>СОНЕТ ЦУРЕНА. ВАРИАНТ №2
Как лист увядший падает на душу,
Её разбив, в осколках - бивуак,
Я вынуждена бесконечно слушать,
Вопросом снова задаваясь "как?!"
Одним листом баланс души и счёты,
Как в лузу шар - в ничто одним лишь кием.
И вот отменены её полёты,
И выкрики, и высвисты лихие.
Последний лист. Какая злая ноша,
Но от неё под воду кораблю.
Последний лист слетел - и вот я в прошлом -
Под толстым льдом чеканных "не люблю".
Но этот лёд растопит луч надежды -
И задышу. И будет всё, как прежде.
Как лист увядший падает на душу
осенняя привычная хандра,
и солнце на закат ушло вчера,
а перед "завтра" откровенно трушу.
Нам ветер паруса с усмешкой рвёт,
курс корабля дальнейший не известен,
хотя в душе осталась пара песен,
возможно, что их кто-то допоёт.
Ворвётся голос мощный и хрипатый
и обновит душевные заплаты,
и судно, подравнявшись, поплывёт
послушно капитанскому веленью.
Он на стене для новых поколений
оставит лист, что ветер не сорвёт.
Как лист увядший падает на душу -
с теплом она хранит его, зажав
в невысказанной памяти. В грядущем
в листве я буду ползать, как удав,
душить воспоминания, томиться:
я всё припомню... Дайте мне бутыль.
Держи подарок, полицейский рыцарь,
что бил меня дубинкою: не ты ль
спишь с королевой? Ты, священник, может
для Бога генералов подкупил?
Хитры на рожу прочие вельможи,
лишь ты, король, не тот качаешь скилл.
Я уплыву: что там - братоубийство,
что здесь - братоубийство - красота!
Везде земля хранит и греет листья
и оставляет место для креста.
читать дальше
Я совершенно убежден, что «Магелланово облако» Станислава Лема наряду с «Туманностью Андромеды» И. Ефремова сегодня - лучшие, наиболее полные и законченные художественные произведения, создающие правдивую картину жизни на Земле в эпоху восторжествовавшего коммунизма.
Вплотную к ним примыкают повести Аркадия и Бориса Стругацких. Авторы «Страны багровых туч» не почили на лаврах своего первого литературного успеха. Их творческий труд напоминает бег с препятствиями. Всякий раз Стругацкие ставят перед собой новую, усложненную задачу и, надо признать, интересно ее решают. Тому свидетельство - их повести «Возвращение», «Стажеры», «Попытка к бегству».
Центральная идея творчества Стругацких сформулирована устами одного из героев повести «Стажеры» Ивана Жилина.
Жилин, привязавшись к юному стажеру Юре Бородину, думает о том, что мог бы здорово помочь миллионам таких же Юриков, оставшихся на Земле. «Помочь им входить в жизнь, помочь найти себя, определить свое место в мире, научить хотеть сразу многого, научить хотеть работать взахлеб.
Научить не кланяться авторитетам, а исследовать их и сравнивать их поучения с жизнью.
Научить настороженно относиться к опыту бывалых людей, потому что жизнь меняется необычайно быстро.
Научить презирать мещанскую мудрость.
Научить, что любить и плакать от любви не стыдно.
Научить, что скептицизм и цинизм в жизни стоят дешево, что это много легче и скучнее, нежели удивляться и радоваться жизни.
Научить доверять движениям души своего ближнего. Научить, что лучше двадцать раз ошибиться в человеке, чем относиться с подозрением к каждому.
Научить, что дело не в том, как на тебя влияют другие, а в том, как ты влияешь на других».
И герои старшего поколения, экипаж «Тахмасиба» - командир Алексей Быков, планетолог Владимир Юрковский, штурман Михаил Крутиков, борт-инженер Иван Жилин, и представители молодежи - стажер Юрий Бородин, «смерть-планетчики» с астероида Эйномия, персонажи повестей «Возвращение», на наших глазах обретают черты человека новой формации, шагнувшего из царства необходимости в царство свободы.
