И снова воскресенье!

[silent-gluk]

И с нами издание... Среди самых редких и дорогих изданий Стругацких (советского времени, "произведения искусства" не в счет) - первое издание "Понедельник начинается в субботу" С Теми Самыми Иллюстрациями. И в хорошем состоянии. В убитом-то оно встречается не так уж и редко, а вот в приличном... Это я к чему? К нижеследующим картинкам.



Это вот обложка.





Форзацы.




Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Стр. 7.




Стр. 17.




Стр. 19.




Стр. 33.




Стр. 39.




Стр. 46.




Стр. 63.




Стр. 72.




Стр. 83.




Стр. 84.




Стр. 93.




Стр. 98.




Стр. 99.




Стр. 109.




Стр. 110.




Стр. 113.




Стр. 117.




Стр. 127.




Стр. 143.




Стр. 146.




Стр. 150.




Стр. 168.




Стр. 199.




Стр. 204.




Стр. 212.




Стр. 213.




Стр. 221.




Стр. 232.




Стр. 244.




Стр. 257.




Стр. 276.




Стр. 293.




Стр. 305.




Стр. 306.




Стр. 311.




Стр. 312-313.




Стр. 314-315.


\

Стр. 316-317.




Выходные данные.


Итак, с нами:

Стругацкий А. Понедельник начинается в субботу: Сказка для научных работников младшего возраста / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Рис. Е.Мигунова. - М.: Издательский Дом Мещерякова; АСТ, 2015. - 320 с.: ил. - ISBN 978-5-91045-753-3 (Издательский дом Мещерякова), 978-5-17-089082-8 (АСТ). - Подп. в печ. 1.01.2015. - Заказ № 7019/15. - 5.000 экз.

Что примечательно - так это то, что, несмотря на старание воспроизвести То Самое Издание на уровне иллюстраций, текст в данном издании - восстановленный. Т.е. от издания 1965 года отличается.

@темы: Картинки, Понедельник начинается в субботу, Библиофильское, Библиография, Книги

---

Восемь научно‑технических прогнозов Стругацких

[silent-gluk]

Утащено отсюда: arzamas.academy/materials/692

Восемь научно‑технических прогнозов Стругацких

Роды на Марсе, накопление «энергии времени» и нейтринная акупунктура: что должно было произойти до 2000 года

Составил Василий Владимирский

Без преувеличения можно сказать, что «Полуденный цикл» Аркадия и Бориса Стругацких (это неофициальное название серия произведений о будущем полу­чила в честь повести «Полдень, XXII век») — самая человечная утопия за всю историю советской научной фантастики. После ходячих манекенов фантастов «ближнего прицела» , после холодных и совершенных постчеловеков Ивана Ефремова, далеко ушедших по пути духовной эволюции и внутреннего само­совершенствования, люди будущего, списанные, по словам Стругацких, с луч­ших из наших современников, рвали сложившийся шаблон. Научно-техниче­ский прогресс интересовал писателей куда меньше, да и то скорее этические и моральные тупики, подстерегающие человечество на этом пути, чем эпо­хальные достижения и открытия. Но когда требовалось описать предметный мир будущего, соавторы подходили к задаче не менее ответственно и вдумчиво, чем к созданию образов героев.

1. Создание мобильного самообучающегося кибернетического устройства
По хронологии Мира Полудня  : около 1960 года

«Поведение Урма определяется его „мозгом“, необычайно сложным и тонким аппаратом из германиево-платиновой пены и феррита. Если у обычной цифровой машины десятки тысяч триггеров — элементарных органов, получающих, хранящих и отдающих сигналы, то в „мозгу“ Урма задействовано уже около восемнадцати миллионов логических ячеек. На них запрограммированы реакции на множество положений, на различные варианты изменения обстоятельств, предусмотрено выполнение огромного числа разнообразных операций».
«Спонтанный рефлекс»

После реабилитации кибернетики в 1950-х многие советские фантасты, от Анатолия Днепрова до Ильи Варшавского, всерьез увлеклись робото­техникой. Отдали должное этому поветрию и братья Стругацкие, однако ранний рассказ «Спонтанный рефлекс» так и остался для них проходным эпизодом. Хотя в Мире Полудня роботы занимают определенную нишу и даже могут сыграть ключевую роль в развитии сюжета (как Драмба в «Парне из преисподней»), по востребованности они не идут ни в какое сравнение с биомеханическими конструктами, подробно описанными на страницах повести «Попытка к бегству» (1962).

2. Выход человечества в космос и освоение ближнего Приземелья
По хронологии Мира Полудня: 1960–90-е годы

«К концу третьего десятилетия после первых лунных перелетов почти все объекты в пределах полутора миллиардов километров от Земли были уже знакомы человеку. Появились новые науки — планетология и планетография Луны, Марса и Меркурия, крупных спутников больших планет и некоторых астероидов. Межпланетники — особенно те, кому приходилось месяцами и даже годами работать вдали от Земли, — при­выкли к зыбким напластованиям вековечной пыли на равнинах Луны, к красным пустыням и худосочным рощицам марсианского саксаула, к ледяным пропастям и добела раскаленным горным плато на Мерку­рии, к чужим небесам со многими лунами, к Солнцу, похожему на яр­кую звездочку. Сотни кораблей пересекали Солнечную систему по всем направлениям».
«Страна багровых туч»

Самая заметная точка расхождения Мира Полудня с нашей реальностью. В 1957 году на страницах «Страны багровых туч» Стругацкие точно предсказали год выхода человека в космос, однако дальше начинается чистая фантастика: считаные годы отделяют первый пилотируемый полет от строительства постоянно действующих баз на Луне и на Марсе, от сооружения орбитальных заводов и создания целого межпланетного флота. Вопрос о том, откуда взялась ресурсная база, до сих пор служит предметом ожесточенных споров и регулярно порождает всё новые конспирологические теории.

3. Успехи нейтринной акупунктуры
По хронологии Мира Полудня: 1970-е годы

«— Что такое нейтринная акупунктура? — сказал инспектор.
— Это идея Андрея Андреевича, — устало проговорил Горчин­ский. — Облучение нейтринными пучками некоторых участков коры вызывает появление… вернее, резкое возрастание сопротивляемости организма разного рода химическим и биологическим ядам. Заражен­ные и отравленные собаки выздоравливали после двух-трех нейтрин­ных уколов. Это какая-то аналогия с акупунктурой — китайским лече­нием иглоукалыванием. Отсюда и название метода. Роль иглы играет пучок нейтрино. Конечно, аналогия чисто внешняя…
<…>
<…> Андрей Андреевич полагает, что нейтринная акупунктура мо­билизует какие-то неизвестные нам силы организма. Не фагоциты, не нервная стимуляция, а что-то еще, несравненно более мощное».
«Шесть спичек»

Облучение мозга пучком нейтрино помогает излечиться от болезней и одновременно пробуждает скрытые возможности организма, вплоть до экстрасенсорных способностей, но после нервного срыва у ведущего специалиста Центрального института мозга инспектор Управления охраны труда прикрывает это направление исследований. Сюжет незатейливый, однако рассказ «Шесть спичек», опубликованный в 1959 году, можно назвать первым подходом братьев Стругацких к теме человеческого и сверхчеловеческого, не раз звучавшей в их более зрелых вещах — повестях «Трудно быть богом», «Гадкие лебеди», «Волны гасят ветер», романе «Отягощенные злом», в сольных произведениях «Дьявол среди людей» С. Ярославцева (Аркадия Стругацкого) и «Бессильные мира сего» С. Витицкого (Бориса Стругацкого) и не только.

4. Запуск двигателей, конвертирующих и накапливающих «энергию времени»
По хронологии Мира Полудня: 1980-е годы

«Речь шла о свойствах времени, о времени как о физическом процессе. По словам Беркута, это была необычайно сложная проблема. Много лет назад, при исследовании проблемы источников энергии звезд, была впервые выдвинута своеобразная, еще экспериментально не подтвер­жденная теория времени как физического процесса, связанного с энер­гией. В основу этой теории легли постулаты, рассматривающие время как материальный процесс, несущий определенную энергию. Потом были найдены (сначала теоретически, а затем и экспериментально) количественные характеристики условий освобождения энергии, связанной с ходом времени. Так родилась механика „физического вре­мени“, иначе называемая тау- или Т-механикой.
<…>
Семьдесят лет назад по решению Всемирного Ученого Совета были заложены и пущены в порядке эксперимента четыре такие системы, четыре псевдовечных двигателя, „двигатели времени“. Один — на Луне, в кратере Буллиальд, и три — на Земле: на Амазонке, в Антарктиде и здесь, в тайге».
«Забытый эксперимент»

На первый взгляд, чистая фантастика, остроумная выдумка. Однако в основу концепции «двигателей времени» положена популярная, наделавшая в свое время немало шума работа астрофизика Николая Козырева «Причинная ме­ханика». Доклад Козырева о физической природе времени, прочитанный в 1957 году в Пулковской обсерватории, произвел сильное впечатление на Бо­риса Натановича и послужил толчком к созданию рассказа. Впрочем, в других произведениях «Полуденного цикла» «двигатели времени» не упоминаются и значительной роли в «истории будущего», по Стругацким, не играют.


5. Рождение первого ребенка на Марсе
По хронологии Мира Полудня: 1986 год

«Опанасенко шел быстро и думал, что больше так продолжаться не мо­жет. Независимо от того, убил Морган эту гадину или нет, послезавтра надо пойти на Базу и организовать облаву. На всех краулерах и вездехо­дах, с ружьями, динамитом и ракетами… Ему пришел в голову аргумент для несговорчивого Иваненки, и он улыбнулся. Он скажет Иваненке: „На Марсе уже появились дети, пора очистить Марс от всякой гадости“.
„Какова ночка! — думал Новаго. — Не хуже любой из тех, когда я заблудился в тайге. А самое главное еще и не начиналось и кончится не раньше чем к пяти утра. Завтра в пять, ну в шесть часов утра парень уже будет вопить на всю планету. Только бы Мандель не подкачал. Нет, Мандель не подкачает. Папаша Марк Славин может быть спокоен. Через несколько месяцев мы будем всей базой таскать парня на руках, одно­образно вопрошая: „А кто это у нас такой маленький? А кто это у нас такой пухленький?“ Только надо все очень тщательно продумать с центрифугой. И вообще пора вызывать с Земли хорошего педиатра… Парню совершенно необходим педиатр. Жаль вот, что следующие корабли будут только через год“».
«Полдень, XXII век»

Один из важнейших шагов на пути космической экспансии человечества, превращения человека разумного в человека космического — и один из самых неосуществимых прогнозов Стругацких. Пилотируемый полет на Марс перво­начально планировался в СССР на 1971 год, однако «битва за Луну» перечерк­нула планы, показав уязвимость проекта с технической и экономической точек зрения. Сегодня ближайший прогнозируемый срок марсианской экспедиции передвинут на начало четвертого десятилетия XXI века. Что же касается коло­низации планеты, то эксперты, наученные горьким опытом, не спешат с дол­госрочными прогнозами.

