И опять воскресный пост

[silent-gluk]

Если вы помните, какое-то время назад я делилась с вами радостью по поводу обретения книги, о которой не знал ни один справочник. "Отель "У погибшего альпиниста" в "Библиотеке букиниста", да простится мне паразитная рифма...

Сегодня моя радость стала еще более полной, потому что обнаружились ответы на некоторые вопросы, поставленные тем изданием.

Во-первых, нашелся его источник. Не оригинальное советское издание, в смысле, а то, откуда был взят макет в "Библиотеку букиниста". И изучение этого источника нам расскажет о многом. Впрочем, по порядку.




Это обложка альманаха "Букинист", 1985 год, № 23.




Титульный лист...



...и его оборот.




Оглавление, из которого мы понимаем, зачем это мы разглядываем альманах (хотя, конечно, на него в любом случае посмотреть приятно, голлм).




Реклама.




Страница 424 с уже дважды (по оригиналу и по "Библиотеке букиниста") знакомым нам титульным листом (на всякий случай напоминаю, что источником макета послужило издание "Отеля..." 1983 года).




Страница 425, подтверждающая сказанное.

Страницу 461 с "левым" текстом я не отсканировала, но она тут, как и в "Библиотеке букиниста", на месте. Так, а что это говорит список публикаций в "Букинисте" о книге Дж.Брейна "Путь наверх"?.. Вы будете таки смеяться, но говорит. 1985 год, №№ 21-22... Как бы теперь просмотреть эти номера в поисках одной странички не на своем месте???



Страницы 470-471 со служебными данными оригинала.




И страница 480, на которой силы данного выпуска кончились.




Обложка следующего номера альманаха, уже за 1986 год. № 24 (январь).




Вышеупомянутое содержание выпусков за 1985 год.




Титульный лист.




Реклама.




Оглавление (а хороший альманах, прямо почитать хочется!..)




Планы редакции на 1986 год (обратите внимание!), правда, кажется, не осуществившиеся...




Страница 363.




Страницы 364-365 с аккуратно зачеркнутой служебной информацией оригинала.




Страницы 384-385 с тем же.




Последняя, 480, страница.

Итак, что же мы здесь наблюдаем?..

Стругацкий А. Отель "У погибшего альпиниста" / Стругацкий А., Стругацкий Б. // Букинист (Нью-Йорк). - 1985. - № 23. - С.424-480; 1986. - № 24. - С.363-480.

Макет издания взят отсюда: Стругацкий А. Отель “У погибшего альпиниста”: Науч.-фантаст. повесть / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Худож. М.Лисогорский. - М.: Дет. лит., 1983. - 175 с.: ил. - с небольшими исправлениями в виде зачеркнутой местами служебной информации, замены номеров страниц, разделения на две части (для публикации в двух номерах альманаха) и по ошибке попавшей страницы из другого номера альманаха.

Этот же, уже исправленный, макет был использован при печати следующего издания: Стругацкий А. Отель "У Погибшего Альпиниста" / Стругацкий А., Стругацкий Б. - Нью-Йорк: Bookinist Publishing Corporation, 1985. - (Библиотека Букиниста).

И это ставит под вопрос датировку издания "Библиотеки Букиниста" - второй номер альманаха с повестью-то вышел в 1986 году! (Во всяком случае, он так утверждает). Зато объясняет разделение опубликованной отдельным изданием повести на 2 части.

Напрашивающийся вопрос: откуда были взяты макеты остальных опубликованных в альманахе произведений? - еще ждет своего исследователя. Равно как и вопрос: а что еще издавалось в серии "Библиотека Букиниста"? И не издавались ли там "Хищные вещи века" или, скажем,"Понедельник начинается в субботу"?..

@темы: Картинки, Периодика, Библиофильское, «Отель "У погибшего альпиниста"», Библиография

---

Как я понимаю, одна из программных статей АБС

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. ФАНТАСТИКА - ЛИТЕРАТУРА: [Выступление в дискуссии о фантастике, состоявшейся в январе 1965 года в ленинградском Доме детской книги] // О литературе для детей. Вып. 10. - Л.: Дет. литература, 1965. - С. 131-141.

Фантастика как явление в литературе существует уже много лет (по крайней мере со времен Ж.Верна), но по сей день не прекращаются споры: зачем она, какими проблемами ей надлежит заниматься и в чем ее суть. На первый взгляд может показаться, что споры эти являются чисто литературоведческими и не могут оказывать существенного влияния ни на работу писателей-фантастов, ни на суждения об этой работе читателей - любителей фантастики; но история, по крайней мере советской фантастики, показывает, что это неверно. И если мы - писатели, практики - принимаемся теоретизировать и намерены сейчас предложить вниманию свой взгляд на фантастику, то происходит это не потому, что нас увлекают литературоведческие проблемы сами по себе. Судьбы фантастики нам дороги, и нам кажется небезопасной та теоретическая путаница, которая имеет место в представлениях многих читателей, редакторов, библиотекарей и педагогов, - путаница, вызванная не только отсутствием общепринятой теории фантастики, но и существованием "имеющих хождение наравне" самостоятельных определений, слишком узких, слишком примитивных, упрощающих представления о фантастике, принижающих требования к ней.


