Ну что, дожили?..

[silent-gluk]

С сегодняшнего дня на более или менее широкие экраны выходит фильм Германа "Трудно быть богом".

Отзывы посмотревших (лично я уже сбилась со счета, сколько было предпросмотров, премьер, просмотров для прессы и т.д.) в основном сводятся к "гениально, но тяжело".

Так что у меня сильнейшие сомнения, идти или нет. Если от первоисточника, как говорят, мало что осталось, а на фильм Германа сам по себе я и не хочу идти, то смысл?..

Я не оспариваю значимости события, просто мы с ним явно не созданы друг для друга.

А есть ли храбрецы, которые пойдут?

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман

---

А сегодня у нас - цурэновский сонет

[silent-gluk]

Утащенный отсюда: lumencaeli.com/trackback/49

Автор - ENVO , lumencaeli.com/users/envo

Прощальный сонет Цурэна
Как лист увядший падает на душу
Прощальной песни зябкая тоска,
Отчаяньем безжалостным иссушен,
Я проклят — на бессчётные века.

Мой бедный мир! Невыносимо скучен,
В грязи, в цепях — и смерть уже близка,
Уйдёт во мглу, растоптан и разрушен,
Судьбы усмешка — черепа оскал.

Пройдут года — и тяжкие оковы
Рассыплются — согреет нас весна,
И радугой с небес вернётся слово.

Пока же — спи, несчастная страна.
Твой сон кровав, исполнен зла и боли,
Ты выбрала погибель и неволю.

@темы: Фанфикшн, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

И еще немного старой критики

[silent-gluk]

Сегодня у нас - отрывок из книги.
Ларин С. Литература крылатой мечты. - М.: Знание, 1961. - С.43-44.

[…]
Может, однако, возникнуть вопрос: а не исчезнет ли из научно-фантастической литературы, после ее «размежевания» с приключенческой и детективной, подлинная напряженность сюжета, вытекающая из романтики борьбы и пафоса преодоления трудностей? Нет! Просто острота сюжета приобретет совсем иной характер. Это мы можем видеть на примере некоторых произведений наших молодых фантастов.
Братья Стругацкие, сравнительно недавно пришедшие в литературу, последовательно осваивают космическую тему. Их повести «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею» и некоторые рассказы связаны между собой не только «общими» героями, обстановкой будущей жизни на Земле, научными проблемами, но и близостью своего художественного построения. А последнее определяется той основной идейной установкой, которая красной нитью проходит через большинство произведений Стругацких: путь на другие планеты - это не легкая космическая прогулка, а ежечасное, ежесекундное героическое преодоление трудностей, когда человеку приходится бороться не только с неожиданными коварными и грозными препятствиями, но и покорять собственное земное тело, неприспособленное по самой своей природе ни к «климату» Венеры, ни к «условиям» Юпитера, покорять свою психологию, ежедневно сталкиваясь с необычным, непривычным, непонятным. Вот на преодолении подлинных, огромных (а не мнимых и при ближайшем рассмотрении весьма мизерных) трудностей и строится острый, динамичный, напряженный сюжет большинства произведений Стругацких.
Путь на Амальтею (в одноименной повести), на один из спутников Юпитера, где расположилась земная планетологическая станция, обычно является несложным рейсом для фотонных межпланетных грузовиков, стартующих с Земли и Марса. Но этот перелет выдался нелегким. Метеорит повредил корабль, его двигатели и управление вышли из строя. И «Тахмасиб» начал медленно падать на Юпитер, погружаясь в его газообразные зловещие недра. И тут на грани встречи со смертью люди планетолета собирают все свои силы и совершают невозможное. Капитан с молодым инженером, пробравшись за борт корабля, повисшего в атмосфере Юпитера, исправляют повреждения. С волнением следишь за этой битвой со смертью. Людей давит перегрузка, атмосферное давление. Останавливается сердце. Во рту привкус крови. Но корабль исправлен. Корабль прибыл к месту назначения...
[…]

@темы: Критика, «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею»

---

Пост, который должен был оказаться воскресным...

[silent-gluk]

Но "по техническим причинам" он переехал на понедельник.

Ну, в честь грядущего Известного События...



Это обложка.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Выходные данные.






Реклама.


Итого:
Стругацкий А. Трудно быть богом / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Художник В.Лебедева; Компьютерный дизайн Г.Смирновой. - М.: АСТ, 2014. - 218,[6] стр. - ISBN 978-5-17-079664-9 (С.: Кино). - Подп. в печ. 09.10.2013. - Заказ № 8474. - Тираж 4.000 экз.

В выходных данных значится предисловие С.Переслегина, так на самом деле его нет...

@темы: Картинки, Библиофильское, «Трудно быть богом», Библиография

---

И еще старая критика

[silent-gluk]

Лагин Л. Без скидок на жанр!: Заметки о научно-фантастической литературе // Литературная газета (М.). - 1961. - 11 февр. - С.1-2.

НИКОГДА еще у писателей фантастов не было такого широкого, все растущего; круга читателей - от школьников и до академиков, включительно. Но не будем «винить» в этом только писателей. В первую очередь в этом «виновна» замечательная эпоха, в которую мы живем, трудимся, мечтаем, - коммунизм, на наших глазах превращающийся в реальность. Это блистательные, достижения в области физики, кибернетики, электроники, физической. химии и многих других отраслей науки и техники, это наши спутники и космические корабли, вымпел Советского Союза на Луне, фотографии ее испокон веку невидимой стороны, и многое-многое другое, уже свершенное или подготовляемое, привлекли благожелательное, но требовательное внимание большого советского читателя к произведениям научно-фантастического жанра.

Выросли и продолжают расти в связи с этим и кадры фантастов; Появился ряд новых литераторов, бесспорно одаренных, культурных, работающих, знающих, думающих. Назовем хотя бы таких писателей, как В. Савченко, А. Днепров, А. и Б. Стругацкие, Ю. и С. Сафроновы. Ушли наконец в прошлое времена, когда любой спор о проблемах этого увлекательного и насущно необходимого жанра поневоле вертелся вокруг какого-нибудь десятка фамилий.
Новые времена рождают новые требования в литературе вообще, и научно-фантастической в частности.
Никогда еще поэтому не появлялось в нашей периодической печати такое количество статей о путях и задачах научной фантастики. Уже наметились среди деятелей этого жанра противоборствующие направления со своими творческими платформами. Фантастика ближнего или дальнего прицела; ближайшего десятилетия или столетия или отдаленных тысячелетий; рядом с наукой или впереди нее, и если впереди, то насколько; допустимо ли фантазировать о таких достижениях, которые современная наука считает принципиально неосуществимыми, и если да, то на какой, собственно, предмет и.т.п.
Обо всем этом идут споры ожесточенные, темпераментные. И только об одном, на мой взгляд, не говорится в этих статьях с такой же страстностью, убежденностью и бескомпромиссностью - о том, что научно-фантастическая литература должна быть не только научной и не только фантастической, но и литературой в самом высоком, точном и единственном смысле этого слова.

«ЭКА, - скажут, - размахнулся! Да разве хоть кто-нибудь из представителей талантливого и работящего отряда наших фантастов позволит считать себя неполноценным, меньшим братом в едином и полнокровном потоке советской литературы? Да разве требуют они унизительных и вредных для литературного дела «скидок на жанр»?»
Правильно. Не требуют. Даже не заикаются. Но, потупив глаза и якобы ничего не замечая, с удовольствием и часто пользуются.
Попробуем доказать это на примере одного из самых последних, если не самого последнего сборника научно-фантастических рассказов «Альфа Эридана» («Молодая гвардия»). Взять, к примеру, рассказ В. Савченко «Вторая экспедиция на Странную планету»? На четвертой же строке его первого абзаца нас неприятно ошарашивает фраза: «Процедура заката заняла не больше полминуты». Несколькими строками ниже мы не без содрогания узнаем, что герои рассказа, сидя в своем звездолете, «некоторое время... следили за неяркой желтоватой звездочкой (речь идет о нашем Солнце - Л.Л.), быстро плывшей через иллюминатор». Звездочка плыла через иллюминатор, а не мимо него... Куда? В звездолет? Из звездолета? Дальше выясняется, что Новак и Рид карабкались, согнувшись под углом в пятьдесят градусов, «по скалистой равнине, вздыбившейся до горизонта сплошной каменной стеной»...
Кто в этом виноват? Автор? Конечно. В первую очередь, В.Савченко, безусловно, одаренный человек. Я читал его повесть, «Черные звезды», - пожалуй, одно из лучших фантастических произведений, опубликованных за последние годы, кем-либо из молодых фантастов. А рассказ «Вторая экспедиция на Странную планету» он написал ниже своих возможностей, не доработал его как следует, и этого с него не потребовал и редактор. Интересно, позволило бы себе издательство публиковать произведение с такими огрехами, будь оно иного, не фантастического жанра?
Действие «Второй экспедиции» происходит в далеком будущем. Точная дата не указана, но один из членов экипажа звездолета говорит: «Когда людям двести лет назад стало тесно на Земле, они начали заселять Марс и Венеру, они создали атмосферу на Луне». Значит, автор рассказывает нам о людях весьма отдаленного коммунистического далека. Как же они выглядят? А бог их знает. Известны только их штатные должности. Несут ли они хоть какие-нибудь ощутимые признаки человека будущего? Если не считать их чисто профессионального опыта, ровным счетом никаких. А ведут они себя в опасном и ответственном походе на редкость недисциплинированно, зачастую как истеричные дореволюционные хлюпики. Во всяком случае, на основании данных, приведенных в этом рассказе, их не взял бы в свой штат ни один современный начальник зимовки!

