А вот любопытно...

[silent-gluk]

Не связано ли то, что из всех пиратских изданий Стругацких ("посевовские" и "ардисовское" - не в счет) чаще всего попадается "За миллиард лет до конца света" (то, которое Орфей/Глобус, Сан-Франциско), с тем, что именно у этого единственного издания прослеживаются хоть какие-то "привязки к реальности" - в виде места печати: "Русское Национальное Издательство "Глобус"", Сан-Франциско"? Такое издательство точно существовало!

Вот сейчас и на Алибе несколько экземпляров висит, и в "Петрополе" есть. Остальные издания этого типа мелькают куда реже (мягко говоря).

Может, "Глобус" напечатал много (сравнительно) экземпляров, а остальные издания печатались если и не на ближайшем ксероксе, то на каком-то "очень малотиражном устройстве"?..

@темы: «За миллиард лет до конца света», Библиофильское

---

Еще разок развлечемся?...

[silent-gluk]

Как вы думаете, какая именно книга Стругацких начиналась так: "Ракета была готова к старту. Друзья прощались". И почему она начиналась так?..

PS. Я прекрасно знаю, как начинаются все канонические русскоязычные тексты Стругацких. И что они начинаются не так - я тоже знаю. Но есть ведь и другие варианты!..

PPS. Гугл, конечно, знает все, но с ним неинтересно!

@темы: Библиофильское, Вопросы

---

Еще одно интервью с БНС

[silent-gluk]

Еще одно интервью с БНС, утащено отсюда: www.afisha.ru/article/pundits-strugatskiy/

Советы старейшин Борис Стругацкий, писатель, 78 лет

«Афиша» продолжает публиковать интервью с людьми, к чьему мнению могут прислушаться все и безоговорочно. В очередной части — разговор с писателем Борисом Стругацким.
Продюсер: Ирина Инешина. Интервью: Лев Данилкин

8 февраля

Фотография: Анна Федотова/ИТАР-ТАСС

Борис Стругацкий в 2002 году

«Братья Стругацкие» — проект военного переводчика Аркадия и астронома Бориса — просуществовали более 30 лет, написали «Трудно быть богом», «Улитку на склоне» и еще полтора десятка канонических романов и создали не просто литературный цикл, а эрзац-религию с чрезвычайно привлекательной для позднесоветской интеллигенции этической системой. После распада СССР и смерти старшего брата Стругацкие оказались востребованы новой элитой, которая увидела в описанном ими мире реализованную либеральную империю, граждане которой несут «бремя правого человека». Стругацкий-младший по-прежнему живет в Петербурге и изредка публикует собственные романы под псевдонимом С.Витицкий.

— Каково это — прочесть несколько своих биографий, раз в год примерно обнаруживать, что вышло новое твое жизнеописание?

— Тут главное — поменьше внезапных сенсаций в тексте. Вроде того, что ты, оказывается, по образованию биолог, а брат твой — участник боев на Пулковских высотах. Ко всему прочему быстро привыкаешь и листаешь книжку, как уже читаный роман про какого-то смутно знакомого человека.

— Частая ваша тема — искусственный отбор людей. Если бы — как в «Далекой Радуге» — нужно было эвакуировать только кого-то, а всех было бы нельзя, то вы сейчас кого бы отобрали?

— Конечно, нет здесь никакого универсального решения, да и быть не может. Сама постановка задачи этически некорректна. «Кого ты больше любишь: папу или маму?» И «Далекая Радуга» не о том, как надо решать такие задачи. Это рассказ о людях, которые решают задачи, не имеющие решения, именно таким вот образом. «Вот ты каков — человек Мира Полудня!» (Мир Полудня — описанная в цикле из десяти романов Стругацких техногенная утопия, вселенная победившего коммунизма. — Прим. ред.). Аналогичная история могла бы быть рассказана и о людях ХХ века, но решения там принимались бы зачастую другие, просто потому уже, что самому знаменитому человеку ХХ века — отцу народов и корифею! — приписывают характерное высказывание по поводу больших потерь: «Ничего, бабы новых нарожают». И никому, как я заметил, этот маленький апокриф не кажется сомнительным, да и само высказывание особого внутреннего протеста не вызывает. «Лес рубят — щепки летят». «Цель оправдывает средства». Двадцатый век. И даже — девятнадцатый.

— Как вы себя чувствовали году в 1983-м — когда, наверное, думали, что так будет продолжаться всегда? Вы могли предположить, что все обернется вообще не так?

— Подобно подавляющему большинству наших знакомых, мы убеждены были, что существующий порядок вещей неизменим и что нам так и суждено помереть на этом болоте. Были, правда, оптимисты, возлагавшие свои надежды на армию (на полковников-подполковников, разумеется, ни в коем случае не на генералов). Многие допускали возможность смены режима путем вторжения извне. Но этот путь казался не только маловероятным — он означал кровь, много крови, и мы говорили себе: пусть уж наше тухлое болото, чем болото кровавое. Представить перестройку не мог себе никто. Ситуация «верхи не могут — низы не хотят» не просматривалась совсем. Правильное представление об общем положении дел мог иметь только человек, располагающий достаточно полной информацией о состоянии мировой экономики, а у нас ее не было — и быть не могло. Это был тупик, и если бы кто-нибудь в разгар 1980-го сочинил бы вот это интервью под названием «Разговоры 2011 года» — горькие усмешки читателей были бы ему рецензией: «Se non e vero, e ben trovato».

«Книг, которые учат быть лжецом, жуликом и моральным уродом, не существует. Все они учат обратному. И тем не менее... Ладно, будем считать, что негодяи и подлецы просто читают недостаточно»

— Придумывать проекты изменения будущего, понимая, что ты никак не можешь повлиять на настоящее, — в этом было нечто инфантильное? Все ваши вопросы — оправдано ли прогрессорство (в романах Стругацких — тайное вмешательство представителей высокоразвитых культур в низкотехнологичные с намерением повысить общий уровень жизни — Прим. ред.) и так далее — не были ли они демагогией?

— Не знаю. По-моему, ничего инфантильного в анализе явления прогрессорства нет. Очень серьезные и вполне взрослые люди занимались этим, используя, конечно, другую терминологию, но имея в виду при этом чрезвычайно похожие цели. Как надлежит действовать коммунистам (читай: профессиональным прогрессорам ХХ века), чтобы феодальная Монголия за одно лишь поколение совершила фантастический социальный прыжок — прямо в социализм, минуя стадию капитализма и обойдясь без кровопролитий, характерных для переходов от стадии к стадии? Как проделать то же, но в еще более сложных и экзотических условиях небольшой африканской страны, где ничего не знают о современной медицине, а вождь (монарх, президент, генеральный секретарь) имеет обыкновение своих политических противников съедать (не в переносном, а самом буквальном смысле)? Это все было чрезвычайно серьезно, стоило миллиарды долларов и сотни жизней неведомых миру «прогрессоров» — и никаким инфантилизмом отнюдь не пахло.

— Как вы реагируете, когда видите в глянцевом журнале разворот с какими-нибудь модными аксессуарами, озаглавленный «Хищные вещи века»? Ведь куча ваших читателей вместо того чтобы стать приличными людьми, занимаются черт-те чем, дурацкие заголовки придумывают; это все, чему их научили ваши книги. Вы чувствуете ответственность за то, что случилось с эти людьми — или не случилось?

— Чувствую: досаду, обиду, раздражение, негодование, радость, удовлетворение, гордость — весь спектр эмоций, которые способен испытывать автор, повстречавшись со своим читателем. Смешно и невозможно относиться к читателю как к некоему питомцу, взращенному на твоих книгах, — его взрастила матушка Жизнь, и в этой жизни книга твоя — лишь малая кроха, искорка, элементарная частица бытия, способная, конечно, на многое: поддержать, укрепить, убедить, — но отнюдь не способная изменить, трансформировать, «превратить». Все книги мира не способны на это — иначе почему благополучно произрастают среди нас подлецы, жулики, лжецы, моральные уроды. Все они поголовно грамотны. Большинству из них приходилось читать. Книг, которые учат быть лжецом, жуликом и моральным уродом, не существует. Все они учат обратному. И тем не менее… Ладно, будем считать, что негодяи и подлецы просто читают недостаточно. Господи, но сколько подлецов и негодяев среди тех, кто читает много! У кого, можно сказать, профессия — читать. И которым хорошая книга (плохих не бывает, даже бойцов гитлерюгенда ихние излюбленные Карлы Меи учили, что бить слабейшего и заниматься доносительством дурно), которым вся армия хороших книг не помогла стать хорошими. «Знать, хорошие книжки ты в детстве читал…» Прекрасно сказано, но и такое удачное детство ни от чего не гарантирует. Прочитал «Обитаемый остров», «Трудно быть богом» прочитал с большим удовольствием — и пошел добровольцем-наемником в горячую точку, врагов славянской идеи побивать… Что в этом случае остается делать автору? Горестно вздыхать, повторяя: неисповедимы пути твои, Господи.

Фотография: РИА «Новости»

Аркадий (слева) и Борис (справа) Стругацкие. 1973 год

— С другой стороны, и среди писателей у вас очень много небуквальных, но, тем не менее, учеников — Быков, Рыбаков, Рубанов, Гаррос–Евдокимов. Вы довольны?

— У меня, как правило, не получается смотреть на них как на учеников. Какие могут быть ученики в литературном ремесле, где понятия «плохо» и «хорошо» предельно неопределенны? Но есть в России добрая дюжина писателей, книг которых я не пропускаю, потому что они мне нравятся. Если попадается мне у них прием, метафора, сюжетный поворот, мысль, вроде бы знакомые, вроде бы «мои», я тихонько радуюсь. Непонятно, собственно, чему?

— Что вы думаете о свободе, которая сейчас превратилась в главный идеологический продукт?

— Главный нынешний идеологический продукт, похоже, беспардонный гедонизм: «Пусть будет весело и ни о чем не надо будет думать — это вот и есть смысл нашей жизни». Что же касается свободы, то это лишь «яркая заплата на ветхом рубище певца». Она существует только с соизволения начальства, по не совсем понятным политическим причинам, и столь же эфемерна, сколь правила хорошего тона. И при всем при том бедная наша свобода, оболганная, замордованная, приговоренная, есть единственная сущность, помогающая нам выжить.

— Вообще, в каких своих теориях вы разочаровались?

— Что так называемые «широкие пары» играют существенную роль в эволюции двойных звезд. Что основная движущая сила при коммунизме — борьба хорошего с лучшим. Что имеет место «множественность обитаемых миров».

— А проект европеизации России?

— Это не мой проект. Это проект Господа Бога. У России нет другого пути, на котором она сохранила бы «самость».

«Главный нынешний идеологический продукт, похоже, беспардонный гедонизм: «Пусть будет весело и ни о чем не надо будет думать — это и есть смысл нашей жизни». Что касается свободы, то это лишь «яркая заплата на ветхом рубище певца»

— В 60–70-е предполагалось, что интеллигенция станет той закваской, на которой взойдет «Мир Полудня», золотой век. Сейчас даже слово «интеллигент» постепенно выходит из употребления. Раз так — кто сейчас может сыграть роль такой «закваски» для будущего?

— «Закваской Мира Полудня и золотого века» может быть только человек-творец, человек, воспитанный таким образом, что высшим наслаждением и высшей целью его жизни является творческий труд. Без такого человека Мир Полудня невозможен. И следует ясно понимать, что «проекта воспитания такого человека» в нашем реальном мире не существует. «Человек Воспитанный» никому не нужен. Нет ни партии такой, ни класса, ни социальной группы вообще — всех вполне устраивает Человек Потребляющий, Хомо Фабер («человек умелый». Именно поэтому перспективы Мира Полудня так туманны.

— Если Мир Полудня, «светлое будущее» — недостижимая утопия, тогда релевантен вопрос, придуманный писателем Рубановым, которого вы однажды наградили премией «Бронзовая улитка». «Что теперь делать всем нам. Тем, кто воспитан на его книгах и не собирается опускать руки. Допустим, все плохо, человек — тварь дрожащая, космос отдали, мечту обгадили. Но те люди, для которых Мир Полудня — краеугольный камень сознания, что делать этим людям? Я не собираюсь сдавать Мир Полудня. А вы, судя по последним интервью, понемногу сдаете. Вы впали в уныние».

— Да, нелегкая это работа: формулировать свои ответы интервьюерам так, чтобы тебя поняли правильно. Попробую еще раз. Кратко. Скупо. Назывными предложениями. Оптимизм мой не утрачен ни в какой степени. Человечеству предстоят еще века и века эволюции. Мир Полудня, видимо, недостижим — просто потому, что почти никому не нужен. Это — неприятно (обидно до слез: детскую мечту отобрали!), но ничего по-настоящему трагичного при этом не происходит. Наиболее вероятным для человечества становится Мир потребления (он же — Мир хищных вещей века). Это мир вовсе не «славный и добрый», он, безусловно, грязноват, местами даже гниловат, и он заселен людьми, как правило, отнюдь не являющимися образцами для подражания. Но главное: этот мир свободен! Жителям этого мира до такой степени наплевать друг на друга, что знаменитый слоган «Каждому — свое» превращается в образ жизни. И каждый волен выбрать свой путь: кто-то уязвляет себя слегом (наркотик, дающий иллюзорное ощущение счастья, из романа «Хищные вещи века». — Прим. ред.), а кто-то жизнь свою кладет на то, чтобы превратить этого слегача в человека. «Желающие странного» могут существовать в этом мире с пользой для себя и для других. Никаких ограничений для творчества не существует — кроме, разумеется, неуправляемых соблазнов, превращающих человека в наслаждающееся животное. Мир в чем-то убогий и поганый, но сохраняющий при этом творческий заряд, а значит, способный к развитию и к продолжению себя в новых формах.

Фотография: Лидия Камионко

Экспедиция по поиску места для установки строящегося в Ленинграде 6-метрового телескопа. Северный Кавказ, 1960 год

— У вас есть тезис про то, что господство «серых» неизбежно ведет к победе «черных». Сейчас скорее «серые» — или уже победа «черных»?

— Серые, разумеется. Время черных еще не наступило. «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». И нет пока среди нас того, кто скажет: «Я знаю, как надо».

— Согласно вашему опыту — надо отсюда эмигрировать или надо оставаться?

— У меня нет никакого опыта в этой области. Я никогда и никуда не эмигрировал, я никогда и нипочем не видел в этом смысла — кроме разве что спасения жизни своих близких, но до этого, слава богу, не доходило.

— Вы верите в модную сейчас теорию Черного лебедя — что крайне редкие события на круг важнее тех, которые часто повторяются и теоретически могут быть предсказаны?

