Любопытно...

[silent-gluk]

"РОМАН, КОТОРЫЙ ТАК И НЕ ВЫШЕЛ
"Разбираемся в смысле «Белого Ферзя» Стругацких"

Фанаты и поклонники творчества Аркадия и Бориса Стругацких знают, что из-под пера лучших отечественных фантастов 60-80-х годов XX века вышло большое количество повестей и романов, достойных называться классикой научной и социальной фантастики, однако немногие в курсе, что проект Стругацких (который должен был закрыть Каммерерский цикл) под рабочим названием "Белый ферзь" так и не увидел свет. О причинах этого и о том, как роман Стругацких связан с "Операцией "Вирус"" и "Черной пешкой", в нашем видео.

Когда: 29.09.2020, в 21:00
Где: Библиотека имени братьев Стругацких
Кому: всем, кому интересно творчество А. и Б. Стругацких
12+
Формат: онлайн лекция"



vk.com/video-21139730_456239298

Отсюда: vk.com/wall-21139730_5144 , vk.com/wall-21139730_5178

@темы: Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор - Татьяна Луговская

* * *

Как лист увядший падает на душу
Тому, кто не забыл про отчий кров!
Сидящему под старой темной грушей
Осталось только шорох листьев слушать:
"Все к лучшему в сем лучшем из миров".

Хочу, где хуже, если этот - лучший!
Но не уйти от равнодушных крон.

Зачем мне мир, где затыкали рот,
Где лгал и притворялся неуклюже,
Где прятался от смерти, словно крот,
Где звон мечей, где снова льется кровь?..
Но память ностальгии не заглушит.

Кому расскажут две семерки строк,
Как лист увядший падает на душу?

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Стругацкие. XXI век. Часть 1.

[silent-gluk]

СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК

К 95-летию со дня рождения Аркадия Стругацкого

Сейчас, когда прошло более 60-ти лет после выхода первых совместных книжек Аркадия и Бориса Стругацких (повести «Страна багровых туч» и «Извне»), понятно, что книги братьев фактически сформировали несколько поколений советских (и постсоветских) читателей — точно так же, как сами они предполагали благодаря гуманистической системе воспитания сформировать нового человека несостоявшегося светлого коммунистического будущего. Авторы, чье детство и отрочество прошло «в присутствии Стругацких», а нынешняя сфера деятельности так или иначе связана с фантастикой и/или педагогической и просветительской деятельностью, отвечают на вопросы «Нового мира».

1. Были ли Стругацкие художниками, исследующими натурфилософскую проблематику, или социальными мыслителями, которые в силу специфических обстоятельств вынуждены работать с художественной литературой?

2. Какие влияния русской литературы можно найти в творчестве Стругацких?

3. Какие влияния мировой классики и современной им литературы зарубежной?

4. Стругацких вполне можно назвать социальными педагогами, которые воспитали несколько поколений молодежи. В чем состояло это воспитание и влияние, оборвался ли этот процесс, и если да, то когда?

5. Определенная часть произведений Стругацких проходила по разряду «для детей и юношества». Изменилась ли с тех пор литература для этого сегмента?

6. Что для вас в наследии Стругацких сегодня кажется безусловно устаревшим, что живым и актуальным, а что — живым, но для вас совершенно неприемлемым?

*

Сергей Кузнецов — культуролог, писатель, журналист. В 2014 году совместно с психологом Екатериной Кадиевой основал Умный лагерь «Марабу» — серию русскоязычных детских образовательных лагерей в Европе. В 2019 году Сергей вместе с Екатериной запустили международную среднюю школу, основанную на сочетании очных и онлайн-занятий. Лауреат и финалист нескольких литературных премий, в том числе лауреат премии журнала «Мир фантастики», финалист премии «Новые горизонты». Автор (совместно с Линор Горалик) одного из самых значимых НФ текстов 2000-х, романа «Нет».



3. Мне кажется, что это, с одной стороны, очевидное влияние американской литературы, которая влияла на всех шестидесятников — начиная от классического Хэмингуэя и до какого-нибудь Хэммета. То есть можно искать конкретные пересечения, но очевидно, что они были люди своего поколения, у которых были естественные для людей этого поколения вкусы. Кроме этого, очевидно, у нас есть японская литература, тот же Акутагава, которого переводил один из братьев.

4. А можно и не называть :-) Потому что АБС — писатели. И в качестве писателей они могут оказывать педагогическое влияние на читателей — но, если честно, любой достаточно популярный писатель оказывает такое влияние — особенно если он, как тут сказано, «для детей и юношества». Феномен АБС как педагогов связан с тем, что им удалось в некоторых своих произведениях реализовать шестидесятническую утопию: они описали светлое будущее как один большой идеализированный НИИ, где у персонажей есть набор ценностей, характерных для поколения и круга авторов: творчество, дружба, взаимовыручка и т. д. (Семьи при этом, очевидно, нет.) Надо сказать, что это редкий, если не уникальный, случай удачной утопии — потому что ценности в самом деле симпатичные и довольно долго АБС удавалось конструировать свой Мир Полдня так, чтобы там не вылезала его теневая сторона. Понятно, что в их поздних произведениях от этого уже ничего не осталось — «Жук в муравейнике» вполне может быть прочитан как антиутопия, а «Волны гасят ветер» совсем не оставляет надежды: там, в принципе, сказано, что этот прекрасный Мир Полдня — это детская песочница, в которой очень скучно и откуда надо бы поскорее уйти в никуда. Но поклонники АБС так далеко не вчитывались — им было важно, что у них есть модель идеального мира, который, с одной стороны, не противоречит официальной позиции, а с другой — не выглядит партийной попсней. То есть, скажем, я в каком-нибудь восьмом-девятом классе вполне читал самиздат и не особо любил СССР, но это создавало, конечно, некоторый конфликт с окружающим миром. И АБС этот конфликт у меня убирали — они, очевидно, были умеренно антисоветские, а с другой стороны, их ценности ничем не противоречили тому, что официально транслировалось. Это было очень приятное чувство.

Очевидно, что эта утопия не могла долго существовать — хотя бы потому, что была укоренена в определенной эпохе, которая завершилась при жизни авторов дважды: сначала в конце шестидесятых, потом — в конце восьмидесятых.

Я вполне застал следующую реинкарнацию этой утопии — слова «понедельник начинается в субботу», конечно, вполне себе девиз Силиконовой долины, которая, конечно, тоже выросла из geek-культуры шестидесятых, только американских. Неслучайно довольно много поклонников АБС туда перебрались и вот уже тридцать лет что-то там программируют.

Вместе с тем понятно, что эта утопия слишком «капиталистическая» для олдскульных поклонников Стругацких. В свою очередь Мир Полдня слишком стерилен для людей, которые сегодня разделяют все те же ценности: творчество, дружба и т. д. Короче, я не думаю, что АБС кого-то воспитали — скорее их книги возникли в уникальный исторический момент и пришлись ко двору людям, которые тогда жили. Не было бы их — эти люди нашли бы что-то другое, чем можно вдохновляться. «Девять дней одного года» или там «Иду на грозу». Этот исторический момент должен был закончиться — и вместе с этим закончился статус АБС как учителей и педагогов. Это, на мой взгляд, хорошо: их лучшие книги — «Пикник на обочине» или даже «Трудно быть богом» — ничему не могут научить, они абсолютно безнадежны.

5. Это смешной вопрос. Литература для детей и юношества, конечно, изменилась, но надо понимать, что 95% читателей и рецензентов АБС о современной им литературе для детей и юношества не имели никакого представления, хотя бы потому, что Толкиена перевели на русский только в восьмидесятые. АБС писали в довольно замкнутом мире — сами они при этом, конечно, были образованные и умные люди — и поэтому ставить их книги в какой-то контекст сегодня довольно странно. Внутри советской литературы они представляли собой одно, а в контексте sci-fi или young adult шестидесятых-семидесятых — другое. Советской литературы, к счастью, больше нет, а мировая литература для детей и юношества тоже сильно изменилась. Мы можем спросить себя «Понравились бы Филипу Пулману братья Стругацкие и наоборот?», но это тоже странный вопрос. Но если обсуждать не setting или стилистику, а ценностные вещи, то, мне кажется, за прошедшие годы young adult литература стала еще более безжалостной — и в этом смысле мир «Жука в муравейнике», в котором учитель и шеф рассказчика убивает невинного человека, вполне похож на тот мир, где живет Лира Белаква или даже Гарри Поттер: в любом из этих миров от взрослых и авторитетных фигур ничего хорошего ждать не приходится — почти всегда они обманут и предадут. Другое дело, что когда говорят об АБС, то почему-то имеют в виду утопический Мир Полдня, а не вот это все — но это уже вопрос к читателям и критикам.

