Бухнер и ПНВС. Часть 4.

[silent-gluk]

Мы все еще продолжаем. Напоминаю, что красным шрифтом - комментарии Э.Симона, зеленым - Д.Макарова.

Д.Макаров

Суета вокруг «Понедельника...»
Сравнительный анализ перевода Германна Бухнера ( Hermann Buchner )


Глава третья.

Я принес записную книжку и цанговый карандаш.
Neben dem Telefon lag ein Notizbuch und Schreibgerat vom Format eines Bassgeigenbogens.
Рядом с телефоном лежала записная книжка и карандаш размером со смычок от контрабаса.



«Вий! Ха Эм Вий.»
«Не понимаю.»
„Versteh` ich nicht. Meinen Sie das teuflische Kerlchen aus dem russischen Volksmarchen?"
«Не понимаю. Вы имеете ввиду то сатанинское создание из русских народных сказок?»

... сильно окая сказала щука...
... sagte der Hecht mit einem ausgeprдgt sudlichen Akzent...
... сказала щука с явным южным акцентом...
(Слюшай, дарагой, какой-такой южьный аксент, да? Мэсные ми, мэсные.)

На последней реформе-та как погорела, а? То-то! А екатериновками? Сундуки оклеивала! А керенками-та, керенками! Ведь печку топила керенками...
Bald ist die Truhe voll mit Goldstucken... Aber du wirst selber auch bald in der Truhe sein...
Скоро сундук будет полон золота... Но ты и сама скоро окажешься в сундуке...

Защемляет он мне чем-то плавник и бросает обратно в реку.
... hangt mir so einen Schwimmer an und wirft mich in den Fluss zuruck.
... цепляет мне какой-то поплавок и бросает обратно в реку.

... и выставила плавник, схваченный у основания металлическим зажимом.
... und zeigte mir seinen metallisch blinkenden Anhanger.
... и показывает мне свою металлически поблескивающую подвеску.

«Старухе не говори - с плавником оторвет...»
„Sag bloss der Alten kein Wort. Denn wenn sie von dem Anhanger erfahrt, wird sie gleich das zehnfache fur mich haben wollen..."
«Старухе не говори – если она узнает о подвеске, то сразу станет за меня в десять раз больше просить.»

«Какое там от старости! Молодая была, крепкая...»
„Ach was, Altersschwache! Jung war der, und kraftig wie ein Hai..."
«Какое там от старости! Молодой был, крепкий как акула...»
(Здесь следует отметить, что Золотая рыбка у г-на Бухнера – существо мужского полу (хотя слово «рыбка» в немецком языке относится к среднему роду), отчего фраза эта кажется еще более забавной.)

... моих любимых джинсов, исполосованных «молниями»,...
... meiner heissgeliebten Jeans, auf denen einige grelle Streifen wie Blitze auf und ab fuhren,..
... моих любимых джинсов, на которых яркие полоски как молнии скакали вверх-вниз...
(По всей видимости название застежек-молний переводчик воспринял слишком буквально, а остальное просто дофантазировал.)

По мостовой шел человек с детскими флажками в руках.
Mitten auf der breiten Fahrbahn ging ein Mann mit einem Babyflaschchen in den Handen.
Посреди широкой мостовой шел человек с детской бутылочкой в руках.
(Феноменально!)

«Ну, что, мол, надлежит погасить задолженность с одна тысяча семьсот...»
„Nun, konnte ja sein, dass die Beitrage ermssigt werden ..."
«Ну, что, мол, взносы будут понижены...»

...гостиница «Студеное море»...
Das Hotel „Zum Roten Adler"...
...гостиница «У красного орла»...

Не занятые разговорами люди пристально разглядывали мои джинсы, и я радовался, что сзади у меня имеет место профессиональное пятно – позавчера я очень удачно сел на шприц с солидолом.
Einige Gaste, die gerade nichts Besseres zu tun hatten, musterten aufmerksam meine Jeans, und ich war jetzt froh daruber, dass ich mich gestern im Labor in eine stark farbende Tinktur gesetzt hatte. Auf meinem Hinterteil prangte namlich ein blitzblauer Fleck.
Некоторые посетители, заняться которым было нечем, пристально разглядывали мои джинсы, и я радовался тому, что вчера в лаборатории уселся в какой-то сильно красящий раствор. Сзади у меня красовалось яркое синее пятно.
(Даже если не обращать внимания на то, что «сильно красящий раствор», который вряд ли мог иметь отношение к профессиональным шоферским пятнам, и солидол – вещи разные, то «вчера в лаборатории» при том, что Привалов уже четыре дня в пути и спит в спальном мешке, кажется несколько странным.)

@темы: Переводы, Понедельник начинается в субботу

---

Бухнер и ПНВС. Часть 3.

[silent-gluk]

Мы продолжаем. Напоминаю, что красным выделены комментарии Э.Симона, зеленым - Д.Макарова.

Д.Макаров

Суета вокруг «Понедельника...»
Сравнительный анализ перевода Германна Бухнера ( Hermann Buchner )


Глава вторая.

«Не хрипи, - шептал раздраженный...
„Hur auf zu schnarchen", flusterte die gereizte Stimme...
«Не храпи, - шептал раздраженный...



Потрескивали половицы, что-то хрустело и шелестело в углах.
Die Kokosmatten begannen zu knistern, und aus den Ecken drang ein Rascheln und Kratzen.
Кокосовые циновки начали хрустеть, а из углов послышался шелест и царапание.
(По всей видимости г-н Бухнер перепутал половицы с половиками, которые он страницей раньше перевел как «кокосовые циновки»)

От рухляди пахло псиной.
Der Lumpenhaufen stromte einen Geruch von Mottenpulver aus.
От рухляди пахло нафталином.
[Вообще-то у Б. более специфическое слово: не вообще рухлядь, а «куча лохмотьев».]

Панель управления цвета заварного крема.
Das Schaltbrett hat die Farbe einer Huhnercreme.
Панель управления цвета куриного крем-супа.
(Я не специалист в кулинарии, но, по-моему, крем-суп из курицы несколько отличается и по цвету, и по вкусу от крема заварного.)

«Эх ты, жениться надо!...»
„Ach, hor mir auf! Ich glaub, fьr mich wirdґs jetzt bald Zeit, zu heiraten ..."
«Ах, перестань! Я полагаю – для меня подходит время жениться...»

Как сейчас помню: к маленьким бифштексам.
Wenn ich mich genau erinnere – zu kleinen faschierten Laibchen.
Как сейчас помню: к маленьким тефтелям.

.., удовлетворенно цыкали зубом.
... und zufrieden mit der Zunge geschnalzt.
.., удовлетворенно щелкали языком.
[Тут, правда, дело сложнее – не исключаю, что я тоже перевел бы неправильно (но не так уж неправильно). Помню, что, читая по-русски «Понедельник», я так и не понял, что же он делает зубом. В словарях «цыкать» переводиться как «anschnauzen»: орать на кого-то. Непонятно, как это можно делать зубом. А вдруг немцы просто не цыкают зубом? Надо было бы посмотреть немецкие переводы сказок про Бабу-Ягу. Или попросить русского цыкать зубом.]

«Тинктура экс витро антимонии, - провозгласил вдруг голос. Я вздрогнул. – Магифтериум антимон ангелий салаэ. Бафилии олеум витри антимонии алекситериум антимониалэ!...»
„Tinktura ex quidro antimonii", verkundete plotzlich eine andere Stimme. Ich fuhr zusammen. „Lirum larum lapidarum, quasalberium qua et qua. Pro et antimonium, oleum ex stinkenbrunn, musli in harmonium!"
(Как видно – здесь совершенно иной латинский текст, причем со странными вкраплениями немецкого.)
[Да нет, тут не другой латинский текст, просто полная и нарочная бессмыслица. И у Бухнера это «другой голос».]

... в увлекательной книге В. В. Битнера «Верить или не верить?»...
... in dem sehr anregenden Buch von V. V. Viteurs „Aberglauben leicht gemacht"...
(Странно, почему Битнер – вполне легкопереводимая фамилия – вдруг превратился во что-то непроизносимо французское.)
[Изменилось также название книги, на манеру самоучителя: «Доступное суеверие».]

В прошлом сне это был третий том «Хождений по мукам»,...
Im vorigen Traum war es „Der Leidensweg der Gottesmutter"...
В прошлом сне это был «Путь страданий богоматери»...
(Странно, откуда в этой книге мог бы взяться Махно с ананасами и французским паштетом.)
[Да просто Бухнер, по образованию, пожалуй, славист-филолог, ни разу в жизни не слышал о существовании такой книги «Хождение по мукам»...]

«П. И. Карпов Творчество душевнобольных...»
„P. I. Kartl: Das Schaffen der Geisteskranken...."
( Карпов почему-то стал Картл.)

@темы: Переводы, Понедельник начинается в субботу

---

Бухнер и ПНВС. Часть 2.

[silent-gluk]

Итак, мы продолжаем. Напоминаю, что красным выделены комментарии Э.Симона, зеленым - Д.Макарова.

Д.Макаров

Суета вокруг «Понедельника...»
Сравнительный анализ перевода Германна Бухнера ( Hermann Buchner )

История первая.

Суета вокруг дивана.
Verwirrung um einen Diwan.

Глава первая.

Он деликатно уселся.
Er setzte sich schliesslich gemutlich zurecht.
В конце концов он удобно уселся.



По этой дороге даже осенью можно проехать.
(В переводе отсутствует.)

Здесь – пожалуй, но вот от Коробца – грунтовая.
Hier geht es ja noch an. Aber bei Korobec versinkt man in Schlamm.
Здесь – пожалуй, но вот у Коробца можно утонуть в грязи.

«Мерлин говорит.»
„Merlin ... und er sollte es ja wissen."
«Мерлин... он же должен это знать.»

Фабрика Клары Цеткин.
Fabrikat LSM.
Изделие ЛСМ.
(Мелочь, конечно. Но совершенно непонятная.)

