Еще про критику

[silent-gluk]

Коган Л. Обедненный жанр // Известия (М.). - 1964. - 23 нояб.

Этот вопрос приходится мне слышать очень часто: "В какой книге можно прочесть о полном коммунизме?". Называешь несколько брошюр. И обычно сразу же следует новый вопрос: "А беллетристика?" "Увы", - пожимаешь в ответ плечами.
О будущем обществе мы имеем не так уж много хороших популярных книг. Выделяется среди них увлекательная работа академика С. Струмилина "Наш мир через 20 лет". Это образец того, как серьезное научное исследование можно изложить просто, доступно, публицистически ярко. Но даже такие книги не могут заменить художественных произведений, образной, наглядной, зримой картины будущего общества. Искусство - та "машина времени", которая легко унесет нас на двадцать, сто, тысячу лет вперед. Надо ли говорить, насколько нужно такое путешествие в будущее нашей молодежи (да и одной ли ей!). Оно не только сможет познакомить нас с завтрашним днем, но и даст возможность глубже, яснее понять настоящее. Вспомним слова Фосфорической женщины из пьесы В. Маяковского "Баня": "Вы сами не видите всей грандиозности ваших дел. Нам виднее: мы знаем, что вошло в жизнь... За нашей работой вам некогда отойти и полюбоваться собой, но я рада сказать вам о вашем величии".

Описывая жизнь коммунистического завтра, искусство даст возможность яснее увидеть коммунистическое в нашей сегодняшней жизни, сделает более непримиримыми ко всему, что мешает нам строить будущее. К сожалению, эта чудесная машина времени у наших работников искусства куда чаще устремляется в далекое прошлое, чем в коммунистическое будущее!
Что я могу рекомендовать своим слушателям прочесть о будущем коммунистическом обществе в художественной литературе? Предо мной объемистая пачка книг - сколько научно-фантастических романов, рассказов, повестей появилось у нас в последние годы! Просматриваю книгу за книгой... Полеты на далекие планеты; посланцы звездных миров у нас на Земле; роботы, роботы и еще раз роботы; искусственно созданные из белковых клеток люди, восставшие против своего создателя...

Фантастика-литература мечты, мечты о завтрашнем дне! Ее часто сравнивают с двуликим Янусом: одно лицо ее в настоящем, другое в будущем. Почему же, говоря о нашем будущем, авторы стараются увлечь нас миром технических диковинок и куда больше внимания уделяют роботам, чем людям завтрашнего дня, их отношениям, их мыслям, их быту - быту коммунистического общества? Могут сказать, есть же "Туманность Андромеды" И. Ефремова, повести Аркадия и Бориса Стругацких? Да, но исключения всегда подтверждают правило. И "Туманность Андромеды" не потому ли стала одной из любимых книг, что в ней научная фантастика неразрывно сплетена с фантастикой социальной? В каком еще романе автор сумел так показать будущее, как сделал это И. Ефремов в своей "Туманности Андромеды"? Конечно, с отдельными выводами автора можно поспорить: вряд ли нужен будет для борьбы с остатками индивидуализма мрачный "остров Забвения", вряд ли люди так легко будут сочетать столь далекие профессии, но бесспорно одно - И. Ефремову удалось создать яркую, увлекательную, образную картину коммунистического общества. В таком обществе хочется жить, такое общество хочется строить.
Но, увы, "Туманность Андромеды" во многом остается еще одинокой. "Страна багровых туч" и "Путь на Амальтею" Стругацких, не говоря уже о "Каллисто" и "Госте из Бездны" Г. Мартынова и "Поясе жизни" И. Забелина, дают куда более бледную картину коммунистического общества. В десятках же фантастических романов и повестях о завтрашнем дне науки нет даже робкой попытки коснуться социальных отношений коммунистического общества. Поистине - роботы выжили людей.