Газетные и журнальные статьи, встречи с читателями самых разных возрастов и профессий, споры с коллегами и беседы с людьми, работа которых связана с изданием и пропагандой фантастики, убедили нас в существовании по крайней мере трех достаточно распространенных взглядов на фантастику, влияние которых на общественное мнение представляется нам небезопасным для развития фантастики.
Когда-нибудь теория вскроет исторические и психологические корни этих взглядов (мы их называем "жесткими") и, может быть, даже покажет неизбежность их появления на определенном этапе развития литературы. Нас же сейчас интересует более всего вопрос: как нейтрализовать действие этих взглядов, как показать их несостоятельность и потенциально неблаговидную роль в развитии фантастики?
Вот эти жесткие взгляды в возможно более сжатой и обнаженной формулировке: 1. ФАНТАСТИКА ЕСТЬ ЛИТЕРАТУРЫ НАУЧНОЙ МЕЧТЫ. Главная ее задача - популяризировать достижения науки, приобщать широкие массы читателей к научно-техническому прогрессу, экстраполировать этот прогресс в увлекательной и общедоступной форме. Это главное; все же прочее в фантастике не существенно и не стоит специального внимания. 2. ФАНТАСТИКА ЕСТЬ ЛИТЕРАТУРА О СВЕТЛОМ БУДУЩЕМ. Главная ее задача - создать зримые картины коммунистического мира, яркие образы людей будущего. Это главное, а все прочее не существенно и не стоит специального внимания. 3. ФАНТАСТИКА ЕСТЬ СПЕЦИФИЧЕСКИ ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Главная ее задача - снабжать духовной пищей многомиллионную армию советских школьников, формировать коммунистическое сознание детей, готовить их к вступлению в большой мир науки. Это главное, а все прочее в фантастике интересно лишь постольку, поскольку может способствовать решению главной задачи.
Очень важно подчеркнуть, что каждое из этих утверждений по сути своей бесспорно. Никакой нормальный человек, обладающий коммунистическим мировоззрением, не станет отрицать необходимость приобщения широких масс к научно-техническому прогрессу, огромной важности создания зримых картин светлого будущего и величайшего значения воспитания подрастающего поколения в духе коммунистической морали.
Вся беда состоит в том, что предлагаемые определения фантастики являются жесткими и каждое из них проникнуто духом нетерпимости. Стремление выделить некое ГЛАВНОЕ направление в фантастике, выделить любой ценой, хотя бы и в ущерб всем прочим направлениям, вопреки богатейшим традициям мировой фантастики, вопреки элементарному требованию, предъявляемому к любому определению, - требованию достаточной общности - вот что делает эти определения неприемлемыми и некорректными.
Пусть фантастика есть действительно по преимуществу литература научной мечты. Слава Ж.Верну, слава А.Беляеву, слава К.Циолковскому-писателю! Воистину слава этим замечательным людям, без сомнения, украсившим мировую фантастику! Но что делать с "Войной с саламандрами" К.Чапека? На какое место в литературе научной мечты может претендовать всемирно известная "Борьба миров" Г.Уэллса? Неужели вся прелесть блестящей "Аэлиты" А.Толстого объясняется тем, что повесть описывает межпланетный перелет ракеты на "ультралиддите"?
Пусть фантастика есть по преимуществу литература о светлом будущем. Да, превосходны "Туманность Андромеды" И.Ефремова и "Звезда КЭЦ" А.Беляева и не лишен больших достоинств утопический роман Г.Уэллса "Люди как боги". Но о каком светлом будущем идет речь в "Гиперболоиде инженера Гарина" А.Толстого? Не придется ли нам зачислить в несущественные и нетипичные для фантастики замечательные произведения Р.Брэдбери? Образцовые по литературным достоинствам памфлеты Л.Лагина? Популярнейшие среди читателей острые сатирические рассказы И.Варшавского?
Утверждение же, что фантастика - это литература для детей, кажется неприемлемым уже хотя бы потому, что всемирно прогремевшая "Туманность Андромеды" вряд ли предназначена для детей. Это произведение сложное, насыщенное информацией, доступное, по сути, только высококвалифицированному читателю.
Да, фантастика оказывается слишком разнообразной, слишком разнотемной, чтобы можно было втиснуть ее в узкие рамки любого из жестких определений. Попытки же выделить некое главное направление в фантастике приводят только к новым абсурдам, ибо отсекают и низводят до несущественные лучшие образцы жанра и "открывают" вдруг неглавного Уэллса, главного и неглавного Ефремова, главного и неглавного Верна. Более того, нетерпимость и узость жестких определений порождают не только классификационную нелепицу. Они ограничивают сферу действия фантастики, возможности изучения и отражения ею мира событий и идей.
Нельзя ограничивать фантастику задачей популяризации науки и изображения научно-технического прогресса. Этого слишком мало. В тени остаются важнейшие проблемы общефилософского характера, социологические аспекты технического прогресса, чисто человеческие его аспекты, наконец.
Мы не можем считать достаточно исчерпанной проблематику СОВРЕМЕННОСТИ, чтобы полностью отдаваться изображению карты грядущего коммунистического мира. Слишком много вопросов ставит еще перед литературой современность, слишком пристально наше внимание к человеку сегодняшнего дня.
Что же касается представлений о фантастике как о сугубо детской литературе, то оно означает несправедливейшее забвение интересов огромного слоя читателей, составляющих творческий пласт государства. Да, школьник - это верный друг фантастики, благодатный и благодарный читатель, ради которого надо и стоит работать. Но не только же ради него! Мы провели маленькую самостоятельную анкетку, спросив 64 человека в диапазоне от 20 до 60 лет, занимающих самое различное служебное положение - от лаборанта до директора научного учреждения. Все опрошенные представляли научно-техническую интеллигенцию: математики, астрономы, биологи, историки, инженеры... Вопрос анкеты формулировался так: "Внимательно ли вы следите за фантастической литературой и что вы ищете в ней?"
Оказалось, что 45% опрошенных регулярно читают фантастику, следят за ее выпуском, ищут ее в магазинах, выпрашивают у знакомых - словом, любят ее. Могут сказать: это ничего не значит, детективы (даже самые дрянные) тоже выпрашивают у знакомых и взахлеб читают в автобусах и метро. Так вот выяснилось, что четверть всех опрошенных (то есть половина любителей фантастики) рассматривает фантастику не как развлекательное чтиво, а как источник эмоций и эстетического наслаждения - то есть относятся к фантастике так же серьезно, как и к остальной прозе. Если распространить результаты анкеты на всю научно-техническую интеллигенцию страны (для этого есть все основания) и если добавить студентов, высококвалифицированных рабочих, инженеров-производственников и передовых колхозников, то мы получим многомиллионную армию читателей. Их меньше, конечно, чем школьников, но их тоже много, и это наиболее серьезные, наиболее требовательные читатели со своей точкой зрения на мир и на литературу. И, конечно, средний уровень их требований значительно выше среднего детского уровня. Их уже, как правило не удовлетворяют Ж.Верн и А.Беляев, хотя они и сохранили об этих писателях самые приятные воспоминания, они тяготеют к таким, как Ефремов, Гор, Брэдбери, Уэллс, Варшавский, - их запросы шире и глубже детских.
Короче говоря, нам представляется совершенно очевидной теоретическая несостоятельность указанных жестких определений. Их узость, ограниченность, дух взаимной нетерпимости, заключенный в них не могут не оттолкнуть любого человека, по-настоящему любящего и знающего фантастику. Тенденция же выделять и культивировать некое главное направление (тематическое или идейное) не может не привести к самым неприятным последствиям.
Во-первых, ограниченность задачи (а всякое жесткое определение есть, по сути, формулировка главной задачи писателя-фантаста) неизбежно порождает однообразие сюжетов и приемов, узость мысли и скудость проблематики. Именно так появляются произведения, осью которых становится фантастическое открытие или машина, повести, в которых человек сведен к схеме, к штампу, и даже творения, в предисловии к которым сообщается что-нибудь, вроде: "Главным достоинством предлагаемой повести является то обстоятельство, что все численные данные относительно взаимного расположения планет получены автором самостоятельно и абсолютно математически точны".
Во-вторых, уже само сознание того, что повесть пишется в "главном русле", способно играть злые шутки и с автором, и с читателем, и с литературой. Конечно, весьма заманчиво отыскать некую стержневую, самую важную, самую главную задачу и работать именно в ее рамках. И начинает казаться тогда, что тебе можно многое простить: ведь ты решаешь ГЛАВНУЮ задачу. Можно не особенно следить за стилем, можно не потеть в поисках единственно верного слова, можно уделять не слишком уж много внимания достоверности образа... Многое можно: ведь ты зато решаешь ГЛАВНУЮ задачу! Именно так появляются зачастую произведения безукоризненно идейные, блистательно популярные и широко доступные и вместе с тем - бледные, пресные, водянистые, начисто лишенные чисто литературных достоинств, а потому не способные по-настоящему увлечь, заинтересовать, взволновать читателя; произведения, общественная ценность которых, несмотря на всю их доступность и идейную выдержанность (и вопреки им), равна нулю...