6. Массовое внедрение волновой психотехники
По хронологии Мира Полудня: 1990-е годы

«В конце века, когда наметились первые триумфы волновой психотех­ники и стали пустеть психиатрические лечебницы, в хоре восторженных воплей научных комментаторов раздражающим диссонансом про­звучала брошюрка Криницкого и Миловановича. В заключительной ее главке педагог Криницкий и инженер Милованович писали примерно следующее. <…> …Остаются основания предполагать и опасаться, что успехи психотехники приведут к таким способам волновой стимуляции мозга, которые подарят человеку иллюзорное бытие, яркостью и неожиданностью своей значительно превышающее бытие реальное. И если вспомнить, что фантазия позволяет человеку быть и разумным существом, и наслаждающимся животным, если добавить к этому, что психический материал для создания ослепительного иллюзорного бытия поставляется у Человека Невоспитанного самыми темными, самыми первобытными рефлексами, тогда нетрудно представить себе тот жуткий соблазн, который таится в подобных возможностях…»
«Хищные вещи века»

Собственно, волновая психотехника («метод воздействия на мозг с помощью электромагнитного излучения неоптического диапазона») понадобилась Стругацким исключительно для того, чтобы обосновать появление слега — высокотехнологичного наркотика, получившего широкое распространение на рубеже XX–XXI веков. Сторонники конспирологического прочтения «Полуденного цикла» связывают слег с гипноизлучателями планеты Саракш из повести «Обитаемый остров» (1969). В нашей реальности наукообразный термин «волновые технологии» остается достоянием адептов парамедицины и «альтернативных методов диагностики». Кроме того, волновые технологии используются в газо- и нефтеобработке, но к волновой психотехнике они отношения не имеют.

7. Создание посадочной площадки на Венере
По хронологии Мира Полудня: 1991 год

«Быков ожидал увидеть то, что сотни и сотни раз описывалось в репор­тажах, очерках и романах: черно-фиолетовую бездну, испещренную ослепительными точками звезд. Вместо этого круглый провал люка озарился мутным желто-розовым светом. Планетолет висел над громад­ным, тускло освещенным туманным куполом. Сероватые тени ползли по блестящему оранжевому полю, медленно сближались и расходились, свивались в кольца и разрывались на неверные исчезающие пятна. Ближе к краям купол темнел, но границы его не были резкими, они как-то незаметно, размытыми лиловыми тонами переходили в полную непроглядную черноту. А в центре тончайшие розовые, желтые и серые дымчатые ленты переплетались между собой, но не смешивались — то ясные и отчетливые, то затянутые однообразной рыжей дымкой…
Вот она какая, Венера, „самая страшная планета в Солнечной системе“!»
«Страна багровых туч»

Природные условия на Венере (температура, давление, состав атмосферы) оста­вались загадкой для астрофизиков до конца 1950-х годов: тщательное исследо­вание планеты затрудняла плотная атмосфера, непроницаемая для оптических телескопов. В середине прошлого столетия писатели-фантасты в основном придерживались теории нобелевского лауреата Сванте Аррениуса, согласно которой Венера, одна из самых молодых планет Солнечной системы, проходит сейчас тот же этап развития, что и Земля в каменноугольный период. Стругац­кие предложили нетрадиционную, новаторскую для своей эпохи трактовку: в «Стране багровых туч» Венера — планета негостеприимная, абсолютно непри­годная для колонизации. В 1950-х Борис Натанович Стругацкий, астроном по образованию, работал в Пулковской обсерватории и имел доступ к новейшим астрофизическим исследованиям, что многое объясняет. Для посадки и взлета с Венеры в повести используется космический корабль серии «Хиус» с прямоточным фотонным двигателем, более мощным и маневренным, чем импульсные ракеты. Полевым испытаниям «Хиуса» посвящена почти половина книги — таких рискованных экспериментов Стругацкие больше никогда себе не позволяли.
8. Исследование Урана при помощи бомбозондов
По хронологии Мира Полудня: 1999 год

«— Схему надо менять, Алешенька, — сказал Михаил Антоно­вич. — Устарело это все — и фазоциклеры, и вертикальная раз­вертка, и телетакторы… Вот я помню, мы ходили к Урану на „Хиу­се-8“… в две тысячи первом…
— Не в две тысячи первом, а в девяносто девятом, — сказал Юр­ковский, не отрываясь от отчета. — Мемуарщик…
<…>
В девяносто девятом году экспедиционная группа Дауге и Юрковского впервые в истории науки открыла и исследовала бомбозондами так называемое аморфное поле на северном полюсе Урана. Следующее исследование пятна было проведено годом позже».
«Стажеры»

Уран — одна из самых необычных планет Солнечной системы. По многим параметрам она отличается от иных крупных космических тел: у Урана — необычная ось наклона и состав атмосферы, у него отсутствует внутренний источник тепла; в конце концов, он вращается вокруг Солнца в направлении, противоположном вращению большинства других планет, — словом, загадка на загадке. В Мире Полудня начало предметного изучения Урана — символиче­ская точка в летописи освоения Приземелья, недаром экспедиция «Хиуса-8» приходится на рубежный 1999 год. Эпоха героических свершений заканчивает­ся, Солнечная система исхожена вдоль и поперек, чудовища усмирены, на Марсе рождаются дети, ну а человечество готовится совершить рывок к звездам…

P. S. «Главное — на Земле…» — думает Иван Жилин в повести «Стажеры». Эта фраза давно стала крылатой далеко за пределами круга читателей Стругацких. Однако большинство научных прорывов XX века в Мире Полудня, как нетрудно заметить, связаны именно с освоением космического пространства. Впрочем, противоречие это кажущееся. Не так уж сложно представить, какие именно технические инновации помогут нам достигнуть звезд. Куда сложнее разо­браться с вечными вопросами — и здесь нам вряд ли помогут даже самые наво­роченные гаджеты. Разве что Золотой Шар из «Пикника на обочине» — но, как говорится, это уже совсем другая история. 

Правда, я бы сказала, что не _должно_, а _может_ - по крайней мере, про мобильное самообучающееся кибернетическое устройство, нейтринную акупунктуру, "энергию времени" и т.д. - рассказы в "Мир Полудня" вписываются не всегда.

Да и с первым ребенком на Марсе традиционные непонятки.

@темы: «Волны гасят ветер», Попытка к бегству, Критика, Отягощенные злом, «Пикник на обочине», «Страна багровых туч», Парень из преисподней, С.Витицкий, Шесть спичек, Бессильные мира сего, Спонтанный рефлекс, Забытый эксперимент, С.Ярославцев, Полдень XXII век, «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Полдень, XXII век», Дьявол среди людей, «Стажёры», «Хищные вещи века», Ссылки

---

Дмитрий Быков о братьях Стругацких в рамках проекта «Арзамас»

[silent-gluk]

Это тоже может быть интересно...

arzamas.academy/episodes/89 - сама передача, с видео и возможностью почитать конспект.

arzamas.academy/materials/692 и arzamas.academy/materials/741 - вспомогательные материалы: "Чем Стругацкие обогатили русский язык" и "Восемь научно‑технических прогнозов Стругацких".

Хотя насчет "мокреца" у меня сомнения - не настолько уж это популярный термин.

А конспект лекции вот:

Конспект Стругацкие. «Пикник на обочине»

Краткое содержание эпизода Дмитрия Быкова из курса «Русская литература XX века. Сезон 2»

К эпизоду: Стругацкие. «Пикник на обочине»
Судьбы произведений Стругацких столь же таинственны, сколь и судьбы их героев. Например, вопиюще антисоветская «Улитка на склоне» была, в общем, доступна читателям, а «Пикник на обочине», в котором нет ни единой советской реалии, еле-еле продрался через цензуру и очень долго не переиздавался. Это лишний раз доказывает, что советская цензура обладала сверхъестественным нюхом и раньше самих Стругацких угадала, о чем же на самом деле «Пикник». История Рэдрика Шухарта, его семьи и друзей — это предсказание Стругацких о советском проекте, которое стало сбываться спустя 30 лет.

«О чем, собственно говоря, „Пикник на обочине“? Это реинкарнация старого рассказа Стругацких „Забытый эксперимент“. Есть некая искусственно огороженная зона, там происходит некий чудовищный научный эксперимент, и результат этого эксперимента — животные-мутанты: иногда с белой пленкой вместо глаз, иногда с перепонками между лап, иногда состоящие из двух тел. Они кидаются на эту решетку изнутри и умоляют их выпустить.
Это первая догадка о природе советского эксперимента. Поставлен великий эксперимент, в нем появились страшные мутанты. Теперь этих мутантов прячут от всего мира. А может быть, эти мутанты понимают больше, чем здоровые, может быть, они лучше, чем здоровые. Но они навеки ограждены этой страшной сеткой.
И самые важные, ключевые слова в повести говорит Рэдрик Шухарт уже в первой части, когда в баре наливают ему на два пальца очищенной. Он витийствует перед корреспондентами и говорит: да, у нас Зона, у нас грязно, у нас страшно, но через нашу Зону повевает ветер из будущего.
Итак, советский проект страшен, но из советского проекта сквозит будущее, потому что по большому счету все остальные модели мира обречены. А насчет этой мы еще ничего не знаем».
Дмитрий Быков
Зона забытого эксперимента очень точно транслирует всю советскую реальность. Это грязное, захламленное место, где вперемешку валяются следы великих побед, великих завоеваний, грандиозных неосуществленных замыслов. В Зоне находится кладбище, а главные герои советского проекта — мертвые. В книге есть страшная сцена обретения мертвецами плоти — но ведь такой страной оживших мертвецов был и Советский Союз и точно такие же фантомы былых великих идей расхаживали по нему и пытались как-то напомнить о великом прошлом. Одно из жутких изобретений Зоны — «ведьмин студень», который проникает в кожу и плоть, и нога остается ногой уже без кости. И это тоже советское изобретение, потому что бескостные жители — это огромное большинство тех, кто побывал в советском опыте.