Они идут берегом...
Sie sind das Ufer entlanggefahren...
Они поехали вдоль берега...

Не всякий поехал бы по такой дороге на своей машине.
Ich wurde mir`s dreimal uberlegen, auf einer solchen Strasse mit meinem Auto zu fahren.
Я бы трижды подумал, прежде чем поехал бы по такой дороге на своей машине.

От добра добра не ищут.
Klingt nicht schlecht.
Звучит неплохо.

Вот на второй день и поговорим.
Also morgen sprechen wir noch daruber.
Ну так завтра мы об этом и поговорим.

Програмисты – народ дефицитный, избаловались, а нам нужен небалованный.
Im allgemeinen sind die Herren Programmierer ein verwцhntes Volk. Und defizitдr noch dazu. So eine Primadonna brauchen wir nicht. Wir brauchen einen, dem der Kopf noch grade auf den Schultern sitzt.
В общем господа программисты – народ разбалованный. И дефицитный к тому же. Подобная примадонна нам ни к чему. Нам нужен такой, у которого голова на плечах.

Бэ – доброволец...
b) nicht nach Uberstunden fragt...
б) не спрашивает насчет сверхурочной работы...

«А как насчет крылышек? – спросил я. – Или, скажем, сияния вокруг головы? Один на тысячу!» - « А нам всего-то один и нужен», - сказал горбоносый. «А если их всего девятьсот?» - «Согласны на девять десятых».
„Und wie steht`s mit Flьgeln", fragte ich, „oder mit einem Heiligenschein, zum Beispiel?"
„Wenn Sie so was mitbringen – um so besser."
« А как насчет крылышек» - спросил я, - « или, например, сияния вокруг головы?»
« Если вы прихватите что-то подобное с собой – то тем лучше.»

Не полтинник же вам совать,..
Keinen Groschen wird es Sie kosten.
Это вам не будет стоить ни гроша.

Номера домов висели над воротами, и цифры были едва заметны на ржавой жести вывесок.
Die Hausnummern hingen an rostigen, alten Ketten uber die Eingangstoren, und Wind und Wetter haben die Ziffern schon unleserlich gemacht.
Номера домов висели на ржавых старых цепях над воротами и ветер с дождем сделали цифры на них совсем уже нечитаемыми.

За высоченным серым забором дома видно не было.
(В переводе отсутствует.)

... как в паровозном депо, на ржавых железных петлях в пуд весом.
Wie von einem Eisenbahndepot vielleicht. Wohl einige hundert Kilo hingen da in rostigen Angeln.
Похоже как в паровозном депо. По несколько сот килограм висело там на ржавых петлях.
[Пуд – примерно 16 кг. Значит, Бухнер тут вес умножил раз на 20 как минимум. А вот в переводе ТББ ухитрился при обратной замене тоже умножить: там он из потраченных на спасение Багира 30 кг золота сделал 30 пудов, т.е. килограммов пятьсот. Умножение раз в 16. Не торгуйся, не скупись ...]

Н. К. Горыныч
M. K. Gorynytsch
(Здесь Наина Киевна почему-то стала М. К. Скорее всего – банальная опечатка, они в этой книге тоже встречаются.)

- Какой КОТ? – спросил я. – Комитет Оборонной Техники?
„Was denn fur ein Kater?" fragte ich. „Wieder eine von diesen Abkurzungen wahrscheinlich ... Komitee fur Abwehrtechnik vielleicht ...?"
«Что за кот?» спросил я. «Вероятно, снова одно из этих сокращений... Комитет Оборонной Техники, может быть...?»
[Это, собственно, не ошибка. Просто лишнее объяснение для немцев, плюс перевод бездарный. У него получился бы «KAT», а не «KATER».]

..., а слева, посередине лужайки, возвышался колодезный сруб с воротом,...
... und auf der linken Seite stand inmitten einer ordentlichen Pfutze ein holzernes Brunnengehause.
..., а слева, посреди порядочной лужи, возвышался колодезный сруб...
(Г-н Бухнер в данном случае перепутал лужу и лужайку.)

... По здорову ли, бабушка, Наина свет Киевна!
(В переводе отсутствует.)
[Ну и слава богу. Бухнер этого, конечно, не понял совсем, а ежели бы понял, то не знал бы, как переводить. Страшно подумать, что он изобрел бы взамен. Скажем, «По причинам здоровья ли, бабушка Наина, в киевской Руси?» Да нет, не додуматься мне.]

Лицо у нее было темно-коричневое; из сплошной массы морщин выдавался вперед и вниз нос,..
Ihr Gesicht war dunkelbraun wie Bitterschokolade. Aus einer einformigen Masse von Falten ragte eine sehenswerte Nase hervor,..
Ее лицо было темно-коричневым как горький шоколад. Из однообразной массы морщин выдавался вперед достопримечательный нос, ...
(А не родственница ли она случайно Арапу Петровичу Ганнибалу?!)

... Здравствуй, батюшка, добро пожаловать!...
Gruss dich, Kamerad, herzlich willkommen!
Здравствуй, товарищ, добро пожаловать!
( В дальнейшем по тексту «батюшка» переводится как „gnadiger Herr" – «милостивый государь».)

Одета была бабка в ватную безрукавку и черное суконное платье.
Sie hatte eine dicke, wattierte armellose Weste und ein knochellanges Baumwollkleid an.
Одета она была в толстую ватную безрукавку и длинное хлопчатобумажное платье.

..., а бояться тебе, бриллиантовый, надо человека рыжего, недоброго, а позолоти ручку, яхонтовый...
... furchten aber sollst du nur einen einzigen Menschen, du mein gleissender Brillant, einen unreinen Rothaarigen, dagegen aber weiss ich dir ein Kraut, das holst du um ...
..., а бояться тебе нужно одного-единственного человека, сверкающий ты мой бриллиант, нечистого рыжего, но оттого покажу я тебе одну травку, ты ее соберешь в...

- В запаснике, конечно,...
„Im Gastezimmer, naturlich ..."
«В гостевой комнате, конечно, ...»

«А ежели он цыкать будет?...»
„Und was ist, wenn er auf einmal zu schnarchen anfangt ...?"
«А что если он храпеть начнет?...»
(В дальнейшем цыканье зубом переводится именно как храп.)

Роман толкнул обитую дерматином дверь,...
Roman stiess eine kleine mit Ziegenfellen bespannte Tur auf, ...
Роман толкнул маленькую обитую козьими шкурами дверь,...

А расписочку чтобы сейчас же!...
Am besten gleich ins Fremdenbuch einschreiben! ...
И в книгу регистрации лучше сразу же записать!...
(Fremdenbuch – книга регистрации приезжающих в гостинице.)

Пол был выскоблен и покрыт полосатыми половиками.
Der Fussboden war frisch gescheuert und mit langsgestreiften Kokoslaufern bedeckt.
Пол был свежевыскоблен и покрыт полосатыми кокосовыми циновками.

«Скатерть, инвентарный номер двести сорок пять...»
„Teppich, Inventar Nr. 245 ..."
«Ковер, инвентарный номер двести сорок пять...»

«Вы еще каждую половицу запишите!...»
„Sie werden bald jeden Knopf aufschreiben ...!"
«Вы скоро каждую пуговицу записывать станете!...»

Тогда мы еще увидимся. Наша любовь впереди.
Dann sehen wir uns ja noch. Erholen Sie sich inzwischen gut!
Тогда мы еще увидимся. А пока хорошенько отдохните!

@темы: Переводы, Понедельник начинается в субботу

---

Бухнер и ПНВС. Часть 1.

[silent-gluk]

Какое-то время назад я, поделившись избранными местами из перевода г-ном Бухнером "Трудно быть богом", сказала, что еще в природе есть не менее прекрасный разбор не менее прекрасного не менее его не менее перевода "Понедельника начинается в субботу". Г-да Э.Симон, Д.Макаров и БВИ любезно разрешили мне поделиться этим разбором. (Я там немного поправила опечатки и те самые немецкие буквы с умляутами заменила на буквы без них). И вот наконец - время пришло. Осенне-зимняя депрессия, холодно, мрачно и все такое. Самое подходящее время.

Итак, мы начинаем.

Д.Макаров

Суета вокруг «Понедельника...»
Сравнительный анализ перевода Германна Бухнера ( Hermann Buchner )


На правах эпиграфа:
«В Научно-исследовательском Институте Волшебства, где шарлатаны изучают проблемы человеческого счастья, задумал один ученый создать счастливого универсального потребителя. Его гомункулус, модель человека полностью удовлетворенного, грозит в скорости проглотить Вселенную...
Творчество Аркадия и Бориса Стругацких заняло прочное место в мировой литературе и не только для читателей научной фантастики.»
Frankfurter Allgemeine Zeitung


Скажу прямо: прочесть такую вот цитату на обложке хорошо знакомой, с детства любимой книги – было несколько неожиданно. И несколько неприятно. Вот тогда-то и пришла мысль провести сравнение перевода с оригиналом, чтобы понять, отчего же у журналиста известной и солидной газеты, пишущего, по-видимому, регулярные обзоры книжных новинок, сложилось такое странное мнение о «Понедельнике...»

Переводить с одного языка на другой, пусть даже и на свой родной, сложно. Еще сложнее делать это так, чтобы книга в переводе ничего не потеряла, осталась такой же интересной, какой ее задумал автор. А это почти то же самое, что написать книгу заново, но уже на другом языке. Для этого нужно, по-моему, как минимум две вещи: знать и чувствовать язык, с которого переводишь, и с любовью относиться к своему делу. Это немного, но и, ой как, немало.