За много лет своего существования фантастика накопила богатейший опыт, создала завидные традиции. Диапазон тем и сюжетов, поставленных проблем, сконструированных миров, диапазон имен и талантов, литературных манер и авторских склонностей чрезвычайно широк. Верн и Уэллс, Ефремов и Брэдбери, Лем и Шекли, А.Беляев и Гор, Казанцев и Днепров, Немцов и Лагин, Чапек и Азимов, Веркор и Варшавский, А.Толстой и Карсак... Проблематика научно-технического прогресса и социологические его аспекты; философские проблемы самого общего характера; проблемы гносеологии, проблемы места человека во вселенной; антивоенная и антиимпериалистическая тематика; утопические романы и романы-предупреждения... Никакое жесткое определение не способно, конечно, охватить и отразить все это многообразие, и если мы хотим сформулировать достаточно адекватный и корректный взгляд на фантастику как на литературное явление, мы ни на минуту не должны забывать о ее многогранности и разнообразии. Но, кроме того, мы должны иметь в виду еще и следующие обстоятельства.
Во-первых, фантастика никогда не сужалась до одной темы или даже до ограниченной совокупности тем или задач. Фантастика, как и вся литература, объективно полагала своей целью отражение действительности в художественных образах, причем под действительностью следует понимать не только мир вещей и событий, но и мир общественного сознания, мир прошлого и будущего человечества в преломлении творческого восприятия писателя. И это не теоретические соображения - это эмпирический факт, который нетрудно установить, если непредвзято окинуть взором весь пройденный фантастикой путь. Поэтому, формулируя свой взгляд на фантастику, мы исходим из представления о ней, как о части всей литературы, преследующей общелитературные цели, подчиняющейся единым литературным законам. Мы стремимся не столько отграничить фантастику от всей литературы, сколько, найдя ее специфические черты, слить с общим потоком прозы.
Во-вторых (и это тоже эмпирический факт), фантастика уже дала миру образцы, занимающие достойное место в ряду лучших произведений мировой "большой" литературы. "Человек-невидимка" и "Машина времени" Г.Уэллса, "Война с саламандрами" и "РУР" Чапека, "Туманность Андромеды" Ефремова и "451 по Фаренгейту" Брэдбери - это не просто увлекательные, поражающие воображение и возбуждающие мысль произведения, это настоящая литература, без всяких скидок. Литература с большой буквы. Поэтому, формулируя свой взгляд на фантастику, мы должны делать это так, чтобы предъявить к фантастике максимальные требования, чтобы способствовать подъему ее уровня до уровня лучших ее образцов и, следовательно, до уровня большой литературы.
Короче говоря, определение фантастики должно быть достаточно общим, чтобы не остались за бортом самые, может быть, лучшие ее представители, и содержать литературные требования, чтобы специфические свойства фантастики не могли служить оправданием для снижения ее художественного уровня.
Нам представляется, что ФАНТАСТИКА ЕСТЬ ОТРАСЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ, ПОДЧИНЯЮЩАЯСЯ ВСЕМ ЛИТЕРАТУРНЫМ ЗАКОНАМ И ТРЕБОВАНИЯМ, РАССМАТРИВАЮЩАЯ ОБЩИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ (типа: человек и мир, человек и общество и т.д.), НО ХАРАКТЕРИЗУЮЩАЯСЯ СПЕЦИФИЧЕСКИМ ЛИТЕРАТУРЫМ ПРИЕМОМ - ВВЕДЕНИЕМ ЭЛЕМЕНТА НЕОБЫЧАЙНОГО.
Необычайное может принимать в фантастическом произведении самые разнообразные конкретные формы. Это может быть некое научное открытие или изобретение; это может быть перенесение действия в небывалую обстановку (в будущее, на иную планету, в другой физический мир и т.д.); это может быть чисто сказочное допущение и т.д. Необычайное в фантастике может оказаться чистейшим приемом (как в "Человеке-невидимке" и "Яблоке" Уэллса), применяемые для решения задач, не связанных прямо с сущностью необычайного. Необычайное может быть и самоцелью в произведении, как это происходит, скажем, в большинстве романов Ж.Верна. Но необычайное присутствует всегда. Когда необычайное перестает быть необычайным, фантастика перестает быть фантастикой - мы можем наблюдать такой процесс испарения фантастичности из произведений, посвященных научным открытиям, когда открытия эти, благодаря развитию науки и техники, становятся элементами реальной действительности. Необычайное может сделать произведение более фантастичным или менее фантастичным, но само по себе оно не способно сделать его литературно лучше или хуже. Как бы элемент необычайного ни поражал воображение, какой бы свежей или новой ни казалась связанная с ним идея, он не может поднять произведение до уровня большой литературы, если одновременно не выполняются некие более общие литературные требования, если, короче говоря, произведение НЕ БУДЕТ НАПИСАНО ХОРОШО. И именно поэтому не может быть никаких главных и неглавных направлений в фантастике - могут быть только литературно хорошие и литературно плохие произведения.
Мы ни в коей мере не собираемся утверждать, что наш взгляд является абсолютно истинным и представляет собою законченную основу для создания теории фантастики. Нам кажется только, что такой взгляд имеет все преимущества перед любым из жестких определений. Мы уверены, что наше представление о фантастике окажется лишь первым, самым грубым приближением к истине и предвидим массу возражений.
Нам могут сказать, например, что наше определение страдает излишней общностью, что оно определяет в одну рубрику и Уэллса, и Свифта, и Рабле, и даже народные сказки. И мы ответим: да, это так. Это непривычно, это даже шокирует, но по сути в этом нет ничего страшного. Литературоведение - не математика. Видовые определения в нем всегда страдают некоторой расплывчатостью. Кроме того, нам кажется предпочтительнее оставлять в рамках фантастики значительные образцы мировой литературы, нежели отбрасывать их. Пусть лучше Свифт украсит фантастику и станет образцом для фантастов, чем Чапек в угоду жесткому определению будет искусственно исключен из нее и потерян как объект изучения и положительный пример. И, честное слово, полезнее признать фантастическим произведении сказку об Аладдине, чем отказаться от великолепного приема введения в реалистическое произведение сказочного элемента, примененного Уэллсом в "Яблоке" и "Человеке, который мог творить чудеса". Ведь, в конце концов, дело не в том, как классифицировать "Шагреневую кожу" Бальзака а в том, чтобы предоставить в распоряжение фантастики максимально большое разнообразие художественных приемов для постановки и разрешения максимального количества задач и приемов, стоящих перед литературой.
Нас могут спросить также, зачем, собственно, узаконивать прием введения необычайного, зачем говорить о фантастике специально, раз она призвана рассматривать все те же общелитературные проблемы. Этот вопрос есть вопрос о назначении фантастики как рода литературы. Он весьма емок и мог бы составить содержание нескольких статей. Но мы обратим внимание только на одну из задач фантастики, может быть, и не самую важную, но, во всяком случае, своим существованием доказывающую необходимость фантастики как отрасли литературы.
Речь идет о новых общечеловеческих проблемах и задачах литературы. Двадцатый век иногда называют веком разрушенных мифов. С тем же успехом его можно было бы называть веком революций во всех областях человеческой деятельности. Социалистические революции разрушили миф о вечности и незыблемости принципа частной собственности. Антиколониальные революции разрушили миф о вечности колониализма. Революция в физике перевернула наши представления о микро- и макромире, время потеряло атрибут абсолютности, пространство оказалось тесно связанным с распределением вещества, и уже надвигается новая революция, готовая поколебать нашу веру в пространство и время как нечто непрерывное. Развитие кибернетики довершает вторую мировую промышленную революцию, переворачивает прежние, уже устоявшиеся представления о жизни как форме движение материи, о разуме, о месте человека во вселенной. Стремительное развитие генетики порождает фантастические надежды и фантастические опасения. Человек устает удивляться, все труднее становится поразить его воображение. Прогресс столь быстр, что вопросы, еще в начале века казавшиеся праздными и наивными сегодня приобретают чуть ли не утилитарный характер, и, наверное, никогда еще человек так ясно не представлял себе, как много неожиданного может подстерегать его на дорогах, ведущих в будущее.
Литература, если она хочет остаться орудием формирования мировоззрения и мироощущения, обязана если не решать, то, во всяком случае, ставить перед обществом все задачи, ставшие насущными или кажущиеся насущными в перспективе. Таких задач сейчас много, как никогда.
Например, вопрос о контакте человечества с иным разумом. Этим вопросом интересуются сейчас миллионы. И не только потому, что он будоражит фантазию. Вопрос этот перестал быть абстрактным и схоластическим, вопрос стоит на повестке дня, вопрос в принципе решен развитием электроники и радиотехники. Но вопрос этот необычайно сложен, связан с десятком наук от астрономии до социальной психологии, и имеет массу аспектов. Технический аспект достаточно детально изучен, и уже в ближайшие годы ученые смогут сигнализировать в космос о нашем существовании, но... нужен ли нам контакт? Полезен ли он человечеству? Поможет ли он разрешить человечеству его человеческие проблемы или только добавит новые проблемы - совершенно иного масштаба, принципиально иной сложности? "Да, может, но стоит ли?" Отвечать на этот вопрос с бухты-барахты по меньшей мере наивно, необходимо тщательнейшим образом продумать все возможные варианты, чтобы избежать последствий чрезвычайно неожиданного и малоприятного свойства.
Возьмем пример из области социологии. Мир "Туманности Андромеды" прекрасен, но дороги к нему преграждены многими рогатками, и, наверное, самой опасной из таких рогаток является влияние буржуазной идеологии. Совершенно ясно, что одним повышением уровня материального благосостояния невозможно достигнуть истинно светлого будущего. Мы знаем, что в целом ряде капиталистических стран достигнут более высокий, нежели у нас, уровень благосостояния. Но стали ли эти страны ближе к коммунизму, чем мы? Нет, ибо там свирепствует никем не пресекаемое и даже поощряемое мещанство. И если даже каким-то путем удалось бы достигнуть в этих странах общественного владения орудиями и средствами производства, то и тогда осталась бы величайшая из задач - задача восстановления ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО мировоззрения. Эта проблема еще более сложна; она связана, вероятно, с созданием научной коммунистической педагогики, исчерпывающей теории преобразования и совершенствования человеческих душ.
Мы привели только два примера современных проблем, можно было бы привести их значительно больше: от хорошо известной проблемы "человек и машина" до проблемы будущего животных инстинктов в человеке. Проблемы эти различаются по степени их насущности, и, вероятно, по степени их важности, хотя именно об относительной их важности нам особенно трудно судить сейчас, когда мы так далеки от их разрешения. Существенно то, что большая литература крайне редко обращается к ним, оставаясь в рамках классической проблематики. И не важно, собственно, почему это происходит. Важно то, что проблемы сформулированы, что проблемы возникают ежедневно - новые и новые, - что они в значительной степени отражают коренные изменения, происходящие в мире, и есть сейчас только одна отрасль литературы, которая систематически ими интересуется. И эта отрасль - фантастика.

Прежде чем закончить это сообщение, нам хотелось бы лишний раз подчеркнуть, что теоретическая путаница в вопросах фантастики небезопасна. Она может привести к понижению художественного уровня фантастики, к сужению ее возможностей, к безнадежному оскучнению ее, наконец, если теорию и дальше будут пытаться подменить системой жестких определений. Фантастика всегда была многообразной, умной и значительной. Такою она должна оставаться и впредь, потому что перед нею стоит много увлекательнейших проблем, число которых все время возрастает.

@темы: Публицистика

---

И в продолжение вчерашней темы

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера rovenion в Между ролевой игрой и театром

28 и 29 июня в центре Мейерхольда в Москве, рядом с метро "Менделеевская", покажут экспериментальный спектакль "Норманск",
и "Зелёный свитер" взял интервью у одного из его создателей, Флорана.

Зачем идти на "Норманск", к чему себя готовить?

Норманск - это очень необычный современный спектакль. Это еще не ролевая игра, но важный шаг от традиционного театра в нашу сторону. В России это фактически первый спектакль такого уровня интерактивности, а за рубежом это уже не редкость. Самый известный пример - Нью-Йоркская постановка "Sleep No More", куда я тоже очень рекомендую при случае попасть. Что такое интерактивный театр: зритель получает немножко свободы - он уже не привязан к месту с номером, а наоборот ходит и смотрит на действие с разных сторон. Фактически, каждый зритель увидит свою уникальную версию спектакля.



