Научная библиотека КиберЛенинка: cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-metafizik...
В статье делается попытка описания и обсуждения основных моментов социальной метафизики братьев Стругацких. К этим моментам относятся зависимость от советского социокультурного фона, принцип реализма, проектирование экспериментальных миров, теория воспитания, обсуждение возможностей разума, предположение о двух ветвях развития человечества.
читать дальше
© Микешин М. И., 2015
* Работа выполнена при поддержке гранта Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект № 15-07-01322 «Открытая информационная система «История философских идей».
The paper endeavors to describe and discuss the main points of the Strugatsky brothers’ social metaphysics, the said points including the impact of Soviet sociocultural background, the principle of realism, designing of experimental worlds, the theory of education, the debate concerning limits of reason, the idea of two branches of human development.
Ключевые слова: Стругацкие, социальная метафизика, советское, фантастика, реализм, воспитание, разум, рациональность.
Key words: the Strugatsky, social metaphysics, Soviet, sci-fi, realism, education, reason, rationality.
Когда закончился Советский Союз (а мне было за тридцать), интеллектуалы не вытащили из ящиков столов никаких сколько-нибудь интересных теорий того, как мы будем жить дальше. Почему? Мне казалось поначалу, что советские интеллектуалы просто не думали об альтернативном будущем, оглушенные официальной концепцией коммунизма. Но я забыл о братьях Стругацких (далее - АБС). В России, как всегда, все мыслится в литературе, а не в юридических или политических трактатах.
Далее я думал, что интересные идеи, конечно, существовали, но были достоянием слишком узкого круга читателей. Но, во-первых, круг не обязательно должен быть широким, а во-вторых, я опять забыл об АБС. Круг их читателей был очень широк. Трудно найти человека моего поколения, который бы не читал АБС. Почему же такое широкое обсуждение альтернативных миров не привело нас к реальным попыткам организовать нашу жизнь как-то существенно иначе, чем в советском варианте? Почему из щелей повылезало прошлое, а не побеги иного будущего?
Я провел небольшой опрос своих знакомых и студентов. Мои ровесники в 70-80-е годы прошлого века читали АБС запоем. Многие на них «подсели». Из поколения моих детей читали многие, но давно - и с тех пор не перечитывали. Сегодняшним студентам, за небольшим исключением, неинтересно. В лучшем случае они что-то слышали, читали пару романов и смотрели какой-нибудь фильм. Вероятно, лет через десять, как они сами грустно предполагают, об АБС будут знать и помнить только истинные знатоки и ценители фантастики.
Возможно, такое падение интереса связано с падением интереса к чтению вообще. А может быть, это происходит потому, что многие книги АБС могут быть прочитаны как так называемые «метафоры совка». В «Пикнике на обочине» - метафорическое описание СССР, «Улитка на склоне» - модель советского социума образца 1960-х, «Понедельник начинается в субботу» - метафора советской науки. Сами АБС предполагали, что их фантастика «получила свою популярность в тоталитарном государстве, благодаря своей "диссидентской" специфике» [5].АБС - они такие советские. Почему так можно утверждать? Не только потому, что они жили и творили в СССР. АБС сказали действительно новое слово в советской фантастике, но, боюсь, ничего не сказали нового мировому читателю. Они реагировали на советские проблемы в типично советском стиле. Некоторые элементы этого стиля совершенно очевидны.
1. Рационализм. Вера в возможность если не охвата мира разумом, то хотя бы продвижения при помощи разума. Вся наша жизнь -это движение от непонимания и незнания к знанию и пониманию. История, безусловно, есть некий весьма сложный процесс, закономерности которого до сих пор не вполне ясны. Достоверно известен только один «закон истории», социальный аналог Второго закона термодинамики - «закон непрерывного развития производительных сил»: «Исторические процессы развиваются таким образом, чтобы (в среднем, за достаточно большие промежутки времени) производительные силы общества возрастали» [5].
2. Нерелигиозность. Они были не религиозны в той степени, в какой это доступно обыкновенным рационально мыслящим и не слишком эмоциональным людям. «Религия - порождение слабости человека перед мощью и непреклонностью окружающего мира» [5], -считали АБС.
3. Миры АБС очень мужские. Женщин в них мало и служат они «антуражем» для главных героев-мужчин. Как считал Сталкер, Зона -это не место для женщины [5].
