Любопытно

[silent-gluk]

Г. И. Сагдатуллина
Реальность и «другая реальность»
в повести братьев Стругацких «Улитка на склоне»: позиция героя

В статье анализируются две противоположные реальности внутри
единого хронотопического пространства в повести братьев Стругацких
«Улитка на склоне». Прежде чем перейти к анализу, необходимо выделить характеристики реальности в художественном пространстве. Дмитрий Сергеевич Лихачев устанавливает, что пространство «может быть
большим <…> но оно может также сужаться до тесных границ одной
комнаты <…> может <…> быть или реальным (как в летописи или историческом романе) или воображаемым (как в сказке)»1
. Так и время в
произведении «может идти быстро или медленно, прерывисто или
непрерывно, интенсивно заполняться событиями или течь лениво и
оставаться “пустым”, редко “населенным” событиями»2
.
Следовательно, при сопоставлении двух реальностей внутри единого
художественного целого должны выделяться определенные черты, позволяющие разграничить эти два мира. В рассматриваемой повести «нормальной» реальностью будет являться мир Управления, «другой» же реальностью будет являться мир Леса, а точнее – представление Переца о
мире Леса.


Прежде чем перейти к анализу позиции героя по отношению к «другой реальности», необходимо рассмотреть его мотивировку. Перец – это
внештатный сотрудник, который был прикомандирован к группе Научной охраны в Управлении. Неизвестно, чем занимается эта группа, как и
неизвестно то, чем предстоит заниматься Перецу. В ходе повествования
он не выполняет никаких поручений, наоборот, единственное, чем он
занимается – пытается как можно скорее покинуть Управление. Он подчеркивает, что попал сюда случайно, и делать ему здесь «больше нечего».
До своего приезда Перец часто «думал о лесе, спорил о лесе» и видел
его в своих снах, но, тем не менее, Перец никогда и не думал, что Лес в
самом деле может существовать.
В момент его приезда в Управление
стирается граница между выдуманным Лесом и его настоящим прообразом: «…значит, все, что я думал о нем до сих пор, – игра слабого воображения, бледная немощная ложь»3
. Этот переход оказывается для него
значимым – он становится зацикленным на идее Леса, на желании увидеть его. Именно с созерцания Леса с обрыва начинается само повествование Переца в первой главе: «С этой высоты лес был как пышная пятнистая пена; как огромная, на весь мир, рыхлая губка…»4
. При этом Переца
постоянно мучает желание вернуться обратно на Материк, так как выходить за пределы Управления ему запрещено, и на Лес он может смотреть
только сверху вниз, с обрыва.
Чем больше Перец узнаёт о Лесе от других сотрудников Управления,
тем больше мысли о Лесе приобретают параноидальный характер.
Например, один из сотрудников Управления, Тузик, которому разрешено посещать Лес, во время обеда рассказывает о русалках, которых он
когда-то видел в Лесу, но никогда не придавал этому никакого значения.
В этот самый момент повествование начинает резко прерываться внутренним диалогом Переца: «…Возможно, они живут под водой и выплывают на поверхность, как мы выходим на балкон из прокуренных комнат
в лунную ночь…»5
. Эти переходы начинаются и заканчиваются многоточием, что как бы подчеркивает текучесть и неосознанность мыслей
Переца.
Такие эпизоды случаются неоднократно: в первой главе Тузик рассказывает о своем опыте посещения Леса, где он наблюдал за горячими
болотами, «как щи горячие», после чего Перец мысленно переживает тот
же самый опыт в сознании, по-своему интерпретируя его: «…Зеленое
пахучее изобилие. Изобилие красок, изобилие запахов»6
. Так и событиями позже в той же главе Перецу задают вопрос, «действительно» ли он
хочет туда попасть, после чего герою снова приходят в воображении
необъяснимые образы Леса: «…Зеленые горячие болота, нервные пугливые деревья, русалки…»7
. Получается, что их триггером является какой-либо разговор, связанный с Лесом. Само время в этот момент буквально
останавливается – когда Перец возвращается в реальность, в лице окружающих не замечается какая-либо пауза в ответах Переца и не ощущается какой-либо «пробел» в восприятии окружения самим героем.
Мир Леса, который начинает ощущать и осознавать Перец, подробно описывается в других главах книги, косвенно связанных с Управлением. И именно этот мир в точности повторяет бредовый поток мыслей Переца. Сосредоточенность на идее Леса подпитывается через общение
с теми, кому вход в Лес разрешен. В связи с этим, желание Переца попасть в сам Лес с каждым разом возрастает все больше и больше.
Возникает вопрос – почему некоторым разрешено посещать Лес,
другим же, например, Перецу, категорически запрещено? Чем именно
отличается Перец от всех остальных сотрудников Управления?
Всех окружающих отличает бюрократизм и зацикленность на существующей системе. Над ними нет ничего выше приказа руководства, изза чего они бесконечно заняты бессмысленными делами. Например, когда Перец делает математические вычисления, диктуемые другим сотрудником Кимом, он настороженно восклицает: «Слушай, он ведь врет.
Должно быть сто двадцать»8
. На это ему нетерпеливо отвечают: «Знаю,
знаю». При этом стоит также отметить бесконечный ремонт в гостинице,
под предлогом которого выселяют Переца, хотя на самом деле из-за