6. Мы не живем в мире, где что-то может быть «актуальным», а что-то может «устареть». Всегда существуют анклавы, страты, кластеры — называйте как угодно, — где собираются вместе люди, которые любят самые странные вещи. Так что любой текст для кого-то будет актуальным, а для кого-то — устаревшим. Лично я всегда с удовольствием перечитываю АБС, когда они попадаются мне под руки, — мне по-прежнему нравится их стиль, способ работы с сюжетом и прочие технические вещи. В заключение не могу не поделиться историей о том, что, когда вышел мой первый роман, кто-то из моих старых друзей сказал мне: «О, я не знал, что ты так же любишь АБС, как и я!» Я страшно удивился — роман был о наркоманах девяностых и Стругацкими там и не пахло — и спросил, с чего он это взял. «Да посмотри, — сказал он мне, — у тебя же глава такая-то заканчивается почти дословной цитатой». Я открыл в изумлении рот и понял, что глава завершается фразой «Алена закричала почти сразу» — и, да, теперь мне тоже кажется, что это эхо финальной фразы «Жука в муравейнике».

Отсюда: www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/P... . Спасибо всем за помощь в выдирании текста!

@темы: «Волны гасят ветер», «Жук в муравейнике», Критика, Понедельник начинается в субботу, «Пикник на обочине», «Трудно быть богом», Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор - Татьяна Луговская

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Так в вечность наши падают слова.
В преддверьи ноября, ветров и стужи,
Застыв, оцепенели дерева.

Не говори ни слова! Слушай, слушай!
Сегодня ты на пир последний зван,
Но погребальный колокол нарушит
Всю гибельную прелесть волшебства.

Молчи, как дерева вокруг! Тони
В таинственном, безжалостном безмолвьи!
На берегу сереющего моря
Колени отрешенно преклони!

Сражаться с вьюгой - свыше наших сил.
Но мне ноябрь рожденье подарил.

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Любопытно...

[silent-gluk]

Далёкая радуга

В одном из последних ответов БНС в офф-лайн интервью за июнь 2012 обсуждалось место жительства Сикорски, Каммерера, и Глумовой, а так же расположение Музея внеземных культур, где хранились детонаторы. Я за двадцать с лишним лет много раз перечитывал «Жука в муравейнике» и всегда был на сто процентов уверен, что Музей находится в Париже, где-то совсем рядом с Площадью Звезды. Но в вопросе утверждалось, что Музей и КОМКОН-2 расположены в Свердловске, и все главные действующие лица живут там. К моему удивлению, БНС не возражал, и, кажется, согласился, что трагическая развязка «Жука» происходит именно в этом уральском городе! Пользуясь другими текстами Стругацких наверное можно предполагать, что КОМКОН-2 находится на Урале, но если рассматривать «Жука» как самостоятельное произведение, то никаких прямых указаний на Свердловск там нет. Попробуем определить город из текста повести. Цитаты выделены курсивом.

Физическая география Земли XXII века не слишком отличается от современной. Оказывается, Осинушка действительно находится на западном берегу реально существующего озера Вельё. Максим переплыл озеро с восточного берега на западный – это чуть больше километра в узком месте. Хороша была вода в озере Велье, чистая и сладкая, плыть было одно удовольствие. Сейчас Осинушка – это никакой не курорт, а вымирающая деревня с покосившимися избами, крытыми серым шифером. Но хочется думать, что в XXII веке Осинушка будет выглядеть как россыпь белых и красных крыш, утопающих в зарослях рябины. Судя по описанию природы, БНС сам побывал в этих местах во время своих автомобильных путешествий.

Из главы В ИЗБЕ НОМЕР ШЕСТЬ с помощью карты мы узнаём, что от Осинушки до Москвы чуть меньше 400 км по прямой и десять минут лету, а до Валдая – 50 км и соответственно лету две минуты. Легко прикинуть среднюю скорость глайдера – это 1500 км/ч для коротких полётов (где львиную долю времени занимает разгон и торможение) и около 2400 км/ч на длинных дистанциях. Я догадываюсь откуда взялась последняя цифра – это скорость сверхзвукого пассажирского самолёта ТУ-144.  В конце 70-х этот самолёт был символом будущего воздушного транспорта, о нём и его впечатляющей скорости наверняка много писали в газетах. Стругацкие часто создают антураж из подручных материалов, это проще чем выдумывать каждый элемент с нуля. Почему бы сверхзвуковому лайнеру двадцатого века не послужить прототипом для глайдера века двадцать второго?

В предыдущей главе Майя Глумова утверждает, что от Музея внеземных культур до Осинушки два часа лёта, а журналист Каммерер при этом неприятно поражен. Правда, Майя немного не в себе и может ошибаться с расстоянием. Жители XXII века избалованы нуль-Т и с трудом выносят потерю времени на перемещение из одной точки в другую. Вспомним, что Максим заказывает стратолёт для несостоявшейся встречи с Лекановой в Южной Америке, то есть сверхзвуковой глайдер его уже не устраивает. Поэтому двухчасовое воздушное путешествие могло быть фигурой речи означающей чудовищно долгий перелёт больше часа. В любом случае, один или два часа полёта на сверхзвуке подразумевает расстояние минимум в несколько тысяч км, что точно исключает Москву и Ленинград из списка возможных городов. В радиусе двух-трёх тысяч километров от Валдая находятся Стамбул, Тбилиси, Челябинск, Свердловск, а так же Лондон и Париж. А если оценивать максимальное расстояние которое глайдер может преодолеть за два часа (4800 км), то Максим вполне мог прилететь откуда-нибудь из-под Красноярска. Но зная одно лишь расстояние мы не можем определить точку старта, нужно ещё выяснить направление.

Осинушка на яндекс-картах. Фотография – скриншот из видео https://www.youtube.com/watch?v=44J0XA5IP9s

Каммерер в поисках Абалкина постоянно перемещается со сменой часовых поясов, при этом Стругацкие часто указывают точное время. В главе УЧИТЕЛЬ ЛЬВА АБАЛКИНА Максим летит на Аятское озеро, которое на самом деле находится в километрах семидесяти на север от Свердловска. Точно указано, что в 14:23 он закончил опись содержимого папки и вскоре вылетел на встречу с Сергеем Павловичем. На разговор он тратит наверное около часа и в 19:23 возвращается к себе. Таким образом, на поездку потребовалось пять часов, из них не больше четырех на перелёт туда и обратно. Зная скорость глайдера легко оценить расстояние от искомого города до северного Урала: не больше 4800 км. От Аятского озера до Парижа около 4000 км, что казалось бы подтверждает парижскую версию событий. Однако, в главе КОЕ-КАКИЕ ДОГАДКИ О НАМЕРЕНИЯХ ЛЬВА АБАЛКИНА Максим звонит Учителю в 21:51 и надеется, что старик ещё не лёг. То есть подразумевается, что они живут где-то рядом или, как минимум, в соседних часовых поясах. Париж и Свердловск разнесены друг от друга на четыре географических часовых пояса, вряд ли Максим звонил пожилому человеку в два часа ночи.

3-го июня Сикорски будит Каммерера в 7:03. (– А я и не спал, соврал он Экселенцу.) В 7:51 Максим провожает Алёну на работу, пьёт кофе, звонит в Музей и Осинушку, и срывается в коттедж номер шесть к Майе Глумовой. Абалкин назначил ему встречу на 10:00, правда Максим уверен, что он не придёт. Но Максим ловит любой шанс и  наверняка просидел в Осинушке разговаривая с Майей минимум до десяти утра. Потом он уже не теряя времени отправился через нуль-Т в Канаду, на реку Телон. Это все реально существующие места: и река (Thelon River), и городок Бейкер-Лейк (Baker Lake), который упоминался ещё в главе КОЕ-ЧТО О ТАЙНАХ. И было по местному времени около трех часов утра, когда Максим пришёл на встречу с голованом.

Попробуем учесть перевод стрелок при межконтинентальных перемещениях и согласовать его с текстом. Если следовать современным административным часовым поясам (2020 год, летнее время), то три утра в Бейкер-Лейк соответствуют 10:00 в Париже, 11:00 на Валдае и 13:00 в Свердловске. С другой стороны, карта административных часовых поясов в XXII веке почти наверняка не совпадает с нашей. Более того, она скорее всего не совпадает и с картой 70-х годов XX века, которой (возможно) пользовались Стругацкие. Если реформы в России ещё как-то можно отследить (последняя была в 2011 году), то для Канады и Франции это дело безнадёжное с моим знанием французского. В любом случае, погрешность вряд ли будет больше часа. Время известное из текста маркировано жёлтым:

Бейкер-Лейк	Париж(?)	Осинушка	Свердловск(?)
21:51 (2 июня)	04:51	05:51	07:51
00:51	07:51	08:51	10:51
02:00	09:00	10:00	12:00
03:00	10:00	11:00	13:00

Итак, в 7:51 Максим прикинул свое расписание на сегодняшний день. В Канаде сейчас поздний вечер... Это должно означать, что Максим находится в Свердловске. Если бы он прикидывал расписание в Париже по местному времени, то в Бейкер-Лейк уже была бы глубокая ночь (0:51), а не поздний вечер (21:51). Но если он в самом деле живёт в Свердловске, то у него с восьми утра по уральскому времени до 10:00 по валдайскому было бы целых четыре часа на чашечку кофе и два коротких звонка (в Музей и Осинушку). Непонятно, чем он тогда занимался до полудня. Если же дело происходит в Париже, то 7:51 во Франции – это уже 8:51 на Валдае. Тогда восемь утра по часам Максима – это действительно, самое время позвонить ему [Абалкину в коттедж номер шесть] и узнать, не изменились ли у него планы. К тому же нуль-транспортировка возобновила нормальную работу с четырех утра и больше нет нужды тратить время на воздушные перелёты. Поэтому, парижская версия выглядит немного более реалистичной. Но главное, в Свердловске нет Площади Звезды!

