Братья Стругацкие и парадокс прогрессоров
Хорошая литература всегда ставит перед читателем вопросы, а плохая – навязывает ему готовые ответы. Фантастика братьев Стругацких – настоящее, большое явление в русской литературе, серьезнейших вопросов там – пожалуй, не меньше, чем у Достоевского.
Справка: Александр ТКАЧЕНКО родился в 1967 году в городе Переяслав-Хмельницкий Киевской области. В 1992 году окончил Калужский областной колледж культуры и искусства. Женат, отец четверых детей. Живет в городе Жиздра Калужской области. Постоянный автор журнала “Фома”.
Идеальная мишень
В произведениях Стругацких всегда есть какая-то недосказанность, отсутствие ясно выраженного отношения самих авторов к событиям, которые они описывают. Каждый раз, прочитав на одном дыхании очередной их роман, я чувствовал, что хитрые авторы меня опять обманули. Загадав кучу загадок, поставив массу вопросов, подняв множество проблем, они в финале никогда не дают готового решения своих ребусов. Наоборот – неожиданная развязка лишь добавляет загадочности, весь сюжет предстает совсем под другим углом зрения, но проблема все равно остается проблемой, а тайна – тайной. Вздохнуть с облегчением и сказать себе: “Ну вот, наконец-то все стало понятно!” – читатель Стругацких не сможет никогда, поскольку каждый их ответ порождает множество новых вопросов.
читать дальше
Наверное, по этой самой причине Стругацкие всегда были желанной мишенью для критиков самого разного толка. В советские времена литературоведы упрекали их в недостаточном соответствии Мира Полудня (цикл романов и повестей о жизни человечества в XXII веке – ред.) коммунистической идеологии. И это отчасти было верно, поскольку в Мире Полудня действительно нет горкомов партии и всепланетных Ленинских субботников.
А в наше время мне не раз приходилось читать статьи авторов-христиан, которые технично, со знанием дела обличают Мир Полудня за его абсолютную безрелигиозность. И это тоже – правда. В мире Стругацких религия присутствует лишь на отсталых планетах, да и то – в карикатурных формах, вроде культа “святого Мики” в Арканаре. Земляне-коммунары не только не верят в Бога, но даже малейшей потребности в такой вере не испытывают. Для верующих людей такой вариант “светлого будущего человечества”, безусловно, неприемлем, поскольку христианское понимание счастливого будущего подразумевает отношения Бога и человека с точностью до наоборот: “…Будет Бог все во всем” (1 Кор. 15, 28). Все бедствия людей во все времена имеют, по христианскому вероучению, одну причину – отпадение сотворенного человека от своего Творца. Построить рай, в котором нет Бога, человечество не сможет никогда по одной простой причине: ведь Рай – это, собственно, и есть присутствие Божие, где Бог – там и Рай. По-другому не получится.
И с этой позиции творчество Стругацких – идеальная мишень для верующего критика, который захочет попрактиковаться в доказательстве несостоятельности безбожного рая на Земле. Поводов к этому в цикле о Мире Полудня более чем достаточно.
Все это так. Но мне такой подход к творчеству Стругацких кажется столь же однобоким и ущербным, как и былая критика их творчества со стороны коммунистических идеологов. Потому что при таком подходе выпадает один очень важный момент. Дело в том, что все аргументы и факты, все этические и социальные противоречия Мира Полудня, которыми оперируют критики, взяты ими не откуда-нибудь, а из произведений братьев Стругацких... И рассыпаны эти противоречия по Миру Полудня щедрой авторской рукой. Так неужели же такие умные люди, как Стругацкие, не видели в своих работах нестыковок, очевидных для любого внимательного читателя? Сильно в этом сомневаюсь.
Главное открытие Стругацких
Нет, я, конечно, не собираюсь утверждать, будто Стругацкие – тайные христиане. Канонизировать их сквозного героя Леонида Горбовского (выражающего этические принципы самих писателей) было бы так же нелепо, как принимать Максима Каммерера в комсомол.