В Зоне есть и главная обманка — Золотой Шар, исполняющий желания. Это вечная мечта о том, что грандиозная социальная перетасовка в России принесет всем счастье. Герой книги просит Шар именно о коммунизме: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» Но за это счастье надо платить чужой жизнью, ведь к Золотому Шару ведет «мясорубка» — невидимый агрегат, который выкручивает человека в воздухе, как белье, и только какие-то черные капли проливаются на землю.

«Сегодня метафора Стругацких еще очевидней, еще страшней. Мы все ходим в нашу советскую зону за хабаром — за сюжетами, за старыми песнями о главном, за патриотическими концепциями. Зона, которой давно уже нет, продолжает поставлять нам идеи нашего космического доминирования, цементирующие нацию представления о великой победе и так далее. Главным источником идентичности — этого самого дорогого на сегодня хабара — становится советская зона, и Стругацкие предугадали это безупречно. Впрочем, эта зона тоже со своими обманками, и за нее приходится платить — тем, что у сталкеров растут мутировавшие дети».
Дмитрий Быков

@темы: Улитка на склоне, «Пикник на обочине», Забытый эксперимент, Ссылки

---

Ну, тогда уж сюда и критику...

[silent-gluk]

Акимова А. Будущее человечно // Нева. - 1963. - № 9. - С.189.

Своеобразный мир будущего создали в своих книгах писатели-фантасты братья Стругацкие. Урановая Голконда на Венере. Марс, населенный мирными мимикродонами и хищными летучими пиявками, страшная Пандора, таинственная Владислава, благоустроенная Леонида и, наконец, родная Земля, преображенная человеческим трудом, - вот «Вселенная» Стругацких.

Путешествовать с ними интересно, хотя многие авторы фантастических романов не раз «бороздили» космос по сходным маршрутам. Уже выпустив несколько книг, Стругацкие не порывают с почвой, питающей их творчество: один из них работник Пулковской обсерватории, другой - востоковед по образованию. Круг их познаний необычайно широк.
Увлекательно и заманчиво войти в мир, буйно расцвеченный их фантазией. Озорной выдумке, смелому и изобретательному воображению молодых писателей, как убеждаешься с каждой новой книгой, поистине нет предела. Вот, например, ученые, а вслед за ними фантасты предполагают, что в будущем необыкновенно разовьются человеческие органы чувств. Откровенно юмористически обыграна эта идея у Стругацких в новой фантастической повести «Возвращение. (Полдень. XXII век.)»: «...никто еще не придумал, как развлекаться, услаждая органы осязания и обоняния.
- Ну еще бы, - сказал Женя. - Массовые зрелища и массовые осязалища, И массовые обонялища... Сидят сорок тысяч человек, и все как один принюхиваются. Симфония «Розы в томатном соусе». И критики с огромными носами будут писать: «В третьей части впечатляющим диссонансом в нежный запах двух розовых лепестков врывается мажорное звучание свежего лука...
...В огромном зале лишь немногие смогли удержаться от слез...»
Юмор этой веселой и остроумной книги - полемическое оружие писателей, их ответ спорщикам и скептикам, видящим будущее как сухой и холодный, рационалистический мир, где живые человеческие чувства будут вытеснены бездушным кибернетическим разумом.
В «Возвращении», разумеется, немало кибернетики. Только нет, не сочинением поэм и симфоний заняты «киберы», а например, уборкой улиц и стрижкой газонов... Кибердворники и киберсадовники, ветврачи, пастухи, повара, они же посудомойки. Появляется и Великий КРИ - Коллектор Рассеянной Информации, счетно-логическая машина, способная даже предсказывать будущее. И что же? Это умное сложное устройство пасует перед не поддающимся программированию молодым задором, неиссякающим любопытством людей. Подлинное творчество и фантазия остаются за человеком.
Человечность мира будущего и есть, в сущности, главная тема творчества Стругацких. в том числе и повести «Возвращение». Увлекательно показана в книге обычная, будничная жизнь людей «полдня XXII века». Разумеется, «обычная», «будничная» для них. Учителя и скотоводы, десантники со звездолетов и охотники, инженеры-ассенизаторы, океанологи и врачи живут в книге полной, напряженной жизнью. Людям будущего не чуждо ничто человеческое. Они строят небывалую шахту, ведущую к центру земли, пасут в океане стада китов и ставят опыт по кодированию живого человеческого мозга.
Эта светлая, оптимистическая книга глубока и серьезна по мысли. Повесть начинается встречей двух звездолетчиков со своими праправнуками на земле и заканчивается «притчей» о встрече людей двадцать второго века со своим отдаленным потомком. Путешествие пришельцев по новой для них земле и движет сюжет (стоило бы, кстати, сказать о некоторой разрозненности впечатлений, которые оставляет такой сюжет-обозрение, хотя он по-своему и выигрышен). Дорогая авторам идея преемственности поколений, неразрывность звеньев бесконечной жизни человечества, осваивающего Вселенную, взята в основу повести. «Возвращение» -один из этапов развития большого замысла писателей: рисуя картины будущего, приблизить его, представить воочию духовный облик людей «полдня XXII века». Тема большая и благородная, и хорошо, что Стругацкие с каждой новой книгой пишут об этом все более молодо, умно, талантливо.
А. Акимова, научный сотрудник

@темы: Критика, Возвращение (Полдень XXII век)

---

И еще старая публицистика...

[silent-gluk]

Стругацкий А., Стругацкий Б. НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА В ЯПОНИИ // Народы Азии и Африки. - 1967. - № 2. - С. 133-136.

...По гладкому спокойному морю идет, совершая регулярный рейс, пассажирский лайнер. Ясный, солнечный день, ничто не предвещает беды. И вдруг дикий рев, потоки пламени, искаженные ужасом лица пассажиров. Великолепный корабль охвачен пожаром, в эфир устремляются лихорадочные сигналы бедствия, но никто уже не в силах помочь. Так начинается японский фантастический фильм "Годзилла".