— Я никогда не слышал об этой теории, но ход мысли мне понятен. Никакой общей теории о сравнительной эффективности влияния на текущие процессы мощных, но редких флюктуаций с одной стороны и малых, но частых воздействий — с другой, — такой общей теории, по-моему, не существует. В истории, мне кажется, «малые, но частые» играют более существенную роль: грандиозные, но редкие «вершители судеб» способны скорее лишь взбаламутить поток истории, но скорость, направление и сила течения в этом потоке определяется все же в конечном итоге «равнодействующей миллионов воль». А вот в науке — наоборот. Усилия и успехи одного титана способны повернуть процесс познания самым решительным образом вопреки стараниям и усилиям множества «вдумчивых и трудолюбивых». В жизни отдельного человека подобные крутые и сногсшибательные повороты тоже возможны, но конкретно у меня такого, пожалуй, не было. Что неудивительно: чем мощнее флюктуация, тем реже она случается. Иначе жизнь на Земле уже давно бы, наверное, погибла.

— У вас репутация эксперта по будущему — как часто надо о нем думать, чтобы быть интеллигентным человеком?

— Я не эксперт по будущему. Я знаю только, что, встретившись с ним, мы его, скорее всего, не узнаем. И никакая интеллигентность нам здесь не поможет. Я, честно говоря, не вижу выраженной связи: интеллигентность — будущее. Где имение и где вода?

— Если вспомнить ваш же вопрос из «Гадких лебедей» — а какими бы вы хотели видеть нас в будущем?

— Счастливыми, разумеется. Кому и зачем могут по­надобиться несчастливые люди?

По ссылке есть, во-первых, еще любопытные фотографии, а во-вторых, не менее любопытные комментарии. И нормальное форматирование там тоже есть.

@темы: Б. Стругацкий, «Далёкая Радуга», Улитка на склоне, «Гадкие лебеди», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», Что сказали Стругацкие, «Хищные вещи века», Перепост, Ссылки, Интервью

---

И еще пополнение библиографии

[silent-gluk]

Strugackij A., Strugackij B.Vabalas skruzdelyne / Is rusu kalbos verte I.Domeikiene. - Kaunas: Eridanas, 2006. - 240 s. - (Pasaulines fantastikos Aukso fondas). - Литовск. яз. - Загл. ориг.: Жук в муравейнике; Пять ложек эликсира.
Содерж.: Vabalas skruzdelyne. S.5-179; Penki saukzteliai eliksyro. S.180-239.

Strugackij A., Strugackij B. Bangos slopina veja / Is rusu kalbos verte I.Domeikiene // Strugackij A., Strugackij B. Bangos slopina veja; Pavluchin A. Jie. - Kaunas: Eridanas, 2006. - S.5-152. - (Pasaulines fantastikos Aukso fondas). - Литовск. яз. - Загл. ориг.: Волны гасят ветер.

@темы: Переводы

---

Из переписки БВИ с Борисом Стругацким

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера bvi в Из переписки с Борисом Стругацким

В последней порции оффлайн-интервью было такое:

Хочу спросить, какого Вы мнения об Алексее Навальном? Как оцениваете его антикоррупционную деятельность и его политические амбиции? Спасибо.

Я вижу несомненно интересного политика парламентского типа. Но у нас такие имеются в количествах. Нужны организаторы, умеющие создавать партийные структуры. Предстоит слом и перестройка организационной структуры огромной мощности. Это способна сделать только другая организационная структура (или, не дай бог, бунт, бессмысленный и беспощадный).

Я споткнулся на одном слове в ответе и решил уточнить.

И вот что получил в ответ:

И вот что получил в ответ:

БВИ: Не могли бы Вы уточнить: как следует трактовать здесь слово «предстоит»?

То есть Вы убеждены, что «слом и перестройка» неизбежны? Если можно, Ваши предположения:

– Когда это может произойти?
– Что явится причиной этого?
– Кто сможет это осуществить?

БНС: Если это и «неизбежность», то, скорее, в «истматовском смысле» (как представлялась классикам неизбежной смена исторических формаций). «Подлежит распаду и преобразованию в силу абсурдности своей, нерациональности и нелепости». Как не способен выжить биологический вид, у коего родители повадились пожирать собственное потомство. «Прекращаю себя, ибо абсурдно». Конечно, в нашем случае речь не должна обязательно идти о «прекращении», но о деградации – безусловно. А грозит нам именно (социальная) деградация: отказ от конкуренции в пользу максимально возможной стабилизации социума. («Нам лишнего не надо; все в очереди стоят за социальными благами, и – тихо-тихо...» Этот Мир Минимального Потребления человеческой и вообще Природе противоречит по самому своему существу. Сопротивление социума (элиты в первую очередь) должно возникнуть с неизбежностью. Следствие сопротивления – раскол элиты и возникновение «элиты-плюс» – племени хрущевых-горбачевых-ельциных. А дальше – «по протоколу»: ветер перемен, отказ от стабильности, перестройка.

Этот вариант представляется мне наиболее вероятным (и наиболее опасным!). Но и процедура медленного гниения без доступа воздуха (переход в состояние Буркина-Фасо с ядерными ракетами наперевес и последующий распад на «удельные княжества» тоже ведь вполне реалистично смотрится, вполне в духе принятой ментальности и решительной готовности к «непеременам»! Не знаю, какой вариант предпочтительнее: я ведь тоже житель Азиопы.

БВИ: Я практически не могу сделать хоть каких-то толковых предположений по этому поводу, потому что даже не «пикейный жилет», но откуда-то (из ноосферы? зреет убеждение, что в ближайшие два-три года (и ничуть не позже!) в стране произойдут существенные изменения, вплоть до развала. А что вы думаете?

БНС: Два-три года – мало. Два-три года это время НЕСУЩЕСТВЕННЫХ изменений. За это время удастся разве что определиться (нашей элите), что ей больше по душе: очередная перестройка или курс на Буркина Фасо. А чтобы сделать окончательный выбор, понадобится пол-поколения плюс начало энергетического кризиса вдобавок.

Желаю дожить! Ваш БНС

БВИ: Спасибо, Борис Натанович! Добрый Вы!

Комменты не закрываю, но смотрю очень внимательно. Если появятся комменты, подобные таковым у БВИ, - будет и закрытие комментов, и бан.

@темы: Что сказали Стругацкие, Ссылки, Интервью

---

Нашла как-то совсем случайно

[Amberqueen]

@темы: картинки, Страна багровых туч

---

А.Носов, "Поход сталкера"

[silent-gluk]

Сегодня вашему вниманию предлагается комикс А.Носова по повести А. и Б.Стругацких "Пикник на обочине" - "Поход сталкера". Липецк, 1992.

Спасибо г-ну Соболеву!

Все картинки "кликабельны".

Еще 19 картинок

@темы: Фотографии и картинки, «Пикник на обочине»

---

Очередной кусочек оффлайн-интервью

[silent-gluk]

Утащено отсюда: www.rusf.ru/abs/int0162.htm#01

Уважаемый Борис Натанович. В Ваших интервью и публикациях Вы часто говорите об опасности для человечества, которую представляет предстоящий энергетический кризис. Вы считаете, что этот кризис приведёт к откату от демократии и дегуманизации развитых стран. Чем обусловлен такой вывод? Почему значительное снижение уровня жизни должно привести к росту авторитаризма? Я хочу привести контрпример: в 19 веке США были довольно развитой демократией, хотя тогда нефть ещё почти не добывалась и автомобилей не было.
       Лично мне кажется, что прогресс общества обусловлен прежде всего распространением образования и средств массовой информации: сначала газет и книг, потом радио, телевидения, а теперь интернета. И поскольку энергетический кризис не должен особо навредить всему этому, отката к авторитаризму скорее всего не произойдёт. Вы с этим не согласны?

Григорий Андриенко <[email protected]>
Иваново, Россия - 03/01/12 16:56:47 MSK

       То, что резкое падение уровня благосостояния ведет как правило к ужесточению «внутренней политики», кажется мне совершенно очевидным и естественным. Именно ПАДЕНИЕ уровня благосостояния, а не сам по себе низкий уровень. Поэтому и не срабатывает Ваш контрпример с США 19-го века: там, действительно, уровень жизни был не бог весть какой, но там не было РЕЗКОГО УХУДШЕНИЯ качества жизни. На резкое падение уровня жизни общество, как правило, реагирует весьма остро, возрастает недовольство властью, уровень преступности, социальная нестабильность вообще. Ответ власти – естественен и очевиден. Энергетический кризис (которого я боюсь) опасен не тем, что уровень благосостояния сделается низок, – он опасен тем, что снижение это произойдет «в одночасье», на протяжении каких-нибудь двух-трех лет. В одночасье огромные массы людей, привыкших к паровому отоплению и электроплитам, окажутся перед «буржуйками» и «очагами»; в одночасье станут они пешеходами и сотоварищами по гигантским очередям за продовольствием; в одночасье превратятся в безработных, в люмпенов без хлеба и без зрелищ... Не вижу, каким образом ЛЮБОЕ правительство сумеет стабилизировать эту, по сути, «разруху» без самого серьезного ужесточения порядков.

---

Здравствуйте, Борис Натанович!
       Лет через двадцать после первого прочтения Пикника осознал простую вещь: а ведь это Нунан и посадил Рэдрика Шухарта. Был в курсе всех его дел, «случайно» столкнулся с ним перед встречей с Хрипатым, открытым текстом предлагал перейти на легальную работу. Потом проконтролировал, что Шухарт шел именно на эту встречу, и, убедившись, дал сигнал брать с поличным по известному адресу у Эрнеста. Все ли я правильно понимаю?
       Если это так, то получается, что Нунан сдал Шухарта с мелочью на руках, уже без предполагаемого фарфорового контейнера. Хотел удержать его от чего-то по-настоящему опасного? Было ли это в авторском замысле?

Евгений
Россия - 03/01/12 16:57:05 MSK

       Нет. Авторы вообще на эти темы не размышляли. У них Нунана с Шухартом связывали отношения почти приятельские. Нунан Шухарта опекал, ему и в голову не пришло бы как-то его «уязвлять». Да и вообще – все это совершенно для не существенно – ни для сюжета, ни для замысла.

---

Здравствуйте!
       У меня к Вам вопрос про Пикник на Обочине. Он послужил инспирацией нескольким другим трудам искусства, Сталкера от режиссёра Тарковского и играм S.T.A.L.K.E.R. Я играл эти игры и видел фильм несколько раз. Красивый и глубокий фильм, но для большой публики в нём не хватает акции и «захватывающего».
       Вопрос в общем такой, Вы хотели бы увидеть ремэйк Сталкера? Мир, описанный в Вашем рассказе, – уникальный мир, которому трудно найти похожий в других работах фантастики. Мне, например, очень хотелось бы увидеть захватывающий ремэйк Сталкера, который при этом всё ещё имеет философическую глубину.

Денис <[email protected]>
Leuven, Belgium - 03/01/12 16:57:20 MSK

       Если ремейк хороший, – да. А если нет, то зачем? Ради «большой публики»? Большая публика неприхотлива, и так обойдется.

---

Уважаемый Борис Натанович!
       Уж простите меня, но я так и не прояснил для себя – чем с потребительской точки зрения нуль-транспортировка лучше сигма-деритринитации? Разве последняя не приводит так же к мгновенному перемещению звездолета (или все-таки только со скоростью света)?

Гибрид <[email protected]>
Москва, Россия - 03/01/12 16:57:45 MSK

       Насколько я понимаю, нуль-Т есть «более общий способ преодоления пространства». Очень грубая аналогия; рентген и инфракрасные лучи. ИК, главным образом, обрабатывают поверхность кожи, согревают жировую прослойку, отчасти – мышцы. Рентген проникает на всю глубину, убивает бактерии внутри абсцесса, воздействует на костную ткань. Аналогично, сигма-Д использует некие «поверхностные свойства» пространства, позволяющие, скажем, «пробивать» пространственные трубки, относительно неглубокие, соответственно – короткие, малопереплетенные. Пространство сигма-Д похоже на некую прибрежную отмель Пространства-Океана; пространство нуль-Т – это сам Океан. Сигма-Д-звездолеты – батискафы и малые подлодки, осваивающие литораль; стационары нуль-Т – покорители Пространства. Это как автотранспорт и авиация: и то, и другое – двигатели внутреннего сгорания, но какая разница в «пространстве применения»! (Приношу извинения всем читателям, которым я только что старательно забил голову )

---

Добрый день, Борис Натанович!
       Хочу спросить, какого Вы мнения об Алексее Навальном? Как оцениваете его антикоррупционную деятельность и его политические амбиции? Спасибо.

Юрий
Тюмень, Россия - 03/01/12 16:58:13 MSK

       Я вижу несомненно интересного политика парламентского типа. Но у нас такие имеются в количествах. Нужны организаторы, умеющие создавать партийные структуры. Предстоит слом и перестройка организационной структуры огромной мощности. Это способна сделать только другая организационная структура (или, не дай бог, бунт, бессмысленный и беспощадный).

---

Уважаемый Борис Натанович! Несколько дней назад я случайно нашел подшивку журналов «Знание – сила», и в ней – киносценарий «День затмения». В качестве авторов указаны: Петр Кадочников (в черной рамочке), Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Сценарий на первый взгляд очень похож на тот, что выложен на Вашем сайте. Объясните, пожалуйста, какое отношение к сценарию имел покойный Петр Кадочников?

Бланк Алексей Валерьевич <[email protected]>
Новосибирск, Россия - 03/01/12 16:58:25 MSK

       Петр Кадочников (сын знаменитого некогда артиста, замечательно славный и талантливый человек) помогал нам оформить один из первых вариантов «Дня затмения». Меня как раз в те поры разбил инфаркт, а сроки поджимали, сценарий надо было сдавать «вчера», и Петя быстренько накатал некий текст, который сам по себе хорош не был, но в качестве первого варианта годился вполне. Его мы и отдали начальству – уложились в срок. Конечно, «вставши с одра», я все переписал заново, и в дальнейшем ход был дан тому варианту, который теперь считается «каноническим» и который совсем не похож на Петину «скоропись». Никаких претензий на соавторство Петя, естественно, не предъявлял, оснований для этого не было никаких, а тут и главная беда подоспела: он трагически погиб во время нелепейшего несчастного случая. Некоторое время мы считали правильным фиксировать его соавторство при (редких) переизданиях сценария и пересылали семье соответствующий процент гонорара, но потом обычай этот как-то сам собой сошел на нет, время шло, режиссер требовал новых и новых переделок сценария, а потом и вовсе от него отказался, так что когда пришло время первого собрания сочинений, мы уже сами толком не понимали, какой вариант сценария выбрать для публикации, и выбрали некий промежуточный, в котором от «аварийного текста» Пети Кадочникова не оставалось ничего. В этой ситуации делать его третьим соавтором показалось нам нелепым, и мы от этой идеи отказались.