По-моему, Мир Полудня – не утопия, и уж тем более не замаскированная антиутопия. Это, скорее, некий мысленный эксперимент, результаты которого оказались неожиданными для самих авторов. Стругацкие, по собственному их признанию, попытались описать мир, в котором им самим хотелось бы жить. Но на пути к этой романтической цели, по мере углубления в описание подробностей, они столкнулись с совсем неромантическими обстоятельствами. Изобразить сам мир оказалось не так уж сложно. Тем более что социальное устройство и технические достижения человечества Стругацкие всегда показывают походя, вторым планом. Мир своей мечты авторы изображали не через описание “Всемирного совета” или различных “умных” железок – стреляющих, летающих, превращающих опилки в золото. Все это фон, нечто само собой разумеющееся. Главным же содержанием творчества Стругацких стали люди будущего, точнее – внутренний мир этих людей.
Стругацкие задались вопросом: какие цели может поставить перед собой человечество после того, как решит все свои насущные проблемы? Ведь здоровые потребности человека удовлетворить не так уж и сложно. Допустим, все люди сыты, одеты-обуты, обеспечены жильем и работой по душе, войн нет и не предвидится, все человечество – одна семья... Что дальше? Неужели этот комфортабельный быт и есть – счастье? Такое мещанское благополучие “шестидесятников” Стругацких, конечно, не устраивало. И они придумали своему сытому, невоюющему человечеству новый вектор развития. Движущими силами в Мире Полудня стали два устремления, не дающие людям закиснуть в условиях полного материального благополучия. Первое – неуемная жажда получения новых знаний, пусть даже с риском для жизни. Второе – подтягивание всех гуманоидных цивилизаций (застигнутых людьми Полудня на феодальном или империалистическом этапе их развития) до своего, коммунистического уровня.
Вот здесь Стругацкие и совершили свое главное творческое открытие, сделавшее их произведения живыми, увлекательными и любимыми для нескольких поколений читателей, и в то же время разрушившее все надежды авторов на то, что Мир Полудня может рассматриваться как идеальный. Стругацкие изобрели Прогрессоров.
Сразу оговорюсь – из их текстов вовсе не следует, что большинство или хотя бы значительная часть людей Мира Полудня занималась прогрессорством. Более того – Прогрессоров там сравнительно немного, и отношение к ним далеко не всегда восторженное. А 99 процентов населения занимается наукой, освоением космоса, воспитанием детей... И тем не менее, именно прогрессорство – смысловой центр подавляющего большинства произведений о XXII веке. Не звездолеты и научные открытия (как, к примеру, у Ефремова), а именно Прогрессоры интереснее всего и читателям, и, очевидно, самим Стругацким.
Парадокс Прогрессоров
Прогрессоры – передовой отряд специального назначения, который человечество Полудня кидает в котел феодальных разборок и империалистических войн. Прогрессор – диверсант наоборот. Внедряясь в общество “отсталой” планеты под личиной местного жителя, он так называемыми “микровоздействиями” незаметно интенсифицирует ход исторического процесса. Причем действует он исключительно ради блага местного населения. Никакой практической пользы для Земли и землян прогрессорская деятельность не имеет. Казалось бы – что может быть благородней? Альтруизм в чистом виде.
Но вот парадокс: все прогрессорские проекты, описанные Стругацкими, оканчиваются неудачей. Невероятно, но – факт: любимое детище авторов, могучие, умные и бесстрашные Прогрессоры ни разу не смогли выполнить свою работу должным образом.
Предтеча Прогрессоров, сотрудник Института экспериментальной истории дон Румата, одержимый жаждой мести после убийства любимой женщины, заваливает Арканарскую столицу трупами, и его приходится спешно эвакуировать на Землю, предварительно усыпив (а то бы и своим досталось).