ПОПРОБУЙТЕ написать рецензию на любое не научно-фантастическое, произведение примерно таким манером: «Роман этот - явление радостное. Прекрасно показана работа силосорезки, разносторонне и выпукло нарисованы процесс дойки, планировка колхозных угодий и служб и процесс механизированного хлебопечения. Как на недостаток можно указать на то, что совершенно не показана жизнь колхоза во всем ее многообразии, люди получились схематичными. Не подумал автор и о языковой характеристике героев. Язык бесцветен и невыразителен. А потому надо приветствовать редакцию журнала, опубликовавшую данный роман».
Но вот серьезный, культурный прозаик, человек с опытом и вкусом, Геннадий Гор поместил в «Ленинградской правде» рецензию на опубликованный в «Неве» роман Ю. и С. Сафроновых «Внуки наших внуков»:
«Будущее представлено в романе с той наглядной, убедительной реалистичностью, которая свидетельствует о том, что у авторов есть и литературное дарование, и знание науки и техники. Мир будущего прекрасен. Прекрасны люди и совершенна техника. На земле коммунизм». А затем оказывается, что «есть в романе и другие недостатки, пожалуй (выделено везде мной. - Л. Л.), не менее существенные. Обладая фантазией и творческой выдумкой, авторы убедительно изображают технические достижения будущего. А вот люди в романе получились схематичными. Читая роман, мы узнаём только о технике будущего, все остальные стороны многообразного человеческого бытия остаются за пределами повествования. Это, несомненно, обедняет роман; делает его местами не трехмерным; а двухмерным. Не подумали авторы и об языковой характеристике людей будущего... И все же «Нева» поступила правильно, напечатав этот увлекательный роман...»
Вот и еще скидочка на жанр... А вообще говоря, научно-фантастическая книга, лишенная живых человеческих образов и судеб, обходящая стороной все стороны будущей жизни, кроме науки и техники обречена, на мой взгляд, на скорое и окончательное вымирание. Во-первых, потому что с каждым месяцем и годом растут культурный уровень и эстетические запросы нашего читателя. Во-вторых, потому что на границе между беллетристикой и очерком быстро растет новый и весьма многообещающий жанр научно-художественной литературы. И он обязательно, будет все больше и больше подмывать непрочные берега той научной фантастики, которая не удовлетворяет всем требованиям полноценной художественной литературы. Куда увлекательней, поучительней и приятней прочесть, к примеру, «Добрый атом» Д. Данина, очерки О. Писаржевского, К. Андреева, Г. Бабата, рассказы «О смелой мысли» В. Орлова, «Открытие мира» Б. Ляпунова, нежели пробиваться к беспорядочным обрывкам тех же сведений через унылые «разъяснительные» разговоры унылых и бесплотных героев иных научно-фантастических произведений.
«Необходимо было принципиально новое решение, и оно было найдено в использовании замороженных почти до абсолютного нуля; квантово-вырожденных сложных кристаллов с непериодической структурой, способных претерпевать изомерные переходы в соответствии с поступающими сигналами. Были отысканы средства и регистрации этих переходов и превращения их в сигналы на эффекторы».
Это из рассказа «Испытание «СКР» братьев Стругацких, людей далеко литературно не бесталанных. А ведь такой, зачастую к тому же высосанной из пальца, псевдонаучной тарабарщиной многие авторы буквально вгоняют в пот старательного и любознательного читателя, который пытается во всем разобраться.
«Если бы я был царь, - писал Лев Николаевич Толстой Н. Н. Страхову без малого сто лет, тому назад, - я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значение которого он не может объяснить, лишается права писать и получает 100 ударов розог».
Правильный был человек Лев Николаевич. Строгий, но правильный.

ВСПОМИНАЮ одного молодого паренька, который как-то принес мне (я тогда работал в «Крокодиле») свои карикатуры. Они были чудовищно плохи и бездарны. Я спросил его, учился ли он рисовать.
- А зачем? - ответил он с подкупающим простодушием. - Я ведь хочу быть только карикатуристом.
Бедняге было невдомек, что нельзя быть «только карикатуристом», не будучи, кроме того и в первую очередь, вообще художником. Точно так же, как нельзя быть только детским писателем и не иметь прежде всех данных писателя вообще. Как это ни странно для некоторых деятелей научно-фантастического жанра, но это относится и к фантастам.
Как искренне удивился один из таких товарищей, услышав, что для фантаста чрезвычайно полезно почитывать не только Жюля Верна и научную литературу, но и Толстого, и Чехова, и Горького. И не только читать, но и по-писательски пытаться попять, как этим великим мастерам удается одной фразой или репликой дать образ человека, пейзаж, настроение. Зачем? Ведь он хотел быть «только фантастом».
Перед нашей научной фантастикой, как и перед всей литературой, стоит основная для всех ее жанров, наиглавнейшая задача: формировать мировоззрение и эстетический вкус читателя. Плохо написанный роман или рассказ приносит вред, даже если он читается непритязательным читателем с интересом. Он портит вкус. И это очень большой грех перед нашей культурой, перед нашим народом.

ТЕМА коммунизма становится для нас, советских писателей, самой благородной, насущной, поистине злободневной.
Пройдет всего несколько месяцев, соберётся в Кремле XXII съезд партии, и на нем будут обсуждать новую программу партии, программу построения коммунизма.
Наши дети будут гражданами коммунистического общества. Мы все чаще встречаем тружеников, в которых уже видны многие черты коммунистического человека. Задача советского писателя - как можно ярче, душевней и разносторонней показывать таких людей в своих произведениях. Показывать вместе с их мечтами и раздумьями. А в этих раздумьях все большее место занимают попытки представить себе, каково оно будет, совсем уже не далекое коммунистическое общество.
Для целого отряда писателей-фантастов попросту нет возможности дальнейшего плодотворного творчества вне темы коммунизма. Еще сравнительно недавно можно было писать романы о будущем, не затрагивая проблемы коммунизма, писать только научную фантастику. Сейчас, когда коммунизм стал фактом исторически близкого будущего, писать только научно-фантастические произведения о будущем невозможно: будущее - это коммунизм. Будущие научные и технические свершения станут уже частью жизни коммунистического общества, в котором, конечно же, никогда не будут основной и чуть ли не единственной волнующей проблемой полеты в космос.
Еще предстоит человеку поворачивать русла рек, обводнять гигантские пустыни, утеплять крайние северные и южные широты, остужать и осушать нездоровые жаркие тропики, проникать в глубь Земли, которую мы изведали только на тысячную часть ее радиуса, освоить глубины океана, побороть нищету значительной части человечества, обглоданного капитализмом и колониализмом. Где-то по нашим колхозным или совхозным полям сейчас шагает тот агроном, который первым напишет фантастический роман о перспективах развития научного, коммунистического сельского хозяйства. Роман, который будет вдохновлять на новаторство в области сельского хозяйства, увлечет миллионы. А проблема новых источников энергии? Один литр воды содержит столько тяжелого водорода, что по энергосодержанию он равен 400 килограммам нефти. А сколько у нас на земном шаре имеется литров воды в реках, в озерах, в морях, в океанах? А химический синтез? А высоты, которые еще только предстоят биологии?..
Нет, только приверженностью к привычным сюжетным схемам и конфликтам можно объяснить исключительное преобладание в нашей фантастике космической темы.
Больше чем когда бы то ни было нужны нам сейчас романы, повести, рассказы, поэмы, пьесы и фильмы, в которых автор вместе со своими читателями мечтал бы не только о том, как он полетит на фотонном, или антигравитонном, или еще там каком звездолете за тридевять парсеков (хотя и это важно), а и о том, что будет делать, в какой обстановке будет жить не только отдаленный наш потомок, но и большинство наших молодых читателей, когда в нашей стране будет построен хотя бы вчерне коммунизм.
Не все, конечно, угадаешь. Детали пока что не дано угадать даже самым вдохновенным политикам, самым квалифицированным, талантливым и мыслящим философам и экономистам. Но основные черты коммунизма четко определены основоположниками марксизма-ленинизма. Граждан, в которых уже проглядывают черты людей коммунистического общества, можно и надо разыскивать на предприятиях и полях нашей страны, в научно-исследовательских институтах, среди врачей и учителей, среди всех честных советских людей.
На такой фундаментальной основе есть где разыграться воображению советского писателя-фантаста.
Это очень заманчивая н ответственная задача - увлечь нашего читателя зримыми, облаченными плотью и кровью образами будущего, на построение которого он тратит столько времени и сил. Но и это только часть, хотя и очень важная, общей задачи нашей литературы, а значит, и ее отряда фантастов. Общая задача - помочь читателю в утверждении его социалистического самосознания, помочь ему уяснить для самого себя все историческое величие и значимость его повседневного, сплошь и рядом незаметного труда и вдохновлять его на новые подвиги.
О чем бы мы ни писали - о прошлом, настоящем или будущем, - именно эта задача является основной.
Не может быть поэтому научно-фантастических произведений ни о близком, ни о далеком будущем нашей науки и техники, действие в которых разыгрывалось бы в этаких нейтральных, серых бытовых социальных сукнах вне социального времени, фона и пространства
Трудно? Трудно. Вообще строить коммунизм довольно-таки трудное дело. Но нужно. Всем нужно. В том числе и писателям. В том числе и фантастам.