Друзья и соратники, совершившие когда-то первый полет на Венеру, вовсе не похожи один на другого. Суровый и внешне очень сухой Быков, «роскошный», лениво-пренебрежительный Юрковский, нежнейший Крутиков, простой и ясный Жилин... С одним было бы приятно провести застольные часы, с другим поговорить по душам, с третьим просто помолчать. Но с каждым из них и со всеми вместе легко и радостно совершить самое главное в своей жизни, такое, что потребует полной отдачи и самого высокого взлета души, то, что принято называть подвигом. И это объясняется тем, что у них есть своя, выверенная мера поступков и поведения, не позволяющая сфальшивить или принять малое и не очень значительное за большое и важное. Кстати, о подвиге. Герои Стругацких, как правило, - люди мужественные и смелые. Они не страшатся опасности. Охотно идут на риск. Вот Юрковский. Известный всей планете ученый, он в качестве генерального инспектора совершает «поездку» по трассам солнечной системы. И когда на Марсе проводится облава на чудовищных пиявок, этот уже немолодой человек первым проникает в пещеру, куда скрылись спасшиеся от облавы страшилища. Тот же Юрковский укрощает бунт «нищих духом» на астероиде Бамберга и, в конце концов, погибает во время исследования колец Сатурна, пытаясь помочь раздавленному каменной глыбой Крутикову.
Можно привести много подобных примеров. Но характерно, что никому совершающему подвиг и в голову не приходит, что он поступает как-то особенно. Не звучат фанфары, и авторы не спешат увенчать героя лавровым венком. Подвиг становится поступком, вытекающим из нормы поведения человека. Иным он быть не может, ибо таково его существо - плод коммунистического воспитания многих поколений.
В каждом произведении Стругацких мы сталкиваемся с попыткой найти, раскрыть и обосновать те новые конфликты, которые, по всей видимости, вырастут на почве будущего и станут типичными для человека, решающего массу новых, сложнейших жизненных, нравственных и философских проблем. Особое значение придается вопросам нравственности. Преодолевать собственные слабости и недостатки. Уметь понять душевное состояние другого человека и вовремя прийти ему на помощь. Ненавидеть и презирать равнодушие - эту коррозию, разъедающую душу...
Особенно четко и непримиримо поставлен вопрос о качествах нового человека в повести «Попытка к бегству». Наш современник, советский офицер Репнин, бежит из фашистского концлагеря. В какой-то момент им овладевает страх, ибо в его «шмайсере» осталась последняя обойма. Вместо того чтобы выпустить ее по врагам, Репнин... «дезертирует» в будущее. Попав на далекую неизученную планету, Саул, он же Репнин, сталкивается с насилиями, ужасами, концентрационными лагерями, со всей той скверной, которую преодолевает человечество на своем многовековом пути к физической и нравственной свободе. И Саул в конце концов приходит к убеждению, что совершить «прыжок» в коммунизм нельзя: право войти в коммунизм завоевывается очень высокой ценой, хотя бы и ценой собственной жизни!
Идея этого сложного и смелого по мысли произведения раскрывается в финале. Заключенный в концлагеря Репнин погибает в схватке с фашистами, расстреливая последнюю обойму.
У Стругацких будущее - это конец XX и начало XXI века («Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Стажеры») и XXII век («Возвращение»). Таким образом, Алексей Быков, Владимир Юрковский, Леонид Горбовский и другие лишь поднимаются по ступенькам лестницы в будущее, которое отдалено от нас не столь уж большими сроками.
Пристально вглядываясь в лицо нашего современника - строителя коммунистического общества, Стругацкие берут на вооружение лучшие его черты и наделяют ими своих героев, понятно, трансформируя их применительно к новым социальным условиям бытия.
Лютая ненависть к сытому мещанству, к мертвенной рутине, к ханжеству и лицемерию сочетается у Стругацких с высоким гуманизмом, выдвигающим на первый план жизнь и судьбу человека. «Никакие открытия не стоят одной-единственной человеческой жизни, - говорит Жилин. - Рисковать жизнью разрешается только ради жизни. Это придумали не люди. Это продиктовала история, а люди только сделали эту историю».
В произведениях Стругацких вы не найдете всеобъемлющего исследования коммунистического общества. Да, вероятно, такой цели они перед собой и не ставили. Но каждая их повесть вводит нас в это общество, заставляет увидеть его таким, каким оно представляется автоpaм, - всегда в поиске, в поступательном движении.
С людьми нового коммунистического общества мы встречаемся и на маленьком астероиде Эйномия, где несколько энтузиастов-ученых - «двадцать пять человек крепких, как алмаз, умных, смелых» - изучают распространение гравитационных волн («Стажеры»).
А в «Возвращении» мы встречаемся с подростками-учениками Аньюдинской школы. Ну, мальчишки как мальчишки! Романтики, забияки, фантазеры. Они носят великолепные клички: Капитан, Атос, Лин... У них есть детально разработанный план - удрать из школы и отправиться на Венеру, чтобы принять участие в грандиозных работах по дистилляции ее атмосферного покрова. И все же они - представители самого молодого поколения XXII века - разительно отличаются от подростков нашего времени. То, что сегодня лишь намечено в сознании и характерах самых передовых, самых лучших ребят - целеустремленность, ненасытная жажда знания, отвращение ко всему фальшивому и дурному, - стало естественной потребностью каждого из учеников Аньюдинской школы. Потому-то их учитель Тенин находит способ отвлечь их от легкомысленной затеи бегства из школы и натолкнуть на более посильные для них дела, потому-то так горячо и искренне звучат гневные слова Поля, обращенные к Вальтеру: «Ты помнишь, что самое дрянное на свете? Я напомню тебе: трусить, врать и нападать. Слава богу, ты не трус, но остальное ты забыл. А я хочу, Чтобы ты запомнил это накрепко!»
Кредо Стругацких изложено Евгением Славиным: «Мое воображение, - говорит он, - всегда поражала ленинская идея о развитии общества по спирали. От первобытного коммунизма, коммунизма нищих, нищих телом и духом, через голод, кровь, войны, через сумасшедшие несправедливости, к коммунизму неисчислимых материальных и духовных богатств. С коммунизма человек начал и к коммунизму вернулся, и этим возвращением начинается новая ветвь спирали, такая, что подумать - голова кружится. Совсем-совсем иная ветвь, не похожая на ту, что мы прошли. И двигает нас по этой новой ветви совсем новое противоречие: между бесконечностью тайн природы и конечностью наших возможностей в каждый момент. И это обещает впереди миллионы веков интереснейшей жизни».
читать дальше
Академик Д. Щербаков в статье «О том, что волнует» пишет: «Фантастические повести, рассказывающие о людях будущего, о их делах и стремлениях, призваны играть огромную воспитательную роль, так как они повествуют о примерах, к которым надо стремиться. Всякий писатель, взявшийся за научную фантастику, обязательно должен досконально разобраться в настоящем, в противном случае его мечты будут бессмысленными».
Посылка, как говорится, совершенно правильная. Приятно, что крупный ученый признает огромную воспитательную роль научной фантастики. Но дальше он пишет:
«К сожалению, даже самый беглый анализ научно-фантастической литературы показывает, что это совершенно необходимое правило часто не выполняется. Вот почему герои ряда произведений этого жанра не вызывают никакой симпатии у читателя».
Думается, что Д. Щербаков делает подобный вывод только потому, что его знакомство с советской научно-фантастической литературой недостаточно глубоко.
Человек, встретившийся с героями Ефремова, Стругацких, Гора и других серьезных мастеров этого жанра, не стал бы, конечно, утверждать, что они либо «сводная таблица всевозможных добродетелей», либо «упитанные невежды, наивные и никчемные».
Писатели-фантасты - люди, одаренные особым даром воображения. Они могут и должны нарисовать правдивые, прекрасные и величественные картины того мира, который ныне строит более миллиарда землян.
Что же может быть благороднее и значительнее задачи ярко, осязаемо показать то, что было когда-то мечтой многих поколений, а ныне воплотилось в программу конкретных дел каждого из нас!
"ТАИНСТВЕННАЯ СТЕНА"
Скоро на экраны выйдет новый фантастический фильм "Таинственная стена". Это дебют выпускников ВГИКа И.Поволоцкой и М.Садковича. О чем он?
- В основе фильма не лежит никакое литературное произведение, - говорит режиссер М.Садкович. - Сценарий оригинален от начала до конца. Мы писали его втроем совместно с молодым драматургом А.Червинским. Это картина о людях, о наших современниках, о проблемах взаимопонимания между людьми. В фильме не будет внеземных пейзажей, фантастических чудовищ, картин далекого будущего, фантастических машин.
В одном из отдаленных районов севера наблюдается необъяснимое явление. Таинственная стена, огромный наэлектризованный купол, который вызывает странные галлюцинации у людей, оказавшихся под ним. Что это? Природное явление? Сигналы внеземной цивилизации? Как разгадать видения, посылаемые людям Стеной, на каком языке говорить с нею?
Фильм мы делали в объединении "Юность" студии "Мосфильм". В нем снимались великолепные актеры Т.Лаврова, И.Учанейшвили, А.Миронов, Л.Круглый, которые очень помогли нам, как и весь коллектив "Юности".
Каким получился этот фильм, как его примут зрители - все это станет ясно только тогда, когда он выйдет на экраны. Ну, а пока, что говорят о нем писатели-фантасты?
Аркадий Стругацкий:
- Картина мне понравилась. ...Если советская кинофантастика будет развиваться такими темпами (после печальной памяти "Планеты бурь" прошло шесть лет), то, может быть, лет через шесть мы получим своих киноклассиков фантастики.
Ариадна Громова:
- Очень легко было бы критиковать "Таинственную стену". Недостатки есть - главным образом, по линии сюжетной. Но говорить об этом сейчас нет смысла, поскольку перед нами заявка на настоящую фантастику в кино. То, что было в советском кинематографе и на 90 процентов в западном, - ремесло, рассчитанное на дешевые эффекты. В "Таинственной стене" фантастика рассчитана уже на восприятие думающего человека.
Евгений Войскунский:
- Фильм произвел на меня двойственное впечатление. С одной стороны, он действительно первая ласточка. В советской фантастике таких "человеческих" фильмов еще не было. Как бы далеко фантастика ни уносила нас, она всегда должна опираться на жизненные проблемы сегодняшнего дня. И здесь такая проблема есть - проблема взаимопонимания между людьми. С другой стороны, фильм не избежал известной примитивности, возникают какие-то лобовые ситуации.
Дмитрий Биленкин:
- Все зависит от того, в какой координате оценивать фильм. В координате нашей фантастики последних лет можно сказать, что это шедевр.
Север Гансовский:
- Внушает озабоченность некоторая несамостоятельность. Чем-то картина напоминает "Девять дней одного года" - лицами, повадкой героев. Коллизиями, мыслями - Лема, Стругацких.
Широкая аудитория, наверное, поддержит эту картину, потому что очень уж мы все любим фантастику.
Ну, а что скажут зрители? Мы с нетерпением ждем выхода "Таинственной стены" на экраны и - первых отзывов наших читателей.
На снимках: кадры из фильма. В роли Лены - Татьяна Лаврова.
Последний сонет Цурэна
Как лист увядший падает на душу,
Так пишется последняя строка.
Я ухожу не потому, что трушу,
А от того, что горечь глубока.
Да, до сих пор болят мои бока,
Но кулаками разум не нарушен,
И сколько бы ни каркали кликуши -
Любовь моя к отчизне велика!
Пусть штиль на море нынче, но закат
В багровый цвет окрасил облака.
Так что таится там за облаками?
Волна умрёт, ударившись о камень,
Но за откатом следует накат
А искра божья порождает пламя.
Масса мероприятий прошла в городе в прошлую среду. О том, как открывали столицу культуры, читайте в нашем материале.
Канск фантастический
В этот день многое крутилось вокруг фантастики. Некоторые со скептицизмом предположили, что фантастичным, конечно, стало именно то, что наш город выбрали культурной столицей Красноярского края. Главной фишкой, судя по всему, избрали братьев Стругацких - фантаст Аркадий Натанович проживал три года в нашем городе.
Первыми окунулись в фантастическое в Канском краеведческом музее. Там в рамках программы «Капсула времени» подготовили площадку «Метаморфозы города». Все посетители, кто как умеет, рисовали Канск, каким они его представляют в будущем. Ирина Коренец, начальник отдела региональных межкультурных коммуникаций министерства культуры Красноярского края, нарисовала зелёное нечто, которое венчает красная звезда. Один из наших местных художников не утерпел и поинтересовался, что это за звезда революционеров над канским острогом.
Тем временем в юношеской библиотеке собрались вместе любители фантастического чтива для онлайн-беседы под названием «В фантастике нет провинции» с новосибирским писателем Геннадием Прашкевичем. В фонде нашей библиотеки есть его восемь книг - очень маленькая часть того, что написал автор. Но, судя по затёртостям страниц, они достаточно популярны среди читателей. Геннадия Мартовича тоже когда-то манили миры Стругацких. В былые годы он вёл переписку с младшим братом Борисом. У автора даже есть книга «Малый бедекер по НФ», где рассказывается об Аркадии Стругацком. На встрече основные вопросы задавали именно о творчестве и жизни знаменитых фантастов.
Развивать тему о «загранях реальности» продолжили в библиотечном техникуме. Там прошли так называемые «громкие чтения» Олега Гусева, актёра театра юного зрителя города Красноярска. Много лет назад Олег заканчивал наш библиотечный техникум по специальности «Библиотекарь-организатор культурно-досуговой деятельности». Для своих читок он выбрал фрагменты из повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Затем в беседе актёр поделился, что бОльший трепет испытывает к творчеству Виктора Астафьева. Олегу приходилось играть в постановках по произведениям писателя военной тематики.
Дальше всех, конечно, пошли в Канском драматическом театре. Там прошла читка. И она также была связана с творчеством Стругацких. На сцене зачитали пьесу «Как дела в далёком Арканаре?» о жизни Аркадия, написанную нашим канским художником Владимиром Колпаковым, который впервые выступил в роли драматурга. Четыре года он посвятил исследованию жизни и творчества любимых писателей. И все его знания легли в основу пьесы на 45 страницах. Правда, по признанию Андрея Луканина, главного режиссёра театра, не все фрагменты вошли в читку. Сюжет, можно сказать, основан на реальных событиях. Туда входят биографические данные о старшем брате, о его жене, а также включены отрывки из двух книг писателей. Это уже упомянутая ранее «Понедельник начинаться в субботу» и «Страна багровых туч». Диалоги в пьесе были взяты из 16 писем писателя, высылаемых из Канска.
сонет Цурэна. Поклон Земле
Как лист увядший падает на душу
Уже законченный ремонт Небес.
Стропила Солнца нам ещё послужат
И Мироздания удержат вес.
Как золотит дней ласковая н'авись,
Надежды рассылая на подъём.
И стать Зимы, и локоны-на зависть!
Ликуя,льнет,заглядывая в дом.
Как будто вдох и выдох изменились.
От сердца беспокойство отошло.
Кручине горькой подрезаю крылья,
Чтоб не стремилась залетать в
окно.
Зима!тебя люблю!но жду-растает
лёд.
Я побегу к Земле с поклоном
в огород.
Как лист увядший падает на душу,
и, невесомый, точек болевых,
почти не трогая, лишь чуть касаясь их,
как молотом, души устои рушит,
так, самости сирен уже не слыша,
я, в душу Арканара бросив взгляд,
там вижу рай, там вижу серый ад,
и в них, как в зеркале, себя я ясно вижу.
И, на ветрах безвременья застыв,
из донов благородных и простых,
я первородства бегством не унижу.
И, дар любви, её смертельный дар,
меня целуя, нежный Арканар,
как лист увядший, падает на душу.
СТАРТ ПЕРВЫЙ
/.../
Аркадий СТРУГАЦКИЙ:
- Я пришел как писатель-фантаст к кинематографистам-фантастам. Картина мне понравилась. Каждая победа кинофантастов - это наша победа, их поражение - наше поражение. Не только из чувства простой товарищеской солидарности, но и из горячей заинтересованности в развитии советской фантастики в кино я всячески поддерживаю это начинание.
Если советская кинофантастика будет развиваться такими темпами - после печальной памяти "Планеты бурь" прошло шесть лет, - то, может быть, лет через шесть мы получим своих киноклассиков фантастики.
СТАРТ ВТОРОЙ
/.../
Аркадий СТРУГАЦКИЙ:
- А может быть, это картина-пародия? Может быть, смысл в том, что Роберт - копия своего создателя? А "родитель"-то - человек узкий, душевно небогатый. Есть такой тип в современном научном мире: знающий, даже талантливый в своей области человек, но презирающий эмоциональную сторону жизни.
Не пародия ли машина-Роберт, который начинает чувствовать свое несовершенство и пытается стать богаче своего оригинала?
Конечно, с точки зрения фантастики в фильме некоторая, что ли, неквалификация. Авторы "Роберта", так же как и "Стены", в фантастике - читатели. Усердные и доброжелательные, но читатели. Они еще не владеют материалом, давно разработанным в литературе этого жанра.
Так и неясно, зачем нужно было делать робота похожим на человека для полета на Вегу? Зачем вся эта драма машинной "эмансипации"?
Возможно, вся эта фантастика просто прием, "ширма", а главное в хитрой иронии: человеческая личность на уровне соседа Роберта по гостинице вполне может сойти за робота, а робот на уровне Роберта - за человека?
/.../
Ариадна ГРОМОВА:
- Все же жаль, что наши собратья по фантастике в кино работают без всякой консультации с литераторами.
Бывают же в военных фильмах консультанты!
Произведем, например, в "генералы от фантастики" Аркадия Стругацкого - пусть помогает.
(А.Стругацкий: "Согласен на ефрейтора и работать готов на общественных началах!")
polakow.Но ведь конвенты - это места, где можно встретить любого писателя, ведь так? Абсолютно любого! Я вон даже с Борисом Стругацким умудрился познакомиться...!
polakow.Тени сгущались, последние лучи солнца скрылись в окончательно закрывших небо тучах комаров, сквозь их победное гудение прорывалось уханье проснувшихся сов и филинов, а вдали можно было различить душераздирающие сетования и жалобы голого вепря Ы – а можно было и не различать…
/.../ можно было забраться на дерево и с него обрушиться на пирующих негодяев, однако вновь прибывший растоптал благородные традиции, как голый вепрь Ы – опенки.
Поляна Незабудок опустела, но ненадолго. Кусты лещины обыкновенной на ее краю расступились, и из них вышло семейство голого вепря Ы – сам вепрь, вепрева вдовая мамаша, шесть вепревых жен, пять тещ, два тестя и три дюжины вепренят
/.../
Исполнив свой свинский долг, семейство голого вепря Ы, плача и стеная, но уже не столь горестно, торжественно удалилось.
– Я буду очень-очень признателен, – заверил эльф, – но в первую очередь мы должны подумать, что станет кушать Розочка.
– Ы! – фыркнул блондин.
Столь вульгарного выкрика принцесса не ожидала даже теперь, хотя, если вдуматься, нижнеморалийцы способны на все!
– Там расплодились вепри Ы, – развил свою мысль блондин, – будет просто прекрасно, если у тварей появится, наконец, ощутимый повод для стенания. Правда, тогда они скорее всего заткнутся…
Именно для обнаружения Зла и служило вышеупомянутое зеркало. Больше оно не годилось ни на что. Однажды тетка его величества принцесса Эрминтруда попробовала увидеть в нем жениха, но ее взору предстало нечто совершенно неприличное, а именно хорунжий фон Рогген, коий, до того как появиться в зеркале, почитался личностью мифической, то есть на самом деле несуществующей.
