А.Агафонов. Часть 2

[silent-gluk]

Отсюда: www.proza.ru/2016/03/26/1435

За информацию спасибо Евгению Кошелеву.

Путь на Амальтею лежит через космодром Свободный
Александр Иванович Агафонов

Предуведомление: текст давний - тех лет, когда решали судьбу созданного на основе позиционного района дивизии РВСН Второго Государственного испытательного космодрома «Свободный». Название менять не стал.
Космодром удалось сохранить. Битва за Русский Космос продолжается.

***
Не миновала горькая чаша сия и братьев Стругацких – более всего Бориса Натановича, так как старший, Аркадий, ушёл из жизни 15 лет тому назад. [Писал ещё при жизни Бориса Натановича - и пересылал оное ему, и – по большей части, заочно, здесь – спорил с пессимистическими взглядами писателя. К сожалению, на обращение «Так пролегает ли наш путь в Светлое Будущее через развитие Дальнего - пока «дальнего», но пока нашего, российского, Востока и, разумеется, Сибири?.. В том числе - и через сохранение дальневосточного космодрома?» Борис Натанович откликнулся только так - «Ничего не могу ответить на Ваш вопрос, кроме банальностей и тривиальностей. Извините». И уж более трёх лет, как ушёл и он туда, где – вероятно - известны ответы на все вопросы…]


Так кем же были братья-писатели Стругацкие в эти трагические для нашего Отечества годы (середина 80-ых – 90-ые ХХ века)? Жертвами, уставшими бороться, сдавшимися, признавшими поражение, или всё же сознательными соучастниками катастрофических перемен? По крайней мере, что несомненно, так это утрата веры в человека, в нового человека, формированию которого, в общем-то, и была посвящена жизнь писателей… Да, к сожалению, с годами человек зачастую утрачивает веру в свои силы, в свои идеалы, не говоря уж о действительном наличии сил и жизненной энергии. Смиряется с тем, что происходит вокруг. И даже начинает действовать вопреки своим же прежним убеждениям, покоряясь внешнему давлению.
Вот и Борис Натанович, судя по доступной публицистике, в конце концов занялся тем же – при этом стараясь убедить и самого себя, и окружающих, что «всё уже проделано другими, более развитыми, и нам следует лишь повторить их путь»…
Почему? В том числе и потому, что описывать нравственное развитие своих героев очень трудно, если возможно вообще, без собственного совершенствования. Совершенствовались ли писатели – в самом широком смысле этого слова, подразумевающем прежде узкопрофессионального (если применимо к писательству понятие «профессиональный»), нравственное самосовершенствование - имелось ли у них таковое стремление и способствовали ли этому окружающие условия?..
Касательно стремления – гадать не буду, а вот условия были явно не очень-то подходящие… и привели эти условия к тому, что таковое самосовершенствование явно прекратилось. И вина в этом, конечно, не одних писателей, но и людей, их окружающих – трудно быть святым среди грешников или - по названию одного из их произведений – «Трудно быть Богом»…
Но не менее трудно постичь: зачем же было так предавать и самих себя, и тех, кто не изменил своим идеалам, а таких – несмотря ни на что - тоже оказалось немало? Ведь преданы-то оказались и пострадали прежде всего те, кто действительно следовал утверждаемым светлым идеалам; обрушение в «дикий капитализм», который метко окрестили «паханатом», ударило прежде всего по самым высоконравственным, высококультурным членам советского общества; пострадали прежде всего самые тонкие, самые сложные,- самые высокоразвитые подсистемы общества… так называемый «массовый человек», как это бывает при любых социальных потрясениях, пострадал меньше и вновь приспособился к изменённым условиям…

«Пятнадцать лет назад каждому (мыслящему) индивидууму сделалось очевидно, что никакого светлого будущего - по крайней мере в сколько-нибудь обозримые сроки - не предвидится. Весь мир сидит в гниющей зловонной яме. Ничего человечеству не светит - ни у них, ни у нас.
Единственная существующая теория перехода к Обществу Справедливости оказалась никуда не годной, а никакой другой теории на социологических горизонтах не усматривается. Бог в Москве умер, а там, «у них», его никогда и не было...» (из интервью начала 90-ых).

Как эмоционально! Насколько эмоционально, настолько же и неверно. Неверно и то, что «всем и каждому было ясно» - столь же неверно и то, что «сделалось очевидно каждому мыслящему индивидууму». Впрочем, именно индивидуумам, видимо, и было «совершенно ясно», а затем «сделалось очевидно» - для них делают «очевидным» даже вполне невероятное посредством «промывания мозгов». Тем более, что ничего особенно менять при этом не нужно, конечная цель остаётся неизменной. Для индивидуумов светлое будущее – это царство всеобщей сытой отрыжки. Меняют лишь указатели наиболее короткого пути, которым эти самые индивидуумы и следуют послушно... А вот личности продолжают искать пути настоящего развития.
Относительно же явно ницшеанского «бог умер» - для кого-то его никогда и не было, а были «белокурые бестии» или, говоря по-русски, скоты, коим всё дозволено – раз «бог умер»!.. к коим, само собою разумеется, и хотелось бы принадлежать тем, кому всегда всё было ясно.

«И вот сегодня мы, испытывая некоторую даже оторопь, обнаруживаем, что живем в глухой провинции. Оказывается, Бог-таки есть, но не в Москве, а, скажем, в Стокгольме или, скажем, в Лос-Анжелесе - румяный, крепкий, спортивный, энергичный, несколько простоватый на наш вкус, несколько «моветон», но без всякого сомнения динамичный, без каких-либо следов декаданса и, тем более, загнивания, вполне перспективный Бог, а мы, оказывается, - провинция, бедные родственники, и будущее, оказывается, есть как раз «у них», не совсем понятно, какое, загадочное, туманное, даже неопределенное, но именно у них, а у нас - в лучшем случае - в будущем только они - румяные, спортивные, несколько простоватые, но вполне динамичные и перспективные...»

Что ж, смена богов, а точнее – кумиров, вполне логична. Логична на уровне упоминавшихся ранее троглодитов: то одному «богу» губы мажут кровью, то другому – в зависимости от того, кто сулит удачу на охоте… Понятна и судьба вышеупоминавшихся советских «деловых, практичных, несколько грубоватых и простоватых» 60-ых. Видимо, они за прошедшие четверть века вполне преуспели – а с чего бы им было не преуспеть?.. однако, проиграли в конкуренции таким же «деловым и практичным» из-за рубежа.
Однако, будущего у тех и других нет. Мещанство, которое ныне метко окрестили потреблятством, и его носитель - мещанин-потребитель - не могут утвердиться в качестве окончательного человеческого идеала и образца. Если же сие произойдёт, то такое «человечество» очень быстро сожрёт всё ему доступное и само себя, в том числе.

«Семьдесят лет мы беззаветно вели сражение за будущее и – проиграли его. Поэт сказал по этому поводу:
«Мы в очереди первые стояли,
«А те, кто после нас, - уже едят...»,- цитирует писатель.
Вот именно – «едят»... И поэт, Владимир Семёнович Высоцкий, сказал ещё много чего, куда более важного и верного. К примеру:
«Как у вас там с мерзавцами? Бьют? Поделом!
Ведьмы вас не пугают шабашем?
Но… не правда ли, зло называется злом
Даже там – в добром будущем вашем?
И вовеки веков, и во все времена
Трус, предатель всегда презираем,
Враг есть враг, и война всё равно есть война…»

***
Беда в том, что многим не удаётся хранить единство мысли, слова и дела, каковое нужно каждому из нас, в особенности же – «властителям дум и сердец человеческих». Приходится умалчивать, «корректировать», «делать вид»... приходится «творить» то, за что платят. Результатом - явление, каковое наш народ окрестил «демшизой».
Действительно, шизофрения – это расщепление сознания. И многие наши либерал-демократы этим самым расщеплением страдают. Вот яркий образец (касательно политики и политиков):

«Не надо повторять злобных вымыслов, изобретаемых противниками Чубайса и повторяемых доверчивыми дурачками. Насколько я знаю (а у нас есть общие знакомые), Чубайс безукоризненно честный и порядочный человек. Разумеется, настолько, насколько может быть честным и порядочным человек, занимающийся большой политикой» (из беседы с Б.Н. в апреле 2000).

«…политик не способен быть порядочным по самой сути своей работы. Например, он вынужден непрерывно врать. Если он будет говорить правду, он очень быстро потеряет работу, ибо правда, как правило, горька, а потому и никому (кроме профессионалов) не нужна. Поэтому человек, не умеющий или не любящий врать, публичным политиком никогда не станет – он обязательно проиграет тем, кто врет легко, эффектно и с удовольствием» (слова того же автора в июне 2000).

Непривычный человек будет насмерть поражён таким вот дуплетом. Но, возможно, длительный – аж с середины 60-ых по 80-ые годы - опыт воспевания коммунистического будущего, одновременно с неверием в оное и неприятием соответствующей социальной системы, позволяет вполне комфортно существовать в состоянии подобного раздвоения…
Впрочем, так или иначе,- такую, значит, «демократию» воспевает Б.Н.? Власть непрерывно врущих негодяев?.. Да не лучше ли потерять работу (да и жизнь), нежели потерять честь? (Честность, напомню, происходит от сего понятия.)
Ну а правда нужна всем, только вот не всем она сиюминутно выгодна, потому и появляются «большие политики», вершащие мелкие корыстные делишки, и ремесленники агитпропа, воспевающие сии делишки как гражданские подвиги.

***
Старая сказочно-жизненная истина: убив дракона, сам превратишься в него. Потеряв веру в людей, потеряешь веру в себя, в свои силы - поэтому бороться за человека, за лучшее в человеке, каждому из нас следует до конца.

«ВОПРОС: Как вы определяете понятие подвига, героизма и каковы, по вашему мнению, в большинстве случаев побудительные силы подвига и проявления героизма?
СТРУГАЦКИЕ: Подвиг - это победа человека над своими животными инстинктами и наклонностями: над страхом смерти, над страхом утратить спокойную, устроенную жизнь, над ленью, над стремлением к удовольствиям. Поэтому, нам кажется, подвиг тем более велик, чем сильнее внутреннее противодействие ему. Поэтому самые великие подвиги, растянувшиеся на годы: совершить их труднее всего, и почти всегда они бескорыстны. А побудительных сил так много, что мы просто затрудняемся назвать наиболее часто встречающиеся» (из интервью в июле 1981)…

Ю.В. Крупнов, один из вдохновителей продолжения пути на Амальтею – через космодром Свободный – пишет:

«Главная на сегодня историческая задача русских и всех желающих жить с ними вместе народов – соединить три России: дореволюционную, советскую и послеперестроечную.
У каждой из этих «Россий» есть свои искренние сторонники, жёстко и, как правило, по делу, критикующие две другие «России». Но в то время, когда само будущее страны под вопросом, вряд ли у нас есть возможность в угоду собственному идеологическому комфорту увлечённо отстаивать «свою Россию» и пенять «России чужой».
Поэтому я считаю самым необходимым сегодня – выйти на единую и единственную для нас всех Россию через доктрину России в ХХI веке и определение главного единого вектора российского развития в виде того общего дела, которое, с моей точки зрения, способно объединить три этих страны и три сообщества по-своему любящих Россию.
Такой вектор – Великоокеанский…
Во-первых, без опережающего и решительного развития российского Дальнего Востока нам не только не стать мировой державой, но и вообще не сохранить России даже в каком-то ущербном виде…
Во-вторых, именно дальневосточное и великоокеанское развитие России востребует полного восстановления Северного морского пути (СМП) – великого русского дела, по значимости полностью сомасштабного в веке ХХ всемирному значению великой русской литературы века ХIХ и атомно-космическому проекту СССР. А СМП потянет за собой восстановление наших Северов, бессовестно брошенных сегодня в угоду жажде наживы…
В-третьих, именно в союзе с Америкой Евразия впервые приобретает свой подлинный геополитический и всемирно-исторический объём. Разумеется, я имею в виду Америку как материк и, более того, в первую очередь, Ибероамерику – т.е., Америку, которая говорит на испанском и португальском языках.
В-четвёртых, не надо забывать, что разлад и беды – но и победы!- России пошли от русско-японской войны 1904 года, которая, в свою очередь, была связана с активной реализацией Николаем II Восточной политики… Вне этой Восточной политики не было бы ни Транссиба, ни Курил, ни Халхин-Гола, ни величия СССР…»
И - «на базе космодрома Свободный необходимо делать опорную базу для развития Приамурья и Дальнего Востока в целом. Космодром «Свободный» является не частным случаем, а, прямо наоборот — ключевым вопросом будущего Дальнего Востока…»

***
«Никогда ещё на Амальтею не опускался такой изуродованный планетолёт. Край отражателя был расколот, и в огромной чаше лежала густая изломанная тень. Двухсотметровая труба фотореактора казалась пятнистой и была словно изъедена коростой. Аварийные ракеты на скрученных кронштейнах нелепо торчали во все стороны, грузовой отсек перекосило, и один сектор его был раздавлен. Диск грузового отсека напоминал консервную банку, на которую наступили свинцовым башмаком. …
Тенорок дежурного диспетчера, очень весёлый и безо всякой почтительности, сказал скороговоркой:
- Товарищ директор, капитан Быков с экипажем и пассажирами прибыл на станцию и ждёт вас в вашем кабинете. …
Они пошли навстречу друг другу, гремя магнитными подковами по металлическому полу, и сошлись на середине комнаты. Они пожали друг другу руки и некоторое время стояли молча и неподвижно. Потом Быков отнял руку и сказал:
- Товарищ Кангрен, планетолёт «Тахмасиб» с грузом прибыл» («Путь на Амальтею», издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1960, сс.81-83).

@темы: Публицистика, «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», Ссылки

---

Прогулка с голованом. В поисках "я"

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы обязаны братскому сообществу с мейл.ру - my.mail.ru/community/abs/3D2677DF65009357.html

Данный опус принадлежит к стихотворному циклу, представляющему собой опыт осмысления контакта с разумной расой голованов. Наиболее весомый вклад в понимание этой довольно любопытной формы разумной жизни внесли Братья Стругацие, описавшие особенности ранних контактов между земным человечеством и голованами. К сожалению, как нам кажется, Стругацкие в своих трудах сделали основной акцент на взаимном непонимании и недоверии между двумя расами, не уделив должного внимания той языковой стихии, в которой живут голованы.
Автор данного стихотворного опуса неизвестен. Есть предположение, что он принадлежит к числу так называемых люденов, покинувших Землю вскоре после первых контактов с расой голованов. Реальных фактов, подтверждающих это предположение, нет. В любом случае, стихотворный цикл написан поэтом, а поэт, в силу специфики своего ремесла, уже является в некоторой степени люденом, то есть, человеком играющим. Можно сказать, что поэт является люденом до тех пор, пока не находит опору в собственной судьбе.
Как бы то ни было, речь в данном случае идет не о поэтах или люденах, а о голованах. По описанию Стругацких, голованы – киноидная, то есть, собаковидная раса, обитающая на планете Саракш. Мы в своем предисловии хотим обратить внимание на одну замечательную особенность языка голованов, а именно на то, что в нем отсутствует личное местоимение «я». Зато есть более десятка разных слов, отражающих разные оттенки понятия «мы». Есть «мы», которое имеет значение «я и равные мне по статусу». Есть «мы», которое обозначает «я и мои ученики», «я и мои подчиненные». Но наиболее уважительной формой понятия «мы» является слово, обозначающее понятие «я и мой учитель», «я и мои старшие собратья». Принимая во внимание некоторые особенности поведения младшей группы голованов, нужно отметить, что в целом ряде случаев на такое «мы» наложено строгое табу.
Но самый большой интерес для нас в данном случае представляют те парадоксальные словоформы местоимения «мы», которые имеют значение «я и мой враг, желающий мне зла». Любопытно отметить, что в общении с землянами большинство голованов пользовалось формой «мы», обозначавшей «я и мой враг, которого я победил», «я и существо, которое я превратил из плохого врага в хорошего». И только в особо торжественных случаях переходили на форму «я и равные мне по статусу».
Еще одно важное замечание: автор стихотворного опуса высказывает надежду на то, что голован «растворится» в земной жизни. Мы со своей стороны вынуждены отметить маловероятность такого сценария – даже несмотря на то, что поведение голованов на данный момент не изучено в деталях…
--------------------------------------------------------------

Голован-Странник, быстро освоивший
Хитроумную механику земной,
Стертой от бесконечных повторов речи,
Никак не решается произнести
Свое последнее слово «я».