БЕЗ малого две тысячи сто лет назад сражался во главе армии восставших гладиаторов и погиб в битве с римлянами Спартак. Память о нем жива и по сию пору. Почти два с половиной тысячелетия прошло со времени битвы при Фермопилах, а нет по сей день грамотного человека, который не восхищался бы подвигом трехсот спартанцев. Несмотря на обилие повседневных дел, забот, тревог, нас волнует каждый клочок пергамента, каждый камень, рассказывающий нам о далеком прошлом.
Может ли в таком случае быть, чтобы через сто, пятьсот, пять, десять, двадцать тысяч лет свободное, просвещенное коммунистическое общество забыло о нашем поколении, о тех, кто в голоде и холоде, в кровавых битвах и горячке строек боролся за счастье людей? Разве не будут все с благодарностью и благоговением вспоминать о большевиках, которые шли в первых рядах этой борьбы за единственно справедливый строй на Земле, о Марксе, Энгельсе, Ленине, о тех, кто после них принял на себя великий подвиг руководства этими долгими и святыми боями за коммунизм? Разве не будут горячие молодые и через много веков и тысячелетий завидовать тем, кто воздвиг фундамент новой, свободной, богатой и мудрой жизни? Обязательно будут.
И очень важно, чтобы это знал, идя в бой, участник нашей всенародной борьбы, чтобы он это понимал и гордился нелегкой, но поистине бессмертной честью быть солдатом в овеянных славой боях за окончательное освобождение человечества.
Он должен об этом прочитать в тех книгах о будущем, которые фантасты еще только напишут.
Потому, что пока этого еще нет. Только в одной книге - в «Магеллановом облаке» Станислава Лема, книге превосходно написанной, да и умной, говорится о коммунистах и их многолетнем непрерывном подвиге во главе и вместе с народом. Об этом мы должны помнить - все равно, будем ли мы писать о далеком или близком будущем, будут ли все свершения, положенные в основу нашего произведения, идти рядом с наукой или впереди нее.
Очень хотелось бы поговорить о традиции жанра, о Жюле Верне, Г. Уэллсе, об А. Толстом. Но об этом в другой раз...

@темы: Критика, Испытание "СКР"

---

Ну, где публицистика, там и критика

[silent-gluk]

Кротов Ю. Фантастика, 1961 год // Техника - молодежи (М.). - 1961. - № 12. - С.14-16.

Истекший год нанес научно-фантастической литературе поистине великолепный «ущерб». Многократно и успешно обыгрываемая ситуация «человек в космосе» перестала быть фантастической - Гагарин и Титов действительно побывали там, за океаном атмосферы, в черной пустоте космоса. Печать сообщала о новых успехах физики и кибернетики: были получены мощные лучи энергии из кристаллов, появилась музыка, сочиненная автоматами. Доверие к приемам фантастов возросло: оказалось, что они иногда даже отстают от реальных достижений науки и техники.
Более 40 рассказов и несколько отдельных книг, известных по старым журнальным публикациям, - таков количественный итог года. А качественный?
По своему характеру научно-фантастическая литература (вместе с приключенческой) такова, что ей не грозит утрата читательского внимания, Молодежь находит в ней грандиозность замыслов и судеб, лаконичность образов, романтическую приподнятость чувств. Для зрелого читателя фантастика интересна новизной сюжета и особенной близостью к той напряженной интеллектуальной жизни, которой полон наш век.
Опасна для фантастики именно популярность: тут легко понадеяться на доходчивость самого жанра, перестать расти и совершенствоваться. Но анализ литературы, вышедшей в этом году, показывает, что советская научная фантастика далека от застоя - она живет, развивается, движется вперед вопреки убогой попытке некоторых критиков объявить ее несостоятельной.

КАКИЕ ВЫ, ЛЮДИ?
Иногда цель фантастики понимают слишком упрощенно: только как предсказание будущего. По словам одного критика, «человек хочет знать, во благо или во зло для всего рода людского пойдет то, что накоплено наукой и техникой. Он хочет знать, каким будет на земле грядущий век. И он берет книгу, действие которой происходит в будущем». Это верно, но фантастическая литература многообразнее. Ее границы столь обширны, что зачастую не поддаются обзору с одного взгляда.
Будущий век сегодня всерьез открывают теоретики и плановики, во всеоружии марксистско-ленинской теории, опыта и расчета. Не предтечами Госплана, а художниками наших дней должны быть фантасты, рисуя двадцать и тридцать первые века, по-своему поднимая там проблемы современности и прежде всего современного человека.
Мы знаем, что будущее принадлежит коммунизму, и когда некоторые буржуазные фантасты рисуют броско мрачный будущий мир, он для нас неестествен, как тропические джунгли в Антарктиде - в них никто не верит. Часто честные писатели Запада прибегают к приему «обратного будущего». Они говорят: «Смотрите, что может быть, если мы сейчас не, будем против этого бороться!» Нелепо утверждать, что Рэй Бретбери мечтает о сожжении книг, а Уэллс хотел мира с марлоками и элоями, но будущее для них темно.
Наши писатели часто обращаются к будущему. Незаконченная повесть А. и Б. Стругацких «Полдень, XXII век» составлена из отдельных, острых, своеобразных новелл. Ее герои - это молодые, веселые, немного бесшабашные, язвительные студенты и туристы, которых вы можете сидеть (без машины времени) каждое воскресенье на столичных вокзалах. Иногда в полемическом задоре молодые авторы утрируют этот подход к людям, населяющим их повесть, до того, что фантастические декорации выглядят ненужными.
Но в главном братья Стругацкие правы: они не конструируют фосфорических мужчин и женщин, а внимательно вглядываются в своих современников - какие они? И оказывается, что наши современники богаче, умнее и интереснее всякого бумажного «рыцаря».


ЛЮДИ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ
Заслуга И. Ефремова в том, что он в «Туманности Андромеды» попытался показать коммунистическое завтра Земли и общественные отношения между новыми людьми.
Ефремов выступил не только как талантливый писатель, но и как смелый социолог, смотрящий вперед и рискнувший зримо раскрыть проблемы воспитания, труда, любви и личности при коммунизме.
Написанный задолго до опубликования Программы нашей партии, роман Ефремова как бы целиком опирается на моральный кодекс коммунистического общества. А как важна эта зримость для молодого читателя, порой воспринимающего будущее «теоретически»!
Показ отношений завтрашнего дня - задача нелегкая.
И прав И. Ефремов, когда он говорит: «Чтобы понять и почувствовать закономерности для будущего, надо проецировать их на довольно значительный отрезок времени. Только так, проходя сквозь завесу скоротечных полностью подверженных чистым случайностям событий сегодняшнего времени, можно создать сколько-нибудь достоверную почву социологической фантазии о грядущем».
Не увидеть ли далекое будущее стремился Г. Гуревич в своем на поэтический лад настроенном фантастическом произведении «Первый день творенья»? И пускай герои его произносят чистые слова любви несколько театрально. Право, это куда лучше примитивных, стоящих на грани пошлости объяснений в любви, выдаваемых за подлинные чувства нашей молодежи хотя бы в «Звездном билете» В. Аксенова.
Не то ли стремление разобраться в отношениях людей завтрашнего дня заставляет фантаста В. Немцова так много места уделять в своем творчестве вопросам сегодняшней морали? И эту работу писателя следует одобрить.
О будущем невольно хочется говорить взволнованно, возвышенно.
В заглавии цикла новелл «Может ли машина мыслить?» столь острый вопрос поставлен Г. Альтовым для завлекательности: трудно решать его в рассказах и аргументировать только образами. В интересной миниатюре «К старту готов» автор наделяет кибернетические устройства старой ракеты не человеческими и не машинными чертами, как можно было бы сделать, а чертами верного пса, который ждет у двери, когда хозяин соберется на охоту. И миниатюра рождает очень оптимистическое, очень верное и новое ощущение «преданности вещей» своим создателям - людям.

ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ
Анатолий Днепров пишет много и причудливо. Он ведет нас из лаборатории в лабораторию. В одной под яростным сиянием ламп в гигантском аквариуме зарождается искусственная жизнь («Фактор времени»), в другой тончайшая структура нервных узлов используется для регулирования машин («Эксперимент профессора Леонозова»). В третьей из крошечного кусочка мумии регенерируют двойника давно умершего фараона, да еще не одного, а двух («Трагедия на улице Парадиз»). В четвертой создают искусственную клетку, спасающую девушку от смерти («Пятое состояние»). Все время Днепров держит руку на пульсе науки, и едва вырисовывается далекий удивительный результат, он умеет вообразить его осуществленным во всех подробностях, которым веришь. Лавина сюжетов, сделанных с высоким литературным мастерством! И все-таки ученый в А. Днепрове иногда подавляет писателя. Его рассказы - это путевые записки с неисследованных дорог науки. Там, где научный факт сам вобрал в себя дыхание современности, - там победа. Вот в очередной лаборатории на электронной машине воспроизводят сложные экономические отношения капиталистического рынка, где все, включая счастье и самую жизнь человека, только товар, размениваемый на блестящие круглые жетоны («Мир, в котором я исчез»). В основе сюжета лежит известный эксперимент, проведенный в США два года назад. Он легко описан и хорошо запоминается, потому что говорит сам за себя.
Но обычно Днепров переживает научную проблему как таковую. Он верит, что описываемое решение возможно, и хочет убедить в этом читателя. Там, где ему не хватает научных аргументов, он подменяет их предметным образом. Поэтому ученые рассуждения у него легко и точно вписываются в ткань рассказа. Но природа литературы мстит за себя - пружина сюжета раскручивается, а ее конец - тяжкий вопрос: «Зачем?»
И это поучительно: когда научная идея превращается в самоцель, фантастика подходит к опасному краю.