4. В мирах АБС, как и в Советском Союзе, «нет секса». «Просто нас [АБС] эта проблема никогда не волновала настолько, чтобы заняться ею вплотную» [5].
5. Эскапизм. Фантастика вообще и тексты АБС в частности были популярны тогда же, когда были популярны бардовские песни об уходе в тайгу и в горы. Романтика и приключения в вымышленных романтических мирах не только увлекательнее, но и легче жизни в тупом и беспросветном настоящем, полностью контролируемом Партией.
6. АБС пишут так, как будто мира вокруг СССР не существует. Вернее, он, конечно, существует, но как пройденный этап - уж в нем-то ничего слишком интересного теперь не найдешь. Он, видимо, ждет «прогрессоров» из СССР (или из того, во что СССР превратится в будущем).
Сначала они думали, что их главная болезнь - «тоска по пониманию». Спустя 20 лет они болели уже другой болезнью - «тоской от понимания» - когда всё, казалось бы, понимаешь, но сделать ничего не в силах, даже предложить что-нибудь. Эти «советские страдания», видимо, сегодня мало кого интересуют. Вся их энергия уходит в творение «дополненной реальности». А когда жизнь разрушает такой вариант и предлагает сама существенные изменения, читатели не находят возможным осуществлять идеи АБС, оставляют их в прекрасной юности.
Однако такая интерпретация кажется мне слишком примитивной. «Романы Стругацких создавались в определенное время и в определенных политических и социокультурных условиях» [7, с. 83] - из этой очевидности вовсе не следует, что первые определяются и расшифровываются вторыми1 [1 Забавно, что бывшие глубоко советские люди считают заслугой АБС то, что те были не только советскими, но и «просто» людьми: «Философская мощь их притч, вероятно, происходит от того, что писатели, выросшие в вере в коммунизм и разочаровавшиеся в нем, смогли описать самые сложные проблемные ситуации современного человека. Любого - не только советского» [6].].
Несмотря на весь рационализм, АБС все время оставляют свободу вариантов, вовсе не стремятся выстроить однозначные объяснительные схемы. Возможно, писательский путь АБС представляет собой их способ «изживания советского в себе». Они довольно рано стали думать о «несоветских» проблемах. Например: «что такое разум, не знает толком никто. Мы толком не знаем даже, чем разумное существо отличается от неразумного» [5]. Рациональный подход позволяет все (или почти все) объяснить, но ведь «объяснить» далеко не всегда означает «решить». Часто объяснение оказывается не совсем правильным и совершенно бесполезным. АБС никогда не верили во всемогущество науки и в особенности в ее «доброту».
Идея, заключающаяся в том, что при надлежащем использовании разума человечество может сбалансировать цели и средства применения власти [6; 7], т. е. оптимизировать управление социальным миром - это идея не только АБС, это идея всей русской интеллигенции, от которой (идеи) мы до сих пор не излечились. Эта идея происходит от упрощенного, вульгаризированного, публицистского понимания разума, а также от традиционной, «нефуколдианской» интерпретации власти как стоящей над обществом и им повелевающей.
Большинство читателей и почитателей АБС (по моим наблюдениям) - техническая, «средняя» интеллигенция. Технологические сказки о будущем, детские радости технологического разума - этого мы часто ждем от фантастики. Вот как АБС описываются в знаменитой сетевой энциклопедии «Луркморье»:
«Написали великое множество великолепнейших книг, мощно распиаренных в этой стране. ... АБС ненатужно доставили всем слоям целевой аудитории - у них в багаже и танчики, и рыцари, и сме[ш]ки с переходом в кухонную антисоветчину, и покорение природы на отдельно взятых планетах в духе бессмысленного и беспощадного соцреализма, и космос высшей пробы, и настоящий сверхъестественный ужас по полной программе, и полная Кафка, и два кубометра неистовой интеллигентской рефлексии, и «советский производственный роман», и детектив с загадочными убийствами в стиле Агаты Кристи, и даже виртуальная реальность для опытов над жывотными. ... При этом практически любой опус ... можно читать прямолинейно, воспринимая только как боевик или только как комедию, а можно легко наити философский или политический второй слои, а если постараться, то и третий, но в этом случае нужно помнить, что, анализируя талантливое произведение, можно легко впасть в ересь и возомнить себя Пророком, единственным, кто понял, о чем это на самом деле. Так делать не нужно. ... По некоторым из произведений сняты художественные фильмы, созданы радиопостановки и даже сделаны компьютерные игры (многие - зря)» [3].