Слово это
Выскальзывает из железных объятий
Его совершенного аппарата мысли –
Он его гоняет по нашему белому свету
От одного полушария мозга к другому,
Бежит по едва заметному следу,
Не может настигнуть
Свое последнее слово «я».

Слово «я» закатилось
В глубокую тень от буйно разросшегося
Ветвистого древа познания земной речи,
Оно запуталось в самых глубоких
Корнях и суффиксах земных ожиданий,
В самых неожиданных окончаниях
Земных судеб. Голован бессилен
Достать его оттуда, вызволить из недоумения
Свое последнее слово «я».

Слово «я» мерцает болью
В густых зарослях одичавшего света.
Там, где земное в любой момент готово
Стать запредельным, утратить вес
В бесконечной тяжбе будущего с прошлым…
Иначе говоря, стать настоящим там,
Где голован готов наконец догнать
Тень своего последнего «я».

Голован в конце концов догонит
Свое непокорное «я»,
Поставит его на место, в положенный ряд
Грамматических форм и конструкций….
Но сам навсегда исчезнет
В земном бытии, растворится в нем –

Словно ком жирной почвы,
Брошенный с обрыва в мутный поток
Живой, непокорной речи…

@темы: Вторичное творчество, Перепост, Ссылки

---

А.Агафонов. Часть 1.

[silent-gluk]

Отсюда: www.proza.ru/2016/03/26/1435

За информацию спасибо Евгению Кошелеву.

Путь на Амальтею лежит через космодром Свободный
Александр Иванович Агафонов

Предуведомление: текст давний - тех лет, когда решали судьбу созданного на основе позиционного района дивизии РВСН Второго Государственного испытательного космодрома «Свободный». Название менять не стал.
Космодром удалось сохранить. Битва за Русский Космос продолжается.

***
Более тридцати лет назад впервые прочёл сборник фантастики братьев Стругацких - «Путь на Амальтею»… повесть одноимённого названия: восемьдесят страниц прочитываются на одном дыхании – написано ярко, образно, талантливо… после этого перечитывал-перелистывал сборник более десятка раз… Вновь держу его в руках: издательство ЦК ВЛКСМ (Центрального комитета Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи) «Молодая гвардия», 1960 г., тираж 315 000 экземпляров – очень неплохими тогда тиражами издавали книги!.. и стоили они недорого: цена 2 р. 15 к., с 1/1 1961 г. 22 коп.

Аннотация на второй странице:

«Авторы этой книги – молодые писатели Аркадий Натанович Стругацкий и Борис Натанович Стругацкий – выступили в жанре научной фантастики сравнительно недавно – в 1958 году. Читатели знают их по повести «Страна багровых туч» и рассказам, опубликованным в журнале «Знание – сила».
А.Н. Стругацкий – в прошлом офицер Советской Армии, по специальности референт-переводчик с японского языка. Б.Н. Стругацкий – астроном, работает в Пулковской обсерватории.
…Сборник посвящён различным вопросам проникновения человека в космос. В каждом из произведений авторы стремились подчеркнуть смелость и самоотверженность людей Земли, их находчивость и самообладание в минуты опасности, дружбу, связывающую их, и готовность любой ценой оказать поддержку друг другу».

***
Не одно поколение выросло, читая книги Стругацких. И недаром братья были любимы теми, кто увлекался фантастикой, кто – если взять много шире – всемерно стремился к личному и общественному развитию,- их всех объединяли общие идеалы, общие цели, высвеченные предшественниками писателей:

«ВОПРОС: Кто из писателей, русских и иностранных, более всего, … оказал влияние на формирование ваших литературных интересов, языка, стилистики и так далее?
СТРУГАЦКИЕ: Алексей Толстой, Гоголь, Салтыков-Щедрин. Проза Пушкина. Затем, значительно позже, Достоевский. В определённой степени Леонид Леонов, его "Дорога на Океан". Головой в небеса упирается для нас Булгаков, он мог бы здорово повлиять на нас, но нам его дали слишком поздно. Из иностранцев - Диккенс, Уэллс, конечно, Чапек, Акутагава, Хемингуэй, Фейхтвангер. … А на сюжетную смелость нас поощрил пример Ефремова и Станислава Лема…» (Из интервью 28.07.1981 - по магнитофонной записи. Все следующие цитаты А.Н. и Б.Н. Стругацких, кроме особо отмеченных, также взяты из интернет-сборника «Публицистика братьев Стругацких», www.rusf.ru/abs/ludeni/str_publ.arj .)

В школьные мои годы (1970-ые – начало 80-ых) фантастики в Советском Союзе издавалось мало, хотя потребность была огромной. В библиотеках за фантастическими произведениями были очереди, а то немногое, что можно было приобрести без особых затруднений и связей, по большей части не представляло интереса. Почему?
Потому, что в те годы в нашем обществе боролись две тенденции: стремление к дальнейшему развитию, которое невозможно без издания зовущей к поиску, размышлениям и сомнениям литературы, и во многом противоположное стремление ввести процесс развития в жёстко контролируемые рамки… хуже того - стремление представителей тогдашней элиты сохранить прежде всего своё «контролирующее» и дающее вследствие этого немалые привилегии положение,- сохранить любой ценой... и вторая тенденция явно одерживала верх.
А роль фантастики в современном мире огромна. Из историко-футуристического расследования Максима Калашникова и Родиона Русова «Сверхчеловек говорит по-русски»:

«…кончилась первая стадия эволюции человеческого рода, эволюции самой по себе. Человек развился настолько, что отныне становится хозяином собственной эволюции! Теперь он может сам изменять свой организм с помощью нанотехнологий или имплантантов, скрещивать себя с компьютерной техникой или развивать немыслимые возможности уже имеющегося мозга. Он сам становится собственным творцом. И точно так же пришла пора творить историю!»

Тут нужно уточнить, что историю творили и ранее. Примерами могут служить такие масштабные явления, как распространение и господство мировых религий, военно-экономические предприятия, в результате коих создавались огромные империи. Но теперь пришла пора творить историю, учитывая и согласуя интересы всего человечества, вообще,- всего живого на Земле. Апокалиптические причины сего многократно и в самых различных вариантах проанализированы и озвучены.
Те же, кто пытается «бежать за уходящим поездом» или «отвечает на вызовы времени» - обречены на поражение («…сегодня фантастика вновь выходит на первый план в борьбе за будущее, за место в рядах тех, кто его творит… фантастику … следует понимать как единство родственных направлений: собственно художественной фантастики, политологии с её сценариями развития страны и футурологии»).

***
Сталинское «Без теории нам смерть!» оказалось пророческим. А теоретический научный поиск в годы так называемого «застоя» зачастую подменялся имитацией, упрощением, вплоть до банального «догоним и перегоним!» - так называемые «развитые» капиталистические страны по уровню материального благосостояния.
Кто-то из теоретиков, разумеется, добросовестно трудился, не отделяя своё благо от блага общественного, а кто-то норовил заполучить максимум благ немедленно и, хуже того, незаслуженно. И были среди них такие «теоретики коммунизма», которые обратились «р-р-радикальными р-р-рыночными р-р-реформаторами»…
Об этом писали и братья-фантасты:

«Мы считаем, что материальное благосостояние само по себе ни в коем случае не способно обеспечить духовной и моральной базы коммунизма. Мы знаем страны, в которых уровень жизни весьма высок и которые в то же время безнадёжно далеки от коммунизма, как мы себе его представляем.
…Благосостояние, доставшееся эгоисту и невежде, человеку ограниченному и духовно бедному, неизбежно обратится против этого человека и в конечном итоге, может быть, низведёт его до уровня удовлетворённого животного. Но, с другой стороны, материальная недостаточность отвлекает человека от его основного назначения - творчества, мешает ему, тормозит его развитие. Путь борьбы за коммунистическую мораль проходит по Лезвию Бритвы между пропастями голода и пресыщения. Поднимая уровень материального благосостояния, мы должны одновременно и в том же темпе поднимать уровень духовный и моральный. Нам кажется, что решающее слово здесь должна сказать педагогика - наука о превращении маленького животного в большого человека. Проблема воспитания детей представляется нам сейчас самой важной в мире и, к сожалению, проблема эта пока не решена. Речь идёт именно о воспитании, а не обучении. Теорией обучения занимаются сейчас много и плодотворно, вводятся всё новые и всё более эффективные методы, и положение дел здесь особой тревоги не вызывает...»

И верно указывали на пробелы общественной системы воспитания:

«Нынешняя школа (и средняя, и высшая) готовит по преимуществу работника, участника огромного производственного процесса, необходимого для создания материального благосостояния в стране. Это и проще и, казалось бы, полезнее. Обучить всегда легче, чем воспитать. Квалифицированного математика, физика, рабочего достаточно просто подготовить - методика процесса обучения разработана удовлетворительно и продолжает улучшаться. Квалифицированного же читателя, ценителя живописи и музыки, человека, тонко чувствующего искусство, надо воспитать - это гораздо труднее и вообще не ясно, как. Кроме того, математик, физик, рабочий нужны позарез сейчас, нужны для выполнения гигантской, исторически сложившейся задачи, а со всем прочим можно, как считают многие, и подождать. Так возникает философия практицизма, так из школ и институтов выходят деловые, практичные, несколько грубоватые и простоватые люди. Они нужны и отлично сознают это. Они видят гигантский темп развития естествознания и справедливо гордятся своим участием в великом деле покорения природы. И когда им приходится выбирать между отставшей, заторможенной гуманитарией, только-только начинающей подниматься, и грозной, поражающей воображение, всесильной физикой, они отдают свои сердца тому, чему отдавала и всегда будет отдавать сердца молодежь: прогрессирующему, яркому».

«Гуманитарный», «гуманный», значит - человечный. «Гуманитария» - нечто вроде науки человечности, науки о том, как становиться всё более человечным. Была ли такая наука? Были науки, изучавшие человека в различных его аспектах, но недоставало, судя по всему, «науки», объединяющей знания и выводы разрозненных наук, обобщающей их и способной в силу этого обобщения обозначить верный, успешный путь развития и общества, и каждого человека. Вот подтверждение тому:

«ВОПРОС: Является ли, по вашему мнению, закономерным развитие именно в век атомной физики и сверхскоростей таких вещей, как абстрактное искусство, додекафоническая музыка, «конкретная» музыка, современный эксцентризм танца?
СТРУГАЦКИЕ: Вопрос, поставленный в такой форме, представляется нам тривиальным. Конечно же, да, конечно же, закономерно. Искусство не может не отражать существенных изменений, происходящих в мире, а XIX и XX века - это не просто разные столетия, это разные эпохи. Другое дело, почему указанные «человеческие проявления» приняли именно такой характер? Почему они так привились? Почему тысячи художников ударились именно в абстракционизм, а миллионы людей с удовольствием проэволюционировали от полек и вальсов именно к рок-н-роллу и твисту? Какие психологические сдвиги привели к тому, что многими миллионами людей искусство стало восприниматься иначе, чем полвека назад? …ответить на эти вопросы мы бы не взялись…»

А надо было хотя бы стараться ответить – стараться всегда и везде! Тогда бы, вероятно, удалось связать воедино и разгром в 70-ые годы ушедшего века налаженного издания фантастики (когда забота одних о качественно иной фантастике боролась со стремлением других вообще свести «фантастику» - т.е., заложенные в каждого человека тягу и способности свободно творить – на нет), и насаждение вышеупомянутого «искусства»…
Нет, искусство – то, что вызывает очищение, катарсис, вызывает душевный подъём, создаёт высший эмоциональный настрой – настрой на творчество, делание добра… Иное – всё что угодно: уничтожение-отъём ресурсов человека (времени, психических и физических сил, творческих порывов), зарабатывание денег - зачастую на низменных страстях, программирование послушных потребителей, но не искусство.
Искусство не только «отражает» изменения в обществе, но и задаёт эти самые изменения. Сей факт вряд ли будет оспаривать тот, кому довелось жить и в социалистическом СССР, и в нынешней «рыночной» России - достаточно сравнить содержание программ СМИ, в коих подлинного искусства становится всё меньше, и жизнь, соответственно, из человеческой превращающуюся в скотскую.
Потому и «проэволюционировали» многие творцы и их поклонники в указанном направлении, что развиваться, «идти вверх» - неизмеримо труднее, чем деградировать, «катиться вниз». Конечно, были и поиски, и отдельные находки, однако, в общем, упомянутые направления оказались направлениями деградации, а не развития. Ну а поддержка этих направлений – финансирование, реклама…- теми, кто был заинтересован «пасти и стричь человеческое стадо», была достаточной для того, чтобы они заняли большое – слишком большое – место в культуре человечества, прежде всего западной культуре.

Продолжение следует.

@темы: Публицистика, «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», Ссылки

---

Как интересно!..

[silent-gluk]

Есть такой замечательный человек - Александр Николаевич Кривомазов. Физик, как и я, он взял на себя необычную культурную миссию. В 1975-1982 гг почти каждые выходные он проводил у себя дома квартирники, на которых выступали, в основном, не музыканты (хотя случались и они), а читали поэты, писатели, переводчики, культурологи, философы, актеры... И собирались зрители, конечно. Всего на квартире А. Кривомазова прошло порядка 350 (!) литературных вечеров. Среди гостей были: Дмитрий Александрович Пригов, Аркадий Стругацкий, Венедикт Ерофеев, Марк Розовский, Василий Аксенов, Евгений Харитонов, Инна Лиснянская, Евгений Рейн и многие другие люди, чьи имена говорят сами за себя.

Почти на каждом вечере Александр Николаевич фотографировал, а в конце вечера - просил выступавшего записать что-нибудь в альбом. В альбом же он потом подклеивал сделанные фотографии. Получилось что-то вроде иллюстрированной Чукоккалы 78-82 в шести альбомах-томах. Один из них я полностью подготовил, выложил и предоставляю вашему вниманию. Это 108 фотографий и 66 автографов. Доступен поиск по авторам. За первым альбомом последуют остальные, также ждите оцифрованные и расшифрованные аудиозаписи (с этим будет небыстро, но есть настоящие сокровища).

Отсюда - users.livejournal.com/-o-tets-/892353.html?styl...

Вот адрес сайта. isiman.wixsite.com/krivomazov/

Сохранилась аудиозапись выступления А.Н.Стругацкого от 3 мая 1981 года, сейчас ее расшифровывают. А потом и выложат, надеюсь.