Из главы МАЛЕНЬКИЙ ИНЦИДЕНТ С ЯДВИГОЙ МИХАЙЛОВНОЙ мы узнаем, что Майя Глумова училась в Сорбонне, работает сотрудником спецфонда Музея внеземных культур, который располагался в трех кварталах от нас [то есть от КОМКОНа-2], на Площади Звезды, и живет совсем неподалеку – на Аллее Канадских Елей. Поэтому мне всегда казалось, что и Музей, и КОМКОН-2 (и Сорбонна, ага) скорее всего находятся в Париже, в трех кварталах друг от друга. Площадь Звезды может быть и существует в каких-то ещё городах (например, в Бейруте), но самая известная уж точно в Париже. Аллея Канадских Елей конечно выдумана, но неподалеку от Площади находятся консульства разных государств, в том числе и канадское, так что в двадцать втором веке, когда нужда в национальных консульствах отпала, Стругацкие вполне могли поместить на освободившееся место целый кластер всепланетных учреждений, включая Музей, КОМКОН-2 и Аллею Канадских Елей вместо канадского консульства. И заодно поселить туда Майю Глумову.

Благодаря Триумфальной Арке, Площадь Звезды очевидно останется популярной достопримечательностью и в будущем, поэтому там много туристов (см. главу МАЙЯ ГЛУМОВА, ПОДРУГА ЛЬВА АБАЛКИНА), а так же "Посадка глайдеров на Площади Звезды не разрешается...", как нас информирует кибер-инспектор в главе МУЗЕЙ ВНЕЗЕМНЫХ КУЛЬТУР. НОЧЬ. Вряд ли в другом городе похожая Площадь Звезды была бы так популярна, поэтому это место в самом деле похоже на Париж.

Аллея Клёнов (Allée des Érables) и Площадь Звезды (Place de l'Étoile, с 70-х годов XX века переименована в Площадь Шарля де Голля) на гугл-карте. Изображение Триумфальной Арки – картина художника-импрессиониста Эжена Гальен-Лалу (Eugène Galien-Laloue). Сейчас на Площади Звезды организовано круговое автомобильное движение, но в XXII веке она наверняка снова станет пешеходной. Старая фотография Аллеи Клёнов в Булонском лесу взята с сайта https://postcardmemory.wordpress.com. Мне кажется, изображения вековой давности хорошо передают несовременность мира Полудня.

В главе ЗАВЕРШЕНИЕ ОПЕРАЦИИ мы узнаем, что выйдя из здания КОМКОНа-2, Лев Абалкин неторопливо, праздной походкой проследовал по улице Красных Кленов, зашел в кабину уличного видеофона и с кем-то переговорил. Улица Красных Клёнов не существует ни в Свердловске, ни в Париже. Есть аллея с похожим названием к югу от парижского аэропорта Орли (Allée de l'Érable Rouge). Но это скорее всего не та улица. Это Аллея (одного) Красного Клёна в пригороде и она совсем не подходит под описание в повести. Да и вряд ли у Стругацких была подробная карта Парижа. Существует Allée des Érables (то есть просто Аллея Клёнов). Она проходит по самому северному краю Булонского леса (Bois de Boulogne). А про Булонский лес слышали все, даже те, кто никогда не был в Париже, но читал книги французских (и не только французских) писателей. Это никакой не лес, а парк знакомый мне с глубокого детства из рассказа Эдгара По Убийство на улице Морг и романа Алексея Толстого Гиперболоид инженера Гарина. Возможно, Стругацкие ткнули в первый попавшийся и более-менее известный советскому читателю парижский топоним. (В Булонский лес трудно промахнуться даже на мелкой карте.) Они почти угадали с названием улицы, и Аллея Клёнов очень подходит под описание из повести. Абалкин кормит там белок, вытянув на середину аллеи скрещенные ноги. Аллея действительно неширокая и ведет в нужную сторону. (Мы прошли до конца аллеи и свернули на Сиреневую улицу. Мы шли к Площади Звезды.) Сиреневую улицу я не нашел, но по Аллее Клёнов и далее по Avenue de la Grande-Armée действительно можно дойти до Площади Звезды. В конце концов, Сиреневая улица вполне могла появиться в Париже двадцать второго века после исчезновения автомобильного трафика.

Наконец, после известных событий, Максим угоняет глайдер, а в следующее мгновение подо мной распахнулась залитая утренним солнцем Площадь Звезды. По моим представлениям, глайдер перелетел расстояние около километра за несколько секунд, то есть просто взлетел и сел. Это полностью соответствует расстоянию между Аллеей Клёнов и Триумфальной Аркой. Пешком это расстояние можно пройти минут за 20, что Абалкин и сделал, пока Максим валялся на скамейке после того как попался на самый обыкновенный «поворот вниз». Ну, а дальше известно.

Вряд ли Стругацкие продумывали все эти детали, особенно названия улиц. Да и сам БНС в вышеупомянутом интервью писал, что конкретный город неважен. Но что мешало им упомянуть название города в тексте? Очевидно, что они специально решили этого не делать. Действительно, все остальные локации упомянутые в повести имеют чёткую географическую привязку, даже второстепенные и третьестепенные, от Сыктывкара до Бамако, не говоря уже об Осинушке, Аятском озере и реке Телон. И только главная сцена остаётся без названия.

У меня сложилось впечатление, что изначально Стругацкие имели в виду Свердловск, но в конце концов решили переделать его в другой город, менее осязаемый и более труднодостижимый для советского читателя, что-то вроде Парижа. Это оказалось легко сделать без сильной правки географии повести, потому что расстояние между Парижем и Осинушкой почти совпадает с расстоянием от Осинушки до Свердловска. Они то ли забыли, то ли решили оставить две привязки к Свердловску: утренние размышления Каммерера о наступившем вечере в Канаде и его поздний звонок Учителю накануне. Весь остальной антураж явно намекает на Париж. Причину этих изменений проще всего списать на цензуру (мол, стрельба в свердловском музее совершенно неприемлема в советской литературе), но мне кажется здесь кроется художественный замысел.

Художественный текст должен будить воображение, что требует некоторых усилий от читателя. Набоков учил своих студентов обращать внимание на мельчайшие детали и в качестве тренировки просил рисовать дублинскую карту блужданий Леопольда Блума из известного романа Джеймса Джойса. Мир Полудня, созданный молодыми Стругацкими как мир в котором хотелось бы жить, к концу 70-х трансформировался в недостижимую мечту, далёкую радугу, видимую только издалека и только в очень специальных погодных условиях. Реальный Свердловск – слишком конкретный и хорошо различимый на карте – явно не помогал читателю вообразить город из эфемерного Полудня. Поэтому Стругацкие решили размыть очертания города в его отражениях относительно Валдая. Это вроде бы и Свердловск, но не совсем, а скорее и совсем не. Но это и не Париж, хотя очень похож. Мы можем только угадывать его устройство по случайным косым проекциям в наш мир. Ускользающий образ Мира Полудня слишком легко разрушается грубым прямым светом. Радугу нельзя увидеть в июньский полдень.

Рукопись найденная в голове у автора

(рабочие заметки к тексту Далёкая радуга)

2278 год	Максим Каммерер	Лев Абалкин
30 мая		прибыл РЕЙСОМ 611 на Землю в 22:32 (неясно по какому времени)
31 мая		Случайно попадает в Осинушку.
1 июня сб	В 13:01 Экселенц получает отчёт Слона и в 13:17 вызывает Максима к себе. 14.23 закончил опись содержимого папки и вылетел на Аятское озеро. 19.23 вернулся к себе и принялся разыскивать Майю Глумову.	Рано утром встречается с доктором Гоаннеком, а через два-три часа  звонит Майе Глумовой в Музей и назначает ей свидание в избе номер 6.
2 июня вс	Утром встречается с Майей в Музее. Днём встречается с доктором Гоаннеком в Осинушке. (Время на дорогу 5 часов в оба конца, учитывая, что нужно переплыть озеро.) 18:00 принимает гостей (Андрей, Сандро). 19:33 звонок Абалкина, назначена встреча на завтра в 10:00 в Осинушке. 21:51 звонит Учителю на Аятское озеро. 23:30 принял душ и заснул в кабинете.	Встреча с Щекном. (Нуль-Т не работает 1-го и 2-го июня, но есть глайдеры и стратолёты.) Звонок Сикорски по секретному каналу. В 17:00 перехватывает глайдер Учителя, краткий разговор с ним. 19:33 видеозвонок Каммереру.
3 июня пн	7:03 разбужен Экселенцем. 7:51 проводил Алёну и планирует день. До 10:00 (Валдайское время) встречается с Майей Глумовой в Осинушке. Нуль-Т в Бейкер-Лейк и встреча с голованом в 3:00 (Канадское время). Свободен до 19:00.	Утром встречается с Айзеком Бромбергом.
4 июня вт	1:08 вызов в Музей от Сикорски. Встреча с Бромбергом в Музее, обсуждение ситуации до рассвета в офисе Сикорски. Утром встреча с Абалкиным, потеря контакта и рывок в Музей на глайдере.	Утром появляется в офисе КОМКОНа-2. Идет пешком от офиса в Музей на встречу с Майей. Избавляется от наблюдения и погибает в Музее.