«ЭСТЕТИКА БИНОКЛЯ»
Отдельной книгой вышла повесть Вл. Савченко «Черные звезды» - крепко сделанная приключенческая вещь с отточенным научным содержанием - физикой и техникой, - придающим повествованию большую убедительность. Правда, фантастические «нейтрид», «антиртуть» и «снаряды» выглядят в ней псевдонимами реальных достижений современной ядерной и ракетной техники, а «необычайное» остается за рамками эпизодов. Повесть эта, построенная на минимуме фантастического вымысла, все-таки не смыкается с чисто реалистическими произведениями. Дело в том, что научно-фантастическая литература одинаково подчиняется эстетике, которую образно можно назвать «эстетикой бинокля».
Бинокль приближает отдаленные от нас вещи. Фантастика и приключенческая литература повествуют о людях и событиях, с которыми повседневно в жизни встречаться не всегда приходится. Пока еще редким людям доступно личное знакомство с ракетной техникой, ядерными испытаниями и обстановкой лабораторий, и для массы читателей они не менее фантастичны, чем походы по лунным «морям». Это обстоятельство хорошо использует Вл. Савченко.
В бинокль по определенным оптическим законам все видно ярче, чем есть на самом деле. В фантастике благородство непременно доходит до самоотречения, а низость ужасающа и полна злодеяний. И это не две краски - черная и белая. В бинокле усиливаются все цвета: вспомним, что Паганель скандально рассеян, а капитан Немо обижен на целое человечество. Бинокль резко ограничивает поле зрения. Ведомый уверенной рукой, он не дает возможности любоваться широкими панорамами и самостоятельно разглядывать многозначительные детали пейзажа. Читатель неотступно следит за развитием событий, а обстановка узнается им только в той мере и последовательности, в какой она попадает в небольшой кружок, следящий за действием.
Эти ограничения, свойственные жанру научной фантастики, не мешают его разнообразию. Возьмите символическую «Встречу в пустыне» И. Росоховатского и серию почти буффонадных приключений в «Шагах в неизвестное» С. Гансовского или «Экипаже Меконга» А. Войскунского и И. Лукодьянова. Они не похожи и по-своему цельны.

ПРИЧИНЫ СРЫВОВ
Богатый, добротный и по возможности новый сюжет в фантастике имеет огромное значение, неизмеримо большее, чем в обычной реалистической литературе. При всей литературной добротности «Шагов в неизвестное» С. Гансовского их явная сюжетная зависимость от «Новейшего ускорителя» Г. Уэллса вызывает досаду. Если обнаруживаются чудом уцелевшие птеродактили или другие чудовища, описанные по данным палеонтологии (К. Станюкович «По странному следу», А. Малахов «Миражи Тургая»); если космонавт встречает усатых внуков в полном соответствии с парадоксом времени Эйнштейна (М. Немченко, Л. Немченко «Встреча»), - это, как правило, нас не удовлетворяет, потому что уже было, было многократно, ничего нового не сообщает. Может быть, на новое произведение, как это делается в технике, полезно было бы составлять патентную формулу: чем оно отличается от прототипа и с какой целью. Если только именами героев и порядком слов во фразах - это очень скверно.
Бывает и наоборот. Изобретение новых и сложных сюжетных ходов так увлекает автора, что он забывает о полноправной художественной ткани, которая дает жизнь сюжетному скелету. Это мешает полноценному воплощению замыслов И. 3абелина («Тени оазиса» и др.). Это повредило повести А. Полещука «Ошибка инженера Алексеева».
Поучительна в этом смысле повесть Б. Худенко «Здравствуй, сапиенс!», которая распалась на две чести. В первой автор расфантазировался на тему о пришельцах из космоса до того, что утерял всякую связь с реальными масштабами. Потом, спохватившись, он отправил одного из пришельцев с советским космонавтом в стан врагов, и пришелец, а с ним и фантастика потерялись, осталась обычная приключенческая история.
Незачем изощряться в том, кто хлестче навыдумывает. Фантастика и научно-технический аппарат - всегда средство, а не цель. Но фантастика - это такое средство, которое при умелом использовании в руках настоящего художника может творить чудеса, может помочь осуществлению самых больших и сложных целей искусства.

ФАНТАСТИКА ЕСТЬ
В этом году в журнале «Юность» был напечатан обзор фантастики «Вымысел без мысли», принадлежащий перу В. Шитовой. К сожалению, этот обзор не дал сколько-нибудь ясного представления об успехах и недостатках жанра. Из него можно понять только, что молодой критик не любит фантастику, кокетничает своим равнодушием и, что самое печальное, не видит того, что наша советская жизнеутверждающая, полная оптимизма фантастика всем своим существом противоречит буржуазной фантастике, отмеченной печатью неверия в будущее, презрением к человеку и его идеалам.
Появление статьи В. Шитовой - не только скорбный факт из личной биографии критика, это грубая ошибка молодежного журнала, который, не разобравшись в вопросе, слепым наскоком попытался разделаться с растущим отрядом молодых фантастов. Нет, пожалуй, это только одна сторона ошибки. Другая, и не менее серьезная, в том, что, огульно охаив всех и вся, критик отпугивает от научной фантастики любознательную молодежь, людей, видящих в ней и волнующие технические идеи, и романтику научного творчества, и величие подвига. Поэтому не случаен интерес к «бредовым» рассказам, не случаен большой резонанс, вызванный гипотезой писателя А. Казанцева о пришельцах из космоса (гипотеза, с точки зрения В. Шитовой, более чем неразумная), когда многие экспедиции добровольно отправились иа Подкаменную Тунгуску с целью раскрыть тайну Тунгусского метеорита.
Нет, у нашей фантастики не «будни без праздников», как пытается показать критик, прибегая к ироническому пересказу сюжета (этим приемом можно при желании «побить» и Шекспира). В ней есть не только падения, но и взлеты, а главное - открытая ясная дорога. Невозможно вытравить у человека, особенно у молодого, тягу к необычному, к острым положениям и ярким образам. В ряду со всеми жанрами литературы всегда будет идти рука об руку и научно-фантастическая литература, литература мечты, острых решений, огромных масштабов, условно-плакатного обобщения. Порукой тому - весь путь исторического развития литературы. Ведь в прошлом фантастики не только просветитель Жюль Верн и философски аллегорический Уэллс, но и бессмертный Гомер, великий гуманист Данте, язвительный Свифт, изощренный Гофман и трагический Эдгар По. Многие их фантастические приемы умерли, но их смелая, новаторская и очень емкая манера изображения живет в творчестве наших современников.
Говорят, что одна дама допытывалась, был ли знаком Толстой с Карениной, а когда ей сказали, что бедная Анна, по всей видимости, вовсе не существовала, обиделась: «Значит, это фантазия! Почему не предупреждают?» Несколько облагороженные единомышленники этой дамы еще будут, конечно, преследовать «всякую безответственную фантазию» упреками в голом техницизме, отсутствии глубокой психологии или искажении основ естествознания. Но сам дух времени, ознаменованного высочайшими взлетами науки и техники, проникающими в жизнь, в манеру мышления людей и их восприятие мира, таков, что сплав «физики и лирики» научно-фантастических произведений будет находить поддержку в сердцах читателей.

@темы: Критика, Полдень, XXII век

---

Немного старой публицистики...

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. ОТ АВТОРОВ: [Предисловие к повести "Хищные вещи века"]//Стругацкий А., Стругацкий Б. Хищные вещи века. - М.: Мол. гвардия, 1965. - С. 130.

"Главное - на Земле, - решил космонавт Иван Жилин, бортинженер фотонного планетолета "Тахмасиб". - Главное всегда остается на Земле".
И он вернулся на Землю. Он стал героем этой повести.



Речь в ней идет о чрезвычайно тревожной и все усиливающейся тенденции, свойственной современному капиталистическому миру. Наиболее открыто, явно, грубо она проявляется в колониальном грабеже и террористических диктатурах, военных интервенциях и экономическом разбое. Но есть еще одна сторона буржуазного развития - массовая идеология, ежедневно и ежечасно порождаемая практикой частнособственнического предпринимательства. Такая практика приучает смотреть на человека как на источник собственного обогащения. Единственной жизненной целью она делает деньги, а совесть заменяет благополучной чековой книжкой. Меркантильные интересы тогда готовы проглотить все другие человеческие чувства, а само общество выглядит как толкучка стяжательских страстей.
Все это неизбежно приводит к господству эгоизма, корыстолюбия, к измельчанию чувств и духовному убожеству.
Одним словом, мы имеем в виду реальные тенденции современного буржуазного строя, явления, суть которых раскрыта в работах К.Маркса, В.И.Ленина, явления, о которых все с большей тревогой говорят многие честные писатели и художники Запада. Достаточно напомнить о положении заокеанского телевидения, об отупляющей ширпотребной "массовой культуре", о штампованных фильмах и потоке бульварной литературы.
Самым страшным свойством буржуазной идеологии является ее способность разлагать души людей, ежедневно и ежечасно пополнять ряды корыстолюбцев, паразитов, равнодушных потребителей, ищущих в мире только сытости и наслаждения. И особенно страшным представляется действие этой идеологии в условиях материального довольства.
Чтобы показать это как можно более выпукло, пусть даже ценою некоторого гротеска (старого и верного приема фантастической литературы), мы построили модель Страны Дураков. Эта страна условна, как условен сам гротеск. Мы не ставили перед собой задачи показать капиталистическое государство с его полюсами богатства и нищета, с его неизбежной классовой борьбой. Да и в одной небольшой повести нам никогда не удалось бы осветить все стороны, все социальные противоречия капиталистического государства. Поэтому мы ограничиваемся одним, но, на наш взгляд, очень важным аспектом: духовная смерть, которую несет человеку буржуазная идеология.
Нам хотелось передать читателю нашу ненависть к сытому мещанскому неблагополучию и нашу уверенность в необходимости борьбы за коммунистические духовные идеалы, нашу уверенность в победе их. Нам хотелось сказать читателю: капитализм опасен не только как экономическая и военная система - реальную опасность представляют последствия его векового хозяйничанья в душах людей.