Наука и техника без человека мертвы в жизни, мертвы они без него и в художественной литературе. Искусство в любом его жанре было, есть и будет человековедением.
В ЦЕНТРЕ внимания научной фантастики, как и литературы в целом, должен стоять не сам результат научного исследования, а человек науки, смелый новатор, его поиски, его научная мысль. А. М. Горький так определял предмет научной фантастики: она "...должна давать не только конечные результаты человеческой мысли и опыта, но вводить читателя в самый процесс исследовательской работы, показывая постепенно преодоление трудностей и поиски верного метода. Науку и технику надо изображать не как склад готовых открытий и изобретений, а как арену борьбы, где конкретный живой человек преодолевает сопротивление материала и традиции". А показать человека, как известно, невозможно в отрыве от формирующих его общественных отношений. Забывая это, художник неминуемо терпит поражение.
Вот книга Юрия и Светланы Сафроновых с многообещающим названием "Внуки наших внуков", изданная "Молодой гвардией". Сюжет ее несложен и традиционен: герой романа проспал летаргическим сном до 2107 года и стал свидетелем и участником жизни своих правнуков и праправнуков. В этой книге, пожалуй, есть весь набор научно-фантастических штампов: создание искусственного солнца, растопившего льды у Южного полюса, стратопланы, кибернетические машины, мирный атом, полеты на Луну и Венеру, схватки с диковинными животными Венеры и даже пришельцы из далеких звездных миров. Почему же от главы к главе падает интерес к книге, как ни стараются поддержать его авторы? Очевидно, именно потому, что людей в романе фактически нет. Какими бледными, худосочными тенями проходят по роману врач Кинолу, физик Елена Николаевна, Виктор Платонов, Чжу Фан-ши и другие герои Сафроновых! Кто из них запомнится читателю, станет для него образцом для подражания? Может ли у него создаться наглядное представление о жизни при коммунизме из деклараций, подобию следующей: "Я увидел, что жизнь стала иной - светлее, радостнее, богаче. Земля наша очистилась от скверны: от войн, несправедливости, неравенства, нищеты - от всех этих позорных явлений, которые можно объяснить, но с которыми нельзя примириться. Наши правнуки живут полнокровной жизнью. Их дни наполнены трудом, они продолжают великий путь познания и борьбы за совершенствование жизни, начатый их предками". Составит ли читатель из таких фраз представление о жизни при коммунизме?
К сожалению, недостатки романа Ю. и С. Сафроновых в той или иной мере типичны для значительной части тех произведений, которые пытаются воссоздать облик коммунистического будущего.
Завтрашний день нашей науки - результат развития советского человека, развития наших общественных отношений. Эта истина нередко забывается писателями, работающими в жанре научной фантастики. Разговор о будущем науки - это неизбежно разговор о социальном строе, от которого, конечно же, непосредственно зависят и пути развития самой науки, и ее будущее.
Мне кажется, что мы порой обедняем само понятие "научная фантастика". Ее называют мечтой о завтрашнем дне науки. Но наука не сводится только к естествознанию. Сосредоточив все внимание на анализе тенденций развития естественных и технических наук, некоторые наши научные фантасты забывают о тенденциях развития наук естественных.
Как это ни странно, в 20-30-х годах попыток изображения коммунистического общества в художественной литературе было, пожалуй, больше, чем сейчас. Люди старшего поколения помнят "Страну счастливых" Я. Ларри, "Звезду КЭЦ" А. Беляева, "Грядущий мир" Я. Окунева. А ведь тогда о будущем обществе мы знали куда меньше, чем сегодня! Стоит писателю только оглянуться вокруг - везде в жизни возникают новые, коммунистические формы и институты. В руках его Программа КПСС, где дана полная, развернутая картина будущего коммунистического общества. Откуда же эта непреодоленная робость в изображении будущего?!
Можно ли примириться с тем, что в одном из популярнейших альманахов фантастики, издаваемом "Молодой гвардией" ("Фантастика 1963 года" и "Фантастика 1964 года"), нет буквально ни одного произведения, где бы читатель смог найти яркую картину социальных отношений в условиях коммунистического строя!
