А вот любопытное издание...

[silent-gluk]

Информация утащена отсюда: www.fantlab.ru/blogarticle36313

Не знаю, помнит ли кто-нибудь из форумчан об этом? В текущем году, как раз весной – в апреле-мае – исполняется 60 лет блестящему дуэту братьев Стругацких. Могут возразить: не в этом, а в 2018-ом. Разумеется, если считать с первого совместного рассказа, то именно так. Но АБС начались, все-таки, раньше. И начались с соло Аркадия Стругацкого, а именно с небольшой детективно-фантастической повести «Четвертое царство», созданной в 1955 году. И вот, чтобы отметить это событие, автор настоящих строк сделал небольшую книжку – своего рода «коммеморативный сувенир»: издал (почти «на коленке») текст, написал и включил в книжку статью-послесловие, помудрил с иллюстрациями, придумал оформление в трепетно любимой народом «рамке».



И получилась (работа, правда еще не окончена) небольшая такая, но — книжка!
Объем 128 стр.
Состав:
Арк. Стругацкий "Четвертое царство" с. 5 — 112.
Первая повесть А.Н. Стругацкого /Послесловие. с. 113-124
Тираж 25 экз
формат 180х120 мм
Мягкая обложка + цветная суперобложка
Бумага 80 г/м
В работе, но близко к завершению

Любопытствующим скажу сразу: нет, добыть нельзя. Я спросила. "Что делать, что делать... Завидовать будем!"

@темы: Картинки, А.Стругацкий, Библиофильское, Четвертое царство, Ссылки

---

И в продолжение темы Арканара...

[silent-gluk]

Стихи Е.Болдыревой. На самом деле это песня, но я не знаю, как выкладывать музыку.

Арканар

А. и Б. Стругацким

1. Теперь в Арканаре не то, что полвека назад
Мы и сами не те
Запрятана совесть на дальнюю полку
Любовь не стоит за окном
Вчера в метрополию звали. Хотелось, но здесь
Я – в родной пустоте
А там бы жила во всеобщем уютном довольстве
Но всё же чужом

Припев:

Мы стали стары, и, что самое страшное, духом
И чтоб не подохнуть, мы стерпим плевок и удар
Мы в страхе всё время, когда не бываем «под мухой»
И это мой дом, это мой золотой Арканар

2. Теперь в Арканаре не то, что полвека назад
И не то, что вчера
То серое воинство юных скотов
То монахи с мечами – бардак
И головы мудрых людей пополняют корзины
Под крики «ура»
И песен уже не споёшь, и картины
Уже не попишешь никак

3. Но главное – как мы бухаем, ого! –
В подворотнях, в домах, в кабаках
Лежат бездыханные наши тела
Без надежды проснуться в раю
Вчера в очень странном притоне
Я слушала сказки о добрых богах
Что наши поддатые души спасают
Может, спасут и мою

Припев:

Власть, заменяя другую, свергается третьей
Король наш отравлен, наместник нечестен и стар
Всё чаще казним, и всё реже рождаются дети
Но это мой дом, мой родной, мой больной Арканар

4. Теперь в моём доме такие дела
О которых напишут потом
Что был, де, период расстройства умов
Но за ним наступил ренессанс
А как вам такое – нечаянно встать в лужу крови
В подъезде своём?
Конечно, свобода и братство наступят
Но это случится без нас

Припев:

Мы встретимся молча, столетья спустя, на рассвете
И будем взирать, как с земли поднимается пар
Как над Арканаром зелёное солнышко светит
И птицы поют, и, проснувшись, поёт Арканар
Ведь, чёрт побери, это всё-таки мой Арканар

Вступление:

6/8 ||: Am /A /B | C | Em /E /F# | G :||

Куплет:

Am | C | Em | G | Am | C | Em | G |

C G6/B | Gm6/Bb A7 | Dm | Dm/C | G C | Bm | Bb | Am E7 |

Припев:

Am | C | Em | G | Am | C | Em | G |

C G6/B | Gm6/Bb A7 | Dm | Dm/C | G C | Bm Bb | Am | E7 |

Припев 3:

Am /A /B | C | Em /E /F# | G | Am /A /B | C | Em /E /F# | G |

C G6/B | Gm6/Bb A7 | Dm | Dm/C | G C | Bm Bb | Am D/F# |

F C | Bm Bb | Am | Am ||

Утащено отсюда: boldyreva.bard.ru/3/text5.html

@темы: Вторичное творчество, «Трудно быть богом», Песни, Ссылки

---

Тьмускорпионская новость

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы обязаны polakow

"Где-то традиционно в сюжетные прорехи выглядывают братья Стругацкие, где-то - даже некоторые идеи из "Дюны"."
Кривощекова Е. Дозорные: [О книге С. Лукьяненко "Шестой дозор"] //
Коммерческие вести (Омск). - 2015. - 29 апр. (№ 16). - С. 27.)

@темы: Тьмускорпионь

---

Ёсано Акико. "Трусость"

[kvadro1]

запись создана: 08.05.2015 в 20:25

@темы: «За миллиард лет до конца света»

---

Представляете, опять воскресенье!

[silent-gluk]

И сегодня с нами издание французское. Точнее, швейцарское, но франкоязычное.



Это вот обложка.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Нечто, имеющее отношение к выходным данным.

Итак, с нами:

Strougatski A. L'ile habitee / Strougatski A., Strougatski B.; Trad. par J.Lahana. - Lausanne: Editions l'Age d'Homme, 1980. - (Collection "Outrepart"; Dirigee par P.Versins. - 272 p. - Франц. яз. - Загл. ориг.: Обитаемый остров.

А "выродков" перевели как "les degeneres". И совсем неожиданно Рада превратилась в Radieuse (а как это читается???).

Судя по обороту титульного листа, для перевода использовали книжное издание. Но в финале Максима Странник именует Ростиславским. А Странник - Павел Григорьевич. Да и Орди - Chaton. И характерный только для журнального варианта отрывок про ментограммы, которые должны были ознакомить "аборигенов с жизнью сегодняшней Земли, дать о ней хоть какое-то представление", тоже присутствует. И правители - Неизвестные Отцы. А дальше я не проверяла - все-таки даже с пассивным французским у меня большие проблемы.

@темы: Картинки, Переводы, Библиофильское, «Обитаемый остров», Библиография, Книги

---

Цурэн

[silent-gluk]

Оригинал взят у snowman_fedya в Цурэн

от marishia

@темы: Картинки, Фотографии, Сказку сделать былью, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

И еще раз цурэновский сонет

[silent-gluk]

На этот раз - даже на двух языках.

Утащен отсюда: samlib.ru/i/iwan_w_a/farewell_sonnet.shtml

Автор - Анисимов Иван Владимирович

Прощальный сонет Цурена

вольный перевод с арканарского
на русский и английский

Как лист увядший падает на душу
Благая весть о пользе перемен,
Как было просто этот мир разрушить
И не построить ничего взамен.

Ослиные у трона трутся уши,
Науки, честь и разум взяты в плен,
Чванливые вельможи бьют баклуши,
Повсюду разграбление и тлен.

Холмы прохладной пены за кормой
Багровы от кровавого заката,
Прощай же, благородный дон Румата!

Я оставляю край жестокий мой,
Не погасить в груди моей пожар,
Прощай на век, убогий Арканар!


Like a fading leaf that's falling on my soul,
Blessed news of change is flying as a bat,
The ruined world is easy to control,
But nothing has been built instead of that.

The throned bums of asses crowned the whole,
And science, honour, wisdom are upset,
The fucky nobs are playing their role,
And everything is lost and nothing met.

Cool foamy hills are drifting far astern,
The crimson sunset paints their bloody strata,
Farewell for aye, my noble Don Rumata!

I left my cruel land and won't return.
My crazy soul is burning like a star.
Adieu for ever shabby Arkanar!

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

И еще цурэновский сонет.

[silent-gluk]

Утащен отсюда: samlib.ru/k/kirpichew_j_w/farewell_sonnet.shtml

Автор - Каммерер Макс

Как лист увядший, падает на душу
Разлуки с родиной мертвящая печаль.
Пусть арканарский ветер слезы сушит,
Пусть унесет корабль в чужую даль.

Пусть горький дым отечества вздымает
Прощальных строф тугие паруса -
Коптят костры из книг, их раздувает
Святая чернь, пятная небеса.

Мне не понять умом, мне не забыть
Мою страну, ее дожди косые
Ее лесов березовый пожар,

И мой народ, любитель врать и пить.
Прости-прощай, свирепая Россия!
Прощай навек, немытый Арканар...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Перепост, Ссылки

---

"Трудно быть богом", реж. Алексей Герман, 2013

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера skuzn в "Трудно быть богом", реж. Алексей Герман, 2013

С опозданием на год с лишним я, наконец, посмотрел «Трудно быть богом» Алексея Германа. Оказывается, фильм уже давно идет в пяти минутах от моего дома, в маленьком, человек на тридцать, кинотеатре – ну, как тут не пойти!

Дальше - рецензия. Спойлеры - ближе к концу, и есть предупреждение

Когда ты смотришь «Трудно быть богом» после всех отзывов, которые довелось прочесть, то первая реакция - удивление. Рецензенты один за другим пишут, что это почти невозможное зрелище, жестокое и не щадящее зрителя. Полное крови, грязи и насилия. Неподготовленный зритель вряд ли досидит до конца. Непонятно, зачем смотреть на эту мерзость больше получаса – и так все ясно. И так далее.
В зале было десять человек, в основном – хипстерского вида молодые французы. До конца досидели все, смотрели внимательно. Я тоже не увидел ничего шокирующего и ничего, что позволило бы говорить о тяжелом испытании и моем нисхождении в ад.
Предупрежден – значит вооружен? А, возможно, дело в том, что я внимательно – и много раз - рассматривал картины Брейгеля и потому как-то предполагал, что фильм об условном Средневековье должен всё это показывать – голую жопу, грязь, кровь, зуботычины, бесконечных кур и повешенных собак. Более того, я скажу – почему-то в отзывах мне не довелось об этом прочитать – это очено деликатное кино. Это не torture porn, не живописание жестокости, гниения и разложения. В рецензиях пишут, что на пятой минуте кого-то топят в нужнике – ну, ей-богу, его топят за кадром, криков не слышно, видели мы все кино пооткровенней и поомерзительней.
Вообще, я очень быстро вошел в этот мир, почувствовал его родным. Не могу сказать, чтобы мне там было хорошо – ну, я и в рельной жизни не так уж часто чувствую себя комфортно – но мне там было нормально. Как только представишь, что живешь внутри этого, ты начинаешь понимать шутки персонажей и радоваться их радостям. Вот, скажем, Румате подносят свежевыловленную рыбу, она падает на землю, мальчишка аккуратно пододвигает ее к голой ноге одного из спутников Руматы, рыба, очевидно, вцепляется в палец зубами (в кадре этого нет, слышно только как человек визжит). Когда ты живешь внутри фильма, как-то ясно, что это смешная шутка. Не в том смысле, что в зале смеются, а в том смысле, что понятно, что делает мальчик и зачем. Потому что когда у тебя каждый день на глазах кого-то убивают, то приходится отрастить себе довольно специфическое чувство юмора, чтобы не сойти с ума.
Или грязь, говно и всякие прочие субстанции, которые персонажи трут руками и размазывают по лицу. Нет, это вовсе не для того, чтобы зрителя тошнило – это про удовольствие, детское чистое удовольствие брать в руки грязь или размазывать какашки по стенам туалета. Да, хорошо, мы выросли и забыли о том, как это приятно – но фильм Германа помогает это вспомнить. Ну, как-то ясно, что других удовольствий у персонажей, собственно, нет. Как-то плохо в этом мире с вкусной едой, искусствами и радостями плоти.
Я даже не говорю слов «Рабле» и «Бахтин» - но, я думаю, если бы Рабле решил снять кино, то с грязью, калом и публичным мочеиспусканием там тоже было бы всё в порядке. Про "подтираться гусятами" все смеялись? А теперь представьте это в кино - птицы гогочут, люди ржут, голая жопа, грязный гусенок бежит по двору... ну, специфическое зрелище, но ничего такого про что можно сказать "приговор человечеству" или "требует тяжелой зрительской работы".
Если отвлечься от воспоминаний о книге Стругацких – а этому можно было научиться еще на «Сталкере» - и держать в голове то, как обычно Герман обходится с построением сюжета, то окажется, что «Трудно быть богом» - довольно динамичное кино. Как только зрителю начинает казаться, что там всё время одно и то же, тут же что-то происходит – появляется еще какой-то важный персонаж, герои произносят связный текст, намечается поворот интриги... я скажу честно, первые полтора часа  я вообще смотрел на одном дыхании.
Потом мне пришло в голову, что сюжет Стругацких прекрасно ложится на традиционный кунштюк жанрового кино: есть благородный суперсильный герой, который до поры до времени никого не убивает, но зато, когда его задели за живое, расходится вовсю и уничтожает всех врагов. Мне стало даже интересно, как Герман справиться с таким жанровым соблазном. Не выдаст ли он, на радость зрителю, десять минут резни в стиле, скажем, Куросавы – и этот интерес заставлял меня торопить события, ну, когда же?
Ну, вы понимаете... радовать зрителя Герман не планировал. Хотя один из самых сильных эпиздов как раз соответствует моменту, когда Румата, наконец, решает, что убивать можно. Для тех, кто видел, напомню, что это когда Румата читает хорошо знакомые поклонникам Стругацких стихи про сердце спрута.
Перед тем, как перейти к спойлерам - через полтора года, я думаю, уже можно -  я скажу главное. Я знал много людей, которые говорили, что любят Германа, но на этот фильм не пойдут. Честное слово, сходите. Это не только великое кино – об этом вы знаете - но это вполне кино для зрителя, которые вообще смотрел Германа и ему понравилось. Ничего такого ужасного в фильме нет. Он фантастически красиво и изобретательно снят, в нем удивительное движение камеры, потрясающая игра актеров, мастерское построение кадра... короче, три часа чистого кинематографического удовольствия.  Не дайте себя запугать, посмотрите. Лучше всего – в кино, но, на худой конец, в хорошей копии на большом телевизоре.
(Заодно имейте в виду, что все кадры из фильма вообще не передают ощущения от картины - я намучался, пока искал хоть что-то в качесте иллюстрации и взял то, что там выше по принципу "ну, хоть что-то"
Повторю еще раз: я, ей-богу, не понимаю тех, кто выходили из зала с  говоря, что это «приговор человечеству», «абсолютно безнадежный фильм», «понятно, почему Герман умер» и так далее. Никакого приговора человечеству я не увидел: ну, люди. Ну, испоражняются. Ну, убивают друг друга. Ну, смеются дурацким шуткам. Умирают время от времени.
Короче, не «Колымские рассказы», не «Жюльетта» и не «1984». Не отдельные фрагменты из Светланы Алексиевич.
А теперь – спойлер, то есть обсуждение финала.
Финал на самом деле идеологически дублирует завершение «Хрусталева»: со хтонического нижнего уровня жизни нет возврата, ни на какую Землю Румата не отправляется, а, подобно генералу Кленскому, остается там, куда его забросила судьба. И, опять же, подобно Кленскому , остается он в привычной двойной позиции - лидера и шута. В «Трудно быть богом» финал подготовлен всем фильмом: в конце концов, Герман показал мир, в котором вполне можно жить. В нем есть тоска и безнадежность (а где их нет?), но есть и свои радости: грязные и дурацкие, но уж какие есть.
Если перестать мнить себя богом и разрешить себе убивать, то это мир придется тебе впору, как разношенный дырявый сапог – в нем хлюпает грязь, но зато он не жмет, и ноге в нем свободно.


