А.Н.Стругацкий, в смысле) - хотел устроиться на... китобойную базу! - в Керчь. Им там зачем-то нужен был инженер со знанием японского языка. Но что-то не склалось.

А вот если бы устроился - вполне мог бы оказаться в той самой Антарктической китобойной флотилии. Правда, я не помню, выходила ли в 1960-е годы газета "Китобой Украины".

@темы: А.Стругацкий, История

---

Узнаете?..

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера zharkovsky в как это было

Сабж.

@темы: Фотографии и картинки, Понедельник начинается в субботу, Сказку сделать былью, История, Книги

---

Еще цурэновский сонет.

[silent-gluk]

Сабж. Утащен отсюда: stihoslov.ru/stihi/proshchalnyi-sonet-tsurena-b...

Автор - botvinov vitali

Как лист увядший падает на душу,
Свеча в окне Ушедшего - Прости.
Я за собой последний мост свой рушу
И бью вопросом: "Снова не в чести"?
Ответ туманный тает легкой дымкой,
Он растворяется в пустой дали.
И с безнадежностью опять в обнимку
Уходят в море наши корабли.
Как он печален этот желтый лист,
Как пыльный звук зашторенных кулис.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

«Мы одиноки во Вселенной»

[silent-gluk]

Утащено отсюда: newsko.ru/articles/culture/literature/18/05/201...

Это интервью было взято у Бориса Натановича Стругацкого год назад. Он уже давно болел, но при этом — не сказать, чтобы охотно, однако с терпением и пониманием — отвечал на запросы времени и вопросы современников. Осенью 2012 года его не стало. В апреле 2013-го ему бы исполнилось 80. Полный текст этого интервью публикуется впервые.



— Борис Натанович, когда-то в газете «Московские новости» времён перестройки и Егора Яковлева была такая страница трёх авторов: «В мире», «В стране», «Во мне». «Что наиболее значимого, заметного, определяющего происходит сейчас в мире, в России, в Петербурге и у вас в душе?


— В мире — странный год внезапных революций и бунтов.

В России — то же, что и в мире. Почему? Египет и Россия: где имение, и где вода?

Петербург — кусок России. И всё-таки — почему?

Я ненавижу застой. Но я боюсь (и не понимаю) внезапных бунтов. А мы — такое впечатление — в пяти минутах от бунта.



— Антуан де Сент Экзюпери писал: «Все мы родом из детства». Эмир Кустурица, наоборот, считает, что с возрастом человек перестаёт обращаться к своему детскому опыту. Вы часто возвращаетесь к своему детству? Что значит для вас этот период жизни?

— Моё детство основательно было подпорчено и поковеркано войной (блокада, голод, эвакуация, изнурительный страх остаться в одиночестве). Тем не менее это не самое, может быть, прекрасное, но без сомнения «светлое время жизни». Наверное, сама госпожа Природа позаботилась о том, чтобы все мы были Великими Маленькими Оптимистами именно в те годы, когда мы слабее, беспомощнее и беззащитнее всего.

И, заметьте, большинство наших воспоминаний о тех временах — это воспоминания о маленьких победах, внезапных «поворотах к лучшему» и о замечательных везеньях, которые — все вместе — и создают в памяти «светлый мир детства», так похожий иногда на счастливый сон. Интересно, что люди вообще склонны приукрашивать своё прошлое («и трава была зеленее, и водка дешевле, и женщины слаще»), но Золотой век у нас при этом должен был бы стоять именно в самом нашем детстве — да только вот не всегда у нас хватает ума и воображения это понять и принять.

— В одном из интервью вы говорили, что в человеке всегда присутствует одинаковое количество ангельского и дьявольского. Просто раньше ограничение свободы мешало и тому, и другому, а теперь свободы стало больше, и дьявол получил свободу, потому что зло заметнее добра. С вашей точки зрения, лучше ограничить оба начала или всё-таки дать им свободу? Можно ли победить внутреннего дьявола или это борьба на всю жизнь?

— Это не просто «борьба на всю жизнь» — это и есть сама жизнь. Только «внутренний дьявол» — это слишком красиво (пыльный камзол с осыпавшейся позолотой, шпага в битых ножнах, готика-романтика): никакой не дьявол сидит в нас, а голая, ленивая, нелюбопытная обезьяна, обожающая, «чтобы было весело и ни о чём не надо было думать». Чтобы музыка была погромче, а всё прочее на свете — потише и не путалось под ногами…

«Добро» — это когда хорошо; МНЕ. «Свобода» — это когда можно ничего не делать и ничего за это не будет; МНЕ... Моя обезьяна никогда не согласится с тем, что наивысшее наслаждение человеку дарует успешный творческий труд. Она не поймёт ни единого слова в этой ключевой фразе. Она вообще враг труда. Война с обезьяной — это война труда за право существовать, и войну эту удаётся выиграть разве что отдельным счастливчикам.

— Вы интерпретировали прогрессоров как людей, неспособных оставаться безучастными к судьбе общества, желающих изменить и помочь. Какой совет вы бы дали рядовым людям, желающим изменить и помочь собственной стране. Может ли маленький, но мыслящий человек сделать что-то, будучи учителем, врачом, бухгалтером, рабочим?

— «Хочешь изменить мир к лучшему? Начни с себя». Это не я придумал, это кто-то из великих. «Хочешь, чтобы через 100 лет мир стал лучше? Начинай изменять его сегодня». «Божьи мельницы мелют медленно»…

Целая серия прекрасных, простых, решительно неисполнимых советов. Никто им не следует — слишком трудно. Но тем не менее мир изменяется. Людоедство осуждается почти уже повсеместно. Чем дальше, тем реже война глазами обыкновенного человека смотрится «как дело чести, доблести и геройства»…

Теперь бы только укротить в себе голую ленивую обезьяну. Или приручить её. Или выдрессировать?

А что касается «маленького, но мыслящего»… Игра слов для детишек школьного возраста. Если мыслящий, то уже не маленький. Если мыслящий, то уже творец. А если творец — сними перед ним шляпу: он достоин твоей «белой зависти», ему доступно нечто, недоступное тебе.

— Многие воспринимают вас как советчика, оракула, учителя. Принимаете ли вы такое отношение к себе? К кому вы сами обращаетесь за советом и поддержкой?

— Когда я слышу разговоры про оракулов и учителей, я тут же меняю тему. Боюсь, не всегда достаточно вежливо. Оракул — профессия редкая и попадается людям в реальной жизни гораздо реже, чем бесхозная «пятихатка». Оракулы же любители встречаются гораздо чаще (хотя и не так часто, как фальшивые «пятихатки»). Я встречал таких — любителей — достаточно часто, чтобы решительно в них разочароваться.

И, разумеется, мне и в голову не придёт обращаться к кому-либо из них «за советом и поддержкой».

— В одном из эпизодов «Трудно быть богом» дон Румата предлагает мудрецу Будаху обратиться к богу и попросить у него помощи в решении проблем Арканара в виде оружия, знания или чего угодно ещё. Если бы вы сейчас были на месте Будаха, что попросили бы у сверхсил? Да, мы помним, Будах отвергает все варианты и просит у бога оставить их в покое, предоставить им самим разбираться со своими проблемами. И всё-таки…

— Диалог Руматы с Будахом — это программа. С тех пор мы не придумали ничего нового. Если, конечно, не считать отчаянного вопля Рэдрика Шухарта: «Счастья! Для всех! Даром! Сколько угодно счастья! И пусть никто не уйдёт обиженным!»

