Не было у Араты Красивого на великолепном высоком лбу этого уродливого лилового клейма - оно появилось после мятежа соанских корабельщиков, когда три тысячи голых рабов-ремесленников, согнанных на соанские верфи со всех концов империи....
Damals hatte Arata der Schone noch nicht dieses entsetzliche lila Brandmal auf der hohen Stirn. Er hatte es seit der Meuterei der Matrosen von Soan, als dreitausend nackte versklavte Handwerker, die aus allen Winkeln des Reiches in die Werfen von Soan getrieben wurden...
В то время не было у Араты Красивого этого ужасного лилового клейма на высоком лбу. Оно появилось после мятежа соанских матросов, когда три тысячи голых порабощенных ремесленников, согнанных на соанские верфи со всех концов империи....
(Дон Бух по видимому не знал, что корабельщик - это не столько матрос, сколько ремесленник (хотя он и это слово употребил) работающий на постойке корабля.)
..., когда двадцатитысячная крестьянская армия, гоняясь по метрополии за баронскими дружинами,...
..., als eine zwanzigtausendkopfige Bauernarmee, die in der Hauptstadt die Rotten der Barone aufspuren wollte, ...
..., когда двадцатитысячная крестьянская армия, которая разыскивала в столице баронские дружины,...
Горб и новое прозвище он получил после вилланской войны в герцогстве Убанском за два моря отсюда,...
Den Buckel und seinen neuen Spitznamen empfing er nach der Schlacht im Herzogtum Uban, zwei Meere weit weg von hier, ...
Горб и новое прозвище он получил после битвы в герцогстве Убанском за два моря отсюда,...
..., и Арата, уже видя, что все кончено, умолял, требовал, заклинал не поддаваться на обман, был взят атаманами, полагавшими, что от добра добра ни ищут,...
Arata, der sah, da? alles verloren war, flehte, forderte und brullte handeringend, sie sollen nicht auf den Betrug hereinfallen, wurde von den Atamanen, die glaubten, von einem Guten konne man nichts Gutes erwarten, gefa?t ...
Арата, который видел, что уже все потеряно, умолял, требовал и орал, размахивая руками, чтобы они не поддавались на обман, но был взят атаманами, полагавшими, что от доброго добра ждать не приходится,...
(Любопытный перевод достаточно широко распространенной в немецком языке пословицы, которую дон Бух, скорей всего, просто не узнал и перевел дословно с точностью до наоборот.)
[Еще любопытнее: У него <от доброго> получается в смысле <от доброго человека>.]
Таких щук рождает иногда историческая эволюция и запускает в социальные омуты, чтобы не дремали жирные караси, пожирающие придонный планктон...
Solche Hechte gebiert die historische Evolution nur von Zeit zu Zeit und entla?t sie in die gesellschaftlichen Abgrunde, damit die dicken Karpfen, die im Schlamm am Grund hocken, nicht ewig dahintraumen...
Таких щук рождает лишь иногда историческая эволюция и запускает в социальные омуты, чтобы не вечно дремали толстые карпы, сидящие на корточках в придонном иле...
[С карпами все правильно, это по-немецки так говорят (<щука в пруде карпов>). А немецкий глагол, означающий <сидеть на корточках>, в южной Баварии (и только там!) употребляется просто в значении <сидеть>. Не, чтобы карпы сидели, но все таки ... Как мы уже увидели в переводе <Понедельника>, дон Бух обладает удивительно широкими знаниями различных немецких говоров и щедро ими делится.]
Потом Румата достал из погребца кувшин эсторского и еду и поставил перед гостем.
Dann holte Rumata aus seiner Reisetasche einen Krug Estorischen und etwas zum Essen und stellte es vor dem Gast hin.
Потом Румата достал из дорожной сумы кувшин эсторского и еду и поставил перед гостем.
Глава 10.
<Доктору, значит, можно закладывать, а отцу Кабани, значит, нельзя, вредно. Нехорошо получается!>
"Um den Doktor kummert man sich also, um den alten Kabani aber nicht. Nun schцn, meine Herren!"
<О докторе, значит, заботитесь, а об старом Кабани - так нет. Ну, хорошо, господа!>
Под Святым Орденом не развернешься.
Unter dem Heiligen Orden gibt es kein Zuruck.
Под Святым Орденом назад пути нет.
(Высокоученый дон Бух, по видимому, слишком буквально воспринял слово <развернешься>.)
<Благородный дон поражен в пятку,> - тихонько сказал Румата.
"Der edle Don ist bis ins Mark erschuttert", sagte Rumata leise.
<Благородный дон потрясен до самого костного мозга>, - тихо сказал Румата.
Румата сгреб в охапку мечи и перевязи.
Rumata raffte eilig seine Schwerter und den Fes zusammen.
Румата сгреб в охапку свои мечи и феску.
(Бедный Румата. Так и пришлось ему всю книгу проходить в феске с двумя мечами. Тяжело это и не очень удобно.)
Он теперь в каком-то особом отряде лейтенантом, присягнул на верность Ордену и собирается принять сан.
Er ist jetzt in wei? Gott was fur einer Sonderabteilung Leutnant, schwor den Heiligen Orden die Treue und wird bald geadelt werden.
Он теперь в каком-то особом отряде лейтенантом, присягнул на верность Ордену и получит скоро дворянский титул.
<Свяжем. Покалечим и свяжем! Эй, кто там с арбалетами?>
"Wir werden ihn fesseln, aufs Haupt schlagen und fesseln! He, wer fuchtelt dort mit den Speeren herum?"
<Свяжем. По макушке дадим и свяжем! Эй, кто там размахивает копьями?>
[Итак, арбалет бывал <бруствером>, <дротиком>, и, что самое фантастическое, даже арбалетом. Почему бы благородному арбалету не стать копьем?]
Эпилог.
Передатчик он оставил дома, и когда дом загорелся, на патрульном дирижабле поняли, что дело плохо, и сразу пошли в Арканар.
Seinen Sender hatte er zu Hause gelassen, und als das Haus niedergebrannt war, begriffen sie in der Kontrollstation, da? die Sache schlecht stand, und sie schickten sofort eine Einsatztruppe nach Arkanar.
Свой передатчик он оставил дома, и когда дом сгорел, на контрольной станции поняли, что дело плохо, и сразу отправили спецподразделение в Арканар.
<А с тобой как он?>
<Никак. Терпит. Но ты-то другое дело...>
"Und wie ist er denn zu dir?"
"So-so. Wir kommen ganz gut aus. Aber du wolltest doch etwas anderes ..."
<А с тобой как он?>
<Так себе. В общем-то нормально. Но ведь ты хотела чего-то другого...>
[Все хотели чего-то другого. Авторы. Редакторы. Читатели. Может быть, даже сам дон Бух хотел чего-то другого...]