Говорят, что мы не можем еще предугадать все подробности и детали жизни будущего общества. Знание их даст сама практика коммунистического строительства. А для искусства необходимы именно конкретные детали, конкретная, чувственно воспринимаемая картина грядущего. Это, конечно, так. Но то, что нельзя сделать в научном исследовании, может и должна выполнить фантастика - литература мечты. Пусть жизнь внесет коррективы в нарисованную фантастом картину - что ж из этого? Ведь внесла же наука коррективы в пророчества Жюля Верна, но разве они от этого потускнели? Важно, чтобы образ будущего общества в книгах советских писателей был основан на глубоком, вдумчивом анализе жизни, на всестороннем знании теории научного коммунизма. Говорить с человеком сегодняшнего дня из будущего - какая это увлекательная и вместе с тем ответственная задача!
Нельзя забывать и того, что современная буржуазная фантастика непрерывно обращается к будущему, фальсифицируя реальные тенденции исторического развития. Буржуазная социальная фантастика тщится доказать, что мир и через двести лет будет по своим социальным отношениям примерно таким, как и сегодняшний капитализм, - миром эксплуатации, насилия, кровавых опустошительных войн. Даже честные писатели-фантасты Запада (например, известный советскому читателю Рэй Брэдбери) пессимистически смотрят на будущий мир, как общество, где техника поглотит человека и человечность. Кому же, как не художникам страны, пролагающей путь в коммунизм, дать бой "антиутопистам" буржуазной литературы!
Нам нужна советская социальная фантастика. Много книг, хороших и разных, и не только книг, но и фильмов, полотен живописцев. Я представляю себе, например, фильм, где действие развертывается в 2000-м году. Фильм о новых людях, о новых человеческих отношениях. Какое огромное воспитательное значение будет он иметь! Ведь люди увидят свою будущую жизнь, своих детей! Трудно? Конечно, трудно. Но надо ли лишний раз доказывать, что настоящее искусство никогда не знало легких путей?
Яркие, образные картины будущего в искусстве - конечно, не единственный и не главный путь пропаганды идей научного коммунизма. Главным путем остается, безусловно, раскрытие коммунистического в нашей сегодняшней жизни, в делах и мыслях нашего современника. Но одно отнюдь не противоречит другому. Хорошо представляя себе завтрашний день, человек будет стремиться перенести из будущего в настоящее все, что он может перенести. Именно о таком воздействии четвертого сна Веры Павловны, где описывается будущая социалистическая Россия, мечтал Н. Г. Чернышевский. Тем более воспламенит стремлением приблизить коммунистическое будущее советская социальная фантастика, основанная на принципах научного коммунизма.
Л.КОГАН,
доктор философских наук.

@темы: Критика, «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею»

Comments

[ein held]

Немного горько, что "писатели антиутописты" в итоге оказались много ближе к правде, а изменений в миропорядке никому было не суждено дождаться ни к 2000-му году, ни к, думаю, 2100-му. И что мечты даже творцов "выхолощеной", "технической" фантастики реализовались не так и не в той мере, в какой были предречены. Что уж говорить о социальной.

А какие из нынешних фантастов смотрят в будущее интересно, не антиутопично, но и не утопично, на события 2200-3000? Во второй половине XX столетия в сопоставимое будущее смотрели АБС, Лем, Ефремов и другие, а кто сейчас развивает эту тематику? Есть ли кого посоветовать к прочтению?

[Кимури]

Эмм... да почти никто. Можно зачесть Алекса Розова, "Неандертальский томагавк", он там и по утопиям проходится заодно, а в целом он специфический оптимист. Но по мне избыточно оптимист и сильно упрощает психологию человеческую.

[silent-gluk]

ein held, среди отечественных - боюсь, что мало кто... А современную зарубежную я в этом плане хуже знаю.

[silent-gluk]

Кимури, судя по тому, что я о нем слышала, он все же специфичен... Хотя, конечно, как же писать о будущем, не имея своей точки зрения на него...