@темы: Публицистика, «Хищные вещи века»

---

Январская библиография

[silent-gluk]

Что-то я совсем завозилась: уже февраль кончается, а до библиографии только-только руки дошли...

Итак, отсюда - www.rusf.ru/abs/sb1401.htm - мы тащим...

СТРУГАЦКИЕ. ТЕКУЩАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
ЯНВАРЬ 2014
(на русском языке)


ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Трудно быть богом: Фантаст. роман / Сер. оформл. А.Кудрявцева; Компьютерный дизайн С.Шумилина; Отв. ред. Н.Ютанов. – М.: АСТ, 2014. – 221 с. Доп. тираж 3.000 экз. (п) ISBN 978-5-17-052443-3

Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Трудно быть богом: Фантаст. роман / Худож. В.Лебедева; Компьютерный дизайн Г.Смирновой; Отв. ред. Н.Ютанов. – М.: АСТ, 2014. – 221 с. 4.000 экз. (п) ISBN 978-5-17-079664-9

ПЕРЕВОДЫ

Акутагава Рюноскэ. Избранное / Пер. с яп.; Предисл. А.Кабанова «Обреченный на жизнь» (С. 7-14); Ил. Д.Бисти; Рис. на суперобл., форзац А.Ильина; Оформл. серии А.Нечаева; Менеджер проекта М.Дайнека; Ред. А.Кабанов; Худож. ред. А.Нечаев. – СПб.: Terra Fantastica, 1995. – 736 с.: ил. – (Б-ка мировой лит.). 15.000 экз. (п) ISBN 5-7921-0049-7. Содерж.: С. 31-39: Нос / Пер. А.Стругацкого С. 48-67: Бататовая каша / Пер. А.Стругацкого [芥川龍之介. 鼻; 芋粥]

ПОДРАЖАНИЯ, ПАРОДИИ, ПРОДОЛЖЕНИЯ

Тё Илья. Радиант Пильмана. Топот бессмертных: Фантаст. роман / Сер. оформл. Э.Кунтыш; Компьютерный дизайн А.Смирновой; Ил. А.Руденко; Зав. группой М.Сергеева; Руководитель проекта В.Бакулин; Ред. А.Синицын. – М.: АСТ, 2013. – 320 с. – (СТАЛКЕР). 10.000 экз. (п) ISBN 978-5-17-080565-5

РЕДАКТОРСКАЯ И СОСТАВИТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

Гребнев Григорий. Пропавшее сокровище; Мир иной: Повести / Рис. Н.Поливанова, В.Трубковича; Отв. ред. А.Стругацкий; Худож. ред. С.Нижняя. – М.: Детгиз, 1961. – 256 с.: ил. – (Б-ка приключений и науч. фантаст.). 215.000 экз. (п).

То Хоай. Западный край; Рассказы; Сказки / Пер. с вьет. М.Ткачёва; Предисл. Н.Никулина (С. 5-19); Сост. М.Ткачёв; Ред. М.Финогенова; Худож. В.Кириллов; Худож. ред. А.Купцов. – М.: Прогресс, 1975. – 496 с.: ил. – (Мастера соврем. прозы). 75.000 экз. (п). Содерж.: С. 20-229: Западный край: Роман / Ред. А.Стругацкий, М.Финогенова

(на английском языке)

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ

Barron Neil. Anatomy of Wonder: Science Fiction. – New York; London: R.R.Bowker Company; A Xerox Education Company, 1976. – 471 pp. – (Bibliographic Guides for Contemporary Collections). ISBN 0-8352-0884-2. Strugatski, Arkadi & Boris. Hard to Be a God, 261.

(на итальянском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Strugatski Arcadi e Boris. Passi nel tempo / Traduzione di Guido Zurlino; Copertina di Vicente Segrelles. – Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1988. – 144 p. – (Urania. n. 1082). Mantenimento: P. 3-134: Passi nel tempo P. 136-137: J.K. L'autore [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Волны гасят ветер]

Strugatski Arcadi e Boris. Stalker / Traduzione di Guido Zurlino; Copertina di Karel Thole. – Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1988. – 144 p. – (Urania. n. 1066). Mantenimento: P. 3-134: Stalker P. 136-140: Strugatski Arkadi. Intervista ad Arkadi Strugatski / Intervista di Gianni Montanari [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Пикник на обочине]

(на немецком языке)
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Strugatzki Arkadi und Boris. Werkausgabe 1 / Herausgegeben von Sascha Mamczak und Erik Simon; Vorwort (S. 7-16) von Dmitry Glukhovsky; Nach den ungekürzten und unzensierten Originalversionen ergänzt von Erik Simon; Nachdichtungen von Erik Simon; Textbearbeitung und Redaktion: Anna Doris Schüller. – München: Wilhelm Heyne Vergag, 2013. – 906 S. ISBN 978-3-453-52630-2. 3. Auflage Inhalt: S. 17-426: Die bewohnte Insel / Übersetzung von Erika Pietraß S. 427-665: Ein Käfer im Ameisenhaufen / Übersetzung von Mike Noris S. 667-865: Die Wellen ersticken den Wind / Übersetzung von Mike Noris Anhang S. 869-884: Strugatzki Boris. Die Maxim-Kammerer-Trilogie S. 885-896: Simon Erik. Eine Zukunft mit zwei Enden S. 897-903: Simon Erik. Anmerkungen S. 905-906: Die wichtigsten Werke der Brüder Strugatzki [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Обитаемый остров; Жук в муравейнике; Волны гасят ветер; Комментарии к пройденному]

Strugatzki Arkadi und Boris. Werkausgabe 2 / Herausgegeben von Sascha Mamczak und Erik Simon; Nach den ungekürzten und unzensierten Originalversionen ergänzt von Erik Simon; Nachdichtungen von Gundula Sell und Erik Simon; Textbearbeitung und Redaktion: Anna Doris Schüller. – München: Wilhelm Heyne Vergag, 2012. – 911 S. ISBN 978-3-453-52631-0. 2. Auflage Inhalt: S. 7-232: Picknick am Wegesrand / Übersetzung von Aljonna Möckel S. 233-390: Eine Milliarde Jahre vor dem Weltuntergang: Eine unter seltsamen Umständen aufgefundene Handschrift / Übersetzung von Welta Ehlert S. 391-857: Das Experiment / Übersetzung von Reinchard Fischer Anhang S. 861-878: Strugatzki Boris. Kommentar S. 879-891: Steinmüller Karlheinz. Die Experimentatoren S. 892-909: Simon Erik. Anmerkungen S. 910-911: Die wichtigsten Werke der Brüder Strugatzki [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Пикник на обочине; За миллиард лет до конца света; Град обреченный; Комментарии к пройденному]

Strugatzki Arkadi und Boris. Werkausgabe 4 / Herausgegeben von Sascha Mamczak und Erik Simon; Textbearbeitung und Redaktion: Anna Doris Schüller. – München: Wilhelm Heyne Vergag, 2014. – 880 S. ISBN 978-3-453-52686-0. 2. Auflage Inhalt: S. 7-147: Fluchtversuch / Übersetzung von Dieter Pommerenke S. 149-369: Es ist schwer, ein Gott zu sein / Übersetzung von Arno Specht S. 371-503: Unruhe / Übersetzung von David Drevs S. 505-703: Die dritte Zivilisation / Übersetzung von Aljonna Möckel S. 705-833: Der Junge aus der Hölle / Übersetzung von Erika Pietraß Anhang S. 837-872: Strugatzki Boris. Kommentar / Übersetzung von Erik Simon S. 873-878: Simon Erik. Anmerkungen S. 879-880: Die wichtigsten Werke der Brüder Strugatzki [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Попытка к бегству; Трудно быть богом; Беспокойство (Улитка на склоне-1); Малыш; Парень из преисподней; Комментарии к пройденному]

Das Herz der Schlange / Buchschmuck von N.Grischin. – Moskau: Verlag für fremdsprachige Literatur, 1961. – 308 S. – (Wissenschaft und Phantasie). 14.000 ex. Inhalt: S. 261-304: Strugazki Arkadi und Boris. Sechs Streichhölzer / Übers. H.Liebknecht [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Шесть спичек]

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ


Kansy Jan. Sowjetische Science Fiction - Gadkie lebedi der Brüder Strugackie // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1981. – # 55 (Juli). – S. 21-48.

Rottensteiner Franz. Bernd Rullkötter. Die Wissenschaftliche Phantastik der Sowjetunion. Eine vergleichende Untersuchung der spekulativen Literatur in Ost und West // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1976. – # 43 (Mai). – S. 75-78. – (Der Seziertisch).