Это вот автограф.



А это фото.

@темы: А.Стругацкий, Фотографии, Аудио, Перепост, Ссылки

---

Пасхалка

[silent-gluk]

Сегодняшним постом мы обязаны братскому ЖЖ-сообществу и лично ЖЖ-юзеру voencomuezd

В адвенчуре Pollen (2016), действие которой происходит в альтернативном 1993 г. на базе, устроенной на Титане интернациональной компанией ученых, найдена пасхалка к Стругацким.





Особенно радоваться не стоит, так как там много самых разных книг, как вымышленных, так и реальных - например, "Сирены Титана" Воннегута, "Мастер и Маргарита" Булгакова и прочее. А одного персонажа даже зовут Йион Лем - понятно, к чему отсылка.

Отсюда: ru-strygackie.livejournal.com/800973.html

@темы: «Пикник на обочине», Сказку сделать былью, Игры, Перепост, Ссылки

---

Воскресенье

[silent-gluk]

Это обложка.





Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страницы 26-27.




Страницы 28-29.




Страницы 42-43.




Страницы 56-57.




Страницы 72-73.




Страницы 84-85.




Страницы 102-103.




Страницы 116-117.




Страница 525, кусочек послесловия.




Содержание.




Тоже содержание.




Выходные данные.

Итак, с нами:

Strugackij A. Chlapik z pekla / Strugackij A., Strugackij B.; Prel. M.Genciova; Ill. V.Rocman // Chlapik z pekla: Vybor ze sovetske vedeckofantasticke literatury / Vybr. a prel. M. Genciova; Ill. V.Rocman; Doslov M.Genciova. - Praha: Albatros, 1986. - S.26-120. - (Knihy odvahy a dobrodruzstvi). - 25.000 vyt. - Чешск. яз. - Загл. ориг. Парень из преисподней.

Бонусом - описание сборника:

Chlapik z pekla: Vybor ze sovetske vedeckofantasticke literatury / Vybr. a prel. M. Genciova; Ill. V.Rocman; Doslov M.Genciova. - Praha: Albatros, 1986. - 544 s. - (Knihy odvahy a dobrodruzstvi). - 25.000 vyt. - Чешск. яз.

Содерж.:
Jefremov I. Helenske tajemstvi. S.5-25.
Strugackij A., Strugackij B. Chlapik z pekla. S.26-120.
Bulycov K. Pul zivota. S.121-165.
Varsavskij I. Fialka. S.166-172.
Varsavski I. Atol. S.173-178.
Sefner V. Neunosne tajemstvi: Historie skoro pravdiva. S.179-227.
Rossochovatskij I. Roztrzity Aljosa Sjomin. S.228-236.
Dneprov A. Krabi na ostrove / Prel.H.Vrbova. S.237-259.
Lapin B. Prvni krok. S.260-306.
Gor G. Kouzelny baret. S.307-311.
Scerbakov V. Skotska pohadka. S.312-330.
Nazarov V. Ten, kdo porusil zakon. S.331-384.
Zukov D. Remus a genius. S.385-398.
Grigorjev V. A byl by mohl byt... S.399-404.
Larionovova O. Na stejnem miste. S.405-422.
Podolnyj R. Povidky o cestach casem. S.423-428.
Bachnov V. Pozor na achpyrin! S.429-438.
Rossochovatskij I. Tor I. S.439-453.
Bilenkin D. Clovek, ktery byl pritomen. S.454-466.
Babenko A. Beh. S.467-474.
Maximov G. Posledni prah. S.475-485.
Kolupajev V. Novinovy stanek. S.486-503.
Zuravljovova V. Orlik. S.504-515.
Altov G. Ohnivy kvet. S.516-523.
Genciova M. Doslov. S.525-537.

@темы: Сборники, Картинки, Переводы, Парень из преисподней, Библиофильское, Библиография, Книги

---

Пятая серия

[silent-gluk]

"Пикник на обочине / Рэдрик Шухарт"



Отсюда: youtu.be/8ZfJCdDeGSU , информация отсюда: fantlab.ru/forum/forum5page1/topic7603page27#ms...

Игра Н. Караченцова, Ю. Васильева, Б. Иванова, В. Кашпура и других звезд российской сцены вовлечет вас в калейдоскоп необъяснимых событий, происходящих в зонах посещения и доведет до конца повествования.

Музыка звучащая в постановке:

Композиция "Inexorable" принадлежит исполнителю Kevin MacLeod. Лицензия: Creative Commons Attribution (creativecommons.org/licenses/...).
Оригинальная версия: incompetech.com/music/royalty-....
Исполнитель: incompetech.com/

• Композиция "Infados" принадлежит исполнителю Kevin MacLeod. Лицензия: Creative Commons Attribution (creativecommons.org/licenses/...).
Оригинальная версия: incompetech.com/music/royalty-....
Исполнитель: incompetech.com/

@темы: Фильмы, «Пикник на обочине», Вторичное творчество, Видео, Ссылки

---

В.Лукьянин, "Рожденный прогрессом..."

[silent-gluk]

Лукьянин В. Рожденный прогрессом... // Москва (М.). - 1964. - № 5. - С.188-196.

У научной фантастики - странная судьба.
Сейчас передо мной лежит десятка полтора книг этого жанра, а это ведь капля в огромном море изданных и переизданных у нас книг подобного рода. Тираж их колеблется от 90 до 300 тысяч экземпляров. На прилавках магазинов они не залеживаются, их формуляры в библиотеках - свидетельство того же интереса.
Но попробуйте просмотреть дюжину литературоведческих сборников, любой учебник теории литературы - и вам покажется, что научно-фантастической литературы не существует. Правда, если искать очень настойчиво, можно найти пять-шесть брошюр или сопроводительных статей, но, как правило, их авторы-сами писатели-фантасты. Критики же зачастую и сами фантастику не читают и другим не советуют.
Но я все-таки продолжаю читать научно-фантастические произведения и все, что о них написано, пытаюсь понять, почему же так много сейчас их пишется.


ТРИ «ГИБРИДНЫХ» ЖАНРА
Совсем недавно отшумели страсти в споре «физиков» и «лириков». Было доподлинно установлено, что ветка сирени в космосе нужна, что Бах, Чайковский. Достоевский не помешают Эйнштейну или Ландау перевернуть если не Землю, то наше представление о Земле. Мир был восстановлен, порядок восторжествовал, и между двумя враждующими - нет, дружественными лагерями была проведена демаркационная линия.
И вот именно на ней, на границе, родились «незаконные» дети двух разных (хотя и отнюдь не враждебных) стихий, три «гибридных» жанра - научно-популярная, научно-художественная и научно-фантастическая литература (впрочем, сейчас уже не только литература, но и кино, и даже живопись). И случилось это задолго до того, как на страницах нашей печати начала обсуждаться пресловутая проблема «физиков» и «лириков».
Научно-практические вопросы находили отражение в народном поэтическом творчестве еще до зарождения письменной литературы. (Это хорошо показал Е. Н. Павловский в книге «Поэзия, наука и ученые»).
Своего рода сводом знаний были индийские «Веды» и многие другие древнейшие памятники культуры. Позднее Лукреций Кар пишет свое великое произведение «О природе вещей», а Публий Вергилий Марон - «Георгики», поэму... о земледелии. Если продолжать этот перечень, надо вспомнить и стихотворный трактат Н. Буало, «Письмо о пользе стекла» М. В. Ломоносова, и многое другое. Что это- искусство? Наука?
Проходили века. Научная мысль все более проникала в глубь явлений, так что объект ее познания становился подчас недоступным чувственному восприятию, а следовательно, не поддавался передаче в образной форме. «Триумф познающего разума, - сказал однажды академик Л. Ландау, - заключается ныне в том, что наше сознание оставило далеко позади возможности нашего воображения, и ум физиков сегодня свободно работает там, где воображение человека уже бессильно». Специальные термины и формулы вошли в любое изложение научных теорий как единственно возможное выражение научной мысли. Уже Фарадей оспаривал возможность упрощенного пересказа научных знаний для широкого круга интересующихся. И все же, поскольку интерес к науке возрастал и была необходимость популяризации ее открытий, популяризация осуществлялась. (Между прочим, и сам Фарадей написал отличные рассказы о свече.) Появилась и по сей день успешно развивается научно-популярная литература.
Литература эта явно лишена (читайте хотя бы «Беседы о теории относительности» Б. Г. Кузнецова) былого беллетристического облика, ее язык - язык самой науки, только адаптированный, ибо его должны понимать малопосвященные. Это - своеобразное вступление в науку, ступенька самой науки. И конечно же в современном ее виде вряд ли можно отнести ее к области искусства.
Рядом с научно-популярной литературой существует литература научно-художественная - очень своеобразная литература. У нее есть уже свои классики - академики А. Ферсман, академик В. Обручев. писатель М. Ильин, у нее есть свои традиции, свои поиски. И в то же время многое в ней спорно, некоторые даже склонны вообще не отделять ее от научно-популярной литературы. Чтобы не уходить от главной темы, мы не будем здесь пытаться отделить истину от заблуждений: это тема особого разговора. Отметим лишь одну особенность научно-художественной литературы. В отличие от научно-популярной - это именно художественная литература, для которой, однако, главным предметом изображения является наука. Если мы берем «Занимательную минералогию» академика А. Ферсмана, «Неизбежность странного мира» Д. Данина, «Новеллы о камне» профессора А. Малахова, «Кибернетику внутри нас» Е. Сапариной, - то вовсе не для того, чтобы познать сложность человеческих характеров и отношений: нас привлекает возможность получить начальное представление о тех областях науки, познать которые специально у нас не хватает ни времени, ни подготовки. И книги эти удовлетворяют нас лишь постольку, поскольку дают нам такое представление. Достигается это средствами иными, чем в научно-популярной литературе. Читая книгу, мы следим за авторским процессом познания и при этом познаем сами. Наука предстает перед нами не в своей обычной абстрактно-логической форме, а как бы «очеловеченная», пропущенная сквозь призму индивидуального сознания.
И научно-популярная, и научно-художественная литература популяризирует то, что уже завоевано наукой, отражает сегодняшний день науки.
Научно-фантастическая литература - это литература научной мечты. Иными словами, это научно-художественная литература, предметом которой является в основном не сегодняшний день науки, а научные гипотезы, наука и техника завтрашнего дня, как она мыслится сейчас. Только такой подход может объяснить странную жизнь этого жанра.

КОНТУРЫ НОВОГО ЖАНРА
Предмет художественной литературы... наука. Возможен ли вообще такой подход? Ведь мы же единодушно ругаем «производственные» и «сельскохозяйственные» романы и фильмы, мы любим повторять, что искусство - человековедение.
Да, искусство - человековедение. Но не только человековедение. Как известно, Бальзак был великим мастером воссоздания человеческих характеров, отношений, эпохи. Но именно о нем сказал Ф. Энгельс: из произведений Бальзака «я даже в смысле экономических деталей узнал больше (например, перераспределение реальной и личной собственности после революции), чем из книг всех специалистов-историков, экономистов, статистиков этого периода, вместе взятых». «Даже в смысле экономических деталей...» Но разве только это? Дворцы вельмож и хижины бедняков, великосветские балы и парижские баррикады, моды парижских салонов и разнообразие французской кухни - тысячи, десятки тысяч больших и малых, важных и второстепенных картин, предметов, деталей, которые служат у Бальзака для воссоздания облика и характера эпохи.
Может быть, это богатство свойственно только произведениям Бальзака? Конечно, глубина и широта взгляда гениального реалиста поразительны, но второй, «предметный» план - необходимая принадлежность любого художественного целого, ибо человек - не абстракция, он существует в мире вещей и явлений, во взаимодействии с природой, в определенной обстановке. И если это - обстановка будущего, того далекого будущего, которое вряд ли нам удастся увидеть собственными глазами, то конечно же второй, «предметный» план приобретает здесь особую значимость.
Научно-фантастическая литература (как и научно-художественная), на наш взгляд, это художественная литература с гипертрофированным вторым, «предметным» планом. Противоречит ли это законам искусства? Думается, напротив, вытекает из его принципов, общих для всех жанров.
Из сказанного следует два вывода. Во-первых, сведения из области науки и техники могут входить в произведения искусства не в «первозданном», самоцельном виде, а лишь «очеловеченные»; «предметный» план может существовать в искусстве лишь в органическом единстве с «человеческим». (При нарушении этой закономерности и возникают как раз «технологические», «производственные» романы, «сельскохозяйственные» фильмы). Временами «предметный» план может быть даже главным, но и в этом случае он «очеловечен». Без человека нет искусства. И это наглядно и убедительно опровергает утверждения теоретиков модернизма о дегуманизации искусства двадцатого века.
Во-вторых, - и это главное, - мы вправе говорить об определенном расширении границ искусства под влиянием научно-технического прогресса. Научные проблемы становятся достоянием искусства. Физика становится лирикой.
Эти сдвиги в искусстве означают и соответствующее изменение закономерностей искусства, что позволяет говорить о выделении нового жанра - жанра научно-фантастической литературы.
Появление научной фантастики неразрывно связано с бурным развитием науки и техники в первой половине XIX века. Новые, неизвестные ранее силы были вырваны у природы, подчинены воле человека: сила сжатого пара, потом электричество. Восхищенному человечеству открылись необыкновенные возможности. Тогда впервые и появились мечты о необычайной технике будущего, о новых чудесных машинах, мечты о людях, подчиняющих себе пространство и время.
А что, если современный человек получит в руки эти необыкновенные возможности, эту сказочную технику? Какая необычайная судьба выпадет на его долю! И в воображении первого художника-фантаста возникает образ благородного мстителя капитана Немо, могущественного и неуязвимого благодаря своему «Наутилусу», образ гордого и смелого Робура, отправляющегося в кругосветный полет на гигантском геликоптере «Альбатрос», образы Барбикена и его друзей из Пушечного клуба, первыми из людей, отправившихся в неизведанные дали космоса.
С момента возникновения научная фантастика оказалась неразрывно связанной с приключенческой литературой и литературой о путешествиях. Писатель-фантаст тогда еще не раскрывал процесса создания чудесных машин: замечательная техника представала перед читателем уже в законченном виде. (Это обстоятельство было отмечено в свое время Е. П. Брандисом).