Максим Каммерер устраивает на планете Саракш самую настоящую диверсию, безо всяких “наоборот”: он взрывает гипноцентр, через который осуществлялась вся система государственного управления страной, и совсем не задумывается о последствиях своих действий. Правда, Максим на тот момент настоящим Прогрессором еще не стал, он действовал спонтанно, в силу сложившихся обстоятельств. Его концепция изменения жизни к лучшему предельно проста – взорвать и сжечь то, что, на его взгляд, не должно существовать, убить тех, кто, по его мнению, во всем виноват, а дальше... А дальше – все будет хорошо! Наверное... И прогрессор-суперпрофессионал Рудольф Сикорски растерянно молчит, выслушав эту программу-минимум. Молчит, потому что сказать ему нечего. Если могущественная спецслужба Прогрессоров оказалась не в состоянии переиграть одного-единственного дилетанта, то как можно говорить об эффективности этой спецслужбы? В состоянии ли она справиться со своими грандиозными планами?
А уж чего “напрогрессировали” земляне на Гиганде – даже представить страшно. Корней Яшмаа, глава штаба Прогрессоров, считает, что прекратить империалистическую войну в Алайском герцогстве – безусловное благо. И прекращает. Силами вверенного ему контингента. И почему-то доволен тем, что натворил. А ведь по своим последствиям для местных жителей это – катастрофа, в сравнении с которой террористические упражнения Каммерера на Саракше – детские игры в войнушку... Разоружив воюющие армии, Прогрессоры фактически передали брошенное оружие в руки населения. А уж как им распорядятся “дикобразы”, не сдерживаемые больше требованиями армейской дисциплины – легко представить. Стараниями Корнея империалистическая война перешла в гражданскую. Вместо воюющих армий алайцы получили стаю разрозненных бандформирований, терроризирующих население по всей территории бывшего герцогства. Государственная инфраструктура разрушена, в стране бушуют эпидемии... Если это называется “микровоздействие”, то что же тогда “макро”?.. Неудивительно, что Корней отговаривает Гага от возвращения в этот “улучшенный” Прогрессорами мир.
В общем, ничего у Прогрессоров толком не выходит. Хотят как лучше, а получается – полный массаракш! Ни одной успешной операции. В нескольких произведениях подряд. Случайным поворотом сюжета такое не объяснишь, тут видна авторская концепция. Почему же, придя улучшать чужие миры, люди Полудня в этих самых мирах стремительно ухудшаются сами?
На мой взгляд, дело в том, что, окунув своих Прогрессоров в “сумерки морали”, Стругацкие вовсе не собирались показывать читателям результаты их работы. А вот что происходит с человеком Полудня, оказавшимся за пределами взрастившей его социальной среды, авторы показали блестяще.
Зеркало Мира Полудня
Стругацкие создали в своих романах новый, лучший мир. Но создать нового человека у них не получилось. Весь блеск гуманизма, все нравственное совершенство коммунаров оказались не более чем красивой оберткой, тоненьким культурным слоем, покрывшим их души в тепличных условиях Мира Полудня. И как только авторы погрузили их в нравственно-агрессивную среду отсталых планет, – эта культурная оболочка тут же начала с них сползать. Оказалось, люди Полудня чувствуют себя в “сумерках морали” как рыба в воде. Причем как хищная рыба, поскольку лучше туземцев подготовлены интеллектуально и физически. Прогрессоры легко адаптируются в феодальном и империалистическом мире, но при этом стремительно меняются и теряют светлые черты “человека будущего”. До такой степени, что на Земле их начинают бояться даже самые близкие и любящие люди. В земляничном соке на руках Руматы его друзьям мерещится кровь. И самое грустное, что дело тут не в личности Руматы, Каммерера или Сикорски.
Прогрессоры – небольшая часть человечества Полудня, с которой авторы смыли грим коммунарского благополучия. Но они – плоть от плоти этого человечества, они типичные, а в чем-то даже лучшие его представители. В них, словно в волшебном зеркале, люди Полудня вдруг увидели себя, увидели, что любой из них, окажись он на месте того же Руматы, наломал бы таких же дров.