Что нам миры АБС в мире, где полно компьютерных игр?
Однако если всерьез и вдумчиво почитать сочинения АБС, то оказывается, что их идеи не столь ограничены. Философское содержание их историй, вероятно, сильно тем, что писатели, выросшие с верой в коммунизм и разочаровавшиеся в нем, смогли описать самые сложные проблемные ситуации современного человека. Любого - не только советского. Они исходили из следующих предположений: все тоталитарные системы похожи друг на друга; все разрушенные войной страны похожи друг на друга. И вообще - ничего придумать нельзя: все уже либо существовало когда-то, либо существует где-то сейчас, либо реализуется в самое ближайшее время. Они никогда не писали специально, «чтобы было похоже» - они просто заполняли свои миры людьми и обстоятельствами, которые были им хорошо знакомы [5].
Эволюция АБС - от наивных описаний подвигов мужественных коммунистических людей (похожих на военные) в борьбе с инопланетной природой ради счастливого будущего - через утопические и антиутопические гротески на советские темы - к серьезным проблемам.
Ведь фантастика - это не жанр, это прием. Фантастика есть художественный прием, служащий для придания повествованию остроты, усиливающий акт сопереживания, позволяющий рассматривать проблемы, недоступные для «бытовой» литературы. АБС негативно отзывались о фэнтези и чисто научной фантастике как о тупиковых и исключительно эскапистских направлениях литературы. Ныне, считали они, фантастика утратила свою изначальную свежесть и своеобычность, а фэнтези превратилась фактически в духовный наркотик - средство уйти из реальной жизни в несуществующие и невозможные миры. Сами АБС относили себя к направлению «реалистической фантастики» (или фантастического реализма, если угодно). Реальный мир, искаженный фантастическим допущением, - вот их территория. Реальные люди и их взаимоотношения в этом мире - вот их герои. Будущее, на их взгляд, за «реалистической фантастикой», описывающей реальный мир, лишь искаженный фантастическим допущением [5]. Фантастика тем лучше, чем больше в ней реализма и чем менее она фантастична. Настоящая литература возникает именно на стыке реализма и фантастики.
Такое впечатление, что все эти миры являются для АБС не более чем антуражем, декорациями, на фоне коих разыгрывалась та самая «человеческая комедия», которая их только и интересовала. Можно ли доказать, что наш мир не есть виртуальная реальность? По-моему, так нельзя. Это вопрос веры. АБС довольно быстро стало ясно, что теоретически вполне осуществим виртуальный мир, настолько яркий, что он фактически не отличим от реального. Они признаются, что им стало страшновато от этой мысли, ибо никаких преимуществ реального мира перед виртуальным априори не существует.
Однако, считают АБС, не для того книги пишутся, чтобы уводить читателя в иллюзорные миры. Нельзя успешно отсутствовать в этом мире и, тем не менее, прожить интереснейшую жизнь. Жизнь во сне -это не жизнь, это подделка, бутафория, папье-маше. Они совершенно не принимали жизнь вне мира, жизнь без мира, жизнь отдельно от жизни. Нет ничего, на их взгляд, хорошего (не говоря уж достойного) в том, что люди уходят из реальности в иллюзорность, в сон, в «лично-персональное уютненькое небытие» [5]. АБС не осуждают их (кто они такие, чтобы кого-либо осуждать?), - они их просто не любят и не умеют даже пожалеть. Книга только тогда по-настоящему хороша, когда жестко сцеплена с реальностью.
АБС даже попытались описать наилучший мир. Этот мир казался им реально достижимым и даже в обозримом будущем. Но это заблуждение быстро миновало. Мир этот, на их вкус, хорош, но, скорее всего, недостижим, как выразились АБС, «пока мы не научимся что-то делать с обезьяной, сидящей внутри каждого из нас» [5].
Жизнь каждого из нас есть по сути своей эксперимент. И не то важно, что с нами происходит, а то, какими мы становимся - или не становимся. Например, в «Граде обреченном» в эксперимент попадают люди, разочаровавшиеся в «большой истории» и догме, которая не спасла после очередной исторической катастрофы. Эксперимент для тех, кто выпал из всех других великих экспериментов. Они выпали из идеологии. Как жить без идеологии? Как жить, когда утеряна мировая цель? Простейшее объяснение - путь лежит в индивидуальном сопротивлении - не работает. Фанатизм лишает свободы, но зато дает внутреннюю опору, а свободомыслие приводит в ледяную пустоту, делает беззащитным и одиноким. Эксперимент приводит к пониманию, что навык индивидуального сопротивления бесполезен.