 

@темы: фильм, Фильмы, Вторичное творчество, «История Арканарской резни», «Трудно быть богом», Экранизации, Герман, Перепост, Ссылки

---

И еще раз цурэновский сонет

[silent-gluk]

Утащен отсюда: www.bards.ru/archives/part.php?id=30309

Автор - Игорь Жук

Из Цурэна

по мотивам повести А. и Б. Стругацких
"Трудно быть богом"

"Тень есть геометрическое место точек,
откуда никогда не виден источник света"
Определение
"Как лист увядший падает на душу..."
Цурэн

Как лист увядший, падает на душу
Холодный груз прозрений запоздалых.
Я так нетерпеливо ожидал их –
Так что ж сегодня перед ними трушу?!. –

Не оттого ль, что в их значенье строгом,
Которое весь мир переиначит,
Я ощутил, как мало быть здесь богом,
А человеком быть – как много значит!

Но – Бог мой, отвернись, утри слезины;
Не плачь о нас, ведь мы ещё не люди,
Мы – только тени тех Твоих орудий,
Которые Ты вылепил из глины.

Мы тени, только тени – и не боле,
Банальная метафора поэта...
Сгустилась тьма до одури, до боли –
Но тень есть признак появленья света!

И я лежу немою тенью слога,
Свыкаясь с тем, что свет мне не увидеть,
Касаясь головой ладони Бога,
Обученного нами ненавидеть.

И я шепчу: оставь нас – злобных, малых, –
Прости: я лживых храм надежд разрушу!.. –
И грустный груз прозрений запоздалых,
Как лист увядший, падает на душу...

19.10.1992

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

"Понедельник начинается в субботу" от "Издательского дома Мещерякова"!

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера idmkniga в post

Сегодня и на полках в магазинчике при нашем издательстве появилась долгожданная книга «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких!


«Каждый человек — маг
в душе, но он становится магом только тогда, когда
начинает меньше думать о себе и больше о других,
когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться в старинном смысле этого слова…»

@темы: Понедельник начинается в субботу, Библиофильское, Библиография, Книги

---

И очередное воскресенье!

[silent-gluk]

И сегодня с нами не совсем привычное издание. Зато с большим количеством фотографий.



Это обложка.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.







Несколько рандомно выбранных страниц из вкладки с фотографиями.




Оглавление.




Выходные данные.

Итак, с нами сегодня:
Вишневский Б. Аркадий и Борис Стругацкие: Двойная звезда / Виншевский Б.Л. - СПб.: Издательство Союза писателей Санкт-Петербурга, 2013. - 440 с.+Вклейка XLVIII с. - Изд. 2-е, доп. и перераб. - Подп. в печ. 16.10.2013. - Тираж 5.000 экз. - ISBN 978-5-4311-0059-8.

А вот почему это издание второе - не знаю. Сначала было то, которое "тираж 1 экз." (несмотря на это, целая пачка его жила одно время у меня - для дальнейшей переправки), потом - то, которое в "Мирах братьев Стругацких", и вот это...

@темы: Публицистика, Картинки, Критика, Б.Стругацкий, Библиофильское, Вишневский, Библиография, Книги, Интервью

---

А это может быть интересно...

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы обязаны С.Бондаренко.

www.youtube.com/watch?v=VBxdz5UWxUM

мое детство - эвакуация / 30 мин. Режиссер Дарья Решетова, оператор Дмитрий Нефедов. Зрители картины также узнают о жизни в оренбургской эвакуации Владимира Высоцкого и братьев Стругацких.

@темы: Видео, История, Ссылки

---

О спорном

[Zev Bellringer]

А вот недавно мне попалась вот такая статья, которая отразила всё, что очень давно бросалось в глаза и заставляло серьезно задумываться.
И да, для меня речь идет в первую очередь о "Понедельнике", как самый яркий пример (для меня) внутреннего противоречия. Когда-то всё это абсолютно не мешало мне воспринимать "Понедельник" цельно, искренне верить в теплую и ламповую атмосферу (что и было на отличненько воспроизведено на Игре, кстати, за что им спасибо - они вернули мне детство), но потом мне многое пришлось здорово переосмыслить. Даже непосредственно перед Игрой, еще не зная ее концепции, я хотела выбрать роль так, чтобы можно было показать "изнанку" Понедельника, чтобы это было не так поверхностно, как обычно, копнуть в суть этого мира чуть более глубоко и развернуть место для драмы. Но, как оказалось, люди не хотели отходить от концепции Того Самого Понедельника, стремясь построить именно то, что так привлекало их когда-то. И это прекрасно. Но... Теперь настало время для НО. Того, о чем бы мне уже очень давно хотелось поговорить.

Итак, статья:

Человек – это слабая душа, обременённая презренной плотью.
Эпиктет.

Любопытное явление, которое я всю жизнь наблюдаю в реальности, но впервые отследила и осознала как реальную проблему в текстах Стругацких.
Человек – вполне человек, если он выше головы. Если ему хотя бы изредка открывается выход в сверхсознание, в интуитивно-синтетическое, континуальное, целостное мышление, прямое усмотрение истины и создание новой информации (в любых её формах). Творчество, в общем. Стругацкие, само собой, были целиком за. На том стоял мир Полдня: всеобщий, повальный творческий труд есть цель, смысл и счастье человечества. И, судя по текстам, казалось им, что для этого всеобщего смысла и повального счастья необходимо очистить человека от мещанства, от материальных потребностей, проистекающих из низменных плотских порывов. Удивительна, непостижима старая-престарая, полмира отравившая идея: тело греховно и презренно, низменные плотские радости препятствуют высокому бытию духа-разума.

Итак, чтобы создать образ человека будущего, коммунара, достойного жить в светлом завтра, достаточно взять современника, интеллигента середины 20-го века, и отсечь у него плохое. Добавлять ничего не нужно – интеллигент и так укомплектован добродетелями. Это АБС и сделали – отрезали своим героям телесный "низ".
Речь не только и не столько о сексе. По страницам текстов АБС разбросаны свидетельства брезгливого презрения к любым радостям плоти. В их числе – пирушки и танцы, курорты и походы по грибы, украшение тела (одеждой, причёской, косметикой, самоцветами) и украшение дома, и даже сам дом, обременяющий чистую душу бытом, семьёй и ответственностью. Всё, что не работа, что не способствует созиданию общего блага – занятия низкие, пошлые, от них на ушах отрастает шерсть. В чём оно, в таком случае, это общее благо, если АБС, похоже, считали бездуховной и подлежащей неукоснительному отсечению вообще всю частную жизнь? И да здравствует научное познание. Интересно, понимали ли АБС, что ограничение познания колеёй научности исключает возможность постижения себя?
Результат ампутации получился поразительный и поучительный. Дух-разум, кастрированный снизу, оказался оскоплённым и сверху. Он заперт в ограниченном пространстве сознания.
В низком потолке нет и намёка на люк: выход в сверхсознание, во вдохновение и озарение, перекрыт. Более того: за декларируемой тягой к познанию и устремлённостью в неведомое дрожит недоверие ко всем непохожим, нелюбопытство, непонимание и нетерпимость, переходящие в страх. Великолепные парни, – умные, чистые, смелые, с родным чувством юмора, абсолютно, казалось бы, надёжные, – до мутной ненависти боялись тех, кого считали ниже себя, до судорог сознания боялись тех, кто выше, боялись даже детей и собак.
А за тонкими стенами, в клубящейся тьме подсознания, бродят ужасающие косматые чудовища вытесненных желаний. Отважные парни невротически боялись самих себя.
Ярче всего их ужас перед неведомым, а потому страшным и неодолимым миром подсознания, штормящим за стеной уютно обустроенного, правильного, крепко подпёртого принципами и идеалами домика сознания, виден в "Хищных вещах века". Жилин пал перед слегом – и Стругацкие уверены, что падёт любой. Меня это всегда изумляло. Ведь волновые психотехники, как и любые техники изменения сознания – дверь в инсайт. Извольте, примеры навскидку. Героиня Лоис Буджолд ("Комарра" royallib.com/book/budgold_lois/komarra.html), подвергнутая действию наркотика, использует его для математического творчества. Герои Юрия Гладченко ("Скрытые параллели" samlib.ru/g/gladchenko_j_a/parallel.shtml) применяют аналог дрожки для перехода в иные реальности. Герой Алексея Ефимова ("На землях рассвета" samlib.ru/e/efimow_a_i/narazrtf.shtml) овладевает кайфом, на порядок более сильным, чем даёт слег, и извлекает из этого состояния сверхвозможности. Неужели Стругацкие так никогда и не рискнули освоить собственные глубины? Знали ли они вообще, что такое свободный разум?
Наверное, нет. Иначе не боялись бы его апгрейда.
Рабы собственных догм, страхов и невежества, не осознающие своего рабства, узники убежища, не осознающие его ограниченности, они писали о мире свободы, равенства и творчества, населив его такими же запутавшимися и опутанными, как они сами. Их книги – глубокая правда, богатейший источник психологических наблюдений, и чудовищный обман, предельно убедительный, потому что проистекает из опаляюще искреннего самообмана.

Эти радости тела, непосредственного, физического контакта с хлебом, водой, ветром, солнечным лучом, снегом, деревом, травой, собакой, человеком – жизненно необходимы не только для тела, но абсолютному большинству и для духа. И, получается, Стругацкие истинно мудры и проницательны. Прав и снова прав был Толстой, сказавший: "Талант всегда прав, даже вопреки себе". АБС были правы вопреки себе: весь корпус их текстов доказывает, что дух не обременён телом, а воплощён в нём, и попытки освободить разум от суетных мелочей ведут к его оскудению.

Начали, конечно, не АБС. Презрение к "низу", представление о греховности плотского пришло из христианства, причём католическое – это ещё ничего, наше православие было круче, его заносило и в старообрядцев, чашку после чужака выбрасывавших, и в скопцов. И в хлыстов с оргиями тоже. Советская идеология, как ни поразительно, унаследовала христианский взгляд на телесные радости и довела его до пределов ханжества.
В советской фантастике ещё до Стругацких чего только не писывали... АБС брезгливо старались обойти "низменные" темы. Они позиционировали себя выше всего этого. А были книжонки, авторы коих из кожи вон лезли, вколачивая в читателя моральные нормы: до брака ни-ни, жениться раз и навсегда и только ради производства детей, развод и адюльтер – вещи недопустимые, даже мысль о них не может возникнуть между ушами у гражданина светлого завтра, и вообще коммунизм надо строить, а не предаваться изнеженности и разврату.
И фантастика не взялась же ниоткуда. В реальности я встречала у старших поколений чудовищную мешанину догм. Женщину можно либо уважать, либо желать. Жену – друга и соратника – уважаем, за удовольствиями ходим налево. Порядочная женщина вообще не должна испытывать желания, это неприлично. Девочку надо воспитывать скромной – непрерывно твердить ей, что она уродина и дура, дабы уберечь её нравственную чистоту от искушений.
А потом вдруг объявили, что всё можно. Не только разрешается – приветствуется и поощряется существовать желудком и гонадами. Естественно, желудки и гонады сорвались с нарезки и оттягиваются по полной. Нормальная отмашка маятника.

В христианской Европе с накапливающимся напряжением неутолённых телесных потребностей справлялись праздники, от цеховых пирушек до карнавалов. В 19-м веке, в среде буржуа, ханжей-протестантов, у мужчин были хоть какие-то отдушины, женщины же, в каждом своём телесном побуждении видевшие постыдную греховность и испорченность, дошли до повальных истерий и неврастений, породив, в конце концов, Фрейда. Для бедолаг коммунаров Полдня всё запретно, им недоступны ни карнавалы, ни психоаналитики. Жилин прав: стоит народу узнать, какую штучку вставлять в приёмник вместо супергетеродина – и мир Полдня опустеет, уйдёт туда, в безмятежную свободу своего "я", не скованного уродующим корсетом этических и идеологических догм. Для Жилина, вероятно, стержень личности – постоянное самоограничение, ставшее для него естественным, как для глубоко верующего пустынника или для идущего Путём, ну бывают такие люди, для которых аскетизм есть путь духовного освобождения и восхождения. Где Пек обрёл свободу, Жилин сорвался с горной тропы, которой поднимался всю жизнь.
Вероятно, Стругацкие и сами не знали, что там Жилину примстилось. То ли не осилили придумать что-нибудь этакое, пожутче, то ли оставили на откуп воображению читателя: истинно ужасно – неизвестное, неназванное, а взглянешь страху в лицо – и уже можешь перестать дрожать и начать думать, что делать.
Но предположения у меня есть, конечно.
Мне кажется, АБС пережили мировоззренческий слом: от истовой веры в то, что достаточно собрать хороших людей, обеспечить их материально – и они самоорганизуются в чистое и светлое коммунистическое общество, до понимания, что толпа порядочных людей может самоорганизоваться в стадо и в стаю, до мрачного вывода, что человек по природе своей порочен – просто потому, что, кроме интеллекта и рабочих рук, у него есть неприличные аппаратики для пороков. АБС загнали себя в психологическую импотенцию, куда более серьёзную, чем физиологическая, не препятствующая взаимным радостям влюблённых. Из одной иллюзии они просвистели в другую. Так оно чаще всего и бывает с очарованными: вместо нового знания и нового опыта – разочарование. Оно не даёт реального взгляда на мир, а меняет розовые очки на чёрные.

И в общении, и в книгах я всегда обращаю особое внимание на проговорки, на то, что вырывается у человека как само собой разумеющееся, этакие внутренние кастрюльки с супом прямо из Парижа – именно они, а не декларации и лозунги, выдают подлинное мироотношение собеседника. У Стругацких таких проговорок четыре. Для героев АБС естественно содержать волшебных разумных существ в виварии НИИЧАВО, как животных. Для героев АБС нормально исследовать Марс "от сих до сих", не бродя по чужой планете просто так, из любопытства и для удовольствия, нормально истребить марсианских пиявок, даже не задумавшись, почему они нападают на людей (единственный, кто задумался, удивительный Феликс Рыбкин – не персонаж Стругацких, он забрёл к ним из иного мира-текста). Для АБС само собой разумеется, что в светлом коммунистическом обществе будут существовать структуры, во власти которых – навязать человеку профессию, место жительства, судьбу против его воли и желания. И, наконец, для АБС безусловная, не вызывающая сомнений норма: человек вправе не считаться со слабым – кошкой, собакой, стариком, ребёнком. Для них само собой разумеется, что взрослый может спокойно обмануть, бросить, забыть ребёнка – и точно так же сверхразумное, далеко опередившее человека в духовном развитии существо будет обращаться с людьми.
Дух, который мучительно себя боится – и не способен вообразить никого лучше себя. Дух, который возвёл вокруг себя тесную камеру, укрылся в ней – и разбился о её потолок.
И коли некуда вверх – им осталась дорога вниз, в собственные глубины, что так их пугали, на дно чёрной тоски. Этот путь проходили многие, ищущие и создающие смысл. И многие прорывались сквозь дно в звёздный простор. Но куда больше оставшихся на дне, в деймии: чтобы полететь, нужна отвага упасть в бесконечность без стен и крыш, в мир, беспечно и равнодушно играющий в кости.
И если весёлые умные парни заявляют, что от любви к этому миру на ушах отрастает шерсть, мне очевидно, что им недолго быть ни весёлыми, ни умными. Они не прорвутся.
Увы, так и случилось.

Если обозреть творчество Стругацких хронологически, в строе их главных положительных героев видна нарастающая некомпетентность, в сюжетах – нарастающая оборванность (а отнюдь не открытый финал; я с каждой их новой книгой всё отчётливее, до тошноты, ощущала, что они возились, возились с текстом, не справились, плюнули, да так его и бросили с торчащими отовсюду пружинами, кое-как сляпав конец), в идеях – нарастающая вонь.

При всём своём несравненном очаровании, они – обманка. Их познание нового ограничено сведениями, которые можно изложить в учебнике или на лекции. Такое познание не требует никаких усилий, кроме интеллектуальных. Они – вечные студенты, и очарование их книг – очарование простой, понятной и престижной деятельности – учения с увлечением. Для них бытие делится на две части: интеллектуальная работа, причём непременно творческая, с удовольствием, и низменный быт, недостойный их внимания. В низменный быт попал практически весь труд – нормальный, тяжёлый, иногда занудный, ради жизни. Растить хлеб и ребёнка, таскать кирпичи на стройке и сверлить гнилые зубы, отмывать унитаз до аромата свежей воды и чистить клинки до шёлкового сияния – в этом нет кайфа. В этом есть смысл, есть глубокая радость праведной усталости, радость созидания жизни, но она Стругацким неведома.
Туда же, в низменный быт, попала еда, а, как сказала кухарка в моих "Семейных сценах", с едой в человека жизнь входит.
Туда попало общение – подлинное, тотальное, телом и духом, сердцем и разумом. Созидающее красоту и добро общение с другим в танцах и флирте. Созидающее красоту и истину общение с собою и с живым миром в огороде, в лесу, на морском берегу. Созидающее истину и добро общение с человечеством на улице, в автобусе, на рынке, в лаборатории.
Туда попали праздники, картины и песни, наряды и украшения, ковры и кружева. Культура.
Туда попали духовные пути с их расширением пространства сознания и выходом в сверхсознание. Творчество.
Туда попали деревья и травы, собаки и марсианские пиявки. Всё живое.
Туда попал мир. Вот такой:

Он отошел в сторону, расстелил халат, подложил камень под голову и лег, – он устал в душном и тесном мешке, он хотел отдохнуть. В густых вершинах шумел ветер, плыли в небесном океане золотые сонмы звезд, журчала вода в арыке; все это было Ходже Насреддину в десять раз милее и ближе, чем раньше. "Да! В мире слишком много хорошего, чтобы я согласился когда-нибудь умереть, если бы даже мне твердо пообещали рай; ведь там можно взбеситься от скуки, сидя вечно и бесконечно под одним и тем же деревом, в окружении одних и тех же гурий".
Так он думал, лежа под звездами на теплой земле, чутко прислушиваясь к неумирающей и никогда не засыпающей жизни: стучало сердце в его груди, вскрикивал ночным голосом филин на кладбище, кто-то тихонько и осторожно пробирался через кусты – наверно, еж; пряно пахла увядающая трава, и вся ночь была наполнена какой-то затаенной возней, непонятными шорохами, ползанием и шуршанием. Мир жил и дышал – широкий, равно открытый для всех, принимающий с одинаковым гостеприимством в свои безграничные просторы и муравья, и птицу, и человека, и требующий от них лишь одного – не употреблять во зло оказанного им привета и доверия.

Величаво и торжественно, в содружестве звезд, плыла земля сквозь голубую мглу ночи, ветер шелестел в деревьях, кричали ночные птицы, благоухала трава, обильно увлажненная росой, билось сердце в груди Ходжи Насреддина – и во всем этом он вдруг ощутил с полной несомненностью свою веру и понял ее, хотя назвать еще не умел. Переполненный порывом, восторгом и беспредельным счастьем любви к миру, чувствуя ответную, такую же беспредельную любовь живого мира к себе, сливаясь со всем сущим вокруг, но не растворяясь в нем и сохраняя себя, – он шагнул в одно из тех драгоценных мгновений, что соприкасают человека с великим и вечным круговоротом жизни, куда смерти доступа нет и не будет!
Его вера все громче звучала в его душе и переливалась через края, но слова для нее, неповторимого и единственного, он в своем разуме не находил. А между тем чувствовал, что оно есть, и где-то близко; он напрягал все силы, дабы пламя из его души поднялось в разум и зажгло его этим великим словом; и когда, казалось ему, он уже вконец изнемог от непомерных усилий, – слово это вспыхнуло в нем, блеснуло, сверкнуло и, перелетев на уста, обожгло их незримым огнем.
– Жизнь! – воскликнул он, вздрогнув и затрепетав, не замечая слез, струившихся по лицу.
И все вокруг дрогнуло, затрепетало, отзываясь ему, – и ветер, и листья, и травы, и далекие звезды.
Странное дело: он всегда знал это простое слово, но проник во всю его бездонную глубину только сейчас, – и, когда проник, это слово стало для него всеобъемлющим и бесконечным.

Взято отсюда

@темы: Хищные вещи века, Понедельник начинается в субботу, «Полдень, XXII век», Ссылки

---

Благородные доны советской литературы

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dikypanda в Благородные доны советской литературы

В канун дня рождения Бориса Стругацкого его ученик писатель Михаил Веллер — о том, кем были простые и знаменитые братья для огромной страны

Ох и здоровые же они были ребята! Сто девяносто два росточку и плечи под шестидесятый размер. Молва утверждала, что норма Аркадия была полтора литра коньяку. После этого он мог изящно и здраво рассуждать о литературе.

На одном из литературных совещаний в доме творчества «Комарово», когда речь держал Аркадий Стругацкий, в кучке куривших за открытыми дверьми вдруг пробормотали:

— Давайте-ка потише, ребята. Пока Аркадий в рыло не въехал. Он это может.

.. Аркадий Натанович Стругацкий родился в Ленинграде в 1925 году. Борис — в 1933-м. Восемь лет разницы — естественная причина, чтобы младший брат, опекаемый в мальчишеской жизни старшим, сформировался под его влиянием. А позднее, когда с возрастом положение уравнивается, образ мыслей и все мировоззрение оказывается общим.

При этом Аркадий был филологом-японистом, референтом-переводчиком и послужил в погонах не один год — на самых восточных рубежах. (Заметим, что элементы японского колорита, детали и термины, обряды и оружие вошли в русскую литературу последних десятилетий именно с его легкой — тяжелой? — руки.) Борис же по специальности, напротив, звездный астроном и большую часть жизни проработал в Пулковской обсерватории. Аркадий был чубат, усат, сиповат и крут. Что оттеняла лукаво-мудрая улыбка, дружелюбные манеры, негустые волосы и лопоухие уши Бориса.

Одевались они как заштатные советские инженеры. Эти фланелевые рубашки, эти нейлоновые куртки, эти кроличьи ушанки и поношенные штаны... Ничего от небожителей, от блеска звезд. И квартирки по хрущевским малогабаритным стандартам в спальных районах. Автомобиль «запорожец» достойно завершит портрет гения в интерьере.

Высокий стиль. Быть, а не казаться. Гений не нуждается в атрибутике и аффектации. И не определяется оценкой официальных инстанций либо их зеркального отражения — профессиональной тусовки.

В таком уже далеком 1966 году молодежь, которую сейчас назвали бы «продвинутой», читала трех авторов и тем гордилась: Брэдбери, Лем, Стругацкие. «Трудно быть богом», непревзойденная по чистоте и изяществу иронично-романтического стиля книга, сделала их знаменитыми. «Понедельник начинается в субботу» превратил Стругацких в кумиров бесчисленных НИИ и КБ, студентов и лаборантов. «Улитка на склоне» привлекла эстетствующих снобов и утонченных интеллектуалов.

«Разночинная интеллигенция» — вот как на сто лет раньше был бы определен главный читатель Стругацких. Сливки среднего класса, мозги и совесть страны. Те, кто в оппозиции власти, при этом веря в добро и в свои силы.

Что поразительно: поколения меняются, время течет, а Стругацкие находят читателей в каждой взрослеющей генерации, и остаются с ней, и не исчезают с прилавков.

А сильна художественная составляющая. Поэтическое начало. Стальной стержень сюжета, о котором они столько повторяли своим ученикам. Прозрачный язык, как чистой воды кристалл. Живые характеры, смачные фразы — и спокойная мудрость без зауми.

«Ну а потом? Когда вы победите своих врагов? И установите справедливый режим? Что вы тогда будете делать? Сладко жрать? — Да! Тогда мы будем сладко жрать, и пить, и веселиться, и свободно наслаждаться жизнью! Мы это заслужили, черт возьми! — Вот именно. А дальше-то что? — Простите? Я вас не понимаю, сеньор. А чего же еще?» Этот диалог был обращен к нам — сорок лет спустя впилившимся в этот политкорректный и цивилизованный мир — вымирающий без цели и идеи. И не говорите, что вас не предупреждали!

Как они работают вдвоем? Утверждалось единичными посвященными: один сидит за машинкой и стучит по клавишам, иногда сопровождая появление текста чтением вслух. Второй лежит на диване, или пьет кофе в кресле, или расхаживает с сигаретой. Иногда вставляет свою фразу или абзац, продолжая мысль и сцену соавтора. Через несколько страниц или через час-полтора они меняются местами. Стиль, интонация, ход действия — един для обоих. От прямых ответов о технологии соавторства Стругацкие всегда уклонялись. Говорили лишь, что предварительно долго обсуждают и согласовывают все по телефону: Аркадий жил в Москве, Борис — в родном Ленинграде.

Еще при советской власти в разных городах возникали их клубы фэнов и играли в их книги. Больше никто из советских писателей этим похвастаться не мог.

Любая их книга начинается как игра. Необременительная условность, развлекающая сказка. И вдруг звучит фраза, и ты понимаешь, что началось уже — настоящее. «Румата стянул перчатку и с размаху треснул ею жеребца между ушами.

— Ну, мертвая! — сказал он по-русски. Была уже полночь, когда он въехал в лес».

Проходит время, и ты обнаруживаешь, что тот легкий сказочный мир остался в тебе и обрел жесткость: это наш, реальный мир в одной из своих глубинных сущностей, открытой талантом Художника.

Второе место в рейтинге живого цитирования всей русской литературы занимает роман братьев Стругацких «Трудно быть богом». На первом — «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». На третьем — «Мастер и Маргарита». Четвертое — Горе от ума». Если кто не знал. И это не мода. Тому уже многие десятилетия.

Ни один более из советских писателей этой эпохи нового слова в русский язык не ввел. Слово «сталкер» слышали? «Пикник на обочине» стал устойчивым оборотом.

Ни один современный им советский писатель столько не переводился. Сотни изданий на всех цивилизованных и менее цивилизованных языках мира: точное число трудно поддавалось учету (были на то причины). Они могли быть богаты — но ВААП (Всесоюзное агентство по авторским правам) СССР забирало в пользу государства 97 процентов (!) гонораров.

Для официальной критики они не существовали. Одни завидовали их блеску и славе, другие полагали «настоящую литературу» в форме исключительно «критического реализма» в пику реализму «социалистическому». За кусок казенного пирога литераторы жрали друг друга живьем, и брезгливые насмешливые Стругацкие держались в стороне от «литературного процесса».

Между ними и их читателями никогда не стояло чужих мнений и государственных приманок. А в читателях была половина всей молодой интеллигенции страны. Та половина, у которой лоб был повыше, а шоры на глазах поменьше. Потом молодая интеллигенция становилась немолодой, и к читателям добавлялось новое поколение повзрослевших школьников.Их язык доставлял наслаждение, сюжет затягивал, а мысль заставляла думать. Студенты, инженеры и врачи, юристы и журналисты — слой, из которого в нормальных странах формируется элита, — перекидывались фразами Стругацких, как паролем.

.. Это началось в 1962 году. Несколько ранних повестей и рассказов не выбивались из общего потока советской фантастики, хлынувшего с хрущевской оттепелью. Долгие годы до того фантастика была под запретом. Никакие отклонения от генеральной идеологической линии не приветствовались — ни насчет будущего, ни насчет настоящего.

Прорыв! Первый спутник Земли — советский! Первый человек в космосе — наш! Коммунистическое завтра всего человечества уже недалеко! Короче, советские космические корабли забороздили просторы Вселенной, сея конфликт хорошего с лучшим.

И тут выходит небольшая повесть А. и Б. Стругацких «Попытка к бегству». В которой космический перелет сугубо условен и не играет никакой роли. Просто нормальные люди попали из одного мира в другой. А один из людей сбежал в будущее из фашистского концлагеря. Как? А не важно. А в конце, устыдившись своего дезертирства, беглец возвращается обратно и погибает в бою.

По нервам — с оттяжкой. Нету вам в будущем светлого будущего, и в других мирах нету, и в других эпохах. И драться за счастье и справедливость, драться с фашизмом и мразью всех мастей и обличий тебе придется всегда и везде. Вместо приятного отдыха в благоустроенном светлом завтра, ага.

То была эпоха, когда написать честную рецензию на книгу было все равно что написать на нее донос.

Стругацкие никогда не писали фантастику (в расхожем понимании). Стругацкие писали жесткие и пронзительные антиутопии. Единственные в глухой и непробиваемой советской империи — они умудрились быть свободными меж всех пишущих.

Под уцененной этикеткой «фантастика» они выскальзывали из загородок и границ в пространство неподцензурного анализа человека и истории. Антиутопия была запрещенным жанром: никакого вольнодумства, партия укажет и предскажет сама все нужное! Но... «фантастика», юношество, облегченный жанр, Жюль Верн, понимаете...

Заодно с партией и цензурой Стругацкие (уже как побочный эффект) обманули серьезных критиков и уважающих свое самомнение «авторитетных читателей»: э-э-э, фантастика — это недолитература. Такова магия лейбла для быдла, уважающего свою «культурность» и искренне считающего свои пропотевшие от умственных усилий подмышки солью земли.

А в 1973-м разразился международный скандал с «Гадкими лебедями», невесть как попавшими на проклятый Запад и там опубликованными. И вот уже из всех журналов публиковал Стругацких только молодежно-научпоповский «Знание — сила», и книги по пять лет ждали очереди в издательствах.

«Работая над этой повестью, мы пришли к выводу о невозможности коммунизма», — сказали они в «Хищных вещах века», вышедших в 1965-м. Написанная чуть не полвека назад — это пророческая книга, жестокая и непримиримая. Предсказана и повальная наркомания, и экстрим как единственный способ ощутить остроту бесцельной жизни, и самоубийственный тупик существования ради потребления.

А еще их всегда любили за несгибаемость, за жесткий и активный оптимизм. Герои Стругацких всегда дрались за то, во что верили. Дрались с такой убежденной силой, что победа была неизбежна. Даже если она выходила за рамки книги.

<sub>Фото: РИА НОВОСТИ; ИТАР-ТАСС

отсюда</sub>

Примечание Сам Веллер себя писателем никогда не называет. [dikypanda]

@темы: Попытка к бегству, «Пикник на обочине», «Трудно быть богом», «Хищные вещи века», История, Перепост, Ссылки

---

И старая критика...

[silent-gluk]

Яковлев Ю. Творческая командировка в будущее // Детская литература: Вып.1. - М., 1962. - С.7-11.

Новая Программа партии представляется могучим лучом прожектора, который сквозь тьму неведения пробился в будущее и осветил его величественные очертания. То, что нам казалось далекой мечтой, вдруг стало доступно нашему реальному представлению, получило определенное материальное выражение в цифрах, в датах, в географических названиях. Мы, привыкшие измерять наше будущее аршином пятилеток, дерзнули измерить его двумя десятилетиями.
Мы знаем не только, сколько лет осталось до Коммунизма, но измерили расстояние до своего будущего в тоннах стали, в гектарах возделанных земель, в киловаттах электроэнергии. Новая Программа партии не только философский, но и инженерский проект построения будущего. Задача создания материально-технической базы коммунизма стоит рядом с задачей воспитания нового человека. Эти две задачи взаимодействуют и немыслимы одна без другой.
За время, прошедшее после XXII съезда партии, неизмеримо возрос интерес людей к будущему. Люди разных специальностей, разного духовного склада, взрослые и дети зажглись огромным интересом к своему коммунистическому Завтра. Люди хотят увидеть цифры воплощенными в металл, а строгие слова морального кодекса строителей коммунизма в движениях души, в поступках, в творчестве и подвигах человека будущего.
У народа появилась огромная потребность в книгах о завтрашнем дне.
Наша научная фантастика не может удовлетворить эту большую потребность, не потому что книги писателей-фантастов мелки и нехудожественны. Отнюдь! За последнее время литература, дерзающая заглянуть в будущее, пополнилась целым рядом молодых одаренных авторов, таких, как А. и Б. Стругацкие, В. Савченко, А. Полещук, А. Днепров. Это не праздные фантазеры, не дилетанты, а люди, пришедшие в кабинет писателя из лабораторий, из научно-исследовательских институтов. Они своей практической работой связаны с передним краем современной науки. Поэтому их фантазия берет взлет с надежной стартовой площадки реального видения перспектив развития нашей науки.

Однако многие научно-фантастические книги не могут удовлетворить потребность читателя познать будущее потому, что, рисуя картину расцвета науки и техники, они очень схематично, а порой скучно и непривлекательно рисуют образы людей будущего. От этих людей пахнет железом и озоном. Поглощенные своими открытиями и борьбой, они однобоки: в них не проявились привлекательные, находящие отклик и сердцах наших современников черты человека будущего.
У нас есть фантазия научно-техническая, но не хватает фантазии психологической.
Каким будет человек будущего? Какие будут у него мечты? В чем будет заключаться красота его чувства? Какие он будет переживать драмы?
Как писателю ответить на эти вопросы? Как силой художественного провидения оживить кристаллы морального кодекса строителей коммунизма? Вот над чем стоит задуматься сегодня писателям.
Когда человек хочет написать книгу о наших днях, у него для сбора материала неограниченные возможности. Он может встретиться с будущими героями книги, он может поехать в любой уголок страны. Он может стать участником событий, которые лягут в основу его произведений. Если писатель хочет раскрыть перед читателями страницы прошлого, у него тоже появится немало возможностей перенестись в былые времена. Пожелтевшие листки архивных документов, записки очевидцев, старые книги и газеты помогут ему совершить путешествие в прошлое.
А как быть с будущим? Как получить творческую командировку в будущее? Туда не ходят поезда, и почта не приносит оттуда письма. Где искать хотя бы отдаленные отголоски песни человека будущего? На первый взгляд кажется, что единственный путь в поисках человека будущего - фантазия.
Но это не совсем верно. Фантазия - это ракета, которая должна вывести на орбиту литературы живые человеческие характеры в их развитии. Материал о человеке будущего надо искать в людях сегодняшнего дня.
Последнее время мы все чаще говорим о чертах коммунистического общества в нашей жизни. Как ростки пробиваются они на нашей почве. В нашей печати появляется все больше и больше материалов о благородных поступках, о замечательныx движениях души советских людей. Вот oт них-то и следует отталкиваться, когда хочешь писать о завтрашнем дне.
Мы говорим о поступке Валентины Гагановой, как о подвиге духа. Сегодняшний подвиг завтра станет обычной нормой человеческого общежития. Мы говорим о полете Гагарина, как о подвиге человека во имя всего человечества. А при коммунизме это тоже будет обычным делом.
Будущее зарождается в сегодняшних подвигах, в сегодняшних ярких поступках людей. Вот их-то и надо пристально изучать художнику, желающему создать образ живого человека завтрашнего дня. Именно этих образов ждет сегодня читатель.
- Какие люди будут при коммунизме?
Этот вопрос задают сегодня миллионы, и ответить на него может только смелый взлет фантазии художника, хорошо знающего жизнь народа.
План построения коммунистического общества - это итог коллективного творчества народа, выкристаллизовавшийся в Центральном Комитете партии. И вряд ли в нашей стране найдется человек, который не создал свое представление о нашем завтрашнем дне. Каждый человек в силу своего мироощущения, в меру своей фантазии рисует для себя картину будущей жизни. В молодежных коллективах идут горячие споры о том, какая жизнь будет при коммунизме.
К этим мечтам, к этим спорам следует прислушаться литератору, который хочет силой своего вдохновения пробиться сквозь годы вперед.
Творческая командировка в будущее - это в конечном счете глубокий философский анализ духовной жизни человека шестидесятых годов. Наши «шестидесятники» - или ближайшие предки жителей Коммуны, или будущие коммунары первого призыва. И если с этих позиций рассматривать развитие советского общества в наши дни. то можно выйти на исходные рубежи создания интересных морально-фантастических книг о Будущем.
Мне кажется, что разговор о человеке завтрашнего дня не обязательно вести в форме фантастической. Партия дала советской литературе замечательный компас - моральный кодекс строителей коммунизма. Этот документ овеян поэзией и романтикой. И книги, созданные в фарватере морального кодекса, очень важны для воспитания нового человека.
Глубоко ошибается тот, кто считает, что моральный кодекс еще не отражен в нашей литературе, что все придется делать заново. Начнем с того, что замечательные положения этого документа родились не в кабинетах теоретиков, а как драгоценные крупицы собраны в нашей жизни и в нашей истории.
Моральный кодекс зарождался в горниле революции, и, может быть, во имя того, что сказано в этом документе, стреляла «Аврора» по Зимнему. Разве лучшие люди нашей партии не посвятили всю свою трудовую жизнь тому, чтобы на земле восторжествовал великий принцип: человек человеку друг, товарищ и брат? Разве все, что написано в моральном кодексе, не овеяно жизнью Владимира Ильича Ленина?
Наша литература, рожденная Октябрем, в своих лучших произведениях была проникнута духом братства и интернационализма, она воспевала высокие идеалы людей, самоотверженность и бескорыстие. И люди такого склада, как Павка Корчагин и комиссар Левинсон, Кирилл Извеков и Давыдов, несли в своих сердцах идеалы, которые оживают в скупых строках морального кодекса. Наша литература имеет замечательные, прочные традиции в раскрытии характеров людей, чей пафос жизни был пафосом борьбы за коммунистические идеалы. Поэтому книги, отражающие идеи кодекса, будут создаваться не на голом месте, а на прочном фундаменте советской литературы.
Наше юношество, наши дети ждут новых ярких книг, помогающих им проникнуть в духовный мир человека будущего. Они ждут образов, которые поведут их за собой, зажгут и вдохновят.
В наши дни возрастает роль детской литературы. Сейчас уже не может быть двух мнений в том, что наши мальчишки н девчонки, которые сегодня сидят за партами, будут главным поколением Коммунистического общества. Белинский назвал детей гостями настоящего, хозяевами будущего. Развивая его мысль, можно сказать, что сегодня дети - это хозяева коммунистического будущего. Это граждане Коммуны в детстве. Сегодня нельзя браться за перо, не думая об этом. Надо, чтобы наши книжки не только шли в ногу со временем, но и опережали время. Лучшие черты человека шестидесятых годов должны воплотиться в характере героев наших дней.
Новое содержание требует работы над формой. Надо сказать, что писатели старшего поколения сейчас производят мало поисков в форме. Ритмы времени редко находят художественное воплощение. Молодежь - особенно поэтическая - вносит свежую струю в форму своих произведений. Их стихи звонкие, игровые, с остроумными ритмическими поворотами. Помолодела рифма. С новой силой звучат метафоры. Но, к сожалению, многие удачные формальные поиски молодых поэтов заслонили работу над содержанием стихов. Лихо сделанные стихи оказываются лишенными серьезной мысли, творческой дидактики, без которой не может существовать детская поэзия. Эта однобокость в работе молодежи настораживает.
Вопрос единства формы и содержания давно решен в нашей эстетике. И формализм осужден не за новаторство в форме, а за безыдейность. Нашей литературе для детей нужны новые ритмы, новые поиски в форме. Но одного этого недостаточно. Главное, наполнить их большим содержанием, большим - соответственно каждому возрасту.
На одной из встреч с читателями один из подростков задал мне вопрос:
- А какие книжки будут писать при коммунизме?
Задавая этот вопрос, юный читатель наверняка имел свое мнение. Он наверное был убежден, что книжки при коммунизме будут писать замечательные. И задал вопрос лишь для того, чтобы утвердиться в своих мыслях.
До книг, которые будут писаться при коммунизме, еще далеко. Но сегодня прокладывается путь этим книжкам, и сегодня пишутся книги, адресованные будущим гражданам Коммуны. И хотелось, чтобы эти книги были прекрасными!

@темы: Критика

---

Легенда о Странниках... Часть 2

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы обязаны В.Прудникову с мейл.ру.

В.Прудников
ЛЕГЕНДА О СТРАННИКАХ
ИЛИ РЕАБИЛИТАЦИЯ СИКОРСКИ
(ОПЫТ МЕНТАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ)

II

Блистательный талант писателей-историков не оставляет места для комментариев и дополнений. Сказано все.

Сяо Жень. «Черная пешка»

Системный кризис человечества Земли в XX-XI веках породил не только множество своих производных во всех сферах материальной и духовной жизни огромных масс людей на планете – он породил и масштабный пространственно-временной вихрь, а вернее тайфун, искажающий классический причинно-следственный закон. При этом крайне удивительно, что пока никто не обращал на это внимания – очевидно, это воспринималось как совершенно естественное явление. Действительно: Сяо Жень, автор «Черной пешки», датированной 2222 годом (при этом в книге есть описание встречи автора с К. Я. Яшмаа, датированное 2224 годом), многократно ссылается на предисловия С. Б. Переслегина к книгам Стругацких, датированные 2255 годом, и на эссе В. Казакова «Полет над гнездом лягушки», датированное 2231 годом. Все авторы конца XXII – начала XXIII века единодушно признают братьев Стругацких выдающимися писателями-историками, освещающими историю вплоть до конца XXII, но никак не комментируют тот факт, что все произведения Стругацких издавались уже во второй половине XX века.

Несомненно, тут возможны два направления версий: реинкарнация братьев из XXII в XX век (то есть с обратным вектором времени, что не противоречит теории реинкарнаций) или создание в XXIII веке машины времени. Однако теории реинкарнаций противоречит перевоплощение сразу двух душ в одну семью, то есть остаются версии с машиной времени. Машина времени, подобно Янусу, двулика – это и переброска в прошлое как материальных объектов, живых или неживых, так и связь сквозь время. Версию, что Стругацкие – пришельцы из будущего, надо отбросить – жизнь братьев известна с детства. Связь сквозь время предполагает две версии: 1) переброску в прошлое темпорального приемопередатчика; 2) телепатическую связь со Стругацкими ридера в XXIII веке, использующего темпоральный передатчик (то есть одностороннюю связь). Наиболее вероятна последняя версия, и она определяет, почему были выбраны именно братья, к тому же очень высокоинтеллектуальные (хотя можно представить и имплантацию микрочипов в головы братьев). Ведь одинокий человек, начав принимать телепатемы, может элементарно усомниться в том, что это реальная передача из будущего, и в итоге заболеть психически, или же быть признанным таковым при излишней откровенности. А братья, доверительно общаясь друг с другом, легко установят истинность телепатем путем их сравнения и установления их идентичности – как известно, с ума сходят строго по одиночке и абсолютно индивидуально, теряя при этом возможность полноценного общения или вообще общения.

Зачем была проведена эта прогрессорская темпоральная операция? Она связана с преодолением глобального системного кризиса на Земле. Дело в том, что в 1991-м году коммунизм потерпел крупное поражение и отступил – был разрушен его главный оплот – СССР, в ходе информационной войны был оклеветан Сталин. У черных глобализаторов были развязаны руки, и они стали успешно проводить глобализацию с целью сокращения земного населения до 500 000 000 человек, планируя убийство миллиардов. И человечество встало перед альтернативой – или людоедские планы глобализаторов, или победа коммунизма по всей планете и освоение людьми Галактики – ведь только коммунизм позволял провести объединение человечества на основе милосердия и гуманизма и выйти в космос миллиардам. В середине XXI века состоится решающая глобальная битва, коммунизм победит, но ведь нужно будет восстанавливаться и переключаться на освоение космоса. Потребуется на переходный период жесткий и справедливый строй на всю планету, аналогичный сталинскому, то есть до установления того рая, что описан у Стругацких в «Возвращении», придется потерпеть и поработать. И тут ведущую роль и сыграют «Хроники Полудня», задавая идеал устройства человечества, являя цель, к которой надо идти. На самом деле, не Маркса же и Энгельса с Лениным читать массам (их нужно читать, но это же для специалистов, а не для масс!). Ведь на самом деле Мир Полудня Стругацких очень привлекателен, умен, мягок и добр. К тому же они не доходят до утопии, то есть уничтожения государства, чем грешил даже Ленин – глобальное государство в Мире Полудня существует, но очень интеллектуальное, гармоничное и доброе. То есть в переходный период, при становлении Мира Полудня, когда юное глобальное коммунистическое государство в борьбе с остатками глобализаторов и их холуев поневоле будет жестким, массы будут знать, что впереди – добрый мир с добрым и терпеливым глобальным государством (чего стоит только терпение шефа Совета Галактической безопасности и КОМКОН-2 Рудольфа Сикорски по отношению к невыносимому Айзеку Бромбергу).

Понятен и земной рай в XXII веке – после тяжелого переходного периода человечество нуждалось в отдыхе. Тем не менее Стругацкие очень реалистичны и готовят думающих людей к грядущим Звездным войнам в Галактике, информируя о сверхцивилизациях, то есть Странниках – именно думающих людей, которых относительно мало, а преобладающим серым массам мещан (а мещане по количеству всегда преобладают) вполне достаточно земного рая; к тому же братья явно говорят о том, что на периферии Ойкумены идет постоянная битва, в «Попытке к бегству» читаем: «Антону было двадцать шесть лет, он давно уже работал звездолетчиком и повидал многое. Ему приходилось видеть, как становятся калеками, как теряют друзей, как теряют веру в себя, как умирают, он сам терял друзей и умирал один на один с равнодушной тишиной». Так что Переслегин опять неправ, говоря, что только прогрессоры способны защитить человечество – есть еще звездолетчики и десантники, – это у него опять проявилось профессиональное чванство.

Интересный вопрос: как подавалась информация братьям: в виде трансляции их же книг в соответствующий период времени (создавая дурное кольцо времени) или же передавая летопись и хронологию грядущих событий? Очевидно, верно и достойно человека второе. Выше было сказано о возможности имплантации темпоральных приемников в головы братьев. Не в этом ли причина их завещаний, которые и были выполнены – о кремации их тел в посмертии и развеивании пепла над Пулковской обсерваторией?

Однако пора бегло взглянуть на литературу, комментирующую и расширяющую «Хроники Полудня». Начнем с «Полета над гнездом лягушки» В. Казакова. Сразу заметим, что автор неаккуратен как в датировке своей работы, так и в формулировках. Так, только путем анализа его текста можно понять, что его работа как бы написана около ноября 2231 года, и что датировка «93» вовсе не 2293, а 1993 год – то есть опять ясно, что В. Казаков получал информацию из будущего, но в 2231 году работа также публиковалась, так как на нее ссылается Сяо Жень в «Черной пешке». Что касается формулировок – процитируем: «… мы представляем для Странников не больший интерес, чем сообщество лягушек в тихом пруду – для строителей близкорасположенной плотины». Впервые приходится слышать, что такие примитивные существа, как лягушки, образуют сообщества, и что на пруду, который и образуется-то исключительно благодаря предварительно построенной плотине, какое-то сообщество безумных строителей строит плотину во второй раз. Автор активно борется с «… успешно привитым нам иммунитетом к разговорам о влиянии Странников на Землю…» для того, чтобы в завершение усилить его: « сотни и даже тысячи люденов со всеми своими сверхестествеными возможностями – сила, слишком несоизмеримая с мощью многомиллиардного человечества», забывая о том, что людены на Земле не проживают и их вообще не интересуют люди.

Казаков утверждает, что Странники покинули Галактику сотни тысяч лет назад, потом приводит факт обнаружения саркофага-инкубатора на планетке системы ЕН9173, датируемого сорокатысячелетней давностью, а потом переходит к деятельности Странников в реальном масштабе времени, не видя противоречия между двумя последними фактами. Очень странно выглядит утверждение Казакова, что главная цель СГБ – предотвращение вмешательства Странников в дела Земли. Это цель контрразведки, а таковую функцию выполняет КОМКОН-2. Казаков все перепутал из-за того, что Сикорски совмещал должности шефов обеих служб, но огромное внимание уделял именно безопасности родной планеты. Очевидно, Казаков просто не любит контрразведку, так как в огромной операции «Зеркало», представлявшей «… глобальные строго засекреченные маневры по отражению возможной агрессии извне (предположительно – вторжения Странников), так что «… миллионы людей, принимавших в ней участие, даже не подозревали об этом» (Жук в муравейнике), видит лишь операцию по поиску шпионов Странников на Земле и их пеленгации. А не любит контрразведку Казаков из-за пресловутой субъективной фразы: «Пока существует тайная полиция, будут гибнуть невинные люди», совершенно не понимая, что если не будет тайной полиции, то будет гибнуть гораздо больше невинных людей.

Интересный огород Казаков городит с генераторами излучения в телецентре в стране Неизвестных Отцов на Саракше – якобы «… некий трижды проверенный и безусловно лояльный техник (он же – сотрудник СГБ) был… допущен… к профилактическому ремонту сменных генераторов поля». И якобы этот агент установил, «… что некоторые основные части генераторов заведомо не могли быть изготовлены на Саракше ни по материалу своему, ни по свойствам (например, способности к регенерации)». Казаков при создании своей фальшивки (это может быть и не его непосредственная вина – просто некто ему давал такие материалы, – но надо же их критически оценивать!) явно забыл про бритву Оккама. Ведь генераторов было три: по одному в работе, в резерве и на профилактике. Так что же, этих пресловутых частей внесаракшианского происхождения тоже было три? Отчего это генераторы генерируют поле, а не сигнал? Сигнал представим только в двух ипостасях – электромагнитный или на базе поля слабого взаимодействия, то есть нейтринный. Но Сикорски успел изготовить защитные шлемы к войне с Хонти, а у нейтрино огромная проникающая способность, и никакой защитный шлем не остановил бы их поток. То есть сигнал генераторов был электромагнитным, а какие такие особые основные части нужны для модуляции электромагнитного сигнала, да еще целых три? Неужели корпуса из янтарина? Это, конечно, очень удобно – регенерирующие корпуса, ежели кто порубит их топором. Тем более, если башни являются ретрансляторами, что существует множество совершенно автономных передвижных излучателей, то есть нет никакой проблемы с генерацией сигнала, и это подтверждают слова Сикорски, когда он вразумляет героя-диверсанта Максима. Не надо привлекать Странников туда, где их и не было! Да и «техник» анонимен – это информация скорее всего утка. Ведь эти генераторы для Отцов важнее ядерного оружия – а автор этого исследования наблюдал, как работают с обслуживанием ядерного оружия: минимальный состав группы – три исполнителя: один зачитывает инструкцию по пунктам, второй контролирует, третий делает. К тому же речь идет о профилактическом ремонте, а он, в отличие от аварийного, строго регламентирован по времени операций, так что при таком раскладе и контроле ни на какое специальное изучение и эксперименты ни у какого гения не оставалось ни времени, ни возможности.

Утверждение Казакова, что Людены инициированы Странниками, причем это могут быть лишь Чужие, лишено всякого основания. Ведь что говорит Д. Логовенко в беседе с Комовым и Горбовским: «Ведь нас же очень мало. Свою расу мы создаем собственными руками». С учетом слов Сяо Жень из эпиграфа никаких комментариев не требуется – раса Люденов никак не связана с расой Чужих.

Казаков говорит, что детонаторы перешли в «стойкое латентное состояние». Вопрос вот в чем – а чем их латентное состояние отличается от нелатентного? Сведений об этом не приводится никаких, но мы знаем от Стругацких, что один детонатор разрушился после попытки его исследовать, а потом погиб соответствующий ему «Подкидыш». Так что и не может быть никаких данных о переходе в латентное состояние, это тоже утка.

Таким образом, ясно, что некто, пользуясь некритичным отношением Казакова к материалам из будущего (основная причина чего в том, что Казаков в отличие от АБС был один, и психика его могла пострадать как от микрочипирования, так и от неинструментального приема телепатем), подкинул ему дезу, и, будучи удовлетворен его эссе, опубликовал его и в будущем как комментарий к книге Вандерера. Две связанные публикации создают видимость достоверности. Хороший ход в некоей информационной войне! При этом нельзя сказать, что вся информация, сливавшаяся Казакову – ложь по всем пунктам, ведь мастера информвойн знают, что самая эффективная ложь – полуправда.

Гипноизлучение, ментоскопирование, селекция людей по тайным признакам создают паранойю в обществе, и эти сильные воздействия приписываются, безусловно, могучим Странникам. Но в первой части говорилось, что Чужим нужен захват нашей Галактики, а оккупация происходит только тогда, когда везде стоят солдаты оккупанта. И отчего принято считать, что Чужие действуют только экзотическими методами? Отчего бы им не иметь агентов влияния у Неизвестных Отцов? То есть сеть башен ПБЗ – это местное порождение, но очень выгодное для Чужих, желающих в перспективе получить власть над всем материком Саракша, а потом и над Островной Империей, и создавать армию для захвата Галактики. Возможно, у Сикорски была и такая версия. Тогда Каммерер совершил великий подвиг, уничтожив Центр, и понятно, отчего Сикорски не слишком на него гневался. Правда, коли Центр – местное порождение, то его можно и восстановить, тем более когда по всей стране стоит сеть башен ПБЗ, – тут вся надежда на плачевное состояние государства, на революцию и гражданскую войну, на Вепря и его людей, которым надо будет суперактивно валить все башни, помимо прочих революционных дел. Впрочем, такая работа будет огромной радостью для выродков. Попутно заметим, что в таком случае Островная Империя, совершая набеги на побережье, до взрыва Центра объективно работала на землян, всячески ослабляя материк, как, впрочем, и на себя, оттягивая срок наступления всепланетной гипнодиктатуры.

Плавно переходим к «Черной пешке». Тут публикация происходила иначе: роман-исследование в XXIII веке был написан Сяо Жень, внучкой Всеслава Лунина, а в начало XXI века транслировался А. Н. Лукьянову.

То, что роман написан женщиной, придает ему особую специфику – все нормальные мужчины знают, что такое женская логика (именно нормальные, так как они много общаются или же пытаются общаться с женщинами, так как ненормальные, то есть геи, в силу общения с себе подобными, практически лишены общения с женщинами). И эта логика проявляется уже в предисловии: в представлении Сяо Жень все примеры контактов землян с инопланетянами по Стругацким есть примеры непонимания. Ей не приходит в голову, что контакт есть динамичный процесс от непонимания к пониманию, и то, что земляне в Галактике только начали эту работу, а первый блин всегда комом.

Выше говорилось, что поток информации даже в ходе информвойны не может быть полностью ложным – вот и Сяо Жень сообщает интереснейшие факты о находках сработавших эмбриональных сейфов Своих: на Земле – «Иорданский роддом», на Саракше – в Хонайской впадине, на Сауле – в Радужных равнинах, и на Гиганде – в «Раю на озере Загутта», вот только как всегда при некотором дебилизме предлагается лишь одна версия – что данные эмбриосейфы должны были поддержать генофонды аборигенов при необходимости, а детонаторы – дистанционные источники энергопитания в экстренных ситуациях. А ведь есть и еще версия – что это оборонные объекты для защиты аборигенов от агрессивных инопланетных пришельцев. Свои это предвидели. Ведь вторжение Чужих из соседних галактик с целью полного захвата нашей Галактики – это лишь один из вариантов агрессии. Вспомним «Пришельцев ниоткуда» Фрэнсиса Карсака – там иссы и синзуны на своих кораблях совершают полеты очень далеко, за сотни галактик от своей, и ведут вселенскую битву с мисликами, гасящими звезды, – при этом свои дальние полеты они совершают ограниченными силами. При подобном раскладе возможен захват отдельной планеты в далекой галактике и добыча нужных ресурсов на ней, эксплуатируя аборигенов как рабов. Вот тут и пригодятся эмбриосейфы на этих планетах. То есть при фиксации факта агрессии инициируется деление яйцеклеток и запуск эмбриомеханизмов для создания оружия и инфраструктуры в нужной последовательности. Это занимает некоторое время, за которое агрессор успевает несколько укорениться, поработить аборигенов, пролив немало их крови, и добыть некоторое количество ресурсов. Ну, а потом происходит война на полное уничтожение агрессоров – не зря же мифы и легенды народов Земли хранят воспоминания о войнах полубогов и пришельцах с неба, не зря есть радиоактивные развалины Мохенджодаро и подобные в Южной Америке, и в истории как бы внезапно и необоснованно возникали цивилизации – не будут же инициированные «Подкидыши» кончать с собой после победы, они продолжат жить и учить аборигенов. Трудно сказать, какие ресурсы могут интересовать пришельцев, но, к примеру, Земля характерна аномально высоким содержанием урана и золота. Насчет урана неясно, а вот по поводу золота вопрос таков: металл этот очень химически инертен, а добывают его тысячелетиями, то есть сейчас у людей должно быть очень много золота, чего не наблюдается. То есть золото куда-то уходило и в далеком прошлом, уходило и на границе XX и XXI веков – ведь потенциальные пришельцы могли отказаться от прямой агрессии и рабского труда, и завести на Земле агентуру по сбору золота, например, цыган, которые, как известно, собирают золото всеми мыслимыми и немыслимыми способами, включая гипноз (без каких бы то ни было генераторов!), и настолько замкнуты, что неизвестно, куда они золото девают. А эмбриосейфы, как мы знаем на примере такого в системе ЕН9173, имеют энергосистемы по всей планете. Кандидат на такую систему на Земле есть – это огромное количество пирамид, как на суше, так и под водой океанов. А так как посещений за историю Земли могло быть несколько, то археологам надо, помимо «Иорданского роддома», искать и другие сработавшие эмбриосейфы. Плюс к этому ведь могут быть и несработавшие – если часть пришельцев спаслось, они могут вернуться в родную галактику и сделать выводы, что их разгром – реакция на кровавую агрессию, и изменить тактику. Ведь ясно, что эмбриосейфы срабатывают по одному в ответ на информацию о массовых убийствах и страданиях аборигенов, а если собирать ресурсы мирно, то и сейфы не запустятся. Так что вполне возможно, что и сейчас на Земле собирают золото ребята из далекой-далекой галактики. И мировые войны они же организовывали, чтобы спровоцировать запуск эмбриосейфов, обнаружить их и под шумок мировой войны уничтожить до рождения и инициации Подкидышей, – при этом базируясь на Луне. Вот отчего Путину так надо было помягче успокоить Украину, вот почему Крым в Россию он возвращал бескровно – судя по степени безумия как хунты, так и населения Украины, он понял, что их явно зомбируют. При том неизбежна и версия о роли США – а куда ушло и уходит золото из Федерального резерва, причем золото других стран; а для чего Рузвельт прибирал золото в США к рукам, отбирая его и у юридических, и у физических лиц? А зачем США бомбили ядерными бомбами Хиросиму и Нагасаки, не было ли пришельцами там обнаружены активированные в ходе мировой войны эмбриосейфы? Так что за факты обнаружения сработавших эмбриосейфов Путин испытывал огромную благодарность к Сяо Жень, хотя она совершенно неверно интерпретировала их фунуции. Заметим также, что так называемый рабовладельческий строй скорее всего есть подражание былым пришельцам – ведь Россия, Индия и Китай в своем становлении обходились без массового рабовладения. А вот рабство негров в США в Новое время – косвенная улика, что США связаны с пришельцами.

С датировками у Сяо Жень полный каюк, то есть она включает женщину на 100%. Так ее роман написан в 2222 году, встреча с Корнеем Яшмаа датирована 2224 годом – но она ссылается на работы Переслегина, датированные 2255 годом. При ссылке на работу Переслегина «Последние корабли свободного поиска» у Сяо Жень что-то близкое к логике включается, и она датирует работу 2211 годом, хотя это тоже 2255 год. При том не видит, что ссылки в этой работе Переслегина относятся к источникам 2240, 2248, 2241, 2229, 2254, 2252 годов (желающие могут убедиться на сайте Переслегина в XXI веке igstab.ru). Вот как можно верить Сяо Жень при таком отношении к материалам?

Сяо Жень выражает гипертрофированные комплименты прогрессору Переслегину: «Я отношусь к прогрессорской деятельности Переслегина с глубочайшим уважением (Ход 2. в Черной пешке) и считаю его одним из замечательнейших прогрессоров» (это при том, что тот – в довольно далеком будущем от нее), тем не менее она категорически отрицает его высокую оценку деятельности Каммерера на Саракше: «Правда, авторы почему-то забывают добавить, что кризис удалось преодолеть в основном усилиями прогрессора Максима Каммерера», – считая, что это у Переслегина проявление не объективности, а корпоративной солидарности, что он намеренно и грубо искажает истину, и в итоге Сяо Жень даже оскорбляет Каммерера, сказав, что если тот и известен на Саракше, то только в бандитских кругах. Вместе с тем особой корпоративной солидарностью Переслегин не отличается – в первой части уже говорилось, что он совершенно несправедливо обвиняет К. Яшмаа в форсировании событий и инспирировании убийства Абалкина Странником с целью устранения того с постов шефа СГБ и КОМКОН-2. В итоге неясно, контролирует ли себя Сяо Жень при написании романа. Сяо Жень откровенно клевещет, что кризис в Стране Отцов преодолеть не удалось, что страна и государство распались, погрузившись в пучину гражданской войны, хотя это не так. Тик Феску по прозвищу Вепрь великолепно справился со своей ролью, железной рукой поведя страну сначала к буржуазно-демократической, а потом и социалистической революции, безжалостно устраняя врагов народа, в чем ему очень помогал Каммерер – каждый Сталин нуждается в своем Берия. А полное доверие Вепря к Максиму, сложившееся в боях, и бесконечная благодарность за подрыв Центра (Самое главное, – Сказал Вепрь…, – это что нет больше Центра. Вы молодец, Мак. Спасибо.) сливала их в настоящую боевую пару, как у летчиков-истребителей. А в это время Сикорски занимался стратегическими вопросами спасения страны от инфляции, голода, лучевого голодания и группы флотов «Ц» Островной Империи, разгруженный Каммерером от кровавой каши гражданской войны. Так что Сяо Жень опять неправа, и на самом деле – в двух последующих книгах трилогии о Максиме АБС нет ни слова о распаде Страны Отцов на Саракше, но косвенно ясно, что там все нормально, – иначе ни Сикорски не занимал бы свои высокие посты, ни Каммерер не продвинулся бы в КОМКОНе-2. Остается сделать вывод, что у Сяо Жень странная личная неприязнь к Каммереру, возможно, наследственная – то же самое отслеживается у ее деда В. Лунина.

В своем докладе в КОМКОН-2 по теме «Экстремальная ситуация в государстве Неизвестных Отцов» (Ход 5. в Черной пешке) Лунин доходит до самой грязной клеветы по поводу личности Максима Каммерера. Он называет его остолопом и обвиняет в серии ошибок при высадке на Саракш. Не стоит все повторять, но надо заметить, что в истории постоянно встречаются события с лавинообразным нарастанием аварийной ситуации, как ни выстраивай технику безопасности. К примеру, катастрофа «Титаника» в Атлантике, «Адмирала Нахимова» в Новороссийской бухте или «Монблана» в Галифаксе (когда снесло полгорода, погибло 2000 человек, 2000 пропало без вести и 9000 было ранено), а ведь там были опытнейшие капитаны и экипажи. Лунин говорит о том, что Максим не мог не заметить массы радиопередач на планете, абстрагируясь от того, что в тот момент на Саракше была мощнейшая магнитная буря, вызванная сверхмощной вспышкой на местной звезде. Отчего же Лунин так беспощаден к двадцатилетнему парню? Высшее образование на Земле, благодаря Учителям и гипнообучению получали в шестнадцать лет (в этом одна из причин процветания Земли – молодые рано становились полноценными работниками), звездолетчики начинали практическое обучение полетам в Галактике с этого возраста, а в восемнадцать лет уже получали лицензии, – именно поэтому Антон в двадцать шесть лет «… давно уже работал звездолетчиком». Отбор в звездолетчики был суров, и те, кто его не проходил, но горел романтикой разведки Галактики, шли в ГСП, получая лицензии в те же восемнадцать лет, – а уровень подготовки в ГСП был не в пример ниже. То есть у Максима всего два года стажа полетов – до смешного мало.

Лунин обвиняет Максима в подсознательном садизме и получении удовольствия от убийств. Однако прочтем «Обитаемый остров»: после боя Максима с бандитами он испытывает муки совести, сожаление о том, что он стал другим, потеряв часть себя прежнего, и удовлетворение от того, что спас Раду, то есть поступил как мужчина. При этом для того, чтобы вступить в бой, Максиму понадобилось самовнушение, что он бьется не с людьми, а с обезьянами. Однако сам Лунин не замедлил выстрелить снарядом с эксплозитом по крупнокалиберной батарее на Саракше, вызвав огромный взрыв – наверное, у американцев научился, издалека да артиллерией не страшно, не то что руками или стрелковым оружием убивать гадов. Лунин в докладе демагогически извращает смысл беседы Колдуна с Максимом, утверждая, что тот довел до Каммерера «мудрый принцип «не навреди». Да ничего подобного! Колдун акцентировал внимание Максима на том, что на Саракше все замерло в состоянии равновесия, и что у Максима есть сила на нарушение этого равновесия. И предупредил, что, так как сам Максим есть огромная сила, то его постараются присвоить, что помогло потом Максиму не попасть на удочку Генпрокурора. А еще Колдун учил Максима, учитывая реалии обществ Саракша, не идти на поводу у совести, воспитанной на доброй Земле, и Максим это очень хорошо усвоил – так, идя на подрыв Центра, он думал: «Колдун сказал: пусть совесть не мешает мыслить ясно, пусть разум научится при необходимости отстранять совесть. Правильно. Горькая правильность, страшная правильность…». Это очень хорошо усвоенный урок. А вот по поводу доклада Лунина легко сделать вывод, что Лунин чрезвычайно закомплексован. Тем более, что он считает православие «Мерзким архаизмом» (А отчего не католицизм и не протестанизм? И чем это мерзко православие, которое не организовывало инквизиции и никогда не рвалось к госвласти, не создавало военных орденов и не организовывало крестовых походов), тем более, что он, клевеща на Максима, осуждает отказ Антона сотрудничать с создателем серого фашизма доном Рэбой и отказ Каммерера сотрудничать с фашистом Гепрокурором. Это у Лунина характерное поведение либерала и социал-демократа, которые всегда предавали народные массы, идя на сотрудничество с реакционерами.

Лунин абсолютно не понимает, кто такие коммунисты, как становятся коммунистами, какие души у коммунистов – а Максим показал себя настоящим коммунистом. Надо знать слова Ленина, что коммунизм не может зародиться в среде рабочих, способных лишь на профсоюзное сознание, коммунизм зарождается в среде интеллектуалов и ученых – именно это подтверждают его же слова, что коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех богатств, которые выработало человечество, – что означает высшее образование. Но этого мало – коммунистами становятся люди совестливые и честные, сопереживающие страданиям и мукам обездоленных. Но есть нюанс: их сопереживание настолько велико, что они отвращаются от Бога, попускающего массовые страдания и смерти и восстают против Него – выражается это в отказе от исполнения заповеди Декалога «Не убий» – и они начинают убивать крыс, как говорил Артур-Овод, герой книги Этель Лилиан Войнич «Овод». Именно это и произошло с Максимом Каммерером, а вовсе не проявление подсознательного садизма, а коммунисты никогда не идут на компромиссы с реакцией, буржуазией и фашистами. Очевидно, Лунин совершенно не знаком с Пушкиным: «Есть упоение в бою, у бездны мрачной на краю, и в разъяренном океане…», – но это для мужчин, а не для либералов. Можно привести примеры реальных коммунистов: Клауса Фукса, ставшего коммунистом, видя зверства нацистов в Германии и очень помогшего СССР в создании ядерного оружия, и Кима Филби, английского аристократа, умницу с блестящим образованием, который, пребывая в Вене, лично видел разгром фашистами при помощи артиллерии рабочих кварталов в начале 1934 года, так же, как это делали бандеровцы на ДОНБАССе. Он стал выдающимся разведчиком и очень успешно работал на СССР, оплот коммунизма.

@темы: Вторичное творчество, История Мира Полудня

---

И немного старой публицистики...

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. РАЗГОВОР ШЕЛ О ФАНТАСТИКЕ: [Комментарии к беседе с Кобо Абэ] // Иностранная литература. - 1967. - № 1. - С. 264-266.

Кобо Абэ известен советскому читателю по фантастической повести "4-й ледниковый период", вошедшей в "Библиотеку современной фантастики", и по роману "Женщина в песках", опубликованному в журнале "Иностранная литература" # 5, 1966 г. Во время своего пребывания в СССР Кобо Абэ посетил нашу редакцию. Разговор шел о том, что такое фантастическая литература, каково ее прошлое, настоящее и будущее.
Мы попросили Аркадия и Бориса Стругацких прокомментировать состоявшуюся беседу.

- Нет, я не считаю себя фантастом, - сказал Кобо Абэ, - более того, я не считаю, что фантастику следует особенно выделять как жанр или вид литературы. Фантастикой для меня является любое литературное произведение, в котором автор исходит из какой-то априорно выдвинутой гипотезы. Вообще такие произведения характерны для нового времени, но сам прием выдвижения гипотезы восходит к Аристофану, Лукиану, Свифту, Сервантесу. Отграничить то, что вы называете фантастической литературой, от остальной литературы слишком сложно. Конечно, если имеются в виду хорошие фантастические произведения - и прежде всего потому, что всякое хорошее фантастическое произведение непременно проникнуто духом гуманизма, свойственным хорошей литературе вообще. Вся литература ведет свое начало от мифологии, а мифология сродни современной фантастике, я бы назвал ее древнейшей фантастикой - литературой, исходящей из гипотезы существования богов. Современная же фантастика как литература гипотезы это по сути - мифы, в которых боги умерли. С другой стороны, "Фауст" Гете, "Божественная комедия" Данте, "Нос" Гоголя тоже можно без всякого сомнения причислить к фантастике в широком смысле слова. Я хочу сказать, что современная фантастика не обязательно должна отражать научные факты, она должна стоять на позициях современного научного мировоззрения. Если же отграничить фантастику требованием отражать только научные факты, то от нее придется отлучить целый ряд интереснейших произведений, не говоря уже о ценнейших литературных традициях. Поэтому, повторяю, для меня и не существует фантастики как изолированного вида литературы. Поэтому я не могу сказать, что я фантаст только потому, что написал "4-й ледниковый период". И "4-й ледниковый период", и "Женщина в песках", и последние мои вещи - "Чужое лицо" и "Почти человек", - как бы формально они не различались между собой, написаны в одном ключе, с единой писательской позиции.
Точка зрения Кобо Абэ весьма характерна, хотя, к сожалению, лишь немногие у нас и за рубежом разделяют ее сознательно. Когда речь заходит о фантастике, большинство людей, даже образованных и полагающих себя культурными, вспоминает прежде всего бессмысленные сражения космонавтов с чудовищами, тягучие и нудные описания устройства несуществующих механизмов, косноязычные пустые диалоги псевдоученых с псевдошпионами, перманентную безвкусицу и фальшь в описании человеческих отношений и прочие атрибуты халтуры. Забывают про фантастическую сатиру Свифта, Гоголя и Салтыкова-Щедрина, забывают, что фантастику писали Уэллс, Чапек и А.Толстой, не знают о существовании Брэдбери и Лема. А между тем точка зрения Кобо Абэ бесспорна: настоящая хорошая фантастика пронизывает большую литературу на всем протяжении ее истории. До Уэллса литература использовала прием введения фантастического элемента для постановки и решения классических проблем взаимоотношений человека и общества. Фантастический гротеск и фантастическая символика верно служили Рабле и Вольтеру, Бальзаку и Франсу. И вот надвинулся двадцатый век, чреватый невиданными социальными потрясениями и новой научно-технической революцией. На рубеже веков в фантастику вошел Г.Дж.Уэллс. Как ученый - он догадывался, как писатель - он предчувствовал. Он стал родоначальником совершенно новой традиции использования фантастического приема. Мало того, что в уравнениях классической литературной проблематики он заменил чародейство естествознанием, - он еще и показал, что перед литературой вырастают новые проблемы, ставить и решать которые ей придется отныне почти исключительно с помощью фантастики. Он словно предвидел, что наступит время, когда будущее перестанет быть чем-то неопределенным, перестанет неясно маячить за далеким горизонтом, а придвинется вплотную к сегодняшнему дню. Может быть, не все еще это понимают, но бешеное развитие науки уже поставило нас лицом к лицу со всеми мыслимыми и немыслимыми следствиями такой ситуации. Достаточно сказать, что уже сегодня ученые могут послать в космос сигнал о существовании нашей цивилизации и получить ответ. По-видимому, только с помощью фантастики литература может сделать подобные новые проблемы, вставшие перед человечеством (а имя этим проблемам - легион), частью мировоззрения читателя. Именно поэтому фантастика в шестидесятых годах двадцатого века приобретает исключительное значение. Герой "4-го ледникового периода" Кацуми стал жертвой несоответствия своего мировоззрения новому времени. Как мещанин по воспитанию, он весь принадлежал прошлому; как гениальный ученый, он активно приближал будущее и погиб потому, что был не в состоянии представить себе это будущее иначе, чем повторением прошлого.
- Я, пожалуй, согласен с такой трактовкой моей повести, - сказал Абэ Кобо. - Но, кроме того, мне хотелось показать, сколь сложна и запутанна связь между технологией и идеологией. В условиях такой сложности субъективные устремления человека сплошь и рядом вступают в противоречие с объективными результатами его деятельности. Это всеобщая трагедия, характерная так или иначе и для капиталистических, и для социалистических стран. Но несмотря на это (а может быть, и благодаря этому) поступательный ход истории не тормозится и не прерывается.
Если говорить о возможности предвидеть будущее, то будущее, конечно, может быть познано и должно познаваться. Но для загляда в будущее нужна смелость. Человеку будущего его время может казаться прекрасным, но обыкновенному человеку сегодняшнего дня оно наверняка представилось бы мало подходящим для привычной жизни. Наши представления о будущем слишком ограниченны и консервативны. Чтобы смело смотреть в глубину времен, мы должны решительно отказаться от этих представлений, набраться мужества "оторваться от земли". Ребенок, еще не научившийся ходить, ползает на четвереньках, ему невыразимо страшно подняться на ножки и сделать свой первый шаг. Мы очень любим свою сегодняшнюю землю, нас радует, что мы твердо стоим на ней обеими ногами, и мы безумно боимся оторваться от этой привычной опоры, от всего привычного, милого нашему сердцу. Некоторые критики имеют обыкновение писать, что тот или иной роман плох, потому что автор якобы нетвердо стоит на земле. Такие критики напоминают мне ребенка-ползунка. Чтобы встретить будущее, мы должны быть готовы отрешиться от привычных представлений.
Это суждение Кобо Абэ находится в прямой связи с его словами о непременном (и трагическом) несовпадении субъективных намерений с объективными результатами. История знает, что каждое поколение стремится построить будущее в соответствии со своими идеалами настоящего. Однако ни одному поколению не удалось законсервировать свое настоящее. И чем активнее были попытки законсервировать действительность, тем грандиознее оказывались социальные взрывы, переводившие общество на новые ступени истории, тем больше оказывался разрыв между реально наступившим будущим и будущим, каким его пытались представить, тем больше углублялась пропасть между новыми и старыми философско-моральными представлениями. Любопытный пример по этому поводу приводят Пауэлс [Повель. - БВИ.] и Бержье в своей книге "Утро магов". Если бы в наши дни воскрес рыцарь-монах, участник крестовых походов, и если предположить, что ему удалось разобраться хотя бы самым поверхностным образом в условиях нашего сегодняшнего существования, его поразили бы не автомобили и самолеты, которые он счел бы обыкновенным чародейством; не моды и странные обычаи, которые он бы, преодолевая известное отвращение, смог бы в конце концов перенять; и даже не космические перелеты, которых он бы просто не понял. Больше всего его поразило бы то обстоятельство, что христианский мир, располагая смертоносным, неотразимым ракетно-ядерным оружием, поистине воплощающим гнев божий, до сих пор не обрушил это оружие на головы нечестивых, дабы отобрать у них гроб господень. Со времен крестоносцев прошло восемь столетий. Но не покажутся ли столь же нелепыми некоторые наши нынешние представления о целях жизни уже через несколько десятков лет? Сегодняшний человек должен иметь это в виду, должен внимательно следить за появлением и развитием новых тенденций и тщательно учитывать все то новое, из чего складывается фундамент грядущего. Материальной составляющей этого фундамента является, по сути, технический прогресс.
- В Японии часто можно услышать, что технический прогресс вреден для человечества, - сказал Кобо Абэ. - Зачастую высказываются опасения, что дальнейшее развитие техники приведет к деградации человека, человек перестанет мыслить, вычислительные машины настолько облегчат его жизнь, что ему вообще не придется работать, в том числе и творчески. Раньше продавцы японских магазинов пользовались обыкновенными счетами и делали это удивительно ловко. Сейчас везде появились портативные счетные машины, и многие спрашивают: "Зачем эти машины? Продавцы прекрасно управлялись со счетами. Не превратятся ли они теперь в механические придатки своих машин?" Я решительно не разделяю этих опасений. До последних лет человеку приходилось "вручную" производить невероятное количество вычислений. Теперь это делает машина, и она действительно успешно конкурирует с человеком в способности давать быстрый и точный результат. Но программу вычислений ей дает человек, и вот здесь уж ни о какой конкуренции не может быть и речи. Машина бессильна сама себя программировать. Так что произошла попросту переоценка ценностей. Человек перестал цениться за то, что он умеет управлять этой машиной. Человек из счетчика превращается в изыскателя. Впрочем, это только мое мнение - в японских газетах часто высказываются противоположные суждения.
Тот аспект технического прогресса, о котором говорит Кобо Абэ, действительно не вызывает беспокойства. Теперь уже ясно, что человеку просто не удастся стать механическим придатком умной машины. Опыт показывает: чем умнее машина, тем более квалифицированным, более творческим работником должен быть ее хозяин. Однако у проблемы технического прогресса все-таки есть несколько опасных аспектов, и один из них, едва ли не самый важный, это вопрос о свободном времени. Вследствие технического прогресса количество свободного времени у любого участника производственного процесса будет неуклонно возрастать. Это обстоятельство оборачивается благом для человека разностороннего, интересующегося миром, творчески настроенного, которому никогда не хватает времени и никогда не бывает скучно; но это же обстоятельство грозит разрушить мораль человека ограниченного, невежественного, не знающего и не признающего иных способов времяпровождения, чем примитивные развлечения. Поэтому вопрос о воспитании творческого человека, вопрос о воспитании Человека в человеке стоит сейчас особенно остро.
В разрешении этого вопроса роль литературы огромна. И нельзя не согласиться с тем, что огромна, в частности, роль настоящей фантастической литературы, которая по самому своему существу является антимещанской и антиконформистской, учит читателя думать, будит его воображение, внушает ему, что мир сложен, интересен и требует его, читателя, постоянного и активного вмешательства.
Писатели-фантасты не могут пожаловаться на невнимательность советских читателей. Книги зарубежных и отечественных авторов раскупаются с молниеносной быстротой, многие сразу становятся библиографической редкостью, в библиотеках за ними выстраиваются очереди. Ученые и студенты, старшеклассники, квалифицированные рабочие и сельская интеллигенция являются жадным, благодарным, умным потребителем этого вида духовной пищи. Армия читателей, воспринимающих фантастику как серьезную, жизненно необходимую литературу, велика и растет в Советском Союзе с каждым годом.
- Идеальный читатель фантастики - это читатель, свободный от догматического восприятия действительности, читатель с хорошо развитым воображением, - сказал в заключение Кобо Абэ. - Я от души завидую советским фантастам, имеющим у себя на родине такую широкую читательскую аудиторию. В Японии за последние годы интерес к фантастической литературе тоже значительно вырос. Впрочем, точнее будет сказать, что намечается тенденция роста, поскольку о значительных количественных изменениях говорить пока не приходится. Кроме того, эта тенденция относится не только к фантастической, но и ко всей современной литературе в целом. Но так или иначе, этот факт радует. Я думаю, что в СССР интерес к фантастике первоначально тоже проявлялся лишь в виде подобной тенденции, которая в дальнейшем привела к количественному росту читательской аудитории. Сейчас в Японии огромной популярностью пользуется русская классическая литература. Можно предположить, что эта популярность распространится с течением времени и на советскую фантастику, которая, как и вся советская литература, стремится продолжать традиции русской классики.
Беседа продолжалась три часа. Конечно, это слишком мало (особенно если учесть трудности, связанные с языковым барьером) для того, чтобы хорошо узнать человека, озабоченного судьбами мира. Хотелось бы продолжить личные контакты, хотелось бы прочесть больше его книг, особенно его последние произведения - роман "Чужое лицо" и фантастическую сатиру "Почти человек". И все-таки начало узнаванию положено. Главное мы уже знаем: в далекой Японии живет и работает талантливый, умный писатель, гуманист, друг нашей страны и нашей литературы, соратник в трудном деле познания современности.

@темы: Публицистика

---

И еще раз о Семинаре

[silent-gluk]

Утащено отсюда: absfond.ru/news-76.html

Наталия НИКИТАЙСКАЯ
К 80-летию Бориса СТРУГАЦКОГО
ДОРОГОЙ НАШ, БОРИС НАТАНОВИЧ…


15 апреля 2013 года Борису Натановичу Стругацкому должно было исполниться 80 лет. Уже готовились к празднику многочисленные преданные почитатели творчества братьев Стругацких, проживающие по всему миру. Уже мы, члены семинара Стругацкого, до седых волос продолжающие считать себя учениками мэтра, продумывали поздравительные спичи и шутки. Друзья и родные Бориса Натановича, да и сам он, конечно же, помнили о ДАТЕ… Но оказалось: не суждено. Отпраздновать восьмидесятый день рождения вместе с именинником не суждено…

Но и не вспомнить о писателе Борисе Стругацком в этот день тоже невозможно.
Поэтому и пишется сейчас мною эта небольшая статья, предназначенная для журнала «Нева», в котором братья Стругацкие были частыми авторами. Во всяком случае, именно в этом журнале увидели свет и «Хромая судьба», и «Град обреченный», и «Жиды города Питера, или Невеселые беседы при свечах».
Это уже, так называемый, поздний период.
Исследователи литературного наследия, оставленного братьями Стругацкими, наверняка еще разберутся и с «периодами», и с мировоззрением, и с теми идеями развития общества, которые разрабатывали фантасты. Пока настоящих исследований творчества братьев Стругацких нет в природе. Но обязательно будут.
Потому что принадлежит это творчество к классике русской и мировой литературы. Это факт неоспоримый. Но часто оспариваемый.
Едва только появились первые произведения братьев Стругацких, как возник и стойкий шлейф разнообразной брани. И «мистический туман», и «отсутствие новых идей», и «дискредитация помощи советского народа в национально-освободительной борьбе других стран» и т. п. В перестроечный этап возникли другие мотивы: мол, ушел из обихода эзопов язык, ушли и Стругацкие, за ненадобностью. То, что книги критикуемых авторов продолжали сметаться с прилавков и активно переводиться в других странах, то, что писали Стругацкие вовсе не иносказаниями, подобных критиков нисколько не смущало. Но, что поделаешь — из истории слов не выкинешь. Именно тогда стали плодиться люди, ставящие под сомнение ценность для русской литературы и Льва Толстого, и Горького, и Пушкина. Наверное, таким ниспровергателям казалось, что они сами достойны занять места ниспровергнутых. Наивное, печальное и вредное заблуждение. Хотя по-человечески и понятное. Тут только и остается, подобно «информатору» из повести «Попытка к бегству» поучающе заметить: «Завидовать дурно. Дурно завидовать».
А вот парочка примеров из нашего времени.
В Академии культуры преподавательница русской литературы из списка, составленного студенткой для самостоятельного чтения, вычеркнула братьев Стругацких и на их место вписала «Кысь» Т. Толстой. И сразу возникает вопрос: следовало ли при такой любви к «Кыси», вычеркивать именно Стругацких? И соразмеримы ли имена авторов?
А на радиостанции «Зенит» современный писатель яростно утверждал в 2012 году, что братья Стругацкие вообще не в счет, потому что все списали у зарубежных авторов. Распространялся писатель долго и бездоказательно, но очень яростно. Почему, зачем? Может быть, тоже «завидовать дурно»?..
Своей задачей я не ставлю сегодня опровергать утверждения хулителей. Жизнь сама опровергала, опровергает и будет их опровергать. Хочу только привести одно из афористических высказываний Бориса Натановича, которыми он щедро одарял нас, семинаристов.
«Вы должны быть оптимистами. Как бы плохо вы ни написали повесть, у вас будут читатели, которые сочтут повесть замечательной.
Надо быть скептиком. Как бы хорошо вы ни написали вещь, всегда найдутся люди, которые будут считать ее барахлом.
Надо быть трезвым. Помните, миллионы людей равнодушны к тому, что вы пишете».
Конечно, подобные умозаключения возникли из собственного опыта. А способность к чеканным формулировкам присуща была Борису Натановичу, скорее всего, с рожденья. И это его свойство придавало особый шик любому обсуждению на семинаре. Бывало так, что в мгновенной реакции на чье-то суждение о том, что автор, мол, попросту строит воздушные замки, Стругацкий мог резко возразить: «Да кто же тут строит воздушные замки?! Воздушную конуру, в лучшем случае!» И все сразу вставало на свои места.
Вообще-то, Борис Натанович был счастливым человеком. Ну, вот начать с писательского союза со старшим братом, Аркадием. Разве это не было везением, что образование они получили в различных сферах, можно сказать, противоположных. Земля и Небо — само по себе многообещающее сочетание. Аркадий Натанович был переводчиком, Борис Натанович — астрономом. До сих пор сожалею, что не была знакома с Аркадием Натановичем. Говорят, он был очень яркой личностью. Но зато долгим и дружеским знакомством с Борисом Натановичем горжусь. И для меня совершенно очевидно, что литературными талантами оба брата были награждены тоже в полной мере. Это ли не удача! Недаром же когда-то, отвечая на шуточный вопрос анкеты «Книжного обозрения» о том, каким бы трем писателям он присудил премию своего имени, Давид Самойлов ответил: «…братьям Стругацким, если бы у них был третий брат». Шутка, в которой содержалась лишь мизерная доля шутки.
Популярность Стругацких в советские времена была столь велика, что, несомненно, пугала власть предержащих. Бесчисленное количество раз до меня доходили слухи о грядущем отъезде братьев из СССР. Кто их распускал?.. Может быть, те, кто в самиздатовской «Сказке о Тройке» не без основания видел сатиру и разоблачение? И уж наверняка те, кто в опубликованной повести «Трудно быть богом» усматривал «дискредитацию нашей помощи в борьбе за свободу других народов…»
На самом деле никуда уезжать братья не собирались. Они выросли на русской почве. Их русский язык подпитывался прекрасными образцами русской классики. Как и многие из нас, в свое время Борис Натанович был увлечен творчеством Салтыкова-Щедрина, например. И для меня неразрешимым вопросом останется такой: у каких это зарубежных (американских?) авторов могла быть списана повесть «Понедельник начинается в субботу»? В этой повести тугим и неразделимым конгломератом сплавлены русский фольклор, русская классика и реальная жизнь советской научно-технической интеллигенции тогдашнего времени. Фантазия, искрометный юмор, афористичность, живые образы, смешные коллизии, бьющая в цель сатира — повесть настолько выделялась из общего ряда, что не могла пройти незамеченной читателем. И не прошла. НИИ «ЧАВО» (Чародейства и Волшебства) — да кто же о нем не слышал? Даже совершенно далекие от литературы люди о нем знают. Знают по фильму «Чародеи». Сценарий был написан самими Стругацкими. И хотя Бориса Натановича огорчило то, что песни к фильму сочинил не Юлий Ким, все-таки и «Чародеи» тоже сразу были замечены зрителем, и приняты им на кошачье финальное «ура». Кстати, недавно режиссер этого фильма Бромберг рассказывал на телевидении, как озвучивающий кота актер Вицин был разочарован и расстроен: цензура вырезала все, кроме двух слов: «хам» и «ура». Вырезала тексты Стругацких, короче говоря. Однако и фильм тоже, несмотря ни на что, выделялся из общего ряда.
Надо сказать, что каждое новое произведение братьев Стругацких становилось открытием. Ни одна повесть не походила на другую. И повестей было много. «Да, мы тогда, Славочка, писали очень быстро!» — как-то раз обронил Борис Натанович на семинаре Рыбакову. Волей фантазии Стругацких рождались неведомые дотоле миры и выразительные герои. А те нравственные и социальные проблемы, которые приходилось разрешать их героям, и до сих пор волнуют человечество.
Взять хотя бы «Второе нашествие марсиан. Записки здравомыслящего». Как же легко, оказывается, подчинить людей, попросту поработить их, достаточно организовать обывателю так называемые «покой и уверенность» — в случае с господином Аполлоном — пенсию первого класса, чтобы была возможность покупать марки. Небольшая, но очень емкая повесть как-то особенно актуально смотрится в наше время. Например, предложение марсиан «создать разумную оппозицию». Тем землянам, которые выходят против них с оружием в руках, марсиане предлагают «…бороться с ними легальными средствами, гарантируя полную свободу печати и собраний». Нормальный политический ход. Приспособленчество, пассивное приятие насаждаемых несвобод, отсутствие собственного мнения, с одной стороны. Агрессия и твердое следование курсом завоевателей, с другой. И вот уже раскрывается во всей красе эпиграф повести: «О, этот проклятый конформистский мир!» А написана эта повесть в 1967 году. Правда, чтобы прочитать ее, любителю умного чтения надо было очень постараться! Многие в те годы и не читали.
Одна за другой были написаны повести «Попытка к бегству» (1962) и «Трудно быть богом» (1963). И первая, несомненно, послужила предтечей для второй. Не стоит забывать, какой, в основном, была тогда советская фантастика. Научно-технические достижения ее волновали. Идеальный человек коммунистического завтра (как правило, очень прямолинейный) ею рисовался. И читать такую фантастику было попросту скучно. А тут герои, выросшие при коммунизме, сталкиваются с ситуацией, которую даже понять сразу не могут: они сталкиваются с угнетением человека человеком. И ведут себя сообразно своим понятиям и воспитанию, и совершают ошибки. И разговаривают человеческим языком. И интерес к себе вызывают неподдельный. И навсегда в сознание читателя впечатываются и «икающий лес», и «почему бы трем благородным донам не сыграть в кости», и «водой грехов не смоешь», и «скрытые книгочеи», и «серая сволочь»… Повесть «Трудно быть богом» однажды уже экранизировали. Это было советско-германское совместное производство. Экранизация оказалась не очень-то удачной. В интервью, данном тогда Борисом Натановичем, он утверждал: «Мы не имеем к кино никакого отношения». Может быть, может быть… Только вот кино всегда обращалось к творчеству братьев Стругацких. Причем, кино, законно занимающее высшие позиции. Андрей Тарковский, Александр Сокуров, Алексей Герман-старший…
Пишущие люди испытывают две трудности: крайне досаждает, например, недостаток материала. Но переизбыток материала — вторая серьезная трудность. И в данном случае, я стою и вижу перед собой непреодолимый Монблан впечатлений. Прочитанные повести братьев Стругацких, просмотренные фильмы, сделанные по их произведениям, личные беседы с Борисом Натановичем, бесчисленное количество заседаний семинара, проведенных им, «капустники», да мало ли чего еще… И понимаю, что небольшая статья — всего этого вместить не в состоянии.
А так хочется рассказать, что первый домашний компьютер в Советском Союзе я увидела дома у Бориса Натановича. И на мониторе там были какие-то графики и формулы. Всегда Борис Стругацкий тяготел к точным наукам, к точности вообще. Недаром же вопрос о том, что такое фантастика, возникал множество раз на протяжении десятилетий. Иногда происходили при этом совершенно мистические диалоги: «СТРУГАЦКИЙ. Рыбаков, что же такое фантастика? РЫБАКОВ. Совокупность фантастики 1, 2, 3… СТРУГАЦКИЙ. А зачем фантастический прием? РЫБАКОВ. Фантастический прием удовлетворяет духовные потребности читателя путем гиперболического искажения». Вот так-то!
И хочется передать атмосферу прогулок до метро компанией семинаристов во главе с Борисом Натановичем. Шли мы по Воиновой, мимо Большого дома до «Чернышевской», и болтали обо всем на свете. Именно тогда я услышала, как всегда, четкое: «Писать профессионально сейчас означает, Наташа, писать честно, но печатно». Справа по курсу мимо нас проплывал Большой дом, но никто о нем, о его устрашающей сущности просто не думал. Поскольку семинар жил без оглядки на это сооружение. В семинаре правила честность, высказывались откровенные мнения, обсуждались произведения, которые тогдашняя цензура в жизни не пропустила бы в печать. Споры разгорались нешуточные.
Попасть в семинар было несложно. Достаточно было предъявить руководителю произведение в жанре фантастики, написанное на профессиональном уровне, или, на крайний случай, приближающееся к этому уровню. Однажды, тоже уже в 90-ые годы, Борис Натанович рассказал нам, что как-то в семинар участником им был принят молодой человек После второго или третьего посещения он признался, что не хочет больше ходить в семинар, так как ему здесь очень нравится все, но сам он прислан как наблюдатель. Кто бы сомневался, что деятельность такого образования, как семинар Стругацкого, не оставалась без таких «наблюдателей»! Так что просто чудо, что за все годы серьезных неприятностей не было. Свобода слова и свобода мысли — страшны были для власти сами по себе.
Конечно, внутренняя свобода и раскрепощенность были присущи, в первую очередь, руководителю семинара. Они никогда не декларировались вслух, то есть вряд ли кто-нибудь слышал от Бориса Натановича что-нибудь вроде: «Я — свободный человек». Просто Стругацкий жил своими представлениями об этом мире и о взаимоотношениях с людьми этого мира. И это было мировоззрение свободного человека и свободного писателя. Нам в этом смысле необыкновенно повезло: мы тоже укреплялись в своих внутренних свободах рядом с Борисом Стругацким, порой даже не замечая этого. Просто жили рядом с умным, выдающимся, свободным человеком, и он делился с нами всеми своими ресурсами. Как не сказать судьбе спасибо!
Семинар просуществовал с 1974 года по 2012 год. Без малого сорок лет! Последние годы заседания проводились при заочном присутствии Бориса Натановича, так как он уже тяжело болел. Но интерес его к одному из серьезных дел жизни не ослабевал. Верность себе и своему делу — отличительная черта Бориса Стругацкого. И вообще — верность. Семье, друзьям… Как-то, не без гордости, он мне сказал: «Думаю, что я хороший друг». И рассказывал, что семья и друзья были первыми читателями их с братом повестей. И только после того, как становилось понятно, что им интересно, написанное уходило в свет.
Найдется ли в мире аналогичная, «на общественных началах», литературная школа? Вряд ли. На заседания семинара приходили и совсем молодые, начинающие авторы, и члены Союза писателей. В застойные годы семинар помогал пишущим фантастику — особенно нелюбимому режимом жанру — чувствовать свою нужность. В годы перестройки — преодолевать трудности «рыночного» отношения к литературе, которое оказалось пострашнее советской цензуры. Как пели мы в одном из «капустников» на мотив «Марша энтузиастов»: «В буднях великих ломок, в огнях сражений за вершины власти все мы на грани комы, на поле рынка, что сродни напасти!..» Это было в 1993 году. Борису Стругацкому исполнилось тогда 60 лет.
Жизнестойкость семинара, безусловно, определялась руководящей им фигурой Стругацкого. В какой-то мере, диктаторской фигурой. Но мера эта была ровно такой, чтобы существование рядом с ней оказывалось приемлемым для вполне определившихся, самостоятельных, чувствующих и свою честно заработанную значимость в литературе личностей. Борис Натанович был строг, временами несправедлив в своих суждениях, но несправедливые суждения можно было опровергать. Что и проделывалось со всем жаром души. Спорили до хрипоты. Голосовали по тринадцатибалльной системе. Деньгами. Копейками. Оценка высчитывалась по среднему. А потом продолжали спорить за чашкой кофе в кафе Дома писателей. Собственно количество баллов определила в свое время стоимость «маленького» кофе — 13 копеек. Тот, чье произведение обсуждалось, собранные при голосовании деньги получал, как гонорар. Но обязан был угостить кофе всех присутствующих. Чем ниже была оценка, тем большую сумму автору приходилось добавлять от себя. Такое вот наказание. Такой вот занятный стимул писать лучше.
Борис Натанович всегда был открыт новому. Всегда был готов воспринять новых авторов, новые идеи, новые начинания. Не случайно же доступ в семинар получали представители фэн-клубов, иногородние писатели, начинающие критики, представители прессы и телевидения.
Сейчас, когда я оглядываюсь на ту нашу жизнь, семинар представляется мне остойчивым кораблем противостояния окружающему миру. С одной стороны, вроде бы и никакого яростного диссидентства, а с другой — свобода слова, которой не было тогда практически ни в одном официальном сообществе. Вольное общение — благодаря Борису Натановичу — эта роскошь доставалась нам и не могла не быть нами оцененной. Конечно, некоторые приходили в семинар, предполагая какие-то выгоды для себя, для писательской своей карьеры, но не задерживались такие люди в семинаре, не приживались. Однажды, я написала свои афоризмы по поводу членов семинара, не обошла и Стругацкого. «Хоть Стругацкий и вершина, не стоит взбираться ему на холку». Все тогда просто посмеялись от души, а ведь была некоторая правда в моих словах: пытались взобраться, пытались… Впрочем, с Борисом Натановичем такие номера не проходили.
Надо сказать, было время, когда руководитель весьма снисходительно относился к письму «ради денег». То есть прощал автору заведомо среднее с художественной точки зрения произведение, если автор заявлял, что «рынок это кушает». Но прощать-то прощал, однако на семинарское обсуждение такие книги не выносил. Да и лично для себя такой вид писательства не рассматривал. Зато мог в разгар битвы за физическое выживание людей в суровом 1992 году назначить темой заседания «Поэт в России — больше, чем поэт». Куда как несвоевременно! Но зато, как было интересно. Это заседание снимало телевидение. Луиза Тележко. На собственные, что называется, страх, риск и средства. И, надо сказать, не зря. Цикл передач «Лавка миров» на телеканале «Россия» открывался тогда этой ее работой.
В 1991 году судьба нанесла Борису Натановичу самый тяжелый удар в его жизни. Умер Аркадий Стругацкий. Старший брат и человек, с которым все было пополам. Нет, Борис Стругацкий не перестал писать, не отошел от дел. Правда, соблюдая давнюю их с братом договоренность, писал уже под псевдонимом Витицкий. Больше того. В то время, когда в небытие уходили один за другим «толстые» журналы, он начал выпускать альманах «Полдень, ХХI век», полностью посвященный фантастике и полностью же подконтрольный личному вкусу Бориса Стругацкого. Жаль, что альманаха этого больше нет.
Летом 2012 года я закончила фантастический роман «Мир отдан Адаму, или Траур позднего ожидания». И, конечно, первым делом позвонила Борису Натановичу. Это был последний мой с ним телефонный разговор. На его реплику о том, что практически никого он теперь не принимает дома, кроме Коли Романецкого, с которым обсуждает дела альманаха, я возразила: «И калачом не заманите, не поеду я к вам. Ужасно постарела». Он рассмеялся и воскликнул: «Наташа, а наши мальчики!» Да, неумолимо пролетает жизнь. Но для всех, кому было интересно творчество братьев Стругацких, навсегда остались их книги, умные и живые, не до конца прочитанные, любимые. А нам, семинаристам, будут помниться еще и интонации голоса Бориса Натановича, его отчаянная выразительная жестикуляция, его включенность в семинарскую жизнь. И эта его манера обязательно называть имя того, кому он отвечает, тоже останется в памяти. «Все хорошее, Саша, написано людьми талантливыми». «Андрей, вы меня восхищаете. Литературовед из вас никакой». «Автор развивался по своим специфическим законам. Гордый остров, со всех сторон омываемый водой». Это про Логинова. «Хорошая женщина, Наташа, всегда однолюб!» «Самовыражение — дело темное, Славочка. Как доказать, самовыражается автор или нет». Это Рыбакову. «Писать просто. Достаточно точное слово поставить на нужное место», — это уже всем.
Не раз и не два за годы существования семинара в разных вариациях мне приходилось слышать версии об инопланетном происхождении братьев Стругацких. Мол, присланы они к нам сюда, и поэтому не видно дна их возможностям и работоспособности. А почему бы и нет? Я бы тогда наверняка знала, что с инопланетянами можно и нужно дружить, у них интересно учиться, с ними легко обмениваться шутками, и вообще из инопланетян выходят хорошие астрономы, переводчики и неповторимые писатели-фантасты… Но пока по этому предмету надежного знания нет ни у одного человека. Зато все знают, что есть в Солнечной системе планета, названная именем братьев Стругацких. И когда бы мы ни посмотрели в небесную глубину, планета будет там…

Опубликовано в журнале «Нева» (№ 4, 2013)

@темы: Семинар, «Град обреченный», Чародеи, Попытка к бегству, Понедельник начинается в субботу, Сказка о Тройке, Второе нашествие марсиан, "Жиды города Питера...", «Трудно быть богом», «Хромая судьба», Воспоминания, Ссылки

---

А вот и воскресенье!

[silent-gluk]

И с нами очередное издание. Чешское.



Вот суперобложка.




Это обложка.




Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страница 15.




Страница 43.




Страница 57.




Страница 81.




Страница 89.




Страница 113.




Страница 143.




Страница 191.




Выходные данные.


Итак, это:

Jaroslavcev S. Vyprava do pekel / Jaroslavcev S.; Prel. J.Piskacek; Il. H.Wernischova, O.Posmurny. - Praha: Lidove nakladatelstvi, 1988. - 280 s. - (Fantastika v Lidove Knihovne /Lidove Nakladatelstvi/). - Naklad 65.000 vyt. - 26-028-88. - Чешск. яз. - Загл. ориг.: Экспедиция в преисподнюю / С.Ярославцев.

@темы: Картинки, Переводы, Библиофильское, С.Ярославцев, Экспедиция в преисподнюю, Библиография, Книги