Глава третья...Как всегда красным цветом помечены комментарии переводчика Эрика Симона.
Глава 3.
..., прикинул бы, что к чему, и поступил бы лесничим в какой-нибудь заповедник.
..., sich irgendwie anpassen, rasch begreifen, was wohin gehört, und würde in irgendeinen Naturpark als Waldgeist gehen.
... как-нибудь приспособился бы, быстро понял бы, чему где место, и поступил бы лешим в какой-нибудь заповедник.
В берлоге у него, говорят, целое стадо,...
Im Schluckaufwald, sagt man, hat er eine ganze Herde, ...
В Икающем Лесу у него, говорят, целое стадо,...
(Ну если в Икающем Лесу уже есть одна берлога, пусть и «пьяная», то почему бы ей не быть берлогой Ваги Колеса.)
... насмешники шарахнулись и с застывшими, как у паралитиков, улыбками торопливо юркнули в таверну.
..., denn die Spötter durchlief ein eisiges Schauern, ihre Augen blieben wie bei Paralytikern mitten im Lächeln stecken, und sie flüchteten in die Taverne.
..., насмешники облились ледяным потом, их глаза, как у паралитиков, застыли посреди улыбки, и они ретировались в таверну.
... и уже через два часа его с удивленными шутками и прибаутками вылечили,...
..., und schon nach zwei Stunden hatte man ihn mit ein paar Witzen und Anekdoten geheilt.
..., и уже через два часа его парой шуток и анекдотов вылечили.
..., что в нем что-то разладилось, что он стал ущербным...
..., daß sich in ihm etwas zersetzte, daß er nach und nach weniger werde ...
..., что в нем что-то разладилось, что его становится все меньше и меньше...
(Это, наверное, по аналогии с ущербной Луной, которая после полнолуния становится все меньше и меньше. Воистину, неисповедимы пути переводческой мысли.)
..., замордованные крестьяне окончательно зарылись под землю в своих Благорастворениях, Райских Кущах и Воздушных Лобзаниях,...
..., daß die ewig geprügelten, verschreckten Bauern sich nun endgültig in den Kellern ihrer Drecksnester einwühlten ...
..., вечно битые, испуганные крестьяне окончательно зарылись в подвалы своих вонючих нор...
В окнах верхних этажей маячили толстые лица,...
Aus den Fenstern der oberen Stockwerke ragten dicken Gesichter wie kleine Leuchttürme heraus, ...
Из окон верхних этажей высовывались толстые лица как маленькие маяки,...
(Феноменально!!!)
«... Я уж на что привычный, да, веришь, замутило смотреть...»
„... Ich bin schon allerhand gewöhnt, aber da tun einem ja die Augen weh ...“
«... Я уже ко всему привык, но тут даже глаза заболели...»
Четверо коренастых носильщиков с раскрашенными мордами пронесли через улицу серебристый портшез.
Vier breitmäulige Träger mit angemalten Lippen trugen eine silberglänzende Sänfte vorbei.
Четверо большеротых носильщиков с накрашенными губами пронесли мимо серебристый портшез.
Можно было, не задумываясь, назвать два десятка благородных донов, которые, удостоившись такой улыбки, кинулись бы к женам и любовницам с радостным известием: «Теперь все прочие пусть поберегуться, всех теперь куплю и продам, все им припомню!...»
Auf Anhieb hätte man zwei Dutzend edle Dons aufzählen können, die viel darum gegeben hätten, mit einem solchen Lächeln von ihr bedacht zu werden.
Не задумываясь можно было бы назвать две дюжины благородных донов, которые много бы дали за то, чтобы быть одаренными такой улыбкой.
Другой штурмовик, пожиже, сидел на корточках у стены.
Ein zweiter Schturmowik hockte an der Mauer.
Второй штурмовик сидел на корточках у стены.
(Слово «пожиже» оказалось дону Буху, очевидно, незнакомо. А впрочем, это все-таки мелочь по сравнению с прочими неточностями.)
«... Узел за ухо – и пошел прогуляться...»
„... Schlinge ums Ohr – und ab mit ihm ...“
«... Петлю вокруг уха – и вон его...»
... мой тихий, беспомощный друг.
..., mein stiller, hoffnungsloser Freund.
... мой тихий, безнадежный друг.
..., неспособных еще подняться над мыслишкой о лишнем медяке...
..., die noch nicht fähig sind, sich über das Ideal von elenden Kupfergroschen zu erheben ...
..., неспособных еще подняться над идеалом жалких медяков...
..., и перекошенную животным ужасом всегда такую незаметную, бледную физиономию дона Рэбы...
...; und das sonst immer so unansehnliche bleiche Gesicht Don Rebas, das nun von stinkenden Mücken über und über zerfressen war; ...
..., и такое обычно непривлекательное бледное лицо дона Рэбы, теперь целиком изъеденное вонючими комарами....
[Вонючие комары тоже хороши, но изюминка этого предложения – словечко «sonst», означающее «иначе», «обычно», «в противном случае», «в других случаях» (английское «else»). Обычно бледное лицо дона Рэбы непривлекательное, но теперь, целиком изъеденное комарами – какая прелесть!]
... срывает с себя шляпу, плащ и перчатки, швыряет на лавку перевязи с мечами и поднимается в свои покои.