Прогрессоры вроде бы несут людям других планет добро. Но чем они руководствуются при этом, что ими движет, любят ли они тех, кого собираются облагодетельствовать? Вот что думает о них Румата: “... протоплазма, жрущая, размножающаяся протоплазма”, “... жертвы, бесполезные жертвы”,
“...А ведь мне уже ничто не поможет, подумал он с ужасом. Ведь я их по-настоящему ненавижу и презираю... Не жалею, нет – ненавижу и презираю”.
Румата, открывший в себе такие чувства к жителям Арканара, потрясен и растерян. А вот Макс Каммерер уже совершенно уверен в том, что: “…существуют на свете носители разума, которые гораздо, значительно хуже тебя, каким бы ты ни был”.
Разумеется, не ко всем местным жителям относятся эти жуткие определения. Есть среди них и те (их, правда, гораздо меньше), кого Прогрессоры любят и уважают. Но уже само это разделение людей на “своих” и “чужих” выглядит страшновато, поскольку ясно, что к чужим у того, кому “трудно быть богом”, ни любви, ни даже жалости нет и в помине. Ну, разве только чуть-чуть, самую малость, как у Каммерера, когда он заживо сжег вместе с прочими сотрудниками гипноцентра горничную, приносившую ему когда-то еду. Стругацкие не показали в своих романах победы таких “благодетелей”, потому что их победа выглядела бы страшнее, чем их неудача.
Откуда взялась мораль?
В основе христианской этики лежит простая и очевидная истина – Бог не сотворил зла. Все, что сотворил Бог – “добро зело”. Следовательно, все, что соответствует замыслу Бога о мире и человеке, является добром. А зло появилось как результат уклонения разумных и свободных в своем нравственном выборе существ от этого замысла.
Но в Мире Полудня люди не верят в Бога. Стругацким нужно было придумать какие-то иные этические принципы, и они их уже совсем было придумали. Только оказалось, что даже в пространстве художественного произведения эти принципы почему-то не работают. И авторы не скрывают этого от читателя. Прямого определения добра Стругацкие, правда, не дают, а косвенно добром в Мире Полудня названо – развитие разума. Вот этическая система от дона Руматы: “...человек есть объективный носитель разума, все, что мешает человеку развивать разум, – зло, и зло это надлежит устранять”. Но разум для человека – всего лишь инструмент. Безнравственный человек может натворить тем больше бед, чем сильнее он развил свои умственные способности. Умный мерзавец страшнее злого дурака. Тот же дон Рэба, главный злодей в Арканаре, – далеко не глупец, ведь сумел же он расшифровать Румату-Штирлица и переиграть его, несмотря на все могущество готовившей его земной цивилизации. А уж Колдун с Саракша будет поумнее многих землян, но вряд ли по этой причине можно назвать его добрым.
Впрямую добрым человеком Стругацкие называют, пожалуй, одного лишь Леонида Горбовского. Но именно на этом, столь любимом авторами герое они сами и разбивают предложенную ими этическую схему “добро = разум”. По словам Стругацких, Горбовский “...был как из сказки: всегда добр и поэтому всегда прав”.
Такая была его эпоха, что доброта всегда побеждала. “Из всех возможных решений выбирай самое доброе”. Не самое обещающее, не самое рациональное, не самое прогрессивное и уж, конечно, не самое эффективное – самое доброе! Здесь авторы открытым текстом ставят мораль выше разума. Так что, если уж искать где-то источники моральных принципов человечества Полудня, то, конечно же, не у Руматы, а у дедушки Горбовского.
И тут Стругацкие устами своего любимца произносят удивительные слова: “...наука моральные проблемы не решает, а мораль – сама по себе, внутри себя – не имеет логики, она нам задана до нас, как мода на брюки, и не отвечает на вопрос: почему так, а не иначе”. Вот здесь Стругацкие и задали между строк задачку, которую, по своему обыкновению, оставили без решения: а кем же могла быть задана мораль до нас? Другими людьми? Так у них тоже была мораль, такая же нерациональная, не имеющая внутри себя логики, у них-то она откуда появилась?
