За информацию спасибо Евгению Кошелеву.
Путь на Амальтею лежит через космодром Свободный
Александр Иванович Агафонов
Предуведомление: текст давний - тех лет, когда решали судьбу созданного на основе позиционного района дивизии РВСН Второго Государственного испытательного космодрома «Свободный». Название менять не стал.
Космодром удалось сохранить. Битва за Русский Космос продолжается.
***
Более тридцати лет назад впервые прочёл сборник фантастики братьев Стругацких - «Путь на Амальтею»… повесть одноимённого названия: восемьдесят страниц прочитываются на одном дыхании – написано ярко, образно, талантливо… после этого перечитывал-перелистывал сборник более десятка раз… Вновь держу его в руках: издательство ЦК ВЛКСМ (Центрального комитета Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи) «Молодая гвардия», 1960 г., тираж 315 000 экземпляров – очень неплохими тогда тиражами издавали книги!.. и стоили они недорого: цена 2 р. 15 к., с 1/1 1961 г. 22 коп.
читать дальше
Аннотация на второй странице:
«Авторы этой книги – молодые писатели Аркадий Натанович Стругацкий и Борис Натанович Стругацкий – выступили в жанре научной фантастики сравнительно недавно – в 1958 году. Читатели знают их по повести «Страна багровых туч» и рассказам, опубликованным в журнале «Знание – сила».
А.Н. Стругацкий – в прошлом офицер Советской Армии, по специальности референт-переводчик с японского языка. Б.Н. Стругацкий – астроном, работает в Пулковской обсерватории.
…Сборник посвящён различным вопросам проникновения человека в космос. В каждом из произведений авторы стремились подчеркнуть смелость и самоотверженность людей Земли, их находчивость и самообладание в минуты опасности, дружбу, связывающую их, и готовность любой ценой оказать поддержку друг другу».
***
Не одно поколение выросло, читая книги Стругацких. И недаром братья были любимы теми, кто увлекался фантастикой, кто – если взять много шире – всемерно стремился к личному и общественному развитию,- их всех объединяли общие идеалы, общие цели, высвеченные предшественниками писателей:
«ВОПРОС: Кто из писателей, русских и иностранных, более всего, … оказал влияние на формирование ваших литературных интересов, языка, стилистики и так далее?
СТРУГАЦКИЕ: Алексей Толстой, Гоголь, Салтыков-Щедрин. Проза Пушкина. Затем, значительно позже, Достоевский. В определённой степени Леонид Леонов, его "Дорога на Океан". Головой в небеса упирается для нас Булгаков, он мог бы здорово повлиять на нас, но нам его дали слишком поздно. Из иностранцев - Диккенс, Уэллс, конечно, Чапек, Акутагава, Хемингуэй, Фейхтвангер. … А на сюжетную смелость нас поощрил пример Ефремова и Станислава Лема…» (Из интервью 28.07.1981 - по магнитофонной записи. Все следующие цитаты А.Н. и Б.Н. Стругацких, кроме особо отмеченных, также взяты из интернет-сборника «Публицистика братьев Стругацких», www.rusf.ru/abs/ludeni/str_publ.arj .)
В школьные мои годы (1970-ые – начало 80-ых) фантастики в Советском Союзе издавалось мало, хотя потребность была огромной. В библиотеках за фантастическими произведениями были очереди, а то немногое, что можно было приобрести без особых затруднений и связей, по большей части не представляло интереса. Почему?
Потому, что в те годы в нашем обществе боролись две тенденции: стремление к дальнейшему развитию, которое невозможно без издания зовущей к поиску, размышлениям и сомнениям литературы, и во многом противоположное стремление ввести процесс развития в жёстко контролируемые рамки… хуже того - стремление представителей тогдашней элиты сохранить прежде всего своё «контролирующее» и дающее вследствие этого немалые привилегии положение,- сохранить любой ценой... и вторая тенденция явно одерживала верх.
