Альтернативные Стругацкие. Часть 1.

[silent-gluk]

На Интерпрессконе-2017 М.Шавшин представил доклад "Альтернативные Стругацкие". Теперь он любезно предоставил нам текст. Вот он.

Когда возможны варианты…


Творчество Аркадия и Бориса Стругацких могло бы стать другим, если бы идеологом произведений был не Борис, а Аркадий Стругацкий. И если бы не цензура, подгонявшая все рукописи под заранее определенные стандарты. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть историю написания этапных книг АБС - "Страна багровых туч", "Улитка на склоне" и "Отягощенные злом". Это соответственно начало, середина и финальный период творчества АБС. Кроме того были еще варианты и "Пути на Амальтею", и "Попытки к бегству", и "Хищных вещей века", и некоторых других произведений…

Почему получилось так, а не иначе? Чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала сравнить характеры братьев.
АН, красавец-мужчина, высокий и веселый, был романтиком и гусаром. Писать он тоже стремился так, чтобы, образно говоря, ветер свистел в ушах от лихой скачки, а на клинках багрилась кровь…
БН, наоборот, был прагматиком философского склада ума. Почти все психологические изыски – от него. Недаром АН не один раз замечал: «У меня сильное подозрение, что ты прешься не по той дорожке — слишком тебя занимает психология. От одной психологии добра не жди» – 19 марта 1959…
И вообще, для ощущения разницы в темпераментах и пристрастиях братьев Стругацких довольно прочитать всего лишь одну фразу из письма АН времен сотворения романа «Трудно быть богом»:
«О «Наблюдателе» (так я переименовал «Седьмое небо»). Если тебя интересует бьющая ключом жизнь, то ты будешь иметь полную возможность вывалить свои внутренности в «Дни Кракена» и в «Магов».
А мне хотелось создать повесть об абстрактном благородстве, чести и радости, как у Дюма. И не смей мне противоречить! Хоть одну-то повесть без современных проблем в голом виде. На коленях прошу, мерзавец!
Шпаг мне, шпаг! Кардиналов! Портовых кабаков!» – 22 марта 1963.
Стилем АН без влияния, в самом рафинированном виде, можно насладиться, читая «Экспедицию в преисподнюю»: «Уходили в Глубокий космос и возвращались на родные базы сверхдальние звездолеты; опаздывали на свидания, целовались и ссорились влюбленные; поэты конструировали стихи, а мастера создавали поэмы из металла и электроники…» Различие, смею полагать, очевидно. От него и будем плясать.
А начнем, как водится, сначала, то есть со «Страны багровых туч». Датой рождения СБТ, условно звавшейся тогда Равниной Горячих Джунглей, следует считать вторую половину 1951 года. Во всяком случае, первое упоминание относится именно к тому времени, и первые наброски текстов, сделанные АН, происходят оттуда же. Надо сказать, пробный вариант повести сильно отличался от канонического, был более воинственным, идеологизированным и насыщенным техническими подробностями, словом, вполне соответствовал стандартам «советской фантастики, одобренной культурологами ЦК». Уже из раннего плана произведения ясно насколько далеки были мысли АН от того, к чему пришли братья впоследствии. Никакой багровости в названии, сплошное действие и преодоление – разведка, штурм и великое строительство, да еще бои местного значения с врагами-империалистами. Все, как и положено, по трафарету.
Голубая планета
(план)
Введение
Часть 1. Урановая Голконда
1. Природа
2. Машины
3. Люди
Часть 2. Авангард
1. План операции
2. Первый натиск
3. Через тела павших
Часть 3. «Хиус versus Линда»
1. Диктатура Краюхина
2. Линда
3. Последний и решительный
О сюжете можно судить по наброскам и черновикам, сохранившимся в архивах. К ним относятся два варианта Введения, три варианта текста с названием «Первые», отрывок из биографии Краюхина, «Судьба экипажа ЗЛВ-58», «Хозяин «Хиуса», «Приговор» и, конечно же, рукопись с названием «Хиус версус Линда». При этом Краюхин – чуть ли не центральная фигура всей истории про Венеру: «Краюхин – завоеватель двух больших планет и нескольких лун, победитель в кровавой бойне в Пустой полосе, Краюхин – воспитатель и кумир трех поколений самых отважных в мире межпланетников…»
После изучения этих разрозненных и отрывочных фрагментов становится ясно, что вся будущая СБТ родилась из первой части, дополненной и расширенной стараниями младшего брата. Остальные же две были отвергнуты за ненадобностью, хотя, положа руку на сердце, даже сейчас терзает любопытство, куда именно могла завести героев безудержная фантазия АНа. Ведь в оставшемся за кадром повествовании на Венере был сооружен и полным ходом работал «грандиознейший трест по добыче и переработке радиоактивного сырья». И назывался он «Хиус» (да-да, не знакомый всем космический корабль, а мощный промышленный комплекс под руководством Краюхина). «А масштабы… нам удалось перехватить одну фразу, из которой явствовало, что только за несколько дней на Землю было переправлено свыше двухсот тонн металлического урана. Но и это еще не все. Русские обнаружили где-то подпочвенные озера тяжелой воды и переправляют в Россию цистерны сжиженного дейтерия и трития. А это – ключ к овладению термоядерными процессами… <…> … «Хиус» - это конец для нас всех». Из приведенной цитаты ясно, что господа империалисты не могли безучастно наблюдать за происходящим и, натурально, вынашивали коварные планы (как же без них!), куда входили шпионаж, диверсии, убийства и прочий джентльменский набор спецслужб. Ну и для придания полного объема и законченности – космические пираты «Симмонсы» – «…настоящие, без дураков, пираты, жестокие, омерзительные и беспощадные, оседлавшие межпланетные коммуникации и готовящиеся нанести удар из космоса по Советским республикам…» (Борис Стругацкий «Комментарии к пройденному»). Они были придуманы, когда создавался еще самый первый вариант СБТ. Ох, и закрутил бы старший брат сюжетец! Однако, вмешался младший…
Аркадий — брату, октябрь 1952, Петропавловск-Камчатский — Л.
… «Берег Горячих Туманов» меня не удовлетворяет, придется много переделывать, вплоть до изменения фабулы. Есть еще кое-какие идейки, но очень смутные…
Аркадий — брату, 10 декабря 1952, Петропавловск-Камчатский — Л.
… меня заинтересовали твои возражения по поводу «БГТ». В связи с этим смею задать пару-другую вопросов. Во-первых, писал ты, что вода на Венере исчезла, когда солнце жарило раз в сто сильнее, чем прежде. Любопытен я знать, когда это могло быть и существовала ли тогда сама Венера. Второе: ежели нет на Венере воды, что же представляет собой облачный покров, ее (Венеру) покрывающий? Третье: ежели (опять же) нет на Венере воды, то лепо ли полагать ее (Венеру) обитаемой даже репейниками и муравьями, ибо известно, что жизнь вообще-то зиждется на воде и белках? Четвертое: почему надо считать, что небо на Венере должно выглядеть черным при красных сумерках? (Хотя бедному Аиду хватило бы и черных сумерек при белом небе.) Все это мне подробно пропиши, ибо хотя название «Страна Багровых Туч» очень мне нравится, но изменение моей концепции Венеры влечет за собой весьма сугубые последствия, в частности изменение или даже вообще усекновение мест в моей повести, кои мне дались с трудом и мнятся вельми эффектными.
Борис — брату, 22 октября 1953, Л. — Петропавловск-Камчатский
IV. Вопрос о твоей литературной деятельности. Скажу только одно слово: ПИШИ. Всё. Пиши, как писал первый вариант «Первых». Ставь во главу угла столкновение сильных людей с природой. Меньше терминов — больше борьбы, психологии и приключений. Лично я считаю, что первый вариант вообще надо изменить лишь чуть-чуть: добавить идейности (для порядка), сузить вступит<ельную> часть (разговор в каюте) и расширить вторую половину рассказа. . Важно, по-моему, учесть след<ующие> вещи:
1. Дать «Первым» очень важную и нужную цель, ради которой они рискуют жизнью — это надо для оправдания их смерти.
2. Либо основное внимание обратить на тех, что ушли, либо оставшемуся дать очень важную задачу – это для того, чтобы цель полета все время была в центре внимания читателя.
3. Мне не нравится название «Первые». Это абсолютно не звучит. Уж лучше «Б. Г. Т.» или «С. Б. Т.».
Работа над повестью «Страна Багровых Туч» растянулась на долгих четыре года, в течение которых текст много раз переделывался и менялся в зависимости от замыслов, роившихся в головах братьев, научной и прикладной информации, обновлявшейся довольно быстро, изменений в окружающей действительности и других привходящих обстоятельств.
И все же готовая рукопись добралась-таки до издательских инстанций. Но тут чиновники от литературы, стоявшие на страже чистоты помыслов и вдохновляемые бессмертными идеями КПСС, бывшей тогда «умом, честью и совестью нашей эпохи», показали что почем! Они требовали от авторов изменять имена и фамилии героев, убирать сомнительные диалоги и сцены, сокращать количество погибших и наделять людей будущего исключительно одними достоинствами. «А когда авторы, стеная и скрежеща, переписали-таки полкниги заново, от них по высочайшему повелению потребовали убрать какие-либо упоминания о военных в космосе: «…ни одной папахи, ни одной пары погон быть не должно, даже упоминание о них нежелательно»…
(Борис Стругацкий «Комментарии к пройденному»).
От первоначальной затеи не осталось практически ничего.

К моменту появления второй этапной книги братьев Стругацких «Улитка на склоне» мировосприятие авторов уже вполне сложилось, они точно знали, о чем и как следует писать, неясным оставалось лишь одно – в какой сюжет облечь одолевавшие их мысли, чтобы максимально эффективно преподнести их заинтересованной публике. «Попытка к бегству» уже далеко позади. А это вешка. Ведь по свидетельству БН: «Сами авторы дружно считали, что «настоящие Стругацкие» начинаются именно с этой повести», то есть с 1962 года.
«4 марта 1965 года два молодых новоиспеченных литератора — и года еще не прошло, как они стали членами Союза писателей, — впервые в своей жизни приезжают в Дом творчества в Гагры». Как раз тут они придумывают ситуацию с островом. Не знаю уж, какой из участков суши, со всех сторон окруженных водой, всплыл из подсознания – «Таинственный остров» Жюля Верна или «Остров доктора Моро» Герберта Уэллса, а может, и тот, и другой вместе, но только история создания УнС начинается в аккурат с него родимого. И заселен он, естественно, очень диковинными существами. К примеру, обезьянами: «Обезьяны эти ведут себя как-то не так, как-то очень странно, совсем не по-обезьяньи. Они жирны и медлительны, и они совсем не боятся людей, наоборот – стараются держаться к ним поближе. И на острове начинают происходить загадочные события, внезапные сумасшествия среди людей, странные необъяснимые смерти… И обнаруживается в глубине острова поселок, где туземцы живут вперемежку с этими обезьянами – жалкое, явно вымирающее племя, состоящее как бы из одних слабоумных дебилов… Ну и потом выясняется, что во всем виноваты именно эти странные обезьяны. Выясняется, что это не обычные обезьяны, что это некие ПАРАОБЕЗЬЯНЫ, псевдообезьяны, которые, оказывается, питаются человеческими мыслями. Они высасывают из человека его интеллект, используют его интеллект так же, как мы с вами используем энергию Солнца. Только Солнце от этого не страдает, а люди вот сходят с ума и умирают.
Символ, как вы понимаете, достаточно прозрачный: жирные, жадные, жаждущие одних только плотских радостей существа живут за счет человеческого интеллекта, активно превращая духовное в плотское, идеи и замыслы — в дерьмо. Да еще и убивая носителя разума при этом. Обыватели. Мещане. Жлобье...
Вот как это выглядело первоначально. И весь первый день в Гаграх мы занимались тем, что всячески обрабатывали и достраивали эту сюжетную ситуацию. На второй день мы отказались от обезьян. Какое нам до всего этого дело – обезьяны какие-то, какой-то остров, туземцы… Нас общество интересует! Социум! Обезьяны были решительно похерены. Зачем запускать в наш достаточно сложный социум еще и обезьян? Да и не напечатает такого никто и никогда…
Не надо обезьян и не надо острова. В конце концов, можно взять некое государство неопределенного социального устройства. И там будут не обезьяны. Там будет параллельная эволюция! ТЕНЬ БЕЛКОВОЙ ЖИЗНИ на Земле. Оказывается, с незапамятных времен на Земле существует параллельный тип живых существ, не имеющих самостоятельной формы. Это, как зафиксировано в нашем дневнике, — некая ПРОТОПЛАЗМА-МИМИКРОИД. Протоплазма-мимикроид внедряется в живые существа и питается их соками. Она уже уничтожила в свое время трилобитов. Потом она уничтожила динозавров. Потом эта страшная протоплазма-мимикроид напала на неандертальцев. Это было трудней, неандертальцы имели уже зачатки разума, с ними ей было труднее бороться, но и неандертальцы тоже, как известно, сошли с дороги эволюции – они, разумеется, были уничтожены протоплазмой…А сейчас эта протоплазма вовсю размножается на людях, На нас с вами.
Замечательно, что при этом человек, оккупированный протоплазмой, не меняется, в общем-то, в своих проявлениях. Он остается вроде бы прежним человеком — просто он перестает интересоваться какими-либо духовными проблемами. У него остаются только проблемы материальные – пожрать, выпить, переспать, поглазеть… Что же мешает протоплазме захватить сей мир? А дело в том, что, когда человек усиленно размышляет, протоплазма этого не способна выдержать, она начинает распадаться, гибнет и разливается омерзительным, быстро испаряющимся киселем...» (Борис Стругацкий. «Комментарии к пройденному»).
В результате же, выполняя поставленную перед собой сверхзадачу, братья-соавторы пришли к окончательному варианту УнС, который сегодня известен всем читателям, знакомым с творчеством Стругацких. В нем предельно точно выражена мысль о том, что, мирясь с абсурдом настоящего, мы никогда не построим счастливого будущего, достойного всякого честного и мыслящего человека. Хотя мысль эта неплохо завуалирована. Но таковы уж были правила написания остросоциальных произведений в тогдашнем обществе и при тогдашней цензуре.
Жаль только, что первый вариант «Улитки» так и не был завершен. Ведь жирные и жадные обезьяны, живущие за счет человеческого интеллекта и активно превращающие идеи и замыслы в дерьмо – это слепок с сегодняшней самоназначенной элиты. Книга бы имела успех в народе. А талант братьев Стругацких «зрить в корень» нашел бы лишний раз безусловное подтверждение.

Последний же по времени ключевой роман «Отягощенные злом, или сорок лет спустя» был исполнен абсолютно зрелыми авторами, вдосталь хлебнувшими гнусностей чиновничьего беспредела и беспощадного сопротивления государственной машины. Хотелось чем-то ответить.
По словам БН: «Впервые над этим романом мы начали думать еще в октябре 1981-го, когда возникла у нас с братьями Вайнерами странная, нелепая даже, но показавшаяся нам плодотворной идея написать совместный фантастический детектив — так сказать, «в четыре башки». Чтобы состоял этот детектив из двух частей — «Преступление» и, сами понимаете, «Наказание». Чтобы в части «Преступление» (условное название «Ловец душ») описывалась бы совершенно фантастическая и даже мистическая ситуация, как по некоему райцентру российской глубинки бродит никому не знакомый Бледный Человек (БЧ) и скупает живые человеческие души. Причем никто не знает (да и знать не хочет), что это, собственно, означает вообще, и как в частности понимать словосочетание «живая человеческая душа» в последней четверти двадцатого века. Писать эту часть должны были АБС, как специалисты по мистике-фантастике, а на долю Вайнеров приходилась при таком раскладе часть «Наказание», где БЧ отлавливает милиция и соответствующие органы возбуждают против него уголовное дело. Что это будет за уголовное дело, в чем, собственно, можно обвинить «ловца душ» и по какой статье УК РСФСР судить — не было ясно никому из соавторов, и именно поэтому профессионалы Вайнеры очень всеми этими мистико-юридическими проблемами заинтересовались.
В ноябре 1981-го придуманы были и Сергей Корнеевич Манохин, астроном (область интересов — теория двойных и кратных объектов во Вселенной), и маленький бледный человечек Агасфер Кузьмич Прудков, загадочный «ловец душ», и место действия — город Ташлинск, дальний аналог того райцентра Ташла (Оренбургской области), где АН и БН побывали в эвакуации в 1942-1943 годах. И многочисленные определения души были выписаны про запас, и составлен был проект типовой расписки о передаче таинственному Агасферу Кузьмичу души («особой нематериальной субстанции, не зависящей от тела», по определению Советского энциклопедического словаря). И многое другое было заготовлено для того, чтобы приступить к написанию части «Преступление», она же — «Ловец душ». Собственно, тогда был составлен подробный план этой повести вплоть до того момента, когда за Агасфером Кузьмичом приезжает милиция. Но на этом работа с «Ловцом душ» прервалась…»
В самом деле, что можно потребовать за бессмертную душу в условиях социализма, как полученное использовать в дальнейшем и к каким ухищрения нужно прибегать, дабы это не сильно бросалось в глаза окружающим – оставалось большим вопросом. К тому же всегда существовала вероятность того, что сильные этого мира, обнаружив у себя под боком чудотворный феномен, очень постараются его приватизировать себе во благо. О коррупции в высших кругах, а тем более в спецслужбах и правоохранительных органах, в те времена даже заикаться не стоило. Такое произведение просто не имело права на существование. В лучшем случае его ждала участь «Мастера и Маргариты». Но высказаться-то хотелось. И появляется второй вариант, уже без Вайнеров.
«Во время встречи в Москве, которая началась 15 февраля 1985 года, обсуждается совершенно новый замысел: что стало бы с человечеством, если бы оно вдруг лишилось чувства страха. Плюсы и минусы страха. Определение страха... Генезис страха... Отдельные фразы.
Возникает и обдумывается даже такая идея: сделать повесть третьей книгой «Понедельник начинается в субботу». Двадцать лет миновало, в Соловце возведен дом-небоскреб, все события описываются с точки зрения сына Саши Привалова — современного, практичного до цинизма, но тем не менее после окончания МГУ двинувшего «по магии» (против всякого желания отца). НИИЧАВО уж не тот, что раньше: «несуны» тащат все, что плохо лежит; процветает принцип «ты — мне, я — тебе»; на Кристобаля Хунту работают одни только зомби да капризные привидения; у Эдика Амперяна постоянно в ходу портативный реморализатор, а Хунта соорудил для своих нужд огромный, стационарный...
И в этих вот условиях, приближенных к боевым, Кристобаль Хозевич во взаимодействии с Агасфером Кузьмичом проводят эксперимент по «обесстрашиванию» научного контингента. При этом выясняется любопытное обстоятельство: первое, что делают «обесстрашенные», — это перестают работать вообще...
И итоговая запись 17 февраля 1985:
Осознание огромного и безнадежного отставания от мирового уровня – во всем… Нет победителей и побежденных – все в говне, все несчастны, все недовольны…» (Борис Стругацкий «Комментарии к пройденному»)
Вновь – тупик, хотя уже близятся перемены, времена «гласности и перестройки». Но лишь к концу 85-го АБС формулируют задачу окончательного варианта. Это история борьбы и гибели Настоящего Учителя.
В мире, погрязшем во лжи и безысходности, деяния Пророков, будь то Иисус Христос или Георгий Анатольевич Носов, обречены на крах. Их ненавидит власть, и не понимают ученики. Им не суждено при жизни увидеть плоды трудов своих. История повторяется. Пусть и в виде фарса. Но бед приносит не меньше. Хотя есть надежда, что возможны варианты…

@темы: Попытка к бегству, Улитка на склоне, Понедельник начинается в субботу, «Страна багровых туч», Комментарии к пройденному, Первые, Дни кракена, «Трудно быть богом», Экспедиция в преисподнюю, Хиус версус Линда, Хозяин "Хиуса", Отягощенные злом или Сорок лет спустя, , Приговор