Есть только два подхода к такой головоломке – либо все-таки признать, что мораль имеет в своей основе религию, либо оставить вопрос открытым. Стругацкие выбрали второе. Но в правильно поставленном вопросе – три четверти ответа. А вопрос авторы поставили, как всегда, с исключительной точностью.
Золотое правило
Сторонники “внерелигиозной” морали, скорее всего, тут же возразят, напомнив о золотом правиле этики: не делай другим того, чего не желаешь себе. Эта формула, казалось бы, должна работать и в абсолютно безрелигиозном пространстве Мира Полудня. Но в том-то и дело, что – не работает. Даже такому простому и понятному правилу этика коммунаров будущего не соответствует, и сами Стругацкие снова выявляют это несоответствие. Человечество будущего “прогрессирует” отсталые народы на других планетах тайно, не ставя в известность их жителей о своих благих намерениях, и уж тем более – не спрашивая их мнения о целесообразности прогрессорских “микро” или “макро” воздействий. Но как только людям Полудня показалось, что на них самих пытаются воздействовать загадочные Странники, начался переполох, переходящий в панику. Оказалось, что люди Полудня смертельно боятся, что некая сверхцивилизация из тех же благих побуждений “отпрогрессирует” их самих. Боятся настолько, что Сикорски с перепугу убивает несчастного Льва Абалкина. Был ли Абалкин “автоматом Странников” или нет – непонятно. Но вот КОМКОН-2, состоящий из бывших Прогрессоров, в этой ситуации и в самом деле действовал как “банда идиотов, обезумевших от страха”. Причем острее всего боятся такого воздействия извне сами Прогрессоры. Оно и понятно: им ли не знать, каково оно на вкус – добро, насильно данное! Сами всю жизнь кормили им других, им объяснять ничего не надо.
“Никто не считает, будто Странники стремятся причинить землянам зло. Это действительно чрезвычайно маловероятно. Другого мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как ОНИ его понимают!
– Добро всегда добро! – сказала Ася с напором.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Или, может быть, на самом деле не знаешь? Но ведь я объяснял тебе. Я был Прогрессором всего три года, я нес добро, только добро, ничего, кроме добра, и, господи, как же они ненавидели меня, эти люди! И они были в своем праве. Потому что боги пришли, не спрашивая разрешения. Никто их не звал, а они вперлись и принялись творить добро. То самое добро, которое всегда добро. И делали они это тайно, потому что заведомо знали, что смертные их целей не поймут, а если поймут, то не примут...”. В этом отчаянном крике Тойво Глумова – еще одно объяснение прогрессорских неудач. Стругацкие придумали новых героев – Прогрессоров, придумали им занятие – историческое микровоздействие, но так и не смогли сочинить для них морально-этического кодекса, который бы удовлетворял тому самому золотому правилу этики – не делай другим того, чего не желаешь себе. И здесь Стругацкие делают просто гениальный ход: если золотое правило не работает, значит, в действие вступает другой закон, гласящий: за что боролись, на то и напоролись. Тойво Глумов охотился за Странниками, а нашел Люденов-нелюдей, более того – стал одним из них.
Людены
Даже в самом авторском названии этих существ слышится какая-то гадливость. А ведь это всего-навсего бывшие люди, которые обнаружили и развили в себе третью импульсную систему, и, по собственному их признанию, перестали быть людьми. Людены – продукт развития земной цивилизации, сверхлюди, которые очень своеобразно относятся к породившему их человечеству: “Наиболее типичная модель отношения людена к человеку – это отношение многоопытного и очень занятого взрослого к симпатичному, но донельзя докучному малышу. Вот и представьте себе отношения в парах: люден и его отец, люден и его закадычный друг, люден и его учитель...” О вариантах сотрудничества с людьми люден Логвиненко высказывается предельно категорично: «Боюсь, что вы нам полезны быть не можете. Что же касается нас... Знаете, есть старая шутка. В наших обстоятельствах она звучит довольно жестоко, но я ее приведу. “Медведя можно научить ездить на велосипеде, но будет ли медведю от этого польза и удовольствие?”».