После прочтения «Понедельника...» в переводе, у меня сложилось впечатление, что у господина Бухнера серьезные проблемы как со знанием языка, так и с ответственным отношением к своей работе. [Здесь и далее красным цветом выделены комментарии Эрика Симона. (прим. автора) ----- Позволю себе заметить, что ему полагается обращение не просто «господин», а «доктор». Что он доктор – точно знаю. По какой науке, не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но если мне не изменяет память – по славянской филологии. На его совести – переводы ТББ, ПНВС и ОО, один изящнее другого.] Перевод буквально кишит неточностями, порой очень странными и необъяснимыми. То же самое подтвердил и просмотр читательских рецензий именно на этот перевод (существует еще один, сделанный несколько раньше для берлинского издательства «Фольк унд Вельд») на интернет-странице www.amazon.de – очень крупной книготорговой фирмы. Один из таких вот добровольных рецензентов написал, например, что «тому, кому эту книгу порекомендовали русские, не стоит ожидать слишком многого – насколько гениален оригинал, настолько бездарен перевод... книга осталась достаточно милой, но не более того.»

Что ж такого в этом переводе? А ничего особенного. Именно такой результат и стоит ожидать, когда переводчик относится к своему делу с легкомыслием и плохоскрываемой халатностью. За несколько дней я просмотрел обе книги, предложение за предложением, выписывая все попадавшиеся мне на глаза неточности и снабжая их по возможности короткими комментариями. Все переводческие «ляпы» стоило бы условно разделить на три типа: добавления, изъятия и ошибки.

Думаю имело бы смысл коротко пояснить такое разделение.

Итак, тип первый – добавления. Пожалуй, самая безобидная порода «ляпов». И господин Бухнер вставляет что-то от себя как правило для пояснения некоторых моментов повествования, которые были бы (с его точки зрения) сложны для понимания средним западноевропейским читателем. Например, совершенно с потолка взятое предложение о том, что Вий – демоническое существо из русских народных сказок. Или о том, что КОТ – это возможно одно из этих странных сокращений. Или, что Камноедова (фамилия осталась непереведенной, хотя это вполне могло было быть сделано – фамилия-то «говорящая») называют камнеедом. Неточности такого рода не особо влияют на повествование, они лишь делают его чуть более тяжеловесным и неуклюжим. Читая перевод хорошо знакомой книги, как бы спотыкаешься об эти нелепые и не всегда нужные фразы.

Тип второй – изъятия. Самый, пожалуй, неприятный и раздражающий, именно своей нелогичностью и необоснованностью, тип неточностей. Вычеркнуто много. Я бы даже рискнул сказать, что вычеркивали со вкусом. В первой части книги это было не настолько сильно, но во второй и, в особенности, в третьей поработали на славу. Причем из-за того, что из текста часто выкидывались отрывки изобилующие мелкими, забавными и интересными подробностями, складывается ощущение, что господин Бухнер просто не захотел обременять себя возней с этими «мелочами». Обидно, эти мелочи как раз и делают картинку живой, объемной, подвижной, придают какую-то жизненную убедительность и колорит описываемым событиям. А в переводе многих этих подробностей нет. Нет отрывка, в котором Саша сочиняет со Стеллочкой стихи для стенгазеты. Нет описания щитов Джян бен Джяна и Книги Судеб. Нет и большущего куска уже в конце третьей части, в котором собственно и раскрывается загадка биографии и «двуличности» Януса Полуэктовича, а заодно и тайна Тунгусского метеорита. И от этого вся концовка книги совершенно непонятным образом зависает в воздухе. И, кстати, возможно именно поэтому истории связанные с професором Выбегаллой, которые странным образом меньше всего пострадали от такой вот «кастрации», и кажутся читателю, незнакомому с оригиналом, наиболлее яркими, значительными и интересными.

Тип третий – ошибки. Самый распространенный и, возможно, самый забавный сорт «ляпов». Здесь господину Бухнеру, пожалуй, нет равных. На одну из феноменальнейших особенностей этого переводчика обратил когда-то внимание Эрик Симон в своей замечательной статье-анализе переводов «Трудно быть богом». Дело в том, что Бухнер часто вместо одного слова переводит совершенно другое – схожее по звучанию в русском языке, но имеющее абсолютно другое значение. Так лужу он путает с лужайкой, половики с половицами, хрип с храпом, голодного с голым и т.д. Но самая замечательная ошибка такого рода повергла меня просто-таки в благоговейный трепет перед мощью человеческой фантазии. Так в первой части, в сцене провоза дракона в цистерне по улицам Соловца, детские флажки в руках пожарника отчего-то превратились в детскую бутылочку (имеется ввиду бутылочка с соской, из каких кормят младенцев). В данном случае это просто-таки интеллектуальное сальто-мортале – русское слово «флажки» оказалось созвучно немецкому слову «Flaschchen» («флэшхен» - бутылочка). Вот такой вот транслингвистический скачок.

Из всего этого напрашивается весьма логичный вывод о том, что господин Бухнер знает русский язык весьма приблизительно и часто переводит скорее всего просто наугад. Ну и напоследок следует добавить, что господин Бухнер, как оказалось, австриец. Это, кстати, объясняет использование им в переводе некоторых слов и оборотов, которые хоть и вполне понятны его соотечественникам, но почти не используются в немецком-немецком языке (если я не прав – пусть Эрик меня поправит). Оттого некоторые мои знакомые немцы, которым я рекомендовал «Понедельник...» в качестве интересного и увлекательного чтива, были вынуждены иногда при чтении пользоваться словарем (!). Так было, например, с «ма-а-аленькими бифштексами», которые в переводе отчего-то превратились в тефтели. Всем моим знакомым оказалось вполне понятно слово «бифштекс», но вот за бухнеровскими «faschierte Laibchen» пришлось лезть в словарь, чтобы определить, что это – широко используемое в Австрии словосочетание, обозначающее все-таки тефтели.

Не стоит, пожалуй, более загружать почтенное люденство копанием в структуральной лингвистике – имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит. Ниже я привожу полный список найденных мной неточностей и странностей перевода (вполне возможно, что любой профессионал смог бы найти их значительно больше [Это точно. Но если искать дальше, список правильных переводов получится короче списка ошибок.]). Для удобства и понятности я сначала выписывал отрывок оригинального текста, затем – соответствующий отрывок из перевода, и потом мой перевод перевода.

Было бы, конечно, интересным провести подобный анализ переводов на другие языки, но тут мои возможности очень ограниченны. Впрочем, я буду очень рад, если это направление «изысканий» покажется кому-то из люденов-полиглотов интересным настолько, чтобы его продолжить.

С уважением
Дмитрий Макаров.

PS: Заранее приношу свои извинения за возможные сложности с отображением немецких фрагментов текста. Дело в том, что в немецком языке есть несколько букв, которых нет в английском. Компьютер часто не может их распознать и вынужден заменять на «доступные» ему символы. Таким образом иногда посреди немецкого слова совершенно неожиданно возникает русская буква.

@темы: Переводы, Понедельник начинается в субботу

---

В коллекцию разнообразных "Сталкеров"

[silent-gluk]

Это нашивка на рукаве, если кто не понял.

@темы: Фотографии и картинки, Сказку сделать былью, благоустройства, Сталкер

---

А вы знаете, что...

[silent-gluk]

...сценарий к фильму "Берегись! Змеи!" ("Фильм о работе следователя. Опытный работник сыска сумел разобраться в трудном деле, разоблачив виновников преступления. Недалеко от поселка - старая крепость Кара-Таир, обитель тишины, тайн и... множества змей. Никто не нарушает ее покой, кроме змеелова Мирзаева. Но именно в крепость тянется нить преступления." Год выпуска: 1980; Жанр: Детектив; Выпущено: Узбекфильм; Режиссер: Загид Сабитов; В ролях: Пулат Саидкасымов, Юрий Пузырев, Хамза Умаров, Туган Реджиметов, А. Юнусов, Айгюль Исмаилова, Джахонгир (Джаник) Файзиев, Наби Рахимов, Назим Туляходжаев, Аида Юнусова, Альмира Исмаилова) писали АНС и Тарковский?..

Кто-нибудь этот фильм видел, кстати говоря?..

@темы: Сценарии, Тарковский, А.Стругацкий, Фильмы

---

Русский эквивалент "Гарри Поттера"

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера polakow в Русский эквивалент "Гарри Поттера"

Оригинал взят у ЖЖ-юзера baylanto в Русский эквивалент "Гарри Поттера"

Почитали мы с Лифановым аннотации. Задумались...




Аннотация к американскому изданию "Понедельника..." Стругацких (1977, DAW Books):

BEHIND THE SCENES IN THE SECRET SOVIET INSTITUTE OF WITCHCRAFT AND BLACK MAGIC!
It is well known that the Soviets have been working secretly on the problems of psi powers, ESP, and so-called witchcraft practices. Now here is a novel, a bestseller on the other side of the Curtain, written by two Soviet scientists – who are also Russia's best science fiction writers – about the top secret, well-guarded institute in Solovetz where the most intensive research is done to harness the power of black magic, wizardry, and the secrets of super-science and paranormal talents! But this is no heavy tome or dark drama of mad science! No, indeed! it is a totally delightful account of the wild results of outlandish experiments, of a scientist lured into joining the staff of this incredible institute where 'Monday begins on Saturday' and what befell him there! Here is the account of the time-travelling mattress, of the man who was two men, of the talking cat, of the golem factory, of the unspendable coin, and of wonders that will stagger the imagination. How much of this can be true? How much of this is fantasy? Who knows – read it for yourself – and make up your own mind. In any case, it's a literary romp! DAW dares to bring you the Strugatskis' most famous novel in a strictly unauthorized translation!




Аннотация к английскому изданию 2005 года:

Arkady and Boris Strugatsky are by far the most famous Russian writers of science fiction. Their work influenced several generations of young Russians, opening up new horizons of intellectual freedom, combined with endless fun. 'Monday Starts on Saturday', the Russian equivalent of 'Harry Potter', was written 40 years earlier, and the whole business of dealing with magic happens in a scientific research facility rather than in the school. The main characters are young adults rather than school kids, but that doesn't make it any less funny!

Магия империи зла versus русский "Гарри Поттер" - а, в общем-то, разницы никакой (разве что новый перевод может быть пристойнее, потому что старый никуда не годился).