Но это не программа. Это — молитва.

— В повести «Далёкая радуга» есть фраза «Ребёнку не нужен хороший отец, ему нужен хороший Учитель». По-прежнему ли вы считаете, что воспитание должно быть не лично-семейным, а общественным? И что делать тем, кому не хватило Учителей (ведь они — штучный товар)?

— Никакой разумный родитель не доверит (при прочих равных условиях) лечение своего чада наироднейшей Арине Родионовне — он вызовет врача-профессионала. Почему же ответственность за духовное здоровье (воспитание) ребёнка мы с такой готовностью уступаем родителю, человеку, может быть, и не плохому (ох, всегда ли?), но в вопросах педагогики сведущему не больше, чем Арина Родионовна в гематологии? Воспитанием должны заниматься профессионалы. Так же, как и лечением. Так же, как и образованием.

Из этих основных тезисов не следует, по сути, никаких однозначных, конкретных выводов, но сами они представляются мне бесспорными и очевидными. Что делать с нехваткой Учителей — проблема номер …дцать, я без труда сформулирую вам проблемы и покруче: например, что делать с родителями, не признающими истинности основных тезисов? Этого я не знаю.

— «Отягощённые злом» представляют собой довольно яркую аллюзию на евангельский сюжет. Наверное, можно даже провести параллель со вторым пришествием Христа. Хотя в вашей книге открытый конец, именно параллель с Библией не даёт надеяться на благополучный финал. Вы думаете, нравственные лидеры всегда обречены на гонение и «распятия»?

— «Отягощённые злом» — роман-притча о «втором пришествии», о возращении того, кого наша религия назвала Христом, на Землю через 2000 лет после распятия. Теперь его зовут Демиургом, он «творец материи, отягощённой злом», и в неисчислимых мирах Вселенной он ищет Человека — носителя разу-ма, способного освободить разумную материю от присущего ей зла.

Перед ним проходит череда «искоренителей зла», беспощадных и жестоких властолюбцев, покорителей человеков, и он всех их отвергает со словами: «Всё это хирурги и костоправы, и нет среди них ни одного терапевта» (парафраз горького суждения одного из героев Дюма). А потом к нему приводят Г. А. Носова («Га-Ноцри»), учителя ташлинского лицея, и он понимает, что «терапевт» — это не бесплодная мечта Властителя Материи, это реальность, фантастическая пока ещё, но уже реальность, опирающаяся на то человеческое, что есть в человеке: добро, милосердие, творческий потенциал.

— В интервью 1995 года вы говорили, что Россия стоит на развилке: либо мы пойдём дорогой цивилизации, либо нас занесёт на свой особый путь экономического и социально-политического гниения и коррупции, и путь этот должен определиться в ближайшее время, в том числе на президентских выборах 1996 года. В преддверии новых президентских выборов, исход которых известен, как вы оцениваете ситуацию: Россия уже сделала свой выбор или всё ещё стоит на распутье?

— Я бы сказал так: Россия с тех пор серьёзно и опасно продвинулась по «дороге в тупик и застой», но пока ещё находится на распутье. Первые годы (месяцы) после ближайших выборов (интервью было взято накануне прошлогодних президентских выборов — авт.) покажут, какое направление движения выбрала правящая элита.

— Наверное, одними из определяющих факторов нынешнего развития мира можно назвать скорость и непредсказуемость. Нам страшно оттого, что мы только вступаем в эту фазу, или это действительно опасно? Или вам не страшно?

— Я не стал бы чрезмерно драматизировать опасности ближайшего будущего. Даже в самом плохом из вариантов нас вряд ли ждёт катастрофа или настоящая беда. Речь идёт «всего лишь» о значительном торможении в развитии, о превращении страны в некий африканский вариант какой-нибудь Уганды с собственной Академией наук и с ядерными ракетами наперевес. Мы просто рискуем стать страной «третьего мира» — по уровню жизни, по темпам развития экономики, по культурному потенциалу. Как говорится, с голоду не помрём, но престиж потеряем окончательно. И не только престиж, хуже — перспективу потеряем, будущее, XXII век.

— Борис Натанович, а вам лично как легче, приятнее, удобнее, безопаснее жить — зная или надеясь, что иной (инопланетный) разум существует или что мы одиноки во Вселенной?

— Я практически убеждён, что мы одиноки во Вселенной. В том смысле, что десятки веков, может быть, пройдут, прежде чем мы встретим чужой разум. Это, конечно, огорчает меня и делает мой мир более скучным и «плоским». Но «легче», «приятнее», «удобнее» — нет, этого сказать о своих ощущениях я не могу.

Андрей Никитин, Анна Щукина специально для журнала «Компаньон Magazine»

@темы: «Далёкая Радуга», Отягощенные злом, Б.Стругацкий, «Трудно быть богом», Что сказали Стругацкие, Ссылки, Интервью

---

И опять библиографическая ночь

[silent-gluk]

Поскольку эта неделя посвящена втягиванию хвостов (есть что-то несправедливое в том, что поездка - всего 4 дня, а хвосты втягивать - неделю), сегодня мы смотрим на переводное издание (а не на очередной том Собрания Сочинений). Попутно можно обсудить, почему Славин стал Жераром.



Это вот обложка, как не трудно видеть.

Еще чуть-чуть картинок

Титульный лист. Кстати, обратите внимание, как интересно написана фамилия Стругацких. Скорее, на немецкий, а не на французский манер. Или я чего-то не понимаю...




А это - оборот титульного листа. Я опять забыла, как он правильно называется.




Это - хоть какие-то данные про издательство. Но при чем тут Польша???






А это бонус. Как мы видели, данное издание входит в серию, и это вот - список книг, в данной серии издававшихся.



А все вместе у нас получается что?

Strugatzki A. Les revenants des etoiles / Strugatzki Arcadi, Strugatzki Boris; Trad. par P.Mazel. - Paris: Hachette, 1963. - 226 p. - (Le rayon fantastique, 120). - Фр. яз. - Загл. ориг.: Возвращение (Полдень, 22-й век).

@темы: Фотографии и картинки, Возвращение, Переводы, Библиофильское, Библиография, Книги

---

Ка-Мышь рассказывает

[silent-gluk]

У нас в некоторых автобусах есть что-то типа своего телеканала. "Первое популярное телевидение" или что-то в этом духе. Крутят там разные информационно-развлекательные ролики и рекламу.

И вот, значит, едет она в автобусе краем глаза поглядывает на экран... И вдруг! - замечает там фотографию Стругацких. Молодых еще... ??? "Снижаю скорость и повышаю внимание". Снизить скорость она никак не могла, а вот повысить внимание - вполне.

И узнала, что в рубрике "Хорошие новости" (есть там такая, да) по этому самому каналу рассказывают о находке переведенного АНС "Сталки и компании", а также многих иных архивных материалов. Что находка сделана группой, изучающей творчество Стругацких, а поделился информацией координатор группы В.Борисов.

По-моему, это глючно!..

@темы: Фотографии и картинки, Переводы, Сказку сделать былью, благоустройства

---

Ходят слухи...

[silent-gluk]

Ходят слухи, что вот в этом издании - Инге Морат. Русский дневник. 1965-1990. С предисловием Евгения Евтушенко. На английском яз. New York: An Aperture Book, 1991г. 132 с. фотографий с комментариями. Издательский переплет с серебряным тиснением. Альбомный формат 30х24 см. (Inge Morath. Russian Journal) - есть фотография Стругацкого.

