Любопытно

[silent-gluk]

«Мышление — болезнь жизни»
11.12.2012 / № 118 / с. 11 / Илья Мирмов / Память / 9 комментариев

Сложно что—то писать. И были сомнения — нужно ли… На самом деле, лично у меня в душе складывается реквием не по человеку (пусть даже и выдающемуся), а реквием по всей настоящей литературе…

Доисторические писатели

(Великие писатели всегда брюзжат. Это их нормальное состояние, потому что они — это больная совесть общества, о которой само общество, может быть, даже и не подозревает)

Я, кажется, из того последнего по­коления, для которого Аркадий и Бо­рис Стругацкие были «нашим всем». Люди моложе меня лет на 10 (или даже мои ровесники, ВОВРЕМЯ не ознакомившиеся с творчеством бра­тьев Стругацких) уже не понимали, в чем цимес, и нередко просто отка­зывались читать более одного-двух произведений. Дескать, наивно, скуч­но и «ни о чем». А мы-то знали все книги без исключения и наперебой цитировали то «Понедельник начи­нается в субботу», то «Улитку на скло­не», то «Гадких лебедей».

Я был страшно горд своими пе­дагогическими достижениями, когда мой сын (90-го года рождения) с яв­ным удовольствием «проглатывал» все имеющиеся у меня произведе­ния АБС — от «простеньких», вроде бы «Трудно быть богом» и «Отелем у погибшего альпиниста», до наво­роченных «Миллиарда лет до конца света» и «Града обреченного». Бо­лее того, сын сам, без наводящих во­просов, характеризовал прочитан­ное на изысканно-одобрительном молодежном слэнге — короче, типа круто, и он даже не ожидал, что та­кую увлекательную фантастику могут сочинять «доисторические писате­ли». «Не хуже Стивена Кинга» — это в устах моего чада следовало считать наивысшим комплиментом. Так же как у меня книжные полки застав­лены Стругацкими — у него ломятся от Кинга. Но на темы «светлой иде­ологии Мира Полудня» или высоко­го единении душ сын «не парился».

Нечего читать

(Почему мы все—таки и несмотря ни на что, должны идти вперед? А потому, что позади у нас — либо смерть, либо скука, которая тоже есть смерть)

Даже для таких вот юных «цените­лей» братья Стругацкие всего лишь «клевые фантасты, умеющие зажечь». А для нас (или скажем менее катего­рично — для многих из моих ровес­ников) творчество Аркадия и Бориса было… откровением… лучом света в темном царстве. Не знаю… Наверно, просто изменились времена, и сейчас ко всему куда более спокойное отно­шение. Нормально-потребительское. По молодости (как опять же многие из нас) я пытался писать «под Стру­гацких» или какие-либо продолже­ния их невероятных историй. Но мне и в голову не приходило, что такое можно публиковать.

А сейчас в «Ашане» (что харак­терно) на полках с десяток вариан­тов «сиквелов» «Обитаемого остро­ва». Зону из «Пикника на обочине» и вовсе размножили в сотнях направ­лений. Я пытался читать и то, и дру­гое и бросал на втором «шедевре». Какие-то дешевые деревянные ку­клы вместо живых людей. Не пик­ник на обочине, а пьянка под забо­ром… Я уже и не говорю о том, что язык Стругацких вообще мало до­ступен для воспроизведения. Зато как приятен и легок для чтения! АБС всегда помнили о том, что, какая бы серьезнейшая проблема ни обсуж­далась, писать надо ИНТЕРЕСНО.

И так-то, была, наверно, пара-тройка современных литераторов, чьих сочинений я ждал и восприни­мал с низким уровнем критичности. Теперь стало еще на одного меньше. По большому счету, читать нечего. Но я знаю способ. Закончу писать этот текст, пойду к своему книжно­му шкафу и возьму… Ну, например, «Отягощенные злом» — давненько не штудировал. Книги Стругацких можно перечитывать не реже раза в три года. Такое ощущение, что зна­комишься с ними заново.

Два экземпляра газет

(Приходя — не радуйся, уходя — не грусти)

Борис Стругацкий был почетным подписчиком нашей газеты. В пер­вые месяцы существования ТрВ мы довольно самонадеянно включили питерский адрес Бориса Натановича в список бесплатной рассылки, даже не поинтересовавшись, нужно ли это самому «почетному подписчику». Од­нако, судя по нечастым публикациям Стругацкого в ТрВ, Борис Натанович читал нашу газету внимательно. Хва­лил гораздо больше, чем критиковал, и это было настоящим поводом для гордости. По крайней мере для меня…

Мы слали Стругацкому два экзем­пляра. Не знаю уж, зачем. Наверно, думая, что знаменитый писатель вто­рой экземпляр «распространит сре­ди жильцов нашего жэка». Поздрав­ляя «Троицкий вариант» с выходом юбилейного, сотого номера, Борис Натанович со свойственным ему мягким ироничным юмором посе­товал на две газеты, приходящие с рассылкой. Мы сделали «работу над ошибками» — стали слать один эк­земпляр. Предыдущий номер ТрВ ушел в Питер, когда Бориса Ната­новича уже не стало…

Бессильные мира сего

(Это что—то вроде демократических выборов: большинство всегда за сволочь)

Давным-давно, более 15 лет назад, в Троицке по своим политическим делам побывал Егор Гайдар. После основного мероприятия Гайдар дол­го общался с местной прессой, кото­рую представляли редакторы тогда еще городского «Троицкого вари­анта». Беседа получилась очень со­держательной и вообще «за жизнь», а Егор Тимурович показал себя заме­чательным, многоплановым и совсем не «звездным» собеседником. Лично я не удержался и поинтересовался у Гайдара, как он относится к творче­ству своего тестя (Гайдар был женат на дочери Аркадия Стругацкого). До­словно ответа я сейчас не воспроиз­веду, но три идеи звучали примерно следующим образом. Очень харак­терно посмеиваясь, Егор Тимурович сказал, что, относись он плохо к твор­честву Стругацких, вряд ли бы женил­ся на дочери одного из них. С другой стороны, излишний пиетет к знаме­нитому отцу и трепетное отношение к его творчеству поначалу его, Тиму­ра, даже изрядно сковывали в смысле отношений с дочерью. Ну а напосле­док Гайдар сказал: «Мощные мужики, не только писатели, люди большие… Вот им бы страной руководить… Толь­ко им это не надо…».

Делая поправку на определенный романтизм данного высказывания, стоит отметить, что братья Стругацкие и так, без занятия каких-либо офи­циальных постов (будь то в полити­ке, а даже и в своей, литературной области), в каком-то смысле «руко­водили страной». Причем наиболее продвинутой и мыслящей ее частью. Креативным классом, как сказали бы сейчас. Но, как мало кто другой, АБС понимали, что «владеть умами», мо­жет быть, даже проще, чем реально руководить страной. Тем более та­кой, мягко говоря, странной, как наша. Недаром ведь последнее произве­дение Бориса Стругацкого, увидев­шее свет в далеком уже 2003-м, на­зывается «БЕСсильные мира сего».

Илья Мирмов

Цитаты Аркадия и Бориса Стругацких (gtquotes.blogspot.ru).

Отсюда: www.trv-science.ru/2012/12/myshlenie-bolezn-zhi...

@темы: Ссылки, Понедельник начинается в субботу, «Отель "У погибшего альпиниста"», «Гадкие лебеди», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Град обреченный», «За миллиард лет до конца света», Улитка на склоне, «Пикник на обочине», Б.Стругацкий, С.Витицкий, Бессильные мира сего, Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

Поздние Стругацкие. Причём тут "Пиранези"?!

Спокойно, Маша, я Дубровский!

Привет. Спасибо, что смотрите и лайкаете.

Внизу тайм-код с названием упомянутых книг и полезные ссылки.