В нашем случае всё здание Центра им. Вс. Мейерхольда станет сценой - миром, в котором разворачивается история, основанная на книге "Гадкие лебеди" А. и Б. Стругацких. Действие начнется сразу от гардероба. Здесь будет и город с жителями (и работающим рестораном), и мокрецы с детьми, и агенты спецслужб, ну и, конечно, известные нам герои этой истории. Большую часть времени зрителям запрещено говорить и вступать в контакт с актерами, они могут только путешествовать по этому миру и смотреть, но будут и исключения (о них я умолчу, чтобы сохранить интригу). Герои же проживают свои истории, путешествуя по разным местам, несколько раз за вечер, с общим финалом в самом конце. Конечно, это не 100% воссоздание книги, есть свои оригинальные заходы.

О прогрессивном современном театре, интерактивных сценах и детях-актёрах

Это определенно не ролевая игра. И настраиваться на игру не нужно, тогда ждет разочарование. Но любители театра, особенно театра современного, думаю, оценят спектакль.

Понравилось ли вам с Сеатой работать с прогрессивными современными режиссерами?

Про современных и прогрессивных точно подмечено. Ключевые авторы спектакля - Юра Квятковский и группа "Цирк Шарля ля Танна" - это новое поколение театральных актеров и режиссеров. Ребята делают очень разные и интересные вещи, в том числе сейчас продвигают формат "квеста", "путешествия" в театральных постановках. Думаю, что нам повезло работать с людьми нашего возраста, людьми в чем-то схожих взглядов.

Как всегда, есть нюансы. Прежде всего, театр - это не ролевая игра, тут очень много принципиальных отличий. Во-первых, театр - это машина по воспроизводству художественного продукта. Спектакль повторяется, тогда как большая часть наших ролевых игр делается для единственного запуска. Это заставляет совсем другие требования выдвигать к участникам, к используемым приемам. Спектакль - это не три дня в мире игры - тут нужны мощные и проверенные ходы. Зрители - это не ролевые игроки, которые заранее понимают, куда и зачем они едут. Наконец, очень интересно видеть, насколько сильнее в театре поставлена работа оформительская, звуко-световая и прочая, как бы у нас сказали, атмосферная. Тут ролевикам есть чему поучиться.

Есть и вещи, которые меня удивили. Раньше я думал, что БЖП - стихия ролевых игр. Выяснилось, что в области профессионального театра могут быть куда более необязательные и нерегулярные подходы к работе. Еще (хотя тут, может быть, специфика "Лестницы в небо" сказывается) меня поразило отсутствие принципиальных фиксирующих и связующих текстов в процессе работы. В чем-то это логично - мы привыкли работать в оффлайне, изредка координируя работу на мастерских сборах, - а тут профессионалы каждый день варятся в теме, большая часть контекста у них в головах. Но для меня такой формат работы очень непривычен и неудобен.

Как вообще готовятся сегодня спектакли? Есть какие-то важные этапы подготовки? Есть ли общие черты с ролевыми играми? Трудно ли без театрального образования?

Трудно да и не правильно говорить об этом вообще, основываясь на отдельно взятом опыте. Кажется, что очень по-разному. Центр им. Вс. Мейерхольда - это не обычный театр. Тут распространены т.н. "резиденции", то есть под разные проекты собираются отдельные группы профессионалов из области театра и не только. Очень интересно работать в одной группе с представителями театра, современного искусства, психологом и архитектором. Опыт потрясающий. Но, я думаю, это довольно редкий для театра формат. Театральное образование можно понимать очень по-разному (ведь в театре куча профессий задействована). Некоторые вещи хорошо было бы проработать поглубже, что-то нам понятно сразу (все-таки родственные жанры). Но, вообще говоря, если заниматься cкрещиванием ролевых игр и театра, поучиться (а прежде всего повариться в этой среде) будет очень полезно. При этом, надо отдать должное, с точки зрения концепций, философии, идей и вообще общекультурного бэкграунда, которые мы вкладываем в игры, ведущие мастера ролевых игр как минимум не уступают театральным деятелям.

Основные этапы работы, в общем-то, нам знакомые. Это долгий трындеж и обкатывание концепции, идеи, картинки, затем переход к продакшену: кастинг, визуальные решения, конкретный сюжет и т.д.

Почему дети и каково с ними работается?

Дети однажды возникли в процессе работы над спектаклем. Мы думали о том, как может выглядеть город будущего, и поняли, что дети - самый лучший и яркий образ, сразу пришла на ум книга Стругацких.

С детьми у нас долгая и сложная история. Сейчас, когда идет стадия активной подготовки, дети отрабатывают уже конкретные актерские приемы, разыгрывают будущие сцены и т.п. Я с самого начала курировал детский проект, мне как педагогу было интересно более содержательно включить их разработку спектакля, чтобы был еще образовательный эффект. Большая часть детей играют в театральных студиях - школьных или более серьезных, - так что процесс подготовки у них не вызывает какого-то удивления. Вообще дети у нас замечательные (кстати, есть и дети ролевиков), думаю, что у них все получится.

И еще. Ты не задавала такой вопрос, а я бы еще сказал где-то два слова о том, какие промежуточные формы между театром и ролевой игрой нас ждут.

Если рассмотреть такую шкалу между ролевой игрой и театром, то "Норманск" будет на ней куда ближе к театру. В свою очередь, на последнем Комконе мы сделали простенькую ролевую игру, совмещенную с интерактивными сценами - то есть попробовали сделать произведение где-то на середине этой шкалы. Опыт этот будем повторять еще и еще в ходе подготовки к игре "1905".

Мне кажется, что у таких промежуточных форматов большое будущее, особенно когда мы говорим о вовлечении неролевой аудитории. Такое постепенное погружение в игру - сперва можно только ходить и смотреть, потом говорить, потом влиять на результат своими поступками - позволит неподготовленному человеку начать действительно играть. Не зависимо от того, как пройдет "Норманск", мы с Сеатой думаем дальше работать в этом направлении.

@темы: Театр, «Гадкие лебеди», Перепост, Ссылки

---

Спектакль по Стругацким

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера droggy в Наш спектакль по Стругацким

Мы с ЖЖ-юзером kliaksa_k почти год работаем в Центре им. Вс. Мейерхольда над созданием спектакля по "Гадким лебедям" Стругацких. Поначалу казалось, что может получиться какой-то синтез ролевой игры и театра, но в итоге выходит что-то куда больше похожее на интерактивный спектакль, чем на ролевую игру. Причина проста: суть ролевых игр пока еще не очень понятна людям из области театра, уж очень этот жанр искусства с полной свободой игрока далек от традиций театра со зрителями.

Тем не менее, получается интересно. Спектакль называется "Норманск", он будет идти только два дня - субботу и воскресенье 28 и 29 июня. Если вы слышали про Sleep No More в Нью-Йорке, то хорошо поймете, что ждет зрителей. На время спектакля все этажи театра станут местом действия, зрители же могут купить билет на определенное время и свободно перемещаться по пространству города, в котором разворачиваются события. При этом зрители практически не могут оказывать влияние на повествование, только выбирать точку зрения. В такой форме будет представлен сюжет книги Стругацких, вас ждут интересные художественные решения, отличные актеры и другие атрибуты современного театра.

Билеты уже продаются в кассах Центра Мейерхольда или в интернете. Стоимость 700 р не зависимо от времени начала, я советую брать самый ранний билет - больше успеете посмотреть.

Это может быть интересно... Сползать, что ли...

@темы: Театр, «Гадкие лебеди», Перепост, Ссылки

---

И завершение цикла В.Карасева

[silent-gluk]

"При чуме - окуривание дымом икуна болотного"
(Арканар-97)
Каррр!
Засыпает Арканар, тает облачный пожар,
И спускается степенно стая черная на стены -
Каррр!!!
Почернел внезапно мир, воронье спешит на пир,
Лишь по улицам пустым проползает едкий дым -
Каррр!!!
Будь ты молод или стар, обожжет смертельный жар,
То явилась к нам сама господарыня Чума -
Каррр!!!
Для кого судьбы удар, а для стаи божий дар,
Безошибочно свое угадает воронье, -
Каррр!!!
Потушили мы пожар, и забыт уже кошмар,
Но опять на стены птица многомудрая садится -
Каррр!!!
Каррр!!!
Каррр!!!

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

И еще стихотворение В.Карасева

[silent-gluk]

Дурацкая правда

- Легко и сладостно говорить правду в лицо
королю! - сипло проговорил Гур Сочинитель

Тем, кто сверху, вечно сладко; те, что снизу - ни гу-гу.
Все-то шепчутся украдкой, Все-то жизни берегут!
Двери в ад всегда открыты, рисковать ли головой;
Хоть не сытый, да не битый; хоть побитый, да живой!
Говорить возможно много лишь поэтам да шутам.
А иным в петлю дорога, или к пытошным столбам.
По заслугам и награда - что захочешь, выбирай;
Что поэту хуже ада, то для лавочника - рай!
Кинут кости, как собачке, за умение "служить".
А в придачу к тем подачкам - право правду говорить;
Пусть замазывает пятна верноподданная ложь;
Ну а я возьму да брякну. С дурака чего возьмешь!
Если ты не в меру весел, а сказать попроще - шут,
То за правду не повесят - лишь пощечину дадут!
Говорить возможно вволю правду горькую в лицо;
Дураком быть хорошо ли? Только лучше ль подлецом?
Дураком быть хорошо ли? Только лучше ль - мертвецом?