Оригинал взят у ЖЖ-юзера petro_gulak в Tempora mutantur

@темы: Переводы, Понедельник начинается в субботу, Перепост, Ссылки

---

И опять старая публицистика

[silent-gluk]

А. Н. Стругацкий

Инэко Сата

// Сата И. Пока не угаснет пламя. - М.: Гослитиздат, 1960. - с. 3-10.

Жизнь Инэко Сата может служить ярким примером биографии деятеля культуры "из низов" в буржуазном государстве в "эпоху войн и социальных революций". Творческий путь писательницы не всегда был прямым и целеустремленным, у нее были взлеты и падения, и при всем своем стремлении к большой художественной правде, при всех своих демократических и социалистических убеждениях Инэко Сата, не обладая достаточной идейной закалкой, нередко заблуждалась и поддавалась на провокационные приманки враждебных народу - и, следовательно, ей самой - идеологических течений. Однако ничто не может заслонитиь от читателя ее страстный протест против социальной несправедливости, против войны и военщины, как не может заслонить и ее любви, как не может заслонить и ее любви к простому человеку, ее глубоких симпатий к борцам за счастье, свободу и независимость своей страны.



1

Инэко Сата родилась 1 июня 1904 года в Нагасаки, крупном портовом городе, на который четыре десятилетия спустя была сброшена атомная бомба. Детство Инэко было тяжелым. Семи лет она лишилась матери, семья прозябала в нищете, перебиваясь случайными заработками отца. В 1915 году отец, отчаявшись выбраться из нужды, решил переехать в Токио. Но столица встретила переселенцев несладко. Отец так и не смог найти работу, которая обеспечила бы постоянный заработок, и маленькой Инэко пришлось бросить школу и поступить на конфетную фабрику. Так в двенадцатилетнем возрасте Инэко Сата начала трудовую жизнь. Кем только не приходилось ей работать - работницей на конфетной фабрике, потом на текстильной, судомойкой, продавщицей в книжном магазине, официанткой.
Нелегкая была эта жизнь, заполненная каждодневной напряженной борьбой за чашку риса, но Сата все же удавалось находить время для самообразования. Она много читала, пробовала писать. В 1922 году стихи молоденькой продавщицы Инэко Сата впервые увидели - они были напечатаны в небольшом журнале "Си То Дзансей". Разумеется, первые творческие опыты Сата прошли незамеченными. Жить было по-прежнему трудно. К нужде, постоянной усталости прибавились еще другие неприятности, связанные с неудачным замужеством.
В 1926 году в жизни Сата наметился крутой перелом. Она познакомилась с некоторыми видными деятелями японской пролетарской культуры, в частности, с большим пролетарским писателем, поэтом и критиком коммунистом Сигэхару Накано и критиком Цурудзиро Кубокава. Собираясь в кафе для литературных споров, они обратили внимание на официантку, которая с жадностью ловила каждое их слово. Новые знакомые узнали, что Сата мечтает о литературной деятельности и даже пишет стихи, и всячески поощряли это ее увлечение. Стихи Сата стали появляться в пролетарском журнале "Роба". Вскоре Сата вышла замуж за Цурудзиро Кубокава. Под влиянием мужа и новых товарищей она начала знакомиться с марксистской литературой, вступила в "Лигу пролетарского искусства" ("Пурорэтария гэйдзюцу рэммэй"). Теперь Сата знала, какой путь ей следовало избрать.
В конце двадцатых годов реакция в Японии активизировалась. Японское правительство готовилось к вооруженному захвату Маньчжурии и Монголии. Чтобы обеспечить себе тыл, правительство, разъяренное и испуганное ростом в народе антивоенных настроений и популярностью коммунистической партии, перешло в решительное наступление. 15 марта 1928 года по всей стране были проведены массовые аресты коммунистов и им сочувствующих. В тюрьмы были брошены тысяча шестьсот человек. Участились убийства из-за угла руководителей революционных профсоюзов и рабочих-активистов. 16 апреля следующего года были проведены массовые аресты коммунистов.
В этой обстановке Инэко Сата впервые вышла на литературную арену. По совету Сигэхару Накано, она пишет повесть о работниках конфетной фабрики. Вот где пригодились горький опыт, накопленный в детстве и юности, знание условий труда японских работниц, их мыслей и настроений. Повесть "С конфетной фабрики" была опубликована в 1928 году в журнале "Пурорэтария гэйдзюцу" ("Пролетарское искусство") и сразу выдвинула Сата в первые ряды пролетарских литераторов. Успех первой повести и восторженные отзывы товарищей вдохновили молодую писательницу и заставили поверить в собственные силы. Одна за другой в печати появляются ее повести и новеллы: "Ресторан", "Забастовка и продавщицы", "Работница табачной фабрики", "Обрыв", "Прощание", "Слезы активисток", "Молитвы", в которых она с горячим сочувствием к обездоленным, с жгучей ненавистью к эксплуататорам и с великолепным знанием фактического материала описывает жизнь и борьбу японского пролетариата, его лучших представителей - коммунистов. Инэко Сата становится признанным писателем и деятелем пролетарской культуры. В 1929 году ее приняли в Союз пролетарских писателей Японии, в 1931 году она была назначена членом редакционной коллегии журнала "Хатараку фудзин" ("Работница").
Между тем наступление реакции продолжалось с нарастающей силой и жестокостью. Полиция брала на прицел уже не только революционных политических деятелей, но и работников литературы и искусства. В 1932 году в числе других литераторов-коммунистов были арестованы Сигэхару Накано и муж Инэко Сата - Кубокава. 20 февраля 1933 года в полицейском участке в Цукидзи был зверски замучен вождь японских пролетарских писателей Такидзи Кобаяси, а через год, в январе 1934 года, было официально объявлено о "самороспуске" Союза японских пролетарских писателей. Фактически весь состав пролетарского литературного движения оказался в тюрьме. Ренегатствующие элементы вместе с реакционными писателями объявили поход против передовой литературной мысли, требовали отказа от марксизма, фальсифицировали и старались дискредитировать метод социалистического реализма.
Инэко Сата продолжала бороться. После ареста мужа она стала ответственным редактором "Хатараку фудзин", вступила в коммунистическую партию и активно участвовала в подпольной работе. Именно тогда в журнале "Кайдзо" появилась ее статья "Что делать?", призывающая к сопротивлению фашистской реакции, а в журнале "Тайсю-но тома" ("Друг народа") - рассказ "20 февраля", посвященный преступному убийству Кобаяси. Инэко продолжала писать и после официального роспуска всех литературных и культурных организаций. Она написала несколько критических статей, повесть "Дом, в котором растет пион", публицистические заметки "Мысли писательницы".
Но было очевидно, что долго так продолжаться не может. Государство неудержимо катилось к войне. Беспощадные полицейский террор душил все передовое. Прогрессивным писателям запрещали печататься, их преследовали и бросали в тюрьмы. На культурном фронте бесчинствовали апологеты всевозможных буржуазных "измов", фашиствующие проповедники войны и "нравописатели" с нездоровой эротикой. Журналы "Хатараку фудзин", "Тайсю-но томо" и другие были закрыты, цензура свирепствовала вовсю. В 1935 году Инэко Сата была арестована по обвинению в нарушении закона "Об охране общественного спокойствия". Сата продержали в участке два месяца (за это время она написала рассказ "Алый"), после чего ее дело было передано в суд. Следствие продолжалось целый год, и суд вынес обычный в отношении прогрессивных деятелей-женщин приговор: два года каторжных работ с отсрочкой исполнения приговора на четыре года.
2

С началом японской агрессии в Китае, и особенно с началом войны на Тихом океане, в Японии окончательно утвердилась военно-фашистская диктатура. Лишенный революционных вождей, преданный парламентскими оппортунистами, запуганный преследованиями полиции, оглушенный громом шовинистической пропаганды, японский народ покорно сносил непомерные налоги, чудовищные трудовые повинности, покорно шел умирать на полях Китая, в джунглях южных морей, на ледяных кручах Алеутских островов. Малейшая попытка протеста беспощадно подавлялась. Была запрещена даже "деловая" критика военных властей. Естественно, что в таких условиях литература и искусство приняли необыкновенно уродливые, извращенные формы. Книжный рынок Японии был наводнен щовинистической литературой, восхвалявшей кровавые подвиги средневекового самурайства и современной военщины, и сентиментально-эротической макулатурой. Литературная критика свелась к охаиванию лучших традиций мировой и социалистической культуры.
Наиболее стойкие из оказавшихся на свободе прогрессивных писателей (например, замечательная писательница-борец Миямото) любой ценой пытались преодолеть цензурные рогатки и своими произведениями оказывать влияние на народ. Но их было немного. Одна часть писателей затаилась, надеясь пережить лихолетье, другая - так или иначе вынуждена была пойти на сотрудничество с милитаристами. В числе последних оказалась и Инэко Сата.
Правда, она не пошла на прямое предательство, не стала сочинять рассказы о "подвигах" мужественных японских солдат в Китае, не стала писать статьи, воспевающие "освободительную миссию японской армии в восточном полушарии". Но ее произведения - "Колеса времен года", "Зрение", "Бурные волны" - были аполитичными и не предсталяли никакой художественной ценности. Она писала много - все это были повести и рассказы для развлекательного чтения, вполне устраивавшие цензуру.
В семье Инэко Сата назревала тяжелая семейная драма, полный идейный разрыв с мужем. Коммунист Цурудзиро Кубокава, выпущенный из тюрьмы на поруки, был лишен возможности активно участвовать в деятельности партии, так как у него не было никакой связи с товарищами - и полиция следила за каждым его шагом, но политические убеждения его не изменились. Муж и жена все больше отдалялись друг от друга и в сорок пятом году разошлись окончательно.
3