1. Град обреченный: 1:15
2. Пиранези: 08:15
3. ОЗ или сорок лет спустя: 09:29
4. Трудно быть богом: 15:00

Отсюда: youtube.com/watch?v=jBG1caYMwlk

@темы: Видео, Ссылки, «Трудно быть богом», «Град обреченный», Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

Начинается осень. Мы ждали, что тихий дождик прибьёт придорожную пыль, освежит город, а первые морозцы укроют землю золотом листьев. Осень -24 нам изменила, задержалась где-то, опаздывает.
Неизменно лишь то, что раз в месяц проходит встреча клуба любителей фантастики "Обитаемый остров". Сегодня наш председатель Игорь Евсеев предлагает поговорить об ответственности писателя – мастера слова и мысли.
"Что такое?! Опять?! Не надоело?!" - спросите вы. Не торопитесь судить. Этот разговор о вечном будем вести на примере творчества братьев Стругацких.
Как всегда, слово председателю КФЛ

Игорь Евсеев
Ответственность
Для представителей группы «Людены» самым значимым событием на «Интерпрессконах» 90-х годов и до 2005-го года были ежегодные встречи с Борисом Натановичем Стругацким. Конечно, главной темой общения на этих встречах, была литература и, в первую очередь, фантастическая.
В 2005 году на очередной встрече с Борисом Натановичем проходила видеосъемка, и проходила она очень даже вовремя. В 2006 году Борис Натанович на «Интерпресскон» приехать не смог и в дальнейшем не приезжал. Эта видеосъемка осталась, по-моему, единственной, на которой можно увидеть общение представителей группы «Людены» со знаменитым классиком.
Видеосъемка была поделена на отдельные части по тематике обсуждаемых вопросов. В одной из частей была затронута тема ответственности писателя за сказанное им в своих произведениях. Много лет Борис Натанович через интернет в off-line интервью отвечал на вопросы читателей. Среди этих вопросов встречались такие, что от некоторых из них приходилось ограждать наших любимых писателей Вопросы, содержавшие грубость, оскорбления, даже угрозы модераторы удаляли. Встречались вопросы, авторы которых были убеждены, что Стругацкие, работая над своими произведениями приближали развал Советского Союза, готовы ли писатели за это ответить? Когда об этом сказали Борису Натановичу, он на несколько секунд задумался и ответил, что вопрос в такой степени общий, что его «надо конкретизировать».
Я это понял так, что авторам упрёков в адрес Стругацких надо назвать конкретное произведение и пояснить, каким образом оно целиком, или какой-то частью нацеливало на развал СССР. Лично я считаю, что Стругацкие как раз боролись с теми людьми, что развалили СССР.
* * * * *
В начале своего творческого пути писатели показывали мир будущего, в котором сами хотели бы жить. Когда на одном из сайтов я встретил опрос, в каком из миров будущего вам хотелось бы жить, я без тени сомнения указал на мир будущего Стругацких, описанный в книге «Полдень XXII век». Сами авторы так сказали об этом произведении: «Эту повесть ни в коем случае не следует рассматривать как предсказание. Изображая в ней мир довольно отдалённого будущего, мы вовсе не хотели утверждать, что именно так всё и будет. Мы изобразили мир, каким мечтаем его видеть, мир, в котором мы хотели бы жить и работать, мир, для которого мы стараемся жить и работать сейчас».
* * * * *
Борис Натанович сказал, что они всегда мечтали написать исторический роман, но у нас «…руки не доходили до этого, потому что писать исторический роман, значит перекопать огромное количество литературы…». Борис Натанович сказал, что они с братом «…специально ничего не читали, а пользовались теми знаниями, которые были накоплены к этому моменту…». Но «руки дошли» и исторический роман «Отягощённые злом или сорок лет спустя» был всё же написан. Конечно, фантастика в нём присутствовала, но для написания романа им пришлось специально ознакомиться с исторической литературой. После публикации пошли обвинения в искажении исторической действительности. (Смотрите видео)

Отсюда: vk.com/video-162412996_456239307



Отсюда: vk.com/wall-162412996_3888

@темы: Видео, Ссылки, Полдень, XXII век, «Полдень, XXII век», Б.Стругацкий, Полдень XXII век (Возвращение), Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

Он оставил нам Выбор
Сегодня, 15 апреля, 90 лет Борису Натановичу Стругацкому
15.04.2023
Борис Вишневский, депутат ЗакСа Петербурга

Сегодня, 15 апреля, исполнилось бы 90 лет Борису Натановичу Стругацкому.

Одному из братьев, в чьих мирах произведений, сменяющих друг друга, мы живем уже три десятилетия.

«Стругацкие никогда не пытались предсказывать, — говорил мне Борис Натанович полтора десятилетия назад. — Просто рисовали картинки, которые казались им одновременно и любопытными, и правдоподобными».

Как теперь выясняется, очень многое оказалось «нарисовано» чудовищно правдоподобным.

Например, «Гадкие лебеди», где «страны, которые нравились господину Президенту, вели справедливые войны во имя своих наций и демократий. Страны, которые господину Президенту почему-либо не нравились, вели войны захватнические и даже, собственно, не войны вели, а попросту производили бандитские злодейские нападения».

Где «есть люди, которые не могут жить без прошлого, они целиком в прошлом, более или менее отдаленном. Они живут традициями, обычаями, заветами, они черпают в прошлом радость и пример. Скажем, господин Президент. Что бы он делал, если бы у нас не было нашего великого прошлого? На что бы он ссылался и откуда бы он взялся вообще».

Где самый смелый поступок — демонстративно вытереть щеку от брызг, летящих от господина Президента, который «изволил взвинтить себя до последней степени».

Или «Обитаемый остров» — с излучением башен, под воздействием которого «мозг облучаемого терял способность к критическому анализу действительности, человек мыслящий превращался в человека верующего, причем верующего исступленно, фанатически, вопреки бьющей в глаза реальности».

С государственной идеологией, построенной на «идее угрозы извне», и мечтой «вернуть в лоно, предварительно строго наказав» бывшую «провинцию старой империи, провозгласившую независимость в тяжелые времена».

С правителями, у которых «две цели, одна — главная, другая — основная. Главная — удержаться у власти. Основная — получить от этой власти максимум удовлетворения».

И конечно, «Трудно быть богом» — с Патриотической школой и ее девизом «Умные нам не надобны, надобны верные», и с основными установлениями нового государства: «слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми».

С наказанием за «невосторженный образ мыслей».

С черными, пришедшими после серых.

С королем, который «по обыкновению, велик и светел, а дон Рэба безгранично умен и всегда начеку».

И с определением правды как того, что «сейчас во благо королю, а все остальное — ложь и преступление»

(не по такой ли логике построены сегодня все дела о «фейках» и «дискредитации»?).

Ах, как жаль, что «ТББ» (общеупотребительное название повести) так и не воплотилась на экране в аутентичном варианте, потому что вышедший 10 лет назад фильм Алексея Германа имеет к книге отдаленное отношение.

Увы, знаменитый режиссер, снимая фильм «о своем», не захотел понять книгу Стругацких. И из его картины исчезли не только многочисленные — и важнейшие для понимания — рассуждения главного героя.

Исчезла проблема ВЫБОРА («главная тема Стругацких — это выбор», — раз за разом повторял Борис Натанович).

Тяжелейшая нравственная проблема — возможности или невозможности вмешательства в дела чужого мира.

Может ли и должен ли человек с Земли спокойно смотреть, как в средневековом мире, куда он послан разведчиком, убивают, пытают, насилуют, казнят? В какой степени он может — и может ли вообще — вмешаться?

Напомню слова Антона — дона Руматы — в самом начале повествования:

«Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой постановкой проблемы. Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия. Потому что в моих условиях это научно обоснованное бездействие… Я знаю все ваши возражения! И я знаю теорию. Но здесь нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери ежеминутно убивают людей! Здесь все бесполезно. Знаний не хватает, а золото теряет цену, потому что опаздывает…»

Но это — и многое другое — из фильма Германа ушло. И ушла суть книги.

Правда, иллюзий у меня не было с тех пор, как Герман сказал, что «думал о Путине как прообразе Руматы». Совершенно ошарашенный, я прибежал к Борису Натановичу, сказав, что у меня Путин всегда ассоциировался не с Руматой, а с совсем другим героем повести «Трудно быть богом» — доном Рэбой. «У меня тоже», — ответил Борис Натанович. Кстати, году примерно в 2006-м, когда президент проводил свою интернет-конференцию, у Стругацкого поинтересовались, о чем он хотел бы спросить Путина.

«Ни о чем, — сухо ответил Борис Натанович. — У нас с ним нет общих тем для разговора…»

Между тем была — была! — возможность экранизации «ТББ», причем по сценарию, написанному самими братьями Стругацкими в 1966–1968 годах.

История с этим так и не воплощенным сценарием получилась детективной.

По словам Бориса Натановича, сценарий считался безнадежно утраченным.

А потом, в феврале 2020 года (огромная благодарность Алине Клименко и профессору Алексею Ельяшевичу), был случайно обнаружен в Центральном государственном архиве литературы и искусства Санкт-Петербурга.

Вместе со «сценарным делом», где подробно описан процесс доработки и прохождения сценария на «Ленфильме».

И наконец, была доказана гипотеза (не раз высказанная братьями Стругацкими), что фильм тогда не был снят именно из-за разгрома «Пражской весны».