На первый взгляд это обыкновенный кинобоевик, жутковатый и щекочущий нервы фильм о злодействах сказочного чудовища. Годзилла, грозный дракон рыбацких легенд, много столетий спавший на дне Тихого океана, внезапно пробудился ото сна, направился к берегам Японии, сжигая огненным дыханием встречные корабли, вынырнул в Токийском заливе и принялся разрушать столицу. Все попытки остановить чудовище тщетны. Сорокметровый исполин, похожий на вымершего двуногого динозавра, небрежными взмахами когтистых лап рвет высоковольтные провода, артиллерийские снаряды не причиняют ему никаких повреждений. Его пытаются расстрелять в упор истребители-ракетоносцы - он отмахивается от них, как от назойливых мух. Экипажи танков при его приближении в ужасе покидают машины и спасаются бегством. Токио горит. Под напором чудовищной туши рушатся небоскребы, валится телевизионная башня. Путь дракона отмечен дымящимися развалинами и обугленными трупами. Над страной нависает гибель.
Подобных фильмов немало в современной кинематографии. Американское коммерческое кино насылало на зрителя и полчища муравьев величиной с автомобиль, и оживших динозавров, и полулюдей-полурыб. Но было бы ошибкой считать, что "Годзилла" - просто коммерческий фильм, призванный щекотать нервы и выкачивать деньги из карманов зрителей. Старинная рыбацкая легенда модернизирована не только истребителями и танками. Эксперты, обследовав следы чудовища, с ужасом обнаруживают, что оно радиоактивно. Древний дракон дышит смертоносным пламенем ядерных взрывов. И пробудили его от вековой спячки взрывы водородных бомб на атоллах Южных морей. Годзилла предстает перед нами в фильме не простодушным сказочным драконом, а как символ атомной угрозы, нависшей над человечеством, как воплощение всесжигающего ужаса Хиросимы и Нагасаки, как напоминание о страшной судьбе рыбаков с "Фукурю-мару". Фильм кричит на весь мир: "Хватит ядерного ужаса! Прекратите! Мы знаем, что это такое, и не хотим повторения!". Так фантастика, оплодотворенная кардинальной идеей века, придя в кино, начинает выполнять важнейшую функцию искусства: поднимать людей против социального зла во имя социального добра.
Со времен Уэллса мировая фантастика испытывает большой подъем. Наступление эпохи великих социальных потрясений и второй научно-технической революции потребовало от литературы и искусства обращения к новым проблемам, вставшим перед человечеством. Перспективы и последствия научно-технического прогресса, социальная и биологическая сущность человека, устройство и философия грядущего мира, соблазны и опасности, подстерегающие людей на пути в будущее, космическая экспансия человечества, соотношение между идеологией и технологией - вот далеко не полный перечень проблем, ставших ныне настолько актуальными, что появилась насущная необходимость сделать их всеобщим достоянием. Современный человек, как никогда раньше, должен очень хорошо представлять себе мир, в котором он живет, во всей его небывалой сложности, противоречивости, со всеми его ослепительными перспективами и катастрофическими опасностями. Выполнение этой задачи литература и искусство в большей степени возложили на плечи фантастики.
Японская фантастика, вероятно, самая молодая в мире. Еще десять лет назад японский читатель, заинтересовавшийся фантастикой, вынужден был ограничиваться немногими переводными (главным образом англо-американскими) произведениями. С 1950 г. в Японии начал выходить специализированный журнал научной фантастики "Эс-Эф магадзин", но он представлял собой прямую перепечатку на японском языке известного англо-американского журнала "Magazine of Fantasy and Science Fiction". Лишь несколько молодых энтузиастов, таких, как астроном Масао Сэгава1, пробовали тогда свои силы в научно-фантастической литературе для юношества. Это, однако, ни в коем случае не означает, что японская литература начисто лишена фантастической традиции. Подобно тому как задолго до Жюля Верна и Герберта Уэллса фантастический гротеск и фантастическую сатиру использовали в Европе Рабле и Свифт, в Японии прошлого века прославился своим замечательным циклом фантастических новелл "Луна в тумане" Акинари Уэда, а блестящий рассказчик Санъютэй Энтё зачаровывал слушателей страшной и прекрасной историей о пионовом фонаре. К фантастике как к приему прибегали в своем творчестве и такие всемирно известные мастера японской прозы, как Нацумэ Сосэки и Рюноскэ Акутагава.
Однако в первой половине XX в. фантастическая традиция в японской литературе была прервана господством милитаризма, и днем рождения большой современной японской фантастики следует, по-видимому, считать день выхода в свет июльского номера журнала "Сэкай" за 1958 г., в котором началась публикация повести Кобо Абэ "Четвертый ледниковый период"2.
Абэ написал эту повесть уже будучи зрелым и известным писателем, лауреатом национальных литературных премий. Нельзя сказать даже, что она была его первым опытом в фантастике - Абэ еще прежде неоднократно обращался к фантастическим приемам в ряде рассказов и телевизионных пьес. Однако "Четвертый ледниковый период" был первым научно-фантастическим произведением, где высокое литературное мастерство, свойственное маститому писателю, счастливо сочеталось с глубиной и новизной проблематики.
...Крупный специалист в области электронно-счетных машин профессор Кацуми создает машину, способную путем анализа современного состояния экономики, идеологии и социальной психологии предсказывать будущее. Из политических соображений правительство не разрешает Кацуми пользоваться этой машиной. Между тем в Японии уже давно существует тайное сообщество ученых и инженеров, которые знают, что надвигается мировая катастрофа: уровень мирового океана поднимется на несколько сотен метров и затопит большую часть суши на нашей планете. В предвидении этой катастрофы сообщество создает новую породу людей, способных жить под водой. Сообщество нуждается в Кацуми и в его машине, ученым нужен подобный ему крупный специалист и нужны конкретные данные о будущем. Но членам сообщества известно, что Кацуми, при всей его гениальности, слишком консервативен и никогда добровольно не присоединится к строителям нового необычайного мира. С помощью сложной интриги сообщаество ставит Кацуми перед выбором: вопреки своей воле и своему мировоззрению принять участие в работе сообщества или погибнуть. Кацуми, органически не приемля новый мир, совершенно не представляя себе правомерность иного образа жизни, кроме того, к которому он привык, вынужден выбрать смерть.
Конфликт "Четвертого ледникового периода" выходил далеко за пределы обычных конфликтных ситуаций литературы, вроде любовного треугольника, бесславного восхождения к вершинам общества и т.д. Он определяется у Абэ вторжением будущего в настоящее. Испытывается пригодность человека для будущего, утверждается непреходящая враждебность повседневщины к будущему. Повесть заставляет думать. Она напоминает о громадной ответственности человека перед обществом - особенно в таки поворотные эпохи истории, как наша. Будущее и только будущее является высшим и единственным судьей настоящего, утверждает автор, судьей строгим и неподкупным. И чтобы смело глядеть в глаза этому будущему, нужно отрешиться от представления о непрерывности обывательского бытия, нужно осознать свою ответственность перед будущим и жить, работать, бороться для этого будущего. Странная история профессора Кацуми, талантливого ученого и в то же время пошлого по своему мировоззрению обывателя, поразила воображение и заставила задуматься, вероятно, не одного читателя. И она же открыла новую эру в истории японской фантастики.
Интересно, что фантастикой для Абэ является любое литературное произведение, в котором автор исходит из какой-то априорно выдвинутой гипотезы. Вся современная литература ведет свое начало от мифологии, утверждает Абэ, а мифология сродни современной фантастике, это древнейшая литература, исходившая из гипотезы существования богов. Современная же фантастика - как литература гипотезы, это по сути мифология, в которой боги умерли3.
Абэ глубоко озабочен судьбами мира. Будущее привлекает и тревожит его. Он сознает - для того, чтобы заглянуть в будущее, нужна смелость. Человеку, живущему в будущем, оно наверняка будет представляться в какой-то степени приемлемым, если не прекрасным, но массовому человеку сегодняшнего дня оно, вероятно, показалось бы неподходящим для жизни, как показалась бы несообразной наша действительность, скажем, нашим пещерным предкам. И чтобы смело глядеть в глубину времен, человек должен решительно отказаться от власти привычных представлений, набраться мужества "оторваться от земли".
Молодая японская фантастика пока не знает еще второго писателя таких масштабов, как Кобо Абэ. Но "Четвертый ледниковый период" словно прорвал плотину. И вот, как появление примерно в то же время замечательной "Туманности Андромеды" Ефремова послужило толчком к взрывоподобному развитию многообразной фантастической литературы в СССР, так и в Японии, хотя и в значительно меньших масштабах, стали после выхода в свет повести Абэ заявлять о себе все новые и новые писатели-фантасты. Один за другим стали выходить номера "Эс-Эф магадзин", специально посвященные отечественной фантастике. Все чаще и чаще мелькают на его страницах имена Сакё Комацу, Синъити Хоси, Рю Мицусэ, Ясутака Цуцуи и других способных авторов. Издательство "Хаякава", специализировавшееся ранее на детективах и иностранной фантастике, приступило к систематическому выпуску сборников рассказов и отдельных романов и повестей японских фантастов.
В свое время, после так называемой революции Мэйдзи, когда Япония покончила с феодальным изоляционизмом, японская литература буквально бешеными темпами прошла весь многовековой путь европейской литературы - от классицизма до критического и социалистического реализма. Нечто подобное можно усмотреть и в развитии японской фантастики за последние десять лет. Начав с подражаний англо-американским образцам, молодые японские фантасты отдали дань приключенческой фантастике и фантастическому детективу и постепенно обратились к фантастике проблемной, социальной, хотя рецидивы асоциальных, чисто развлекательных тенденций дают себя знать по-прежнему. Отчетливо проявляются и увлечения техницизмом жюль-верновского толка, что, впрочем, понятно и закономерно, поскольку в Японии пока нет достаточно мощной научно-популярной и научно-художественной литературы и популяризация науки остается одной из важных функций японской фантастики. Но для лучших ее произведений характерны прежде всего гуманизм, ненависть к бюрократии и военщине, ненависть к войне, глубокое уважение к научно-технической интеллигенции, от года к году растущая сюжетная изобретательность, стремление писать остро, увлекательно, эмоционально.
Японская фантастика на верном пути. Молодым японским фантастам еще не хватает четкого осознания того, что фантастика является неотъемлемой частью общего литературного потока и должна продолжать лучшие (в первую очередь - отечественные) традиции. Но, судя по всему, это осознание не за горами, и тогда Япония безусловно встанет вровень с "великими фантастическими державами" мира.
-----
1 См., напр., Масао Сэгава. Шестьдесят первая двойная звезда созвездия Лебедя, Токио, 1960.
2 Кобо Абэ. Четвертый ледниковый период, Токио, 1959. Пер. на русск. яз.: М., 1965.
3 Беседа К.Абэ с А.Стругацким в редакции "Иностранной литературы", см. "Иностранная литература", 1967, # 1.

@темы: Публицистика, Японистика

---

А вот тоже интересная тема...

[silent-gluk]

10.07.2015 в 18:07

Пишет  Шано:

17.06.2015 в 14:41

Пишет  Инна ЛМ:

Про баню в НИИЧАВО
"Было несколько карикатур. <...> На другой высмеивалась баня — был нарисован голый синий человек, застывающий под ледяным душем."

"Мы успели сочинить и забраковать ряд вариантов на банную тему: «В нашей бане завсегда льет холодная вода», «Кто до чистоты голодный, не удовлетворится водой холодной», «В институте двести душ, все хотят горячий душ» и так далее."

(А. и Б. Стругацкие, "Понедельник начинается в субботу", история третья "Всяческая суета", глава третья)


Вдруг задумалась: а почему, собственно, горячее водоснабжение в бане, столь нужное всем ее многочисленным посетителям, не наладили давным-давно каким-нибудь магическим способом? Неужели это так трудно - по сравнению с прочими достижениями даже не самых крупных специалистов НИИЧАВО?

Единственное объяснение, пришедшее мне в голову: что институтскую баню в свое время - может быть, даже много веков назад - по какой-то причине (не исключено, что просто из вредности) некто так капитально зачаровал на невозможность магической починки, что эти чары до сих пор никто не сумел преодолеть.

Кстати, это идея для небольшого юмористического фанфика! Дарю желающим!

там в комментах есть версия
Пишет  Atandakil:

17.06.2015 в 15:30

/*Грустно*/ Хуже всего - другое... То, что было на самом деле.
А на самом деле в НИИЧАВО вообще не предусматривалось горячее водоснабжение. Титаны с корифеями устанавливали желательную температуру воды одним универсальным движением брови. А мерзли и страдали те, кто еще не воспарил до подобных высот...

URL комментария

А мне почему-то вспомнился известный (а может быть, уже давно забытый опыт психологов. Несколько человек загоняли в душ и над ними всячески измывались требовали, чтобы все помылись в теплой воде. Между тем, как только люди начинали вертеть горячий кран, температура воды понижалась. Опыт длился до той поры, когда какой-нибудь бедолага не начинал в отчаянии выкручивать на полную мощность холодный кран. тогда во все остальные души начинала подаваться горячая вода. Как-то так. Что исследовали таким образом, я уже благополучно забыла

@темы: Понедельник начинается в субботу, Перепост, Ссылки

---

Какое-то время назад...

[silent-gluk]

...был разговор про то, что предложено голосованием выбирать названия для различных объектов на Плутоне. Мол, скоро зонд сблизится с Плутоном, хорошенько его рассмотрит, многое увидит - надо же будет увиденное как-то назвать? А вот как? Народ, голосуйте!

Ну, в общем, вот часть результатов.

Оригинал взят у ЖЖ-юзера bvi в Новости с Плутона

Команда, работающая с межпланетным зондом New Horizons, сближение которого с Плутоном должно состояться на будущей неделе, официально представила в IAU (Международный астрономический союз), единственную организацию, уполномоченную давать официальные названия небесным телам, результаты голосования на сайте Our Pluton.
Список предлагаемых названий для объектов на Плутоне и его спутниках состоит из 159 названий.