На Алибе за издание просят 3.000, на Абебуксе есть возможность добыть доллара за 4 - но пересылка...

@темы: Фотографии, Библиофильское

---

маленький, но очень приятный сюрприз: фанфик по "Далёкой Радуге"

[серебристый лис]

Как отмечает автор, так вышло, что ни Камилл, ни Горбовский, ни многие другие на Радуге не погибли. По комментариям самих Стругацких, всепланетная катастрофа на Радуге до финала не дошла (напомните, к слову, как они это говорили?).
Итак, позвольте представить фанфик )

16.05.2013 в 14:53

Пишет  Mutineer:

По "Далёкой Радуге"
Название: Продолжая путь
Автор:  Mutineer
Бета:  серебристый лис
Размер: ну совсем маленький
Персонажи: Леонид Горбовский, Роберт Скляров, Перси Диксон
Категория: джен
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Что случится, когда две Волны встретятся? AU, наверное. Но если учесть, что мы наблюдали живого Горбовского при Большом откровении...

— Вы ведь знали, что так будет!
Горбовский открыл глаза. В тусклом лунном свете обожженное лицо Склярова не особенно походило на человеческое. Нехотя подняв руку, Горбовский ощупал свои щёки с клочьями сползающей кожи, пересохшие губы...
— Эмоциональная составляющая, — задумчиво и хрипло сказал он. — Кстати, я говорил с Камиллом. Вам, Роберт, никогда не стать настоящим учёным, пока вы пытаетесь чувствовать, вот что.
Горбовский обернулся, но золотоволосой с проседью женщины не увидел. Луна играла на чёрной воде серебром.
— Вы знали! — снова повторил Скляров.
— Конечно, — Горбовский улыбнулся, чувствуя, как горячая капля щекочет подбородок. — С чего бы я оставался на обречённой планете, имея под рукой звездолёт? Мёртвые герои, знаете ли, никому не нужны, а живые — очень даже. Вот вы герой, Роберт?
Скляров вздрогнул и попятился.
— Нет, — сказал он, — нет. Вы не знаете!..
— И не желаю. Идите наконец помиритесь с вашей женщиной, теперь можно.
Скляров покачал головой:
— Она ушла. Я никогда не думал… Оказывается, умереть друг с другом проще, чем жить. И — нет, она не вернётся.
Горбовский не ответил. Он подумал о «Тариэле». Они с Марком и Перси готовы были сотни раз умереть бок о бок, и у них почти даже получалось. Но как только появилась самая маленькая иллюзия выбора — они тут же разбрелись в разные стороны.
— Не бывает безвыходных ситуаций.
Непослушный от жажды язык свернулся между зубов каменной змеёй. Им всем нужно много сыворотки, нейтрализующей радиацию. Очень много, иначе через несколько дней лучевая болезнь доделает то, что не смогла сделать Волна.
Всё-таки хорошо, что на планете нет детей.
— Главное — принять правильное решение.
— Я принял правильное, — упрямо сказал Скляров. — Но я оказался неправ. А вы — правы.
Горбовский пожал плечами. Чувство было такое, словно от этого простого движения лопнула кожа на лопатках. Что-то липкое потекло по спине, и тут же её выстудило ледяным ветром.
По песку зашуршало — Скляров уходил. Там, где Волна коснулась своим краем песка, он хрустел и тонко, стеклянно звенел под крепкими подошвами.
«Странный он всё-таки человек. Как будто не из двадцать второго века. Очень странный; или это потому, что влюблён? Пожалуй, Камилл был прав, — всё дело в том, что именно ты выбираешь; но надо быть смелым и странным, чтобы выбрать чувство...»
— Я не знал, — сказал Горбовский Склярову в спину. — Откуда мне знать, что две Волны, столкнувшись, нейтрализуются? Даже Камилл не знал, он всерьёз собирался умирать.
Ответа не было. Хруст стеклянного песка тоже прекратился. Горбовский снова закрыл глаза. Ветер приносил из степи мелкую чёрную пыль, пахнущую пеплом. Потом тишину нарушил мерный рокот двигателя, а вслед за ним — тяжелые шаги.
— Впервые в жизни отправился собирать цветочки, как вы и советовали, — громыхнул Перси Диксон, — а там... Всё черно. И степь, и небо — куда ни глянь. И луна, белая. И ведь отстроят заново, вот что странно! Отвратительная ночь, Леонид.
Он поскреб бороду. В могучей пятерне остался изрядный клок волос. Диксон посмотрел на него с неудовольствием и брезгливо отряхнул руку.
— Интересно бы знать, прошло десять часов?
— Я привёз первую порцию сыворотки. Марка нигде не могу найти. В Столице полно народу. Уже готовы анализировать ошибки и повторять их заново. Страшные люди, Леонид. Учёные.
— Обычные люди, хорошие. Сколько раз мы сами... Было бы ради чего, но ведь у них есть.
Горбовский достал из кармана проигрыватель, улыбнулся недружелюбно покосившемуся на него Диксону:
— Не бойтесь, нет у меня такой музыки, чтобы для этой ночи, — он посмотрел наверх, в черноту. Там медленно плыла почти незаметная отсюда, с затерянного пляжа полумёртвой планеты, лимонно-желтая звёздочка. Потом свет луны скрыл её. — Нет, Перси. Это, конечно, странно; но это всё ничего. А вы вот о командире «Стрелы» подумайте. Лететь, лететь — и точно знать, что уже не успеваешь...
Через несколько минут лимонная точка вынырнула из-за противоположного края луны. Мигая, к ней стремительно приближалась ещё одна, красная. Горбовский облегчённо вздохнул и попытался поудобнее вытянуться на лежаке. Возможно, Перси неправ, и это не такая уж плохая ночь. Только очень, просто немыслимо длинная.

@темы: «Далёкая Радуга», Фанфикшн, Что сказал @автор

---

ОТВЕТ СТРУГАЦКОГО КОДИРУЕТ ШМАКОВ

[silent-gluk]

Утащено отсюда: fantlab.ru/blogarticle25543

АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ В ГОСТЯХ У «ЭМДЭШНИКОВ»

<…> Вначале было слово – страничка для любителей фантастики в «Молодом дальневосточнике» под названием «Фант». Мы печатали там собственные рассказы и переводы, статьи о писателях-фантастах, комиксы. Компания уже была, но ещё не осознавала себя «каррасом» – пока не случилась встреча с Писателем.

...В 1974 году в Хабаровск на какую-то там декаду советской литературы приехала очередная окололитературная бригада, а в её составе – Аркадий Стругацкий! Мы в редакции зачитывались книгами АБС и упустить свой шанс просто не могли! И вот меня и моего товарища уполномочили пригласить Стругацкого в «МД» [«Молодой дальневосточник»] на чашечку чая. Но сначала мы сложили имевшиеся в наличии рублишки, вручили их двум легконогим репортёрам, усадили их у телефона – ждать звонка. А я, значит, если А.С. согласится к нам прийти, должен выведать у него, какие напитки он предпочитает, и сказать по телефону кодовое слово: чай или кофе. Ну, а дальше уже дело гонцов.



И вот мы в гостинице «Дальний Восток». А.С. и его друг Марат сидят у себя в номере и беседуют – наверное, о судьбах советской фантастики или о проблеме контактов с внеземными цивилизациями. На приглашение наше А.С. охотно отозвался, и пока он надевал свитер, я тихо спросил у Марата: «А что предпочитает Аркадий Натанович – водку или коньяк?». «Всё», – ответил Марат. Надо ли говорить, что к нашему приходу сдвинутые столы были аккуратно застелены свежими «эмдэшками», и всё, что полагалось, на них стояло.