В «сценарном деле» — два впечатляющих документа, отличающихся по времени лишь на месяц.

26 июля 1968 года художественный совет Третьего творческого объединения киностудии «Ленфильм» высоко оценил сценарий «по его идейно-нравственному и художественному уровню», одобрил его и рекомендовал руководству студии для включения в тематический план 1969 года и запуска в режиссерскую разработку.

А уже 26 августа 1968 года директор Третьего творческого объединения Г. Малышев пишет авторам письмо, сообщая, что «опыт экранизации романа «Трудно быть богом» удачным признать нельзя» и что «руководство студии не сочло возможным принять предложенный сценарий».

Что случилось за этот месяц, хорошо известно: 21 августа 1968 года закончилась попытка строить «социализм с человеческим лицом», войска пяти стран Варшавского договора вошли в Чехословакию, раздавив «Пражскую весну».

По воспоминаниям Бориса Стругацкого, еще за пять лет до этого, когда писалась «ТББ», авторы скажут себе:

«Нами управляют жлобы и враги культуры. Они никогда не будут с нами. Они всегда будут против нас. Они никогда не позволят нам говорить то, что мы считаем правильным, потому что они считают правильным нечто совсем иное».

А через 30 лет после подавления «Пражской весны» Борис Натанович скажет в интервью одному из лучших своих учеников: именно тогда «стало окончательно, до ледяного холода в душе, ясно: моя страна — просто полуфашистское тоталитарное государство».

При этом, как говорил мне в интервью Борис Стругацкий, в молодости они с братом были «настоящими сталинцами», считавшими, что все происходящее — правильно, если и встречаются какие-то недостатки и неприятности — это неизбежно, не ошибается только тот, кто ничего не делает. И лишь после XX Cъезда КПСС в 1956 году, где Никита Хрущев выступал со знаменитым докладом «О культе личности Сталина и его последствиях», началось прозрение.

«Мы довольно быстро, — скажет Борис Натанович, — примерно к XXII съезду партии, поняли, что имеем дело с бандой жлобов и негодяев во главе страны. Но вера в правоту дела социализма и коммунизма сохранялась у нас очень долго.

Оттепель способствовала сохранению этой веры — нам казалось, что наконец наступило такое время, когда можно говорить правду, и многие уже говорят правду, и ничего им за это не бывает… Этот процесс эрозии убеждений длился, наверное, до самых чешских событий 1968-го. Вот тогда и наступил конец всех иллюзий».

Оттепель 60-х закончилась, и начался долгий период реакции: недаром в 70-е годы у Стругацких не вышло ни одной новой книги — только пара переизданий.

Хотя с цензурными придирками и разгромной официозной критикой они сталкивались и раньше.

Так, герой «Попытки к бегству» Саул Репнин, по первоначальному замыслу авторов, должен был бежать в будущее из советского концлагеря, но по требованию начальства из «Молодой гвардии» концлагерь был заменен на немецкий.

Что касается «ТББ», то в 1966 году «Известия» констатировали, что повесть, «вышедшая после интересных и нужных первых книг «Страна багровых туч» и «Путь на Амальтею», к сожалению, не свидетельствует об идейном и художественном росте авторов». А в 1967 году «Октябрь», возглавлявшийся отъявленным мракобесом Кочетовым, обвинял повесть в том, что она может «бросить тень на самоотверженную помощь нашего государства освободительным движениям в малоразвитых и колониальных странах»…

Вот что напишет потом Борис Натанович:

«Сегодняшний читатель просто представить себе не может, каково было нам, шестидесятникам-семидесятникам, как беспощадно и бездарно давил литературу и культуру вообще всемогущий партийно-государственный пресс, по какому узенькому и хлипкому мосточку приходилось пробираться каждому уважающему себя писателю: шаг вправо — и там поджидает тебя семидесятая (или девяностая) статья УК, суд, лагерь, психушка, в лучшем случае — занесение в черный список и выдворение за пределы литературного процесса лет эдак на десять; шаг влево — и ты в объятиях жлобов и бездарей, предатель своего дела, каучуковая совесть, иуда, считаешь-пересчитываешь поганые сребреники… Сегодняшний читатель понять этих дилемм, видимо, уже не в состоянии. Свобода — она как воздух или здоровье: пока она есть, ты ее не замечаешь и не понимаешь, каково это — без нее или вне ее…»

В начале 90-х, когда мы познакомились с Борисом Стругацким, эти его воспоминания казались жутким напоминанием о прошлом, которое никогда не повторится.

Сегодня они кажутся до ужаса злободневными: ведь «сегодняшний читатель» наблюдает последствия работы аналогичного «пресса», который давит все сильнее и сильнее. И отсутствие свободы очень даже замечается. И все чаще вспоминается фраза из не самой известной, но одной из лучших, по моему мнению, повестей Стругацких — «Второе нашествие марсиан»:

«Хоть бы одна сволочь спросила, что она должна делать. Так нет же, каждая сволочь спрашивает только, что с ней будут делать».

И последнее, особенно остро вспоминающееся сейчас, когда учителя доносят на «политически неблагонадежных» учеников.

Это из «Отягощенных злом» — последнего большого произведения братьев Стругацких, где в образе Г.А. Носова воплощена их (цитируя Бориса Стругацкого) «любимейшая, годами лелеемая идея Учителя с большой буквы».

«В истории было много случаев, когда ученики предавали своего учителя.

Но что-то я не припомню случая, чтобы учитель предал своих учеников».

Борис Натанович Стругацкий своих учеников не предавал никогда.

А Учителем он был не только для тех, кто ходил на его знаменитый литературный семинар, но и для нескольких поколений читателей.

И в их ряды встают все новые и новые ученики — настолько важно и актуально все, что написали они с братом.

Отсюда: novaya-media.cdn.ampproject.org/c/s/novaya.medi...

@темы: Ссылки, Фильмы, Герман, Вишневский, «Гадкие лебеди», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Путь на Амальтею», Попытка к бегству, «Страна багровых туч», Б.Стругацкий, Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

Женские образы в творчестве Аркадия и Бориса Стругацких

Братья Стругацкие относятся к числу лучших советских писателей – более того, к числу лучших писателей русской литературы. Их книги с точки зрения художественного мастерства почти эталонны. Разумеется, литературная техника Аркадия и Бориса Стругацких основана на долгой традиции, на постепенном совершенствовании литературы, но именно братья Стругацкие довели отечественную литературную традицию до совершенства.

У них были и промахи, когда они пытались написать «что-нибудь серьёзное», то есть, «вернуться к корням», к уже устаревшей к 70-м годам ХХ века манере «боллитры». Тут их ждали совершенно закономерные провалы – например, совершенно уё..щный роман «Отягощённые Злом», написанный в стиле, культивировавшемся такими титанами графомании, как Анатолий Ким и Тимур Пулатов. Это было дурное подражание манере великого Леонида Леонова, индивидуальной манере, которая в принципе невоспроизводима другими авторами, и при попытке повтора приводит к появлению литературного мусора. К счастью, такие эксперименты занимают относительно небольшую часть наследия братьев Стругацких.

Одним из особенно эффектных приёмов Стругацких было создание персонажей, живых, ярких, убедительных, запоминающихся сразу, с нескольких строчек. Дон Сэра и дон Тамео занимают в «Трудно быть богом» микроскопическое место, но их помнят все, читавшие повесть, и это только один пример, а, например, «Понедельник начинается в субботу» представляет собой, в значительной степени, панораму по фигурам гротескных виньеточных персонажей, каждый из которых прекрасен и узнаваем.

Но странным образом женские персонажи занимают очень скромное место в этой пёстрой, шумной, однако превосходно скоординированной литературной вселенной. Их роль, как правило, исчерпывается амплуа «подруга героя». Самостоятельного значения они не имеют и вообще не запоминаются. И ведь нельзя сказать, что Стругацкие не умели создавать полноценные женские образы. Например, Вузи Туур и её мама вполне живые и эффектные. Или, скажем, Аля Постышева, мелькнувшая в «Далёкой Радуге», ничуть не уступает блистательному дону Сэра... Тем не менее, большинство женских персонажей в книгах Стругацких безлики и функциональны, как Сельма Нагель в «Граде Обреченном».

Исключения из этого правила есть, и о них стоит поговорить отдельно.

Сначала негативный пример. Диана из «Гадкий лебедей». Я буду краток. Это ужасно. Это абсолютно неубедительно, неправдоподобно и напоминает худшие страницы треш-литературы. Но, вполне возможно, картонность Дианы не баг, а фича, потому что в «Гадких лебедях» вообще нет ни одного убедительного персонажа. Там все герои просто выдуманы из головы или увидены в чужом кино. Не случайно братья Стругацкие в конце концов переадресовали эту повесть своему герою, литератору-конформисту Сорокину, вечно держащему фигу в кармане.