(1) Интересно, что 3 июня – это понедельник, и действительно атмосфера в этот день вполне понедельничная: веснушчатый Тойво вернулся в свой интернат, а Алёна объявила, что у неё сегодня доклад. Дни недели нигде в повести не упоминаются, но похоже Стругацкие рассчитали календарь на 2278 год и имеют его в виду.

(2) В тексте повести не объясняется, чем занимался Абалкин 31 мая, но БНС ещё в 1991 году заполнил эту лакуну: Что касается "31.05.78" (ЖвМ), то здесь все ясно: Абалкин оказался в Осинушке в ночь с 30 на 31 и до утра 1.06 сидел тихо как мышь: отслеживал возможный за собою "хвост", планировал дальнейшие свои действия и наблюдал за доктором Гоаннеком, перед коим и предстал утром 1-го. (Цитируется из ньюслеттера Понедельник № 48 от 7 октября 1991 с разрешения БВИ.)

(3) Я постеснялся привести полный пассаж Стругацких про Осинушку:  С восточного берега «Осинушка» выглядела как россыпь белых и красных крыш, утопающих в красно-зеленых зарослях рябины. Рябина цветёт белыми цветками, а не красными. Красные плоды появляются осенью, а у нас начало июня на дворе. Будем считать, что это генетически модифицированная декоративная рябина с красными цветками! Возможно, Аллея Клёнов стала улицей Красных Клёнов по той же причине.

(4) Забавное совпадение скорости глайдеров двадцать второго века со скоростью сверхзвуковых лайнеров века двадцатого имеет неожиданное продолжение. На самом деле ТУ-144 сняли с регулярных пассажирских рейсов 1 июня 1978 года – ровно за 200 лет до перелёта Майи Глумовой в Осинушку на свидание со Львом Абалкиным 1 июня 2278 года.

(5) Если следовать географическим часовым поясам (они не зависят от административных границ), то Бейкер-Лейк соответствует UTC-6, Париж – UTC0, Валдай – UTC+2, Свердловск – UTC+4. Разница в местном времени между Бейкер-Лейк и Свердловском по прежнему десять часов, но Париж сместился на запад в соседний пояс. При некотором желании объяснение супербыстрого рывка из Парижа в Осинушку можно выудить из текста даже в этом случае. [Старт 7:51, зона UTC0.] Две минуты на одевание. [7:53] Три минуты до ближайшей кабины нуль-Т. [7:56] Черт, очередь у кабины... Друзья, очень прошу вас, разрешите мне пройти перед вами, очень важно... Спасибо большое, спасибо!.. Так. Минута на поиски индекса. [7:57] Что за индексы у них там, в провинции!.. Пять секунд на набор индекса. [7:57:05] И я шагаю из кабины в пустынный бревенчатый вестибюль курортного клуба. [Переход в зону UTC+2. 9:57:05] Еще минуту стою на широком крыльце и верчу головой. [9:58] Ага, мне туда... Ломлюсь напрямик через заросли рябины пополам с крапивой. [Две минуты на преодоление зарослей. Финиш 10:00.]

(6) Площадь Звезды существует не только в Париже, но и в историческом центре Бейрута. Вряд ли Стругацкие не будучи арабистами разместили своих героев в этом городе, но формально Бейрут вполне подходит и по расстоянию от Осинушки, и по часовому поясу совпадающему с валдайским.

(7) Оказывается, существует авторский текст чернового сценария по «Жуку в муравейнике», где недвусмысленно упоминается Свердловск: – Глумова Майя Тойвовна, проживает по адресу Свердловск (Максим удивленно-радостно вскидывает брови), проспект Голубых Елей, 3871, апартамент 567, работает в Свердловском музее внеземных культур, площадь Звезды, 16. Конец информации. (Цитируется с разрешения БВИ. Текст черновика будет опубликован в 28-м томе Полного собрания сочинений АБС.)

Отсюда: www.rusf.ru/abs/rec/farrainbow.htm

@темы: «Жук в муравейнике», Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор - Татьяна Луговская

* * *

Как лист увядший падает на душу,
Уходят в море наши корабли.
Нам утешеньем будет солнца блик:
И се - закон, и как его нарушу?

Спасаясь от кинжала и петли,
Измучены безмолвием и сушью,
Мы покидаем эту злую сушу
Навеки. Без прощаний. Без молитв.

Все позади: предательство, опала,
И смерть любимых, и сожженье книг.
Разорвана связующая нить,
Но горсть земли - у каждого - на память...

И так светлы в безумии своем,
Как будто мы до цели доплывем.

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Братство Стругацких

[silent-gluk]

Автор - ЖЖ-юзер ivan4a_ispan4a ( ivan4a-ispan4a.livejournal.com/ )

БРАТСТВО СТРУГАЦКИХ
Его звали Дима.
Не самое любимое мое мужское имя.
Глаза зеленые,
кожа белая-белая, с оттенком -
цвета молочной пенки.
Такие бледные, как русалки, дети
поселяются у одиноких бабушек,
когда мама ли папа насобирают
себе экзотических ракушек
на пляже у самого синего моря,
посмотрят на звезды и вуаля -
посылают ракушку сыну на память,
а сами
под бумажными белыми парусами
отправляются в Новую Землю.
Любить и грабить.
Дима с горя писал в дневнике:
"на пропитание три рубля",
Диму учительница поднимала нАсмех.
Дура. Жестокие дети. Дима смотрел на меня.
Да, кстати: у Димы светились глаза.
В темноте.
Классе в шестом Дима принёс мне Стругацких,
мы сидели с подругой на самой последней парте,
она рисовала, а я там чего-то - стихи,
Дима как нож выхватил книжку свою из почти
античного портфеля дедушки.
Видимо, Дима знал -
я не из тех, кто ответит "нетушки".
Сказал: - Прочти.
Это теперь трофей - потертый портфель из кожи,
это теперь за винтажем охотятся на Сенной,
Юноне или Удельной - на тридцать лет позже,
тогда в Москве
шестиклассник с таким портфелем
был
просто
изгой.
Трудно быть богом, Дима,
трудно быть человеком
в спальном районе среди
детей работяг, где око за око.
Слушай, Дим, за миллиард
лет до конца
света
приезжай без звонка, когда
хорошо или плохо..
слышишь?..
тебе..
Благодарю за явки/пароли портала
в братство Стругацких.
Прости, что так по-дурацки
не попрощались. Не поговорили.
Под шпилем Речного вокзала играли
ненужные дети. По рации:
"Счастья всем даром..."*
"Сказали мне,
что это дорога меня приведёт к океану смерти..."*

Отсюда: ivan4a-ispan4a.livejournal.com/284102.html

@темы: Фэндом, Перепост, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор - Павел Мартынов

СОHЕТ ЦУРЭHА

Я стар, но смерть покуда не зову,
Хоть голова моя и поседела -
Пускай косит увядшую траву,
До молодых душой ей нету дела.

Но говорю порой себе: старик,
А стоит ли за жизнь цепляться, видя
Ничтожество и черни, и владык,
Порок в чести, и рыцарство в обиде?

Но все ж живу и жизнь не прокляну,
И ей служить обета не нарушу.
Еще сложу я песню не одну,

А смерть придет - и перед ней не струшу,
И тихо к ней на лоно соскользну,
Как лист увядший падает на душу...

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Лекция

[silent-gluk]

Юмор в произведениях Стругацких.



vk.com/video5527888_456239133

Информация отсюда: vk.com/wall-21139730_5076

@темы: Литературоведение, Видео, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор неизвестен.

* * *

Дыханье затая, смотрю во мгле,
Как лист увядший падает на душу.
Боюсь, случайно плавный ритм разрушу,
А он один остался на земле.

Свечи огарок тлеет на столе,
Но как волна порой остудит сушу,
Так искру света ночь совсем потушит
И гривой пенной ляжет на скале.

Как лист увядший, день давно погас.
Потухший день, как от свечи огарок.
И дремлет в уголке своем Пегас.

Пишу сонет, без слов и без помарок.
Пишу его я для тебя, для нас.
Прими его, сей скромный мой подарок.

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Уже завтра

[silent-gluk]

"Юмор в произведениях братьев Стругацких.

Lite лекция о том, какой смех звучит в книгах фантастов Аркадия и Бориса Стругацких, пройдет в режиме онлайн..
Назовем основные тексты, в которых читатель может увидеть иронию - добрую и не очень, - и определим, можно ли сравнить Стругацких, Пратчетта и Асприна.

Когда: 21.09.2020.
Кому: Всем, кто любит юмор в фантастике или является поклонником творчества братьев Стругацких.
Где: Библиотека имени братьев Стругацких
Кто читает: исследователь творчества братьев Стругацких."