Мы просидели в прокуренном кабинете часов шесть и говорили обо всём, что нас по-настоящему волновало, и тогда я услышал от него слова, запомнившиеся навсегда: «Думайте, ребятки, сами, я не отвечу на ваши вопросы». Тогда, после разговора с А.С., «ответы» как-то и не нужны стали. Подобное чувство через несколько лет испытал и наш «фантовец» Владимир Рябунский, которого московские фэны сводили на посиделки с А.С. в «писательский» ресторан...

Ну, а потом было дело. Мы дали в молодёжке объявление об открытии клуба... не ведая, что творим. И сотворили каррас.

Юрий Шмаков. ВАМПИТЕР НАШЕГО КАРРАСА. (Хабаровскому клубу любителей фантастики «Фант» – 20 лет) // «Молодой дальневосточник», – 1996. –16–23 марта (№ 11). – С. 6.



Аркадий Натанович в редакции газеты «Молодой дальневосточник». Хабаровск, 1974 год.

На левом снимке: Александр Урванцев, Мариан Николаевич Ткачёв друг Стругацкого, вьетнамист из МГУ, Аркадий Натанович Стругацкий, Сергей Корниенко, Юрий Лепский, Владимир Ковтун; сидят: Владимир Дубков, Игорь Литвиненко. Поездка А.Н. Стругацкого с М.Н. Ткачёвым по Дальнему Востоку (Хабаровск-Владивосток-Петропавловск-Камчатский) состоялась с 16 ноября по 9 декабря 1974 года. (Фото Ю. Шмакова из архива А. Урванцева).

На правом снимке: те же персонажи за исключением крайнего слева: это Юрий Шмаков. Соответственно авторство фотографии переходит к Александру Урванцеву.



ТЕСТ НА ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ

Заметки о спектакле Хабаровского ТЮЗа «Малыш»

В одной из ранних повестей («Далёкая Радуга», 1963 г.) писатели-фантасты А. и Б. Стругацкие поставили «эксперимент». На маленькой планете, где живут и работают физики Земли, возникает некая Волна, уничтожающая всё на своём пути. Звездолёт для эвакуации только один, герои повести должны решить, кого же спасать – ученых или детей? Позицию «физиков» выражает учёный Ламондуа: «Слишком часто разуму и логике мешает наше чисто эмоциональное «хочу» и «не хочу», «нравится» и «не нравится». Но существует объективный закон, движущий человеческое общество. Он не зависит от наших эмоций. И он гласит: человечество должно познавать...». «Лирик» Горбовский отвечает так: «Товарищ Ламондуа предлагает вам решать. Но, понимаете ли, решать, собственно, нечего. Все уже решено. Ясли и матери с новорождёнными уже на звездолёте. Остальные ребятишки грузятся сейчас».

В споре между Разумом и Чувством победило Чувство, да иначе и быть не могло. Коммунары XXII века, о которых пишут Стругацкие, живут по высоким нравственным принципам, и проблема выбора «ученые или дети» может обсуждаться теоретически, практически же решение всегда будет однозначным – «дети». Разумное должно быть человечным, человечное – разумным, утверждают писатели.

Через восемь лет, на новом витке своего творчества, Стругацкие вернулись к этой проблеме – в «Малыше», сузив круг персонажей до пяти, усложнив задачу выбора.

Четверо землян прилетают на необитаемую (как они полагают) планету и встречаются там с Малышом – сыном погибших звездолётчиков. Выясняется, что спасла и вырастила Малыша фантастическая «свернувшаяся цивилизация», замкнутая на самой себе. Контакт с землянами грозит для этой цивилизации серьёзными потрясениями. Как же быть: искать контакт или немедленно улетать с планеты? И что делать с Малышом?

Таков исходный материал повести «Малыш», послуживший основой для «поэтической драмы» Л. Даниловой, поставленной на сцене Хабаровского ТЮЗа.

Возможны три варианта прочтения театром «Малыша».

История «космического Маугли» – впечатляющая, фантастическая, где опорные точки – загадки: кто такой Малыш, почему он уцелел, кто его спасители? Образы землян в этом варианте будут нести чисто вспомогательные функции: постановка вопросов и поиск ответов на них.

Рассказ о жестко поставленной проблеме выбора – здесь нервом спектакля будет конфликт между Разумом и Чувством, а образ Малыша лишь объект, дающий повод для конфликта, и, наконец, совмещение, сплав обоих вариантов – что, собственно, сделано в повести Стругацких.

Какой бы путь ни избрал режиссёр А. Павленко, центральной фигурой спектакля, безусловно, стал Малыш в исполнении А. Зориной. Вот его первое явление землянам – на фоне безжизненного, «инопланетного» пейзажа (отмечу, кстати, точное и необычное, «фантастическое» оформление художника С. Досекина) двигается маленькая, изломанная фигурка – словно часть этого пейзажа, вдруг ожившая. Зритель ещё не знает, кто это, что будет дальше (если, конечно, он не читал повести Стругацких), но ощущение какого-то трагизма уже входит в него, чтобы не оставлять до конца спектакля.

Альбина Зорина играет Малыша потрясающе достоверно (если можно говорить о достоверности фантастического образа). Рисунок роли настолько сложный, настолько насыщен мгновенными изменениями, что описать все нюансы просто невозможно – это надо видеть. Пластика А. Зориной меняется в зависимости от обстоятельств: вот Малыш вне корабля, и его «нечеловеческие» жесты кажутся естественными, он «дома». В рубке звездолёта Малыш иной, настороженный, готовый к мгновенному бегству. Знакомство с землянами продолжается, Малыш проникается доверием к ним, и движения его становятся более плавными, дающими ощущение, что и здесь – часть его «дома», но миг – и снова Малыш – «чужак»... Даже по отношению к каждому из четырёх землян у Малыша разная форма пластического «общения» – в зависимости от его сиюминутного ощущения «партнёра по контакту».

Но, кроме выразительного и гибкого поведения Малыша в различных внешних ситуациях, А. Зорина решает и более сложную задачу – языком пластики показывает внутреннюю трагедию Малыша, раздирающую его душу двойственность: он полюбил землян, он хочет быть с ними, выйти из круга одиночества, в котором он жил на планете, и он знает, что это невозможно, что, уйдя к землянам, он причинит непоправимый вред спасшей его цивилизации. «Мне плохо, а сейчас ещё хуже. Скажи ему, чтоб он думал скорее. Я разорвусь пополам, если он быстро не придумает. У меня внутри все болит», – заклинает Малыш. Актриса сумела показать и это, почти невозможное – внутреннюю боль Малыша, разрывающую его.

Роль Малыша в исполнении Альбины Зориной – на мой взгляд, одна из интереснейших и впечатляющих актёрских работ нынешнего театрального сезона.

Да, а что же наши земляне? В сравнении с Малышом они, безусловно, проигрывают. Конечно, можно предложить такое объяснение: Малыш – образ фантастический, привлекающий внимание зрителей заложенной в него необычностью. У актёров, играющих космонавтов, просто меньше фактуры для создания ярких сценических образов, это обычные люди в одинаковых форменных, костюмах...

Но, думается, в образах землян для актеров заложена возможность встать «вровень» с Малышом Л. Зориной – если идти в работе над этими образами от характеров, попытаться представить себе (и сыграть!) наших гипотетических потомков из XXII века с их сложной душевной структурой, высокими нравственными качествами, гуманистическими идеалами.

Что же получилось в спектакле? По сути дела, показан конфликт между Геннадием Комовым (я видел его в исполнении Г. Григорьева) а Майей Глумовой (Е. Лыткина). Комов – персонифицированный Разум, он предлагает использовать Малыша в качестве посредника между землянами и аборигенами, не беря в расчёт самого Малыша, его судьбу. То самое: «человечество должно познавать...» Глумова жалеет Малыша и срывает «эксперимент» Комова. Как и в «Далёкой Радуге», побеждает Чувство. Два остальных землянина – командир корабля Вандерхузе (В. Громовиков) и радист Попов (Р. Исьянов), если так можно выразиться, нейтральны: им и Малыша жалко, и доводы Комова об исключительной возможности контакта понятны.

Земляне очень схематичны, для каждого достаточно одного эпитета: юношески непосредственный Попов, добродушный Вандерхузе, эксцентричная Глумова, прямолинейный Комов. Внешние характеристики – но не характеры. Герои отчаянно жестикулируют, мечутся по сцене, решают эту пресловутую проблему выбора, а мы, зрители, ждём очередного появления Малыша...

Я прочёл пьесу Л. Даниловой и увидел, что всё это есть в ней – схемы вместо характеров, отсутствие исторического и социального воображения (право же, трудно согласиться с Л. Даниловой, что наши потомки – коммунары XXII века будут такими примитивными неврастениками). Но ведь, кроме пьесы Л. Даниловой, есть ещё собственно творчество братьев Стругацких, на протяжении тридцати лет последовательно создающих картину будущего. И Комов для писателей – не эпизодическая фигура, как Ламондуа в «Далёкой Радуге», а один из любимых героев, сложный, противоречивый, в чем-то порой опережающий своих коллег, лидер подростков в «Полдне, XXII век», выросший до одного из руководителей объединенного мирового сообщества («Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер»). Какой уж там «фанатик абстрактных идей»! И чувство высокого гуманизма присуще Комову в не меньшей степени, чем остальным землянам, – ведь и на планету Таумата (так она названа в пьесе) Комов и его товарищи прибыли с гуманной целью: подготовить данные о возможности переселения сюда жителей планеты Панты, которым угрожает гибель. Спасение целой расы – и игнорирование судьбы Малыша, который является своеобразной, цивилизацией в единственном числе. Как-то это не совмещается. Малыш оказался между молотом и наковальней? Но человечество – не молот. Оно сделает всё возможное для спасения даже одного ребёнка, использует для этого все фантастические возможности XXII века...

Признаюсь, очень удивил меня финал спектакля (и пьесы). Чувство в лице Майи победило, земляне улетают, оставляя Малыша и аборигенов в покое. Но выход ли это для Малыша? Не будет ли он по-прежнему «разрываться» надвое от мучительной боли и тоски по своим земным собратьям? Не жестоко ли это – бросить его? И как дальше жить землянам – с памятью об оставленном Малыше? И если цель гуманного поступка Майи именно такова, то так ли уж он гуманен?

В повести Стругацких финал иной. Земляне улетают с планеты и остаются на орбите, и каждый день ведёт Стас Попов разговоры по видеосвязи, и даже деда Малыша нашли, и он тоже разговаривает с внуком, а лучшие умы человечества в это время бьются над решением проблемы: как сделать Малыша счастливым?

Но главное – Малыш не одинок. Люди не бросили его. И в этом высокий пафос, сильный нравственный заряд повести Стругацких.

Опустив такой финал, автор пьесы Л. Данилова вольно или невольно сместила критерии, и люди будущего оказались не соответствующими нашим сегодняшним (что уж говорить о XXII веке!) нравственным нормам. Так чему же научат они юных зрителей, к каким вершинам разума и духа позовут?

Однако я не могу назвать спектакль «Малыш» явной неудачей театра юного зрителя, потому что есть Малыш – сыгранный Альбиной Зориной на равном с творчеством Стругацких художественном уровне, говорящий со зрителем о высших человеческих ценностях, без которых нельзя жить человеку ни сегодня, ни в будущем, – о добре, сострадании, любви.


Юрий Шмаков. «Тихоокеанская звезда» (г. Хабаровск), 21 февраля 1986 г. (№ 43).

@темы: Фотографии и картинки, «Волны гасят ветер», Театр, «Жук в муравейнике», А.Стругацкий, Критика, «Малыш», Вторичное творчество, Воспоминания, Ссылки, Цитаты

---

Поговорим о переводах?..

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера angels_chinese в The Day of the Triffids

Как ни жаль, перевод С.Бережкова местами оставляет желать переперевода - или же современной, неподнадзорной цензуре редактуры. Потому что:

At least the United States Government took the suggestion seriously enough to deny emphatically that it controlled any satellites designed to conduct biological warfare directly upon human beings. One or two minor nations, whom no one suspected of controlling any satellites at all, hastened to make similar declarations. Other, and major, powers did not, In the face of this ominous reticence, the public began demanding to know why the United States had neglected to prepare for a form of warfare which others were ready to use-and just what did "directly" mean. At this point all parties tacitly gave up denying or confirming anything about satellites, and an intensified effort was made to divert the public interest to the no less important, but far less acrimonious, matter of food scarcity.

The laws of supply and demand should have enabled the more enterprising to organize commodity monopolies, but the world at large had become antagonistic to declared monopolies. The interlaced-company system, however, really worked very smoothly without anything so imputable as Articles of Federation. The general public heard scarcely anything of such little difficulties within the pattern as had to he unsnarled from time to time.

в переводе превратилось примерно в:

В конце концов страны заключили между собой молчаливое соглашение ничего не отрицать и не подтверждать относительно боевых спутников, и постепенно общественное мнение переключилось на не менее важную, но менее острую проблему нехватки продовольствия.

Почему - я понимаю и даже не сомневаюсь в том, что в оригинале перевода (кхм) все было. Но, но, но.

Дальше еще интереснее. Очень может быть, что АБС попросту сочинили часть второй главы (другой вариант - какая-то иная редактура Уиндема), потому что диалога Умберто Кристофоро Палангеца с директором-управляющим и всех рассуждений вплоть до слов "и больше его нигде не видели" в моем англотексте нет. Там сказано только:

Alarmed at the effect this potent oil would have on their trade, Arctic & European summoned Umberto and questioned him at length. He was not communicative. He told them that the oil came from Russia (which still hid behind a curtain of suspicion and secrecy) and that for an enormous sum of money he would endeavor to fly out the seeds. Terms were agreed on, and then Umberto vanished.

И только "снаряды русских истребителей" каким-то чудом в тексте остались, хотя то, что "самолеты, пустившиеся за ним в погоню", были русскими (he found himself attacked by Russian planes), не упоминается.

На что ЖЖ-юзер perets заметил:

Знаю наверняка, что американские издания "Триффидов" сокращены по сравнению с оригинальными. Где-то у меня есть такое краткое издание, а в нем - сверка оных мест. И еще там - выборка английских цитат, использованных Уиндемом, их переводы АНа (а некоторых - так и Бальмонта тож ) Из Конгрива, помнится, я лишь не нашел источник "Here the forsaken Virgin rests from Love" Давно это было, интернет с тех пор шагнул... А может, это псевдоквазия Уиндема
[...]
у АНа было английское, полное издание.

@темы: Переводы, С.Бережков, Перепост

---

Можно ли счесть это цурэновским сонетом?..

[silent-gluk]

Утащено отсюда: blogs.mail.ru/list/ponomarenko1956/78150B7CF3A3...

Как лист увядший падает на душу,
Так память с возрастом легка и невесома.
Осенним днем я в прошлом, снова дома,
И мозг воспоминаниям послушен…

Вот девочке, косички заплетая,
Мать гладит голову заботливой рукою.
Улыбчива, кажусь себе большою
На фото с папой, радость - то какая!

Мир кажется большим и справедливым,
Природа вся - ребенку верный друг...

...ПОКУДА МАМА НЕ УХОДИТ ВДРУГ…

Осыпет жизнь осенним сильным ливнем,
И птицы соберутся вновь на юг...

...ТАКОЙ, КАК МАМА, В МИРЕ НЕТ ПОДРУГ....

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

ПЕРВЫЙ ИЛЛЮСТРАТОР «УЛИТКИ...»

[silent-gluk]

Статья утащена отсюда: fantlab.ru/blogarticle25448

ИНТЕРВЬЮ С СЕВЕРОМ
Когда мы, двое членов КЛФ "Апекс" из Комсомольска-на-Амуре, приехали поездом в Хабаровск, чтобы оттуда вместе с Юрием Шмаковым из КЛФ "Фант" лететь в Свердловск на "Аэлиту-87", узнали - лауреатом приза журнала "Уральский следопыт" в этом году станет Ольга Ларионова. Посетовали на то, что не набрали её книг у членов клуба для автографов...
И вот мы на "Аэлите". Имея диктофон в кармане и фотоаппарат, стараемся уловить момент для общения с кем-нибудь из классиков советской фантастики, прибывших на "Аэлиту" - Ольгой Ларионовой, Владиславом Крапивиным и Севером Гансовским. Или, хотя бы, с кем-нибудь из известных любителям фантастики писателей-фантастов и критиков жанра - Сергеем Другалём, Виталием Бабенко, Владимиром Гопманом. И вот счастливый момент подвернулся. В перерыве заседания Север Феликсович Гансовский вышел в холл. Он проходил мимо и я решился...



- Север Феликсович, мы прилетели из Комсомольска-на-Амуре... - выпалил я, делая упор на название города.
Дело в том, что на афишах Комсомолького-на-Амуре городского театра драмы в то время значилась фамилия художника-постановщика - И.С. Гансовская. Мы не были уверены, что это дочь писателя-фантаста Гансовского, мало ли бывает совпадений, но в тот момент решил: чем чёрт не шутит...
- Правда! - заинтересовался Север Феликсович. - Расскажите о своём городе, как там живётся людям? - И Гансовский, увлёкая нас за собой из центра холла, направился к стене, где стояли стулья.
Несколько минут мы с Анатолием Тачковым давали "интервью" писателю-фантасту. Он спрашивал о погоде: "Сильные ли бывают морозы?", интересовался как с продуктами в магазинах, о том как вообще живут комсомольчане... Время перерыва стремительно таяло и я вынужден был перебить его. Извиняясь, я попросил писателя-фантаста сказать несколько слов на диктофон: "Вопросы, Север Феликсович, - предупредил я, - будут не о Ваших книгах".
- Вот как? Если не о книгах, задавайте, - заинтересованно согласился на интервью Север Феликсович.
Перерыв закончился, всех стали приглашать в зал, я, окончательно осмелев, протянул Северу Феликсовичу свой блокнотик, раскрытый на страничке, где шариковой ручкой мною был сделаны пара набросков портрета С.Ф. Гансовского.
- Вот набросал, пока Вы выступали с трибуны "Аэлиты"...
Север Феликсович улыбнулся, взял протянутую мною шариковую ручку написал под рисунком: "Утверждаю" и, поставив дату, расписался.

А из нашего разговора вот что получилось.


ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАЛ «УЛИТКУ НА СКЛОНЕ»
Это интервью писатель-фантаст Север Гансовский дал членам КЛФ «Апекс» на празднике «Аэлита-87», проходившем в Свердловске.

- Север Феликсович, не совсем обычный вопрос писателю-фантасту: когда и почему вы стали иллюстрировать фантастику?

- Знаете, я как-то совершенно случайно через Аркадия Натановича Стругацкого узнал, что умею рисовать. Мы сидели с ним тогда в Центральном Доме литераторов, к нам подошёл человек и отрекомендовался: заведующий литературным отделом журнала «Байкал».
Сказал, что журнал готовит повесть братьев Стругацких «Улитка на склоне» к печати. Повесть редакции очень понравилась, и они хотели бы видеть соответствующие иллюстрации. Кого Аркадий Натанович порекомендует в художники? Аркадий указал на меня. Вот мол, Север Гансовский - он рисует. «Аркадий, ты что! - возмутился я. — Я никогда не рисовал!» На что Аркадий возразил: «У меня есть твои рисунки, которые ты рисуешь, когда слушаешь».
«Ладно, - сказал я, - попробую». Засел и сделал восемь рисунков к повести для журнала. После того, как повесть была опубликована - частью в журнале «Байкал», частью в книге «Эллинский секрет», тот же человек - зав. литотделом «Байкала», привёз в Москву экземпляры журналов с повестью. Встреча состоялась опять же в ЦДЛ. Он подарил нам тогда большое количество журналов, и мы, уверенные, что получим ещё, раздали их. Теперь же ни у меня, ни у Стругацких нет этих журналов. После этого мне стало интересно и я начал рисовать. Проиллюстрировал свой сборник и даже разогнался иллюстрировать чужие произведения.

- Север Феликсович, расскажите о своей работе в кино.

- Мне пока не везет в кино. Если честно, то фильм «День гнева», снятый по одноименному моему рассказу, мне не нравится. Сейчас у меня написал сценарий для игрового кино по рассказу "Полигон". Написал и пока отложил его, чтобы немного отвлечься. Полежит, а потом, может, и пойдёт. «Союзмультфильм» сделал десятиминутный фильм по этому рассказу. А мне бы хотелось, чтобы был снят полнометражный фильм. Скоро выйдет на советский экран фильм производства киностудии «ДЭФА» (ГДР) «Визит к Ван Гогу», поставленный по мотивам моей повести.

- Каким, по-вашему, должен быть клуб любителей фантастики? В чём вы видите его задачи?

- Я думаю, что идеальная ситуация такая: собираясь в подобные клубы, любители фантастики должны что-то делать. Кроме обсуждения литературных произведений, встреч с писателями и тому подобного - делать реальное дело. Я был в Петрозаводске у любителей фантастики, ребята рассказали мне о том, что они построили мост через речку, и теперь по нему ходят люди. Вы молодые, у вас много сил, и поэтому хотелось бы, чтобы КЛФ были клубами общественной деятельности.

Записал В. Буря
(Опубликовано в газете Комсомольского-на-Амуре политехнического института "За знания" 24 декабря 1987 года).



История про иллюстрирование повести Стругацких "Улитка на склоне", рассказанная С.Ф. Гансовским на страницах газеты "За знания", перекочевала в журнал "Измерение-Ф" (№3, 1990) без указания на источник, затем, уже в качестве сноски, на страницы первого академического издания повести (А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Улитка на склоне. М., Новое литературное обозрение. 2006 г.)
Некоторые подробности на историю иллюстраций к "Улитке на склоне" приоткрыл их непосредственный участник - Владимир Бараев.


ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ "БАЙКАЛА"
В газете "Литературная Россия" (Владимир Бараев. Последние залпы по шестидесятникам, № 13, от 30 марта 2012 года) вспоминал: "В 1966 году, став заместителем главного редактора журнала «Байкал», я решил поднять интерес к нему произведениями не только сибиряков, но и видных писателей страны. Осенью 1967 года я приехал в Москву <...> А. Стругацкий вручил мне «Улитку на склоне». <...> И вот вышел первый номер «Байкала» 1968 года. Успех феерический. Письма из Москвы, Владивостока, Риги, Киева, Польши, Чехословакии. Тогда «Байкал» расходился в 135 странах. Люди восторгались не только «Улиткой на склоне», но и иллюстрациями к ней С. Гансовского, сделавшего рисунки в стиле пуантилизма. <...> 13 марта 1968 г. я привёз в Москву сто экземпляров «Байкала» № 1. Отнёс их А.Стругацкому, С. Гансовскому <...> другим авторам. <...> Шум начался с «Улитки на склоне». В середине 60-х книги Стругацких с трудом проходили цензуру, в 1967-м на них наложили вето. Я хорошо знал, на что шёл. Первая часть «Улитки» – «Лес», вышла ранее в Ленинграде, а «Байкал» издал вторую часть – «Управление». Когда цепь замкнулась, соединение частей превысило критическую массу, и произошёл взрыв небывалого интереса читателей. Стоимость первого номера «Байкала» на чёрном рынке выросла с 60 копеек до 100 рублей. Чувствуя, что это добром не кончится, я поместил на обложке № 2 гравюру «Байкал перед штормом». И гром грянул. Из Москвы чуть ли не залпом вылетели критические стрелы: «Советская Россия» – по Стругацким <...>
Полностью эту интересную статью вы можете прочесть здесь: litrossia.ru/2012/13/06939.html
А мы пока вернёмся к семье Гансовских - к Северу Феликсовичу и его дочери Илоне Северовне.


ИЛОНА ВИДЕЛА ГЛАЗАМИ СЕВЕРА ГАНСОВСКОГО
(По материалам: Интернет сети, газетам "Владивосток", "Ежедневные новости", "Новости Москвы" и др.)
Ефим Звеняцкий вспоминал, как будучи ещё молодым режиссером, приехал в Москву подыскать художника и познакомился с Илоной. На его удивление она согласилась приехать в богом забытый город Комсомольск-на-Амуре, где он тогда работал в местном театре. Столичная жизнь трансформировалась в полную нищету: столичной девушке выдали валенки и солдатский тулуп. Их совместная работа продолжалась два года, после чего Илона сказала, что не может больше выдержать этого ада, и уехала...
Оформленные Илоной спектакли шли в Москве, Чехословакии, Вильнюсе. Раньше её работа не имела последовательной системы. Потому что Гансовская всегда мыслила себя самостоятельной личностью, а театральный художник – все же некий вспомогательный элемент воплощения замысла режиссера. В столице имена театральных художников остаются, если можно так выразиться, за кулисами. Мало кто обратит внимание на строчку, набранную мелким шрифтом в самом хвосте афиши. В городах не столичных: Комсомольске, Владивостоке иначе. Имена художников зритель знает и помнит ничуть не меньше, чем актёров. Владивосток стал отдельной темой. Звеняцкий всегда доверял ей. Их первый совместный проект родился ещё в Комсомольске-на-Амуре. Потом они встретились вновь.
По слован Илоны: "Существует судьба. После того как я уехала из Комсомольска-на-Амуре, мы не виделись со Звеняцким много лет. Потом, совершенно случайно встретилась с Ефимом Семеновичем в Москве. Я остановилась в машине на улице Горького: мне нужно было перевести свои картины на выставку. Шёл дождь, я сидела в тоске и думала, как же мне их перетащить, и вдруг смотрю: по улице идет Звеняцкий. Это было через 20 лет после нашей последней встречи! Он мне помог и после выставки пригласил сделать спектакль "Забыть Герострата". ...Я работала в нескольких театрах Москвы и поняла, что это не для меня. Там совершенно несерьезное отношение к приглашенному художнику, а если работать главным, то ты должен отдать театру всего себя, жизнь положить. Я к этому совершенно не готова. Не мыслю себя как вспомогательный персонаж, люблю быть свободной. ...Я совершенно не могу жить без Балтийского моря и раз в год обязательно езжу на мою вторую родину - в Ригу, где у меня много родственников. В Москве, без моря мне невыносимо, я просто задыхаюсь. Во Владивосток приятно приезжать, потому что там такое огромное пространство, столько неба, и океан. Я вообще много путешествую. Мой отец поляк, и сейчас я возобновила поездки в Польшу. Не так давно совершила на машине путешествие из Москвы в Польшу. Переезжала из города в город, по пути общалась с художниками, посещала выставки.
...В произведениях отца, часто возникали персонажи – НЕ ЛЮДИ… Змея, рыбы, птицы, доисторические существа. Ко всему живому, он относился в равной степени с уважением, внимательно и осторожно, чтобы не навредить. В деревенских записях-планах отца я как-то встретила фразу: «…понедельник: спасти калину на болоте».
Во время войны, на фронте под Ленинградом отец был серьёзно ранен и, молодым человеком, как инвалид войны, попал в Казахстан, работал на конном заводе. У него была там нежная дружба с конём... Позже появился рассказ «Двое» и киносценарий, где, кроме хроники того времени, описаны очень близкие, дружеские, партнерские отношения человека с лошадью. Конечно же, отец открыл для меня взгляд на мир – как на прекрасный общий дом – дом для всего живого, а не только для человека.
...В семье все-таки была некоторая конфронтация. Отец любил животных, мама не так. Ну, например, бабушка: «ай-ай-ай - ребёнку надо - мясо, творожок!», и в таком духе. А отец был против. А я в этом вопросе – между двух огней. И как только у меня забрезжило собственное сознание, я приняла сторону отца...
Жила в доме собака, огромный беспородный пёс, отец забрал его из пункта бездомных животных. Их отлавливали и свозили на улицу Юннатов (!) Пса отец взял из клетки, предназначенной для животных, определённых на уничтожение. А поехал туда с котом к ветеринару. Увидел пса и не выдержал. Мама вскипела против того, чтобы этого грязного и больного зверя вымыть в ванне. Отец разозлился и поздно вечером уехал его мыть к Симоне Бурлюк (племянница Давида Бурлюка). Надо сказать, что Симона Марковна, жившая на Щербаковской, как могла, всегда помогала животным. Кроме своего поэтического творчества была известна тем, что держала спасенных животных у себя дома, а так же кормила бездомных во дворах своего района".
В семье Гансовских отношение к котам было особое. <...> Дома хранилась коллекция кошачьих усов… Илона потом перевезла коллекцию Ригу. Это семейная реликвия с 1970 годов.
Илона рассказывала: "...Усы начал собирать отец. У него был чёрный письменный стол, на чёрном - хорошо видно. А было так. Наши коты и кошки всегда одобряли, когда отец работал: сидели на столе, следили за буквами, выскакивающими из пишущей машинки, поправляли лапой. Чистились тут же, мылись. А усы ведь – линяют, как шерсть. И время от времени – везло: выпадал прекрасный ус, и коллекция пополнялась. В девяностых годах я ее представила, как объект концептуального искусства – с псевдо-научным забавным сопроводительным текстом. Серьезные немцы хотели её довольно дорого, по тем временам, купить, но я прославилась на тот момент своим отказом ее продать. Все годы продолжаем собирать. Если ты настроен на усы – ты обязательно находишь и получаешь приз. Теперь усов уже много – даже наши друзья из Польши присылают польские усы!"
Илона признавалась, что видит мир глазами отца - писателя-фантаста, и все свои картины посвящает ему. Причудливые пейзажи, лики невиданных птиц над морскими просторами - словно декорации к сюрреалистическим спектаклям, навеянным грезами о параллельных мирах, столь похожих и одновременно не похожих на реальность.
"...А насчёт «известности, говорила Илона, - во-первых, для меня не безразлично – чем ты известен. Во-вторых, я росла в среде, где работали - скажу не просто «известные», а «знаменитые» люди. Например, мой дядя – писатель Валентин Саввич Пикуль, к которому можно по-разному относиться, он в историческом жанре фигура неоднозначная, но он – Фигура с большой буквы. Отец мой - Север Феликсович Гансовский - классик в жанре фантастической повести. Я видела и знаю, как ведут себя и как работают по-настоящему стоящие люди. Сколько в них было культуры, такта, как они были милосердны, как светлы были идеалы – не сиюминутные, ни в коем случае не социалистические, а идеалы высшего порядка".


УХОД В ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР
Ночью 23 декабря 2008 года на трассе Рига-Москва художница Илона Гансовская погибла в автокатастрофе. Илона родилась в Москве в 1955 году, окончила Московский государственный художественный институт имени В.И. Сурикова, член Российского Союза художников. Занималась живописью, графикой, инсталляцией, книжными иллюстрациями, дизайном интерьера. Выставлялась в галереях Польши, Германии, Японии, Лондоне. Работала приглашенным художником в театрах. Многие знакомы с её творчеством по мультфильмам, по иллюстрациям к книгам, по работам в качестве графика и художника-сценографа. Илона сделала ряд оригинальных проектов в концептуальном искусстве, связанных с защитой животных ("Звериный проект"). Илона писала эссе в защиту животных и была активным сторонником вегетарианского образа жизни. Её работы не раз участвовали в выставках, проводимых в Третьяковской галерее. Десятки персональных выставок Илоны Гансовской прошли по всему миру.
Первыми новость о трагической гибели художницы сообщили информационные агентства Дальнего Востока - здесь Илону знали и любили не меньше, чем в Риге и Москве, она была главным художником кинофестиваля во Владивостоке "Меридианы Тихого".
Такие вот дела...

@темы: Улитка на склоне, Вторичное творчество, Воспоминания, История

---

А сегодня - библиографическая ночь

[silent-gluk]

Сегодня мы с вами рассматриваем очередное издание Стругацких.



Это обложка.




Выходные данные




Титульный лист.




Предисловие М.Веллера








Шмуцтитулы


А все вместе это вот что:

Стругацкий А. Желание странного / А.Стругацкий, Б.Стругацкий; Сост. М.Веллер; Предисл. М.Веллера. - М.: АСТ; Астрель, 2012. - 830,[2] с. - Тираж 1.500 экз. - Подп. в печ. 13.02.2012. - Зак. № 4224027. - ISBN 978-5-17-076969-8 (ООО "Изд-во АСТ"); ISBN 978-5-271-41526-5 (ООО Изд-во "Астрель").
Содерж.:
["Второе место в рейтинге живого цитирования...": Предисловие] / М.Веллер. - С.3-4.
Гадкие лебеди. С.5-172.
Обитаемый остров. С.173-436.
Пикник на обочине. С.437-572.
Жук в муравейнике. С.573-728.
За миллиард лет до конца света. С.729-830.

@темы: «Жук в муравейнике», «За миллиард лет до конца света», «Пикник на обочине», Библиофильское, «Гадкие лебеди», «Обитаемый остров», Библиография, Книги

---

И еще старая статья

[silent-gluk]

Каплан Е. Только не схемы!.. // Литература и жизнь (М.). - 1960. - 8 янв. - С.3.


Е.Каплан (Ленинград)

Только не схемы!..


Научно-фантастическая литература - литература мечты, литература о прекрасном будущем, которое строится нашими современниками. А будущее неразрывно связывается с коммунизмом. Вот почему так велик интерес читателей к научно фантастическим книгам о коммунистическом обществе. Я, как библиотечный работник, могу сказать, что большинство читателей предпочитает, например, книгу Мартынова "Каллисто" таким остросюжетным произведениям, как научно-фантастические повести того же Мартынова "220 дней на звездолете", "Страна багровых туч" А. и Б.Стругацких и другим. Но, к сожалению, произведений о людях будущего очень мало: "Туманность Андромеды" Ефремова, "Каллисто" Мартынова… и, пожалуй, больше нет.

Это приводит к тому разрыву, который, к сожалению, есть во многих научно-фантастических произведениях, когда технику будущего (технику коммунистического общества) обслуживают (именно обслуживают) бледноликие люди, смутно напоминающие наших современников, смутно потому, что им далеко и до наших-то современников.

Научно-фантастическая литература - неотъемлемая часть художественной литературы, в центре которой всегда стоял образ человека. С такой точки зрения, думается, и надо оценивать книги этого жанра.

Н.Томан поставил на пьедестал научно-фантастическую повесть братьев Стругацких "Страна багровых туч", видимо, оттого, что сам он - автор ряда приключенческих остросюжетных книг - покорен межпланетными приключениями героев "Страны багровых туч"!

Анализируя же эту повесть, надо говорить прежде всего о ее недостатках, а не достоинствах, так как последних куда меньше, чем первых.

"Страна багровых туч" во многом напоминает книги Владко "Аргонавты Вселенной", Волкова "Звезда утренняя", Мартынова "220 дней на звездолете". У Стругацких, как и во всех этих книгах, главный герой - зеленый новичок, которому волей случая (авторского, разумеется) приходится участвовать в сложнейшем межпланетном полете. Новичка же надо познакомить с астрономией и теорией межпланетных полетов. И начинаются бесконечные цитаты из астрономических и прочих справочников.

Н.Томан утверждает, что "Страна багровых туч" написана "с серьезными знаниями науки и техники". Но слова А.М.Горького о том, что "науку и технику надо изображать не как склад готовых открытий и изобретений, а как арену борьбы, где конкретный живой человек преодолевает сопротивление материала и традиции", звучат и сейчас укором авторам повести. Стругацкие лишь упоминают о той борьбе, которую вели противники "практического осуществления фотонного привода". А именно тут и была блестящая возможность показать "арену борьбы", показать, как писал А.М.Горький, "не только конечные результаты человеческой мысли и опыта, но вводить читателя в самый процесс исследовательской работы, показывая постепенно преодоление трудностей и поиски верного метода". Тогда ярко раскрылись бы характеры героев "Страны багровых туч", которые живут уже в Союзе Советских Коммунистических Республик! Но накал страстей, борьба мнений, наконец, победа сторонников фотонной ракеты - все происходит за рамками повести.

Хорошо, что газета "Литература и жизнь" начала разговор о советской научной фантастике. Ведь в библиотеках и стар, и млад интересуются ею. А вот критической литературы о ней очень мало. Книг нет совсем. Читателям, библиотекарям, самим писателям, наконец, всем любителям научной фантастики (а их миллионы!) нужен серьезный откровенный разговор о путях ее развития.

@темы: Критика, «Страна багровых туч»