Что касается позитивных примеров, то, несомненно, возглавит этот, увы, слишком короткий список Мария Дауге из пролога к «Стажёрам». По идее, это отрицательный персонаж. Но Стругацкие показали Марию настолько неоднозначно, её характер представлен настолько полно, что сестра Юрковского превратилась в единственного равновеликого оппонента главных героев повести. При этом, хотя о прошлом Марии почти ничего не сказано, мы можем с лёгкостью воспроизвести весь жизненный путь этой умной, проницательной и злой милфы. Даже то, что она – сестра Юрковского, а не фигура со стороны, имеет обоснование в её характере и косвенным образом многое объясняет в самом Юрковском.

И всё же настоящая звезда творчества братьев Стругацких, это Майя Глумова из повести «Малыш». Это абсолютно живой человек, представленный, между прочим, так, что разобраться в этой фигуре весьма сложно.

Сами Стругацкие считали повесть «Малыш» не то чтобы халтурой, но отдыхом от написания «серьёзных» книг, затрагивающих социальные вопросы. Что ж, мир изменился, многие вопросы, серьёзно волновавшие Стругацких, стали достоянием истории (на самом деле это не так, советское прошлое по-прежнему держит сегодняшний день за горло мертвой хваткой, но рассуждение про устаревание советских комплексов звучит красиво), а вроде бы абстрактные проблемы «Малыша» и «Беспокойства» по-прежнему актуальны.

Конечно, «проблема контакта с негуманоидной цивилизацией», якобы «поставленная» в «Малыше», это только декорация для сюжета. Реально же речь идёт о Майе Глумовой и только о Майе Глумовой. Об определённом человеческом типе.

Сама повесть «Малыш» очень хитро выстроена. Для того, чтобы её оценить и вообще понять происходящее, следует уяснить прежде всего вот такие вещи:

1. Стас, рассказчик, наивен. Это фирменный повествовательный приём Стругацких – ненадёжный рассказчик. Практически во всех текстах, написанных после «Стажёров», персонаж, глазами которого мы видим происходящее, ошибается. Иногда это квазидетективный сюжет расследования, как в «Хищных вещах», «Отеле «У погибшего альпиниста» и так далее, иногда это культурное несовпадение с контекстом, как в «Обитаемом острове», «Улитке на склоне», «Парне из преисподней» и так далее. Но этот принцип выдерживается последовательно: тот, чьими глазами мы видим ситуацию, неправильно интерпретирует увиденное. При этом, Стругацкие всегда дают читателю возможность сделать собственные выводы из предлагаемых фактов.

2. Итак, Стасу нравится Майка и не нравится Комов, поскольку Комов начальник и вдобавок Майка тайно в него влюблена... Погодите, с чего это «нравится» и как это «влюблена», если Стас ни разу не проявил влюблённости, и Майка слова доброго про Комова ни разу не сказала? А вот так. Тут очень точные детали. Стас непрерывно сообщает читателю (то есть, обращает внимание) на душевное состояние Майки, ему постоянно не всё равно, какое у неё настроение. Настроение Вандерхузе или Комова его не заботит, а вот надувшаяся непонятно на что Майка – это уже причина встревожиться. С другой стороны, Майке не всё равно, как ведёт себя Комов. Она непрерывно рвётся поведать Стасу, что она думает и чувствует по поводу Комова. Она неравнодушна к нему. Она с горечью говорит, что очень многого ждала от личной встречи с такой грандиозной личностью, как Комов. А он не оправдал ожиданий!

И вот, если мы отвечёмся от симпатий Стаса к Майке, что мы увидим? Майя Глумова - единственная из всей команды, кто так и не вступил в эмоциональный контакт с Малышом. Стас с Малышом болтал и играл в футбол. Вандерхузе толковал о бакенбардах. Комов, помимо необходимости контакта, азартно вываливал на Малыша кучу всяких сведений, как учитель, дорвавшийся до талантливого и заинтересованного ученика. И только Майка сидела в углу, надувшись, и лишь один раз ответила на реплику Малыша. Плюс — подсунула ему «атомную бомбу», способную снести половину планеты и причинить аборигенам невероятную боль (и причинила, да, и осталась довольна содеянным). Всё!

После всех событий она торжественно провозгласила, что собирается стать педагогом, но, как мы знаем из «Жука в муравейнике», стала архивным работником, подальше от детей.

Так зачем Майя Глумова сорвала контакт и так больно ударила по ни в чём не повинной цивилизации этой планеты?

А на объяснение её поступка есть намёки в тексте: всё выстроено так, чтобы мы предположили, что до начала действия Майка клеилась к Комову, которого воспринимала, как всепланетную знаменитость и суперзвезду. Комов, надо полагать, сперва не устоял перед симпатичной студенточкой, а потом, опомнившись, выстроил дистанцию против этой прилипалы. И она его возненавидела и на протяжении всей повести старательно капала на мозги Стасу «ах, какой Комов плохой, какой он зануда и вообще». Ну, Стас купился, он же мальчик, ему приятно, когда милая девочка открывает ему тайны своих эмоций и других мальчиков ругает.

И вот, Майке подвернулась возможность реально подложить Комову кусок говна в шляпу. И она не утерпела. То, что при этом пострадали аборигены, что Малышу нанесена душевная травма — неважно, плевать. Главное — сорвалась мечта всей жизни Комова, контакт гуманоидной и негуманоидной цивилизаций не будет установлен. Месть раскручена по планетарному масштабу. Майка сидит и улыбается, очень довольная результатом.

Комов всё прекрасно понял и, как человек ответственный, взял вину на себя. Тем более, что он в самом деле был отчасти виноват, Майю Глумову надо было гнать из проекта сразу же, до того, как она начала откалывать свои фокусы. Разумеется, контакт был бы свернут и без Майки — недаром Горбовский так встревожился, узнав о ситуации на Ковчеге — но контакт был бы свёрнут осторожно, чтобы никто не пострадал. Но Майя Глумова... Ей нужен был большой бабац, удар по самому больному месту максимального количества людей и нелюдей. То, что Малыш мог погибнуть, её не интересовало. Главное — чтобы Комову, отвергшему её амбиции, стало по-настоящему плохо.

Я считаю, что образ Майи — очень большая удача Стругацких. В ней сконцентрировано очень много черт людей, мгновенно идущих вразнос, если что-то им не по нраву, и холодно равнодушных ко всему, что их лично не касается. Описана Майя Глумова, обаятельная, эгоистичная сволочь, буквально как живая. В самом деле, мы привыкли, что социопаты, подобные "подпольному человеку" Достоевского, это какие-то опознаваемые с первого взгляда уроды, "докторы хаусы" и "ганнибалы лектеры". А вот понять, что симпатичная девочка, рыженькая, со смешными веснушками на вздёрнутом носике, может, не задумываясь, по каким-то личным причинам, взорвать полпланеты и сидеть потом, улыбаясь, это до нас доходит с трудом.

Фирменный приём Стругацких — заставлять читателя думать. Чтобы читатель не послушно повторял всё, что говорят персонажи повестей и романов, а сам делал выводы из представленных фактов. Но увы, Стругацкие переоценили своих читателей! Мало кто решается выйти из комфортной зоны согласия с персонажами, даже если сами авторы настойчиво подчёркивают, что персонажи — не правы в своих оценках.

Отсюда: alexander-pavl.livejournal.com/254662.html

@темы: Ссылки, Версии, Понедельник начинается в субботу, «Отель "У погибшего альпиниста"», «Гадкие лебеди», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Стажёры», «Хищные вещи века», «Град обреченный», Улитка на склоне, «Малыш», Парень из преисподней, Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

28 том

[silent-gluk]

Славное издательство "Сидорович" вместе с не менее славной, но неизвестной типографией и книжным магазином "Ленкниготорг" выпустило в свет и в продажу 28 том Полного собрания сочинений Стругацких.

Том посвящен 1987-1989 годам, очень толстый (1088 страниц, не считая вкладки, и вес почти 2 кг), а потому дороже - 3.150 рублей плюс доставка.

Купить можно здесь - lenknigotorg.ru?pss_strug_28 .