С 1944 года положение на Тихоокеанском фронте резко изменилось не в пользу Японии. Японские войска сдавали одну позицию за другой, большая часть японского флота была потоплена, японские города подвергались ужасным "кровавым" бомбардировкам американской авиации. Военщина бесновалась, требуя от народа "новых жертв", но судьба войны была решена. После того как Советская Армия разгромила в Маньчжурии огромную Квантунскую армию - последнюю надежду милитаристов, Япония капитулировала. В сентябре 1945 года американские войска оккупировали страну.
Только теперь Инэко Сата осознала всю тяжесть своих заблуждений. Десятки миллионов японцев остались без крова, миллионы отдали жизнь за миф о "Великой восточноазиатской сфере сопроцветания", в стране хозяйничали чужеземцы, и во всем этом - Сата чувствовала это всей душой - была частица ее вины. И Сата решила отдать все свои силы, всю свою жизнь для того, чтобы искупить вину. Она снова вступает в ряды прогрессивных писателей и общественных деятелей Японии.
В 1946 году Сата возвращается в ряды коммунистической партии и активно участвует в предвыборной кампании, агитируя за кандидатов-коммунистов. Одновременно она много времени уделяет писательскому труду. Ее первые послевоенные произведения - повести "Писательница", "Метрика одной женщины", "Моя карта Токио", "Ложь" и другие - посвящены борьбе народов за построение новой Японии. Они получили хорошую оценку прогрессивной печати. В 1947 году Инэко Сата избирают руководителем токийского отделения "Общества литературы новой Японии" ("Синнихон бунгаку-кай"), а в 1953 году - в президиум этого общества. Одновременно Инэко Сата принимала самое деятельное участие в работе основанного ею "Народного женского клуба". Но творческая литературная работа по-прежнему оставалась для нее главным делом. Теперь она пишет очень много, и каждая новая повесть, каждый рассказ увеличивают ее популярность в народе.
В отличие от многих писателей, стремившихся держаться в стороне от политики, Инэко Сата увидела в борьбе за мир и демократию ту единственно верную идейную и творческую основу, которая способна обеспечить литературе непрерывное движение вперед и тесную связь с самыми широкими слоями народа. Обстановка в стране была необычайно сложная. Фашисты организовали покушение на генерального секретаря компартии Токуда, в парламенте свили себе гнездо проходимцы, связанные с черной биржей. Оккупационные власти отдали приказы об аресте членов ЦК Компартии Японии и о создании "резервного полицейского корпуса", который должен был стать костяком японской армии. Наконец в Сан-Франциско был подписан сепаратный мирный договор с США и Англией, и вскоре после этого был заключен японо-американский "Пакт безопасности", ставивший Японию в положение сателлита. Поддержать народ в борьбе за мир против сил реакции - вот была главная задача прогрессивной литературы, и Инэко Сата прекрасно понимала это.
В 1951 году военный трибунал оккупационных войск осудил за участие в борьбе за мир группу молодых людей, среди которых был сын Сата. Об этом позорном акте оккупантов Инэко Сата написала рассказ "Локоть к локтю" и оповестила на всю страну о том, как стойко держались на суде молодые борцы за мир. Позже, уже в 1955 году, Инэко Сата еще раз вернулась к описанию отвратительных инсценировок суда над молодежью в большой повести "Зеленая аллея".
В 1953 году Инэко Сата создает одно из наиболее значительных своих произведений - "Пока не угаснет пламя", в котором выступает против строительства в Японии американских военных баз. Следует отметить, что последние произведения Сата отличаются высоким художественным мастерством. Впрочем, это можно сказать о произведениях всех прогрессивных писателей новейшего времени. Пролетарская японская литература до войны стремилась как бы подчеркнуть свой боевой публицистический характер, всячески противопоставить себя бесплодному психологизированию буржуазных писателей того времени. Эта тенденция в той или иной степени определяет художественный уровень большинства произведений довоенной пролетарской литературы, придает им чрезвычайно специфические черты: сухость изложения, прямолинейность в изображении чувств, переживаний героев. Авторы как бы стремились на первый план выдвинуть политическую идею, мало заботясь о ее художественном воплощении. Этих признаков "болезни роста" левой литературы не избежали даже ее вожди и классики - Такидзи Кобаяси и Юрико Миямото. Не избежала их в своих довоенных, а также, отчасти, в послевоенных произведениях и Инэко Сата. Но писательница неустанно совершенствовала свое художественное мастерство, и роман "Пока не угаснет пламя" уже полностью отвечает требованию метода социалистического реализма, - здесь форма соответствует содержанию. На страницах романа перед читателем проходят живые, законченные образы героев, с их переживаниями и думами, с им одним присущими чертами характера. В романе дана целая галерея героев - современников Сата. Хотя одним из героев является студент-коммунист, принимающий участие в борьбе крестьян против строительства американской военной базы, Сата отказывается от того, чтобы нарисовать подробную картину его деятельности, как она поступила бы еще несколько лет назад. Нет, в романе "Пока не угаснет пламя" заложена гораздо более важная идея: доказать читателю, что мелочные заботы о мещанском счастье с возлюбленным ничтожны перед лицом угрозы всеобщего уничтожения в новой войне, что подлинное счастье человека состоит в борьбе за счастье и светлое будущее всех людей земли.
Роман "Пока не угаснет пламя" имел огромный успех. Не меньший успех выпал на долю и следующего значительного произведения Сата - повести "Молодость среди машин". Работая над этой повестью, Сата часто бывала на текстильных фабриках, подолгу беседовала с работницами, знакомилась с условиями их труда и быта. Повесть озаглавлена по сборнику стихов текстильщиц, вышедшего в свет двумя годами раньше. Помимо повести "Молодость среди машин", Сата опубликовала в 1954 году несколько новелл - "Скрип колес", "На улицах", "Прожигательница жизни". А в 1955 году вышла в свет ее повесть "Зеленая аллея", которая наряду с романом "Пока не угаснет пламя" является, несомненно, одним из лучших ее произведений. Повесть эта посвящена современной японской молодежи, ее борьбе за мир против иностранных военных баз.
Инэко Сата продолжает плодотворно участвовать в литературной и общественной жизни Японии. Она хорошо известна широким массам японских читателей как мастер повести и короткого рассказа. В ее произведениях читателя привлекает простота языка, хорошо разработанный сюжет, психологически верные образы студенческой и рабочей молодежи - главных героев Сата.

@темы: Публицистика, А.Стругацкий, Критика

---

Еще порция старой публицистики

[silent-gluk]

А.Стругацкий. ИСПОЛНЕНИЕ МЕЧТЫ: [О лунном перелете в фантастике и реальности] // Литература и жизнь. -- 1959. -- 16 сент. -- С. 3.


14 сентября, в 0 часов 02 минуты 24 секунды по московскому времени, беспилотная космическая ракета землян достигла Луны. Она летела с огромной скоростью -- более трех километров в секунду -- и, разумеется, мгновенно разрушилась в яркой вспышке страшного удара. Но такова была конструкция первого в мире лунолета, что вымпелы с гербом нашей Родины и с надписью "Союз Советских Социалистических Республик. Сентябрь, 1959 год" остались целы. Они вонзились в вековечную пыль или скатились на растрескавшиеся скалы и навсегда останутся там памятником замечательной победы советского труда и советской науки. Вероятно, впервые за всю историю двойной планеты Земля-Луна поверхности нашего естественного спутника коснулся предмет, созданный не слепой природой, а разумом и руками.


Это была древняя мечта человечества, порожденная неутолимой жаждой знания,- дотянуться до неба, до Луны, до планет и звезд и узнать, что они собой представляют. До нас дошли сказки, легенды, первые фантастические истории, рассказывающие о путешествиях на Луну, -- как и в других случаях, нетерпеливая мечта начала с фантазий. Пожалуй, нет и не было на Земле народов, в творчестве которых не отразилось бы стремление очутиться в загадочной черной бездне, усеянной звездами. К Луне и к звездам путешествовали и античные авторы, и герои народных сказок. Бурей занесло на Луну великого враля барона Мюнхаузена, а бессмертный Сирано де Бержерак, дурача графа де Гиша, предложил ему на выбор целых шесть способов добраться до Луны -- в том числе и воздушный шар, и пороховую ракету, и "магнитный двигатель". Ганс Пфалль у Эдгара По достиг Луны на воздушном шаре. Люди рассчитывали попасть на Луну всевозможными средствами -- от нечистой силы и пузырьков с росой до парусных кораблей и воздушных шаров включительно. Это и понятно -- слишком велик был тогда разрыв между мечтой и знаниями.
Но шло время, человек узнавал о природе вещей все больше, и мечта принимала все более определенные очертания. И не на игре ума, а на достаточно точном математическом расчете строят свой проект достижения Луны герои Жюля Верна во второй половине прошлого столетия. Артиллерист Барбикен и его спутники летят на Луну в пушечном ядре, выпущенном из исполинского орудия. Герои Верна облетели Луну, рассмотрев наш спутник с близкого расстояния.
Сейчас мы знаем то, чего не знал Жюль Верн: никакие виды порохов не способны сообщить снаряду космические скорости, необходимые для того, чтобы оторваться от Земли; в момент выстрела пассажиры внутри снаряда неминуемо погибли бы -- оказались бы просто-напросто раздавленными дном снаряда; невесомость внутри свободно летящего снаряда оставалась бы на протяжении всего путешествия, а не только в той точке траектории, "где притяжения Земли и Луны уравновешивают друг друга".
Великий фантаст многого не знал и кое-чего не учел -- когда он писал роман о лунном перелете, еще не было работ великого Циолковского, заложивших основы теории космических полетов. Заметим, между прочим, что это не мешает роману до сих пор оставаться одной из любимых книг молодежи. Это объясняется, конечно, незаурядными литературными достоинствами книги, точнее, великолепными образами героев -- смелых, честных, самоотверженных людей. Кроме того, как и во многих других романах, Жюль Верн предвосхитил некоторые позднейшие открытия, например, использование ракет для управления космическим кораблем или вулканическую деятельность на Луне.
Штурмовать Луну из пушки пытались после Жюля Верна некоторые другие писатели, гораздо менее известные, а спустя некоторое время великий фантаст Герберт Уэллс послал своих героев на Луну при помощи устройства, экранирующего тяготение. Как известно, мистер Кэвор и Бэдфорд обнаружили на Луне необыкновенную утилитарную цивилизацию разумных муравьев. Для английского романиста фантастика была лишь средством литературной проверки его довольно одиозных экономических построений. Но именно за фантастику ценят Уэллса современные читатели и за большой писательский дар, который вводит нас в мир необычайных приключений.
Что же касается кэворита, вещества, обладающего "непроницаемостью к энергии тяготения", то до самого последнего времени подобная мысль считалась досужим вымыслом, не имеющим под собой никакой научной почвы. Но наука о природе тяготения находится еще в пеленках. А в наше время каждый день приносит все больше доказательств того, что человек рано или поздно осуществляет все, что выдумывает. И кто знает, возможно, придет день, когда первые гравитабли, космические корабли, использующие искусственно созданные поля тяготения, покинут Землю и устремятся в пространство.
Правда, осуществление подобных идей представляется делом отдаленного будущего. А пока романисты изобретали межпланетные снаряды, оснащенные экранами тяготения, плюс и минус материей, зеркалами для создания световой тяги, корабли которые выбрасывались за пределы Земли гигантскими катапультами, пороховыми и электромагнитными пушками, в маленьком городке Калуге рождалась новая наука: теория реактивного движения, теория космических полетов, грандиозный практический план завоевания Человеком Вселенной.
Даже нам, почти современникам Константина Эдуардовича Циолковского, представляются необыкновенными упорство и гений калужского учителя, ученого-самоучки. А наши потомки и подавно с восхищением и благоговением будут оглядываться на замечательного человека, который в нищей царской России, окруженный невежественными и тупыми чиновниками, без помощи, без поддержки, почти без средств и без инструментов, одной лишь силой своего таланта, подкрепленной неистребимой верой в возможности человеческого разума, облек большую мечту людей в первые леса точных математических вычислений. Это он, Циолковский, показал, что самым выгодным и пока единственным средством оторваться от Земли является ракетный двигатель. Это он рассчитал траектории лунных и планетных перелетов. Это он впервые выдвинул идею искусственных спутников -- внеземных обсерваторий и промежуточных баз для межпланетных кораблей. Это он указал человечеству путь к заселению межпланетных пространств, рассказал в своих "Грезах о Земле и небе", как может выглядеть такая "межпланетная цивилизация". Многоступенчатые ракеты, теория ракетного топлива, принципиальная схема космической ракеты... Всеми своими теперешними успехами теория и практика покорения космоса во многом обязана Циолковскому.
Итак, трудами Циолковского, а также других исследователей (Кондратюк, Цандер, Тихонравов) мечта получила мощное научное обоснование. Но она еще оставалась мечтой. Путь к ее осуществлению лежал через долгие годы большевистского подполья, через залп "Авроры", через создание первого в мире социалистического государства. Он, этот путь обеспечен был превращением нашей Родины из нищей страны в "страну мечтателей и ученых", вооруженную мощной индустрии, мощным сельским хозяйством, обладающую огромными энергетическими возможностями, вырастившую великолепные кадры рабочих, техников и ученых. Нет, совсем не случайно первые вымпелы землян, сброшенные на лунную поверхность, украшены гербом Советского Союза. Именно Советскому государству, которое в силу социалистического строя способно сконцентрировать на решении той или иной проблемы самые лучшие кадры, самые лучшие предприятия и самые лучшие материалы, суждено было стать родиной первых искусственных спутников и космических ракет, как и первой атомной электростанции, первого по мощности ускорителя элементарных частиц, первого атомного ледокола.
Путь к осуществлению мечты лежал и через решение множества научных и технических проблем. Никому из писателей-фантастов и в голову не приходило, сколько трудностей придется преодолеть строителям космических кораблей. Оказалось, что космические ракеты немыслимы без автоматики, кибернетики, электроники, бесполезны без быстродействующих электронно-счетных машин, компактных и точнейших приборов управления и измерительных приборов, они не сдвинутся с места без больших количеств высококалорийного топлива, без жаростойких материалов. Все это требовало упорного и вдохновенного труда ученых, инженеров, рабочих многих и многих профессий и специальностей. Только высокий уровень научной и технической культуры теоретиков, конструкторов и производственников дал возможность осуществить мечту. А такой высокий уровень достигнут только в стране социализма.
И вот пришел день, когда лунный перелет стал фактом. Мечта осуществилась. Человек дотянулся до космического тела -- пока только до ближайшего. Вероятно, в скором времени первые космонавты ступят на почву Луны, и Луна перестанет быть объектом научной фантастики. Она станет объектом исследований селенографов и селенологов, по ее безводным морям и скалам поползут вездеходы, люди построят на ней обсерватории, космические станции, может быть, целые города. Люди заглянут на другую сторону Луны, разгадают тайну светлых полос, тайну изменения окраски в некоторых кратерах и многие другие тайны Луны.
Но мечта не стоит на месте. Ее провозвестники, писатели и поэты, тянутся дальше, в коммунистическое будущее мира. Их герои уже пересекают Солнечную систему по всем направлениям, высаживаются на Марсе, на Венере, на спутниках планет-гигантов. В превосходном научно-фантастическом романе "Туманность Андромеды" И.Ефремов показывает нам, что и в далеком будущем не прекращается борьба, гигантская благородная борьба Человека против природы. Человек уже не обороняется, он наступает. Эскадры звездолетов летят к далеким мирам, пытливая мысль бросает Человека на новое, невиданное завоевание -- на преодоление физической природы пространства и времени.

@темы: Публицистика, А.Стругацкий

---

Декабрьский "Полдень"...

[silent-gluk]

Оригинал взят у ЖЖ-юзера svet_smoroda в Декабрьский Полдень...

ушел в типографию.



Содержание:
КОЛОНКА ДЕЖУРНОГО ПО НОМЕРУ. Самуил Лурье

ИСТОРИИ, ОБРАЗЫ, ФАНТАЗИИ
Павел Амнуэль «УГЛОВОЙ ДОМ». Повесть
Олег Быстров «ОН ДОЛЖЕН ЖИТЬ». Рассказ
Евгений Акуленко «МАКСИМКА». Рассказ
Алексей Соколов «СИРОТЫ ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЫ». Повесть
Александр Бачило «БЕЗ НАДЕЖДЫ». Рассказ

ЛИЧНОСТИ, ИДЕИ, МЫСЛИ
Павел Полуян «ЕФРЕМОВ: РЕЗИДЕНТ КОСМОСА»
Леонид Зальцман «СВОЙСТВА ВИДА HOMO SAPIENS, ВИДОВОЙ ФАКТОР И СУДЬБА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»

ИНФОРМАТОРИЙ
«Малеевка-Интерпресскон. Новая волна»: второй сезон
Наши авторы

Первый день продаж - 23 ноября.

@темы: Полдень XXI век, Перепост, Ссылки

---

Кусочек оффлайн-интервью БНС

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/int0170.htm#04

Уважаемый Борис Натанович.
       Я очень люблю БМС и перечитываю ее время от времени.
       Но не совсем понимаю, в чем смысл вопросов Агре-отца-Страхагента:
       Причем тут уход за зубами?
       И какое ему дело до девочки – Сталина в юбке?
Dima <[email protected]>
Rehovot, Israel - 11/04/12 12:29:49 MSK
       Смысл вопросов я объяснить не берусь: для этого мне надо было бы стать Агре, – хоть в какой-то степени. Мне ясно только, что «странные» вопросы будят порой в человеке странные и неожиданные реакции. Агре стремится именно такие реакции вызвать. Ему же надо найти в «клиенте» необычайное, его Главный талант, чтобы определить «калитку, в которую его следует направить». Что же касается неприятной «подросточек-девицы», то Агре чует в ней дурного человека и вовсе не хочет искать у нее Главный талант и вообще как-либо способствовать ее развитию.



Уважаемый Борис Натанович.
       Вопрос по ГО по поводу смены профессий:
       Машина распределитель до поворота была частью эксперимента?
       Вроде машина это простенький ЭВМ на бирже труда, явно людского происхождения.
       Если она часть эксперимента, то как же Фрижа смог отмазать Вана?
       А если нет, то кому и зачем она была нужна?
Dima <[email protected]>
Rehovot, Israel - 11/04/12 12:29:53 MSK
       Ответ на Ваши вопросы о машине очевиден и естественен: Эксперимент есть Эксперимент. Что же касается «отмазать», то нет на свете ситуаций и участников событий, которых умелый человек не способен был бы «развести по волосу». Это просто вопрос техники и цены.

Уважаемый Борис Натанович!
       Давно тяготит вопрос, решение которого определить мне довольно сложно. Читая произведения АБС, я не устаю изумляться тому, насколько глубоко авторы знают свой мир, своих персонажей, фабулу, логику произведения, технические детали, географические моменты и просто атмосферу, душу повествования, пронизанную духом своего времени. Много ли писателей в наше время могут похвастаться тем же? Я не встречал. Может, где-то и есть, но пишущие с жаждой к достоверности, обложившие себя книгами, изучающие то, о чем хотят писать, мучающиеся собственным незнанием того или иного, но в конце концов обогащаясь опытом и выражая его в книге.
       У АБС огромный опыт жизни – это чувствуется в любой книге. Будь то описание географии местности, других народов и их культуры, других планет... И я даже не знаю, как выразить. Наверное, правильно ставить вопросы сложнее всего на свете – им уже приходится содержать половину ответа. Может быть, так? «Сложно ли быть писателем? Не писателем, водящим ручкой по бумаге, а писателем, знающим, о чем он пишет? Открывать новые миры, их ускользающую логику, физики, душу. Где все закономерно и все друг друга продолжает и дополняет, а не вплетено в повесть в обход причинно-следственных связей по прихоти автора. У АБС встречается знание и английского, и японского языка, и технические сведения и идеи, которые вряд ли придут на ум писателю современному, и многое другое... Сложно ли писать настоящие, живые миры, со своей историей, логикой, культурой? Ведь это же масштабная работа в какой-то части!»
       С уважением и долгих лет жизни! Как глоток свежего воздуха жизнь гениальных писателей прошлого века, которых уже почти и не осталось...
Владислав <[email protected]>
Самара, Россия - 11/04/12 12:30:01 MSK
       Спасибо за добрые слова. Но вопроса я не понял. «Трудно ли быть писателем?» Вы сами это знаете и понимаете. Можно ли им стать? Можно. Терпение, настойчивость и «кусочек божьей милости». И умение преодолеть «ужас перед чистым листом бумаги». И обязательно – «ветер удачи». Все. Кажется. Впрочем, можно и еще что-нибудь придумать. Только зачем?

Уважаемый Борис Натанович!
       Вопрос по Стажерам:
       Молодой Гриша Быков уверен, что без любви можно обойтись.
       Маша Юрковская – явная мещанка, и вообще отрицательный персонаж, рассказывает о своем споре с пятнадцатилетними подростками, и те, якобы пытались ее убедить, что работать интересней, чем отдыхать.
       Вопрос 1: неужели таким Вы видите идеал молодежи 15 – 18 лет, без любви, но с работой (вакуум-сварщиком, например).
       А на фотографию любимой времени смотреть никогда не хватает.
       Да и откуда ей взяться, то?
Dima <[email protected]>
Rehovot, Israel - 11/04/12 12:30:26 MSK
       Мне не нравится рассуждать об идеалах. Жизнь сложнее и прекраснее любого идеала. Иногда – страшнее. Идеал – всегда – человек выбирает себе сам. Никто ему в этом не помощник. Тут уж – как повезет. И не бывает «идеалов навсегда». Жизнь слишком разнообразна для этого.

Вопрос 2: до Мира Полудня еще лет сто.
       Была ли уже тогда ВТВ?
Dima <[email protected]>
Rehovot, Israel - 11/04/12 12:30:34 MSK
       Сначала будет (если будет) ВТВ, и только потом – Мир Полудня. Если повезет. К сожалению, ни ВТВ, ни Мир Полудня в реальном мире никому не нужны. Всех вполне удовлетворяет Человек Умелый Потребляющий. Человек Воспитанный – красивая выдумка энтузистов.

Уважаемый Борис Натанович!
       Еще один вопрос:
       Сталкивались ли Вы когда-то с явлением или событием, которое поколебало (или почти поколебало) Ваше материалистическое мировоззрение?
Dima <[email protected]>
Rehovot, Israel - 11/04/12 12:30:45 MSK
       Нет. Я даже представить такое себе не могу.

Борис Натанович, как Вы считаете – правильно или неправильно поступают те люди, которые исправляют грамматические ошибки в устной и письменной речи других людей? И почему.
Сидор Хлебников
Москва, Россия - 11/04/12 12:31:04 MSK
       Это вопрос культуры. Правильно ли поступает человек, здороваясь при встрече, или, скажем, пользуясь ножом и вилкой вместо пальцев? Я не представляю себе «культурного человека», говорящего и пишущего неграмотно. Это может быть хороший человек, умный человек, честный человек, но назвать его культурным язык не поворачивается.

Доброго здравия, Борис Натанович! Согласитесь, «Повесть о дружбе и недружбе» несколько выпадает из общего ряда произведений АБС. Это тем более удивительно, что написана (опубликована) ПоДиН примерно в те же годы, что и ГО, зМЛдКС. Рискну предположить, что:
       1) ПоДиН написана целенаправленно для детей (своих или друзей). Известно, что многие родители (Дж.Р.Р.Толкиен, скажем) грешат сочинительством «для своих» по мере способностей . Читал ПоДиН своим сыновьям последовательно, когда каждому было лет по 8-9 (разница в возрасте – 7 лет, очень разные), эффект один и тот же – восторг!!! Книжка получилась замечательная, отнюдь не «детская» – в стандартном понимании этого слова. Иногда с удовольствием перечитываю повесть сам и рекомендую друзьям «подсунуть» детям  – в ней заложен мощнейший нравственный заряд без лишнего дидактизма.
       2) ПоДиН – тихая заводь, отдохновение, «майский полдень – именины сердца» во времена параллельной работы над ГО или зМЛдКС. Один мой товарищ в студенчестве, когда готовился к ГОСам, ухитрялся параллельно читать русские народные сказки – отдыхал.
       Верны ли мои скромные предположения?
Александр Кондратенко <[email protected]>
Анадырь, Россия - 11/04/12 12:31:18 MSK
       ПоДиН – это одна из двух или трех наших повестей, которые «можно было бы и не писать». Написана под давлением обстоятельств, к творческому процессу отношения не имеющих. Я рад Вашим добрым о ней словам, но сами-то мы ее не любили, – как и «Страну», «Парня» и «Малыша».

Уважаемый Борис Натанович! В последнее время ситуация в России с пугающей точностью напоминает события, предшествующие Арканарской резне. Вот уже и «монахи Святого Ордена» появились – так называемые «православные активисты-дружинники». Как Вам кажется, что нас ждет? «Легкий вариант» – «кнут направо, ботинок налево», или все гораздо хуже?
Сергей <[email protected]>
Москва, Россия - 11/04/12 12:31:26 MSK
       Видимо, нас ждет один из двух (неравновероятных!) вариантов. Либо в правящей элите возобладает понимание того, что единственный верный путь России – демократия, свободная экономика, Европа. Тогда – очередная перестройка и ветры перемен. Либо все пойдет, как идет, – тогда стагнация, превращение в страну Третьего мира (с ядерными ракетами наперевес), Азиопа, развал страны и какой-нибудь «сирийский вариант», включая ввод международных полицейских сил. Выбор надо делать в ближайшие 20 лет, потому что там висит над горизонтом еще энергетический кризис со всеми его прелестями.

Здравствуйте!
       Хотелось бы задать вопрос про НКЧТ: оценка НКЧТ для «Песни о Вещем Олеге» («за миллиард» – сделана по каким-то определенным соображениям или цифра взята просто произвольным образом? И не вполне ясно, кстати, что хотел сказать ученый, сравнивая НКЧТ «Песни о Вещем Олеге» с НКЧТ рецензии (которая и не предназначена для массового прочтения).
Дмитрий <[email protected]>
Новосибирск, Россия - 11/04/12 12:31:44 MSK
       Ничего другого он в виду не имел. «Вещий Олег» печатался на школьных тетрадях, тираж – миллиард. Рецензию прочтут два человека. НКЧТ у этих текстов – соответствующие. К художественным достоинствам никакого отношения не имеют.

Здравствуйте!
       И еще вопрос: знакомы ли Вам книги писателя (и палеонтолога) Кирилла Еськова? Если да – как Вы их оцениваете?
Дмитрий <[email protected]>
Новосибирск, Россия - 11/04/12 12:31:50 MSK
       Знаком и высоко ценю.

@темы: «Град обреченный», «За миллиард лет до конца света», С. Витицкий, «Малыш», «Страна багровых туч», Парень из преисподней, Повесть о дружбе и недружбе, Бессильные мира сего, «Стажёры»

---

И последний на данный момент рисунок А.Головешко

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Анастасия Головешко (Россия, Белгород)

СБТ: Пустыня на Венере

И на этом заканчивается публикация работ, некогда представленных на конкурс...

@темы: Фотографии и картинки, Фанарт, «Страна багровых туч», Вторичное творчество, Ссылки

---

И еще рисунок А.Головешко

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Анастасия Головешко (Россия, Белгород)

ПНА: Ящерица Варечка

@темы: Фотографии и картинки, Фанарт, Вторичное творчество, «Путь на Амальтею», Ссылки

---

Еще рисунок К.Рудакова

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Константин Рудаков (Латвия, Елгава)

ТББ: Гибель Уно

@темы: Фотографии и картинки, Фанарт, Вторичное творчество, «Трудно быть богом», Ссылки

---

Опять рисунок А.Головешко

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Анастасия Головешко (Россия, Белгород)

ЖВМ: Щекн

@темы: Фотографии и картинки, «Жук в муравейнике», Фанарт, Вторичное творчество, Ссылки

---

Еще рисунок А.Головешко

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Анастасия Головешко (Россия, Белгород)

СБТ: Мальчик среди Зубов Венеры

@темы: Фотографии и картинки, Фанарт, «Страна багровых туч», Вторичное творчество, Ссылки

---

Рисунок А.Головешко

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Анастасия Головешко (Россия, Белгород)

ОО: Планета Саракш

@темы: Фотографии и картинки, Фанарт, Вторичное творчество, «Обитаемый остров»

---

Рисунок К.Рудакова

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Константин Рудаков (Латвия, Елгава)

ЖВМ: Странник

@темы: Фотографии и картинки, «Жук в муравейнике», Фанарт, Вторичное творчество, Ссылки

---

Рисунок У.Щукиной

[silent-gluk]

Отсюда: www.rusf.ru/abs/konkurs/ito12.htm



Ульяна Щукина (Россия, Москва)

ТББ: Спасение Араты из-под стражи

@темы: Фотографии и картинки, Фанарт, Вторичное творчество, «Трудно быть богом»

---

"Что они хотели этим сказать?" Часть 2.2.

[silent-gluk]

Отсюда: milkyway2.com/works/mamaeva1.html

Наталия Мамаева

Что они этим хотели сказать?

Хищные вещи века

О, хищные вещи века!
На душу наложено вето…
А.Вознесенский

Мир, - учил он, - мое представление!
Из английской поэзии
в переводах С. Маршака

Мы не случайно предпослали этой главе в качестве эпиграфа те строчки из стихотворения А.Вознесенского, которые вдохновили АБС. Андрей Вознесенский, творчеством которого в свое время так восхищались, остался поэтом своего времени, поэтом-шестидесятником, поэтом эпохи «оттепели» и последующих «заморозков». Повесть «Хищные вещи века» также принадлежит своей эпохе. Здесь есть осуждение капитализма, но что гораздо важнее в ней, несмотря на всю мрачность и безнадежность, есть оптимизм шестидесятых, который потом из творчества Стругацких уйдет.