Вот выборка названий, имеющих отношение к фантастике:

Вот выборка названий, имеющих отношение к фантастике:

Плутон
Тема 4. Божества, демоны и обитатели подземного мира
4.1. Ктулху (39% голосов)
4.2. Балрог (34% голосов)
4.3. Анубис (34% голосов)
4.4. Прозерпина (29% голосов)
4.5. Моргот (26% голосов)
4.6. Мэн-по (тётушка Мэн), китайская богиня, одна из судей реинкарнации душ
4.7. Ала, богиня плодородия в верованиях африканского народа Игбо
4.8. Крун, владыка преисподней в верованиях мандеев
4.9. Hun-Came, один из богов смерти у майя
4.10. Vucub-Came, один из богов смерти у майя

Тема 5. Подземные миры
5.1. Тартар (36% голосов)
5.2. Элизиум (34% голосов)
5.3. Асфодель, цветок в Аиде
5.4. Нифльхейм (28% голосов)
5.5. Аваддон (38% голосов)
5.6. Шибальба (45% голосов из Центральной и Южной Америки)
5.7. Пандемониум
5.8. Адливун
5.9. Куидливун, место на Луне, куда перебираются души из Адливуна
5.10. Юггот
5.11. Beralku, остров мёртвых у австралийцев
5.12. Orun-Apadi, место вечного наказания в религии йоруба
5.13. Монрепо, усадьба Смерти в Плоском мире Пратчетта
5.14. Pulotu, загробный мир полинезийцев

Тема 6. Путешественники в подземные миры
6.1. Геракл (34% голосов)
6.2. Вергилий (31% голосов)
6.3. Бетриче (31% голосов)
6.4. Djanggawul, из мифов австралийских аборигенов
6.5. Шбаланке, один из героев-близнецов мифологии майя
6.6. Хунахпу, один из героев-близнецов мифологии майя
6.7. Слейпнир, восьминогий конь Одина
6.8. Сунь Укун, Царь Обезьян
6.9. Инанна, божество в шумерской мифологии
6.10. Думузи, муж Инанны

Харон
Тема 1. Вымышленные путешественники и исследователи
1.1. Кирк
1.2. Спок
1.3. Ухура
1.4. Сулу
1.5. Скайуокер
1.6. Лея
1.7. Соло
1.8. Вейдер
1.9. Гильгамеш
1.10. Немо
1.11. Алиса (кэрроловская)
1.12. Принцесса Кагуя (Повесть о старике Такэтори)
1.13. Насреддин
1.14. Пиркс !!!
1.15. Дороти (Баум)

Тема 2. Вымышленные места
2.1. Вулкан (Стар Трек)
2.2. Шир
2.3. Мордор
2.4. Татуин
2.5. Хот (тоже из Звёздных войн)
2.6. Галлифрей (Доктор Кто)
2.7. Криптон
2.8. Ётунхейм (скандинавская мифология)
2.9. Ацтлан (прародина ацтеков)
2.10. Hawaiki (из мифологии маори)
2.11. Ryugu (из японской мифологии)

Тема 3. Вымышленные корабли
3.1. Серенити (37% голосов)
3.2. Тардис (35% голосов)
3.3. Ностромо (27% голосов)
3.4. Арго (26% голосов)
3.5. Летучий Голландец (25% голосов)
3.6. Макросс (японское аниме, 30% голосов из Азии)
3.7. Mandjet (корабль бога Ра)
3.8. Matahourua (из мифологии маори)
3.9. Галактика (Battlestar Galactica)
3.10. Нагльфар (скандинавская мифология)

Тема 4. Авторы, художники и режиссёры
4.1. Дуглас Адамс (37% голосов)
4.2. Аркадий Стругацкий (86% голосов от русских). В номинации и голосовании были братья Стругацкие, но, как я понял, там есть временной ценз, а со дня смерти Бориса Натановича ещё не прошло три года.
4.3. Октавия Батлер
4.4. Лем
4.5. Кларк
4.6. Кубрик
4.7. Кэрролл
4.8. Тэдзука Осаму (манга)
4.9. Маделейн Л'Энгл
4.10. Босх

Толкин не прошёл, потому что уже есть кратер на Меркурии.

Стикс – мифологические реки

Никс – божества ночи

Кербер – собаки

Гидра – змеи и драконы
3. Фалькор (Михаэль Энде)
5. Бармаглот
8. Смауг



Уфф. Полностью списки можно посмотреть на сайте Our Pluto.

А за кого я голосовала - наверное, вы уже догадались.

@темы: А.Стругацкий, Сказку сделать былью, Перепост, Ссылки

---

А сегодня - воскресенье!

[silent-gluk]

И с нами - немецкое издание. И даже с картинками!



Обложка.




Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страница 11.




Страница 26.




Страница 43.




Страница 48.




Страница 59.




Страница 65.




Страница 78.




Страница 87.




Страница 104.




Страница 107.




Страница 117.




Страница 134.




Страница 141.




Реклама.


Итак, с нами:

Strugackij A. Der ferne Regenbogen: Sceince Fiction-Roman / Strugackij A., Strugackij B.; Ubers. von A.Moeckel; Ill. von U.Hachulla. - Muenchen: Wilhelm Heyne Verlag, 1976. - 144 s. - (Heyne-Buch № 3497. Science Fiction). - ISBN 3-453-30387-3. - Нем. яз. - Загл. ориг.: Далекая Радуга.

Ну что можно сказать хорошего, помимо того, что видно на обложке и на титульном листе?..

Уменьшительные имена (типа Робби и Танюша) вполне себе используются - в затранскрибированном виде. Камилл почему-то стал Kamillo. Почему - не знаю. Горбовского, Валькенштейна и Диксона опознали, похоже, правильно: Gorbowski, Walkenstein, Dickson. И Ламондуа - Etienne Lamondois. "Стрелу" и "Тариэля" тоже просто затранскрибировали. Хотя это давний спор - как поступать с названиями кораблей...

А так вроде все в порядке с именами...

Особенно хорошо смотрится фраза, где М.Вязаницын говорит, что он, мол научился без запинки выговаривать слова типа "юриспруденция" и "полицей-президиум"...

@темы: Картинки, «Далёкая Радуга», Переводы, Библиофильское, Библиография, Книги

---

А интересная мысль...

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера vasilisk_ в Маленькие находки.

"На Руси умирающего колдуна втаскивали на крышу и укладывали вдоль по коньку, а затем переносили к порогу дома."
(с)А.В. Волков, "Страшные немецкие сказки"

Делалось это для нейтрализации злой колдовской силы, которая после смерти колдуна, без подобного обряда, могла вредить живым людям. А теперь вспоминаем финал советского сказочно-фантастического фильма "Чародеи". Вследствие неосмотрительно взмаха рукавом, со спрятанной в нём волшебной палочкой, товарищ Сатанеев оказывается на коньке здания, откуда его снимает главный герой. И только после этого колдуна окончательно нейтрализует директор Шемаханская, посредством увольнения. Как видим, данный эпизод не случаен, а имеет глубокую фольклорно-мистическую подоплёку.

P.S. Сообщество! С днем рождения! Мы вместе, и это глючно.

@темы: Чародеи, Фильмы, Экранизации, Перепост, Ссылки

---

И завершаем триптих...

[silent-gluk]

Утащенный отсюда: slavyanskayalira.blogspot.ru/2015/06/blog-post_...

Автор - Шаронов Владимир Владимирович

III.
О, часто не задумываемся о смерти мы,
Хоть всем и каждому даётся жизнь – в кредит конечно,
И если не расплатимся вдруг в нужный срок, навечно
Отправит Кредитор всех должников во царство Тьмы.

Нас учат без конца, как жить, Великие Умы,
Но их не слушая, живём как бабочки – беспечно.
И молодость у нас не навсегда, и бесконечно
Нельзя зря тратить то, что Богом нам дано взаймы!

Что ж, юность ветрена, порой глупа. Всегда
Всё вечным кажется ей, но придут года,
Когда болезни и нужда за горло душат,

И розовый сменяется на чёрный цвет,
И горький груз воспоминаний прошлых лет,
Как лист увядший падает на душу…

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Картинка с сайта pikabu.ru

[silent-gluk]

Оригинал взят у dakarant в Картинка с сайта pikabu.ru

В этом контексте забавно, что форму российской милиции-полиции поменяли с серой на чёрную.

@темы: Трудно быть богом, Картинки, «Трудно быть богом»

---

Продолжаем триптих.

[silent-gluk]

Сегодня - часть вторая, утащенная все оттуда же: slavyanskayalira.blogspot.ru/2015/06/blog-post_...

Автор - Шаронов Владимир Владимирович

II.
Как лист увядший падает, на душу
Упала меланхолии вуаль,
И слёзы затуманивают даль –
Струятся по щекам потёкшей тушью.

И листья жёлтые летят на тушу
Земли остылой – скрыть её печаль.
Златая осень радует всегда ль? –
Бывают и рыданья до удушья.

И всё же осенью причин страданьям нет:
Грусть – разума болезнь с теченьем лет,
Своё нам сердце надо чаще слушать!

Коль разум с сердцем не в ладах с собой
То и тоска осеннею порой,
Как лист увядший падает на душу…

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Давайте...

[silent-gluk]

...посмотрим на очередной триптих сонетов Цурэна. Сегодня - первая часть.

Утащена отсюда: slavyanskayalira.blogspot.ru/2015/06/blog-post_...

Автор: Шаронов Владимир Владимирович.

I.
Как лист увядший падает на душу,
Как нá сердце слезинки падают дождя,
Подобно упаду и я чуть погодя
В мир тишины. Нисколечко не струшу

И в том безмолвии покой нарушу,
Приличий никаких нисколько не блюдя,
В беззвучье полном среди призраков бродя…
Как утлый чёлн в безбрежье ищет сушу,

Для вдохновенья буду Музу Там искать,
Чтоб и во Тьме мне помогала сочинять.
Поэзией моей наполню мир загробный,

Который столь далёк иль близок от Земли,
Немного чтоб отрады получить могли
Друзья пришедшие туда в свой час прискорбный!

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Фантастические Стругацкие

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы опять обязаны братскому сообществу с мейл.ру.

Фантастические Стругацкие

Варвара Селизарова



Московский район Санкт-Петербурга овеян воспоминаниями о писателях Аркадии и Борисе Стругацких: здесь они жили, их фамилию носит площадь на пересечении Московского проспекта и улицы Фрунзе. Не удивительно, что одна из центральных районных библиотек — Правовой и Экономической информации — в день молодежи, 27 июня, организовала опен-эйр, посвященный творчеству этих двух выдающихся фантастов.