Содержание:

I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Отягощенные злом, или Сорок лет спустя: роман
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Жук в муравейнике: сценарий
ВАРИАНТЫ РУКОПИСЕЙ И ИЗДАНИЙ
«Отягощенные злом, или Сорок лет спустя»
«Жук в муравейнике» (сценарий)
II. ПУБЛИЦИСТИКА
ОПУБЛИКОВАННОЕ
1987
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Измайлова «Спокойной ночи, или Необыкновенные приключения гидролога Пети Зудикова»]
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к отрывку из ГО]
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести В. Жилина «День свершений»]
Аркадий Стругацкий. «Думать — не развлечение, а обязанность...»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Многие из вас спрашивают...: интервью
Борис Стругацкий и др. Фантастика — сегодня, завтра...: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Осторожно войти...: интервью
Борис Стругацкий. Вопросы остаются: интервью
Аркадий Стругацкий. Каким я его знал: эссе
Аркадий Стругацкий и др. Тайна на экране: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. «Жизнь не уважать нельзя»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к сц. «Туча»]
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Кое-что о нуль-литературе: статья
Аркадий Стругацкий. «Будем драться!»: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести Л. и Е. Лукиных «Вторжение»]
Аркадий Стругацкий. «Фантастика здесь ни при чем!»: интервью
1988
Борис Стругацкий. «Фильм, разрушающий каноны...»: высказывание
Борис Стругацкий. Что такое фантастика?: статья
Аркадий Стругацкий. Писатели-фантасты об эсперанто: опрос
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Что запомнилось особенно?: высказывание
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Три кита: статья
Аркадий Стругацкий. Телефонный разговор: высказывание
Аркадий и Борис Стругацкие. Слово писателя: статья
Борис Стругацкий. [Предисловие к рассказу А. Щеголева «Дождик»]
Борис Стругацкий. [Предисловие к рассказам А. Карапетяна, А. Измайлова, А. Столярова]
Аркадий Стругацкий. Ни слова о пришельцах: интервью
Аркадий Стругацкий. «Заговор-87»: отчет
Аркадий Стругацкий. Из области фантастики: интервью
Аркадий Стругацкий. Фантастика учит гражданственности...: интервью
Аркадий Стругацкий. «Это мой журнал»: интервью
Аркадий Стругацкий. «Главное — мысль»: интервью
Аркадий Стругацкий. И снова — встреча...: интервью
Аркадий Стругацкий. За фантастику действия: высказывание
Борис Стругацкий. «Берусь составить библиотеку молодой фантастики»: интервью
Борис Стругацкий. По барометру гласности: интервью
Борис Стругацкий. Главное — на Земле: интервью
Аркадий Стругацкий. Гласность отточит перья: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Тюрина и А. Щеголева «Клетка для буйных»]
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Между прошлым и будущим: интервью
Аркадий Стругацкий. «...и будь здоров!»: статья
Борис Стругацкий. О настоящем во имя будущего: интервью
Аркадий Стругацкий. «История пришпорена», ей не помешать...: интервью
Аркадий Стругацкий. Читал ли Лем Кафку?: интервью
1989
Аркадий Стругацкий. О Нгуен Динь Тхи и его пьесе: предисловие
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Аркадий и Борис Стругацкие представляют книгу Андрея Столярова «Изгнание беса»
Борис Стругацкий. Интервью с Борисом Стругацким
Аркадий Стругацкий. «За державу обидно...»: интервью
Аркадий Стругацкий. «Мы не знаем вещей, ради которых следует отказаться от фантастики»: интервью
Борис Стругацкий. «...В душе мы оптимисты»: интервью
Борис Стругацкий. Художник невиданных миров: статья
Борис Стругацкий и др. О достоинствах и недостатках/: высказывание
Борис Стругацкий. Веселые беседы при свечах: интервью
Борис Стругацкий. [Об иллюстрациях А. Карапетяна]: высказывание
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Атака против гласности: статья
Борис Стругацкий. «Мы не предсказываем будущее...»: интервью
Аркадий Стругацкий. «Оптимизм... взамен наград»: интервью
Аркадий Стругацкий. Мы никогда не целились...: интервью
Борис Стругацкий. «Писать не о том, что у всех на языке...»: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести Н. Ютанова «Путь обмана»]
Борис Стругацкий. Читать интереснее, чем жить?: интервью
Борис Стругацкий и др. Столпы общества о самиздате: опрос
Аркадий Стругацкий. О Соцконе, «утках» и перестройке: интервью
Борис Стругацкий. «В инопланетян не верю»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Прогноз: интервью
Борис Стругацкий. [О порядке выступлений от имени Ленинградского семинара фантастов]: высказывание
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. «Это не может быть прощено»: открытое письмо
Аркадий Стругацкий. «Лучше всего надеяться на самих себя»: речь
Борис Стругацкий. Фрагменты выступления Б. Н. Стругацкого на региональном слете любителей фантастики в Сосновом Бору 15.04.89
Борис Стругацкий. [Предисловие к подборке пародий]
Аркадий Стругацкий. [Письмо в редакцию]
Аркадий Стругацкий. «Привет всем членам «Гэйма»!»: высказывание
ИЗ АРХИВА
1987
Борис Стругацкий. Рецензия на повесть Константина Васильева «Мой друг марсианин Контрабас»
Борис Стругацкий. Комментарии к фантастической повести «Улитка на склоне»
Аркадий Стругацкий. Открытое письмо в «Литературную газету»
Аркадий Стругацкий. К вопросу о том, куда торопилось серебристое «вольво»: открытое письмо
Аркадий Стругацкий. Открытое письмо в «Правду»
Аркадий Стругацкий. Рецензия на В. Савченко для «Советского писателя»
1988
Борис Стругацкий. Рецензия на сборник Андрея Измайлова «Шапочный разбор»
Аркадий Стругацкий. Отрывок письма в «Правду»
Аркадий Стругацкий. Открытое письмо Владимиру Щербакову в журнал «В мире книг»
Аркадий Стругацкий. Предисловие [к статье В. Савченко]
Борис Стругацкий. Ответы А. Левинскому
Борис Стругацкий. Ответы Ю. Илкову в журнал ФЭП
1989
Борис Стругацкий. По поводу книги В. Сосноры «Дом дней»
Борис Стругацкий. Ответы на анкету японского журнала «Новая японская литература»
Борис Стругацкий. О книге П. Григоренко
Борис Стругацкий. В печать и в свет!: интервью
Борис Стругацкий. Несколько одобрительных слов по поводу новой повести А. Измайлова
Борис Стругацкий. Четвертое поколение: предисловие
Борис Стругацкий. Стенограмма выступления
III. ДНЕВНИКИ. ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1971–1987
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1987–1991
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1987–1990
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1978–1987
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1986–1987
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1987–1990
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи по сценарию «Жук в муравейнике», 1986–1988
Борис Стругацкий. Дневник, 1985–1988
Борис Стругацкий. Дневник, 1987
Борис Стругацкий и др. Дневник поездок, 1987–1989
IV. ПРИЛОЖЕНИЯ
Необходимые пояснения
Комментарии и примечания
Библиография. 1987–1989 гг.
Указатель имен
Указатель заглавий произведений и их аббревиатур
Вклейка с фотографиями и рисунками
16 страниц: 29 фотографий и 1 рисунок

Осталось 5 томов. А потом будут дополнительные. Надеюсь...

@темы: Ссылки, Интервью, Дневники, Публицистика, Записные книжки, Сценарии, «Град обреченный», Туча, «Жук в муравейнике», Улитка на склоне, Собрание сочинений, Полное собрание сочинений, Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

28 том

[silent-gluk]

Славное издательство "Сидорович" совместно с не менее славным магазином "Ленкниготорг" объявили предзаказ на 28 том Полного собрания сочинений Стругацких. Книга уже в типографии, так что предзаказывать можно спокойно.

Том очень большой (1088 страниц и вкладка), почти 2 кг весом... Поэтому дороже - 3.050. После выхода станет дороже.

ISBN: 978-5-907465-13-8
Издательство: «Сидорович», ИП Олексенко
Обложка: 7А (черный балакрон, тиснение фольгой)
Формат: 84x108/32. Бумага: офсет 80 г. 1088 с.; 16 с. вкл.
Weight: 1,70 kg
Издательство «А. В. Сидорович», издательство Acta Diurna, ИП Олексенко А.А. Санкт-Петербург, 2022 г. Обложка: черный балакрон, тиснение белой и голубой фольгой. Книга запаяна в полиэтилен.