просроченной визы, и попытки расшифровать несвязный и бессмысленный поток речи Директора в телефонной трубке по выдуманной и
алогичной системе «Домино» или спирали с переменным ходом. Этого
всего главный герой искренне не понимает и не воспринимает, из-за
чего и проистекает его внутренний протест: «Я всегда делаю наоборот»9
.
Интеллектуальная же часть сотрудников Управления позиционирует
свои действия так: «…дело в том, чтобы содрать с фактов шелуху мистики и суеверий, обнажить субстанцию, сорвав с нее одеяние, напяленное
обывателями и утилитаристами…»10, и их совершенно не беспокоит,
видели ли они этот Лес своими глазами или нет.
Задача Управления состоит в том, чтобы умертвить этот живой Лес:
«…не болота и трясины, а великолепные грязелечебницы, не прыгающие деревья, а продукт высокоразвитой науки; не туземцы, не дикари, а
древняя цивилизация людей гордых, свободных…»11. Эти люди глухи к
Лесу, и именно поэтому им разрешено посещать Лес, а главному герою
нет: «Туда можно только людям, которые никогда о лесе не думали. Которым на лес всегда было наплевать. А ты слишком близко принимаешь
его к сердцу»12
.
Перец освобожден от так называемых «суррогатов», которыми он
объясняет неправильные, с его точки зрения, действия окружающих: «У
них нет только одного: понимания. Они всегда подменяли понимание
какими-нибудь суррогатами: верой, неверием, равнодушием, пренебрежением»13. Более того, Перец признает, что всё Управление главным
образом отличает невежество: «Нет, нет, это не вызов и не злоба, этому
не надо придавать значения. Это просто невежество»14. Этим же качеством он объясняет нежелание признавать ценность мира Леса, на который они привыкли «испражняться». Именно это отсутствие вышеупомянутых установок позволяет Перецу воспринимать Лес по-особенному,
ощущая в нём свою внутреннюю силу.
Эта же гиперфиксация на Лесе заставляет Переца наделить его человеческими качествами: «Добрый и умный, снисходительный и помнящий, внимательный и, может быть, даже благодарный»15. Именно в ночное время суток, когда Управление, по идее, должно спать, он пытается
заговорить с Лесом: «Проснись, – попросил Перец, – Погляди на меня
хотя бы сейчас, когда мы одни, не беспокойся, они все спят. Неужели
тебе никто из нас не нужен?..»16. Пообещав помочь Лесу защитить его от
вторжения Управления, он прощается с ним, чтобы двигаться дальше.
Сильное сопротивление окружающей среды не позволяет Перецу
попасть в Лес, однако, когда появляется случайная возможность и он
действительно оказывается в нем, Перец осознает, что он совершенно
ничего не понимает и не видит. Казалось бы, в его сознании Лес был
столь ярок и динамичен, и наяву происходят совершенно невообразимые действия и события, однако возможность восприятия его в реальности ограничена: «Я рвался сюда, и вот я попал сюда, и я наконец вижу
лес изнутри, и ничего не вижу»17
.
Несоответствие между придуманным образом Леса и действительной
реальностью сводит Переца с ума. Он осознает, что не понимает абсолютно ничего: «Увидеть и не понять – это все равно что придумать.
<…> Вот чем я болен – тоской по пониманию»18. На этом он решается
окончательно покинуть Управление – его ожидания не оправдались, и
он никогда не поймёт и не найдет то, чего ему не суждено ни понять, ни
найти.
Однако Управление не отпускает Переца, все его попытки покинуть
это место остаются тщетными. Он вынужден наблюдать за происходящим алогизмом сотрудников и дальше, но больше нет возможности увидеть с обрыва привычный ему Лес: «Вместо леса под скалой и до самого горизонта лежали плотные облака. Это было похоже на заснеженное
ледяное поле: торосы, снежные барханы, полыньи и трещины…»19
.
Таким образом, благодаря наличию у Переца незапятнанности разума и сознания, отсутствию «готовых истин», невежества и вышеупомянутых «суррогатов», ему открывается возможность понять Лес на эмпирическом, «психомеметическом» уровне, пренебрегая логикой и разумом.
Он ощущает его присутствие, пытается разговаривать с ним, олицетворяя его, при этом осознавая, что весь мир Управления может быть только
проекцией Леса, его «атавистическим сном».
Границы реальности, когда Перец соприкасается с Лесом, размываются – время течёт значительно медленнее, а все устройство неживого
Управления входит в яркий контраст абсолютно диаметральному по
своей природе живому Лесу.

1 Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы
литературы. 1968. №8. С. 76.
2 Там же.
3 Стругацкий А. и Б. Улитка на склоне // Собрание сочинений. В 14 т. Т. 5. Улитка на склоне; Второе нашествие марсиан; Отель «У Погибшего Альпиниста» /
А. Стругацкий, Б. Стругацкий. М.: Текст, 1992. С. 18.
4 Там же. С. 7.
5 Там же. С. 13.
6 Там же. С. 16.
7 Там же. С. 19.
8 Там же. С. 20.
9 Там же. С. 16.
10 Там же. С. 20.
11 Там же. С. 21.
12 Там же. С. 19.
13 Там же. С. 45.
14 Там же. С. 9.
15 Там же. С. 44.
16 Там же.
17 Там же. С. 98.
18 Там же. С. 98–99.


Сагдатуллина Г.И. Реальность и "другая реальность" в повести братьев Стругацких "Улитка на склоне": позиция героя // Реальность и "другая реальность" в литературе и культуре: визуальные аспекты: сборник статей / сост. и ред. В.Я.Малкина, С.П.Лавлинский. - М.: Эдитус, 2022.

@темы: Литературоведение, Улитка на склоне