---

Борис Натанович, что Вы можете рассказать о ленинградских литобъединениях пятидесятых-шестидесятых? И, разумеется, о том, какие отношения у Вас и АН были с их руководителями.

Сергей
Россия - 03/01/12 16:58:38 MSK

       Увы, единственное ленинградское ЛИТО, с которым я вообще имел дело, это наш семинар молодых писателей-фантастов при секции научно-фантастической и научно-художественной лтературы. Создан он был в 1972 году по предложению тогдашнего председателя секции Евгения Павловича Брандиса и возглавлялся изначально замечательным нашим писателем-фантастом Ильей Иосифовичем Варшавским. Правда, И.И. вскоре тяжело заболел, и Брандис предложил руководить семинаром мне, на что я согласился с удовольствием и не зря: я и до сих пор им руковожу, хотя последние годы руководство это носит характер скорее формальный. Впрочем, семинаристы неплохо обходятся и без меня. В разное время число участников семинара колебалось от 15 до 30 человек, среди них были и совсем молодые ребята, написавшие свой первый рассказ, и седобородые аксакалы, ветераны пера, неоднократно уже напечатавшиеся, но все еще продолжающие посещать наши сборища-толковища дабы судить и судимыми быть по самому крутому гамбургскому счету. За 35 лет через семинар прошли имена отличные, ныне широко известные и составляющие славу отечественной фантастики. Вячеслав Рыбаков и Святослав Логинов. Андрей Столяров и Андрей Измайлов. Александр Щеголев и Александр Тюрин. Наталия Галкина и Михаил Веллер. Андрей Лазарчук и Сергей Переслегин. Сергей Бережной и Николай Ютанов. Николай Романецкий и Антон Первушин... А кто-то уехал за бугор, а кого-то нет с нами и уже не будет никогда... Славная когорта, все как один! Никогда вас не забуду. Что же касается всех прочих ЛИТО при Союзе писателей, то я, разумеется, слышал о них, и неоднократно, но толком ничего и никогда о них не знал.

---

Если можно – сугубо технический вопрос. В «Пути на Амальтею» в воспоминаниях Жилина есть такое место:
       «Мы очень обрадовались, что там совсем нет народу, сели у окна и смотрели, как по улице проносятся автомобили. Я поспорил, что знаю все марки автомобилей, и проспорил: подошла великолепная приземистая машина, и я не знал, что это такое. Я вышел узнать, и мне сказали, что это «Золотой Дракон», новый японский атомокар».
       Тем не менее, на lib.ru, например, вместо «японский» стоит «китайский». Подскажите, пожалуйста, это ошибка или действительно существовал вариант, где атомокар был китайским?

Алексей <[email protected]>
Ростов-на-Дону, Россия - 03/01/12 16:58:46 MSK

       Откровенно говоря, не помню, но допускаю вполне. Со всем «китайским» в наших романах происходили чудеса, – будь то искусственные спутники, атомные ледоколы, космонавты, кинофильмы или (почему нет?) атомокары. Сами-то мы были убежденными сторонниками «великого китайского будущего», и у нас в Мире Полудня китайцы на равных покоряли Вселенную вместе с русскими, американцами и африканцами. Но у начальства нашего по поводу Китая была своя неконтролируемая точка зрения. То объявлялось, что «русский с китайцем братья навек», – и тогда наш «прокитаизм» всячески приветствовался и поощрялся; то вдруг возникала подлая клика Мао Цзедуна с его антисоветизмом и хунвейбинством, и все наши герои-китайцы по мановению начальственной руки начинали превращаться в корейцев, индийцев и японцев (вместе со своими звездолетами, АЭС и космическими станциями, естественно). Пара пятилеток, – и процесс вдруг снова разворачивался на 180 градусов, и нам милостиво возвращали право и возможность назвать китайца китайцем (хотя уже в трех переизданиях числился он у нас корейцем из Сеула). Вот, видимо, во время одной из таких цензурно-политических метаморфоз и превратился упомянутый Вами атомокар из китайского в японский.

---

Действие абсолютного большинства произведений АБС происходит в СССР (Россия плюс изредка 1-2 союзных республики). Даже в Мире Полдня, если только сюжет разворачивается не на других планетах, а на Земле, то действие происходит в Свердловске (ЖвМ, ВГВ), Харькове (ВГВ), Сыктывкаре (интернат, где воспитывались Лёва и Майка) или на Валдае (Каммерер в поисках Абалкина), на средней Волге (вымышленный город Антонов), в Туркмении (космодром Мирза-Чарле), в Малой Пеше (ВГВ) и т.п. Исключения крайне редки – вот разве что Массачусетская машина и колония голованов в лесах Канады (ЖвМ), кажется, всё... вот, правда, никак не могу определиться с местоположением Аньюдинского интерната в «Полдне».
       Да и в произведениях про ХХ век в основном такая же картина: Ленинград (ЗМЛдКС и ЖГП), Москва (ХС), а также вымышленноимённые, но вполне себе узнаваемые советские райцентры Соловец в Архангельской области (ПНвС и СоТ) и Ташлинск в Оренбургской (ОЗ).
       Правда, есть и исключения – произведения про настоящее (или близкое будущее, но не про 22 век), местом действия которых является таки заграница: условная Голландия или Скандинавия, несправедливо обозванная Страной Дураков (ХВВ), канадский городок Хармонт (ПнО), швейцарские Альпы (ОуПА). И ещё загадочная страна – родина Банева (ГЛ), имеющая черты как франкистской Испании или салазаровской Португалии, ну пусть даже деголлевской Франции, так и титовской Югославии или гомулковской Польши, но всё-таки не СССР/России, при всех отдельных сходствах плюющегося Господина Президента с Хрущёвым и Брежневым. Ну и ещё собирательный Град в ГО, хоть и наделён чертами загробного мира, но всё ж таки больше похож на европейский город, в котором наши соотечественники из разных эпох Воронин, Кацман и дядя Юра выглядят как советские люди на Западе – туристы, эмигранты или командировочные – по аналогии с Пановым в Хармонте.
       1) Что Вы можете сказать по поводу этого расклада, уважаемый Борис Натанович?

Читатель-страновед <[email protected]>
Новостругацк, АБС-ия - 03/01/12 16:59:14 MSK

       Ничего существенного. Выбор места действия (языка, культуры, образа жизни «аборигенов» – момент ответственнейший, и никаких общих правил здесь нет. Я бы сказал даже, что это как правило акт, скорее, случайный. Тут главное не сам выбор, а строгое соблюдение всех следствий сделанного выбора: одежда, система имен, политические реалии, – противоречий быть не должно, а все прочее будь как будет. Для нас вообще достоверность происходящего в тексте была основой основ. Мы могли простить себе любой ляп, если он не нарушал законы достоверности.
       [Кстати, Аньюдинский интернат находится на Урале. – БВИ.]

---

2) Как вообще происходил на творческой кухне АБС при задумывании и написании очередной книги выбор её места действия?

Читатель-страновед <[email protected]>
Новостругацк, АБС-ия - 03/01/12 16:59:20 MSK

       См. выше. Единственный общий принцип: место действия выбирается так, чтобы достоверность событий обеспечивалась бы наиболее естественным образом.

---

3) Почему АБС, один из которых был профессиональным японоведом, ни разу не сделали местом действия ни одного своего НФ-произведения Японию, ограничившись лишь локальными японскими мотивами в СоТ (цитатник из японских летописей о спрутах) и в ХС (письмо Сорокину от японца-переводчика)?

Читатель-страновед <[email protected]>
Новостругацк, АБС-ия - 03/01/12 16:59:21 MSK

       У нас есть ранний рассказ «Человек из Пасифиды». Место действия – современная Япония. Случайное исключение, разумеется. Мы чувствовали себя неудобно и неловко в любых незнакомых декорациях.

---

4) А бывал ли когда-либо японист АНС в изучаемой стране, в смысле, в Японии? Если не бывал до 1985-го, – например, не выпускало ЦК-ГБ за то, что еврей и полудиссидент, то неужели и в последние годы жизни, совпавшие с горбачёвской перестройкой, АНС-а всё равно туда не выпускали? Или его самого не тянуло?

Читатель-страновед <[email protected]>
Новостругацк, АБС-ия - 03/01/12 16:59:31 MSK

       Это была его мечта – съездить в Японию. И его 20 раз приглашали в Японию (в Японии его знали и ценили). Но иностранный отдел Союза писателей НИ РАЗУ его в Японию не выпустил. Приглашали А.Стругацкого, а командировали Иванова-Петрова-Сидорова. И вряд ли дело было здесь в кознях ГБ: просто порядки были у нас такие, – поездка за границу есть НАГРАДА писателю, а этого-то за что награждать?.. В конце 80-х поездка, впрочем, наверное могла бы состояться, но было уже поздно: возраст, болезни, усталость.

---

5) А бывал ли где-либо за рубежом БНС – хоть при совке, хоть после 1991-го?

Читатель-страновед <[email protected]>
Новостругацк, АБС-ия - 03/01/12 16:59:34 MSK

       Бывал. Несколько раз – в Польше. В 1987 вдвоем с АНС ездили в Англию. В новейшие времена неоднократно ездил «на хутора» в Финляндию. Меня никогда не тянуло за бугор: никогда не понимал, зачем мне туда ехать. Разве что залежавшийся гонорар получить?

---

Уважаемый Борис Натанович! Давно хочу спросить именно Вас и не о литературе совсем. Как Вы решали/решаете для себя вопрос собственной правоты – творческой и житейской? Потому что сомнения, конечно, признак благородной самокритики, но на определенном этапе они просто парализуют любую деятельность. Как лично Вы говорите себе: «Я прав и всё тут»?

Yara <[email protected]>
Киев, Украина - 03/01/12 17:00:04 MSK

       Совершенно невозможно ответить на этот вопрос «в общем виде». Слишком многое здесь зависит от привходящих обстоятельств. К счастью, «роковые ситуации» встречаются не часто: промахнуться не страшно.

---

@темы: Что сказали Стругацкие, Ссылки, Интервью

---

Пополнение библиографии

[silent-gluk]

Еще 2 издания Стругацких на эсперанто:

Lundo ekas sabate / Strugackij A., Strugackij B.; Trad. M.Bronstejn. - Moskvo: Impeto, 2005. - 232 s. - 500 ekz. - Эсперанто яз. - Загл. ориг: Понедельник начинается в субботу

Heliko sur declivo / Strugackij A., Strugackij B.; Trad. M.Bronstejn. - Moskvo: Impeto, 2007. - 248 s. - 500 ekz. - Эсперанто яз. - Загл. ориг: Улитка на склоне

Да, я тормоз, ну и что?..

Кстати, а никто из вас эсперанто не знает настолько, чтобы иметь возможность оценить качество перевода?..

@темы: Переводы

---

Рецензия на книгу Д.Володихина и Г.Прашкевича "Братья Стругацкие" в журнале "Если"

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера volodihin в РЕЦЕНЗИЯ НА НАШУ С ГЕННАДИЕМ ПРАШКЕВИЧЕМ КНИГУ "БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ" В ЖУРНАЛЕ "ЕСЛИ", ВЫП. 2

"Это новое исследование творчества братьев Стругацких непременно начнут сравниваться с «большой книгой» (во всех смыслах) Анта Скаландиса (А.В. Молчанова). Напрасно. Хотя бы потому, что авторы текста из «ЖЗЛ» ставили и решали совсем иную задачу. И если Ант Скаландис показывал жизнь братьев Стругацких во всей полноте ее бытовых подробностей, часто ограничиваясь простым упоминанием книг соавторов, написанных в тот или иной период их жизни, то Д. Володихин и Г. Прашкевич действовали принципиально по-другому. Они внимательно анализировали тексты писателей, разбирая их по «филологическим косточками», предлагая свои, иногда – очень точные, иногда – весьма спорные, интерпретации произведений. И думаю героев их книги этот подход вполне бы устроил. Во всяком случае, представления Б.Н. Стругацкого о писательских жизнеописаниях хорошо известна: «Я всегда полагал (и полагаю сейчас), что жизнь писателя – это его книги, его статьи, в крайнем случае – его публичные выступления; все же прочее: семейные дела, приключения-путешествия, лирические эскапады – все это от лукавого и никого не должно касаться…» И хотя Д. Володихин и Г. Прашкевич еще в первой главе шутливо отстраняются от этих «директивных указаний», создали они именно творческую биографию, а не сплетение фактов из обыденной жизни.
Книга Скаландиса обращена преимущественно к знатокам или, во всяком случае, к «компетентным читателям», хорошо знающим содержание «Попытки к бегству» или «Пикника на обочине». Д. Володихин и Г. Прашкевич в большей степени учитывают уровень гуманитарного одичания современного общества. В ходе своего скрупулезного анализа они подробно излагают содержание книг Стругацких. И делают это так, что даже не знакомый с творчеством соавторов читатель способен понять – о чем идет речь в тексте, что именно написали фантасты в своих произведениях.
В то же время книга просто переполнена новаторскими суждениями о текстах братьев Стругацких. Многие из них безукоризненно точны, многие – вызывают у читающего резкое несогласие, хотя и внушительно аргументированы авторами. Поэтому споров об этой биографии будет еще очень и очень много. Но можно уверенно констатировать одно – в молодую и бурно развивающуюся филологическую науку «стругацковедение» Д. Володихин и Г. Прашкевич внесли заметный и солидный вклад.
ИГОРЬ ГОНТОВ"

Публикуется в неотредактированном варианте.

ПЕРЕПОСТ ПРИВЕТСТВУЕТСЯ

Я очень благодарен автору рецензии и напечатавшему ее журналу "Если" за поддержку.

@темы: Публицистика, Критика, Володихин и Прашкевич, Книги, Перепост

---

[Amberqueen]

Как же я рада найти вас!
Люблю Стругацких с самого первого прочтения - в пятнадцать лет, в летние каникулы, - а единомышленников очень мало.