Информация отсюда: vk.com/wall-21139730_5061

@темы: Мероприятия, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор - ЖЖ-юзер maugletta ( maugletta.livejournal.com/ )

РАЗМЫШЛЕНИЯ ЦУРЕНА ПРАВДИВОГО

Похмелье нервы мнет и глотку сушит
Но вновь наполнит кубки терпкий хмель
И графоманов слог бездарный мучит душу...
Но благородный слог - свою настигнет цель...
Владыка-Время государства рушит...
Творца же замысел невнятен, но высок...
Впитает влагу с жадностью песок,
Как мы - пророчества кофейной гущи.
Цунами содрогает грозно сушу,
Голубоватое биенье рвет висок
Как лист увядший падает на душу,
Последняя песчинка из часов...
И подводя прожитому итог,
Вздохну: "Умел я много, мало смог..."

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Сегодняшним нашим постом...

[silent-gluk]

...мы обязаны Яндекс-дзену и dombusin.ru - zen.yandex.ru/media/dombusin_ru/kak-vygliadela-...

Как выглядела женщина-робот из «Отеля» Стругацких

"Отель "У погибшего альпиниста" - пожалуй, самая неоднозначная детективная повесть братьев Стругацких. Сами писатели невысоко ценили эту вещь, но для многих читателей - это любимая книга.

В этой замечательной книге есть одна очень нестандартная героиня – рабочий робот пришельцев в образе прекраснейшей из женщин, какую только можно представить, идеальной красавицы.

Вот как описывают «госпожу Мозес» Стругацкие: «дама ослепительной и странной красоты. Лет ей было не то двадцать, не то сорок, нежные смугло-голубоватые плечи, лебединая шея, огромные полузакрытые глаза с длинными ресницами, пепельные, высоко взбитые волосы, бесценная диадема».

"Госпожа Мозес" в советской экранизации студии Таллинфильм, 1979 год (Ирена Кряузайте)

У нее «хрустальный голос» и «серебристый смех».

Считается, что «Отель "У погибшего альпиниста"» экранизировался лишь однажды, на студии Таллинфильм, в 1979 году – и все роли сыграли малоизвестные эстонские актеры.

На самом деле было еще целых два польских телеспектакля – черно-белый 1976 года выпуска и цветной 1992-го года.

В советском кино роль женщины-робота сыграла очень красивая актриса Ирена Кряузайте. На момент съемок ей было всего 27 лет, но на экране она почему-то выглядит очень неоднозначно. Действительно, не поймешь – то ли ей двадцать лет, то ли сорок.

avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/3445317/pub_...">

"Госпожа Мозес" в советской экранизации студии Таллинфильм, 1979 год (Ирена Кряузайте) - и не скажешь, что актрисе 27 лет!

И у нее ужасная прическа, которая ей очень не идет – конечно, очень модная в конце 70-х. Причем, черты лица этой актрисы таковы, что она порой выглядит почти демонически.

"Госпожа Мозес" в советской экранизации студии Таллинфильм, 1979 год (Ирена Кряузайте)

Довольно похожий типаж актрисы в польском телеспектакле, вышедшем за три года до эстонского фильма. Эва Мильде, женщина с такими же крупными и яркими чертами, получила для своей киногероини похожую кудрявую прическу, только с более крупными локонами и из светлых волос.

"Госпожа Мозес" в польской экранизации 1976 года (Эва Мильде)

А третья версия, тоже польская но из начала 90-х, совсем комичная. Это снова женщина зрелых лет, с красивыми чертами лица и шапкой мелких кудряшек на голове. И еще новая госпожа Мозес почему-то иногда очень экстравагантно одета, будто собралась на гейпарад.

"Госпожа Мозес" в польской экранизации 1992 года (Габриэля Ковнацка)

Мне кажется, на эту роль подошла бы какая-то красивая актриса неславянского типа внешности, например – Нонна Терентьева или, из современных, Аннабель Уоллис. Или даже Марлен Дитрих.

avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/3668119/pub_...">

Нонна Терентьева в "Гиперболоиде Гарина" и Аннабель Уоллис в "Тюдорах"

А вы как думаете, друзья, кто из старых или современных актрис была бы хороша в этой роли?

P.s. а вот девочка-мальчик Брюн лучше всего получилась в самой ранней, черно-белой экранизации. Она там действительно непонятно кто, то парень, то девочка.

avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/3473288/pub_...">

Актриса Дорота Сталиньска в роли Брюн в польском телеспектакле 1976 года - то в образе наглого парня, то нежная девушка

А в нашем фильме она женственна, и сразу понятно, что это девушка.

Эстонская актриса Нийоле Ожелите в роли Брюн в экранизации 1979 года и Брюн на иллюстрации художника Геннадия Новожилова к первой публикации повести Стругацких в журнале Юность в 1970 году

@темы: Фильмы, «Отель "У погибшего альпиниста"», Экранизации, Ссылки

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор неизвестен

* * *

Как лист увядший падает на душу
Рождая пятипалую печать,
Прощанья яд глаза и губы сушит
И нету сил ни крикнуть, ни молчать.

Моя земля растоптана и смята
Бессилием и сварами владык,
Зазорен ум, бездарность черни свята
И лишь ничтожный славен и велик.

Подальше от невежества и горя
Бежать отсюда прочь, с судьбою споря,
Чем вольный дар менять на скверное вино.

Там - ждут. Но взор притянут безнадежно
К земле, растерзанной предательством и ложью,
И держит душу пятипалое клеймо.

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Сегодняшним нашим постом...

[silent-gluk]

...мы обязаны братскому сообществу из ЖЖ и лично ЖЖ-юзеру heleknar ( heleknar.livejournal.com/ ) - ru-strygackie.livejournal.com/1009785.html

С.Кузнецов, Ш.Идиатуллин, Л.Каганов, А.Голубкова, А.Хуснутдинов, Е.Клещенко, В.Владимирский, Т.Бонч-Осмоловская, Р.Арбитман, С.Шикарев, В.Губайловский
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
Круглый стол, ответы на вопросы
обзор

СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК

Опрос вела Мария Галина

К 95-летию со дня рождения Аркадия Стругацкого


Сейчас, когда прошло более 60-ти лет после выхода первых совместных книжек Аркадия и Бориса Стругацких (повести «Страна багровых туч» и «Извне»), понятно, что книги братьев фактически сформировали несколько поколений советских (и постсоветских) читателей — точно так же, как сами они предполагали благодаря гуманистической системе воспитания сформировать нового человека несостоявшегося светлого коммунистического будущего. Авторы, чье детство и отрочество прошло «в присутствии Стругацких», а нынешняя сфера деятельности так или иначе связана с фантастикой и/или педагогической и просветительской деятельностью, отвечают на вопросы «Нового мира».


1. Были ли Стругацкие художниками, исследующими натурфилософскую проблематику, или социальными мыслителями, которые в силу специфических обстоятельств вынуждены работать с художественной литературой?

2. Какие влияния русской литературы можно найти в творчестве Стругацких?

3. Какие влияния мировой классики и современной им литературы зарубежной?

4. Стругацких вполне можно назвать социальными педагогами, которые воспитали несколько поколений молодежи. В чем состояло это воспитание и влияние, оборвался ли этот процесс, и если да, то когда?

5. Определенная часть произведений Стругацких проходила по разряду «для детей и юношества». Изменилась ли с тех пор литература для этого сегмента?

6. Что для вас в наследии Стругацких сегодня кажется безусловно устаревшим, что живым и актуальным, а что — живым, но для вас совершенно неприемлемым?

www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/P...

C выдранной жаба-скриптовой защитой от копирования
cloud.mail.ru/public/xfVR/o82KHYAbN

Поскольку ссылки - дело портящееся, постепенно перетаскаю все ответы...

@темы: Перепост, Ссылки

---

Любопытно...

[silent-gluk]

Оказывается, существует автомобиль "Сталкер". Российский. Внедорожник.



Интересно, в честь книги, фильма или игры?..

Информация и картинка отсюда - zen.yandex.ru/media/ribalo4ka_rf/pochemu-vnedor...

@темы: «Пикник на обочине», Сказку сделать былью, Сталкер

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор - Александр Милицкий

* * *
Ю.М.

Как лист увядший, падает на душу -
та первая несмелая строка,
с которой суетливые века
не совладали, тщась ее разрушить.

И я из тех, кто, сидя у окна,
воображал порой себя пророком.
Что ж дале? Hас - не счесть, а Вы - одна.
Что толку Вам в четырнадцати строках.

Hас разбросала странная игра,
и вряд ли Бог свои отверзнет уши
и внемлет тем, кто, прячась от добра,

не доживал ни разу до утра,
и для кого полночная пора,
как лист увядший, падает на душу.

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Годовщина смерти

[silent-gluk]

Вчера было четыре года, как с нами нет Владимира Юрьевича Дьяконова (1951.08.06 - 2016.09.12), океанолога, Званцева.

Член группы "Людены", участник подготовки знаменитого ПСС (и "Неизвестных Стругацких").

Не то чтобы мы с ним дружили - слишком уж разные были мы и наши взгляды. Но мы делали одно дело (и он делу был всяко полезнее меня). А потому - я о нем помню и часто его вспоминаю...