В дальнейшем внимание писателей все больше начинают привлекать не приключения изобретателей и владельцев необыкновенных машин, а приключения ищущей мысли ученого. Правда, в довоенной советской фантастике еще заметно преобладает фабула приключенческая: вспомните «Аэлиту» и «Гиперболоид инженера Гарина» А. Толстого, романы Александра Беляева, Г. Адамова. Конфликт здесь лежит вне сферы научно-технической мысли, изобретение здесь - лишь своеобразный катализатор, ускоряющий действия. Но уже в то время был написан в первой редакции «Арктический мост» А. Казанцева, где в обрамлении традиционных детективных элементов выступает конфликт другого рода: столкновение человека с мощью арктических стихий. Приключения героев повестей и рассказов братьев Стругацких - это приключения пионеров на пути к открытиям. Геннадий Гор пытается предвосхитить то новое в человеческом самосознании, что появится в век «думающих» машин. У И. Ефремова («Cor serpentis») столкнулись две цивилизации, возникшие на разных химических основах, но их объединяет разум, добрая воля. Не козни врагов, не невероятные совпадения и безысходные ситуации - научная мечта писателя становится первоосновой произведения, определяет развитие сюжета. Начинается выделение и самоопределение научной фантастики в самостоятельный жанр, тогда как до сих пор она прекрасно уживалась под рубрикой «Приключения. Путешествия. Фантастика». Едва ли не последний шпион, покушавшийся на тайну фантастического изобретения, был с позором разоблачен еще в «Войне невидимок» Н. Шпанова. Но бес искушения не дремлет, и вот на смену коварному агенту заокеанской державы приходит само изобретение, вдвойне коварное, холодно-расчетливое, неумолимое. Шпионы долго плетут сети, в которые сами потом и попадаются, а вот Суэма (самоусовершенствующаяся электронная машина) из рассказа А. Днепрова - та прямо приступает с ножом к горлу своего создателя (в буквальном смысле). В рассказе все кончается достаточно быстро: ученый разрушает свое детище тяжелым стулом. А вот фантастические люди-чудовища профессора Лорана («Поединок с собой» Ариадны Громовой) держат в страхе своего создателя и его домочадцев с первой до последней страницы, пока, наконец, не убивают его, погибнув при этом и сами. В «Гриаде» А. Колпакова нет ни любопытных машин-хирургов, ни кустарных людей-чудовищ, зато там есть Познаватели, эти новые морлоки из центра Галактики, их козни сулят вам совершенно неповторимые переживания...


Нет смысла пересказывать еще дюжину или дюжину дюжин нелепостей такого сорта. Ясно и так, что не всякий конфликт, даже если он вытекает из научно-фантастической идеи, может явиться основой подлинно художественного произведения. Надуманность конфликта, как и надуманность отдельных сюжетных поворотов, противоречит естественности восприятия фантастического произведения. Ибо научная фантастика - не сказка.
Но одно дело произведение, где жизненную достоверность каждого штриха мы можем поверять собственным опытом. А как быть с книгами, где речь идет о вещах и событиях, которых никогда не было и никогда не будет на свете? Но точно ли не было и точно ли не будет? Кого привлек бы вымысел, никак не связанный с жизнью? А у научной фантастики многочисленный читатель. Так что, напротив, научно-фантастические произведения - не вымысел, а изображение все той же жизни, только своеобразное изображение, подчиненное определенным законам.
Мы говорили, что научно-фантастическая литература-это литература, предметом которой является наука и техника завтрашнего дня. Значит ли это, что популяризация научных знаний - непременная задача научной фантастики?
Такое мнение было. Не кто иной, как К. Э. Циолковский, писал в 1935 году: «Фантастические рассказы на темы межпланетных рейсов несут новую мысль в массы. Кто этим занимается, тот делает нужное дело, вызывает интерес, побуждает к деятельности мозг, рождает сочувствующих и будущих работников великих намерений». Для К. Э. Циолковского, как он сам о том писал, научная фантастика являлась как бы первым подступом к проблеме, осмыслением цели поиска. В таком случае достоверность вымысла совпадает с достоверностью научной гипотезы.
С. Ларин полемизирует со сторонниками взгляда на фантастику как средство популяризации современной науки, и тут же он требует от фантастов «образного, художественного осмысления многих волнующих гипотез, которые лишь смутно предугаданы современной наукой».
Но разве не решены наукой все, или почти все проблемы, поднятые Жюлем Верном, а его романы читаются и сейчас с не меньшим удовольствием, чем в момент их появления. Видимо, дело все-таки не в том, смутно предугаданы гипотезы или не смутно, а в художественном осмыслении этих гипотез. Приходя к этому выводу, мы снова возвращаемся к исходной точке, установив лишь одно: популяризация научных знаний в этом жанре - явление не основное, сопутствующее и все-таки не безразличное.

НАУЧНЫЙ ВЫМЫСЕЛ И ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРАВДА
Спор о соотношении научного вымысла и художественной правды - старый спор. Значит ли требование художественной правды, что фантазия художника должна основываться только на научно проверенных фактах? Этот вопрос много дискутировался в среде художников-фантастов. Несколько лет назад бытовала теория «близкого прицела»: мечта должна, по мнению ее сторонников, «вести, но не уводить», не дезориентировать читателя. Жизнь уже сейчас обогнала «крылатую мечту», заключенную во многих из этих книг. Трудно фантастам тягаться с жизнью: И. Ефремов сам признается в предисловии ко второму изданию «Туманности Андромеды», что успехи Советского Союза в освоении космоса заставили его трижды приближать время действия своего романа, прежде чем он решил просто не указывать его, положившись на воображение читателя.
А о точности изображения отдаленных перспектив науки трудно судить.
Споры продолжаются. Можно придерживаться того или иного мнения, но нельзя не учитывать фактов. А факты противоречивы.
В «Первом дне творенья» Г. Гуревича «Ураном решено было пожертвовать», разрезать огромную планету «генераторами режущих лучей» и отдельные куски ее приспособить для жизни людей. Резать предполагалось не только Уран, но и поле его тяготения. Нелепость задачи и тем более средств ее решения очевидна. И не восхищение творческой мощью человека охватывает при чтении повести, а досада на творческую беспомощность автора.
А Жюль Верн (еще Жюль Верн!) посылает Барбикена на Луну в пушечном ядре; он знал о невозможности такого путешествия, но мы вовсе не склонны обвинять его в невежестве. А чего стоят уэллсовские морлоки, селениды или марсиане! Неужели же можно хоть на миг предположить, что сам автор верил в правдоподобие своего вымысла?
Может быть, то, что позволено Юпитеру, не позволено быку? Но мы просто можем убедиться, что это не так, стоит лишь обратиться к конкретным примерам.
«Чувствовать» - это получать сигналы из внешнего мира и реагировать на них, - говорит уже упоминавшаяся здесь Суэма, выдуманная А. Днепровым. - Разве я не реагирую на действия этих сигналов? «Думать» - это значит воспроизводить закодированные слова и фразы в логической последовательности. Нет, дорогой мой, я думаю, что вы, люди, слишком много о себе мните, обожествляете себя, представляете неподражаемыми и неповторимыми. Но это только вам во вред. Если бы вы отбросили прочь всю эту ненаучную шелуху и присмотрелись бы к себе подобным, то поняли бы, что и вы более или менее машины. Конечно, не такие простые, как это считает, скажем, французский философ Ламетри. Изучив самих себя, вы могли бы построить гораздо более совершенные машины и механизмы, чем те, которые вы строите сейчас».
Зачем понадобились автору эти выкладки? Не затем ли, чтобы доказать, что машина действительно умней своего создателя, почему и взбунтовалась в конце рассказа? Да нет, бунт здесь - лишь сюжетный ход, иначе бы рассказ не получился. Вывод-то вот какой: оказывается, если гениальную Суэму снабдить «аналогом системы торможения», она будет «человечеству гениальным помощником во всех делах!»
Так что рассказ «Суэма» не более и не менее как реплика А. Днепрова в споре о возможностях кибернетики, его вклад в борьбу с «ненаучной шелухой». Спору нет, перед кибернетическими машинами необыкновенное будущее. И чтобы воспеть это будущее, вряд ли стоит прибегать к популярным, но совершенно ненаучным измышлениям, основанным на абсолютизации возможностей кибернетики. Ведь Ламетри был не прав не только в своем механицизме: он не видел социальной природы человека. И сколько бы мы ни «исправляли» его взгляд, пока мы не увидим, что человеческое сознание - именно то, что выделяет человека из мира животных, получено в результате общественной практики, - человек-машина не уйдет в своем развитии дальше обезьяны. В наше время даже самые активные сторонники машинного «мышления» не могут пройти мимо этого факта. Даже А.Н.Колмогоров говорит о необходимости записать в электронной памяти машины весь критический опыт человечества, а У.Р.Эшби то же самое характеризует понятием «предпрограммирование, заключающее в себе опыт миллионов человеческих поколений». Вот вам и «антинаучная шелуха»!
Что же касается конфликта людей и роботов, то тут А.Днепров даже не может претендовать на оригинальность. Еще в двадцатые годы начало этой темы (позже полюбившейся фантастам) положил Карел Чапек пьесой «R.U.R». Только - огромная разница между Чапеком и Днепровым, и дело тут не в масштабах таланта. Роботы Чапека - создания, как две капли воды похожие на людей, но лишенные своими создателями способности воспринимать человеческие радости и человеческие горести, - это условность, за которой стоит жизненная реальность: в таких роботов превращает людей капитализм. Предпринимателям хочется большего, они думают модернизировать этих роботов. Как? «А так, - говорит директор компании «R.U.R» Домин, - что каждая такая фабрика будет производить роботов, отличающихся от других цветом кожи и волос, языком. Эти роботы будут чужды друг другу, как камни: они никогда не смогут договориться между собой. А мы, мы, люди, еще воспитаем в них кое-какие качества, понимаешь? Чтобы каждый робот смертельно, на веки вечные, до могилы ненавидел робота другой фабричной марки». Фантастика? А не ощутимо ли тут смрадное дыхание коричневой чумы, поразившей Европу?..
И вот итог: сходные ситуации, использованные двумя авторами в разных целях, по-разному и воспринимаются. Насколько правдива, жизненно достоверна пьеса К.Чапека, настолько ложен рассказ А.Днепрова. «Искусство не требует признания его произведений за действительность», - писал В.И.Ленин в «Философских тетрадях». Искусство по природе своей условно. Однако эта условность должна не мешать, а помогать правильному отражению действительности. Соответствие научно-фантастических произведений жизненной правде определяется не достоверностью явлений, а правдивостью сущности.
Обратившись к практике художников-фантастов, мы сможем без труда обнаружить две основные линии в развитии жанра. Первая идет от Жюля Верна. Предчувствие гигантского научно-технического прогресса двигало его пером. Многие идеи писателя - смелые научные гипотезы, вдохновляющие читателя на овладение наукой, на единоборство с силами природы; это гимны творческому разуму, восхищению преобразующей мощью его.
От Герберта Уэллса пошла другая линия в развитии данного жанра: предвидения знаменитого англичанина касались области общественных отношений. Уэллса не то волнует, будет ли изобретена машина времени, но то, что будет с человечеством через сотни, тысячи, миллионы лет. Его не Марс волнует, не его обитатели, а уродливое развитие буржуазной цивилизации. В этом он видит определенные тенденции, которые и доводит до страшного абсурда, чтобы обратить на них внимание людей, чтобы осудить их. Фантастика Уэллса - социально-философская фантастика. Значит ли это, что она не научная? В принципе не значит: ведь это же верное понимание отдельных сторон буржуазного общества. Что же касается достоверности естественно-научных и технических атрибутов уэллсовских романов, так вряд ли такой вопрос должен ставиться.


Сейчас создаются произведения обоих направлений, однако первое очевидно преобладает. Самая ходовая тема, конечно, «космическая». Вы открываете первую страницу - планетолет (он же - звездолет, он же - космоплан, он же - астроплан) «Тахмасиб», «Витязь» «Урания», «Стрела» отправляются на Луну, Венеру, Марс, к центру Галактики или вообще за ее пределы. Экипаж: суровый командир, этакий космический волк, видавший виды, молодой, еще не облетанный ученый (или радист, или стажер), девушка (без нее не получится фабулы), ну и еще кто-нибудь для компании. Все. Дальше можете не читать, все известно заранее: полет будет долгим и трудным, в пути случится авария, но ее быстро устранят, потом он влюбится в нее, а она - в него. Иногда еще - для большей занимательности - на чужой планете астронавтов встретят страшные чудовища или - того страшнее - мелкие и неуничтожимые насекомые, а может - разгул стихий. И автору придется даже пожертвовать кем-нибудь из своих героев, но не волнуйтесь: остальные в полном здравии отправятся в обратный путь, и Земля ликованием встретит их.
Временами читателю предлагается нечто более оригинальное. Б.Фрадкин, например, отправляет свой фантастический корабль «ПВ-313» не в просторы космоса, а в глубь Земли («Пленники пылающей бездны»). Те же дюзы, те же локаторы, только добавился бур и ультразвуковая связь с Землей. Любимая девушка на этот раз осталась на поверхности. Это вынужденный акт милосердия: ведь автор заставляет на этот раз своих героев погибнуть в глубине пылающего земного ядра... от страшного мороза.
А Г.Гуревич, который расправился с Ураном и его полем тяготения, в другой своей повести - «Прохождение Немезиды» наслал на Землю кочующую планету и заставил бедных землян выкручиваться из создавшегося положения.
Кто еще страшней придумает?
Можно и еще страшней. Последуйте за героем братьев Стругацких Лозовским («Извне») на корабль таинственных Пришельцев. Вы увидите там «кошмарную тварь, похожую на помесь жабы и черепахи величиной с корову», «слоноподобных бронированных тараканов», «глазастых полурыб-полуптиц ростом с автомобиль» и «что-то невероятно расцвеченное, зубастое и крылатое, и что-то вообще неразборчивых форм, погруженное в зеленое полупрозрачное желе, разлитое на полу».