---

Еще о заглавиях и переводах

[silent-gluk]

На размышления наводит тот факт, что некоторые произведения выходили на разных языках под одинаковыми названиями. Например, "Обитаемый остров" - "Prisoners of Power" и "Prisoneiros do poder", "Definitely Maybe" и "Decididamente tal vez" - это "За миллиард лет до конца света", "Хищные вещи века" - "The Final Circle of Paradise" и "Le Derniere cercle du Paradis" (разнообразных "Сталкеров" сочтем совпадением).
Я знаю, что турецкое издание "Улитки на склоне" - перевод с английского, а какое-то англоязычное издание "Трудно быть богом" - перевод с немецкого. А вот вышеупомянутые?...
Меня терзают смутные подозрения...

@темы: «За миллиард лет до конца света», Переводы, Улитка на склоне, «Страна багровых туч», «Обитаемый остров», «Хищные вещи века», Сталкер

---

Арканарские чудеса - окончание...

[silent-gluk]

К сожалению, все хорошее когда-нибудь кончается. Вот и разбор перевода "Трудно быть богом" - тоже. Но вы оставайтесь с нами, у нас есть еще много интересного!

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса - окончание...

Главы девятая, десятая и эпилог.

Красным цветом выделены комментарии переводчика Эрика Симона. 

Глава 9.

 В кабинете за столом сидел, сгорбившись в кресле, положив руки на высокие подлокотники, черный монах в низко надвинутом капюшоне.

Im Herrenzimmer saß ein schwarzer Mönch mit tief ins Gesicht gezogener Kapuze am Tisch. Er hockte zusammengekrümmt in einem Stuhl und hatte die Hände in seinen tiefen Ärmeln vergraben.

В господской комнате за столом сидел черный монах в низко надвинутом капюшоне. Он скрючился на стуле и спрятал руки в широких рукавах.

 

 

Не было у Араты Красивого на великолепном высоком лбу этого уродливого лилового клейма – оно появилось после мятежа соанских корабельщиков, когда три тысячи голых рабов-ремесленников, согнанных на соанские верфи со всех концов империи....

Damals hatte Arata der Schöne noch nicht dieses entsetzliche lila Brandmal auf der hohen Stirn. Er hatte es seit der Meuterei der Matrosen von Soan, als dreitausend nackte versklavte Handwerker, die aus allen Winkeln des Reiches in die Werfen von Soan getrieben wurden...

В то время не было у Араты Красивого этого ужасного лилового клейма на высоком лбу. Оно появилось после мятежа соанских матросов, когда три тысячи голых порабощенных ремесленников, согнанных на соанские верфи со всех концов империи....

(Дон Бух по видимому не знал, что корабельщик – это не столько матрос, сколько ремесленник (хотя он и это слово употребил) работающий на постойке корабля.)

 

 

..., когда двадцатитысячная крестьянская армия, гоняясь по метрополии за баронскими дружинами,...

..., als eine zwanzigtausendköpfige Bauernarmee, die in der Hauptstadt die Rotten der Barone aufspüren wollte, ...

..., когда двадцатитысячная крестьянская армия, которая разыскивала в столице баронские дружины,...

 

 

Горб и новое прозвище он получил после вилланской войны в герцогстве Убанском за два моря отсюда,...

Den Buckel und seinen neuen Spitznamen empfing er nach der Schlacht im Herzogtum Uban, zwei Meere weit weg von hier, ...

Горб и новое прозвище он получил после битвы в герцогстве Убанском за два моря отсюда,...

 

 

..., и Арата, уже видя, что все кончено, умолял, требовал, заклинал не поддаваться на обман, был взят атаманами, полагавшими, что от добра добра ни ищут,...

Arata, der sah, daß alles verloren war, flehte, forderte und brüllte händeringend, sie sollen nicht auf den Betrug hereinfallen, wurde von den Atamanen, die glaubten, von einem Guten könne man nichts Gutes erwarten, gefaßt ...

Арата, который видел, что уже все потеряно, умолял, требовал и орал, размахивая руками, чтобы они не поддавались на обман, но был взят атаманами, полагавшими, что от доброго добра ждать не приходится,...

(Любопытный перевод достаточно широко распространенной в немецком языке пословицы, которую дон Бух, скорей всего, просто не узнал и перевел дословно с точностью до наоборот.)

[Еще любопытнее: У него «от доброго» получается в смысле «от доброго человека».]

 

 

Таких щук рождает иногда историческая эволюция и запускает в социальные омуты, чтобы не дремали жирные караси, пожирающие придонный планктон...

Solche Hechte gebiert die historische Evolution nur von Zeit zu Zeit und entläßt sie in die gesellschaftlichen Abgründe, damit die dicken Karpfen, die im Schlamm am Grund hocken, nicht ewig dahinträumen...

Таких щук рождает лишь иногда историческая эволюция и запускает в социальные омуты, чтобы не вечно дремали толстые карпы, сидящие на корточках в придонном иле...

[С карпами все правильно, это по-немецки так говорят («щука в пруде карпов»). А немецкий глагол, означающий «сидеть на корточках», в южной Баварии (и только там!) употребляется просто в значении «сидеть». Не, чтобы карпы сидели, но все таки ... Как мы уже увидели в переводе «Понедельника», дон Бух обладает удивительно широкими знаниями различных немецких говоров и щедро ими делится.]

 

 

Потом Румата достал из погребца кувшин эсторского и еду и поставил перед гостем.

Dann holte Rumata aus seiner Reisetasche einen Krug Estorischen und etwas zum Essen und stellte es vor dem Gast hin.

Потом Румата достал из дорожной сумы кувшин эсторского и еду и поставил перед гостем.

 

 

 

Глава 10.

 

«Доктору, значит, можно закладывать, а отцу Кабани, значит, нельзя, вредно. Нехорошо получается!»

„Um den Doktor kümmert man sich also, um den alten Kabani aber nicht. Nun schцn, meine Herren!“

«О докторе, значит, заботитесь, а об старом Кабани – так нет. Ну, хорошо, господа!»

 

 

Под Святым Орденом не развернешься.

Unter dem Heiligen Orden gibt es kein Zurück.

Под Святым Орденом назад пути нет.

(Высокоученый дон Бух, по видимому, слишком буквально воспринял слово «развернешься».)

 

 

«Благородный дон поражен в пятку,» – тихонько сказал Румата.

„Der edle Don ist bis ins Mark erschüttert“, sagte Rumata leise.

«Благородный дон потрясен до самого костного мозга», – тихо сказал Румата.

 

 

Румата сгреб в охапку мечи и перевязи.

Rumata raffte eilig seine Schwerter und den Fes zusammen.

Румата сгреб в охапку свои мечи и феску.

(Бедный Румата. Так и пришлось ему всю книгу проходить в феске с двумя мечами. Тяжело это и не очень удобно.)

 

 

Он теперь в каком-то особом отряде лейтенантом, присягнул на верность Ордену и собирается принять сан.

Er ist jetzt in  weiß Gott was für einer Sonderabteilung Leutnant, schwor den Heiligen Orden die Treue und wird bald geadelt werden.

Он теперь в каком-то особом отряде лейтенантом, присягнул на верность Ордену и получит скоро дворянский титул.

 

 

«Свяжем. Покалечим и свяжем! Эй, кто там с арбалетами?»

„Wir werden ihn fesseln, aufs Haupt schlagen und fesseln! He, wer fuchtelt dort mit den Speeren herum?“

«Свяжем. По макушке дадим и свяжем! Эй, кто там размахивает копьями?»

[Итак, арбалет бывал «бруствером», «дротиком», и, что самое фантастическое, даже арбалетом. Почему бы благородному арбалету не стать копьем?]

 

 

Эпилог.

 

Передатчик он оставил дома, и когда дом загорелся, на патрульном дирижабле поняли, что дело плохо, и сразу пошли в Арканар.

Seinen Sender hatte er zu Hause gelassen, und als das Haus niedergebrannt war, begriffen sie in der Kontrollstation, daß die Sache schlecht stand, und sie schickten sofort eine Einsatztruppe nach Arkanar.

Свой передатчик он оставил дома, и когда дом сгорел, на контрольной станции поняли, что дело плохо, и сразу отправили спецподразделение в Арканар.

 

 

«А с тобой как он?»

«Никак. Терпит. Но ты-то другое дело...»

„Und wie ist er denn zu dir?“

„So-so. Wir kommen ganz gut aus. Aber du wolltest doch etwas anderes ...“

«А с тобой как он?»

«Так себе. В общем-то нормально. Но ведь ты хотела чего-то другого...»

[Все хотели чего-то другого. Авторы. Редакторы. Читатели. Может быть, даже сам дон Бух хотел чего-то другого...]

 

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Арканарские чудеса - 8...

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса - 8...

Глава восьмая...

Красным цветом выделены комментарии переводчика Эрика Симона.

 

 

Глава 8.

 

Он крадучись проходил тесные дворики горожан, путаясь в развешенном для просушки тряпье,......, на четвереньках пробегал между картофельными грядками.

Auf leisen Sohlen schlich er sich durch eine Flucht von Hinterhöfen, er versteckte sich in zum Trocknen aufgehängten Lumpen, ........ und kroch auf allen vieren zwischen Bergen von Kartoffeln hindurch.

Он крадучись проходил через вереницы задних дворов, прятался в развешенном для просушки тряпье,........, на четвереньках полз между грудами картофеля.

 

 

... Один ведь, как перст, да восемь сопляков за штаны держатся.

Ein einzelner ist doch so schwach wie ein kleiner Finger, und dem kleben noch siebzehn Rotznasen an der Kutte.

Один-одинешенек, ведь слаб как мизинец, да еще и семнадцать сопляков за подол цепляются.

(Ай да Кикус Хромач, ай да кузнец!!!)

 

 

Наступило, наконец, желанное послабление.

Jetzt wird man uns endlich den nötigen Respekt entgegenbringen.

Теперь, наконец, нам будет воздано необходимое уважение.

 

 

Румата тоже отошел от стола. Вот это трясина, подумал он.

Rumata trat ebenfalls vom Tisch weg. Das ist doch eine Schweinerei, dachte er.

Румата тоже отошел от стола. Это же свинство, подумал он.

 

 

«Хе... Так благородные, известно, не в привычку...»

«Воды, говорят, в таких случаях дать, да цепь коротка, не дотянуть...»

«Чего там, оклемаются...»

„Oho ...! Sind denn die Edlen nicht schon aus der Mode?“

„In solchen Fällen, sagt man allgemein, da setzt man ihnen Wasser vor, aber mit einer zu kurzen Kette, daß sie es nicht erreichen können ...“

„Was schnüffelt er hier herum ...“

«Ого! А разве благородные уже не вышли из моды?»

«В таких случаях, говорят, ставят перед ними воды, но только с такой короткой цепью, чтобы не дотянулись...»

«Чего он здесь вынюхивает...»

 

 

«А-а... – сказал смотритель. – Знаю. Так он уже на колу, наверное...»

„Ah-aah ...“, sagte der Aufseher. „Ich weiß schon. Der ist wahrscheinlich schon im Verlies ...“

«А-а... – сказал смотритель. – Знаю. Так он уже, наверное, в подземелье...»

 

 

А, вот оно!

Na, und da sind Sie ja auch!

Ну, вот Вы и здесь!

 

 

Черт побери, мой друг, вы не находите, что здесь очень низкие потолки? Я исцарапал всю макушку...

Hol es der Teufel, mein Freund, finden Sie nicht auch, daß hier der Plafond verdammt niedrig ist? Ich habe mir schon den ganzen Schädel zerkratzt...

Черт побери, мой друг, вы не находите, что здесь очень низкие потолки? Я исцарапал всю черепушку...

(В принципе, переведено все верно, но... Дело в том, что «Plafond» (да и то, только в южно-немецких диалектах) это потолок, но высокий, красивый, облагороженный всякой там лепниной и прочими излишествами. Шикарные темницы, должно быть, в Веселой Башне.)

[Помните? До плафона мы уже дотянулись в бухнерском «Понедельнике».]

 

 

«Во Имя Господа!» – запоздало крикнул Румата и потащил через голову перевязь с правым мечом.

„Im Namen des Herrn!“ schrie Rumata ein wenig verspätet und zog seinen Stirnreif über den Kopf.

«Во Имя Господа!» – запоздало крикнул Румата и потянул свой обруч через голову.

[Вот тут бухнеровская «феска» вдруг превратилась в обруч. Обруч, правда, без меча – мечи-то, как мы видели не раз, прикреплены к феске. И теперь, благородные донны и доны, извольте представить себе, как он свой обруч через голову тянет. Откуда? Куда?]

 

 

В Институте надо специально ввести курс феодальной интриги. И успеваемость оценивать в рэбах. Лучше, конечно, в децирэбах. Впрочем, куда там...

Im Institut muß man einen Spezialkurs für feudale Intrigen einführen. Und einen andern, um die Fähigkeit zu erwerben, die Rebas richtig einzuschätzen. Noch besser natürlich auch die Dezi-Rebas. Übrigens, wohin sollten denn...

В Институте надо ввести специальный курс феодальной интриги. И еще один другой, чтобы научиться Рэб правильно расценивать. Еще лучше дециРэб. Кстати, куда там должны...

(Похоже, что дон Бух совершенно не понял смысла фразы. Ну, и написал такое, что тоже так сразу и не поймешь.)

[Да ровно ничего он не понял. Несмотря на то, что такие анекдоты, где что-то измеряют в деци-кого-то, давно известны и в Германии. Поговорим о сантибухнерах ...]

(А почему бы и не ввести в обращение такую единицу переводческого мастерства. Или учредить премию имени доктора Бухнера за соответствующие переводческие успехи.)

 

 

И мне невдомек, почему вы, хранители и единственные обладатели высокого знания, так безнадежно пассивны?

Und mir ist völlig unverständlich, warum ihr, die Bewohner der Wissenschaft und einzigen Träger der hohen Weisheit, so hoffnungslos passiv seid?

И мне совершенно непонятно, почему вы, жители науки и единственные носители высокой мудрости, так безнадежно пассивны?

[А образ-то любопытный. Как представить себе науку, в которой обитает Бухнер? Надеюсь, это жилище мягкое, гибкое, но прочное.]

 

Продолжение следует...

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Арканарские чудеса - 7...

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса - 7...

Глава седьмая...

Красным цветом выделены комментарии переводчика Эрика Симона.

 

 

Глава 7.

 

«Ничего, – сказал другой голос. – Они живые, глазами лупают.» Это я живой, подумал он. Это обо мне. Это я лупаю глазами.

„Ach was“, sagte eine andere Stimme. „Sind am Leben. Wackeln mit den Augen.“ Das bin ich, der am Leben ist, dachte er. Das geht mich an. Das bin ich, der mit den Augen wackelt.

«Ничего, – сказал другой голос. – Они живые, глазами качают.» Это я живой, подумал он. Это обо мне. Это я качаю глазами.