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

Продолжаем цикл В.Карасева

[silent-gluk]

Уж сколько раз твердили миру -
Не обнажай меча в трактире!
И звуки благородной лиры
ушам иного ни к чему,
Коль дудка дерзкая ему
Подходит больше по уму.
Для всех, от мала до велика,
театр "детей святого Мики"!

Тихо в лесу,
Только не спит Ирукан.
В гости пришел к Ирукану Соан,
Вот и не спит Ирукан.
Тихо в лесу,
Кэу баронство спит.
Только медведи наносят визит
В час, когда Кэу спит.
Тихо в лесу,
Спит вечным сном де Ре.
Он похоронен в какой-то дыре,
Вот и молчит де Ре.
Тихо в лесу,
Только не спят жрецы.
Хочется им дождаться Кецы… коца… ткецаль… ацетон… коатль…
в общем, этого…
Вот и не спят жрецы.
Тихо в лесу,
Только не спит Баркан.
Баркану корабль подарил Ирукан,
Чтоб бороздить океан.
Тихо в лесу,
Только не дремлет враг.
Пампы баронство не взять им никак,
Вот и не дремлет враг.
Тихо в лесу,
Только не спит Цурэн.
Нужно писать куплеты для сцен -
Вот и не спит Цурэн.

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

Интерпресскон - не повод пропускать традиционный воскресный пост

[silent-gluk]

Собственно, сабж. И потому с нами сразу два издания. С одним-то все ясно, а вот с другим... Продавец считал его пиратским изданием, хотя оно _ничем_ (за исключением обложки и одного момент в конце, о котором мы поговорим особо) не отличается от первого варианта, "оригинала". Ну, _точно_ о нем можно сказать одно: его прислали мне из Австралии. А что еще о нем можно сказать - мы скоро узнаем.

Да, в тех случаях, когда показываются "парные" картинки, первой идет картинка издания в твердом переплете, если другое не оговорено особо.

Итак...



Это - суперобложка первого издания. Которое в твердом переплете и в суперобложке.




Это - переплет первого издания.




А это - обложка загадочного издания. Как видим, оно в мягкой обложке, и если последняя страница обложки очень похожа - за исключением цены и отсутствующего рисунка в левом верхнем углу - на часть суперобложки, то первая представляет собой контаминацию титульного листа и одного из рисунков в книге, не имея ничего общего ни с суперобложкой, ни с переплетом первого издания.





Авантитулы. Как видим, идентичны.




Контртитулы.




Титульные листы




Обороты титульных листов.




Страница 13 (со служебными пометками). Иногда они помогают различить два издания, но, увы, не в тот раз. Поверьте мне на слово: на остальных страницах служебные пометки тоже идентичны.


Посмотрим теперь иллюстрации.



Страница 21.




Страница 37.




Страница 55.




Страница 73.




Страницы 88-89.




Страница 105.




Страница 123.




Страница 141.




Страница 159.




Страница 177. Узнаете мягкую обложку?..




Страница 195. Финальная иллюстрация перекликается с той, что на титульном листе...




Страница 199, первая страница предисловия.




Страницы 210-211, последние страницы послесловия.

А вот теперь - внимание. Начинается то самое расхождение, о котором я говорила в начале поста.



В "твердопереплетном" варианте за послесловием идет список литературы, а в "мягкообложечном" - оглавление. Это, значит, страница 212.




На стр. 213 в "твердопереплетном" варианте приходится оглавление, а в "мягкообложечном" - выходные данные. Впрочем, идентичные "твердопереплетным".




На стр. 214 в "твердопереплетном" варианте приходятся выходные данные, а в "мягкообложечном" - тот самый потерянный список литературы.




И, наконец, на стр. 215 макеты вновь сходятся - и демонстрируют нам вторую порцию выходных данных.



Итак, что же это с нами?..

С "твердообложечным" вариантом понятно все:

Стругацкий А. Отягощенные Злом, или Сорок лет спустя: Роман / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Послесл. "Скованные одной цепью" С. Переслегина; Худож. Я.Ашмарина. - М.: Прометей, 1989. - 216 с.: ил. - 35000 экз. - (Новая фантастика). - Подп. в печ. 14.03.89. - Заказ 200129.

"Мягкообложечный", судя по его выходным данным, представляет собой ровно то же, но как-то мне сомнительно... Хотя страниц в нем действительно 216. И авторы текста и послесловия, да и художник, те же.

@темы: Картинки, Отягощенные злом, Библиофильское, Библиография, Книги

---

И еще стихотворение В.Карасева

[silent-gluk]

Что - Цурэн? Жалкий подрыватель основ…

Слышал я, как обсуждали цену
За стихи беспутного Цурэна
Два негоцианта в кабаке.
Гнев их полз багрянцем по щеке
От подсчета денег в кошельке
Этого бездельника и мота,
Бабника, пьянчуги, рифмоплета…
Ведь, представьте, наглый обормот
За стишок в карман себе кладет,
Что торговцу даст за пару дней
Тяжкий труд обманывать людей!…
Полно! Не волнуйтесь, торгаши.
Жить поэт приучен на гроши,
И нечасто может от души
Слухи оправдать и погрешить.
Милости придворные нечасты -
Быстро устает шальное счастье;
Чаще весь доход от метких слов -
Лютый гнев напыщенных ослов.
А уж если выпадут излишки…
В рост пускать? Или - гноить в кубышке?
Дни перебираю, словно четки, -
не пришла для скупости пора!
Если уж узоры строчек четких
Сыплются звончее серебра,
Для чего мне звонкая мошна?
Лучше уж, от сердца и до дна,
Чаша неподдельного вина,
И горячий поцелуй красотки
Ночью, до обидного короткой, -
Вот стихам достойная цена!

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

И еще стихотворение В.Карасева

[silent-gluk]

Цурэн

"Румата навсегда запомнил его таким - иссиня-бледным от пьянства, когда, вцепившись тонкими руками в ванты на палубе уходящего корабля, он звонким молодым голосом выкрикивал строчки своего прощального сонета "Как лист увядший падает на душу…"
АБС "ТББ"

Какое мне дело до этой страны,
Где души - замшелы, дороги грязны;
Леса да болота, и просвета нет…
Но здесь я, всего-то, родился на свет…

Какое мне дело до этой страны,
Пропитой без цели, за четверть цены,
Лжи истина гаже засаленных губ.
И кто не продажен - наверное, глуп…

Какое мне дело до этой страны,
Где звон до предела зажатой струны,
Где смерть - в изголовье, но медлит пока;
Где пишется кровью любая строка…

Какое мне дело до этой страны,
Где сердце хмелело от каждой весны,
Наукою горькой расщедрились дни,
Ночные задворки все память хранит…

О, сколько страданий в болоте родном.
Мне сто оправданий найдется потом.
И ветер попутный, и ясный маяк…
Но чувствую смутно - все как-то не так.

Живучий, беспутный цветок пустырей
Зачахнет в уюте, лишившись корней;
В спокойствии скучном тоска о былом
Царапнет мне душу увядшим листом…

Успеть бы проснуться сквозь вязкую тьму,
Успеть бы вернуться к себе самому,
Понять, подытожив сплетение дней,
Что жизни дороже и смерти сильней…

В горячие строчки всю душу вложить.
Чтоб стоило точно - не выжить, а Жить
Понять у предела последней стены -
Какое мне дело до этой страны…
…до нашей страны.

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

Продолжаем тему...

[silent-gluk]

Опять В.Карасев.

Пашка крался по сайве, а сайва не шутит.
Сайва, приятель, спросит. И надо успеть ответить…"
АБС "ТББ"

Белых деревьев кроны, узкий просвет небес.
Мало ли мест укромных прячет великий лес?
Луч одинокий косо дарит во мраке свет…
Сайва, приятель, спросит! Готов ли твой ответ?
Странная птица Сиу, Пэх или вепрь Ы…
Но пострашнее силы спрятаны средь листвы…
Слухи молва разносит, правды не знает свет.
Сайва, приятель, спросит! Готов ли твой ответ?
Ветви нависли тучей, душно от комарья.
В этих лесах дремучих люди страшней зверья.
Звук в тишине несносен, каждый тревожен след.
Сайва, приятель, спросит! Готов ли твой ответ?
Ночью себя согрею скрытым от глаз костром.
Выживет, кто умеет ухо держать востро.
Эхо ли крик доносит, лязгнул ли арбалет?
Сайва, приятель, спросит! Готов ли твой ответ?
Кто не в ладах с законом, кто рисковать привык,
Входит под эти кроны. Выйдет ли? Бог велик!
Нету гарантий вовсе, сколько б ни прожил лет -
Но сайва однажды спросит - готов ли твой ответ?
Сайва любого спросит - готов ли твой ответ?
Сайва, приятель, спросит!

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

Мне тут указали...