@темы: Даты, Фэндом

---

Цурэновский сонет

[silent-gluk]

Автор - Александрита Архинчеева

* * *

Как лиcт yвядший падает на дyшy,
Так ycтье возвpащаетcя к иcтокy...
В беcплоднyю годинy cеpой cyши
Hе внемлют одинокомy пpоpокy.

Пpи неyклонном пpиближеньи к cpокy
Hа кpик из недp земли: "Воccтань и cлyшай!"
Hе отвоpятcя запеpтые yши
Тpycливо пpедающиxcя поpокy.

Толпе ленивой, злой и pавнодyшной
Hе обpеcти yтpаченные дyши,
Лишь cеpоcть возводя на пьедеcтал...

И cеpый тpyc, вдpyг cделавшиcь покоpным,
Без боя пьедеcтал ycтyпит чеpным...

Опомнитеcь, пока... Hо лиcт yпал.

Отсюда: pascendi.livejournal.com/764892.html?thread=628...

@темы: Вторичное творчество, Сонет Цурэна, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Сегодняшним нашим постом...

[silent-gluk]

...мы обязаны братскому ЖЖ-сообществу и лично ЖЖ-юзерам green_dancer ( green-dancer.livejournal.com/ ), kuzia_aka_zmey ( kuzia-aka-zmey.livejournal.com/profile ) и Дайри-юзеру Сильфида ( www.diary.ru/member/?1228620 ).

МАРИЯ ГАЛИНА: HYPERFICTION
Полдень ХХII век — от проекта к метафоре


Стругацкие — о чем я уже тут говорила — стали практически единственными культовыми авторами (культовым автором) советского и частично постсоветского культурного пространства[1] второй половины ХХ века в силу самых разных причин. Серийность и недоговоренность (в который раз сошлюсь на статью Линор Горалик[2]), конечно, сыграли свою роль, но был и еще один фактор.

Противоречивость. Алогичность.

Именно хронологические и прочие несовпадения в мире Стругацких будоражили, раздражали и заставляли многочисленную армию фэнов разрабатывать непротиворечивую систему, объяснять нестыковки ошибками интерпретаторов (а на самом деле все было совсем-совсем не так, и подсказки спрятаны вот тут и вот тут). То есть побуждали к сотворчеству, к составлению очередной новой хронологии, к догадкам и объяснениям.



Несостыковки эти известны.

Ну, например, история с гибелью и чудесным воскрешением Леонида Горбовского — любимого героя Стругацких. Вот он остается с другими обреченными на Радуге, где с двух сторон горизонта надвигается чудовищная черная стена, побочный эффект испытаний нуль-т. Вот в «Волны гасят ветер», где нуль-т уже вовсю обслуживает нужды людей будущего, он собирается умереть, ему попросту надоело жить, но передумывает, потому что перед ним разворачивается очередная волшебная история, очередная странная и величественная перспектива человечества.

Вот в «Парне из преисподней» робот Драмба рассказывает Дагу, что знал отца и деда Корнея Яшмаа, а вот в «Жуке в муравейнике» Яшмаа — подкидыш, кукушонок, посмертный сын, никакой семейной биографии у него нет и быть не может.

Казус, как уже, кажется, кто-то заметил, восходит к канонической истории с авантюристом Рокамболем, героем криминальных романов Понсона дю Террайля. Вредный автор, чтобы досадить издателю, собиравшемуся передать франшизу другим борзописцам, в финальной сцене последнего романа упихал Рокамболя связанного в стальную клетку и уронил в пучину морскую с борта корабля. Понятное дело, выручить героя из такой передряги было сложновато, нанятые авторы предлагали все более и более причудливые варианты, пока наконец издатель не сдался и не пошел на поклон к дю Террайлю. Тот принес ему новую рукопись, начинавшуюся словами «Выбравшись из пучины, Рокамболь мощными гребками поплыл к берегу». Полагаю, Стругацкие эту историю знали — или придумали заново (кстати, аналогичную карту разыграли и создатели «Шерлока»). Мол, какая, собственно, разница, как спасся Горбовский, — гадайте сами, может, чего и надумаете интересненького (и надумывали!), а вот лучше послушайте еще одну интересную историю…

Но есть и другие, более интересные несостыковки в архитектонике Мира Полдня. Например, что у нас с обитаемым космосом?

В «Возвращении», первом романе (или повести) цикла, где впервые появляется Горбовский[3], есть два потенциальных контакта с Чужими, один трагический — Охотник (в более поздней версии Поль Гнедых) убивает на планете Крукса чужого звездолетчика, приняв его за местную дичь. Обугленные останки он привозит на Землю, и его друг, чучельник (во второй версии это Лин), препарирует их и, понимая, что произошло на самом деле (Охотник пробил анестезирующей иглой кислородный баллон чужака), скрывает это от друга, который все же в конце концов догадывается, что убил разумного, отказывается от любимого дела и до конца дней мучается угрызениями совести. Вторая гипотетическая встреча происходит на благоустроенной планете Леониде, где Комов и доктор Мбога сталкиваются с биологической цивилизацией и ночью нечаянно ловят ее представителя (он, впрочем, удирает и, как он выглядит, мы до конца так и не знаем). Есть еще загадочные Странники, оставившие после себя пустые орбитальные станции (один-единственный уцелевший от Странников предмет нечаянно раздавлен Иоганном Бадером, и никто не сумел восстановить его первоначальный вид).

При расширении Мира Полдня в последующих текстах ситуация меняется. «Обитаемый остров» с его Саракшем сам по себе к Миру Полдня примыкает боком, но вот его продолжения с теми же героями — «Жук в муравейнике» и «Волны гасят ветер» — уже встраиваются в канон вплотную. А это уже значит — во вселенной Полдня появляются не едва намеченные и безусловно не антропоморфные чужие (от четверорука Крукса мало что осталось, но известно, что у него плоское, лишенное черт черное лицо с большими белыми глазами, а обитатель Леониды маленький, гладкий и скользкий — вот и все, что мы о нем знаем), а вполне себе люди с человеческой психологией и «немножко» другой историей. Саракш, Саула («Попытка к бегству»), Надежда («Жук в муравейнике»), Гиганда («Парень из преисподней») — планеты с антропоморфным разумным населением; плюс еще мир Арканара (Арканар — страна, а не планета), плюс пантиане, которых так и не смогли переселить с их обреченной планеты в «Малыше», плюс загадочные недолюди с некоей планеты в том же «Парне из преисподней» (их вроде создал некий негуманоидный разум, поэтому мы их считать не будем), но в общем и в целом вселенная Полдня стремительно антропоморфизируется.

Будь это Ойкумена Ле Гуин, это бы входило в первоначальную концепцию (Хайн, материнская цивилизация, когда-то в незапамятные времена расселил по планетам модификации Homo, а дальше само пошло). Будь это вселенная Ефремова — на здоровье, Ефремов с самого начала напористо продвигал концепцию сходства всех разумных рас, хотя и вывел на экраны Великого Кольца некоего покрытого серым пухом, с глазами как у совы, представителя дружественной цивилизации, подающего, скажем так, заявку на членство.

Будь это Ойкумена Олди — тоже годится, авторы изначально сделали ставку на «номосы», вынесенные в условный космос этнокультурные монады. Будь это вселенная Буджолд — ОК, в ней нет ничего и никого, кроме людей, расселившихся по космосу и создавших свои собственные, в том числе и модифицированные генетически общности. Но тут-то изначально была другая заявка — разумных мало, и они не такие, как мы.

А ведь есть еще тагоряне, когда-то проходившие стадию личинки, а теперь то ли модифицировавшие себя, то ли модифицированные Странниками; голованы (искусственно выведенная раса разумных собак на Саракше); негуманоиды с планеты Малыша, которых мы так и не видим… Космос Стругацких начинает прямо-таки кишеть разумными существами; причем чем дальше, тем больше в нем «настоящих людей» и тем меньше настоящих чужих. Ну, тагоряне. Ну, леонидяне (не помню, появлялись ли они еще где-то, кроме первой книги). Ну, голованы, хотя голованы несчитово, они раса искусственно выведенная. Где-то на горизонте маячат две негуманоидные расы, да еще загадочные Странники (то ли людены из последней повести присоединяются к ним, вливаются в братство разумов, как присоединяются к Сверхразуму земные дети в «Конце детства» Кларка, то ли наоборот, людены намерены этим самым Странникам, буде они где проявят себя, противостоять). Странники-то вообще ведут себя э… странно и проявляют себя везде, где нужен бог из машины, движитель сюжета: оставили после себя в «Возвращении» несколько пустых орбитальных станций, в «Попытке к бегству» — некий тоннель во времени-пространстве, из которого лезут непонятного назначения механизмы, в «Малыше» — поставили автоматическую пушку на орбите Ковчега (она-то и сбила разведывательный бот Свободного Поиска, в котором летели родители Малыша), в «Жуке в муравейнике» подбросили развитым цивилизациям по футляру-саркофагу с активными эмбрионами (видимо, в качестве проверки на вшивость), а также прорыли пространственные тоннели, куда вывели население планеты Надежда, и продолжают похищать малолетних аборигенов под видом клоунов, гигантских насекомых и магазинов игрушек.