 

 

На небе появился черный силуэт головы в остроконечной шапке.

Am Himmel erschien die schwarze Silhouette eines Kopfes mit einer flachen Kappe.

На небе появился черный силуэт головы в плоской шапке.

 

 

«Вы, братья, как хотите, а копьем я его бил по-настоящему. Я же так кольчуги пробивал.»

„Ihr könnt sagen, was ihr wollt, Brüder, aber ich habe es ihm gegeben mit dem Speer. Sogar seinen Panzer habe ich durchschlagen.“

«Вы, братья, можете говорить, что хотите, а копьем я ему вдарил. Даже панцирь его пробил.»

 

 

Румата почувствовал, что ноги его свободны, напрягся и сел. Несколько приземистых штурмовиков молча смотрели, как он ворочается в луже.

Rumata fühlte, daß seine Füße nun frei waren, er streckte sie kräftig und fiel gleich wieder hin. Einige Sturmowiki, die auf der Erde hockten, schauten schweigend zu, wie er sich in der Pfütze wälzte.

Румата почувствовал, что ноги его теперь свободны, вытянул их с силой и тут же снова упал. Несколько штурмовиков, сидя на корточках, молча смотрели, как он ворочается в луже.

 

 

«Зарубите себе на носу, дон Рэба...»

„Fassen Sie sich selbst an die Nase, Don Reba ...“

«Ухватите себя сами за нос, дон Рэба...»

 

 

«Как я их, а?.. Никто и не пикнул!.. У вас, я думаю, так не могут...»

Румата молчал.

«Да-а... – протянул дон Рэба мечтательно. – Хорошо! Ну что ж, а теперь поговорим, дон Румата... А может быть, не Румата?.. И, может быть, даже и не дон? А?..»

„Nun, was sagen Sie ...? Keiner von ihnen hat sich gemuckst...! Bei Ihnen, denke ich, bringt man das nicht zuwege ...“

„Jaa ...“, sagte Rumata gedehnt und ein wenig verträumt.

„Also gut. Jetzt aber sprechen wir einmal, Don Rumata ... Vielleicht aber auch nicht Rumata? ... Oder vielleicht auch gar kein Don? ... Wie ...?“

«Ну, что скажете?... Никто и не пикнул!... У вас, я думаю, так не могут...»

«Дааа....» – протянул Румата мечтательно.

«Ну, хорошо. А теперь поговорим, дон Румата... А может быть, не Румата?... И, может быть, даже и не дон?... А?...»

 

 

Попробую-ка я тебе немножко рассердить, подумал он. Бок болит, а то бы я тебя поводил за салом.

Ich werde dich ein klein wenig ärgern, dachte Rumata. Aufgepaßt, ich fange an.

Я тебя немножко рассержу, подумал Румата. Внимание, я начинаю.

 

 

Дон Рэба, покопавшись в письменном столе, вытащил квадратик плотной бумаги и, подняв брови, просмотрел его.

Don Reba begann in seinem Schreibtisch zu wühlen, nahm eine dicke Sammlung von quadratischen Papieren heraus und überflog sie mit hochgezogenen Brauen.

Дон Рэба стал копаться в своем столе, вытащил толстую пачку квадратных листков и, подняв брови, просмотрел ее.

 

 

Да будет вам известно, что указанный атаман Арата в настоящее время гуляет во главе взбунтовавшихся холопов по восточным областям метрополии, обильно проливая благородную кровь и не испытывая недостатка ни в деньгах ни в оружии.

Es wird Ihnen auch bekannt sein, daß sich der erwähnte Ataman Arata zur Zeit an der Spitze eines meuternden Sklavenheeres in den östlichen Teilen der Hauptstadt befindet, und ansehnliche Menge edlen Blutes vergießt – dabei aber noch immer über genügend Geld und Waffen verfügt.

Да будет вам известно, что указанный атаман Арата находится во главе взбунтовавшейся армии рабов в восточных областях столицы, обильно проливая благородную кровь и при том все еще имеет в достаточном колличестве и деньги и оружие.

(Очень забавно, но дон Бух, желая придать еще больший национальный колорит событиям в Арканаре, использует ничтоже сумнящеся почти никому на Западе незнакомое слово «атаман».)

 

 

А ведь вы не могли не знать, что деретесь за свою жизнь. Вы мастер.

Aber Sie konnten ja nicht wissen, daß Sie um Ihr Leben kämpfen. Sie sind ein Meister!

Но вы не могли знать, что деретесь за свою жизнь. Вы мастер!

(Здесь вся сложность в том, что в одном немецком предложении не могут присутствовать два отрицания. А дон Бух, видимо в спешке, не стал морочить себе голову поисками других вариантов и... написал все правильно. Грамматически.)

[Вообще «не могли не знать» по-немецки предается другими конструкциями вроде «должны были знать» или «безусловно знали». Но дело скорее всего не в этом. Бухнер это просто принимал за типичное для русского языка двойное отрицание, которому по-немецки соответствует простое. (Напр., «нигде не видно смысла» по-немецки будет «нигде виден смысл».)]

 

 

Смиренные дети господа нашего, конница Святого Ордена.

Die streitbaren Kinder Gottes, unseres Herrn – die Kavallerie des Heiligen Ordens.

Воинственные дети господа нашего, конница Святого Ордена.

 

 

Неисчислимые полчища ворон спустились на город, как на чистое поле.

Unzählige Krähenschwärmer ließen sich auf die Stadt nieder wie auf einem Kirchhof.

Неисчислимые полчища ворон спустились на город, как на церковный двор.

 

 

Он повернулся к монаху, рывком поднял его и нагнулся над его лицом.

Er drehte sich zu dem Mönch hin, packte ihn am Genick, drückte ihn zu Boden und beugte sich über sein Gesicht.

Он повернулся к монаху, схватил его за затылок, прижал к земле и нагнулся над его лицом.

 

 

Уно, стоявший у дверей в покои, начал стрелять из арбалетов. У него было два арбалета, и он успел выстрелить дважды, но один раз промахнулся.

Uno war an den Türen der oberen Gemächer postiert und begann aus seiner Armbrust zu schießen. Er hatte zwei Bolzen, und er schoß auch zweimal. Der zweite Schuß ging daneben.

Уно занял пост у дверей в верхние покой и начал стрелять из своего арбалета. У него было две стрелы, и он успел дважды выстрелить. Но второй раз промахнулся.

[Вот арбалет из «бруствера» через «дротика» до арбалета дошел. Правда, ненадолго. Миг – и уже стрелой-болтом стал. Что из двух арбалетов получился один – это из-за того, что дон Бух себе представляет стрельбу из арбалета чем-то вроде стрельбы из револьвера.]

 

 

Я приду раньше и, наверное, не один. Жди меня к обеду.

Ich werde schon früher kommen und wahrscheinlich nicht allein. Erwarte mich zum Abendessen.

Я приду раньше и, наверное, не один. Жди меня к ужину.

 

 

Муга сейчас же опустился перед ним на корточки и принялся застегивать многочисленные пряжки и пуговки.

Muga ließ sich sogleich in Türkensitz vor ihm nieder und machte sich daran, die unzählige Knöpfe und Spangen zu schließen.

Муга сейчас же сел перед ним по-турецки и принялся застегивать многочисленные пряжки и пуговки.

 

 Продолжение следует...

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Арканарские чудеса - 5, 6....

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса - 5, 6....

Главы пятая и шестая...

Выделенные красным цветом комментарии принадлежат переводчику Эрику Симону.

 

 

Глава 5.

 

Еще совсем недавно двор Арканарских королей был одним из самых просвещенных в империи.

Es ist noch gar nicht so lange her, da war der Hof der irukanischen Könige einer von jenen, die besonders auf Bildung achten.

Еще совсем недавно двор Ируканских королей был одним из самых просвещенных.

(Забавная путаница, не правда ли? Причем уже в следующем предложении удивленный читатель узнает, что речь идет-таки об Арканаре.)

 

 

За годы своего пребывания на посту всесильного министра охраны короны он произвел в мире арканарской культуры такие опустошения, что вызвал неудовольствие у некоторых благородных вельмож,...

Während seiner Zeit als allmächtiger Sicherheitsminister zum Schutze der Krone veranstaltete er in der Kulturwelt Arkanars derartige Pogrome, daß er damit sogar schon die Unzufriedenheit einiger edler Magnaten hervorrief, ...

За время своего пребывания на посту всесильного министра безопасности и охраны короны он учинил в мире арканарской культуры такие погромы, что вызвал даже неудовольствие у некоторых благородных вельмож,...

(Пожалуй, эти «погромы» можно было бы без особых угрызений совести, сравнить с тем, что благородный дон Бух сделал с книгами АБС. В данном случае, он ничтоже сумнящеся использует для перевода слова «опустошения» вместо вполне адекватного и привычного немецкого слова «Verwьstungen» довольно таки непривычное «Pogromen» – погромы, что для немецкого читателя ассоциируется только с антиеврейскими погромами начала ХХ века в России.)

 

 

Пытаясь спасти его, Румата роздал тридцать килограммов золота,...

Bei dem Versuch, ihn zu retten, verteilte Rumata dreißig Pud Gold, ...

При попытке спасти его, роздал Румата тридцать пудов золота,...

(Мда, полевому синтезатору «Мидас» в Пьяной Берлоге пришлось потрудиться, создавая из опилок почти полтонны золота. Куда там философскому камню!)

[Вообще все беды Арканара – от этой невероятной гиперинфляции...]

 

 

Румата навсегда запомнил его, иссиня-бледного от пьянства, как он стоит, вцепившись тонкими руками в ванты, на палубе уходящего корабля...

Rumata würde den Anblick des Abreisenden nie vergessen können, wie er, zugleich blaß und blau vor Trunkenheit, sich mit seinen dünnen Armen an den Planken des abfahrenden Schiffes festklammerte ...

Румата никогда не сможет забыть уезжавшего, как он, иссиня-бледный от пьянства, вцепившись тонкими руками в палубный настил уходящего корабля...

(Это как?!)

[А это руки у него такие тонкие, что проходят в щели между досками. Или, может быть, с присосками.]

 

 

«Вот-вот, та самая кобыла. Она засеклась, но будь я проклят, если не проиграл ее тем же вечером дону Кэу...»

„Ja, ja, eben diese Stute. Sie wollte sich verbarrikadieren, aber der Teufel soll mich holen, wenn er sie nicht noch am selben Abend an Don Ke verspielt hat ...“

«Вот-вот, та самая кобыла. Она хотела забаррикадироваться, но черт меня побери, если я тем же вечером не проиграл ее дону Ке...»

(Вот такие вот в Арканаре кобылы попадаются.)

 

 

«... А дон Тамэо наблевал на пол, поскользнулся и упал головой в камин...»

„... und Don Tameo spuckte auf den Boden, rutschte aus und plumpste mit dem Kopf voran in den Kamin ...“

«... А дон Тамэо наплевал на пол, поскользнулся и свалился головой в камин...»

 

 

Да, конечно, его психология запутанней и рефлексы сложней, но мысли его подобны вот этим пропахшим аммиаком и преступлениями лабиринтам дворца,...

Ja, natürlich, seine Psyche ist verwickelter, und seine Reflexe sind komplizierter, aber seine Gedanken sind diesem nach Ammoniak stinkenden Kerl und den labyrinthischen Verbrechen des Palasts sehr ähnlich, ...

Да, конечно, его психология запутанней и рефлексы сложней, но его мысли подобны этому воняющему аммиаком болвану и лабиринтным преступлениям дворца,...

(Вот наворотил-то, а?!)

 

 

К нему бежал дон Рипат, придерживая на боку клинок.

Don Ripat kam zu ihm geeilt, eine entblößte Klinge in der Hand.

К нему спешил дон Рипат с обнаженным клинком в руке.

 

 

..., дюжина заезжих баронов с дубоподобными баронетами...

..., ein paar umherziehende Barone mit holzköpfigen Gattinen, ...

..., пара заезжих баронов с деревянно-головыми супругами...

 

 

Что с вами, уж не объелись ли вы?

Was ist mit Ihnen, sind Sie vielleicht nicht satt geworden?

Что с вами, неужели вы не наелись?

 

 

Придворные хохотали. Впрочем, такие шутки были в обычае за королевским столом. Приглашенных сажали в паштеты, в кресла с подпиленными ножками, на гусиные яйца. Саживали и на отравленные иглы. Король любил, чтобы его забавляли. Румата вдруг подумал: любопытно, как бы я поступил на месте этого идиота? Боюсь, что королю пришлось бы искать другого министра охраны, а Институту  пришлось бы прислать в Арканар другого человека. В общем надо быть начеку. Как наш орел дон Рэба...

( В переводе отсутствует.)

 

 

«... Что вы знаете о страхе, благородный дон!..»

„... Was wißt Ihr von Terror, von der Angst, edler Don?“

«... Что вы знаете о терроре, о страхе, благородный дон?»

 

 

«... Принц Хаар действительно любил прекрасную меднокожую Яиневнивору...»

„... Prinz Chaar liebte wirklich jene schöne kupferhäutige Frau ...“

«... Принц Хаар действительно любил ту прекрасную меднокожую женщину...»

 

 

«... Экий ты, братец, мозгляк...»

„ Ach du, mein Brüderchen, du Geisterriese.“

«... Ах, ты, братец мой, титан мысли...»

 

 

«... И руки ничего, крепкие. Здоровый, здоровый, хотя и мозгляк...»

„ ... Und auch die Hände sind in Ordnung, kräftig. Gesund ist er, gesund, und trotzdem ein Geisterriese ...“

«... И руки ничего, крепкие. Здоров он, здоров, хоть и титан мысли...»

 

 

 

Глава 6.

 

 Затягивая форменный пояс с металлическими бляхами, сказал он Уно.

Während er sich seinen Uniformgürtel mit mehreren Metallverschlüssen umband, sagte er zu Uno.

Подпоясываясь форменным поясом со многими металлическими застежками, сказал он Уно.

 

 

Он легонько щелкнул мальчишку в нос и улыбнулся в ответ на его неумелую улыбку.

Er gab den Knaben einen leichten Klaps auf die Wange und erwiderte sein ungeschicktes Lächeln mit einem freundlichen Blick.

Он легонько щелкнул мальчишку по щеке и ответил на его неумелую улыбку дружеским взглядом.

 

 

Но сейчас все тонуло во мраке, только виднелись разбросанные кучки огней – где на перекрестках стояли и ждали сигнала штурмовики с факелами.