А роль фантастики в современном мире огромна. Из историко-футуристического расследования Максима Калашникова и Родиона Русова «Сверхчеловек говорит по-русски»:
«…кончилась первая стадия эволюции человеческого рода, эволюции самой по себе. Человек развился настолько, что отныне становится хозяином собственной эволюции! Теперь он может сам изменять свой организм с помощью нанотехнологий или имплантантов, скрещивать себя с компьютерной техникой или развивать немыслимые возможности уже имеющегося мозга. Он сам становится собственным творцом. И точно так же пришла пора творить историю!»
Тут нужно уточнить, что историю творили и ранее. Примерами могут служить такие масштабные явления, как распространение и господство мировых религий, военно-экономические предприятия, в результате коих создавались огромные империи. Но теперь пришла пора творить историю, учитывая и согласуя интересы всего человечества, вообще,- всего живого на Земле. Апокалиптические причины сего многократно и в самых различных вариантах проанализированы и озвучены.
Те же, кто пытается «бежать за уходящим поездом» или «отвечает на вызовы времени» - обречены на поражение («…сегодня фантастика вновь выходит на первый план в борьбе за будущее, за место в рядах тех, кто его творит… фантастику … следует понимать как единство родственных направлений: собственно художественной фантастики, политологии с её сценариями развития страны и футурологии»).
***
Сталинское «Без теории нам смерть!» оказалось пророческим. А теоретический научный поиск в годы так называемого «застоя» зачастую подменялся имитацией, упрощением, вплоть до банального «догоним и перегоним!» - так называемые «развитые» капиталистические страны по уровню материального благосостояния.
Кто-то из теоретиков, разумеется, добросовестно трудился, не отделяя своё благо от блага общественного, а кто-то норовил заполучить максимум благ немедленно и, хуже того, незаслуженно. И были среди них такие «теоретики коммунизма», которые обратились «р-р-радикальными р-р-рыночными р-р-реформаторами»…
Об этом писали и братья-фантасты:
«Мы считаем, что материальное благосостояние само по себе ни в коем случае не способно обеспечить духовной и моральной базы коммунизма. Мы знаем страны, в которых уровень жизни весьма высок и которые в то же время безнадёжно далеки от коммунизма, как мы себе его представляем.
…Благосостояние, доставшееся эгоисту и невежде, человеку ограниченному и духовно бедному, неизбежно обратится против этого человека и в конечном итоге, может быть, низведёт его до уровня удовлетворённого животного. Но, с другой стороны, материальная недостаточность отвлекает человека от его основного назначения - творчества, мешает ему, тормозит его развитие. Путь борьбы за коммунистическую мораль проходит по Лезвию Бритвы между пропастями голода и пресыщения. Поднимая уровень материального благосостояния, мы должны одновременно и в том же темпе поднимать уровень духовный и моральный. Нам кажется, что решающее слово здесь должна сказать педагогика - наука о превращении маленького животного в большого человека. Проблема воспитания детей представляется нам сейчас самой важной в мире и, к сожалению, проблема эта пока не решена. Речь идёт именно о воспитании, а не обучении. Теорией обучения занимаются сейчас много и плодотворно, вводятся всё новые и всё более эффективные методы, и положение дел здесь особой тревоги не вызывает...»