Т. 28 СОДЕРЖАНИЕ
I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Отягощенные злом, или Сорок лет спустя: роман
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Жук в муравейнике: сценарий
ВАРИАНТЫ РУКОПИСЕЙ И ИЗДАНИЙ
«Отягощенные злом, или Сорок лет спустя»
«Жук в муравейнике» (сценарий)
II. ПУБЛИЦИСТИКА
ОПУБЛИКОВАННОЕ
1987
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Измайлова «Спокойной ночи, или Необыкновенные приключения гидролога Пети Зудикова»]
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к отрывку из ГО]
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести В. Жилина «День свершений»]
Аркадий Стругацкий. «Думать — не развлечение, а обязанность...»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Многие из вас спрашивают...: интервью
Борис Стругацкий и др. Фантастика — сегодня, завтра...: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Осторожно войти...: интервью
Борис Стругацкий. Вопросы остаются: интервью
Аркадий Стругацкий. Каким я его знал: эссе
Аркадий Стругацкий и др. Тайна на экране: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. «Жизнь не уважать нельзя»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к сц. «Туча»]
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Кое-что о нуль-литературе: статья
Аркадий Стругацкий. «Будем драться!»: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести Л. и Е. Лукиных «Вторжение»]
Аркадий Стругацкий. «Фантастика здесь ни при чем!»: интервью
1988
Борис Стругацкий. «Фильм, разрушающий каноны...»: высказывание
Борис Стругацкий. Что такое фантастика?: статья
Аркадий Стругацкий. Писатели-фантасты об эсперанто: опрос
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Что запомнилось особенно?: высказывание
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Три кита: статья
Аркадий Стругацкий. Телефонный разговор: высказывание
Аркадий и Борис Стругацкие. Слово писателя: статья
Борис Стругацкий. [Предисловие к рассказу А. Щеголева «Дождик»]
Борис Стругацкий. [Предисловие к рассказам А. Карапетяна, А. Измайлова, А. Столярова]
Аркадий Стругацкий. Ни слова о пришельцах: интервью
Аркадий Стругацкий. «Заговор-87»: отчет
Аркадий Стругацкий. Из области фантастики: интервью
Аркадий Стругацкий. Фантастика учит гражданственности...: интервью
Аркадий Стругацкий. «Это мой журнал»: интервью
Аркадий Стругацкий. «Главное — мысль»: интервью
Аркадий Стругацкий. И снова — встреча...: интервью
Аркадий Стругацкий. За фантастику действия: высказывание
Борис Стругацкий. «Берусь составить библиотеку молодой фантастики»: интервью
Борис Стругацкий. По барометру гласности: интервью
Борис Стругацкий. Главное — на Земле: интервью
Аркадий Стругацкий. Гласность отточит перья: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Тюрина и А. Щеголева «Клетка для буйных»]
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Между прошлым и будущим: интервью
Аркадий Стругацкий. «...и будь здоров!»: статья
Борис Стругацкий. О настоящем во имя будущего: интервью
Аркадий Стругацкий. «История пришпорена», ей не помешать...: интервью
Аркадий Стругацкий. Читал ли Лем Кафку?: интервью
1989
Аркадий Стругацкий. О Нгуен Динь Тхи и его пьесе: предисловие
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Аркадий и Борис Стругацкие представляют книгу Андрея Столярова «Изгнание беса»
Борис Стругацкий. Интервью с Борисом Стругацким
Аркадий Стругацкий. «За державу обидно...»: интервью
Аркадий Стругацкий. «Мы не знаем вещей, ради которых следует отказаться от фантастики»: интервью
Борис Стругацкий. «...В душе мы оптимисты»: интервью
Борис Стругацкий. Художник невиданных миров: статья
Борис Стругацкий и др. О достоинствах и недостатках: высказывание
Борис Стругацкий. Веселые беседы при свечах: интервью
Борис Стругацкий. [Об иллюстрациях А. Карапетяна]: высказывание
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Атака против гласности: статья
Борис Стругацкий. «Мы не предсказываем будущее...»: интервью
Аркадий Стругацкий. «Оптимизм... взамен наград»: интервью
Аркадий Стругацкий. Мы никогда не целились...: интервью
Борис Стругацкий. «Писать не о том, что у всех на языке...»: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести Н. Ютанова «Путь обмана»]
Борис Стругацкий. Читать интереснее, чем жить?: интервью
Борис Стругацкий и др. Столпы общества о самиздате: опрос
Аркадий Стругацкий. О Соцконе, «утках» и перестройке: интервью
Борис Стругацкий. «В инопланетян не верю»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Прогноз: интервью
Борис Стругацкий. [О порядке выступлений от имени Ленинградского семинара фантастов]: высказывание
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. «Это не может быть прощено»: открытое письмо
Аркадий Стругацкий. «Лучше всего надеяться на самих себя»: речь
Борис Стругацкий. Фрагменты выступления Б. Н. Стругацкого на региональном слете любителей фантастики в Сосновом Бору 15.04.89
Борис Стругацкий. [Предисловие к подборке пародий]
Аркадий Стругацкий. [Письмо в редакцию]
Аркадий Стругацкий. «Привет всем членам «Гэйма»!»: высказывание
ИЗ АРХИВА
1987
Борис Стругацкий. Рецензия на повесть Константина Васильева «Мой друг марсианин Контрабас»
Борис Стругацкий. Комментарии к фантастической повести «Улитка на склоне»
Аркадий Стругацкий. Открытое письмо в «Литературную газету»
Аркадий Стругацкий. К вопросу о том, куда торопилось серебристое «вольво»: открытое письмо
Аркадий Стругацкий. Открытое письмо в «Правду»
Аркадий Стругацкий. Рецензия на В. Савченко для «Советского писателя»
1988
Борис Стругацкий. Рецензия на сборник Андрея Измайлова «Шапочный разбор»
Аркадий Стругацкий. Отрывок письма в «Правду»
Аркадий Стругацкий. Открытое письмо Владимиру Щербакову в журнал «В мире книг»
Аркадий Стругацкий. Предисловие [к статье В. Савченко]
Борис Стругацкий. Ответы А. Левинскому
Борис Стругацкий. Ответы Ю. Илкову в журнал ФЭП
1989
Борис Стругацкий. По поводу книги В. Сосноры «Дом дней»
Борис Стругацкий. Ответы на анкету японского журнала «Новая японская литература»
Борис Стругацкий. О книге П. Григоренко
Борис Стругацкий. В печать и в свет!: интервью
Борис Стругацкий. Несколько одобрительных слов по поводу новой повести А. Измайлова
Борис Стругацкий. Четвертое поколение: предисловие
Борис Стругацкий. Стенограмма выступления
III. ДНЕВНИКИ. ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1971–1987
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1987–1991
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1987–1990
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1978–1987
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1986–1987
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1987–1990
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи по сценарию «Жук в муравейнике», 1986–1988
Борис Стругацкий. Дневник, 1985–1988
Борис Стругацкий. Дневник, 1987
Борис Стругацкий и др. Дневник поездок, 1987–1989
IV. ПРИЛОЖЕНИЯ
Необходимые пояснения
Комментарии и примечания
Библиография. 1987–1989 гг.
Указатель имен
Указатель заглавий произведений и их аббревиатур
Вклейка с фотографиями и рисунками
16 страниц: 29 фотографий и 1 рисунок

Заказать можно здесь: lenknigotorg.ru?pss_strug_28

Осталось 6 томов, считая этот.

@темы: Книги, Ссылки, Интервью, Дневники, Библиография, Публицистика, Записные книжки, Сценарии, Библиофильское, «Град обреченный», Туча, «Жук в муравейнике», А.Стругацкий, Улитка на склоне, Собрание сочинений, Б.Стругацкий, Полное собрание сочинений, Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

частные суждения

«Попытка к бегству» — почему Саул вернулся?


Сюжет ранней повести братьев Стругацких «Попытка к бегству» можно передать одной фразой: узник концлагеря Саул попал в будущее, полетел на другую планету, увидел там другой концлагерь и вернулся. Понятное дело, вернулся не «досиживать срок», поскольку из концлагеря он успел сбежать. Вернулся, чтобы дать последний бой преследующим его врагам и погибнуть. Но в чём был смысл его поступка? Ведь с любой рациональной точки зрения разумнее было бы либо остаться в будущем, где он мог бы принести реальную пользу (хотя бы консультируя историков по своей эпохе), или же вернуться в своё время, но в иное место. У себя дома он тоже мог бы принести много пользы, благодаря знаниям из будущего. Однако Саул поступил иначе.

Взглянем на сюжет ещё раз. Саул уговорил двух скучающих учёных, которым нечем было заняться, отправиться не на курорт, а в неизведанный мир. И в этом мире внезапно оказались:

Следы деятельности загадочной цивилизации Странников
Местная разумная жизнь, которая успела создать собственную цивилизацию.
Концлагерь, предназначенный для изучения местной цивилизацией артефактов Странников.

И всё это абсолютно случайно оказалось на пути группы землян, среди которых столь же случайно оказался пришелец из прошлого, имеющий практический опыт обращения с охранниками концлагеря. Лишь благодаря этому опыту земляне сумели выудить из пленника хоть какую-то значимую информацию. Вы можете поверить в такую череду случайных совпадений?

Чем же можно объяснить столь невероятное стечение обстоятельств? Во-первых, таков был замысел авторов. Им понадобилась именно такая ситуация для демонстрации каких-то собственных идей. Но как объяснить сложившуюся ситуацию внутри самого текста? Тут возникает второе объяснение, оно же палочка-выручалочка всего цикла про Полдень:

«Зачем нам искать причины? Все ясно: Странники! Кровавая рука сверхцивилизации!»

Это цитата из совсем другой повести, «Волны гасят ветер», однако она удивительно уместна. Всё понятно — это Странники подкинули Саулу машину времени или портал в будущее, они же привели звездолёт именно к той планете, на которой некогда проводили масштабный эксперимент по телепортации. Зачем им это понадобилось? Да кто их знает, они же сверхразумные, а значит, их мотивы для людей заведомо непостижимы.

Однако может быть и ещё одно объяснение. В теоретической физике существует так называемый «антропный принцип», который можно сформулировать так: «Наблюдатель видит ту Вселенную, в которой возможно появление наблюдателя». Мы живём в мире, где существует разумная жизнь, потому что мир, где её нет (неважно, по какой причине), наблюдать некому. То же самое можно соотнести с казусом Саула. Он оказался в мире будущего, где столкнулся с иномировым концлагерем, потому что у него оставался незакрытый гештальт, связанный с концлагерем же.

Таким образом, если бы вместо Саула в будущее отправился бы кто-то другой, то он не оказался бы на той самой планете, где существует концлагерь. А вот Саул, в какой бы другой мир он не отправился, так или иначе снова оказался бы в привычной ему ситуации — разве что, по другую сторону колючей проволоки. Возможно, вернувшись на Землю в XXII веке, он сам это понял, поэтому и предпочёл закрыть свой собственный гештальт не где-нибудь, а в своём родном времени.

Сам концепт внешнего мира как отражения внутреннего мира персонажей у Стругацких будет встречаться не раз. Особенно ярко он проявился в «Хромой судьбе» и «Граде обречённом». Последний вообще выстроен как литературный эксперимент, описывающий эксперимент социально-психологический: «Что будет, если в некоем абстрактном городе собрать людей из разных стран, но приблизительно одной эпохи?» Впрочем, в более ранних повестях, таких как «Второе нашествие марсиан», Стругацкие ставили над обычными людьми ещё менее гуманные опыты. И продолжили их ставить в «Пяти ложках эликсира», например. Да и в последней совместной книге, написанной братьями, «03 или 40 лет спустя», также поставлен эксперимент, только не социальный, а скорее педагогический.

Отсюда

@темы: Ссылки, «Хромая судьба», «Волны гасят ветер», «Град обреченный», Попытка к бегству, Второе нашествие марсиан, Пять ложек эликсира, Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

Ю. Астров
ЭССЕ ХОМО

«…можно допустить и то, что «ОЗ» - не буквы, а всё-таки цифры. Тогда рукопись называется «ноль-три», а это телефон скорой помощи, - и странное название вдруг обретает особый и даже зловещий смысл.»
АБС, «Отягощённые злом»

Эту статью меня побудили написать три…. Хм, как бы это назвать? Да! …три обстоятельства.
Первое – о самых загадочных книгах братьев Стругацких – «Отягощённые злом» и «Град обреченный» - до сих пор в критике ничего внятного не сказано. Да, собственно, их и не критиковали, их ругали. Завуалированно и даже вежливо, но – ругали. Думаю, потому, что ни черта не поняли. А непонятное кажется либо смешным, либо страшным. Во всяком случае – раздражает. Иногда очень сильно.
Данный случай как раз таков. Сильно раздражает.
Второе обстоятельство – событие, произошедшее в марте прошлого года на возрождённом Волгаконе. Там по этим книгам делал доклад один… бывший журналист. И нёс он такую ахинею… Если человек долго о чём-то рассказывает, очень часто случается, что слушатель многое узнаёт не о предмете рассказа, а о рассказчике.
Ну, а третье «обстоятельство» лежит передо мной: книга, изданная в 1990-м году издательством «Московский рабочий» с совместным советско-западногерманским предприятием «Вся Москва».
…В записных книжках И. Ильфа есть такой пассаж: «Решено было не допустить ни одной ошибки. Держали двадцать корректур. И всё равно на титульном листе было написано: «Британская энциклопудия».
Не знаю, сколько корректур держали здесь, но на обложке значится: «Отягощённые злом, или Град обреченный. Сорок лет спустя».
Эта опечатка, на мой взгляд, символична. Она заставляет… ну, если не задуматься, то, по крайней мере, подумать, хотя бы мельком: а не одна ли это книга?
Нет, понятно, что их две. Но, возможно, написанных на одну и ту же тему?
(Жаль, что на титульном листе названия написаны верно. Я не шучу, мне действительно жаль.)
…Итак, «Отягощённые злом». Действие происходит в двух временных промежутках – в 90-х, вероятно, годах ХХ века и в 30-х ХХI-го. (По времени написания оба эти промежутки для авторов – будущее.)
Что же происходит в раннем промежутке?
На Землю является… если без обиняков - Бог. Во всяком случае - Создатель. Демиург. Ничего особо не делает, но даже те действия, которые он всё-таки производит (а он просто слушает посетителей, не более того, ну, и кого-то оставляет при себе – на полном пансионе, так сказать), заставляют автора записей, приближенного к демиургу астронома Манохина подозревать самое страшное. Возможно, Манохин сошёл бы с ума либо попытался натворить что-то, но Агасфер Лукич, давний знакомый Демиурга, разрешает его сомнения. Он объясняет Манохину, что тот «потерял ориентировку… утратил представления о конечных целях». Сначала вообразил, что на землю явился вовсе не Демиург, а Антихрист, и цель его – подготовка Страшного Суда. Потом «известное лицо из совершенно мифического Антихриста трансформировалось в некоего Космократа, фантастически могущественного, фантастически вездесущего… но при этом фантастического научно». Цель появления – произвести над человечеством некий эксперимент… по сути, мало чем от Страшного суда отличающийся. И теперь, добавляет Агасфер Лукич (он же, кстати, апостол Иоанн из Нового Завета), настрой Манохина таков: «раз уж Космократу так приспичило произвести гигантский эксперимент над миллионами, так, может быть, ему будет благоугодно устроиться таким образом, чтобы совершить миллионы экспериментов над одним? Ведь с научной точки зрения… две эти ситуации инвариантны».
Но дело-то обстоит совсем не так… совсем не так…
«Да в силах ли я понять, каково это: вернуться туда, где тебя помнят, чтут и восхваляют, и выяснить вдруг, что при том всём тебя не узнают! Никто! Никаким образом. Никогда. Не узнают до такой степени, что даже принимают за кого-то совсем и чрезвычайно другого. За того, кто презираем тобою и вовсе не достоин узнавания!»
Теперь поняли? А могли бы понять и раньше.
Это ведь - Второе Пришествие, ни больше ни меньше.
А… никто из критиков не понял. Прямо как в книге.
Что, не похож на Иисуса? Да уж.
Так ведь Господь един в трёх лицах…
И чем же всё-таки занят демиург на Земле?
«- Я ищу Человека.
- Кого именно?
- Я ищу Человека с большой буквы.»
Вот так, открытым текстом.
…Демиург таки находит Человека. И – именно с большой буквы. Только вот – через сорок лет (впрочем, что для Создателя сорок лет? Да ничего).
Находит его, впрочем, Агасфер Лукич, то есть апостол Иоанн.
«Эссе хомо!» - провозгласил он, обнимая гостя за плечи и легонько подталкивая его ко мне. Гость растерянно улыбался – небольшого роста, ладный человек лет пятидесяти, в костюме странного покроя. На правой скуле у него розовело что-то вроде пластыря, но не пластырь, а скорее остаток небрежно стёртого грима. И с левой лукой у него было не всё в порядке – она висела плетью и казалась укороченной, кончики пальцев едва виднелись из рукава.
…- Прошу любить и жаловать, - произнёс Агасфер Лукич весело. – Георгий Ана…»
Вот на этом рукопись Манохина обрывается.
Зато продолжается дневник ученика Г. А., великого педагога, практика и теоретика, который рвётся спасать совершенно чуждую ему субкультуру, - потому что там - люди. И которого, конечно, разъярённая толпа убивает. Хоть об этом впрямую не сказано.
Что такое «эссе хомо»?
Эти слова произнёс Пилат, обращаясь к еврейской толпе. «Се – человек!». Пилат сказал это об Иисусе и взывал к милосердию.
Но толпа милосердной не бывает.
Итак – Иисус наш Г. А. Да-да. И даже апостолы у него есть – его лицейские ученики. И даже Иуда наблюдается – Аскольдик. Который не поехал… «Вы поезжайте себе, а я её здесь придержу».
Можно даже посчитать количество учеников, но не нужно. Какая разница, двенадцать ли их или двадцать?
…Итак – Второе Пришествие.
Точка бифуркации.
Но – не состоялась бифуркация. Не состоялась качественная перестройка системы. Книга глубоко пессимистична. И, как мы теперь сами убедились – основания на пессимизм были.
Опоздала скорая помощь, столь необходимая Земле.
…А теперь пойдём дальше. Строго по логике – но не одномерной. Тут булева алгебра не годится.
Вот ЭВМ «Алдан» со вселённой в неё весёлой и оптимистичной душой напрочь отбрасывала принцип исключённого третьего – и выдавала невероятные результаты…
Попробуем и мы.
Итак, что же есть искусственно сконструированный мир, в котором внезапно (но с его согласия) оказался герой «Града обреченного»? (Как, впрочем, и все остальные его обитатели.)
…То ли у Стивена Кинга, то ли у Дина Кунца есть роман, где Апокалипсис замаскирован под вторжение инопланетян. Да чего там далеко ходить – нечто подобное есть и у Синякина («Время Апокалипсиса»).
Так вот, допустим, что «Град обреченный» описывает… Страшный Суд.
- Это как? – возмутится читатель. – На Страшном Суде судят всех!
Да нет, не всех.
А – каждого. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Быть может, Город со всеми его обитателями (и Антигород, кстати) создан единственно для суда над Андреем. Что стоит, в конце концов, Создателю создать несколько миллиардов таких городов? Да ничего. Создал же он несколько миллиардов Галактик, а это куда как потруднее…
А может, все обитатели города - подсудимые.
Кое-кто понимает, что дело неладно, Например, пан Стукальский, стукач (фамилия-то говорящая) и провокатор, уверен, что находится в аду.
Если принять эту гипотезу, то ведь Андрей после гибели возвращается домой, в тот же дом и в то же время. А из ада не возвращаются… Так что – уж скорее чистилище…
Только мы ведь не католики, у православных никакого чистилища нет. Андрей же и вообще атеист.
Он постоянно стоит перед выбором – и выбирает, собственно… да ничего он не выбирает. Выбирают за него. Единственный выбор, который Андрей делает сознательно – когда вместе с Изей Кацманом после гибели экспедиции продолжает искать Антигород. А сколько соблазнов на пути! Стоит вспомнить хотя бы Хрустальный Дворец или Плантацию…
Но он идёт вперёд.
С Изей Кацманом.
Вы уж сами выбирайте: Кацман – это демон-искуситель или ангел-хранитель?
А может, просто верный товарищ?
…Когда Андрея убивают (а убивает ведь он сам! Город и Антигород, вероятно – зеркальные отражения друг друга, так что это можно назвать и самоубийством), он оказывается дома.
Страшный Суд состоялся?
Он в раю?
Или в аду?
Он… дома. Решайте сами, рай это или ад.
Но, поскольку тут же появляется и Наставник и говорит: «Первый круг вами пройден» - мы вправе предположить нечто иное.
«- Первый? А почему – первый?
- Потому что их ещё много впереди…».
Страшный Суд продолжается. Всю твою жизнь.
Всю жизнь.
Всю нашу жизнь…