В последнее время появилась еще одна ходовая тема, позволяющая как угодно варьировать домыслы вокруг нее. Эта тема - перспективы развития кибернетики. Мы уже познакомились с Суэмой А. Днепрова, достоин упоминания и «докучливый собеседник» из одноименной повести Геннадия Гора, но недавно Г. Гор одарил нас еще одним созданием своей фантазии. Это робот-поэт Алик из новой его повести «Гости с Уазы». «Говорил ли он? Нет. Рассуждал? Ни в коем случае. Спрашивал? Нет. Отвечал? Тоже нет. Он мог только читать стихи, превращая в поэму весь мир, самого себя и нас. Потом он снова превращался в неподвижный предмет, такой далекий от того, что он только что читал».
Действительно, поверишь в возможность такого Алика, и стыдно станет за наших поэтов, которые зачем-то волнуются, борются, изучают жизнь... Куда проще так, как... Геннадий Гор.
Социально-философская фантастика, так сказать, в чистом ее виде, распространена у нас значительно реже, но тут есть некоторые удачи. Большой сатирический заряд несут в себе антифашистские памфлеты Л. Лагина («Майор Вэлл Эндью», «Белокурая бестия»), написанные в традиции Г. Уэллса, но выражающие новое, марксистское понимание закономерностей истории. Анатолий Глебов изобретательно посмеялся над косностью и самомнением («Большой день на планете Чунгр»). Но особенно выделяется небольшой сборник рассказов Г. Альтова «Легенды о звездных капитанах». Тут радостное ожидание будущего, романтическая жажда подвига. И звездные корабли, прошедшие, сквозь Солнце, и экспедиции, обследующие вселенную в поисках Огненного Цветка, который «удесятеряет силы человека, просветляет разум, дает долгую жизнь», - не воспринимаются как досужий вымысел фантаста. Это - условности, это - символы, одухотворяющие стремления нового человека.
Но разделение научно-фантастической литературы на два потока все-таки условно и не абсолютно, это доказывается многими произведениями того же Жюля Верна и Герберта Уэллса; впоследствии эти направления нередко переплетались. Условием их соединения является понимание зависимости общественного прогресса от развития экономического строя общества.
Едва ли не единственным произведением научной фантастики последних лет, получившим широкий отклик в печати, покорившим читателя на родине и за рубежом, был роман И. Ефремова «Туманность Андромеды». Сказочная техника эпохи Великого Кольца, гигантский полет творческой мысли даны здесь не для того, чтобы поразить наше воображение, хотя в редком романе мы встретимся с таким размахом фантазии. Звездная эпоха предстает перед нами не как утопическая мечта, а как необходимый результат творчества освобожденного разума человечества, живущего единой коммунистической семьей, трудящегося напряженно и вдохновенно. Жизнь этих людей, давно избавившихся от мрака невежества, разумна и активна. Их облик прекрасен, их духовная жизнь полна и многогранна, каждый человек-часть единого целого, но в то же время-личность.
Земля - лишь одна из огромного числа планет, населенных разумными существами, ее галактические позывные - СТЛ 3388 + 04ЖФ. Знаменательный индекс! Не исключение, а равные среди многих в мыслящей Вселенной. И это обстоятельство, и то, что на страницах романа сошлись потомки теперешних русских, африканцев, индусов, японцев, китайцев, еще различающиеся разрезом глаз или оттенком кожи, но единые по своему духу. по своим устремлениям; и сообщение, принятое с далекой звезды через триста лет после того, как оно было отправлено; и рассказ историка Веды Конг о мужестве людей конца эры Разобщенного Мира, заложивших основы коммунизма, предотвративших страшную угрозу гибели цивилизации от разрушительной термоядерной войны, - все это подкрепляет мысль о едином пути прогресса, разумной жизни, о неизбежности развития коммунистических отношений, о необходимости всеобщего торжества принципов гуманизма, принципов коммунистической морали. Современно звучит роман о далеком, недоступном для нашего поколения будущем.
Возможность постановки и художественного решения сложных социально-философских проблем средствами научной фантастики многократно доказана Г. Уэллсом, Р. Бредбери, С. Лемом. Роман «Туманность Андромеды» - новая блестящая реализация такой возможности.
В статье о будущем литературы («Вопросы литературы» № 8. 1962) И. Ефремов справедливо полагает, что основа общества будущего - нормальная личность в нормальных условиях. «Туманность Андромеды» - книга именно о таком обществе. Весь роман пронизан ощущением красоты духа, тела, жизни героев, людей далекой эры Великого Кольца. Общество будущего - идеал прекрасного.
Но что такое подлинная красота, каков ее объективный критерий, каковы пути к ней?
«Давно уже люди Земли поняли, что красота - это инстинктивно воспринимаемая целесообразность строения, приспособление к определенному назначению», - пишет И. Ефремов в «Туманности Андромеды».
В этой мысли уже скрыты ростки следующего романа И. Ефремова «Лезвие бритвы». Очень упрощая, но в полном соответствии с мнением самого автора (см. предисловие к роману), можно сказать, что это роман о психофизиологии человека. 0днако психофизиология не определяет развития романа, в основе действия - чисто приключенческий конфликт. Фантастические элементы - обладающая чудесными свойствами корона Александра Македонского, восстановление картин далекого прошлого в человеческом подсознании - также привнесены в действие. То и другое разрушает цельность произведения.
Временами читателю трудно связав концы с концами. Гирин то и дело размежевывается с Фрейдом и его последователями: «Они представили себе нашу психику расщепленной на сознание и подсознание. На деле это диалектическое единство, двойственность, две стороны одного процесса, называемого мышлением». Но тот же Гирин вводит Селезневу препарат ЛСД-25 и «расщепляет его сознание и подсознание». Что ж, теперь все пойдет по Фрейду? Автор и его герой об этом не говорят. Не говорят? А разве не красноречиво многократно варьируемое объяснение природы прекрасного: «...Всё (всё! - В. Л.) наше чувство прекрасного, эстетическое удовольствие и хороший вкус - все это освоенный подсознанием опыт жизни сотен тысяч предыдущих поколений, направленный к выбору наиболее совершенно устроенного, универсального, выгодного для борьбы за существование и продолжение рода». Врожденное, раз навсегда заданное, очищенное от классовых, исторических, национальных влияний, неотвратимое, как судьба, чувство. Да ведь с этим сам Фрейд вряд ли стал бы спорить.
Уже из сказанного в какой-то степени видно, что большой, во многом интересный, богатый мыслями, наблюдениями, фактами роман - в целом неудачен. В чем причина? На наш взгляд, в том, что автор нарушил объективные законы искусства, разорвав научный (то есть «предметный», как мы говорили) и «человеческий» планы произведения. Да, чувство меры - это действительно лезвие бритвы, но мерой древние называли соответствие формы содержанию...
Но возвратимся в мир фантастики. Попытка И. Ефремова воссоздать облик будущего не единична. В ХХII век переносят нас и своего героя молодые авторы Ю. и С. Сафроновы («Внуки наших внуков»), и герой романа не устает удивляться расцвету общества, позволяющему управлять даже климатом планеты. Гостеприимные наши потомки, как внимательные гиды, вводят его (а заодно и читателя) в курс своих дел. Вот богатая возможность блеснуть фантазией! На нас обрушиваются сведения и о новом облике планеты, и о транспорте, и об архитектуре, и об идее микросолнц, способных растопить антарктические льды; осмотрев Землю, мы отправляемся вслед за героем на Луну, потом на Венеру... Размах! Ширь! Конечно, и на пути к осуществлению грандиозных преобразований встают неисчислимые трудности, и авторы настолько увлечены их преодолением, что даже не замечают, как люди будущего получились у них в общем такими же, как и мы, разве только бесцветнее и шаблоннее героев самых рядовых романов о наших днях, а книга очень приблизилась к жанру приключенческо-развлекательному.
Но еще хуже, если автор пытается заглянуть в будущее науки и человечества, не понимая сущности процессов общественного развития. А. Колпаков в упомянутом уже романе «Гриада» стремится раскрыть облик коммунистического будущего. Его герои отправляются к центру Галактики на гравитонной ракете. Лида, любимая одного из героев, погружается в анабиоз, чтоб через миллионы (!!) лет встретить своего возлюбленного (не так ли замуровывали жен фараонов в гробницу вместе с умершими мужьями?). Что же находят герои на далекой планете Гриаде? Не что иное как цивилизованное рабство. Поистине сказочная техника находится в руках небольшой кучки Познавателей, местной аристократии, а талантливые труженики-грианоиды навечно поселены в подводном городе.
Откуда такая ситуация? Из Уэллса? Из А. Толстого? Но классикам социально-философской фантастики не снился тот не поддающийся описанию каскад приключений (с бегством под воду, перестройкой пространства (?!) и даже с проникновением сквозь мощную стену), который явил миру А.Колпаков.
Не хватит ли примеров? Научно-фантастическая литература - не сказка, не фейерверк досужих домыслов, где все дозволено. Это специфический жанр реалистической литературы, для которой критерий жизненной правды столь же применим и обязателен, как и для любого другого жанра.
Но научные гипотезы и технические изобретения, как бы интересны они ни были, сами по себе не могут быть предметом искусства. «Не популяризация, а социально-психологическая действенность науки в жизни и психике людей - вот сущность научной фантастики настоящего времени», - писал И. Ефремов. Уловить многостороннее и многообразное влияние научно-технического прогресса на человека и общество - вот в чем главный смысл художественного освоения научных гипотез.
Увы, человеку-то в новом жанре не повезло.


ЧЕЛОВЕК
…Труд создал человека. Освобожденный труд, труд творческий, вдохновенный раскроет в полной мере широту, многосторонность, красоту человеческого характера. Именно с научно-техническим прогрессом в условиях приближения к коммунизму связывает Программа КПСС всесторонний расцвет личности Человека.
А что умеют сказать о труде своих героев писатели-фантасты?
Вот отправляются в недра Земли герои Б. Фрадкина («Пленники пылающей бездны»). «Управление машиной было полностью автоматизировано. Задача водителя и механика сводилась лишь к наблюдению за приборами, чтобы вовремя восстановить нарушенное взаимодействие механизмов, остановить корабль, задать ему новый курс». А вот работа героя романа В. Сапарина «Последний извозчик»: «Инструкция требовала, чтобы пилот во время взлета и посадки находился непременно в кабине управления. Зачем? Это знал только Контроль безопасности». Прославленный космический волк, командир «Тахмахсиба» Быков («Стажеры» А. и Б. Стругацких) целыми днями на глазах изумленного Юры Бородина (традиционный юноша на корабле) читает старые журналы, так как корабль управляется автоматически. Он тут, как ильфовский Фунт, «для ответственности». Нередко авторы, как бы спохватываясь, пытаются уверить нас, что герои их много работают, но всегда оказывается, что либо эта работа закончена до нашего с ними знакомства, либо делается где-нибудь не на наших глазах. А если уж автор и покажет работу героев, так это непременно героическая работа, преодоление трудностей. Иногда герои даже гибнут, но чаще переносят все мужественно и даже с юмором.
Так, Шатов (из рассказа В. Журавлевой «Голубая планета») испытывает новый планетолет: «Вскоре после отлёта мы попали в микрометеорный ливень. За двадцать минут «Стрела» потеряла газовые рули, антенну обзорного локатора и обе антенны радиопередатчика. Заделка пробоин продолжалась неделю. Но Шатов был доволен. Он торжественно объявил, что коэффициент запаса прочности внешнего корпуса... вполне можно уменьшить на двадцать пять сотых». Потом герои попали под гамма-излучение, потом под метеорный град, потом столкнулись с пылевым скоплением и так далее. А Шатов, довольный, только декламировал из Омара Хайяма:
Не станет нас! - А миру хоть бы что.
Исчезнет след! - А миру хоть бы что.
Исчезнем мы! - А миру хоть бы что.
«Коммунизм - это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа», - определяет Программа КПСС. А под пером романистов люди будущего превращаются в легкомысленных гусаров, которым море по колено, ибо труд для них превращается в простое нажимание кнопок: разок-другой нажал - и иди отдыхать.
Еще одно странное обстоятельство бросается в глаза при чтении научно-фантастической литературы. Все ее герои - это именно герои. Их знает вся Земля (солнечная система, вселенная), они на короткую ногу с членами правительства, им при жизни воздвигают памятники. Будут ли в те фантастические времена рядовые труженики? В чем будет состоять их труд?
А каковы моральные принципы этих людей будущего? Оказывается, в отношении долга, совести, чувства коллективизма они не очень-то далеко ушли от своих далеких предков. Как мы уже упоминали - на миллионы лет засыпает (то есть, добровольно исключает себя из общества) Лида из романа А. Колпакова «Гриада». В повести Г. Гора «Странник и время» засыпает уже возлюбленный.
Дружба? Коллективизм? Эти качества декларируются всеми авторами... и нарушаются их героями. Вопреки строгому предписанию, уводят корабль «ПВ-313» в глубь Земли герои Фрадкина (игнорируя при этом справедливые протесты одного из членов экипажа), и все гибнут, чудом спасается лишь корабль («Пленники пылающей бездны»). Нарушая запрет, нарушая честное слово, данное другу, устремляется на хрупком аппарате в каменный пояс Сатурна Юрковский («Стажеры» А. и Б. Стругацких). гибнет сам, а с ним и его старый друг. Таких примеров много. Все это выглядит романтично, но несколько странно: выходит, подвиг лежит за гранью дисциплины, за гранью коллективизма? Действительно, чем Юрковский в таком случае отличается от Шершня, директора обсерватории на Дионе, который предпочитает все делать сам?
А вот как говорят эти люди: «Душу выну из мер-рзавцев!» «Вернутся - изобью в кровь, - думал он. - Этого паиньку штурмана и этого генерального мерзавца». «Ни черта, ребята, - сипло сказал Гургенидзе и встал. - Ни черта. - Он страшно зашевелил лицом, разминая затекшие мускулы щек. - Ни черта, - повторил он». «Ох, и понесут же тебя сегодня, спортсмен!» и т. п.
А вот и декларируемые нормы их поведения:
«Он обладал правом понижать в должности, давать выговора, разносить, снимать, смещать, назначать, даже, кажется, применять силу и, судя по всему, был намерен делать все это».
Впрочем, подчеркнутая грубость - это единственное качество, которое позволяет отличать героев А. и Б. Стругацких если не друг от друга, то по крайней мере от героев Г. Гуревича или И. Забелина. В остальном они просто близнецы, и имя им - легион.


ДВА МИРА - ДВА ИСКУССТВА
В 1960 году на русском языке вышел сборник «Научно-фантастические рассказы американских писателей». Различные темы, различные мысли, различные писательские индивидуальности. Но одно чувство объединяет разных авторов сборника: страх перед техникой, перед будущим.
Бездушная машина вычислила уравнение движения - на корабле ни капли лишнего горючего. И пилот «КЭПа» Бартон, повинуясь жестоким законам космоса, вынужден бросить за борт ни в чем неповинную девушку, случайную пассажирку («Неумолимое уравнение» Т. Годвина).
Лейтенант Джонни Далквист лишь ценой своей жизни смог спасти мир от «копеечного Наполеона» - полковника Таррса, в руках которого, благодаря высокому развитию техники, оказалась колоссальная разрушительная сила (Роберт Хайнлайн - «Долгая вахта»).
На необычайной планете, где на каждом шагу человека подстерегает смерть, погибает колония роботов и руководящие ею люди, но живет без страха одинокий человек под защитой верных ручных медведей. Медведи лучше роботов, ибо медведи - друзья человека, а роботы мертвы, бездушны, глупы (Мэррой Лейнстер. «Отряд исследователей»).


Враждебная техника, враждебная природа, враждебный космос, враждебная судьба - все наваливается на одинокого рыцаря науки, и он борется и гибнет. Этот мотив понятен в произведениях буржуазных писателей. Но как он попал в повести и рассказы Б. Фрадкина, А. Днепрова, В. Журавлевой, А. и Б. Стругацких?
Прогрессивный французский критик Жан Вердье высказал однажды такую мысль: наука едина, отсюда и общие черты в творчестве фантастов разных стран. Свой вывод критик основывает на тематическом сходстве произведений советской и американской научной фантастики.

Можно ли согласиться с таким мнением? Никогда! Наука едина, но ведь находится она в разных руках. И по-разному использовали открытие Беккереля, Кюри убийцы Хиросимы и Нагасаки и создатели первой в мире атомной электростанции; различны цели американских космических пиратов, дважды пытавшихся засорить околоземное пространство миллиардами медных иголок, и ученых, создавших замечательные корабли «Восток»-1, 2, 3, 4 5, 6... Не потому ли Аллаф Стеббельдог в романе «Последние и первые люди» изобразил землю, сожженную термоядерным пожаром, а над ней - управляемые автоматы и автоматами снаряжаемые атомные бомбардировщики, продолжающие тупо и бессмысленно расстреливать труп Земли. Советский же писатель В. Савченко в рассказе «Пробуждение профессора Берна» разбил предсказания своего героя об атомной смерти человечества и возвратил его после анабиоза, продолжавшегося восемнадцать тысячелетий, в царство свободного труда и торжествующего разума, а не в дикое время вновь народившихся человекообразных обезьян, как тот ожидал...
Два искусства отражают две действительности. Научная фантастика, как и вся литература,- арена острой идеологической борьбы, и об этом ни на минуту нельзя забывать писателям-фантастам.

@темы: Критика, Извне, «Стажёры»

---

Четвертая серия

[silent-gluk]

"Пикник на обочине/Ричард Нунан"



Игра Н. Караченцова, Ю. Васильева, Б. Иванова, В. Кашпура и других звезд российской сцены вовлечет вас в калейдоскоп необъяснимых событий, происходящих в зонах посещения и доведет до конца повествования.

