Комментарии к ПНВС-3

[silent-gluk]

Отсюда: www.fantlab.ru/blogarticle47633 и www.fantlab.ru/blogarticle47662

006. Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня, прижимаясь к самой дороге, зеленел лес, изредка уступая место полянам, поросшим жёлтой осокою. Солнце садилось уже который час, всё никак не могло сесть и висело низко над горизонтом. Машина катилась по узкой дороге, засыпанной хрустящим гравием. — Едва ли для кого-либо станет откровением тот факт, что первая фраза ПНВС — дословная цитата из главы II ("Вожатый") пушкинской "Капитанской дочки" (1836). Между тем, на соответствующем фрагменте "Капитанской дочки" (Пушкин 1957:405) основаны практически все элементы первого абзаца ПНВС; как заметил (с ошибкой) БНС, "Не только первая фраза, но и весь (насколько я помню) первый абзац есть слегка видоизмененный соответствующий первый абзац из «Капитанской дочки»" (OFF 2004:04). Ср.:

Вокруг меня, прижимаясь к самой дороге, зеленел лес, изредка уступая место полянам, поросшим жёлтой осокою. — Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами.
Солнце садилось уже который час... — Солнце садилось.
Машина катилась по узкой дороге... — Кибитка ехала по узкой дороге...

Прямые цитаты из "Капитанской дочки" решительно вводят в ПНВС пушкинский текст, который становится основой интертекстуальной игры, структурирующей значительные объемы первой части повести. Соблазнительно сопоставить Привалова с героем "Капитанской дочки" Петром Гриневым, таким же наивным, прекраснодушным и деятельным молодым человеком — идеальным героем романа приключений, стоящим в одном ряду с Квентином Дорвардом или Джимом Хокинсом. Но подобное сопоставление "тешит до известного предела": ПНВС не является ни развернутой пародией на "Капитанскую дочку", ни классическим романом приключений — в повести нет фабульной завершенности последнего, ключевого мотива награды (любовь, богатство, уют, на худой конец героическая смерть) и т.д.

По мнению переводчика и фантаста А. А. Щербакова (1932-1994), первая фраза ПНВС дополнительно акцентировалась «для посвященных» благодаря наличию текста-посредника — пародий А. А. Архангельского (1889-1938):
«Полагаю, году в 1937, когда всем культурным людям было приказано при каждом слове поминать Пушкина по случаю столетия со дня гибели, А. Архангельский написал цикл прозаических пародий, избрав в качестве ключевой именно фразу “Я приближался...” Но мы с братьями Стругацкими (как сейчас помню, где и когда это было!) назубок выучили эти пародии в 1948 году по книге Архангельского, изданной к десятилетию со дня его смерти. <…> Выучили, потому, что а) они были хороши и б) других не было. <…> От Архангельского было смешно, это раз; исходило подталкивание к парнасским кладам, это два; начиналась наша литературная учеба <…>, это три. А пушкинская фраза, получив именно от Архангельского статус правофланговой, стала мне и им вроде шифрованной вывески: “Заходи, не пожалеешь, тут веселье для души”» (Щербаков 1992: 4101-11).
Можно спорить о том, нуждались ли авторы для обращения к Пушкину в тексте-посреднике, но общая установка на «осовремененное» пародирование классического наследия не подлежит сомнению. Более важный прецедент в этом смысле — переизданная в том же 1948 г. массовым тиражом дилогия И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» (1928) и «Золотой теленок» (1931).


007. Крупные камни я пускал под колесо... — Комментарий БНС: "Я, помнится, уже отвечал как-то на этот вопрос. Ответ мой звучал так: «У нас просто описан единственно правильный способ проезда на автомобиле по сильно-каменистой дороге (каковых в Карелии 1961-го года было более, чем много)». Конечно, если камень можно ОБЪЕХАТЬ, его надо объехать. А если пространства для объезда нет? Пускать его между колес? Этот метод был испробован тоже и привел к последствиям, без малого катастрофическим. (В дальнейшем он, этот метод, получил даже собственное имя: «междукал»." (OFF 2004:04). Пример "междукала" следует ниже в тексте: "Впереди я увидел большую россыпь камней, притормозил и сказал: «Держитесь крепче». Машина затряслась и запрыгала. Горбоносый ушиб нос о ствол ружья. Мотор взрёвывал, камни били в днище. «Бедная машина», — сказал горбоносый".


008. Вы нас не подбросите до Соловца? — Соловец — вымышленное название города, ассоциирующееся с Соловецкими островами и Соловецким монастырем; далее в тексте соотнесено с реальными северными городами Мурманском и Петрозаводском. "Соловец" упоминается у исследовательницы Русского Севера К. П. Гемп (1894-1998) как поморское название Соловецких островов (Гемп 1983:100); в большинстве др. источников чаще — Соловки.
Комментарий БНС: "Соловец — это по замыслу авторов, безусловно, некий символ сказочного, былинного, русского Севера. В его названии и Соловецкие острова присутствуют, и Соловей-разбойник тоже" (OFF 2003:02). Cтоль же безусловно и то, что АБС учитывали (однако в ПНВС не педалировали) историю Соловков как места просуществовавшей несколько веков монастырской религиозной и политической тюрьмы, в 1920-1930-х гг. печально известного Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН, 1922-1933), отделения БелБалтЛага и Соловецкой тюрьмы особого назначения (СТОН, 1937-1939).


009. "Плащ подберите, — посоветовал я, глядя на него в зеркало заднего вида. — У вас плащ защемляется". — Не то авторская неувязка, не то проговорка: выше в тексте сказано, что "горбоносый" (Роман Ойра-Ойра) и "бородатый" (Володя Почкин) показались Привалову "охотниками", однако на охоту в неудобном плаще не ходят. Эта двойственность сказалась в иллюстрации Е. Мигунова к ПНВС 1965, на которой Ойра-Ойра изображен в охотничьей куртке и сапогах, с ружьем на плече, а Почкин — в плаще и туфлях, с чемоданом в руке и тубусом в рюкзаке:



Наличие ружья может объясняться соображениями безопасности на лесной трассе, где по неизвестной причине оказались Ойра-Ойра и Почкин. Но в таком случае не совсем понятно, зачем подобная защита магам, способным, как указано далее, обращать окружающих в насекомых и пресмыкающихся.

Возможно, все объяснялось тем, что не могло быть сказано открыто — маги везли откуда-то материалы, считавшиеся секретными, ср.: «Предметом особой гордости был настоящий кавалерийский карабин с двумя обоймами патронов. Зачем оружие? Дело в том, что по существовавшей тогда инструкции секретные материалы, а в их число входили все стотысячные карты, с которыми работали геологи при съемке в енисейской тайге, полагалось выдавать в Первом отделе института только вместе с оружием “для их охраны”» (Городницкий 1991:87; описанная ситуация относится к 1957 г.).


010. "Здесь — пожалуй, но вот от Коробца — грунтовая". <...>. — "Под Затонью, говорят, дожди". — Реальные топонимы, перенесенные на Север: Коробец — село и деревня в Смоленской обл., Затонь (Zaton) — название нескольких деревень в современных Чехии, Хорватии и Черногории. Сочетание "Затони" с "дождями" создает комический эффект тавтологии.

@темы: Литературоведение, Понедельник начинается в субботу, Ссылки

Comments

[Шано]

соловки+олонец= соловец. У меня и вопросов никогда не было по этому поводу.
а плащ мог быть плащ-палаткой. мой отец на рыбалку брал.

[silent-gluk]

Шано, с другой стороны, хобби в виде охоты/рыбалки как-то не очень согласуется с "интереснее работать, а не развлекаться", "понедельник начинается в субботу" и т.д.?..

[Шано]

silent-gluk, а кто сказал, что они тратили время на хобби? могет, что-то в лесу испытывали.

[silent-gluk]

Шано, вот на то похоже... А мне раньше и в голову не приходило.