И верно указывали на пробелы общественной системы воспитания:
«Нынешняя школа (и средняя, и высшая) готовит по преимуществу работника, участника огромного производственного процесса, необходимого для создания материального благосостояния в стране. Это и проще и, казалось бы, полезнее. Обучить всегда легче, чем воспитать. Квалифицированного математика, физика, рабочего достаточно просто подготовить - методика процесса обучения разработана удовлетворительно и продолжает улучшаться. Квалифицированного же читателя, ценителя живописи и музыки, человека, тонко чувствующего искусство, надо воспитать - это гораздо труднее и вообще не ясно, как. Кроме того, математик, физик, рабочий нужны позарез сейчас, нужны для выполнения гигантской, исторически сложившейся задачи, а со всем прочим можно, как считают многие, и подождать. Так возникает философия практицизма, так из школ и институтов выходят деловые, практичные, несколько грубоватые и простоватые люди. Они нужны и отлично сознают это. Они видят гигантский темп развития естествознания и справедливо гордятся своим участием в великом деле покорения природы. И когда им приходится выбирать между отставшей, заторможенной гуманитарией, только-только начинающей подниматься, и грозной, поражающей воображение, всесильной физикой, они отдают свои сердца тому, чему отдавала и всегда будет отдавать сердца молодежь: прогрессирующему, яркому».
«Гуманитарный», «гуманный», значит - человечный. «Гуманитария» - нечто вроде науки человечности, науки о том, как становиться всё более человечным. Была ли такая наука? Были науки, изучавшие человека в различных его аспектах, но недоставало, судя по всему, «науки», объединяющей знания и выводы разрозненных наук, обобщающей их и способной в силу этого обобщения обозначить верный, успешный путь развития и общества, и каждого человека. Вот подтверждение тому:
«ВОПРОС: Является ли, по вашему мнению, закономерным развитие именно в век атомной физики и сверхскоростей таких вещей, как абстрактное искусство, додекафоническая музыка, «конкретная» музыка, современный эксцентризм танца?
СТРУГАЦКИЕ: Вопрос, поставленный в такой форме, представляется нам тривиальным. Конечно же, да, конечно же, закономерно. Искусство не может не отражать существенных изменений, происходящих в мире, а XIX и XX века - это не просто разные столетия, это разные эпохи. Другое дело, почему указанные «человеческие проявления» приняли именно такой характер? Почему они так привились? Почему тысячи художников ударились именно в абстракционизм, а миллионы людей с удовольствием проэволюционировали от полек и вальсов именно к рок-н-роллу и твисту? Какие психологические сдвиги привели к тому, что многими миллионами людей искусство стало восприниматься иначе, чем полвека назад? …ответить на эти вопросы мы бы не взялись…»
А надо было хотя бы стараться ответить – стараться всегда и везде! Тогда бы, вероятно, удалось связать воедино и разгром в 70-ые годы ушедшего века налаженного издания фантастики (когда забота одних о качественно иной фантастике боролась со стремлением других вообще свести «фантастику» - т.е., заложенные в каждого человека тягу и способности свободно творить – на нет), и насаждение вышеупомянутого «искусства»…
Нет, искусство – то, что вызывает очищение, катарсис, вызывает душевный подъём, создаёт высший эмоциональный настрой – настрой на творчество, делание добра… Иное – всё что угодно: уничтожение-отъём ресурсов человека (времени, психических и физических сил, творческих порывов), зарабатывание денег - зачастую на низменных страстях, программирование послушных потребителей, но не искусство.
Искусство не только «отражает» изменения в обществе, но и задаёт эти самые изменения. Сей факт вряд ли будет оспаривать тот, кому довелось жить и в социалистическом СССР, и в нынешней «рыночной» России - достаточно сравнить содержание программ СМИ, в коих подлинного искусства становится всё меньше, и жизнь, соответственно, из человеческой превращающуюся в скотскую.
Потому и «проэволюционировали» многие творцы и их поклонники в указанном направлении, что развиваться, «идти вверх» - неизмеримо труднее, чем деградировать, «катиться вниз». Конечно, были и поиски, и отдельные находки, однако, в общем, упомянутые направления оказались направлениями деградации, а не развития. Ну а поддержка этих направлений – финансирование, реклама…- теми, кто был заинтересован «пасти и стричь человеческое стадо», была достаточной для того, чтобы они заняли большое – слишком большое – место в культуре человечества, прежде всего западной культуре.
Продолжение следует.