Музыка звучащая в постановке:

Композиция "Inexorable" принадлежит исполнителю Kevin MacLeod. Лицензия: Creative Commons Attribution (creativecommons.org/licenses/...).
Оригинальная версия: incompetech.com/music/royalty-....
Исполнитель: incompetech.com/

• Композиция "Infados" принадлежит исполнителю Kevin MacLeod. Лицензия: Creative Commons Attribution (creativecommons.org/licenses/...).
Оригинальная версия: incompetech.com/music/royalty-....
Исполнитель: incompetech.com/

Отсюда: youtu.be/IdOmsCi623I , информация отсюда: fantlab.ru/forum/forum5page1/topic7603page27#ms...

@темы: Фильмы, «Пикник на обочине», Вторичное творчество, Видео, Ссылки

---

Серии

[silent-gluk]

А вот интересно, какие серии "продолжений" книг Стругацких существуют?.. Особенно интересны различные "Сталкеры" (в латинице и в кириллице, с точками и без), потому что в их вариантах я запуталась глубоко и давно...

@темы: Вторичное творчество

---

А.Агафонов, "Вестники будущего"

[silent-gluk]

Говорят, в Екатеринбурге, в издательстве "Издательские решения" в этом году вышла книга А.Агафонова "Вестники будущего", посвященная в том числе и творчеству Стругацких.

Содержание:
Звезда Сан Саныча, с. 3-30
Путь в Будущее, с. 31-49
В ореоле Лунной радуги, с. 50-68
Сумма Лема, с. 69-91
На Амальтею – с космодрома «Свободный», с. 92-107
Послесловие, с. 108-112.

Информация отсюда: www.fantlab.ru/edition225112

Вопрос: не знает ли кто, где и как ее добыть в бумажном виде? (Впрочем, электронный тоже подойдет, только не шлите на Литрес.)

@темы: Литературоведение, Ссылки

---

8 и 9 тома

[silent-gluk]

В издательстве "Сидорович" вышли 8 и 9 тома Полного собрания сочинений Стругацких, посвященные 1964 и 1965 годам. Основные произведения: "Понедельник начинается в субботу" и "Хищные вещи века"; "Беспокойство" и "Улитка на склоне". Помимо них приводятся публицистические работы, письма, дневники и записные книжки. Рассматриваются варианты рукописей и изданий. Присутствует справочный аппарат, а также вклейка с фотографиями и рисунками.

Купить тома можно здесь. Цена тома - 2500 рублей, тираж - 350 экз.

@темы: Публицистика, Дневники, Записные книжки, Беспокойство, Письма, Улитка на склоне, Собрание сочинений, Понедельник начинается в субботу, Письма и дневники, Библиофильское, Полное собрание сочинений, «Хищные вещи века», Книги, Ссылки

---

А в это воскресенье...

[silent-gluk]

С нами очередной, третий том Полного собрания сочинений Стругацких (от издательства "Сидорович"). Посвященный 1959 году (забавно: когда-то я знала, что первая книга Стругацких опубликована в 1959 году. А тут это целый _третий_ том!).



Это обложка.





Авантитул.




Контртитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страница 5, шмуцтитул первого раздела.




Страница 7, "Путь на Амальтею".




Страницы 8-9, то же.




Страницы 74-74, "Рассказы", Человек из Пасифиды".




Страницы 98-99, "Спонтанный рефлекс".




Страница 115, "Шесть спичек".




Страницы 132-133, "Испытание "СКИБР"".




Страницы 148-149, "Забытый эксперимент".




Страница 169, "Частные предположения".




Страницы 188-189, "Чрезвычайное происшествие".




Страница 203, "Из архива", "Страшная большая планета".




Страницы 204-205, то же.




Страницы 228-229, "Скатерть-самобранка".




Страница 235, "Трезвый ум".




Страница 237, "Варианты рукописей и изданий".




Страницы 238-239, то же.




Страница 417, шмуцтитул второго раздела.




Страница 419.




Страницы 420-421.




Страница 423, шмуцтитул третьего раздела.




Страница 425.




Страницы 426-427.




Страницы 528-529.




Страницы 536-537.




Страницы 582-583.




Страницы 584-585.




Страницы 602-603.




Страница 605, шмуцтитул четвертого раздела.




Страница 607, "Необходимые пояснения".




Страницы 608-609, "Комментарии и примечания".




Страницы 610-611, то же.




Страницы 648-639, "Библиография".




Страницы 640-641, "Указатель имен".




Страница 651, "Указатель заглавий произведений и их аббревиатур".




Страницы 652-653, то же.




Содержание.




Выходные данные.




Страница 1 вклейки.




Страницы 2-3 вклейки.


Итак, с нами:

Стругацкий А. Полное собрание сочинений в тридцати трех томах: Том третий. 1959 / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Концепция издания: С.Бондаренко, А.Воронин; Сост.: С.Бондаренко, В.Курильский, Ю.Флейшман; Подг. илл. мат-лов: А.Горбов, П.Северцов; Дизайн обложки: А.Андреев. - СПб.: Изд-во Сидорович, 2017. - 656 с., 32 с. вкл. - Издано при участии изд-ва "Acta Diurna". - ISBN 978-5-905909-94-8. - 350 экз. - Подп. в печ. 03.11.2017. - Заказ 7795.

Содержание:
I. Художественные произведения. С.5-416.
Путь на Амальтею / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.7-73.
Рассказы. С.74-202.