Опен эйр «Миры братьев Стругацких» на Благодатной улице открыла викторина. Любой желающий мог попытать счастье и ответить на вопросы вроде: «В книге «Пикник на обочине» желания исполнял золотой шар. А что исполняло желание в фильме?»; «По мотивам какой книги не было сделано игры?», «Какой болезнью страдает говорящий кот Василий?», «Что такое проклятье Массаракш?». Оказалось, что на опен эйр пришли знатоки творчества Стругацких — неверные ответы прозвучали всего два раза.





Программа мероприятия не ограничилась интеллектуальными заданиями. Перед городской библиотекой выступили музыканты «МПК» Космос, группа «Before». «Вечно молодой коллектив» «NeckroSon» исполнил песни, написанные по мотивам произведений братьев Стругацких.

Одна из песен, как рассказал участник группы Алексей Матвеев, посвящена девушке, «красивой рыжей Кире, в которую был влюблен дон Румата (герой книги «Трудно быть Богом»), и жизнь которой трагически оборвалась», другая — гвардейцу Гаю из «Обитаемого острова».





««Обитаемый остров» — первая книга Стругацких, которую я прочитал, — объяснил Алексей выбор героев для своих песен, — С нее началась моя любовь к их творчеству. Затем я взялся за «Трудно быть Богом». Эти романы произвели на меня самое сильное впечатление».

Сегодня советская фантастика уступила место свежим детективам, биографиям, американским и французским популярным романам — произведения Беляева, Булычева пылятся на полках. Но в день молодежи и год 90-летия со дня рождения Аркадия Натановича стоит вспомнить самых ярких представителей ушедшего жанра.





Стругацкие обратились к важным вопросам XX века: нравственный выбор в условиях чрезвычайных ситуациях, как не озвереть, когда вокруг не остается ничего человеческого. Произведения братьев и сейчас актуальны, современны и проницательно смотрят в будущее. Взять хотя бы «Хищные вещи века»: книга написано в 70-х годах, но в ней описаны рейв-вечеринки 90-х, и даже наше, как отметил Алексей, «слабое, мещанское общество».

(фотографии предоставлены организаторами).

Утащено отсюда: cleverrussia.com/fantasticheskie-strugackie/

@темы: Картинки, Сказку сделать былью, «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Хищные вещи века», Ссылки

---

Ой, очередное воскресенье!

[silent-gluk]

И с нами немецкое издание. Правда, к сожалению, не бухнеровский перевод. С другой стороны, оформлением-то он как раз не особо выделялся...



Это обложка.





Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.



Оборот титульного листа.


Итак, с нами:

Strugazki A. Ein Gott zu sein ist schwer / Strugazki A., Strugazki B.; Aus dem Russ. von A.Specht. - Berlin: Volk und welt, 1975. - 216 S. - Нем. яз. - Загл. ориг.: Трудно быть богом.

Я традиционно могу определить только судьбу имен. Антон, Пашка и Анка так везде и остались (никаких Тошек и т.д., только Анечку в одном месте затранскрибировали - ну, там уж деваться было некуда, разве что опускать весь кусочек), Розенблюм стал Rosenbluem (через умляут), зато Тафната просто затранскрибировали, без изысков (кстати, интересно, имели ли авторы в виду эти изыски типа Toughnut?). Колесо (который Вага) тоже затранскрибировали, а не перевели, в отличие от Позвоночника(который Перта). Отец Кабани - Vater Kabani, а вот отец, скажем, Кин - тот Pater Kin. Аналогично и с Цупиком и Гауком (Pater и Vater соответственно). По этому принципу попробуйте угадать, кто Гур (Pater или Vater). Правда, Арима (Vater) выбивается из, казалось бы, прослеживающейся структуры. Кстати, прозвище Багира "Киссенский" переводчик воспринял, похоже, как фамилию, результатом чего явился Bagir Kissenski.

@темы: Картинки, Переводы, Библиофильское, «Трудно быть богом», Библиография, Книги

---

А вот тут...

[silent-gluk]

... fai.org.ru/forum/topic/37695-polden-oykumenyi/ народ увеселяется.

Сталкиваем мир Ойкумены Олди и мир Полдня Стругацких. По-моему, такого кроссовера еще не было. Оба мира очень красочно и детально проработаны авторами в целом цикле произведений (история, наука, технологии, общество, персонажи), внутренне непротиворечивы, оба на близком технологическом уровне, оба имеют по джокеру в рукаве (людены и антисы).

А если кит на слона налезет, кто кого сборет???

@темы: Вторичное творчество, Ссылки

---

Сегодняшним постом...

[silent-gluk]

...мы опять обязаны братскому сообществу с мейл.ру. my.mail.ru/community/abs/4BAF33B2F7AECEC7.html

Какое-то время назад мы говорили о планируемом одной петербургской библиотекой мероприятии, посвященном творчеству Стругацких. И вот оно состоялось.

27 июня 2015 года Библиотека на Благодатной улице в Санкт-Петербурге провела мероприятие под названием «Миры братьев Стругацких».
Несколько фотографий из группы ВКонтакте.











В конце фестиваля, чтобы почтить память великих писателей, участники высадили цветы в виде букв «А» и «Б» на подготовленные перед входом в библиотеку клумбы.
Пока никаких букв разглядеть нельзя, но через месяц-два они должны стать читаемыми.
Адрес библиотеки: Санкт-Петербург, Благодатная ул., д. 20, Библиотека правовой и экономической информации. Тел. [phone].

@темы: Картинки, Сказку сделать былью, Перепост, Ссылки

---

Сборник, посвященный экранизациям Стругацких

[silent-gluk]

Собственно, сабж.

online.liverpooluniversitypress.co.uk/toc/sfftv...

К сожалению, без оплаты полностью почитать не пускает, а как оплатить (а лучше - как бы добыть бумажный экземпляр) - я не поняла.

Но можно хотя бы позаглядывать.

За информацию спасибо С.Бондаренко!

@темы: Литературоведение, Фильмы, Понедельник начинается в субботу, Машина желаний, «Малыш», «Пикник на обочине», Дни затмения, Вторичное творчество, «Отель "У погибшего альпиниста"», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», Экранизации, Ссылки, Сталкер

---

Ефремов и Стругацкие: о некоторых проблемах в воспитании...

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера anlazz в Ефремов и Стругацкие: о некоторых проблемах в воспитании...

Иногда находишь там, где не ожидаешь… Сравнения «мира Стругацких» с «миром Ивана Ефремова» давно уже навязли в зубах, причем, еще с тех времен, когда авторы этих «миров»  были живы и здоровы,  Сами братья никогда не скрывали, что создавали свой «мир Полдня» в качестве полемики с ефремовской «Туманностью Андромеды». Как сказал об этом сам Борис Стругацкий:

«…наш Мир Полудня, безусловно, возник в (самой почтительной!) полемике с потрясшей нас тогда «Туманностью Андромеды». Только Ефремов писал свой роман в манере классической утопии, строил Мир-Каким-Он-Должен-Быть, мы же ставили перед собою совсем другую задачу: показать Мир-в-Котором-Нам-Хотелось-бы-Жить-и-Работать. Все возможные сходства и различия двух этих Миров проистекают из сходств и различий поставленных задач. Например, герои Ефремова – это люди-образцы, люди-эталоны, каких, может быть, никогда и не будет на нашей грешной Земле. А наши герои – это лучшие из людей сегодняшнего дня, наши друзья и знакомые, с которыми мы встречаемся, общаемся, работаем вместе, вместе горюем и вместе радуемся.…»

Ничего страшного в такой полемике нет, не существует «сферических писателей в вакууме», создающих свои творения вне какого-либо внешнего влияния. И разумеется, нет ничего удивительного в том, что источником вдохновения для Стругацких стала книга, по сути, перевернувшая представления о фантастике в нашей стране. При этом сама манера написания «Туманности Андромеды», резко отличающаяся от всего, что было ранее, просто призывала к спорам, начиная от известных обвинений в «ходульности сюжета и картонности персонажей» и до создания «Полдня XXII века». Все это тоже общеизвестно.

Но именно поэтому сравнение этих «миров» может иметь ценность, отличную от чисто литературной. Дело в том, что писатель, независимо от того, про что он пишет: про жизнь наполеоновской Франции или про путешествия к иным планетам, все равно приносит в создаваемый мир элементы современных ему представлений. Причем – что очень важно – современных не столько времени написания произведения, сколько времени формирования личности автора. Это тоже общеизвестно. Так же известно, что несмотря на то, что и Ефремов, и братья Стругацкие создавали свои произведения в одно и то же время, относились они к различным поколениям. Ефремов – по сути, ровесник Советского Союза (имеется в виду, что переход его в сознательный возраст совпал с установление советской власти). Стругацкие – дети  периода величайшего расцвета СССР. Именно поэтому многие одинаковых, казалось бы, вещи в их произведениях имеют некоторые существенные отличия…

 

Возьмём такую тему, как педагогика. Известно, что утопию Стругацких, во многом, можно назвать утопией педагогической. Вряд ли кто-то из писателей-фантастов, помимо братьев, уделял столь высокое значение этой стороне жизни. Начиная с «Полдня XXII века» и до «Отягощенных злом», братья постоянно возвращаются к теме воспитания, видя в нем тот механизм, который способен превратить современного мещанина в человека коммунистического общества. Можно сказать, что сам коммунизм у Стругацких – не марксистский, а педагогический, с системой школ-интернатов в качестве базисного элемента и Учителем (именно так, с большой буквы) в качестве главного источника изменений.

У Ефремова тут все гораздо скромнее. Саму по себе систему воспитания писатель описывает только в «Туманности Андромеды» в главе «Школа третьего цикла», да и то, большую часть ее посвящает не школе, а описанию иных сторон своего будущего (через читаемые детям лекции). Образа Учителя, сравнимого с подобным образом у Стругацких, Ефремов не дает. Правда, можно сказать, что сама идея общественного воспитания в системе школ-интернатов взята братьями именно из «Туманности Андромеды» - то есть, в основании педагогики Стругацких лежит именно ефремовская модель. Но это далеко неочевидно: не меньшее, а скорее всего, гораздо большее влияние на братьев оказал Киплинг – одной из любимых книг Аркадия Натановича была его книга «Сталки и компания» (откуда и произошло слово «сталкер») о жизни в викторианском английском интернате. Но книга Киплинга была не особенно популярной в СССР – и поэтому про «английские корни» коммунистических интернатов мало кто знал.