[silent-gluk]

...что я не помещала еще классики "околостругацкого" творчества - стихов В.Карасева.

Исправляюсь.

В.Карасев
Сонет Цурэна

Нас учат, что презренна наша плоть,
И слушать зов ее не должно душам, -
Но неужели в нас вложил Господь
Стремление закон Его нарушить?
Меня или попов попутал бес,
Но лада нет в потоках книжных истин:
Ведь то, что нас возносит до небес,
Не может быть греховным или низким.
Пусть старцы - те, чья плоть давно нема, -
Являют нам примеры воздержанья;
Им проще, растерявшим прыть ума
И позабывшим прелести желанья;
Я сам, когда мне стукнет сотня лет, -
А лучше бы, конечно, чтобы тыща, -
Дам тоже воздержания обет,
Но прежде дам раскаянию пищу.
Еще нас учат в прозе и в стихах, -
И эта мысль на истину похожа, -
Тот грешник, что раскаялся в грехах,
Десятка вечно праведных дороже;
Пред Богом быть хочу не хуже всех,
Свершив Ему угодное деянье,
Но если не допущен прежде грех,
Не может быть затем и покаянья.
Я верю - Бог, что правит в небесах,
Всеведущий, всеблагий, всемогущий, -
Читать умеет в душах и в сердцах,
И различит притворство или сущность…
Зов сердца только слушай в этот час -
И Бог поймет, и не осудит нас.

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

[Либертарный Дракон]

Вот ведь, наследнички - rusf.ru/abs/books.htm
Чо-та нет во мне понимания, уж звиняйте. Сформулировать не получается, но остро чувствую, что это - неправильно.

Прямо-таки захотелось даже поставить @тему - "Хищные вещи века".

@темы: Стругацкие

---

Перелистывала я тут "Отягощенных злом..."

[silent-gluk]

И вдруг пришла мне в голову мысль.

Вот этот отрывок:

"Мне кажется, я понимаю, какую связь подразумевает Г.А. между этой древней рукописью и моей работой, но это слишком долго, а я слишком устал, чтобы сейчас об этом писать.
(ПОЗДНЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ. Совершенно не помню, что я тогда имел в виду. К сожалению.)"

Нет ли тут отсылки к известной истории с теоремой Ферма?..

@темы: Параллели, Отсылки, Отягощенные злом, Цитаты

---

Вдохновленный чужим вдохновением

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера hokkrok в ВДОХНОВЛЕННЫЙ ЧУЖИМ ВДОХНОВЕНИЕМ

Скачал фильм «Трудно быть богом», полистал и закрыл.
То же и с «бумажной» повестью, но по иной причине, с полным уважением к написанному.
Скорее всего, я уже не смогу читать романы и повести Стругацких, потому что… Потому что разошлись наши писательско-читательские времена и вкусы, я стал другим – и впечатления теперь другие. Так бывает.
Тем не менее, глубоко благодарен этим выдающимся фантастам, братьям Стругацким, за то, что однажды и на много лет вперед они открыли для меня как для читателя новый мир, полный свежести, радости познания, глубины, юмора и таланта.
В свое время, прочитав «Трудно быть богом», я даже дописал за «мятежного Цурэна» сонет
«Как лист увядший падает на душу», - это когда поэт покидает на корабле свою родину Арканар, плачет и выкрикивает сквозь дождь строчки прощального стихотворения.
Ныне я избегаю писать «на книжные темы» даже стихи, а от всякого рода фанфиков вообще предельно далек, но – что было, то было. Нашел в архивах сонет из юности моей (усеченный в последней строке сонет, если быть строгим) и выкладываю, несмотря на его несовершенства, в знак памяти и уважения к братьям Стругацким.

* * *

Как лист увядший падает на душу
Печаль моя. Разлучница-вода
Горчит и льет, зашторивая сушу,
И плещет тяжким словом: «Навсегда!»

Твой сын и раб, клянусь - и не нарушу:
Моя любовь сильнее, чем беда!
Да сохранит высокая звезда
Мне путь домой сквозь грозовую тушу!

Бессилье плачей, вьюги трупной гари
Не вечны, нет! И в сердце серой твари
Возмездие направит арбалет!

Так в поздний вечер сумерки густеют,
А дальним облакам уже милее
Рассвет.

@темы: фильм, Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

Воскресенье!..

[silent-gluk]

И с нами - очередное издание.



Как легко видеть, это обложка.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страница 5, она же шмуцтитул.




Страница 263, она же тоже шмуцтитул.




Выходные данные.


Итак, это вот что:

Strugacki A. Trudno byc bogiem; Drugi najazd Marsjan / A. Strugacki, B. Strugacki; Przel. I. Piotrowska. - Warszawa: Iskry, 1974. - 382 s. - (Fantastyka. Przygoda). - 50275 egz. - Пол. яз. - Загл. ориг.: Трудно быть богом; Второе нашествие марсиан.

Содерж.: Trudno byc bogiem. S.5-261; Drugi najazd marsjan. S.263-380.

@темы: Картинки, Переводы, Второе нашествие марсиан, Библиофильское, «Трудно быть богом», Библиография, Книги

---

Официальный набор в команду на Фандомную битву открыт

[Fandom Miry Strugatskih 2015]

03.05.2014 в 15:49

Пишет  fandom Miry Strugatskih 2014:

fandom Miry Strugatskih 2014: пост набора

код

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/u-mail/?new&username=fandom+Miry+Strugatskih+2014"><img src="http://sa.uploads.ru/86gkT.png" border="0"><img src="http://sc.uploads.ru/tA9LE.png"></a></div>

Команда fandom Miry Strugatskih 2014 ищет товарищей!
Профессионалы и любители, давние поклонники и впервые услышавшие! Артеры, райтеры, крафтеры, бартерщики и группа поддержки!
К нам! Прокладывать путь через Зону к Золотому шару, исполняющему все желания, за счастьем - всем, даром, и чтоб никто не ушел обиженным!
К нам! Пожить в мире Полдня - где технологии неотличимы от магии, а люди и в самом деле могут все.Как боги - хоть это так трудно.
К нам! Саше Привалову из НИИЧаВо нужна наша помощь! В его дежурство вечно такое случается!
К нам! Жители Града Обреченного ждут нашей помощи! Без нас им не выбраться из замкнутого круга!
К нам! У нас ещё много интересного!
Нам нужны ваши ясные головы, ваши горячие сердца и ваша любовь к мирам Стругацких!
Приходите к нам! Будет много фанатства, беззлобного стеба в курилке и настоящих приключений!
Сыграем?

Уже отправляются в путь

И.о. капитана:  Фрекен Хильдур Бок
И.о. старпома:  серебристый лис
 Ajsa
 Amberqueen
 Karen Kory
 lluvia
 morcabre
 NikaDimm
 OxanaKara
 panKOSHAK
 shre
 sokolovec
 TenKetsu
 Thomas Earl
 Аттик Флавий
 Безумный Кочевник
 Везунчик Психопомп
 мисси
 Сусуватари

Листовки

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/u-mail/?new&username=fandom+Miry+Strugatskih+2014"><img src="http://sa.uploads.ru/86gkT.png" border="0"></a></div>

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/u-mail/?new&username=fandom+Miry+Strugatskih+2014"><img src="http://sb.uploads.ru/sRaHS.png" border="0"></a></div>

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/u-mail/?new&username=fandom+Miry+Strugatskih+2014"><img src="http://sa.uploads.ru/oQcm8.png" border="0"></a></div>

Пост приема заявок

@темы: Стругацкие, Фанфикшн, Фанарт

---

Тут просили сообщить, когда/если...

[silent-gluk]

Так вот, сообщаю. Ходят слухи, что Известно Какой Фильм появился Известно Где.

Подробности выясняются. И вообще, за ними - в личку.

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман

---

Ну, где старая критика - там и старая же публицистика.

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. О ЧЕМ НЕ ПИШУТ ФАНТАСТЫ? // Знание-сила. - 1965. - № 6. - С. 40-41.

Теперь уже, кажется, никто больше открыто не возражает против того, что литературная фантастика должна рассматриваться как полноправная составляющая литературы "главного потока". Следовательно, фантастика, как и любой другой вид художественной литературы, тоже призвана отражать действительность в художественных образах.


Но в наше интересное время люди задаются и такими общечеловеческими проблемами, которые литература обычная по тем или иным причинам не затрагивает вовсе. Видимо, эти проблемы удобнее всего ставить и, по возможности, решать средствами и приемами фантастики. Вот несколько примеров.
По единым ли законам развивается разум во Вселенной, и если да, то по каким именно? К этому вопросу вплотную примыкает проблема налаживания связи с иными цивилизациями.
Полезно или вредно изменять наследственность организмов? В частности и в особенности - наследственность человека?
Как конкретно будет совершаться переход от нынешней ступени развития человечества - к коммунизму?
Какие силы будут обуславливать прогресс общества великого благосостояния?
Если прав Маркс, утверждая, что "...изменяя природу, мы изменяем самих себя" (а в этом сомневаться не приходится), то какой зависимостью связаны обе переменные?
Подобные проблемы еще в начале века казались либо наивными, либо непонятными, либо лишенными смысла. Сейчас они встают перед человечеством во весь рост.
Рассмотрим подробнее самую "маловажную" из них - проблему связи с планетными цивилизациями. В ближайшее время ученые поставят перед человечеством вопрос: сигнализировать ли во Вселенную о нашем существовании или воздержаться, ограничиваясь "радиоперехватом", прослушиванием космоса?
Вопрос не так прост, как может показаться. Он неминуемо сводится к другому: полезен ли для человечества контакт с иными разумными существами? Нам часто приходится говорить с читателями на эту тему. Характерная закономерность: чем моложе читатель и чем дальше он от науки, с тем большим жаром он отвечает: да! Читатели постарше и научные работники более острожны в своих суждениях. Почему? Из самых общих соображений следует, что человечество не может быть единственным разумным видом во Вселенной. Однако из не менее общих соображений следует также, что разумная жизнь отнюдь не обязательно должна быть представлена человекоподобными существами, гуманоидами (уже хотя бы потому, что мыслимы не только белковые формы жизни). Значит, наши партнеры по связи могут оказаться либо гуманоидами, либо негуманоидами. В последнем случае контакт будет затруднен невероятно, если вообще возможен. Найти точки соприкосновения, точки общего интереса с негуманоидным разумом, даже при искреннем к тому стремлении обеих сторон, можно будет лишь с большим трудом, ибо стороны будут представлять друг для друга интерес скорее как объекты исследования, а не равноправного контакта. Если же партнеры окажутся гуманоидами, то они с подавляющей вероятностью будут по уровню развития либо неизмеримо выше, либо неизмеримо ниже нас. И в том, и в другом случае равноправного контакта получиться опять же не может. И возникает третий вопрос: а зачем, собственно, нам так нужны сейчас эти "чужие знания"? От менее развитых партнеров знаний мы не получим, а от более развитых - вряд ли захотим брать (если даже сможем, что маловероятно), ибо, не говоря уже о том, что получение готовых знаний катастрофически изуродует естественный прогресс человечества, следует помнить, что ученые вообще склонны к самостоятельному мышлению и подсказок, готовых решений не любят - это унижает. Вопрос, таким образом, остается открытым, а ведь мы еще не касались других, попросту опасных его аспектов. Но решать этот вопрос человечеству вот-вот придется.
Не менее (а гораздо более) сложными оказываются при ближайшем рассмотрении и некоторые другие проблемы.
Пока (подчеркиваем: пока) вся эта проблематика остается в ведении исключительно философской и социальной фантастики. И вот в связи с этим нам хотелось бы задать читателям такой вопрос:

КАКИЕ ЕЩЕ СУЩЕСТВУЮТ _ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ_ ПРОБЛЕМЫ, УЖЕ НАЗРЕВШИЕ, НО НЕ ЗАТРАГИВАЕМЫЕ ЛИТЕРАТУРОЙ "ГЛАВНОГО ПОТОКА"?

@темы: Публицистика

---

А вот и часть 2.

[silent-gluk]

Шитова В. Вымысел без мысли: Заметки о научной фантастике / Рис. И.Оффенгендена // Юность (М.). - 1961. - № 8. - С.67-73.

(Окончание)

Авторы на все лады прославляют своих героев, описывая ширину их плеч и высоту лбов, пронзительность взоров и точность движений.
Они помещают их в самые невероятные обстоятельства, обрекая на одиночество в ракете, которая вернется к Земле через сотни лет, бросая на дно зловещих лунных провалов, перенося к обитателям неведомых планет.
Они твердят о том, как этим героям трудно, прославляют победителей, поют торжественные реквиемы погибшим...
А вы остаетесь спокойны. Дурная условность этих книг, их непреодолимая, всепроникающая «невсамделишность» все время мешают вам усвоить предложенный автором нравственный урок.