Человек из Пасифиды / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.74-97.
Спонтанный рефлекс / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.98-114.
Шесть спичек / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.115-131.
Испытание «СКИБР» / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.132-147.
Забытый эксперимент / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.148-168.
Частные предположения / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.169-187.
Чрезвычайное происшествие / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.188-202.
Из архива / Подг. С.Бондаренко. С.203-236.
Страшная большая планета / Стругацкий А. С.203-227.
Скатерть-самобранка / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.228-234.
Трезвый ум / Стругацкий А. С.235-236.
Варианты рукописей и изданий / Подг. С.Бондаренко, В.Казаков. С.237-416.
«Путь на Амальтею». С.237-314.
[«В интервью Стругацкие…»] / Бондаренко С. С.237.
Глава первая. Выпускники / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.237-249.
[«Позже Авторы переработали…»] / Бондаренко С. С.249.
Глава первая. Выпускники / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.249-262.
[«Потом Стругацкие отказались…»] / Бондаренко С. С.262-262.
Гл. I. Товарищи межпланетники / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.263-275.
Гл. II. Шарль Моллар, радиооптик / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.275-287.
[«У Авторов были претензии…»] / Бондаренко С. С.287.
Глава третья. Спу–17 / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.287-305.
[«Одна из причин…»] / Бондаренко С. С.305.
Капитан Быков заступает на вахту, а академик Окада просит аудиенции / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.305-311.
[«Более поздние рукописи повести…»] / Бондаренко С. С.311.
[«Планетолет «Тахмасиб» с грузом прибыл…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.311-312.
[«На одной из уцелевших страниц…»] / Бондаренко С. С.312.
Объяснение некоторых научных и технических терминов, встречающихся в тексте / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.312-313.
[«Словарик этот безо всякого ущерба…»] / Бондаренко С. С.313-314.
«Человек из Пасифиды». С.315-316.
[«Рассказ представлен в архиве…»] / Бондаренко С. С.315.
[«— Это случилось первого апреля…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.315-316.
[«Рассказ печатался в журнале…»] / Бондаренко С. С.316.
«Спонтанный рефлекс». С.317-333.
[«Этот рассказ был опубликован…»] / Бондаренко С. С.317.
Спонтанный рефлекс: Научно-фантастический рассказ / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.317-320.
[«А вот совершенно иной вариант…»] / Бондаренко С. С.320.
Спонтанный рефлекс: Научно-фантастический рассказ / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.320-325.
[«Видимо, было сочтено…»] / Бондаренко С. С.325.
[«Николай Петрович Востряков…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.325-328.
[«Сохранились и более поздние черновики…»] / Бондаренко С. С.328-329.
[«Он был поражен...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.329.
[«Погоня за УРМом…»] / Бондаренко С. С.329.
[«Последние слова Николай Петрович…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.329-330.
[«Из письма АНС к БНС…»] / Бондаренко С. С.330.
[«В шесть часов утра вернулся…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.330-333.
[«После появления в журнале…»] / Бондаренко С. С.333.
«Шесть спичек». С.334-351.
[«О первых вариантах этого рассказа…»] / Бондаренко С. С.334.
Восьмой за последние полгода / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.334-339.
[«Один из следующих вариантов…»] / Бондаренко С. С.339.
[«Инспектор наконец перестал…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.339-343.
[«Здесь следует заметить…»] / Бондаренко С. С.343.
[«Собственно, о причинах несчастья…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.343-345.
[«Далее Горчинский «объяснял» Инспектору…»] / Бондаренко С. С.345.
[«— Извольте, — прогудел он…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.345-346.
[«Более подробно описывались…»] / Бондаренко С. С.346.
[«— В вашем Институте...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.346.
[«И в более поздних вариантах черновика…»] / Бондаренко С. С.346-347.
[«— Да, документы, — вспомнил Директор...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.347.
[«И далее Директор сообщает…»] / Бондаренко С. С.347.
[«Перед Директором лежали две пачки документов…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.347.
[«В черновиках более подробно…»] / Бондаренко С. С.347.
[«Комлин начал с экспериментов…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.347-348.
[«Этот отрывок вычеркнут…»] / Бондаренко С. С.348.
[«Служитель вивария жаловался…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.348-351.
[«Рассказ был опубликован в 1959 году…»] / Бондаренко С. С.351.
«Испытание “СКИБР”». С.352-357.
[«В архиве АБС полностью сохранились…»] / Бондаренко С. С.352.
[«Что-то звонко треснуло…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.352-353.
[«Поскольку танк выведен из строя…»] / Бондаренко С. С.353.
[«— Фон, фитите, Нина Ифанофна?..»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.353.
[«В последующих вариантах рассказа…»] / Бондаренко С. С.353-354.
[«Быков стоял лицом к прозрачной стене…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.354.
[«С минимальными разночтениями…»] / Бондаренко С. С.354.
[«— Быков будет лететь долгие годы…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.354.
[«Вариант «Шести спичек»…»] / Бондаренко С. С.354.
[«— Быков будет лететь долгие годы…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.355
[«Были и иные мелкие отличия…»] / Бондаренко С. С.355.
[«— Дело, собственно, в том, что...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.355-356.
[«Вариант «Шести спичек»..,»] / Бондаренко С. С.356.
[«— Дело, собственно, в том, что...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.356-357.
[«Когда готовилось собрание сочинений…»] / Бондаренко С. С.357.
«Забытый эксперимент». С.358-372.
[«В авторском архиве…»] / Бондаренко С. С.358-359.
[«— Вылезем? — спросил Беркут…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.359.
[«Изначально у начальника биостанции…»] / Бондаренко С. С.359.
[«Биолог сказал…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.359-360.
[«И еще о радиации…»] /Бондаренко С. С.360.
[«Беркут спросил…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.360-361.
[«Дальнейшие события происходят…»] / Бондаренко С. С.361.
[«В кабине было совсем темно…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.361-365.
[«Сопоставление этого отрывка…»] / Бондаренко С. С.365.
[«— Черт побери, — сказал Беркут…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.365-366.
(«Решению физиков лезть в развалины…»] / Бондаренко С. С.366.
[«— А ну-ка дайте координаты…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.366-367.
[«В подземелье…»] / Бондаренко С. С.367.
[«Сначала он связался…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.367-368.
[«Дальше Иван лезет в подземелье…»] / Бондаренко С. С.368.
[«Беркут пришел в себя..,»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.368-370.
[«Нетрудно заметить…»] / Бондаренко С. С.370.
[«Вот что узнал Полесов…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.370-372.
[«Первый из этих фрагментов…»] / Бондаренко С. С.372.
«Частные предположения». С.373-390.
[«Этот рассказ интересен тем…»] / Бондаренко С. С.373.
Астролетчик Валентин Петров / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.373-382.
[«В черновике есть примеры…»] / Бондаренко С. С.382.
[«Он совсем не был похож на межпланетника...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.382.
[«А разговор о Людвиге Порта…»] / Бондаренко С. С.382.
[«Ружена слушала молча...»((перенос] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.382.
[«Вместо фраз про инкунабулы…»] / Бондаренко С. С.382.
[«За этот вечер они поцеловались…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.382-383.
[«Но в конце концов Авторы…»] / Бондаренко С. С.383-385.
Артистка Ружена Томанова / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.385-388.
[«А вот некоторые фрагменты…»] / Бондаренко С. С.388.
[«Особенно хороша была улыбка...»] Стругацкий А., Стругацкий Б. С.388-389.
[«Это то, что сказал Петров…»] / Бондаренко С. С.389.
[«По-моему, я сходила с ума...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.389.
[«Это то, каким увидела Ружена…»] / Бондаренко С. С.389.
[«— Значит, — сказал Ларри…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.389.
[«Некоторые подробности полета…»] / Бондаренко С. С.390.
[«Очень скоро мы поняли…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.390.
[«Более сильно сказано…»] / Бондаренко С. С.390.
[«Правда, меня больше никогда…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.390.
[«Рассказ был опубликован в двух вариантах…»] / Бондаренко С. С.390.
«Чрезвычайное происшествие». С.391-416.
[«Своим появлением на свет…»] / Бондаренко С. С.391.
Три часа / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.392-396.
[«Далее — прямо посреди машинописи…»] / Бондаренко С. С.396.
[«— Ржавый тумблер, — сказал штурман…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.396-400.
[«Следующий абзац…»] / Бондаренко С. С.400.
[«В коридоре ползали мухи...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.400-403.
[«Дальнейший текст…»] / Бондаренко С. С.403.
[«Виктор Борисович улегся на спину…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.403-404.
[«Далее идет склейка с фрагментом…»] / Бондаренко С. С.405.
[«Он услыхал приглушенное «з-з-з-з»…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.405-406.
[«На сей раз шрифт…»] / Бондаренко С. С.406.
[«Штурман посмотрел на часы...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.406-413.
[«Здесь черновик заканчивается...»] / Бондаренко С. С.413.
[«— У нас здесь была маленькая неприятность…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.413.
[«Ответное письмо АНС…»] / Бондаренко С. С.С.413-414.
[«— Я потом расскажу...»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.414.
[«Страница 24 начинается…»] / Бондаренко С. С.414.
[«…было ни одной мухи…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.415.
[«От повторения подобного языкового приема…»] / Бондаренко С. С.415.
[«...Исследователи сообщают о межзвездном планктоне…»] / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.415-416.
[«Хотелось бы также отметить…»] / Бондаренко С. С.416.
II. Публицистика / Подг.Ю.Флейшман. С.417-422.
Опубликованное. С.419-422.
Исполнение мечты / Стругацкий А. С.419-422.
III. Письма. Дневники. Записные книжки / Подг.В.Курильский. С.423-604.
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Переписка, 1959. С.425-527.
Борис — брату, 3 января 1959, Л. — М. С.425.
Аркадий — брату, 4 января 1959, М. — Л. С.425-426.
Аркадий — брату, 8 января 1959, М. — Л. С.426-428.
Борис — брату, 11 января 1959, Л. — М. С.428-429.
Аркадий — брату, 15 января 1959, М. — Л. С.429-430.
Борис — брату, 18 января 1959, Л. — М. С.430-432.
Аркадий — брату, 21 января 1959, М. — Л. С.432-433.
Борис — брату, 30 января 1959, Л. — М. С.433-434.
Аркадий — брату, 7 февраля 1959, М. — Л. С.434.
Борис — брату, 8 февраля 1959, Л. — М. С.434-435.
Аркадий — брату, 17 февраля 1959, М. — Л. С.436-437.
Аркадий — брату, 17 февраля 1959, М. — Л. С.437-438.
Аркадий — брату, 21 февраля 1959, М. — Л. С.438.
Борис — брату, 22 февраля 1959, Л. — М. С.438-440.
Аркадий — брату, 10 марта 1959, М. — Л. С.440-441.
Борис — брату, 14 марта 1959, Л. — М. С.441-443.
Аркадий — брату, 19 марта 1959, М. — Л. С.443-444.
Аркадий — брату, 23 марта 1959, М. — Л. С.444-445.
Аркадий — брату, 27 марта 1959, М. — Л. С.445.
Борис — брату, 29 марта 1959, Л. — М. С.445-446.
Аркадий — брату, 2 апреля 1959, М. — Л. С.446-448.
Борис — брату, 10 апреля 1959, Л. — М. С.448-449.
Борис — брату, 12 апреля 1959, Л. — М. С.449-452.
Аркадий — брату, 15 апреля 1959, М. — Л. С.452-454.
Борис — брату, 20 апреля 1959, Л. — М. С.454.
Аркадий — брату, 8 мая 1959, М. — Л. С.454-455.
Аркадий — брату, 20 мая 1959, М. — Л. С.455-456.
Борис — брату, 22 мая 1959, Л. — М. С.456-457.
Аркадий — брату, 23 мая 1959, М. — Л. С.457.
Борис — брату, 26 мая 1959, Л. — М. С.458-459.
Аркадий — брату, 29 мая 1959, М. — Л. С.459.
Аркадий — брату, 2 июня 1959, М. — Л. С.459-461.
Борис — брату, 4 июня 1959, Л. — М. С.462.
Борис — брату, 9 июня 1959, Л. — М. С.462.
Аркадий — брату, 13 июня 1959, М. — Л. С.462-464.
Аркадий — брату, 19 июня 1959, М. — Л. С.464-465.
Борис — брату, 21 июня 1959, Л. — М. С.465-466.
Аркадий — брату, 23 июня 1959, М. — Л. С.467.
Борис — брату, 25 июня 1959, Л. — М. С.467-469.
Аркадий — брату, 27 июня 1959, М. — Л. С.469-471.
Борис — брату, 1 июля 1959, Л. — М. С.471-473.
Аркадий — брату, 3 июля 1959, М. — Л. С.474.
Борис — брату, 7 июля 1959, Л. — М. С.475.
Аркадий — брату, 12 июля 1959, М. — Л. С.475-476.
Борис — матери, 13 июля 1959, Л. — Гурзуф. С.476-477.
Борис — брату, 18 июля 1959, Л. — М. С.477-478.
Аркадий — брату, 24 июля 1959, М. — Л. С.478-479.
Борис — брату, 1 августа 1959, Л. — Джубга. С.479-480.
Аркадий — брату, 7 августа 1959, Джубга — Л. С.480-481.
Борис — брату, 20 августа 1959, Л. — М. С.482-483.
Аркадий — брату, 25 августа 1959, М. — Л. С.483-484.
Борис — брату, 30 августа 1959, Л. — М. С.484-487.
Аркадий — брату, 1 сентября 1959, М. — Л. С.488-489.
Аркадий — брату, 5 сентября 1959, М. — Л. С.489.
Борис — брату, 8 сентября 1959, Л. — М. С.490-491.
Аркадий — брату, 10 сентября 1959, М. — Л. С.491-492.
Борис — брату, 12 сентября 1959, Л. — М. С.493.
Аркадий — брату, 15 сентября 1959, М. — Л. С.493-495.
Аркадий — брату, 16 сентября 1959, М. — Л. С.495.
Борис — брату, 18 сентября 1959, Л. — М. С.495-498.
Борис — брату, 21 сентября 1959, Л. — М. С.498.
Аркадий — брату, 24 сентября 1959, М. — Л. С.498-499.
Аркадий — брату, 1 октября 1959, М. — Л. С.499.
Борис — брату, 4 октября 1959, Л. — М. С.499.
Борис — брату, 9 октября 1959, Л. — М. С.500-501.
Аркадий — брату, 10 октября 1959, М. — Л. С.501-502.
Борис — брату, 14 октября 1959, Л. — М. С.502-503.
Аркадий — брату, 15 октября 1959, М. — Л. С.503-504.
Аркадий — брату, 20 ноября 1959, М. — Л. С.504-505.
Аркадий — брату, 27 ноября 1959, М. — Л. С.505-506.
Борис — брату, 27 ноября 1959, Л. — М. С.506-507.
Борис — брату, 30 ноября 1959, Л. — М. С.507-509.
Аркадий — брату, 2 декабря 1959, М. — Л. С.509.
Борис — брату, 4 декабря 1959, Л. — М. С.510-511.
Аркадий — брату, 9 декабря 1959, М. — Л. С.511-512.
Борис — брату, 12 декабря 1959, Л. — М. С.512-513.
Аркадий — брату, 15 декабря 1959, М. — Л. С.513-514.
Аркадий — брату, 16 декабря 1959, М. — Л. С.514.
Аркадий — брату, 18 декабря 1959, М. — Л. С.515.
Борис — брату, 18 декабря 1959, Л. — М. С.515-520.
Аркадий — брату, 23 декабря 1959, М. — Л. С.520-524.
Аркадий — брату, 24 декабря 1959, М. — Л. С.524.
Борис — брату, 29 декабря 1959, Л. — М. С.524-527.
Борис Стругацкий. Письма супруге, 1959. С.528-535.
Борис — супруге, 18 июня 1959, Л. С.528.
Борис — супруге, 18 июня 1959, Л. С.528.
Борис — супруге, 19 июня 1959, Л. С.528-529.
Борис — супруге, 21 июня 1959, Л. С.529-531.
Борис — супруге, 21 июня 1959, Л. С.531.
Борис — супруге, 25 июня 1959, Л. С.532.
Борис — супруге, 29 июня 1959, Л. С.532-534.
Борис — супруге, 30 июня 1959, Л. С.534-535.
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1958–1959. С.536-582.
1959. С.536-582.
[«Состояние дел на 1 января…»]. С.536.
1 января, чт. С.537.
2 января, пт. С.537.
3 января, сб. С.537.
4 января, вс. С.537.
5 января, пн. С.537-538.
6 января, вт. С.538.
7 января, ср. С.538.
8 января, чт. С.538.
9 января, пт. С.538.
10 января, сб. С.539.
11 января, вс. С.539.
12, 13 января, пн, вт. С.539-540.
14 января, ср. С.540.
15 января, чт. С.540.
16 января, пт. С.540-541.
17 января, сб. С.541.
18 января, вс. С.541.
19 января, пн. С.541.
20 января, вт. С.541.
21 января, ср. С.541-542.
22 января, чт. С.542.
23 января, пт. С.542.
24 января, сб. С.542.
25 января, вс. С.542.
26 января, пн. С.542-543.
27 января, вт. С.543.
28 января, ср. С.543.
29 января, чт. С.543.
30 января, пт. С.544.
31 января, сб. С.544.
1 февраля, вс. С.544.
2 февраля, пн. С.544.
3 февраля, вт. С.545.
4 февраля, ср. С.545.
5 февраля, чт. С.545.
6 февраля, пт. С.545.
7 февраля, сб. С.546.
8 февраля, вс. С.546.
9 февраля, пн. С.546.
10 февраля, вт. С.546.
11 февраля, ср. С.546.
12 февраля, чт. С.547.
13 февраля, пт. С.547.
14–15 февраля, сб–вс. С.547.
16 февраля, пн. С.547.
17 февраля, вт. С.547-548.
18 февраля, ср. С.548.
19 февраля, чт. С.548.
20 февраля, пт. С.548-549.
21 февраля, сб. С.549.
22 февраля, вс. С.549.
23 февраля, пн. С.549.
24 февраля, вт. С.549-550.
25–28 февраля, ср-сб. С.550.
1 марта, вс. С.550.
2 марта, пн. С.550.
3 марта, вт. С.551.
4 марта, ср. С.551-552.
5 марта, чт. С.552.
6 марта, пт. С.552.
7 марта, сб. С.552-553.
8 марта, вс. С.553.
9 марта, пн. С.553.
10 марта, вт. С.553.
11 марта, ср. С.553-554.
12 марта, чт. С.554.
13 марта, пт. С.554.
14 марта, сб. С.554.
15 марта, вс. С.554-555.
16 марта, пн. С.555.
17 марта, вт. С.555.
18 марта, ср. С.556.
19 марта, чт. С.556.
20 марта, пт. С.556-557.
21 марта, сб. С.557.
22 марта, вс. С.557.
23 марта, пн. С.557.
24 марта, вт. С.557.
25 марта, ср. С.558.
26 марта, чт. С.558.
27 марта, пт. С.558.
28 марта, сб. С.558.
29 марта, вс. С.559.
30 марта, пн. С.559.
31 марта, вт. С.559-560.
1 апреля, ср. С.560.
2 апреля, чт. С.560.
3 апреля, пт. С.560-561.
4 апреля, сб. С.561.
5 апреля, вс. С.561.
6 апреля, пн. С.562.
7 апреля, вт. С.562-563.
8 апреля, ср. С.563.
9 апреля, чт. С.563.
10 апреля, пт. С.564.
11 апреля, сб. С.564.
12 апреля, вс. С.564-565.
13 апреля, пн. С.565.
14 апреля, вт. С.565.
15 апреля, ср. С.565.
16 апреля, чт. С.565-566.
17 апреля, пт. С.566.
18 апреля, сб. С.566.
19 апреля, вс. С.566.
20 апреля, пн. С.566-567.
21 апреля, вт. С.567.
22 апреля, ср. С.567.
23 апреля, чт. С.567-568.
24 апреля, пт. С.568.
25 апреля, сб. С.568.
26 апреля, вс. С.568.
27 апреля, пн. С.569.
28 апреля, вт. С.569.
29 апреля, ср. С.569.
1–3 мая. С.569.
4 мая, пн. С.570.
5 мая, вт. С.570.
6 мая, ср. С.570.
7 мая, чт. С.570-571.
8 мая, пт. С.571.
9 мая, сб. С.571.
10 мая, вс. С.571.
16 мая, сб. С.571-572.
21 мая, чт. С.572.
22 мая, пт. С.572-573.
23 мая, сб. С.573.
24 мая, вс. С.573.
25 мая, пн. С.574.
26 мая, вт. С.574.
27 мая, ср. С.574.
28 мая, чт. С.574-575.
29 мая, пт. С.575.
30 мая, сб. С.575.
31 мая, вс. С.575.
1 июня, пн. С.576.
2 июня, вт. С.576.
3 июня, ср. С.576.
4 июня, чт. С.576.
5 июня, пт. С.576-577.
6 июня, сб. С.577.
7 июня, вс. С.577.
8 июня, пн. С.577.
9 июня, вт. С.577.
10 июня, ср. С.578.
11 июня, чт. С.578.
12 июня, пт. С.578.
13 июня, сб. С.578.
14 июня, вс. С.578.
15 июня, пн. С.579.
16 июня, вт. С.579.
17 июня, ср. С.579.
18 июня, чт. С.579.
19 июня, пт. С.579-580.
20 июня, сб. С.580.
21 июня, вс. С.580.
22 июня, пн. С.580.
23 июня, вт. С.580-581.
24 июня, ср. С.581.
25 июня, чт. С.581.
26 июня, пт. С.581.
27 июня, сб. С.581.
28 июня, вс. С.582.
29 июня, пн. С.582.
30 июня, вт. С.582.
1 июля, ср. С.582.
3 июля 1959 г. С.582.
Аркадий Стругацкий. Записная книжка, 1959–1960. С.583.
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1958–1959. С.584-601.
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1959–1961. С.602-604.
«Забытый эксперимент», «Частные предположения». С.602.
«Страна багровых туч». С.602.
«Дети» («Следы на тропинке», «Дедал»). С.602.
«Десантники», «Странные люди». С.602.
«Яйцо». С.602-603.
«Страшная большая планета». С.603.
Сборник рассказов «Частные предположения». С.603-604.
Статья «Исполнение мечты» в «Литературу и Жизнь». С.604.
«Маленькая неприятность» («Мухи»). С.604.
«Скатерть-самобранка». С.604.
«Следопыты». С.604.
IV. Приложения. С.605-653.
Необходимые пояснения. С.607-608.
Комментарии и примечания / Подг. В.Курильский, Р.Муринский, Л.Рудман. С.609-637.
Библиография. 1959 г. / Подг.Ю.Флейшман. С.638-639.
Указатель имен / Подг.В.Курильский. С.640-650.
Указатель заглавий произведений и их аббревиатур / Подг.В.Курильский. С.651-653.

@темы: Публицистика, Дневники, Записные книжки, Картинки, Скатерть-самобранка, А.Стругацкий, Письма, Собрание сочинений, Чрезвычайное происшествие, Б.Стругацкий, Письма и дневники, Человек из Пасифиды, Шесть спичек, Библиофильское, Частные предположения, Страшная большая планета, Спонтанный рефлекс, Забытый эксперимент, Испытание "СКИБР", Полное собрание сочинений, «Путь на Амальтею», Трезвый ум, Библиография, Книги

---

Любопытное интервью

[silent-gluk]

Отсюда: portal-kultura.ru/articles/books/211748-andrey-...

Андрей Лазарчук: «Гражданское общество» куда более нетерпимо к свободному мнению, чем государство»

06.07.2018

Михаил БУДАРАГИН

В России не так много писателей, чьи книги нашли преданного и благодарного читателя еще в 90-е, когда почти всем было не до большой литературы. Один из них — лауреат премии имени Аркадия и Бориса Стругацких  Андрей Лазарчук. Роман с Михаилом Успенским «Посмотри в глаза чудовищ» (1997), главным героем которого является Николай Гумилев, прогремел сразу после выхода, выдержал множество переизданий, а теперь автор удостоился «АБС-премии» за цикл «Весь этот джакч», написанный также в соавторстве с Успенским. «Культура» побеседовала с Лазарчуком о будущем фантастики и природе человека.

культура: Цикл «Весь этот джакч» был создан по мотивам ранних Стругацких, но уходит от их творчества очень далеко: «прогрессорская» логика Бориса Натановича и Аркадия Натановича подразумевала, что человек по природе благ. Ваш герой — иной. Что Вы думаете о том, как со временем меняется наша природа? Человек изначально все-таки благ или нет?
Лазарчук: Изначально амбивалентен и, на мой взгляд, не изменился за исторически обозримый промежуток времени. Меняется общество, а человек под эти изменения вынужден подстраиваться. Как-то давно я написал по этому поводу: «Возникали и гибли династии, на смену рабству прямому пришло рабство опосредованное, и совершенствовалась всякого рода техника, а вот человек — как был, так и остался несовершенной, противоестественной химерой, этаким кентавром, полубогом-полузверем, черт знает откуда возникшей душой на обезьяньем туловище. И все, что происходило, происходит и, видимо, будет происходить, — это только потому, что душа, чтобы выжить, должна заботиться о сохранении тела, а тело от забот о душе свободно; что душа вынуждена довольствоваться малым, чтобы не потерять все, а тело ненасытно и неблагодарно и чрезвычайно изобретательно в смысле удовольствий, комфорта и безопасности; и нет и никогда не будет равновесия между ними». Поэтому дуалистической картины мира Стругацких я никогда всерьез не принимал — это слишком упрощенный взгляд; не существует никакого глобального добра и глобального зла, есть только локальные флуктуации на бесконечном поле этики/морали, причем и это поле очень зыбкое, плывущее. Собственно, в поздних вещах Стругацкие попытались затронуть эту тему, но как-то не очень получилось. Так что прямо ответить, благ человек или не благ, я не могу, поскольку вижу этот вопрос совсем под другим углом.