На уровне сюжета мы имеем некий богатый курортный городок, благополучную капиталистическую страну, постиндустриальное общество, оно же общество всеобщего благоденствия, оно же общество равных возможностей. Но общество это, с точки зрения героя и авторов, на самом деле, является крайне неблагополучным. В нем присутствуют некоторые положительные черты, которые так расстраивали критиков советской эпохи - всеобщее благосостояние, ликвидация голода, четырехчасовой рабочий день. Но все это отнюдь не смягчают негативной характеристики Страны дураков, которую дают авторы. Напротив, на фоне всеобщего благоденствия образ жрущей, пьющей, танцующей, стреляющей толпы выглядит особенно омерзительно.
«Хищные вещи века» были посвящены борьбе с мещанством, то есть той проблеме, которая является сквозной в творчестве Стругацких, особенно, если говорить о первой половине их творчества. Если в повести «Трудно быть богом» мир мещанства был спроецирован на мир западноевропейского средневековья, что не позволяло воспринимать его как достоверный, в данном произведении внешние и глубинные слои совпадают идеально.
Если обратиться к реальной современной истории, следует признать, что странам Западной и Северной Европы удалось построить вполне благополучное общество, и Стругацкие описывают его более чем реалистично. Картина выглядела фантастической только для советского читателя, который слабо представлял себе реалии жизни развитых капиталистических стран. Разумеется, некоторые фантастические приметы всеобщего благосостояния, которых еще нет в реальности, в повести имеются. До всеобщей бесплатной еды, раздачи книг и других предметов культуры даже благополучные скандинавские страны еще не дожили. В повести вполне реальные приметы «загнивающего капитализма» (телесериалы, легализация наркотиков, всеобщая автомобилизация) соседствуют с сугубо фантастической атрибутикой (парикмахерские-автоматы, автоматы-такси, кибер-носильщики и т.д). Правда, с точки зрения современного читателя вся эта футуротехника плохо сочетается с радиоприемниками, которые используют слегачи, и пишущей машинкой, на которой работает главный герой. Но не будем требовать точности в прогнозировании сугубо технических деталей.
Итак, первый внешний сюжетный слой повести - благополучно и радостно загнивающий капитализм. На идейном уровне имеет место осуждение этого общества и осуждение это дано настолько сильно и мощно, что читатель примерно с середины книги пребывает в состоянии глубочайшего омерзения. Так что писатели своей цели достигли и «загнивнаие» осудили. Мир всеобщего изобилия, мир людей, которые разучились думать и уже разучиваются развлекаться, производит сильное и, конечно, неприятное впечатление. Более того, сейчас, спустя почти полвека, придя в этот мир (правда, куда менее сытый и благополучный), мы должны согласиться с авторами. Общество потребления действительно уничтожает духовность. В этом смысле книга может быть рассмотрена (хотя сами авторы вряд ли имели это в виду) как хвалебный гимн миру социализма. В СССР действительно была «великая эпоха» и сейчас, оказавшись в мире «хищных вещей», мы это особенно четко осознаем. В этом мире не появился слег, но другие электронные наркотики, например Интернет, вполне успешно его заменяют.
В книге есть два монолога, которые ставят жестокий диагноз миру бездуховных развлечений. Вставной монолог-рассуждение – это характерный прием творчества АБС, о чем уже неоднократно упоминалось выше. Первый монолог – это монолог доктора философии Опира, который произносит оду «Эпохе Удовлетворения Желаний». А спустя пять глав круглоголовый адепт социального мазохизма, работник своеобразной гусарской рулетки, выносит приговор этому обществу: человеку неинтересно просто жрать, пить и спать, ему хочется чего-то необычного, но придумать это необычное он не в состоянии. Отсюда и появляются все извращенные удовольствия Страны дураков, включая и электронный наркотик новейшего поколения.
Безудержным социальным оптимизмом веет от этих мрачных слов! Как мы убедились на практике, человек прекрасно может жить с набором самых простых удовольствий и не испытывать особого дискомфорта и уж тем более не стремиться к вершинам культуры. О времена, о нравы! Одна из самых мрачных повестей ранних Стругацких воспринимается сейчас как почти неприлично оптимистическая. Люди всерьез верили, что интеллигенция захочет и будет бороться против сытого мещанина, что мещанину будет скучно, что мещанин будет изобретать новые развлечения. Какие приятные иллюзии эпохи социализма в современной литературе постмодерна!
Сейчас нам кажется странным и парадоксальным, что в этой, чуть ли не самой «правоверной» и «социально правильной» повести братьев Стругацких цензура усмотрела какой-то социальный негатив. Цензура просто не поняла, какими апологетами социализма были авторы. Замечания советских критиков о том, что «не может быть богатых стран, где все есть и одновременно нищих азиатских стран», и капитализма с полным материальным благополучием сейчас кажутся просто смешными.
Удивительно, что повесть, несмотря на весь социальный пафос, практически не устарела в том, что касается бытовых деталей. Очень многое в мире со времени написания этой повести изменилось, но политический расклад остался практически тем же, как во времена Стругацких. Недаром один из последователей и учеников Стругацких Андрей Измайлов так легко переносит действие повести в постсоветскую Россию 1990-х, в новую Страну дураков, в которую попадает вечный Иван-дурак, Ваня Жилин. Только в мире Измайлова уже нет того социалистического рая, из которого приезжает Жилин. Сейчас книгу Стругацких можно читать как диагноз современному российскому обществу, только проблема в том, что мало осталось читателей.
Обозначенная проблема по-прежнему остается актуальной, как остаются актуальными и рассуждения Ивана Жилина о необходимости воспитания человеческого мировоззрения. И со скептицизмом самого Жилина и его коллег мы, наверное, тоже согласимся.
Если говорить о социально-философских аспектах книги, то следует признать, что социальная картина постиндустриального общества и социальный диагноз даны совершенно точно. Вызывают интерес и философские рассуждения доктора Опира. Разумеется, не сами рассуждения, а цитируемые имена и теории – Маркс, Фрейд, Мальтус. Что касается Маркса, то здесь все верно. Многие экономисты полагают, что капитализм сумел прийти к обществу равных возможностей именно потому, что воспользовался идеями Маркса. А вот говоря о том, что Мальтус устарел, доктор Опир не прав. И появление восточного сепаратиста в кафе этого благополучного мира прекрасно это доказывает.
Сама идея повести во многом заимствована. Идея слега взята из произведения С. Лема «Насморк». Есть здесь и прямая отсылка к еще одной вещи Лема «Рукопись, найденная в ванной». Действие этого романа Лема происходит в чудовищном мире будущего, в котором герой пытается выполнить свою миссию, согласно указаниям руководства. Но спасти мир не удается, наступает всепланетный катаклизм, результатом которого стало тотальное разложение бумаги. У Стругацких исчезает не сам носитель бумага – а духовное содержание этого носителя.
Новые технологии способствуют возникновению новых благ и новых опасностей. Мысль эта в литературе XX веке достаточно очевидная и расхожая. Но вот что касается оценок субъективного идеализма и объективного материализма, то здесь Стругацкие категорически расходятся с Лемом. Лему явно импонировала идея существования человека просто как набора электронных импульсов. При этом сознание могло существовать вполне автономно от объективного мира, да и сама идея существования этого объективного мира подвергается сомнению. Постольку, поскольку мир существует только в голове конкретного человека, то почему бы там не существовать иллюзорному миру, возникшему под влиянием психоволновой терапии. Мир этот ярок, многообразен и богат, а его иллюзорность не есть его недостаток. Звучащие в книге Стругацких доводы «contra» оформлены следующим образом:
1. Слег выуживает все желания из подсознания, из пресловутого «Оно». А подсознание – это по определению плохо. Типично советское отношение к фрейдизму. А почему собственно подсознание – это всегда плохо? И почему слег работает именно с подсознанием? Это ведь ничем не доказано, кроме ощущений самого Жилина. И еще один продолжатель Стругацких вполне убедительно доказывает, что мечтать под воздействием слега можно и о вполне осознанных и даже политических вещах, например о построении социализма во всем мире (Лукьяненко С. «Ласковые мечты полуночи»).
2. Контрдоводы самого Жилина: «Твой идеал – дерьмо, Римайер. Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу – дерьмо». Это тоже звучит не вполне убедительно. Да, слегач Римайер послала Жилина к рыбарям, то есть на верную смерть но, может быть, это индивидуальная подлость Римайера. Буба же Жилина туда не послал и, более того, дал ему слег, между прочим, совершенно бесплатно.
3. Доводы, апеллирующие к эмоциям: «Буба лежал в ванне по шею в зеленоватой воде, от воды поднимался пар. Я стоял и глядел на Бубу. На бывшего космонавта-испытателя Пека Зеная… Мне было противно думать, что какой-нибудь час назад я был похож на него… Пьяные гнусно храпели, распространяя запах перегара…» Зрелище, конечно, крайне неприглядное, но ведь все это только эмоции.
Тем не менее, после такого описания картина всего человечества в огромном корыте с горячей водой представляется при всей своей апокалиптичности вполне реальной. Видимо, это в свое время и испугало (просто на уровне подсознания) советскую цензуру. Созданная антиутопия оказалась столь страшной и столь яркой, что описание слега было не столь уже и важным. Слег был нужен авторам для того, чтобы двигать сюжет шпионского романа. И. Ефремов очень верно и очень проницательно заметил, что роман «настолько ярок и страшен, что не оставляет никакой надежды на что-либо хорошее для человечества». Видимо, это и позволяет сохранять ему актуальность в сегодняшнем мире.

Продолжение следует. Когда-нибудь.

@темы: «Волны гасят ветер», «Жук в муравейнике», «Далёкая Радуга», Попытка к бегству, Критика, Парень из преисподней, Комментарии к пройденному, Второе нашествие марсиан, «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Хищные вещи века», Ссылки