Rottensteiner Franz. Das polnische SF-Magazin Fantastyka // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1988. – # 70 (Dezember). – S. 56-57.

Stein Heinrich. Die sowjetische "Bibliothek der modernen Phantastik": Ein Überblick // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1976. – # 43 (Mai). – S. 14-33.

Wirtz Heinrich. Aliens (Außerirdische Lebewesen) in der Science Fiction: 2. Teil und Schluß // Quarber Merkur: Franz Rottensteiners unillustrierte Literaturzeitschrift (Wien). – 1976. – # 43 (Mai). – S. 3-13.



(на польском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Strugaccy Arkadij i Borys. W krainie purpurowych obłoków / Przekład Leonid Teliga; Ilustracja na okładce Ant Grigorios. – Warszawa: Amber, 2001. – 256 s. – (Mistrzowie SF i fantasy). ISBN 83-7245-555-4. Wydanie I. [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Страна багровых туч]

(на сербохорватском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Strugacki Anatolij i Boris. Teško je biti bog / Preveo Milan Čolić; Slika na koricama Radomir Damnjanović-Damnjan: Kabine na peščanoj obali; Urednik Ivan V. Lalić; Oprema knjige Dobrilo M. Nikolić. – Beograd: Jugoslavia, 1977. – 155 s. – (Kentaur. Naučna fantastika). Tiraž 5.000 primeraka. [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Трудно быть богом]

(на французском языке)
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Strougatski Arcadi et Boris. Stalker. Pique-nique au bord du chemin / Traduit du russe par Svetlana Delmotte; Illustration de Bastien Lecouffe Deharme; Édition définitive établie par Viktoriya Lajoye; Préface d'Ursula K. Le Guin (P. 9-14) / Traduit de l'américain par Patrice et Viktoriya Lajoye; Postface de Boris Strougatski (P. 283-303) / Traduit du russe par Patrice et Viktoriya Lajoye. – Paris: Gallimard, 2013. – 305 p. – (Folio SF. n° 462). ISBN 978-2-07-045167-8. [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Пикник на обочине]

(на чешском языке)

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Strugačtí Arkadij a Boris. Je těžké být bohem / Přeložil Jaroslav Piskáček; Ilustrace na obálce Martin Zhouf; Grafická úprava obálky Renata Brtnická; O autorech «Arkadij a Boris Strugačtí» Konstantin Šindelář (S. 227-235); Odpovědná redaktorka Marie Semíková. – Praha: Stanislav Juhaňák – Triton, 2013. – 235 s. – (Trifid. Svazek 478). ISBN 978-80-7387-651-7. V Tritonu vydání druhé. [Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис. Трудно быть богом]

В обзоре использована информация, полученная от Аллы Кузнецовой, Франца Роттенштайнера, Евгения Терона, Юрия Флейшмана.

@темы: «Волны гасят ветер», «Град обреченный», Беспокойство, «Жук в муравейнике», «За миллиард лет до конца света», Переводы, Попытка к бегству, Критика, «Малыш», «Пикник на обочине», «Страна багровых туч», Парень из преисподней, Б.Стругацкий, Вторичное творчество, Комментарии к пройденному, Шесть спичек, «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», Библиография

---

Вы будете смеяться...

[silent-gluk]

... но, оказывается, у Главного Эхотажного События Года уже есть флаеры. И они даже продаются на "Молотке"!

Интересно, а будет ли еще какой-то "стафф", связанный с Этим? Помимо изданий с характерной обложкой и сценария (хотя я не знаю, можно ли относить их к "стаффу").

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман

---

Хм...

[silent-gluk]

Вот здесь - afisha.yandex.ru/msk/events/819103/?date=2014-0... - обещали премьеру Сами Понимаете Чего 13.02. В Центре Документального Кино, что на "Парке Культуры" (в Провиантских складах).

Кто-то на Фантлабе сказал, что он туда дозвонился, и ему сказали, что Известное Событие будет не 13.02, а 20.02.

В афише - afisha.yandex.ru/msk/places/66593/?date=2014-02... - про 20.02 не говорится ничего, зато обещаны сеансы:
21.02 - 18.00
22.02 - 15.00
23.02 - 13.00
25.02 - 19.00

В принципе, можно было бы туда и позвонить - [phone] - и пойти, скажем, 25.02. Хотя поздновато, конечно: закончится оно все в 22-23, а еще и домой добраться надо...

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Ссылки

---

И по старой памяти...

[silent-gluk]

Объявили регистрацию на Интерпресскон-2014. Уже двадцать пятый, между прочим... И второй - неэхотажный.

Вот здесь - interpresscon.ru/.

Надо будет отловить Ка-Мышь и заявиться. А вот доклад я в этом году не повезу - по причине отсутствия оного. Ну и вообще - а смысл?..

А вот в следующем году будет Еврокон, что тоже хорошо и глючно. Теперь бы до Ворлдкона в России дожить...

С надеждой на встречу - ваши глюки.

@темы: Интерпресскон, Ссылки

---

Воскресный пост

[silent-gluk]

Сегодня с нами издание не столь экзотическое. Кишиневское.



Обложка. Какая-то очень медитативная, вам не кажется?





Титульный лист.



Оборот титула с какими-никакими выходными данными.


Стругацкий А. Сказка о Тройке: [История непримиримой борьбы за повышение трудовой дисциплины, против бюрократизма, за высокий моральный уровень, против обезлички, за здоровую критику и здоровую самокритику, за личную ответственность каждого, за образцовое содержание отчётности и против недооценки собственных сил] / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Худож. Т.Коман. - Кишинев: МПП “Шмель”: Лит. Фонд “Аxul Z”, 1991. - 112 с. - 100.000 экз. - Зак. 4576. - ISBN 5-86654-002-9.

@темы: Картинки, Сказка о Тройке, Библиофильское, Библиография, Книги

---

К вопросу о привлечении покупателей

[silent-gluk]

Как известно, многие переводы "Пикника на обочине" публиковались под названием "Stalker". Первый такой перевод, насколько мне известно, вышел в 1980 году (французский, между прочим). И вот теперь мне очень интересно: как реагировали поклонники Тарковского (которых, по идее, это переименование должно было привлекать) на сюрприз, обнаруживаемый под обложкой?..

Бонусный вопрос - распространена ли игра "S.T.A.L.K.E.R." на Западе?

@темы: Тарковский, Переводы, Фильмы, «Пикник на обочине», Вторичное творчество, Экранизации, Сталкер

---

Выходим на финишную прямую?..

[silent-gluk]

Предпремьерный (???) показ фильма уже анонсирован вот здесь - www.barvikhaconcerthall.ru/event/268/

Концертный зал "Барвиха Luxury Village", 20.02, 19.30, стоимость билетов 1.500-2.500 рублей...

Ну, мне-то все равно - в этот момент я буду не здесь и не сейчас. И до написания повести будет больше полувека. А до ее экранизации - так и весь век. Но, может быть, кто-то сможет пойти и, главное, поделиться впечатлениями?..

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Ссылки

---

А вот интересно...

[silent-gluk]

Если бы Известный Фильм так и продолжил бы называться "История арканарской резни", стали бы появляться иностранные издания с заглавиями типа "The Story of Arkanar Massacre"? (В заглавия "Что сказал табачник с Табачной улицы" я все же не верю).

@темы: фильм, Переводы, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман

---

Понимание произведений Стругацких

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера umklaydet1 в понимание произведений Стругацких