... Hut, Umhang und Handschuhe von sich riß, den Fes mit den Schwertern auf die Bank schleuderte und eilig in sein Zimmer hinaufging.
... срывает с себя шляпу, плащ и перчатки, швыряет на лавку феску с мечами и поднимается в свои покои.
Расскажи такую сказку крепостному мужику – хмыкнет с сомнением, утрет рукавом сопли да и пойдет, ни слова не говоря, только оглядываясь на доброго, трезвого, да только – эх, беда то какая! – тронутого умом благородного дона.
Erzähle er dieselbe Geschichte einem leibeigener Bauer, würde der ein ungläubiges dummes Gesicht schneiden, sich mit den Ärmeln den Rotz von der Nase wischen und ihn, ohne ein Wort zu sagen, wie ein seltenes Fabeltier anstarren.
Расскажи он эту же историю крепостному крестьянину – скроит он невероятное глупое лицо, утрет рукавом сопли и уставится на него, не говоря ни слова, как на редкого сказочного зверя.
В гостинной, увешанной ржавым оружием, заставленной причудливой, испорченной жучками мебелью...
Die Wände des Salons waren über und über mit rostigen, alten Waffen behängt, und es standen da seltsame, von unzähligen Insekten bekleckste Möbel.
В гостинной, увешанной ржавым старым оружием, заставленной причудливой, засиженной бесчисленными насекомыми мебелью...
Можно поселить их в современных спектроглассовых домах и научить их ионным процедурам...
Man kann sie in die modernsten spektroakustischen Häuser übersiedeln und ihnen die Jonenprozedur beibringen ...
Можно переселить их в современнейшие спектроаккустические дома и обучить Ионной процедуре...
( Странно, но я как-то всегда был уверен, что ион по-немецки «Ion», а никак не «Jon».)
[Так никаких ионов у него там нет. Есть (одна!) процедура с фантастическим названием, скорее всего – по библейскому Иону (по-немецки Jonas).]
..., и ржать над соседом, которого лупит жена.
... und über den Nachbarn losziehen, der seine Frau schlägt.
..., и ржать над соседом, который колотит жену.
[«Кто – кого» (В. И. Ленин, кажется.)]
... трактат «О скотской сущности земледельца»
... Traktat „Über das Rindviehhafte Wesen der Landwirtschaft“
... трактат «О Скотском существе сельского хозяйства»
Будах – книгочей. Книгочея – на кол.
Budach ist ein Buchwurm. Ins Loch mit Budach.
Будах – книжный червь. Будаха – в яму.
Теперь мне уже не до теории, подумал Румата. Я знаю только одно: человек есть объективный носитель разума, все, что мешает человеку развивать разум, – зло, и зло это надлежит устранять в кратчайшие сроки и любым путем. Любым? Любым ли? Нет, наверное, не любым. Или любым? Слюнтяй! – подумал он про себя. – Надо решаться. Рано или поздно все равно придется решаться.
(В переводе отсутствует.)
Если бог береться чистить нужник, пусть не думает, что у него будут чистые пальцы...
Wenn sich ein Gott entschließt, reinen Tisch zu machen, so soll er einmal nicht darauf achten, daß er saubere Finger habe ...
Если бог решает убирать на столе, то он не должен обращать внимание на свои чистые пальцы...
Продолжение обязательно последует...
@темы: Переводы, «Трудно быть богом», Ссылки
Я весьма интересуюсь феноменом краха СССР, который нам довелось пережить, интересуюсь, главным образом, экономическими процессами, приведшими к его кризису и, общаясь с одним пожилым человеком, который в свое время общался по работе с Байбаковым (многолетний глава Госплана СССР), услышал любопытную вещь. Байбаков как-то, в неофициальном разговоре, сказал ему, что энтузиазм народный иссяк, кончился где-то в середине – второй половине 60-х, около 50-летнего юбилея Октября, моральные стимулы почти перестали работать. Я невольно вспомнил, что, по Вашим словам, Вы с братом изначально (по крайней мере, во времена «Страны Багровых туч»
были убежденными коммунистами по взглядам, но со временем разочаровались, а Чехословакия-68 стала последним ударом (извиняюсь, если неточно формулирую). Можно вспомнить и ефремовскую «Туманность Андромеды», которая, по меткому замечанию покойного Всеволода Ревича, в конце 50-х была вполне к месту, а уже в начале 70-х выглядела бы искусственной и надуманной. Есть и факты из жизни – с середины 60-х в стране начинается постоянный рост пьянства, рост преступности по ряду статей (что категорически противоречило официальной теории о пережитках капитализма как главной причине преступности при социализме), снижение рождаемости, рост смертности в трудоспособном возрасте. По-моему, налицо некий психологический надлом (или перелом) в обществе. Некое разочарование в прежних идеалах и отсутствие новых? Извиняюсь за столь длинное вступление, собственно, вопрос у меня к Вам – ощущали ли Вы, что «что-то происходит»? Был ли такой надлом в реальности или я фантазирую (сам я 1971-го года рождения)? В мое время (80-е) построение коммунизма было уже абсолютно формальным лозунгом и не более того. Действительно ли 60-е (и около того) стали временем массового разочарования в идее и чем это было вызвано? Извиняюсь за многословие.