2022

Отсюда: vk.com/wall200441583_80002

@темы: Ссылки, «Град обреченный», Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

Галактика «Полдня» Стругацких как мир-интернат

Если посмотреть на космос из текстов братьев Стругацких не глазами персонажей и не через призму сюжетов, в которых они задействованы, то он окажется весьма странным. Физически галактика, в которой находится Земля мира «Полдня», очень похожа на нашу. Однако в ней есть некоторое количество планет не только с жизнью, но жизнью разумной и отчасти цивилизованной. Причём большинство цивилизаций, которые там упомянуты, состоят из людей. Или же существ, очень похожих на людей как внешне, так и внутренне. Более того, историческое развитие большинства внеземных цивилизаций «Полдня» повторяет земную историю с небольшими малосущественными отклонениями.

Но это ещё не всё. В галактике «Полдня» есть некая таинственная внешняя сила, оставившая следы своего присутствия на множестве необитаемых планет, включая Марс в Солнечной системе. Артефакты этой таинственной сверхцивилизации, условно названной авторами «странники», упоминаются многократно. Если бы эта самая сверхцивилизация просто мусорила где попало, люди оказались бы в ситуации жителей городишка Хармонт из повести «Пикник на обочине», разве что в масштабах не одной отдельно взятой «зоны», а всей галактики. Однако загадочные «странники» ещё и вмешиваются в жизнь как отдельных людей, так и целых планет — чего стоит спасение почти всех жителей планеты Надежда, описанная в «Жуке в муравейнике».

Получается, что земная цивилизация в мире «Полдня» живёт не в пустом космическом пространстве, а в уже освоенной галактике, у которой есть хозяин. И этот хозяин иногда спасает целые миры. Изредка те же «странники» подкидывают разным цивилизациям подкидышей (извините за тавтологию) — предположительно с целью посмотреть на их реакцию. При всём при этом «странники» тщательно избегают любых прямых контактов с землянами, да и с прочими цивилизациями галактики тоже. Если бы они не прятались, и мир «Полдня», и земная цивилизация в нём были бы совсем иными.

Очевидно, что по уровню развития «странники» превосходят землян, которые при этом являются самыми продвинутыми в научно-техническом плане среди младших цивилизаций. Читатели неоднократно выдвигали версию о том, что некогда именно «странники» разместили небольшие группы Homo Sapiens на нескольких удалённых друг от друга планетах. Иначе крайне сложно объяснить как схожесть жителей множества миров с землянами, так и синхронность (плюс-минус несколько веков) их истории. То есть «странники» в некотором роде являются родителями всех земноподобных цивилизаций мира «Полдня».

Это объяснило бы интерес, проявленный «странниками» к младшим цивилизациям, а также ту помощь, которую они порой оказывали в критической ситуации. Однако родители эти весьма странные. Они прячутся от собственных детей, они проводят над ними жутковатые эксперименты, наконец они ничему не учат и не помогают в обыденных делах… Если только не принять предположение, что те самые эксперименты на самом деле являются обучающими ситуациями, способствующими развитию. Но загадочную скрытность «странников» это всё равно не объясняет. Родители так себя не ведут.

Но если «странники» не родители, они вполне могут быть учителями, старающимися минимизировать своё влияние на подрастающее поколение. Вспомним обучение в земном интернате мира «Полдня», где дети бродят где хотят и делают что им заблагорассудится. Учителя вмешиваются только когда дети затеяли нечто совсем непотребное, да и то не применяют при этом силу и авторитет взрослого человека. Сама идея отправить всех детей Земли в интернаты весьма странная. То есть появиться-то она могла, люди чего только не придумают, но вот реализовать её без принуждения в невиданных масштабах (ведь речь идёт о разрушении буквально каждой семьи и отъёме детей у всех родителей) было бы нереально. Однако в мире «Полдня» это произошло. В позднем романе «03 или сорок лет спустя» дан намёк, что без сверхъестественного вмешательства не обошлось. Но в мире «Полдня» есть всего одна сверхъестественная сила — всё те же «странники».

Выходит, что «странники» содействовали внедрению на Земле мира «Полдня» своей собственной модели воспитания и обучения. Сами они действуют в галактическом масштабе точно так же, как и учителя в земных интернатах — минимально влияя на свободное развитие детей. В таком случае финал истории мира «Полдня», показанный в повести «Волны гасят ветер», вполне понятен. К отстающей группе, развитие которой внушает педагогическому коллективу опасения, подсадили (изобразив дело так, как будто пришельцы самозародились в местном обществе) заведомо более умного субъекта, который повлияет на них в лучшую сторону. Речь идёт о так называемых «люденах». К сожалению, о дальнейших событиях братья Стругацкие ничего не написали.

Отсюда

@темы: Ссылки, «Волны гасят ветер», Мир Полудня, «Жук в муравейнике», «Пикник на обочине», Отягощенные злом или Сорок лет спустя

---

Любопытно

[silent-gluk]

А не выдвигал ли кто-нибудь версию, что Мир Полудня - это Мир Мечты Г.А.Носова?..

@темы: Мир Полудня, Отягощенные злом или Сорок лет спустя