Если посмотреть на цикл непредвзято, то мы увидим, что он описывает — при тех же героях, общем антураже и вроде бы общей, хотя и несколько запутанной хронологии — две разные вселенные. Одна с редкими негуманоидными инопланетянами и, возможно, с загадочными Странниками, другая — сплошь населенная цивилизациями homo sapiens, безусловными людьми на разных стадиях исторического прогресса, чему, кажется, никто из героев не удивляется — ну, подумаешь, еще одну цивилизацию открыли… Ну, люди и ладно, в первый раз, что ли… Поможем им немножко, продвинем дальше по пути прогресса (всем цивилизациям, заметим, по какому-то странному совпадению, до Мира Полдня еще расти и расти)… А как радовались, как волновались, ухватив за пятку неведомого аборигена на Леониде…

И обе эти вселенные накладываются друг на друга, интерферируют, разветвляются…

Причины, как всегда, лежат на поверхности.

Еще лет за десять до выхода «Возвращения» (в первой редакции оно вышло в 1962-м) отношение к братьям по разуму сложилось такое, что, мол, вот-вот. Или мы выстроим, ну, по крайней мере межпланетные космические корабли и кого-то там найдем, или они нас посетят. Тем более, в 1947-м (это всем известно) американский бизнесмен Кеннет Арнольд во время полета на своем самолете заметил цепочку из девяти летящих объектов, испускавших «жуткое синее свечение», а в 1950-м в Штатах началась вторая волна наблюдений НЛО (до выхода «Возвращения» было еще несколько таких волн: 1952-й — восток США; 1954-й — Франция; ноябрь 1957-го — запад и юго-запад США и Южная Америка; и июнь-август 1959-го — Австралия, запад Тихого океана). Понятное дело — они нас исследуют, проводят подготовительные работы и вот-вот объявят себя.

Ученые не отстают, еще в докосмическую эру (в 1959-м) запускается проект поиска внеземных цивилизаций SETI; в 1960-м Фрэнк Дрейк инициирует проект «Озма» (сигналы предполагалось искать при помощи 25-метрового радиотелескопа в Грин-Бэнк, штат Западная Вирджиния, в качестве объектов для поисков сигналов выбраны две близлежащие звезды солнечного типа — Тау Кита и Эпсилон Эридана).

Конечно, этот энтузиазм, эта детская вера нашли свое отражение в литературе и кинематографе. В 1951-м в Штатах выходит сразу два знаковых фильма — «День, когда земля остановилась» и «Нечто из иного мира» (последний — по повести Дж. Кэмпбелла), где инопланетяне прилетают к нам. Но нам-то хочется, чтобы и человечество проявило какую-то активность в этом свидании вслепую… А в 1962-м вышла на экраны технологически новаторская на тот момент «Планета бурь» по мотивам повести А. Казанцева, где много всяческих типовых на тот момент космических приключений[4] и, как и в «Возвращении» Стругацких, лишь намек на возможный контакт, лишь обещание его.

Писатели реагируют не менее живо: в 1955-м Станислав Лем пишет, пожалуй, первую коммунистическую утопию[5], где человечество отправляет в космос огромный корабль-ковчег, который таки сталкивается с разумными существами в конце своего пути, но при помощи хитрых литературных приемов автор оставляет сам контакт, а с ним и облик, и природу чужаков — за кадром (позже, уже в «Фиаско», последнем своем романе, он травестирует, выворачивает наизнанку эпизод с контактом из «Магелланова облака»).

Но, так или иначе, все ждут. Вот-вот… ну, еще немного. Но вот-вот.

Неудивительно, что почти одновременно с «Возвращением» выходят еще две истории о контакте: пожалуй, первая после «Аэлиты» отечественная космоопера — «На оранжевой планете» Леонида Оношко (1959) и трилогия Георгия Мартынова «Звездоплаватели» (1960)[6].

Роман Оношко напрямую наследует «Аэлите» — экзотика и приключения. Прекрасная венерианка, представительница симпатичного и вполне продвинутого местного населения, влюбляется в космонавта Сергея, у которого на Земле остались жена и сыновья-близнецы, ну, он ее, как водится у командировочных, на Землю с собой не увозит, хотя она бежит, бежит, бежит за улетающим звездолетом… Заодно спутник Сергея, пожилой и солидный, нанюхавшись дурманного аромата гигантской орхидеи-мухоловки, попадает в плен к злобным крючконосым карликам-ямурам, эмигрировавшим на Венеру со спутника планеты (как, у Венеры нет спутника? — так потому и нет, что карлики его предварительно разрушили в братоубийственных войнах). Ямуры ставят над пленником Антигуманный Зловещий Эксперимент, после чего он начинает видеть не только глазами, но и затылком — непонятно, зачем это злодеям надо, возможно, они врачи-убийцы или что-то вроде того… Его потом, понятное дело, спасают, и затылком он видеть перестает (а зря, у Булычева на этой же идее построен прекрасный психологический рассказ «Глаз»). Венерианская возлюбленная Сергея тоже ставит биологические опыты, но хорошие, мичуринские. Словом, мы имеем простодушную космическую оперу, как у Гамильтона, только нашу, хорошую (древнее капище со светящимися скульптурами Страшных Ящеров там тоже есть).

«Звездоплаватели» в этом смысле занимают промежуточное положение — уже не космоопера, безусловно фантастика, но еще не совсем «новая фантастика». Начинаясь в точности как «Страна багровых туч» Стругацких (герой, подобно Алексею Быкову Стругацких, — «приглашенный со стороны» на космический корабль специалист, на сей раз кинооператор), она, по крайней мере поначалу, постепенно приобретает черты шпионско-приключенческого романа с участием коварных и неблагодарных американских исследователей Марса[7]. Однако если на Марсе космонавты сталкиваются только с малоприятной шестиногой фауной, нападающей на вездеход, то уже на Венере из второй части трилогии («Сестра Земли»), они находят рептилоподобных венериан на низкой стадии развития (никаких черноволосых красоток в бриджах, отличившихся в области мичуринской агробиологии); природа подарила им три глаза, как простодушно замечает один из героев, поскольку над Венерой всегда висят тяжелые плотные тучи и вообще темновато… И — тут у читателя замирает сердце — тут же, на Венере, обнаруживаются следы Настоящих Пришельцев — высокоразвитой цивилизации (они-то слегка и продвинули рептилоидов по эволюционной лестнице). И, да, в третьей части мы после долгих перипетий, следуя ряду подсказок, попадаем в законсервированное на Южном Полюсе хранилище информации, где нас приветствует голографическое (такого слова тогда еще не было) изображение хрупкого, большеголового, большеглазого, светловолосого гуманоида в черном трико, и он рассказывает нам — а мы понимаем! — что он был обитателем планеты Фаэтон, расположенной когда-то между Марсом и Юпитером, что ученые Фаэтона, узнав, что планета вот-вот будет разорвана приливными силами Юпитера, успели эвакуировать население к Веге, но некоторые ученые предпочли остаться и умереть здесь, в родной Системе, подготовив все для развития других рас, других разумов… Но самих фаэтонцев в этом романе мы не встречаем — позже в «Госте из бездны» (1961) Мартынов напишет о воссоединении двух цивилизаций.

Кстати, «Гость из бездны» построен на том же приеме, что и «Возвращение», — только вместо простодушного Кандида-Кондратьева, космонавта из (уже альтернативного) 91-го, чей корабль по случайности преодолел пространственно-временной барьер и был выброшен в будущее, прекрасный новый мир наблюдает воскрешенный учеными будущего ленинградец Волгин. Будущее это, кстати, очень похоже на Мир Полдня — и парками на месте бывших мегаполисов, и демократичным воздушным транспортом, и... э… смартфонами (тут они называются телеофы)[8], и применением биотехники (тех же киберов Стругацких) для «грязной» работы, и отсутствием государственных границ — и государств как таковых… Даже тем, что языки международного общения тут русский и китайский. И, конечно, торжеством коммунизма, но это само собой разумеется. Впрочем, в «Госте из бездны» люди будущего совершенней физически и умственно, чем Волгин, и это доставляет ему немало душевных терзаний, вообще адаптируется он гораздо труднее и болезненнее, чем тот же Кондратьев.

Если вернуться к нашей теме, то получится, пожалуй, что «Возвращение», по крайней мере в этом аспекте, следует не столько за Иваном Ефремовым с его могучим братством разумов, но за «Звездоплавателями», главный посыл которых гораздо скромнее — вот-вот мы кого-нибудь найдем. Ну да, уточняют Стругацкие, возможно, не на Венере, возможно, даже не в Солнечной системе. Хотя в Солнечной системе наверняка найдутся их следы (марсианские пиявки не зря нападают на двуногих прямоходящих, к тому же два спутника Марса — искусственные, оставленные загадочными Странниками — точь-в-точь законсервированные артефакты фаэтонцев).