В очередной раз всколыхнулось общество почитателей фантастики - в "Однако" появилась статья шеф-редактора "Каста благородных донов. О главной ошибке советского человекостроения", где смысл ТББ извращается настолько, насколько и извращен ум этого шеф-редактора.
Возмущение некоторых было бы благородно, если бы они так же реагировали на, допустим, лекцию Дмитрия Быкова "Почему обречен "Град обреченный"". Но Дмитрию простили. Шеф-редактору - нет.
Я не собираюсь переубеждать убежденных. Но тем, кто еще может и хочет разобраться, что же все-таки хотели сказать Авторы, предлагаю ниже свое понимание творчества Стругацких, где я отталкиваюсь еще от лекции Быкова. (Написано было по-горячему - сразу после просмотра, - но как-то не было случая обнародовать.) А потом предлагаю тем, кто дочитает, попробовать в том же духе проанализировать "Трудно быть богом". Книгу, конечно. Имея в виду одно обстоятельство: в эпилоге Румата находится на Земле. Его вернули. Он не справился. Он оказался тем же "спринтером", о коих говорилось в романе. И его результат - отрицательный результат.
А теперь - предлагаю читать ниже. Извините - много букв. (И еще - ярым противникам Стругацких читать и тем более комментировать не предлагаю. Зачем это вам? Занимайтесь лучше тем, что вам нравится. Авось и подобреете...)
* * *
Г-н Быков не понял. Г-н Быков так же, как и многие другие, принимает половинку спора за утверждения и кричит: «Стругацкие правы! Ах, как же они правы! Как это совпадает с моим мнением!»
Но - по порядку.
Тезис первый. Стругацкие из-за разности своей (они по-разному взрослели, по-разному и в разных условиях жили, они по-разному любили проводить свободное время и имели отличающихся друзей - общих друзей можно перечислить по пальцам: Мирер, Манин... даже одной руки хватит) очень по-своему, из противоположных углов (если так можно выразиться) смотрели на каждую из поднимаемых ими проблем, они ее высвечивали... в 3D, можно сказать. Со всеми нюансами и впадинками-выпуклостями - всё было на виду. Несмотря на то, что они были единым писателем... Даже так: благодаря этому 3D и явился в полную силу талант писателя А. и Б. Стругацких.
Тезис второй. Несмотря на свою разность они имели единое представление о том, что такое «хорошо» (этическая составляющая философии), и о том, куда стоит стремиться человечеству (философия человечества, «исторический материализм» - так называли в наше время эту часть философии).
Тезис третий. Начали они с обычной (ну, почти обычной, ростки будущего уже пробивались и здесь, даже в СБТ) научной фантастики. Но очень быстро поняли, что описывать технические и даже научные достижения будущего - неинтересно. И они задались вопросом «куда идет человечество?». Даже не так, а «куда должно идти человечество в своем развитии, какова конечная цель этого развития, когда можно будет сказать: всё, хватит, остановись, мгновенье...» И они придумали мир Полудня. Именно тот, что описывается в «Полдне, XXII век». Они не просто придумали. Они продумали этот мир до деталей. И технических (куда ж от них денешься), и социальных, и даже моральных. Они выписали тот мир, в котором, как они говорили, хотелось жить им самим. И этот мир оказался настолько привлекательным, что в нем захотелось жить многим. Очень и очень многим. Они дали миру - человечеству дали! - зримую мечту. Но не остановились на этом.
Тезис четвертый. Мало - показать мир. Когда ты его нарисовал... создал своим воображением... обязательно возникает вопрос о дороге. Как попасть туда - из этого вот, настоящего мира в тот, описанный и привлекательный. И оставшуюся жизнь Стругацкие искали эти дороги - описывали преграды, не дающие идти по правильной дороге... описывали неправильные миры, куда человечество может забрести по неверным дорогам... описывали опасения свои... да просто высказывали вопросы по этому поводу, на которые сами не могли дать ответа. Но описывали в своей 3D манере - выпукло, ярко, подсвечивая с обеих сторон.
Тезис пятый. Как ярче всего описать проблему? Естественно, в споре. Дать противоположные точки зрения по этому вопросу. Столкнуть их лбами. Привести аргументы с одной стороны... с другой... контраргументы... и разбить и их тоже новыми предположениями-утверждениями. Не знаю, какая уж в споре рождается истина (если и рождается, то крайне редко), но то что такой вот спор может научить думать - это да. И все остальные произведения АБС - это уже не описания мира Полудня. И не описания мира сегодняшнего в сатирически-иносказательной форме. Это - поставленные вопросы. Вопросы для читателя. Чтобы он думал. Учился думать, учился сопоставлять-противоречить-доказывать-учитывать контраргументы... И многие, очень многие вопросы у АБС проходят по многим их произведениям, переливаясь из одного в другое и принимая там необычные очертания, рассматриваясь под разными углами... (Простейший пример. Вопрос «Что есть разум?» рассматривается... ну, сразу вспомним монолог клопа Говоруна... варианты ответа доктора Пильмана... рассуждения Вечеровского... Впрочем, мы не о частностях. О частностях можно говорить долго.)
Тезис шестой. К сожалению, многие читатели (и даже очень видные!) этого спора как раз не замечают. Они видят только одну половинку спора - и одни превозносят Стругацких за их мудрость (если они с этой половинкой согласны), а другие за то же их ненавидят (если, соответственно, не согласны). Поэтому и можно сказать, что Дмитрий Быков и Кургинян, к примеру, видят в Стругацких одно и то же, но из-за разности своих позиций относятся к Стругацким с противоположными знаками. А вот если мы возьмем Жириновского, который тоже почитает Стругацких за лучших писателей, то он видит в их творчестве нечто отличное от того, что видят Быков и Кургинян.
И последнее. Какую же половинку спора видят в Стругацких Быков и Кургинян? Утверждение того, что элитарность в человечестве наличествует. Что рано или поздно человечество разделится на две неравные части (умных и быдло) окончательно и бесповоротно. Быков и Кургинян уверены в том, что Стругацкие именно об этом и говорят в своих произведениях... И совершенно не замечают второй половины спора об этом... контраргументов не замечают... И Высокой Теории Воспитания они не замечают, где говорится именно о том, что в КАЖДОМ человеке будет отыскиваться талант. И об уходе люденов они не вспоминают - человечество дальше живет, а кто ушел из человечества - тот пропал. И о том, что идея элитарности - не только идея Изи Кацмана, который глубоко симпатичен Быкову. Быков не вспоминает, что эта же идея (высвеченная уж совсем с неблаговидной стороны) принадлежит и санитарному инспектору Павору (мнение Банева о нем помните - после высказанных этих идей?)...
Можно было бы еще дальше повспоминать и подсобрать контраргументов для позиции Быкова-Кургиняна... Но зачем?
Остается лишь согласиться с Быковым, что до полного понимания Стругацких человечество еще не доросло. Хотя отдельные представители и обучаются думать именно читая Стругацких. Что вселяет надежду.

@темы: «Град обреченный», Критика, «Страна багровых туч», «Трудно быть богом», Полдень, XXII век, Ссылки

---

Добрая традиция докапывания...

[silent-gluk]

...складывалась уже в 1961 году.

Горбунов Ю. Неужели так будут говорить люди будущего? // Звезда. - 1961. - № 8. - С.221.

Познакомясь с научно-фантастическими рассказами и повестью А. и Б.Стругацких "Путь на Амальтею" (изд-во "Молодая гвардия", 1960), приходишь к печальному выводу, что люди будущего - это далеко не передовые люди, недостатки которых ни время, ни образование не исправили.
Послушайте, как говорят герои повести:
"-Hе ори на нее, козел! - гаркнул атмосферный физик Потапов".
"-Лопать захочет - придет".
"-Ерунду порет Грегуар"...
"Они очень любили друг друга и сиганули туда полюбоваться на звезды"...
"У него такая особая морда".
Герои называют друг друга "извергами", "бездельниками", "слепыми филинами", "трепачами", "мальками"...
Неужели авторы повести решили, что люди будущего будут так говорить?

@темы: Критика, «Путь на Амальтею»

---

И снова о.

[silent-gluk]

Сегодня статья утащена отсюда - www.odnako.org/blogs/trudno-bit-bogom-velikiy-o... (спасибо ЖЖ-юзеру snowman_fedya)!

Дмитрий Лекух
Колумнист

6 февраля 2014

Трудно быть богом. Великий отвратительный фильм

Изначально я назвал колонку «Рецензия на непросмотренную картину». На самом деле — слукавил, конечно. При современных возможностях сети иной раз просто не удержаться от «тряпочки». Поэтому — это рецензия на просмотренную картину. Но такого «просмотра», безусловно, недостаточно: необходим другой экран, другой звук. Реакция зала, наконец. Так что посмотрел, но не фильм, а на фильм.



Так вот, у меня два тезиса.

Первый. Лично для меня вопрос, пойду ли я смотреть германовскую экранизацию «Трудно быть Богом» или нет, не стоял изначально: я просто не имею права на неё не пойти, это будет просто непрофессионально. Непрофессионально для меня как для человека, работающего в культурно-информационной сфере. Хотя бы потому, что позиция «Пастернака не читал, но осуждаю» — пошла и смешна. Тем более что уже сейчас очевидно: Герман действительно снял великое кино. В этом нет ни малейшего сомнения: так изменить ситуацию в кинематографе ещё до своего выхода на экран «невеликая картина» просто бы не могла. Это можно оценивать со знаком «плюс», можно со знаком «минус», но это — уже свершившийся факт.

Более того. Что самое в данной истории замечательное: идущий на просмотр последней картины Германа человек просто не может быть психологически не готовым к тому, что его там ожидает. Тем более странно, если человек, идущий смотреть «Трудно быть Богом» собирается, допустим, «получать от этого процесса удовольствие»: к людям, «получающим удовольствие» от последних работ Германа, вообще надо немедленно вызывать санитаров, они представляют опасность для общества.

То есть: все всё заранее знали. И, тем не менее, на некоторых «предпросмотрах» больше половины подготовленных «профессиональных» зрителей элементарно не выдерживали: отвращение к происходившему на экране начинало переходить на чисто физиологический уровень, а с этим так просто не поспоришь. Так тоже бывает, извините.

И тут мы переходим ко второму тезису.

«Великое» — это вовсе не всегда значит «хорошее». Просто — разные оси координат. «Великим» иногда может оказаться и вполне себе даже отвратительное. Вот безусловный факт: Германия времён Адольфа Гитлера, безусловно, была Великой Германией, но при этом вряд ли заслуживает положительной оценки в истории, — тут и думать нечего. Точку в этом процессе поставил Нюрнбергский трибунал.

Таким образом, мне вот совершенно понятно и то, что я пойду на «Трудно быть Богом», и то, почему я пойду. Ещё раз: Герман снял великое кино, и для человека, работающего в культурно-информационной сфере, не посмотреть его на широком экране было бы как минимум непрофессионально. В конце концов, в любой профессии есть свои неприятные моменты, как бы ты её ни любил, — с этим можно только смириться.

А вот для чего туда идут иные, «непрофессиональные» зрители — мне, видимо, не понять. Не знаю, зачем нормальному человеку, которому по профессии такое смотреть не обязательно, идти на фильм Германа.

Кстати, вы обратили внимание на забавный факт? Что уже появились пиратские копии?..

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Ссылки

---

И снова воскресенье

[silent-gluk]

А с нами - очередное издание, полагаю, что сербское. Впрочем, текст тут есть, можно поопределять.



Обложка.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Первая страница послесловия.




Выходные данные.