Jetzt war aber alles in Dunkelheit versunken, nur vereinzelt waren kleine Gruppen von Lichter zu sehen – dort, wo die Leute an der Wegkreuzungen standen und die Fackelsignale der Sturmowiki erwarteten.

Но сейчас все тонуло во мраке, только виднелись разбросанные кучки огней – где на перекрестках стояли люди и ждали факельных сигналов штурмовиков.

 

 

Двести тысяч мужчин и женщин. Двести тысяч кузнецов, оружейников, мясников, галантерейщиков, ювелиров....

Zwanzigtausend Männer und Frauen. Zwanzigtausend Schlosser, Waffenschmiede, Fleischhauer, Galanteriehändler, Juweliere, ...

Двадцать тысяч мужчин и женщин. Двадцать тысяч слесарей, оружейников, мясников, галантерейщиков, ювелиров,...

(Арканар мельчает, ну, просто на глазах.)

[Он и должен мельчать. Для слова «мясник» в различных частях Германии и Австрии употребляется четыре совсем различных слова (Fleischer, Schlachter, Metzger, Fleischhacker). У Бухнера не просто самое редкое из этих слов, употребляемое только в Австрии (Fleischhacker), но еще более редкий его вариант (Fleischhauer). Немецкий читатель это слово понимает (чего не скажешь о всех находках переводчика), но у него сложится вполне определенное впечатление, что Арканар со всеми попами, штурмовиками и диссидентами – деревня где-то в Альпах на полпути между Веной и Грацом.]

 

 

Вот так думаешь, думаешь, думаешь – и в конце концов выдумываешь порох...

Da grübelst du und denkst du und zermarterst dir dein Hirn – und was dabei herauskommt ist ein großer Mist ...

Вот так думаешь, раздумываешь, ломаешь себе голову – и выходит из этого только большое дерьмо...

 

 

Что-то заполыхало в порту.

Irgend etwas explodierte im Hafen.

Что-то взорвалось в порту.

 

 

Пятнадцать упитанных увальней с топорами...

Fünfzehn Mann, betrunken und mit Beilen ausgerüstet ...

Пятнадцать человек, пьяных и с топорами...

 
Продолжение следует...

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Арканарские чудеса - 4...

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса - 4...

Глава четвертая...

 

Выделенные красным цветом комментарии принадлежат переводчику Эрику Симону. 

 

Глава 4.

 

... картинно выпивали, выгибая спины и отставляя поджарые зады,...

Beim Trinken beugten sie sich graziös vor und streckten ihre dicken Hintern von sich.

... выпивая, они грациозно кланялись и отставляли толстые зады.

 

 

..., доедали тушеного с черемшой крокодила двое знаменитых художников-портретистов,...

..., zwei berühmte Porträtmaler verschlangen einen Braten von der Größe eines mittleren Krokodils, ...

..., два знаменитых художника-портретиста  поглощали жаркое величиной со среднего крокодила,...

 

 

«Что доны Оканы здесь нет,» – подхватил Румата, – «и вы заскучали без нее.»

„Daß Dona Okana noch nicht erschienen ist“, unterbrach ihn Rumata. „Und Sie haben ohne sie trinken müssen.“

«Что дона Окана все еще не появилась,» – перебил его Румата. – «И Вы были вынуждены пить без нее.»

 

 

..., но она была несомненно хороша, эта глупая, похотливая курица.

..., aber sie war unzweifelhaft hübsch, dieses dumme, sinnliche Huhn!

..., но она была несомненно хороша, эта глупая, чувственная курица.

{Не уверен, правильный ли это перевод. Немецкое слово имеет два значения. Первое – «по отношению к чувствам» (чувственное восприятие); второе, которое тут имеется в виду – в эротическом, но положительном смысле. Не совсем то, но недалеко от того, что по-английски «sexy».}

 

 

..., бросилась на огромную кровать и, разметавшись на подушках, стала глядеть на него влажными гиперестеничными глазами.

..., warf sich auf das riesige Bett und stierte ihn mit ihren feuchten, hyperästhetischen Augen an.

..., бросилась на огромную кровать и уставилась на него влажными гиперэстетичными глазами.

 

 

«Может быть, приказать тазик?»

«Какой тазик?»

„Vielleicht sollte ich eine Tasse bestellen?“

„Was denn für eine Tasse?“

«Может быть, приказать чашку?»

«Какую еще чашку?»

(А действительно, какую? А просто чашку, из которой, например, чай пьют.)

 

 

..., но он уже нащупал лопатками дверь, выскочил в коридор и быстро пошел прочь.

..., aber er hatte schon mit den Handflächen die Tür ertastet, schlüpfte auf den Korridor und machte sich rasch aus dem Staub.

..., но он уже нащупал ладонями дверь, выскочил в коридор и быстро удрал.

 

 

Не раздеваясь, только распустив пряжки перевязи, повалился в гостинной на диван и заснул как убитый.

Er löste nur die Spangen an seinem Fes, warf sich, ohne sich auszuziehen, auf einen Diwan im Salon und schlief wie ein Toter.

Он только распустил пряжки на своей феске, повалился, не раздеваясь, на диван в гостинной и заснул как мертвый.

[Не просто феска с двумя мечами у него, но еще и с пряжками. Это ясно, иначе на голове не держалась бы, мечи-то тяжелые...]

 

 

«Скажите ему, чтобы ухи не крутил...»

„Sagt ihm, er soll nicht so mit den Ohren wackeln.“

«Скажите ему, чтобы он больше не болтал ушами...»

 

 

Барон возмещал потерю жидкости в течение получаса и слегка осоловел.

In Laufe einer halben Stunde füllte der Baron sich wieder auf und plauderte dabei munter drauflos.

В течение получаса барон возмещал потерю жидкости и заливался при этом соловьем.

 

 

«Румата, друг мой, пойдемте отсюда. У вас слишком богатые погреба!.. Уйдемте!»

„Rumata, mein Freund. Gehen wir weg von hier. Sie haben viel zu teure Weine! Gehen wir ...!“

«Румата, друг мой, пойдемте отсюда. У вас слишком дорогие вина!.. Уйдемте!»

 

 

..., время от времени испускал волчий вой, улюлюкал и колотил плеткой в запертые ставни.

Von Zeit zu Zeit heulte er wie ein Wolf, sang die Wiegenlieder und klopfte mit dem Peitschenstiel gegen geschlossene Fensterläden.

..., время от времени испускал волчий вой, пел колыбельные и колотил рукоятью плетки в запертые ставни.

(Барон Пампа дон Бау!? Пел колыбельные!?)

[Причем тут еще и артикуль определенный (die) имеется. Не пел он какие-нибудь колыбельные, а вполне определенные – т.е. именно те, которые в таких случаях поют. – Сколько богатых возможностей Стругацкие как-то прозевали!]

 

 

..., двое слуг с натугой вкатили в распахнутые двери огромную бочку, покрытую пятнами селитры.

..., und zwei Hausburschen rollten unter großer Anstrengung ein riesiges Faß mit Saliterflecken durch die Tür.

..., двое слуг с натугой вкатили в двери огромную бочку покрытую пятнами.......................

( Не знаю я, какими пятнами была покрыта эта бочка, не знаю. Ибо слово это мне совершенно неизвестно. А селитра называется по-немецки «Salpeter».)

[Да он не знал этого слова, решил, что это – что то специфически арканарское, и на всякий случай еще изменил гласные, так что из селитры получился «салитер». Полнейшая чепуха, но звучит как очень плохая средневековая (или так называемая «кухонная») латынь. Тогда это просто будет «прыгун» (saliter saliter arcanarius Buchneri).]

 

 

У стойки он выхватил из рук хозяина объемистый черпак, которым тот разливал вино по кружкам, молча осушил его до дна и объявил, что теперь все пропало и остается одно – как следует повеселиться.

An der Theke nahm er dem Wirt einen riesigen Krug aus der Hand, ließ ihn bis oben füllen, leerte ihn schweigend auf einen Zug bis zur Neige und erklärte dann, daß jetzt alles hin sei und nur mehr eines überbliebe – sich gehörig zu amüsieren.

У стойки он выхватил из рук хозяина большую кружку, приказал ее наполнить, молча осушил до дна и заявил, что теперь все пропало и остается одно – как следует повеселиться.

 

 

Безденежные доны по одному и по двое начали перебираться за его стол, и барон встречал их молодецким взмахом руки и утробным ворчанием.

Die verarmten Dons wollten einer nach dem anderen an seinen Tisch rücken, der Baron aber wies sie mit einer weit ausholenden Handbewegung und mit dem Knurren seiner Gedärme ab.

Обедневшие доны начали было один за другим перебираться за его стол, но барон отгонял их широким взмахом руки и утробным рычанием.

 

 

Барон доканчивал блюдо с фаршированными каракатицами.

Der Baron beendete grade eine Schüssel mit faschierten gehackten Muscheln.

Барон доканчивал блюдо с молотыми рубленными молюсками.

 

 

Когда Румата пришел в себя, он обнаружил, что стоит посреди обширного пустыря.

Als Rumata zu sich kam, entdeckte er, daß er mitten auf einem großen unbebauten Platz lag.

Когда Румата пришел в себя, он обнаружил, что лежит посреди обширного пустыря.

 

 

..., на языке приятно таяла мятная горечь.

Auf der Zunge zerging ihm angenehm die Minze des Kummers.

..., на языке приятно таяла мята горечи.

[Мята горечи! Достойна пера Фирдауси и Хафиза!

В пустыне слов,

Диких наречий,

Жестоких снов,

Полных увечий,

Ждет меня вновь –

Ждет нашей встречи

Мята горечи...]

(Браво, Эрик!!!!)

 

 

..., которым Земля предусмотрительно снабжала своих разведчиков на отсталых планетах.

..., mit dem die Industrie der Erde vorsichtshalber alle ihre Kundschafter auf den übrigen Planeten ausstatten.

...,которым земная промышленность предусмотрительно снабжала всех своих разведчиков на остальных планетах.

 

 

... украдкой клал под язык таблетку каспарамида.

..., steckte er sich heimlich eine Ampulle Kasparamid in den Mund.

... украдкой совал себе в рот ампулу каспарамида.

 

 

..., обнаженный меч в своей руке и рукоплещущих безденежных донов вокруг,...

..., das entblößte Schwert in seiner Hand und die kläglichen händeringenden Gestalten der verarmten Dons ringsum, ...

..., обнаженный меч в своей руке и жалобно заламывающих руки безденежных донов,...

 

 

Наша постель – попона боевого коня!

Unser Bett ist das gesattelte Streitroß!

Наша постель – оседланный боевой конь!

 

 

Румата велел мальчику Уно поставить рядом с бароном ведро рассола и кадку с маринадами.

Rumata befahl dem Knaben Uno, einen Kübel Salzgurken und ein Faß Sauerkraut neben dem Baron zu stellen.

Румата велел мальчику Уно поставить рядом с бароном бадью соленых огурцов и бочонок с квашеной капустой.

 

 

..., и при свете ночника увидел белое лицо,...

und beim Licht der Straßenlaterne sah er das weiße Gesicht...

и при свете уличного фонаря увидел белое лицо,...

 

 

«Кто здесь?» – воскликнул Уно, дремавший на скамье с арбалетом на коленях.

„Wer da?“ rief Uno, der auf einer Bank mit dem Wurfspieß auf den Knien schlummerte.

«Кто здесь?» – воскликнул Уно, дремавший на скамье с дротиком на коленях.

[Вот арбалет из «бруствера» уже в «дротик» превратился. Как говорят политики: Шаг в правильном направлении, но недостаточный.]

 

 

«Да нынче разве гуляют? При молодом короле, помню, гуляли – и не заметили, как полгорода сожгли».

„Da ist er also ausgewesen heute? Beim jungen Prinzen, denk ich, ist er gewesen und hat dabei nicht gemerkt, wie sie die halbe Stadt eingeäschert haben.“

«Так это он сегодня гулял? При молодом принце, я так думаю, он тоже был и не заметил при этом, как полгорода спалили.»

 

 

«Не надо, спасибо. Уно приготовит. Вот разве воротник подуши...»

„Nein, danke. Uno macht das schon. Ach ja, vielleicht den Kragen bügeln ...“

«Не надо, спасибо. Уно приготовит. Вот разве воротник погладь...»

 

 

..., пока она осторожно смачивала разными духами его пышный воротник, щеки, лоб, волосы.

..., während sie ihm mit verschiedenen Parfüms vorsichtig den kräftigen Hals, die Wangen, die Stirn und die Haare einrieb.

..., пока она осторожно смачивала разными духами его крепкую шею, щеки, лоб, волосы.

 

 

..., а он слушал, заламывая бровь и чувствуя, как с каждой минутой стена становится все толще...

Rumata hörte zu, zupfte sich nervös die Augenbrauen und fühlte, wie die Wand mit jeder Minute dicker und unerschütterlicher wurde...

Румата слушал, нервно пощипывая бровь и чувствуя, как стена с каждой минутой становится толще и непоколебимее...

 

 

«Бедный мой,» – сказала Кира. – «Погоди, я сейчас рассолу принесу...»

„Mein Armer“, sagte Kyra. „Warte, ich bring dir gleich Salzgurken ...“

«Бедный мой,» – сказала Кира. – «Погоди, я сейчас принесу огурчиков соленых...»

Продолжение следует... 

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Арканарские чудеса - 3.

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса - 3.

Глава третья...

Как всегда красным цветом помечены комментарии переводчика Эрика Симона.

Глава 3.

 

..., прикинул бы, что к чему, и поступил бы лесничим в какой-нибудь заповедник.

..., sich irgendwie anpassen, rasch begreifen, was wohin gehört, und würde in irgendeinen Naturpark als Waldgeist gehen.

... как-нибудь приспособился бы, быстро понял бы, чему где место, и поступил бы лешим в какой-нибудь заповедник.

 

 

В берлоге у него, говорят, целое стадо,...

Im Schluckaufwald, sagt man, hat er eine ganze Herde, ...

В Икающем Лесу у него, говорят, целое стадо,...

(Ну если в Икающем Лесу уже есть одна берлога, пусть и «пьяная», то почему бы ей не быть берлогой Ваги Колеса.)

 

 

... насмешники шарахнулись и с застывшими, как у паралитиков, улыбками торопливо юркнули в таверну.

..., denn die Spötter durchlief ein eisiges Schauern, ihre Augen blieben wie bei Paralytikern mitten im Lächeln stecken, und sie flüchteten in die Taverne.

..., насмешники облились ледяным потом, их глаза, как у паралитиков, застыли посреди улыбки, и они ретировались в таверну.

 

 

... и уже через два часа его с удивленными шутками и прибаутками вылечили,...

