А сегодня - старая критика и публицистика "в одном флаконе"

[silent-gluk]

Человек нашей мечты: Круглый стол «Невы» / Участвовали А.Казанцев, В.Немцов, Г.Гор, В.Львов, Г.Мартынов, Е.Брандис, Б.Стругацкий, В.Дмитревский, В.Травинский, Л.Ларионов, В.Зайцев, Ю Д.Брускин, Ю.Ткачев и др. // Нева (Л.). - 1962. - № 4. - С.166-173.

Мы давно хотели собраться, чтобы помечтать о человеке будущего, коммунистического общества.
И вот за «круглым столом» редакции собрались писатели-фантасты, критики, ученые, журналисты и читатели, полюбившие научную фантастику.
Сегодня мы публикуем в сокращенном виде выступления писателей А. П.Казанцева, В.И. Немцова, Г. С. Гора, В. Е. Львова, Г. С. Мартынова, Е. П. Брандиса, Б. Н. Стругацкого, В. И. Дмитревского и журналиста В. М. Травинского и Л. В. Ларионова. Кроме того, в беседе приняли участие доцент Ленинградского университета В. К. Зайцев, инженер Д. М. Брускин, слесарь Ю. А. Ткачев и другие.

В.И.Дмитревский. Товарищи, по поручению редколлегии журнала «Нева» позвольте открыть нашу первую встречу за круглым столом, посвященную теме: «Как изображать человека грядущего?»
Благодарим всех товарищей, откликнувшихся на наш призыв: москвичей Казанцева и Немцова, приехавших по нашей просьбе, чтобы принять участие в paзговоре, ленинградцев Гора, Львова, Мартынова, Брандиса, Стругацкого и выражаем надежду, что встречи такого рода станут традицией нашего журнала.
В «Неве» мы приняли за аксиому то положение, что в наше время научная фантастика не может пребывать в детских штанишках, что научная фантастика не может быть вне русла большой художественной литературы. Мы хотим сегодня поговорить, а если придется, то и поспорить, о том, какими будут люди грядущего, наши дети, внуки и правнуки, те, кто будет жить и работать при коммунизме.

А. П. Казанцев. Если не ошибаюсь, Иван Антонович Ефремов прислал свою реплику в письменном виде. Не предоставить ли ему слово первому?
Дмитревский. Да, Иван Антонович собирался участвовать в нашем собеседовании, но по болезни не смог приехать. Оглашаю его письмо:
«Человек в будущем и будущее в человеке - два эти направления размышлений расходятся, разветвляясь в разных произведениях искусства, а не только нашего жанра литературы. Но оба они исходят из одного ствола, и этот-то «ствол» имеет определяющее значение для всего последующего пути. Ввысь, косо, криво или вовсе по земле начнет стремиться создаваемое произведение? Жанр научной фантастики обязывает расти ввысь, к звездам, к будущему миру, в котором человек и мир должны образовать гармоническое целое.
Поэтому вопрос «ствола» наиболее важен для научной фантастики хотя бы до тех пор, пока она составляет особый жанр литературы.
Что же является таким «стволом» для произведений о человеке и высшей форме общества - коммунизме?
Мне кажется, что вопрос о развитии человеческой психики и поиски подлинно современного (и будущего) мироощущения с крепкой закалкой ума и воли - вот «ствол» дальнейшего пути научной фантастики. В самом деле, обращали ли вы внимание, как быстро стареют почти все научно-фантастические произведения? Давно ли с захватывающим интересом мы читали то, что сейчас уже не находит никакого отклика в душе? Гамильтон, Хейнлейн, ван Фогт, наш Беляев - попробуйте перечитать их теперь! Надо сказать прямо, что наша современная фантастика тоже старомодна во многих своих проявлениях и общим своим успехом обязана тому, что читатель не съел еще пуда соли в обращении с нашим жанром и пока больше увлечен внешней стороной, декорациями и театральными эффектами.
В общем, конечно, человек (и писатель и читатель) испытывает головокружение от успехов и перспектив науки, как сокрушительно опасных, так и благотворных. Узкая специализация науки, ее мелкая и сложная ветвистость порождает особую разновидность ученых - фанатиков и догматиков, которые, как все догматики, превыше всего ставят свою собственную линию работ, часто с куриным кругозором. Поэтому для нашей эпохи характерны рождение (и быстрая гибель) множества узких гипотез и теорий, отстаиваемых с тупым упорством, а также стремление некоторых ученых высказываться по общим вопросам широкого плана, не обладая на то никакими серьезными познаниями. Авторитет», который все больше завоевывает наука, в сочетании с развитием невежества среди узких специалистов - плохая штука, и горе ученым, если они подорвут свой авторитет перед обществом, берясь за дело, требующее широчайшего кругозора и энциклопедических познаний.
Второй момент, который надо учесть, - это напряженность современной обстановки на нашей планете. Я имею в виду опасность ядерной войны, безудержную гонку вооружений. Условия жизни в больших городах, отрыв от природы, нервная перегрузка требуют крепкой психики и хорошо сбалансированной нервной системы. И тут плохую услугу оказывают кибернетики (как ученые, так и фантасты), запугивая будущим царством роботов, унижая человека его несовершенством в сравнении с электронными машинами и прокламируя возможность создания столь премудрых творцов и искателей из железа и полупроводников, что перед ними покажутся прахом и тленом усилия человека - их создателя.
Не отстают и певцы космоса. Космические исследования, полеты и переселение на другие миры изображаются как самое важное, самое главное во всем будущем, а все настоящее, да и будущее, якобы призвано служить лишь одной цели, имеет один смысл - космос.
Если любой из этих путей станет самоцелью научно-фантастического произведения, то такое произведение будет невежественным и лживым.
С каждым новым шагом биологических наук, вооруженных теперь тончайшими и точными методами физики и химии и той же электроники, нам становится все более очевидной величайшая сложность устройства человеческого организма. Все яснее становится, что, кроме гигантской сознательной памяти нашего мозга, в организме существует еще подсознательная или, как ее раньше называли, инстинктивная память, буквально через все клеточки нашего тела связывающая нас со всем полумиллиардом лет исторического развития от первых наших морских предков. Эта иногда почти физически ощутимая страшная бездна прошлого трудного и медленного пути в то же время насквозь пронизана миллиардами нитей (физических, химических, электрических, магнитных, оптических и гравитационных ощущений), сплетенных эволюцией в неисчерпаемый клубок нашей психической деятельности, и связывает нас с окружающей природой. Связь эта гораздо более крепка, чем мы пока себе представляем (и это немаловажно для будущих космических проявлений человечества), и она полностью опрокидывает наивные представления кибернетиков о том, что какие-либо машины смогут превзойти нас в творчестве, в покорении природы, в прокладывании новых путей, в созидании прекрасного.
Придайте машине всю неизмеримую сложность наших связей с природой, дайте ей клеточную информацию всей исполинской длительности восхождения от унылого червя до человека - тогда и объявляйте ее равнозначность с человеком!
Сын Земли, полностью погруженный в ее природу, - таков человек, и в этом он диалектически велик и ничтожен. Велик по возможностям и бесконечности своего познания этого, не чужого для него мира, в котором он по существу - микрокосм. Ничтожен по тугим цепям инстинктов и рефлексов, опутывающих его рвущееся к звездам, красоте и радости сознание. Я говорю об инстинктах самосохранения, продолжения рода, охраны потомства, полового отбора и соперничества, голода и эгоизма.
И все же на скелете этих простых инстинктов выросло чудесное здание психики человека-мыслителя, создателя, гуманиста и врача, несмотря на все извилины и трудности жестокого пути.
Итак, вооруженный научным предвидением, социальным опытом и знаниями, человек должен строить и новую психику, идти к новому мироощущению, к жизни сложной, напряженной и, конечно, тоже нелегкой. Однако если нервная организация будет крепкой, тренированной, психика - развитой и закаленной, тогда будет гармония с новыми требованиями, с новым, изменяющимся вокруг нас миром. Человек будет здоров и счастлив, а это уже само по себе - твердый фундамент всех будущих успехов.
Помочь в поисках этих новых путей, нового мироощущения и новых связей - таков, мне кажется, важнейший стимул для фантастики о человеке».
Итак, мы услышали, что думает по данному вопросу автор «Туманности Андромеды». Предоставляю теперь слово Владимиру Евгеньевичу Львову.
В. Е. Львов. Меня тревожат банальные и, по существу, неглубокие приемы изображения людей будущего в некоторых наших научно-фантастических романах. Действуют там порой какие-то восковые манекены, призрачные персонажи, одетые в странные одежды, носящие странные имена... Одни авторы предпочитают нарекать своих героев односложными звуками (к примеру «Ук» или «Ок»), другие пользуются сочетанием звуков шипящих. И все это, по-видимому, должно подчеркивать диковинность и «далекость» эпохи и людей, которые в этих романах изображаются! Но поскольку этот крайне примитивный и, я бы сказал, лубочный прием касается только внешних черт - это еще полбеды. Хуже, когда искажению подвергается внутренний мир людей будущего.
Что граждане высокоразвитого коммунистического общества будут людьми гармоничными и счастливыми, это факт бесспорный. Но, спрашивается, как представляют себе некоторые авторы человеческое счастье при коммунизме? Счастье в их изображении - это полная и безмятежная удовлетворенность, успокоенность. Предполагается, видимо, что раз люди будущего получат «все по потребности», то нечего им и беспокоиться. Лежи на диване, покуривай трубочку, и - несколько часов в день - нажимай на кнопки автоматов!
Есть тут еще одно недоразумение. Стремясь отойти от слащавой сусальности, изображают людей будущего обремененными «пережитками в сознании», оставшимися от прежних формаций. Я понимаю так, что через двадцать лет, когда будут созданы основы коммунизма в нашей стране, какая-то доля «пережитков капитализма», может быть, и останется. Возникнут тогда, может быть, и новые пережитки. Но меня интересует сейчас та зрелая фаза коммунистического общества, когда со всеми и всякими пережитками будет навсегда покончено. Ведь не могут же пережитки оставаться вечно! И, больше того, я глубоко убежден, что еще до конца этого столетия на планете нашей общественный воздух очистится настолько, что любые дисгармонии - будь то в политике, экономике, идеологии или в частной жизни людей - будут выметены железной метлой истории. Так что те уважаемые товарищи фантасты, которые продолжают грузить свой литературный воз «пережитками», заняты, я думаю, бесперспективным делом.
И раз так, тогда опять и опять встает во весь рост большой философский вопрос о судьбах человеческого счастья. Этот вопрос будет решаться людьми будущего на практике, а мы сегодня в литературе можем обсуждать его лишь теоретически. И мы имеем все возможности наметить для него правильное решение. Ведь это решение подсказывается нам марксистско-ленинским учением о природе и обществе.
Ясно, что огромная полнота человеческого счастья при коммунизме несовместима с успокоенностью и удовлетворенностью. Счастье людей при коммунизме будет нерасторжимо связано с борьбой, стремлением вперед, преодолением преград - с большим горением умов и сердец. Только на этой основе общество счастливых сможет непрерывно развиваться, прогрессировать, идти вперед. Вспомним, что враги коммунизма как раз и пытались набросить тень на наш общественный идеал, утверждая, что состояние всеобщего довольства должно будет вызвать загнивание, застой, разложение общества изнутри. Я встречался с такого рода аргументацией, например, у русских реакционных философов - у Шпета, Бердяева, Владимира Соловьева. Мы должны разбить эту клевету на коммунизм. Это очень важно. И это будет иметь большое воспитательное значение для нашего читателя.
И, конечно же, на самом первом мосте для советского писателя, размышляющего о будущем, должны быть мысли Ленина. Я имею в виду, в частности, одно высказывание Владимира Ильича, дошедшее до нас лишь в самое последнее время. Присутствующие читали, вероятно, публикацию старого большевика Драбкиной в газете «Известия» от 22 декабря минувшего года. Там впервые цитируется реплика Ленина, записанная Уэллсом во время знаменитой беседы в Кремле осенью 1920 года. Ленин сказал: «Если мы сможем установить межпланетные связи, тогда придется пересмотреть все наши философские, социальные и моральные представления». Ведь все человеческие представления, поясняет Ленин, «создавались до сих пор в масштабах одной нашей планеты. Они были основаны на том предположении, что техника, развиваясь, никогда не перейдет земного предела...»
Вот поистине основополагающая, проникнутая величием ленинского гения мысль! И эта мысль имеет прямое отношение к нашим спорам о счастье. Эта мысль говорит нам о том, что душевный мир людей будущего, среди других грандиозных задач, окажется сосредоточенным на борьбе за освоение космоса. То, что вершится нами в этой области сегодня - подвиги Гагарина и Титова, - окажется лишь преддверием к подвигам грядущего. Тут уж будет не до успокоенности, не до лежания на диване! И так вот идеал величайшего человеческого счастья сольется с идеалом вечной борьбы, дерзания, стремления вперед.
Разрешите на этом закончить мое выступление.