Ефремов черпал свои представления из другого источника. У него, подростком прошедшего через Гражданскую войну были иные представления о том, как должен был устроен мир. Именно поэтому, несмотря на кажущееся сходство, при внимательном рассмотрении можно увидеть некое отличие между его педагогикой, и педагогической системой Стругацких. Ефремов в своем довольно скудном описании системы школ довольно значительное место уделяет трудовой деятельности. Вот, например:

«...Pea безмолвно взяла мать за руку. Занятия в каждом цикле школы чередовались с уроками труда. Сейчас был один из любимых уроков Реи – шлифовка оптических стёкол, но что могло быть интереснее и важнее приезда матери?...»

Замечу, что шлифовка оптических стекол – довольно специфический технологический процесс, требующий большого внимания и усидчивости. И уж совсем странно он выглядит в технологически развитом будущем – там, где большую часть физической работы выполняют всевозможные механизмы. Ясно, что это не обучение актуальной технологии, как таковое (для того, чтобы стать  специалистом по оптическим стеклам), а нечто другое. Но стекла – еще ничего. Далее появляется еще более странное:

«…Веда Конг повернула к окаймлённому соснами маленькому заливу, оттуда доносились юношеские голоса, и скоро наткнулась на десяток мальчишек в пластмассовых передниках, усердно обрабатывавших длинный дубовый брус топорами – инструментами, изобретёнными ещё в пещерах каменного века. Юные строители почтительно приветствовали историка и объяснили, что они, в подражание историческим героям, хотят построить судно без помощи автоматических пил и сборочных станков…»

Дети эпохи, когда «космические корабли бороздят просторы вселенной» изучают совершенно уж архаичные вещи – обработку дубового бруса при помощи топора. Зачем - чтобы получить профессию плотника? Причем с непонятным пренебрежением к автоматическим пилам и сборочным станкам – то есть, к «типовым» для описываемого мира технологиям. Самое странное тут то, что постройка древнего корабля подобным образом было архаикой даже для 1950 годов – когда Ефремов писал свой роман. Это удивляет, наверное, не меньше, нежели сама система интернатного образования. И,  разумеется, требует некоего объяснения: зачем Ефремов заставляет школьников будущего работать руками – если существуют сборочные заводы (интересно, что роман написан был еще до того, как робототехника стал господствующим трендом – но писатель уже пишет о полностью автоматизированном производстве). Для того, чтобы объяснить это, сделаю некоторое отступление.

* * *

Я уже не один раз писал о великом педагоге Антоне Семеновиче Макаренко и о перевороте, который тот произвел в системе воспитания. Его колония, превращающая бывших малолетних (и не очень малолетних) преступников в рабочих, врачей, агрономов, инженеров и т.д., действительно впечатляет. Еще большее удивление вызывает та быстрота, с которой это изменения происходили. «Педагогическая поэма» охватывает путь в 13 лет (с 1920 по 1933 год), но «выпуск» воспитанников в «большую жизнь» - в том числе, на «рабфак» и далее, в вузы - наступил уже в первой половине 1920 годов. За несколько лет воспитанники Макаренко не просто полностью отказались от прежних уголовных норм, но и смогли наверстать свое, близкое к нулю, образование (многие не имели даже начального). Любой, кто имел дело с подростками – даже «нормальными» может сказать, что подобное требует не только крайне высокого уровня мотивации, но и высокого уровня организованности личности – иначе просто невозможно будет «впихнуть» в нее требуемые знания.

А как раз степень организованности бывшего (или действующего) члена уголовного мира всегда близка к нулю. Что же выступало в колонии в качестве столь мобилизующего и организующего начала? Макаренко в «Педагогической поэме» дает на это ответ – труд. Именно трудовая деятельность колонистов стала базисом «макаренковской педагогики», именно вокруг нее выстраивалась вся остальная структура колонистской организации. Данное открытия было спонтанным – изначально о какой-либо особой роли труда никто не задумывался, работа рассматривалась, как необходимость банального выживания колонии в голодные 1920 годы. Но Антон Семенович сумел заметить, что, при определенных условиях, трудовая деятельность становилась не просто привлекательной для воспитанников, но и выступала, как мощное преобразующее начало. И поэтому в своей последующей деятельности Макаренко всегда делал ставку на труд.

Педагог так же сумел понять важнейшую особенность подобнрой трудовой деятельности: труд должен быть как можно менее отчужденным. Колонисты обязаны видеть все этапы производственного процесса, начиная от планирования и заканчивая использованием продуктов производства. Этому правилу Макаренко следовал до конца, в различных условиях стараясь выдерживать полный производственный цикл. Он также понял второе условие: труд должен быть не просто механическим, он должен затрагивать сознание воспитанника – вот почему в условиях крайнего безденежья начала 1920 он нанимает в свою колонию профессионального агронома (Шере), платя ему немалые деньги. И в дальнейшем Макаренко старается держаться как можно более «высокотехнологичного» производства (с поправкой на имеющиеся ресурсы), именно поэтому для колонии имени Дзержинского он «пробивает» довольно сложную, по тем временам продукцию– фотоаппаратов (ФЭД-1).

В общем, Макаренко, сам того не зная, вывел особый закон человеческого мышления: труд, как деятельность по изменению реальности, является базовым свойством разумного существа. Свойства разума – отдельная большая тема, поэтому я тут отмечу только, что человек «настроен» на сознательное преобразование мира в своих интересах. Основная проблема состоит в том, что обыкновенно труд отчужден – то есть превращается в бессмысленную работу «на дядю» - бесконечное закручивание гаек или перебирание бумаг. Обучение в нашем мире так же отдает явной бессмысленностью: ну зачем надо учить тригонометрические функции или спряжения глаголов? Макаренко же, показывая своим воспитанникам весь технологический процесс, давал им понять, что работая – они создают свое будущее. Когда из полуразрушенных строений и заросших бурьянам полей возникала первая колония – бывшие уголовники ощутили себя творцами, демиургами, создающими мир из первозданного хаоса. Антон Семенович дал им такую свободу, такую власть над миром, которую не могли им дать никакие «успехи» в уголовном мире.

Именно поэтому воспитанники макаренковских колоний с легкостью оставляли прежнюю уголовную «псевдосвободу», усваивая важность самоорганизации. Но тот же самый критерий применялся и к обучению – оно рассматривалось, как важная часть трудовой деятельности. И рабфак, и последующий вуз – из бессмысленных ступеней в общественной пирамиде превращались в важную часть этого изменения Вселенной. Колонисты хотели стать инженерами, чтобы строить, стать врачами – чтобы лечить, стать педагогами – чтобы учить. А вовсе не для того, чтобы получать большую зарплату. Именно так, из кажущегося примитивным колонистского труда вырастало желание сознательного изменения мира и труда,  как высшей ценности...

* * *

Разумеется, воспитательная система Ефремова не сводится к воспитательной системе Макаренко. Иван Антонович, конечно, с огромной долей вероятности читал «Педагогическую поэму», «Марш тридцатого года» и «Флаги на башнях». Но еще большее значение имеет то, что сам писатель являлся современником «макаренковского эксперимента». Разумеется, Ефремов не проходил через систему колонистского воспитания, но становление его, как человека, и как ученого происходило в сходных условиях. Бедность 1920 годов в совокупности с особенностями советской жизни неминуемо порождали неизбежность участия подростков в трудовой деятельности, и Иван Антонович не избежал этой участи, будучи вынужденным во время учебы в школе  зарабатывать себе на жизнь. Уникальность Макаренко состоит только в том, что он, наиболее явным образом, выражал ту направленность, что существовала в СССР того времени. Вовлечение огромных масс в систему образования, в том числе и высшего, создавала уникальную ситуацию «трудовой мотивации» (против традиционной «карьерной) получения знаний. Рабочие, крестьяне, вчерашние подростки и бывшие красноармейцы всех «мастей» просто осаждали учебные заведения, видя в обретении знаний ту самую вожделенную свободу. Никогда до этого (да и после) возможность «разумного изменения мира» не казалась столь близкой.

Путь в науку самого Ефремова также отличался особенностями, характерными для этого времени. Вместо традиционной «карьерной лестницы» (школа – институт – аспирантура и т.д.) будущий писатель начал работу прямо с практики. Встреча с профессором Сушкиным, навсегда определившая ход жизни будущего писателя, произошла в 1922 году – когда Ефремову было 14 лет. Впервые в экспедицию он отправился в 1925 году – в возрасте 17 лет, на первом курсе обучения. С тех пор вся его научная жизнь оказалась связана с экспедициями. «Практическая наука» оказалась для Ефремова важнее теоретической, хотя именно как теоретик он внес в палеонтологию неоценимый вклад: Ефремовская «Тафономия» стала одним из главных достижений не только советской палеонтологии, но и палеонтологии мировой. Но основывались его теоретические прорывына богатейшем практическом материале. Именно подобное сочетание теории и практики позволило Ефремову стать одним из величайших ученых в отечественной палеонтологии.

Но не только. Во всевозможных экспедициях будущий писатель сталкивался с огромным числом всевозможных ситуаций, оказывался связан большим  числом самых разных людей – от профессоров до охотников и сезонных рабочих, что именно это стало основанием для формирования той самой концепции «научного гуманизма», которая, в свою очередь, стала основанием для будущей «Туманности Андромеды». Но вернемся к системе воспитания. Ефремов, начавший свой научный путь от школьника, интересующегося палеонтологией и прошедший его до всемирно известного ученого, прекрасно помнил, с чего все начиналось. Именно поэтому в своем будущем он, прежде всего, постарался преодолеть тот барьер, который отделяет образование от практики, которой присущ этой деятельности с давних времен. Его стремления преодолеть огромное отчуждение, что существует между школьником и всем остальным миром, неизбежно приводило к включению в систему воспитания трудовой деятельности. Ефремов сделал тот же вывод, что сделал в свое время Макаренко: трудовая деятельность может выступать мощнейшей формой развития организованности у детей и подростков.