..., und schon nach zwei Stunden hatte man ihn mit ein paar Witzen und Anekdoten geheilt.

..., и уже через два часа его парой шуток и анекдотов вылечили.

 

 

..., что в нем что-то разладилось, что он стал ущербным...

..., daß sich in ihm etwas zersetzte, daß er nach und nach weniger werde ...

..., что в нем что-то разладилось, что его становится все меньше и меньше...

(Это, наверное, по аналогии с ущербной Луной, которая после полнолуния становится все меньше и меньше. Воистину, неисповедимы пути переводческой мысли.)

 

 

..., замордованные крестьяне окончательно зарылись под землю в своих Благорастворениях, Райских Кущах и Воздушных Лобзаниях,...

..., daß die ewig geprügelten, verschreckten Bauern sich nun endgültig in den Kellern ihrer Drecksnester einwühlten ...

..., вечно битые, испуганные крестьяне окончательно зарылись в подвалы своих вонючих нор...

 

 

В окнах верхних этажей маячили толстые лица,...

Aus den Fenstern der oberen Stockwerke ragten dicken Gesichter wie kleine Leuchttürme heraus, ...

Из окон верхних этажей высовывались толстые лица как маленькие маяки,...

(Феноменально!!!)

 

 

«... Я уж на что привычный, да, веришь, замутило смотреть...»

„... Ich bin schon allerhand gewöhnt, aber da tun einem ja die Augen weh ...“

«... Я уже ко всему привык, но тут даже глаза заболели...»

 

 

Четверо коренастых носильщиков с раскрашенными мордами пронесли через улицу серебристый портшез.

Vier breitmäulige Träger mit angemalten Lippen trugen eine silberglänzende Sänfte vorbei.

Четверо большеротых носильщиков с накрашенными губами пронесли мимо серебристый портшез.

 

 

Можно было, не задумываясь, назвать два десятка благородных донов, которые, удостоившись такой улыбки, кинулись бы к женам и любовницам с радостным известием: «Теперь все прочие пусть поберегуться, всех теперь куплю и продам, все им припомню!...»

Auf Anhieb hätte man zwei Dutzend edle Dons aufzählen können, die viel darum gegeben hätten, mit einem solchen Lächeln von ihr bedacht zu werden.

Не задумываясь можно было бы назвать две дюжины благородных донов, которые много бы дали за то, чтобы быть одаренными такой улыбкой.

 

 

Другой штурмовик, пожиже, сидел на корточках у стены.

Ein zweiter Schturmowik hockte an der Mauer.

Второй штурмовик сидел на корточках у стены.

(Слово «пожиже» оказалось дону Буху, очевидно, незнакомо. А впрочем, это все-таки мелочь по сравнению с прочими неточностями.)

 

 

«... Узел за ухо – и пошел прогуляться...»

„... Schlinge ums Ohr – und ab mit ihm ...“

«... Петлю вокруг уха – и вон его...»

 

 

... мой тихий, беспомощный друг.

..., mein stiller, hoffnungsloser Freund.

... мой тихий, безнадежный друг.

 

 

..., неспособных еще подняться над мыслишкой о лишнем медяке...

..., die noch nicht fähig sind, sich über das Ideal von elenden Kupfergroschen zu erheben ...

...,  неспособных еще подняться над идеалом жалких медяков...

 

 

..., и перекошенную животным ужасом всегда такую незаметную, бледную физиономию дона Рэбы...

...; und das sonst immer so unansehnliche bleiche Gesicht Don Rebas, das nun von stinkenden Mücken über und über zerfressen war; ...

..., и такое обычно непривлекательное бледное лицо дона Рэбы, теперь целиком изъеденное вонючими комарами....

[Вонючие комары тоже хороши, но изюминка этого предложения – словечко «sonst», означающее «иначе», «обычно», «в противном случае», «в других случаях» (английское «else»). Обычно бледное лицо дона Рэбы непривлекательное, но теперь, целиком изъеденное комарами – какая прелесть!]

 

 

... срывает с себя шляпу, плащ и перчатки, швыряет на лавку перевязи с мечами и поднимается в свои покои.

... Hut, Umhang und Handschuhe von sich riß, den Fes mit den Schwertern auf die Bank schleuderte und eilig in sein Zimmer hinaufging.

... срывает с себя шляпу, плащ и перчатки, швыряет на лавку феску с мечами и поднимается в свои покои.

 

 

Расскажи такую сказку крепостному мужику – хмыкнет с сомнением, утрет рукавом сопли да и пойдет, ни слова не говоря, только оглядываясь на доброго, трезвого, да только – эх, беда то какая! – тронутого умом благородного дона.

Erzähle er dieselbe Geschichte einem leibeigener Bauer, würde der ein ungläubiges dummes Gesicht schneiden, sich mit den Ärmeln den Rotz von der Nase wischen und ihn, ohne ein Wort zu sagen, wie ein seltenes Fabeltier anstarren.

Расскажи он эту же историю крепостному крестьянину – скроит он невероятное глупое лицо, утрет рукавом сопли и уставится на него, не говоря ни слова, как на редкого сказочного зверя.

 

 

В гостинной, увешанной ржавым оружием, заставленной причудливой, испорченной жучками мебелью...

Die Wände des Salons waren über und über mit rostigen, alten Waffen behängt, und es standen da seltsame, von unzähligen Insekten bekleckste Möbel.

В гостинной, увешанной ржавым старым оружием, заставленной причудливой, засиженной бесчисленными насекомыми мебелью...

 

 

Можно поселить их в современных спектроглассовых домах и научить их ионным процедурам...

Man kann sie in die modernsten spektroakustischen Häuser übersiedeln und ihnen die Jonenprozedur beibringen ...

Можно переселить их в современнейшие спектроаккустические дома и обучить Ионной процедуре...

( Странно, но я как-то всегда был уверен, что ион по-немецки «Ion», а никак не «Jon».)

[Так никаких ионов у него там нет. Есть (одна!) процедура с фантастическим названием, скорее всего – по библейскому Иону (по-немецки Jonas).]

 

 

..., и ржать над соседом, которого лупит жена.

... und über den Nachbarn losziehen, der seine Frau schlägt.

..., и ржать над соседом, который колотит жену.

[«Кто – кого» (В. И. Ленин, кажется.)]

 

 

... трактат «О скотской сущности земледельца»

... Traktat „Über das Rindviehhafte Wesen der Landwirtschaft“

... трактат «О Скотском существе сельского хозяйства»

 

 

Будах – книгочей. Книгочея – на кол.

Budach ist ein Buchwurm. Ins Loch mit Budach.

Будах – книжный червь. Будаха – в яму.

 

 

Теперь мне уже не до теории, подумал Румата. Я знаю только одно: человек есть объективный носитель разума, все, что мешает человеку развивать разум, – зло, и зло это надлежит устранять в кратчайшие сроки и любым путем. Любым? Любым ли? Нет, наверное, не любым. Или любым? Слюнтяй! – подумал он про себя. – Надо решаться. Рано или поздно все равно придется решаться.

(В переводе отсутствует.)

 

 

Если бог береться чистить нужник, пусть не думает, что у него будут чистые пальцы...

Wenn sich ein Gott entschließt, reinen Tisch zu machen, so soll er einmal nicht darauf achten, daß er saubere Finger habe ...

Если бог решает убирать на столе, то он не должен обращать внимание на свои чистые пальцы...

 

 Продолжение обязательно последует...

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Арканарские чудеса - 2.

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса - 2.

Глава вторая...

Как всегда красным цветом выделены комментарии переводчика Эрика Симона.

Глава 2.

 

«Под утро дождичек прошел, а мостили ее сами знаете когда...»

„In der Früh hat es geregnet, aber gekehrt hat man, na, ihr wißt schon wann ...“

«Под утро был дождь, а мели ее сами знаете когда...»

 

 

До чего же могучий язык! Энтропия невероятная. Не зарубил бы его дон Тамэо...

Wozu doch die menschliche Zunge fähig ist! Eine ganze unwahrscheinliche Entropie. Wenn Don Tameo sie ihnen bloß nicht abschneidet...

На что только человеческий язык способен! Невероятная энтропия. Не обрезал бы им их дон Тамэо...

(При этом дон Бух подразумевает под «языком» отнюдь не человеческую речь, а именно язык как орган. Который, разумеется, можно было бы и обрезать. Вот только при чем здесь энтропия?)

[А где в этом переводе энтропии нет?]

 

 

Мы забыли брезгливость, нас устраивает посуда, которую по обычаю дают вылизывать собакам и затем для красоты вытирают грязным подолом.

Wir haben es auch verlehrt, uns zu ekeln: es macht uns nichts aus, wenn man uns eine Schüssel vorsetzt, aus der gewöhnlich die Hunde fressen, und die man anschließend mit einem dreckigen Lappen auswischt.

Мы разучились быть брезгливыми, нас устраивает, когда нам подают миску, из которой обычно жрут собаки и которую потом вытирают грязной тряпкой.

 

 

А Павел, друг детства, эрудит,...

Und dann ist der Pawel, den ich schon als kleiner Junge Paschka nannte, ein Gelehrter, ...

А Павел, которого я еще маленьким мальчиком звал Пашкой, ученый,...

(Возможно это и необходимое объяснение двойственности именной формы «Пашка – Павел», незнакомой немецкому читателю, но все же какое-то нелепое.)

[Это – частая проблема при переводе с русского, бывает, что одно имя в книге встречается в пяти разных формах. Тут вообще два выхода: Либо из контекста и для немца само собой становится ясным, что Пашка – тот же Павел; тогда, как правило, будет и понятно, какого типа это особая форма. Либо надо безжалостно переименовать Пашку в Павла.]

 

 

Он очень опасен, ибо под действием приступов холецистита способен издавать такие приказы, что божедомы не успевают вывозить трупы из его темниц.

Er ist sehr gefährlich, denn unter den Einfluß der Wirkung von Cholezistit ist er dazu fähig, Befehle auszugeben, daß die Kirchen nicht nachkommen, die Leichen aus seinen Kerkern abzuholen.

Он очень опасен, ибо под воздействием действия холецистита способен отдавать такие приказы, что церкви не успевают вывозить трупы из его темниц.

(Совершенно замечательный перевод. Во-первых, «масло масляное» со словом «приступ». Во-вторых, у дона Буха очевидно вовсе нет русско-немецкого словаря, или было просто лень в него заглянуть, иначе «холецистит» был бы переведен как «Cholezystitis». Ну, и наконец в-третьих, ассоциативный ряд «божедом» – «дом Божий» – «церковь» является для дона Буха вполне логичным.)

[Обратите внимание, людены добрые, что в бухнерском немецком «холецистит» воспринимается не как болезнь, но как некоторое химическое вещество («под влиянием алкоголя», «под влиянием снотворного»). И русско-немецкий словарь тут ни при чем. Вот в моем школьном словаре (ок. 40000 слов) холецистит не фигурирует, а Бухнер, скорее всего, пользовалсь словарем карманным для туристов. Но вот в обыкновенном немецком словаре слов иностранного происхождения дается то слово, которым по-немецкий эту болезнь и называют: Cholezystitis = Gallenblasenentzündung, «воспаление желчного пузыря».]

 

 

«... Что я, благородный, что ли, мыться?»

„Wozu also, edler Don, wozu soll ich mich waschen?“

«... Так зачем, благородный дон, зачем мне нужно мыться?»

 

 

Но тут Румата ничего не мог поделать из естественной человеческой брезгливости.

Aber Rumata konnte nichts dagegen tun, einfach aus allzu natürlichen Gründen der männlichen Mentalität.

Но тут Румата по вполне естественным причинам мужского менталитета ничего не мог поделать.

 

 

На первом же балу Румата извлек из-за обшлага изящный кружевной платочек...

Gleich beim ersten Ball zog er mit Schwung aus seiner Westentasche ein elegantes Seidentüchlein...

На первом же балу он выхватил из жилетного кармана элегантный щелковый платочек...

 

 

Румата натянул зеленые штаны и белую батистовую рубашку с застиранным воротом.

Rumata zog seine grüne Hose und ein weißes Batisthemd mit zurückgebügeltem Kragen an.

Румата натянул свои зеленые штаны и белую батистовую рубашку с заглаженным назад воротником.

 

 

«... Вино приказали подать и режутся в кости...»

„... Sie ließen sich Wein bringen und streiten bis aufs Messer ...“

«... Вино приказали подать и спорят до поножовщины...»

(Дон Бух просто не знал, что значит «во что-то резаться» и перевел это выражение почти буквально.)

 

 

Дон Тамэо вдруг обнаружил, что надел перевязи с мечами задом наперед, закричал: «Стойте!» – и стал крутиться на месте, пытаясь перевернуться внутри перевязей. У дона Сэра опять что-то отлетело на камзоле. Румата поймал за розовое ушко пробегавшую служаночку и попросил ее помочь дону Тамэо привести себя в порядок.

Don Tameo bemerkte plötzlich, daß er seinen Fes mit den Schwertern verkehrt aufgesetzt hatte, brüllte: „Halt, stehen bleiben!“, und begann sich auf der Stelle zu drehen, indem er versuchte, sich unter dem Fes umzudrehen. Don Sera sprang wieder etwas von der Weste weg. Rumata faßte ein vorübereilendes Dienstmädchen an ihrem rosaroten Ohr und bat sie, Don Tameos Kopfschmuck wieder in Ordnung zu bringen.

Дон Тамэо вдруг заметил, что надел феску с мечами задом наперед, заорал: «Стойте!» – и стал крутиться на месте, пытаясь провернуться под своей феской. У дона Сэра опять что-то отлетело на жилете. Румата поймал за розовое ушко пробегавшую служаночку и попросил ее привести головной убор дона Тамэо снова в порядок.

(Назвался груздем, что называется, полезай в кузов. Переведя однажды «перевязь» (по аналогии с «повязкой») как «феску», приходится делать это и в дальнейшем. Возможно, что дон Бух и обратил внимание на совершенную глупость этого отрывка в переводе, да, наверное, поленился проверить. Хотя феска с мечами, это, знаете ли, нечто особенное. Ну, а «жилетом» он по привычке именует почти всю верхнюю одежду, от камзола до кафтана.)

[Самое удивительное тут факт, что этот перевод вышел в ФРГ минимум 5 изданиями в трех различных издательствах. И никто, никто в этих издательствах в феске с мечами не усомнился. Вот это – доверие! Не переводы бы Бухнеру делать, а автомобилями торговать.]

 

 

..., на которых «наш орел дон Рэба скоро найдет управу».