Дмитревский. Слово предоставляется товарищу Мартынову.
Г. С. Мартынов. О счастье людей при коммунизме спорить не приходится. Но вы, товарищ Львов, сказали, что пережитки уже не будут существовать. Об этом можно говорить лишь в разрезе очень далекого будущего. Даже Ефремов приписывает пережитки своим героям «Туманности Андромеды».
И если говорить о более близком времени, то пережитки еще будут давать себя знать. Меня интересует вопрос: как надо изображать людей будущего? Будут ли они похожи на современных нам людей?
Возьму для примера творчество Ефремова и братьев Стругацких.
У Ефремова герои предельно отдалены от нашего времени и от психологии нашего читателя. И читатель их не понимает. Особенно это относится к юным читателям. Они просто не в состоянии разобраться в том, о чем пишет Ефремов...
В. М. Травинский. Об этом нужно спросить у самих юных читателей и послушать, что они скажут!
Мартынов. Изображать героев будущего так, как это делают Стругацкие, тоже нельзя. Распоряжаясь мощной техникой, эти герои обладают очень отсталым и бедным внутренним миром. Нужна золотая середина. И прежде всего нужно, чтобы герои будущего были нам понятны. Вот в книге Казанцева «Полярная мечта» дело обстоит именно так. Герои Казанцева - близкие нам люди.

Дмитревский. Александр Петрович Казанцев сидит за этим столом. Послушаем его.
Казанцев. Я бы хотел остановиться на таком вопросе. Литература, как известно, не может существовать без конфликта. Но будут ли конфликты между людьми (и в сознании людей) в коммунистическом общество? У нас в Москве делались попытки обсудить этот вопрос. В частности, «Московский комсомолец» и «Известия» провели такие диспуты. Я держусь мнения, что конфликты будут существовать всегда.
Неразделенная любовь, творческая неудача, частный неуспех у людей коммунистического общества - вот примеры ситуаций, при которых возможен конфликт. Или еще. При коммунизме все будут удовлетворены по потребностям. А как насчет отдачи своих способностей? Не будет ли здесь конфликта? Ведь может же быть так, что желание написать книгу, скажем, будет, а таланта нет! Вот вам и конфликт между возможностями и желанием эти возможности реализовать.
Итак, если даже признать, что общие противоречия, характерные для сегодняшнего дня, будут сняты при коммунизме, то не будут сняты частные конфликты людей, и об этом нельзя забывать.
Многое еще нам неясно: при коммунизме будут лентяи или нет? И как будет обстоять дело с такими явлениями, как ревность и различные столкновения и противоречия в области морали? Я думаю, что все это останется...
Львов. Я не согласен с вашей концепцией насчет пережитков в области морали при коммунизме!
Казанцев. Об этом можно спорить. Теперь перехожу к некоторым более общим конфликтам, которые тоже возможны при коммунизме. Техника вырастет настолько, что человеку для того, чтобы удовлетворить свои потребности, нужно будет трудиться сравнительно очень мало времени. Экономисты подсчитали, что если бы все люди трудились одинаково с использованием всех возможностей техники, то уже сегодня было бы достаточно четырехчасового рабочего дня. А в будущем - и того меньше. Так что будет много свободного времени, много досуга. Люди станут отдавать его науке, искусству, творчеству. Это так. И все же останется общественно необходимый и порой однообразный труд. От этого не уйдешь. Ведь легко сказать - вот тебе табло, нажимай на кнопки! А ведь будет и ассенизационное хозяйство и ремонт канализации. На роботов (я имею в виду близкое будущее) надеяться не приходится. Может быть, через тысячу лет этот конфликт и будет снят. Но я говорю о более близкой эпохе. Как ответит общество на это противоречие? Вероятнее всего так же, как оно отвечает сегодня. Трудовые подвиги молодежи стали у нас традицией. Вспомним наших целинников! Или, например, в Москве в учреждениях и на заводах люди добровольно убирают свои рабочие места. Черную работу, на которую раньше приглашали уборщиц, люди принимают на себя. Я представляю себе дело так, что в будущем ученый или художник сочтет своим общественным долгом отдавать систематически по нескольку часов тяжелым формам физического труда. Но, может быть, не все захотят так поступят!.. Вот вам и конфликт.
А как обстоит дело с семьей при коммунизме? Будет она существовать или нет? Точки зрения есть разные. Я, например, не согласен с Ефремовым и его «Туманностью Андромеды». Там говорится, что воспитание молодого поколения - дело общества, и родители будут только время от времени видеться с детьми.
То, что мы сейчас создаем интернаты, - это не от хорошей жизни, а от чрезмерной перегруженности семьи, главным образом женщин.
В. И. Немцов. А пушкинский лицей?
Казанцев. Пушкинский лицей для нас не эталон. Я придерживаюсь такого мнения, что при коммунизме воспитанием детой будет заниматься семья. Ведь умели же делать это привилегированные классы в старом обществе. Аристократы умели воспитывать своих детей в том духе, который им был нужен. Я понимаю, что школы, институты - это все будет и при коммунизме. Но нельзя лишать детей того огромного и благотворного влияния, которое оказывает на них семья.
Я заканчиваю. Мне хочется написать роман о будущем, где бы существовали конфликты, где герои выглядели бы не бесплотными тенями, а реальными людьми завтрашнего дня.
Мартынов. Вы считаете, что при коммунизме останется такой пережиток прошлого, как ревность?
Казанцев. Это не пережиток. Это естественное человеческое чувство. И это тоже пример конфликта, от которого никуда не уйдешь и в будущем.
Е. П. Брандис. Мне кажется, что неудачи многих наших писателей-фантастов коренятся в том, что у них как бы отсутствует ощущение времени: действие переносится куда-то вдаль, а отношение к человеку и сам человек остаются прежними.
Здесь Георгий Сергеевич Мартынов упрекал Ефремова в том, что его герои непонятны, абстрактны. Но ведь следует учитывать точку зрения автора, которая заключается в том, что Ефремов изображает далекое будущее глазами современника той далекой эпохи. Ефремов вполне сознательно как бы приподнял своих героев. Он не придал им бытовых черт, которые мы привыкли видеть у персонажей многих романов. В данном случае позиция Ефремова - правильная, тем более что это первая глубокая попытка изобразить будущий строй и людей будущего со всеми свойственными им конфликтами, как писатель их себе представляет.
Или еще пример. Геннадии Самойлович Гор написал интересную повесть «Докучливый собеседник». Он рассматривает в ней все события как бы через призму движущегося времени. Люди Земли, наши современники, пытаются проникнуть в мысли и чувства космического путешественника, который прибыл к нам с далекой планеты, где установился совершенный общественный строй. Там, на этой планете, наука находится на уровне, которого наша земная культура достигнет через двести - триста лет. И авторская мысль вбирает в себя весь этот поток времени, и это создает очень интересный прием построения научно-фантастической повести.
Возвращаясь к выступлению товарища Мартынова, я должен отвести еще один его упрек по адресу «Туманности Андромеды». Верно, что этот роман труден для детского восприятия. Но кто сказал, что научная фантастика только для детей! Здесь товарищ Львов говорил совершенно правильно, что фантаст может и должен поднимать очень глубокие проблемы. И роман Ефремова - это как раз произведение широкого философского, мировоззренческого плана.
Другое дело, что автору не все там удалось решить, но опыт есть, поле в какой-то мере распахано, и дальше фантастам будет в этом направлении двигаться легче.
Г. С. Гор. Мы собрались для того, чтобы поговорить о том, каким должен быть человек, каким он будет, каким его представляют себе писатели-фантасты, перебрасывая мост из настоящего в будущее.
Вопрос о том, что такое человек, всегда интересовал писателя и художника. Собственно, искусство и литература как раз и возникли для того, чтобы ответить на это. Но никогда вопрос этот не стоял перед литературой так остро и так волнующе, как сегодня. Сейчас яснее, чем когда-либо раньше, мы видим, что человек - существо не только интеллектуальное, но прежде всего моральное, этическое и что никакая думающая машина не заменит человека, живущего общественной жизнью.
Но, к сожалению, в наших научно-фантастических романах и повестях человек часто лишается своей человеческой сложности, душевного богатства и становится объектом действия, точкой, в которой пересекаются сюжетные линии.
Научно-фантастический роман должен приблизиться к опыту реалистической литературы, к опыту Льва Толстого, Чехова, Достоевского, в чьих произведениях живет многосторонний человек. И только тогда фантастический роман перерастет уровень приключенческой литературы для подростков и поднимется до большой литературы.
Дмитревский. Слово предоставляется Владимиру Ивановичу Немцову.
Немцов. Мы, литераторы, самою своею профессией - воспитатели. Об этом я и буду сейчас говорить.
Я столкнулся недавно с таким фактом. Одна весьма уважаемая газета обратилась ко мне с просьбой выступить на ее страницах с серией статей для отдела «В кругу семьи». Тема - моральный кодекс и как воспитывать человека будущего. В чем трудность? Все дело в том, что очень нелегко облечь истины, которые всем хорошо известны, в такую форму, которая доносила бы мысль до сердца. И тут огромную роль может сыграть литература, в частности научно-фантастическая. Ее главная задача - воспитывать молодежь, прививать нравственные принципы жизни.
Возьмем такие азбучные истины морального кодекса, как добросовестный труд. Как воспитать в ребенке не только абстрактное понимание, но и потребность трудиться добросовестно? Вы думаете, это просто?
Вспомните, что в нашей школе существует система отметок. Ученик прогулял (или зачитался научно-фантастической книжкой), и он не может после этого как следует ответить у доски, потому что не выучил урока. И вместо того, чтобы честно сказать, что он к ответу не подготовлен, он начинает как-то выкручиваться, чтобы получить тройку. И после этого он чувствует себя спокойно, и это становится системой. Ведь за это не взыскивают!
Я думаю, что таким путем ребенок, которого не воспитывали в духе абсолютной честности, превращается в конце концов во взрослого очковтирателя.
Надо и об этом как-то суметь сказать в научно-фантастическом романе. Надо писать о честности.
Бережное отношение к социалистическому общественному богатству и его умножению - это тоже тема литературы о будущем. Я не буду приводить десятки примеров, когда за сломанную игрушку родители строго взыскивают с ребенка (а ведь он сломал ее, может быть, просто из любознательности). И те же самые родители порой не поднимают шума из-за того, что подросток вырвал из земли саженцы, испортил телефонный автомат. Надо говорить об этом полным голосом. Это очень важный, может быть даже самый важный с общественной точки зрения вопрос...
Относительно кибернетики был интересный диспут на московском заводе «Динамо». Выступал один молодой парень, очень талантливый инженер-конструктор, ратовал за всяческое превосходство роботов над людьми.
Я разъяснил этому молодому товарищу, что робот всем будет хорош, но лишен небольшого пустяка - нравственных принципов, благородных чувств. Как плохи, что мы так мало прививаем нашей молодежи эти чувства! Во время войны мы воспитывали в людях мужество, смелость. А вот сейчас не научили девушек плакать над стихами - я бы хотел, чтобы они плакали. Девушки учат алгебру, географию, «проходят» (как принято говорить) Пушкина и Лермонтова. А вот мне бы хотелось, чтобы после экзаменов они взяли томик стихов и вдруг у них появились на глазах слезы. Скажут, что это сентиментальность. Ну что ж, сентиментальность бывает разная. Я помню, как в одном письме девушка писала, что хотела бы встретить юношу. «И пусть бы он был немножко рыцарем», - так было написано в этом девичьем письме.
Отлично сказано! Любовь, благородство, рыцарство - все эти качества мы увидим и при коммунизме. Будем же говорить о них полным голосом. И не только здесь, за этим круглым столом, но и на страницах наших произведений.

Б. Н. Стругацкий. Существует превосходная книга «Туманность Андромеды». Там есть люди. Люди эти многим не нравятся, и не только потому, что они совершенно не похожи на тех, что мы видим вокруг нас, но и потому, что они не похожи на тех, кого мы хотели бы увидеть. Мы окружены реальными людьми. Есть плохие, есть хорошие. Есть люди, которых мы называем особенно хорошими, особенно милыми. Мы говорим о них, что они - талантливые и на редкость душевные люди. А в будущем такие люди будут считаться самыми обыкновенными людьми. Полюс талантливости, полюс гениальности переместится гораздо выше. И если взять отрезок времени порядка двухсот - трехсот лет, то масса людей будет состоять из тех, которые сегодня рисуются как исключение из правила.
Вот основная исходная мысль, которой мы руководствуемся в нашей работе. И уже сейчас можно достаточно точно определить характерные черты будущего человека. Первая характерная черта - это огромная любовь к труду. Я знаю таких людей. У меня есть друзья, которые готовы работать днем и ночью. Они получают в труде наслаждение. Поэтому мне странно было слышать разговор о четырехчасовом рабочем дне. Уже сейчас есть люди, которым нс хватает суток для творчества.
Теперь дальше. Вторая черта - это жизненная активность и огромный интерес ко всему, что происходит вокруг. Я уверен, что человек будущего не будет лгать. Ложь будет ему органически неприятна.
Вот как в общих чертах я представляю себе человека будущего.
Ю. А. Ткачев. Как вы претворяете это конкретно в ваших произведениях?
Стругацкий. Мы стараемся изображать людей, которых мы видим. С некоторыми из них мне приходилось бывать в экспедициях и работать с ними, служить в армии. Наша мечта - перенести образы лучших людей современности в будущее.
Казанцев. Вы сказали, что трудиться люди захотят чуть ли не по двадцать четыре часа в сутки. А как же с плановым началом? План требует строго определенного рабочего времени в процессе общественного труда.
Стругацкий. Несомненно, что при коммунизме плановость будет на самом первом месте. Но люди будут испытывать наслаждение в творческом труде. Их нельзя будет ограничить и навязать им безделье...

В. М. Травинский. Позвольте выступить мне, как читателю и большому любителю научной фантастики. Мне думается, что наша научно-фантастическая литература страдает боязнью социальных конфликтов. Как правило, в наших романах о будущем, даже довольно близком, существует вполне упорядоченное коммунистическое общество, в котором все налажено, все хорошо, и единственные конфликты, допустимые с точки зрения автора, носят этический характер. Я считаю, что только глубокие общественные конфликты придают любому роману силу и глубину...
Львов. Очень уместное замечание! Общество будущего нельзя изображать в виде некоего хора этаких хорошо спевшихся святых угодников. Там должны быть идейные столкновения больших масс людей по коренным вопросам жизни, труда, творчества. Это все есть, между прочим, в романе Ефремова.
Травинский. Совершенно верно. Я считаю большой заслугой Ефремова то, что он коснулся и этой проблематики. Расхождение мнений, столкновение идей - все это будет в коммунистическом обществе. Люди в этом обществе будут спорить друг с другом. Эти споры не будут перерастать в социальные антагонизмы, какие существуют сегодня. Но мощные столкновения идей и мнений будут двигать прогресс. К сожалению, во многих наших фантастических романах этот социальный фон очень мелок. Мы нуждаемся, стало быть, но просто в научной фантастике, я в фантастике социально-научной. Романы Ефремова пролагают здесь путь, и потому я их горячо приветствую.
Л.В.Ларионов. Я тоже не литератор, а простой читатель. У меня такое предложение: давайте организуем клуб фантастов при журнале, где можно было бы побеседовать, помечтать, поспорить. Посмотрите, сколько интересных тем! Возникает множество вопросов: о счастье, любви, воспитании, борьбе с пережитками. Правильно говорилось о том, что счастье людей в обществе будущего не может рисоваться как некое примитивное, идеально успокоенное существование. Горести и неудачи будут. Но чем выше поднимется общество в своем развитии, тем меньше места будет для горестей. Человек будет устранять причины для появления горестей и несчастий. Останется, правда, смерть. Останутся неудачи. Со всем этим человек будет вести борьбу. И, конечно, он победит и болезни и неудачи и отодвинет смерть как можно дальше. Он завоюет себе прекрасную, радостную, творческую жизнь.
Дмитревский. Позвольте мне сделать несколько заключительных замечаний.
Основная задача, которую мы поставили перед собой, - попытаться очертить контуры героя произведений о будущем. Как изображать этого героя? Владимир Иванович Немцов подчеркивает воспитательную функцию научной фантастики. И это совершенно правильно. Но если мы уясним себе, как надо изображать человека будущего, то получим и ответ на вопрос, как воспитывать нашу молодежь сегодня. Ведь изображать-то мы собираемся так, чтобы образами наших героев оказывать наибольшее воспитательное воздействие на читателя.
Должен сказать, что лично мне ближе всего тот взгляд на характер человека будущего, который был изложен здесь Владимиром Евгеньевичем Львовым. Мне очень не хотелось бы, чтобы к образам тех, кто наследует от нас нашу старую, прошедшую через все испытания планету, - чтобы к этим образам был примешан мусор, который загромождает нашу жизнь сегодня. Конечно, так поступая, можно приблизить к нам образы людей будущего. В них будут сохранены наши слабости и недостатки. Но мне представляется, что идти надо не по этому пути.
Напомню, что Маркс охарактеризовал коммунизм как «полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства достигнутого развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному...»
Мне думается, что реализация этого положения была невозможна ни в древней Греции, ни в эпоху феодализма, ни в эру Возрождения. Оно, это положение, будет воплощено в жизнь только при коммунизме. И поэтому я далеко не уверен, правильно ли считать, что в то будущее, фундамент которого мы сейчас строим, придут люди с отживающими чертами наших современников.
Может быть я заблуждаюсь, может быть я нахожусь под властью теоретических абстракций, но мне, как человеку нашего времени, как коммунисту, хотелось бы, чтобы люди будущего были целеустремленными и строгими по отношению к себе и вместе с тем не разобщенными, а объединенными в единой братской семье, чтобы они были носителями большой философской мысли, чтобы они владели гигантскими научными знаниями. Словом, я вижу этих людей такими, какими они - пусть несколько схематично и приблизительно - изображены в ефремовской «Туманности Андромеды».

Не скрою, мне не хотелось бы, чтобы люди будущего, освоившие солнечную систему и ставшие властелинами звездных миров, были отмечены теми бытовыми черточками, которые характерны для некоторых представителей нашей сегодняшней научно-технической молодежи и которыми «украшают» своих героев наши молодые фантасты братья Стругацкие.
Наша научная фантастика - это, прежде всего, литература социальной темы. Сегодня мы уже видим отчетливый облик грядущего. Он определен третьей Программой нашей партии. Контуры основ коммунистического общества очерчиваются ясно. Это общество мы строим. В нем собираемся работать и жить. Для писателей-мечтателей (позвольте так вас назвать) открывается впервые научно обоснованная возможность заглянуть в далекие дали, заглянуть с помощью самой сильной и точной оптики марксистско-ленинского учения. Будем же мечтать! Мечтать сегодня - это значит строить завтра.

@темы: Публицистика, Критика, Б.Стругацкий

---

А любопытная идея...

[silent-gluk]

Оригинал взят у prokhozhyj в А почему, собственно, братья Стругацкие не предложены на карту Плутона?

 
      По-моему, нам сюда: www.ourpluto.org/nominate ...

 

Дело в том, что:

Оригинал взят у prokhozhyj в Имена на карте Плутона

 
  "По плану NASA 14 июля этого года космический аппарат "New Horizons" должен после девятилетнего путешествия приблизиться к Плутону и его спутнику Харону. Эти небесные тела, которые были для землян до этого нечёткими изображениями на космических снимках, предстанут во всех подробностях: с горами, долинами, кратерами, хребтами и другими особенностями рельефа. Специалисты NASA не хотят терять время на придумывание названий всех этих объектов и просят желающих поучаствовать в процессе наречения уже сейчас.
      Для голосования создан специальный сайт. Для каждого типа объектов будет предложено более десятка заранее отобранных названий, которые будут присваиваться по мере необходимости в порядке, определенном голосованием посетителей сайта. Представители NASA и SETI Institute объявили три главные темы для названий: история путешествий, путешествия в литературе и мифология подземного мира. В каждой из этих тем выделяются разделы, объединяющие более десятка потенциальных названий каждая. Среди этих названий и должны выбирать посетители сайта. Впрочем, если кто-то считает, что списки необходимо пополнить, он также может предложить новое название для какого-то из разделов. [...]
      Голосование продлится до 7 апреля. После этого организаторы подсчитают число поданных голосов и предоставят данные Международному астрономическому союзу, за которым в любых вопросах, касающихся наименований космических объектов, остаётся последнее слово" (отсюда).

      Подробности на английском.
      Собственно голосование.

      Пошёл тыкать в кнопочки...

      Upd. "Thank you for voting. Vote again tomorrow if you like." I like .

Via bvi

@темы: Сказку сделать былью, Перепост, Ссылки

---

А вот еще интересный вопрос...

[silent-gluk]

Чей портрет был четвертым?..

Напоминаю описание лаборатории Выбегалло:

"Озарились серые гладкие стены, украшенные портретами Эскулапа, Парацельса и самого Амвросия Амбруазовича. Амвросий Амбруазович был изображен в черной шапочке на благородных кудрях, и на его груди неразборчиво сияла какая-то медаль. На четвертой стене некогда тоже висел какой-то портрет, но теперь от него остался только темный квадрат и три ржавых погнутых гвоздя."

Так вот, чей портрет висел на тех трех ржавых погнутых гвоздях? Как вы думаете?..

@темы: Понедельник начинается в субботу, Вопросы, Цитаты

---

Любопытно...

[silent-gluk]

Вельмезова Е.В. История лингвистики в истории литературы. - М.: Индрик, 2014. - 416 с.

Ряд эпизодов истории лингвистических идей анализируется в книге в свете представления их в художественной литературе: в прозе П. Мериме, Дж. Б. Шоу, В. Каверина, К. Вагинова, А. Солженицына и братьев А. и Б. Стругацких отражены отдельные фрагменты натуралистического направления в языкознании девятнадцатого века и, в его рамках, поиска законов развития человеческого языка, расцвет экспериментальной фонетики в начале двадцатого века, становление марризма и «языковое строительство» в СССР в двадцатые годы прошлого столетия, стремление к «целостному знанию» и имплицитная критика зарождающегося структурализма в начале тридцатых, «свободная лингвистическая дискуссия» 1950 года и время торжества структурных методов в лингвистике шестидесятых годов двадцатого века. Редкость, с которой возникают литературные произведения, отражающие те или иные лингвистические теории, сочетается с определенной повторяемостью - некоторыми воспроизводящимися из одного текста в другой закономерностями, связанными с передачей в литературе лингвистических идей. Это позволяет говорить о существовании особого текста лингвистики в литературе.

Я и не представляла, что такая трактовка возможна. Интересно было бы почитать...

@темы: Литературоведение, Лингвистическое

---

О, еще вариант "Марша Бойцовых Котов"!

[silent-gluk]

Утащен отсюда: webkind.ru/text/54783786_91822740p950145446_tex...

Автор - Сергей Акела Голиченков

Багровым заревом затянут горизонт,
А миллионы лет на много тысяч миль…
Над головами раскрывая тёмный зонт,
Клубится с небом перемешанная пыль.

Припев:
И нет ни отдыха, ни сна!
Иди солдат, иди себе вперед.
Пусть дышит пламенем война!
Бойцовый кот нигде не пропадёт.
Бойцовый кот нигде не пропадёт.
Бойцовый кот…
Нигде не пропадёт.

Нам колыбельную споёт седой свинец,
Вчера был бой, сегодня бой и завтра бой.
И светлый образ Девы Тысячи Сердец,
Нам греет душу и зовёт нас за собой…

Припев

По крови льём своё солёное вино,
Наступит день, мы выпьем сладкого потом.
Не за тебя – так за него, да всё равно!
Вперёд и вверх, глотая дым с палёным ртом…

Припев

И умирали с хриплым стоном на устах,
Со звуками великих и простых имён.
Мы видим трупы полосатые в кустах,
Седой огонь бело-оранжевых знамён.

Припев

Ну так вперёд мои родные сопляки,
Котёнок пей, котёнок пой, котёнок верь.
Что лишь война тебя излечит от тоски,
И криво улыбнётся черный зверь.

Припев

И что не сказка былью, сказкой станет быль,
Вчерашний сон, далёкий сон, забытый сон…
Из-под сапог, из-под колёс клубится дым,
И так же заревом затянут горизонт…

И нет ни отдыха, ни сна!
Иди солдат, иди себе вперед.
Пусть дышит пламенем война!
Бойцовый кот нигде не пропадёт.
Бойцовый кот нигде не пропадёт.
Бойцовый кот…
Нигде не пропадёт.

Ну да, своеобразно... Но явление-то редкое!

@темы: Парень из преисподней, Вторичное творчество, Марш Бойцовых Котов, Ссылки

---

Что ты будешь делать - опять воскресенье!

[silent-gluk]

И сегодня с нами издание французское.



Это обложка. На самом деле она блестящая, серебристая и крайне малоудобная для сканирования.




Страница 1. Возможно, она авантитул, но что тогда на следующей странице, расположенное между ней и титульным листом, причем не контртитул???




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Выходные данные.

Итого, это:

Strougatsky A. Les mutants du brouillard / Strougatsky A., Strougatsky B.; Trad. par P.Chwat. - Paris: Albin Michel, 1975. - (Super-Fiction. Super-Fiction collection dirigee par Georges H.Gallet et Jacques Bergier). - 256 p. - ISBN 2-226-00204-9. - Франц.яз. - Загл. ориг.: Гадкие лебеди.

Интересно, если "оригинальным изданием" указано "посевовское", пиратское, то является ли и рассматриваемое издание пиратским? Или на него честно купили права? Кстати, вот еще загадка: в СССР повесть не публиковалась, официально считалась "творческой неудачей" Стругацких (см. "Гадкого утенка" Шпаковского). Но за рубежом публиковалась вовсю, и я не уверена, что все эти издания были пиратскими... Подозреваю, что на часть права были вполне официально куплены.

@темы: Картинки, Переводы, Библиофильское, «Гадкие лебеди», Библиография, Книги

---

Что ты будешь делать - опять воскресенье!

[silent-gluk]

И сегодня с нами издание французское.



Это обложка. На самом деле она блестящая, серебристая и крайне малоудобная для сканирования.




Страница 1. Возможно, она авантитул, но что тогда на следующей странице, расположенное между ней и титульным листом, причем не контртитул???




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Выходные данные.

Итого, это:

Strougatsky A. Les mutants du brouillard / Strougatsky A., Strougatsky B.; Trad. par P.Chwat. - Paris: Albin Michel, 1975. - (Super-Fiction. Super-Fiction collection dirigee par Georges H.Gallet et Jacques Bergier). - 256 p. - ISBN 2-226-00204-9. - Франц.яз. - Загл. ориг.: Гадкие лебеди.

Интересно, если "оригинальным изданием" указано "посевовское", пиратское, то является ли и рассматриваемое издание пиратским? Или на него честно купили права? Кстати, вот еще загадка: в СССР повесть не публиковалась, официально считалась "творческой неудачей" Стругацких (см. "Гадкого утенка" Шпаковского). Но за рубежом публиковалась вовсю, и я не уверена, что все эти издания были пиратскими... Подозреваю, что на часть права были вполне официально куплены.

---

Похоже, новый перевод...

[silent-gluk]

Утащено отсюда: fantlab.ru/blogarticle35545

В общем, вышло новое англоязычное издание "Отеля "У Погибшего Альпиниста"". С новым, насколько я понимаю, переводом. И предисловием.

Издательство - Melville House - похоже, решило издать собрание сочинений Стругацких. Иногда даже с новыми переводами.

@темы: Картинки, Переводы, «Отель "У погибшего альпиниста"»

---

Плохие новости, Экселенц

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера angels_chinese в Плохие новости, Экселенц

Плохие новости, Экселенц: Сверхчеловек отменяется.
Забудьте уже о мокрецах, люденах и третьей импульсной.
Теории Бромберга в этом мире фактами не подтверждаются.
Никто не придет нам на смену - смешная, смешная истина.

А наш идеал, как всегда, невысок:
Хлеб, и вино, и желудочный сок,
Дружба, любовь и работа.
Как говорится, хоть что-то.

Скверные новости, Экселенц: никто не разбудит спящего.
Докуда улитка ни ползи, со склона сбежать немыслимо.
В этом лесу поворот любой ведет к одному настоящему,
Хотя и от нас оно, кажется, свободно и независимо,

И вряд ли нам пороху хватит на то,
Чтоб разом взорвать их шато-шапито,
Тем паче, что вся эта каша -
Такая же их, как и наша.

Прекрасные новости, Экселенц: откладывать дальше нечего.
Пора выбираться самим из поднадоевшего муравейника.
Не меч, но мечту о мире потеряло в пути человечество;
До Полдня вряд ли дотянем - нам дожить бы до понедельника.

Мы сами в ответе за тех, кто внутри
Концлагеря с адресом Солнце-3,
Где в сердце у каждого выжжено:
"Пусть никто не уйдет обиженный".

@темы: Вторичное творчество, Перепост, Ссылки

---

Интеллект Донбасса

[silent-gluk]

Утащено отсюда: expert.ru/russian_reporter/2015/06/intellekt-do...

Взята только эхотажная часть, целиком статья - по ссылке.

Интеллект Донбасса
Григорий Тарасевич, главный редактор научно-популярного журнала «Кот Шрёдингера», специально для «Русского репортера»

Сугубо научный журналист Григорий Тарасевич отправился на Донбасс — в регион, где идет одна из самых масштабных войн начала XXI века. Несмотря на вооруженный конфликт, люди в Донецке продолжают заниматься наукой, писать книги, читать лекции, сдавать экзамены и заботиться о сохранении культурного наследия. Наука и культура помогают жить и сохранять человеческое достоинство, когда вокруг царят кошмар и абсурд

Братья Стругацкие в секретном подвале
От технических наук перейдем к гуманитарным сферам. Когда началась война на Донбассе, уникальный архив братьев Стругацких — десятки папок — был спрятан в подвале частного дома в Донецке. Подозреваю, что лет через пятьдесят эта история войдет во все учебники литературы. Уже сейчас ясно, что братья Стругацкие — одни из самых ярких писателей второй половины XX века. Их архив — такая же ценность и реликвия, как рукописи Чехова или эскизы Айвазовского. Но обо все по порядку.



В Советском Союзе братья Стругацкие были писателями уважаемыми, но не до конца одобряемыми властями. Большинство их книг было напечатано с большими редакторскими правками. Где-то были выкинуты фразы, абзацы, а то и целые страницы. Иногда требования были совсем странными — например, изменить имена героев. Когда началась перестройка, писатели задумались: «Хорошо бы издать наши произведения именно такими, какими мы их создавали». Работа непростая — нужно искать исходные варианты, чуть ли не по буквам сверять рукописи и изданные произведения. Сделать это взялась Светлана Бондаренко, входящая в фан-группу «Людены». В 90-х она принимала участие в издании многотомников писателей.

— В «Стране багровых туч» мне удалось добавить целых сорок страниц текста, которого не было в том варианте, который напечатали в СССР. Это очень много, учитывая, что сама повесть относительно небольшая, — рассказывает мне Светлана.

Постепенно Стругацкие передавали ей все больше и больше своих документов. Набралось несколько сотен папок. А уже после смерти Аркадия его дочь нашла на чердаке еще 250 папок с документами. В этом архиве вся творческая жизнь писателей: черновики, юношеские рассказы, разные варианты произведений, стихи, рисунки, письма.

— Сейчас мы готовим полное собрание сочинений Стругацких. Там планируется тридцать томов. Туда должны войти и известные художественные произведения в том виде, в котором они задумывались писателями. Будет и то, что еще не публиковалось. Например, юношеские работы. Еще в архиве много сценариев.

— Помните, во все той же «Хромой судьбе» главный герой — писатель — сочиняет сценарий фильма о Великой Отечественной? Так у Стругацких был сценарий фильма о войне с фашистами, и цитаты из него попали в роман. На днях как раз набирала текст: «Передовой секрет партизан, крошечный окопчик у берега болота. Двое партизан — старик и молодой — растерянно глядят на приближающиеся танки. Банг! Банг! Банг! — удары танковых пушек…» А в это время у меня за окном канонада. Те же самые: Банг! Банг! Банг! Как-то жутко стало.

Мы сидим на маленькой кухне, перед нами кофе и тортик. Тепло, светло и уютно. А за окном — война, звуки выстрелов, скоро комендантский час. Мы возвращаемся в реальность Донбасса.

— Архив хранился у меня в шкафу. А когда началась война, нужно было его спасать, но вывозить из города было рискованно: дороги обстреливались, — рассказывает Светлана Бондаренко. — Знаете, война меняет представления о жизни. То, что раньше казалось ценным, воспринимается как неважное. Чего человеку страшнее всего лишиться? На первом месте, конечно, собственная жизнь и жизнь близких людей. Но что еще? Одежда, мебель, техника, драгоценности — все это можно потом купить. А вот архивы — они исчезают навсегда. И очень важно их сохранить. Речь идет не только о документах великих писателей, это может быть архив родителей или бабушки с дедушкой. Так вот: когда началась война, я поняла, что на мне лежит ответственность перед миром за спасение архива братьев Стругацких.

Я снова поражаюсь тому, насколько буднично и спокойно человек говорит о таких вещах. Никакого пафоса, никакого надлома.

— В свое время у братьев Стругацких были проблемы с властями. Они ждали обыска и очень переживали за судьбу рукописи романа «Град обреченный». Было решено спрятать рукопись не у ближайших друзей, а у знакомых знакомых, чтобы КГБ не смогло вычислить. Мы поступили примерно так же.

Сейчас все материалы писателей хранятся в подвале дома, принадлежащего то ли родственникам друзей, то ли друзьям родственников. Все держится в строжайшей тайне, не разглашается даже район, где находится этот дом.

Когда-нибудь война на Донбассе закончится. Архив извлекут из подвала, самое полное собрание сочинений Стругацких выйдет в свет… А пока я надеюсь, что это «когда-нибудь» наступит скоро.

@темы: «Град обреченный», Сценарии, Собрание сочинений, «Страна багровых туч», «Хромая судьба», Ссылки

---

РЕН ТВ спасает архив братьев Стругацких из Донецка

[silent-gluk]

Взято здесь: m.ren.tv/novosti/2015-03-13/ren-tv-spasaet-arhi...

РЕН ТВ спасает архив братьев Стругацких из Донецка
Хранительница уникальных рукописей и рисунков знаменитых писателей попросила российский телеканал помочь ей перевезти сокровище в Петербург.
19:31, 13 марта 2015



Жительница Донецка Светлана Бондаренко обратилась к корреспондентам РЕН ТВ с необычной просьбой – спасти уникальные рукописи знаменитых писателей Аркадия и Бориса Стругацких.


Женщина, которая является главой украино-кипрского издательства "Сталкер", сообщила, что в подвале одного из домов подвергшегося обстрелам карателей города хранится 60 папок с черновиками бессмертных произведений, рисунками писателей и другими уникальными документами.

Журналисты сначала с сомнением отнеслись к этому предприятию, но после обстоятельного разговора с издательницей выяснилось, что архив Стругацких вполне реален.



Светлана Бондаренко вывезла уникальные документы из Санкт-Петербурга в Донецк еще в начале 1990-х. 60 папок она перевозила из России на Украину несколько лет.

Светлана была лично знакома с Аркадием и Борисом Стругацкими, с последним она общалась до самой его кончины. Однажды Бондаренко поинтересовалась у Бориса Натановича, почему до сих пор не выпущены оригинальные тексты, написанные в советские годы. Ведь тогда, при СССР, невозможно было опубликовать литературное произведение без жесткой цензуры.

Писатель сослался на сильную занятость, и тогда Светлана попросила передать тексты ей – для последующей публикации. Годы кропотливой работы, сравнение опубликованных произведений с черновиками вылились в 20 томов произведений Братьев Стругацких, в которые вошли вычеркнутые ранее главы, а то и десятки страниц оригинального текста.



И вот в 2014 году сокровище, которое Светлана хранила больше 20 лет, вдруг оказалось под угрозой из-за карательной операции, которую начали украинские силовики.

Рядом с домом Светланы начали рваться снаряды, и издательница решила перевезти архив в более надежное место. Сейчас все 60 папок с текстами (многие из них вообще никогда не публиковались, в основном это ранние произведения писателей) и рисунками хранятся в подвале дома.



Журналисты итоговой программы РЕН ТВ "Добров в эфире" своими глазами увидели этот архив. Корреспонденты с согласия Светланы Бондаренко вскрыли одну из папок. По иронии судьбы в ней оказался черновик романа "Град обреченный", написанный в 1972 году и опубликованный в конце 1980-х.

Перевезти архив обратно в Петербург, сыну одного из братьев Стругацких Светлана решила из-за того, что не верит в скорую стабилизацию обстановки в Донецке. Она считает, что перемирие продлится недолго, и архив надо спасать.

Все подробности спасения уникального архива смотрите на РЕН ТВ в программе "Добров в эфире" - ren.tv/proekti/dobrov-v-efire - уже в это воскресенье, в 22:00.

Кто-нибудь смотреть будет?.. Только, говорят, тут немного приукрашено.

@темы: «Град обреченный», Картинки, Видео, Ссылки

---

И еще Тьмускорпионская новость

[silent-gluk]

Традиционно - от polakow

[Сэр Макс достал одну книгу и дал ее почитать Андэ Пу.
Вот впечатления Андэ Пу от книги.]
"А третья книга - вообще биографическая. Оказывается, на земле существует подобие Тайного сыска! Могучие маги работают в некоем заведении, которое называется странным словом "Институт" - ну знаешь, Макс, это больше всего похоже на Высшую Школу, только без студентов, и маги могут практиковаться столько, сколько душе угодно.
А уж что там творится - полный конец обеда! Постоянно какая-то чертовщина: то мебель исчезает, то эльфийские деньги появляются - забот, в общем, как у тебя на работе.
И под конец года у них праздник, только он на День Свободы от Забот ни капли не похож. Так этот Земной Тайный сыск и в праздники работает! Они все каких-то железных големов усмиряли - полный конец обеда!
Ты, Макс, еще говорил, что по этой книге фильм сняли, и даже все грозился показать.
Правда, объяснял, что у книги и фильма названия разные, да только я так и не впилил.
Вот только посмотреть никак не получилось".

[Б. а.] Возвращение сэра Макса в мир Ехо // Мир фантастики. - 2014. - № 12. - С. 140.

@темы: Чародеи, Фильмы, Понедельник начинается в субботу, Тьмускорпионь, Экранизации, Цитаты

---

Гарри Поттер и диван-транслятор, или Гарри Поттер начинается в субботу,или Умклайдети

[silent-gluk]

Оригинал взят у rositsa>/a> в Гарри Поттер и диван-транслятор, или Гарри Поттер начинается в субботу, или Умклайдети

e_smirnov
– Это не гиппогриф! Это наш сотрудник!
– Тогда пусть предъявит!..

– Гарик, – сказала Гермиона, глядя на меня честными серыми глазами. – Пойдем.
– Куда? – сказал я. Я знал куда.
– В квиддич играть.
– Зачем?
– Рон очень просит, потому что Люпин лается.

Члены экзаменационной комиссии с интересом следили за его действиями. Хагрид благодушно-отечески сиял, изысканными и плавными движениями пальцев выбирая из бороды какой-то мусор. Северус Снегг пребывал в спокойной, теперь уже полностью осознанной тоске. Между тем Златопуст Локон бодро простучал по клавишам и снова выдернул листок.
– Вот, извольте, ответ.
Дамблдор прочитал:
– «У мине внутре... Гм... За... Заклиналка.» Что такое заклиналка?

– Дайте я вам кошелку поднесу, – предложил я.
Макгонагалл отпрянула.
– Это тебе зачем? – спросила она подозрительно. – Ты это оставь – не люблю... Кошелку ему!.. Молодой, да, видно, из ранних...
«Не люблю старух», – подумал я.
– Так как же с транспортом? – повторила она.
– За свой счет, – сказал я злорадно.
– Ах, скопидомы! – застонала Макгонагалл. – Метлу в музей забрали, ступу не ремонтируют, взносы дерут по фунтов на ассигнации, а в Дурмстранг за свой счет!

...Откуда мы знаем, что цель природы – создать товарища Драко Малфоя? Может быть, цель природы – это создание нежити руками товарища Драко Малфоя. Может быть...
– Понятно-понятно. Сначала протовирус, потом белок, потом товарищ Драко Малфой, а потом вся планета заселяется нежитью.
– Именно, – сказал Маркус Флинт.

Полумна Лавгуд дрожала, шепча: «Что ж это будет? Гарик, я боюсь!» Что касается меня, то я выпячивал грудь, хмурил брови и боролся со страстным желанием позвонить Долорес Амбридж. Мне ужасно хотелось снять с себя ответственность. Это была слабость, и я был бессилен перед ней. Долорес Амбридж представлялась мне сейчас совсем в особом свете. Я был убежден, что стоило бы Долорес Амбридж появиться здесь и заорать на дементора: «Вы это прекратите, товарищ дементор!» – как дементор немедленно бы прекратил.

Рита Скитер паразитировала на профессоре Снегге. Ее боевые очерки о самонадевающейся обуви, о самовыдергивающе-самоукладывающейся в грузовики моркови, самосмешивающихся зельях и самосбрасывающей гарри поттеров метле были широко известны в области.

Земля зашевелилась, и из траншеи вылез Волан-де-Морт. Он был без валенок.
– Поясняю для прессы, – сипло сказал он.


Из задних рядов крикнули: «Гарри, ты куда? Опомнись!» Глаза Оливера Вуда засверкали.
– Разрешите мне, – сказал я.
– Пожалуйста, пожалуйста, конечно! – забормотал Оливер, хватая меня за палец и подтаскивая к метле.
– Одну минуточку, – сказал я, деликатно вырываясь. – Это надолго?
– Да как вам будет угодно! – вскричал Вуд. – Как вы мне скажете, так я и сделаю... Да вы же сами будете управлять! Тут все очень просто. – Он снова схватил меня и снова потащил к метле.
Не менее двух раз за период дежурства посетите виварий. Если Хагрид пьет чай – прекратите. Были сигналы: не чай он там пьет. В таком вот аксепте.

Гарри дослушал и сказал:
– Понимаете, профессор Флитвик, мне не надо в Хогсмит. В Хогсмит мне не надо. Не надо мне в Хогсмит. – Флитвик внимательно слушал и кивал. – А надо мне к Воющей Хижине, – продолжал Гарри. – Мы с вами уже давно об этом говорим. Я вам вчера говорил, что мне надо к Воющей Хижине. Позавчера говорил, что мне надо к Воющей Хижине. Неделю назад говорил, что мне надо к Воющей Хижине. Вы сказали, что знаете до Воющей Хижины дорогу. Это вы вчера сказали. И позавчера говорили, что знаете к Воющей Хижине дорогу. Не до Хогсмита, а до Воющей Хижины. Мне не надо в Хогсмит. («Только бы не сбиться, – подумал он. – Может быть, я все время сбиваюсь. Не Хогсмит, а Воющая Хижина. Воющая Хижина, а не Хогсмит».) Воющая Хижина, а не Хогсмит, – повторил он вслух. – Понимаете? Расскажите мне про дорогу до Воющей Хижины. Не до Хогсмита, а до Воющей Хижины. А еще лучше – пойдем до Воющей Хижины вместе. Не до Хогсмита пойдем вместе, а до Воющей Хижины пойдем вместе.

– Окклюменция! – изрек Долгопупс.
Гермиона легла.
– Хорошо! – сказала она. – Молодец!
– Окклюменция? – сказал Рон. – Что ж... Ага... – Он завертел пальцами. – Так... Угу... А если так?.. Да, тогда понятно, почему он нас всех знает... – Рон сделал широкий приглашающий жест. – Идут, значит, оттуда...
– И поэтому он спрашивает, о чем беседовал вчера, – подхватил Невилл. – И фантастическая терминология...
– Да подождите вы! – завопил я. Последняя страничка детектива была написана по-арабски. – Подождите! Какая окклюменция?

soamo
B глубокой нише, из которой тянуло ледяным смрадом, кто-то застонал и загремел цепями. «Вы это прекратите, – строго сказал мистер Филч.
– Что еще за мистика! Как не стыдно!..»
B нише затихли.

...Вольдеморт от неожиданности подскочил на метр, чуть не сорвался, но ловко ухватился хвостом, принял прежнюю позу и вдруг, выгнув спину, обдал Рона струей жидкого кала. У Гарри подступило к горлу, и он отвернулся. Поражение было полным, придумать что бы то ни было не представлялось возможным. Тогда Гарри подошел к Дамблдору и спросил негромко:
– Ну, что будем делать?
– Хрен его знает, – злобно сказал Дамблдор. – Огнемет бы сюда...»

Профессор Снейп причесался перед зеркалом, опробовал несколько выражений лица, как-то: рассеянное любезное внимание; мужественная замкнутость профессионала; простодушная готовность к любым знакомствам и ухмылка типа «гы».

Гермиона отставила тарелку, приложила к прекрасным губам салфетку и, подняв глаза к потолку, сообщила:
– Ах, как я люблю красивые закаты! Этот пир красок!
Гарри немедленно ощутил сильнейший позыв к одиночеству.

– Прозрачное масло, находящееся в корове, – вдруг басом произнесла профессор Трелони, – не способствует ее питанию, но оно снабжает наилучшим питанием, будучи обработано надлежащим способом...

Министерство Магии выделило Хогвартсу энную сумму на благоустройство территории. На эту сумму мистер Филч собирается обнести Хогвартс узорной чугунной решеткой с аллегорическими изображениями и с цветочными горшками на столбах, а на заднем дворе, между Гремучей Ивой и метлохранилищем, организовать фонтан с девятиметровой струей. Ассоциация Квиддича просила у него денег на тренировочный стадион – отказал, объявив, что фонтан необходим для научных размышлений, а квиддич есть дрыгоножество и рукомашество...

– Разве в нашем, товарищи маги, духе бояться эксперимента? – крикнула Долорес Амбридж. – Конечно, товарищу Дамбдлору, как бывшему иностранцу и работнику церкви, позволительно временами заблуждаться, но вы-то, товарищ МакГонагалл, и вы, товарищ Снейп, вы же простые английские маги!
– П-прекратите демагогию! – взорвался, наконец, и Снейп. – К-как вам не совестно нести такую чушь? K-какой я вам п-простой маг? И что это за словечко такое – п-простой? Это с-сквибы у нас простые!..

– Вольдемор-р-р-рт! – рявкнул Феникс. – Цер-ремония! Tр-руп за бор-рт! Гр-р-р-рифиндор-р-р!
– Черт знает что он говорит, – сказал Рон с сердцем.
– Tруп за борт – это типично пиратское выражение, – пояснила Гермиона.
– A Гриффиндор?
– Гр-р-риффиндор-р-р! Pезер-рв! Oгр-ромен! – сказал попугай.
– У Гриффиндора есть все шансы победить в квиддич, – перевел Рон. – Интересно, как?
Гарри наклонился и стал разглядывать колечко.

– Mожете идти, гражданин Поттер, – сказал Филч. – И впредь будьте осторожнее. Вы надолго в Хогвартс?
– Как минимум, на год, – сказал я.
– Вот в течение года и будьте осторожнее.
– Ох, постараюсь, – сказал я, пряча палочку. Затем, повинуясь импульсу, спросил, понизив голос: – А скажите мне, товарищ лейтенант, вам здесь, в Хогвартсе, не странно?
Филч уже смотрел в какие-то бумаги.
– Я здесь давно, – сказал он рассеянно. – Привык.

– Ребята, – сказал Гарри замирающим голосом, – а Авада Кедавра обязательно должна быть непрерывной?
Некоторое время они не реагировали. Рон курил, пуская дым в потолок, Гермиона неподвижно лежала на животе, а Невилл бессмысленно смотрел на меня. Потом глаза его расширились.
– Полночь! – сказал он страшным шепотом.
Все вскочили.
Было так, точно Гарри на кубковом матче забил решающий гол. Они бросались на его, они слюнявили его щеки, они били его по спине и по шее, они повалили его на диван и повалились сами. «Умница!» – вопила Гермиона. «Голова!» – ревел Невилл. «A я-то думал, что ты у нас дурак!» – приговаривал грубый Рон. Затем они успокоились, и дальше все пошло как по маслу.

operchik
Профессор Трелони поправила на себе побитую молью мантию, швырнула на стол карты Таро и произнесла:
– Вы заметили, сэры, какие стоят погоды?
– Предсказанные, – сказал Гермиона.
– Именно, мисс Грэйнжер! Именно предсказанные!
– Полезная вещь – радио, – фыркнула Гермиона.
– Я радио не слушаю, – сказала Трелони. – У меня свои методы.

Гарри мотнул головой в сторону кабинета Дамблдора.
– Зачем Дамблдору феникс? – осведомился Рон.
– Ты это меня спрашиваешь? – сказал Гарри.
– Нет, это вопрос риторический, – серьезно сказал Рон.
– Зачем Дамблдору два феникса? – сказал Гарри.
– Или три, – тихонько добавила Гермиона.

– А ну-ка займись, – сказала она. – Дано: запах селедочного рассола, интенсивность шестнадцать микротопоров, кубатура... – Он оглядел комнату. – Ну сам сообразишь, год на переломе, Сатурн в созвездии Весов... Удаляй!
Я почесал за ухом.
– Сатурн... Что ты мне про Сатурн... А вектор магистатум какой?
– Ну, Гарри, – сказала Гермиона, – это ты сам должен...
Я почесал за другим ухом, прикинул в уме вектор и произвел, запинаясь, акустическое воздействие (произнес заклинание). Гермиона зажала нос. Я выдрал из брови два волоска (ужасно больно и глупо) и поляризовал вектор. Запах опять усилился.
– Плохо, – с упреком сказала Гермиона – Что ты делаешь, ученик чародея? Ты что, не видишь, что форточка открыта?

Тогда Гарри оглядел сгорающую от любопытства Гермиону, открывшего рот Невилла, издевательски улыбающегося Рона и рассказал им про все – про то, как позавчера он нашел в электрической печи зеленое перо и бросил его в корзину для мусора; и про то, как этого пера в корзине не оказалось, но зато на столе (на этом самом столе) объявился мертвый феникс, точная копия вот этого, и тоже не дубль; и про то, что Дамблдор феникса узнал, пожалел и сжег в упомянутой выше электрической печи, а пепел зачем-то выбросил в форточку.

mozukh
Феникс, вспорхнув, сел Дамблдору на плечо и сказал ему на ухо:
– Офф-сянка, офф-сянка! Лакриццца!
Альбус Персиваль нежно заулыбался и ушел в свою лабораторию. Мы обалдело посмотрели друг на друга.
– Пошли отсюда, – сказала Гермиона.
– К психиатру! К психиатру! – зловеще бормотал Рон, пока мы шли по коридору к нему на диван. – В Азкабан. Др-рамба! Лакриццца!

– А не надо, – сказала профессор Макгонагалл, пристально меня рассматривая. – Сама вижу. Гарри Джеймс Поттер, одна тысяча девятьсот восьмидесятый, мужской, британский, член Ордена Феникса, нет, нет, не участвовал, не был, не имеет, а будет тебе, алмазный, дальняя дорога и интерес в казенном доме, а бояться тебе, бриллиантовый, надо человека темного, недоброго, а позолоти ручку, яхонтовый...
– Гхм! – громко сказал Сириус, и бабка осеклась.
Воцарилось неловкое молчание.
– Можно звать просто Гарри... – выдавил я из себя заранее приготовленную фразу.

pal_sergeich
А потом он остановился. Прямо передо мной. И Макгонагалл, которую я не видел, – я никого не видел, кроме Дамблдора, – назвал мое имя, и декан положил мне руку на плечо и некоторое время смотрел мне в глаза. И все еще держа свою правую руку у меня на плече, он поднял левую и щелкнул пальцами, и эльф поспешно положил в эти пальцы черный комок, а я все еще не верил своему счастью, не мог поверить, но декан произнес низким хриплым голосом: «Открой пасть, Котенок...» – и я зажмурился и открыл рот изо всех сил, почувствовал на языке шершавое и сухое и стал жевать. Волосы встали дыбом, из глаз покатились слезы. Это была личная деканская шоколадная лягушка пополам с известью и сушеной горчицей, а Дамблдор хлопал меня по плечу и говорил растроганно: «О эти сопляки! Мои верные, непобедимые сопляки!..

sirickss
Профессор Снейп любил успевать раньше.
Ходили слухи, что в кабинете профессора Снейпа стояло чучело его хорошего друга, бывшего Пожирателя Смерти Каркарова с волшебной палочкой, татуировкой на правой руке и прочими причиндалами. Профессор Снейп прекрасно владел заклинанием остолбенения. Каркаров тоже прекрасно с ним управлялся, но профессор Снейп успел раньше.

mlcn
Добби был славный серенький домовый эльф из Уорчестершира, сосланный Мерлином в Хогвартс за какую-то провинность: с кем он там не так поздоровался или отказался есть гадюку вареную... Дамблдор приветил его, умыл, вылечил от застарелого алкоголизма, и он так и прижился здесь, на первом этаже. Рисовал он превосходно, в стиле Бидструпа, и славился среди местных домовых эльфов рассудительностью и трезвым поведением.

fish_owner
Гарри осторожно запустил руки в унитаз и извлек Плаксу Миртл – было в ней килограммов восемь. Миртл бормотала: «Ну, а ежели там про молодого Реддла или, допустим, василиска, то я здесь буду... За мной не пропадет...»
– «До свидания», – сказал Гарри и разжал руки. Раздался шумный плеск. Некоторое время Гарри стоял, глядя на свои ладони, испачканные зеленью.
У него было какое-то странное ощущение. Временами, как порыв ветра, налетало сознание, что он сидит в спальне Гриффиндора на кровати, но стоило тряхнуть головой, и он снова оказывался у унитаза. Потом это прошло.

rork
Тут Поттера схватили за штанину, и пропитой голос произнес:
– А ну, урки, с кем на троих?
Ему удалось вырваться. Трое вурдалаков в соседнем вольере жадно смотрели на него, прижав сизые морды к металлической сетке, через которую был пропущен ток в двести вольт.
– Руку отдавил, дылда очкастая! – сказал один.
– А ты не хватай, – сказал Гарри. – Осины захотел?

lia_pol
– Ребятишечки, – сказал Гарри с искусственным оживлением. – Что же это вы не пошли в Хогсмид?
– А зачем? – спросил Фред.
– Ну, все-таки интересно...
– Я никогда не хожу в цирк, – сказал Джордж.
– Ребятишечки, – сказал Гарри, – Я ужасно люблю цирк. Не все ли вам равно, где готовить новую партию ирисок?
– Постойте тут настороже, а я сбегаю в Хогсмид.
– А что надо делать?
– Обездвиживать миссис Норрис, избегать Филча и всем напоминать, что Пивз беснуется в столовой.
– Холодно, – напомнил Джордж. – Мороз. Амбридж.
– Очень хочется, – сказал Гарри. – Очень это все таинственно.
– Отпустим ребенка? – спросил Фред у Джорджа.
Джордж кивнул.
– Идите, Поттер...

exidna_i
Профессор Снейп в лоснящейся мантии величественно ждал меня в собственной приёмной. За его спиной маленький домовой с волосатыми ушами уныло и старательно возил пальцами по обширной ведомости.
– Вы, Поттер, как какой-нибудь этот... хам-мункулс, – произнёс Снейп. – Никогда вас нет на месте.
С профессором Снейпом все старались поддерживать только хорошие отношения, поскольку человек он был могучий, непреклонный и фантастически невежественный. Поэтому я рявкнул: «Слушаюсь!» – и щёлкнул каблуками.

fish_owner
Пригибаясь, как солдат под обстрелом, Гарри подобрался к окну и выглянул. Гремучая Ива была на месте. Спиною к ней стоял в глубокой задумчивости на задних лапах кот Живоглот. В зубах у него был зажат цветок Mimbulus Mimbletonia. Живоглот смотрел себе под ноги и тянул: «Мнэ-э-э...» Потом он тряхнул головой, заложил передние лапы за спину и, слегка сутулясь, как профессор Бинс на лекции, плавным шагом пошел в сторону от ивы.

greenbat
Хагрид замолк и стал клониться вперед, словно кто-то пригибал его, взяв за шею. Гарри взял кружку, заглянул в нее, потом вылил несколько капель на тыльную сторону ладони. Капли были сиреневые и пахли сивушными маслами. Гарри кружевным платком тщательно вытер руку. На платке остались маслянистые пятна. Нечесаная голова Хагрида коснулась стола и тотчас вздернулась.

jetfraer.livejournal.com/435678.html
e-smirnov.livejournal.com/1095472.html
Несколько раз мы, правда, сорвались с ПНВС: в «Град» там, в «Улитку», в «Отель».
Первоисточник здесь. 5 стр. каментов. Ниасилила.
malsinc.livejournal.com/1675239.html
По наводке oryx-and-crake .

@темы: «Град обреченный», Улитка на склоне, Понедельник начинается в субботу, Парень из преисподней, Вторичное творчество, «Отель "У погибшего альпиниста"», «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И традиционный воскресный пост...

[silent-gluk]

Сегодня с нами - издание литовское.



Это обложка.




Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Немного рекламы.




Выходные данные.


Итак, сегодня с нами:

Strugackij A. Bangos slopina veja / Strugackij A., Strugackij B.; Is rusu kalbos verte I.Domeikiene. - Kaunas: Eridanas, 2006. - 256 s. - (Pasaulines fantastikos aukso fondas). - ISBN 9986-97-152-7. - Литовск. яз. - Загл. ориг.: Волны гасят ветер.
Содерж.:
Bangos slopina veja / Strugackij A., Strugackij B. - S.5-152
Jie / Pavluchin A. - S.153-253.

@темы: «Волны гасят ветер», Картинки, Переводы, Библиофильское, Библиография, Книги

---

А сегодня с нами - тьмускорпионь.

[silent-gluk]

Найденная polakow в довольно неожиданном месте.

"Помните прекрасный фантастический роман братьев Стругацких "Понедельник начинается в субботу"? В его названии скрыта глубокая философская мысль: наши завтрашние хлопоты зарождаются сегодня (если не вчера). Так и в шахматной партии: эндшпиль порой начинается еще в дебюте!"
Косиков А. Связь дебюта с эндшпилем // Дворецкий М., Юсупов А. Секреты дебютной подготовки. - Харьков: Фолио, 1996. - С. 230.

@темы: Понедельник начинается в субботу, Тьмускорпионь, Цитаты

---

"Девятая планета Тайи"

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы опять обязаны братскому сообществу с мейл.ру - my.mail.ru/community/abs/0C056CCBB8CCF723.html

Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий.

Девятая планета Тайи (диафильм)


Copyright Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий, 1964
Художник О.Новозонов
WWW: rusf.ru/abs/
Date: 20 Oct 2001
Источник: диафильм студии "Диафильм", 1964
OCR: М.В.Морозов, [email protected]







Комментарий к тексту от автора "OCR":
В годы социализма были очень популярны так называемые "диафильмы" - рулонные пленки со слайдами, на которых были отсняты иллюстрации к художественным произведениям с короткими субтитрами, т.е. своеобразные "слайд-комиксы", предназначенные для семейного просмотра с помощью проектора.
А. и Б. Стругацкие были авторами одного (насколько известно мне) диафильма. Он называется "Девятая планета Тайи" и датирован 1964 г., но его содержание не соответствует строго ни одному из произведений АБС. Сюжет диафильма напоминает рассказ "Частные предположения" и, местами, - "Обитаемый остров".
Ниже приводится текст субтитров. Разделение пустыми строками соответствует раскадровке фильма.

Комментарий Бориса Стругацкого (см. OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким за март 2001 г. по адресу www.rusf.ru/abs/int0030.htm):
"Когда-то, очень давно, нам сделали предложение написать сценарий для диафильма. Начали мы, помнится, писать вместе, а потом я потерял к этому делу какой-либо интерес, и возился с диафильмом АН в одиночку. Я до сих пор не знаю, что там у него получилось - фильма я так и не видел".



Это случилось в 22 веке, когда на Земле давно победил коммунизм. Человечество стало единой дружной семьей. Люди забыли о том, что такое войны, голод, несправедливость.
Люди осваивали космическое пространство. Межпланетные перелеты стали обычным делом, и дерзкий ум человека обратился к звездам. Но эти другие солнца были далеки. Даже свет от них идет до Земли многие годы. Чтобы долететь до звезд не хватило бы никаких запасов горючего.

И тогда был создан корабль, который в горючем не нуждался. Его двигатель мог питаться космической пылью. Этот корабль, в честь былинного богатыря, назвали "Муромцем".

"Муромец" решили направить к звезде Тайе, возле которой была мощная планетная система. Двигаясь почти со скоростью света, он должен был вернуться через 15 лет. Но по закону относительности Эйнштейна на Земле за это время пройдет более семидесяти лет.

Начальником экспедиции был избран опытный космонавт Петров. С ним вызвались лететь штурман Ларсен, бортинженер Микими и врач Завьялов.

В день старта экипаж собрался на космодроме. Отсюда ракета местных сообщений должна была доставить космонавтов к "Муромцу", заранее выведенному на стартовую орбиту в тысяче километров от Земли.

Ракета с космонавтами ушла в вечернее небо. Прошло два часа, и в высоте сверкнула ослепительная вспышка. Это стартовал к далекой Тайе чудесный корабль.

В рубке "Муромца" на экране обзора быстро уменьшались в размерах два узких серпа - Земля и Луна - "До свидания, родина, - грустно сказал Ларсен. - Когда мы вернемся, нас встретят наши внуки и правнуки".

- "Можно сделать так, - сказал вдруг Петров, - что Земля постареет меньше, чем мы, и тогда нас встретят наши близкие и друзья". - "Каким образом?" - удивились все.

- Если на возлесветовой скорости двигаться с большими ускорениями, время на корабле будет течь быстрее, чем на Земле. Но все эти годы нам придется жить в условиях огромных перегрузок. Выдержать будет трудно.

Космонавты задумались. Они знали, что такое перегрузки. Но они понимали также, что это - единственная возможность управлять временем. И они согласились.

Перегрузку увеличивали постепенно, на один процент в сутки. Но привыкнуть к увеличению веса было трудно. На сто сороковой день космонавтам пришлось отказаться от твердой пищи. На сто шестидесятый они могли передвигаться только ползком.

Когда перегрузка стала пятикратной, в рубку вполз Ларсен: "Завьялов без сознания, я вешу полтонны. Дальше увеличивать вес нельзя." - "Хорошо, - сказал Петров. - Остановимся на пятикратном весе".

Потянулись месяцы пятикратной перегрузки. Мучила бессонница, любое движение угрожало переломами костей. Но космонавты и думать не хотели о том, чтобы прекратить это страшное испытание.

И "Муромец" по-прежнему мчался к далекой цели, пожирая космическую пыль и межзвездный газ.

Мужество победило. На второй год космонавты научились стоять и ходить. На третий они уже занимались специальной гимнастикой. А ведь даже Завьялов, самый легкий из них, весил триста килограммов.

Прошел еще год, и Тайя засверкала на экране обзора горячим оранжевым диском. "Муромец" был у цели.

Около Тайи обращалось двенадцать больших планет. Для высадки выбрали Девятую. Она была похожа на Землю: такая же теплая, голубая, окутанная облаками.

Петров вывел "Муромца" на орбиту спутника Девятой. Экипаж быстро подготовил разведывательную ракету, которую нес на борту гигантский звездолет.

В разведку мы пойдем втроем, - решил Петров. Бортинженер Микими остается на "Муромце" дежурным. Разведчики заняли места,

и ракета, оторвавшись от "Муромца", нырнула в атмосферу Девятой. Они несколько раз облетели планету, изучая ее поверхность при помощи радиолокаторов. Наблюдению простым глазом мешала плотная полоса тумана.

На Девятой, как и на Земле, оказались океаны и материки, горные цепи и равнины, воздух ее был богат кислородом и не содержал ни вредных газов, ни опасных микробов. Оставалось найти место для посадки.

Вдруг Ларсен, державший по радио связь с "Муромцем", воскликнул: "На планете работает какая-то станция!" - Действительно, сквозь шум разрядов из динамика доносился монотонный писк.

- "Неужели на Девятой есть разумная жизнь?" - проговорил Завьялов. Петров определил примерное расположение источника таинственных сигналов и повел ракету на посадку.

Ракета села. Разведчики выбрались наружу. Туман позволял видеть всего на несколько шагов. Под ногами из сухой почвы выбивалась жесткая серая трава.

Ларсен поднял к глазам компас-пеленгатор. Сейчас же монотонно запели сигналы. Они были слышны отчетливо: видимо, их источник находился неподалеку. - "Это на юг от нас, - сказал Ларсен. - Пошли".

Тяжесть на Девятой была немного больше, чем на Земле, но что это значило для людей, закаленных перегрузками! Они шли легко - впереди Ларсен с пеленгатором, за ним Петров и Завьялов с оружием наготове.

Вскоре их каблуки застучали по ровному камню. Петров нагнулся: "Да, на Девятой есть разумная жизнь. Это дорога", - сказал он. Дорога была вымощена каменными плитами. Из трещин и щелей между плитами торчали пучки травы.

Разведчики пошли по дороге. Но не прошли они и сотни шагов, как снова остановились. Путь им преградили странные механизмы.

Бросалось в глаза то, что на каждой машине из-под железных листов торчала тонкая трубка. Какая-то застывшая белая масса сосульками свешивалась с концов трубок, и кляксы этой массы виднелись на всех машинах.

Ларсен подошел к одной из машин и с трудом отодвинул ржавую заслонку, служившую, вероятно, дверцей. Из машины прямо на Ларсена уставилось пустыми глазницами черное лицо мертвого обитателя Девятой.

Несколько минут разведчики молча стояли перед трупом. Что здесь произошло? - думал каждый. За машиной послышался легкий шум, словно кто-то пробежал. Ларсен оглянулся и успел увидеть неясную тень в тумане. Зверь. Или...

Они обошли свалку непонятных машин и двинулись дальше. Сигналы становились все слышнее. Наконец впереди в тумане появилось большое темное пятно. "Здесь", - сказал Ларсен, подняв пеленгатор.

Это была мрачная низкая башня с узкими провалами окон у самой земли. В трещинах стен проросла трава. На верхушке башни виднелся покосившийся железный шест - антенна.

Пролезть в окна было делом одной минуты. Внутри башни толстым слоем лежала пыль, валялись обломки ржавых механизмов. В пыли виднелись отпечатки больших шестипалых ног, не то обезьяньих, не то человеческих.

В углу чернел проход, ведущий под землю. - "Дальше пойдем вдвоем, - решил Петров. - Завьялов останется прикрывать нас с тыла".

Они шли по бесконечному сводчатому коридору, круто уходящему вглубь. Было сыро, под ногами чавкала грязь, испещренная шестипалыми следами. Воздух был душный и спертый.

По сторонам коридора иногда открывались проходы. Ларсен направил туда луч фонарика. Кто-то большой, с блестящей кожей метнулся из светового круга и исчез.

Петров уже догадался, какая страшная судьба постигла разумных обитателей Девятой. Но он хотел удостовериться и упрямо шел вперед. И вот они пришли.

Посередине большого помещения, уставленного пыльными механизмами, стояло голое существо, похожее на человека. Не обращая внимания на свет фонарика, оно раскачивало веревку, которая свешивалась с потолка.

Ларсен достал пеленгатор. Сигналы монотонно запищали в такт раскачиванию веревки. Сомнений больше не было: сигнал подавали отсюда. А из мрака сверкали блестящие глаза и оскаленные зубы.

- "Это гигантские крысы, - прошептал Ларсен. - Они уничтожили людей! Стреляйте, командир!" - "Нет, сказал Петров с горечью, - это не крысы, это люди, Ларсен, и они уничтожили сами себя... А теперь скорее уйдем".

Космонавты выбрались из башни и поспешно вернулись в ракету. Через час они уже были на борту "Муромца", и Петров приказал немедленно готовиться к обратному рейсу.

Только когда "Муромец" стартовал к Земле, Петров рассказал о своей догадке: "Когда-то Девятая была цветущей населенной планетой...

Но ее обитатели были разделены на враждующие государства. Разразилась страшная всеобщая война. В кровопролитных сражениях погибли города.

Химическое оружие истребило женщин и детей.

Жалкая горстка людей спаслась в глубоком подземелье. Кто-то из них до конца дней подавал сигналы, призывающие на помощь. Выйти наружу было нельзя, там все было залито отравляющими веществами.

Уцелевшие стали приспосабливаться к подземной жизни. Тот, кто подавал сигналы, завещал это своему сыну - он еще надеялся. Сын - внуку, внук - правнуку. Уже не помнили, зачем это делается. Веревку раскачивали по обычаю.

Шли годы, распался и исчез яд на планете, насквозь проржавели боевые машины. Потом какие-то смельчаки отыскали выход из подземелья".

- "Нам необходимо скорее вернуться на Землю за помощью, - говорил Петров. - Земля не оставит в беде братьев по разуму". - "Даже таких одичавших братьев", - добавил Ларсен.

Снова чудовищные перегрузки прижимали героев к полу. Снова повторился многолетний подвиг.

Их встречали все, кто провожал десять - неужели десять? - лет назад.
Да, они постарели на десять лет, а на Земле в это время прошло всего полтора года.

- "Как вам это удалось?" - спросил председатель Мирового Совета. -
"Мы очень спешили, - сказал Петров, - потому что должны спасти угрюмую планету. Ну, и немного физики, конечно. Сейчас нужно строить такие корабли, как "Муромец". Много кораблей. И собирать сильных ребят".

К О Н Е Ц
Редактор Е. Нафтиашвили
Художественный редактор Л. Усайтис
Студия "Диафильм", 1964 г.

Оригинал текста - books.rusf.ru/unzip/add-on/xussr_s/strug_81.htm...

@темы: Картинки, Девятая планета Тайи, Диафильмы, Перепост, Ссылки

---

А вот интересно...

[silent-gluk]

Пару раз в ходе раскопок (разного) на форумах (по-моему, тоже разных) мне в подписи попадалось следующее четверостишие:

"Багровым заревом затянут горизонт,
Вскипают пламенем отравленные реки.
Бойцовый Кот нигде не пропадет -
Внутри меня останется навеки."

Поскольку регистрироваться там и задавать вопрос обладателю подписи неудобно, спрошу здесь: кто-нибудь знает "подробности" (автора, является ли четверостишие частью большего текста или так изначально и существует в виде четырех строк и т.д.)?..

@темы: Парень из преисподней, Вторичное творчество, Вопросы

---

Очередное своеобразное видение...

[silent-gluk]

Утащено отсюда: zhurnal.lib.ru/s/sherewerow_w_i/curenposadka-21...

Автор - Шереверов Владимир Иванович

Посадка
Как лист увядший падает на душу
Казенный окрик: 'По двое, с вещами!'
Ну все! Сержант нарвался на прощанье.
Румата, погляди на эту тушу

В мундире, с палкой. Думает, я струшу!
Раззявил тут хлебало с овощами -
Да он же ром закусывает щами.
Дай я его порву, как Тайсон грушу!

Пусть вешают потом - Ведь я же знамя.
Скажи, Румата. Это между нами.

Я вечно пахну потом, луком, пьянством,
А ты разишь цветочною водой
И моешься с постыдным постоянством...
Прости, Румата, ты не 'голубой'.

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Ну и, традиционно...

[silent-gluk]

...после публицистики - критика.

Рябченко А. Дороги земные и звездные: Заметки о фантастике // Кубань. - 1962. - № 6. - С.44-46.

Достижения науки и техники необычайно усилили интерес молодого читателя к произведениям фантастики. Научно-фантастические романы и повести, издаваемые внушительными тиражами, не залеживаются на полках книжных магазинов. В литературу пришел большой отряд писателей-фантастов. «Черные звезды» В.Савченко, «Туманность Андромеды» И. Ефремова, «Уравнение Максвелла» А. Днепрова, «Кратер Эршота» В. Пальмана, «Страна багровых туч» братьев Стругацких, «Легенды о звездных капитанах» Г.Альтова и многие другие книги полюбили наши читатели за показ романтики научного подвига, за острые сюжеты, за светлые образы людей коммунистического завтра.

Роман И.Ефремова «Туманность Андромеды» опоэтизирован образами людей будущего, преодолевающих огромные препятствия в борьбе со стихиями природы. В этом романе смелая фантазия органически сочетается с самыми реалистическими, обыденными подробностями жизни людей будущего. Пусть через две тысячи лет жизнь будет не совсем такой, какой она показана в романе. Но писатель широко распахнул дверь в будущее, пробудил стремление у читателей строить эту жизнь, приближать ее.

Братья Б. и А. Стругацкие опубликовали повесть «Страна багровых туч», где описали полет на Венеру и геологическую разведку планеты. В повести нет сногсшибательных приключений, встреч с венерианами, чудовищными формами жизни. Тем не менее читатель с напряжением следит за тяжелой борьбой отважного экипажа ракеты «Хиус» со стихийными силами Венеры, не выпускающими тайну «Урановой Голконды» из своих цепких объятий.

Повесть В.Савченко «Черные звезды» населяют люди, живущие интересной, полнокровной жизнью ученых-физиков. Много препятствий приходится преодолевать молодым ученым-инженерам Н.Самойлову и Я. Якину по пути к эпохальному открытию - созданию ядерного сверхматериала «нейтрида» и антивещества. Сюжет повести развивается остро, драматично, героям присущи все человеческие качества. Они показаны не только в напряженном научном поиске, но и в обыденной жизни. Это люди близкие нам по духу и поведению, обладающие передовыми чертами коммунистов, однако не лишенные и слабостей. В. Савченко в острой форме ставит вопрос вопросов нашей современности - вопрос о существовании двух систем. «Черные звезды» - первое крупное произведение молодого писателя.

Н. Томан выпустил сборник «Говорит космос!». В этом сборнике помещена повесть-памфлет «Катастрофы не будет, если...». В ней рассказывается о том, что американский профессор Вебстер создает страшные средства разрушения; генерал-делец Рандольф Хьюз мечтает использовать эти изобретения в войне против СССР. Робот-негр, при помощи особого устройства, взрывает на заброшенном аэродроме водородную бомбу. Проверяется надежность робота, предназначенного для диверсий на территории Советского Союза. Молодой американский астроном Джон Мунни обнаруживает крупный астероид, влетевший в солнечную систему из межзвездных глубин. Космический осколок с огромной скоростью неумолимо приближается к Земле. Столице заатлантического государства с многочисленным населением через несколько месяцев грозит уничтожение от удара астероида.

Советское правительство предлагает объединить все технические возможности для уничтожения небесного пришельца на подступах к Земле. Беспрерывно заседает парламент заатлантической республики. Наиболее реакционные конгрессмены доказывают, что, приняв помощь СССР, правительство республики потеряет свой престиж, а народ преисполнится любви и благодарности к государству трудящихся. Более благоразумные понимают, что объединиться надо, никуда от сотрудничества с Советским Союзом не уйти. Побеждает разум. Чудесным гимном мощи объединенных человеческих усилий звучит картина разгрома небесного пришельца, показывающая «всему миру не только возможность, но и неизбежность мирного сосуществования». Даже такой убежденный враг коммунизма, как генерал Рэншэл, признает необходимость этого.

С первых же страниц автор приковывает внимание читателя к судьбам героев. С неослабевающим интересом следишь за быстро развивающимися событиями. Элементы научной фантастики удачно сочетаются в повести с элементами острого политического памфлета, бичующей сатирой. Опытной рукой написаны и две другие повести Н.Томана - «Девушка с планеты Эффа» и «Говорит космос!»

Юный читатель хорошо знает фантастическую повесть кубанского писателя Вячеслава Пальмана «Кратер Эршота». В книге много ярких и поэтических описаний природы Севера. Читатель как бы слышит шорохи леса, чувствует дыхание леса, дым костра. Вся повесть овеяна романтикой дальних походов и исследований. Богатый научно-популярный материал естественно входит в ткань повествования. Интересно показаны в повести изменения, преображающие географию наших далеких окраин. Не смущает читателя, хотя и не новое в литературе, крайне фантастическое предположение, что в кратере потухшего вулкана сохранилась жизнь доисторических эпох - мамонты, девонская растительность, волосатые носороги. Причудливое переплетение реальности и вымысла, приключений и детектива в повести необыкновенно убедительно и достоверно, потому что в центре повествования находятся самые обыкновенные советские люди, современники, делающие без позы свою трудную работу. Язык повести лаконичен и ярок, художественно убедителен. Повесть В. Пальмана «Кратер Эршота» заняла достойное место среди книг советской фантастики.

Поэтичны «Легенды о звездных капитанах»» Г. Альтова. Дерзость, неугомонность Человека, его дела прославляются в своеобразной и чудесной стилевой форме, удачно вобравшей в себя напевность мифов и динамичность речи людей будущего.

Большое место в советской фантастике заняли так называемые научно-детективные рассказы, повести и романы. Действие, как правило, в таких произведениях происходит в наши дни.

Заслуженно пользуются любовью читателя научно-детективные рассказы И. Ефремова.

Смелое предположение, что в Восточной Сибири должны быть алмазы, высказанное в рассказе «Алмазная трубка», полностью оправдалось в наши дни.

Примечателен рассказ А. Днепрова «Уравнение Максвелла». Профессор математики Раух раскрывает гнусное преступление одной из капиталистических фирм. Путем стройных умозаключений, сопоставляя факты, Раух изобличает кучку негодяев, которые при помощи импульсного генератора интенсифицировали работу человеческого мозга в нужном направлении, подавляя при этом все иные мысли и чувства человека.

Научная фантастика - трудный жанр. Он имеет свои особенности. Одной из его черт, бесспорно, является занимательность. Однако свои воспитательные и познавательные задачи книга этого жанра выполнит только в том случае, если острый сюжет будет подчинен содержательному идейному замыслу, если сюжет будет определяться закономерным развитием образов, характеров героев произведения и, наконец, научная предпосылка не вступит в противоречие с основами науки. Каждое произведение писателя-фантаста должно не только содержать научно обоснованное предвидение будущего, но и удовлетворять всем общелитературным требованиям. Если же в угоду внешней занимательности автор построит искусственный сюжет, наполненный всякими невероятными происшествиями, не связанный ни с логикой развития образов книги, ни с ее идейным замыслом, то художественная ценность произведения будет резко снижена. И никакие разговоры о «специфике» жанра не могут оправдать литературное несовершенство произведения. Фантастический замысел, фон произведения дают огромные возможности наглядно раскрыть правду чувств и мыслей человека коммунистического будущего и оказать тем самым огромное влияние на формирование молодого современника.

За последние четыре года выпущено в свет свыше 50 книг фантастики. Книги, несмотря на огромные тиражи, быстро были раскуплены. Это радует... но и наводит на раздумья. Всем ли этим произведениям присуща высокая художественность, все ли они способствовали дальнейшему утверждению жанра? Не привлекает ли неискушенного молодого читателя попросту обаяние жанра, броские обложки и выразительные иллюстрации?

В этом свете рассмотрим фантастический роман Вячеслава Пальмана «Вещество Ариль», опубликованный в минувшем году Краснодарским книжным издательством.
Содержание романа в двух словах таково: попавший в 1942 году в плен к гитлеровцам молодой советский ученый-биолог Ильин является открывателем препарата, при помощи которого животные, подобно растениям, получают питание непосредственно от солнечных лучей. Автор, проведя своего героя через ряд труднейших испытаний, возвращает его Родине. В такой схеме сюжетная основа романа не вызывает возражений.
Однако препятствия на пути Ильина столь фантастичны по своей запутанности и сложности и, вместе с тем, с такой легкостью преодолеваются героем, что все это вместе взятое вызывает законное недоверие читателя. Из концлагеря Ильин попадает в Германию, где продолжает научную работу в секретной лаборатории под присмотром гестапо. Побег. Снова продолжает опыты в лаборатории, чудесно попавшейся ему во время блужданий по горам и без излишних расспросов предоставленной в его распоряжение немецким ученым доктором Фихтером. Опять тюрьма. Снова дается согласие на продолжение работ по получению препарата. На таинственной подводной лодке Ильин попадает на заброшенный и необитаемый остров Красных Камней, на котором странные зеленые люди добывают урановую руду для подпольной фирмы «Эколо»... Нет. Всего не перескажешь. Сюжетных перипетий в романе очень много. Не успеет читатель сосредоточиться на одном действии, как писатель начинает описывать другое, иногда ничем не связанное с первым. Эта разбросанность и многоплановость приводят к тому, что читателю почти невозможно уследить за ходом мысли автора и уловить единство и связь событий.

Язык романа местами неряшлив. Это даже видно в том, как В. Пальман рисует чисто внешние портреты своих героев. «Габеманн засмеялся. Его длинное узкое лицо еще более вытянулось, тонкие губы раздвинулись и показали фон Ботцки крупные лошадиные зубы с широкой щелкой впереди». Сразу видно - злодей! А описание переживаний героев! «Что касается самого Хаузера, то Марте (дочь Фихтера - А. Р.) удавалось сохранять вежливую холодность к нему даже в то минуты, когда все в груди у нее кипело». Если бы читатель взялся выписать из романа все «красоты» языка и стиля, то ему пришлось бы переписать не одну страницу.

Более чем спорной представляется научная основа книги. Слишком далеко стоят друг от друга животные и растения, чтобы можно было только введением «вещества Ариль» сблизить животный и растительный мир Упрощенно автор дает новую структуру питания животного организма: солнечные лучи, вода и немного солей азота, калия и фосфора. Общеизвестно, что даже питание растений протекает куда сложнее: солнце, вода и земля, откуда растение берет не только соли азота, калия, фосфора, аммиака, но и микроэлементы в различных соединениях. Сам автор неоднократно высказывает устами своих героев, что применение «вещества Ариль» может привести к вырождению животного мира. Об этом, например, говорит на стр. 123 доктор Фихтер. Попытку В. Пальмана в послесловии научно аргументировать биологическую предпосылку романа вряд ли можно счесть состоятельной. Кроме ненужной путаницы, она ничего не принесет в головы юных читателей.

Но понятно, не крайне сомнительная научная предпосылка главным образом предопределила неудачу произведения В. Пальмана. Ведь мы помним, что роман А. Беляева «Человек-амфибия» не менее фантастичен. Однако последнее не мешает ему до сих пор пользоваться любовью читателя. Видимо, отработанная литературная форма и обеспечила стойкий успех произведения А. Беляева. Как раз художественного совершенства и недостает роману В. Пальмана «Вещество Ариль», написанному, к сожалению, значительно ниже творческих возможностей автора.

Перегружена атрибутами пресловутой «шпионской» литературы фантастическая повесть П. Аматуни «Тайна Пито-Као». Налицо и заброшенный остров, есть и диверсанты-рецидивисты, ученый человеконенавистник, тайная фирма, странная и загадочная болезнь, американский репортер-пьяница... и космический корабль, засыпанный скалами во время извержения вулкана. С засыпанным таким же образом межзвездным кораблем мы встречаемся в неоконченной фантастической повести Г. Гребнева «Мир иной». Не правда ли, странное совпадение ситуаций? Но обе эти повести, несмотря на недостатки, обусловленные боязнью авторов выйти за рамки канонов приключенческой литературы, читаются с интересом. Дело в том, что сюжет в повестях развивается стремительно и естественно, развитие образов логично, язык, отбрасывая незначительные шероховатости, ярок и динамичен.


Рассмотрим с позиции высокой требовательности повесть братьев Стругацких «Страна багровых туч».

Обилие общеизвестных астрономических данных о Венере, пространные весьма спорные соображения о принципах устройства фотонной ракеты, наконец, местами нарочитая грубость языка героев настораживают требовательного читателя с первых же страниц и... утомляют. Разумеется, ознакомление читателя с теми или иными научными данными - обязательный компонент фантастического произведения. Но превращение значительной части книги в лекционное описание научной проблемы утомляет читателя и снижает его интерес. За обилием описательных сцен и картин, научных выкладок теряется идея произведения, снижается сила его воздействия.

Повесть Г.Бовина «Дети земли» также рассказывает о полете советских людей на Венеру. Здесь тоже много лишнего и скучного. Данные о космогонии, об образовании планетных систем, природе далеких миров, рассказы из истории астрономии, о жизни выдающихся ученых... добрая четверть книги занята подобной информацией. При чтении временами кажется, что перед тобою не художественное произведение, а популярная брошюра по самым различным отраслям знаний.

Многие страницы романа А. Колпакова «Гриада» пестрят такими оборотами речи: «Величайшим достижением нашей науки является умение перестраивать электронную структуру вещества. Во время движения по тоннелю нет ни корабля, ни нас. Тончайшие и точнейшие процессы, которые мы умеем вызывать, превращают корабль и нас самих в разреженное электронно-мезонное облако. Это зыбкое состояние есть высочайше организованный, саморегулирующийся и самосохраняющийся обратимый процесс...»
Речь здесь идет не о том, что автор «Гриады» допустил в своем произведении отдельные неграмотные обороты. Речь идет о том, что весь язык романа засорен литературными штампами самого дурного толка, загроможден тяжеловесными и высокопарными оборотами.

В новой повести Стругацких «Путь на Амальтею», помимо указанных выше просчетов авторов, бросаются в глаза другие, также очень существенные.

Читатель здесь встречается с Быковым, Юрковским и Дауге, с которыми он подружился по «Стране багровых туч». Летят эти космонавты на усовершенствованной фотонной ракете «Тахмасиб» к спутнику Юпитера Амальтее. Перелистывается страница за страницей, и не узнаются эти в прошлом замечательные люди. Что с ними произошло? Техника двинулась далеко вперед, а люди остались в прошлом, Замечательные, культурные, спокойно-волевые люди вдруг стали невыдержанными, раздражительными, до изумления грубыми.

Авторы почему-то лишили многих героев обыкновенных человеческих имен. Отдельные места в повести буквально ошеломляют читателя:

«Зойка молчала. Она чуть не плакала от смущения.
- Не ори на нее, козел! - гаркнул с другого конца столовой атмосферный физик Потапов...
В столовую просунулась сердитая физиономия.
- Потапов здесь? Валька, буря на Джупе!..».
Это разговор научных работников в столовой на Амальтее.

И далее:
«В образовавшуюся щель втиснулась голова Дауге. Голова повела по рубке глазами, сказала просительно:
- Послушайте, ребята, здесь нет Варечки? (марсианская ящерица - А. Р.).
- Вон! - рявкнул Быков... Голова мгновенно скрылась...
- Л-лоботрясы, - сказал Быков».
«- Черт! - сказал Юрковский. - Все это, конечно, нетривиально...»
«- Пшла! - заорал Жилин.
Варечка метнулась куда-то и пропала.
- Убью! - промычал Быков. - Жилин, на место, черт!» и т. д. и т. п.

Грубостями и вульгаризмами переполнен язык и студентов-космонавтов из рассказа с претенциозным названием «Почти такие же», опубликованного рядом с повестями сборника «Путь на Амальтею». Видно, авторам изменило чувство здравого смысла, понимание диалектики общественного развития, поскольку они допускают, что люди XXII века могут вести себя, как подгулявшие матросы парусного флота.

Роман «Гриада» и сборник «Путь на Амальтею» выпустило в свет издательство «Молодая гвардия». А стоило ли публиковать художественно несовершенные произведения, да еще более чем полумиллионным тиражом?


* * *
Ценным качеством большинства современных научно-фантастических и фантастических произведений являются занимательность, разнообразие тематики, отражающее могучее наступательное движение советской науки. Светлы и воспламеняющи идеалы будущего, нарисованные писателями-фантастами. Могучи крылья человеческой мечты. Отсюда и то заметное усиление интереса читателя к научной фантастике, к приключенческой литературе. Но тем более досадно, что часть наших писателей считает занимательность книги, создаваемой острым сюжетом, главным.

Конечно, занимательность так же нужна, как и художественность. Острота сюжета, напряженность языка произведения является естественным литературным воплощением динамичности и стремительности сегодняшней жизни.

Некоторые обозреватели научно-фантастической литературы прощают писателям-фантастам художественные промахи, объясняя это тем, что в литературу пришли люди, занимавшиеся вопросами науки и техники. Но это слабое оправдание. Не помешало же это ученому И. Ефремову, инженеру В. Савченко и другим создать значительные в художественном отношении и занимательные научно-фантастические произведения. Опираясь на науку и технику, они принесли с собой известные успехи в жанр фантастики.

Нет, не нужны сверхоригинальные сюжеты, «опрощение» людей будущего, как и не нужны буйная фантазия и заезженные литературные штампы, серые, безликие слова. Надо помнить, что фантастика - любимый жанр детей и молодежи, помнить о великой ответственности писателя-фантаста в воспитании нового человека, создавать книги, достойные нашей великой эпохи.

@темы: Критика, «Страна багровых туч», Почти такие же, «Путь на Амальтею»

---

А вот еще немного публицистики...

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. Почему я стал фантастом: [Фрагмент подборки высказываний фантастов мира] // Иностранная литература. - 1967. - № 1. - С. 257.

По-видимому, каждый литератор старается передать читателям свои мысли и чувства по поводу интересующей его проблемы так, чтобы читатели не только восприняли эти проблемы, как важные и насущные, но и заразились бы интересом автора. По нашему мнению, каждое конкретное произведение литературы и искусства непременно имеет две стороны: рациональную и эмоциональную. Потребитель духовной пищи (читатель, зритель, слушатель) должен воспринять обе стороны, иначе нельзя сказать, что автор выполнил свою задачу. Фантастика, если рассматривать лучшие ее образцы, обладает особой способностью заставить читателя и думать и чувствовать.



Как литература рациональная, фантастика успешно вводит думающего читателя в круг самых общих, самых современных, самых глубоких проблем, сплошь и рядом таких, которые выпадают из поля зрения иных видов художественной литературы: места человека во вселенной, сущность и возможности разума, социальные и биологические перспективы человечества и так далее. В наше время задача литературы, как нам кажется, состоит не только в исследовании типичного человека в типичной обстановке. Литература должна пытаться исследовать типичные общества, то есть практически - рассматривать все многообразие связей между людьми, коллективами и созданной ими второй природой. Современный мир настолько сложен, связей так много и они так запутанны, что эту свою задачу литература может решать только путем неких социологических обобщений, построением социологических моделей, по необходимости упрощенных, но сохраняющих характернейшие тенденции и закономерности. Разумеется, важнейшими элементами этих моделей продолжают оставаться типичные люди, но действующие в обстоятельствах, типизированных не по линии конкретностей, а по линии тенденций. (Так, в "Машине времени" Уэллс типизирует современный ему капиталистический мир не по линии конкретностей, как это делали Золя, Горький, Драйзер, но по линии присущих тому времени главных тенденций капитализма).
Как литература эмоциональная, фантастика обладает свойством с максимальной силой воздействовать на воображение читателя. Прием введения фантастического элемента, даже если фантастическое произведение трактует классическую литературную проблему, обостряет и концентрирует эмоции автора, а значит, и читателя. Фантастический элемент служит неким катализатором, в присутствии которого реакция читателя на читаемое протекает особенно бурно. (Так, в романе "Человек-невидимка" Уэллс концентрирует ненависть и презрение к буржуазному мещанству с такой силой, как ему, на наш взгляд, никогда не удавалось больше в его антимещанских реалистических произведениях).
Глубина и широта мысли, обостренная эмоциональность - эти свойства фантастики, будучи осознаны, привлекали крупнейших писателей на протяжении всей истории литературы. Эти же свойства в меру своих сил и способностей стараемся использовать в своем творчестве и мы.

@темы: Публицистика