Привычные противоположные категории не работают. Надо сформировать новые бинарности. Как считает Д. Быков, приходит в голову только одна, впрочем, весьма не новая пара: упорядоченность против хаоса [1]. Но и эта идея не спасает никоим образом. «Идея порядка, доведенная до абсурда». Порядок (иерархия) обречен. Идея иерархии, величия, масштаба человека приводит к тому же рабству. Порядок способен оправдать всё. Идея бога - это идея порядка, иерархичности.
Значит, нужна новая ступень эволюции - что-то, что будет за человеком, после него. Общего сценария выхода для всех нет. Все попытки решения приводят к крови. Под «выходом» подразумевается такое социальное устройство, которое устроило бы всех. Отсутствие универсальных ценностей для всех людей - вот проблема «Града обреченного».
Пока не произойдет разделения, не будет выхода. АБС пришли к выводу, что развитие человечества пойдет не по одной ветви, а как минимум по двум. Сначала эта вторая сила, которая будет воспитывать человечество, была у АБС внешней. Критерий разделения на ветви никому из людей не понятен. Многие думают, что это - творческая способность. Нет, это не творчество и не интеллект (не думайте, что прогрессорство будет осуществлять интеллигенция). Критерий не дан, но он существует.
Человечество эволюционирует в двух разных направлениях. Людены отличаются от homo sapiens отнюдь не только физическими возможностями. У них, как сказал бы религиозный человек, «другая душа» [5]. Людены уходят и перестают взаимодействовать, исчезает чувство родства. Элита выпадает из социума. Элита только и замыкается на себе. Может быть, это и есть настоящая элита, которая никогда не сострадает. Два вида, но в рамках одного биологического вида - вот почему это страшно. АБС считали, что человек так устроен, что существо одного вида обязательно будет угнетать существо другого вида [1].
В нескольких мирах АБС мы встречаем размышления об утопической теории воспитания - главном инструменте педагогики, алгоритме формирования в человечестве добрых и сильных люденов.
Человечество не склонно (и, видимо, не способно) к самоусовершенствованию, а склонно оно (и очень даже способно) повторять из поколения в поколение «грехи отцов». Нравственный прогресс происходит, конечно, но чрезвычайно медленно, причем - и это главное -все достижения этого прогресса дьявольски хрупки и разлетаются вдребезги при малейшем снижении уровня жизни. А если человек не движется вперед - он не стоит на месте, а откатывается назад.
Выход из этой неразрываемой цепи времен АБС видят в создании высокой теории (и практики) воспитания человека 1 [1 АБС признаются, как это ни странно, что им ничего не известно о каких-либо наработках по этому поводу [5]. Им «не известны» - или они не считают нужным учитывать и обсуждать - ни весьма практические проекты утопистов, коммунаров и коммунистов, ни проект, в котором активно участвовал Джордж Беркли, ни опыт воспитания элиты в закрытых школах многих стран, ни проект И. И. Бецкого и Екатерины II по воспитанию «новой породы людей».].
Вся эта «Теория воспитания» базируется на двух основных принципах:
1) воспитанием детей должны заниматься профессионалы, а не любители (каковыми обычно являются родители);
2) главной задачей учителя является обнаружить и развить в ребенке его главный талант, то, что он умеет лучше многих [5].
Подразумевается, что большую часть времени обучения ребенок проводит в школе-интернате. При этом он отнюдь не отрезан от мира и от своей семьи - родители могут когда угодно приезжать к нему в интернат, и сам он регулярно ездит домой. Никакой секретности, никакой закрытости, но максимум приватности. АБС считают, что только великая теория воспитания способна кардинально изменить человеческую историю, прервать «цепь времен», свести к минимуму, а лучше - совсем прекратить роковую передачу «отрицательного жизненного опыта» от отцов к детям [5]. Под отрицательным жизненным опытом имеется в виду опыт аморальности. Вряд ли такой опыт полезен, даже и в скорректированном виде.
Речь идет именно о воспитании. Не надо путать воспитание с образованием - это разные вещи и в сочетании дают иногда очень странные результаты. Например, «образованного человека труднее одурачить, - говорят АБС, - но если уж это вам удалось, то вы получите дурака в квадрате» [5].