Правда, в отличие от советского педагога, Ефремов не имел возможность устраивать в своих школах  «полноценные» производственные комплексы: во первых, потому, что «индустрия будущего» имела намного больший масштаб, нежели в СССР 1920 годов. А во вторых, потому что модель размещения населения по Ефремову полагала сильную зонификацию с разделением жилых и производственных территорий. Именно отсюда, из этой зонификации и возникающей от этого опасности «отрыва» образования от производственной деятельности и идет использование в образовании относительно архаичных технологий. Но одними технологиями дело не ограничивается. Ефремов не может отказаться от раннего включения подрастающих поколений в сферу общественного производства. Он включает их в одну и важнейших частей деятельности будущего: в систему управления биосферой:

«Кто из юношей не рвётся в Дозорную службу – следить за появлением акул в океане, вредоносных насекомых, вампиров и гадов в тропических болотах, болезнетворных микробов в жилых зонах, эпизоотий или лесных пожаров в степной и лесной зонах, выявляя и уничтожая вредную нечисть прошлого Земли, таинственным образом вновь и вновь появлявшуюся из глухих уголков планеты?»

Таким образом, он отказывается от традиционного разделения на «мир детства» и «мир взрослых», существующий в настоящее время и очень  вероятный в «Мире Туманности» из-за сильной зонификации. Не менее важными в этом мире являются т.н. «подвиги Геркулеса», которые молодые люди должны совершить в «конце» своей школьной жизни.

«…подвиги Геркулеса. Так в память прекрасных мифов Древней Эллады назывались трудные дела, выполнявшиеся каждым молодым человеком в конце школьного периода. Если юноша справлялся с подвигами, то считался достойным приступить к высшей ступени образования.»

Правда Ефремов связывает данные «подвиги» с традиционными экзаменами «в конце обучения», но понятно, что «экзаменационность» их весьма условна. «Подвиги Геркулеса» выбираются самостоятельно, и  несут не «проверочную» функции, а скорее, представляют собой обучение самостоятельной организации дел. Вот например:

«– Расчистить и сделать удобным для посещения нижний ярус пещеры Кон-и-Гут в Средней Азии, – начал Тор Ан.
– Провести дорогу к озеру Ментал сквозь острый гребень хребта, – подхватил Дис Кен, – возобновить рощу старых хлебных деревьев в Аргентине, выяснить причины появления больших осьминогов в области недавнего поднятия у Тринидада…
И истребить их!
– Это пять, что же шестое?
Оба юноши слегка замялись.
– У нас обоих определены способности к музыке, – краснея, сказал Дис Кен. – И нам поручено собрать материалы по древним танцам острова Бали, восстановить их – музыкально и хореографически…»

То есть, речь идет о выработки умения к самостоятельной работе (в «Дозорных отрядах» ребята работали под руководством старших). Замечу, что при всей важности поставленных задач, ни одна из них не является критичной для данного мира, что еще раз показывает воспитательный, обучающий характер подвигов.

В общем, можно сказать, что особенность воспитательной системы в мире Ефремова состоит в стремлении преодоления отчуждения и в понимании важности «конкретных дел» в целом, и важности труда в частности. Этим она совпадает с той самой тенденцией в системе советского образования 1920 годов, наивысшим представителем которой является Макаренко.

* * *

Возвращаясь к тому, от чего начали: а как же обстоит дело с подобными вещами у Стругацких? И тут мы можем увидеть, что при всем кажущемся сходстве между педагогикой этих авторов и педагогикой Ефремова, как раз в этом и проявляется отличие. Братья, уделившие столь значительное место своей воспитательной системе, совершенно «выпустили из вида» фактор труда. В «Полдне», в главе об Аньюдинской школе упоминаются уроки труда, но это упоминание эпизодическое - при том, что остальные аспекты показаны более чем подробно. То есть видно, что никакого особого значения трудовая деятельность в «мире Стругацких» не имеет.

Если бы не указанное выше сравнение с «Туманностью Андромеды», то на этот аспект можно было бы не обращать внимание. Ну, не описали авторы трудовую деятельность учащихся – и ладно. В конце-концов, они художественное произведение создают, а не учебник по педагогике. Но в свете сравнения этот локальным момент обретает важное значение: получается, что для братьев трудовая деятельность не несет столь важного смысла, которое она имеет для Ефремова. Интересно, что при всем огромном внимании Стругацких к системе воспитания, к фигуре Учителя, они оставляют основной мотивацией развития как раз «карьерную», (вернее социоролевую, основанную на стремлении к занятию максимально высокого места). Даже в «Полдне», наиболее коммунистическом из произведений, именно путем тонких манипуляций с социальными ролями Учитель «разруливает» критическую ситуацию.

Интересно также, что в «мире Стругацких» нет столь сильного зонирования, как в «мире Ефремова» - у них сохраняется традиционное расселение и даже остались «докоммунистические» города (вроде Ленинграда). Если учесть при этом намного большую мобильность населения (существуют индивидуальные вертолеты и фалеры), то становится понятным, что «ефремовской» изоляции школ в этом мире быть не может. Но вот о включении воспитанников в производственную деятельность у братьев нет и речи. Единственное произведение, в котором раскрыта эта тема – «Отягощенные злом», но в ней говориться о становлении «высокой теории воспитания», да и написано оно тогда, когда сами братья отказались от большинства идей «Полдня». В остальном же Стругацкие сохраняют традиционное представление об изолированном «мире детства».

В общем, это понятно. Братья – «дети» времени наивысшего расцвета Советского Союза. Даже Великая Отечественная война, несмотря на весь свой ужас, не смогла остановить этот взлет: послевоенный период восстановления занял намного меньшее время, нежели аналогичный период после Гражданской войны. К началу 1950 годов страна вышла на ускоренный темп развития, который смог дать через несколько лет интернациональное слово «Спутник», а еще через несколько – подарил нам улыбку Гагарина. Все это давало надежду на то, что страна идет «туда, куда надо», и что выбранный вектор развития верен. При всем оптимизме данной ситуации она имела и отрицательные стороны: слишком большая уверенность в правоте лишает возможности поиск более оптимального варианта. И если в «политической» сфере подобная уверенность исчезла уже после XX съезда, то в ситуации с образование дело было сложнее.

«Советское педагогическое чудо», как можно назвать произошедший в 1920-1930 годах переворот, превративший страну неграмотных в одну из самых образованных государств в мире, имело, помимо явно положительного и отрицательное значение. Существующая «сталинская псевдоклассическая» педагогическая модель была признана лучшей в мире, и об изменении ее не было даже речи - допускались только «косметические» поправки. К сожалению, реальные механизмы «педагогического чуда», лежащие за рамками традиционного «педагогического сообщества» оказались вне изучения. Эта ситуация привела к закреплению «псевдоклассических» заблуждений, и прежде всего, выделения «мира детства» в отдельную, слабо связанную с общей жизнью, сферу. ИМХО, именно с этим и был связан последующий кризис советской педагогики, ставший заметным с 1960 годов. Падающая мотивация к образованию вкупе с нарастающей волной пока еще остающегося в тени мещанства (которое те же Стругацкие хорошо видели, в отличие от большинства советских граждан), увеличение формального значения образования (был бы диплом, а знания не важны), оказывались в явном противоречии с идеей «лучшего из миров».

Поэтому, начиная с 1960 годов, в стране начался поиск выхода из этого кризиса, впрочем, не принесший успехов. Можно увидеть, что идея интернетного воспитания, когда дети под влиянием добрых и умных Учителей получают требующиеся для коммунара качества, была попыткой разрешить этот кризис. Казалось, что единственно верный путь - это  ограничить контакты со стремительно «обмещанивающимся» миром, превратить школы в некие «коммунистические ашрамы». Правда, оставалась одна «маленькая проблема»  - где взять необходимое количество истинных Учителей, пока эти «ашрамы» еще не созданы. Над решением этой проблемы братья бились всю жизнь, но так ее и не решили. Будучи в плену своих представлений о «природной сущности мещанства», Стругацкие не сумели увидеть, что сама постановка вопроса о выходе за пределы этой «сущности» означает немалый антимещанский потенциал общества.

Они искали выход – но не могли понять, что он у них перед глазами, в тех самых механизмах, что позволили Советской стране совершить свой великий рывок. И в этом состоит трагедия Стругацких, не сумевших найти тот самый «путь к Полдню», и поэтому впоследствие отрекшихся от него. И более того, ставших в оппозицию тому, что сами писали - что стоят, например, сказанные Борисом Стругацким слова о «Хищных вещах века» - повести, направленной как раз на борьбу с мещанством: 

«Уже довольно давно, спустя всего полдюжины лет после написания ХВВ, мы поняли, что изобразили отнюдь не самый плохой из возможных миров. Сейчас этот мир представляется мне совершенно реальным нашим будущим (сорок лет спустя), и это обстоятельство меня, пожалуй, не пугает.»

Это поражение Стругацких было поражением всего послевоенного поколения, поколения, умевшего ставить вопросы, но не умевшего находить на них ответы. Поколения высшего взлета, ставшего, однако, началом конца. Что же, развитие всегда диалектично: сила всегда находится рядом со слабостью, а рядом с вершиной всегда существует опасность падения.

Однако за этим падением не следует забывать взлета, совершенного «в предыдущую итерацию» - когда страна из голода и разрухи вышла в развитые державы. Причем, в том числе и в области образования. И в этом смысле «мир Ефемова» - мир, основанный на идеях времени «великого прорыва» представляет для нас огромную ценность. И пусть он гораздо менее близок нам, нежели «мир Полдня», пусть его отделяют от нас столетия непрерывного труда (и нет в нем столь желанного «Нынешнее поколения советских людей будет жить при коммунизме...»), но он означает, что восхождение не прекращается. И более того, что восходение остановить нельзя, даже при очень большом желании. Но это уже - отдельная большая тема...

@темы: Параллели, Отягощенные злом, «Полдень, XXII век», «Хищные вещи века», Перепост, Ссылки

---

Отголоски

[Zev Bellringer]

Про отсылки в книгах Лукьяненко тут уже писали много чего?..
Вдруг наткнулась у него в "Лабиринте отражений" на такой абзац:

"Я вдруг понимаю, что напоминают мне эти девочки.
Какую-то старую фантастическую книжку про весёлых молодых людей, занимающихся любимым делом, днюющих и ночующих на работе, дружелюбных, всегда готовых помочь товарищу, неспособных сказать друг о друге плохое слово…
Это как кривое зеркало. Фальшивое отражение. Зло надело одеяния добра — и, странное дело, они оказались впору!"

Кажется, нет сомнений в том, что это была за книга) Особенно с его любовью "выворачивать" сюжеты Стругацких, а тут об этом практически прямым текстом.

запись создана: 28.06.2015 в 22:30

@темы: Понедельник начинается в субботу