Человечество Полудня в своем стремлении к ничем не ограниченному познанию пришло у Стругацких к весьма невеселому результату. Часть его превратилась в нелюдей, хотя и со сверхвозможностями, оставшиеся же людьми вынуждены испытать беспримерное унижение, сознавая собственную неполноценность.
Людены отсортировывают человеческий материал, пригодный для инициации “импульса Логвиненко”, тайно, по-прогрессорски. И не случайно именно тот самый Тойво Глумов, который так боялся чужого добра, оказался в конце концов завербованным Логвиненко и сам превратился в нелюдя. “Логвиненко был очень убедителен. Суть: все не так просто, как мы это себе представляем... период стационарного развития человечества заканчивается, близится эпоха потрясений (биосоциальных и психосоциальных), главная задача люденов в отношении человечества, оказывается, стоять на страже (так сказать, “над пропастью во ржи”)”. Тойво Глумов стал люденом, чтобы “стоять над пропастью во ржи” – то есть, по сути, снова контролировать ход истории, теперь уже человеческой. Прогрессор победил в нем и любящего мужа, и просто – человека. И не исключено, что Тойво, Логвиненко и им подобные все же научат медведя ездить на велосипеде, невзирая на самые горячие его медвежьи протесты, потому что нести добро силой для Глумова – профессиональная обязанность и привычка.
Так Стругацкие замкнули круг в теме Прогрессоров. И я сильно сомневаюсь, чтобы им самим хотелось бы жить в мире, который они описали в романе “Волны гасят ветер”. Слишком рельефно они выявили этические проблемы мира Полудня, чтобы туда стремиться.
Впрочем, отношение авторов к созданному ими миру – их личное дело. Меня гораздо больше интересует другой вопрос: есть ли в христианской традиции картина будущего земной цивилизации, которой бы мир, созданный творческой интуицией братьев Стругацких, соответствовал, а не противоречил?
Вопрос важнее ответа
Оказалось – есть. И угадать, где – совсем не сложно. Стругацкие изобразили мир, в котором люди безнадежно забыли о Воплощении и Крестной жертве Спасителя, в котором нигде не видно Церкви, в котором мерилом всего стал человек. Этот мир не знает войн и голода, но стоит на грани великих потрясений и катастроф. И спасать человечество от грядущих бедствий берется некий супермен-люден, выходец из человеческой среды, но уже не человек.
Тем, кто знаком со Священным Писанием, наверное, уже все понятно. Христианское вероучение именно так описывает состояние человечества перед концом света, когда “Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на Земле?” (Лк. 18, 8),
«...когда будут говорить: “мир и безопасность”, тогда внезапно настигнет их пагуба» (1 Фес. 5, 3). Это будет время, когда Церковь уйдет в пустыню, и Господь будет питать ее там до Своего Второго пришествия. А над объединенным после “психосоциальных” и прочих потрясений человечеством встанет, как “над пропастью во ржи”, сверхчеловек, которого вполне можно назвать – люден. Или – нелюдь, поскольку он появится на свет в результате какого-то генетического эксперимента и человеком в полной мере уже не будет. Церковь называет его зверем, или – антихристом.
Поэтому в Мире Полудня у Стругацких нет ничего, что сделало бы его неприемлемым для христианского сознания. Напротив, Христос прямо сказал своим ученикам: “Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше” (Лк. 21, 28).
И не так уж важно – предполагали ли сами Стругацкие такой вариант прочтения их книг. Хорошая литература отличается от плохой не жанром и не партийной или религиозной принадлежностью. У современника Стругацких Владимира Высоцкого есть такие стихи:
...Но гениальный всплеск
похож на бред,
В рожденье – смерть
заглядывает косо.
А мы все ставим
каверзный ответ
И не находим
нужного вопроса...