В «Бессильных мира сего» есть довольно рискованная идея: без прямого насилия над человеческой личностью - насилия иногда самого буквального, с применением пыточного арсенала, - человека воспитанного не получишь [1]. Откуда такая, мягко говоря, неприятная идея?
Как-то выходит, что теория воспитания дает сбои, что в идиллическом мире Полдня поселяется Комкон-2, что человека по-прежнему формирует боевой опыт, пусть даже это война на том же Саракше или на Гиганде. Все герои АБС - сильные люди с экстремальным опытом.
В художественной вселенной АБС, как заметил Д. Быков, хороших людей по-прежнему формирует только война; именно война является основным занятием этих хороших людей; больше их взять неоткуда [1]. А сама война при этом - дело срамное и смрадное, и первое побуждение всякого нормального человека - сбежать от нее (как в «Попытке к бегству»). Но сбежать некуда, потому что война везде. Человек, даже самый хороший, в мире АБС обречен отправляться на войну. Ясно, что войны развязываются подонками; что война - это кровь и грязь, предательство генералов и гекатомбы рядовых. Но почему-то их любимые герои лепятся только из этого материала, который, впрочем, иногда - не слишком равноценно - заменяется космическими опасностями. Ведь природа, если вдуматься, еще бесчеловечней и беспринципней любого генерала. «Ты должен сделать добро из зла, потому что больше его не из чего сделать», - гласит эпиграф из Роберта Пенна Уоррена к «Пикнику на обочине». Ненавидеть и презирать войну может себе позволить только тот, кто ее прошел [1].
Если ты человек, у тебя нет другого пути стать человеком, кроме как пройти через пограничный опыт - одному для этого хватает школьной травли, другому нужна война или блокадное детство, третьему необходима миссия на другой планете. Но без этого не обходится. Военный опыт, который был и у АБС, в каком-то смысле создал генерацию сверхлюдей. Вопрос в цене этого опыта, его издержках и альтернативах ему. Поисками этих альтернатив АБС озабочены с самого начала. Но как-то все выходит, что эти альтернативы хуже.
В книге «Волны гасят ветер» появляется новая ступень эволюции человека. Она называется людены. Проблема в том, что они в колоссальном меньшинстве и что среди людей им места нет. Едва эволюционировав, они обречены улетать. Люден может избежать конфликта или просто не заметить его. Люден занят другими противостояниями - менее лобовыми и линейными. Людена не интересует самоутверждение - у него все есть с самого начала. Он совершенен. Как говорит Д. Быков, люден - «не жилец» [1].
Люден принципиально отличается тем, что воюет не за добро и зло, которые часто взаимозаменяемы, а за личное совершенство; воюет с собой и за себя, для достижения той самой высшей эволюционной ступени. Это тоже война, но подвиги тут заключаются не в убийстве, а в непрерывном и мучительном перерастании себя. Людена не интересует победа (победы не бывает). Обреченная война - вот тема АБС. Битва, где против нас - все, и ничего нельзя сделать. Люден ведет войну, но воюет за природу человека, за человека как такового.
Так военная мифология - и прежде всего мифология Великой Отечественной войны - трансформируется у АБС в экзистенциальной плоскости. Так государственная война за страну, власть, строй преобразуется в личную войну за человека [1].
А быть может, добавлю я, люден - человек другого рода, которому неинтересно угнетать и воевать. То, что ему интересно и для чего он живет, уже невыразимо в наших привычных терминах «угнетение», «война», «природа человека»...