Стругацки А. Пикник поред пута / Стругацки А., Стругацки Б.; Прев. А.Лаврик. - Београд: Наш дом, 2011206 с. - Тираж 400 прим. - ISBN 978-86-7268-053-9. - Сербск. яз. - Загл. ориг.: Пикник на обочине.
Содерж.:
Пикник поред пута. Стр. 7-195.
Сталкер у зони пикника / А.Л. [А.Лаврик]. С.197-204.

Кстати, мне кажется или нет, что обложка - сильно по мотивам "Сталкера"?

@темы: Картинки, Переводы, «Пикник на обочине», Библиофильское, Библиография, Книги

---

Все о том же.

[silent-gluk]

Сегодня у нас - интервью Л.Ярмольника, утащенное отсюда: www.vedomosti.ru/library/news/22450731/intervyu...

Интервью — Леонид Ярмольник, актер

Российский актер о том, чем Средневековье отличается от наших дней, а Герман — от остальных режиссеров

Антон Долин
Ведомости.Пятница
07.02.2014



Фото: Варвара Гранкова

Досье:
1954 Родился в селе Гродеково в Приморском крае.
1976 Окончил Театральное училище имени Щукина.
1995 Продюсерский дебют в фильме Аллы Суриковой «Московские каникулы».
1999 Начинает сниматься в фильме Алексея Германа «Трудно быть богом».
2000 Госпремия и «Ника» за фильм Валерия Огородникова «Барак».

Мы живем в стране, где все too much. Если что-то происходит, то непременно кроваво и болезненно


В феврале на экраны России выходит последний фильм Алексея Германа, ушедшего из жизни год назад, — завершенная его наследниками лента «Трудно быть богом». В трехчасовой монументальной черно-белой фреске по мотивам повести братьев Стругацких в главной роли — шпиона с Земли, тайно посланного на погрязшую в Средневековье планету Арканар, — снялся Леонид Ярмольник. С артистом, сыгравшим у Германа лучшую и главную роль всей его карьеры, поговорил обозреватель «Пятницы».

— По-вашему, что это такое — «Трудно быть богом»?

— Не присоединяйте эту картину к себе, не считайте, что ее сняли персонально для вас. Этот фильм Герман снял для нас всех, и сегодня, благодаря этому, мы имеем шанс понять его как художника. Германа уже нет с нами, а он всегда был загадкой. «Трудно быть богом» — библия от Германа. Будете вы его принимать или нет, другой вопрос. Но Герман никогда не пытался быть понятным, чтобы понравиться. Как непонятна сама жизнь, так непонятен он. Кому-то не по душе, что в фильме так много грязи, говна, крови, соплей, плевков; я-то считаю, что жизнь на восемьдесят процентов из этого и состоит. Для меня это кино ценно как произведение о человеке, который, несмотря на все свое бессилие, пытается переделывать жизнь. Не свою собственную! Он пытается переделать все, что свойственно людям: стремление к власти, абсолютное бессердечие… Стругацкие, чтобы читатель в это поверил, перенесли действие на другую планету, но мы-то понимаем, что планета эта — Земля.

— И вы во всем совпадаете здесь с автором?

— Я могу показаться дураком или предателем, но чем больше я думаю о фильме, тем больше понимаю: одной вещи мне в нем не хватает. Мы с Германом из-за этого ссорились и во время съемок. Румата — идеальный герой, каких на самом деле быть не может: с невероятными возможностями, невероятной душой, сердцем и умом. Но самое в нем интересное для меня — его срыв. Он делает все, чтобы соответствовать заданию, но в конечном счете теряет человеческий облик и начинает месить всех подряд. А убить его нельзя, он способен три планеты уничтожить. Так вот, самого этого процесса в фильме нет. Нет его лица — уже не человека, а зверя… Может, этого Герман и не хотел показывать? Вот он нарубил эти горы трупов и опять превращается в того Румату, который понимает: по-другому с людьми не бывает. Я вижу в этом причину того, что в фильме, в отличие от повести, он на Землю не возвращается. Это гениально у Германа, что он остается. Но мне не хватает сцены резни — момента, когда человек доведен до края и превращается в антисебя. А возможно, я неправ, и, как это случалось с фильмами Тарковского и того же Германа, это-то и будет в картине самым ценным — то, что он не показал резни, а показал только ее результат.

— За столько лет вы, как говорили не раз, стали немножко Руматой. Желание сорваться и порубить всех вокруг вас часто посещает?

— Кем бы ты ни был — президентом, министром, рабочим, — тебя будет время от времени посещать такое желание. И меня посещает. Но что я могу? Набить морду. Подраться. Послать. Бывало такое: сперва делал, потом думал. И никогда не сожалел. Первый позыв — всегда правильный. Наоборот, с возрастом, когда начинаешь себя жалеть, сначала срабатывают мозги. Лично мне инстинкт нравится больше. Конечно, и я — Румата, и ты — Румата. Просто это зависит от среды, погоды, настроения. Румата отличается только тем, что он — всегда Румата… И тот сорвался! Знаете, когда мы уже почти закончили картину, я впервые в жизни занялся политикой с партией «Гражданская платформа». Раз в месяц у нас проходят расширенные совещания. Мы обсуждаем и военную систему, и судебную, и церковь; рождаются какие-то идеи — и через неделю-две это звучит в словах президента. Необязательно быть партией власти: иногда достаточно озвучить некоторые проблемы — и это тоже поможет руководству делать какие-то выводы. Уже в этом я вижу свое предназначение. Руматовское оно? Руматовское.

— Но рядом с этим нарастает готовность к тому самому срыву, о котором вы говорили. Уже каждый — от президента до оппозиции — готов кого-нибудь порубить. Этого вы не чувствуете?

— Герман про это кино и снимал. Оно и в 2003-м годилось бы, и в 2005-м, и в 2008-м… А сейчас — особенно. Может, кто-то наверху дергает за веревочки? Может, Герман делал фильм 14 лет потому, что так распорядился кто-то другой, как у Булгакова? Мы живем в стране, где все too much. Если что-то происходит, то непременно кроваво и болезненно. Бог со мной, но мне жалко детей и внуков, которые не очень понимают, почему все происходит именно так, но страдать будут. Лишний повод в поисках тишины стать эмигрантом, диссидентом или жертвой…

— Вас же с этим фильмом будут обвинять в отсутствии хоть каких-то лучей света в темном царстве. Фильм Германа совершенно беспросветный.

— Сегодня зритель не хочет смотреть кино без хеппи-энда. Ну да, история в фильме рассказана очень грустная. Но я вспоминаю слово из рабочего заголовка, «Хроника арканарской резни». Это ведь в самом деле хроника. Документальное кино, сделанное художественными средствами, — об истории человечества. Можно было перенести действие в первобытные времена или в наши дни, это неважно. Просто Средневековье позволяет показать некоторые вещи особенно живописно, с запахами и осязательным эффектом. Света в конце тоннеля действительно нет. Думаю, месседж Германа в этом и заключается. Человечество уже несколько веков идет к разрушению и самоуничтожению. Безусловно, из-за этого у картины будет очень трудная прокатная судьба. Ведь это фильм для тех, кто в принципе мучается этой мыслью, но их очень немного: 3-5% населения максимум. У остальных зрителей «Трудно быть богом», думаю, не будет вызывать никакой реакции. А этот фильм — больничная выписка: «Мы выпускаем вас из больницы, потому что ваше пребывание там бессмысленно. Вы все равно умрете. Будете так себя вести — умрете быстро. Будете эдак — умрете медленно и мучительно…» Именно поэтому меня не очень интересует реакция зрителей, как бы по-хамски это ни звучало. У фильма будет совершенно особенная судьба. Возможно, через двадцать пять лет вся цивилизация — если она сохранится — ахнет и скажет: «Ведь была картина, где все предсказывалось! Почему мы не рассмотрели и не поняли?» Этот фильм еще будут расшифровывать.

— Что вас больше всего поразило в начале работы с Германом?

— Первый шок был на пробах в Питере в 1999 году. С такой тщательностью, с таким количеством реквизита, нюансов и народа, который за это отвечает… Человек сорок пять строили крохотный закуточек во дворе «Ленфильма», каких-то собак привозили, все невероятно медленно — не час-полтора, как я привык, а целых два дня. Герман — другой, чем все. Глобально я это понял, когда мы поехали в экспедицию в Чехию, там мы снимали в замке Точник в тридцати километрах от Праги. Была жуткая погода, март. Уже не зима, но еще не весна: холодно и грязь жуткая, и еще грязи понавезли. Первый кадр, который Герман снимал, чтобы проверить себя и оператора, — почти финал, когда трупы лежат после жуткой резни. Текла вода по каким-то специальным ручейкам, плавали в лужах отрубленные головы, лежали голые живые люди — каскадеры, при нулевой температуре! Я когда туда входил, поражался: «Офигенно!» Но они лежали час, два, день, неделю, две… Заказали какой-то кран в Венгрии, который стоил то ли семь, то ли пятнадцать тысяч долларов за смену. Он управлялся джойстиком, а камера шла прямо по телам. Снимали это долго, и Герману ничего не понравилось: оператора уволили с картины. Любого другого человека на свете этот материал бы устроил, но не Германа! Я улетел в Москву, чтобы попробовать поговорить с оператором Юрием Клименко. Никто не верил, что это удастся. Я встретился с ним в суши-баре — и через три дня привез его в Прагу, а через неделю он начал снимать кино и снял эту панораму. Без крана.

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Герман, Ссылки