Хорошая литература всегда ставит перед читателем вопросы, а плохая – навязывает ему готовые ответы. Фантастика братьев Стругацких – настоящее, большое явление в русской литературе, серьезнейших вопросов там – пожалуй, не меньше, чем у Достоевского. А уж захочет ли читатель жить в Мире Полудня или расценит его как наступающий конец света – его дело. Во всяком случае, Стругацкие не связывают своих читателей собственной трактовкой. И христианский ответ на поставленные ими вопросы вполне возможен.
Иллюстрация: Художник Владимир Любаров Собрание сочинений. — М.: Текст, 1991-1993
Кстати, вполне подходит к докладу, который поедет на Зилант.
А что до "христианского ответа"... Вполне возможно решать задачи, данные в учебнике математики, исходя из того, что числа там не в десятичной системе, а, скажем, в шестидесятиричной. Но надо ли?
@темы: «Волны гасят ветер», Критика, Ссылки
-
-
22.10.2013 в 09:49-
-
22.10.2013 в 18:29nolofinve, Вас не затруднит процитировать, какой канонический текст это повелевает (именно хоть бы и насильно)? Чтоб можно было при случае некоторых ткнуть...
А вообще дивно. Не думал, что христианам есть дело до фантастики. Интересно, как бы Авторам понравилась такая трактовка, вот БНС-то уже не спросить... И еще, какую же это редакцию ВГВ раб божий читал, где вместо Логовенко "Логвиненко"? Или просто убежден в своей непогрешимости настолько, что даже в голову не входит свериться?
-
-
22.10.2013 в 20:41В каноне сказано - "несть спасения, кроме как через Иисуса Христа". То есть, человек, искренне уверовавший в данный постулат, верит, что язычник обречен аду. Про ад и чертей в каноне тоже в подробностях не рассказывается, но каждый христианин знает - язычник после смерти отправится в ад.
Поскольку христианину язычника искренне жаль, то он начинает предпринимать попытки к его спасению. Язычник отмахивается - ему хватает своих Богов и своих проблем. Христианин организовывает миссионерство, пропагандирует, нарывается на проблемы - это тоже своего рода прогрессорство, только не тайное, а явное. В конце концов, если к тому есть возможность, вводятся войска, которые крушат все вокруг, а потом священники торжественно крестят недобитков. Либо - это уже совсем по прогрессорски - в элиту языческой общности вводится "прогрессор", который приводит к истинной вере князя (короля, вождя). За правителем в христианство обращаются воины и придворные, и насильственное крещение населения производят уже они.
Классический пример - священник Анастасий Херсонесский. Во время осады Владимиром его родного города он посылает последнему известие, как этот самый город лучше взять. Русичи, взбешенные потерями и долгой осадой, берут Херсонес штурмом. Подробности можно себе представить. Но Анастасий становится доверенным лицом князя, его крестителем, а потом духовником. Вполне по прогрессорски - я думаю, что прогрессоры типа дона Кондора входили в доверие к властям похожими путями)
-
-
22.10.2013 в 21:07-
-
22.10.2013 в 22:32-
-
23.10.2013 в 04:27-
-
23.10.2013 в 04:28-
-
23.10.2013 в 10:45-
-
23.10.2013 в 12:09-
-
24.10.2013 в 05:07-
-
24.10.2013 в 05:08-
-
24.10.2013 в 10:51Но не лучше ли воспитать из него гениального поэта, чем плохого математика))
-
-
25.10.2013 в 03:32-
-
25.10.2013 в 10:10Их не переводят к математикам насильно) И уж тем более, директор колледжа не обьявляет математику единственной истиной этого мира, запретив при этом писать стихи и рисовать картины)
-
-
26.10.2013 в 04:11И решать квадратные уравнения надо всем. Равно как и писать грамотно...
-
-
26.10.2013 в 09:01Вполне согласен, но если желая научить малыша поверять алгеброй гармонию, сжечь у него на глазах томик любимых стихов, он, пожалуй, обидится, а то и возненавидит математику.
-
-
29.10.2013 в 05:56И ярко выраженные способности все же не у всех, наверное...