«К философии я вообще отношусь с известным сомнением...» [5], - сказал в интервью один из АБС, выражая, конечно, их общее мнение. Он проиллюстрировал затем свое отношение следующей цитатой из своего романа «Поиск предназначения»:
«Жека презирал философию. Станислав, надо признаться, тоже. Он честно и безуспешно, еще с аспирантских времен, тщился понять: что такое философия и зачем она нужна? Пустой номер. У него все время получалось, что философия - это не более чем многословные рассуждения о Мире, не подкрепляемые никакими конкретными фактами. Причем не подкрепляемые как бы из принципа. Рассуждения, важнейшим свойством коих является то обстоятельство, что их невозможно ни опровергнуть, ни подтвердить. Их даже и не пытаются ни опровергать, ни подтверждать ... В лучшем случае философ (Тейяр де Шарден, скажем) оставлял по себе странное и противоестественное впечатление писателя-фантаста с недурным воображением [курсив мой. - М.М.], который решил почему-то писать (на основе осенившей его фантастической идеи) не роман, а некое гигантское эссе, - как Лем со своей «Суммой технологии» ... Видимо, философия, по самой сути своей, не приспособлена была отвечать на вопросы, она умела их, разве что, обсуждать. ... забрался на самую далекую полку, где дремали в пыли и забвении сокровища человеческой мудрости: Маркс-Энгельс, Ленин-Сталин -это уж как водится, - но, кроме них, и Шопенгауэр, и Гегель, и Платон, и Кант, и Гете, и даже Ницше, и даже Новый Завет, и даже Фихте (но - на немецком) . Многое из этого досталось ему еще от отца, многое он и сам приобрел за последние двадцать лет, а кое-что появилось неведомо когда и неведомо откуда. Проку из этой затеи не получилось никакого. Чего, впрочем, и следовало ожидать. ... дюжина (избранных) томов - просмотрена, без какой-либо надежды на успех, а потому и - вполне поверхностно. Несколько записей добавилось у него в дневнике, куда не заглядывал он с прошлого года. Кое-что, показалось ему, касается его дела, а кое-что - просто понравилось, безотносительно» [2].
Обратите внимание на странный оборот мысли: проку от философии никакого, но философ больше всего похож на писателя-фантаста с недурным воображением. Я бы добавил, что и наоборот -фантаст-реалист очень похож на философа, только у него другой способ изложения своих мыслей.
В качестве примера и в заключение приведу еще один «пучок» мыслей АБС, выраженных вполне метафорически. Проблема прогрессоров возникла у АБС в связи с вполне актуальной проблемой изменения хода истории. Возможно ли такое изменение? В человеческих ли это силах? Нужно ли оно? Принесет ли оно пользу, облегчит ли страдания человеческие или, наоборот, приведет к новым несчастьям и бедам? Кроме того, АБС было интересно придумывать, чем занимаются люди в построенном ими «хорошем» мире будущего - «Мире Полудня».
Вместе с АБС я сильно подозреваю, что социальный прогресс человечества еще и не начинался даже. Все, что у нас пока было - это драчливое, сопливое, отягощенное всеми мучениями и восторгами полового созревания детство. Мы все еще растем, я надеюсь, и превращение взъерошенного, грязноватого подростка в элегантного юношу, блистающего эрудицией и полного добрых намерений, еще впереди.
Свобода человека - это проблема, и не только по отношению к миру природы, но и к миру надчеловеческого социального эксперимента; не только к ужасам дикости, но и к ужасам прогресса.
Независимость социальных результатов от первоначальных намерений членов социума - вот что привлекает АБС более всего. Мысль, пришедшая в головы АБС полвека назад, кажется мне и глубоко философской, и абсолютно современной. Я назову ее «Принципом социальной метафизики АБС»: «главное свойство будущего состоит в том, что оно не похоже на любое наше представление о нем».
Список литературы
1. Быков Д. Л. Лекция «Стругацкие. Почему обречен град обреченных» //
[Электронный ресурс] - URL: Часть 1:
www.youtube.com/watch?v=sjkbQywM0k; Часть 2:
www.youtube.com/watch?v= _85V6zxbnEc
2. Витицкий С. (Стругацкий Б. Н.) Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики // [Электронный ресурс]. - URL: www.litres.ru/s-vitickiy/poisk-prednaznacheniya...
3. Стругацкие на «Луркморье» // [Электронный ресурс]. - URL: luгkmoгe.to/Стругацкие
4. Стругацкие А. Н. и Б. Н. Сочинения // [Электронный ресурс]. - URL: www.litres.ru/pages/biblio_search/?q=Стругацкие
5. Стругацкий Б. Н. Off-line Интернет-интервью // [Электронный ресурс]. -
URL: www. e-reading.club/bookreader.php/ 1010387/Strugackiy_-_OFF -
LINE_intervyu_s_Borisom_Strugackim.html
6. Тарасевич Г., Максимов А., Лейбин В. Счастье для всех. Даром. 10 дилемм братьев Стругацких: последняя русская идеология // [Электронный ресурс]. - URL: expert.ru/russian_reporter/2012/47/schaste-dlya...
7. Черняховская Ю. С. Власть и история политической философии братьев Стругацких // Власть. - 2010. - № 2. - С. 80-83.