Величие таких героев дутое, фальшивое, потому что на самом деле они маленькие, неинтересные. Присмотритесь к ним повнимательнее, и вы легко узнаете в них кровных родственников хорошо знакомых вам еще по «Библиотеке военных приключений» полковников с серебряными висками, синеглазых расторопных лейтенантов и бойких девиц с непременной «лукавинкой» во взоре.
Да, они часто смыкаются, два этих вида приключенческой литературы. Смыкаются в старомодности, в низком художественном уровне, в равнении на нетребовательный вкус. Смыкаются в непременности «хороших концов» по знаменитой схеме «привезли его домой - оказался он живой», в искусственности и монотонности сюжетов. В отсутствии мысли, наконец.
Не так давно в разговорной речи появилось веселое, а по существу, зловещее выраженьице: «перетирать время». Так вот, разве не становится чтение ремесленных поделок из «потока» приключенческой литературы - будь она «про шпионов» или «про фантастику» - еще одним способом этого самого «перетирания времени»?
Когда чтение таких книг входит в привычку - а оно входит в привычку, - человек незаметно и часто непоправимо отвыкает от хороших книг. Может быть и так: отодвинуты в самый дальний угол Толстой и Чехов. И человек уже никогда и не узнает, как смотрел в небо раненый Андрей Болконский и почему не уехали в Москву три сестры... Эта опасность реальна. И о ней надо сказать.
Интерес к научной фантастике начинается с хорошего.
Здесь ищут провидений грядущего.
Здесь ищут то, что Борис Житков хорошо назвал «ясной радостью нового знания».
Здесь хотят восполнить недобор «по линии увлекательного».
Здесь читатель ищет романтику приключений, здесь он пытается утолить свою естественную тягу к загадочному и даже просто страшному.
Провидение грядущего? Вместо этого вам снова и снова предлагают скверную пеструю декорацию и людей, живущих по способу «пальцем ткнул - и иди в буфет».
Ясная радость нового знания? Вместо этого вы сплошь и рядом получаете набор небылиц, читая которые ученый напоминает о необходимости и в фантазии сохранять совесть. Увлекательное? Но почему же эти рассказы так мучительно похожи один на другой?
Романтика приключений? Но ведь романтическое и невсамделишное - разные вещи!
Загадочное? Но тут все загадки разрешаются в два счета.
Страшное? Вот этого здесь сколько угодно! И отвратительного тоже.
«Там, наполовину погруженная в зеленовато-розовую слизь, восседала кошмарная тварь, похожая на помесь жабы и черепахи, величиной с корову. Там были слоноподобные бронированные тараканы, красные, непомерной длины тысяченожки, глазастые полурыбы-полуптицы ростом с автомобиль, и что-то невероятно расцвеченное, зубастое и крылатое, и что-то вообще неразборчивых форм... В соседнюю камеру, где сидели два больших черных существа, похожих на грибы с глазами, пополз голубой дым, и «грибы» начали корчиться, судорожно и беспомощно скакать по камере». Потом змея «поместили в другую камеру, где он сидел вполне тихо и прилично. А «грибов» с глазами я больше так и не видел». Зато «однажды что-то грузное, с тускло блестевшей кожей, тяжело отдуваясь и хрипя, выползло из трясины, уставилось гнусными белыми бельмами. Огромные лиловые слизняки ползли по броне планетолета... Плотоядное растение разрывало на части отчаянно бьющуюся гигантскую гусеницу; кто-то кричал во мгле хриплым, надрывным криком; в тумане как бы по воздуху проплывала вереница сцепившихся волосатых клубков - шевелились трепещущие клейкие нити, огромная цепь казалась бесконечной. Михаил Антонович, задраив люк, ушел спать, так и не увидев хвоста чудовища»...
Вот именно - «так и не увидев хвоста чудовища».
Писатели-фантасты старательно, с каким-то странным удовольствием населяют Вселенную уродами и химерами: прозрачными «недочеловеками», гигантскими бактериями, радиоактивной багровой плесенью.
Если им поверить, то мир неведомого, который откроет нам будущее, - это мир ужасов, мир «грибов с глазами».
Если им поверить, то даже на нашей милой Земле можно будет со временем увидеть такое животное, как несчастный лось из рассказа Стругацких «Забытый эксперимент»; «...его рога... потрескались и сочились кровью. Белая скользкая плесень покрывала рога... У лося не было глаз. Вместо глаз белела скользкая плесень».
Нам скажут: научная фантастика всегда так или иначе была литературой страшного. Вспомните морлоков и марсиан, обитателей острова доктора Моро, человека-невидимку и голову профессора Доуэля.
Да, там было страшное. Но этим страшным не развлекали. Его не выдумывали. Страшное у больших писателей-фантастов всегда рождалось в глубоких размышлениях над жизнью природы и общества. И даже если эти размышления - как то было у Уэллса - приводили их к ложным выводам, то за этим страшным всегда просвечивала та или иная серьезная авторская идея.
Морлоки должны быть ужасны: их образы порождены страхом Уэллса перед тем, что классовая борьба, расколов мир, приведет к вырождению угнетателей и к озверению угнетенных.
Марсиане должны быть ужасны: в этих пришельцах с другой планеты писатель хотел показать цивилизацию, дошедшую в своем развитии до предела, утратившую все естественное, духовное, поэтическое - все человеческое.
Обитатели острова доктора Моро, полузвери-полулюди, вернее, люди, вылепленные из зверей, - персонажи произведения, созданного в традициях Свифта, в жанре мрачной философски-фантастической сатиры. Доктор Моро не просто зловещий гений, который ломает природу, это - символическое воплощение законов буржуазного общества, которые будто бы подавляют в человеке зверя, а на самом деле только до поры загоняют этого зверя внутрь.
В творчестве Александра Беляева страшное всякий раз бывает связано с миром враждебных идей, и живущая отдельно от тела голова профессора Доуэля - это фантастический допуск, позволяющий писателю рассказать о судьбах великих научных открытий и больших ученых в обществе, где все продается и покупается.
Когда же сегодня нас стращают «слоноподобными бронированными тараканами», то, как правило, это делается «просто так» - чтобы было интересней.
Вообще представления авторов многих научно-фантастических произведений о том, что такое интересно, слишком упорно ими ограничиваются чисто внешней занимательностью. Поэтому здесь так часты повторения и так редки выходы за пределы узкого круга «бродячих сюжетов». У таких фантастов, оказывается, нет настоящего вкуса к художественной фантазии.
«Кроме традиционных, обычных, так сказать, внешних приключений, есть еще и приключения идей, гипотез, теории, и они, право, не менее увлекательны», - говорится от имени авторского «я» в рассказе Валентины Журавлевой «Человек, создавший Атлантиду», и говорится хорошо (а самый рассказ слаб и написан именно по законам внешней занимательности).
Но фантасты - в том числе и сама Журавлева - все как-то не решаются оторваться от приключений «традиционных и внешних».
Если же (к сожалению, изредка) это им удается, научная фантастика (даже не освободясь от многих своих привычных недостатков) переходит в иное качество.
Она начинает будить мысль.
Иван Ефремов назвал свой научно-фантастический роман «Туманность Андромеды», хоти упоминание самой этой туманности как астрономического понятия здесь можно найти только в самом конце книги, действие которой происходит на Земле.
«Туманность Андромеды» - это название образно-поэтическое: оно призвано пробудить у читателя ощущение красоты, предчувствие каких-то неразгаданных тайн.
Писатель устремил свое воображение в глубину будущего. Здесь нет точных указаний времени действия - лишь по косвенным данным можно рассчитать, что оно отстоит от нас на сотни и сотни поколений.
Мир «Туманности Андромеды» написан И. Ефремовым словно с какой-то огромной высоты, и его «карта» напоминает картину Земли, какой бы она открылась человеческому глазу с космического корабля или даже с Луны. Здесь есть только материки, океаны, горные вершины, пустыни. И даже города кажутся на этой карте всего лишь туманными и светлыми скоплениями.
Конечно, Ефремов спускается на Землю: он приводит нас в жилища людей и в места общественных собраний, на плантации новых видов плодоносящих растений и в подземные кладовые полезных ископаемых, в школы-обсерватории, залы для слушания музыки. Но главное для него - общая панорама нового мира, воссоединенного и перестроенного по законам целесообразности и красоты.
«Туманность Андромеды» написана как произведение безусловно и подчеркнуто фантастическое. Вероятно, люди науки находят здесь множество невероятных допусков и принципиально неосуществимых гипотез. Но Ефремов совсем не заботился о достоверности такого рода. Он предложил нам свою мечту о мире будущего.
«Я бы хотел, чтобы было так» - вот отправная точка писателя, который не боится несогласий и споров, но который берется защищать эту свою мечту.
Прежде всего Ефремов отрицает идиллию, Отрицает те представления о высшей фазе развития человеческого общества, в которых главными становятся покой, упитанность и ничегонедумание, в которых коммунизм выглядит как мещанский рай. Здесь - современность романа, здесь - вмешательство фантаста в дела нашего века.
Эра Великого Кольца - эра, когда Земля вступила в братский союз с обитателями других планет нашей Галактики, - видится ему полной тревоги, борений духа.
По существу, главная тема «Туманности Андромеды» - это тема недовольства человека самим собой. Да, да, именно недовольства, которое постоянно испытывается прекрасными, гармонически развитыми людьми.
Жизнь планеты, которую уже можно пройти, нигде не поранив босых ног, исполнена драматизма. Люди обеспокоены разрешением, новых великих противоречий.
И вот герои Ефремова - каждый на свой лад - постигают эти противоречия и пытаются преодолеть их.
Они бросают привычную работу и уходят в размышления. Они стремятся к искусству, к любви, «к высшей норме испытаний и впечатлений».
Ефремову присуще то, что хочется назвать космическим воображением. Он умеет видеть разверзшиеся бездны космоса и мириады далеких миров, умеет передать величие океана пространства и времени. А вот герои - самое слабое место романа. Их облик, многообразие талантов, их интеллектуальная сила, степень их нравственного и физического совершенства воспринимаются как нечто отвлеченное, а сами они выглядят лишь одушевленными тезисами в стройной системе ефремовских размышлений о будущем. Но их не видишь «во плоти», и это мешает. Жаль также, что Ефремову изменяет вкус, что он не может уберечься от штампов жанра, не может удержаться от красивостей.
И все же «Туманность Андромеды» стоит на голову выше других научно-фантастических книг, написанных в последние годы.
В ней нет самодовлеющего техницизма и «теории плюгавой кнопки».
В ней есть открытое, даже воинствующее противостояние «полетаевщине» - этому пренебрежению к миру прекрасного, к искусству, к совершенствованию чувств. Той «полетаевщине», которая, к примеру, нашла свое крайнее, уже просто пародийное выражение в рассказе А. Викторова «Грозный ми-бемоль», где романс Глинки «Сомнение» применяют для разрушения горных пород...
Но самое главное, эта книга открывает новые возможности для всей научной фантастики, потому что Ефремов зовет не просто выдумывать будущее, а думать о нем. Мечтать о нем. Искать в нем продолжение наших дней. Видеть в нем зеркало, глядя в которое человек сможет осознать свое «сегодня» в перспективе общего завтрашнего дня.
И вот уже по этой дороге рядом с Ефремовым идет польский фантаст Станислав Лем. Его лучший роман, «Магелланово облако», - тоже масштабная философская утопия, тоже обобщенная панорама мира грядущего, как в капле воды отраженная жизнью экипажа гигантского космическою корабля «Гея», летящего к звездам долгие годы.
Для Лема, как и для Ефремова, самое главное - нравственные проблемы будущего, конфликтность восхождения человечества к новым высотам знаний, умений, власти над природой.
Для Лема, как и для Ефремова, самое интересное - общие закономерности развития общества, не только вобравшего все лучшее, что накоплено веками, но безостановочно продолжающего трудный, даже мучительный процесс своего высвобождения от предрассудков и духовных несовершенств; эгоизма, страха, иссушающей замкнутости личности в самой себе.
«Магелланово облако» - ровесник «Туманности Андромеды». Лем делит с Ефремовым общеевропейскую, а вернее, даже просто мировую популярность. Думается, что это не случайные совпадения. Не говорят ли они о развитии жанра, о его начавшемся восхождении к сложному, о пробуждения у фантастов вкуса к размышлению над будущим, а у читателей - интереса именно к такой «большой» фантастике?
Наш век для научной фантастики - очень трудный век: ведь сегодня реальные, невыдуманные чудеса легко перекрывают любую, самую прихотливую выдумку.
Так не попробовать ли писателям-фантастам отказаться от кустарщины, от мнимонаучной зауми, от утомительной перечислительности технических подробностей? Не попробовать ли им искать больше всего в сфере мысли?

***
...Новинок не перечесть, а научно-фантастическая беллетристика продолжает топтаться на месте. Сборник «Альфа Эридана» (год издания 1960-й) как две капли воды похож на сборник «Дорога в сто парсеков» (год издания 1959-й).
Роман Александра Казанцева «Лунная дорога» самым решительным образом огорчил даже поклонников этого заслуженного фантаста.
Александр Колпаков, опубликовавший свою пухлую «Гриаду», оказался плагиатором: школьник из восьмого класса на страницах газеты уличил его и беззастенчивом списывании из Уэллса.
Роман С. и Ю. Сафроновых «Внуки наших внуков», «Черные Заезды» В. Савченко, сборники рассказов братьев Стругацких «Шесть спичек» и «Путь на Амальтею», сборник рассказов В. Журавлевой снова и снова требуют скидок на жанр, скидок на «специфику». Здесь тоже слишком много привычного, надоевшего.
Вот и получается, что у нашей фантастики все еще тянутся будни без праздников, что здесь до крайности редки книги-события и преобладают книги-однодневки.
Никто не спорит: нет ничего печальнее для автора, чем видеть свое детище в груде никем не купленных, а там, глядишь, и уцененных книг.
Фантастам такое не угрожает.
Тем больший с них спрос.

@темы: Критика, Извне, «Страна багровых туч», Шесть спичек, Забытый эксперимент, «Путь на Амальтею»