Этим напряженным ожиданием, этим предощущением чуда и наполнены страницы «Возвращения». Вот пустые самосветящиеся коридоры искусственных спутников Марса и планеты Владиславы. Вот странные пустынные пастбища Леониды. Вот он, контакт, еще немножко — и состоится. Вот мы его схватили, но он был голый, скользкий, мокрый и убежал. Вот он, но мы его, ах, какая жалость, нечаянно пристрелили, и теперь даже не знаем, кто он был. Так, четверорук трехпалый с планеты Крукса.

Собственно, «Возвращение» — единственный текст из всего цикла, где нет скрытого месседжа. Сверхидеи. Это роман про то, как мы бы хотели, чтобы было устроено наше будущее… Что само по себе, конечно, немало. Это, в сущности говоря, проект, цель которого — показать глазами чужака, простодушного, симпатичный человечный вариант будущего, частично в пику модели Ивана Ефремова — его новые люди, конечно, хороши, физически совершенны, вдумчивы, всесторонне развиты и к тому же танцевать любят (почему-то Ефремов этому виду искусства уделял особое внимание), но и нашим нынешним будущее вполне по мерке, особенно всяким научным сотрудникам и тем, кого тогда называли итээровцами. Недаром Кондратьев и Славин так легко приспособились к новой жизни (а вот Волгин Мартынова — нет). «Возвращение» как раз об этом. И немножко про инопланетян. Их мало, они загадочны, вселенная почти пуста, но надежда всегда есть.

А дальше что? А дальше происходит вот что.

Лето 1965-го в США отмечено очередным пиком наблюдений НЛО, на сей раз бум длится очень долго, целый год — до лета 1966-го, постепенно перемещаясь с западного на восточное побережье. В 1968-м Эрик Фон Деникен издает (на немецком) «Воспоминания о будущем» — о возможном палеоконтакте. Тогда же выходит на экраны «Космическая Одиссея» Стэнли Кубрика (опять артефакт, оставленный сверхразумом и в свое время инициировавший развитие человечества, как же без него) и в печать — один из лучших романов на ту же тему — «Голос Неба» Станислава Лема. К 1971-му, когда Казанцев по кусочку начинает печатать своих «Фаэтов» — опять про взорвавшийся Фаэтон, — инопланетяне становятся общим местом… Писать про то, как очередные космонавты из коммунистического будущего в очередной раз встретились на планете Ноунейм с очередным разумным тараканом, как-то неловко… Нужно что-то другое.

Но... грех бросать такую удобную и проработанную декорацию. И таких симпатичных героев. Что показательно, исчезают центральные персонажи «Возвращения» — сам Сергей Кондратьев и его напарник Евгений Славин (еврей, что несколько нетипично). Остаются Горбовский и двое из Аньюдинской четверки — Геннадий Комов и Атос-Сидоров. В «Далекой Радуге» в качестве проходных персонажей мелькают Перси Диксон и Марк Валькенштейн, в «Малыше», «Жуке в муравейнике» и «Волны гасят ветер» упоминается Август-Иоганн Бадер, «руина героической эпохи», но они скорее маркируют предполагаемую целостность цикла, такие вешки для фэнов — да, да, мир тот же, вот же те же самые люди… А теперь мы, раз вы уже поняли, где мы и что мы, расскажем вам совсем другую историю (с).

Ну ладно, если с инопланетянами не сложилось, о чем тогда писать?

Да о чем угодно.

О том, может ли ценой контакта двух рас быть слезинка обиженного ребенка («Малыш»).

О том, что страшного и необратимого нравственного выбора нельзя избежать даже в светлом будущем («Далекая Радуга»).

Опять о том, можно ли построить светлое будущее ценой слезинки ребенка и какие фатальные последствия могут быть у неверного нравственного выбора («Жук в муравейнике»).

О том, что от судьбы (и от нравственного выбора) бежать некуда, поскольку твой рок найдет тебя даже за тысячи световых лет («Попытка к бегству»).

О том, что промыть мозги человеку можно, но не навсегда, и вот тогда-то, когда он прозреет, перед ним встанет страшный нравственный выбор там, где раньше было все просто и понятно («Парень из преисподней»).

В общем, похоже, Стругацкие в привычных декорациях рассказывают в разных версиях одну и ту же историю, и она вовсе не про то, как молодая космолетчица едва не ухватила за пятку представителя чуждой цивилизации. Нет больше космолетчиц. И представителей чуждых цивилизаций тоже нет.

Есть только мы.

Бесконечное множество зеркал, и везде — мы.

Этот месседж появляется едва ли не против воли авторов, вот они решают вроде бы: а давай наконец отвяжемся и напишем о приключениях нашего человека в средневековом мире, что-то вроде твеновского «Янки…» или «Трех мушкетеров», и пусть там будут придворные интриги, прекрасные дамы, дуэли на шпагах и эпоха великих географических открытий… В результате получается история о нравственном выборе хорошего человека, которому запретили делать нравственный выбор, но он все равно его сделал. А заодно и о том, как легко обрушивается во хтонь и мракобесие любое с виду благополучное общество — достаточно одного-единственного не самого умного интригана, а дальше само пойдет: катиться вниз легче, чем карабкаться вверх.

Или: а давай наконец напишем веселую подростковую повесть, как прекраснодушный лопушок из будущего попал, ну, примерно к нам, только еще похуже, поскольку глобальная атомная война уже была, а космических полетов не было и не предвидится, а значит бежать некуда, даже в перспективе… И пусть этот лопушок имеет определенные скиллы, потому что иначе как ему выжить? — но ничего-ничего не соображает, но постепенно начинает, значит, соображать и спасает человечество. Одним словом, роман взросления напишем… А получается история о нравственном выборе и чистых руках — а заодно метафора такой мощи, что противоположные стороны в споре о том, кто больший патриот, до сих пор размахивают ею как дубинкой, крича про зомбированного башнями оппонента.

Я к чему это говорю? А к тому, что выстраивать вменяемую, непротиворечивую хронологию мира Полдня и пытаться объяснить несостыковки в его конструкции попросту бесполезно. Мир Полдня кончился вместе с первой книгой и в общем и в целом остался там, где остался роман «Звездоплаватели», — в истории фантастики 60-х. Вместе с ним кончились инопланетяне, возможность контакта, большой космос и всякие другие приятные штуки. Дальше подделка, оборотень, нравоучение под маской приключения. Или, если выражаться более корректно, художественная метафора. Потому-то инопланетян нет. А есть люди, и никуда от них не деться. А значит, и Полдня как такового нет, он муляж, искусственная конструкция, выдумка — в «Белом ферзе» нам едва не рассказали об этом открыто. Но, кажется, пожалели. Хотя какие-то намеки и подбросили.

Вместо этого рассказали другую последнюю историю — историю о том, что все в конце концов уладится («Волны гасят ветер»).



1 В частности, вот здесь: Мария Галина: Hyperfiction. Читатель как писатель, или Как расширяются литературные миры. — «Новый мир», 2018, № 8.

2 Линор Горалик. Как размножаются Малфои. — «Новый мир», 2003, № 12.

3 Фэны меня поправят, он появляется раньше в рассказе «Частные предположения» (1959) (по крайней мере появляется его фамилия, но нигде нет подтверждений, что это тот самый Горбовский — возможно, авторам просто понравилась фамилия).

4 Тут интересно появление международного космического экипажа (СССР/США); в «Звездоплавателях», о которых будет ниже, этот мотив трансформируется в «космическую гонку», а потом в «космическую взаимопомощь».

5 См. также: Мария Галина: Hyperfiction. Теплое Ламповое будущее. «Магелланово облако» Станислава Лема — полузабытая утопия. — «Новый мир», 2018, № 6.

6 Точнее, в полном объеме; первая часть, «220 дней на звездолете» (первоначальное название «Мир угасшей жизни») вышла в 1955-м, «Сестра Земли» — в 1959-м, а «Наследство фаэтонцев» — в 1960-м. Полностью трилогия вышла в 1960 году в «Лениздате».

7 Во второй редакции второй части романа героев спасает английский звездолет «Принц Уэльский», так что не так все плохо у англосаксов со спортивным духом товарищества и взаимопомощи.

8 Дотошные рецензенты «Фантлаба» отмечают, что именно в «Госте из бездны» в советской фантастике впервые появилась мобильная связь:

«Для вызова нужного человека достаточно было вынуть телеоф из кармана и назвать номер. Сигналом вызова служил звук, похожий на гудение зуммера. При разговоре аппарат находился в руке и, чтобы слышать, его не надо было прикладывать к уху. Кроме нужного разговора, никакие другие слышны не были, так как каждый номер имел свою строго определенную длину волны.

В своем теперешнем виде карманный телеоф появился совсем недавно. Всего десять лет тому назад он имел, подобно стационарному, циферблат, и для вызова приходилось нажимать кнопки.

Когда Волгин впервые познакомился с этими аппаратами, он спросил Люция, какова дальность их действия.

— Достаточная для связи с любым человеком, — ответил Люций, — независимо от того, в какой точке на Земле он находится».

Отсюда: ru-strygackie.livejournal.com/1008533.html?view... , www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/P...

@темы: «Волны гасят ветер», «Жук в муравейнике», «Далёкая Радуга», Попытка к бегству, Критика, «Малыш», «Страна багровых туч», Парень из преисподней, «Обитаемый остров», Возвращение (Полдень XXII век), Ссылки