Биологически человек практически не изменился за последние 100–150 тысяч лет. Подозреваю, что если взять (посредством машины времени, естественно) младенца-кроманьонца и вырастить в современной семье (справившись с проблемами питания, иммунитета, аллергий и т.п.), то получится нормальный индивид — не выходящий за границы статпогрешности ни по физическим, ни по интеллектуальным качествам.

Изменения происходят в основном вследствие научно-технического прогресса, подгоняемого и направляемого множеством сил, среди которых целенаправленное разумное воздействие находится где-то в конце списка. Но это слишком обширная тема, которую в рамках маленького интервью нет смысла даже затрагивать.

культура: Фантастику и фэнтези много критикуют за легковесность. Нет равных ни Ивану Ефремову, ни тем же Стругацким. Не развивается социальное направление жанра, зато растет количество боевиков. Справедливы ли упреки?
Лазарчук: Справедливы. Читатель, дорвавшись до «шведского стола», выбирает только пирожные, которых ему долго недодавали. В конце концов отучается есть что-то другое. Рано или поздно у него выпадут зубы, и процесс станет необратимым. Собственно, это касается не только фантастики, а всей литературы, кинематографа, театра и т.д. И тут всплывает довольно сложный вопрос: а нужна ли вообще серьезная литература при нынешнем темпе жизни, развитии клипового мышления и чудовищном переизбытке информации? Сознание формируется другими факторами, роль словесности стремительно уменьшается. Страшно ли это? А вот не знаю.

культура: Но ведь «Посмотри в глаза чудовищ» и «Весь этот джакч» — серьезная литература? Ее покупают, читают, значит, она кому-то нужна. Может быть, сегодня только словесность в состоянии ставить вопросы, которые просто некому больше задать. Например, о том, какова природа человека. Не в клипе же мы это увидим...
Лазарчук: Учитывая тиражи, можно сказать, что влияние так называемой серьезной литературы находится где-то в районе единицы на стобалльной шкале. Тем более что существует и симулякр «серьезного чтения», но, по существу, это все тот же продукт измельчения и глубокой переработки прежней литературы «проклятых вопросов» (на которые, кстати, так и не получен ответ).

С другой стороны, любой кризис — а то, что мы наблюдаем, это серьезнейший за всю историю культуры тотальный кризис, — обязательно приводит к чему-то новому, чего мы пока не можем себе представить. Скажем, созданию некоего синтетического искусства. На эту тему я немного порассуждал в эссе «Зеленые стены, или Как спасти мир, не прибегая к традиционным способам». Эссе можно найти в Сети.

культура: Стругацкие в свое время прошли эволюцию от социального оптимизма к пессимизму, к тяжелым вопросам о том, кто будет учить следующие поколения. Отсюда появляются «мокрецы» и «Отягощенные злом». Что случилось с этой важной проблемой, которую нащупали Стругацкие? Или просто больше нет конфликта поколений? Никого ничему не надо учить?
Лазарчук: Давайте предположим такую ситуацию: следующее поколение будет нуждаться исключительно в таких знаниях, умениях и навыках, которых у нынешнего просто нет. Нужны ли в этом случае всякого рода учителя и наставники? Или они играют отрицательную роль, роль мертвого балласта?

Кстати, и «наставничество» у АБС показано несколько лукаво. Вы обратили внимание, что «Гадкие лебеди» — это пересказ легенды о Гамельнском крысолове, только этому крысолову принадлежат авторские симпатии — и мы по инерции полагаем «мокрецов» чем-то замечательным, а окружающий мир видим их глазами? Между тем нам совершенно неизвестно, что станет с детьми, но эта мысль вообще не приходит в голову...

культура: Мысль о том, «что станет с детьми», кажется сегодня одной из ключевых. Насколько мы вообще влияем на то, что с ними станет? Или наша роль — быть Виктором Баневым из «Гадких лебедей»?
Лазарчук: Ну, роль каждый выбирает по своим силам и устремлениям. Я привел в пример «Гадких лебедей» только потому, что там наглядно показан (не знаю, входило это в намерения авторов или нет) механизм абсолютной пропаганды — как можно черное назвать белым, и никто не обратит на подмену внимания.

культура: Недавно был юбилей Джорджа Оруэлла, одного из самых известных авторов XX века. Во многом современные антиутопии, его главному роману подражающие, — бесконечная игра в страшное тоталитарное государство. Как Вы относитесь к тому, что современная литература, и не только фантастика, продолжает осмыслять этот опыт XX века. Насколько это актуально?
Лазарчук: Я думаю, главная ошибка Оруэлла и его последователей — видеть главное зло в централизованном государстве, в то время как «гражданское общество» куда более нетерпимо к свободному мнению, а транснациональные корпорации — к правам человека. Подозреваю, что в скором будущем государство, каким бы несовершенным оно ни было, окажется куда более прогрессивным, чем общество и корпорации; не исключено, что и коммунистическая революция придет с его стороны. Но это, конечно, даже не среднесрочная перспектива.

культура: Как бы Вы оценили новое поколение фантастов. Оно есть? Или мы выживаем за счет Генри Лайона Олди, Сергея Лукьяненко, авторов, которые выросли на советском опыте? Читаете ли Вы рукописи молодежи? О чем они пишут? Что вообще происходит с ними?
Лазарчук: Читаю, я веду по мере возможности семинары, но пока особого просвета не вижу. В массе своей произведения не просто вторичны — это продукт глубокой биохимической переработки. Люди перестают работать с языком, плохо понимают, что такое сюжет, а на вопрос «зачем ты пишешь?» отвечают бесхитростно: «Чтобы печататься». Хотя, конечно, закон Старджона еще никто не отменял. Но пока, увы, не приходится говорить не то что о новизне или прорыве, а даже об удержании позиций. На что же ориентироваться молодым? Классика им скучна, неактуальна, да и все сказанное они уже усвоили в позднейших простеньких пересказах (естественно, возникает впечатление «Я это уже все читал у NN!». Поэтому, к сожалению, есть только один выход: читать все подряд, более крупная фракция застрянет в памяти.

культура: Что может предсказать фантастика сегодня? Раньше она угадывала полеты к звездам, подводные лодки, а сейчас реальность такова, что все меняется быстрее, чем авторы могут о чем-то написать. То есть все, что мы можем вообразить, — оно все сбылось уже или сбывается. Что делать писателям в этой ситуации? О чем мечтать? Нетрудно вспомнить здесь повесть Стругацких «Хищные вещи века», где описан мир, отчасти похожий на тот, в котором мы очутились.
Лазарчук: Да. Одни фантазии не сбылись и сбываться не собираются, другие стали обыденностью. Не соглашусь в одном: меняется не мир, а его интерфейс, сам же мир то ли топчется на месте, то ли вообще деградирует — за интерфейсом трудно рассмотреть. Так что не надо фантазировать, надо просто пристальнее всматриваться туда, «за стекло».

культура: Что там — «за стеклом»?
Лазарчук: Скажу непонятно: там, скорее всего, встреча человечества с самим собой. Это будет не просто шок, а тектонический сдвиг.

культура: Эта идея — «встреча человечества с самим собой» — была разработана на космическом материале, прежде всего, Станиславом Лемом: когда земляне сталкиваются с планетой Солярис, которую не могут понять, они, по сути, видят в ней себя, собственные страхи. Что сейчас может стать таким же по силе катализатором?
Лазарчук: Не соглашусь: Лем не ставил задачи показать встречу человечества с самим собой и не разрабатывал ее. Он описывал контакт человека с принципиально непознаваемым. Да, мелькали рассуждения о том, что только таким путем человечество может познать себя, но здесь Лем просто развивал идеи средневековых схоластов. Я говорил о другом: о том, что человечество, привыкшее рассматривать себя как множество индивидуальностей, встретится с человечеством как целым — с иным разумом человечества, абсолютно отличным от индивидуального разума. И вот тут возникнет множество коллизий, от смешных до очень страшных. И мы пока что не можем представить себе этого даже на уровне аналогий — скажем, с термитником или ульем.

культура: И литература не может эти аналогии подобрать? Фантастика ведь призвана учить мечтать — о полетах к звездам в частности и о новом в целом?
Лазарчук: Из того, что я прочел о полетах к звездам за последние лет тридцать, ни одно произведение не учило мечтать. Звезды здесь — только декорация для простеньких приключенческих сюжетов или ужастиков. Почему-то самый простой и страшный вопрос: а что, если лететь к звездам просто невозможно физически, и мы навсегда прикованы к нашей маленькой Солнечной системе, — не задается никогда. А ведь это могла бы быть тема для очень мощного произведения, которое учит не мечтать, а думать. И поэтому, полагаю, оно не будет иметь спроса.

@темы: Отягощенные злом, Вторичное творчество, «Гадкие лебеди», Ссылки

---

Загадочная рецензия

[silent-gluk]

Не знаю, что написать про данную книгу. Ни ругать, ни хвалить нет никакого желания. А прочёл ведь... И даже заглядывал в гугл и всяческие википедии, потому как, например, о реальном Кнопмусе или Марии-Жанне Кофман ничего раньше не слышал. А уж Абрасаксы, Зафаэли и прочие Герионы вообще не по моей части. Это не роман, а набор криптоисторических эпизодов с персонажами, имеющими реальных прототипов и названных их именами. И надо сказать, что у прототипов этих реальные биографии несказанно фантастические. Про них самих надо книги писать. Про некоторых, правда, написаны, но не про всех. Ещё меня смутило то, что в финале "Арка" (но перед "Эпилогом" есть слова "Продолжение следует".
А обложка красивая.

P.S.
Андрей Стругацкий пишет мне, что автор испрашивал разрешение на использование имён братьев Стругацких и таковое было получено..

P.P.S.

Абрасакс (Абраксас) - петухоголовое божество с человеческим туловищем и змеями вместо ног, верховный глава Небес и Эонов, олицетворяющий единство Мирового Времени и Пространства.

P.P.P.S
Издательская аннотация:
Детство его было счастливым, но потом жизнь преподнесла ему серьезные испытания. Прежде чем стать знаменитым писателем Аркадием Стругацким, он пережил блокаду, эвакуацию, окончил Военный институт иностранных языков, служил на Дальнем Востоке, участвовал в допросах японских военных преступников. И все эти годы за ним неусыпно наблюдал таинственный Абрасакс - могущественное существо из параллельной вселенной, занятое отбором лучших представителей человечества для создания расы люденов. В жестком столкновении тайных сил решается судьба Земли, и исход этой борьбы зависит от решения, которое примет Аркадий Стругацкий, в соавторстве с братом Борисом зашифровавший в фантастических романах реальные события…

Отсюда: lartis.livejournal.com/1194734.html?style=mine#...

Как-то не вдохновила меня эта рецензия на покупку... Да и на активные поиски.

@темы: А.Стругацкий, История, Перепост, Ссылки

---

А вот говорят...

[silent-gluk]

...что в Финляндии уже какое-то время (несколько лет) назад вышла книга "Stalker: The Sci-Fi rpg".

Основа (или как это называют? рулбук?) для словесных ролевых игр.

Может, кто-то знает подробности?..

@темы: «Пикник на обочине», Вторичное творчество, Ролевые игры, Вопросы

---

С днем рождения!..

[silent-gluk]

Сегодня у любимого нашего сообщества день рождения.

10 лет, 457 читателей, теоретически 2 модератора, но народ тут спокойный, так что модераторам работы нет.

Иногда даже бывают обсуждения и посты, написанные не мной. Так выпьем же за то, чтобы их было больше.

@темы: Фэндом

---

В.Ганичев

[silent-gluk]

Недавно (08.07) умер В.Н.Ганичев.

Вале́рий Никола́евич Га́ничев (3 августа 1933 — 8 июля 2018) — советский и российский писатель, журналист, общественный деятель, доктор исторических наук (1978), председатель Союза писателей России с 1994 по 2018 год.

В. Н. Ганичев родился 3 августа 1933 года в Пестово (ныне Новгородская область). До Великой Отечественной войны жил в Омской области. Окончил среднюю школу в Полтавской области.

В 1956 году окончил исторический факультет КГУ имени Т. Г. Шевченко. Работал в Николаеве.

С 1960 года занимался комсомольской и журналистской работой (заместитель главного редактора журнала «Молодая гвардия») в Москве.

С 1968 по 1978 год — директор издательства «Молодая гвардия». Кандидат исторических наук (1972), в 1977 году на факультете журналистики МГУ защитил диссертацию «Молодёжная печать. История, опыт, проблемы» на соискание степени доктора исторических наук.

С 1978 по 1980 год — главный редактор газеты «Комсомольская правда».

С 1981 по 2001 год — главный редактор журнала «Роман-газета».

С 1998 года является главным редактором журнала «Роман-журнал. XXI век».

С 1994 по 2018 год — председатель Правления Союза писателей России.

В 2001 году успешно способствовал канонизации Фёдора Ушакова.

Отсюда

Как директор издательства "Молодая гвардия" неоднократно был упоминаем в переписке АБС и т.д.

@темы: История, Ссылки

---

В серии...

[silent-gluk]

..."Мир Стругацких", не к ночи будь помянута, обещают очередной сборник - "Операция "Вирус"". Помимо заглавного произведения (напоминаю, авторства Я.Верова и И.Минакова) обещают рассказ С.Лукьяненко "Ласковые мечты полуночи". С остальными то ли пока не определились, то ли считают их менее привлекательными, а потому недостойными упоминания в анонсе...

@темы: Вторичное творчество

---

А вот сегодня с нами...

[silent-gluk]

Издание румынское.



Это обложка.





Авантитул.




Титульный лист.




Оборот титульного листа.




Страницы 158-159, послесловие.




Выходные данные.


Итак, это:
Strugatki A. Picnic la marginea drumului / Strugatki A., Strugatki B.; Trad., Posfata - V.Stoicescu; Il. V.Nicolau; Coperta colectiei - D.A.Ionescu. - S.l.: Nemira, 1993. - 160 p. - 25.000 ex. - ISBN 973-9144-21-7. - (Nautilus). - Румынск. яз. - Загл. ориг.: Пикник на обочине.

Содерж.:
Picnic la marginea drumului / Strugatki A., Strugatki B. P.5-157.
Posfata / Stoicescu V. P.158-159.

Что можно сказать об издании?.. По качеству оно не сильно отличается от некоторых российских тех лет (буквы хоть как-то видны? До прочтения не разваливается? Уже хорошо).

Румынского я не знаю, поэтому несколько опознанных вариантов (кстати, судя по Мармонту, за основу взят вариант из "Неназначенных встреч"). Pilmann, Redrick Schuhart, Austin (Остин), Hertzog, Quoterblood, MacNaught (Макно), Roskovan (Рыжий, игры слов с "Ред" не получилось, но тут уж ква), "Borj" (Боржч), biberoanale (пустышка; не исключаю падежа), piftia vrajitorului (ведьмин студень). Часть прозвищ просто транскрибирована (Слизняк, к примеру, Стервятник), часть переведена (Lindon Bondocu, Crema-de-ghete - Гуталин).

@темы: Картинки, Переводы, «Пикник на обочине», Библиофильское, Библиография, Книги