..., gegen welche „unser lichter Adler, Don Reba, schon bald ein Kräutlein finden“ werde.

..., на которых «наш светлый орел дон Рэба скоро найдет травку».

 

 

Дон Сэра, загибая пальцы, рассказывал о своих любовных победах.

Don Sera knackte mit seinen Fingergelenken und erzählte von seinen stets erfolgreichen Liebesabenteuern.

Дон Сэра, похрустывая суставами пальцев, рассказывал о своих неизменно удачных любовных похождениях.

 

 

Пусть хозяин катит бочку, а эти девочки (он указал на караульных гвардейцев, игравших в карты за другим столом) пусть идут сюда.

Der Hausherr soll nur ein Fäßchen hereinrollen, schaffte er an, und diese alten Weiber (er wies in Richtung auf die wachhabenden Gardeoffiziere, die an einem anderen Tisch Karten spielten) sollen herkommen.

Пусть хозяин прикатит сюда один бочонок, приказал он, а эти старые бабы (он указал на караульных офицеров гвардии, игравших в карты за другим столом) пусть идут сюда.

[Деталь: У него там вместо «приказал он» есть немецкий глагол, который вообще-то значит «приобретать», «заводить». Но похоже, что либо в Австрии, либо в деревенских немецких говорах Трансильвании, откуда дон Бух родом, это слово употребляется и в смысле «заказать что-то в кабачке». А вот я, если бы не видел русский текст, просто не понял бы, так как этого значения не знал. А значений этого слова знаю немало, напр., «она идет приобретать» значит, что она проститутка.]

 

 

... зайти к дону Сатарине, у которого есть оружие старинной заточки,...

..., daß er Don Satarina aufsuchen wollte, der noch über die alten Schleifgeräte verfüge.

... зайти к дону Сатарине, у которого еще есть старинные точильные станки...

 

 

Небрежно кивнув в ответ на витиеватое приветствие, Румата сел в кресло и положил ногу на ногу. Отец Кин остался стоять, согнувшись в позе почтительного внимания.

(В переводе отсутствует.)

 

 

«... Враг короля есть грамотей-мечтатель, грамотей усомнившийся, грамотей неверящий!...»

„Des Königs Feinde sind vielmehr die schriftkundigen Träumer, Zweifler und illoyalen Dissidenten! ...“

«... Врагами же короля являются скорее грамотные мечтатели, сомневающиеся и неблагонадежные диссиденты!...»

[Это – из той же оперы «Арканар = СССР». Когда-то диссидентами называли христиан другой, не государственной конфессии, но в современном немецком языке диссиденты существовали только в соцлагере да и продолжают существовать в России и Китае.]

 

 

«Споспешествование»... – прочел он...

„Verteidigungsgürtel Ausbruch ...“, las er ...

«Возникновение пояса защиты»... – прочел он...

(Тут я прошу прощение у читателей за, возможно, слишком буквальный или даже неверный перевод, но я, наверное, слишком плохо знаю немецкий язык, чтобы перевести эту фразу адекватно. Впрочем, у дона Буха были по-видимому те же проблемы.)

[По словам там написано: «Пояс защиты взрыв/порыв/прорыв/бегство». Без какой-либо синтактической связи последнего слова с «поясом защиты». Выбирайте значение того последнего слова по собственному вкусу. Я понимаю в смысле «прорыв пояса защиты». Хотя «понимать» тут, конечно – не то слово. О смысле меня не спрашивайте, кусаться буду.]

 
Продолжение следует...

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Арканарские чудеса... Часть 2

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера dimaka в Арканарские чудеса...

Глава первая...

Как всегда красным цветом выделены комментарии переводчика Эрика Симона.

Глава 1.

 

..., серые штурмовички неудержимо рыгают от скверного пива,...

..., die Männer der grauen Miliz rülpsen unaufhaltsam vom schlechten Bier, ...

..., люди из серой милиции неудержимо отрыгивают от скверного пива,...

(Очень тонко подмеченная деталь. Про серую милицию.)

[Но: Милиция тут у него (как вообще по-немецки) все-таки – нерегулярные военные части (как правило, негосударственные, напр. в гражданской войне), не милиция, которой в СССР называли (и в России все еще называют) по не очень понятной причине полицию, таким образом приравняя ее к типичным милициям вроде Хамаса или бригадам «Ал-Акса».]

 

 

..., а мечи у них длинные, и серых они не любят.

..., dafür haben sie überlange Säbel, und sie lieben die Grauen nicht.

..., зато сабли у них длиннющие, и серых они не любят.

 

 

«А если благородный дон безумно обожает дона Рэбу?...»

„Und wie, wenn der edle Don etwa Don Reba, den Vater aller Scheußlichkeiten, anbetet und verehrt? ...“

«А что, если благородный дон молится на дона Рэбу, отца всех мерзостей, и уважает его?...»

 

 

... А пьяные солдаты засовывают осведомителя в мешок и топят в нужнике.

Betrunkene Soldaten wieder steckten den Spion in einen Sack und ertränkten ihn im Dorfteich.

... А пьяные солдаты засовывают осведомителя в мешок и топят в деревенском пруду.

 

 

..., а он, бедняга, решил, что для доноса, и обмочился от страха...

..., aber er, der Ärmste, glaubte, für eine Denunziation ... und wurde plötzlich ganz naß vor Angstschweiß ...

..., а он, бедняга, решил, что для доноса, и вдруг покрылся потом от страха...

 

 

В дверях, загораживая проход чудовищным брюхом, стоял сам Скелет Бако в драной кожаной куртке с засученными рукавами.

In der Tür stand das „Skelett Bako“ höchstpersönlich und versperrte mit seinem ungeheuerlichen Bauch den Zutritt. Es steckte in einer alten Lederjacke, die an unzähligen Nähten aufgeplatzt war. Die Дrmelenden trieften vor Feuchtigkeit.

В дверях стоял Скелет Бако собственной персоной и загораживал своим чудовищным брюхом вход. На нем была старая кожаная куртка, расползавшаяся по многочисленным швам. Края ее рукавов были насквозь мокрыми.

 

 

Он толкнул жеребца коленом и рысью двинулся навстречу штурмовикам.

Er stieß seinem Hengst die Knie in die Seite und preschte im Galopp auf die beiden Grauen zu.

Он толкнул жеребца коленом в бок и двинулся галопом навстречу обоим серым.

 

 

..., колдунов и подозрительных книгочеев сажают на кол,...

..., Hexenmeister und die verdächtiger Bücherwürmer setzt man hinter Schloß und Riegel, ...

..., колдунов и подозрительных книгочеев сажают под замок,...

(А дон Бух значительно гуманнее нежели дон Рэба.)

 

 

«Выдумают, надо же!... Мир круглый! По мне хоть квадратный, а умов не мути!...»

„Was ihr nicht sagt!“ – „Das gehört sich einfach so!“ – „Die Welt ist rund!“ – „Meinetwegen soll sie auch quadratisch sein, nur rührt mir die Gelehrten nicht an!“

«Да что вы говорите?!... Так полагается!... Мир круглый!... По мне хоть квадратный, а ученых не трогайте!...»

 

 

«Всех их на кол, братья!...»

„Ins Loch mit ihnen, sperrt sie alle ein, Brüder! ...“

«За решетку их, заприте их всех, братья!...»

 

 

..., и здесь на привалах варили из коры белых деревьев брагу, вызывающую неудержимую икоту.

Aus der Rinde der Weißen Bäume braten die Krieger dort eine Art Hausbier, das aber so miserabel war, daß sein Genuß ein stundenlanges Rülpsen zur Folge hatte.

Воины варили там из коры белых деревьев брагу, которая была настолько скверной, что ее употребление вызывало многочасовую отрыжку.

 

 

Говорили, что по ночам с отца-дерева кричит птица Сиу,...

Man erzählte sich, daß des Nachts vom Hohen Baum der Vogel Siu schreit, ...

Рассказывали, что по ночам с Высокого Дерева кричит птица Сиу,...

 

 

Говорили, что большие мохнатые пауки прыгают с ветвей на шеи лошадям и мигом пргрызают жилы, захлебываясь кровью.

Man erzählte sich, daß große zottige von den Ästen herab und auf den Hals der Pferde springen und ihnen augenblicklich das Blut aussaugen.

Рассказывали, что большие мохнатые пауки прыгают на шеи лошадям и мигом высасывают у них кровь.

 

 

Говорили, что по лесу бродит огромный древний зверь Пэх, который покрыт чешуей, дает потомство раз в двенадцать лет и волочит за собой двенадцать хвостов, потеющих ядовитым потом.

Man erzählte sich, daß in diesem Wald der ungeheuerliche Urzeitdrachen Pech herumstreift, der mit riesigen Schuppen bedeckt ist, alle zwölf Jahre ein Junges wirft und zwölf Schwänze hinter sich herzieht, aus denen ein heftiger Schweiß ausströmt.

Рассказывали, что в этом лесу бродит чудовищный первобытный дракон Пэх, покрытый крупной чешуей, который дает потомство раз в двенадцать лет и волочит за собой двенадцать хвостов, из которых сочится крепкий пот.

(Любопытная деталь. «Pech» по-немецки означает невезение, неудачу, а также смолу. Ну, а слово «Schwanz» значит не только хвост, но и мужской половой орган (а у него их двенадцать!). От этого образ несчастного зверя, ставшего почему-то драконом, становится значительно колоритнее. Впрочем, здесь дон Бух почти совсем не при чем.) 

 

 

..., голый вепрь Ы, проклятый святым Микой, – свирепое животное,...

... die vom heiligen Micky verfluchte nackte Wildsau Y... – ein reißendes Untier, ...

..., голая дикая свинья Ы, проклятая святым Микки, – свирепый хищник,...

 

 

... беглого раба со смоляным клеймом между лопаток – молчаливого и беспощадного,...

... flüchtigen Sklaven, den mit den pechschwarzen Tätowierungen zwischen den Schulterblättern. Er war dumm und schonungslos ...

... беглого раба с черной татуировкой меж лопаток – глупого и беспощадного,...

 

 

И скрюченного в три погибели колдуна,...

Oder auch den durch drei Tode verstümmelten Zauberer, ...

И изувеченного тремя смертями волшебника,...

 

 

Говорили, что в ненастные ночи...

Man erzählt sich auch, daß in unreinen Nächten ...

Говорят, что в нечистые ночи...

 

 

Лицо человека свисало чуть не до пояса и все было в пятнах.

Sein Gesicht hing ihm beinahe bis zum Gürtel herab und war voller Pockennarben.

Его лицо свисало чуть не до пояса и все было в шрамах от оспы.

 

 

«Пьяная Берлога»

„Besoffene Bдrenquartier“

«Пьяная Медвежья Квартира»

(Странный перевод. Особенно если учесть, что в немецком языке есть вполне однозначный перевод слову «берлога».Но – дивительное дело – он появится всего однажды, почти в самом конце книги. А до этого будет «квартира».)

{Тут ты не совсем прав. Quartier – не квартира в современном русском смысле (=Wohnung), а в старом: жилище вообще и в частности – жилище солдата, что может быть и казарма, и даже сарай или палатка. Куда бы его не квартировали. Так что ошибка тут все-таки есть, но не такая уж большая.}

 

 

Румата расстегнул пояс и потащил через голову перевязи с мечами.

Rumata schnallte seinen Gürtel auf, legte den Fes und die Schwerter ab.

Румата расстегнул пояс и снял феску и мечи.

( Как я и говорил, что «повязка» что «перевязь» для дона Буха все одно. Феска.)

 

 

Чтобы не бегали с рудников государственные преступники.

Damit ihnen nicht die politische Häftlinge davonlaufen.

Чтобы не убегали политические заключенные.

{Рудников-то у него нет.}

(Забыл наверное.)

 

 

Морской зверь спрут – весь цветными пятнами иду.

Ein Meeresungeheuer, ein Polyp, übersät mit farbigen Flecken.

Морское чудовище, полип – весь покрыт цветными пятнами.

 

 

За облупленной печкой он нашел бочку со спиртом...

Hinter dem eingefallenen Ofen fand er eine Flasche mit Spiritus ...

За обвалившейся печкой он нашел бутылку со спиртом...

 

 

«Да,» – согласился Румата, – «конструктивных предложений у меня нет. Но мне очень трудно держать себя в руках.»

„Das ist wahr“, stimmte Rumata zu, „konstruktive Vorschläge habe ich nicht. Aber es fällt mir immer schwerer, mich zu beherrschen angesichts dieser fortschreitenden physischen und moralischen Korruption.“

«Это правда,» – согласился Румата, – «конструктивных предложений у меня нет. Но мне все труднее сдерживаться в виду усиливающегося физического и морального разложения.»

 

 

... командир роты арбалетчиков его императорского величества,...

... der Kommandeur der Brustwehrrotten Seiner kaiserlichen Hoheit, ...

... командующий ротами брустверов его императорского величества,...

(Что это за род войск – брустверы – мне узнать так и не удалось. Во всех словарях значение этого слова только одно – защитная насыпь перед окопом, бруствер.)

 

 

Примерно в то же время в другом полушарии Карл Розенблюм,...

Ungefähr zu selber Zeit .... Karl Rosenblum, ...

Примерно в это же время Карл Розенблюм,...

(А про другое полушарие забыли?)

[За ненадобностью. Бухнер-то при своих переводах вообще ни в каких полушариях не нуждался – ни в левом, ни в правом.]

 

 

Джереми Тафнат, специалист по истории земельных реформ

Jeremy Toughnut, ein Spezialist für Reformen auf der Erde

Джереми Тафнат, специалист по реформам на Земле

[А вот английскую фамилию он узнал и правильно написал – у него это редкость. (Или может быть, это все-таки редактор вспомнил о своих обязанностях.) Впрочем, все-таки странная это фамилия. Но это уже – в адрес Стругацких. Откуда они взяли имена-фамилии, в частности, иностранные? Этим вопросом уже кто-то занимался?]

 

 

..., заслужил славу сумасшедшего, счастливо избежал восьми покушений,..

..., sich den Ruhm eines Verrückten verdient, die acht Versuchungen glücklich vermieden, ...

..., заслужил славу сумасшедшего, счастливо избежал восьми искушений,...

(Интересно, чем же они его там искушали, да еще и восемь раз к ряду.)

[Это – по образу и подобию Святого Августина.]

 

 

..., он слегка согнулся в поясе, прижал шляпу к груди...

..., er neigte sich gewandt vor bis zum Gürtel, drückte seinen Hut gegen die Brust...

..., он проворно поклонился в пояс, прижал шляпу к груди...

 
Продолжение следует...

@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки